22
«Новая газета» понедельник. №56 27. 05. 2013
О чем мечтают актеры известного питерского ONТеатра, который может оказаться на улице 3 июня
/
культурный слой квартирный вопрос
«Генерал уезжает, живите спокойно»
Милена АВИМСКАЯ — для петербургского пейзажа уникальная фигура. Продюсер с красным дипломом, из самых талантливых учениц Геннадия Дадамяна, она решила: деньги не главное. И запустила в Северной столице успешный проект — ON-Театр. За два года лабораторная площадка выросла в неформальный цех молодой режиссуры. И за это же время скандал вокруг театра поставил его на грань закрытия («Новая газета», № 33, 36, 53). «Приостановить!» — требует Роспотребнадзор. «Выселить!» — жаждут соседи. А губернатор безмолвствует.
— Милена, как известно, ON-Театр — единственная сегодня территория свободы для молодой режиссуры в Петербурге. Так неужели театр действительно на грани роспуска? — Да. Ведь он не государственный. Выжить на улице Жуковского, 18, мы не можем: огромные штрафы пожарных, МЧС и Роспотребнадзора съедают все наши деньги. И сейчас я, директор, должна принять решение. — Но ведь это даже не театр в привычном смысле — скорее институт возможностей — как его закрыть? — Эта мысль не дает покоя: еще два года назад лаборатория ON-Театра была неким моим детищем, а сегодня — это уже больше, чем просто мое. Там 26 режиссеров играют свои спектакли. Там заняты больше 200 артистов из разных театров города. У нас 30 с лишним спектаклей в репертуаре, за последний год было 14 премьер. И просто так взять и выбросить на улицу — неправильно, неэтично и даже непрофессионально. — И все только из-за того, что театру сильно не повезло с соседями? — Да, однажды прямо на репетицию к нам ворвалась незнакомая женщина, она страшно орала, испугала артистов. Они немножко так по стенкам размазались, замерли и даже боялись разговаривать с ней. Один вышел, говорит: «Милена, по-
жалуйста, помоги! Там женщина сильно кричит, мы ничего не можем сделать!» Она возмущалась, что мы мешаем отдыхать: их квартира точно совпадает по размеру с размерами нашей сцены. После этого мы перестали репетировать по выходным, нашли деньги и сделали звукоизоляцию. — Помогло? — Два месяца нас не трогали. А потом опять она что-то услышала… — С этого момента генерал-майор полиции, начальник Главного управления МВД по СЗФО Виталий Николаевич Быков с женой объявили вам войну? Когда именно по городским проводам прошло негласное указание «покровителя муз» стереть вас в порошок? — Первая проверка была в феврале. Роспотребнадзор и пожарные пришли в один день. Собирались закрыть театр немедленно. При этом КУГИ, которое дало нам помещение, сказало: «Вы платите аренду, в порядке содержите помещение, претензий к вам нет». И мы остались один на один с нашими противниками. Мы сейчас думаем: не подать ли иск на КУГИ для возмещения двухмиллионных затрат на ремонт. Они же в этом Смольном огромном принимали решение, разрешили театру быть! Да, я частное лицо, я зарабатываю деньги, но почему я должна вкладывать их в ремонт государственного имущества, а меня потом выгоняют!? — И никто в городе не помог? — Комитет по культуре предложил вариант поиграть временно спектакли на других площадках — Большого театра кукол, Ленсовета, Молодежного на Фонтанке и Балтийского дома. Но там высокая аренда, свой репертуар, надо было разбивать спектакли на две-три площадки. И мы собрались режиссерским советом, и ребята сказали, что это угрожает нам смертью. Мы не должны рассыпаться, должны держаться вместе. — Комитет по культуре, уже, похоже, ставший новой питерской легендой, хоть в чем-то участвовал? — Да, мы у города получаем субсидии ежегодно на фестивали, на спектакли… — Достаточные? — Сто тысяч рублей на спектакль было в прошлом году. Это копейки, но мы не вякали! Хотя в то же время миллионы на один спектакль получил негосударственный театр антрепризы имени
Андрея Миронова. Для молодых возможность шанса гораздо важнее. — Кто в театре главный? — У нас нет художественного руководителя. Я единственный руководящий человек, и еще творческий совет. Режиссеров много, и я хочу, чтобы каждый чувствовал себя абсолютно равным другому: Дима Волкострелов такой же, как Митя Егоров, как Денис Шибаев, Катя Максимова, Маша Романова, Наташа Лапина, Семен Александровский. — Как вы их всех нашли? — У нас есть «свободный вторник». В этот день может прийти любой молодой режиссер со своим спектаклем, показать его, и потом будет обсуждение. Режиссерский совет решает, хотим мы, чтобы этот спектакль игрался у нас или нет, своего рода экспертная оценка коллег. Сегодня никто этого не делает серьезно и профессионально. Или говорим: «нет, это непонятно», «это неактуально», «здесь вот интересно, но невнятно». И режиссер, по крайней мере, понимает, в каком направлении движется. Это сложно — каждый вторник собираться и смотреть всякую
«
ми людьми человеком. Это удивительное качество, и я считаю его профессиональным. И никаких своих секретов ведения переговоров рассказывать нет смысла. Да, я умею вести переговоры, многое умею делать, вообще люблю делать, а не стоять на месте, но гораздо важнее растить душу, и я всегда хотела этому научиться. — Для всеобщей «матери» вы как-то подозрительно молоды… — Мне тридцать пять, сыну семнадцать, дочери пять. Мне нравится материнское ощущение, мне кажется, оно правильное. И если русский репертуарный театр — это театр-дом, то всякий дом держится на женщине, хранительнице очага. В этом смысле отношения внутри нашего театра строятся на любви. Запрещаю ругаться, запрещаю друг друга унижать, орать на артистов. И если нет понимания в какой-то творческой группе, говорю: «Тогда лучше закрывайте спектакль и уходите!» — Вкладываете в проект свои средства? — Да. У меня есть актерское агентство в Москве, там я зарабатываю, здесь трачу. Но мы продаем билеты, у нас всегда аншлаги. — В чем историческая роль вице-губернатора Кичеджи? — Василий Николаевич нас связал с эмчеэсниками, и они приостановили преследования. В мае у нас был финальный суд. Считаю, к нам МЧС было лояльно, сняли много претензий. К сожалению, жестокая реальность такова, что помещение, данное нам КУГИ, действительно не вполне соответствует нормам. Но Василий Николаевич почему-то уверен, что мы должны оставаться на Жуковского. Я лично от него слышала: «Оставайтесь, все будет в порядке». Ужасно жаль нашей атмосферы. Непередаваемого подвального духа. И еще мы письмо написали губернатору с просьбой помочь. Четыре тысячи подписей под ним. — Была реакция? — Пока нет. Понимаете, мне казалось, что история такая: я это придумала, я сделала это. И в городе все говорили: «Как круто!» Множество статей, внимание критики. Премию «Прорыв» я получила как лучший менеджер года. Но
В нашей работе для настоящего успеха не нужно быть оторвой, не нужно быть пронырой. Этому коллективу нужны материнские качества, не только продюсерские
лабуду, как правило, но мы решили, что таким образом участвуем в общетеатральном процессе. Помогаем молодым, которые барахтаются где-то рядом, у кого нет возможности прийти ни в один театр… — Почему вы, человек прагматической профессии, этим занялись? — Потому что в нашей работе для настоящего успеха не нужно быть оторвой, не нужно быть пронырой. Я нахожусь в коллективе, в котором много-много амбициозных молодых, и каждый хочет урвать свой кусок. Этому коллективу нужны материнские качества, не только продюсерские. Умение лавировать между множеством творческих единиц — это трудное умение. И скажем, мой учитель, Геннадий Григорьевич Дадамян, умеет быть со все-
«
ребенок вырос. Была организация из 10 человек, а сейчас это махина. И, на мой взгляд, власть должна разделить со мной ответственность, ну не могу я одна такое тащить! Вопрос в том, что я не очень понимаю, на что способна власть. Может, там все делается, а я сейчас напрасно говорю? Мечта: может, я вернусь из Омска, приду к Кичеджи на прием, и он скажет: «Генерал уезжает, живите спокойно»?..
Беседовала Марина ТОКАРЕВА
P.S. «Новая» продолжает следить за развитием ситуации.