16
«Новая газета» среда. №26 12. 03. 2014
громкий процесс
Без алиби Когда государственные обвинители стали зачитывать прослушки телефонных переговоров подсудимых, в зале вновь стало шумно — защита принялась перебивать прокуроров, сбивая их с мысли. «Может, мне вообще замолчать! — в какой-то момент сорвалась обычно сдержанная прокурор Мария Семененко. — Будет ваша очередь представлять доказательства — да пожалуйста! Представляйте. Я не буду вам так мешать». райне возбужденно защита и «аквариум» реагировали и на детализации телефонных соединений подсудимых Джабраила и Ибрагима Махмудовых, которые, по версии следствия, следили за Политковской и подвозили к ее дому киллера. Обе детализации были спроектированы Семененко на огромный монитор, так что маршруты передвижения братьев и нахождение их в зоне той или иной базовой станции с августа по середину октября 2006 года были хорошо видны всем. Из детализации
К
ДОСЛОВНО
прослушками телефонных переговоров подсудимого Лом-Али Гайтукаева вышел шпионский детектив. О том, что его телефон находился на контроле у сотрудников ФСБ, было известно еще в 2007 году, однако на первый судебный процесс (в 2008—2009 годах — тогда присяжные вынесли оправдательный вердикт, но приговор был отменен Верховным судом) расшифровки разговоров представлены не были и вообще отсутствовали в деле. Официальная версия спецслужбы: записи уничтожены как не представлявшие оперативного интереса. Стоит пояснить, что прослушка телефона Гайтукаева в 2006 году осуществлялась, конечно, не в рамках дела об убийстве Анны Политковской — когда начались эти оперативные мероприятия, обозреватель «Новой» еще была жива. Гайтукаева взяли в разработку в связи с подозрением в причастности к покушению на украинского бизнесмена Геннадия Корбана. Тогда обстреляли из автомата его бронированную машину, но, к счастью, никто не пострадал. Неудачливого киллера арестовали — им оказался выходец из Чечни, а предполагаемый заказчик — российско-украинский предприниматель Максим Курочкин — был убит на выходе из Киевского суда. В ходе следствия выяснилось, что организатором покушения был как раз Лом-Али Гайтукаев. И в августе 2006 года он был помещен в московское СИЗО, затем осужден, а спецслужбы продолжили слушать его телефонные переговоры. Вот, собственно, об этих прослушках речь и идет. Трудно сказать, какие и чьи именно усилия были приложены к тому, чтобы записи оказались в деле, но, как бы то ни было, выяснилось: прослушки все-таки не уничтожены. За одним исключением — данных о разговорах Гайтукаева 7 октября 2006 года, в день убийства
С
Подсудимые пока никак не могут объяснить присяжным, что они делали в день убийства около дома Анны Политковской Джабраила Махмудова выходило, что ближе к 7 октября (день убийства Анны Политковской) его привычные маршруты по столице изменились. Он стал все чаще оказываться на пересечении улиц Александра Невского и Лесной (где жила обозреватель «Новой»), в Архангельском переулке и на Чистопрудном бульваре (неподалеку от нашей редакции). Начиная с 3 октября у Джабраила были довольно частые соединения с Ибрагимом, с дядей Лом-Али Гайтукаевым (находившимся в тот момент в СИЗО) и еще одним братом — предполагаемым киллером Рустамом Махмудовым. За два дня до убийства, 5 октября, с этими абонентами Джабраил созванивался несколько раз. Все разговоры длились по нескольку секунд. А накануне убийства, 6 октября, он разговаривал с дядей Гайтукаевым аж в 12 часов ночи, затем сразу же созвонился с Ибрагимом, а до того — в 23 часа — беседовал и с Рустамом. 7 октября с 13 до 17 часов шел активный перезвон. В этот промежуток времени, конкретнее — в 16.06, киллер как раз застрелит в подъезде дома на Лесной Анну Политковскую. И именно в районе Лесной улицы (так
показывала детализация) все эти часы находился Джабраил. Причем созвон у него шел только с Ибрагимом и Гайтукаевым. Поговорит с одним, через три минуты с другим… Что касается Рустама, то его телефон весь день неактивен. Только в 16.23 — через 17 минут после убийства Политковской — на телефон Джабраила поступит входящий звонок от Рустама. Это будет его первое соединение за день. А начиная со следующего дня этот номер Рустама будет уже неактивен. Детализация выявила и другую важную деталь: после 16.23 7 октября местонахождение Джабраила в столице сразу же меняется — он уже не находится близко от Лесной. А в последующие дни его можно обнаружить в зоне привычных для себя базовых станций: то есть ни на Лесной, ни на улице Александра Невского, ни на площади Тверской заставы, ни на Миусской площади Джабраил больше не бывал. После исследования этих доказательств прокурор Семененко поинтересовалась у Джабраила Махмудова: — Вот 7 октября в 15.52 вам звонит Ибрагим. В 15.55 из машины (на Лесной улице. — В. Ч.) выходит кил-
лер. В 16.04 к дому приезжает машина Анны Политковской. В 16.05 машина Политковской паркуется у подъезда. В 16.12 киллер выходит из подъезда. И вы после этого звоните Ибрагиму, а потом вам звонит Наиль (Рустам. — В. Ч.)… Как вы объясните вот эту случайную хронологию? — Я не доверяю этой детализации, их вообще, детализаций, 8 штук было. Я просил следователя вывезти меня на место, чтобы я показал, что я там мог делать… — несколько пространно ответил подсудимый и больше ничего пояснять не стал. Детализация телефонных переговоров Ибрагима Махмудова была схожей. В первых числах октября он активно созванивался с Джабраилом, дядей Гайтукаевым и Рустамом. Его постоянное местонахожде-
«Даже неудобно осознавать, Прослушки телефонных переговоров подсудимых, расшифровки которых зачитали присяжным Анны Политковской, — по-прежнему почему-то нет. До этого дня — пожалуйста, после — завались… И эту странность еще предстоит объяснить. Следствием был проведен целый ряд экспертиз записей телефонных разговоров Лом-Али Гайтукаева. Специалисты, в частности, установили, что голоса его собеседников принадлежат подсудимым Джабраилу и Рустаму Махмудовым. Вот те выдержки из переговоров, которые были зачитаны присяжным. 5 октября 2006 года Рустам: <...> Вроде бы у нас что-то получается, закроем дело, говорят. <...> Я разговаривал с теми, с нашими ребятами. Лом-Али: Они были на связи? Рустам: Да. Лом-Али: Что они говорят? Рустам: Говорят, что им не отдают долги, что они поехали, там, стараются. Лом-Али: Надо же… Скажи им: как вы тяжело получаете долги <...>. Рустам: Тот, который приехал, тоже просит. Скажи им, чтобы встретились. Позавчера они встречались. Ну никак не могут закончить. <...> Лом-Али: <...> если бы забрали долг, хоть было на что дачку передать <...>. Рустам: Когда звонят, ты отвечай. Лом-Али: Разумеется, отвечу. Вчера я ответил. Вот жду — сегодня-завтра отдадут долг. Посмотрим, я вечером буду разговаривать <...>. Следствие полагает, что в данном фрагменте под «тем, кто приехал»,
подразумевается подсудимый Сергей Хаджикурбанов, вернувшийся из мест лишения свободы и взявший на себя функции организатора убийства вместо арестованного Гайтукаева. А под «долгом» следует понимать как раз таки само убийство. По крайней мере дальнейшие разговоры Махмудовых и Гайтукаева позволяют усомниться в том, что речь идет о деньгах, а проведенная лингвистическая экспертиза установила: в беседах используются иносказательные обороты и ни о каком долге на самом деле речи нет — под этим словом стоит понимать нечто иное. 6 октября 2006 года Неизвестный (предположительно, родственник Лом-Али Гайтукаева Беслан): Завтра все будет нормально, Лом-Али. Лом-Али: Если не будет, то которые дома (в Чечне. — Ред.) сегодня со мной разговаривали, сказали: если вы с должником не можете решить, то мы сами решим. Покажите, сказали, хотя бы должника. (Странно, не правда ли: кредитор не знает, кто должник? — Ред.) Неизвестный: Клянусь, Лом-Али, <...> завтра мы посмотрим. Лом-Али: Ну ладно тогда… <...> потому что вот тот товарищ, оказывается, хотел встретиться, а если встретиться, то неудобно не показать, если тот скажет, покажите. Неизвестный: Да, с одной стороны. Поэтому мы не хотим встречаться.
Лом-Али: Постарайтесь решить, не встречаясь. Неизвестный: Хорошо. Завтра <...> будем, даст Аллах. Лом-Али: Если с этим долгом не решить, наше положение … <...> Неизвестный: Да-да. Клянусь, завтра, честное слово <...>. Лом-Али: Уже два месяца прошло… Завтра, сегодня… (Слежка за Анной Политковской началась в конце июля. — Ред.) Неизвестный: Да-да. <...> Лом-Али: А тот тоже переживает <...>. Неизвестный: Клянусь. Лом-Али: Я знаю их …, если что, они же могут и в один день это все решить, это же не тяжелое дело. Неизвестный: Да, не тяжелое. Лом-Али: Даже неудобно осознавать, что это так легко. Неизвестный: Разговора нет. Лом-Али: Давай тогда. 6 октября 2006 года Лом-Али: Мы же знаем, когда он возвращается домой, отвечают. Надо же, говорю, два месяца вы не могли найти его: когда он зашел — не выходит, когда он вышел — не заходит, — отвечали. А теперь говорят, мы же знаем точно, когда он возвращается. <...> Но если известно, когда он возвращается, он же имеет право, когда захочет вернуться. А что вы тогда, за каким … вы туда-сюда ходите? Если вы действительно собираетесь взять деньги, забрать долг, убрать его?