206
В сердце моем Святилище воздвигну
цов, остается совершеннейшей тайной, выше того, что может постичь сотворенный. (Глубина этой тайны в том, что так же, как бесконечность не поддается постижению, не может быть познано и то, что является как бы частью ее, и сказанного достаточно разумеющему). По указанной причине единение [с Творцом благословенным] в данном, обсуждаемом здесь аспекте строится не на понимании и разъяснении, апеллирующем к интеллекту, а на одной лишь полной, совершенной вере, на основе веры в Г-спода благословенного и в сказанное нашими мудрецами. И когда человек утвердит свою мысль во всем этом в течение долгого времени (без всякой попытки понять, с одной только чистой верой), повторяя также и устами своими слова этой веры, так, что тема сделается привычной в мыслях его и постоянной – на устах его, он удостоится включить себя в Него, благословенного, как мы говорили здесь, и чувствовать себя как бы частью Его. Я вновь предупреждаю: не пытайся понять этого своим умом никоим образом, ибо оно совершено недоступно пониманию. И если «бежит туда твое сердце» – помысел его, в стремлении понять это дело, «вернись на свое место» – к простой вере, пока оно не укрепится и не откроется в чувствах сердца – но не в размышлениях его.
180
Второй аспект [из трех, о которых мы говорили в начале этой главы], и он выше первого, – это изгнание человеком мысли о своем «я». Ведь в первом аспекте человек занимается своим «я», только не как чем-то отдельным, а в предположении, что есть «я» – и есть Творец, и «я» близок и пребываю в единении с Ним, – в предположении, что мое «я» как бы является частью Его. Но, тем не менее, в этом, первом аспекте человек имеет дело со своим «я», пусть даже это «я» и являет-