Интервью
Светлана Танакина беседовала: Ксения Афанасьева фото: Алиса Кальянова
В
се бы хорошо, но я в глаза не видела своего редактора. Когда в моем далеком от Киева городе сыплет снег, я спасаюсь только тем, что воображаю себя последним Ангелом Чарли, исполняющим волю голоса из репродуктора. Под покровом ночи, когда другие люди спят, голос сказал мне: «Пойдешь на интервью со Светой Танакиной», - и я согласилась, заранее настроившись идти на Голгофу. Дело в том, что интервью со Светой неоднократно переносилось и стало моей заботой. Как тот, кто купил подозрительно шикарный дом по смехотворной цене, я пошла в google интересоваться, под какой половицей искать приведение. Ответ пришел первой ссылкой. «Я те’ всё-ё-ё расскажу про декаду», - говорила Света с фотографии даже не глазами, а выразительными скулами. Внутри у меня похолодело. Всю неделю мы созванивались по телефону, и я отказывалась верить, что суровая девушка с фотографии так приятно звучит. К назначенному дню я вообще потеряла веру в голоса из трубки. «Она классная», сказал тот, что принадлежал редактору, и не соврал. При встрече я, кажется, трижды поблагодарила Свету за отсутствие сходства с собственной фотографией. Дело оставалось за малым - выяснить, чем запомнятся нулевые и запомнятся ли вообще. Playing Fashion: Света, вы почувствовали, что с наступления миллениума прошло уже десять лет? Светлана Танакина: Наверное, да, почувствовала, хотя век еще новый, свеженький, в самом начале. Самого миллениума я не помню помню обратный отсчет дней и чуть ли не часов до нового года. PF: Что у вас произошло за эти 10 лет? СТ: Достаточно много: и в плане собственного развития, и в отношении работы, которой хотелось заниматься. Это же такая важная часть жизни - период от 20-ти до 30-ти. PF: А все ли 10 лет были посвящены моде? СТ: Нет. В моде я где-то с 2003 года, до этого занималась оформлением витрин. Все началось с того, что 7 лет назад я пришла в журнал
20
ДЕКАБРЬ 2009 -ЯНВАРЬ 2010 / PLAYINGFASHION.COM
Vogue в качестве ассистента отдела моды. Vogue - это мечта, которой живут и за которую изо всех сил держатся, когда она становится реальностью. Возможно, эта работа для тех, у кого целеустремленность синоним одиночества, - я же не готова все свое время посвящать работе. Есть другая часть жизни, которая для меня не менее важна. В Vogue я задержалась на полгода и, получив бесценный опыт, решила двигаться в параллельном направлении. PF: Ок, Vogue, оформление витрин, а что до этого? Как насчет профильного образования? СТ: В институте я изучала химию. Хотела учиться на дизайнера, но подобного образования у нас до сих пор не хватает, а в 90-е его просто не было. Еще была мысль поступать в текстильную академию, но что-то меня остановило, и я просто туда не дошла. Нужно переступить через себя, чтобы выдержать 5 лет обучения в таком режиме: от тебя постоянно требуют то, чего ты делать категорически не хочешь. На мой взгляд, это очень душная и затхлая атмосфера, да и сам метод окончательно устарел и не выдерживает никакой конкуренции с подобными учебными заведениями на Западе. PF: Образование как-то повлияло на то, чем вы занимаетесь сейчас? СТ: Мода и химия для меня скорее явления разного порядка, между которыми я не вижу особой взаимосвязи. Меня всегда интересовала мода и дизайн, и всегда был собственный взгляд на вещи - это никак не касалось химии. PF: Фотографии 10-летней давности прячете? СТ: Не то чтобы прячу, просто не показываю никому. В школе мы с моей лучшей подругой увлекались музыкой, слушали «Guns N’ Roses», «Nirvana», «Pearl Jam», «RHCP» и выглядели соответствующе. Если я сейчас натыкаюсь на фотографии того времени, они вызывают добрую улыбку. С точки зрения стиля, конечно, погрешности были, но что-то вполне адекватно и сейчас. Как я любила Dr. Martens, так и продолжаю любить. Вот только вчера купила очередную пару. Первая была еще в школе. PF: Что мы будем вспоминать о сегодняшнем дне спустя 10 лет? Какие элементы вы могли бы выделить?