УСПЕНСКИЙ Михаил. Райская машина by Peter Zakharov

– Он отвалит не сегоднязавтра, а они делёжку начнут, – сказал водитель. – Нечего мне там делать. Выдернул нас из Москвы, живодёр. Больших дел ему захотелось… – Он чем в Москве занимался? – закинул я удочку. – Мусор его тема! – рявкнул водитель. – Ядовитые отходы! Химия, радиация… Но в Мытищахто не Узел, а так – эвакопункт. Щёлочка. А тут – масштаб! Вот и гонят отходы по железке – всё равно дешевле выходит… – Куда гонят? – опешил я. – Да на Химэй, – зло сказал водитель. – На Простор на ваш стёганый… – И что там с ним делают? – Это уж вам видней. Говорит, на стибриум меняют. Кто его видел, этот стибриум? Одни разговоры… Новое дело… И людей, выходит, туда, и мусор туда… Интересное местечко! – Уговорил ты его – ну и правильно сделал, – продолжал водитель. – Всю душу вынул, гнида… Хоть какаято с вас польза, с Достигаев… – А самито вы верите в Химэй? – не подумав, спросил я. – А вот это уж – моё дело! – закричал он и дал по тормозам. – Под нигилизм подводишь, чекистская морда? На мобилу пишешь? – Да нет, что вы… – сказал я. – Просто… Так у вас всё изменилось! – Вылезай, – сказал он. – Вот тебе самый центр. Любуйся на свой Химэй, а с меня хватит! – Да и хрен с тобой, – попрощался я и вылез из джипа. Он не обманул – я очутился на центральной площади, которая раньше носила имя Ленина, а теперь уж и не знаю кого – то ли Свободы, то ли Равенства, то ли вообще Братства… – Ну, здорово, что ли, Лукич, – сказал я, обращаясь к памятнику. – Давненько не виделись… Задрал голову и ахнул. Вместо привычного серого вождя на высоченном постаменте был укреплён огромный экран. Чтобы рассмотреть его как следует, мне пришлось отступить на несколько шагов. На экране, заслоняя угольночёрное небо, летел среди звёзд, вращаясь, гигантский серокоричневый булыжник. Двигался он неумолимо, сопровождаемый низкими пульсирующими звуками. В правом углу на табло сменяли друг друга цифры, причём бессистемно: только что число было трёхзначным, но в следующую секунду оно удвоилось, потом сократилось до цифры «пять» – и вот уже сорок миллиардов с копейками… Потом вспыхнули буквы: БРИАРЕЙ НЕ ЖДЁТ ОН ПРИБЛИЖАЕТСЯ НЕ СТОИТ ЗАДЕРЖИВАТЬСЯ Ага, пресловутый астероид… Ну, я бы понимал, если цифры обозначали или расстояние, или количество дней до предполагаемого столкновения. Но там же какойто генератор случайных чисел! Или этот ихний Бриарей движется не по рассчитанной орбите, а шарашится по Космосу, как заблагорассудится? Странный какойто астероид… И странная агитация… Только сейчас я заметил, что понемногу вращается на своём пьедестале и сам экран. Летящий булыжник выглядел на редкость неприятно. Весь в какихто лишаях. То ли обойти установку, то ли… Ладно, я не Бриарей, я дождусь… Астероид врезался наконец в земной шар, и побежали навстречу друг другу огненная волна и океанский вал… …На другой стороне огромной панели чернела всё та же космическая бездна. В ней висел блестящий полый цилиндр, наполненный мягким бледножёлтым светом. Когда цилиндр повернулся торцом, стало понятно, что источник этого света находится внутри – сияющий шарик. Цилиндр продолжал поворачиваться, и в светлом тумане начала проясняться его внутренняя поверхность – голубая и зелёная. Зазвучала хрустальная мелодия. Возникли очертания континентов и океанов, бесконечные извивы рек и горных цепей; поверхность приближалась, и уже можно было различить изумрудные пятна лесов и золотые прямоугольники полей. На мгновение во весь экран поднялся целый город, но был он не скопищем кварталов и не сборищем башен – небольшие дома вольготно располагались тут и там, и в этой вольготности чувствовалась некая тонкая гармония. Потом возник другой город, враставший в джунгли, – храмы с ребристыми куполами, лианы, оплетающие колонны, какието существа, рыскающие по крышам… Рассмотреть их как следует я не успел – передо мной уже была степь, и по сочной высокой траве невероятно длинными прыжками неслась бесконечная стая тонконогих рогатых животных, и такие