В ГОДЫ ВЕЛИКОЙ ВОЙНЫ THE GREAT WAR YEARS
ПЕРЕСЕЛЕНИЕ ЗАВОДОВ
TRANSITION OF THE WORKS
В первый же день Великой Отечественной войны на заводе «Металлист» был организован штаб по руковод ству предприятием во главе с директором А. И. Родионо вым. Началась мобилизация в армию как работников, так и транспорта. На второй день литейщики выпустили первую партию отливок корпусов мин для ротных минометов. План июня на стальные корпуса авиацион ных бомб, освоенных еще во время советско-финской войны, был перевыполнен более чем в два раза. Вскоре поступило еще одно правительственное задание – по организации выпуска ротных минометов67. Однако ход военных действий перечеркнул плано мерное развитие событий. К концу лета 1941 г. все тан ковые заводы СССР, за исключением лишь Челябин ского тракторного, оказались в зоне действия даже не дальней, но фронтовой авиации врага. К этому времени значительная часть наличного парка боевых машин была уже потеряна; возникла угроза полной ликвидации советских бронетанковых войск. Советское правительство предприняло ответные меры своевременно и весьма оперативно. Уже в конце июня появилось Постановление Политбюро ЦК ВКП(б) о создании новой мощной базы танкостроения на Урале и в Поволжье. Следующим Постановлением, уже Госу дарственного Комитета Обороны (ГКО) от 1 июля 1941 г., увеличивалась программа действующих танко вых предприятий; к выпуску танков Т‑34 привлекался также знаменитый завод «Красное Сормово». И наконец, 11 сентября было принято невиданное в мировой исто рии решение о создании из предприятий Наркоматов среднего машиностроения, станкостроения и судостро ения отдельного крупного оборонного Наркомата – танковой промышленности (НКТП), во главе с замести телем председателя СНК СССР В. А. Малышевым68. Новый Наркомат, или, говоря современным языком, министерство, получил огромные права по мобилиза ции любых необходимых мощностей для размещения эвакуированных и вновь создаваемых предприятий. До свердловских заводов «Металлист» и им. Воеводина – бывших «тетовских механических фабрик» – очередь дошла в октябре 1941 г. В соответствии с решениями
At the very first day of the Great Patriotic War the head quarters for directing the works’ was established at “The Metallist”. A. I. Rodionov headed it as well as the works. The mobilization of both manpower and vehicles to the army commenced. Already at the second day the founders pro duced the first output of castings of the projectile’s bodies for company mortars. The June plan for steel bodies of the aviation bombs, which were adapted as early as at the time of the Soviet-Finnish War, was more than doubled. Soon one more governmentel order followed. It was for the pro duction of company mortars67. However, the course of the military operations broke the planned run of events. By the end of the summer of 1941 all the USSR tank-making works except for Chely abinsk tractor works occurred to be in the area of not even the enemy’s furthest but its front aviation fire. By that time a considerable part of the park of war machines had been lost. There was a real threat of a complete liquidation of the Soviet armour tank troops. The Soviet government undertook counter measures just in time and quite operatively. As early as at the end of June there appeared the enactment of Political Bureau of the Central Committee of All-Russian Communist Party Bol sheviks (CK VKP (b)) on the creation of a new potent base of tank-building in the Urals and Povolzhye. It was followed by the enactment of the State Defence Committee (GKO) from 1 July 1941 that ordered to intensify the program of the already-operating tank-building enterprises. The famous “Krasnoye Sormovo” plant was also getting involved in the production of the T‑34 tanks. And finally on 11 September another decision was taken. The world history has never seen anything like it. This was the integration of the enter prises of people’s commissariats for middle machine-build ing, machine-tool construction and ship-building into a sep arate large defence Commissariat of Tank industry (NKTP) headed by the assistant chairman of the USSR Soviet of Peo ple’s Commissars V. A. Malyshev68. The new people’s commissariat or, speaking in the mod ern language, the new ministry had immense rights for the mobilization of any desired capacities for locating the evac uated or newly established enterprises. In October 1941 the
УРАЛТРАНСМАШ UR ALTRANSMASH
Бойцы всеобуча отправляются на фронт. Fighters with general compulsory education leaving to the front.
ГКО от 9 и 19 октября на Урал были эвакуированы из Москвы завод № 37 им. Орджоникидзе и автозавод им. КИМ (Коммунистического Интернационала Моло дежи), а также Подольский машиностроительный завод им. Орджоникидзе из Подмосковья. На базе эва куированных и местных предприятий сформировался единый танковый завод № 3769. Все три эвакуированных завода принадлежали к элите советской промышленности, располагали луч шим в стране оборудованием и кадрами. Завод № 37 освоил производство бронетехники еще в 1931 г. Сна чала это были танкетки Т‑27, позднее один за другим плавающие танки Т‑37, Т‑37А, Т‑38, Т‑40. Параллельно в 1937–1941 гг. здесь проводили сборку бронированных тягачей Т‑20 «Комсомолец». Всего к моменту эвакуации завод поставил армии 6077 танков и танкеток и 8056 бронетягачей. При этом все перечисленные машины были разработаны в заводском КБ во главе с Н. Н. Козы ревым, а после его необоснованного ареста – Н. А. Аст ровым70. Подольский машиностроительный завод им. Орд жоникидзе поставлял заводу № 37 бронекорпуса для всех машин, начиная с Т‑37. В остальном его номенкла тура почти совпадала с продукцией «Металлиста»: обо рудование для нефтедобывающей и горнорудной про мышленности, а также паровозы узкой колеи. Перед войной были также освоены бронекорпуса самолетов ИЛ-2 (поставлялись Воронежскому авиационному заводу) и армейские передвижные зарядные электро станции «ПЗС»71. Московский автомобильный завод им. КИМ до августа 1941 г. выпускал малолитражные автомашины
«КИМ-10» и коробки скоростей мотоцикла М-72. В августе было освоено производство узлов и деталей артиллерийских орудий, а также корпусов 25‑милли метровых зенитных снарядов. В конце сентября автоза вод вошел в систему НКТМ, стал филиалом завода № 37 и приступил к изготовлению деталей танка Т‑4072. Эвакуация завода № 37 началась 15 октября 1941 г. В ночь на 16‑е почти все основное оборудование было снято с фундаментов; первый эшелон в Свердловск отправился 19 октября. Вывозилось все, что можно было вывезти: оборудование, инструмент, оснастка, включая холодные и горячие штампы к прессам и молотам, литье, поковки, холодные и горячие штамповки, кор пуса, башни и моторы к танкам, покупные изделия, быст рорежущие инструментальные стали и прочие металлы, автотранспорт грузовой, легковой, автотягачи. Подоль ский завод направил на Урал оборудование и кадры только танкового бронекорпусного производства: все связанное с выпуском бронекорпусов самолетов ИЛ-2 вывозилось в г. Куйбышев; а с передвижными заряд ными станциями – в г. Йошкар-Ола. Уникальное авто мобильное оборудование завода им. КИМ еще в августе попало в Омск; остальное было поделено между Сверд ловском и Ирбитским мотоциклетным заводом. Первые эшелоны прибыли в Свердловск с Подольского завода 28 октября, с завода № 37 31 октября, с автозавода им. КИМ 6 ноября. Эшелоны из Москвы поступали на площадку завода им. Воеводина, из Подольска – на завод «Металлист»73. На Урале к приему москвичей подготовились забла говременно. На заводе им. Воеводина эшелоны могли разгружаться прямо на месте еще с дореволюционных
38
МЫ МОЖЕМ МОЖЕМ ВСЁ! ВСЁ! МЫ
Работницы завода проходят военную подготовку в народное ополчение. Factory’s women-workers going through a military training for the People’s volunteer corps.
turn came to “The Metallist” and Voyevodin works (the former Tate’s mechanical establishments). In accordance to the deci sions of the State Defence Committee from 9 and 19 October the Ordzhonikidze plant № 37 and automobile KIM (i. e. Com munist International of the Youth) plant from Moscow as well as Podolsk Ordzhonikidze plant from Moscow region were all evacuated to the Urals. The united tank works № 37 was formed on the base of the evacuated and local enterprises69. All three evacuated plants belonged to the elite of the soviet industry. They possessed the best in the country machinery and personnel. The plant № 37 started the produc tion of armoured machines as early as in 1931. Firstly these were the T‑27 tankettes, later the production of the floating tanks T‑37, T‑37A, T‑38 and T‑40 had been adapted. Parallel with them in 1937‑1941 the armoured tractors T‑20 “Kom somolets” were constructed here, as well. On the total by the moment of evacuation the works had supplied the army with 6077 tanks and tankettes as well as with 8056 armoured tractors. All the enumerated machines were designed in the works’ Designing Bureau headed by N. N. Kozyrev and after his unjustified arrest by N. A. Astrov70. Podolsk Ordzhonikidze machine-building plant sup plied the plant № 37 with armoured hulls for all the machines starting from the T‑37. The rest of its products actually coincided with those of “The Metallist”. It was the equipment for oil-processing and mining industries as well as narrow-gauge locomotives. Before the war the plant had adopted the production of armoured hulls of the IL-2 air planes (they were supplied to Voronezh aviation plant) and army movable accumulating electric power stations “PZS”71. Moscow KIM automobile plant produced small-dis placement cars “KIM-10” and gearboxes for the M-72
motorcycles up to August of 1941. In August the produc tion of the units and parts for artillery weapons as well as the bodies for 25‑mm anti-aircraft projectiles was adapted. At the end of September the plant was included into the sys tem of NKTM, became a branch of the plant № 37 and initi ated the production of the parts for the T‑40 tank72. On 15 October 1941 the evacuation of the plant № 37 commenced. At the night of 16 October almost all the main machinery was dismounted from its foundations. The first train to Sverdlovsk went on 19 October. Everything pos sible was carried away including the equipment, imple ments, cold and hot stamps for presses and hammers, cast ings, forged articles, cold and hot stamped articles, hulls, turrets and engines for tanks, purchased articles, fast-cut instrumental steel and other metals, lorries, passenger cars and tractors. Podolsk plant sent only the equipment and personnel of the tank armoured hulls production to the Urals. All the things associated with the production of armoured hulls of the IL-2 aircraft were moved to Kuib yshev and those associated with the movable accumulat ing station were moved to Yoshkar-Ola. The unique auto mobile equipment of KIM plant was delivered to Omsk in August, the rest of it was divided between Sverdlovsk and Irbit motorcycle plants. The first trains from Podolsk plant arrived to Sverdlovsk on 28 October, from the plant № 37 – on 31 October, from KIM plant – on 6 November. The trains from Moscow arrived to the site of Voyevodin works, those from Podolsk – to “The Metallist” works73. In the Urals the specialists had prepared everything for the arrival of Moscow guests in advance. Voyevodin works had its own outlet to the railway lines as early as from the pre-revolutionary time, so the trains could be unloaded
39
УРАЛТРАНСМАШ UR ALTRANSMASH
СВЕРДЛОВСКИЙ ТАНКОВЫЙ ЗАВОД
времен, так как предприятие имело свой выход на желез нодорожные магистрали. «Металлисту» было труднее. От заводских транспортных средств после мобилиза ции мало что осталось. Поэтому было принято решение спешно строить железнодорожную ветку до станции Свердловск. Управление Свердловской железной дороги выделило необходимые материалы и оказало техничес кую помощь. Строителями стали сами заводчане и жители города. К середине октября дорога была проло жена74. Одновременно с прибытием первых эшелонов из центра страны началось перемещение местного ураль ского производства. Поскольку «Металлист» выпускал необходимую фронту продукцию, то часть его рабочих вместе с оборудованием перевели на другие предпри ятия. Кузнечный цех отправился в Верхние Серги. Меха ническое производство размещалось в правом крыле здания Уральского индустриального института, в цехах завода им. Воеводина, а позднее и на Уральском заводе химического машиностроения. Труднее всего оказалось устроить людей: вместе с 3513 тыс. рабочих и ИТР при были семьи, так что общая численность эвакуирован ных достигала 12 тыс. человек. Жилой фонд «Метал листа» и завода им. Воеводина был невелик, так что никакое уплотнение помочь уже не могло. Горсовет вре менно выделил студенческие общежития горного, сель скохозяйственного, юридического, медицинского инс титутов и клубные помещения. 400 комнат было полу чено путем переселения жителей Свердловска в сель скую местность. Основная же часть эвакуированных была расселена в порядке уплотнения в четырех город ских районах. Жить приходилось по нескольку семей в одной комнате, в проходных и подвальных помеще ниях75. 2 ноября в Свердловск прибыло руководство завода № 37 во главе с директором Г. Р. Фрезеровым. Нарком танковой промышленности В. А. Малышев был уже здесь76. Началась уникальная по сложности и темпам работа: создание танкового завода из разнородных заводских площадок, оборудования и коллективов.
До войны стартовые условия для создания танко вого производства в Свердловске, несомненно, были бы признаны абсолютно неприемлемыми. Наличные производственные площади никоим образом не соот ветствовали потребностям. «Металлист» предоставил 11470 кв. м, завод им. Воеводина – 10949 кв. м. Еще 1900 кв. м дал автомобильный гараж областного отдела связи. Каждый из эвакуированных заводов располагал цехами больших размеров, чем все три свердловские площадки вместе взятые. Цехи завода оказались раз бросаны по центральной части города: расстояние между площадками завода им. Воеводина и «Метал листа» составляло 4 км, от «Воеводина» до автогаража было 5 км, от «Металлиста» до автогаража – 2 км. К тому же эти подразделения не были приспособлены для тан кового производства. Единственный литейный цех (завода «Металлист») располагал лишь электропечью в 0,5 т и никогда не производил качественного литья. Кузница могла делать лишь простые поковки из рядо вой стали. Термического цеха вообще не было. Налич ные лаборатории не могли выполнять совершенно необходимые механические и металлографические испытания77. В соответствии с указаниями Наркомтанкпрома и расчетами отраслевого танкового проектного инсти тута 8ГСПИ, располагавшегося в это время в Челябинске, на территории завода «Металлист», переименованной в 1‑й отдел, были размещены кузнечный цех, литейный цех, производство бронекорпусов и главный сбороч ный цех. Здесь устанавливалось оборудование, прибыв шее из Подольска. Механические, прессовый, радиатор ный, термический, сварочный, инструментальный, ремонтно-механический и другие цехи, оснащенные станками московских заводов, устраивались на заводе им. Воеводина и на территории автогаража, ставших соответственно 2‑м и 3‑м отделами. Конструкторское бюро и технологи получили второй этаж здания совре менного краеведческого музея – вблизи площадки завода им. Воеводина.
Прессово‑сборочный корпус, построенный зимой 1941 г. скоростным методом за двадцать дней. A pressing-assembling block built in 20 days in the winter of 1941 using the accelerated methods.
40
МЫ МОЖЕМ МОЖЕМ ВСЁ! ВСЁ! МЫ
SVERDLOVSK TANK WORKS
straight at the works’ site. The situation at “The Metallist” was more difficult. Merely a few works’ vehicles remained after the mobilization. Thus it was decided to urgently con struct a railway branch to the “Sverdlovsk” station. The administration of Sverdlovsk railway supplied the necessary materials and rendered technical assistance. The workers and the city’s inhabitants became the railway’s builders. By the middle of October the railway was finished74. Parallel with the arrival of the first trains from the country’s center the transition of Ural local productions commenced. Since “The Metallist” produced the neces sary for the front output, a number of its workers and machinery were transferred to the other enterprises. The smith’s shop moved to Verkhny Sergi. The mechan ical production was located in the right wing of the Ural Industrial Institute, in Voevodin works’ shops and later also at the Ural works of chemical machine-building. The most difficult thing was to arrange the people’s accom modation, because the arrived 3513 thousand of work ers and engineer and technical personnel brought their families with them which made the total number of the evacuated reach 12 thousand people. The dwelling fund of “The Metallist” and Voyevodin works was rather lim ited, so even the excessive overcrowding of the existing flats could not help. To solve the problem the City Soviet temporarily allocated students’ hostels of the Mining,
Before the war the starting conditions for estab lishing the tank production in Sverdlovsk would have been undoubtedly considered as absolutely inappropri ate. The existing production sites did not correspond to the demands. The “Metallist” disposed 11470 square m, Voyevodin’s works – 10949 square m. Another 1900 square m were given by the car garage of the regional communications department. The shops of each of the evacuated plants had larger area than three Sverdlovsk sites together. The works’ shops were thus scattered over the city’s central part: the distance between the sites of the “Metallist” and Voyevodin works was 4 km, the garage situated from Voyevoding’s works in 5 km and from the “Metallist” in 2 km. Moreover, these subdivisions were not arranged for the tank production. The foundry shop of the “Metallist” works was the only one equipped with an electric furnace of 0.5 tons capacity and had never produced high-quality castings. The smith’s shop was capable of producing just simple forged articles from ordinary steel. There was no thermal shop at all. The existing laboratories did not suffice the required mechan ical and metallographical trials77. In accordance to the directions of People’s Commis sariat for tank industry and the calculations performed by the branch “tank” designing institute located at that time in Chelyabinsk the production of armoured hulls, smith’s shop, foundry shop and main assembly shop were located on the site of the “Metallist” renamed into “The 1st depart ment”. The machinery delivered from Podolsk was installed there. The mechanical, press, radiator, thermal, weld ing, instrumental, repair-mechanical and other shops equipped with machine-tools from Moscow plants were arranged at Voyevodin works and on the territory of the car garage named “The 2nd” and “The 3d departments” respectively. The designing bureau and technologists were housed in the first floor of the building of the mod ern Museum of Local Lore, History and Economy near the Voyevodin’s works site.
Agricultural, Juridical and Medical institutes and some clubs for this purpose. Four hundred rooms were freed by means of moving Sverdlovsk residents to the countryside. The majority of evacuated people were settled in four city districts using the overcrowding method. Several families had to share a room. They also found shelter in gatekeep ers’ rooms and basements75. On 2 November the administration of the plant № 37 with its head G. R. Frezerov arrived to Sverdlovsk. People’s commissar for tank industry V. A. Malyshev was already there76. The unique in complexity and rate activity com menced. It was on the integration of separate works’ sites, equipment and collectives into a single tank works.
41
Деревянный корпус 1‑го механического цеха, построенный скоростным методом за пятнадцать дней. 1941. A wooden block of the first mechanical shop built in 15 days using the accelerated methods. 1941.
УРАЛТРАНСМАШ UR ALTRANSMASH
Одновременно Свердловский горсовет выделил прилегающие ко 2‑му отделу участки, на которых скоро стными методами зимой 1941–1942 гг. всего за 12 суток были построены два каркасно-засыпных корпуса общей площадью 9200 кв. м. Здесь разместились механосбо рочный цех № 225 по обработке деталей и сборке коробки перемены передач, жестяно-медницкий цех № 245, выпускавший узлы топливной и масляной систем и воздухоочистителей танка. На территории 1‑го отдела в начале 1942 г. была деревянная пристройка к главному корпусу площадью в 7500 кв. м. К строительству широко привлекались горожане, главным образом студенты78. Еще одно подразделение продолжало действовать в Москве, на старой площадке. Дело в том, что здесь оста лось немалое количество станков устаревших конструк ций, а также крупногабаритное оборудование, вывезти которое не представлялось возможным из‑за отсутствия погрузочных средств. Все это использовалось для ремонта доставлявшихся с фронта подбитых танков, а также для выпуска запасных частей. Некоторое время все это действовало без особого юридического оформ ления, и лишь 18 марта 1942 г. был официально учреж ден Московский филиал завода № 37 во главе со своим директором Зелинсоном79. В Свердловске монтаж оборудования начался 6 ноября 1941 г. К декабрю литейный цех уже покрывал нужды завода в отливках из серого чугуна и цветных металлов. В январе и феврале 1942 г. были установлены томильные печи, в марте освоен выпуск ковкого чугуна на всю программу завода, в мае пущена электростале плавильная печь емкостью в 5 т металла. При освоении выплавки марганцовистой стали Гадфильда, из которой
изготовлялись траки танковых гусениц, пришлось при бегнуть к помощи металлургов Сталинградского танко вого завода. Там до начала Сталинградской битвы успели побывать главный металлург завода № 37 Д. И. Гольцман и инженер Н. И. Мозырин80. В кузнечном цехе установили 25 тяжелых молотов и прессов при полном отсутствии каких‑либо подъемных механизмов. Термический цех создавался заново – при шлось построить 8 двух- и однокамерных печей и 4 селитровые ванны для закалки брони. Здесь же были установлены трое ножниц для резки «спецлиста». Спе циально для обеспечения бронекорпусного производ ства были сооружены мазутохранилище, кислородная и пиролизная станция, вырабатывающая ацетилен. В механообрабатывающих цехах к 1 января 1942 г. смон тировали 1236 станков. Монтаж оборудования повсюду осложнялся некомплектным его поступлением и задержкой в пути – к началу 1942 г. где‑то на железно дорожных магистралях находились еще 470 вагонов с грузами трех эвакуированных в Свердловск заводов81. Объединенный коллектив Уральского танкового завода состоял главным образом из квалифицирован ных эвакуированных специалистов. По оценке, представленной в «Материалах по исто рии развития танкового производства в период Вели кой Отечественной войны. Ордена Трудового Красного Знамени завод № 50», подготовленных в 1946 г., «завод № 37 имени Орджоникидзе в городе Свердловске уже 15 декабря 1941 г. по пропускной способности, состоя нию восстановленного завода, степени освоения произ водства и наличию работ был готов к выполнению про граммы»83.
В том числе Источники комплектования
Всего Рабочих
ИТР
3513
2221
92
а) Завод «Металлист»
245
205
25
б) Завод им. Воеводина
356
723
32
3. Мобилизованы в г. Свердловске и прилегающих районах*
107
447
9
Всего на 1 января 1942 г.
5721
3601
1058
1. Эвакуированы с заводами № 37, им. КИМ, Подольским 2. Переведены с местных заводов
* 645 человек из числа мобилизованных числились учениками82.
42
МЫ МОЖЕМ МОЖЕМ ВСЁ! ВСЁ! МЫ
Simultaneously Sverdlovsk City Soviet allocated the sites adjacent to “The 2nd department”. Two frameworkcharging buildings were constructed there by the acceler ated methods over merely 12 days in the winter of 1941– 1942. Their total area was 9200 square m. The mechanicalassembly shop № 25 processing parts and assembling the gear-boxes; tin-steel shop № 245 producing the units of the tank fuel and oil systems and air-cleaners were located there. A wooden annex of 7500 square m was built on the territory of “The 1st department” at the beginning of 1942. City residents, mainly being students, were widely attracted to the construction activity78. One more subdivision went on functioning in Moscow on the old plant’s site. The matter was that a considerable amount of machine-tools of obsolete design remained there as well as some large-size equipment that failed to be carried away due to the lack of loading means. All this was used for the repair of tanks damaged in the neighbouring front as well as for the production of spare parts. For some time all this operated without any special juridical regis tration. Only on 18 March 1942 the Moscow branch of the plant № 37 headed by director Zelinson was officially authorized79. In Sverdlovsk the installation of the machinery com menced on 6 November, 1941. By December the foundry shop was already capable of satisfying the works’ needs in castings of grey iron and non-ferrous metals. In January and February of 1942 the soaking furnaces were mounted, in March the production of malleable iron sufficient for the whole works’ program was adopted. In May the first electric steel-melting furnace of 5 tons capacity was set in motion. The adoption of the production of Gadfield’s manganese
steel, from which the tank caterpillars’ tracks were made, necessitated the assistance of metallurgists from Stalingrad tank works. The chief engineer of the plant № 37 D. I. Golts man and the engineer N. I. Mozyrin succeeded to visit it before the Stalingrad battle80. Twenty five heavy hammers and presses were installed in the smith’s shop without the assistance of any lifting mechanisms. The thermal shop was newly created. It neces sitated the construction of eight two- and one-chamber fur naces as well as four saltpeter baths for armour hardening. Three shears were also installed there for cutting of the socalled “special list”. The black oil storehouse, an oxygen sta tion and even the acetylene-making station were arranged Especially for supplying the armoured hulls’ production. In the mechanical-assembly shops 1236 machine-tools were mounted by 1 January 1942. The process of the equipment installation was hindered by the lack of some parts in the delivered sets as well as by delays in transportation. By the beginning of 1942 still 470 more cars with the loads for three works evacuated to Sverdlovsk had been lost some where in the railway network81. The united collective of the Ural tank works mainly consisted of skilled evacuated specialists. According to the assessment presented in “The Mate rials on the History of the Growth of the Tank Production in the Period of the Great Patriotic War. The works № 50 Rewarded with The Red Banner of Labour” compiled in 1946 “Regarding the capacity, state of the reconstructed works, degree of the adoption of the production processes and number of the performed operations the Ordzhoni kidze plant № 37 in Sverdlovsk was ready for the fulfillment of the program already by 15 December 1941”83. Among them The sources of the staff personnel
Total number Workers
Engineers and Technical
3513
2221
92
a) The “Metallist” works
245
205
25
b) Voyevodin works
356
723
32
3. Mobilized in Sverdlovsk and Its vicinity*
107
447
9
On the total by 1 January 1942
5721
3601
1058
1. Evacuated (from №37, KIM, Podolsk plants) 2. Transferred from the local works
* 645 subjects out of the number of the mobilized persons were treated as students82.
43
УРАЛТРАНСМАШ UR ALTRANSMASH
Модель танка Т‑30. The T‑30 tank model.
ЛЕГКИЕ ТАНКИ ИЗ СВЕРДЛОВСКА
Дата
К сборке боевых машин на Урале заводчане при ступили в конце ноября 1941 г., параллельно с монта жом оборудования. Первый легкий танк был собран к 15 декабря; всего до конца года удалось сделать 20 штук. Они торжественно прошли колонной через центр Свердловска с транспарантом «Эти машины сделаны на Урале»84. Справедливости ради нужно отметить, что здесь они были лишь доделаны: незаконченные танки были вывезены на Урал и дооснащены. Вопреки обще принятому мнению, первым был собран не Т‑60, а предшествующий и очень похожий внешне на «шести десятые» модели – Т‑30 (вариант легкого танка Т‑40, но с вооружением в виде 20‑миллиметровой пушки вместо 12,7‑миллиметровго пулемета). Но вскоре старый задел был выработан, а все вновь закладываемые танки отно сились к типу Т‑60 с более мощной броневой защи той85. В уже упоминавшихся «Материалах по истории раз вития танкового производства» сообщается, что к запла нированной мощности уральский завод № 37 подошел в
Декабрь 1941 г.
163
20
12,0
Январь 1942 г.
250
100
40,0
Февраль 1942 г.
200
147
78,5
Март 1942 г.
250
165
65,0
Апрель 1942 г.
230
190
82,7
Май 1942 г.
289
280
97,0
Июнь 1942 г.
300
321
107,0
Июль 1942 г.
–
15
–
План, шт.
Выпуск, шт. % выполнения
мае–июне 1942 г.86, то есть через 8–9 месяцев после начала эвакуации. Итого выпуск танков типа Т‑30 – Т‑60 составил в Свердловске 1238 единиц. Любопытно, однако в спра вочнике «Основные средства производства и техникоэкономические показатели работы Наркомтанкпрома за 1942–1945 гг.», составленном заместителем наркома А. Горегляду, числится на один танк больше – 1239 шт.87. В причинах этого расхождения нам разобраться не уда лось. В любом случае создание за столь короткий срок, по существу заново, танкового завода с месячным выпус ком 321 машина – высочайшее техническое достиже ние, особенно учитывая раздробленность производства, разместившегося на трех площадках. К тому же завод не мог ограничиться выпуском одних только танков: почти сразу же здесь был налажен и выпуск снарядов, деталей и узлов броневых корпусов тяжелых КВ, запасных час тей не только для Т‑60, но и для старых машин Т‑37 и Т‑38. Все это многообразие военной продукции (и соот ветственно технологических процессов) потребовало идеальной работы диспетчерской службы, возглавляе мой С. Н. Раппопортом88. Но одной только хорошей организации было совершенно недостаточно. Гораздо большее значение имели новые конструкторские и технические реше ния. Во-первых, радикально совершенствовались тех нологии производства наиболее массовых и трудоем ких деталей и узлов. Уральский танковый завод № 37 первым в отрасли еще в конце 1941 г. приступил к широкому внедрению поточных линий для изготовле ния торсионных валов, катков, ленивцев, кожухов бор товых передач, картеров и т. д. Новая система потребо вала изменения технологических процессов для 664 деталей из 880 вырабатываемых заводом. В литейном производстве вводились новые модели (на пушечную маску, на гусеничное звено), увеличивалось число деталей в опоках и расширялась сфера применения машинной формовки. Размещение бронекорпусного и сборочного цехов в одном помещении позволило устанавливать в бронекорпусном цехе 34 детали, кото рые ранее поступали только на финальный этап сборки. Большое внимание уделяли изучению и обобщению рациональных приемов работы: заводской инженер
44
МЫ МОЖЕМ МОЖЕМ ВСЁ! ВСЁ! МЫ
SVERDLOVSK LIGHT TANKS
Plan items
The assembly of war machines commenced in the Urals at the end of November 1941 parallel with the installa tion of equipment. The first light tank was assembled by 15 December. On the total 20 tanks were made before the end of the year. Their column ceremonially passed through the center of Sverdlovsk with a placard “These machines have been made in the Urals”84. Justly speaking they had been merely finished there, since the non-completed tanks were delivered to the Urals and finally equipped there. Despite the common opinion that the first assembled model was the T‑60 tank, in fact it was the preceding T‑30 model. It very much resembled the T‑60 (the variant of the light T‑40 tank but equipped with 20 mm gun instead of 12.7 mm machinegun). Soon the old reserves came to an end, and all the newly made tanks were of the T‑60 type with a more potent armoured defence85. The aforecited “Materials on the History of the Growth of the Tank Production” contains the information that the Ural plant № 37 in Sverdlovsk had reached the planned capacity in May–June 194286, i. e. 8–9 months after the beginning of evacuation. The total amount of the tanks of the T‑30–T‑60 mod els made in Sverdlovsk was 1238 items. An interesting fact is that the reference-book “The Main Means of Production and Technical-Economic Estimates of the Activity of Peo ple’s Commissariat for Tank Industry over 1942–1945” compiled by the assistant of the People’s commissar A. Gore glyadu fixed an output of a tank more – 1239 items87. The causes of this contradiction failed to be revealed. In any case the creation of an actually new tank works within such a short period of time with the monthly output of 321 machines is the greatest technical achievement especially in the view of the division of production over three working sites. To say more, the works could not restrict itself to the production of only tanks. Almost immediately the produc tion of projectiles, units and parts of the hulls for the heavy KV tanks, spare parts not only for the T‑60 but also for the old tank models T‑37 and T‑38 was adapted. All this diver sity of the military products and consequently of the tech nological processes required an ideal activity of the coordi nating group headed by S. N. Rapoport88. However, the organization alone was not at all enough. The new designing and technical decisions were far more important. Firstly, the technologies of the production of the most mass and labour-consuming parts and units were radi cally improved. The Ural plant № 37 was the first one in the sector to initiate the wide introduction of line productions of torsion shafts, rollers, idlers, casings of board transmission, carters and so on as early as at the and of 1941. The new sys tem required the alteration of the technological processes for 664 parts out of 880 produced by the works. The new models were introduced in the foundry shop (for a gun’s mask, for caterpillars’ track’s), the number of parts in the
Output items % of fulfilment
December 1941
163
20
12,0
January 1942
250
100
40,0
February 1942
200
147
78,5
March 1942
250
165
65,0
April 1942
230
190
82,7
May 1942
289
280
97,0
June 1942
300
321
107,0
July 1942
–
15
–
moulds increased and the sphere of application of machine moulds was expanded. Joining the armoured hulls’ and assembly shops in the same building of the former allowed mounting 34 parts, which were earlier used only at the fin ishing stage. A great attention was paid to the study and generalization of the rational techniques. The works’ engi neer A. B. Drannikov even compiled and published a booklet devoted to this problem89. The design of the T‑60 tank was changed, simpler units and parts were introduced and the methods of their production were facilitated. In particular, the regime of rollers’ rubber vulcanization was reduced; the
45
Модель танка Т‑60. The T‑60 tank model.
УРАЛТРАНСМАШ UR ALTRANSMASH
Модель танка Т‑70. The T‑70 tank model.
А. Б. Дранников даже опубликовал специальную бро шюру на эту тему89. Была также изменена конструкция танка Т‑60: введены более простые узлы и детали, а также упрощены способы их изготовления. В част ности, сокращался режим вулканизации резины катков, вместо радиально-упорных шарикоподшипников уста навливались радиальные. В поворотном механизме исключили компенсационную шестерню и механизм выключения. Благодаря использованию электросварки на 90 % сократились строжка и фрезерование броне вых деталей и на 95 % – их клепка. Благодаря этому уда лось уменьшить количество сверленых отверстий в броне на 295. Новые радиаторы позволяли экономить до 7 кг цветных металлов на каждой машине. Значи тельно снижалась точность механической обработки не слишком ответственных деталей: отменялись поли ровка, снятие фасок, антикоррозийное покрытие. Спе циальное электрооборудование двигателя заменялось более простым автомобильным. Кроме того, на танках военного времени не устанавливался полик боевого отделения90.
Конструкторское бюро завода № 37 было немного численно – большая его часть вместе с главным кон структором Н. А. Астровым была переведена на Горьков ский автомобильный завод. Тем не менее прибывшие на Урал специалисты не ограничивались одним только «отехнологичиванием» выпускаемых боевых машин, но и продолжали разрабатывать новые их образцы. В Свер дловске конструкторской группой завода № 37 под руководством Н. А. Попова в первой половине 1942 г. были разработаны проекты нового легкого танка Т‑45 с 45‑миллиметровой лобовой броней и 45‑миллиметро вой пушкой в качестве основного вооружения, броне транспортера на базе Т‑45. В союзе с коллективом завода № 92, производившего артиллерийские уста новки, были построены танки Т‑60, оснащенные вместо штатной 20‑миллиметровки 37‑миллиметровой пуш кой ЗИС-19 и 45‑миллиметровой пушкой ЗИС-19БМ. Позднее появился танк Т‑70 с 37‑миллиметровой авто матической пушкой системы Б. Г. Шпитального. Эти танки успешно выдержали испытания, но на вооруже ние Красной Армии приняты не были по соображениям унификации: в серию уже вводился более совершенный танк Т‑70, так что все новшества привязывались теперь к «семидесятке». К тому же промышленность пока не могла обеспечить армию достаточным количеством 37‑миллиметровых снарядов. Параллельно шла работа над самоходными орудиями: в мае-июне были постро ены две машины – с 76‑миллиметровой дивизионной и 37‑миллиметровой зенитной пушками. Специально для их испытания за Мельковкой был сооружен полигон. Самоходки хорошо себя показали, и в июне уже вышло Постановление ГКО о строительстве небольшой серии для войсковых испытаний. Однако в связи с начавшейся Сталинградской битвой и острой потребностью в тан ках заказ был отменен. В дальнейшем наработки по 76‑миллиметровой самоходке были переданы в КБ завода № 38 (г. Киров) и легли в основу конструкции одной из самых массовых отечественных боевых машин – СУ‑7691. Между тем в соответствии с решением ГКО от 3 июня 1942 г. и приказом по Наркомату от 4 июня 1942 г. изготовление танков Т‑60 в Свердловске прекра щалось. Со второго полугодия должны были выпус каться танки Т‑70, в том числе 25 штук – уже в июле. Заводчанам пришлось, не прекращая сборки боевых машин, провести огромную работу: перепланировать многие участки, спроектировать и изготовить до двух тысяч приспособлений, около двух с половиной тысяч инструментов, семьсот штампов, восемьдесят две модели. Однако все это оказалось практически невос требованным: после сборки первых 10 «семидесяток» последовало еще одно Постановление ГКО от 23 июля 1942 г., о включении танкового завода № 37 в состав Уралмашзавода в качестве филиала. Все имеющиеся
46
МЫ МОЖЕМ МОЖЕМ ВСЁ! ВСЁ! МЫ
radial ball-bearings substituted for the radial-resisting ones. The compensation gear and the turning-off mechanism were excluded from the rotating mechanism. The utiliza tion of the electric welding allowed decreasing the processes of planting and cutting by 90 % and the riveting process by 95 %. All these measures reduced the number of bored holes in the armour to 295. The new radiators economized up to 7 kg of non-ferrous metals at each machine. The precision of mechanical processing of not-important parts decreased, and such procedures as polishing, anti-corrosion covering and some others were not used. The specific electric equip ment of the engine was substituted by a simpler automobile one. Apart from this a floor of the fighting compartment was not installed at the war-time tanks90. The designing bureau of the plant № 37 was not numer ous; its major part headed by the chief designer N. A. Astrov was transferred to Gorky’s automobile plant. Neverthe less, those specialists who arrived to the Urals did not con fine their activity to the introduction of new technolo gies into the already existing machines, but also went on designing the new models. In Sverdlovsk in the first half of 1942 the designing group of the plant № 37 headed by N. A. Popov had elaborated the projects of a new light T‑45 tank with 45 mm gun as its main weapon as well as one of the armoured personnel carrier on the base of the T‑45. In collaboration with the artillerists of the works № 92 the T‑60 tanks were built. The main characteristic was that the 37 mm ZIS-19 gun and 45 mm ZIS-19BM gun substituted the ordinary 20 mm one. Later on the T‑70 tank with 37 mm automatic gun of B. G. Shpitalny’s system was developed. These tanks had smoothly passed the testing but were not accepted for the Red Army service because of the unification program, as the more modernized T‑70 tank has already been introduced into a series production. The T‑70 became the central concern of all the innovative activity. The indus try was also incapable of supplying the Army with a suffi cient number of 37 mm projectiles yet. At the same time the production of self-propelled arms was being developed. In May-June two machines were built, the first one with 76 mm division gun and the second with 37 mm anti-aircraft gun. A special proving ground was arranged behind the Melkovka River for their trials. The self-propelled machines showed good estimates. In June the State Defence Committee issued an enactment on the construction of small batches of these machines for the front testing. However, due to the out break of the Stalingrad battle and the desperate need for tanks the order was withdrawn. Further on all the elabora tions of the 76 mm self-propelled machine were transferred to the designing bureau of the plant № 38 (in Kirov) and became the basis for the design of one of the most massmade home machines – the SU‑7691. In the meantime in accordance with the decision of the State Defence Committee from 3 June 1942 and the order of the People’s Commissariat from 4 June 1942
the production of the T‑60 tanks in Sverdlovsk had to be ceased. From the second half of the year the shift towards the production of the T‑70 tanks was planned, 25 of them had to be produced as soon as in July. The workers had to perform an immense activity without stopping the assem bly of the war machines. They had redesigned many work ing sites, developed and produced up to two thousand tools, about two and a half thousand various implements, seven hundred stamps, eighty two models. Unfortunately, all this actually proved to be not required: the assembly of the first ten machines was followed by another deci sion of the State Defence Committee from 23 July 1942 on the integration of the tank plant № 37 into the compo sition of the Uralmach works as its branch. All the existing ideas and drawings of the versions of the T‑70 tank and its equipment were delivered to another producer of light tanks – the plant № 3892. The same decision prescribed to organize the produc tion of the T‑34 tanks at the UZTM from October 1942 onwards. This was quite a correct and the only really pos sible decision under those conditions. Despite the per
47
Панорамный вид территории Уралмашзавода. Начало 1940‑х. A panoramic view of the Uralmash factory’s territory. The beginning of the 1940s.
УРАЛТРАНСМАШ UR ALTRANSMASH
После испытаний. After the trials.
заделы по Т‑70 и оснастка были переданы другому про изводителю легких танков – заводу № 3892. Этим же Постановлением предписывалось органи зовать на УЗТМ, начиная с октября 1942 г., производство танков Т‑34. Это было правильное и в тех условиях единственно возможное решение. Танк Т‑70, несмотря на прекрасную подвижность и усиленные по сравнению с «шестидесяткой» вооружение и броневую защиту, уже не соответствовал требованиям поля боя 1942 г. 45‑мил лиметровая пушка не могла поражать ставшие самыми
массовыми немецкие танки PzKpfw-III и PzKpfw-IV новейших модификаций, а малый калибр не позволял успешно бороться с окопавшейся пехотой и артилле рией врага. К тому же немецкие танковые и противотан ковые 50‑мм и 75‑мм длинноствольные орудия уве ренно и на больших дистанциях пробивали броню советского легкого танка. Единственным достойным противником Вермахта в 1942 г. была лишь знаменитая тридцатьчетверка. Между тем объем выпуска этих машин оказался под угрозой – летний прорыв немцев к Волге вывел из строя выпускавший Т‑34 крупнейший Сталинградский тракторный завод93. Реальной альтернативой этой потере был Уралмаш завод. Здесь уже освоили выпуск бронекорпусов и башен тридцатьчетверки. Головное по этой машине пред приятие № 183 находилось поблизости – в Нижним Тагиле – и могло в любой момент оказать необходимую помощь. А завод № 37 предоставлял недостающие кадры профессиональных танкостроителей и немалые мощ ности механообрабатывающих цехов для производства деталей и узлов танковых подвески и трансмиссии. Дополнительным источником квалифицированных инженеров и рабочих стали эвакуированные сталин градцы. Ухудшение обстановки на фронте заставило форсировать события: испытания первого танка Т‑34 сборки УЗТМ начались 29 сентября 1942 г.; до конца месяца завод изготовил 15 машин. В октябре была пост роена 51 машина, в ноябре – 101. Всего к августу 1943 г., когда выпуск танков в Свердловске был окончательно прекращен, завод выпустил 731 тридцатьчетверку94. УЗТМ к этому времени стал единственным в стране про изводителем самоходных орудий среднего класса, созданных на базе все того же танка Т‑34. Подразделения свердловского завода № 37, войдя в состав УЗТМ, полностью с ним все же не сливались и имели некоторую автономию. Бывшие 1-й и 3-й отделы объединились в филиал № 1 во главе со своим директо ром Р. Г. Фрезеровым. 2-й отдел стал филиалом № 2, его директором – А. И. Терехов. Оба филиала располагали собственным балансом, но расчетного счета в банке не имели. Вся отчетность для Наркомата шла исключи тельно через Уралмашзавод95. Видимо, сложившаяся производственная структура оказалась не слишком удобной, да и личные амбиции руководства не могли не сказываться, поэтому через четырнадцать месяцев оба филиала в соответствии с Постановлением ГКО от 13 сентября 1943 г. были вновь выделены в самостоя тельный завод Наркомата танковой промышленности № 50 во главе с директором И. И. Лисиным. Однако эта перемена уже не сказалась на организации производс тва и ассортименте продукции – завод № 50, как и ранее, продолжал выпускать главным образом комплектую щие для танкосборочных предприятий – прежде всего для УЗТМ96.
Пополнение боекомплекта. 1943. A filling of the ammunition. 1943.
Танк Т‑70. The T‑70 tank.
48
МЫ МОЖЕМ МОЖЕМ ВСЁ! ВСЁ! МЫ
fect mobility, armament and heavier armoured defence, strengthened in comparison with the T‑60 model, the T‑70 could not satisfy the demands of a battlefield of 1942. The 45 mm gun was not capable of damaging the most quality German tanks PzKpfw-III and KzKpfw-IV of the latest con figurations. The small calibre did not allow fighting the ene my’s well-entrenched infantry and artillery. Meanwhile, the German tank and anti-tank 50 mm and 75 mm long-barrel guns easily penetrated the armour of the soviet light tanks from long distances. The famous T‑34 tank proved to be
in the country producer of self-propelled guns of medium class designed on the base of the same T‑34 tank. The subdivisions of the plant № 37 integrated into the composition of the UZTM but still did not finally merge with it and retained a certain autonomy. The former first and third departments became the branch № 1 and were headed by its own director R. G. Frezerov. The second department became the branch № 2 with the head A. I. Ter ekhov. Both branches had their own balances, but they did not have settlement accounts in a bank. All the accounts Лисин Иван Иванович. Директор завода № 50. 1943–1945. Ivan Ivanovich Lisin. The head of the works number 50. 1943–1945.
Танки перед отправкой на фронт. 1944. Tanks before departing to the front. 1944.
the only worthy opponent of Wehrmacht in 1942. Mean while, the summer break-through of the German troops to the Volga River paralyzed Stalingrad tank works produc ing the T‑34 tanks, so their whole production proved to be under a threat93. The only true alternative to this loss was the Ural mach works. The production of armoured hulls and tur rets for the T‑34 had been already adapted there. The head enterprise producing this kind of machines, being the plant № 183, was located not far in Nizhny Tagil and was capable to render necessary assistance at any moment. Meanwhile, the plant № 37 supplied the lacking personnel of skilled tank builders and considerable capac ities of mechanical-processing shops for the production of the units and parts of tank suspensions and transmis sions. The evacuated from Stalingrad specialists became the additional source of skilled engineers and workers. When the front situation worsened, it compelled to force the events: the trials of the first T‑34 tank assembled at the UZTM started on 29 September 1942. Up to the end of the month the works had produced 15 machines. In October the 51st machine was built, in November – the 101st. In August 1943 the tank production in Sverdlovsk had finally ended. By that moment the works’ T‑34 out put totalled to 73194. By that time UZTM became the only
for the People’s Commissariat were entirely made through the Uralmach works95. Evidently, the shaped production structure proved to be inconvenient, and the leaders’ per sonal ambitions also had their effects. Therefore fourteen months later by the enactment of the State Defence Com mittee both branches were again joined into a separate plant № 50 of the People’s Commissariat for tank industry. I. I. Lisin became its head. Nevertheless, this change had no effects on the organization of the production and products’ assortment. The works № 50 continued producing mainly the units and parts for the tank-assembly enterprises, first and foremost for the UZTM96.
49
УРАЛТРАНСМАШ UR ALTRANSMASH
РОЖДЕНИЕ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ САМОХОДНОЙ АРТИЛЛЕРИИ
Горлицкий Лев Израильевич. Главный конструктор. 1942–1950. Lev Israelevich Gorlitsky. The head constructor. 1942–1950.
Сборка пушек для САУ. Assembling the cannons for SAU.
ботка эскизного проекта 85‑миллиметровой самоход ной противотанковой пушки на базе тридцатьчетверки. В апреле 1941 г. изучался вопрос о создании зенитного танка с двумя 37‑миллиметровым пушками. 21 июня 1941 г. были утверждены тактико-технические требова ния на самоходный 240‑миллиметровый миномет99. Однако Великая Отечественная война остановила все эти работы на старте. В первых же сражениях выяснилось, что 76,2‑мил лиметровые орудия танков Т‑34 при всех их достоин ствах и универсальности не способны эффективно и быстро достигать многие цели. Малый угол возвыше ния не позволял поражать врага, укрывшегося на возвы шенности: в горах или на верхних этажах городских зданий. Осколочно-фугасные снаряды весом менее 7 кг не могли достигать нужного эффекта при поражении полевых укреплений. Обычная буксируемая артилле рия помочь могла далеко не всегда, она то и дело отста вала от танкистов. Танки нуждались в поддержке бое вых машин с равной подвижностью, но несущих более мощное вооружение, например, 122‑миллиметровую гаубицу. Ее фугасные снаряды в 21,7 кг весом, начинен ные 3,67‑килограммовой мощной взрывчаткой, могли сокрушать блиндажи, дзоты и доты, прямо в окопах уничтожать вражескую пехоту. Быстрый рост произ водства в танковой промышленности, обеспечивший, в свою очередь, рост выпуска тридцатьчетверок, позво лил к осени 1942 г. задуматься о возможности произ водства на тех же площадях танковых шасси для само ходных артиллерийских установок. Соответствующее решение ГКО, предусматривающее выпуск легких САУ с неполным бронированием и 76,2‑миллиметровой пуш кой для сопровождения пехоты, средних с полным бро нированием и 122‑миллиметровой гаубицей, а также легких зенитных самоходок, было принято 19 октября 1942 г. Уралмашзаводу предстояло заниматься машиной среднего класса – «штурмовым орудием», как именова лось оно по немецкой классификации. Система с завод ским номером У-35 предназначалась для сопровожде ния танковых и механизированных войск Красной Армии в бою, а также для уничтожения противника и прямой наводкой, и с коротких дистанций, и с закры тых позиций. Для выполнения поставленной задачи приказами по Наркомату и заводу от 20 и 22 октября была создана специальная конструкторская группа из 16 человек во главе с заместителем главного конструк тора по артиллерийскому производству Л. И. Горлиц ким. От танкостроителей дело курировал заместитель наркома Ж. Я. Котин. В группу проектировщиков в соста ве Н. В. Курина, Г. Ф. Ксюнина, А. Д. Неклюдова, К. Н. Ильина, И. И. Эммануилова, И. С. Сазонова и других вошли квалифицированные специалисты, прибывшие с Кировского и Сталинградского тракторного заводов100.
Красная Армия вступила в Великую Отечественную войну, практически не имея самоходной артиллерии. Нельзя сказать, что в 1930‑х гг. в этом направлении сов сем ничего не предпринималось – были разработаны десятки проектов самоходок, а некоторые – даже при няты на вооружение. Однако сколько‑нибудь заметного их серийного выпуска организовано не было. И дело вовсе не в тугодумии отдельных руководителей. В стране не было подходящей производственной базы. Самые мас совые легкие танки типа Т‑26 могли нести только корот коствольное 76,2‑миллиметровое орудие. Это, однако, удалось осуществить и в танковом варианте, в нормаль ной вращающейся башне. А вот более мощные артилле рийские системы оказались для Т‑26 слишком тяжелыми и громоздкими. Созданные в 1933–1935 гг. на его основе самоходки СУ‑5‑1 (76,2‑миллиметровая дивизионная пушка), СУ‑5‑2 (122‑миллиметровая гаубица) и СУ‑5‑3 (152,4‑миллиметровая мортира) имели сомнительную боевую ценность. Расчет орудий прикрывался лишь в лобовой проекции тонким орудийным щитом, боеком плект составлял не более 8 снарядов на СУ‑5‑1 и по 4 на СУ‑5‑2 и СУ‑5‑3 (предполагалось, что снаряды на поле боя будут доставлять специальные бронетранспортеры)97. Танки типа БТ имели более узкий корпус и по этой причине для создания самоходной артиллерии подхо дили еще меньше. Они стоили заметно дороже «двад цатьшестых». Единственной пригодной для САУ базой были танки Т‑28. Их солидная башня позволяла перево оружать машины более мощными орудиями без пере делки в самоходку, однако эти машины выпускались малой серией98. Первой действительно универсальной массовой машиной стал танк Т‑34. Почти сразу после начала его серийного производства, в июне 1940 г., началась разра
50
МЫ МОЖЕМ МОЖЕМ ВСЁ! ВСЁ! МЫ
BIRTH OF THE HOME SELF-PROPELLED ARTILLERY (SAU)
could destroy dug-outs and pillboxes, fight the enemy infan try just in the entrenchment. By the autumn a complete development of the tank industry and a rapid growth of the T‑34 output of 1942 allowed transferring a part of the tank chassis to the production of self-propelled artillery guns. The correspondent decision of the State Defence Commit tee was taken on 19 October 1942. It implied the produc tion of light self-propelled guns with not-complete armour and 76,2 mm gun to accompany the infantry as well as the production of medium completely armoured self-propelled machines with 122 mm howitzer and light anti-aircraft selfpropelled guns. The Uralmach works had to produce the medium class machines termed “the attack gun” in the German classifica tion. The system with the works’ number U-35 was intended to accompany the tank and mechanized troops of the Red Army in the battles and to liquidate the enemy by a frontal aiming at short distances as well as from the covered posi tions. To fulfil the set task the orders by the People’s Com missariat from 20 and 22 October were issued. They were on establishing a special designing group consisted of 16 persons headed by the assistant of the chief designer of the artillery production L. I. Gorlitsky. Regarding the tankbuilders representation, the assistant people’s commissar Zh.Ya.Kotin took part in the group. The designing group was comprised of N. V. Kurin, G. F. Xyunin, A. D. Nekludov, K. N. Ilyun, I. I. Emmanuilov, I. S. Sazonov and others. It also included the skilled specialists who arrived from Kirov and Stalingrad plants100. It must be noted that the Uralmach designing bureau had accumulated a considerable experience in creation the self-propelled guns and co-operation with the tankbuilders, in particular with the designing bureaus of Chely abinsk Kirov plant and the plant № 37. From October 1941 and then throughout the first half of 1942 the Uralmach specialists took part in designing the technical projects
The Red Army entered the Great Patriotic War hav ing actually no self-propelled artillery, although it can’t be said there were no attempts to develop this production in the 1930s. Dozens of projects of self-propelled machines were designed and some of them were even accepted for the Red Army service. However, no series production had been organized. The matter was not in the mistakes of sep arate heads. The country lacked an adequate base. The most frequently made light T‑26 tanks were capable of carry ing just 76.2 mm short-barrel guns. However, this idea had been successfully embodied in the tank variant in an ordi nary rotating turret. Meanwhile the more powerful systems proved to be too heavy and large-sized for the T‑26. The self-propelled machines SU‑5‑1 (76.2 mm division gun), SU‑5‑2 (122 mm howitzer) and SU‑5‑3 (152.4 mm mortar) built in 1933–1935 on the T‑26 base were of a doubtful mil itary value. The gun was protected only in its frontal projec tion with a thin gun shield. The ammunition stowage con sisted of 8 projectiles at SU‑5‑1, 4 at SU‑5‑2 and 4 at SU‑5‑3 (it was implied that the projectiles would be delivered to the battlefield by special armoured carriers)97. The BT type tanks were narrower in their hull and matched the creation of self-propelled artillery even less. They were far more expensive than the T‑26 models. The T‑28 tanks were the only appropriate base for self-pro pelled guns. However, they were produced in small quan tities, though a considerable turret allowed re-arming with more potent guns without its conversion into a self-pro pelled machine98. The T‑34 tank became the first true universal massproduced machine. Almost immediately after the begin ning of their series’ production in June 1940 the process of designing a draft project of a 85 mm the self-propelled anti-tank gun on the basis of the T‑34 commenced. In April of 1941 the question of designing an anti-aircraft tank with two 37 mm guns was discussed. On 21 June 1941 the technical-optical specifications for a 240 mm self-propelled mine-thrower were confirmed. However, the outbreak of the Great Patriotic War stopped all this activity at the starting point99. The first battles made it clear that the 76.2 mm tanks’ guns despite all their merits and universality were not capa ble of the effective and fast fighting of many targets. A small elevation angle hindered firing the enemy hiding in the hills or on the town buildings’ upper floors. The fragmentation and demolition projectiles weighing no less than 7 kg were insufficient for the field fortifications. The ordinary tugged artillery could not always help since from time to time it lagged behind the tanks. So the tanks needed the support of war machines of equal mobility but equipped with more potent weapons like a 122 mm howitzer. Its demolition pro jectile weighing 21.7 kg with 3.67 kg of a high-explosive fill
51
Самоходки на марше. 1942. Self-propelled guns at the march. 1942.
УРАЛТРАНСМАШ UR ALTRANSMASH
Схема рамочной установки орудия. A diagram of the gun’s chassis arrangement.
Танк КВ-7 со встроенной артиллерийской установкой У-13. The KV-7 tank with the U-13 artillery plant built in.
Необходимо отметить, что конструкторское бюро Уралмашзавода уже имело опыт создания самоходных установок и сотрудничества с танкистами, в частности с КБ челябинского Кировского завода и завода № 37. С октября 1941 г. и затем в течение первой половины 1942 г. уралмашевцы участвовали в разработке техни ческих проектов 203‑миллиметровой полевой гаубицы на шасси КВ (У-18) и 152‑миллиметровой пушки-гау бицы МЛ-20 на шасси КВ (У-19). Кроме того, были про ведены работы по установке в танке КВ систем из трех
Не обошли вниманием и базу танка Т‑34: летом 1942 г. в КБ УЗТМ в инициативном порядке была разра ботана самоходная установка У-34. В неподвижной бое вой рубке устанавливалась та же 76,2‑миллиметровая пушка, что и на тридцатьчетверке. Несмотря на более мощную лобовую броню, У-34 оказалась на две тонны легче танка и соответственно подвижнее его. Вероят ность поражения установки снижалась также за счет уменьшения высоты на 70 см. Дополнительным плюсом стало и заметное снижение трудоемкости производства. Наконец, последнее: в июне–августе 1942 г. заводом № 9 был подготовлен эскизный проект самоходной уста новки 122‑миллиметровой гаубицы М-30 на шасси танка Т‑34. С учетом этого группе Л. И. Горлицкого на разработку штурмового 122‑миллиметрового орудия на базе танка Т‑34 и изготовление его опытного образца выделили всего месяц. 20 ноября машину должны были собрать, а 25‑го – представить на государственные испытания102. Здесь необходимо подчеркнуть, что сама идеология работы Л. И. Горлицкого и его группы соответствовала поставленной задаче. Много позже Лев Израильевич скажет: «Конструктор – не изобретатель. Он не обязан выдумывать что‑то совсем новое, что ему лично хочется, но уметь соединить то, что надо заказчику и на что спо собна наша промышленность… В этом и заключается его гениальность». Сотрудники Л. И. Горлицкого в своей первой принятой на вооружение боевой машине СУ‑122 и в последующих опытных и серийных разработках именно так и действовали. Они «вписывали» новое бое вое отделение с предоставленными артиллерийскими КБ орудиями на шасси танка Т‑34. Ходовая часть, моторно-трансмиссионное отделение, топливная и мас ляная системы при этом изменялись минимальным образом, причем не группой Горлицкого, а в отделе главного конструктора бывшего завода № 37, а после его выделения из состава УЗТМ – завода № 50103. Первый образец У-35, он же СУ‑122, был завершен сборкой чуть позже установленного срока – 30 ноября 1942 г. Произошло это лишь благодаря совместной работе конструкторов и технологов – чертежи на самые трудоемкие детали передавались в цехи еще до оконча тельного завершения конструкторской работы. В тот же день боевая машина прошла первые 50 км и произвела 20 выстрелов на заводском полигоне. Как водится, обна ружились недостатки – неудачная конструкция досыла теля, большая загазованность при стрельбе и т. д. Часть необходимых изменений внесли тут же, остальные учли при отработке чертежей опытной серии. Государствен ные испытания прошли 5–19 декабря на Гороховецком полигоне, причем одновременно испытывалась еще одна самоходка – СУ‑122Г, изделие КБ завода № 592 под руководством Г. И. Каштанова (сегодня это Мытищен ский машиностроительный завод). Последняя машина
(одной – 76,2‑миллиметровой и двух – 45‑миллиметро вых – У-13) и двух 76,2‑миллиметровых пушек (У-14), 122‑миллиметровой гаубицы (У-11), 85‑миллиметро вого зенитного орудия (У-12); на базе Т‑60 – 37‑милли метровой зенитной (У-30) и 76‑миллиметровой дивизи онной пушек (У-31). При этом системы У-11 и У-13 впервые устанавливалась не на громоздкой тумбе, а в специальной рамке, непосредственно на лобовом листе рубки. В дальнейшем это нововведение использовалось при переоборудовании многих отечественных самохо док. Документация по проекту У-19 была передана челя бинскому Кировскому заводу и использовалась при создании знаменитого «зверобоя» – СУ‑152101.
52
МЫ МОЖЕМ МОЖЕМ ВСЁ! ВСЁ! МЫ
of 203 mm field howitzer with the KV (U-18) chassis and 152 mm gun-howitzer ML-20 with the KV (U-19) chassis. Apart from this the activity was performed on upgunning the KV tank with the systems consisting of three guns (one of them was 76.2 mm and two of 45 mm – U-13) as well as the systems consisting of two 76,2 mm guns (U-14), 122 mm U-11 howitzer, 85 mm anti-aircraft gun (U-12). The 37 mm anti-aircraft (U-30) and 76 mm division gun (U-31) were experimented in the T‑60 tank. The systems U-11 and U-13 were for the first time not installed on a large stand. They were attached to a special frame directly on the front sheet of the commander’s station. Further on this idea was used in many home self-propelled guns. The documentation on the U-19 project was transferred to Chelyabinsk-Kirov’s plant and used in the creation of the famous “hunter” configuration, the SU‑152101. The attention was also focused on the basic T‑34 tank. In the summer of 1942 the self-propelled U-34 gun was designed by the initiative of the Uralmach designing bureau. The same as in the T‑34, 76.2 mm gun was mounted in the static commander’s station. Despite the more powerful front armour, the U-34 proved to be two tons lighter than the tank and consequently more movable. The danger to be damaged was also decreased by the reduction of its height by 70 cm. The additional advantage of this version was a considerable reduction of labour consumption. And finally in June-August 1942 the plant № 9 developed the draft proj ect of a self-propelled gun with 122 mm M-30 howitzer on the T‑34 tank’s chassis. Considering all this L. I. Gorlitsky’s group was given only a month to design the 122 mm attack gun on the T‑34 base and produce its experimental batch. On 20 November the machine had to be assembled and on 25 November – subjected to the state trials102. It must be emphasized that the ideology of the activ ity of L. I. Gorlitsky and his group corresponded to the set task. Many years later Lev Izrailevich would say: “The designer is not an inventor. He mustn’t invent anything entirely new by his own will. He must be able to unite the things the customer needs and our industry is capable of producing… This is the content of his geniality”. L. I. Gor litsky’s colleagues acted just in this way designing their first accepted for the armament war machine SU‑122. In the following experimental and mass projects they acted in the same way. They actually filled the new fighting com partment with guns presented by the artillery designing bureaus into the T‑34 tank’s chassis. The motion mech anism, engine-transmission section, fuel and oil systems were minimally redesigned not by Gorlitsky’s group but in the department of the chief designer of the former plant № 37 and after his disintegration from the UZTM – of the plant № 50103. The first sample of the U-35, also named the SU‑122, was finally assembled a bit later than the deadline, on 30 November 1942. But even this happened only due to the
joint activity of the designers and technologists – the drafts of the most labour-consuming parts were supplied to the shops before the whole designing activity was fin ished. At the same day the war machine passed the first 50 km and made 20 shots at the works’ proving ground. As a rule, the shortcomings were revealed, such as a poor design of launching mechanism, great degree of gas when firing and so on. The necessary changes were partly immediately made, others were considered in the elaboration of draw ings of the experimental batch. The state testing was held on 5–19 December at the Gorokhovets proving ground. Simul taneously one more self-propelled version, the SU‑122G produced by the designing bureau of the plant № 592 (the modern Mytishchi machine-building plant) headed by G. I. Kashtanov, was trialed. The latter was designed on the base of the captured German machines – the PzKpfw III tank and the attack gun StuG III, which gave the letter “G” to the machine’s identification104 This made it clear that the U-35 was essentially supe rior to the SU‑1221G in terms of mobility and armoured defence. However, Mytishchi’s modification had an advan tage: the more spacious fighting compartment and wellarranged ammunition stowage intensified its firepower up to 7–8 rounds per minute compared to 2–5 rounds per minute of the U-35 system. At the same time the SU‑1221G could not accompany the T‑34 tanks in view of the restricted speed at the crossed locality and a small motion
53
Самоходная установка СУ‑122. Self-propelled guns’ SU‑122.
УРАЛТРАНСМАШ UR ALTRANSMASH
Госкомиссия по испытаниям СУ‑122. 1942. The State Committee for the SU‑122’s trials. 1942.
была создана на базе трофейных немецких машин – танка PzKpfw III и штурмового орудия StuG III, отсюда и буква «Г» в обозначении104. Выяснилось, что У-35 серьезно превосходит Су-122Г по броневой защите и подвижности. Но одно преимущество у мытищенской конструкции все же имелось: благодаря более просторному боевому отде лению и хорошо отработанной боеукладке эта машина имела лучшую скорострельность: до 7–8 выстрелов в минуту против 2‑5 на У-35. Однако действовать вместе с тридцатьчетверками Су-122Г, в отличие от У-35, не могла из‑за ограниченной скорости на пересеченной местности и малого запаса хода105. Государственная комиссия признала, что У-35 испытания выдержала, но одновременно было предложено незамедлительно ввести в ее конструкцию ряд усовершенствований. В частности, предписывалось устранить щели в бронеза щите орудия и повысить прочность походного его крепления, изменить для удобства пользования распо ложение сидений, прицельных приборов, смотровых средств, ламп для освещения шкал приборов, а также уменьшить усилия на рукоятках маховиков механизмов наведения и ввести ножной спуск. Но главное – конст рукторское бюро должно было увеличить площадь бое вого отделения и повысить таким образом скоро стрельность106. В силу острой нужды в самоходных орудиях ГКО принял СУ‑122 на вооружение еще до завершения госу дарственных испытаний – 2 декабря 1942 г. Первые 125 машин разрешалось строить по чертежам опытного образца, а улучшения вводить начиная с февраля 1943 г. Тем не менее, Л. И. Горлицкий и его сотрудники успели
внести ряд новшеств еще в течение декабря 1942 г.: был установлен выпрямленный лист корпуса, что немного увеличило объем боевого отделения; изменена боеук ладка; более удобными стали рабочие места команды; усовершенствована установка прицелов и смотровых приборов; устранены щели в бронезащите; уменьшены усилия при работе маховиков механизмов наведения. К концу декабря в сборочном цехе УЗТМ была выпущена первая партия серийных СУ‑122 в количестве 25 штук. В январе они отправились на Волховский фронт вместе с группой заводских работников во главе с Л. И. Горлиц ким. Они должны были помочь танкистам в освоении новой техники и собрать материал по боевому ее при менению107. В конструкции СУ‑122 в ее финальном отработан ном виде примерно 75 % деталей было заимствовано от танка Т‑34. Ствольно-затворную группу, противооткат ные устройства и механизмы наведения без изменений взяли от 122‑миллиметровой гаубицы М-30. Вес само ходки оказался немного меньше, чем у базовой машины. Орудие устанавливалось на специальной тумбе и имело горизонтальную наводку 20° (по 10° на сторону) и вер тикальную от +25° до -3°; боекомплект составлял 40 выстрелов раздельного заряжания. Броневая защита СУ‑122 соответствовала танку: 45‑миллиметровые ката ные листы для вертикальных проекций и 20‑миллимет ровые – для крыши и днища. Как и на тридцатьчетверке, стойкость броневых листов усиливалась рациональным их наклоном в лобовой и бортовой проекции. Всего с декабря 1942 г. по август 1943 г. было собрано 638 СУ‑122. За это время в конструкции внесли свыше 800 изменений, которые были направлены на улучшение
54
МЫ МОЖЕМ МОЖЕМ ВСЁ! ВСЁ! МЫ
Самоходная установка СУ‑122 на боевом марше. 1943. Self-propelled guns’ SU‑122 at the military march. 1943.
reserve105. The state commission acknowledged that the U35 had passed the testing but simultaneously it offered to make a number of improvements in the design. In partic ular, it was prescribed to liquidate slits in the armoured defence of the gun and strengthen its attachment bolts as well as change the location of seats, aiming mechanisms, periscopic sights and lamps lighting the mechanism’ scales from the standpoint of the convenience of use. It was also recommended to reduce the pressure on the handles of flywheels of the gun-laying mechanisms and introduce a pedal discharge. However, the task of making the fighting compartment more spacious and thus increasing its fire power was given the highest priority106. The acute need for self-propelled machines made the State Defence Committee accept the SU‑122 for the Red Army service on 2 December 1942, despite the fact that the trials were incomplete. It was permitted to build the first 125 machines after the drawings of the experimental ver sion while the improvements should have been introduced from February 1943. Nevertheless, Gorlitsky and his col leagues succeeded in redesigning as soon as in December 1942, including the improvements in straightening the sheet of the hull that slightly enlarged the space of the fighting compartment, changing the ammunition stowage, crew’s working seats and location of aiming mechanisms and peri scopic sights. The slits in the armoured defence were liqui dated and the flywheels’ stress during the gun-laying pro cess was decreased. By the end of December the UZTM assembly shop produced the first batch of the SU‑122 num bering 25 items. In January they were sent to the Volkhov’s front together with a group of the works’ specialists headed by L. I. Gorlitsky. They had to help the tankers in adoption to
the new machines and collect the information on its com bat utilization107. The T‑34 tank shared about 75 % of its components with the finalized design of the SU‑122. The self-propelled gun’s weight was slightly lighter than the basic model’s one. The barrel-shutter unit, recoil recuperators and the gun-laying mechanisms were borrowed from the V-30 122 mm howit zer without any changes. The gun was installed on a special stand and had the traverse aiming capacity of 20 degrees (10 degrees at each side) and an elevation aiming capac ity from plus 25 degrees to minus 3 degrees; the ammu nition consisted of 40 rounds of separate charging. The armoured defence of the SU‑122 was adequate to the tank’s one: 45 mm rolled sheets were used for the vertical projec tions and 20 mm sheets were used for the roof and the floor. The resistance of the armoured sheets was strengthened by their rational inclination in the frontal and the major part of side projections just as it was at the T‑34 tank. In total 638 machines of the SU‑122 type had been assembled from December 1942 to August 1943. Over this period more than 800 changes in the design had been made in order to per fect the quality and facilitate the production. Labour con sumption was reduced by 15 % and its cost became 20 thou sand roubles cheaper. The chief designer L. I. Gorlitsky and the leading engineer N. V. Kurin were awarded the 2nd class Stalin Premium and the Red Star Orders for their designing activity on the SU‑122108. Parallel with the organization of production of the SU‑12 batch the Uralmach designing bureau was engaged into developing more improved modifications of the SU‑122M and then the SU‑122M-III. For this purpose it was decided to mount the gun to the frame after the con
55
УРАЛТРАНСМАШ UR ALTRANSMASH
качества и упрощение производства. Трудоемкость машины снизилась на 15 %, а стоимость – на 20 тыс. руб. За работу по созданию СУ‑122 главный конструктор Л. И. Горлицкий и ведущий инженер Н. В. Курин были удостоены Сталинской премии 2‑й степени и награж дены орденами Красной Звезды108. Параллельно с организацией выпуска серийных СУ‑122 КБ Уралмашзавода занималось созданием более совершенных модификаций СУ‑122М и СУ‑122М-III. Для этого было решено установить орудие в рамке, по образцу систем У-11 и У-13. Это значительно увеличило полезный объем и улучшило условия работы команды; уменьшались размеры крепящих орудие деталей. В то же время установка орудия в рамке потребовала его существенной модификации. Артиллерийский завод № 9 успешно справился с этой задачей, создав специ ально для самоходки 122‑мм гаубицу
Д-11 с уменьшенной длиной отката. Помимо измене ний, внесенных в орудия и системы его установки, СУ‑122М отличалась от предшественницы увеличенным боевым отделением (за счет расширения подкрылков до габаритов гусеницы) и высотой корпуса (на 50 мм выше, чем у старого образца). Экипаж составлял 5 человек – на одного больше, чем на СУ‑122. Опытная СУ‑122М была изготовлена в апреле 1943 г., заводские испытания завершились к 17 мая. С 18 июня по 23 июля проходили государственные испытания – на артиллерийском полигоне около Нижнего Тагила и в пробегах по маршрутам Свердловск – Нижний Тагил и Свердловск – Челябинск. Государственная комиссия во главе с генерал-лейтенантом Н. С. Огурцовым рекомен довала СУ‑122М для принятия на вооружение с усло вием небольших доработок. Все замечания были реали зованы на следующей опытной машине СУ‑122М-III, построенной в июне 1943 г. 109. Однако в серийное про изводство эти САУ так и не поступили. О причинах поговорим несколько позже, сейчас же обратимся к одной интересной, но запутанной теме. В нескольких изданиях утверждается, что в начале 1943 г. в Свердловск на площадку завода № 37 была переведена конструкторская группа Г. И. Каштанова, разработавшая в 1942 г. СУ‑122Г. На Урале москвичи очень быстро переработали ее в штурмовое 76,2‑мил лиметровое орудие, выпущенное затем довольно боль шой серией в 201 штуку. Производство, если не счи тать собранной в марте опытной машины, продолжа лось с апреля по ноябрь 1942 г. и ограничивалось лишь наличием трофейных танков PzKpfw III и штурмовых орудий StuG III110. Однако в двух составленных сразу же после войны сочинениях «Материалах по истории развития танкового производства в период Великой Отечественной войны Ордена Трудового Красного Знамени завод № 50» и «Уралмашзавод – родина само ходной артиллерии средних калибров» об этой солид ной работе нет ни слова – при том, что описываются гораздо менее значимые события. К тому же в 1943 г. завода № 37 в Свердловске просто не было – действо вал лишь филиал УЗТМ и завод № 50. Все становится на свои места при ознакомлении с несколькими доку ментами из Российского государственного архива экономики и фондов ЦКБ «Трансмаш». После слияния свердловского завода № 37 и УЗТМ шифр «37» из пере чня предприятий Наркомтанкпрома не исчез: Москов ский филиал во главе с Зелинсоном обрел статус само стоятельного предприятия. В апреле 1943 г. именно Московскому заводу № 37 и его директору Зелинсону было приказано подготовить СУ‑76И к испытаниям. Там же был организован серийный выпуск самоходки на трофейной базе. Позднее 37‑й завод занимался ремонтом танков и выпуском запасных частей к дизелю В-2111.
56
МЫ МОЖЕМ МОЖЕМ ВСЁ! ВСЁ! МЫ
figuration of the U-11 and U-13 systems. This essentially increased the useful space and improved the conditions of the crew operation. The size of the attachment parts decreased. At the same time this necessitated a substantial redesigning of the gun itself. The artillery works № 9 per formed this activity, when it designed the D-11 122 mm howitzer with a reduced recoil length especially for the self-propelled gun. Apart from the gun and the system of its installation the SU‑122M differed from its predeces sor also by the increase in space of the fighting compart ment and in hulls’ length by 50 mm. There were five crew men in contrast to four of those at the SU‑122. The exper imental SU‑122M was produced in April 1943, and the works’ trials were completed by 17 May. From 23 to 23 June it was subjected to the state testing held at the artil lery proving ground near Nizhny Tagil as well as in the runs along the Sverdlovsk-Nizhny Tagil and SverdlovskChelyabinsk routs. The state commission headed by Gen eral-Lieutenant N. S. Ogurtsov accepted the SU‑122M to the production with slight improvements. All the recom mendations were embodied in the following experimen tal machine SU‑122M-III built at the beginning of June, 1943109. However, these self-propelled models were not put into batch production. The causes will be viewed a bit later. Now the attention should be focused on an interest ing though quite complicated theme. Some editions contain information that at the begin ning of 1943 the designing group of G. I. Kashtanov, which developed the SU‑122G in 1942, was transferred to Sverd lovsk to the plant № 37’s site. In the Urals Moscow design ers quickly changed it into an attack 76.2 mm gun pro duced later in quite a large batch of 201 items. The pro duction process, not considering the assembled in March experimental machine, went on from April to Novem ber and was confined only to the utilization of the cap tured PzKpfw III tanks and StuG III attack guns110. How ever, the two works compiled immediately after the war – “The Materials on the History of the Growth of the Tank Production in the Period of the Great Patriotic War. The Works № 50 Rewarded with the Order of the Red Banner of Labour” and “The Uralmash Works – the Birthplace of the Self-Propelled Medium Calibre Artillery” – do not con tain any mentions of this substantial activity though the far less significant events have been described there. To say more, in 1943 there was no plant № 37 in Sverdlovsk; only the UZTM’s branch and later the plant № 50 were operat ing. The study of several documents from the Russian State Archive of Economy and the funds of the Central Design ing Bureau “Transmach” threw light on the situation. After the integration of Sverdlovsk works № 37 and UZTM, the figure “37” did not disappear from the list of the enter prises of the People’s Commisariat for tank industry, and thus the Moscow branch headed by Zelinson acquired the status of an independent enterprise. In April 1943 it was
Самоходная установка СУ‑122. Self-propelled guns’ SU‑122.
just the Moscow works № 37 and its head Zelinson that were ordered to have the SU‑76I ready for testing. At this works the mass production of self-propelled machine was organized on the base of captured guns. Later on the plant № 37 was engaged into the repair of tanks and production of spare parts for the B-2 diesel111.
57
Самоходная установка СУ‑122М-III. Self-propelled guns’ SU‑122M-III.
УРАЛТРАНСМАШ UR ALTRANSMASH
ИСТРЕБИТЕЛИ ТАНКОВ
СУ‑122 мало чем могла помочь танкистам в борьбе с вражеской броней. Ее кумулятивный снаряд с броне пробиваемостью до 150 мм по нормали мог поразить любую боевую машину врага выпуска 1943 г. (кроме «Фердинандов»). Однако низкая начальная скорость и соответственно небольшая дальность прямого выстрела делали его эффективным лишь на дистанциях не более 500 м. Далее попадание в подвижную цель становилось весьма проблематичным113. Требовалась новая, специализированная система – истребитель танков. В апреле 1943 г. Уралмашзавод получил от Артиллерийского комитета ГАУ тактико-тех нические требования на проектирование самоходной артиллерийской установки на базе СУ‑122, оснащенной 85‑миллиметровым орудием с баллистикой зенитной пушки образца 1939 г. Во второй половине месяца КБ УЗТМ приступило к работе. Хотя в соответствии с Пос тановлением ГКО от 5 мая 1943 г. артиллерийскую сис тему разрабатывало Центральное артиллерийское конс трукторское бюро (ЦАКБ) под руководством В. Г. Грабина, фактически было предложено несколько вариантов 85‑миллиметровых орудий, в том числе от КБ завода № 9 (главный конструктор Ф. Ф. Петров). Поскольку никто не хотел уступать, конструкторам Л. И. Горлицкого пришлось построить три опытных САУ с различными 85‑мм пушками: СУ‑85‑I (орудие C-I8‑I ЦАКБ с изменен ной люлькой конструкции Уралмашзавода), СУ‑85‑II (Д5‑С завода № 9), СУ‑85‑IV (С-18 ЦАКБ). Сравнитель ные заводские испытания продолжались в течение полу тора месяцев, до 20 июля 1943 г. Затем все три машины были представлены на государственные испытания, проходившие с 25 июля по 6 августа 1943 г. на Горохо вецком полигоне. Госкомиссия признала, что все машины соответствуют предъявляемым требованиям, но лучшие показатели имеет САУ с орудием Д-5С. Пос леднее хорошо компоновалось в самоходке, имело несколько лучшую кучность боя, отличалось удобством обслуживания. В итоге для принятия на вооружение была рекомендована СУ‑85‑II. С августа 1943 г. вместо СУ‑122 Уралмашзавод приступил к выпуску СУ‑85, осна щенной 85‑миллиметровым орудием Д-5С. Объемы про изводства поначалу лимитировались лишь недостаточ ным выпуском пушек на заводе № 9114. В отличие от предшественницы, новая СУ‑85 в пол ной мере отвечала требованиям массового производ ства. Установленное при помощи рамочной конструк ции в лобовом листе орудие предоставляло экипажу достаточно места для работы. В сочетании с унитар ным заряжанием это обеспечивало практическую ско рострельность до 7 выстрелов в минуту. Углы наведе ния по сравнению с СУ‑122 почти не изменились. Из 4281 деталей СУ‑85 3130 (73 %) были заимствованы от танка Т‑34, 295 (7 %) – от СУ‑122 и только 856 деталей (20 %) были спроектированы заново. Всего за период с
В 1943 г. немецкие бронетанковые войска достигли, хоть и на время, превосходства над совет скими в дуэльных боях. Традиционно это связывается с появлением на поле боя тяжелых танков PzKpfw V «Пантера» и PzKpfw VI Ausf «Тигр», а также истребите лей танков Jgd Pz. Tiger «Elefant», более известных по имени создателя «Фердинанд». Однако это не совсем так: любое самое совершенное оружие представляет серьезную угрозу лишь тогда, когда становится массо вым. «Фердинандов» было создано всего 90 штук, «Тиг ров» в течение 1942–1943 гг. германская промышлен ность выпустила 731 шт., «Пантер» – 1768 шт. При этом последние впервые вступили в бой на Курской дуге, где проявили себя крайне отрицательно – не столько воевали, сколько ремонтировались. Более серьезной угрозой для советских танкистов стали новые модификации немецких средних танков PzKpfw IV и штурмовых орудий StuG III. Они получили 80‑миллиметровую монолитную лобовую броню сред ней твердости и длинноствольное 75‑миллиметровое Самоходная установка СУ‑85‑I. Self-propelled guns’ SU‑85‑I.
Самоходная установка СУ‑85‑IV. Self-propelled guns’ SU‑85‑IV.
орудие, а общий выпуск таких машин в 1942–1943 гг. составил 7 тыс. единиц. 76,2‑миллиметровые орудия основных советских танков Т‑34 могли пробивать 80‑миллиметровые германские броневые листы на дистанции менее 500 м и лишь с помощью только что освоенных подкалиберных снарядов. Немецкая же 75‑миллиметровая танковая пушка KwK40 поражала своим стандартным бронебойным снарядом корпус тридцатьчетверки с расстояния около 800 м, а его башню – с 3 км112.
58
МЫ МОЖЕМ МОЖЕМ ВСЁ! ВСЁ! МЫ
THE TANK DESTROYERS
(the gun S-18‑I by the Central Artillery Design Bureau with some changes offered by the Uralmach works), the SU‑85‑II (D5‑S gun of the works № 9) and SU‑85‑IV (S-18 gun of the Central Artillery Designing Bureau). The comparative works’ testing lasted for a month and a half up to 20 July 1943. Then all three guns were subjected to the state testing held from 25 July to 6 August 1943 at the Gorokhovets proving ground. The state commission acknowledged that all the machines met specifications, but the self-propelled machine with the D-5S gun showed the best results and won the competition. The lat ter was easily stored in the machine, had a slightly higher esti mate of fighting crowds in a combat and was more convenient in service. As a result it was just the SU‑85‑II that was accepted for the Red Army service. Since August of 1943 the Uralmach works has started the production of the SU‑85‑II guns instead of the SU‑122 ones. They were equipped with 85 mm guns of the D-5S type. The output was initially limited only by the insufficient yield of guns by the works № 9114. In contrast to the previous model the SU‑85 entirely answered the demands of the mass production. The gun was mounted by the means of a frame construction in the front
In 1943 the German armoured tank troops had reached superiority over the soviet ones in duel battles, though only tem porarily. Traditionally this fact is associated with the appear ance of the PzKpfw Y “Panther” and PxKpfw YI Ausf. H “Tiger” heavy tanks as well as of the Jgd Pz. Tiger “Elefant” destroyers, more widely known as “Ferdinand” after the name of their designer. However, this is not entirely correct, since any even the most terrible armament became a serious threat only when it was produced in great quantity. Only 90 tanks of the Ferdinand type, 731 Tiger tanks and 1768 Panther tanks were built by the German industry over 1942–1943. The latter for the first time were used in the battles of Kursk and showed their shortcomings, since they rather stayed being repaired than were fighting. The new modifications of the German PzKpfw IY medium tanks and StuG III attack guns were a far more serious threat for the soviet tanks. They were equipped with 80 mm monolith front armour of medium hardness and a 75 mm long-barrel gun. The total output of such machines was 7 thousand items in 1942–1943. The 76.2 mm guns of the basic soviet T‑34 tanks were capable of penetrating the 80 mm German armoured sheets from the distance of less than 500 m and only by means of the new the improved high-velocity “podkaliberny” – subcalibre projectiles. At the same time the ordinary armour-piercing projectile of the German KwK40 75 mm tank gun penetrated the front of the T‑34 tank’s hull from the distance of up to 800 m and its tur ret from the distance of up to 3 km112. The SU‑122 was not capable of rendering any essen tial assistance to the tankers in the struggle with the enemy armour. Its cumulative projectile with the armour-piercing capacity of up to 150 mm was originally capable of pene trating any war machine of the enemy produced in 1943 (except for the Ferdinads). However, the low initial muz zle velocity and consequently a small distance of a straight fire made its effective only at the distances no longer than 500 m. Penetration into the moving targets from further dis tances became quite problematic113. The necessity for a new specialized system – the tank destroyer – became acute. In April 1943 the Uralmach work sreceived from the Artillery committee of the Main Artillery Directorate (GAU) the tactical-technical specifications for designing a self-propelled artillery machine on the base of the SU‑122 equipped with 85 mm gun with the ballistic options of the anti-aircraft gun of the model of 1939. In the second half of the month the Uralmach designing bureau started the activ ity. In accordance with the enactment of the State Defence Committee from 5 May 1943 the artillery system was designed by the Central Artillery Design Bureau (TsAKB) headed by V. G. Grabin. However, in fact several variants of 85 mm guns were suggested including that of plant № 9’s designing bureau with the chief designer F. F. Petrov. As no one wanted to surren der, L. I. Gorlitsky’s designers had to build three experimental self-propelled versions with different 85 mm guns: the SU‑85‑I
Самоходная установка СУ‑85‑IV. Self-propelled guns’ SU‑85‑IV.
sheet so that the crew had enough space for a free activity. Combined with a unitary charging this provided the practi cal firepower of up to 7 rounds per minute. The aiming ranges remained almost unchangeable compared to the SU‑122. Out of SU‑85’s 4281 parts, 3130 parts (73 %) were shared with the T‑34 tank, 295 parts (7 %) with the SU‑122 and only 856 parts (20 %) were newly designed. On the total over the period from August 1943 to October 1944 2644 self-pro pelled guns of the SU‑85 type had been produced. Within all this time the machine underwent continuous improvements
59
Самоходная установка СУ‑85‑II. Self-propelled guns’ SU‑85‑II.
УРАЛТРАНСМАШ UR ALTRANSMASH
Самоходная установка СУ‑85-II.
Вариантов увеличения бронепробиваемости пушек отечественных САУ имелось два: повысить начальную скорость или установить пушку большего калибра. Немцы пошли по первому пути, установив на своих тан ках PzKpfw V и PzKpfw VI Ausf. B орудия традиционных калибров – 75 и 88 мм – но с длиной ствола в 70 калиб ров и начальной скоростью бронебойного снаряда соответственно в 925 и 1000 м/сек.117. Советские конструкторы также разработали нес колько вариантов 85‑миллиметровых орудий с повы шенной начальной скоростью снаряда. Осенью 1943 г. КБ завода № 9 была создана пушка Д5‑С85БМ с началь ной скоростью выстрела 900 м/сек., то есть на 100 м/сек. больше, чем у Д5‑С85. Поскольку установочные части нового орудия сохраняли в габаритах серийного, то уста новка его в САУ не вызывала особых проблем, что и было выполнено к концу года. В феврале 1944 г. был построен еще один вариант СУ‑85 – с пушкой, удлиненной за счет гладкоствольной насадки. Начальная скорость снаряда достигла при этом 1050 м / сек. Если первая пушка могла пробить лобовую броню танка PzKpfw VI Ausf с 1,5 км, то второй ее вариант – с 2 км118. Практически одновременно (в декабре 1943 г.), также по инициативе главного конструктора Л. И. Горлицкого, была изучена возможность перевооружения самоходки 100‑миллиметровым орудием с баллистикой морской пушки Б-34. На основании полученных данных ГКО при нял 27 декабря 1943 г. Постановление, предусматриваю щее перевооружение тяжелого танка ИС и среднего арт самохода 100‑миллиметровой системой. В открытом состязании вновь столкнулись ЦАКБ, предложившее свою пушку С-34, и КБ завода № 9 с орудием Д-10С. Кон структорам Л. И. Горлицкого пришлось устанавливать в опытных машинах обе системы. В феврале – марте 1944 г. была изготовлена и испытана СУ‑100 с пушкой Д-10С. Затем в мае–июле этот же путь прошла СУ‑100‑2 с ору дием С-34. Испытания второй машины можно было и не проводить, они только задержали дело, поскольку этот вариант уступал первому по целому ряду позиций119. Ответ же на вопрос, какую самоходку принимать на вооружение – с длинноствольной 85‑миллиметровой пушкой или со 100‑миллиметровым орудием, подска зали сами немцы. В первой половине 1944 г. качество германской брони заметно изменилось – начала ска зываться нехватка легирующих веществ. Броневые листы их танков стали более твердыми, но одновре менно и хрупкими. Установленные под рациональ ными углами наклона, они неплохо выдерживали удары скоростных снарядов небольшого калибра и веса, но проламывались более тяжелыми снарядами с умеренной скоростью, но солидной массой. Так, лобо вая броня «Пантеры» пробивалась бронебойным сна рядом 88‑миллиметрового орудия с начальной скоро стью 1000 м/сек. и весом 10,2 кг с дистанции до 650 м.
Self-propelled guns’ SU‑85-II.
Самоходная установка СУ‑85 БМ. Self-propelled guns’ SU‑85 BM.
августа 1943 г. по октябрь 1944 г. было изготовлено 2644 самоходок СУ‑85. В течение всего этого пери ода конструкция машины непрерывно совершенс твовалась: были изменены топливные трубопроводы, в результате чего заметно ускорилось время заправки; усилена защита командирского колпака; увеличена прочность соединений броневого корпуса; введен электроспуск орудия; улучшена герметичность люков, сделаны более удобными сиденья для эки пажа. Всего было выпущено более 800 приказов по улучшению качества и упрощению конструкции СУ‑85. В итоге трудоемкость производства машины снизилась от 4970 нормо / ч. в сентябре 1943 г. до 3770 в сентябре 1944 г., а стоимость машины сокра тилась на 32 тыс. руб.115. Однако при всех достоинствах СУ‑85 было оче видно, что ее боевую мощь необходимо увеличивать. 45‑миллиметровую лобовую броню пробивали немец кие 75‑миллиметровые бронебойные снаряды с дистан ции в 1 км, а 88‑миллиметровые снаряды поражали ее с любых реальных дистанций боя. В то же время 85‑мил лиметровое орудие СУ‑85 имело весьма ограниченные возможности в борьбе с танком PzKpfw V. Если башен ную броню «Пантеры» можно было пробить в лоб с дис танции около 1 км., то корпус – только с 400–500 м, да и то лишь подкалиберным снарядом. Между тем немцы планировали в течение 1943–1944 гг. прекратить выпуск старых средних танков и заменить их в войсках на PzKpfw V. В полной мере это сделать не удалось, хотя в 1944 г. их выпуск достиг 3849 штук116. «Пантера» стано вилась массовым танком Вермахта, и это требовало соответствующих мер противодействия.
60
МЫ МОЖЕМ МОЖЕМ ВСЁ! ВСЁ! МЫ
such as the fuel pipes were changed that substantially reduced the gun-loading time, defence of the commander’s cupola was strengthened, durability of the contacts of the armoured hulls was intensified, electric drive was introduced, hatch became more watertight, seats became more comfortable. The total number of the orders on the perfection of the quality and sim plification of the SU‑85 design was more than 800. As a result the gun’s labour consumption had decreased from 4970 quota hours in September 1943 to 3770 hours in September 1944, the cost had reduced by 32 thousand roubles115. Despite all the merits of the SU‑85 it was apparent that its firepower should be increased. The German 75 mm armourpiercing projectiles penetrated its 45 mm front armour from the distance of 1 km while the 88 mm projectiles could pen etrate it from any real distance of the battle. At the same time the 85 mm gun of the SU‑85 had quite limited firepower in fighting the PzKpfw Y tank. If the Panther tank’s turret armour could be penetrated in front from the 1 km distance, its hull could be damaged from only 400–500 m and just by the means of the subcalibre projectile. In the meantime the German specialists were planning to cease the production
bureau had developed the D5‑S85BM gun with the initial muz zle velocity of 900 m / sec, i. e. it exceeded the D5‑S85 by 100 m per second. As the assembling parts of the new gun remained the same as in the batch gun, its installation into a self-pro pelled machine was not a problem and it had been completed by the end of the year. In February 1944 one more version of the SU‑85 with the gun elongated by a smooth barrel noz zle was made. The initial muzzle velocity of the projectile had reached 1050 m / sec. If the first gun’s penetration into the front armour of PxKpfw YI Ausf. H was from 1.5 km, the sec ond modification could already penetrate it from 2 km118. This activity was paralleled (in December 1943) by the examination of the possibility of upgunning the self-pro pelled machine with a 100 mm gun with the ballistics of the B-34 sea gun, also undertaken by the initiative of the chief designer L. I. Gortlitsky. On the basis of received information on 27 December 1943 the State Defence Committee took the decision to re-arm the heavy IS tank and medium artillery selfpropelled gun with the 100 mm system. The Central Artillery Design Bureau offered its S-34 gun and the works № 9’s design ing bureau offered the D-10S gun. Thus these two rival bureaus Слева направо: СУ‑100, СУ‑85. From the left to the right: SU‑100, SU‑85.
of the old medium tanks during 1943–1944 and substitute them by the PzKpfw ones. They failed to completely fulfill this plan, but in 1944 their production had still reached 3849 items116. The Panther became the mass tank of Wehrmacht, which necessitated the adequate counteractions. There were two ways of increasing the armour-piercing potential of the home self-propelled machines’ guns. These were either the acceleration of the initial muzzle velocity or mount ing a larger caliber gun. The German used the first way installing the guns of the traditional 75 and 88 mm calibers in their PzK pfw Y and PxKpfw YI tanks but they elongated the barrel up to 70 calibres. Their armour-piercing projectiles had an initial muzzle velocity of 925 and 1000 m / sec respectively117. The soviet designers also elaborated several variants of 85 mm gun with an accelerated initial muzzle velocity of the projectile. In the autumn of 1943 the works № 9’s designing
again encountered in an open competition. Gorlitsky’s design ers had to install both systems in the experimental configura tions. In February-March of 1944 the SU‑100 equipped with the D-10S gun was executed and tested. Then in May-June the SU‑100‑2 with the S-34 gun had passed the same way. The sec ond version could rather be not subjected to the trials; they only delayed the process since it was clear that this modifica tion was superior to the first one in a number of positions119. Meanwhile, the Germans themselves prompted the answer to the question of what configuration of the self-propelled guns should be accepted for the production – either with the longbarrel 85 mm gun or with the 100 mm gun. In the first half of 1944 the quality of German armour had changed; the lack of alloying inputs has had its influence. The armoured sheets became harder but at the same time more brittle. Installed under the rational inclination angles, they quite perfectly resisted the
61
УРАЛТРАНСМАШ UR ALTRANSMASH
Самоходная установка СУ‑100. Self-propelled guns’ SU‑100.
Чертеж СУ‑100. A working drawing of SU‑100.
В то же время советский 100‑миллиметровый снаряд (15,6 кг, 895 м / сек.) поражал ее с 1500 м. Вывод очеви ден – в соответствии с Постановлением ГКО от 3 июля 1944 г. на вооружение Красной Армии была принята СУ‑100 с пушкой Д-10С120. Новая САУ по конструкции в основном повторяла СУ‑85. Более тяжелая пушка и лобовая броня толщиной 75 мм вместо прежних 45 мм увеличили боевую массу машины на 2 т, но она все равно не превышала вес серий ного танка Т‑34‑85. Вновь установленная командирская
«сотки» на вооружение. Еще осенью 1943 г. изучалась возможность установки в САУ на базе танка Т‑34 122‑миллиметровой пушки и 152‑миллиметровой гаубицы. В 1944 г. эта работа была продолжена. СУ‑100 удалось перевооружить 122‑миллиметровым орудием Д-25. Новая самоходка стала называться СУ‑122П. Она абсолютно не уступала СУ‑100 по бронепробиваемости (а в случае с хрупкой немецкой броней и заметно пре восходила). В то же время по мощности осколочнофугасного снаряда СУ‑122П соответствовала СУ‑122 (кстати, пушка Д-25 могла стрелять и гаубичными снаря дами). Таким образом, машина совмещала качества штурмового орудия и истребителя танков. Опытный образец СУ‑122П был построен в сентябре 1944 г., испы тан и признан годным для вооружения Красной Армии. При необходимости он мог быть немедленно поставлен на производство123. Перспективные работы УЗТМ не исчерпывались СУ‑122П. Весной и летом 1944 г. совместно с заводом № 627 был создан проект «самохода ЭСУ‑100» с электро трансмиссией по образцу германского «Фердинанда».
башенка со смотровым прибором типа Мк-4 значи тельно улучшала возможности наблюдения за полем боя. Два электровентилятора обеспечивали интенсивную очистку боевого отделения от пороховых газов. Из 4328 деталей СУ‑100 3107 (72 %) были взяты от танка Т‑34, 180 ( 4 %) – от СУ‑122, 329 (7,5 %) – СУ‑85 и 712 (16,5 %) спроектированы вновь121. Серийное производство СУ‑100 началось в сентябре 1944 г. Некоторое время новая установка выпускалась параллельно с СУ‑85. Чтобы облегчить нагрузку на цехи, Л. И. Горлицкий еще в июле предложил на переходный период делать один бронекорпус – для СУ‑100, и уста навливать в него по мере наличия либо 85‑миллиметро вую пушку Д-5С, либо 100‑миллиметровую Д-10С с уни фицированными боеукладками. «Гибридная» самоходка с 85‑мм орудием называлась СУ‑85М. Всего до конца второй мировой войны Уралмашзавод выпустил 2495 СУ‑100122. СУ‑100 стала последней серийной машиной, создан ной КБ Л. И. Горлицкого в годы войны. Однако работа конструкторов не прекращалась и после принятия
Результат оказался отрицательный – достаточно боль шой вес новой машины сводил на нет полученные выгоды. Однако опыт проведенной работы оказался небесполезным. Появление нового среднего танка Т‑44 с торсионной подвеской побудило конструкторов Уралма шзавода использовать ее для САУ. К октябрю 1944 г. в Тех совет Наркомата танковой промышленности были пред ставлены проекты самоходок СУ‑100‑М-2 (100‑милли метровая пушка Д-10С, двигатель В-2‑44, моторно-транс миссионные агрегаты танка Т‑44 в корпусе с задним рас положением боевого отделения) и СУ‑122‑44 (122‑мил лиметровая пушка Д-25, база танка Т‑44, боевое отделе ние в передней части). В итоге был осуществлен проект СУ‑100‑М-2, но в двух вариантах – со 100‑миллиметро вым и 122‑миллиметровым орудиями. Опытные образцы самоходок СУ‑101 и СУ‑102 (Уралмаш-1, Уралмаш-2) были построены в последние дни войны с Германией124. Поскольку их испытания продолжались до 1946 г., то мы обратимся к их результатам в следующей главе. Весной 1945 г. КБ Уралмашзавода завершило свой 32‑й проект самоходного орудия125.
62
МЫ МОЖЕМ МОЖЕМ ВСЁ! ВСЁ! МЫ
accelerated projectiles of small caliber and weight, but were destroyed by a heavier projectiles with a moderate veloc ity but substantial weight. Thus, the front amour of the Pan ther was destroyed from the distance of no more than 650 m by an armour-piercing projectile of the 88 mm gun with the initial muzzle velocity of 1000 m / sec weighing 10.2 kg. At the same time the soviet 100 mm projectile (of 15.6 kg weight and 895 m / sec velocity) penetrated it from 1500 m. So, the conclu sion was obvious and in accordance with the enactment of the State Defence Committee from 3 July 1944 the SU‑100 machine with the D-10S gun was accepted for the Red Army service120. The new self-propelled gun’s design generally repeated that of the SU‑85. The heavier gun and the 75 mm front armour replacing the old 45 mm one made the gun’s fight ing mass 2 tons larger, but still it did not exceed the weight of the basic T‑34‑85 tank. The newly arranged commander’s station with the Mk-4 periscopic sight essentially perfected the opportunity to watch the battlefield. Two electric ven tilators provided an effective clearing of the fighting com partment from powder gas. The SU‑100 was equipped with 4328 parts. 3107 of them (72 %) were derived from the T‑34 tank, 180 ones (4 %) – from the SU‑122, 329 ones (7.5 %) – from the SU‑85 and 712 parts were newly designed121. The SU‑100 entered the mass production in September 1944. For a certain period of time the new model was pro duced parallel with the SU‑85. To facilitate the shops’ tasks over the transitional period in July, L. I. Gorlitsky suggested to produce a single armoured hull for the SU‑100 and to mount either the 85 mm gun or the 100 mm D-10S gun. The “hybrid” self-propelled modification with the 85 mm gun was called the SU‑85M. The Uralmach works’ total output of the SU‑100 by the end of the Second World War amounted to 2495 items122.
The SU‑100 was the last batch designed by L. I. Gorlitsky’s designing bureau in the war years. However, the designers’ activ ity went on even after the SU‑100’s acceptance. As early as in the autumn of 1943 the possibility of installation the 122 mm gun and 152 mm howitzer into the self-propelled machine based on the T‑34 tank was studied. In 1944 this activity was continued. Thus, the SU‑100 was re-equipped with the D-25 122 mm gun. The new self-propelled version was called the SU‑122P. It was not inferior to the SU‑100 in the armour-piercing aspect (and it was clearly superior to the brittle German armour). At the same time, the SU‑122P was correspondent to the SU‑122 regarding the capacity of the demolition and fragmentation projectile. It must be noted that the D-25 gun could fire with howitzer pro jectiles, as well. Thus, the final gun incorporated the features of the attack gun and tank destroyer. The experimental version of the SU‑122P was built in September 1944 and then tested and accepted for the Red Army service. In case of necessity it could be immediately put into the production123. The perspective elaborations at the UZTM were not con fined only to the SU‑122P. In the spring and summer of 1944 together with the works № 627 the project of the self-propelled Самоходная установка СУ‑122 П. Self-propelled guns’ SU‑122 P.
gun “ESU‑100” with an electric transmission, patterned after the Ferdinand, was designed. The result was negative, because the weight of the new transmission proved to be inadequate to its merits. However, the experience was not useless. The appearance of a new T‑44 medium tank with new torsion bar suspension encouraged the Uralmach designers to mount it into the selfpropelled guns. By October 1944 they submitted the projects of the self-propelled machines of the SU‑100‑M-2 (100 mm gun D10S, B-2‑44 engine, the engine-transmission mechanisms of the T‑44 tank located in the hull with the rear location of the fight ing compartment) and SU‑122044 (122 mm gun D-25, the T‑44 tank’s base, front location of the fighting compartment) types to the Technical Council of the People’s Commissariat for the Tank Industry. As a result the project of the SU‑100‑M-2 was accepted but in two variants – with 100 mm and 122 mm guns. The exper imental modifications of the self-propelled guns SU‑101 and SU‑102 called “Uralmach-1” and “Uralmach-2” were built in the last days of war against Germany124. As their trials ran up to 1946 their results will be dwelt in the next chapter. In the spring of 1945 the Uralmach designing bureau accomplished its 32nd proj ect of the self-propelled guns125.
63
УРАЛТРАНСМАШ UR ALTRANSMASH
В сборочном цехе. In the assembly shop.
фрикционы и узлы бортовых передач поставлял цех № 220, 225‑й цех производил коробки перемены пере дач, 380‑й – кулисы скоростей, краны и прочую арма туру, 240‑й отвечал за метизы и крепеж, 245‑й – за топ ливно-масляные системы и воздухоочистители. Термо обработка деталей ходовой части шла в цехе № 260. Поковки и горячие штамповки давал цех № 100, холод ные штамповки – 250‑й, прочие заготовки – 130‑й127. К 1945 г. 94 % всей продукции завода составляли узлы и детали самоходок. Прочая продукция, несмотря на малый удельный вес, была весьма разнообразной: корпуса 20‑мил лиметровых и 25‑миллиметровых снарядов, тракторные запчасти, амбразурные щиты, детали газогенераторных установок, подшипниковые кольца, детали пушек М-30 и Д-25, оборудование для электрификации МТС, ковочный инструмент и штампы, комплектующие для тяжелого тягача АТ‑45 и даже детали швейных машинок128. Высокая культура производства эвакуированных заводов и соседство эвакуированных отраслевых научно-исследовательских институтов помогли создать на заводе № 50 весьма эффективную производственную систему. В период максимального выпуска танковой продукции на предприятии функционировали 42 поточ ные линии, в том числе не имеющий аналогов конвейер сборки 5‑скоростной коробки перемены передач для танков Т‑34 и самоходок. Такого не было даже в танко градах – Нижнем Тагиле и Челябинске129. В течение войны резко увеличился удельный вес высокопроизводительного оборудования, в том числе поставленного союзниками, и объемы использования инструмента с твердосплавными пластинами и рацио нальной геометрией режущих кромок. В 1943–1945 гг.
ЗАВОД № 50 Филиалы УЗТМ, выделившиеся затем в завод № 50, участвовали не только в проектирования новых само ходных орудий, но и в изготовлении его опытных образ цов. В целом же предприятие, будучи агрегатным заво дом Наркомтанкпрома, действовало в тесной коопера ции с УЗТМ, поставляя ему комплектующие сначала для танка Т‑34, а затем и для самоходных орудий на его базе (узлы ходовой части и трансмиссии, траки, топливные и масляные баки, радиаторы водяные и масляные, возду хоочистители, поворотные и подъемные системы пушек, детали боеукладки и бронекорпусов, метизы). В 1944 г. к перечисленным добавились комплектующие для танка ИС-2 и тяжелой самоходки ИСУ‑152126. Соответственно во второй половине 1942 г. и в последующие годы сформировалась структура завода. Цех № 110 выпускал гусеничные траки, № 120 – брезен товые чехлы для боевых машин, № 125 – радиаторы, 135‑й цех занимался термообработкой корпусных дета лей, а 145‑й – их изготовлением, 190‑й цех изготовлял опорные колеса, 195‑й – узлы управления. Главные
64
МЫ МОЖЕМ МОЖЕМ ВСЁ! ВСЁ! МЫ
Митинг, посвященный отправке на фронт САУ, построенных на средства артистов г. Свердловска. 1944. The meeting devoted to the departure to the front of SAUs built at the expense of Sverdlovsk actors. 1944.
Последняя СУ-100, собранная на заводе и установленная на постаменте. 1946.
THE WORKS № 50 The UZTM’s branches, which later disintegrated into the works № 50, took part not only in designing the new selfpropelled guns but in the production of their experimental batches, as well. On the whole the enterprise was an aggre gate works of the People’s Commissariat for Tank Indus try and operated in a close co-operation with the UZTM through supplying it with the parts and units firstly for the T‑34 tank and then for the self-propelled guns based on it. These were the units of the driving part and transmission, tracks, fuel and oil tanks, water and oil radiators, air clean ers, turret traverse and elevation systems, parts of ammuni tion stowage, metal ware. In 1944 the parts for the IS-2 tank and the ISU‑152 self-propelled gun were added126. Consequently the works’ structure had been shaped in the second half of 1942 and in the following years. The shop № 110 produced caterpillar tracks, shop № 120 sewed can vas covers for the war machines, shop № 125 produced radia tors, shop № 135performed thermal processing of hull’s parts, shop № 145 produced these parts, shop № 190 produced road wheels, shop № 195produced control mechanisms. The main frictions and the units of the side gear transmis sion were made in the shop № 220, the shop № 225 produced gearboxes, shop № 380 produced cranes and other armature. The shop № 240 made the metal ware and contacts, shop № 245 answered for the fuel-oil and air-cleaning systems. The thermal processing of the driving part was performed in the shop № 260. The forged and hot stamped articles were made in the shop № 100, cold stamped articles – in the shop № 250, some other billets were made in the shop № 130127. By 1945 up to 94 % of the works’ total output con sisted of units and parts for the self-propelled guns. The list
The last SU-100 built at the factory and established on the pedestal. 1946.
of other products despite their small ratio was quite vari ous. These were the bodies of 20 mm and 25 mm projectiles, tractor spare parts, embrasure shields, parts of gas-generat ing mechanisms, bearing rings, the parts for the M-30 and the D-25 guns, equipment for electrification, forging imple ments and stamps, parts for the heavy tug machine AT‑45 as well as parts for the sewing machines128. The high culture of the production at the evacuated works as well as the neighborhood of the evacuated branch scientific-research institutes helped to create a highly effec tive production system at the works № 50. In the period when the production of tank industry had reached its peak, there were 42 production lines in motion at the works, among them the conveyer assembling the 5‑speed gear box for the T‑34 tanks and self-propelled guns that had no analogues. There were no identical mechanisms even in the “tank-building towns” of Nizhny Tagil and Chelyabinsk129. During the war the specific weight of highly productive equipment had sharply increased including the weight of the machines delivered by the allies. The ratio of utilization of the implements with hard-welded plates and rational geometry of
65
УРАЛТРАНСМАШ UR ALTRANSMASH
было установлено 42 отечественных и 60 импортных металлорежущих станков. Были введены магнитные методы контроля твердости деталей, новые способы контроля шестерен, 90 % всех литейных форм выраба тывалось машинным способом130. Неоднократно пред приятие становилось базой для проведения важных научных изысканий. Именно здесь в 1942 г. металлурги броневого института ЦНИИ-48 отрабатывали стальзаменитель с пониженным содержанием марганца для гусеничных траков вместо стали Гадфильда. В 1944 г. на заводе № 50 тот же институт осваивал новый автомат многоэлектродной сварки, способный максимально быстро и качественно сваривать швы больших сечений на броне любой толщины131. Но главной ценностью завода были, несомненно, его люди – рабочие и инженеры. Выступая на 2‑й завод ской партийной конференции, директор И. И. Лисин сообщил присутствующим: «У нас имеется москвичей и сталинградцев с завода КИМ, Орджоникидзе, 37‑го завода и СТЗ 1400 человек. Эти кадры, выросшие на тан ковом производстве, на автомобильном производстве, владеют наиболее высокой степенью культуры на про изводстве. Мы имеем 1800 чел., мобилизованных орга нами НКО; это бывшие бойцы Красной Армии, побы вавшие на фронте, многие имеют по 2–4 ранения, и бойцы Красной Армии, которые по своему возрасту работали в тыловых частях. У нас имеется 1300 чел., переведенных на завод с ФЗО, рем. [есленных] училищ, различных областей Советского Союза – это подростки, оторванные от своих родных. Свыше 450 чел. мобили зованных колхозников, из них 218 мобилизованных из Воронежской области. Около 500 чел. таких мобилизо ванных, которые приехали в Свердловск в порядке индивидуальной эвакуации. И, наконец, остаются дрожжи из воеводинцев и металлистов»132. Но и те, кто впервые пришел на завод в годы войны, успели к 1945 г. пройти великолепную школу как на практике, так и в системе заводского обучения. В 1942–1945 гг. на раз личных курсах обучались по 2–3 тысячи человек133. Постепенно и быт налаживался. За годы войны коли чество столовых выросло с двух до девяти, появились свои баня и прачечная. Если в 1942–1943 гг. строились только бараки, то в 1944 г. возводились уже 12‑квартир ные дома – пусть и немного, всего два. Еще шесть таких домов, детский сад и ясли появились в первой половине 1945 г. Действовали заводские дом отдыха, клуб. Продо вольственная проблема решалась своими силами – завод получил два подсобных хозяйства с 600 га посев ных площадей134. Достойным признанием заслуг завода № 50 в годы Великой Отечественной войны стали орден Трудового Красного Знамени и переходящее Красное знамя Нар комтанкпрома и ВЦСПС, оставленное предприятию на вечное хранение135.
Митинг на площади Уралмашзавода в честь Дня Победы. 1945. The meeting in the honour of the Victory Day on the Uralmash factory’s square. 1945.
У Бранденбургских ворот. СУ-122. 1945. By the Brandenburg’s gates. SU-122. 1945.
66
МЫ МОЖЕМ МОЖЕМ ВСЁ! ВСЁ! МЫ
cutting edges also increased. In 1943–1945 60 imported and 42 home-made metal-cutting machine-tools were installed. The magnet methods of control over the parts’ hardness and the new ways of control over gears were introduced, while 90 % of all the foundry moulds were made by the machin ery130. Many times the enterprise became a base for the impor tant scientific researches. It was just here, when in 1942 the metallurgists of the armour institute of the Central Scien tific-Research Institute-48 perfected the steel-substitute with reduced manganese content for the caterpillar tracks instead of Gadfield’s steel. In 1944 at the works № 50 the same insti tute was adapting the new automate of multi-electrode weld ing capable of welding the joints of large sections on the armour of any thickness with maximum speed and quality131. However, people were undoubtedly the first and fore most value of the works. Speaking to the second works’ party conference its director I. I. Lisin informed: “We have personnel from Moscow and from Stalingrad, from Kim, Ordzhonikidze, № 37 and STZ plants numbering 1400 sub jects. These are the people grown in the tank production, in the automobile production and all of them have the higher degree of culture in the production. We also have 1800 subjects mobilized by the organs of the People’s Commis sariat for Defence. These are the former soldiers of the Red Army who’ve been to the front, many of which were twice or even more times wounded, as well as the soldiers of the Red Army who due to their age were working in the rear. We also have 1300 subjects transferred to the works from technical schools, different regions of the Soviet Union. These are teenagers departed from their parents. More than 450 subjects are the migrated collective farmers, 218 out of them are from Voronezh region. About 500 subjects have arrived to Sverdlovsk by their initiative evacuation. And finally there is also personnel from Voyevodin works and the metal-workers”132. But even those who for the first time appeared at the works in the war years had enough
time to have finished a per fect school both in prac tice and in the system of the works’ educa tion by the year of 1945. In 1942– 1945 up to 2–3 thousand people were simulta neously study ing at different courses133. Gradually the everyday life was also improving. Within the years of war the number of canteens had increased from 2 to 9, the works’ laundry and sauna (“banya”) were arranged. In 1942–1943 only the bar racks were built, while in 1944 two 12‑flat houses had already been constructed. Six more houses of the kind, a kinder garten and a nursery made their appearance in the first half of 1945. The works’ relaxation house and a club operated. The food problem was solved by own forces – the works was supplied with two subsidiary economies with 600 hectares of seed areas 134. The Order of the Red Banner of Labour, the transitional Red Banner of the People’s Commissariat for Tank Industry and the Central council of Trade Unions, given the works for the eternal storage, became the ever-lasting recognition of the works № 50’s merits during the years of the Great Patriotic War135.
67