Мэтью МакКонахи:

“Мы не отдаем должное юмору”

Интервью с исполнителями главных ролей в фильме “Джентльмены” Мэтью МакКонахи и Мишель Докери

Сергей Рахлин

Вам понравилось быть гангстерами?

МЭТЬЮ: Это было весело. Когда я прочитал сценарий, я подумал это очень в духе Гая Ричи – небольшой фильм о мире гангстеров, я хочу поучаствовать в этом проекте. Гипертрофированная реальность: пули летят, люди погибают. Но это все с подмигиванием, и ты знаешь, что не стоит относиться к этому слишком серьезно.

МИШЕЛЬ: Мне всегда нравились фильмы Гая (Ричи), особенно в этом жанре. Я выросла на “Lock, Stock” [полное название фильма “Lock, Stock and Two Smoking Barrels”, в русском переводе “Карты, деньги, два ствола” – прим. пер.] и “Snatch” [в русском переводе “Большой куш” – прим. пер.]. Поэтому для меня работать с ним было исполнением мечты. Он обладает такой замечательной энергией. И еще он может так много поменять в процессе съемок.

То что он переписывает сценарий както зависит от вас, от того как вы играете?

МЭТЬЮ: Он и Айван [продюсер Айван Аткинсон – прим. пер.] написали чтото. Но потом ему нужно это услышать. Мы садимся за стол, он слушает, меняет, что-то выбрасывает, что-то добавляет, пробует снова и снова.

МИШЕЛЬ: У него в диалогах есть музыкальность. Она достигается тем, что во время съемок он, иногда не глядя на съемочную площадку, слушает и, если ему не нравится то что слышит, меняет это.

Никаких репетиций? Сразу на съемочную площадку?

МЭТЬЮ: У нас были репетиции, но он делает это иначе, чем кто-либо, с кем я работал. Это происходит примерно за неделю до начала съемок. В течение двух с половиной часов в большой комнате, в присутствие съемочной группы, в темпе максимально близком к темпу фильма. В это время меняется гардероб, меняется реквизит, все делается очень быстро.

Давайте поговорим об альфа-самцах, потому что в фильмах этого жанра, у каждой группы есть свой альфа-самец, который борется с альфа-самцом другой группы. Мэтью, какого это быть альфа-самцом в Университете Техаса? Что вам дает преподавтельский опыт?

МЭТЬЮ: Во-первых, я думаю, будет справедливо сказать, что в фильме нет никакого мачизма. Есть альфа-самцы, но нет мачо. В этом фильме, как и в других гангстерских фильмах Гая Ричи, у всех сильные позиции. Все думают что они альфа-самцы. Все бредовооптимистично настроены. Все уверены, что возьмут верх. Это то, что делает фильм забавным.

МИШЕЛЬ: В фильме нарушен стереотип восприятия жены гангстера, которая не должна участвовать в делах мужа. Здесь она полноправный участник, который дает советы.

МЭТЬЮ: Говоря о моей работе в Университете Техаса. Я начал преподавать около 6 лет назад. Веду класс, который называется “Script to Screen”. Вам это было бы интересно. Этот класс о том, какую трансформацию проходит сценарий от написания до попадания на экран. Мой 27-летний опыт помогает провести студентов-кинематографистов через все стадии создания кино.

Фильм называется “Джентельмены”. У меня простой вопрос: дайте свое определение джентльмена. кто для вас является джентльменом?

МЭТЬЮ: Я бы мог долго об этом говорить. Но вкратце, это человек, который не нарушет личное пространство других людей, понимает что такое чужая собственность. Кроме того ему не нужно одобрение окружающих. И еще очень важная джентльменская черта – он не будет сплетничать за спиной и использовать это в корыстных целях.

МИШЕЛЬ: Думаю, что это хорошее определение (смеется).

В фильме вы очень жесткие и бескомпромиссные. а каковы вы в реальной жизни?

МЭТЬЮ: Вопрос из серии: скольких людей ты убил? (смеется). Это тот тип фильма, в котором герои, в данном случае гангстеры, создали свою собственную вселенную, живущую по своим собственным правилам. Они не подчиняются правилам принятым в цивилизованном обществе. Это гипертрофированный мир. В реальной жизни лучшие гангстеры, которых я знаю, живут среди нас, а мы даже об этом не догадываемся.

Мэттью, что вам нравится и что вам не нравится в Англии?

МЭТЬЮ: Мне очень нравится бывать в Англии и Лондоне. Когда-то Лондон был на 6 месте в моем списке любимых городов мира, а теперь он соперничает за лидерство с Нью-Йорком.

МИШЕЛЬ: Вау! (смеется).

МЭТЬЮ: Я понимаю, сейчас много разногласий, связанных с Брекзитом... Но после того, как в Лондоне прошла Олимпиада, город стал восприниматься гораздо лучше. Это сексуальный город. Там чисто. Еда стала намного лучше. Мне нравится английская мода. Мне нравятся люди в Англии. Через Гая Ричи я многое узнал об английской аристократии и поучаствовал в аристократических ритуалах (смеется).

Мишель, мне очень понравился “ужасный характер” вашего персонажа. Все это совершенно не похоже на вашу роль в “Downton Abbey” [в русском переводе “Аббатство Даунтон”, сериал и фильм – прим. пер.]. был ли у вас тренер по произношению или это ваш собственный “cockney” [один из типов лондонского диалекта средних и низших слоёв населения, – прим. пер.]?

МИШЕЛЬ: Акцент, с которым я говорю в фильме похож на тот, который я слышала когда росла. Хотя многие были удивлены, услышав, как я там разговариваю (смеется).

Так что вам не нужен тренер по произношению?

МИШЕЛЬ: Во всяком случае, не для этой роли (смеется).

Мэтью, недавно вам исполнилось пятьдесят лет. Как вы отметили юбилей?

МЭТЬЮ: Мы уехали в пустыню со ста моими ближайшими друзьми. Если мне пятьдесят лет, то получается в среднем два друга в год.

У вас сто близких друзей?

МЭТЬЮ: Да (смеется). Я тоже не знал, пока не начал считать. Мы никому не сказали куда едем. Похитили их на восемьдесят восемь часов и прекрасно провели время. Я не чувствую себя так, как я думал буду чувстовать себя в пятьдесят лет, я не выгляжу так, как я думал буду выглядеть в пятьдесят лет. Я счастливый человек и, оглядываясь назад, может быть я бы и сделал что-то иначе, но, в целом, я рад быть там, где я сейчас нахожусь.

Гай Ричи должно быть имеет хорошее чувство стиля. Расскажите, Мишель, что значит сходить с ним на шоппинг

МИШЕЛЬ: Вы правы, Гай (Ричи) очень специфичен в отношении одежды и стиля персонажей, более конкретен, чем кто-нибудь из тех с кем я работала. По его требованию, во время съемок, мне не раз приходилось возвращаться в гардеробную, чтобы переодется во что-то совершенно иное. К счастью, все, что делал наш художник по костюмам, Майкл Уилкинсон, было просто потрясающе.

МЭТЬЮ: У меня все мои костюмы.

Вы всегда сами покупаете костюмы?

МЭТЬЮ: Нет, нет. Есть портной, с которым он (Гай Ричи) работает. Он меня с ним познакомил и обрисовал образ. А Майкл (Уилкинсон) пришел ко мне с идеей – это было что-то вроде вдохновленного Конором МакГрегором, двубортного костюма. Я примерил и это сработало. Гай (Ричи) очень конкретен. Он может подойти к любому в этой комнате, встать вот так, хмыкнуть (смеется) – 23% этого, 33% вот этого. Я решил что лучше буду слушать его (смеется).

Мэтью, ваш персонаж Микки (Пирсон), находясь на пике своей карьеры, собирается все распродать и уйти на покой. Вас посещали такие мысли? 400 миллионов фунтов стерлингов, как в фильме, было бы достаточно?

МЭТЬЮ: Сначала было бы неплохо иметь такие деньги, а затем ответить на ваш вопрос (смеется). Я не хочу на пенсию. У меня совсем нет желания играть в гольф каждый день (смеется). Я не собираюсь купить яхту и жить на ней. Я действительно получаю удовольствие от творчества. Идея уйти в отставку меня совсем не интересует.

Мишель, сейчас идет дискуссия о том, что роль Джеймса бонда должна стать женской. Мне кажется вы идеально для этого подходите. Согласились ли бы вы на эту роль, если бы ее вам предложили?

МИШЕЛЬ: Да, я знаю об этой дискуссии. Всегда есть люди, которые хотят перемен. Возможно это коснется и бондианы (смеется).

Мэтью, поскольку сейчас вы преподаете, как поменялись ваши взгляды на учителей, по сравнению с тем временем когда вы сами были студентом? Какими вы оба были студентами? Какой предмет был любимым?

МЭТЬЮ: Я всегда был отличником, все годы в школе и в университете. Высокий средний бал помог мне попасть в Школу кинематографии. Но за три недели, проведенные на съемках фильма “Dazed and Confused” [фильм 1993 года, в русском переводе “Под кайфом и в смятении” – прим. пер.], я узнал больше о кинопроизводстве, чем за два года в киношколе. Я за обучение, основанное на опыте. В Колледже Коммуникаций, где я преподаю, учатся на журналистов, продюссеров, писателей, рекламщиков, киношников. Я считаю, что нужно “перекрестное опыление” в среде студентов разных специальностей. Я за то, чтобы они работали вместе.

МИШЕЛЬ: У меня такое чувство, что я никогда не покидала театрального факультета своей школы (смеется). Театральная школа дала мне больше, чем что-нибудь еще. В 16 лет я уже знала что хочу делать. А поскольку на сцене я быстро преуспела, то и не особенно хотела учиться еще чему-нибудь (смеется).

Возвращаясь к тому что вы чувствуете и как вы выглядите. а что вы ожидали в свои 50 лет?

МЭТЬЮ: Я помню, когда мне было 15 лет, моему отцу исполнилось 50 и я встретился с его друзьями. Это были мужчины, прожившие половину жизни. Все они были отцами. И 50-летний юбилей выглядел как целый обряд посвящения. Пересмотрев фотографии, я увидел, что они выглядели гораздо старше нас 50-летних (смеется), и не были такими активными. Так что эволюция продолжается.

Говоря об этом, насколько вы активны?

МЭТЬЮ: У меня трое детей. Старшему 11 лет. Это заставляет меня двигаться. Каждый день я потею бегая за ними (смеется). Приходя из школы, они не дают мне покоя до самой ночи.

Что, по вашему, является причиной того, что вы выглядите моложе, чем предыдущее поколение в таком же возрасте?

МЭТЬЮ: Мы научились правильно питаться. У нас больше возможностей заботиться о себе, о своем здоровье. Важная вещь – стресс. Я заметил, что старшее поколение больше беспокоится о неважных вещах. Я об этом не волнуюсь. Я сплю крепко и долго (смеется).

Мэтью, вы выглядите прекрасно.

МЭТЬЮ: Я работаю над своей прической (смеется).

Стали ли вы мудрее? Знаете ли вы сейчас что-то, чего вы не знали десять лет назад?

МЭТЬЮ: Я, очевидно, должен был стать мудрее или для чего мы тогда стареем? Одна из самых крутых вещей, которые я осознал – это то, что мы все ладили бы намного лучше, если бы юмор был нашей первичной эмоцией. Мы не отдаем должное юмору. Мы беспокоимся о вещах, о которых не нужно беспокоиться. Иногда надо просто рассмеятся. В смехе много правды. Это не уменьшает сложности вещей с которыми мы сталкиваемя, но дает нам возможность не переживать лишний раз.

Мишель, что вы знаеете сейчас, того что не знали десять лет назад?

МИШЕЛЬ: Оглядываясь назад, я понимаю, что многие вещи, которые беспокоили не заслуживали внимания. Со временем приоритеты меняются. И то что было сказано о юморе – это очень верно. Мои родители учили меня видеть забавную сторону вещей. С возрастом я стала больше смеятся.

МЭТЬЮ: Чем старше я становлюсь, тем менее важно, какое решение я принимаю. Важнее воплотить принятое решение. Ты можешь потратить недели, месяцы и годы, выбирая из двух вещей. А потом оказывается, что время упущено и ничего не сделано. А если принять любое решение и тут же начать его воплощать в жизнь, то можно успеть и то, и другое, и третье.