книги Салман Рушди Ярость
Роман «Ярость», увидевший свет в 2001 году и изданный на русском языке десятилетие спустя, интересен, прежде всего, тем, что он является наиболее автобиографичным из всех произведений писателя. Жизненные пути Салмана Рушди и его героя Малика Саланки очень схожи, а на мир они смотрят и вовсе одинаково. Прочесть «Ярость» стоит хотя бы для того, чтобы понять чувства писателя-изгнанника, вынужденного скрываться в чужой стране. По сюжету профессор истории и преуспевающий художник-кукольник Малик Соланка в одиночестве бежит в Америку, чтобы спасти свою семью от обуревающих его приступов неконтролируемой ярости. Однако в обществе, где участников кукольных телешоу ставят наравне с живыми людьми, поводов для гнева находится еще больше, в чем и кроется интрига повествования. Этот первый «американский» роман Салмана Рушди оказался нетипичным для писателя. Он написан нарочито суховатым, сдержанным языком, далеким от фирменного пряно-ориентального стиля Рушди. Элементы магического реализма, свойственные Рушди в целом, здесь также отсутствуют. Перед нами роман-памфлет, чьи аллегории прозрачны, а идеологический посыл легко считывается.
Пьер Гийота Воспитание
Пьер Гийота — автор-взрыв, l’enfant terrible даже для скандальных и свободных шестидесятых. О нем восторженно отзывались классики постмодернизма Мишель Фуко и Ролан Барт, а спектакли по его произведениям, поистине необъятным и не имеющим ни малейшего отношения к драматургии, ставили ведущие французские театры. «Воспитание» — наименее экспериментальная и провокационная из известных книг нам Гийота. Это его автобиография, рассказывающая о первых 14-ти годах жизни автора. Одновременно это и биография французской деревни времен Второй мировой войны, на которую пришлось детство рассказчика. Взросление в военную эпоху — путь познания жестокости. Центральным эпизодом книги Гийота является гибель в концлагере его юного дяди Юбера. Монотонные будни и крупнейшие катаклизмы ХХ века, смерть Сталина и муки брошенной собаки, будучи пропущены через мировосприятие ребенка, оказываются равновеликими и перед лицом Истории. Русскому изданию «Воспитания» очень повезло с переводом. Фирменный стиль Гийота, его сухие бесконечные перечисления, превращающие констатацию в медитацию, идеально совпадают с особой отстраненной, до поры скрытой, страстностью творческой манеры Валерия Нугатова, замечательного поэта и одного из ведущих переводчиков издательства «Kolonna Publications». о б з о р ы
6 0
d о п и н г