Ты моряков наших храбрых От горя уводишь? — Правда ли? Даже не знаю. Я ведь всего лишь живу возле берега моря. Пусть твой малыш выпьет несколько капель. Завтра еще, Ну а после — как боги положат. Задержится дева в дверях, глядя в страшные волны: — Хельга, скажи, ты ведь тоже Ждешь, что однажды твой конунг вернется? Ты же однажды наряд подвенечный надела, Да только никто не вернулся на ласковый берег… — Мало ли что порасскажут на рынке рыбачки! Верить ли — дело твое, но тебе расскажу я. Он приходил и просил, а однажды умчался Сквозь золотистые, в солнце зовущие волны. Звали его чьи-то люди за берегом дальним, Верили люди, что он может что-то исправить… Рюрик мой гордым был, нервным и жадным — Пообещал, что вернется, да видно… — Прости меня, Хельга, что горе твое я не знала. Идем ко мне в дом, будешь вечно любимою гостьей! — Нет, я дождусь, ведь я здесь же его повстречала… Дева уходит, уносит с собою ребенка и тяжкое сердце.
Море дары свои прячет в пучинах глубоких, Небо тяжелым железом нависло — и некому рушить. Конунг в далекой земле под землею и властью. Хельга же любит в рассветной тиши Видеть новые знаки Да песни древние петь.
Ласточкин Ксандр writercenter.ru/profile/lastochkin/whois/