ВПО: статус vs успіх, Запоріжжя-2017 by MLS group

ВПЛ: статус vs успех Истории успеха внутренне перемещенных лиц г. Запорожья

Запорожье - 2017

ВПЛ: статус vs успех. Истории успеха внутренне перемещенных лиц г. Запорожье / Под редакцией О.А. Ковтун. – Запорожье, 2017. – 112 с. По данным Департамента социальной защиты Запорожской областной государственной администрации по состоянию на начало 2017 года на территории Запорожской области зарегистрировано 92,3 тыс. внутренне перемещенных лиц (ВПЛ), при этом в г. Запорожье их численность составляет 39,2 тыс. человек. Цель сборника: способствовать повышению уровня реальной интеграции ВПЛ в местную громаду посредством изменения их восприятия жителями г. Запорожье и демонстрации успешных практик самореализации ВПЛ в новых местах проживания. Команда общественной организации «СМАРТ» убеждена, что информирование о таких успешных историях ВПЛ создает условия для формирования положительной мотивации среди различных категорий населения, и способствует индивидуальному развитию и самореализации. В сборнике «ВПЛ: статус vs успех. Истории успеха внутренне перемещенных лиц г. Запорожья» собраны 25 историй абсолютно разных людей, которых объединяет одно: все они – переселенцы, которые ежедневно доказывают самим себе и окружающим, что не важно, где ты родился, как рос и какие стартовые возможности были в родном городе. Важнее другое, осознание кризисной ситуации как возможности открыть в себе что-то новое, набраться сил и конкретными действиями качественно изменить жизнь свою и своих близких.

Верстка и макетирование: Габелая Л.В., Ковтун О.А. Художественное оформление: Молдован Ю.А. Корректор: Мацегора И.Л. Ответственный за выпуск: руководитель проекта «ВПЛ: статус vs успех» Кузьмичева Н.Ю.

Сборник «ВПЛ: статус vs успех. Истории успеха внутренне перемещенных лиц г. Запорожья» создан ОО «СМАРТ», победителем Конкурса малых грантов проекта «Усиление Потенциалов Групп Внутренне Перемещенных Лиц». Проект реализован БФ «Право на защиту» при финансовой поддержке National Endowment for Democracy (NED). Содержание материалов является исключительно ответственностью ОО «СМАРТ» и не может использоваться для отражения позиции БФ “Право на защиту” и/или National Endowment for Democracy (NED).

СОДЕРЖАНИЕ 6

Наталия, 20 лет, Мариуполь, Донецкая область, сентябрь 2014

Екатерина, 22 года, Кировское, Донецкая область, июнь 2014

Денис, 27 лет, Чистяково (Торез), Донецкая область, май 2014

Сергей, 28 лет, Славянск, Донецкая область, июнь 2014

Екатерина, 29 лет, Донецк, Донецкая область, июль 2014

Ольга, 30 лет, Луганск, Луганская область, март 2014

Павел, 32 года, Хрустальный (Красный Луч), Луганская область, июнь 2014

Ирина, 33 года, Донецк, Донецкая область, июнь 2014

Павел, 33 года, Донецк, Донецкая область, июнь 2014

Наталья, 35 лет, Донецк, Донецкая область, май 2014

Александр, 36 лет, Луганск, Луганская область, июнь 2014

Галина, 37 лет, Красногоровка, Донецкая область, июль 2014

Оксана, 37 лет, Донецк, Донецкая область, июнь 2014

Елена, 38 лет, Донецк, Донецкая область, июль 2014

Ирина, 38 лет, Донецк, Донецкая область, июнь 2014

Ольга, 40 лет, Донецк, Донецкая область, июль 2014

Валерий, 43 года, Донецк, Донецкая область, август 2015

Надежда, 43 года, Луганск, Луганская область, июнь 2014

Елена, 45 лет, Горловка, Донецкая область, июнь 2014

Елена, 48 лет, Донецк, Донецкая область, июнь 2014

Виктория, 57 лет, Донецк, Донецкая область, октябрь 2014

Николай, 63 года, Новоазовский район, Донецкая область, август 2014

Роман, 64 года, Луганск, Луганская область, июль 2014

Нина, 66 лет, Перевальск. Луганская область, сентябрь 2014

Белла, 72 года, Донецк, Донецкая область, февраль 2015

100

Комментарии общественных деятелей в сфере ВПЛ

Социально-демографическая структура ВПЛ, г. Запорожье, по состоянию на 1.07.2017 г., в%

Статистика по возрасту

5,2 8,6

ЗАВОДСКОЙ

20,2

АЛЕКСАНДРОВСКИЙ

11,3

ШЕВЧЕНКОВСКИЙ

9,1

ДНЕПРОВСКИЙ

9,2 10,2

ВОЗНЕСЕНОВСКИЙ

3,9

14,1

9,0

25,6

10,4

ХОРТИЦКИЙ

11,5

12,2

13,8

26,7

32,6

16,3

14,7

36,9

30,4

14,5

36,5

29,6

5,8 13,2

КОММУНАРСКИЙ

До 6 лет 7-17 лет 18-35 лет 36-64 года Старше 65 лет

39,4

38,2

15,5

16,9

39,0

36,0

34,1

25,9

23,7

Статистика по полу 32,8

39,8

60,2

66,4

67,2

Заводской

Александровский 33,2

66,8

Шевченковский 34,2

34,5

65,5

Днепровский

33,6

65,8

Коммунарский 32,7

Вознесеновский

27,4

67,3

Хортицкий Мужчины Женщины

72,6 По г. Запорожье в целом

НАТАЛИЯ

ОТКУДА:

ЛЕТ

МАРИУПОЛЬ, ДОНЕЦКАЯ ОБЛАСТЬ КОГДА:

Родилась в Мариуполе. А поступать планировала в город Донецк. Училась я хорошо, была отличницей. Меня все устраивало. По Донецкой области я особо не каталась, но в Донецк ездила. Выезжала то во Львов, то в Киев с экскурсиями. У меня мама из Винницы, а папа из Мариуполя, и я каждое лето ездила к бабушке в Винницу. С мамой отдыхали сначала там, а потом ехали в область к бабушкиным сестрам. В том регионе природа отличается от Мариуполя, нет заводов и труб. Когда приезжаешь из Винницы, то дышать становится тяжело и непривычно. Папа оставался обычно работать в Мариуполе на заводе, отпуск брал редко. В целом, детство мое было хорошее, светлое. Хорошая семья, хороший город. Мне все нравилось.

Планировала учиться в Донецке.

Мне и сам Донецк нравился, и Донецкий национальный университет. А еще я люблю футбол, а там была «Донбасс-арена». Но в 2014-м году, когда начались события, мы поняли, что в Донецк я поступать не буду, уже не было смысла.

- Поступление

СЕНТЯБРЬ 2014

Начала рассматривать для поступления крупные города – Львов, Харьков. Я в любом случае переехала бы, потому что надо было подавать документы. Первая мысль была, что начнется новая жизнь, будут новый университет и новые знакомства. Мне, конечно, грустно становится... Когда уезжала, дома было болееменее спокойно, потом стало хуже, сейчас ситуация наладилась.

Мне надо было сдавать ВНО.

В Мариуполе нам нельзя было сдавать внешнее независимое оценивание, не разрешали. Можно было сдавать в других городах, а все расходы оплачивались, была помощь по жилью. Мы вначале хотели сдавать ВНО в Бердянске, но потом нас перевели в Запорожье, куда и поехали я с мамой и еще пару человек из моего класса. Нас поселили в женское общежитие при ЗНТУ, где мы жили несколько дней. Сдача внешнего независимого оценивания растягивается обычно на месяц, и мы сдавали с 1-го по 17-е июля. Те предметы, которые мне нужно было сдавать, были рядом по датам сдачи, и я в Запорожье прожила буквально дней пять. Так случился мой первый приезд в Запорожье, и до этого момента я город не рассматривала для поступления.

в университет и ПЕРЕЕЗД стали для меня СОБЫТИЕМ. Не хочу возвращаться не потому, что там АТО, а потому что ВСЕГДА ХОТЕЛА УЕХАТЬ оттуда. ХОЧУ ОСТАТЬСЯ в Запорожье.

Уже потом, когда я сдала ВНО, подала документы в Запорожский национальный университет. Мне позвонили, сообщили, что я прошла на бюджет. Тогда стало понятно, что буду жить в Запорожье.

Раньше жили спокойно до войны, сейчас жить тревожно.

Я помню январь 2015-го года. Обычно стреляют за городом, а тут именно в мой район начали стрелять. Я в тот день приехала домой, и утром, когда спала, начался обстрел. В нашем девятиэтажном доме на седьмом этаже окна повылетали, а у нас, на восьмом, только сетка вылетела, повезло. Это был страшный день в моей жизни. Надеюсь, что такое не повторится. Бомбы попали в рынок, в садик. Слава Богу, была суббота, там детей не было, но все равно много людей погибло. Это было девять часов утра, когда люди просто вышли на рынок. Так же и я могла пойти с мамой на рынок, и, мне кажется, мы спокойно могли бы умереть. У нас тетя живет в городе в частном доме, там более спокойно. Взяли пару сумок, поехали туда. На следующий день я сразу поехала в Запорожье.

Во время сдачи ВНО я пыталась адаптироваться.

В Запорожье узнавала улицы, районы, по проспекту с подругами гуляли. Мне понравилось Запорожье. Такого «Вау!», конечно, не было, но мне сразу Днепр понравился. Мне нужно было сдавать ВНО в школе, которая находилась за Днепром, на той стороне. И я, когда переезжала Днепр, чувствовала, что это ДнепроГэс, и мне очень понравилось. И город такой спокойный, милый, красивый. У нас в Мариуполе автобусы «Богданы», а маршрутки редкость, может,одна-две всего ездят. И есть кондуктор, который ходит по салону, требует оплату, выдает билет. А тут мы приехали, и нам было странно, что, когда садимся в маршрутку или трамвай, троллейбус, должны сами зайти к водителю. Это удивило и шокировало.

Я себя не позиционирую как ВПЛ.

Меня и Мариуполь, и Запорожье вполне устраивают. Если судить по людям, то я не встречала больших отличий в окружении по менталитету – в двух городах люди относительно одинаковые.

Я жила в общежитии, мне помогали. Не было такого: «Ты из Донецка, ты из Мариуполя». Нет, все было нормально. Относились как к обычному человеку, притеснений я не почувствовала. Я себя не позиционировала так, что я из Мариуполя, и поэтому меня любить, уважать, или мне сочувствовать надо. И вообще, не хотела, чтоб люди знали откуда я. Мне кажется, что переселенцы могут себя чувствовать неуютно, потому что там осталась семья, родственники, друзья, квартира, дома, теплые воспоминания. Я себя пока чувствую комфортно. С друзьями, одноклассниками мы редко общаемся, переписываемся. В основном, друзей, которые сейчас есть, встретила в Запорожье. Это и мои одногруппники, и те, кто учится на других курсах в университете. У нас нет такого, что я с другой области, поэтому нужно помогать адаптироваться, они сами не из Запорожья, и мы друг другу помогаем. Нашла подруг – это одногруппницы Аня и ее сестра Жанна. В общежитии жила этажом ниже, и у нас завязалось общение. Начали хорошо дружить, заходили в гости, и так появились дружеские отношения.

Могу совмещать работу и учебы в университете, не мешает друг другу.

Адаптировалась не сразу, потому что я не особо хорошо разбираюсь в улицах, в районах, и небольшие проблемы были с этим. После того, как стала работать на социальных опросах, стала лучше ориентироваться по городу, мне это помогло. Когда поступила в университет, нам рассказали о Центре независимых социологических исследований. Но я не сразу начала подрабатывать интервьюером. Знала, что Аня и Жанна работают. Мне тоже хотелось, но что-то мешало, не решалась. У нас практика была зимой, давали анкеты, чтоб мы опрашивали по улице. Мне тогда попался Заводской район. Холодно было, но я все-таки опросила людей. Сейчас, когда нам говорят опрашивать по холоду, сначала не хочется идти, но все равно тянет. Тебе говорят: «Надо опросить», ты еще думаешь, а потом идешь, берешь анкеты. И после каждого опроса думаешь: «Все, это последний мой опрос». Но с Центра звонят и ты: «Да, конечно». Тянет туда. Куратором группы была Инна Владимировна Дударева, и у нее был проект по децентрализации.

Она давала анкеты для опросов громады в селах. А на постоянной основе я начала работать на втором курсе, весной 16-го года. Уже активно и по городу, и по селам выезжали, опрашивали с Аней, с Жанной. Когда вместе с ними работаем, то работа хорошо идет. Я работала на проекте, где нужно было опрашивать гинекологов-врачей, потом был проект от ФРУ – нужно было опрашивать руководителей предприятий. Помню, с Аней работали на маркетинговом исследовании, когда нужно было опрашивать женщин, у которых проблемы с сердцем. Ставили программку на телефон, ответы сразу вбивали туда, а женщинам в конце наушники дарили. Тоже было интересно. Мне нравится, когда даришь респонденту какой-то подарок. Есть люди, которые не хотят брать, но потом берут. Это приятно. С девочками на работе уже более близкие отношения стали. Надежда Юрьевна – это руководитель, а девочки – Оксана, Юля, Надя – уже более близкими стали. Ты с ними общаешься каждый проект, анкеты им приносишь, просишь совета как лучше сделать. Сейчас меня устраивает моя работа в Центре, мне нравится. И в целом, в Запорожье чувствую себя комфортно.

Переезжать родители не планировали. У нас в Мариуполе не так все критично, как в других городах Донецкой области. Сейчас все болееменее нормально, устаканилось и лучше, чем было до тех событий. Когда приезжаю в Мариуполь, мне там нравится. Хотя, чем чаще езжу, тем больше понимаю, что хочу учиться в Запорожье. Раньше такого не было, например, на первом курсе. А уже на втором-третьем я поняла, что в Мариуполе могу побыть максимум неделю, потом обратно хочется в Запорожье.

ЗАПОРОЖЬЕ

УНИВЕРСИТЕТ, в который

приехала поступать

ХОРТИЦА остров в городе между двумя берегами

НОВЫЕ ДРУЗЬЯ и новая

жизнь

сейчас Скучаю по родителям. В Запорожье мои друзья и практически вся моя жизнь находится здесь.

Сейчас родители живут в Мариуполе, там нормальные условия. Туда езжу редко, но не потому, что плохо добираться, а просто долго. Я больше времени на дорогу трачу, восемь часов туда, восемь часов обратно. В основном, езжу на какие-то праздники, если выходные попадают, или на сессию. Бывает такое, что стреляют за чертой города, и страшно, когда приезжаешь. Было такое, что совпадало – тишина у нас, не стреляют, а вот я приезжаю, и сразу начинают. Мама даже шутила: «Ты, наверное, созваниваешься с ними, как приезжаешь, что начинают шуметь, стрелять». С родителями у меня отношения теплые, хорошие, общаемся каждый день. Естественно, я звоню им каждый день, спрашиваю как дела. Страшно, мало ли что там могло случиться. Я одна в семье, но у меня есть двоюродные братья, сестры. С бабушкой и дедушкой тоже хорошие отношения, но на политические темы стараемся не говорить особо, да и не хотим. Мы за Украину. Когда начались митинги в нашем городе, родители сразу поняли, что это все неправильно.

КТО:

ОДНОГРУППНИЦА

АННА

Мы начали общаться на первом курсе, а теперь она моя лучшая подруга. Познакомились мы в университете. Сначала я не отличала ее от двух других одногруппниц. Она была похожи между собой, и Наташа не показалась мне выразительной, чтобы ее запомнить. Когда мы начали жить в общежитии, она сдружилась с моей соседкой по комнате, и часто к нам приходила. Так начали общаться еще на первом курсе. На втором уже более тесно, а на третьем она уже была моей лучшей подругой. Наташа не сразу всем понравилась, потому что она очень умная. В группе она выделялась для преподавателей. Постоянно выходила отвечать и многих студентов этим напрягала. Все боялись выходить, а она всегда готова, у нее все сделано. Мне это понравилась, потому что я была замкнутой, не могла выйти и ответить первые полгода, если не больше. А она вся такая, впереди планеты всей всегда. Всем поможет, но при этом она всегда была в лидерах по учебе и остается до сих пор. Наташа ответственный человек, который всегда все делает и всегда первая. Хорошая она. Она тоже из большого города, и ничего особо нового не было для нее. Я думаю, что разницы Наташа особо не заметила. О маршрутках говорила, что они иначе. У них ездят «Богданы» желтые, а у нас летают маршрутки. А в группе все нормально складывалось, никогда никаких конфликтов не было. Она хочет остаться жить в Запорожье. Планирует снимать квартиру, найти постоянную работу по специальности. Почему? Она здесь учится, у нее есть друзья и знакомые. Там семья и туда нужно периодически возвращаться, но здесь уже жизнь развивается лучше, чем там была. Проблема была, когда садик в Мариуполе разбомбили, и рынок пострадал в субботу. Я знаю, что она очень переживала о родителях. В тот период страшно было за ней наблюдать, особенно когда из дому приезжала. Поначалу, да, она словно «не в своей тарелке», но зато потом она – душа компании. Наташа будто не с этой планеты. Многим, кто начинает с ней общаться, сложно её понять. Она им кажется закрытой, возможно, даже грубой. Но ей просто нужно расслабиться, и тогда ей рот уже не закроешь. Она замкнутая только на первый взгляд. А еще безумно добрый человек, очень верная и никогда не бросит, когда плохо. Она – первый человек, которому я позвоню, если что-то будет не так. Да и вообще, нам нравится вместе проводить время. Вот, например, прошлым летом мы себе поставили задание перепробовать все мороженое, которые было в магазинах. На Наташу можно положиться, она очень ответственная. Она исполнительна, общительна. В работе, когда нужно чего-то добиться, я иду с Наташей. Она может расположить людей к себе, не только в плане дружбы, а и по работе. Она как маленький ребенок, только по паспорту взрослый и все. Я с ней нянчусь, у меня как будто появилась еще одна сестра. Она напоминает мне мою шестнадцатилетнюю сестру, ребенка, у которого уйма вопросов. Мы так идем с ней, разговариваем, и я говорю: «Время глупых вопросов». И Наташа может задать штук пять вопросов, непонятно откуда они взялись. Благодаря работе в Наташе открылись новые качества. Мы работаем в Центре независимых социологических исследований и в MLS group. Последний раз ездили в Гуляйпольский район и опрашивали на политическую тему. Наташа – комочек, замкнутый в себе, но общаясь с людьми, начала больше раскрываться. Поначалу было очень смешно за ней наблюдать, потому что я раньше ее начала опрашивать. Она такой грубой была с людьми. Могла просто «попустить» человека за то, что номер не даёт или еще что-то, по принципу: «В смысле не даёте номер?». В ней есть простота такая. На опросах она научилась юлить по-доброму, улыбаться. Молодец! Опросы позитивно повлияли на нас.

С ней я узнала, что женская дружба бывает. Она как член семьи теперь, я забываю, что она одногруппница и подруга.

ЕКАТЕРИНА

ОТКУДА:

ГОДА

КИРОВСКОЕ, ДОНЕЦКАЯ ОБЛАСТЬ КОГДА:

Мне двадцать два года, и я живу в Запорожье уже три года. Состою в браке и работаю.

Место моего рождения – сейчас это неподконтрольная Украине территория, город Кировское Донецкой области. Я жила в этом городе до поступления в Донецкий национальный технический университет. Училась первые два курса по специальности «социология». У меня полная семья – мама, папа, младший брат. Сейчас живу отдельно с мужем, но с родителями в Запорожье вижусь часто, мы поддерживаем хорошие отношения. Муж тоже из того же города, мы вместе переехали в 2014-м году, и с тех пор живем вместе.

Думала, большие дети поиграются в войну и успокоятся.

Изначально в середине июня 14-го года папа отвез нас к родственникам в Россию в Ростовскую область, до момента пока ситуация прояснится. Там жила родная сестра бабушки. Это были единственные люди, к которым можно было поехать, не говоря насколько. Мы поехали на две недели, но остались на два месяца.

ИЮНЬ 2014

По приезду туда, все смотрели новости, и говорили: «Как ты будешь дальше учиться?». Я отвечала: «Что значит «как»? Первого сентября пойду в университет». Не хотела рассматривать другие варианты, и была настроена, что ситуацию быстро урегулируют. Так не случилось. Когда начались активные боевые действия, с маленьким грудным братом возвращаться было не вариантом, поэтому мы остались там.

Университет закрывается на неопределенный срок.

Когда мы забирали документы из университата, там было очень неспокойно. В Донецке на то время, это август 14-го года, шли активные боевые действия. Процедура забора документов подтвердила, что бюрократия процветает. И пока мы ждали буквально последнюю подпись в документах, в здание корпуса попадал снаряд и взорвался. Всплеск эмоций не дал возможности четко понять, что произошло. Я выхожу из корпуса, и вижу раненных и умерших от этого обстрела на улице людей. Понимала, что нет гарантии, что уеду из Донецка к себе в квартиру. Ситуация была очень опасной, но я это уже сейчас понимаю. Тогда был адреналин, и я не отдавала себе до конца отчета.

- Неважно, мой город, не мой город. Главное

в жизни – СЕМЬЯ. Даже, если мы переедем в другую страну, мне будет КОМФОРТНО, если РОДНЫЕ будут со мной.

Можно сравнить с нетрезвым состоянием. Осознавала, что позвонит мама и спросит: «Как дела?», и мне придется сказать ей, что все нормально, чтобы она поверила. Мы только потом рассказали маме, потому что она бы этого не вынесла… В итоге до первого сентября я не успеваю забрать документы. Но оплачиваю семестр, а это основание для того, чтоб меня зачислить в ряды студентов. Оригиналов моих документов в университете не было, папа забрал их уже в октябре без меня.

Мы приехали на новое место.

Папе нужно было как-то выводить бизнес с неподконтрольной территории, он принял решение переезжать в Запорожье. Это был вариант, который всех устраивал, так как в этом городе мы как-то бывали. У папы были здесь знакомые, которые ему могли элементарно подсказать в какую больницу обратиться, и по поводу других вещей, о которых ты не знаешь, пока не столкнешься с потребностью в них. Когда есть тот, кто посоветует – все проходит легче. На папе была самая большая ответственность, так как он должен был обеспечивать семью и при этом не унывать. Тем более, у него бизнес, и надо было закрепиться в городе среди конкурентов. Здесь уже десять лет живет папин отец с супругой, у которых свой большой дом. Приехав в Запорожье, мы столкнулись с тем, что нам негде жить, но от них помощи в этом плане не было. Самая большая поддержка была у семьи друг от друга.

Первое ощущение – безопасность.

Первые впечатления все равно позитивные, потому что я себя чувствовала в безопасности. Я могу выйти вечером на улицу погулять, ни о чем не беспокоясь. Это сыграло ключевую роль. Если даже Запорожье было бы в пять раз не таким красивым или без Днепра, без обожаемого мной проспекта, было бы неважно. Те ощущения и контраст обстановки сыграли гораздо более важную роль, чем привлекательность города. Безопасность сейчас уже не актуальна. Если бы я часто ездила через линию разграничения, я чувствовала бы этот накал. Но сейчас я не чувствую место, где мне опасно, это стирается. Это как голод – ты поел и все, ты не думаешь о голоде.

«Ваша прописка?». – «Донецкая». Кладется трубка.

С деньгами было сложновато. Но все равно, родители могли себе позволить снять квартиру, не ходить по благотворительным фондам и говорить: «Дайте». Жили сначала на одной квартире, потом на другой, на третьей. В самом начале столкнулись с большой проблемой – люди не хотели сдавать жилье. Идентифицируют как? По прописке, если есть машина, то по ее номерам. У тех людей были свои причины, но когда ты оказываешься в чужом городе, и тебе не то, что не дают жилье, тебе не сдают его за деньги – это очень обидно. Сейчас все проще. Люди, наверное, привыкли, что донецкие и луганские, оказывается, не вандалы, платят за квартиру также, как и запорожские. Меня очень всегда сердило: «Мы признаем вас гражданами Украины с украинским паспортом, но сходите в МЧС зарегистрируйтесь». Зачем? Унизительно было подтверждать факт, что ты здесь и что ты – это ты.

Мне нельзя было терять время.

У нас были ключевые цели: найти жилье и устроить меня на учебу. Папа занимался бизнесом, мама в декрете, плавающий график. А мне нельзя было потерять учебный год. Поэтому мы обратились в университет и договорились, что нас берут. Отчислилась там в Донецке, сдала здесь академразницу и стала студенткой третьего курса уже здесь в ЗНУ. Наш деканат очень дружно отреагировал. Помню, первым, с кем я познакомилась, был Гугнин Эдуард Анатольевич. Он посмотрел мою зачетку и позитивно сказал: «О, давайте. Все, супер! Будешь нашей студенткой!». И тут началось – обойти все кабинеты, поцеловать все двери. Я понимаю, что у людей добавилось работы, а оплата от этого не изменилась, но… Мне нахамили в студенческом отделе кадров: «Как жаль, что у меня нет таких преимуществ как у донецких и луганских». Позднее зашла в группу и поздоровалась: «Я буду учиться с вами». Особо отторжения не было, но и приветствия тоже. Сказать, что с первого дня у меня появились близкие друзья не могу. Группа была уже сформирована, но уже к концу третьего курса у меня появились друзья.

Цикличный процесс – не чувствуешь резкой смены обстановки.

Ключевую роль в адаптации к городу сыграл не человек, а занятость. У меня была академическая разница в 19 предметов, которую нужно было сдать в течение месяца, и к тому же не отставать от своих одногруппников по текущим предметам. Я училась день и ночь. Мы были во вторую смену в университете, то есть я ухожу в час-два, прихожу в семь. Жду, пока малый ляжет спать, это девять-десять часов, и ночью готовлюсь, когда мне никто не мешает. С утра еду в университет, чтоб застать преподавателей и все сдать. У меня было чем заниматься, и было некогда скучать за домом. Брату предложили здесь садик, в который до сих ходим и довольны. В принципе, он ни с какими трудностями не столкнулся, и м ы оградили его от этих событий, и он уже привык. Папа тоже нормально адаптировался, наладил связи и занял место в своем сегменте. Сейчас успешно работает, всем доволен. Я считаю, что конечной стадией адаптации для моих родителей будет та, когда они приобретут свое жилье.

Дискомфорта не ощущаю.

Единственное, что меня раздражало и сейчас раздражает в Запорожье, это ужасный воздух. Первая квартира, которую мы снимали, находилась на Гагарина, а там очень хорошо все слышно. Это было основной причиной, почему мы переехали на другую квартиру. Уже в январе оканчиваю магистратуру. Работаю на кафедре с октября 2016-го года. Так как я на факультете себя зарекомендовала, то устроилась за один день без проблем. Но снова, прелести нашей организации – по закону меня должны принять на работу, когда я приношу пакет документов. Их я приношу 26-го сентября, а мне говорят: «Выходите с третьего октября». Но ты же не будешь с ними спорить, это борьба с ветряной мельницей. Бесплатно отработать неделю? Да, пожалуйста. Работать до часу, но уйти в шесть? Пф, ничего не стоит. Я стараюсь к этому относиться легче, несмотря на мою гиперответственность, от которой страдаю. Разграничиваю все это и не переношу домой. Мне еще помогло то, что кафедра подсказывала и морально поддерживала. На будущее меня устроила бы сфера прикладной социологии но уровень оплаты труда в Запорожье огорчает.

Поэтому, возможно, это будет HRменеджмент. Крупный бизнес дает больше возможностей для карьерного роста и соответствующий уровень зарплат.

Тяжелее всего, когда понимаешь, что речь о местах, где ты вырос.

Новости особенно смотрели с мая и по июнь. Когда ждешь разрешения ситуации, то очень четко отслеживаешь все, а потом наступает утомление.

ЗАПОРОЖЬЕ

ПРОСПЕКТ мы с мужем любим

гулять по нему

ЗАПОРОЖСКАЯ СЕЧЬ

вечерами сидели в порту с видом на неё

ДНЕПР вид на водную гладь успокаивал Ты понимаешь, что кроме угнетающей подачи информации, не получаешь никакого фактажа, который бы позволял тебе делать какие-то выводы. То есть ты включил, тебя эмоционально зарядили, и после этого ты ходишь нервный. Я и сама перестала смотреть, и маме не разрешала. Говорила, что она мне нужна здоровая и уравновешенная. Было такое состояние, когда ты сам не знаешь, чего ожидать и как будут развиваться в дальнейшем события. У моей семьи там было жилье, и этот фактор мог бы сыграть большую роль, если бы не события. Единственное, что меня сейчас беспокоит, и причина, по которой я могу поехать туда, – это проведать дедушку, который уже в возрасте, и которому может потребоваться помощь.

На данный момент ни в мои планы, ни в планы моей семьи не входит возвращаться.

КТО:

ОДНОГРУППНИЦА

ЛЮБОВЬ Катя сама по себе активная.

Когда она пришла на третьем курсе, то мы просто относились к ней, как к новенькой. Мы даже не знали, что она из Донецка. И потом, я не думаю, что все к ней относились как к переселенке. Возможно, вначале ей было сложно. Я считаю Катю пробивной. Если сравнивать с теми новенькими, которые тоже были переселенцами и ушли, то Катя единственный человек, который прижился. Она зарекомендовала себя в группе. И она не чувствовала себя, как мне казалось, чужой. Как она себя вела, так и мы потом начали к ней относиться. Если другие изначально вели себя отстранено, к ним тоже никто не проявлял интерес. Поначалу мы не общались вообще. Я думала, не буду общаться, потому что Катя была такая активная, на каждый семинар готова, а я тогда общалась немного с менее ответственным людьми. Мы думали, что девочка себя хочет зарекомендовать. А когда начали близко общаться, поняли, что человек действительно этим интересуется и ей все это не просто зубрежка. Тогда уже нормально начали ко всему этому относиться. Даже не помню после чего.… Наверное, после какой-то вылазки. Я помню, что где-то месяц-два мы не особо общались. Потому что она еще тогда общалась с новенькими, с девочкой, которая была из Донецка. Я подумала, чего я буду вмешиваться. А потом, пообщались, оказалась человеком адекватным. Почему нет? С коллективом у Кати все сложилось. Нашла общий язык и с преподавателями, и с факультетом, и со студентами других факультетов. Катю рекомендовали, выделили. Она постоянно занималась практикой: интервью и все, что предлагали по специальности. Работает на кафедре, что уже неплохо. Но, нет предела к совершенству, есть к чему стремиться. Когда мы вместе собираемся, то не особо разговариваем о планах на будущее, потому что это всегда тяжелый вопрос. Я не знаю о её планах. Хочет она преподавать или нет, в какой-то еще сфере развиваться. В неформальной обстановке начинаешь больше вспоминать о прошлом, чем думать о будущем. Говорила, что в Донецке больше сам город нравился, цивилизованней. И не только в плане самого города, а по наполнению, те же торговые центры. Понятное дело, она там жила и ей больше нравилось. Университетом была довольна, и студенческая жизнь её устраивала. Адаптироваться помогла она сама себе, прежде всего. Её семья, небезразличные люди, в том числе, и в институте. Ответственность, честность и трудолюбие – с профессиональной точки зрения. Компанейская, веселая, душа компании – с дружеской стороны.

Адаптация от человека зависит, потому что наше государство не особо помогает переселенцам. Играет роль их настрой, они сами.

ДЕНИС

ЧИСТЯКОВО (ТОРЕЗ), ДОНЕЦКАЯ ОБЛАСТЬ

ЛЕТ

ОТКУДА:

КОГДА:

Второго мая 14-го года решил сюда на две недели приехать, отдохнуть. У нас там контракт заканчивался. Сам я выходец из Донецкой области, город Торез. На сегодняшний день территория подконтрольная так называемой Донецкой Народной Республике. Я оканчивал техникум по специальности «финансы». Потом жил тут, тут...Своим бизнесом занимался: что получалось, что не получалось. В 13-ом году уехал, потому что за дедом надо было присматривать, и квартира стоит в центре города, бесхозная… Почему нет? Нашел работу в банке. На тот момент я считал, что эта работа лучшая в моей жизни. Почему? Потому что график три через три, с девяти до семнадцати, в выходные – с восьми тридцати до трех… Больше находишься дома, чем на работе. И зарплата там достаточно хорошая. Даже по нынешним меркам.

МАЙ 2014

С Майданом в стране интересные штуки начали происходить.

Пытались под шумок какие-то непонятные флаги повесить, даже появились первые жертвы. Разбомбили один банк. И в горисполкоме застрелили человека... То, что произошло, – это проблемы другого уровня и немножко других людей. Так получилось, что уже все накалялось. Я сел, взял вещей на две недели, и поехал в Запорожье к родителям, отдохнуть. Там, в принципе, когда я уезжал, стояли блокпосты. Ничего, никакого контроля, ничего не было. Несколько дней проходит после этого, и пошло вторжение. Буквально, спустя два-три дня, и понеслась. С тех пор я нахожусь тут.

Было две недели отдыха, которые длятся уже четвертый год.

Я давно тут не был, хотелось просто приехать, отдохнуть, перед тем, как приступить к новому делу. У меня тут знакомые было, сейчас уже побольше. Есть где жить. Проблем не было, и я прекрасно понимал, что в этом городе мне легче будет найти кого-то своих. Так мне на тот момент казалось.

- Если изначально заряжены на то, что они

беженцы, и так себя ПОЗИЦИОНИРУЮТ… Плюс у многих переселенцев было отношение, что им все должны. Ребята, ЧТО

ЖЕЛАЕТЕ, ТО ИМЕЕТЕ

Запорожье было более пассивным.

В Запорожье люди ленивее, это я заметил еще в момент приезда. Хотят много денег ни за что, ничего собой при этом не представляя, и изображая из себя просто богов с небес. На этой почве были небольшие конфликты. Скажу так, я точно знаю, что могу узнать людей из моего города, из моей местности. По построению речи и ведению диалогов. У нас город специфический, за словом в карман мало кто лезет, если что-то сказали – сразу ответили должным образом, посмеялись и нормально.

Кто помог адаптироваться к жизни в Запорожье? Я, Денис, помог.

На каждом этапе были люди, которые помогли. У вас тоже есть те люди, которые помогают на протяжении определенных этапов. То есть, нет человека на всю жизнь. Но есть моменты с людьми, с которыми вы тратите своё время, и они тратят своё. Не важно, это могут быть какие-то отношения, друзья, знакомые, или просто мимолетная встреча. И благодаря симбиозу с ними приходит какое-то решение в вашей жизни и в его. Все помогли, но основоположником всей этой помощи был я. Если бы я не хотел, не обращался, мне никто не помог бы.

Человек решает свои проблемы сам.

Мои родители начали работать с «Каритасом», и, в конечном итоге, я тоже пошел в «Каритас», к психологу. Моя жизнь пошла, мягко говоря, на взлет. Очень многие проблемы в связи с переездом и с другими событиями начали решаться. Я начал их решать. Задача психолога, психотерапевта – натолкнуть на нужные мысли. Даже не важно, это психотерапевт с дипломом или без. Есть два типа людей, которые приходят к психологу. Первый – решать проблемы, второй – рассказать какие они бедные и несчастные. Бедных и несчастных гораздо больше, чем тех, кто приходит решать. Не совсем понимал, в чем причина, но я был на той стадии, когда нужно это было решать – у меня нет роста. Он остановился и плотно завис. Я обратился, и с первого дня был откровенен и честен с психологом. Мне до сих пор человек помогает профессионально – один из психологов «Каритас Запорожье» Наталья Березовец.

Мне неудобно было говорить, что я переселенец.

Как такового яркого негатива у меня тут не было, как многие рассказывают. Знаю ребят, которым из-за того, что они из Донецка, отказывали квартиру сдать и так далее. Я столкнулся на другом этапе – когда начал работу искать по специальности, в банке. Пошел работать, интересно было. Там началось самое веселое. Прохожу собеседование, все отлично. HR-у я нравлюсь, полностью готов, есть опыт в данной сфере. Доходит до службы безопасности, и все, дело заканчивается. Как мне потом один руководитель сказал: «Дружище, у тебя политически непрезентабельная прописка». Было крайне неприятно. Пришлось немножко по другим вопросам работать, но пути Господни неисповедимы… Я специалист в телефонных и прямых продажах. Занимался тем, что консультировал call-center, и управлял некоторое время им. У меня достаточно широкий опыт в этом плане. Но просто душа не особо к этому лежит. Нюансы только в том, кто и что ищет. Были предложения быть управляющим хорошо известных банков. Но я ответил отказом – у меня сейчас есть проект, который я вытягиваю. Есть дело, которым я занимаюсь, и приоритет на него.

Идет полная разгрузка психики - не знаю, как я без этого жил бы.

У меня клуб исторической реконструкции рыцарских боев «Братство Стали Запорожье» . Я его сейчас активно развиваю. Грантовую программу написал на него и бизнес план. На данный момент перевожу это все не просто как тренировки для души, а в коммерческую основу. Есть платные, показательные выступления, участие в различных мероприятиях. Это и проект «Україна обирає спорт», это и участие в различных серьезных турнирах. У меня планы по данному клубу, хочу сделать его реально чемпионским. Чтобы Украина не только раз заняла первое место в Королевской номинации «21 на 21» по данному виду спорта, но и она постоянно занимала. И хочу, чтобы в этих номинациях были выходцы из моего клуба.

Это удовлетворение внутреннего эго, хобби, которое приносит на данный момент, немножко меньше, чем основная работа. Но я прекрасно понимаю перспективу этого направления. Плюс проблема – это дотация АТО-шникам. Сейчас я готовлю эту программу. Я понимаю, у воинов АТО переключается из человеческого на животное. И удержать этого джина в бутылке очень сложно. Начинаются очень нелицеприятные вещи, в результате которых страдают люди.

ЗАПОРОЖЬЕ

ВЕСЕЛО

исторической реконструкцией рыцарских боев занимаюсь

ГРЯЗНО

куда бы ты не пошел – на улицах грязно, везде откровенный «срач», заводами надувает

Данный вид спорта учит контролировать себя, местами даже на грани, и выпускать этого зверя, который сидит в каждом мужчине, каждой женщине так, чтобы потом не было стыдно за это.

Прежде, чем создавать свою семью, – нужно иметь достаточно ресурсов.

Не хочу, чтобы мои дети в чем-то нуждались, а хочу, чтобы они могли спокойно зайти в магазин и все забрать. Не важно, цена, не цена. Плюс, для того, чтобы построить семью, нужны хорошие отношения со второй половинкой. На текущий момент я не встретил ту девочку, которая меня устраивает.

Я год назад и я сейчас – это два разных человека.

КТО:

ПСИХОЛОГ

НАТАЛЬЯ

Честный, справедливый, благородный, целеустремленный, достаточно открытый, доброжелательный и в чем-то ранимый. Люди ко мне не приходят с радостью. Обычно, ко мне приходят люди, когда у них какая-то боль или какие-то ситуации, с которыми очень сложно справиться. А здесь, у меня, некоторые могут раскрываться. С радостью приходят уже потом, впоследствии, когда что-то получается. Точно знаю, что он не выберет деньги, если надо обманывать где-то. Сложности были с работой, которая ему подходит по его принципам. Он лучше откажется от денег, но будет играть по-честному. Человек, который идет к своей цели, пускай где-то сомневается, как все нормальные люди живут. Где-то нужна ему помощь, поддержка разобраться в себе. У него еще очень хорошая черта есть – не на всех, а на себе все. Я надеюсь, у него все получится. Хобби делает на профессиональном уровне. У него работа по финансам, финансовый гений, если можно так сказать. И у него рыцарский клуб – это то, к чему душа лежит. Он это создал, у него есть бесплатные тренировки раз в неделю. И даже, знаю, что ветераны к нему обращались туда, и девчонки ходят, и мальчишки. Это больше на его энтузиазме основано. Он сам и форму делал, и щиты разукрашивал. Ему это нравится и доставляет удовольствие. Это достаточно жесткий вид спорта, и нужна сила воли, чтобы этим заниматься. Пока это не приносит особый доход, но, тем не менее, он слушает свое сердце, а это важно в нашей жизни. Мне кажется, он хотел бы гораздо большего. Амбиции здоровые у него есть, а это тоже хорошо, главное, чтобы не опускались руки. Он пользуется авторитетом и популярностью у девушек. За парней ничего не знаю, но девушкам он нравится. Ему мешали неуверенность или финансовая нестабильность, которая сейчас у него есть. Людям пришлось изменить свою жизнь полностью, на пустом месте начинать все сначала. Это травма для многих. Не падают, а если где-то падают, то поднимаются и идут дальше. Хорошая у него семья, мама, папа и сестра. Молодцы. Честные, работящие люди, которые принимают все удары судьбы достойно. Участвовали в мероприятиях, мама у него очень активная. У нас есть форум-театр, она там себя реализовывала. На тренинги мы их приглашали. Когда была возможность – они приходили. Это были психологические и образовательные тренинги. То есть, то, что людям надо было в тот момент. Людям, которые прошли через то, что прошли они, было проще вместе почувствовать, что они не одни, и идти дальше. С такими вопросами, с такими проблемами, ты идешь и делаешь что-то дальше. Вера в себя и поддержка окружения помогли добиться ему успеха. Я думаю, что и мама, семья поддерживала. Он не сидит на месте, а идет и ищет какие-то возможности.

Есть категория людей, которые только ходят и плачут о том, какие бедные. А есть люди, которые, пока никто не видит, «поплакали», собрались и пошли - по ним не скажешь, что у них что-то не так.

ОТКУДА:

СЕРГЕЙ

СЛАВЯНСК, ДОНЕЦКАЯ ОБЛАСТЬ КОГДА:

У меня есть две жизни: до войны и после. Вам о какой рассказать? До войны долгое время жил на два города – Краматорск и Славянск. Мама осталась в Славянске. Сестра уехала в Россию, сейчас живет в Твери. Бабушка и тетя остались в Славянске. Папа в Краматорске живет, он не выезжал никуда. Я купил за неделю до войны квартиру, переехал. До сих пор деньги выплачиваю, но не живу. Окончил техникум, специальность связана с ремонтом и обслуживанием интеллектуальных сетей. Но по специальности не работал ни дня. У меня почти вся родня - заводские рабочие. Естественно, я тоже работал на заводе, разряды получал. В мастера хотели перевести, но я не особо был доволен. Понимал, что могу чего-то большего добиться в жизни. Начал читать книги известных людей, и в какой-то момент понял – надо уходить. Когда начал думать, что нужно уходить с завода, началась эта вся обстановка.

-В

ЛЕТ

ИЮНЬ 2014

Из-за войны какой-то адреналин дополнительный появился.

К людям на заводах относятся плохо. Когда были обстрелы, руководства нет, говорят: «Иди, работай, все нормально. Мы дадим еще какие-то деньги сверху». А мне деньги нужны, если меня завтра может и не быть? Сказал, что работать не буду в таком режиме. Уволился. Жил в Харькове. Когда была война, жену с ребенком отправил в Харьков. По приезду развелись. Может, переезд повлиял на то, что я развелся. Но большую роль сыграло то, что я всегда люблю что-то новое, не люблю сидеть на месте и все. Те города, в которых я раньше бывал, довольно маленькие. Областные, но маленькие. Ни туда, ни сюда. Здесь город масштабнее, есть, где разогнаться, очень похож менталитет людей. Промышленный город Славянск и промышленный город Запорожье. Люди на одной волне. Мне легко было найти общий язык с людьми, которые здесь. Ментальность играет большую роль. Мне повезло – я переехал, и была квартира, ее не надо было искать. Когда ушел из компании и пришлось самому искать квартиру, тогда реально настала проблема.

Запорожье наконец-то нашел человека, которого долго искал. Я понял, случайности в жизни нет. Все люди, с которыми встречался, - это ЧЕРЕДА СОБЫТИЙ, цепочка, которая к чему-то приводит всегда.

Это как раз был сентябрь прошлого года. Студентов поток, все квартиры забирают. Плюс некоторые квартиры сдаются, но смотрят паспорт и все. Мне отвечали: «У нас тут были, у нас там это….», не хотели даже слушать ничего. Понадобилось, наверное, недели две-три, чтоб квартиру найти.

Первое впечатление о Запорожье у меня было интересное.

Мы месяц снимали квартиру, чуть выше бульвара Шевченко. Ходили пешком на работу, и я сразу обратил внимание на деревья, которые растут ветками вниз. Два дня гипотезу прорабатывал. После двух дней я вывел гипотезу – деревья знают, что вверху страшно из-за заводов. Они растут вниз – тут меньше вредных выбросов. Особенно первый месяц было прикольно. Другой город – пока изучишь, разберешься. В центре жил, его знаю довольно хорошо. А Правый берег, Бабурка... Я за год проживания здесь, только в этом году туда попал. В центре больше движения, люди спешат куда-то, хмурые. А так те, кто постарше, очень приветливые. Те, кто моложе, от 20-ти до 40-а, какие-то агрессивные, депрессивные, злые. Я понимаю, сложно, когда ходишь на нелюбимую работу, но никто никого не заставляет.

Самому очень сложно будет.

В этом городе я мало кого знал, и в конце 2016-го поставил себе задачу знакомиться с людьми, общаться, связи выстраивать. Начал посещать мероприятия, но не для переселенцев, а просто общегородские. В итоге у меня выстроилась деловая сеть. Это помогало – меня люди знают, я людей знаю. Кому-то помог, что-то сделали совместно, и пошло в таком направлении. С одним парнем познакомились на мероприятии, разговаривали о личностном росте, начали общаться. Он мне говорит: «Слушай, прикольно. Давай еще встретимся, поговорим?». В итоге оказалось, что он тоже с Донецка. У него друг есть в Киеве, с которым бизнес по продуктам здорового питания. Он говорит: «Я в продажах слабенький», а я постоянно общался с людьми и уровень продаж у меня развивался. Продавал финансовые услуги – то, что нельзя пощупать. Решил попробовать и сейчас с ними работаем в этом направлении.

Есть небольшая сеть по продуктам питания, провожу периодически тренинги – компания «Твой Опт». Сейчас меня ждут в Киеве, там офис, чтоб эту тему развивать.

Осознал, что как-то не так я жил раньше, и начал собой заниматься.

Занимался консалтингом, продажами в социальных сетях. В 2017-м году открыл общественную организацию по финансовой и экономической грамотности. Курсы проводил для преподавателей, подтягивал их в этом плане, проводил лекции для старшеклассников. Меня приглашали общественные организации тренинги проводить по электронным кошелькам и деньгам. Финансовую тему не расскажешь по книжкам. Надо, чтоб на практике умел, владел этим. Еще книгу пишу по продажам. Это сборник всех техник, которые я услышал и применил. Последние четыре года все время активно что-то изучаю, постоянно книжки, вебинары, тренинги. Задачу себе поставил – постоянный рост, иначе никак первым не будешь. В Запорожье учусь в КПУ. Третий курс окончил, дальше как пойдет – не знаю. Специальность, связанная с торговлей, предпринимательством и биржевым делом. Но больше я учу по биржевому делу, чем меня, – на практике это знаю.

Я себя не позиционировал как переселенец, поэтому ко мне относились нормально.

Я статусом ВПЛ не пользовался. В Краматорск возвращаться не хочу, в Славянск тем более. Когда приезжал налоговые декларации сдавать, видел, что город – покойник. Раньше много рекламы, движения, а сейчас – нет. Понимаю, бизнеса нет, люди ничего не открывают, сидят. Здесь уже опыта нахватался, с разными бизнесменами общался. На прошлой неделе брал интервью у директора «Иван-такси». Это интервью хотел взять у него еще зимой. Думал запустить проект, чтобы рассказывать людям о предпринимателях Запорожья. Бизнес люди могут знать, но кто человек сам по себе – нет. А тут получил задание по тренингу отснять интервью. И понял, что это сигнал. Значит, оно должно быть, именно это интервью. Надо было пройти через все, чтоб выработать уверенность, стержень.

Люди часто боятся критики: «На меня посмотрят, скажут». Сейчас записался на тренинг, он развивает коммуникацию и уверенность в себе. Люди часто создают такие проблемы, мол, я же здесь никого не знаю… Да просто общайся, расскажи, чем занимаешься, человек расскажет, чем он занимается. Выход всегда есть, нужно просто задаться целью, искать. У меня были ситуации, когда все хорошо, потом плохо, потом вроде нормально, супер, а после – вообще печально. Начинаешь концентрироваться не на ситуации, в которой находишься, в которой все плохо, а начинаешь с позиции «куда ты хочешь». Не сидеть, просто бездействовать, а что-то делать надо, выбирать какие-то приоритеты, направления.

Сейчас у меня есть невеста.

Проводилось мероприятие – завтрак с коучем. Интересный формат – задается какая-то тема и человек 5-10 общаются на эту тему. Каждый свое мнение высказывает и идет нетворкинг. Я пошел на это мероприятие, и оказалось, что она тоже туда пришла. Вдуматься, оно проходит почти каждую субботу, а она не могла туда целый год попасть. С Оксаной мы тогда сидели, но чего-то такого не было. Не было индивидуального общения, было одно из касаний, можно сказать. Уже недели две-три спустя нашел ее на Фейсбуке. Она блогами занимается, а мне это интересно было. Предложил встретиться. И когда мы уже встретились… Ситуация, когда ты говоришь с человеком, а он твои мысли за тебя говорит. Зеркальное отражение. Я не мог понять, что происходит, в шоке был. Такие ситуации не так часто случаются, я считаю. После этой встречи я себе места не находил. Мы договорились встретиться. У нее была встреча с бывшими коллегами, она не знала в котором часу освободится. Я с цветами пришел, предложение делать, встречаться. Она не могла спать пару дней, а меня попустило. Потом потихоньку события развивались.

Мы планируем в Киев переезжать вместе.

Там я за четыре дня побывал на трех семинарах, познакомился с большим кругом людей, подписал договор с одним рестораном, с дистрибьюторской компанией, чтобы наши продукты продавались.

Я понял, что в Киеве есть, где развернуться, и принял решение, что надо уезжать. Сейчас волнение есть. Тут уже квартира есть, с хозяевами нормально все, есть места, знакомые, контакты. А в Киев я приеду… Сколько там человек? На руке можно пересчитать тех, кого я знаю. Но для меня это что-то новое, испытание. Люди боятся терять то, что есть. Привыкли уже, особенно те, кто постарше. Я сам по себе такой, что люблю новое. Если одна и та же картинка, то все – пригрустил.

ЗАПОРОЖЬЕ

ФУТБОЛ скучал по нему очень

МЕРОПРИЯТИЯ больше всего

запомнились

ХОРТИЦА, ДНЕПРОГЭС

очень мощные штуки

Все зависит от человека больше, чем от города. Наверное, зависит от города, если тебя хорошо приютят, встретят. А если тебе квартиру не сдают, потому что ты из Донецка, идет какое-то отторжение. В разных городах относятся по-разному. Люди отличаются масштабностью мышления. Город Славянск маленький, там практически ничего нет. Здесь есть, где разогнаться. Я понял, что, если я хочу куда-то идти, мне нужен круг общения другой. Предприниматели, активные люди. Здесь люди смотрят по сторонам. Люди уже масштабнее мыслят, но все равно есть еще консервативные взгляды. Дальше они не хотят, на следующую ступень более современную.

Просто надо делать то, что тебе ближе, и тогда все хорошо будет.

Дети-ВПЛ в дошкольных учебных заведениях и средней школе, г. Запорожье по состоянию на 1.07.2017, в частотах Средние учебные заведения

1074 438

Докшольные учебные заведения

Медицинское обслуживание, г. Запорожье по состоянию на 1.07.2017, в частотах 828 ВПЛ

93 ВПЛ Беременные

Состоят на учете в учреждениях здравоохранения

39 детейВПЛ

295 ВПЛ

Рождены за 2017 г.

Имеют особые потребности

63 ВПЛ Требуют специального лечения

26 ВПЛ Имеют потребность в технических средствах реабилитации

223

Шевченковский 58

234

Хортицкий Вознесеновский

108

Днепровский

129

Коммунарский 49

Заводской

Александровский

ЕКАТЕРИНА

ОТКУДА:

лет

ДОНЕЦК, ДОНЕЦКАЯ ОБЛАСТЬ КОГДА:

Я рано повзрослела и рано осознала, что жить – это хорошо, прекрасно, здорово. Родилась в Донецке. С шести лет, даже раньше, мама отдала меня на кружки, за что я ей очень благодарна. Многие говорят, что когда родители отдают детей на кружки, то у них нет времени на детство. Я не согласна, наоборот, рада. У меня было много эмоций, воспоминаний: сцена, я пела, рисовала, ходила на английский, в театральный. Это дало возможность закалить характер – сейчас я не боюсь выступать на людях, высказывать свое мнение, добиваться целей. Мне кажется, что это благодаря тому, что родители многое нам дали. Они всегда давали свободу выбора и возможность нести ответственность за мою жизнь. Мне нравится и всегда нравилось жить, узнавать новое, путешествовать. С родителями много по Украине ездили, много уголков изведали. С ними и с младшим братом отличные отношения. Люблю нашу семью!

ИЮЛЬ 2014

Пять с половиной лет прошли на одном дыхании.

Училась в Донецком национальном техническом университете на менеджера инновационной деятельности. Об университете не менее теплые воспоминания, это одна из тех частиц, по которым я скучаю. Занималась профсоюзной деятельностью, мы организовывали праздники, конкурсы. Это настолько захватило, что когда университет закончился, была мимолетная мысль: «Неужели жизнь закончилась? Праздники закончились?». Поэтому первое место работы было связано с той же деятельностью в Управлении семьи и молодёжи при городском совете. Но почти через год стал вопрос финансовый, зарплата маленькая, нужно ведь дальше двигаться. Работала еще в аптеке в отделе маркетинга. Аптека меняла свою структуру, и я доводила к сведению клиентов эту информацию, выдавала дисконтные карты. Затем работала в производственной компании, которая занималась наружной рекламой, доработалась до заместителя директора. Мужа я нашла или он меня нашел в университете. Мы познакомились после третьего курса, и спустя четыре года, в 2012-м, создали семью.

- Не в деньгах СЧАСТЬЕ, не в квартирах.

Главное, чтобы все БЫЛИ РЯДОМ и ЗДОРОВЫ. Когда люди начнут ценить, любить и понимать своё – все пойдет вверх.

За два месяца до выезда из Донецка родился ребенок.

Всю беременность родные ограждали меня от того, что было по телевизору. Я старалась заменять это другими вещами, книгами о детях, например. На последних строках беременности понимала, что в городе что-то не так. Блокированные двери в исполкоме, где я раньше работала, колеса, шины, автоматы, чужие люди в непонятной форме. 8-го июля 2014-го года недалеко от нас был очень мощный взрыв на шахте. Мужу нужно было ехать в командировку в Ивано-Франковск. Он не знал ехать или нет. Я все-таки отправила его, ведь ничего плохого просто не могло случиться. Уехал на конференцию со свадебным костюмом и туфлями. Дома больше не был...

Девять из 10 человек уже выехали.

Сыну было чуть больше полутора месяцев. В Донецк вошло это все. 10-го июля начала писать знакомым девочкам: «Как дела? Кто где?». Девять из десяти уже уехали из города, а я все еще здесь, с ребенком... Это был такой звоночек... Муж был на Западной Украине – сейчас вывезти нас не смог бы. И вот, когда мы уже увидели технику в 300-400 метрах от нас, слезно стала просить брата, чтобы он меня куданибудь вывез не ради себя, а ради ребёнка. До 11-го июля мы слышали отдаленно взрывы, в 10 км от нас. Спускались в подвал... Собрали два рюкзака детских вещей, на первое время. Верили, что все закончится через две недели. Выехали в сторону Бердянска – там была кума с ребёнком, которые уехали на три дня раньше. Мы выезжали, когда стало уже совсем громко. Обычно выехать на трассу – 15 минут, мы выезжали два с половиной часа, были пробки. На блокпосту стояли ужасные люди, явно чужие. Когда еще беременной ездила по городу, видела людей кавказской наружности, которые с ухмылкой неправильно называют остановки, достопримечательности, – явно, что чужие. Вот и на блокпосту стояли такие же.

Не хочу никакой опасности для своего ребёнка.

Достали документы, я сидела на заднем сидении, брат с женой – впереди. Проверял мужчина неприятной наружности с автоматом.

Я открыла окно и спросила: «Показать документы на себя и на ребёнка?». В этот момент все сжалось, он сунул автомат в салон, покрутил возле головы сыночка и сказал с ухмылкой: «Нет, все что нужно – я уже увидел». Спустя три года прошедшего времени и даже работы с психологом я это говорю спокойно. Но именно в тот момент я себе ответила, что не вернусь туда до тех пор, пока такие люди там будут. Я не хочу никакой опасности для своего ребенка. Через два часа мы доехали в Бердянск. Много людей было в том пансионате, в комнате на двух человек жило по 4-5. В то время была модной Zello рация – на определенную волну настраиваешь и слушаешь, что происходит. В ту ночь мы слышали серьезный бой. Не могли дозвониться родным – все были в шоке. Встрепенул момент, когда девочка звонила папе из Марьянки. Трубка не на громкой связи, но мы слышали, какая была стрельба, что там «ужас». Девочка плакала в трубку: «Папа, зачем я оставила тебе машину? Сейчас прячься. Как настанет утро – выбирайся». Потом оборвалась связь… Щелчок и ты понимаешь, что все уже не так, как было. Хорошо, что мы уехали. Но про себя думаешь: «Там родители!».

В тесноте да не в обиде.

В пансионате мы пробыли ночь. Нашли на окраине Бердянска дом, потом к нам знакомые подъехали. Девять человек жили в 2-хкомнатном доме. Нам нужно было понимать, что мы вместе. Три недели провели в Бердянске, муж вернулся с командировки туда. Докупали шорты, шлепки, потому что на море в свадебном костюме было немного нелепо. Хотя мы не купались – выходили к воде два раза отвлечься. Обидно, что говорят, что переселенцы поехали купаться на море, греться, а мы ведь просто спасали своих детей...

Либо увольнение, либо Запорожье.

После мы стали звонить на работу. Муж с братом и его женой работали на одной фирме, которая тоже выехала. Нам сказали, что можно выезжать в Днепр. 29-го июля выехали, квартиры не нашли. Три дня жили у сотрудницы в Днепродзержинске. Без света, без воды, удобства на улице. С двухмесячным ребёнком познали прелести жизни – теперь это помогает ценить обычные бытовые условия, проще ко всему относиться.

2-3-го августа переехали в Днепр. Два месяца прожили вместе: мы с мужем и ребёнком, брат с женой. Родители приехали 14-го августа, как смогли оттуда выбраться. Они месяц провели в подвале, психологически сложно было, их долго восстанавливали. Приехали два измученных физически и морально человека. Потом мы вместе кочевали. На работе у мужа сказали: «Единственная возможность работать – в Запорожье». Многие спрашивают: «Почему вы выбрали Запорожье?». Город как город. Главное, чтобы работа была. Мы приехали в Запорожье и дня четыре искали квартиру. Проблемой была прописка и маленький ребенок 5 месяцев. Люди спрашивали, как мы тут большой нашей семьей будем. А как люди всю жизнь живут? Нашлась женщина, которая сказала: «Хорошо, мне не важна прописка». Сумму назвала, конечно… До нас снимали квартиру почти в два раза дешевле. Но все равно спасибо ей!

Муж выгонял на тренинги.

Первые полгода мне было очень тяжело. В студенческой жизни я мужа подбадривала постоянно, а тут произошло иначе. Он меня на тренинги отправлял: «Иди, пообщайся с людьми». И первым, куда я вышла, был тренинг по фотографии. Я и не думала быть профессиональным фотографом. Пошла на тренинг к Лиле Симоновой и настолько мне понравилось. Познакомилась с Мариной Симоновой, её невесткой. Она сама коуч, тренер, первая из местных, которая стала меня возвращать в жизнь. В проектах «Перспектива» и «Edison Space» ходила на тренинги, участвовала в грантовых программах, с Анечкой Романовой и с Юлей Шаповаловой познакомилась. С ними начались первые мои выходы в свет.

«Что ты себя недооцениваешь? Пора уже зарабатывать деньги».

А потом я участвовала в гранте МОМа во главе с Ириной Куратченко. Выиграла новое оборудование, объектив, штатив и много всего нужного для фотографий. Знакомство с Ириной стало переломным этапом. Она заметила, стала приглашать на съемки. Спустя какое-то время волонтёрской работы, я начала работать в организации «Взаємодія». В проектах различных участвую, страницы в социальных сетях веду, но, в основном, фотографирую наши мероприятия. Меня стали замечать и другие люди: «А Вы фотографируете?», хоть я даже визитки еще не успела сделать.

И да, начала работать как фотограф. Но это еще не конец. Как профессионалу, мне еще расти и расти. Своего рода это психологическая разрядка. Я и людям помогаю раскрепоститься и себя терапевтирую, отвлекаюсь от каких-то моментов. Мне очень хочется открыть детскую школу фотографии. Люблю работать с детками, и хочу не просто фотографировать, а научить их азам, рассказать, что такое фотография, почему и как правильно нужно любить фотоискусство.

Все такое будоражащее.

Запорожье и Донецк, два постсоветских индустриальных города, между собой схожи. Я хорошо ориентируюсь в городе, и здесь уже все знаю, принимаю город как свой. Сейчас вижу, что Запорожье меняется. Обидно только, что такой город не все местные ценят. Поначалу было впечатление, что нет хозяина у города. Но потом поняла, что дело в людях, как и в любом городе. Когда встречаются позитивные люди – идешь вдохновленный, а если негативные – это сказывается. Не понимаю донецких, луганских, крымских, которые говорят: «Вы не понимаете, вы не испытывали». Слава Богу, что люди не испытывают и не понимают! Нужно просто осознавать, что в стране это происходит, и что есть такие люди, которые больше от этого пострадали. Но страдаем мы все – ситуация коснулась каждого, косвенно или прямо. Нужно просто быть вместе!

Здесь много друзей, качественнее тех, которые были.

До войны и после – сильно изменился список контактов, много разделилось. Первые полтора года поддерживала контакты с теми, у которых в Донецке кто-то остался, которые выехали в Крым, Россию. Но все заканчивалось тем, что на слова: «Привет! С праздником!», в ответ: «Зачем мне твоё здоровье, предательница?». Я это все отпускаю. Значит, сейчас так. Мы не были ни разу там и нет желания. Здесь уже есть люди, которых наша семья может назвать друзьями. И это счастье!

Я думаю, что прошла еще не все этапы переживания горя... Я не отпустила еще, возможно, но осознала и приняла.

КТО:

БИЗНЕС-ТРЕНЕР

МАРИНА

Вопрос не в том, чем она занимается, а в том, что она любит. Она пришла к нам в проект «Перспектива» по трудоустройству в эмоционально сложном состоянии. Абсолютно все они получили очень серьезную травму. У каждого свое время на освоение. Она оказалась в неудобном для себя положении: потеряла работу, место жительства, понимание, куда и зачем идти. Свое дело – комфорт и спокойствие. После проекта, мы поняли, что, Катя хочет работать на себя. Она опять попала к нам в другой проект «Бизнес-платформа», где прошла обучение малому бизнесу. Помогли с покупкой техники. Если бы она работала аниматором на детских праздниках, это не было бы её работой и призванием. Любимое дело помогает не унывать. Плюс – она фрилансер. Если бы сразу работала в офисе, было бы сложней адаптироваться. А так она много ездит, ребенок обязывает перемещаться, поэтому из-за специфики её профессии ей далось все быстрее. Вопрос не в том – переселенец или нет. Она кажется счастливым человеком. Не вижу какой-то затравленности в глазах, паники. Я вижу, сколько она сделала, чтобы адаптироваться: побывала на многих проектах, перезнакомилась с людьми. Мы часто встречались. Она звонила, советовалась по каким-то вопросам, узнавала контакты тех, к кому может обратиться. Но сейчас она сама все понимает, нашла точки и контакты, у кого еще можно взять совет по каким-то вопросам. Многое от человека зависит. Есть много переселенцев, которые не могут адаптироваться. Они по жизни жесткие и закрытые. Они как у себя в городе трудностями обросли, так и тут им сложнее. Катя же контактный человек, типичный экстраверт, поэтому ей проще. Для прорастания нейронных связей нужно пять лет. Процесс адаптации естественно запущен, но ты все равно должен прорастать корнями в город. Быстро это сделать невозможно – быстрые контакты не всегда правильные, не всегда твои. Они хаотичные. Чтобы получить понятные и близкие для тебя связи должно пройти некоторое время, не год и не два. Когда ребёнок пойдет в школу, появятся кружки, коллективы – будет еще быстрее. Она была счастливая и реализованная. Я уверена, что все они хотят вернуться в глубине души. Даже, если она говорит: «Нет-нет, я туда ни ногой». Но это такое родное, она там выросла. Физически там того, где она жила уже нет, развалины. Если все остановить, сказать, что там мир, – есть осколки и все вдребезги. Я думаю, она скучает по тому периоду в жизни, событиям, которые проходили. Невозможно не скучать. Улыбчивая – очень открытый и добрый человек. Профессионал – она была бы рада большим фотопроектам и большему количеству заказов.

Для того чтобы почувствовать себя здесь комфортно, она сделала очень многое. Сама. Никто её за руку не таскал.

ОТКУДА:

ОЛЬГА

ЛЕТ

ЛУГАНСК, ЛУГАНСКАЯ ОБЛАСТЬ КОГДА:

Жизнь складывалась замечательно, ни в чем не нуждалась. Началась война.

МАРТ 2014

Переезжала сама. Друзья мои разделились: кто-то уехал в Украину, кто-то в Россию, кто-то остался в Луганске. Есть те, кто выезжал в Украину, но вернулся назад, потому что нет ничего лучше родной квартиры или дома. Очень тяжело бросить свой дом и переехать, когда ты никому не нужен здесь. Если молодой человек еще может жизнь строить, как хочет, то семье, взрослым людям это сложнее. Бабушки у меня старенькие, которых проблематично куда-то…

Родилась я в небольшом поселке Луганской области. Родители работали на шахте. Училась в обыкновенной школе, и все детство прошло в поселке. Переехала в Луганск, училась в пединституте по специальности «социальная работа». Длительное время работала в Центре Захватывающие впечатления и улыбка социальных служб до его реорганизации. Следовательно, нужно было искать какое-то новое на лице появляется. место работы. Позднее работала в социальной Запорожье встретило хорошо. Необычно было, сфере, а потом уже в правоохранительных органах наверное, как и везде. Непонятно, что хочешь, как деловодом. все дальше будет. Конечно, возникали вопросы: Сказать, что я бежала от войны, не могу. «А может, стоит вернуться, пока не поздно?». Началась война, не стало работы. Предприятие Такие мысли я из головы прогнала и решила, что сократили, пришлось искать новые пути. Полгода я стоит попробовать что-нибудь новенькое. С ориентацией в городе проблем не было, дома посидела, но осознала, что это не для меня и города все похожи, общественный транспорт мне нужна работа. В Запорожье были друзья, ходит. Я в Интернете посмотрела какие которые позвали и предложили трудоустройство. направления и маршруты есть, карты и навигатор были...

-С

этими событиями люди ДРУЖНЕЕ стали. Есть ситуации, которые заставляют больше принимать помощь. Но каждый ДОЛЖЕН всего добиться САМ, пройти ступеньки жизни, подняться НА ВЕРШИНУ.

Запорожье мне очень понравилось. Есть Хортица, река. Сейчас уже, конечно, привыкла ко всему, и к этим мостам, которые поначалу вызывали такой восторг. Особенно, когда утром проезжала по мосту, было очень красиво: водичка блестит, солнышко светит.

В Академии, в которой учусь, встретила преподавателя с Луганска. Отношения с коллегами с предыдущей работы поддерживаю, и попутно завожу новые знакомства с моей сферы деятельности

Сначала предоставили жилье как переселенке, позднее я нашла квартиру, что сделать одной было трудно. Некоторые думали, что переселенцы приезжают ненормальные: с тремя ушами и четырьмя глазами. Мне помогла подружка, знакомые которой сдавали квартиру и были согласны сдать ее мне. Знакомые поддерживали, опекали какое-то время, спрашивали: «Можете тебе что-то нужно из посуды, или еще что-то?». Но человек должен сам построить свой быт. Когда за нас это делают другие, мы не поймем ничего, возникает приспособительное отношение. Люди считают, что им кто-то должен, но никто никому ничего не должен. Если помогли – спасибо. Были те друзья, к которым я приехала, потом появилось новое окружение, знакомые, коллеги. Круг общения изменился. Не было такого, чтоб я вечерами говорила: «Как мне плохо и одиноко». Сказать, что люди как-то сильно отличаются, я не могу. Везде есть и хорошие люди, есть и плохие. О политике, о войне стараюсь не разговаривать – у каждого свое мнение, иногда оно не совпадает с моим.

На самом деле, я не жалуюсь. Денег не хватает всем, но какой-то ущербной я себя не ощущаю. Все живы и здоровы, а остальное не проблема.

Шесть рукопожатий.

С людьми подружилась, начала работать.

Почти год работала в государственных структурах, но поняла, что работать с людьми тяжело. Ушла оттуда и стояла в Центре занятости, которому благодарна. От нашего государства особо ничего не ждала, но стояла там на учете и получала материальную помощь, которой хватало. Подвернулась другая работа, в которой захотелось себя попробовать. Знакомые порекомендовали меня своим коллегам, которые открыли адвокатское бюро. Они пригласили меня на стажировку с дальнейшим трудоустройством в это бюро. Сейчас прохожу стажировку, мне нравится. Работу знаю, особо нового чего-то нет. Но она позволяет поставить себе цель, чего-то добиться, дает перспективы. Я хотела бы сделать карьеру в юриспруденции.

Времени нет, чтобы сидеть, плакать и страдать.

ЗАПОРОЖЬЕ

ЗАВОДЫ экологическая ситуация

наводит ужас

НОВЫЕ ЦЕЛИ вершины в

карьерной лестнице

НЕМНОЖКО ГРУСТИ

скучаешь по дому

Конечно, хочется домой вернуться, увидеть родных. Близкие люди это самое дорогое в нашей жизни. То, что говорится по телевизору, надо фильтровать. В районах, которые действительно пострадали, у людей не было выхода. А там, где все относительно спокойно, люди живут, хозяйство держат, кто-то бизнесом занимается. Бывает чтото слышно, бывает спокойно. Люди привыкли и различают, что и как нужно делать. Конечно, есть нюансы: дороже все, в рублях, пенсии не хватает. Но когда езжу домой, хочется возвращаться. Здесь я уже два с половиной года, проучилась, работаю, чужим его не считаю. Может, родным тоже, но он не отталкивает, не раздражает. Есть желание здесь жить, работать. Постоянно жизнь толкает к чему-то. Нужно добиваться, стремиться.

Не считаю статус «переселенец» чем-то обидным. Это что-то новое в моей жизни, что ведет к достижению каких-то вершин.

ПАВЕЛ

ГОДА

ХРУСТАЛЬНЫЙ (КРАСНЫЙ ЛУЧ), ЛУГАНСКАЯ ОБЛАСТЬ ОТКУДА:

КОГДА:

Работа, дом, друзья. Жизнь нормальная, как у всех. Мы закончили один объект, уехали на море и назад не вернулись. Родился в Красном Луче. Школа, спецкласс по высшей математике. Донецкий национальный технический университет, магистратура по специальности «разработка полезных месторождений». По профессии поработал недолго. Шахты не в очень хорошем состоянии были, и перспектив особо не было. Попробовал себя в сферах торговли, рекламы. Поездил по стране, вернулся домой. Было желание идти в науку, но места, которые были на аспирантуру оплачены, аннулировали, заказы сняли. Была аспирантская группа, которую три года назад набрали, успела. Потом все, не набирали. Ученая специальность дальше не пошла, направление потеряно. Возвращаться туда уже было бессмысленно – это время, это знания, которые без практики уходят.

ИЮНЬ 2014

Попробовал устроиться на угледобывающее предприятие, но с коррупцией в стране… На той территории коррупция была еще больше: чтобы устроиться на более-менее перспективную должность надо было заплатить по тем временам 20-25 тысяч, курс доллара был в районе восьми. Просто заплатить за то, что тебя возьмут, дальше никаких гарантий. Не хотел так жить. Я не сторонник коррупции, взяток. После университета хотел уехать из города, пока молодость, пока не было стабильности, не понимая, что будет дальше. Строил дом для родителей, и думал, что дострою и уеду. Когда заканчивал строительство, уже были мысли оставаться. Были перспективы, люди, работа. Была ответственность за людей, которые работали вместе со мной. Я достаточное время занимался ремонтностроительными работами. Это начинал еще отец после развала Советского Союза, я продолжил. Занимались мы довольно длительное время. Дошло до того, что не требовалось рекламы, работой были завалены. Хотел оформлять предприятие, чтобы все было нормально, но тут как раз начались события.

- Можно за копейки делать, но понимаешь –

это кому-то ПРИНЕСЕТ ПОЛЬЗУ, тебе удовольствие. Когда осознаешь, что можешь потерять, ПОНИМАЕШЬ, ЧТО ДОРОЖЕ – человеческая жизнь или материальное.

У людей разная психика и восприятие. Но не хватает мне леса хорошего, я люблю

Я каждый день находился в районе городской центральной площади, и наблюдал все. Знаете, как это можно назвать? Шабаш ведьм. Люди были зомбированы, им что-то доказать, объяснить невозможно. Казаки, городская власть – все подкуплены однозначно. Путина зовем… Когда начались стрельбы, мы заканчивали объект где-то в 17 километрах от линии фронта. Все верили, что это закончится, украинская армия входит. И делали строительный объект у человека при больших звездах на погонах. Он сейчас находится в Украине. Но даже он не понимал, что происходило, то есть настолько это было закручено извне, что даже люди весомые, значимые не понимали. Мы продолжали работать. Когда уже совсем близко подошли, заказчик говорит: «Давайте остановимся». Мы поехали с ребятами на море. С моря не вернулись. Больше я туда не ездил. Пропуск оформил – была мысль поехать, но как-то судьба отводит.

Ради чего там оставаться?

В начале я приехал в Полтаву к сестре. Родители приехали в августе. Они долго сторожили дом, пытаясь что-то сохранить. Мы уговаривали, что нет смысла, опасно. С окон второго этажа было видно, как летали снаряды града. Бои велись уже очень сильно, начались обстрелы со стороны Российской Федерации. Было видно, откуда летят грады, кто их пускает и как. Обстрелы уже подошли близко к городу, Город сильно не пострадал, но периметр обстреливался очень сильно, танковые бои были под городом. В какой-то момент родители бросили все и уехали. Взяли с собой только собаку, двух кошек и автомобиль. В одном доме я, родители и сестра с мужем и ребенком... Стал вопрос, что куда-то надо ехать. Наверное, это судьба. Дом, в котором нахожусь, принадлежал другу, которого нет в живых. В этом году уже будет семь лет, как он разбился. Он строил дом, не достроил… Его родители, друзья нашей семьи, уехали в Запорожье в 2000-м году. «Так сложилось, что дача пустует – приезжайте. И вам будет, где жить, и дачу доделать поможете».

Город увидел через полтора года после переезда.

Работа была связана с пребыванием за городом. Я первый раз очутился на Днепре, раньше такой большой реки не видел.

собирать грибы. При такой экологии собирать грибы там, где вы их собираете… Я не камикадзе. Хортица и город - это отдельное. У меня в сознании разделяется. Исторические ценности – есть, чем привлечь людей. Но заводы это отдельная история, они портят впечатление.

Экология и сознание рабочих…

Когда мне говорят: «Придет Ахметов, построит второй Донецк». Ребята, вы не понимаете, о чем говорите. Вы представляете, какие потери понесете, и какие понесли люди там? Вы до этого пока не дошли, но до этого могут довести. Вы же одно за другим хотите позвать. Люди этого не понимают и ходят на заводы. В моей голове не укладывается: как можно идти на работу, давать плавку при этом, понимая, что твои дети в это время дышат выбросами, которые летят на город. Люди убивают себя и своих близких за гроши, которые им платит Ахметов. И когда кричат, что Майдан это кто-то проплатил... Не бывает ни одной революции без средств. Но люди, с которыми я разговаривал, и которые были на Майдане, таскали туда покрышки, снимали со своих машин, собирали по городу – шли не за деньги, ни один из них не получил там ни копейки. Они туда несли свое – продукты, одежду, медикаменты, и шли за свободу, потому что в них эта свобода есть. Здесь свободы нет. Особенно, работники старых заводов – нет в людях этой свободы. Вот такое впечатление двоякое. Город хороший и красивый, но его грабят.

Я не ставил окончательную точку на Запорожье.

Иногда возникает мысль, что построю новый дом. Потом осеняет. Что ты делаешь? Зачем опять привязываться к какому-то месту? Что будет здесь завтра? Весной 15-го года были планы искать жилье на Западной. Но 2-го марта 2015-го года у отца здесь случается обширный инфаркт. Ему говорят, что нужна операция на сердце. До октября мы собирали средства – тех, которые были с собой, не хватало. В экстренном режиме сделали операцию – отец уже был не транспортабельный. Остальной период – восстановительный.

Я первое время думал, что вегетарианцем стану.

Друзья занимаются мясом и они предоставили возможность работать. Никогда не думал, что придется попробовать забой, реализацию на рынке. Поторговал свининой. Знаю, как и что делают – на рынке не покупаю. Если хрюшку или корову я видел живой и как ее разделывали – куплю. Если не видел, то буду очень сомневаться. Иногда обращаются, когда надо помочь, и большое количество порезать, развести: «Паш, подменишь?». Куда я денусь? Конечно, подменю. Такой вот приобретенный опыт нежданнонегадано.

Мир ценностей в сознании поменялся с переездом.

Не хочу строительством заниматься, потому что нет социальной полезности. Во-первых, нет хороших квалифицированных кадров. Во-вторых, для поиска новой бригады необходимо много времени и сил. Но все равно, эта работа догоняет, прилетают заказы. Буквально в начале года построил человеку дом на берегу для сдачи в аренду. Строительство все равно меня не оставляет. В общественной организации «Взаємодія» работаю кейс-менеджером. Поскольку без опыта и без требуемого образования не могу пока этим заниматься полноценно, то приобретаю опыт. Когда ты помогаешь, то понимаешь, что, действительно, приносишь пользу человеку, который нуждается. На днях зарегистрировался на онлайн-курс «Социальное предпринимательство». Человек не может полностью отдавать себя, ему нужно заработать. Но бизнес должен быть полезным. Параллельно получил грант на перепелиную ферму. Объем производства небольшой, но клиенты звонят, есть заказы. Работаем.

Нашел то, что искал.

Много культурных, хороших ребят с пониманием новой модели Украины и какой она должна быть, работают в этом направлении, стремятся и используют ресурсы по максимуму. Благодаря ребятам из «Україна обирає спорт», я узнал, что есть в Запорожье капоэйра. С детства я бредил этой идеей, и вот в 32 года решил пойти.

Желания туда возвращаться нет.

Если вернется Украина, сомневаюсь, что сознание людей, которые остались и ходили на референдумы, поменяется. У меня двоюродный брат, с которым продолжаю общаться. Он занимает нейтральную позицию – ни вашим, ни нашим. Я говорю: «Ты хоть определись уже, так тоже нельзя». Но он брат, родственные связи – это родственные связи. Мы не ссоримся, политическую тему не поднимаем.

ЗАПОРОЖЬЕ

ЭКОЛОГИЯ неприятная эмоция

ОБЩЕНИЕ новые взгляды, новое

понимание

ОБЩЕСТВЕННЫЕ ОРГАНИЗАЦИИ люди, которые

стремятся

Видишь, как зритель из зала, как разыгрывается картинка.

Люди с мыслями «Вова, приди»… Понимаешь, что это происходило, но ты не замечал, потому что дом-работа-дом-работа. Я жил обычным человеком, политикой не интересовался. Просто случай – разговариваем с товарищем, 2011-й год. Говорит: «Я не люблю фильмы на украинском языке, я их не смотрю». – «Ты в Украине живешь». – «А я русский». Говорю: «И что? Живешь в Украине. Какие претензии к кинотеатрам, которые показывают на украинском?». – «Не повезло здесь родиться. Родители сюда приехали». Чемодан, вокзал – вперед, если ты русский! Это Украина, очнитесь! Люди, которые начали кричать: «Россия, приди», продались. За деньги даже местные жители там взяли оружие. Это очень бьет по психике.

В какой-то момент борются тот старый человек, который там был, и здесь – другой. Меняется сознание, меняются ценности. Как говорится, как берешь – наполняешь руки, когда даешь – наполняешь сердце.

КТО:

КЕЙС-МЕНЕДЖЕР

ОКСАНА

Они замечательные люди - этого достаточно. Честные, открытые, добросовестные, желают и стремятся. Я с его семьей познакомилась уже в Запорожье. Они ко мне пришли как к кейс-менеджеру. В тот момент я работала в благотворительном фонде «Сподівання» в рамках проекта ПРООН. Мы предоставляли услуги по информированию – как получить адресную помощь, куда обращаться к психологам, как устроиться на работу. Позвонили, пришли на консультацию. Изначально пришла Пашина мама, Галина Ивановна. Потом пришел уже и Паша, его папа. Мы работали всей семьей, работали вместе. В первый день очень много проговорили. Беседовали, выстраивали планы, искали пути решения. Они сюда приехали без каких-то запасов. Жили здесь, насколько мне известно, у друзей. Снимали дом. У них так случилось, что в их семью пришла болезнь. Они перенесли очень тяжелый момент – нужно было большое количество денег тратить на лечение. А потом начали обращаться в другие благотворительные фонды, у нас работала переадресация. Я им советовала, куда можно обратиться, иногда мы вместе ходили, обращались. Я точно знаю, что это семья, которая любит труд и трудится каждый день для того, чтобы жить. Они ходили на курсы, написали грант, успешно его защитили. Сейчас работают по этому гранту, тоже надеюсь, что у них все успешно. Стремятся вперед. Не ждут, что кто-то придет и что-то им даст. Постоянно работают. Конечно, очень плохо, что нет своего жилья, и что в будущем оно не предвидится. Это не только этой семьи касается, но и местного населения тоже. Если бы еще было свое жилье, мне кажется, это поспособствовало быстрейшей адаптации данной семьи. Упорство, труд, желание. Они сами хотели развиваться. Они сами стремились, узнавали информацию, собирали по крупинкам, ходили на тренинги, писали грант, искали консультантов. Они успешно адаптировались, у них все хорошо получается. Я за них безумно рада. Продолжаю дальше с ними поддерживать связь, общаться, хотя мое сопровождение как менеджера давно уже закончилось. Есть такое пост-сопровождение, чтобы понимать, на каком пути пусть уже и бывший клиент. У меня уже и работа другая, но они тесно переплетаются.

Они не ждали помощи, что кто-то придет и поможет, и не думали, что им кто-то чемто обязан. Сами этого захотели и добились.

ИРИНА

33 ОТКУДА:

ГОДА

ДОНЕЦК, ДОНЕЦКАЯ ОБЛАСТЬ КОГДА:

Родилась в Донецке, училась, работала. Поехала в отпуск - началась война. Летом каждый год, начиная со школы, уезжала в Славяногорск, по старинке его так называю. Там пионерский лагерь, в котором каждые три сезона проводила. Первые три года после смерти отца мы с мамой ездили в лагеря. Это было с мамой, и я успела полюбить. Мне было интересно. После девятого класса я сразу пошла в техникум. На последнем курсе техникума и училась, и работала. По своей специальности я теплотехник, меня не по специальности взяли. На тот момент завод начал набирать обороты после тяжелых времен, поэтому вакансий было достаточно. Работала в ночь, с утра и в смену. Приходишь после ночных, сидишь на лекциях, записываешь-записываешь, потом в какой-то момент просыпаешься и – «ага!» – записываешь дальше. Сложно было совмещать первоначально, а потом втянулась.

- Если

ИЮНЬ 2014

У меня была достаточно хорошая работа, как я считала.

Сам завод и коллектив на нем были очень замечательные. Там у нас построили церковь, зоопарк сделали на заводе. На пропуск можно было проводить около четырех друзей. В зимний период был каток, коньки выдавали. На День молодежи я танго танцевала. Потом кризис, завод начал работать с перебоями – отправляли на простой, и не оплачивали. Если человек хотел, он мог идти в другой цех или в другое место, если есть возможность. Это считалось командировкой. С полгода была в Центре обучения при заводе. Получила высшее образование заочно, и по менеджменту обучала уже рабочих. В течение месяцев трех читала у них экономику, составляла программы. А потом начался как раз Майдан, наш цех расформировали. Я хотела увольняться, но начальница меня не пустила. Уговорили дружно все, чтоб я осталась на заводе, но только в другом цехе и на другой должности. Я перевелась, обучилась немного этой должности, но в итоге началась война. У меня по графику был отпуск.

сравнивать, то ЖИЗНЬ просто КАРДИНАЛЬНО ДРУГАЯ. В Донецке это был завод, это были другие друзья. Здесь нет ночных смен, ДЫШУ СВОБОДНО, здесь позитивный начальник.

Решили в отпуск на велосипедах поехать в Великую Новоселовку. 70 километров – это ничего, это нормально. Через блокпосты. Первый блокпост, так называемая ДНР… У меня на тот момент мировоззрение было немножечко другое. Все связано с заводом было, поэтому я больше склонялась, честно скажу, к России. Почему? Потому что наш завод зависел по производству от России. Выехали мы, я ДНРу машу ручкой. Когда проезжали мимо украинских – у меня напряжение было. Потом, позже наоборот – украинские это друзья, а ДНР… В общем, выехала в отпуск и осталась в Великой Новоселовке. На следующий день, когда выехали, начали бомбить Марьинку, через тот блокпост, через который мы ехали. Нам сказали: «Девочки, вам так повезло, что не в тот день, когда вы ехали».

Был ли страшен переезд? Нет.

Просто все те эмоции сложно вспомнить. Дался он легко. Долго мы думали, стоит ли переезжать, закончится или нет. Это как весы – что делать. Потом приезжала часто, потому что надо было ездить на завод – шла оплата за то, что человек занимает рабочее место. Плюс еще забрать вещи. Неделю Марьинку бомбили, проехать возможности не было, приходилось обходиться вещами, которые были с собой. Потом через месяц поехали, забрали. Первоначально – кто храбрее. Сначала надеялись на что-то, поэтому на тот момент и квартиру оплачивали, независимо от того, что не живу. Потом уже полностью перевезли все, что было, потому что квартиру снимали пустую, а мебель и все остальное – было личное, поэтому надо было перевезти. Все время так получалось, что куда-то едешь, и в это время или через час начинают бомбить. Точно также и здесь – только перевоз был всего из квартиры в Великую Новоселовку, и через день-два закрываются дороги. Очень долго находились в Великой Новоселовке, потом переехали в Запорожье.

Запорожье меня поразило.

Этот город проще, душевнее. Донецк немножечко закрыт, действительно на понтах: «Я круче. Все, не подходи». А в Запорожье хорошие люди. Нет такого: «Не подходи – укушу», как в Донецке. А еще маршрутки – это фишки Запорожья. Они так гоняют. Сидишь и думаешь: «Боже…». Это были первые мысли, когда в Запорожье приехали.

Многие друзья – кто куда уехал, кто в Одессу... Можно было, но финансовой возможности не было. А тут родственники с открытой душой сказали: «Да, действительно, приезжайте. Независимо от того, сколько Вы у нас пробудете. Главное, чтоб смогли встать на ноги, найти работу». У них трехкомнатная квартира и при этом уже тогда жили четыре человека. А тут еще двое. Когда уже была работа, чтоб не стеснять их, искалась квартира. Они говорили: «Вы хотя бы еще подкопите, поживите, Вас никто не гонит».

Мне показали объявление интервьюером на опросах.

Я позвонила по объявлению, и сейчас работаю. Люблю о работе рассказывать. Была весна, когда я пришла в офис. Всегда волнуюсь, иногда заметно, иногда нет, и на тот момент волновалась, но руководитель Надежда Юрьевна говорит: «Давайте, попробуйте». Интервьюером не сложно было начинать, потому что я, когда работала на заводе… На заводе у меня был более офисный вариант, свой кабинет. График был подходящий – могла выйти и вечером опросить, поэтому я еще в Донецке работала интервьюером. Сам характер работы я знала, но вот начинать работать только интервьюером… Я тогда боялась подвести. Если на меня рассчитывают, подвести нельзя. Как говорится, Надежда Юрьевна строгая, но справедливая. Уважаю этого человека. Было даже такое, что я поехала в Донецк – мне уволиться надо было, но был закрыт выезд. Затянулось у меня увольнение, потому что восстановить бумаги не смогли – когда увольняешься, надо много инстанций пройти. Я не успела выехать из Донецка, и как раз тогда должна была работать. Но спасибо, на работе с пониманием отнеслись. Ехала через Ясиноватое, и когда мы заезжали, наш поезд остановили на полпути, и начали просто бомбить. В свое время я там тоже опросы проводила. Мы там где-то час простояли, потом дали зеленый коридор. Иначе никуда не уехала бы. За этот час успели все уехать. С одной и другой сторон перестали стрелять, был определенный договор. Надо было просто видеть, как люди уезжали. Все проверяют – как ты уезжаешь, куда уезжаешь, все паспорта и все остальное.

Мне повезло, потому что я ехала в поезде с девочкой, которую встречали. Она спросила: «Будете со мной?», и мы на машине уехали. Не представляю, как я тогда на той маршрутке, которая перевозит людей… В ней люди и висят, и сидят. И самое главное, что она одна. Но подогнали потом еще несколько, чтобы люди могли загрузиться и уехать. Потом буквально через час Ясиноватое хорошо бомбить начали.

В Запорожье нашла друзей.

У меня появился замечательный, дружный коллектив. Спасибо большое за все, потому что я смогла познакомиться со многими людьми, везде побывать. Были в Киеве, были в Чугуеве, то есть много где. В первое время больше с Надеждой Юрьевной общались, потом познакомилась с Оксаной, Юлей, Викой, Мариной. Девчонки на работе всегда позитивны, можно в любой момент обратиться. Не представляю, как передать словами. Допустим, Виктория. Первый раз мы вместе опрашивали в Мелитополе, и разговорились. Потом как-то по работе... Здесь больше Вика внесла лепту, она очень разговорчивый человек. Начала тесно общаться с Натальей и Ириной. Если раньше общались по телефону в Донецке, и все равно расстояние разделяло, то сейчас больше общаемся.

Могу приехать в Донецк, проведать родственников, побыть там.

Семья у нас большая. Родители мои остались в Донецке. На данный момент со всеми хорошие отношения, очень хорошие. Всегда есть поддержка, понимание. Мы все равно общаемся, друг друга поддерживаем, и сейчас, и тогда. Так как каждый месяц надо было приезжать, а там всегда чего-то не было – я с Новоселовки везла, покупала кучу всякого, мне делали заказы. Возила, конечно, большие сумки, независимо от того, сколько там было блокпостов. Когда я уехала из Донецка, у меня трансформировалось понимание того, что происходит. Россия – это большое влияние, а украинские военные в любом случае защищают нас. На этой почве иногда с родителями происходили некоторые разногласия. В моменты, когда у нас были разности, все заканчивалось: «Так, хватит! Как у тебя дела ты лучше расскажи?». На данный момент мы просто не поднимаем темы такие, общаемся о жизни.

Отношения изменились с донецкими.

Сейчас чуть-чуть меньше стали общаться. То у меня работа, то у родителей, то у друзей свои дела – пока созвонимся, пока поговорим. Все меня просят: «Давай по Скайпу?», а у нас как назло вырезали кабель, Интернета нет. Друзья уехали – меньше видимся, но все равно общаемся. Тех, кто остался там – друзья, семья – я не потеряла, а здесь много приобрела.

ЗАПОРОЖЬЕ

РАБОТА основная часть моей жизни здесь в Запорожье, и коллеги ХОРТИЦА можно отдохнуть, с родственниками, с друзьями ДРУЗЬЯ все мое ближайшее окружение

Многое зависит от того, с кем общаешься. Потому что здесь у меня есть друзья, люди, на которых можно положиться, с которыми интересно, досуг. Те люди, которые не позволяют почув-ствовать себя «не в своей тарелке». Единственное, что создавалось ощущение такое, когда идешь за какой-то справкой. Я не обращалась, у меня даже в Великой Новоселовке спрашивали: «Вы будете брать какую-то помощь?». Я отказывалась. Также и здесь. Я работаю. Почему я должна забирать у кого-то помощь?

Жалко то, что потеряла, но то, что нашла, для меня значимо.

КТО:

РУКОВОДИТЕЛЬ

НАДЕЖДА

Она на 100% выкладывается, это 100% качество и 100% уверенность. Когда она к нам пришла устраиваться, и говорила на каких проектах работала – я не поверила, что она сможет качественно работать. Когда выполнила первый проект и было идеальное качество, я подумала: «Подождите, не может быть». Специфика работы – сразу не доверять человеку в качестве. Она ответственная, уравновешенная, целеустремленная. Спокойно могла бы вливаться в любой коллектив. У нее открытости много, в чем-то даже чрезмерно. Отношение к людям, к жизни, к работе позитивное, она ценит то, что есть. Отношение к людям, к делу, это ее черта, которая не связана с поведением на работе и в семье. По виду не скажешь, что она очень общительный человек, но специфика работы такая. Это и есть феномен Иры – общается каждый день с большим количеством людей, с ней легко устанавливать контакт, находить язык и достигать результата. А эмоции, недовольства, претензии, несогласия – это не об Ире. Ей помогло адаптироваться отсутствие завышенных ожиданий к среде проживания, к людям. У нее есть довольно ровное такое отношение и, наверное, это помогает – у тебя нет разочаро-вания. Ты не завышаешь эту планку, и, наоборот, если получается что-то круто – у тебя больше эмоций, потому что не было завышенных ожиданий. Тогда и удовольствия больше получаешь. Единственное что, у каждого есть ощущение дома. Никто из ВПЛ не может зачеркнуть и ска-зать, что они не думают о доме, что для них это осталось абсолютно не болезненной темой – это будет неправдой. У Иры здесь также, наверное. Мы не подростки, которым легко привыкать. Но наличие родственницы, с которой они переехали, как-то легче переживается, легче привыкается к новому месту жительства. И сам факт наличия работы – он якорит. Наличие той работы, которая импонирует, общение на ней стимулируют к тому, что здесь можно оставаться, жить. Не знаю, насколько это она нашла друзей здесь, скорее ее нашли, на работе. Я имею в виду нашу сотрудницу Викторию. Они по типажам абсолютно разные. Но вот как удается эти отношения поддерживать и вне работы – я не знаю. Плюс, родственница Иры, Надя, учит английскому их и сына Вики, и как-то это все так переплетается. В человеческом плане и рабочем плане – таких людей очень мало. Возможно, оно не случайно так подворачивается. События на Донбассе помогли с ней встретиться. Мы очень рады, гордимся и ценим то, что она с нами, в нашей команде. И по всем человеческим качествам, принципам – они высоки и импонируют каждому из нас. Есть ценность этого человека, и хочется, чтоб у нее было ощущение, что здесь есть стабильность, надежность и уверенность в том, что она может развиваться, жить и реализовываться. А вот как и в чем – это вопрос уже к Ире. Но мы поддержим ее в дальнейшем пути, потому что первоначально это ее развитие и комфорт. Ответственность – за все это время у нас ни разу не было случаев, когда она что-то не выполнила или выполнила не в том объеме, не в те сроки. Честность – есть люди, с которыми общаешься и понимаешь, что они как на ладони. У нее есть принципы, которым она следует, и они не зависят от правил, человека, ситуаций. Загадочность в какой-то уникальности, специфичности и соединении, как по мне, иногда несовместимых вещей. Какие-то действия, которые спонтанны, и не ассоциировались с Ирой. Она астрологией увлекается и активным отдыхом. У меня она не ассоциировалась с этим.

Хорошо, что то, как ты представляешь, не всегда оправдывается – это демонстрирует уникальность и многогранность человека.

ПАВЕЛ

ОТКУДА:

ГОДА

ДОНЕЦК, ДОНЕЦКАЯ ОБЛАСТЬ КОГДА:

ИЮНЬ 2014

Работал полтора года на предприятии при В провинциальном городе грустно, решил Торезской исправительной колонии ведущим перебираться в область. Наступили АТО, инженером по развитию и сбыту. Захотелось война, как это правильно называется… Родился в маленьком шахтерском городке Торез. На данный момент это оккупированная территория. Я жил без отца. Когда мне было от года до двух, родители развелись. Мама была госслужащей. Проработала всю жизнь в финотделе, потом в налоговой инспекции. Не пошел по ее стопам, потому что у меня склад характера не то, чтобы не усидчивый… Там были свои нюансы. Окончил школу. Поступил в университет на факультет «Экономика предприятий», частный филиал от Харьковского института экономики, рыночных отношений и менеджмента. Проучился полтора года, перешел на заочное отделение. Ситуация была сложной, за ВУЗ не было возможности платить. Я не сказал бы, что они что-то умное давали, а, скорее, базовое. Филиал в провинциальном городе еще и частного вуза, какой там уровень может быть.

развиваться, переехал в областной город Донецк. Там поработал в банковском секторе. С наступлением финансового кризиса ушел в предпринимательство и занимался переработкой, перепродажей натуральных волос. Этим занимался еще, когда учился на заочном отделении. Там надо было мотаться по городам и даже по разным странам. Но я понял эту схему, как все работает. В принципе, бизнес интересный. В Донецке уже открыл стационарный пункт по приему волос. Параллельно, начал заниматься продажей советского антиквариата. Но антиквариат больше как хобби привлек. Статуэтки, советская утварь... Приехал в Запорожье в гости к товарищу, когда все только начиналось. Было непонятное настроение тогда у народа, и не было еще такого критического состояния, что отделяемся. Это был апрель-май, когда все еще раскачивалось. Подумал, что приеду, отдохну с товарищем. Буквально в мае 2014-го года я развожусь с первой супругой. Психологическое состояние было довольно натянутое. Возвращаюсь я через пару дней в Донецк…

- Все надеются, но нужно ИДТИ ДАЛЬШЕ.

что ЛУЧШЕ ЗДЕСЬ, в ЗАПОРОЖЬЕ. Лучше синица в руках, чем остаться в мечтах. Я

понимаю,

Сигнал, что все идет к плохому концу или плохому началу.

Оля, моя супруга и на тот момент девушка, жила в полутора километрах возле аэропорта. Я время от времени был у неё. Мы застали момент, когда аэропорт захватывали, обороняли. Эти бомбежки, выстрелы, звуки, тряска земли. Просидели три дня, не выходя из дому. Потом наступила тишина на некоторое время. Все эти факторы побудили уехать. Просто бросить все: вещи, бизнес, начатое дело и перебраться в место, где не стреляют. Где знаешь, что пуля тебя не настигнет, или какая-то бомба, или выстрел града. Это незабываемые ощущения. Едем с Олей в автобусе утром и видим такую картину… Одиннадцать часов утра. На транспортной развязке возле железнодорожного вокзала, улица Куйбышева, лежат три трупа ГАИшников, один еще в больницу попал. То есть, среди белого дня расстрелять представителей правоохранительных органов… Этот фактор повлиял на то, что в этот день мы собрали вещи, закрыли все в доме. На следующий день я, Оля, её мама, которая на тот момент была жива, переехали. У Оли здесь родственники, к которым решили поехать на месяц-два, думали, как все пройдет.

В 2014-м перебрался в Запорожье.

Мы с Олей приехали пятого июля 14-го года в село Ручаевка, где была Олина тетя. Мама Оли, Елена, была в инвалидной коляске. Тетя согласилась присматривать за ней, что дало возможность вырваться в город, поискать жилье, оформить статус переселенца. Мы поехали жить на улицу Кремлевскую. Сын тети, Денис, выделил нам комнату, где мы пожили месяц, чтобы адаптироваться. Начали искать жилье. Пока еще не стоял остро вопрос о том, что ты переселенец. Июль, август, сентябрь – такого сильного наплыва не было, и мы без проблем нашли жилье на Опытной станции. Через полтора месяца нас любезно попросили освободить жилье, потому что квартира продалась. Вскоре, подыскали новое жилье на Бабурке. Ходили слухи, что возникают сложности со съемом жилья у тех, кто из Донецка или Луганска. В головах запорожцев посеяли стереотип, что не хотели даже пускать, или цены очень сильно завышали. Поэтому сделали временную прописку в Ручаевке, чтобы по ней снять жилье. Не знаю, что побудило хозяйку, но уже третий год живем у неё.

Надо быть военным, чтобы смочь потом спать спокойно.

Родственники дали посуду, чайник, постельное белье, подушки. Знакомые порекомендовали Оле, куда можно обратиться, чтобы найти работу до декрета, то есть в беде не бросили. Общественники помогали медикаментами для Олиной мамы. Это был большой плюс. Власть помогла потом определить маму в Центр для инвалидов, который расположен на Космосе. Так как мы сняли жилье на седьмом этаже, и мне надо было все время мотаться, где-то работать, это был большой плюс. И врагу не пожелаешь такой ситуации, в какой мы оказались. С чем мы приехали? Тольео летние вещи брали. Практически все пришлось покупать с нуля. Единственный раз мы съездили в начале сентября и попытались взять какую-то одежду. Поехали, попали под жуткий обстрел градов. Каждый день мониторили, чтоб не было. Приехали, когда там подписали перемирие, в воскресенье. Но попали, под обстрел градов по поселку Октябрьскому, который даже в новостях окрестили кровавым воскресеньем. Это был, конечно, ужас. Ты сидишь, чувствуешь через вибрации, как идет заряд градов. Потом все ближе и ближе, и приближается по чуть-чуть. Ты понимаешь, что если сейчас в дом попадет, то все – тебя нет, никого нет. Все, что смогли собрали, и быстро оттуда выехали. Мы пытались что-то вывезти еще зимой, но, наверное, высшие силы не пускали туда. Мы решили, что туда не поедем, пока не перестанут стрелять. Фактор войны – тяжелый.

Я узнаю, что у нас будет ребёнок.

Ребенок это уже другой уровень ответственности. Я попытался устроиться на обычную работу, и проработал чуть больше месяца менеджером по закупке макулатуры. Но доходы не покрывали даже третью часть необходимого. Понял, что не смогу работать на кого-то. Как говорят: «Предпринимателю сложно стать наемным работником. Если он уже стал им, то это его карма». Решил продолжить заниматься бизнесом. И для старта помог «Каритас». Сколько участвую в грантах, не доводилось выигрывать. Написал небольшой бизнес-план.

Даже защиты не было, но была оказана благотворительная помощь в районе тысячи долларов для развития. Сейчас продолжаю заниматься продажей натуральных волос, линейку уже расширил. На моей территории сконцентрировано некоторое количество людей, которые занимаются этим. Все они в один прекрасный момент переезжают в Запорожье, Днепр, Харьков. Соответственно, здесь была дикая конкуренция. Поначалу стал заниматься этим делом на размеренном уровне – только Хортицкий район, Бабурка, но потом расширил географию по всему городу. Начал ездить по близлежащим городам: Николаев, Никополь, Марганец. Волосы были в обороте – покупались и продавались. Пришел момент – родилась дочка Ирина… Мы живем в однокомнатной квартире, и весь этот хлам находится на балконе, еще где-то расставлен. Это неудобно. Маленький ребенок ходит... Пришлось искать офис. Сейчас нахожусь в уютном офисе, в центре города, и здесь занимаюсь этим направлением. Усиленно занимаюсь антиквариатом не только советским, а начиная началом нашей эры, и заканчивая советским периодом. Разные направления интересуют. По антиквариату сейчас нацелен на внешнего покупателя. По антиквариату и волосам вышел на международный рынок. Непосредственные заказчики – иностранцы, Запад, Америка. Доволен тем, что я сам распоряжаюсь, сам хозяин своего времени. Мне не надо ходить на работу с восьми до пяти обязательно. Здесь я работаю, но могу делать себе какие-то поблажки.

Впечатления специфические. Отдыхали от микро-войны.

Первое время посещали музеи, на Хортицу и на пляж часто ходили. В музеях нас хорошо принимали, даже бесплатно пропускали. Но все равно… Выстрел из пистолета – это выстрел из пистолета. А когда бомбы разрываются, грады – это чуть-чуть другой уровень, отпечаток дается. После Донецка я попал в место, где время остановилось и пахнет советской эпохой. Советские карусели, в той же Дубовой Роще. Сравнить с тем же Днепром. Казалось бы, разница между городами в 50-70 километров, но развитие совсем другое. Может, из-за того, что город Запорожье слишком промышленный, хотя инфраструктура есть, река, остров.

Запорожье раскачивать и раскачивать. сли будет здесь эта динамичность, город начнет интенсивно развиваться. Размеренность притормаживает в развитии. Нет такой суеты, что все бегут «быстрее, потому что нужно все дела сделать, а то не успеваю». Попроще здесь. Сервиса по обслуживанию клиентов не встретил. Обращаешься, спрашивают: «А что тебе надо?» – это здесь я встретил. Привык к донецким меркам, когда клиент всегда прав. Он приносит тебе прибыль и с ним нужно лояльнее быть. А тут: «Иди, другого поищи». Видно, что нет развития среднего бизнеса, хотя большая и хорошая платформа есть. Но изменения уже видны, на мой взгляд. Не могу сравнивать с тем, что было до того, все с мелочей складывается. Ты идешь – какие-то яркие вывески, ухоженные тротуарчики, магазинчики интересные. Хотя стихийная торговля меня не оставляет в покое. То на каждом углу торгуют, то на Металле… Я помню, что в Донецке такое было. Лет восемь я прожил в Донецке, с 2006-го года, и помню тот центр, эту ужасную грязь. Это минус властей. Почему нельзя взять и одним махом все убрать и построить красиво, чтобы цивильно было, а не так? Как говорится, имеем то, что имеем. Не будешь в каждый город ездить, смотреть, где комфортно. Ситуация, когда не было особо из чего выбирать.

Всему свое время.

То место, где человек живет, как-то сказывается на нём. Я не беру даже, когда был пик отвращения, что при упоминании, что я из Донецка – семеро из десяти человек косо смотрели. Спрашиваешь: «Чего?», – «Я на всех косо смотрю». В целом, тут больше простых, обычных людей. В том же Киеве, Днепре, куда временами мотаюсь, люди прогрессивнее. Здесь их не так много. Да, они есть, но ниже того уровня, чем тот, откуда я уезжал. Пивняки на каждом углу, люди с бокалами ходят. Такая специфика. Любой большой город через это проходил. Киев тоже не сразу строился.

Это не детство, когда куча друзей.

Из друзей и знакомых никто не переехал. В основном, все остались в Торезе. Один Дмитрий переехал в 2015-м, а может и в начале 16-го года. Уехал в Ивано-Франковск, но говорит, что правдами и неправдами еле выбрался. Он патриотически настроенный журналист, видел всю «кухню».

Сестра выезжала в Украину, в Мариуполь, рожать сына Илью, и посчитала правильным, чтобы ему дали украинское гражданство. Но в силу того, что она не смогла в Украине найти работу с таким уровнем дохода, который у нее был раньше, вернулась обратно. А в целом, практически все остались. Новый круг общения состоит из знакомых или родственников. У меня здесь есть Сергей, знакомый из Донецка, с которым я поддерживаю связь. По работе есть те, с кем пересекались и общались. Есть родственники супруги, с которыми тоже поддерживается связь. Потихоньку ком нарастает. Когда взрослый человек, то общение заводится на каких-то точках соприкосновения больше.

Свой дом роднее.

Наверное, только с недавнего времени, я начинаю привыкать к той среде, в которой нахожусь. До этого, конечно, это был груз. Сложились так обстоятельства, что пришлось уехать. Грубо говоря, выгнали из своего же дома. Если бы все было хорошо, то я, как и многие люди, оттуда не уезжал бы. А так, приспосабливаешься. Не так быстро, как хотелось бы, потому что все равно есть свои нюансы. Хоть я в Донецке и жил все время в съемном жилье, но, тем не менее, меня туда тянуло. За той инфраструктурой, за теми красками и уровнем жизни. Года два я чувствовал, что это не моё. Воз-никали сомнения «А надо ли оно мне, и готов ли я тут остаться?». Я каждое утро садился завтракать и глазами пробегал сводку новостей. Какая ситуация на Донбассе, что поменялось... Я надеялся, что сейчас вот-вот и все разрешится. И сейчас даже это делаем, но не так часто. Три года прошло и начало потихоньку отпускать. Раны зарубцовываются. Чаще себе говоришь, что это, действительно, надолго. Потому что куча есть примеров замороженных конфликтов: Закавказье, Приднестровье…

Нужно садиться и реализовывать.

Родилась дочка. Живем семьей на Бабурке. Мне нравится там экология, а еще направление Разумовки и туда вниз. Если все сложится, то уверен, что со временем будет своё мини-производство товара. Не громоздкое, чтобы в случае форсмажора можно было бы все дислоцировать.

Хочу в тихом районе обосноваться. А в город всегда можно приехать и отдохнуть. Еще здесь есть такой плюс, как жилье. Можно купить по достаточно адекватной цене по сравнению с другими областными городами.

Рассматриваю Запорожье как возможность и как перспективу .

НАТАЛЬЯ

ОТКУДА:

ЛЕТ

ДОНЕЦК, ДОНЕЦКАЯ ОБЛАСТЬ КОГДА:

Меня все устраивало – квартира, дети, муж-программист. Потом начались военные действия... Я родилась в Горловке. Но родители переезжали, и с семи лет я проживала в Донецке. Росла в нормальной семье, где мама директор школы, учительница математики, а папа – инженер. Они советской закалки – работа прежде всего. Дети на втором месте: накормлены, обуты, в школу ходят и хорошо. У меня есть брат, который на пять лет младше. Друзей было много, это сейчас уже разъехались кто куда. Окончив школу с одной четверткой в аттестате, поступила в Донецкий политехнический на финансы. Пять лет училась, потом работала в банке.

Я жила с ребёнком. Хотелось семьи.

С первым мужем познакомилась во время учебы в школе. Он был гражданином Российской Федерации. На пятом курсе мы поженились, а через год после института родился Влад. Муж жил в Москве с родителями, бабушкой и братом в 3-хкомнатной квартире, а я в Донецке с ребенком.

МАЙ 2014

Мне не хотелось там жить, зачем? В Донецке же все было... В Москве была несколько раз – ужасный город с жутко предвзятым отношением: «Хохлы понаехали». После года жизни там, вернулись с ребенком в Донецк. Муж поехал с нами, а спустя год его родители забрали: «Зачем тебе Донецк? Москва лучше, перспективней. Возвращайся». Он приезжал сюда два раза, а я туда. Таким «гостевым браком» прожили шесть лет, пока я не встретила другого человека.

Со вторым мужем познакомились в Интернете.

В 2010-м году познакомилась через интернет со вторым мужем. Мы пообщались три дня и решили встретиться. Было страшно идти на первое свидание. Звонила подружке, спрашивала: «Если что, подстрахуешь? Я уйду к тебе». Мы встретились. Потом уже поехали в Крым отдыхать, и решили жить вместе. Но на тот момент я была в бракоразводном процессе. Первый муж не хотел даже ездить, но судья за месяц развела. В 2011-м году родился второй ребёнок – Ярослав. Был очень капризным, у него проходящая детская эпилепсия. До двух лет приступы каждый месяц, мы часто в больнице лежали. Через время стал более спокойным.

- Все надуманно в головах людей. Мне ВСЕ

РАВНО переселенка я или НЕТ. Главное, что

моя

семья КОМФОРТНО.

чувствует себя

здесь

Владик знает, что мой второй муж – не его родной отец. Сначала сын говорил: «Дядя Ваня», а потом спросил: «Можно я буду его папой называть?», – «Ради Бога, называй, как хочешь». За шесть лет Ярик уже привык. Не знаю, что будет с началом полового созревания, как они будут общаться. Но пока дети прислушиваются к нему. Муж очень много дал им, он воспитывает мужчин. За время декрета дома мне стало скучно, и нужно было чем-то заниматься. Сын уже тогда начал заниматься бальными танцами, и встал вопрос о том, что нужно учиться шить. Я пошла на курсы «Унимекс» в Донецке.

Еще с Майдана думали, что все пройдет.

До 2014-го года мне вообще страшно было уезжать из города. В 18-19 лет была романтика – хотелось уехать и жить где-то. А потом город стал расстраиваться, начали появляться рабочие места, перспективы, «Донбасс-Арена» построена, международные организации стали заходить. Предвещалось замечательное будущее. Может быть, поэтому и пошли разговоры, что Донецк хочет отделиться. Он прекрасно ощущал себя в статусе «второй столицы Украины». Зачем нужно было что-то менять, переезжать? Когда начался Майдан, мы думали, что там сумеют договориться и решить все. А когда в марте начались события в Крыму, муж сказал: «Можешь настраиваться, что мы жить здесь не будем».

27-го мая начали бомбить аэропорт. Самолеты летали, что-то кидали, наверное. Но красиво было наблюдать эти огоньки с балкона. Звуков тогда никаких не было – вокруг Донецка еще не стреляли. Потом муж еще ездил, видел грады, и я слышала, но сказать с какой стороны летит было невозможно. Мы решили, что дети не должны ничего видеть. Знать – знают, телевизор не выключишь, рот себе не закроешь. Не знали точно, переведут мужа с работы или нет, поэтому он хотел уволиться. Думали ехать к его сестре в Киев. А у моей мамы под Мариуполем дача, и мы собрались туда на лето поехать после Последнего звонка. Муж мне говорил: «Ты, конечно, надейся, что в сентябре вернешься, но, скорее всего, нет. Возьми ребенку вещи, неизвестно где окажемся, где он пойдет в школу». Взяла рубашку, туфли, портфель. Забрали документы, оставили в квартире все, что было. Оказались в Запорожье.

В Запорожье я еще о себе не заявляла.

В Запорожье оказались из-за работы мужа. Сюда переехала донецкая сеть заправок «Параллель» с сотрудниками. Кто-то уже уволился и вернулся в Донецк или уехал в другой город, и уже много местных работает. Я тоже перевелась из Донецка в Запорожье, но потом написала по соглашению сторон и занялась индивидуальным пошивом костюмов для танцев. Окончила большое количество курсов по шитью, и уже год профессионально занимаюсь пошивом танцевальных костюмов. Сначала их через интернет продавала: KidStaff, OLX. Делают заказы по Украине, и удаленно по фотографиям шью. Потом по своим знакомым в танцевальном кругу тоже заказы делаем. Училась, можно сказать. Хотя база клиентов в Запорожье за этот год уже есть. Сарафанное радио начинает работать. В планах на сентябрь – открыть ФЛП, но для этого нужен опыт и финансы. Посмотрим, как это все будет.

Запорожье многое дало - мировоззрение поменялось.

Спасибо благотворительным и общественным организациям. Были другие планы и цели, в Донецке я этого не получила бы. Окончила курсы от МОМ, от «Каритаса», а «Датский совет» помог машинку приобрести. Была на проектах «Экономические возможности пострадавшим от конфликта» организации «Взаємодія» и «Бизнес-платформа» от «Edison Space» организации «Перспектива». Они дали толчок, чтобы привлекать клиентов, открывать свои странички в Интернете, фотографировать костюмы. Участвуя в тренингах, находишься в движении. Это не даёт думать о Донецке и о том, что там происходит. «Save the Children» дали очень многое – морально и финансово помогли нашей семье, устраивали мероприятия для общения родителей. Очень много детских развивающих занятий было. Всей команде огромное спасибо! Именно они вывели меня из психологического кризиса. «Красный Крест», «Каритас», «Сантис» – это те организации, которые были первыми, и очень сильно помогли финансово нашей семье. Спасибо тем, кто работает с переселенцами! Не считаю, что они мне должны, и думаю, это тяжелая работа. Выводят из психологического шока, хотя чужие проблемы никому не нужны.

Но я считаю, что мне должно государство, в первую очередь, возместить убытки по жилью. Не государство на него зарабатывало, чтобы отобрать.

Даже позвонить некому – все другими стали.

С друзьями из Донецка не встречаемся, там

Моя семья чувствует себя здесь никого нет. Мы с мужем ездили – никто не комфортно. общается, все боятся.

Притеснений особых не было. Вначале были разговоры в заведениях, от секретарей в школах: «Лишь бы Вы к нам войну не привезли», – «Простите, это не от меня зависит, я её в коробочке не привезу».

ЗАПОРОЖЬЕ

ПЕРЕСЕЛЕНЕЦ взяла этот

статус

ХОРТИЦА раньше слышала о ней

только

БИЗНЕС-ГРАНТ все узнала о

нем здесь

Сейчас никто на это внимания не обращает. У ребёнка в школе с этим нет никаких проблем. Вначале спросили: «А ты не сепаратист?», а он отвечал, что нет, не сепаратист. Единственное что, ему было сложно перестроиться на украиноязычное образование. Он учился в русскоязычной школе, а по приезду сюда школ с преподаванием русского языка оказалось мало, разве что лицеи. А сейчас уже четвертый год пойдет, отлично себя чувствует. Танцами бальными занимается, на турниры ездим.

Запорожье отличается от Донецка.

Запомнилось, что в общественных местах в Запорожье курят. В Донецке за это был штраф, и уже вошло в привычку: «Чего я буду курить на лавочке, если можно отойти в сторону, чтобы ни дети, ни остальные этим не дышали». Это первое. Второе – это дороги. Очень возмущали в центре, потому что зимой я вообще не могла ходить в сапогах, можно было поломать ноги. Далее – очень много наливаек, которые можно расположить где-нибудь на окраинах, но не в центре. Еще уличная торговля. В Донецке её убрали, что, возможно, связано с Евровидением, и чтобы иностранцы меньше обращали внимание. А здесь - очень много.

Поддерживаем контакт больше с теми, кто здесь, с кем познакомились из переселенцев. Времени нет встречаться: у всех работа, семьи и свои заботы.

Донецкая область – Украина?

У нас там квартира, которую, возможно, будем продавать. Время покажет. Ребёнка старшего я не могу брать в Донецк, нужно разрешение отца на пересечение зоны АТО. А это проблематично, так как он гражданин другой страны.

Город принял. И уезжать не хочется, если вдруг такой вопрос встанет.

КТО:

ПРЕПОДАВАТЕЛЬ

ЕЛЕНА В ней упорство, амбиции и усидчивость.

Меня пригласили преподавать на курсах, где будут переселенцы. Восприняла это нормально. Там мы с ней и познакомились. Раньше они назывались «подготовка кадров», а теперь «дизайн» для шитья. Я видела её заинтересованность, и то, что она хочет больше узнать. Вначале общение складывалось в профессиональной сфере, а теперь у нас дружеские отношения. Эта встряска помогла ей стать более целеустремленной. Довольно открытый человек. Рассказывала, что там они жили более беззаботно, меньше задумывалась, чем заниматься. Решение о переезде принял муж. Его пригласили на работу, а её никто особо не спрашивал. Она чувствует себя «за мужем». Муж – молодец. Берет на себя больше ответственности и решение проблем. Семья ей достаточно доставляет хлопот и общения. Мужа видела только издалека, а вот детей знаю хорошо, были у меня дома. Она не нуждается в широком круге друзей или знакомых. Думаю, что у неё подруг в пределах десяти, которым она может позвонить и что-то рассказать, и я не вижу в ней стремления к большему. А вот в профессиональной сфере она радует. Она хочет большего – чтобы была марка танцевальных костюмов. Не боится клиентов ни местных, ни по Интернету брать заказы. Для профессиональной деятельности это хорошо. Вначале она была удивлена нашей грязью. Это точно знаю. Была грусть и печаль по своему красивому городу. И всё это безобразие, эти пьяные... Она считает, что там было чище и цивилизованнее, чем у нас. Если сравнивать с Донецком, то в Запорожье ей не нравятся пыль, грязь, неорганизованность. Не слышала от неё такого большого рвения бежать домой. Она и там уже не чувствует себя как дома. Она лёгкая на подъем. Если муж скажет, что переезжаем куда-то в другое место, то она переедет и приспособится. Я поддержу её решение в любом случае. Она уже тут полгода была и поэтому спокойно ориентируется в городе. Даже получше, чем некоторые мои местные друзья. Название улиц, куда свернуть, где что найти... Адаптируемый человек. Её фамилия меня вдохновляет, она ей соответствует. Дети - она полностью увлечена их занятиями, они и привели ее к танцевальным костюмам. Старший мальчик занимается профессионально, младший – пробует.

Наверное, не все было так благополучно, но она прижилась и чувствует себя нормально. Какой-то щит она ставит как переселенка, но не критичный.

ОТКУДА:

АЛЕКСАНДР

ЛЕТ

ЛУГАНСК, ЛУГАНСКАЯ ОБЛАСТЬ КОГДА:

Мне лично помогли внутренние качества. Так получается, что я по жизни себя ломаю через колено. Родился и жил в Луганске. У меня отец из Луганска, мама из пригорода. Есть родная сестра. Обычная семья, четыре человека. Отец умер пару лет назад, а так ничего сверхъестественного, обычные луганчане. Окончил школу с золотой медалью и поступил в педагогический университет на физмат. Я поступал без экзаменов, и отучившись хорошо первый курс, понял, что это не мое. Учась в университете, параллельно играл в КВН.

Захотелось себя проверить.

С 2002-го до 2010-го года я работал в сфере дистрибуции. Был торговым представителем, супервайзером, руководителем. Это, в основном, продукты питания. Работал в разных компаниях – это и «Конти», и мороженое «Рудь», в торговых марках такого характера. Так увлекся работой, хотел работать, что меня отчислили из университета, но через пару лет я его окончил на контрактной основе.

ИЮНЬ 2014

И в 2010-м году начал заниматься предпринимательской деятельностью, работая сам на себя. У нас уже была небольшая семейная фирма – работали я, моя супруга, кум, и по выходным еще тестя привлекал в качестве водителя. С супругой познакомились на свадьбе у знакомых. Ровно через два года в этом же помещении сыграли свадьбу. У нас двое сыновей. Одному – 11 лет, а второму – 5 лет, оба живут с нами. Супруга работала, потом ушла в декрет. Когда нужно было выходить после второго ребенка на работу, мы начали заниматься своим делом. Приняли решение, что раз это семейный бизнес, то зачем нанимать посторонних людей – можно работать самим на себя.

А в 2014 году случилось то, что случилось…

Уже весной было понятно, что нужно что-то делать. Когда полетели первые самолеты, я семью отправил в Одессу. Мы в мае взяли билеты на 10-е июня, чтобы жены уехали с детьми. Но так как события резко ускорились, то нужно было отправлять их 5-го числа. Было проблематично, билетов не было, за тысячу гривен посадили жен к проводникам в купе.

- Кто зарабатывал раньше, тот и сейчас деньги ЗАРАБАТЫВАЕТ. Кто БЫЛ СЧАСТЛИВ раньше, тот зачастую и СЕЙЧАС СЧАСТЛИВ.

А уже 10-го числа по их билетам поехали я и кум. Мы выехали, сняли квартиру на несколько месяцев, на тот момент не было определенного срока. Я уехал, потому что у нас здесь остались склад, товар, и непонятно было развитие этой ситуации, насколько это все сложно.

Попали под обстрел.

Знакомый позвонил и сказал, что у него горит склад. Мы приехали, там все горит - машины, трактора, комбайны. Там, где оптовые склады, как раз были большие бои. Один склад попытались потушить – бесполезно. Второй – заложили кирпичом стену. Это все под обстрелами. После этого я приехал, выпил стакан водки и уехал из Луганска. Вернулся туда первого сентября, забрал машину, и после этого мы раз в году летом ездим туда. Я выехал в Одессу, двое суток ехали по блокпостам через Харьков. По приезду сказал: «Все, возвращаться не будем. Надо ехать туда, где мы будем жить». Долго думали остаться в Одессе, уехать в Киев, или в Чехию – у меня троюродная сестра там живет. Решили в Запорожье. Почему? Территория, где мы занимались бизнесом, была полностью нынешней так называемой ЛНР. И в 2014-м году мы планировали в Запорожье сделать маленький филиал. Здесь меньше было конкурентов. Нам, маленькой фирме, было бы здесь комфортно, смогли бы стартовать.

Я никогда не был в Запорожье, но мне казалось, что мы там сможем.

Квартиру нашли с трудом. Агентства не хотели помогать переселенцам по разным причинам. Искал сам – через знакомых, агентства, друзей. Пешком ходил по квартирам, по домам. Мы искали дом, но подходящий вообще было проблематично найти. Еще немаловажный момент – были квартиры, и когда ты договариваешься с человеком за две тысячи, вечером он говорит: «Три тысячи!», на утро приезжаешь смотреть – уже четыре. А тут еще три семьи стоят, смотрят. Такие ситуации у меня дважды были. Практически сразу начал поиски работы. Был какой-то запас денег, но я понимал, что его хватит на несколько месяцев. У меня был опыт работы и супервайзером, и руководителем. Можно было в эту сферу нырять, но я не хотел.

Вакансий немного, низкооплачиваемой работы много. В За-порожье люди работают на заводах – это определенная специфика. В Харькове было проще найти работу в плане торговли. Здесь сложнее, но это моя стихия, в которой я что-то понимал.

Хотелось продолжать свое дело.

Мне нравилось тогда и нравится сейчас. Было нелегко, потому что все деньги, в том числе заемные, были в товаре. За заемные я рассчитался, продав машины. Были желание, интерес, и я понимал, что надо кормить семью. Были варианты работать в Северодонецке, Одессе, но хотелось своего. Основной аргумент был – хотелось продолжать свое. Получил два гранта. Потихонечку идем к успеху. Недавно взял себе помощника, тоже переселенца, кстати. Жена тяжело адаптировалась, ей сложно было бросить дом, она реально плакала. Она плачет и говорит: «Мы же туда столько сил вложили, оно же все новое», а я говорю: «Забудь». У меня в 2015-ом году умер отец, у него были проблемы со здоровьем. В этом же году двоюродный брат от рака умер, тоже очень близкий мне человек. У родителей жены три снаряда в дом попало, но они выжили. Честно говоря, меня это добило. Я после этого очень просто начал относиться к вещам. Машины продали? И Бог с ними. Дом рушится? И что? У меня есть знакомые, у которых по две квартиры, дом новый, и они все оставили и уехали, живут в Киеве. Поэтому я себя свободно чувствую в этом вопросе. Было тяжело морально в 2015-м году, а так все нормально. Проще относиться ко всему мне помогли личные качества. Но нужно не забывать о семье, о том, что двое детей. Ты же родил для себя, поэтому будь добр заботиться.

Для меня Запорожье стало шоком.

Когда приехал первый раз в Запорожье 1-го августа, смотрю и думаю: «Может, я не буду выходить?». Трубы дымят. Но потом я понял, что он как Луганск. Есть два отличия – здесь есть Днепр в центре города и очень экологически плохая обстановка. После Луганска Запорожье – очень грязный город. Все остальное похоже. Меня удивило, что здесь очень мало украинской символики, в Луганске было больше. Говорят, что сепаратисты, но я на 100% могу сказать, что в Запорожье советской символики, мышления больше, чем в Луганске.

Много потенциала у города, и жалко, что его не используют. Запорожье – город-спутник для крупных городов. Все из него высасывают, а если в него вкладывали бы деньги, было бы много туристов. Один Днепрогэс чего стоит только!

С адекватными людьми мы находим общий язык.

Сейчас мало общаемся с теми, кто остался там. С кем-то просто перестал общаться принципиально.

ЗАПОРОЖЬЕ

ПРОШЛОЕ здесь очень много мощных вещей - Хортица, Днепрогэс НАСТОЯЩЕЕ так сложилось, что я здесь сейчас БУДУЩЕЕ у города хорошее из-за инфраструктуры, людей.

С кем-то по политическим разногласиям. Раньше я общался с большим количеством людей, организовывал поездки среди знакомых, шашлыки, походы с детьми. У нас было два микроавтобуса, еще и у кума микроавтобус. Мы никогда не ездили по два-три человека, а по 20-30 человек всегда. Я бросал СМС-ку: «Давайте в субботу? Донец, футбол, рыбалка, ночевка». И как клуб по интересам, хочешь – едешь, не хочешь – нет. Все созванивались, а я уже был координатором. Каждое лето с ребятами, плавали по Донцу, связывали вместе 5-6 лодок и сплавлялись. Здесь подружились с тремя семьями из нашего двора. Если проходят какие-то мероприятия, то стараемся участвовать. Двое детей, но мы на машине, возможность есть ездить. Сейчас на общение не хватает времени, и общих интересов уже нет. Я перестал идти навстречу людям. Сконцентрировался на 20 людях, в один день написал их имена в список, и по сей день они в нем. Это друзья, родные и близкие. Остальные мне неважны.

Если бы мне город не нравился – я уехал бы. В этом вопросе у меня все просто: не понравится – уезжаю.

КТО:

СУПРУГА

СВЕТЛАНА

Муж у меня потрясающий человек, он по своей натуре очень целеустремлённый. Мы познакомились с ним на свадьбе. Этот момент очень четко помню, потому что я приехала одна и там почти никого не знала. Саша в белой рубашке перевязывал подъезд ленточкой. Он у меня бывший КВН-щик, был очень неординарной внешности. К концу свадьбы потанцевали, поговорили, он меня провел. На следующий день, уходя со второго дня свадьбы, мы уже договорились вечером встретиться. Причем проспали вдвоем на первое свидание. И так у нас все сразу и началось. Саша поехал обратно, потому что было, что терять. Когда мы были в Одессе, он был в Луганске. У него были еще мысли о работе, он вернулся туда спасать документы, склад. Попал там под серьезный обстрел – и автоматчики, и авиаудары. До этого его невозможно было вытащить, но, когда рядом с капотом разорвался снаряд, машину порекошетило... Сознание у людей меняется сразу, больше его в Луганске не было. В этот же день, как стоял в шортах и майке, так с ребятами они и выехали. Саша уехал первый в Запорожье в начале августа, нашел жилье, а потом приехали мы. Потихоньку начали адаптироваться. В нашей семье он является двигателем процессов. Он все время пытается привнести какие-то новшества, процессы. Когда мы приехали, сначала было тяжело, особенно, пока мы не забрали машину. Новости смотрим – мыслями в Луганске. С первых дней Саша поехал таксовать. Постепенно начал развивать здесь свой бизнес, до тех объемов не дорос еще, но клиентской базы уже гораздо больше. Саша в состоянии застоя никогда долго не находится. Он сам себя мотивирует постоянно, эти все постановки целей. У него всегда в голове есть четкая картинка, чего он хочет и куда ему надо идти. Есть четкое понимание конечного результата, и он к нему двигается. Это его заслуги, он целеустремленный. Долго не находится в депрессии, у него этого понятия вообще, наверное, нет. Сам себя выводит всегда в позитивное состояние, а мы его всячески поддерживаем, любое его начинание. Организацией всех мероприятий, в основном, муж занимается. В Запорожье мы много смотрим, посещаем тренинги всевозможные. У нас началось такое движение по проектам, что помогает развиваться в жизни. Интересные фишки, которые муж слышит на вебинарах, он всегда привносит в нашу семью. Запорожье нам нравится. Город красивый, но не совсем ухоженный. Парки заброшенные – сердце кровью обливается. А так, очень красивый город. Часто ездим на Хортицу. Веселый – любит пошутить, поюморить. Возможно, КВНовское прошлое сказывается. В любой компании, даже незнакомой, через короткий промежуток времени Саша становится центром, вокруг которого собираются все разговоры. Позитивный – у него все время позитивный настрой, никогда нет разговора: «Как все плохо! Мы тут сидим в нищете, ни с чем…». Таких разговоров никогда нет. Целеустремленный – у него есть цель, он к ней идет. У него есть видение того, как наш бизнес должен выглядеть в конце пути. Ещё давно, до войны, эта модель была им сформирована и озвучена. Но он не зациклен только на работе, у него есть планы по поводу семьи, детей, образования. И это хорошо, потому что я что-то знаю или представляю, а у него все четко.

Женщине хочется в такой ситуации чувствовать опору. Мне в этом плане повезло – в любой ситуации я могу закрыть глаза, упасть, и я знаю, что меня поймают.

ОТКУДА:

ГАЛИНА

ЛЕТ

КРАСНОГОРОВКА, ДОНЕЦКАЯ ОБЛАСТЬ КОГДА:

До войны я жила в небольшом городке. Никто не думал, что все затянется так надолго. Родилась и жила в сорока километрах от Донецка, в Красногоровке. Городок небольшой был, на 18 тысяч населения. Сейчас и половины не будет, наверное. Для жизни у нас было все, а чего не было – Интернет в помощь. Небольшой, уютный город, экологически был гораздо лучше Донецка. У нас было пять школ, одна – полностью украинская, чем мы даже превосходили Донецк, потому на весь Донецк одна школа была. Для тех, кто не нашел себя в Красногоровке, вектором был Донецк. Я там училась и работала одно время. Центральную часть, близлежащую, неплохо знала. Кафе, кино, мероприятия – это все в Донецке было. Сейчас Красногоровка наполовину мертвый город, отчасти потому что нет газа. Те, кто остались там, либо возвращенцы, которые не нашли себя здесь, на большой земле, либо те, которым просто деваться некуда.

ИЮЛЬ 2014

Я – биофизик, но всегда мечтала быть журналистом.

Ехать далеко учиться опасалась. Была человеком домашним, а факультета журналистики в Донецке не было, пришлось бы ехать дальше. С научной и преподавательской деятельностью не сложилось – ребенок родился, да и преподавателем устроиться было невозможно, даже по знакомству. Я шутила: «Оттуда выносили только вперед ногами». Начала искать себя в журналистике. Первые публикации, как ни странно, взлетели очень высоко, сама не ожидала. ХайВей, киевское издание, считаю своей альма-матер, там оттачивала стиль. Это было настолько на эмоциях, на драйве, бурно и активно. Когда пришла к копирайтингу, немножко потеряла себя, стала больше пробоваться на биржах контента. Попыталась зайти в научную журналистику: научный, фармацевтический, медицинский глянцы. Не вышло. Весь упор шел на Москву, потому что возможностей там больше, денежный аспект выше. В большинстве случаев заказчиков на биржах фриланса находила.

- Есть некоторые нюансы, которые ставят в тупик, вызывают НЕДОУМЕНИЕ. Видимо, я что-то делала не так. Нужно пойти ДРУГИМ ПУТЕМ, чтобы получить ЖЕЛАЕМОЕ и БЫТЬ ПОНЯТЫМ.

Фрилансер я с 2007-го года. Понятное дело, в этом случае нужно быть менеджером, работником, как таковой социальной защиты нет, отпуск и больничный никто не оплачивает. Решила, что это будет удобно, комфортно и современно. Я не человек «с девяти до пяти», люблю поспать. В прошлом преподавала в техникуме, поэтому изначально нашла себя в написании научных работ: курсовые, дипломы, главы диссертаций. Лет пять-шесть это был мой основной хлеб.

Мы не думали, что это все надолго.

Никто не воспринимал сложившуюся ситуацию серьезно. Из моего окружения родительская тройка, где учился сын, духовная мать, пару подруг разделяли более-менее мои взгляды, да и то не до конца. Мнение людей разделилось, большинство были за орков. До сих пор не пойму, эти девочки были младше меня лет на 10-15. Если я застала еще 90-е, и могу говорить о СССР, и казалось бы, должна быть ближе к этому… Но вот почему-то те, кто не видел переходного периода и были на тот момент маленькими, активно поддерживали орков. Я не принимала ту ситуацию, которая была. До сих пор считаю, что Бандера, Шухевич – герои Украины. Всегда исключительно украинские силы поддерживала. При малейшей попытке облагоразумить кого-то и поговорить либо все заканчивалось скандалом, либо я говорила: «Я не буду в такой манере общаться». Когда этого еще не было, у детей на выпускном в четвертом классе были желто-голубые ленты. Говорили: «Почему их поддерживаешь?». – Отвечаю: «Кого «их»? Тех, кто взял оружие и направил его на ребенка? Кто здесь «они», а кто «наши»?». Взаимопонимания в итоге я не нашла. Орки зашли в мае. Выпускные, последние звонки. Буквально вчера давали украинские слова, а тут сын приносит русские. В недоумении пошла к классному руководителю, спросила: «В чем вопрос, директор, что, боится?». Директор был прогрессивным дядечкой, прекрасно понимал ситуацию, мы переговорили. На последнем звонке «они» стояли с автоматом, направленным на директора. Украинский гимн не стали включать, ввиду определенной угрозы никто не стал рисковать. Упрекать за это людей было бы чрезвычайным кощунством. Наш класс полностью на украинском языке отыграл выпускной вечер. Но потом я осознала, что за это могли и в подвал попасть.

Это был юношеский максимализм. Мне тогда что-то шипели в спину, но, спасибо, не клевали. Снимала на камеру. Думаю, не уронила себя тогда. Хотя я особо и не скрывала, люди прекрасно знали, чью позицию я поддерживаю. Первого июня был День защиты детей. Ребёнок спрашивал: «Пойдем в кино в Донецке?», но я уговорила сына остаться дома. Мы пошли в парк, он пытался воспроизвести песню с выпускного на украинском языке. Тогда я смалодушничала, сказала: «Не стоит этого делать, неизвестно кто с нами здесь находится. Мы банально получим заточкой в бок». В пятый класс сын там не пошел. 13-го июля был первый обстрел, снаряд попал в отремонтированный класс. Город действительно умер. Идешь, ни одного человека на улице. Это настолько удручающе, страшно. Была банковская карточка, а наличных нет, терминалы перестали работать. День-три мы продержались, потом закончились продукты.

Мы пришли к выводу, что нет смысла над собой издеваться.

Перспектив для сына в Красногоровке не было. Мне есть ради кого жить – он занимает первоочередное место. Для чего оставаться там гнить? Мама заикалась о переезде в Киев, но мы понимали, что не потянем. В Запорожье сестра жила с мужем. Думали, что летом немного побудем, а со временем, через месяц-два, разрешится все. Жили три с половиной месяца. Потом говорю: «Нет, я Новый Год буду встречать в своей квартире». Мы поехали. Приехали, а дома газа нет, свет только и никаких условий. Это, конечно, жесть. С собой привезли два обогревателя, чтобы как-то согреться – холодная квартира. Из комнаты не могла выйти трое суток, и не могла поверить, в какое убожество превратилось уютное жилье. В подавленном состоянии находилась, но взяла себя в руки. Повесила шторы, расставила сувениры, стерла пыль, облагородила рабочее место и решила, что нужно как-то жить дальше. Так называемое «перемирие» закончилось, начались активные боевые действия, снаряды полетели на высоте шестого этажа. А у нас четырёхэтажный дом. Ощущения соответствующие. Крики сына еще полгода не выходили из головы, я периодически слышала то, что он кричал при обстрелах: «Мама, мамочка! Я боюсь».

Перебили линию высоковольтных передач, возможность обогрева, приготовления пищи исчезла. Было очень холодно. Ребенок пытался согреть игрушку дыханием, говоря: «Совсем замерз». Полночи я проревела, а потом решила, что жизнь продолжается, нет смысла себя приносить в жертву. Второй раз, 17-го января, совершили вояж в Запорожье уже с мамой. Пожили три недели у сестры. Жилье не особо жаждали сдавать. Интересовало из провинции мы или из Донецка. Если из Донецка – опасались больше. Квартиру нашли через знакомых, без посредников.

После переезда радовались людям.

Красногоровка, мертвый город, настолько удручающе подействовал. В Запорожье даже наличие людей было за счастье. Говорила: «Смотри, люди. Девять часов вечера, они ходят». Благоприятные впечатления были. Постепенно начала изучать Запорожье. Некоторые вещи не укладываются в мировоззрение. Например, приехала на акцию «Цирки без животных», а там ярмарка. Ярмарка в центре города. У нас это закончилось в 90-х. Торговля рядом с театром очень покоробила. Подошли журналисты одного из телеканалов, говорят: «Вы на акцию? А где остальные?». Говорю: «Наверное, трусы торопятся купить. У вас каждый раз так?». Они: «Да». Сделала вывод, что довольно дешевое размещение, а органы власти не хотят терять прибыльное место. Не знаю, может это субъективное впечатление. Там продавались продукты неплохие, но я была так раздражена и ничего не купила. Побыла на акции. Поехала домой. Может старомодно, но исподнее и театр не вкладывается в моё мировоззрение. Но здесь грань мягче. Люди не зацикливаются на статусе. Возможно, это субъективное мнение. Люди здесь добрее, спокойней, чуть счастливей.

С работой начались сложности.

Деятельность у меня перманентная. Не всегда есть стабильный, постоянный заработок. В основном, старые заказчики, еще 2015-го года. Периодически мы сотрудничаем, потом делаем перерыв. В марте мне сказали: «Продажи упали. При всем желании…», и я осталась без ничего. Офисную работу в издательстве не нашла. В послужном списке есть российские издания, говорили: «У Вас отсутствует проукраинский вектор. Мы не возьмем Вас на работу».

Отвечала им: «Вы меня знаете, даже не буду пытаться Вас переубеждать, но я бы не делала такие выводы». На этом все закончилось. Был заказчик в 2016-м году – запорожанин. Пена уже сошла, мнение местных жителей изменилось. Мы начали вести профессиональный диалог, и у него не возникло даже мысли спросить, откуда я..

ЗАПОРОЖЬЕ

ПРИНЯТИЕ

благодарность местной громаде, как бы не было, за хорошее отношение

БОРЬБА

у каждого из нас трения остались – с самим собой и с госструктурами

До этого заказчики, видя мой послужной список, даже на собеседование не приглашали. Но тогда нужно было думать не об излишествах, а банально о куске хлеба. С марта 2015-го начала обращаться за помощью в организации. Это сделать было сложно, поскольку не умею просить. Несколько организаций сразу отпали, вежливо меня послав. Те, которые оказались лояльными, хорошо поддерживали – «Save the Children», «Каритас». Мы банально голодали бы, если бы не получили грант на продукты питания. Для себя я посчитала, что нужно отвлекаться и хотя бы перезагружаться на час-два. В это время проводили проекты: «Как написать резюме?», «Как уберечься от работорговли?». Английский язык появился от Центра занятости свободных людей. Начала ездить на тренинги. Участвовала в гранте от МОМ, получила ноутбук и продолжала заниматься своей деятельностью.

Не скажу, что я не привыкла.

Был июнь 2015-го и мы уже немного здесь прожили. Приехали киевляне и говорят: «Покажи Хортицу». Они активные, Крым исходившие с рюкзаками. Мы вначале в краеведческий музей поехали, в Дубовку, потом на Хортицу. Там мы брели по лесу, пока не вышли к воде. Они говорят: «Мы нашли, где пройти, и ты ноги не замочишь». Мы полюбовались скалами, перекусили, и тогда впервые промелькнула мысль, что будет жаль

Долгое время я считала, что прошла точку невозврата. А потом в мае поехала с мамой в Красногоровку решить административные вопросы. Походила по городу, он зелененький, ухоженный. Я застопорилась и поняла, что свою точку не прошла полностью. Сейчас мы активно пытаемся продать квартиру. Я понимаю, что пройденное должно быть пройденным, но на 15-20% я еще там все-таки. Здесь чувствую себя нормально, но единственный вопрос связан с жильем. Когда этот Дамоклов меч перестанет нависать над нашей семьей, и все разрешиться, буду считать, что я окончательно член громады. Сейчас в любой момент могут попросить съехать, и это не дает расслабиться. Мне недавно хозяйка квартиры позвонила и сказала, что нужно встретиться. У меня сразу перед глазами вся жизнь промелькнула. Думаю, скажет, что квартира нужна. Оказывается, человек просто соскучился по мне, и такое бывает!

Когда все закончится, почетно сожгу все справки.

Думаю, после этого станет легче, напряжение спадет, у меня в частности. Мне говорили, что должна с собой постоянно справку носить о том, что я ВПЛ, а я даже паспорт не всегда беру. Не в зоне АТО. Вероятно, когда этот вопрос решится, и будет стоять точка, куда и как дальше, будет легче и самим переселенцам, и местной громаде. Несмотря на преференции, которые даёт справка, и поддержку – гуманитарную, финансовую, продуктовую и психологическую, я благодарна людям, которые мне помогли. Людей было много – Анна Дворная, Кирилл Дядя, Ирина Куратченко, и её команда, психологи Жанна и Олеся из «Улыбки ребёнка». С большинством у нас дружеские отношения. Несмотря на негатив, человеческий фактор присутствует всегда. Все на элементарном уровне заботы от обычных запорожцев. Это очень трогает.

Градус напряжения остался, периодически он поднимается.

Отчасти ситуация провоцируется СМИ. Публикация недавно была о живущих в месте компактного проживания. Довольно не красиво себя комендант повела, представив нас, чуть ли, не бомжами. Иногда стереотип складывается, что это жалкие попрошайки. Но они никому не обязаны, кроме себя, – люди там жили и работали.

Не все были бандитами и воровали. А второй стереотип, что переселенцам все должны, но это не так. В определенных вопросах это ощущается. Каждый раз стараешься не светиться, возникает желание слиться с толпой. С родителями в школе не общаюсь. Не сложилось. Максимум – родительское собрание. Сын дружит с детьми, нашёл товарищей, друзей. Я общаюсь с теми, с кем знакомимся на тренингах и мероприятиях. У нас теплые, хорошие отношения. Раньше обижалась, когда мне говорили: «Ты не такая как мы, ты отличаешься от нас, потому что оттуда». Поэтому, общаясь с местными жителями, я больше себя контролирую. Иногда ловлю себя на мысли, что вдруг что-то не так ляпнула, человек обидится, подумать может не то. Лучше лишний раз профильтрую все, чем чтонибудь скажу не так. Думаю, со временем пройдет. Недавно пыталась взять кредит в банке, отказали банков двадцать. Заходила по проспекту практически в каждый банк. У меня справка куплена, я работаю не официально. Тем не менее, поручительство и подтверждение снятия жилья, легальные документы и загранпаспорт с отличной историей были. Но сотрудники даже не пытались прозвонить, узнать у поручителя. Был технический отказ. Именно это является причиной того, что я не удовлетворена своим нынешним статусом. Те же государственные организации, социальные службы... Мне в службе занятости говорили, что ко мне предвзятое отношение, потому что я ВПЛ. Но, прежде всего, я гражданка своего государства. Надеемся, что будет какое-то окончательное перемирие. Хотелось бы возвращения в Украину тех территорий, которые оккупированы.

Я приняла и полюбила этот город, но все еще пытаюсь понять.

ОТКУДА:

ОКСАНА

ЛЕТ

ДОНЕЦК, ДОНЕЦКАЯ ОБЛАСТЬ КОГДА:

Моя история это, на самом деле, история о перезагрузке. Родилась в Донецке и всю жизнь прожила в нем. Очень удобно жила, в самом центре. Когда мы жили в Донецке, он не казался городом мечты. Но теперь вспоминаю, как много там было всего хорошего… Я всегда очень хорошо училась, и поэтому школу окончила с золотой медалью. Моей ошибкой был выбор специальности, связанной с физикой. Хотела поступать на юридический факультет, но в последний момент струсила. Мне легко было учиться. На мозги никогда не жаловалась, хоть физика, откровенно, не моё дело. Но я хорошо училась, и всегда хотела преподавать. У меня есть муж и двое детей, сыну 10 лет, а дочке 4 года. Собственно говоря, зачатки того, чем я сейчас занимаюсь, благодаря детям и возникли.

ИЮНЬ 2014

Я задумалась, а тем ли я в жизни занимаюсь?

До печальных событий на Востоке работала в Донецком национальном университете. Еще учась в аспирантуре, начала работать ассистентом. Преподавала, защитилась, вышла из первого декретного отпуска, стала доцентом и перешла на другой уровень преподавания. Все шло своим чередом. Со студентами, коллегами всегда были хорошие отношения. Но я была не очень довольна своей работой, Это раздражало по-настоящему, потому что ты вкладываешься-вкладываешься, а результата нет. В 2004-м году была на стажировке в Штатах. Тогда PowerPoint был для всех еще непонятным сочетанием. Но я стала делать лекции с презентациями, за свои деньги купила мультимедийный проектор. Стало чуть лучше, но совсем не так, как хотелось бы. Очень опускались руки, хотелось видеть результат своей работы. Уходя в декрет, я думала обо всем этом. Если бы не было войны, то я думаю, что по окончанию декрета я бы вернулась. Война застала в декрете.

- Благодаря войне я СМОГЛА РЕШИТЬСЯ

на тот ШАГ, на который я не решилась бы без нее. Мне представился ШАНС, и я им ВОСПОЛЬЗОВАЛАСЬ.

Конечно, мы не верили.

Мы не пережили тех ужасов, которые пережили люди, выехавшие позже или не выехавшие вообще. Я очень лояльно отношусь к тем, кто по какой-то причине остались там. У всех разные могут быть причины. Это их право, я никого не осуждаю. Мы уехали рано, 7-го июня, когда только взяли аэропорт. Он далеко от нашего дома, но я слышала вдалеке выстрелы из стрелкового оружия. Я теряла сон. Все! Мой сон пропал. От вида военного в форме у меня начинали труситься руки. Я не понимала, насколько этот человек адекватный и что он сейчас будет делать.

На первом месте у меня была еда и безопасность.

Мне не нужны были ни деньги, ни слава, ни успех. Ничего из этого не было нужно, кроме безопасности. Я в это не верила, и была уверена, что украинская армия нас защитит. Мы с этой целью и уезжали на море, чтобы дать такую возможность. Два месяца были на море, а потом приехали в Запорожье, как деньги закончились. Почему именно Запорожье? Потому что, когда взяли аэропорт, то мой дядя, который жил в Запорожье, прислал смс: «Бери детей, и приезжайте». Я ответила: «Спасибо! Сейчас же лето. Мы отдохнем и домой. За это время все свою работу сделают», но ничего не получилось. Спасибо ему большое, это было такой огромной поддержкой, мы до сих пор живем в его квартире. Не было ни одного дня, чтобы люди не позвонили и не предложили свою помощь. Я считаю, что мы до конца жизни должны молиться за здоровье наших родственников. Благодаря им, мы достаточно мягко пережили все. Как минимум, над тобой не висит арендный платеж каждый месяц.

Мы думали, что задержимся на месяц, а остались на три года.

Даже приехав в Запорожье, мы все еще не верили и ждали. Я ребенка не отдавала в школу. Прогнозировала, что первого октября начнется учебный год в Донецке. Он начнется, и мы поедем домой. И только в декабре-месяце я поняла, что «кино не будет» – ребёнок пошел в школу в Запорожье, а мой муж до сих пор верит, что мы поедем домой. У нас там остались родители. Муж вообще не готов принять, что Донецк – пройденный этап, он туда ездит.

Слава Богу, что все мои друзья имеют проукраинскую позицию. Мне настолько повезло в жизни, что нет ни одного человека близкого, с которым я могла бы поссориться по политическим причинам. Все мои друзья выехали, их расбросало по разным городам. Конечно, на расстоянии дружба не дружба, она сходит на нет. У меня никогда не было ощущения, что я «не в своей тарелке», но и близких отношений здесь все равно нет ни с кем. Это самая большая трагедия, что на момент войны мне было 34 года и сформировался круг общения, которым я очень сильно дорожила. Этого больше всего не хватает. За три года в Запорожье я познакомилась со многими, но у меня нет ни одной подружки, тем более, нет таких близких и доверительных отношений, которые были в Донецке.

Все зависит от отношения.

Поначалу у меня было полное неприятие, потому что я переехала не по своей воле. Решил ты эмигрировать, потихонечку продал машину, квартиру и смотришь уже другими глазами. Пока я работала по Скайпу, мне очень не нравилось Запорожье. Серый город, тесно было, не могла найти занятия, которые в Донецке были мне близки. Но оказалось, что все прекрасно: люди интересные и места нашлись, куда пойти можно. Если ты живёшь с отношением, что тебе все должны, трудности будут, а если ко всему с благодарностью относишься, то и будешь видеть это все. Я вообще ничего плохого сказать не могу. Только благодарности! Если даже брать социальные службы, то могу сказать только хорошее. Я видела, как люди работали первый месяц, когда был наплыв людей. Они явно круглосуточно работали, и мало благодарностей слышали, хотя они очень доброжелательные. Когда они приходят к нам и проверяют, я чувствую себя унизительно. Но понимаю, что это не они виноваты, они просто выполняют работу. Я не боюсь этих проверок, ведь я действительно тут живу.

Мне была нужна работа.

Начинался учебный год, и я понимала, что нужно что-то делать. Ребенок был маленький. Думала, что буду наслаждаться декретом до трёх лет, буду в детях, буду мамой, женой, но не получилось. Пришлось начать работать. Я многое умею делать, но поняла, что профессионально умею только учить.

Просто работать не могла, не с кем было оставить ребенка, поэтому искала работу репетитором, но увидела, что оплата всего 50 гривен в час. Я такие деньги студенткой зарабатывала! Думала, что у людей нет денег, но не хотелось и себя обесценивать, имея опыт и знания. Начала заниматься с оплатой в 50 гривен за полчаса. Но потом поняла, что ничего не успеваю, потому что ребёнок задержался, и ты его не оборвешь же на полуслове. У меня все время уроки, я не могу ничем заняться, а денег все равно мало.

Моя задача показать детям, что этот предмет интересный.

И я осознала, что все это глупости, и что кому нужно, тот будет платить. Я всегда мечтала получать в долларах за уроки, в этом году я это реализовала. Придумала занятие по Скайпу, ориентировалась на донецких, потому что в Запорожье меня никто не знал. Придумала цикл занятий для более-менее маленьких, второйтретий класс. Это была математика со зверятами, а вторым вектором была математика с историческими фактами. У меня из Штатов есть дети. В разные времена то из Турции был ребёнок, то из России. За время войны я попала на стажировку в Великобританию в Университет Экзитера. Целый месяц встречалась там со своими студентами. Я приезжаю, и вижу дикий контраст. Мы, правда, не могли наговориться! Было очень интересно. Я считаю, что профессия учителя должна быть «почетной». Я хотела сделать не курсы, а неделю погружения для педагогов. В Англии я была на уроке физики, мне очень понравилось. Я сделала бы такие курсы, где учителям преподавалось бы актерское мастерство, чтоб учитель мог сделать щёлк, и привлечь внимание учеников. В Донецке я вела научный кружок, а тут решила возобновить. Но мне и тогда хотелось делать это на другом уровне. Я решила делать то, что мне всегда хотелось, и на том уровне, на котором хотелось, с нормальным оборудованием. Но в здравом уме не могла подумать, что я университет поменяю на непонятно что. Я же параллельно в университет вернулась. Его перевели в Винницу, и позвонил декан, сказал, что нужно работать. Он говорит, что первый семестр будет дистанционно, пока у нас все налаживается, но лишняя копеечка будет.

Приезжаю в Винницу, начитываю материал. И мы все по-прежнему верили, что спасаем университет, и поедем домой. Не было принятия, что это навсегда. А потом, в какой-то момент просыпаешься, и думаешь: «Сколько можно ждать?». Получается, что ты в выжидании этом живешь, а время твое проходит, как в тумане. Так началась «Веселая наука» – проведение детских дней рождения в научном стиле и детских мастерклассов. Я поняла, что нужно жить дальше.

Началось все с гранта ПРООН.

Я хотела купить франшизу, но мне показалось, что в Запорожье это будет нерентабельно. И вот попался грант. Я думаю: «Это оно!». Я себя не совсем представляю аниматором, снобизма хватает на «два притопа, три прихлопа». Но так получилось, что я веду праздники. Иногда говорят: «Мы хотим, чтобы были именно вы», и куда мне деваться? Мы клиентоориентированы, стараемся удовлетворить любой каприз. У меня уже появилась команда. Первого человека с команды я нашла по объявлению, другого мне посоветовали. Было «О-шоу» в Запорожье и к нашему появлению оно как раз закрылось. Девочку тоже по объявлению нашла. Сейчас хочу обзавестись своим помещением, потому что в то, что сейчас есть, людей приглашать нельзя. Оно как склад используется. Если мне нужен будет грант еще, то я его получу. И с этого все началось. Потом было еще несколько грантов и вот в сентябре я хочу открыть детский научный клуб, где собирают кружки технической направленности, в том числе и робототехники.

Я считаю, что мы должны молиться за здоровье наших родных. Благодаря им, мы достаточно мягко пережили все.

КТО:

МЕНЕДЖЕР ПРОЕКТОВ

МАРИЯ

Когда мы впервые встретились с Оксаной, она буквально горела, жила идеей своего бизнеса.

Я – менеджер социальных проектов в общественной организации «Фонд «Профессиональное развитие Запорожья»». Первая встреча у нас произошла на одном из проектов, суть которого заключалась в выдаче грантов ВПЛ. Защищали бизнес-планы около тридцати переселенцев, из которых должны были выбрать двоих. Она защищала проект «Научное шоу». Первый раз, когда Оксана выступала, меня впечатлило, что она не просто грамотно презентовала проект. Она жила этим. Естественно, мы не могли это не заметить и проспонсировали Оксану в первый раз. Она полностью оправдала наши ожидания. Она купила оборудование, чтобы улучшить эффективность и объемы для своего шоу. Элементом отчетности было то, что я должна была поехать и снять шоу с фотографом, чтобы были красивые фото и было видно, что она купила и как это используется в работе. Тогда я впервые присутствовала на шоу. То, что я увидела, впечатлило, потому что это так красиво, эффектно, захватывающе. Закончился наш проект, но не наше сотрудничество. Понимая, что этот бизнес весьма интересный и перспективный, у нас появилась новая программа. Ментор помогал молодому предпринимателю не сделать ошибок. Оксана была выбрана «менти», человеком, которому нужно найти бизнесмена, который будет ее курировать в течение девяти месяцев. Тогда для нас ее бизнес был просто научным шоу. Мы даже не могли представить, что в процессе работы с ментором родится такая замечательная идея, которая понравилась всем – это научная игра. И я безумно этому рада! У нее был очень тяжелый процесс адаптации. Запорожье иногда даже местных жителей угнетает своей экологией и серостью, но Оксана при встрече всегда улыбается, радуется и общается, с легкостью рассказывает, как у нее дела и что она увидела. Поэтому я думаю, что все хорошо. Она рассказывала, что Запорожье встретило ее серостью и дымом. В Донецке было все красиво и ухоженно, и ей тут жутко не нравилось. Но это было только вначале. Оксана очень открытый человек. Трудно бросить все в одном городе и переехать. Она всегда бралась за любое обучение, хваталась за любую возможность в Запорожье. Она хотела учиться, развивать себя, свой бизнес и это меня удивляет. С ней всегда приятно встречаться, узнавать, как у неё дела. После проектов мы все равно видимся. Она делает достаточно уникальный продукт для Запорожья, плюс она любит и умело делает своё дело. Вся её жизнь была связана с наукой. Она училась и преподавала в университете. Сначала своим детям стала показывать, как это красиво – физика, химия. Поначалу из подручных материалов. Потом поняла, что если это интересно для её детей, то почему бы это не показать и другим. Так постепенно, шаг за шагом, она вышла на другой уровень. Любовь к своему делу помогла добиться Оксане такого успеха. Это то, что движет Оксаной – бесконечный её двигатель к развитию. Работа абсолютно не мешает ей быть доброй мамой и заботливой женой. Активность – куда бы ни пошел, встретишь Оксану - она участвует везде и во всем. Развитие в том, что черпает информацию и не стесняется делиться ею. Она очень умный человек с богатым жизненным опытом. Наука, потому что лично меня впечатлили те шоу, которые она проводит. Оксана и наука это одно целое. Нельзя разделить. Это понимаешь, когда начинаешь общаться.

Если бы каждый, кто приезжал в Запорожье, жил здесь так, как Оксана, это было бы замечательно. Я благодарна судьбе, что знакома с ней.

ЕЛЕНА

ОТКУДА:

ЛЕТ

ДОНЕЦК, ДОНЕЦКАЯ ОБЛАСТЬ КОГДА:

ИЮЛЬ 2014

Я запорожанка. Были большие планы, а в Было страшно, никогда не ожидали. итоге все быльем поросло. Мы выехали три Самолеты, которые летали над нами – это было страшно. Начался обстрел. Маленький сын бегал года назад. Я выехала из Запорожья, когда мне было 22 года. Образование получала в Запорожье. У меня среднее, у мужа – высшее. Я вышла замуж за «дончанина». Муж у меня африканского происхождения, но учился в Донецке. Там мы осели, у нас родились детки. Жили нормально, получили квартиру в семейном общежитии и последние три года ждали очереди на нормальное жилье. У меня было открыто частное предприятие, занималась индивидуальным пошивом на дому, планировала свою коллекцию выпустить. Первое время было очень обидно, что утратила все, что было. Заново начала здесь – подшивала штанишки вместо красивых платьев. Сейчас здесь есть уже маленький бизнес, появилась большая клиентская база. Шью как для больших коллективов, так и индивидуальный пошив есть, вечерние платья, повседневная одежда и т.д.

- Предрассудки,

по дому и кричал: «Мама, скажи им, чтоб перестали стрелять. Если тебя убьют, я буду плакать!». Спасибо соседке, которая меня поддержала, когда я была в шоковом состоянии, ничего не соображала. Всё грохотало, и за детей было страшно. Уехать было нереально. На станции люди в шоковом состоянии. Все в напряжении, некоторые даже падали в обморок. И соседка меня – к кассе, взяла за руку и отвела туда. Кричала: «Это многодетная мать, пустите без очереди». Мы взяли билеты на ближайшую электричку. В итоге, уехали из Донецка три года назад, одиннадцатого июля 14-го года. С пересадками добирались, электричками, и, наконец, приехали в Запорожье. У деток были большие последствия после пережитого. Более ярко это выражено у младшего сына, вплоть до облысения, заикания, небольшого регресса в развитии. В общем, тяжело. Старшие по ночам ходят, кричат. Сейчас уже меньше, потому что занимаемся с психологами, психоневрологами.

что запорожские такие, донецкие такие, это бред. Все абсолютно одинаковые – хотят жить нормально и МИРА. Людям надо дать ВОЗМОЖНОСТЬ познакомиться. Я не права?

Запорожье – это моя родина.

Запорожье – это какие-то яркие патриотические чувства, я до мозга костей казачка, страшно горжусь им. Очень добрые у нас люди, и многие переселенцы это замечают. Мне лестно слышать отзывы, что в Запорожье люди мягче, добрее. Конечно, всякое бывает, но в целом как-то так. Очень люблю Запорожье, но хочется, чтоб он был чище. Часто организовываются субботники и участие принимают и переселенцы, и местные. Эти мероприятия не только благотворно сказываются на чистоте города, но и способствуют сплочению громад местных жителей и ВПЛ. К сожалению, на субботник собрать людей сложнее, чем на развлекательные мероприятия, но волонтеры все же находятся. Не знаю, какой город люблю больше – Запорожье или Донецк. Для меня родина это Запорожье, а Донецк – родина моих детей. Для меня эти города нераздельны, и очень печально, что сейчас такая политика и не могу спокойно поехать в Донецк, чтоб так же за три часа на маршрутке приехать из одного города в другой, без блокпостов, без очередей, без пропусков. Вот это неприятно и больно.

Украины там больше нет.

Так получилось, что мы один раз с мужем съездили туда. Город нас шокировал своим внешним видом, люди поникшие, много людей в военной форме с оружием. Нам еще так не повезло – встретили выпивших ребят с автоматами. Машины ОБСЕ, полиция так называемой ДНР. Это страшно. Потому что то место, где ты мирно жил, и тут бац! – этого всего просто нет. Ты словно попадаешь на другую планету. Я боюсь туда ехать ɧɟ ɡɧɚɸ ɱɬɨ ɬɚɦ ɠɞɟɬ. Все там осталось, абсолютно все. Все, что зарабатывалось 13 лет жизни в Донецке, все бессонные ночи, болезни, вызванные сумасшедшим трудом. Мой брат ɤɨɝɞɚ ɭɝɨɜɚɪɢɜɚɥ ɦɟɧɹ ɜɵɟɯɚɬɶ говориɥ: «Ɉɬɤɭɞɚ ɷɬɨɬ ɜɟɳɢɡɦ" О чем ты думаешь?». Ʉɨɧɟɱɧɨ ɠɚɥɶ ɬɨɝɨ ɱɬɨ ɡɚɪɚɛɨɬɚɧɨ ɫɜɨɢɦɢ ɩɨɬɨɦ ɢ ɤɪɨɜɶɸ ɧɨ ɫɟɣɱɚɫ ɧɟ ɨ ɜɟɳɚɯ ɹ ɞɭɦɚɸ Ⱥ ɨ ɬɨɦ ɱɬɨ ɤɚɤ ɬɚɦ ɫɬɚɜɲɢɟ ɪɨɞɧɵɦɢ ɥɸɞɢ Я не о вещах думаю. Я думаю о том, как люди… У нас-то, Бог с ним, все заново началось, все нормально. А как те пенсионеры, инвалиды, которые не могут здесь заработать? У них нет здесь ничего и нет возможности начать с нуля.

Неприкаянные. Воспринимали как сепаратистку.

Мне было тяжело. Мы и сейчас живем в маленьком родительском доме. У нас до сих пор нет маленькому, где спать. Он спит то с нами, то с братом или сестрой. Конечно, есть какие-то проблемы, но в тесноте да не в обиде. Спасибо родителям, что приютили. Они уже старенькие, мама - инвалид. Я понимаю, что им сложно жить с большой семьей, где трое деток. Уезжала в Донецк я одна, а вернулись впятером. Были ситуации, когда со мной соседи, с которыми я выросла, не здоровались. Люди почему-то решили, что я враг. Какое-то время я даже подшучивала над ними. Как люди, которые меня знали с рождения, могли так думать? С одной стороны, это было смешно, а с другой, обидно. Вы же меня знаете, я периодически приезжала к родителям, вы со мной общались... Бог им судья. Первое время я не могла найти язык с прежними друзьями. Беседы сводились к тому, что донецкие – это враги, сепаратисты, быдло. Было обидно за оскорбления. Естественно, я защищала Донецк и поэтому становилась врагом. Сейчас уже все уравнялось – донецкие, запорожские, но обида все равно осталась. Друг познается в беде, а мои друзья делали вид, что ничего не произошло. Я не видела их поддержки ни в каком виде. Обращались за помощью к посторонним. Родственники иногда поддерживали, но, в основном, помогали посторонние люди. А помощь была необходима – приближалась осень, школа для деток, следом зима, а мы в чем приехали, то у нас и было.

Время уходить домой – никто не уходит.

Я сама являюсь организатором мероприятий по сплочению громады. Мы проводили подобное в антикафе «Дирижабль». У нас программа была интересная. В начале заходят местные люди: «Ой, эти донецкие…». Заходят переселенцы: «Ой, вот эти местные, они же нас не примут». Даже думали, что могут подраться. В итоге, проходит время, на которое мы арендовали помещение, а все сели большим кругом, и уже дружно давай песни под гитару петь. Было трудно закончить мероприятие. Я знаю, что многие дружат и сейчас, общаются.

Человек существо социальное, нам Много людей поддержали – открою необходимо общение. Когда ты видишь, что людям телефонную книгу и всех зачитаю.

Помогли психологи из «Каритаса». Наташа Ломейко меня вытащила из ужаснейшей депрессии: клиентов, а соответственно, денег нет, детей надо в школу, в садик. Могла проснуться и просидеть просто целый день в ночнушке. Ничего не делала, не кушала. Наташа всегда была на связи и поддерживала меня. Спасибо моей маме, что все это выдержала. Брала заботы о семье на свои плечи, пока я снова пришла в себя. Еще девочкам из «Каритаса» – Наташе Березовец, Лене Забродской – очень благодарна за поддержку. Лена – детский психолог, которая помогала с маленьким, у которого лысина была. Встреча с Инессой Носенко – это вообще мое спасение! Я познакомилась с Инессой при заказе на пошив костюмов, и когда закончила работу, пришла к ней и говорю: «А я от Вас больше не уйду». Когда в моей жизни, спустя год со дня пребывания в Запорожье, появилась Инесса, в этот момент все изменилось. Во-первых, она меня очень поддержала в трудную минуту, это было не один раз. Я все время у нее спрашиваю: «Инесса, где у Вас растут крылья? Покажите!», потому что этот человек – ангел. Несмотря на то, что она руководит большой организацией и у нее все время много проектов, я не слышала ни одного человека, которому она отказала в поддержке. Она делает сумасшедшие вещи. У нее «Клуб равные возможности» – с инвалидами работают. Был клуб «Новый дом» для переселенцев, проект уже закончился. Сейчас у них проект «Этно-село», «ДивоСвіт». Это в Вольнянском районе. Я и мои дети принимаем участие в мероприятиях и праздниках, которые там проводят, в качестве волонтеров, проводим интересные мастер-классы. И еще масса других проектов реализуется во благо людям. Я очень ей благодарна, что она появилась в моей жизни.

Мы не можем быть одни.

Много фондов помогают, как материально, так и морально. Очень большая поддержка от «Улыбки ребенка», фондов «Сантис», «Каритас», «Доркас», «Красный Крест», Городского центра помощи. Это не просто выдача гуманитарки, там завязываются дружеские отношения, и эти люди всегда рядом и готовы протянуть руку помощи. Допустим, в «Улыбка ребенка», девчонки просто потрясающие. Когда начинаешь с ними общаться, понимаешь, что ты в этом мире не один.

не все равно, когда они не только печалятся твоему горю, но и, что важно, радуются твоим победам, пусть и маленьким каким-то. Ты приходишь, тебя поздравляют с новыми достижениями, что греет душу. Поддержка сумасшедшая. Финансовая, психологическая, юридическая помощь. Им большое спасибо. Но человеческий фактор – это прежде всего, потому что улыбку и доброе слово не купить ни за какие деньги.

Страшно горжусь тем, что с мая не оформила малообеспеченность.

В мирное время я никогда не пользовалась какими-то льготами, помощью. В Донецке я могла обеспечить семью. Для меня очень важно, когда все накормлены, одеты, обуты и я могу все это обеспечить. Иногда соблазн появляется, пойти опять в Управление и оформить снова труда «малообеспечку». Но потом сама себя за хвост – тихо, спокойно, сидеть. Нет, я не пойду. Если уж слишком прижмет, я обращусь в госструктуры, но пока справляемся. Конечно, я физически пока не могу отказаться от поддержки фондов. Детей надо кормить, поить, растить. Но есть работа и есть куда двигаться, к чему стремиться. Есть друзья, настоящие, с которыми и в огонь, и в воду. Очень поддерживают дети, которые за все эти годы стали не по годам взрослыми и мудрыми. Благодарю Господа за все, что у меня есть.

Спустя три года я расправила крылья и уверенно иду вперед.

Конечно, случаются трудности, у кого их нет? У самых успешных людей бывают трудности. Но я уже не унываю. Единственное, чего я ужасно боюсь, даже по ночам этот кошмар снится, чтоб здесь не было войны. В словах нет того чувства, чтобы описать ощущения, когда бомбежка. Ты видишь перед собой смерть. Это страшно. Вот этого, чтоб не было, а все остальное – ничего, прорвемся. Я вырасту и здесь буду самостоятельной.

Я почти вышла на тот уровень, который был в Донецке. Буду стараться изо всех сил, до последнего. И все будет хорошо.

КТО:

ПСИХОЛОГ

НАТАЛЬЯ

У нее такой внутренний ресурс есть, стержень. Идет, добивается, делает. Она как клиентка «Каритас» пришла. Фонд помогает людям, которым пришлось выехать из Донецкой и Луганской областей. Это была и индивидуальная работа, и мероприятия, на которые приглашали людей со статусом переселенцев и местное население, чтоб те находили общие контакты. У неё многодетная семья – старшая девочка и два мальчика. У нас были активности, связанные с детками, которым нужна была психологическая поддержка, в связи с ситуацией нестабильности, когда пришлось высиживать в подвалах, и многие предметы были запущены. Плюс травма, которая влияет на процесс обучения у ребенка. Были разные образовательные программы для детей. Старшая девочка у нее ходила бесплатно на английский язык и математику. Такие занятия помогли восстановиться деткам. Так постепенно познакомились. Сейчас шьет очень красивые национальные костюмы, и заказы берет. Выиграла грант от «Каритас» – машинку. Человек не сидит на месте, а идет и делает, потому что есть дети, семья, надо жить дальше. Знаю, что было очень сложно поменять все, приехать сюда с тремя детками, родители пожилые. Поменять место жительства – это как цветочки вырвать и перенести в другую почву. Она молодец, справилась. Лена настолько коммуникабельный, открытый, активный человек, что для нее общение с местной громадой не составляло сложности. Конечно, они были. Местное население было по-разному настроено, особенно, когда война началась. Если ты приехал оттуда, то косые взгляды, я думаю, были. Это будет сложно даже просто проживавшим в другом городе, без войны. Узнать где тут, что и как – это всегда тяжело. Но ее характер, нрав, помогли ей справиться с этим. Желание что-то делать и помогать городу. Они приехали не просто как потребители услуг или продуктов, денежной помощи. Она организовывала субботники на Хортице и другие мероприятия, чтоб показать, что они тоже могут что-то дать. Ей помогла активность, желание что-то делать, что-то менять, а не сидеть на месте. Даже если ей было плохо и она не хотела, то через «не могу» вставала, шла и делала. Деток тоже подключала активно. Старшая девочка, такая открытая и позитивная, флеш-мобы проводила. Как волонтер участвовала у нас во многих мероприятиях и в их организации. У нас были занятия по актерскому мастерству, она проводила мастер-классы для детей. У нее это очень хорошо получилось. Детки, которые приходили закрытыми, раскрывали свой потенциал, переступали барьер стеснительности. Не сразу, конечно, а со временем. Это ее заслуга, в первую очередь. Они активно участвовали в наших мероприятиях, для того, чтобы не чувствовать себя чужими в этом городе. Ей мешал обычный человеческий фактор – бюрократические препятствия. У нас страна бумажек. Не думаю, что были какие-то препятствия, связанные со статусом переселенцев. Всем людям, которые здесь живут, надо проходить через бюрократические вещи. Кто-то хуже справляется, кто-то лучше. Она справляется. Даже, если в худшей ситуации была бы, все равно бы справилась. Сейчас она уже достаточно самостоятельная, дает себе толк сама. Мы только по телефону общаемся и можем где-то на мероприятии встретиться. Она легкая, статная, активная, энергичная, жизнелюбивая.

Когда помогаешь другим в своей ситуации не очень хорошей, становится легче. Это дает ресурс и желание реализовывать себя. Ты идешь дальше и выживаешь.

ИРИНА

ОТКУДА:

ЛЕТ

ДОНЕЦК, ДОНЕЦКАЯ ОБЛАСТЬ КОГДА:

Я из Донецка - самого красивого города на Земле, и я до сих пор так думаю. У меня есть дочь, воспитываю ее одна. Девочка с особыми потребностями, она не слышит. Папа ее нас бросил, потому что она – инвалид. Тяжело воспитывать ребенка-инвалида. Она училась в специализированной школе для глухих детей, которая находилась возле аэропорта в Донецке. Она там была по пять дней, и это больно – не видеть ребенка. Первый год я ночевала по подружкам, потому что приходишь домой, видишь игрушки и понимаешь, что не можешь дочь забрать… В Донецке я занималась абсолютно в разных сферах – в политике, общественной организацией. Сменила много работ: менеджером была, работала в Донецком национальном техническом университете, на фирме «Мир стекла», где работала менеджером-проектологом. С проведением «Евро-2012» Донецку на 100% повезло, но местным жителям не сильно, потому что все колоссально поднялось в цене. С родителями купили достаточно маленькое жилье недалеко от интерната, но стоимость которого на тот момент была 1000 долларов за кв. метр.

- Мы

ИЮНЬ 2014

Для меня было это дорогим, пришлось брать деньги в долг. Я радовалась, когда выплатила последний долг, прошла неделя, и уже 26-го мая 2014-го года увидела первые самолеты. Мой ребенок не окончил в том году школу, потому что было страшно, и мы уехали к родителям. Последняя информация о нашем жилье, что там жили военные, была осенью 2014го года. Что с ним сейчас и есть ли оно вообще я не знаю. Не поддерживаю ни с кем контакты, никому туда не звоню.

Мы думали, что отдохнем, вернемся в Донецк.

На две недели я, дочь, моя родная сестра с двумя детками четырех месяцев и шести лет поехали в Крым. Мы были уверены, что все закончится, и будет хорошо. Я до этого заработала достаточно денег, поэтому в них нужды не было. По прошествии двух недель, поняли, что рано еще возвращаться. Прошло еще две. Деньги закончились, и мы купили билеты в Донецк. Едем в поезде, позвонила мама: «Ира, надо что-то решать, выходите, где можете». Двенадцатого июля бомбили 21-ю шахту, дом моих родителей находился рядом

не решим КОНФЛИКТ, пока мы не научимся друг друга не только СЛУШАТЬ, но и СЛЫШАТЬ.

Две недели не закончились спустя полгода.

Первая остановка перед Донецком – Запорожье. Тут живет тетя, у нее маленькая двухкомнатная квартира, в которой жили сестра с грудным ребенком, и приехали мама, папа, дедушка. В один момент в квартире жило 14 человек. Папа спал под столом – просто больше не было где. Прожили полгода и ни разу не поругались. Но стало понятно – надо искать жилье. Обратилась в районный Центр занятости, просила о помощи с поиском работы. Мне сказали, что поскольку я мама ребенка-инвалида, не могу получить статус временно неработающей. Ухаживаю же за ребенком и от государства, получаю 180 гривен. Они не могут взять на учет, ведь у меня все нормально, я деньги зарабатываю. В МЧС нас зарегистрировали, мы получили путеводитель со списком организаций. «Красный крест» был первой организацией, куда я пошла. Там большое количество людей (детки, инвалиды, беременные), поэтому занимала очередь в пять утра. Понимала, что я взрослая тетя и могу заработать денег, но тебя никуда не берут. Мне в «Красном кресте» сказали такую фразу: «Вы нам нужны, мы обязательно поможем вам». Этих ценных фраз потом было больше, и о каждой помню, но эта была первая. Ее сказал человек, к которому я приеду в любую точку мира, если надо.

Я могу быть полезной.

Если я прихожу за помощью и не могу устроиться на работу, то не могу получать ее просто так. У меня большой опыт, два высших образования, куча курсов. На двери «Красного креста» увидела объявление: «Требуются волонтеры». Нужно было стоять в магазине с корзинами, их наполняли для переселенцев. Стоишь два раза в неделю – получаешь набор такой же, только в другой день и без очереди. Я стояла четыре раза в неделю, у нас большая семья, нам не хватало одного набора. Перезнакомилась с большим количеством переселенцев, местных жителей, наслушалась разных мнений. Приходила женщина и говорила: «Что конкретно надо?», я говорю: «Сейчас большое количество грудных детей, которым нужны памперсы» или «Сейчас проблема с мылом и с шампунем». Она шла, все покупала и выкладывала.

Были люди, которые подходили и говорили: «Вы сами виноваты, ваш референдум». «Хорошо, Вы так думаете. Дети причем?». – «Вашим детям надо было рождаться в других семьях». Когда в «Красный Крест» пришла большая помощь и нужно было ее выдавать, сотрудники позвонили людям для которых волонтерство было работой. Я приходила-уходила вовремя, всегда четко выполняла все инструкции, ни разу не подвела. С того момента стала членом семьи «Красного креста».

Оказание помощи может навредить. Начался проект «Save the children», набирались фасилитаторы, и меня тоже пригласили. Я совмещала: работала на полставки там, а все остальное время в «Красном кресте» была или волонтером в Церкви Христовой. В один день пришла в «Красный крест» и меня спросили: «Хочешь попробовать тренинг?». – «Что это такое? Не знаю этого слова, никогда не касалась». – «Тренинг «Не навреди» от организации «Консорціум із удосконалення менеджмент-освіти в Україні»». Первый этап проходил в Запорожье, Днепре, Харькове. Отобрали 85 человек со всей Украины, потом в городе отобрали 25, уже из них 10, которые поехали в Сараево. Я окончила школу «Академия мира», после чего стала профессиональным тренером, веду тренинги «Не навреди» по управлению конфликтами и борьбе с дискриминацией. Присутствие некоторых людей в моей жизни – огромный ресурс.

Я работала с организациями Донецкой области. Мы проводили тренинги в Константиновке, в Покровске с громадами, организациями, волонтерами. Люди были удивлены, что оказание гуманитарной помощи требует обучения. Понятно, такого рода специалисты были не нужны, никто их не готовил. И там мне задала вопрос моя коллега: «Подумай, что сделать для переселенцев такого, чего тебе не хватает?». Я долго думала и сказала: «Я хотела бы центр, в который приходишь и можно решить все проблемы. Юрист, психолог, менеджер по трудоустройству, социальный работник, который помог бы устроить ребенка в садик устроить».

Через два месяца тренер, с которой я работала в Донецкой области, начала меня уговаривать уйти из «Красного креста», и быть руководителем такого Центра в Запорожье. Теперь возглавляю Общественный центр по оказанию помощи населению, проект реализуется фондами «Улыбка ребенка» и «Польская гуманитарная акция» при финансировании Министерства иностранных дел Польши. У меня нет безопасного места, психологи говорили, это невозможно. Я не чувствую себя дома в Донецке, мне страшно. Не чувствую дома в Запорожье, потому что живу на съемном жилье, а нас резко попросили съехать, и мы искали квартиру. Я не чувствую себя в безопасности в благотворительных фондах. Но у меня есть безопасные люди.

Ребенок выступает в Дубовой роще, Глинке.

Моя девочка ходит в школу «Джерело». Там преподаватель научила ребенка петь руками, как поют глухие люди. В Донецке дочь посещала школу для глухих детей, но они там закрывались в себе, и мне было очень страшно. В запорожской школе учатся разные детки: детки-солнце, с синдромом Дауна, с ДЦП, глухие. Они все умеют друг с другом общаться. Дочка на равных подходит в любую группу детей, понимает их. То, что она сейчас выступает на центральных сценах Запорожья, говорит о том, что не надо ее закрывать.

«Я никогда этого не сделала бы, если бы тебя не было».

Сестра – это человек, благодаря которому я смогла стать той, которой стала. Были ситуации, когда она попадала в больницу с ребенком. Но чаще это совершенно другое: «Ира, спокойно. Командировка? За дочкой присмотрим, все будет хорошо». Прихожу домой, она спрашивает: «Ты будешь кушать?». Это выглядит просто, но значит очень многое. Мы с ней стали настолько гармонично друг с другом жить. Люди удивляются, как могут две семьи родственников жить, ни разу не поругавшись. Я не воспринимаю ее как родственника, для меня это родной человек, подруга, часть жизни.

Мы все равно будем рядом с Донбассом.

Даже если мы не станем одной страной, нам все равно придется строить диалоги и общаться.

Я бы сказала, что в Донецке люди свободнее. Больше театров, музеев. Водила детей в Художественный музей Запорожья, и не пойму, почему единственный художественный музей области в таком неухоженном состоянии. Почему город не вкладывает в это деньги? Понимаю, что я не тот человек, который должен это рассказывать, но это же культурное наследие. Не могу понять, как на центральном проспекте могут быть такие дороги. Этим проспектом гордиться надо, мыть с утра до ночи.

ЗАПОРОЖЬЕ

ХОРТИЦА олицетворение всей

Украины в целом

ЛЮДИ, которых я тут встретила ЗАВОДЫ и выбросы от них, а у нас

шахты и радиация

Но при этом есть люди, которые встречаются в Дубовке, улыбаются, поливаются краской. У меня все время разрыв шаблонов.

Как Украина может победить своих?

Я уверена, что ни одна война закончилась не оружием, а переговорами. Не вижу, в чем может быть победа в этой войне. Говорят, что Украина победит донецких. Но подождите, Донецк – это Украина. Мои друзья сказали: «Ты хочешь не в Донецк, ты хочешь в прошлую жизнь». Вот этого не хочу. Сейчас жизнь намного лучше. Я больше вижу, развиваюсь как человек. Не уверена, что вернусь жить в Донецк. Почему? Не знаю, что с моим жильем. Когда спрашивают: «Ты с какого города приехала?», я говорю: «Либо Запорожье-Донецк, либо ДонецкЗапорожье». Для меня это теперь один город.

Нужно думать сегодня, что мы делаем для того, чтоб нам жить завтра.

КТО:

ПОДРУГА

ОКСАНА

Первое у неё было не «помогите», а «Чем я могу Вам помочь?». Пришла она с сестричкой и с тремя детками. Увидев её девочку с ограниченными возможностями, подумали: «Может ли она нам чем-нибудь помочь?». Но человек хватался за все. Она очередь организовывает, телефоны раздает свои: «Давайте мы чем-то поможем девочкам, которые работают круглосуточно». В супермаркетах были наши корзинки на сбор помощи для переселенцев, где Ира стояла практически ежедневно по несколько часов в день до декабря. Собирала помощь, объясняла, проводила реабилитацию земляков как психолог: «Да, такое произошло, но это не зависит от нас. Мы не можем бороться с дождем или со снегом, правильно?». Ее увидели в «Улыбке ребенка», сразу же заинтересовались, предложили работать и забрали туда. Таких людей не теряют. Ее успех выстраданный, он не свалился с неба. Ира работала бесплатно два года, но всегда с улыбкой. Был проект по обеспечению переселенцев техникой, мебелью, и Ира написала самый минимальный список, хотя, когда они переехали на квартиру, нужно было все покупать. Увидев ее честность, работоспособность, порядочность и организационные навыки, пригласили её работать в «Красный Крест» на выдачу гуманитарной помощи. Она возглавляла мини-штаб волонтеров. Работа связана с деньгами, с людьми, поэтому отбор был очень серьезный. По прошествии полугода, предложили принять участие в семинарах по интеграции переселенцев в запорожскую громаду. Мы гордимся, что она птенец из нашего гнезда. Она очень сильная женщина. У нее больше преобладает в характере того, что мужчинам многих не хватает. Вера в себя – это первично. Она понимала, что за ней никого нет, она одна, поэтому такая сила и порядочность у нее на 100%. Она прошла адаптацию очень болезненно, но никогда я этого не замечала. Какой-то страх и неуверенность в глазах все равно присутствовали, растерянность, но все слезы и переживания она, по всей видимости, душила работой. Ирина работала с утра до ночи, не давая возможности этим эмоциям выйти. За ней стоит её сестра, дочь, дедушка – некогда было страдать. А сейчас это абсолютно уверенная в себе и успешная женщина. Мы ее приглашали на семинары как пример, что можно не потерять себя в такой ситуации, и на мероприятиях она своим мировоззрением, выступлениями заинтересовывала, люди не опускали руки. Вместе с тем Ира никогда не была забитая и замкнутая, не было ощущения, что она в чем-то нуждается. Какая разница, где ты прописан, где ты жил ранее? Мы сейчас живем, работаем в Запорожье, на благо страны, семьи. Ира так органично вписалась, мы никогда не воспринимали ее как инородное тело или чужой организм. Что мне в ней очень и нравится, что никогда конфликтных ситуаций не было. Сколько было ситуаций в коридоре у нас на выдаче, на улице, в офисе, она всегда выходит и говорит: «Я из Донецка. Я мать ребенка-инвалида». Даже своими жестами сразу успокаивала всех. 90% жителей Запорожья никогда не препятствовали адаптации здесь. Есть исключения из правил, есть жители Запорожья, которые были, не сильно рады такому наплыву переселенцев. Но это все самомнение. Есть личностные факторы, но такие люди есть и в Донецке, Луганске, Запорожье, Крыму. Честность – никогда не было ничего такого, чтоб мы хотя бы половину единички потеряли. Любовь – человек любит всех и вся, во всем. Веселье – как бы ни было ей тяжело, она находит в каждой отрицательной ситуации какой-то позитив.

Мы от нее питаем уверенность. Интересно, да? От нас вышла, а теперь мы питаем от нее уверенность.

ОТКУДА:

ОЛЬГА

ЛЕТ

ДОНЕЦК, ДОНЕЦКАЯ ОБЛАСТЬ КОГДА:

Родилась в Донецке, жила в Запорожье. До 2014-го года работала частным психотерапевтом. Родителей распределили в Запорожье после Донецкого политехнического института. Мы прожили восемь лет, здесь родился младший брат, а потом переехали в Донецк назад. У нас дружная семья, всегда с родителями, с братом ездили обязательно на море. И все лето были у бабушки в Красноармейске. Первый класс закончила в Запорожье. А потом училась в Донецке. После окончания мединститута стала психиатром. Быстро поняла, что знаний для работы не достаточно, и поступила в институт последипломного образования на психолога. Окончила его и поняла, что все равно чего-то не хватает. Поступила в Московский Гештальт Институт на психотерапевта. Работала врачом все время в больнице, плюс в проектах международных по женщинам сексбизнеса, потребителям инъекционных наркотиков, детям улиц. С 2000-го года была просто врачом, а потом маленьким завотделением на территории большой районной больницы.

ИЮЛЬ 2014

Мы обслуживали район, все были нами довольны и нас не трогали. На работу было очень приятно идти. У меня был очень хороший коллектив – как семья. И сейчас скучаю за ними. У меня есть дочь. Где-то три года дочери было, мы с мужем развелись, но у нас хорошие отношения. Мы не ругались, не дрались, просто решили, что так будет лучше. Я работала по субботам, он день проводил с ней. У нее был папа все время в доступе, но жил отдельно – в соседнем подъезде. Было удобно – по утрам забирал, отвозил ее в садик. Сейчас он уехал в Киев, очень некрасиво – мы оставались еще в Донецке, и только потом сообщил. Но в итоге личная жизнь устроилась. В Запорожье познакомились с мужчиной, с дочкой вдвоем.

Я работала до последнего, зарабатывала деньги.

Видела бомбежку. Ходила на работу уже без каблуков – вдруг бомбить начнут. По пути на работу навстречу ехали танки, бронетранспортеры, на них люди с автоматами. Помню, как ребенка в последний раз из садика забирала. Мы с ней выходим, а везде люди с автоматами, никто не понимал кто это. Было очень страшно.

- Знаю, многим кажется, что они второго сорта здесь. Но я ПО-ДРУГОМУ устроена. Я НЕ СТЕСНЯЛАСЬ, что я с Донецка, - ничего не сделала плохого.

Это все продолжалось, но потом люди переставали выходить на улицу, потому что каждый день просыпались от автоматных очередей. Ребенок по плану уехал с родителями на море, а я должна была приехать через месяц. Я шла днем с работы, мне навстречу идут пьяные люди с автоматами. На улице никого нет. Начинают что-то говорить, вокруг меня становятся. Могут делать все, что придет в голову – у них автоматы. Я очень перепугалась, прибежала домой. Еще в июне многие фирмы и их сотрудники переезжали, а у меня такой мысли не было. Запаслась едой – думала, что будем сидеть, а после испугалась, уехала. Собрала купальник, полотенце, кота взяла, и уехала на море к семье.

Думали, что переждем две недели и вернемся.

Сначала жили на море в Мелекино Донецкой области два месяца. Сидели-сидели, оно не заканчивается. Нас позвали знакомые из Запорожья. Мы приехали, а они тем временем продали квартиру, уехали в Киев. Поехали с дочерью в Днепр – позвали другие знакомые. Я пошла в больницу, на полставки брали переселенцев. Понятно, что в Днепре не снять квартиру за полставки врача. Помыкалась и вернулись в Запорожье. Другие знакомые дали пожить в квартире на месяц. Шутили, что кочуем, как цыгане в кибитке. Когда приехала, непонятно ничего было. Сначала была в отпуске долго, но мне позвонили с Донецка, сказали, что я должна либо рассчитаться, либо они уволят по статье. Это было очень обидно, до боли. Понимала, что не они решают все, там у них так называемые ДНРовские вышли законы. Послала заявление по Интернету, мне прислали копию книжки, что я уволена по собственному желанию. Через знакомство предложили работу по психотерапевтическому направлению. Жалею, что не пошла. Во-первых, надеялась, что вернемся домой. Во-вторых, плохо себя чувствовала. Могла только встать, ребенку приготовить еду и выйти с ней на площадку.

Это не Веселое, это интернат.

Когда регистрировалась в МЧС, мне сразу предложили работу в психоневрологическом интернате под Запорожьем, в Веселом. В поле стоит интернат, возле него три двухэтажных дома для сотрудников, но в квартире обещали сделать евроремонт.

Я подумала, что работать негде, денег нет, на зарплату врача квартиру не снять. За месяц нужно было пройти курсы, чтобы работать заведующей, психиатром. Кафедре большая благодарность, помогали сильно. Они отнеслись с пониманием, бесплатно взяли на курсы. Сотрудники собирали деньги на армию, и когда я у них появилась – очень обрадовались, давай помогать. Когда была на курсах, преподаватель принес ребенку вещи, заколочки, игрушки. Дали мне и ребенку куртки – второй год ходим. Курсы закончила на последние деньги. Приезжаю в этот интернат, никто ремонт не сделал, квартира страшная. Но делать нечего, переехала с ребенком. Обещали платить за квартиру – никто не платил, нам отключили газ, год жили с электропечкой. Работа была очень сложная – там 350 женщин психически больных, врачей нет. Я научилась лечить все, что можно было. Коллектив тоже очень сложный - все из сел, родственники, мужей друг у друга поуводили. Директор не врач, и считал, что главное – посадить клумбы, перед проверкой выдать зубные щетки. Медицина вообще не волновала. Ругался, что мы лекарств много покупаем, хотя понос не чем было лечить – ходили траву в поле собирали, заваривали и поили. Он все время был недоволен. В конце концов, с персоналом сложились прекрасные отношения, но с ним было сложно. Там совсем другие люди, все как другой мир. Много пьют, живут и их ничего не волнует. Всякое видела – и секс с козами, и что угодно.

Прожили полтора года, и я решила переезжать.

Ребенок проходил год в школу. Это было так – утром приезжал автобус забирал, потом привозил. Закончил первый класс, и это был кошмар. Думала, если в классе десять человек, это прекрасно. Оказалось нет. Некоторые дети не ходили в школу, некоторые к концу первого класса не научились читать и писать. Учитель не была озабочена знаниями, родители не требовали. Там взрослые не умели писать. Когда переезжала, позвонили с «Клиники дружественной к молодежи», искали психолога. Меня брали и в психбольницу, в поликлинику, где надо на дому посещать. Я сразу хотела и сюда, и туда, но понимала – не потяну. До ночи работать, и когда ты один с ребенком – она болеет, на кружки надо водить. В КДМ я пришла с октября-ноября.

Теперь я врач - мне комфортно.

В КДМ прекрасный начальник, мне нравится организация, коллектив хороший. Я работала в медицине долго, там много формальных вещей. Здесь такого нет. Здесь люди приходят – я им помогаю, все. Провожу для медсестер курсы повышения квалификации, читаю по психологии лекции. У них хороший зал, аппаратура. Медсестрам нравится, потому что делаю это в форме тренинга, необычно для них. Когда стала психологом, мне было неудобно работать в больнице не врачом. Но теперь у меня есть и четверть ставки психиатра, я снова врач. Очень благодарна заведующей за поддержку. Мне повезло – познакомилась с большим количеством психологов. В 2015-м году я была у Иры Куратченко во «Взаємодії» на курсах по предпринимательству для переселенцев. Заезжаю иногда, подрабатываю. Есть приятные люди, с которыми общаюсь, дружу. Создали интервизорскую группу для психотерапевтов, где встречаемся, обсуждаем сложные случаи, работу. Меня это очень поддерживает, хоть там только я переселенец. А так, в Запорожье нет никого. В основном, переехали в Киев. Есть те, кто в Крым, Россию, Днепропетровск, Одессу.

Донецк по времени прогрессивнее.

Донецк таким, как Запорожье, был 10-15 лет назад. В Донецк много денег вкладывали, и в последние годы он очень расстроился. В Донецке не было неровных дорог. Сейчас и здесь начали делать. Это как путешествие назад. В Донецке были крупные предприятия, где работало много менеджеров, топ-менеджеров. Здесь их меньше. Они появляются, но уровень жизни ниже, и это обидно. Как говорят, в Донецк присылали каторжников работать, поэтому он бандитский такой. В Запорожье присылали из разных заводов, и давали самых плохих, пьющих… Это факт. Звонили: «Нам нужно 5 электриков». Кто отдаст лучшего? Ребенка веду на кружок, прихожу – там пьяный папа на полу лежит, ребенка ждет. Мы жили на Бородинском, Бабурке – там все пьют, на детских площадках родители с пивом. В Донецке в отдаленных районах может тоже так, там не была. Но где я жила, такого не было, не пили пиво никогда на детских площадках, в парках. Здесь пили все, это я заметила.

Я бы очень хотела вернуться.

У меня там квартира. Перед войной я год собирала деньги и сделала ребенку комнату к школе. Она даже не пожила в ней. Здесь снимать нужно, купить нет возможности. Если бы все совсем закончилось, я вернулась бы. Но понимаю, что это будет не скоро. Мама иногда ездит, платит, проведывает квартиру. Она целая, только стекло лопнуло, снаряд взорвался. Построили дом перед нами большой, и снесли парк.

ЗАПОРОЖЬЕ

ДУБОВАЯ РОЩА начинала

дышать, не задыхалась

ЛЮБОВЬ

свою нашла в этом городе, ради которой стоило это все пережить

ДОРОГИ, ВОЗДУХ меня

просто добивают

Мы очень ругались, когда парк сносили, выходили на демонстрации. А теперь все летит в этот дом, который нас загораживает. Не зря его построили.

Люди через 200 километров умирают, война идет, а здесь все так хорошо. Но я не очень об это ранилась – у меня три года своей психотерапии.

КТО:

ПОДРУГА

ЕЛЕНА

Сразу видно, что достаточно грамотный профессионал, а потом это проявилось в личной беседе. Мы познакомились на проектах общественной организации «Взаємодія» Ирины Евгеньевны Куратченко. Возникла идея проведения совместных психологических мероприятий. Она адекватная и интересная барышня – захотелось с ней подружиться. Сейчас поддерживаем дружеские, приятельские отношения. На Западной Украине это называется «коліжанки». Я не сразу узнала, что Оля – переселенка. Это всплыло в разговоре спустя какое-то время. Когда она только переехала, то испытывала чувство растерянности, ужаса, страха. Как это – лишиться дома? Тем более, с ребёнком. Должно быть страшно. Дом есть дом, его никто не заменит. Познакомила ее с коллегами, с которыми общаюсь. Она была благодарна – ей стало поуютней. Надо просто создать более уютную атмосферу. Она еще не до конца адаптировалась. Во-первых, это не свой дом, и так быстро это не происходит раз! и переключил в голове, уже другая картина. Во-вторых, все равно идет война. Не просто человек переехал, потому что хотел, а его обстреливали, была опасная обстановка. Она амбициозна, и вряд ли остановиться на том, что есть. Думаю, она хочет чего-то большего. Ей помогли добиться того положения и статуса, которые она имеет сейчас, ее профессиональные качества, уверенность в своих силах, профессиональная устойчивость, активность, поддержка семьи. Запорожье многих запорожцев не устраивает, но Оля останется здесь. Психологи отличаются от других людей. Я работала с ВПЛ, поэтому я вижу. Чужой город – это чужой город. Но Оля отличается большей психологической устойчивостью, повышенным уровнем интеллекта, и принятием того, что есть. Более грамотно психологически подходит к тем вопросам, которые есть. Красота – очень привлекательная женщина. Активность – добивается своих целей. Это заметно и я вижу, что это происходит. Профессионализм – разговаривает как профессионал, очень грамотная речь. Когда она перечисляет свои рабочие места – очень впечатляет.

Если человек и там был не очень, то здесь и с деньгами, и с жильем ему будет плохо. А если там все было достаточно адекватно, то и здесь быстрее адаптируется.

ВАЛЕРИЙ

ОТКУДА:

ГОДА

ДОНЕЦК, ДОНЕЦКАЯ ОБЛАСТЬ КОГДА:

Началась выехали.

война,

соответственно,

Сам я родом из Ростова-на-Дону, но с годика прожил в городе Обухов Киевской области. Папа у меня из Ростова. Мама – из Апостолово. Потом мама переехала в Обухов, где она работает на Киевском комбинате до сих пор. Я один сын в семье. У меня три высших образования – Институт физкультуры, Торгово-экономический и Харьковский юридический имени Ярослава Мудрого. Серьезно занимался футболом. Окончил Республиканское училище олимпийского резерва, в Киев попал по специализации футбол. Профессионально играл в футбол до 21-го года в Донецке. Но что-то пошло не так, и я закончил с футболом. Потом занялся своим бизнесом, работал на Киевском бумажном комбинате, в Донецке на фирме. Это была абсолютно разная деятельность. В 22 года у меня была пекарня. Но это работа, когда надо в четыре утра каждый день приезжать на работу. Менталитет у народа такой своеобразный.

- Для

АВГУСТ 2015

мы У нас не хотят зарабатывать много, а хотят

много украсть. Это не касается всех, но… Чтоб заработать на пекарне, должна работать семья. Если семья взялась и печет хлеб, тогда будет хорошая прибыль. Я руками, увы, делать ничего не умею. Через два года был другой бизнес, и я понял, что заработаю больше, и работа сама была интереснее. Пекарню продал, начал заниматься оборудованием. Настояла мама, чтоб я пошел на нормальную работу – на Киевский бумажный комбинат. Продажа картона, туалетной бумаги, салфеток, полиграфической продукции по Украине – статичная работа. Если набит определенный портфель заказов клиентов, то нечего искать. Если у меня утром не возникают вопросы, которые должен решать, мне не интересно. Если я заранее знаю, какой вопрос зададут на планерке, и как я отвечу, я перестаю чувствовать драйв работы, бросаю ее и ищу новое. Поэтому с Комбинатом мы хорошо расстались. С руководством завода в хороших отношениях – общаемся без проблем. Потом у меня была мойка в аренде, СТО. Были мебельный цех и цех производства поддонов – это было годиков два с половиной.

меня ПЕРЕЕЗД куда-то НЕ ЯВЛЯЕТСЯ какой-то ПРОБЛЕМОЙ. Мне все равно где жить, лишь бы мне было КОМФОРТНО. А комфортно там, где я МОГУ ЗАРАБОТАТЬ себе на кусочек хлеба.

Любой малый бизнес – это надо уметь делать самому. Если твой мастер сделал эту мебель, ты должен встать и в любом случае сделать лучше, потому что клиент ждать не будет.

С женой познакомились в поезде.

Мы ехали в Киев. Через какое-то время созвонились, начали встречаться. Я на тот момент работал в Обухове, она переехала ко мне. Прожили вместе, наверное, месяцев восемь. Поступило предложение переехать работать в Донецк на должности начальника отдела сбыта. Переехали и там жили до войны. Донецк очень позитивный город. Очень хорошие люди, мне с ними было намного проще. Мы много работали, хорошо зарабатывали, был четкий уклад. Я знал, когда у меня тренировки, баня, какая-то гулянка. У меня трое детей, самому маленькому два с половиной годика. В семье все хорошо.

Супруга у меня уехала.

Я понял, что все будет плохо уже девятого мая, после Мариуполя. Супруга была беременна, поэтому была отправлена к маме в Киев. Долго уговаривал жену, но она упиралась, что не уедет. Но мой друг, который нам помог, умеет убеждать. Пока я день был на работе, он все-таки убедил, что надо собираться и уезжать. Теща и супруга собрались, рассчитывая на то, что через два месяца вернутся. Взяли кота, летние вещи и уехали. Я еще работал, потому что надо было дорабатывать. Уехал 17-го июня. Я решил, что не герой Украины, сражаться палкой не могу, поэтому быстренько убежал в Киев. Перебежал, правильно сказал. Уехал на грузовом автомобиле нашего предприятия как экспедитор. Тихонечко с поддельными документами выехал. Я со своей проукраинской позицией долго находиться там не мог, учитывая то, что это выяснилось, и квартира была разграблена. Ее расстреляли, опечатали, написали, что я враг ДНР.

Я пошел в АТО.

Служил добровольцем. Решил пойти, потому что это моя страна. Если у человека есть трехкомнатная квартира, а сосед залезет в одну комнату, я уверен, что соседа будут бить. Соответственно, так должно происходить здесь. Все рассказы о том, что Донбасс звал Россию, хотел Россию – это басни. В Донецке проходило три или четыре мощных митинга за мир, когда собиралось по 20 тысяч человек – женщины, подростки, мужчины. Но почему-то так сложилось.

На самом деле, то, что произошло, это хорошо поставленная пропаганда со стороны России, которая надавила на все точки, которые возможно. Но я абсолютно точно заявляю, что процент людей, которые хотели, чтобы пришла Россия, был до 30% максимум. Все, что произошло, – это хорошо построенная пропаганда и очень слабая наша контрпропаганда. Мы с товарищем решили, что скорее нас инфаркт около телевизора хватит, чем с нами что-то произойдет на войне. И мы по рекомендации друзей пошли в 25-й батальон «Киевская Русь». Раньше это было достаточно просто. Учитывая, что у меня донецкая прописка, в военкомат я мог попасть только по месту прописки. Но поскольку я обуховский товарищ, мне быстро выписали военный билет и быстро перегнали в Десну, где формировался батальон. Я с 17-го июля был в батальоне, а через десять дней уже официально оформлен по волне мобилизации. Если не ошибаюсь, 12го или 16-го августа мы зашли в Дебальцево, где успешно и провоевали.

Переезд был бизнес-задачей.

Директор завода гофротары переехал сюда. На тот момент была разрешена продукция, которая производится на оккупированной территории, и завод еще работал. Мы перерегистрировались в Запорожье. Здесь у нас был склад, занимались продажей гофротары. Выбрали Запорожье, есть прямая дорога на Курахово, на Донецк. Начали новый для себя вид деятельности – маршрутные перевозки. Вообще у нас должно стоять 30 автобусов, но, слава Богу, все ездят на маршруте. Немножко вложили деньги сами, немножко помогли друзья – мы их называем инвесторами, купили автобусы в качестве помощи. Шеф поставил задачу – не потерять коллектив, потому что я уверен, а все остальные надеются, что мы вернемся в Донецк, и будем заниматься своей любимой гофротарой. Чтоб не потерять коллектив, поставили задачу заработать себе на зарплату и немножко развиваться, докупать автобусы, поддерживать это все в живом режиме. Надеемся, у нас это получится. Сюда я первый приехал за неделю, снял квартиру себе, шефу. Жилье нашли просто. Набрали агентство, указали цену, которая интересует, указали требования, которые нужны. Квартиру снял первую, которую показали.

По мере того, как начали немножко продавать продукцию из Донецка здесь какой-то коллектив собрали. Нам повезло, мы сразу познакомились с ребятами, которые жили в Горловке, давно очень переехали. Был какой-то круг общения, сразу он был налажен. У нас здесь были партнеры, мы с ними работали до войны. Мы сняли у них какой-то угол, офис, потом переехали. Чтоб не потерять коллектив, поставили задачу просто заработать себе на зарплату и немножко развиваться, докупать автобусы, поддерживать это все в живом режиме. Надеемся, у нас это получится.

Запорожье сильно отличается от Донецка.

При всех каких-то вещах – Донецк всегда поддерживался в хорошем состоянии, был всегда вылизан, в розах. Очень красивый город, Запорожье более провинциальный. У нас нет широкого круга общения. Да, есть знакомые, мы познакомились с кем-то. Но если в Донецке ты знал практически всех от А до Я, то здесь мы знаем свой круг общения. Есть корпоративные вечеринки или мальчишники предприятия, но мы собираемся своим кругом и общаемся, потому что работы достаточно много, новые знакомства негде заводить. Можно сказать, что нас окружает доброта. Все-таки, наше окружение состоит из очень хороших людей. Все, с кем мы общаемся, это абсолютно проукраински настроенные граждане, товарищи, друзья, потому что с другими мы просто не общаемся, не интересно. Обсуждать то, что происходит там, даже с Запорожья, просто смешно. Они рассказывают просто глупости. Донецк ждал Русский мир... Да никто ничего не ждал. Просто это был регион, который смогли взорвать.Российская Федерация подкрепила это все своими возможностями. Есть недопонимание здесь, что происходит там, и полное непонимание оттуда, что происходит здесь. Это нормальный процесс, все равно все исходит от людей, а не от ситуации.

Восстановить утраченное будет сложно.

В Донецке осталась квартира, гараж. Мы не в том бизнесе, котором – раз!, и можно за год заработать себе квартиру, гараж и машину. Мы пытаемся выживать каким-то образом. Не могу сказать, что мы голодаем, нет. Мы нормально работаем, но все равно тяжело.

Раньше, в Донецке, у нас были какие-то сбережения. Даже, если какая-то ситуация на работе, до новой работы есть сбережения. Сейчас сбережений фактически нет, потому что все побросали и уехали. У нас работает восемь семей. Всем надо заплатить. Заплатишь ему три тысячи, и что он на них купит? Надо вменяемые деньги. Но мы не приехали нищими. Мы все квалифицированные специалисты, которые могут найти даже более высокооплачиваемую работу, чем сейчас. Я в этом не сомневаюсь.

ЗАПОРОЖЬЕ

РАБОТА мы вынуждены жить для того, чтобы работать ДНЕПР рыбак, поэтому очень люблю реку СЕМЬЯ у меня любимые жена и сын, мы совмещаем приятное с полезным

Но раз мы уже все вместе, мы пытаемся тянуть в надежде, что мы опять вернемся на свой завод, будем там дальше работать, как это было много лет.

Мы обзавелись друзьями. Я всегда себя чувствую абсолютно хорошо, если есть люди, с которыми можно пообщаться.

КТО:

СУПРУГА

АННА

Валера сильный, амбициозный, целеустремлённый, очень упертый. О нём можно говорить бесконечно. Он очень хороший муж.

На самом деле, в любой ситуации он такой, как нужно. Дома – он папа, любящий муж. На работе жесткий, требовательный, твердый начальник. Он многоликий, и умеет подстраиваться под ситуацию, тактичен. Валера профессионально занимается торговлей. У него награды за то, что он идеальный продавец. Я таких не встречала, очень серьезный специалист. Переслушать его невозможно, и может вам продать все, что угодно. Для нас материальные ценности не имеют никакого значения. Самое главное было вывести себя, не рожденного ребёнка и остаться в живых, а о том, что там осталось... Слава Богу, мы жили на арендованной квартире и хозяева на тот момент приехали с Германии, мне позвонили. Я уже в роддоме в Киеве была, а они помогли – собрали вещи наши и передали. Ребенок стал толчком в нашей жизни. Ради него мы каждое утро встаем. Папу толкаем вместе с Тимофеем, а меня толкает Тимофей, как репку. Я до сих пор на него обижаюсь за то, что он ушел в АТО. Не за само решение, а больше за то, что была одна во время беременности. Я переживала, на нервной почве на шестом месяце чуть не разродилась ночью. Конечно, когда он ушел, долго не говорил, что уже в Дебальцево, а я нашла эту информацию. Так получилось, что моя знакомая работала в военкомате. Мы с ней встретились, и она рассказала, что Валера уже не в «Десне» в учебке, а их перевели. Что помогает Валере добиться успеха? Только стремление. И он понимает, что кроме него некому, нет выхода просто. Я даже не знаю, доволен Валера сейчас или нет. Наверное, нет, потому что это все пока не систематизировано, не налажено, есть давление и конкуренция. Хотя с другой стороны, зная его, будь все гладко – ему больше не нравилось бы, чем вот так. Он любит процесс, чтобы все было живое, движение какое-то. Не любит плевать в потолок, жалуется, что ему скучно становится. Человек, который не может не саморазвиваться. Люди, которые стоят на одном месте, его не привлекают, и он не проявляет интереса к ним. Он и сам такой – если скучно, то чем-то новым начинает заниматься.

Сейчас у нас задача какая – прожили один день и слава Богу. Пока планов никаких нет, потому что неизвестно, что будет. С одной стороны, это плохо, а с другой стороны, может, и нет, так надо жить.

ОТКУДА:

НАДЕЖДА

ГОДА

ЛУГАНСК, ЛУГАНСКАЯ ОБЛАСТЬ КОГДА:

В своей жизни я дважды переезжала из-за войны. Первый раз в 16 лет, второй - в 40.

ИЮНЬ 2014 Поступила в техникум в Азербайджане, началась война.

Родилась я в Советском Союзе, в семье военного. Папа – украинец, мама – русская. Когда он окончил военное училище в Луганске, распределили служить в Азербайджан, город Кировабад. Там я родилась и прожила 16 лет. Сейчас, когда мне 43 года, я могу сказать, что детство прошло замечательно, хорошо, уютно. Жила в интернациональном городе. Было много национальностей – азербайджанцы, русские, украинцы, узбеки, армяне, грузины, – и вопроса национальных конфликтов не было. По климату город напоминает Запорожье. В Азербайджане лето начинается уже в мае, поэтому я всегда была очень смуглой девочкой. Посещала города СНГ, а когда приезжала куда-то в июле, мне давали прозвище «узбечка». Когда папа уезжал в длительные командировки, я училась в Украине. Второй и восьмой классы оканчивала в Луганске.

Война для меня тогда была, как какие-то картинки, и я не смотрела на происходящее так, как родители. Видела их заплаканные глаза, но не могла себе объяснить. В той войне получился конфликт на религиозной почве много лет назад, мусульмане против христиан. Так как папа был военным, он не мог уехать. Меня отправили к родственниками в Украину. Без родителей прожила у родственников год, пока не пришел приказ о переводе родителей. У нашей семьи был выбор – поехать в один из городов России или Луганск. Папа выбрал вернуться в Луганск, так как сам луганчанин. Техникум я окончила в Луганске, специальность: «оператор по работе на станках с числовым программным управлением». Обучение не нравилось – поступила, потому что родители захотели. Параллельно учебе в техникуме, училась на курсах секретарей-машинисток. Заработала деньги, заплатила за курсы, окончила как секретарь-делопроизводитель. После первой практики, поняла, что станки — это громко, страшно, не мое. Первое, что пришло в голову: я могла зарабатывать, печатая на машинке.

- Война в 16 лет – как приключение, было

ПОТЕШНО. В 43 понимаю – все, что разрушили, не ВОССТАНОВИТСЯ. Начиная от государственного домами и ЖИЗНЯМИ.

строя,

заканчивая

Когда мне исполнилось 19 лет, я окончила техникум и искала работу. Попросила родственницу помочь. Она – юрист, устроила специалистом в пенсионный фонд. Я начисляла выплаты, два раза в неделю вела прием пенсионеров. Продержалась три недели. Нашла работу секретарем у предпринимателя. Параллельно училась на курсах бухгалтеров, доработалась до главного бухгалтера. Потом стала ассистентом руководителя. Спустя время решила, что мне не нравится эта работа, и в 25 лет подала документы на психолога. На момент переезда из Луганска у меня был центр психологических услуг, который сама развила буквально с нуля, начиная с помещения и заканчивая деятельностью. Четыре года он в городе функционировал, я работала частным образом. Когда начались военные действия, я оставила жилье, Центр и уехала.

С марта по май в Луганске был ад.

Первая мысль о том, чтобы уезжать из Луганска, посетила, когда начались авиаудары. С марта жили в непонятной ситуации: нет защищенности от государства, органов власти, милиции. Едете на маршрутке, может зайти человек и сказать, чтоб снимали драгоценности. В школу заходят вооружённые люди, на это не реагируют органы власти, силовики. Страшно жить, когда нет военных действий, но жизнь рушится. Сыну надо завершить учебный год, дочке – первый курс, сдать сессию, чего так и не сделала, – начался авиаудар. Думали в августе все закончится. Изначально мы поехали к родителям во Владикавказ. Папа занимает хорошую должность в авиации. Хорошие условия, есть жилье. Было ближе выезжать к российской границе, оставаться на той территории, чем выезжать в Украину через захваченную Донецкую область. Были блокпосты, оружие. Было страшно, потому что мы въезжали со стороны России, и видели, сколько идет техники в сторону Украины. Позже, когда ехали по территории Украины, видели, сколько техники стягивается в Луганскую область… У родителей прожили порядком двух месяцев: меняли города и квартиры. Искали, где остановиться, варианты были. На территории России мои одноклассники предлагали у них остановиться. Одноклассница в Симферополе предложила дачу. Мы остались бы, но там невозможно – это летний домик.

Дочку надо было устраивать на продолжение учебы.

В Департаменте образования сказали, что имеем право вернуться в любой ВУЗ, бесплатно продолжить обучение. Так Даша попала в запорожский университет, мы переехали. Она пошла в университет, хотя боялась того, как и что это будет. Дочка адаптировалась быстрее, ей здесь хорошо.

Сняли квартиру в центре, чуть не задохнулись от выхлопных газов и выбросов заводов.

Судорожно стали искать жилье, но ничего не выходило. Отказывали, говорят заоблачные цифры из-за прописки. Не понимала, что происходит, у меня шок был. Потом стала теребить своих знакомых из прошлой жизни, у кого родственники или друзья в Запорожье. У подружки нашлась знакомая, у которой сестра живет в Запорожье. Она сказала, что я могу обращаться за помощью. Мы позвонили, и только благодаря ей нашли и сняли квартиру, и появилось желание здесь остаться и расслабиться. Люди уезжали из Луганской и Донецкой областей на несколько месяцев. Осенью их было видно после переезда в Запорожье. Они были странно одеты. В сентябре, когда прохладно, они были в шортах и шлепках, так как уехали в летней одежде, без возможности вернуться домой. Возможности у людей переодеться, скупиться в магазинах, были ограничены или их не было. Мы не знали, что будет завтра, и эта неопределенность делала из нас таких нелепо внешне и внутренне выглядящих людей с какой-то бедой в глазах.

Все начинается в голове.

Запорожье мне вначале показался чужим: я него не знаю, страшно спрашивать и т.д. У меня была мысль о том, что я виновата в произошедшем. Когда ездила из Запорожья в Киев, боялась показывать паспорт проводнику, не дай Бог, увидит прописку. Или, когда садилась в поезд, и видела людей в военной форме, думала, что все, сейчас меня убьют, потому что у меня луганская прописка. Это все были мои страшные фантазии. На самом деле, никто не виноват, кроме тех, кто разрешил происходить этой войне!

Люди в Запорожье отличаются. Если сравнивать Украину как таковую, то запорожцы мягче по произношению. Своеобразный суржик – в других регионах такого нет. Когда человек из другого региона, ты слышишь и реагируешь. У запорожцев какая-то логика особенная: логика отношения к миру, к себе, к другим. Мне кажется, что жители Запорожья более отзывчивые и эмпатичные, чем жители Луганска. За всех сказать не могу, только о тех, с кем общалась.

Выбрала способ интегрироваться – устроиться на работу в структурную организацию.

На работу устроилась спустя год. До этого нужно было одного ребенка в школу, другую в университет устраивать и поддерживать. Была в депрессии – нужно было принять, что домой вернемся не скоро. Год работала волонтером. Чувствовала ресурс, мне хотелось делиться временем и знаниями. Ездила, работала, была волонтером в службе Фонда Рената Ахметова. Это был мой лучший опыт! Психологическая служба штата поддерживала, обучали, давали силы. Потом прекратила свою волонтерскую деятельность в связи с разочарованием в общественных организациях: они плодились и были способом отмывания денег – люди брали гранты и пропадали. Потом силы иссякли. Остановилась на несколько месяцев, и поняла, что надо обосновываться. Конфликт не решался, домой нескоро вернусь, надо искать работу. Сейчас работаю в центре медицинской помощи подросткам и молодежи «Клиника, дружественная к молодежи» практикующим психологом уже два года. Устраивает ли работа? Работа в бюджетной сфере ограничивает, не достаточно достойная оплата труда. Я иногда в шутку называю это продолжением волонтерской работы, к моему разочарованию и большой беде. Но работа мне нравится. Я это умею, есть возможности для роста. Что хорошего в работе в структурном подразделении? Я понимаю, что это некоторая структура. Я иду на работу, где есть режим, оплата труда, гарантии. Не понравится, я всегда могу уйти. Я благодарна, что получила от большинства сотрудников поддержку. Когда пришла в первый день, сразу сказала: "Я человек новый. Пожалуйста,

помогайте мне», и никто не отказал. Когда искала работу и проходила собеседование, проблемы с тем, что я ВПЛ возникали редко. Я приходила и говорила: «Вот мои документы, резюме а еще я – ВПЛ». Только в одном месте мне отказали в работе, не дав объяснений.

Война закончится на территории Украины, но не в головах людей.

Иногда я, навещая Луганск, проезжаю разбитые города, и у меня стынет кровь. Это страшно, и я не хочу никому пожелать ни дня военных или околовоенных действий. Когда вижу людей, то понимаю – мы все глубоко ранены войной, даже те, кто не оттуда.

ЗАПОРОЖЬЕ

СОЛНЦЕ не хватает регулярно, но я получила это здесь

ДНЕПР перед красотой и могуществом не устояла даже моя свекровь

ПЛАТАНЫ содержат столько силы, какого-то запаха, спокойствия и детства

Украина живет в состоянии войны. Люди встревожены уже три года. Ко мне приходят дети и взрослые, говорят о тревоге. Мне нравится Запорожье, он самобытный. Его бы подчистить, подлатать немножко, немного денег вложить, современность вдохнуть. Мне нравится та часть города, где я живу. Конечно, есть минусы, с которыми приходится иметь дело: экология, коррупция, формальность и т.п. Мне не нравится, что идет война. Мне не нравится, что в некоторых органах идет стигма и дискриминация. Мне не нравится каждые полгода ходить в собес, подтверждать наличие себя, нести справку с работы. Мне не нравится, что я привязана к месту, потому что у меня статус ВПЛ. Но это не о Запорожье, это о самой ситуации.

Что мне помогает? Солнце помогает – его много в Запорожье. В каком состоянии не была бы, открываю глаза - на меня смотрит солнце. Есть ради чего просыпаться!

КТО:

ПОДРУГА

ЮЛИЯ

Раздался звонок, и девушка сказала, что она знакомая моих знакомых, и что ей нужна помощь, потому что они переселенцы из Луганска.

Здесь они не могли снять жилье – риелторы не хотели сдавать жителям Луганска. Она попросила о помощи. Мы встретились в течение двух-трех часов, я стала поручителем, ничего о ней не зная. Случилось так, что встретились люди, которым интересно общаться и которые становятся близки друг другу. Я узнала, что она психолог, и в Луганске у нее был Центр психологической помощи. На протяжении этих лет поддерживаем отношения, иногда вместе путешествуем. Когда они переезжали в Запорожье, у них никого не было. Они никого не знали в городе. Мне кажется, что как люди в чужом городе, в первый момент они столкнулись с элементарными вещами. Им нужно было помочь выбрать жилье, определиться со школой. Масса вопросов чисто женских: найти парикмахера, к какому обратиться стоматологу и т.д. Все это известно, когда ты живешь в городе порядка 35-40 лет, и у тебя есть знакомства, связи, ты знаешь, куда нужно пойти и что делать. Первые месяцы у нас с ней была постоянная переписка и звонки с просьбой о советах. Элементарно, поначалу они спрашивали: «Куда здесь можно пойти, где здесь можно погулять?». С такими вопросами мы тоже сталкивались. Я рассказывала, что можно посмотреть у нас в городе, где провести выходные. На сегодняшний момент они уже со всеми раззнакомились и понимают, что и как здесь. У нее было желание работать, помогать людям. В Запорожье еще много людей, кроме нее, которые приехали из Донецкой или Луганской области. В первую очередь, работать она начала для того, чтоб помочь своим братьям и сестрам по несчастью, тем, кому сейчас тяжело. А дальше, есть такое понятие «сарафанное радио» – все мы стараемся найти хороших специалистов. Потянулись люди за помощью, передавали из уст в уста ее контакты. Насколько я знаю, она довольно успешный психолог здесь. Даже от своих знакомых, которые каким-то образом к ней попадают, получают консультации, я слышала, что все очень довольны. Она очень грустит по дому. Очень много времени проводим, общаясь не всегда вживую, чаще в социальных сетях. Я вижу, что в постах у нее иногда всплывают фотографии квартиры, о которой она очень жалеет, и которая для нее была действительно очагом. Плюс еще возраст. Когда человек, прожил всю жизнь, построил карьеру и быт, обрел много знакомых, друзей, а рядом были близкие, терять все это довольно сложно. Мне кажется, что не все так гладко, все равно тяжело. И тем более, мне кажется, что они понимают – туда уже не вернуться. Ей помог ее характер, желание жить и оптимизм. Она очень позитивный и энергичный человек. Когда у тебя двое детей, ты не можешь унывать, тебе нужно делать что-то, для того, чтобы детям было хорошо. Единственный выход – искать здесь какие-то источники вдохновения и эмоций. Ради детей или в силу характера. Светлая – попадая с ней в одно пространство, ты замечаешь то, чего раньше не замечал. Может, это профессиональное качество, а может личное. У нас был с ней совместный опыт – побывав вместе двое суток, ты сам внутренне начинаешь испытывать хорошие эмоции и радоваться. Искренняя – когда сталкиваются два человека, которые прожили жизнь и что-то понимают, то искренность видишь сразу. Понимаешь, насколько человек говорит правду, насколько он говорит о том, насколько он понимает и знает. Настоящая – искренность, позитив и включает в себя качества настоящего человека.

Я не знаю, это ее профессиональные или личные качества, но она всегда ищет здесь какие-то источники вдохновения и эмоций. Это ей помогает.

ЕЛЕНА

ОТКУДА:

ЛЕТ

ГОРЛОВКА, ДОНЕЦКАЯ ОБЛАСТЬ КОГДА:

Работали, никого не трогали, строили планы. Пришлось срочно переезжать. Наша семья – мама, папа, сестра, – жили в поселке Зайцево. Папа умер, когда я училась в первом классе. Я рано повзрослела и пошла учиться. После окончания восьми классов сразу поступила в Артемовский индустриальный техникум. Тяжело было жить, но там платили стипендию. Училась я всегда хорошо, поэтому и стипендия была повышенная. Образование получила техника-технолога огнеупорной промышленности, но по специальности работала всего около года. Еще в период обучения вышла замуж. По сути, мы знакомы были давно с мужем, но общались мы больше с братом, вместе в школу ходили. Мы знали друг друга, но близко не общались. Мой муж меня долго добивался, потому что я считала, что он слишком взрослый, и мне рано заводить такие серьезные отношения. Ухаживал очень красиво, потому что работал уже и получал деньги. Каждый день привозил не просто какие-нибудь цветы, а розы или гвоздики.

- Наша

ИЮНЬ 2014

В конце концов, мы начали встречаться. На третьем курсе техникума поженились. С тех пор мы вместе уже 27 лет. После окончания техникума получила распределение на доломитный завод в поселок городского типа Гольмовский. Сначала была в декрете, потом в лаборатории работала. Подменяла одно время диспетчера завода. Потом начались кризисы один за другим. Завод практически не работал. Я написала заявление и ушла. Выстояла на бирже, на компьютерных курсах проучилась, потом пошла в мебельную фирму, на которой проработала двенадцать лет. В 2011-м году стала предпринимателем, у меня был свой мебельный бизнес. Я вела бумажную работу, а муж воплощал проекты. Дочка поступила в медицинский университет, и все силы были направлены на то, чтоб она получила образование. Дочь работала и училась одновременно, а в 2014-м году, когда оканчивала обучение, мы думали, что она, наконец-то, сможет посвятить время себе. Но не тут-то было.

Постепенно линия фронта приближалась к нам.

Мы арендовали магазин на одной из улиц в центре Горловки. Напротив нашего магазина было отделение милиции, которое штурмовали.

СЕМЬЯ хоть и маленькая, но мы все время ВМЕСТЕ. Мы ПРОШЛИ много ТРУДНОСТЕЙ, преодолели их, и это нас сплотило. Наш ДОМ там, где мы ВМЕСТЕ.

Это бы конец апреля. Все это на моих глазах происходило, и мы стали понимать, что это уже не шутки. Когда отделение захватили, там засели «ополченцы», и на меня с балкона каждый день смотрел человек с автоматом. Просто нагнетание шло, обстановка нервозная. Было страшно, потому что видела, что нормальные, адекватные люди, начинали поддаваться на провокации: ходить на митинги, ленточки георгиевские таскать. Мне от одного вида этих ленточек уже плохо становилось. Поругались с родственниками, с друзьями. Случай был. Муж звонит, говорит: «Что у тебя там происходит?!». – «Ничего не происходит, а что?». – «Включи LIFE NEWS в Интернете, посмотри». Смотрю, показывают наше отделение милиции, эмоционально так рассказывают, руками машут. Но там особо никого нет – собрали три человека и поставили возле корреспондента. Я говорю: «Если хочешь, я пойду рядом встану, там нет никого. Стоит три человека». Идет прямая трансляция, на камеру игра. Я вижу, что происходит за окном, и вижу, что показывают по телевидению. Отставание буквально на две минуты – махнут рукой, а через две минуты это в телевизоре.

Понимали, что в этом обществе не сможем прожить.

Когда идешь по улице и боишься сказать что-то, потому что тебя или в подвал кинут, или автоматом ткнут, – это ненормально. Для нас оказаться в чужом городе вообще ни с чем было лучше, чем остаться дома, сидеть, никуда не выходить и бояться. Оставаться было опасно. Был такой случай, когда я вышла с работы, пошла в соседний магазин. Тут перебегают из полиции автоматчики, валяют пацана, начинают его бить прикладом. В воздух стреляют. Я за кусты стала, женщина возле него упала, кричит: «Ой, не надо ребята! Мы свои! Он на шахте работает». Спрашиваю: «Что случилось?». Оказывается, он шел и сказал: «Слава Украине!». Это просто ужас. Так наш переезд и состоялся. Наверное, после этого случая и еще нескольких моментов, решили, что надо уезжать, потому что задавят. Пришлось срочно сдавать весь товар, все образцы, закрывать предпринимательство и уезжать. Забрали в машину какие могли инструменты для работы.

Мы сначала не знали, куда поедем. Были мысли об Одессе. Но приехали сюда, и увидели, что здесь нормальные люди живут, никто с автоматами не бегает, как у нас… Когда мы ехали, это настолько был невроз и истерия. Мы проехали все эти так называемые ДНРовские блокпосты, увидели сине-желтые флаги и у меня камень с души свалился. Ехали и радовались, что наконец-то на своей территории.

Мы надеялись, что вот-вот и мы вернемся домой.

Когда приехали сюда, в Запорожье, первое время жили на даче у родственников. Несколько месяцев еще надеялись, что вернемся. Когда Славянск освободили, и Стрелков с бандой обосновались в Горловке и Донецке, мы поняли, что возвращаться некуда. Начала искать работу и жилье. Ходила на собеседования, говорили: «У Вам там все наладится через пару месяцев, Вы уедете, а мы Вас обучили, время свое потратили». Те же проблемы с поиском жилья. Часто звонишь по объявлению, попадаешь на агента, а для него первый вопрос: «Какая прописка?». Первое жилье, которое мы нашли, было с одной комнатой, в которой стоял диван. Дочка полтора месяца спала на полу, потому что места больше не было. «В Красном кресте» выпросили раскладушку, и когда ее поставили, она такая счастливая была. Еще оказалось, что мы ни одной глубокой тарелки не взяли. Хозяйских было две, а нас три человека, мы по очереди ели. Кастрюля одна – один раз сваришь, поели и все. Было много трудностей, на которые сначала не обращаешь внимания, потому что у тебя в голове еще какофония этих взрывов... Это приходит потом, когда балованными становимся – хочется и горячей воды, и подушку, и кровать удобнее. В общем, сняли жилье, муж и дочка пошли работать, а я дома оставалась – работу найти было сложна. Потом получилось так, что свекровь приехала к нам жить. Ей нужен был уход, что было второй причиной, по которой я не могла пойти на работу. И я, благодаря заботе о родственнице, быстрее адаптировалась в городе, быстрее узнала, где и что находится. Город изучала уже, когда по собеседованиям ездила, смотрела маршрут в Интернете, распечатывала, а потом в маршрутке считала остановки и запоминала.

Не оставляла надежду найти хоть какую-то работу, и в Интернете увидела, что составляют программы для переселенцев и на восстановление бизнеса дают финансирование. Так я попала в МОМовскую программу, которая работала на базе ОП «Взаємодія». Благодаря им, я поняла, что не одна такая, и начала вливаться в социум. Мы получили грант на восстановление бизнеса, купили теплицу и занялись выращиванием грибов. Очень большую помощь в этом мне оказывает муж. Я понимаю, что если бы на все работы, которые он делает, я нанимала бы людей, то расходовала бы «бешенные» деньги. А у него есть опыт, он этим занимался, и ему легче принять какое-то решение. Если я еще колеблюсь, то взгляд «со стороны» помогает принять решение, а он говорит: «Послушай меня, делаем так!»

Трудности помогли мне.

Мелкие бытовые проблемы отодвигали на второй план тоску, безысходность. Поэтому я быстрее влилась в громаду Запорожья. Хотя привыкать пришлось к некоторым особенностям. Здесь нет такого бешеного ритма жизни, к которому мы привыкли на Донбассе. Конечно, это не всегда хорошо. Мы привыкли, что если человек сказал, что в такой-то день будет поставка, то, да, она будет в этот день. А в Запорожье – не факт. Для меня это дико – как это так, пообещали сегодня ведь. Все отмечают то, что есть такой неспешный стиль. У нас такое искоренили.

Здесь люди добрее, более открытые.

Может, мне повезло, но я ни разу не видела по отношению к себе негативного отношения. Один раз только встретилась, когда попросила пенсионное удостоверение сделать не книжечкой, а карточкой. И мне ответили: «Поедете к себе, там будете менять». Я, вообще-то, у себя, в своей стране! Но стараюсь не думать о плохом. С местными жителями мы контактируем очень тесно – всегда арендуем жилье в частном секторе, там быстрее сходишься. Особенно сейчас, потому что у нас двор дружный, на несколько хозяев и много людей во дворе. Никаких проблем нет. Начинаю убирать во дворе – они за мной тянутся, тоже начинают подметать, хлам выбрасывать. Общими усилиями ворота покрасили. Одни из соседей, глядя на нас, тоже теплицу поставили, хотят грибы выращивать.

Была свалка рядом с домом – я все расчистила, цветы посадила. Теперь соседи по улице даже сами цветы приносят, чтоб я посадила.

У нас уже такое ощущение, что мы всегда здесь жили.

Наша дочь взрослая, строит свою карьеру. Она – железная леди. Поступила в медицинский университет, а через два года сказала, что пойдет работать, потому что практика есть практика.

ЗАПОРОЖЬЕ

ЖИЗНЬ в Запорожье стала более насыщенной СЕМЬЯ стали больше времени вместе проводить РИТМ начала делать то, на что не хватало времени Муж помогает в ведении бизнеса, и продолжает заниматься мебелью. Поскольку грибной бизнес сезонный, летом у нас простои, то он делает мебель. В этом уже я ему помогаю, со счетами, поставщиками. Наша семья хоть и маленькая, но мы все время вместе. А дом там, где мы вместе, и это самое главное. Не каждый сможет безболезненно пережить случившиеся, переоценить все в своей жизни, и для нас это стало перезагрузкой. Дома я знала, что мне надо пойти на работу, работать, приехать домой, дела поделать, лечь спать и не проспать на работу. А здесь вообще другая жизнь началась. Мы стали больше в театр ходить, обращать внимание на общественные течения. Я ознакомилась с разными людьми. Мне и раньше никто не мешал этого делать. Но мы всегда говорим, что нет времени, а сейчас оно появилось. Приоритеты сместились – если раньше было важно все материальное, то сейчас более качественной стала духовная жизнь.

Чувствую себя хорошо, потому что я вижу, что мои близкие со мной. Мы сами создаем атмосферу вокруг себя.

Проверки фактического места проживания в г. Запорожье по состоянию на 1.07.2017 г., в %. Общая численность проведённых проверок 22729.

33,3 66,7 Количество подтвержденных ведомостей про факт проживания Количество НЕподтвержденных ведомостей про факт проживания

Материальная помощь, г. Запорожье по состоянию на 1.07.2017 г., в частотах 199

55,8%

Уровень удовлетворения поданных заявлений

111 3893

Кол-во поданных заявлений на получение единоразовой денежной помощи

Кол-во удовлетворенных заявлений на предоставление единоразовой денежной помощи

3893

Кол-во Кол-во поданных заявлений на удовлетворенных заявлений на предоставление предоставление ежемесячной ежемесячной помощи помощи

ЕЛЕНА

48 ОТКУДА:

ЛЕТ

ДОНЕЦК, ДОНЕЦКАЯ ОБЛАСТЬ КОГДА:

В Донецке была полная семья, основная профессия – строитель. Больше двух лет у меня все было нормально. В Донецке были свои ребята, своя бригада. Сарафанное радио в работе срабатывало. Были и подработки – свой бизнес. Я самоучка – занималась тортами, и в это же время торговала. Клиенты меня находили, потому что ценовая политика у меня была оптимальная, и людей это устраивало, и кафе продукцию заказывали. Но потом пошли нюансы – сильно заболел муж, и пришлось это дело оставить. Я была полностью в семье, работала, нужно было вытягивать мужа. Было очень серьезное заболевание. 8 месяцев сложно было даже голову поднять. У меня была цель – заработки, подработки, чтоб обеспечить больницы, потому что два-три раза на год мы ложились, плюс ежемесячные траты на лекарства. В Донецке мне очень серьезно хотелось научиться стричь, но так как семейный бюджет был на мне, я не могла.

- ЛОВИТЕ

ИЮНЬ 2014

Когда это все началось – я не понимала, но и не соглашалась с происходящим.

У меня были своеобразные ощущения. Меня не нравились лозунги, надписи на стенах, везде эти флаги. Я не понимала, почему российские, почему так называемые ДНРовские, кресты... У меня в семье никто не ходил голосовать, притом, что все события, связанные с выборами, были рассказаны неправильно. И когда начало все это происходить, я понимала, что что-то происходит. Вначале было как игра – все интересно. Мой Куйбышевский район, пять минут ехать от площади машиной, это как раз первые дни захвата. Когда через Бакинский пошла техника, мы были там. Тогда пошли бронники с радарами, танки на гусеницах. И когда на технике были надписи «на Киев», «на Львов», я уже начала осознавать, что что-то, в самом деле, происходит.

Там находилась - не было страха.

Я верующий человек, я молилась. При нас в машины затаскивали пацанов, они пробовали выскакивать с багажников, им говорили: «Еще шаг и расстрел на месте». Это все происходило при мне, и я понимала, что начинается настоящий хаос. Но не было страха. Я говорила Господу: «Я для чего-то тут нахожусь».

МОМЕНТ. По-другому нельзя.

Начинать себя реализовывать, сколько бы не было тебе – 20, 50. Да, может, НЕЛЕГКО, сложно. Но это ХОРОШИЙ МОМЕНТ. Момент полностью ИЗМЕНИТЬ свою жизнь.

Я не думала о переезде вообще.

Получилось так, что я связана с церквями, и была возможность уехать, так называемые коридоры. Когда пошли обстрелы, ребята, с которыми я имела связь, занимались коридорами. Мне звонили, я была посредником. Мы были уже в подвале у соседей, но я временами выходила и договаривалась. Как раз три машины вывозили по коридору. Я посмотрела на сына, и поняла – надо вывозить. Что делать здесь? Зачем? Это психика. Мне звонят: «Лена, найдите людей. Есть машина, два места». Мужу говорю: «Поехали». Два-три, понятно… Не удалось уговорить. Дали полтора часа на сборы. Мы выехали, и с того момента не возвращались.

Почему Запорожье? Было на сердце.

У меня здесь не было ни родных, ни знакомых. Многие друзья в Киев, Днепр, Харьков. Я приехала в Заводской район – здесь на Фильтровой адаптационный центр. Нам там на протяжении месяца дали прийти в себе, поддерживали, я им благодарна. Потом нужно было снять свое жилье и идти дальше. К тому времени я уже присмотрелась к людям, к месту. И после своей упакованной трехкомнатной квартире, в которой прожила всю жизнь, сняла комнату. По-своему смирилась, но понимаю, о жилье все равно думать надо. Хочу поднять бизнес, чтоб иметь свой угол.

Когда мы приехали сюда, сын сразу сказал: «Здесь другие люди».

Если сравнивать с Донецком, то в Запорожье проще люди. А вообще, здесь нормальные труженики, которые готовы работать, лишь бы им платили. Люди мягче, другие. Хотя здесь столкнулась с другим – пытались несколько раз кинуть. Много своих нюансов было. Ничего. Это жизнь учит и показывает, что нужно иметь мудрость. Единственное, хотелось бы немного приукрасить город. Я понимаю, что очень много заводов, но все равно жизнь это радость.

Переехав сюда - ты идешь по стройке.

Прошлый знания применить не получилось, нужны были время и люди. Отработала мастером производственного обучения по строительству полгода, но не устроила ни зарплата, ни система. Я не собираюсь на этом зацикливаться. Сегодня мы в таком положении, неизвестно, что завтра. Дай Бог, чтобы это не повторилось, но жизнь продолжается.

Когда в чужом городе - помощи нет.

Когда понимаешь, что ты одна, нет поддержки... Это все нелегко. Не скажу, что была депрессия, разочарование, но нужно было время прийти в себя, понять, что ты хочешь... Ребенку 12 лет, его надо поднимать. Пришлось в кулачок – и вперед. В первый год на нервной почве у нас было четыре больницы. Когда попадали, начинали: «У нас лекарств нет, а вы донецкие». Я говорила: «Мне не нужны бесплатные лекарства. Сына вытяните». Но, слава Богу, есть помощь от программ. Мы не очень часто обращались, но помощи эти вовремя приходили, честно скажу. Так получилось, что у меня не было долгов по сей день. Я понимаю, что Бог дает мудрость как распоряжаться, но я благодарна. Все вовремя настолько. Во многие программы не попадаешь, но где надо – помогают.

Начинать что-то пробовать в 22+.

Когда я решаю уходить из училища, узнала о платных курсах. Прохожу курсы, и как раз мне попали во внимание статьи о грантах. Начинаю принимать участие в грантовых программах, и выиграла не один грант. За счет этого открыта парикмахерская. У меня были свои финансы – перед отъездом был закончен объект. Финансы я держала полтора года, понимала, что еще наступит момент. Первый месяц давался сложно, это не было моментом, когда надо бы все деньги вложить в еду или в одежду. Мы жили с сыном скромно, на 600-800 гривен в месяц, у меня зарплата была 1500 как у мастера. Но я понимала – наступит момент, когда надо будет вложить. Грантовые программы маленькие, и с одного гранта не подняться. Когда я выиграла один грант и второй – я их соединила. От МОМ и «Каритас» сумма пришла почти в один месяц: там оборудование, а там сумма. Когда учились, тренинг в МОМе Ольга вела, и говорила: «Это не значит, что Вы были строителем, а хотите стать парикмахером». А я говорю: «А если у меня такая ситуация?». Она раз! и замолкает. «Почему хотите стать парикмахером?». Когда защищали гранты, по мне было меньше всего вопросов, на тот момент я уже учебу заканчивала на парикмахера. Сейчас момент ловить возможности обучений, грантовых программ, проявить себя. Если думать о помощи, то они завтра могут прекратиться. Тогда люди могут еще больше потеряться.

Здесь пошла реализация себя.

Казалось бы, возраст, но нет, я стала понимать, что это здорово. Продолжаю писать гранты. Выиграла грант на оборудование. Сейчас ищем помещение. Хочу в дальнейшем открывать бизнес, половина оборудования уже закуплена. Было предложение по грантам, но с требованием в минимум один год работы. У меня на тот месяц было восемь месяцев, и я не стала рисковать. Своим сообщила, что если будут гранты, я готова. Опыт уже есть, открытое частное предприятие, а это тоже очень важно на инвесторов.

Настало время идти вперед, просто забывать.

Никого не говорит, что легко. Но при моей жизни – некогда задумывать. У меня сын, мы поступаем. Парикмахерская есть, хожу на тренинги, учусь бизнесу и бухгалтерии. Сейчас попала в программу от «Каритас». Обучалась колористике два месяца. Я очень благодарна. Понимаю, что мне не 22+, но у меня есть возможность бесплатно обучиться. Еще хочу принять участие в грантовой программе, чтобы пройти действительно хорошие азы именно по стрижкам. То, что я прошла в начале, мне казалось хорошим, но нет, я хочу стать профессионалом в этом. Подалась на одну четырехмесячную программу, надеюсь, все получится.

Помогли опыт, разносторонность.

Я раньше себя чувствовала неловко, что не было постоянной работы, так как часто в детстве болел сын. Я искала любые варианты. Я могу идти в ателье шить, могу любой евроремонт сделать, торты печь... До некоторых моментов я стеснялась того, что много умею, а здесь увидела, что это плюс, на самом деле. Многие, имея одну специальность, растерялись, потеряли себя. А я понимала, что я не там – значит там.

Сам? Нет. Сам не вытянешь.

Думаю, многое сделала сама. Но окружение, люди с церкви, каждый сделал вклад. Все мы люди – где-то больше симпатии, есть близкие друзья. Татьяна, которая во «Взаємодії» занимается, и с которой вместе шли по грантам, имеет такой склад ума, она преподаватель – умничка. Могу пойти к бухгалтерам – Юля помогала, есть к кому обратиться. Были помощники, с которым познакомились здесь. Это была семья, дети учатся в одном классе.

Они раз, два к себе пригласили, стали мне помогать. Мы составляли первый бизнес-план. У меня не было компьютера, а они гранты помогали писать, поддерживали: «У тебя все получится». Все смс-ки до сих пор держу.

Я понимаю, что на своем месте. Вот тут я уже знаю. Я иду, и мне просто некогда.

Население трудоспособного возраста среди ВПЛ, г. Запорожье по состоянию на 1.07.2017 г., в частотах

Доля населения трудоспособного возраста

23 % 38 % 1949

26 %

24 %

6316

21 % 28 %

21 4892 %

4023 2951

2405

931

Пенсионное обеспечение, г. Запорожье по состоянию на 1.07.2017 г., в частотах 55998

53,7% 30047

Всего на пенсионном учете

Получают пенсии

Доля населения, получающего пенсии 25951

Приостановлена выплата

ВИКТОРИЯ

ОТКУДА:

ЛЕТ

ДОНЕЦК, ДОНЕЦКАЯ ОБЛАСТЬ КОГДА:

Была партийным работником, поэтому была в гуще этих событий.

ОКТЯБРЬ 2014

Когда бомбили аэропорт, мы с дочкой были в «Эпицентре», поехали покупать люстру. До последнего не верилось, что это происходит и реально, даже несмотря на выборы под дулом автоматов, на БТРы и все налеты. Купили люстру, повесили и уехали. Дочь была волонтером, её вывезли сразу. Когда начались события, я переживала за неё, и учитывая, что её друзей арестовали. Слава Богу, она не была в той машине… Сначала их вывезли в Ужгород, а потом они уже сюда перебрались. Я выехала 3-го октября 2014-го года. Вывозил меня из Донецка «Евромайдан SOS», после того, как соседка подошла и сказала, что она меня сдаст. Меня же знали все. Даже некоторые партийцы, за так называемую ДНР стали, а наш член бюро занял должность замминистра какай-то структуры, точно не знаю. Все, кого я считала друзьями, выехали, а в Донецке осталась определенная категория людей.

Родилась в Докучаевске, а жила в Донецке. Имею много образований, я эколог и бухгалтер, еще торговое есть. Основным видом деятельности была партийная работа, поэтому основной круг общения среди партийцев. Муж тоже был партийным работником, сейчас я вдова. Была активным участником Майдана в Донецке, Киеве. Выехала только в октябре 2014-го, т.к. во время несостоявшихся выборов была начальником штаба и доверенным лицом, мне нужно было закончить дела. Да и не могла решить вопрос с животными – на тот момент у меня было 3 кошки и старая слепая собака, которые были подобраны на улице, и еще раз предавать их я не могла. Застала бомбежки. Мы жили возле «Донецксити», откуда как раз все стреляли. Самым страшным для меня было, когда армию Гиркина со Просто надо быть нормальным Славянска выводили. Я случайно вышла на Щорса, пустая улица, и едет колона минут десять. Ждала, человеком. что это будут раненые, обстрелянные, боевые Сюда переехала из-за дочки. Она с парнем сюда люди. Но я увидела новейшие машины, рядами приехали. Сразу пошли работать. Дочь работала, сидят молодые ребята, все в новой форме… и ушла в декрет – за это время вышла тут замуж и родила дочку. Мой зять устроился в донецкую фирму, переехавшую сюда.

- Все

говорят так ДОБРОДУШНО, что первые три дня невозможно было после Донецка. СЛЕЗЫ НА ГЛАЗАХ – выходишь на улицу, а там ЛЮДИ, ДЕТИ.

Нашли для меня квартиру в Хортицком районе. Переехала с самым дорогим – три кошки и собака, и весь багаж. Соответственно, нашли такую квартиру дикую, что я в шоке была. Из техники был только холодильник с гнилой дверью, который вскоре отпала. Я три дня посидела, сделала уборку, и поняла: «Бог дал мне новую возможность, значит надо принять ее и использовать».

Начала изучать историю.

Поехала сразу на Хортицу, в музеи, стала изучать историю края и открывать для себя мир казачества, историю Украины, которая в Российской империи и в советское время подавалась совсем по-другому. Пешком обошла всю центральную часть Запорожья, поэтому хорошо ориентируюсь в городе. В ноябре 2014-го года легла в больницу, так как я инвалид. Познакомилась в палате с Еленой, которая работает в музыкальной школе, и владеет турфирмой, занимается организацией экскурсий. Мы с ней сдружились и когда были свободные места, она стала приглашать меня в поездки, оказывая, так сказать, спонсорскую помощь. С весны 15-го стала ездить сопровождающей групп. Объездила уже почти всю Украину: три раза была во Львове, в Одессе, Полтаве, Умани и других городах. Столько открытий для себя сделала! Особенно Полтава была для меня откровением. Я, хоть и была там и раньше, но оказалась у города такая богатая история казачества… До войны я много путешествовала, поэтому быстро адаптируюсь к ситуациям и мне всегда было интересно узнавать новое. Скажу, что многие Запорожцы не знают сейчас своей истории так, как знаю её я. Сделала вывод, что если бы жители Донецка больше изучали историю Украины, то не было бы этих войны и манипуляций сознанием людей. Поначалу с дочкой жили отдельно, в 2015 объединились. Мы уже третий раз меняем жилье, но всегда все нормально и отношения с хозяевами. Из-за котов снимаем дом, опыта проживания в котором у меня не было. Зато я здесь начала сажать помидоры, огурцы, хотя до этого даже на даче не была.

Люди не ценят, когда сидишь дома и все.

В Запорожье была еще с мужем. Мы из Одессы ехали и решили через Запорожье проехать, когда еще «Кометы» ходили. Вышли ночью и город для меня ужасом был тогда.

А сейчас, когда приехала, выхожу с собакой гулять, а подруга мне говорит: «Ты куда? Девять часов же, нельзя!», я ей отвечаю: «Я в Запорожье, здесь в это время жизнь бурлит, играют дети на улице». Может мне везло, я не встретила негатив здесь. Был даже случай, когда я лежала первый раз в больнице, и заплатила через кассу, пошла на УЗИ. Во время процедуры поговорили с врачом, рассказала, что я из Донецка. Пока шла в палату, меня уже медсестра ищет, чтоб вернуть деньги.

Этот город – не Донецк.

Поначалу было тяжело – в Донецке была другая жизнь. Так как жила возле «Донецк-сити», то это был мой магазин, ходила туда за хлебом, и мне не хватало этого комфорта. По переезду в Шевченковский район, рядом со мной находилось большое «Сильпо». Я, когда зашла, думаю: «Боже мой, большой магазин». Жизнь налаживается. Донецк – это витрины магазинов. Если ты хочешь сесть, то только в кафе зайти. Я поражена, что здесь люди ходят на улице и пьют кофе, чай, пиво. У нас этого нет, для этого существуют кафе. Здесь же принято идти со стаканом. Многие донецкие переселенцы жалуются, что не могут здесь найти нормальную парикмахерскую. Зайдите в любой салон, скажите: «Я хочу быть оригинальной». Что предложат Вам? Я Вам сразу скажу – боб и каре на ножке. Это максимум, который дают. Запорожье после Донецка представляется провинциальным городом, хотя имеет свои плюсы. Запорожье проще, он не «понтовитый», для жизни более комфортный. Здесь просторнее, а там я в центре жила, где все сжатое, даже собаку негде было выгуливать. На улицах возле магазинов лавочки, чего нет в Донецке вообще. Скверы, парки меня поражают. Когда приезжает подруга и мы едем по проспекту Соборному, я говорю: «Люба, считай скверы». Она в шоке, потому что Донецк застроенный весь. Здесь очень комфортно. Сейчас мы уже настроены купить дом, обосноваться в Запорожье. Как- то все это прошло через душу. И дети не хотят возвращаться отсюда. Это молодежь, им легче, у них свои взгляды, они приобрели друзей в Запорожье.

Я продуктивно прожила эти три года, уже не будет того, что было.

НИКОЛАЙ

ГОДА

НОВОАЗОВСКИЙ РАЙОН, ДОНЕЦКАЯ ОБЛАСТЬ КОГДА: АВГУСТ 2014 ОТКУДА:

Хотел поехать в 14-ом году на Родину, готовился несколько лет, а тут война . Родился в Красноярске, хоть мой отец был из Чернигова, мать из Ростова, но предки ее из Украины. Жил на окраине города Красноярска, в бараке. Там было много «политических». Отец сидел по 58-й статье – «Враг народа». В те годы стать врагом народа было просто: достаточно рассказать анекдот, не выполнить государственный план. Отец был партийным работником, за что и получил. Как человек был мировой: одежду, обувь шил, мастер на все руки. В шестидесятых годах переехали в Украину и обосновались в Донецкой области, где я и окончил школу и университет. Мы переехали благодаря реформам Хрущева и благодаря им же я смог получить высшее образование. Лариса, моя жена, родилась в Запорожье. Мы познакомились в Интернете семь лет назад. Интернет-роман. Переехал я к ней в 2014-м году, а до этого пару раз в месяц встречались. Вот и вся свадьба.

Жители Донбасса были психологически готовы присоединиться к России.

Не пускали нашу армию на Восток, ложились под танки. Я знаю людей, которые бензопилой пилили деревья огромные, дороги заваливали, чтобы бронетранспортеры не проехали. Там они преуспевают, хлеб выращивают для оккупантов. Сюда ездят, я тут их вижу, даже тех, кто референдум организовывал. Они через КПП проезжают, отвариваются. «Зачем их пускать?» спрашивал. Ответили: «Нет закона соответствующего». Да плевать на эти законы, если они идут против государства, личности, демократии! Внедрите временные законы. У нас не война, а АТО. Во всем мире АТО идет два-три дня, и переговоры не ведутся. У нас почему-то переговоры.

Я как приехал в 14-ом году, оформился переселенцем и сразу же начал дежурить на блокпостах.

Первые четыре месяца был в Правом секторе, а к зиме уехал в Айдар, где и пробыл почти год. По возвращению в Запорожье, восстановился в Правом секторе. Участвовал в блокаде на Чонгаре.

- Помню выборы, ПОМНЮ РЕФЕРЕНДУМ и все в Россию кричали, что хотят. Я этого НЕ ПОНИМАЮ. Хочешь в Россию – СОБРАЛ ШМОТКИ И ЕЗЖАЙ. Чемодан, вокзал, Россия.

Зимой 2017-го года был в составе украинской добровольческой армии в Широкино. От былого Широкино не осталось ничего, постоянные обстрелы сделали свое дело. Но нашим было запрещено применять артиллерию, и сейчас запрещено. Оттуда и грады бьют, и артиллерия, а нам нельзя. Пока я был там, с меня сняли пенсию и переселенческую помощь. Хотя как участнику боевых действий, наши пенсионные органы не имели права этого делать. Восстанавливали ее четыре месяца. Когда походил по инстанциям, то во всех ответах не указано, что я «участник боевых действий». Говорят: «Ты – переселенец». Переселенец, но я участник боевых действий. В Запорожской области один я такой, и по Украине, наверное, тоже. Пенсионер по возрасту, доброволец, участник боевых действий и переселенец. Четыре статуса, но меня лишили пенсии: февраль, март... Только в июле выплатили.

У меня и до драк доходило.

Один раз меня чуть не побили. Скандалили в собесе, когда приезжал. Я зашел туда, донецкие меня чуть не побили, местные заступились. Я, мол, предал Донецк. Я чего иду на войну? По внутренним убеждениям. Чувствую, что должно быть наступление по политической обстановке. Если у меня спрашивают: «Против кого Вы воюете?», я отвечаю: «Против таких, как вы». Если задается такой вопрос, то человек не знает, против кого воюем... Был в собесе недавно, а там переселенец из Донецка, Путиловки, где подруга жены жила. Спрашиваю: «Чего ты сюда сбежал?». Он: «Украинцы гостинцами забросали». Я: «Чего не в Ростове, на Урале? Чего сюда приперся?». Он молчит. Потом ушел.

Донбасс - это особая нация.

У них особые взгляды. На Донбассе живут по принципу «чем лучше соседи, тем выше забор». Ирония. Донбасс – это вечные комсомольские стройки, начиная с 30-х годов. Это шахты, бывшие заключенные, их внуки, правнуки. Звучало же у них, что «Донбасс кормит Украину». Сколько себя помню – всегда было. Но в прессе ни разу не написали, что Донбасс живет на дотациях. У него больше дотаций, чем в Крыму, потому что шахты убыточные. Они привыкли говорить, что Донбасс кормит. Но сейчас его нет, и никто не умер.

Я уже в таком возрасте, что никуда не собираюсь переезжать. Я туда не вернулся бы. Но там мои библиотека, дом, мастерская... Привык, что все свое было, – никогда не бегал, не просил. На рыбалку ходил, снасти были. А сейчас нет времени. Хороший человек книгу дал, а я не успеваю прочесть. Могу часами сидеть, глаза выпучить и не слышать, что Лариса спрашивает. Дети живут на территории Украины, и иногда приезжают в Запорожье погостить. Переезд – это вопрос очень сложный, особенно у меня. Наши с Ларисой взгляды совпадают в политике. Она – патриотка, я – патриот. Приятно, что мои дети тоже патриоты, и я этим горжусь!

Я общаюсь только с друзьями жены.

С друзьями жены общаюсь. Они патриоты, Майдан прошли. У нее их не так и много, троепятеро. Закончится война, тогда и посмотрим, кто друзья. В Мариуполе были друзья, но стали предателями. После войны я спрошу, что они для победы сделали.

Считаю, что нужна полная блокада.

Нечего сюда ездить за макаронами. И помощь Ахметова не пускать. И Ахметов, и Ефремов виноваты в этой войне. Я знаю, что представляла Украина сто лет назад, что такое Кубань. Это территория Украины. Сталин умышленно решил перекроить территорию. Умное решение было, может, для него или для Союза. Если взять перепись до революции или 39-го года, у нас было 80 миллионов украинцев, россиян – 50. Когда всех расстреляли, стало 60 миллионов украинцев, и 80 – россиян. Все жители Кубани до сих пор разговаривают на украинском языке…

Война закончится через год. Я знаю, я чувствую. Сейчас обратно поеду в Широкино, до победы.

РОМАН

ОТКУДА:

ГОДА

ЛУГАНСК, ЛУГАНСКАЯ ОБЛАСТЬ КОГДА:

ИЮЛЬ 2014

С 91-го я занимался реабилитацией Работал сразу в психбольнице – мне химически зависимых людей. За последние было интересно. 12 лет у меня родилось еще четверо детей. После института я стал психоневрологом, работал в России, где прошел хорошую Вот моя жизнь. Я родился в Луганске. Семья у меня была хорошая. Отец был летчиком гражданской авиации, с чем были связаны переезды. С первого по десятый класс жил в Крыму. Были традиции – спорт (я кандидат в мастера спорта по боксу), море, общение с родственниками и друзьями. Потом семья уехала на север, а я – учиться в медицинский институт в Луганск.

По идеи я должен быть летчиком.

К 10-му классу у меня сформировалось, что я хочу идти в медицинский институт. У меня разговор был с отцом, он поддержал. Была веселая, насыщенная студенческая жизнь. Ездил в стройотряды, зарабатывал деньги для жизни, стоил трубопровод. Практически вся медицина луганская – это мои друзья, выпускники курса. Они занимали все ключевые позиции по Луганской области.

- Везде

практическую школу по различным клиническим направлениям. Приходилось оказывать и первую помощь при острых психозах. Оттуда вернулся в Луганск в 82-м году, и работал в наркологии. С 91-го года, после подготовки у специалистов из США, занялся реабилитацией химически зависимых – это основной метод лечения этих заболеваний. Те ребята, которые не пьют по 27 лет, не употребляют наркотики по 15 лет, говорят о своих успехах. Детей у меня всего шесть. Четверо детей со мной, а два сына живут самостоятельной жизнью. Андрею 40 лет, Жене 28 лет. У меня пять сыновей и одна дочка Маша, которой 10 лет. Папина дочка. Я люблю своих детей. Они снимают усталость, напряг. Иногда разговаривать не хочется, когда приходишь домой, потому что работа такая – за день наговоришься. Но, когда на тебя все прыгают, встречают, выбегают в коридор, – сразу релакс и счастье.

ВЗАИМОПОНИМАНИЕ встречал,

не было негативных историй. Если были мелкие – много лет на свете живу, мне это НЕ КАЖЕТСЯ СЛОЖНОСТЯМИ. В любой жизни встречается – можно преодолеть.

Переезд – не очень веселый опыт.

В мае я ездил в машине с украинским флагом. Жена лежала на сохранении, просила: «Может, уже снимешь?». Было опасно, люди бегали с оружием, останавливали машины. Мало машин ездило по городу. Это стало угрожать детям. Мы с Машей ехали из бассейна, она говорит: «Там дядя с ружьем бежит к нам». Оказалось, что у меня громко радио работало. Переезд был спонтанным – попала мина в дом, где первая семья жила. Старший сын настаивал, чтоб мы выехали... Было принято решение уехать. Уезжали под свист мин, предпоследний, наверное, был поезд. Мы жили в центре. Захваты УВД, облгосадминистрации происходили рядом с моим домом. Бегали снайперы на крышах. С четырех утра начинались различного рода обстрелы. Собирались выезжать в Днепр, но не получилось с арендой, и решили, что будет дом в деревне. Жил я в Михайловке Вольнянского района. Вообще же думали выехать на три месяца, но не получилось, пришлось прожить там год.

Судьба подарила мне знакомство с очень неравнодушными людьми.

В селе отнеслись очень тепло и заботливо к нам. Даже какое-то время было такое, что хозяева магазина месяца четыре бесплатно давали хлеб каждый день детям. Это дорогого стоит. Частный магазин и они принимают решение – тоже характеризует отношение людей к нам. Я им благодарен. Трогательно воспринимать такую заботу.

Я понимал, что просто так не получится отсидеться где-то в засаде.

После трех месяцев я проснулся быстро – активно начал искать работу, много волонтерили с другом-психологом из Донецка, с которым мы были знакомы до войны. А судьба свела в Запорожье. Через год я перебрался в Запорожье. Появилась вторая работа, нужно было много времени быть в городе. Семья настаивала, детям нужно было чем-то заниматься, они подросли. Не скажу, что быстро нашли квартиру. У нас цивилизованного рынка аренды жилья нет, когда только говоришь о количестве детей… Не просто было, сейчас мы живем на второй квартире.

Я хоть и психотерапевт, тем не менее, я на себе ощущал все.

Не хорошо себя чувствовал психологически, когда понимал, что возврат затягивается на долгие годы. Я попал на программу «Перспектива» по поиску работы, десять дней проводились тренинги, они меня подтянули психологически, я сам как-то активизировался и после трех дней тренинга нашел работу. Вот так в мою жизнь вошел «Мазаль Тов», еврейский центр. У них как раз на территории проходила тренинговая программа. Инесса Носенко – поразительной трудоспособности человек, которая много сделала для моей семьи, активнейший человек, энержайдзер. Реализует сумасшедший проект эко-села в Вольнянском районе. Учит людей писать гранты, еще и преподает где-то. Непонятно, сколько часов у нее в сутках, но наша семья получила именно от «Мазаль Тов» очень большую и гуманитарную, и психологическую помощь.

У меня большая семья, поэтому мне нужно много работать.

В диспансере работаю на полставки, пошел работать, чтоб влиться в круг профессионалов, узнать обстановку в Запорожье. У меня прекрасные коллеги по работе. Я встретился с профессионалами и хорошими людьми. Есть действительно много хороших, неравнодушных людей, которые делают свое дело.

А затем уже начался поиск, и много мы занимались волонтерством.

В благотворительных фондах я встречал какую-то заботу. Из этого круга стали образовываться социальные связи. Очень много у меня партнеров именно из общественных организаций, с которыми начали сотрудничать, разрабатывать уже совместные программы для того, чтобы вести активный образ жизни и активно помогать громаде. Принцип работы такой – переселенцы для переселенцев, переселенцы для громады, и вместе для Украины.

Прежде, чем помогать кому-то, мы должны уметь помогать себе.

На таком принципе построена вся реабилитация – мы даем человеку инструмент, с помощью которого он может справляться с трудностями жизни.

Начали реализовывать проекты как общественная организация «Землячество переселенцев Донецкой и Луганской областей «Самопомощь»». По такому же принципу, как я работал по реабилитации людей, попавших в трудные жизненные ситуации, здесь мы начали работать с ВПЛ, воинами АТО. Проект от ПРООН помог открыть реабилитационный центр, где есть психолог, психотерапевт, массажист. Здесь не просто – аренда коммерческая. Очень острый вопрос – хотелось бы, чтоб государство больше шло на сотрудничество, потому что мы приносим те методики, которые реально помогают. Если говорить о людях в селе Михайловка, с которыми сейчас сотрудничаем, то открыли кабинет как благодарность жителям села, здесь будут приемы психологов. Технологии, которые мы привезли в Запорожье и хотим реализовывать, являются эффективными. Такая благодарность рождается из отношения людей. У нас еще много планов. Меня беспокоит, что психотерапевтические, реабилитационные методики, которые в Луганске 27 лет назад мы практиковали, в Запорожье мало развиты. В июле будет три года как я нахожусь в Запорожье тут, полтора из которых работает Центр. Раньше до войны на это уходило бы больше времени и сопротивления со стороны чиновников. Сейчас все происходит намного быстрее. Благодаря кому? Благодаря тем людям, которые встречаются на пути.

Могу сказать уже, что у меня появились новые друзья.

Школьные друзья остались в Крыму, друзья по первой работе в психбольнице остались в России. А часть осталась в Луганске, часть выехала по всей Украине. В Луганске у нас была группа здоровья, последние 15 лет играли в футбол, баскетбол, посещали сауну. Этого мне не хватало – сразу найти компанию такую не просто. Но благодаря Владу, переселенцу из Донецка, мы начали общаться, и уже есть такая группа здоровья, которую я посещаю, мы играем в теннис. Психологи из «Каритаса» Наташи – мои друзья и коллеги. Мы обмениваемся информацией, создаем совместные проекты. Это люди, к которым могу обратиться, и всегда получу поддержку.

Кризис – это возможность реализовывать свои таланты.

Виталий Д. говорил: «В Луганске многие идеи не получалось реализовать, а здесь они начали воплощаться в жизнь». Получилось, что ему кризис позволил увидеть новые возможности самореализации. Так в кризис происходит изменение мышления. происходят с мышлением, с понятиями людскими. Сложнее всего преодолеть мелочи из-за которых люди «не в своей тарелке».

ЗАПОРОЖЬЕ

ПЫЛЬ экология города мне не нравится ЖАРКО

жаркий климат, но мне все равно, что там на улице – ливень, грязь

ИНТЕРЕСНО приходится

реализовывать очень много социальных проектов Какие-то бытовые вещи были налажены, а теперь нет, но люди чаще всего ориентируются на это. Но лучше быть раненым, чем мертвым.

Стать пенсионером мне жизнь не позволит.

У меня профессия связана с социальным напряжением в обществе. Я как профессионал знаю, что будет дальше, и вижу, что недостаточно делается. В Запорожье много пьют, принимают наркотики, поэтому мне и моим коллегам хочется «трезвить» Запорожье, как это делается в Луганске. Я и мои коллеги-психологи прошли подготовку в Польше, Израиле. Мы продолжаем учиться, у специалистов из Хорватии, Грузии, Прибалтики, но в тоже время хотим отдавать, чтоб как круги по воде, наши знания разносились и в Запорожье. Возможно, мы еще не везде постучались, нас не везде еще услышали. Поэтому я не удовлетворён своей активностью. Я могу и буду делать больше.

Не просто быть переселенцем. Вырвали тебя с корнями из хорошего парника и посадили на более открытом месте. Благодаря тому, что у нас много неравнодушных людей, у меня так и получается все удачно.

КТО:

КОЛЛЕГА

ИНЕССА

Он продолжает двигаться, оставаться улыбающимся и замечательным человеком, отцом и нашим партнером. Приходит живой, активный, с умными глазами человек и выясняется, что еще и яркая семейная история, и он не просто интересный визуально, но и личность яркая. Человек, у которого 6 детей – это серьезно. Представьте: молодая, белокурая женщина с маленьким ребёнком, активно работающая на всех занятиях, а рядом с ней мудрый, с ребёнком постарше на руках, Роман. Если эту картинку представляете, то тогда понимаете, что такое семья. Поэтому мы видим ту семью, которая развивается: с одной стороны, это такая настоящая семья, а, с другой, семья на уровне команды, которая сотрудничает, развивается и поддерживает друг друга. Он не рассказывал о том, почему переехал. Сказал: «Да, переехал из Луганска. Умею делать такие-то вещи». Стало понятно, что такой специалист может хорошо быть представлен в городе. Я позвонила в наркологический диспансер. Не знаю, успел ли Роман уехать оттуда, но мне позвонили: «Инесса, это просто кладезь – профессионал, который нужен!». Проект, который представлял Роман в Украине, проживая в Луганске, это программа «Ступени». Она была представлена в разных регионах Украины, только не в Запорожье. Поэтому с появлением Романа данный проект пришёл в Запорожье. Ключевой вопрос был «Что будем делать вместе?», который не предполагает, нам нужно рассказывать как всё плохо. Проблема – это два пути. Первый путь, это когда сидишь и плачешь, и он сам по себе тупиковый. Второй путь – изымаешь уроки из того, к чему привела проблема, и двигаешься в поисках новых дорог и возможностей. В любой ситуации наше видение: «Проблема – это поиск решения, это создание новых возможностей, поиск нужных людей». С Романом у нас ситуация так и сложилась. Баланс качеств и ближайшего окружения помог ему добиться того, что он имеет в Запорожье. С одной стороны, дают силы профессиональные и личностные качества, внутренний стрежень, и базис, накопленный за годы. С другой, у него есть рядом люди, на которых он опирается и иногда должен вести. Когда молодой папа идёт с «мультипультиками» – это вдохновляет. И плюс, когда молодая жена, она является внутренним вдохновением, рычагом и стимулом. Роман, почувствовав волонтерскую эмоцию, предложил себя как волонтера: «Я психотерапевт, могу помогать другим людям». Например, у нас был ряд выездных семинаров, на которых мы поднимали вопросы адаптации в новых условиях. Когда выступали для переселенцев сами переселенцы с определенным посылом, это было гораздо значимее, чем когда какая-то Инесса начинала рассказывать, что небо голубое, и солнце на небе светит. Я с удовольствием вспоминаю, как Роман включился в проектный менеджмент. Они сделали с ПРООН очень яркий проект. Мы знаем, что любой человек с проблемой может прийти к ним в Центр психологической помощи, и ребята всегда помогут. Партнерство – появляются новые проект или занятие, связанные с профессиональными навыками, и Роман всегда говорит: «Да. Делаем так и так». Я знаю, что не сию секунду, а через полсекунды мы с ним однозначно решим проблему, с которой пришли ко мне. Дети – это наша семья. Когда говорят «Роман», я сразу вижу картинку из детей, уже из «наших детей». Перспектива новых возможностей, потому что в любой проект, который мы пишем, всегда его приобщаем. И он знает, что в наших проектах он всегда присутствует. Поэтому, всё просто!

Качество самих людей играет гораздо большую роль, чем ярлыки, приклеенные административными вопросами и справкой ВПЛ.

ОТКУДА:

НИНА

ЛЕТ

ПЕРЕВАЛЬСК, ЛУГАНСКАЯ ОБЛАСТЬ КОГДА:

Открыли швейное предприятие, а потом поменялись законы. Мы не знали об этом и продолжали работать. Родилась и жила в Перевальске Луганской области. Наш регион, задолго до войны, прозвали депрессивным. Так оно и есть. Окончила школу, техникум по специальности «геолог», но по ней почти не работала. С мужем открыли швейное предприятие очень удачно. Те, кто вместе с нами начинали, развалились, а мы продолжали работать. Отличные заработки были лет десять. В один момент продукция просто перестала покупаться. Погорели. В бизнесе не разбирались, поэтому отдали предприятие. Приехали в деревню, а там – перестройка. Обнищали. Переехали в город и разошлись с мужем. Выросли дети. Обиделись на нас за то, что не смогли обеспечить нормальное детство, поступление в ВУЗы. До сих пор мы с ними в плохих отношениях, и с мужем чужие друг другу люди.

СЕНТЯБРЬ 2014 Они так и ищут момент очернить Украину.

Не стреляли и не бомбили. Может быть потому, что были металлургический завод и хозяева, которые в политике играют роль. Были три попытки. Летели самолеты и сбросили бомбы недалеко от нас, но их сбили. Сказали: «Завтра Украина сотрет Перевальск и Алчевск с лица земли». Боялись, если завод с радиоактивными рудами взорвут, то пострадают все. Люди за три дня, хотя завтра должны были снести, брали чемоданы и всем потоком шли на железнодорожный вокзал. Я в это не поверила изначально – ополченцы обычно врут. Так и оказалось.

Все надеялись, что будет мир.

Дочка уехала сразу. Потом позвонила и попросила, чтобы я приехала, потому что внучку нужно было в школу водить. Они на двух работах работали, на квартиру зарабатывали. Сын долго оставался, потому что завод еще работал. Ждали возвращения Украины. В 2015-м, когда завод закрылся, уехал в Крым. А куда ехать зарабатывать? Он хочет как можно лучше ребёнка выучить и содержать: английский, школа, танцы, чтобы от больших городов не отстала.

- Помощь в модульном городке не нужна – неловко становится, когда дарят что-то, хочу сразу ОТБЛАГОДАРИТЬ побыстрее. Нравится дарить, а нужно НАУЧИТЬСЯ ПРИНИМАТЬ.

Муж, первым приехал в Запорожье. Какое-то время жил в датском модульном городке. За год узнал, что это самое лучшее место, которые предлагались. Потом нашел Церковь Адвентистов седьмого дня и стал служить. Окончил курсы по правильному приготовлению пищи, и готовит детям Божьим. Бизнесом заниматься не хочет, потому что считает, что это не по-христиански. Сейчас живет в церкви в Новомосковске. Работает на кухне. Я выехала с подругой в 2014-м году в сентябре. Только она в Винницу. У нее есть свой бизнес – брачное агентство в интернете, девушек замуж за иностранцев отдавала. Те, кто хотел заграницу уехать, приезжали к ней из Алчевска. У неё все хорошо, она очень добропорядочный человек. До сих пор работает, а ее брата убили ополченцы. Забрали за то, что он пил, а говорят, что сам повесился. Стали разбираться, и выяснилось, что не выдержал побоев. У меня, как и у неё, в это время умерли брат и мама.

Не переезжали, а взяли вещи на осень.

Муж для меня сделал очень хорошее дело – устроил в городок, за что, я ему очень благодарна. Хороший городок, есть электричество, отопление, душевые, кухня, все в доброкачественном пластике. Всегда чистенько и культурно. Здесь пенсию переоформляешь и можешь покупать продукты. Конечно, хочется жить в своей квартире, огород сажать. Там жилищная площадь лучше. Например, мы вчетвером живем в комнате два на пять-десять квадратных метров. Ни вправо, ни влево – все чужое, что никому и не нравится.

Такие интересные и образованные люди.

Я, когда приехала, сказала дочке, какие здесь хорошие люди, лучше, чем у нас, а она: «Мама, ты еще их не знаешь». Стали потом попадаться такие, как у нас: грубые, невоспитанные. Но тут намного больше хороших, у которых от рождения добрая душа. Я, в основном, их в троллейбусе, в Библиотеке юношества встречаю. Случайно в библиотеку попала. Кто-то сказал, что там Интернет есть. Обычно они разрешают сидеть час, а мне даже три разрешили. Приглашали на мероприятия с чаем и печеньем. Потом в «Каритас» стала ходить. Они открыли там коворкинг с компьютерным классом. Сейчас проходит форум-театр, как можно ситуацию решить, чтобы не было конфликтов.

Для переселенцев много делают.

Европа, общественные организации, «Красный Крест», «Каритас» помогают, они молодцы. Людям оказывали помощь в лечении, деньги на продукты давали: 3-4 тысячи, но я это время не застала. Один раз зашла к волонтерам в «Каритас», так там были носилки для раненых, рюкзаки. Специалистов готовят для оказания физической и психологической помощи. Технику специальную привозили из Польши, чтобы еду возить на передовую и быстрее готовить, сразу три блюда. Иногда переселенцев ненавидят, потому что считают, что война из-за них началась. Сами они в шоке. Но нужно их иногда встряхивать, потому что наглеют, и так себя вести нельзя... Столько помощи уже получили от Запорожья и от Украины, а благодарности нет. Их лечат, поддерживают, а они все время недовольные. Я старалась помочь дочери. Она не говорила, но я поняла, что на квартиру собирают. Старалась заплатить где-то за внучку, принести продукты, купить игрушку. Водила в школу, на кружки. Сейчас она подросла, в школу уже сама ходить будет, так что я не очень теперь нужна, чтобы водить её. У меня время появится для занятия любимым делом.

Люблю красивое держать в руках.

Смотрю – ткань, цвет хорошие, хочется что-то делать своими руками. Нравится этим заниматься. Технику с собой не брала. Ехать двое суток через линию разграничения, где две тысячи человек стоят в очереди больше, чем полдня. Потом несколько километров идти пешком до автобуса, и через пять пересадок в Запорожье. Берешь только самое необходимое. А машинка очень тяжелая, и в дороге может расстроиться, а мастеров здешних я не знаю.

Мне пошив нравится.

Когда услышала о гранте – все никак не приступала к написанию заявки. Было условие, что на «развитие бизнеса», а мне нужно на «начало». Когда случайно пришла в МЧС, они позвонили в Датскую благотворительную организацию со словами: «Женщина умеет шить. Дайте ей грант, чтобы была машинка, будет в модульном городке проводить мастер-классы». Дали грант, и нужно было еще четыре тысячи добавлять, но пенсия маленькая, поэтому я их заняла.

Поняла, что неправильно написала заявку на грант. Нужно было просить всю технику для шитья, а я написала машинку швейную, фотоаппарат и ноутбук». Они мне ноутбук и фотоаппарат не дали, но машинку я получила.

Мой бизнес как машина – есть двигатель, но нет руля.

У меня не хватает технических средств, чтобы начать бизнес, но есть опыт, планы и идеи. Делала турецкие валики, думала, что и здесь буду продолжать работу. Тем более, вижу, что в Запорожье этим не занимаются, конкурентов нет. Но думаю, что они появятся сразу, как начну этим делом заниматься. По шитью все равно стараюсь доводить качество до высокого уровня по дизайну и тканям. Сейчас надеюсь, что мне еще восемь тысяч дадут, я докуплю специальные принадлежности. Нужен новый инструмент – германский раскроечный коврик фирмы «Olfa». У нас в Украине такого нет, потому что им не пользуются. Я посмотрела в магазине, что его никто не покупает уже почти год, и сделала вывод, что в Запорожье не знают об этой технике.

У меня крылья вырастут.

С получением гранта, я увидела, что могу. Хотела в «Каритасе» поработать, но там отсутствует стол для кройки. Мне говорят: «Вы сядьте на стул, поставьте машинку на стол и шейте». Как? Это нужно, чтобы кто-то покроил мне, а я только детали сшивать буду. Необходимо самой покроить, точно высчитать все до миллиметра, а потом сшивать, чтоб понравилось людям. Они должны видеть, что изделие не хуже европейского уровня, к которому мы привыкли.

Чувствуется, что есть Украина.

Здесь вышиванки и венки с ленточками носят, а парни делают чубы как у запорожцев. В прошлом году на День города было человек триста в вышиванках, в ней люди сразу краше становятся. Во время праздников город заполнен детворой, и даже малыши, которые еще разговаривать не научились, уже в вышиванках. У нас такого не было. Я участвовала во флешмобе «Я маю голос». Мы сняли видео, где шестнадцать человек держали рисунок своей области и собирались в Украину. А Донецкая, Луганская и Крым были в стороне, потому что решили, что донбасские не будут участвовать в выборах.

Но потом они стали кричать: «Ми маємо голос» и Донбасс присоединяется к Украине. В Запорожье стараются воспитывать чувства патриотизма и любви к стране. Считаю, что это правильно. У людей старшего возраста уже мнение сформировано, а младших нужно учить, рассказывать им о хорошем.

Здесь я душой воспрянула. Жизнь тут бьет ключом. Там застой, а здесь – прогресс.

Места компактного проживания, г. Запорожье Всего в местах компактного проживания пребывают… 667

№

68%

974

Адрес

Проживают на данный момент Максимальная вместимость Доля заполненности

Количество койко-мест

Отель для временного размещения г. Запорожье, ул. Сталеваров, 8

Общежитие г. Запорожье, бул. Центральный, 19б

Общежитие г. Запорожье, ул. Фильтровая, 2

Общежитие г. Запорожье, ул. Историческая, 106

Общежитие г. Запорожье, ул. Независимой Украины, 80-а

Общежитие г. Запорожье, пр. Соборный, 81

Общежитие г. Запорожье, Опытная станция, 74

Статус не определен, идет реконструкция г. Запорожье, ул. Инженера Преображенского, 3

Модульный городок г. Запорожье, ул. Стешенко, 18

130 21 544

ОТКУДА:

БЕЛЛА

ГОДА

ДОНЕЦК, ДОНЕЦКАЯ ОБЛАСТЬ КОГДА:

Мы уже в возрасте, это ясно. 72 года – это уже много, казалось бы.

Сама я родилась в Гуляйполе. Когда мне было пять лет, родители уехали в Донецк. Там был завод военный. Потом папа перешел на шахту Октябрьскую, нам дали квартиру. Окончила техникум. После техникума проходила практику в центральном универмаге, оставили там работать... Коллектив был бесподобный. Когда сын родился, я перешла в другое место – рядом с домом был универмаг «София». взяли старшим продавцом, перевели в заведующие отделом, где проработала до пенсии.

Муж сказал, что как увидел меня, сразу любовь.

Муж после армии договор заключил с мариупольской компанией, на корабле ходил заграницу. Пригласил в кино, сходили втроем с его сестрой. Предложил замуж. Подали заявление, он уехал. Договорились, что вдруг встретим кого-то, тогда забираем заявление и никаких проблем не будет. Может быть, это не любовь была, а просто увлечение.

-В

ФЕВРАЛЬ 2015

Он ушел, писал письма. Пришел в отпуск с чемоданом вещей – на свадебное платье ткань, золотой кулон. Уже живем 47 лет вместе. Сыну уже 45, одному внуку – 22, другому – 14. Из родственников только племянница, но не знаю, где она. Придет время – найду. К этой жизни мы уже подготовились. У нас была неплохая квартира, рядом жили сын, внуки и невестка. Была дача, машина, пенсия. Казалось бы, живи и радуйся. И вдруг это все сломалось в один миг. Разбили у сына дом, у нас разбили квартиру, и мы остались ни с чем.

Когда это все в Киеве было, думали, что пройдет мимо.

Так началось все быстро с нашего поселка, и что мы сделали? Сразу быстро собрали документы, минимально вещей в сумку и все. Сидели, ждали. Боялись... Снаряды летели рядом во двор. Стекла полетели, когда в школу попали. Было страшно. Закрывали комнату и убегали. Когда по телевизору показывают войну 41-х годов, у нас была такая же паника, как тогда. Бежишь, не знаешь, чего ждать. Молилась, что пусть лучше убьют сразу, чем калекой. Многих знакомых во дворе убило. У знакомого снаряд в доме разорвал племянника.

такой ситуации, как у нас, как у многих, самая ГЛАВНАЯ ЦЕННОСТЬ сейчас это СЕМЬЯ, РОДСТВЕННИКИ. Надо, чтоб ктото обязательно ПОДДЕРЖИВАЛ.

Кому ты нужен? Ты не нужен.

Ты едешь, не знаешь, как доедешь, как тебя встретят. Переживали, что два старых, больных человека, как с лекарствами, как жить. Уехали в Запорожье – здесь двоюродная сестра. Мы у нее пожили месяц, но поняли, что мешаем. Куда нам деваться? Мы уехали опять туда. Мы же думали, что война закончится быстро. Приехали в квартиру, а она разбитая, окон нет. Что делать? Переспали ночь. Я не спала, потому что полночи били. Лупили, и лупили хорошо. Утром собрали свои вещи, сумки, и отправились на Рутченково, там живет двоюродный брат мужа. Сели в автобус, приехали на вокзал, а по ЖД-вокзалу начали стрелять сильно с Песок. Дежурные отправили всех в переход. Вышли на улицу - на вокзале троллейбус разбит, машина разбита, кровь и люди… Это все вспоминается, бывает, во сне… Предложили поехать в Гуляйполе, там моя двоюродная сестра. Пожили и уехали опять домой. Даже не помню, сколько раз ездили туда-сюда.

У нас безвыходная была ситуация.

В Донецке невозможно жить на нашем поселке, поэтому сняли в Гуляйполе домик. Туалет, вода на улице, топить печку углем… Холодно было. Вечером натопишь, до утра – холодно. Опять начинали топить, убирали золу… Платили 400 гривен за дом, жилищные условия. В кухне была газовая печка, и печка, которую топили. Прожили три месяца, когда позвонили: «Открывается модульный городок, приезжайте». Мы приехали 16-го февраля в Запорожье. У нас эмоции зашкаливают, нервы на пределе. Но, слава Богу, что дали домик. Немцы здесь были, собрание проводилось и нам предложили в 5-ом блоке комнату. До сих пор живем. Довольны, что есть крыша, вода, печки, и что не стреляют. Там я не могла спать – ложилась, поднималась, одевалась, сумку держала в руке, стояла в двери на выходе, чтоб в любое время выскочить, если начнут стрелять. Потому что там так – часа два стреляют, потом тишина, опять начинают.

Приготовились к старости, а тут не знаем, как быть.

Мы, когда приехали сюда, оформили статус переселенца. Три месяца не получали ни копейки: ни пенсии, ни социальных, ничего. Жили на тех деньгах, которые с собой взяли.

Я однажды продала свое золотое кольцо. Нам надо было как-то питаться, лекарства покупать. Ходили в секонд-хенд, выбирали не очень дорогое. Не знали, что впереди будет.

Опять менять что-то, зачем?

Конечно, домой хочется, столько лет жили. Мы ждем, что наладится, восстановится все. Не может война долго продолжаться. Планируем вернуться домой. В Донецке сын снимает квартиру, его дом разбит. У нас возраст такой - должны рядом с детьми быть. Созваниваемся с сыном, он говорит, что там стрельба. Не хочет переживать, ему спокойно, что мы здесь – больница рядом, скорую можем вызвать, лекарства есть. Не знаю... Я приеду туда, а потом? Что я буду делать? Опять с сумочкой бегать и буду переживать? У нас много друзей осталось там. Сняли квартиру в центре и там живут. Некоторые в Днепропетровске, в Красноармейске. Со всеми общаемся, очень хорошие друзья.

Люди в Запорожье всякие, как и везде.

Впечатления сначала были хорошие, а потом, когда мы начали сталкиваться с пенсионным фондом, социальными службами… Такая бюрократия, что пришлось подключать помощников. Мои документы, оказывается, в социальной службе потерялись. Не платили один месяц, не платили второй. Думала, что что-то случилось, почему не платят? Надо было за квартиру платить, а это хоть какая-то помощь. Оказалось, документы где-то на окошке у них лежали, искали их полтора часа. Нашли и сказали: «Ждите. Через месяц Вам выплатят социальные». Нам выплатили, но, если бы не обратились, так бы и не получили. Это неправильно. Мы в Жовтневом районе пенсию оформили, а потом уже в Коммунарском, когда сюда переехали. Надо было с одного района в другой переслать пенсионные документы. Они пересылали больше двух месяцев, хотя, казалось бы, рядом. К ним поехала, говорю: «Можно я возьму и перевезу документы?». – «Нет, нельзя». Есть и хорошие, есть и плохие люди. Отношение всякое. Есть, с ненавистью к нам относятся, мол, зачем сюда приехали. А есть поддерживают, – мы не виноваты, что случилось. Мы не поддерживаем эту войну, но ничего не можем сделать. Что мы можем сделать?

Когда я начала шить, спокойнее на душе стало.

Как приехали, никак не могли адаптироваться. Знакомая предложила посмотреть вышивку бисером. Я посмотрела, решила попробовать. Поехали в магазин, купили картинки, бисер. Купила Казанскую Божью Матерь и, когда шила, начали мысли уходить, стало на душе легче. И постепенно, немножко все уходило на сторону – боязнь за дом, за детей. Я немножко душой отошла, потому что занимаюсь своим делом.

ЗАПОРОЖЬЕ

СПОКОЙНЫЙ как промышленный, не шумный

НЕ ОЧЕНЬ ЧИСТЫЙ

курят, бумаги бросают и очень мало дворников

ПАРКИ деревья посажены, и на каждом написано, кто посадил

Мы никогда не ругаемся, муж ходит в домино играет, с людьми нашел общий язык. Хоть и говорят разное, но я пока еще не сталкивалась, чтоб сказали что-то плохое в мою сторону.

Я очень довольна, что много людей помогает. Если бы у кого-то была такая ситуация, мы не были бы в стороне.

ОБЩЕСТВЕННАЯ АКТИВИСТКА КТО:

НАТАЛЬЯ

Настоящая женщина, которую не ломает ни война, ни другие обстоятельства. Она очень интересный человек. Белла обратилась с вопросом, что ей задержали пенсию. В итоге, на момент обращения она два месяца не получала ни пенсию, ни адресную помощь. Имея мужа с инвалидностью, ей самой нужна была медицинская поддержка. Это было криком о помощи. Она женщина эмоциональная. Если видела несправедливость по отношению к себе, начинала плакать. Когда рассказывала ситуацию, которую можно описать в 10-15 минутах, мы часа полтора беседовали. Она очень плакала: «Я же не прошу для себя каких-то поблажек. Есть Закон, пожалуйста, выполните его по отношению ко мне». Это единственное, о чем просила. Не более. Первые месяцы проживания в Запорожье она смутно помнит. Основной задачей было выжить в прямом смысле: «Что я покушаю сегодня? Чем я мужа накормлю сегодня? День прожили и, слава Богу. Что я покушаю завтра? Чем я мужа накормлю завтра?». Так пошагово от дня ко дню. Они даже не проговаривали перспективу: «Как Вы думаете, сколько Вы здесь пробудете?». – «Я не знаю, сколько отведено, столько и будем». Они настолько были напуганы тем, что строишь жизнь, планируешь, и тут начинается война и все планы…. В модульном городке она поняла, что там придется провести какую-то часть жизни, стала знакомиться с переселенками. Вспоминаю модульный городок два года назад, были пустыня и серость. Побывав там в мае – уже какие-то попытки разнообразить есть, где-то раздобыли покрышки и клумбы соорудили, цветочки посадили. Люди начинают украшать тот минимум, который есть. Это хорошо в том плане, что они не отчаиваются. Да, условия не фонтан, но даже это можно как-то украсить. Она себя нашла. Я спрашивала: «Что Вам помогает держать себя в тонусе, не опускать руки?». Она говорит: «Можно я Вам покажу?». Мужа из больницы выписали после инсульта, и они с таким блеском в глазах показывали свое рукоделие. Белла вышивает бисером, муж увлекся складыванием из спичек всяких строений. Это, наверное, то, чему нужно поучиться и местному населению – люди, прожившие столько, не сникли, не расслабились. У них тонус такой: «Да, я тут. Значит это «тут» надо как-то украшать, приводить в тот вид, в котором это будет радовать». Она не из жалобщиц – многим из нас нужно еще поучиться. Часто бывают у пенсионеров, что и правительство, и страна у нас не такие. Подобные клише и раньше были, но от нее ни разу не слышала. Она потрясающая в этом плане. Меня поражало, что не опустилась. Я по работе видела, когда молодые, здоровые, не справившись с грузом обстоятельств, спивались, уходили от привычного образа, опускали руки. Белла не из таких, она всегда опрятна, подтянута. Если жара, она в шляпке, с каким-то парфюмом… Просто женщина, которая осталась женщиной, несмотря ни на что. Женщина – всегда приятная, она всегда элегантная, с какой-то брошечкой. Оптимизм – она не говорит о том, что ее бросили, не распускается, держит себя в руках. Надежда успеть застать победу нашего государства, начало процветания страны. Надежда очень сильно поддерживает.

Для человека, который попал в отчаянье, Белла как маячок. Человек потерял все, возможности вернуться нет, рядом муж, перенесший инсульт, куча моментов с невыплатами. Если она не сломалась, потому что не имеет права.

АНАСТАСИЯ ГОЛИКОВА

КТО:

КООРДИНАТОР ПРОЕКТА ЧТО:

ПОЛЬСКАЯ ГУМАНИТАРНАЯ АКЦИЯ В УКРАИНЕ Любой шаг вперед мы расцениваем как прогресс. Задача нашего проекта в том, чтоб люди внутренне чувствовали, что их жизнь и позитивные изменения в ней зависят от них самих. Есть много факторов, определяющих насколько человек прорастает в новое место, но жилье – это первое, что необходимо для адаптации. Когда нет крыши над головой, о какой адаптации может идти речь? Социальное жилье – большая проблема всей Украины. Его практически нет, большинство переселенцев снимают квартиры. Не всегда их опыт общения с риелторами позитивный и об этом много пишут в социальных сетях. К сожалению, когда все хорошо, об этом не часто рассказывают. Также люди, у которых осталось жилье на оккупированных территориях, вынуждены платить дополнительно и за него, чтобы имущество не национализировали в пользу так называемых «республик». В свое время Донецкий регион был лидером по уровню оплаты труда, а в Запорожье зарплаты были гораздо ниже и сейчас невысоки. Если растет все время коммуналка, сложно найти работу, зарплата маленькая, работа временная – интегрироваться объективно сложно, потому что ты вынужден платить столько, сколько не зарабатываешь. Внутренние факторы тоже очень значимы. Все зависит от личных качеств людей, их возраста. Тяжелее тем, у кого кто-то из родных остался в зоне конфликта – человек живет на два дома. С другой стороны, нельзя сказать, что сильно упрощает жизнь тот факт, что человек приехал один, а его дом разрушен. Когда человек решил, что не будет возвращаться, пока там не будет стабильного мира, у него есть внутренняя опора, смысл искать на новом месте более-менее постоянное жилье, работу. Есть вопрос и о перспективе здесь, и, в том числе, к запорожцам – хотят ли они оставаться в городе? Готовность дальше жить в Запорожье – это не только вопрос к переселенцам. Когда мы говорим об успехе, то обращаемся к определенным стереотипам. В Украине стереотип заключается в разном понимании успеха для мужчины и женщины. Для первых – это финансовая успешность. Для женщин часто успех – это быть рядом с правильным мужчиной. Это одна из причин, почему меньше мужчин обращаются за помощью, а когда она действительно нужна – идет давление социальной нормы. Одинокие или разведенные мамы, воспитывающие детей, практически всегда могут рассчитывать на помощь организаций и поддержку общества: «Вот помощь, занимайся ребенком», а в ситуации с мужчиной реакция другая: «Ты одинокий отец, но иди и работай». Успех сейчас измеряется публичностью, числом фолловеров в социальных сетях, уровнем дохода. Чаще всего это ориентация на оценку внешнюю и, с точки зрения психологии, она не совсем адекватна. Для нашего проекта успех, если мама троих детей сказала: «Господи, да я же тоже что-то могу, кроме воспитания детей! Я могу еще чем-то заниматься в жизни!». Часто вопрос адаптации зависит от того, насколько люди открыты и готовы выстраивать отношения. На отношения местного населения с переселенцами очень сильно влияет происходящее на фронте. В моменты активных боевых действий, когда гибнут солдаты ВСУ, взаимоотношения накаляются. По крайней мере, реакция идет острее на любые фразы, вопросы. Очень часто переселенцев судят опосредовано – по материалам СМИ или отзывам знакомых. В то же время, когда люди знакомятся, узнают друг друга, если это позитивный опыт – пересматривают свою позицию, если негативный опыт – укрепляют негативное отношение. Многие переселенцы не афишируют, откуда они, по разным причинам. Особенно это касается детей – когда идут в школу, родители говорят, что не нужно рассказывать, откуда они приехали.

Жизнь – интересная штука, в ней много и хорошего, и грустного. Произошедшее в жизни этих людей кого-то чему-то научило, а кого-то нет. Кто-то начал сам помогать другим, а кто-то приезжает за гуманитарной помощью на хорошем автомобиле. Вопрос не только в адаптации переселенцев к городу. Вопрос в том насколько город готов и хочет адаптироваться к людям, которые не такие, как мы. Когда работаешь с такими ситуациями, перемещенными семьями, приходит понимание, насколько все зыбко. Жизнь может измениться в любой момент совершенно неожиданно. Могут произойти война, авария, болезнь, все, что угодно, и жизнь человека перевернется с ног на голову. И большой вопрос, как каждый из нас поведет себя в критической ситуации.

Есть люди, которые хотят вернуться, чтобы восстанавливать Донбасс, и в этом видят свою миссию. Надеюсь, мы это увидим.

АНАСТАСИЯ КАЛАШНИК

КТО:

РУКОВОДИТЕЛЬ ОТДЕЛЕНИЯ ЧТО:

БЛАГОТВОРИТЕЛЬНЫЙ ФОНД «ПРАВО НА ЗАЩИТУ» Год спустя мы все начали понимать, что конфликт на Востоке в ближайшее время не закончится, поэтому необходимы более системные и устойчивые инструменты адаптации и интеграции переселенцев в запорожскую общину. Я с 2014-го года работаю в сфере реагирования на социальные и экономические проблемы переселенцев. Как только в Запорожье прибыли первые люди, пострадавшие от конфликта, приоритетом для всех организаций и органов власти стало оказание гуманитарной помощи, удовлетворение их основных потребностей. Нашей задачей было помочь семьям расположиться, обеспечить их предметами первой необходимости: постелью, теплой одеждой, обувью, продуктами питания. Спустя какое-то время мы начали понимать, что необходимы более эффективные методы помощи людям, которым нужно обосноваться на новом месте. Тогда приоритетными направлениями стали помощь в трудоустройстве, интеграция в громаду, социализация и улучшение их психологического состояния. Много проектов было реализовано именно в этой сфере: одни из них были направлены на улучшение психологического состояния людей, другие - на повышение уровня жизни и создание рабочих мест, третьи оказывали юридическую поддержку переселенцам. Я считаю, что сегодня необходимы более глобальные перемены, которые должны быть обеспечены на законодательном уровне. Организация, в которой я сейчас работаю, помимо правовой поддержки переселенцев старается вносить изменения в законы, которые зачастую оказываются дискриминационными в отношении ВПЛ. Особенно это касается пенсий и социальных выплат. Вопросы обеспечения жильем по-прежнему разрешаются плохо или не разрешаются вообще. Люди худо-бедно живут в МКП или арендуют жилье, условия проживания в которых не всегда можно назвать достойными. Вопрос расселения новоприбывших в настоящее время завис в воздухе. Раньше этим вплотную занимался местный координационный штаб, где специалисты направляли внутренне перемещенных лиц в места компактного поселения или рекомендовали, куда можно обратиться для поиска жилья в случае, если люди могли самостоятельно оплачивать аренду. Купить же новое жилье переселенцу практически невозможно, так как среднестатистическая запорожская зарплата этого не позволяет, а в получении кредита в банке им зачастую отказывают. Также отсутствуют эффективные механизмы решения этого вопроса и на государственном уровне. Если говорить о работе НГО в направлении интеграции переселенцев в местную громаду, то чаще всего они обращают внимание именно на места компактного проживания, куда и направлен самый большой поток помощи. В то же время, переселенцы, арендующие отдельное жилье, в меньшей мере попадают во внимание благотворительных организаций. Сегодня, как и три года назад, людям, приехавшим из зоны конфликта, тяжело найти достойную работу. Многие ищут ее с помощью Центров занятости, однако предлагаемые вакансии зачастую не подходят или по специализации, или по уровню заработной платы. Это обусловлено тем, что на прежнем месте работы человек мог рассчитывать на заработную плату в размере 5-6 тысяч гривен, тогда как в Запорожье работодатель предлагает ему около 2-3 тысяч гривен. Поэтому сейчас многие переселенцы получают выплаты по безработице и находятся в поиске более высокооплачиваемой подходящей работы. Шахтерам особенно сложно найти подходящую работу, так как их специализация не соответствует возможностям Запорожья. Несмотря на то, что наш город тоже является индустриальным металлургическим центром Украины, специфика регионов все же значительно отличается.

Государственные центры занятости предлагают пройти курсы по переквалификации, однако большинство вакансий всё же недостаточно подходят большей части трудоспособных переселенцев. Скорее всего, стоило бы провести тщательное социологическое исследование с целью выяснения, какие направления переквалификации востребованы сейчас, и что могло бы помочь людям, пострадавшим от конфликта, получить новую профессию. Международные организации, такие как ПРООН, МОМ, «Каритас» и другие, также запускают целые программы по переквалификации. Недавно ПРООН проводила тренинги для обучения в направлении IT. Несмотря на то, что не все участники программы нашли себя в этой специальности, процент тех, кто трудоустроился, оказался достаточно высоким, порядка 37%. Международные доноры оказали значительную поддержку в сфере трудоустройства ВПЛ, реализовав множество грантовых программ по запуску бизнеса. К сожалению, количество направлений, охваченных программами, было ограничено. Например, ПРООН не поддерживали гранты на развитие торговли, что было оговорено условиями конкурса. Хотя, в Запорожье именно торговля представляет большой процент малого и среднего бизнеса. Точка зрения донора такова, что стоит оказывать поддержку бизнесу, направленному на создание чего-то уникального и креативного, в то время как предприниматели, занимающиеся торговлей, перепродают ранее произведенную кем-то вещь или услугу с наценкой, при этом ничего не производя самостоятельно. Тем не менее, программа ПРООН оказывала содействие тем, кто решил реализовать себя в сфере услуг, сельском хозяйстве, легкой промышленности. Эти люди и сегодня продолжают активно развивать свой бизнес, поддержанный грантодателями – парикмахерские, мини-предприятия по созданию топливных брикетов и переработке пластиковых бутылок, агентства по организации праздников, станции техобслуживания. Также достаточно актуально и швейное направление. Каждая область, куда прибыли переселенцы, имеет свою специфику – как отличаются друг от друга и люди, которые вынуждены были туда переехать. Так, в Запорожье основной процент переселенцев составляют пожилые, люди с особыми потребностями, многодетные семьи, одинокие матери, семьи в кризисе. Именно поэтому в области обязательно должна быть специализированная программа по адаптации и интеграции этих людей в местные громады. На национальном уровне такая программа есть, однако зачастую на местах она реализуется только на уровне выполнения каких-то заданий – нет системности и общего видения выхода из сложившейся ситуации. К нам в организацию обращаются люди, оказавшиеся в сложной ситуации. Кому-то из них приостановили выплаты пенсии, у кого-то в зоне конфликта осталось разрушенное жилье, кого-то лишили адресной помощи, а кому-то нужно просто купить ребенку сапожки. Как им живется? Наши опросы показывают, что они сталкиваются со многими трудностями. Основным приоритетом нашей организации является отслеживание нарушений прав переселенцев и своевременное оказание им поддержки и помощи. Ежедневно мы сталкиваемся с нарушением прав переселенцев и в Ощадбанке, и в управлениях социальной защиты, и в пенсионных фондах. Особенно усугубилась ситуация в связи с проверками со стороны правоохранительных органов. Переселенцы, к которым часто приходят с проверкой сотрудники полиции, рассказали, что именно из-за этого значительно ухудшились их отношения с окружающими, потому что соседи начали подозревать их в совершении противозаконных действий.

Для успешной адаптации необходимо стабильное психологическое состояние; человек должен быть эмоционально уравновешен, спокоен за своих близких, хоть немного уверен в завтрашнем дне. Только тогда он сможет работать, развиваться, интегрироваться в принимающую громаду.

ВАЛЕНТИН КВАША

КТО:

РУКОВОДИТЕЛЬ ПРОЕКТОВ ПО ГРАНТАМ ДЛЯ ВПЛ ЧТО:

БЛАГОТВОРИТЕЛЬНЫЙ ФОНД «КАРИТАС ЗАПОРОЖЬЕ» Наличие жилья – наиболее важный фактор адаптации. Жилье является базовой потребностью, но конкретно в Запорожье пока не было проектов, в ходе которых выделялись бы деньги на помощь в оплате коммунальных услуг, арендной платы. Этот компонент определенно необходимо дорабатывать. Большая часть вынужденных переселенцев говорила о том, что приехали в Запорожье с целью переждать сложную ситуацию, и в последующем, все-таки, выехать домой. Аргументом чаще всего служили фразы: «Там у меня есть жилье, а здесь его нет». Основной проблемой остается высокая стоимость аренды, которую на длительный период многие не могли себе позволить. Жилищный вопрос частично решен, исходя из возможностей города. Это жилье, которое в экстренной ситуации предоставил город, – модульный городок, общежитие, оборудованное специально для приема вынужденных переселенцев. Люди там пребывали и пребывают на условиях временного нахождения. Некоторые помещения приспособлены для длительного пребывания, некоторые – не совсем. Кого было возможно разместить – разместили, а те, кого нет или кто не хотел, арендуют жилье. Некоторые по приезду в Запорожье, обращались, им предоставлялось временно жилье, а потом, исходя из того, что находили работу и источники дохода, его часть могли направлять на аренду квартиры, жилищные условия которой их удовлетворяли. Разумеется, важно, чтоб по приезду в Запорожье, людям оказывалась помощь, они не были брошены на произвол. Но у некоторых переселенцев есть некая зависимость от благотворительной помощи. Изначально им оказывалась помощь, связанная с жильем, с чем помогал город, а благотворительные организации помогали продуктами питания, средствами гигиены. В октябре 2014-го года был создан Городской штаб помощи переселенцам. Очень активно проводилась работа – в МЧС в день регистрировалось большое количество переселенцев, всех надо было проконсультировать, всем дать возможность расселиться, обеспечить минимальной едой для того, чтобы человек хоть в какой-то мере чувствовал себя защищенным. Чуть позже организаций, которые предоставляют помощь переселенцам, стало больше, объемы помощи выросли. На данный момент, объемы помощи сокращаются по многим направлениям, зато активизируются компоненты поддержки переселенцев с поиском работы, переквалификацией, организацией собственной бизнес-деятельности. От гуманитарного компонента «дать покушать» идет активный переход в предоставление возможностей людям самостоятельно заработать для приобретения продуктов питания. Необходимо ослабить зависимость переселенцев от социальной помощи. Нужно больше дать поддержки людям. То есть, дать человеку не рыбу, а удочку, обеспечив возможность работать, организовывать самозанятость и чувствовать себя эмоционально более уверенно. Необходимо понимание того, что местная община приняла человека. Общественные организации направляют свои усилия на повышение уровня успеха адаптации переселенцев. Поэтому, если говорить о занятости человека, в этом компоненте не только «Каритас», но и другие благотворительные организации проводят значительную работу.

Рынок труда Запорожья настроен на нуждающихся работников. Зарплаты в городе маленькие, их условно можно обозначить как такие, которые удовлетворяют потребности приехавших людей снять жилье, приобретать продукты питания, средства гигиены, медикаменты. Кроме того, количество вакантных мест у нас в городе очень незначительно. Даже те ВПЛ, которые состоят на учете в Центре занятости, зачастую не могут найти себе работу. Для изменения этой ситуации устраивают «Ярмарку вакансий», на которую приглашаются работодатели и соискатели. Как показывает опыт, успешно реализовываются те, у кого есть для этого возможности, знания и навыки. Поэтому мы планируем в сентябре-октябре провести бизнес-школу, где квалифицированные иногородние специалисты предоставят обучающие услуги на предмет организации активной бизнес-деятельности. В рамках этого обучения происходит обмен информацией, обсуждение вопросов, ответы на которые люди самостоятельно не могут найти. С целью повышения уровня адаптации переселенцев к жизни в городе проводятся конкурсы на предоставление грантов на индивидуальное обучение, если человек не может трудоустроиться по профессии. Первая волна переобучения охватила людей, которые приехали, и сразу были к этому готовы, что даже существовала шутка, что только ленивый еще не обучился. Большое количество организаций предоставляли услуги по выделению грантов на переобучение. Какое-то время было в этом сегменте затишье, но активизация пошла благодаря тому, что женщины приехали в Запорожье в 2014-му году. Спрос на подобные гранты возрос в связи с тем, что некоторые приезжали с маленькими детьми, дети стали подрастать, а мамочки искать работу. Они видят, что им нужно уделять внимание самозанятости, и в связи с этим идет активное обучение в сфере красоты. Соответственно, активность среди мужчин в переобучении значительно меньше, чем среди женщин. Если семья выезжала не полностью, то потому что кому-то надо было смотреть за жильем, имуществом, которое осталось там. Подавляющее большинство семей, к сожалению, находятся в разъединении: женщины с детьми здесь, а мужья часто там. Знаю факты, когда люди приезжали полной семьей, мужчины не находили работу, им предлагали работу по месту основного жительства и они уезжали. Их женщины оставались здесь с детьми. Поэтому в данный момент, семьи испытывают больше сложности из-за того, что многие из них, временно не могут находиться вместе. Если человек видит позитивное отношение, то ему проще и спокойнее. Без жилья невозможна полноценная адаптация, также как и без работы. Если у человека нет собственного жилья, а до переезда оно было, он будет стремиться обратно. Если нет работы, он будет не в состоянии платить за жилье, и, опять же, будет возвращаться. Но, если у переселенца есть и работа, и жилье, то с агрессивной средой вокруг него, он адаптироваться не сможет. Мы пытаемся тем людям, которые пока не могут выехать на место своего постоянного жительства, создать условия для развития и комфортного пребывания. Везде есть порядочные люди и люди, которых мы не относим к этой категории, поэтому если человек с чистым сердцем приходит, у него нет никаких отрицательных факторов в общении, то естественно, к адекватным людям – адекватное отношение. Мы реализуем, в том числе, программы, которые стимулируют адаптацию в громаду. На мероприятия приглашаются переселенцы с детьми, местные семьи, есть возможность совместно принимать участие, наладить необходимый контакт с целью повышения степени доверия. Развиваем такой компонент понимания, чтобы люди сели, поговорили, друг друга услышали. Если есть моменты негативного восприятия, в этом непосредственном общении негатив снижается. С моей точки зрения, и исходя из той информации, с которой со мной делились, у нас в Запорожье переселенцев приняли, по сравнению с другими населенными пунктами, очень хорошо. Знаю факты, например, из Киева, несмотря на его большие коммерческие возможности, люди переезжают в Запорожскую область, аргументируя это тем, что здесь переселенцу легче адаптироваться.

Нужно с пониманием относиться к раздражительности людей – они приехали не по своей воле. Местная громада должна проявить выдержанность и толерантность для того, чтобы показать себя как радушного хозяина, который принимает гостей. Разумеется, гости должны себя вести соответствующе.

МАРИНА МОШИНСКАЯ

КТО:

РЕКРУТЕР ПРОЕКТА ЧТО:

ОБЩЕСТВЕННАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ «ФОНД «ПРОФЕССИОНАЛЬНОЕ РАЗВИТИЕ ЗАПОРОЖЬЯ»» Многие переселенцы здесь развивают различные стартапы, мы видим, как они развиваются в очень разных сферах, преодолевая трудности.

Мне говорили, что многие работодатели не хотят трудоустраивать людей, которые переехали из Донецкой или Луганской областей, или платят им зарплаты, не такие как запорожцам. Очень много людей, в том числе, тех, кто прошел через наш проект, полностью сменили сферу деятельности. Я не делала бы акцент на переселенцах, потому что подобная тенденция, которая наблюдается и среди жителей Запорожья. Люди чуть старше сорока лет, понимая, что больше не могут работать в конкретной сфере, просят профориентационные курсы по прикладным профессиям. Например, швея, косметолог, мастер маникюра. В том числе среди переселенцев много запросов на такие профессии. Знаю много примеров, когда люди перевозили свое дело либо из тех районов, либо открывали полноценный бизнес уже здесь. Это у меня и ассоциируется с адаптацией, потому что свое дело выступает самый значимым фактором мотивации. Открытие бизнеса свойственно не всем, его нужно поставить в одну строчку с трудоустройством, потому что каждый выбирает свой путь. Но многие, открывая бизнес здесь, в качестве условия оговаривают, что рабочие места будут создаваться исключительно для ВПЛ как способ поддержки своих людей. Сегодня гораздо меньше людей обращаются за помощью, в том числе за тренингами. Отток уже произошел и многие перемещаются в более высокооплачиваемые города. Если раньше в наших тренинговых группах по трудоустройству было 60% переселенцев, то сейчас на две группы будет человек семь максимум. Запорожье, если сравнивать с Донецком, отличается по условиям развития бизнеса. Людям после Донецка тяжело что-то начинать здесь – Запорожье достаточно маленький город и для бизнеса не очень подходит. Думаю, что Запорожье – город для мелкого бизнеса, и все, что связано с бизнесом для потребителя от частного лица, например, услуги маникюра, швеи, будет жить, а более масштабные проекты, требующие больших вложений, относятся к городам побольше. Люди, приходя на наши тренинги, не ощущают дискомфорта. Но бывают моменты, когда спустя какое-то время после открытия собственного дела, чувство эйфории проходит. Человек в своей деятельности упирается в стену, возникают психологические сложности, домой тянет. Было несколько выпускников курсов, которые возвращались домой. В том числе среди тех, бизнес которых мы поддерживали финансово, хотя одним из условий было развитие в Запорожской области. Сейчас переселенцы ведут себя как полноценные жители Запорожья. Мы ориентированы на то, чтобы привлекать ВПЛ в общие группы, это тоже некий момент адаптации – находясь в естественной среде города, пересекаясь с людьми, они втягиваются. Мы делаем смешанные группы и считаем это позитивным психологическим аспектом. В 2014-2015-х годах в группах было больше ВПЛ, и тогда болезненнее воспринимали некие вопросы и реагировали на них.

Если сейчас в группе есть переселенцы, я не вижу разницы. Люди привыкли и общаются на равных, а проблем и барьеров уже нет.

Трудоустройство и обучение через Центр занятости, г. Запорожье по состоянию на 1.07.2017 г., в частотах 6200 4900 Доля взятых на учет / трудоустроенных ВПЛ

79% 1600 33% Обратились в ЦЗ Взяты на учет

Трудоустроено

Пользование услугами от Центра занятости

351

358

53 Открыли собственное Сейчас получают услуги дело ЦЗ

Прошли обучение

НАТАЛЬЯ СЕЛЮКОВА

КТО:

ТРЕНЕР ЧТО:

ПРОЕКТ «РЕШЕНИЕ КОНФЛИКТОВ В МОДУЛЬНОМ ГОРОДКЕ ДЛЯ ВПЛ В ЗАПОРОЖЬЕ» ОО «УКРПРОСТІР» Они приходят, мы их учим. У нас было три проекта по работе с ВПЛ. Два из них касались интеграции и налаживания взаимодействия между ВПЛ и местной общиной через информационную составляющую. В течение четырех месяцев, они вместе обучались журналистике. Потом был отдельный проект именно по обучению решению конфликтов в модульном городке. Целью было не столько решить конфликты, сколько научить самим с ними справляться. Хотя два длительных конфликта все-таки были решены. С трудом мы набрали группу из 20 человек, но через какое-то время люди сами стали подтягиваться. Мы даже получали запросы на дополнительный курс тренингов, но учитывая, что это достаточно затратный процесс и финансово, и эмоционально, проводили только индивидуальные консультации. В модульном городке живут люди, которые не могут себе позволить ничего другого. Это категория, которая социально и финансово максимально незащищенная: пенсионеры, люди с инвалидностью, многодетные семьи. Сказать, что они все там бедствуют – нет, кто-то работает, почти все получают пособия (есть исключения, но это уже законодательные моменты). Модульный городок – это самое дешевое жилье. Но у всех разные запросы, в том числе на жилье. У кого-то однокомнатная квартира, и он считает, что это ужасно, в этом жить невозможно, а кто-то живет в комнаты общежития и с ним еще пять человек – и для него это нормально, потому что ничего не взрывается и не летает над головой. Когда мы приехали в ноябре прошлого года и начали с работать с ВПЛ в модульном городке, из всех, с кем нам удалось пообщаться (а это порядка восьмидесяти человек), там была единственная женщина, которая выходила вообще за территорию куда-то, кроме аптеки и магазина, и посещала организацию матерей-бойцов АТО, ходила на фитнес. Остальные же, неработающие, жили в пределах своей комнаты и территории. Адаптация нулевая. Другая категория людей, которые арендуют жилье или уже купили, более активна. Как показала практика и общение с другими общественными организациями, жители модульного городка не посещали тренинги, семинары, хоть их и достаточно много. Поэтому одной из наших целей было поднять активность. Знаю, что после проекта четыре человека прошли курс по финансовому менеджменту и один по бизнес-планированию. Десять человек записалось в библиотеку. Порядка двадцати человек в модульном городке выезжают в театры, ходят на какие-то мероприятия, даже на танцы «кому за...». Было необходимо, чтобы в начале с каждым из них поработал психолог. Мы работали своими методами через медиацию и эмпатию. Медиация – это посредничество в решении конфликтов. Это не психология и не психоанализ. Мы не копаемся в далеком прошлом. Мы говорим о тех чувствах, эмоциях и потребностях, которые существуют на данный момент. Эмпатия – это соучастие. В чем разница? Медиация предполагает наличие двух людей или двух групп, у которых конфликт. Роль медиатора состоит в том, чтобы направить в нужное русло их диалог, перефразировать так, чтобы люди, прежде всего, услышали друг друга. Эмпатия больше направлена на то, чтобы выслушать человека, дать ему высказаться и дать понять, что его слушают. В течение длительного времени люди выговаривались и рассказывали о том, какие у них были проблемы внутри себя, для того, чтобы пошел некий прогресс.

Хотя сказать сейчас, что все из них видят светлое будущее хоть где-то и как-то, тоже нет. Но тем не менее, мы были последний раз в модульном городке в июне – периодически приезжаем посмотреть, как меняется ситуация. И когда видишь, что возле домиков появились клумбы и даже огороды, то это говорит о том, что люди рассчитывают ближайшее время прожить здесь. На наших тренингах около двадцати жителей модульного городка между собой познакомились. Два года они здесь жили и не знали, как друг друга зовут. Мы дали им базовые инструменты, для того чтобы не только решать конфликты, но и более уверенно себя чувствовать. Сдвиги есть – уже не так боятся говорить. Мне сложно сказать в этом плане в отношении всех. Мы в течение трех месяцев там мелькали, нас видели, поэтому, когда к ним приезжаем, люди общаются и рассказывают о каких-то проблемах, нюансах. Может быть, кто-нибудь посторонний приедет, и они замкнутся. Но развитие есть, безусловно. С переселенцами у меня ассоциируются три слова – сложность, перспективность и безвариантность. Любая адаптация, любые изменения – это всегда сложно. Нужно ломать себя, привыкать к чему-то, по-другому посмотреть на то, что происходит. Но если пройдешь первый этап небольшого перелома, то открываются новые перспективы.

На сегодняшний день у внутренне перемещенных лиц достаточно финансовых, экономических и социальных перспектив. Есть возможность начать жизнь с нуля, и что-то изменить по сравнению с тем, что было. Без этого не будет интеграции или изменений. Придется меняться, внедряться, привыкать и что-то менять.

Приведенные в сборнике статистические данные по ВПЛ в г. Запорожье получены в результате ответов на официальные запросы к таким распорядителям информации: 1. Администрация государственной пограничной службы Украины 2. Главное территориальное управление юстиции в Запорожской области 3. Главное управление Государственной службы Украины по чрезвычайным ситуациям в Запорожской области 4. Главное управление Новой полиции в Запорожской области 5. Государственная служба Украины по чрезвычайным ситуациям 6. Государственный центр занятости Украины 7. Департамент здравоохранения Запорожского городского совета 8. Департамент образования и науки Запорожского городского совета 9. Запорожская областная государственная администрация 10. Запорожский городской совет 11. Запорожский городской центр занятости 12. Министерство внутренних дел Украины 13. Министерство здравоохранения Украины 14. Министерство социальной политики Украины 15. Пенсионный фонд Украины 16. Управление социальной защиты населения Запорожского городского совета 17. Управление труда и социальной защиты ЗГС по Александровскому району 18. Управление труда и социальной защиты ЗГС по Шевченковскому району 19. Управление труда и социальной защиты ЗГС по Днепровскому району 20. Управление труда и социальной защиты ЗГС по Вознесеновскому району 21. Управление труда и социальной защиты ЗГС по Коммунарскому району 22. Управление труда и социальной защиты ЗГС по Хортицкому району 23. Управление труда и социальной защиты ЗГС по Заводскому району

Приведенные в сборнике истории ВПЛ г. Запорожья и комментарии их окружения получены в результате личного общения с каждым из участников проекта интервьюерами: Бахмацкая Наталия Александровна Молдован Юлия Александровна Потапова Надежда Федоровна Пронина Мария Александровна Швачкина Юлия Юрьевна

Команда проекта «ВПЛ: статус vs успех» ОО «СМАРТ» благодарит организации г. Запорожья за содействие в реализации проекта: Запорожское отделение БФ «Право на защиту» г. Запорожье, ул. Рекордная, 9 098-597 64 72, 099-507 50 90, 063-496 80 88 www.r2p.org.ua, www.facebook.com/right2protection Запорожское отделение ОО «КрымSOS» г. Запорожье, ул. Валерия Лобановского, 7, оф. 80 067-469 42 23 www.krymsos.com, www.facebook.com/krymsoszp Запорожское отделение ОО «Центр занятости свободных людей» 099-290 67 71 www.czvl.org.ua, www.facebook.com/czvl.zp Запорожское отделение МОО «Польская гуманитарная акция в Украине» 067-611 07 09 www.pah.org.pl ОО «Центр Искусства «Арт-Пространство» г. Запорожье, просп. Соборный, 142 067 618 25 20 www.art-prostor.zp.ua, www.facebook.com/groups/artprostor/ Запорожское отделение МБФ «Каритас» г. Запорожье, ул. Семафорная, 8 050 322 46 00 www.caritas-ua.org, www.facebook.com/caritaszp ЗООО «Объединение психологов и психоаналитиков «Взаємодія»» г. Запорожье, просп. Соборный, 180а 061-270 92 91, 067-393 80 65 www.vzayemodiya.net, www.facebook.com/groups/135477863170698 ОО «Фонд «Профессиональное развитие Запорожье»» г. Запорожье, ул. Победы, 4, оф. 9а 061-212 60 42, 067-637 47 03 www.ldp.org.ua, www.facebook.com/perspectiva.zp

Украина, г. Запорожье тел.: +38 (099) 401-79-12 e-mail: smart@ngosmart.com.ua www.ngosmart.com.ua www.facebook.com/ngosmartzp