НЕКОТОРЫЕ ЗАМЕЧАНИЯ К ДИАХРОНИЧЕСКИМ ИССЛЕДОВАНИЯМ
31
учесть, что больше половины из этих 42 случаев, именно 23, приходится на конец слова, то окажется, что и здесь остается менее 0,5% случаев, где такое i находилось в середине слова 2 6 . Вывод ясен: здесь мы имеем дело именно со стилизацией, а значит, с графическими, а не фонетическими вариантами. Фонетически же различными, если только эти различия были и если они получили выражение, можно считать, таким образом, только два знака: н и i (которые мы и будем в дальнейшем обозначать так, имея при этом в виду, что к знаку i надо при статистических подсчетах прибавлять каждый раз и с). А. Вайан предполагал здесь количественные различия, считая, что и должно было быть долгим, a i кратким, однако это, вероятно,— невольное отражение древнегреческих отношений (т\ : i). Для нас прежде всего существен вопрос о наличии или отсутствии элемента смягчения и о том, каким из этих знаков передавалось смягчение (или, если оба знака передавали факультативную мягкость i, то для какого из них эта мягкость была постоянной). Из приведенных статистических данных ясно, что со временем произошло обобщение этих двух знаков и что это обобщение в основном шло за счет знака i 2 6 . С первого взгляда может показаться, что — если принять во внимание веляризацию гласных в южнославянских языках — было бы целесообразно прежде всего выяснить, не обозначало ли первоначально н несмягченный звук, а ( и i — смягченный: это бы вполне соответствовало общему представлению о том, что система передних гласных на юге первоначально была столь же мягкой, как и на севере. По памятникам можно было бы проследить экспансию несмягченных элементов за счет смягченных. Между тем методически это было бы неверно. Это был бы путь заранее сформулированных если не выводов, то предположений, а он часто приводит к противоречиям и ошибкам. Пути и методы исследования должен диктовать сам материал, причем необходимо принимать в расчет не только языковой, но и палеографический материал, который — поскольку речь идет о символике — имеет свои особые правила. Это в первую очередь правило целесообразности, затем правило легкости и простоты изображения. Если два знака служат для передачи признаков, которые перестали различаться, то один из них становится избыточным и побеждает тот, который имеет более отчетливую форму (более отличную от других) и который проще (удобнее пишется). Так было, например, с редуцированными в младшей (хорватской) глаголице, где первоначальный знак «ер» графически модифицировался и в конце концов был заменен — скорее в орфографической, чем в фонетической функции — стилизованным апострофом27. В кириллице же было наоборот, т.е. обобщающую роль принял на себя «ерь». Так же и в случае с н-1 в глаголице из двух или трех знаков в одной, уже веляризованной системе мог возобладать знак, которым первоначально передавалось смягченное i, если он графически бь?л более удобным для выполнения функции, которая для двух (или для всех трех) знаков со временем была 25 Однако и среди них было немало таких случаев (в сложных словах или в связи с ударением), которые косвенно обусловливали возможность графического выделения и, следовательно, стилизации (например, 4 Ь 19 кжд-к, 4 Ь 16 шкогоже, 9 Ь 4, 30 пркно, 13 а 11 np-ktcn«AKHHMH и др. Пагинация здесь и далее дается по изданию А. Достала «Clozianus. Codex Palaeoslovenicus Glagoliticus», Praha, 1959). 26 Так было и в хорватской глаголице, где i в инициальной позиции удерживалось вплоть до XIV в. (когда оно и в этой позиции заменилось на н; в середине и на конце слова буква i еще раньше заменилась на н). 27 Причиной того, что в глаголице возобладал «ер», могло быть и то, что «ерь» был слишком похож на е (особенно, если е писалось с одной перекладиной).