Застонав, ты отнимаешь от виска оружие. Стоя на коленях, ты молишься в пустой и тёмной церкви. Отчаянно, без слов, одной лишь душою. Мои слёзы неслышно капают на твои опущенные плечи. Ты сумеешь, ты выстоишь, свет в тебе не окончательно погас… Старушка в чёрном платке молча зажигает свечи.
Ты пьян и озлоблен, ты готов уничтожить весь мир, сто и тысячекратно сотворить смертный грех. Свет в тебе задушила тьма, он умер вместе с то ненькой женщиной с большими сияющими глаза ми. Твой ангел покинул тебя, в изувеченной бес крылой душе пляшут черти. Ты рыдаешь и сквернословишь перед забытыми иконами. Сейчас ты не сможешь увидеть меня. Дрожу за твоим плечом, протягивая бессильные руки. Им не от нять у тебя пистолета, это изобретение злого че ловеческого гения, не остановить короткий полёт крошечной свинцовой смерти. Мне остаётся толь ко молиться и неслышно шептать: «Я всё ещё ря дом…»
Рыжая Белка writercenter.ru/profile/veksha/whois/
Ты уже не смотришь на меня из глаз седого муж чины. Твои близкие, те, что были с тобой в по следнюю минуту, увидели, как изменился тогда твой взгляд, будто ты узнал когото, как дрогнули губы в приветственной улыбке. Мои руки уже не бесплотны для тебя. Тепло моей любви заключает тебя в объятия. Мои крылья сильны, они выдержат нас двоих. Прижимаю к себе твою доверчиво прильнувшую, обеспамятевшую и вновь обретшую память душу. Ты не знаешь, — да и я не расскажу, — что когда то очень давно, в тёмные времена, я была твоей матерью. И, уйдя рано, так рано, что душа моя рвалась и рыдала, я взмолилась небесам: «Поз вольте мне всегда быть рядом с моим покинутым ребёнком!» Ты не знаешь об этом. Да и я не скажу… Но я все гда буду рядом. За твоим правым плечом.