22 ×åëÿáèíñêèé ðàáî÷èé «Новая газета» №142 18. 01. 2013
Е
сли выйти из нового роскошного вокзала (пропускная способность 8200 человек в час), упрешься в улицу Олимпийских Рекордов. Если долго идти по ней в сторону Адлера, можно увидеть бесконечный ряд олимпийских новостроек: барокко, башни, светящаяся вывеска Marriott. Окна еще не горят, и пустые дома кажутся театральной декорацией. Это Красная Поляна (4900 жителей). Ощущение колоссальных, бесконечно больших и легких денег повисает в воздухе — такое я видела разве что в Эмиратах. Вместе с ним повисает густая серая пелена. В облаке пыли смешивается запах бетона, бензина и почему-то навоза. По утрам здесь, говорят, поют петухи. Из облака пыли выныривают рабочие в одинаковых спецовках, потоком вливаются в супермаркеты под одинаковыми красными вывесками (самый ходовой товар — водка и батон нарезной) и рассредоточиваются по переулкам. Там, за заборами, тянутся целые города из строительных вагончиков и бытовок. Контраст между роскошными новостройками и суетящимися внизу людьми — огромный. Идеальная иллюстрация к текстам о классовой борьбе. По дороге назад в Адлер тащатся по пробкам бесконечные микроавтобусы. Трутся друг о друга забрызганные краской форменные куртки, старые бушлаты. Из окна кажется, что вокруг ухоженный, хоть и слишком помпезный город. Только вот эти бушлаты в нем — лишние. — Димку вчера уволили. Говорил я ему, чтоб не болтал… — А он китайцу, такой: «Ты чего нам своего Мао повесил?» У дороги, в клубах пыли, пробегают два силуэта: спортивные костюмы, наушники, шагомеры… Бушлаты провожают их недобрыми взглядами. — Во, блин, у людей работа… — сплевывает один. — Только дыхалку пылью забьют, — вздыхает второй.
Семьсот случаев Об Олимпиаде-2014 в России говорят как о покойнике: или хорошо, или ничего. В этой тишине, как в строительной пыли, вязнут новости об экологических проблемах, полицейском произволе, а также о депортациях иностранных рабочих и невыплате зарплат всем остальным. Последние две темы здесь — главные. Как уверен координатор сочинской приемной сети центра «Мемориал» «Миграция и право» Семен Симонов, зарплаты задерживали рабочим и раньше, просто те не обращались за помощью и часто уезжали, не дождавшись денег. — Почти все подрядчики постоянно задерживают зарплаты на два месяца, — говорит Симонов. — К этому люди привыкли. Но к нам стали приходить те, кто успел поработать на пяти олимпийских объектах — и нигде не получил денег. Ситуация улучшилась в середине октября, когда рабочий компании «Крилак Спецстрой» Роман Кузнецов зашил себе рот. Поднялся скандал, на работодателей, видимо, надавили, и, как вспоминает Ольга Бескова, главный редактор независимого сайта СочинскиеНовости.рф, на какоето время задержки зарплат уменьшились. Дальше, впрочем, все пошло еще хуже. — На олимпийских объектах работают 500 компаний, — объясняет Симонов. — Говорить, что все они не платят, я бы не стал. Но и составить список неплательщиков мы не можем, потому что каждый день к нам приходят люди и список растет. Доказать вину работодателя сложно. Чаще всего с рабочими не заключают трудовой договор. Кроме того, работодателя еще надо найти. К примеру, рабочие фирмы «Промавтоматика» не смогли подать заявление в прокуратуру, потому что в крае 13 фирм с таким названием. А московская компания «Рай», задолжавшая зарплаты 190 рабочим, просто исчезла, бросив технику на стройплощадке.
специальный репортаж
Олимпийская стройка близится к финалу. Сначала структуры Дерипаски не платили гастарбайтерам. Теперь иностранцев выслали и не платят уже своим. Несмотря на вмешательство президента
«Во, блин, у людей работа»
Иногда, чтобы добиться денег, хватало звонка правозащитников работодателям — Симонов посчитал, что вернуть удалось уже больше восьми миллионов рублей. В прокуратуру он передал документы о еще более чем семистах случаях невыплаты зарплат.
«Алкашеством не занимаются, намаз читают»
Во вторник на прием в «Миграцию и право» пришел Азамат. С июня до 25 октября он работал в фирме «Акс-Строй», строил, как он говорит, «гостиницу «Мариот». Сначала зарплату задерживали на два месяца, с сентября платить перестали совсем. «Пацаны на работу не выходят, сидят, ждут. А прораб — как баран, одно слово знает: «Деньги? Будут». А когда, если мы уже домой улетаем? Я один пришел, а то б здесь целая орава была». Следующий — Корим Мадалиев, бывший бригадир ООО «Болверг». В России он уже 24 года, на олимпийскую стройку привез своих земляков из Узбекистана. Недоплачивать за работу всей бригаде начали сразу, долги копились два года. Корим разворачивает большой, убористо исписанный блокнот, обстоятельно, по слогам, читает: «Шпаклевка — обещали 716 320 рублей, заплатили 596 тысяч. Заливка бетона — долг 200 тысяч…» — Начальник мне сказал: привези рабочих, буду платить, будешь в шоколаде. Я днем и ночью никуда не ходил,
я родина не ходил. На Кудепсте жили на стройке, спали на бетоне. Как собака жили, воняли. Я же людей позвал из родина! Хороших людей позвал. Они алкашеством не занимаются, намаз читают. У нас старший был, все говорил мне: потерпи, сынок. Умер он уже. Не дождался… — Что же вы не ушли? — спрашиваю я. Корим выдерживает паузу. — Ты извини меня, сестра, я не русский, сейчас время терроризма, я не хочу, чтобы я ушел — что-нибудь случилось. Одна бригада сказала: он нам не платит, мы его завалим. А я им говорю: это не очень хорошая идея, мне же тут жить… Корим снова возвращается к своему блокноту: «Итого общий долг: за строительство на Мацесте — 4 миллиона 350 тысяч. На Кудепсте — 5 миллионов 460 тысяч рублей…» Я звоню начальнику Корима, гендиректору ООО «Болверг» Александру Маночкину, и узнаю, что Корим занимался незаконной поставкой рабочей силы из Узбекистана, «Болверг» не состоит в трудовых отношениях ни с ним, ни с его рабочими, а самого Корима уже депортировали.
Бабло не впиталось Евгений Николаевич Копанев, кондитер по специальности, приехал в Сочи из кубанского поселка Южный. Безработица, одиночество, алименты — ну как у всех. Устроился бетонщиком, поселился в вагончике. К лету начальство даже бойлер купило, стали принимать душ. Официально
Чаша олимпийского огня
работали с восьми до восьми, на деле — и до 12, если вечером подвозили бетон. Работа была сдельной, каждый в бригаде зарабатывал от 40 до 70 тысяч. Вот только на руки получал 7—10, остальное обещали заплатить потом. Дальше — понятно. День, в общежитии Копанева пусто. Двухъярусные кровати на 12 человек, белье на веревках между ними — свободного места и чистого воздуха нет. Сначала выглядит жутко, но потом я обхожу еще несколько общежитий и понимаю, что у Копанева все хорошо: теплый сортир, отдельный, всего на 12 человек, душ, стены без дыр. Евгений Николаевич деловито и очень спокойно раскладывает по койке документы: жалобу в прокуратуру (под ней подписались 17 рабочих), справку, что он действительно работает в ООО «АвтоРемСтрой». — Сказал, что для алиментов беру, — говорит Евгений Николаевич и хитро щурится: мол, вон как сообразил. Скрипит проволочная сетка кровати, сосед Копанева тихонько стонет во сне. Прямо из общежития Евгения Николаевича звоню его нанимателю. Немного пошумев, что «ваш Копанев считает, что бабло должно впитываться за то, что он за мой счет лежит и питается», тот все же предлагает решить дело миром: «Перед тем, как кричать, надо подойти к руководителю, разобраться по-хорошему. А что он в кустах сидит?» — Ну все, можете идти за деньгами, — вешая трубку, говорю я, и Копанев вдруг меняется в лице. — Нет… Я задний ход не даю. В Сочи я поговорила с тремя десятками людей, которые не получили огромные, по их меркам, суммы. Примерно половина проглотила это молча. Четверть — обратилась в прокуратуру, после чего мирно договорилась с работодателем, получила деньги и заявление забрала. Четверть обратилась в прокуратуру и ждет. И только один бетонщик второго разряда Евгений Николаевич Копанев решил действовать по закону.
Пирамида
ИТАР-ТАСС
6
÷åòâåðã 19 äåêàáðÿ 2013 ãîäà
Чем дольше говоришь с рабочими и директорами подрядных компаний, тем больше кажется, что они описывают огромную финансовую пирамиду. Генподрядчики компаний, отвечающих за Олимпиаду, задерживают выплаты своим субподрядчикам, те — своим, цепочка достигает четырех-пяти звеньев, долги нарастают, пока не спускаются вниз пирамиды и не ударяют по тем, кто находится на низшей ее ступени, — то есть по рабочим. При этом нельзя сказать, что страдают от безденежья только они. С Александром,