Bila Altanka #40

ГАЗЕТА ЗМЕНШЕННЯ ШКОДИ

№40(66), 2012

ТЕСТ КВЕСТ

ПОКАЛЬЧУК

СТРИТАРТ

ВОРОНЕЖ ВОЛОНТЕРЫ Фото: О. Опанасенко

США

№ 40 (66), 2012

Біла Альтанка

ЗА РУБЕЖОМ

2

Гости из Воронежа в Полтаве: Ольга Блинова, руководитель и основатель АНО «Центр Анти-СПИД» и врач-нарколог Николай Алексенко у памятного знака в честь первого летописного упоминания о Полтаве (1174 г.) Фото: Андрей Протопопов. 2001 г.

Встреча с клиентами проекта снижения вреда в Полтаве. Фото: Андрей Протопопов. 2001 г.

Снижение вреда

в России. Часть 3: ВОРОНЕЖ

Консультирование и выдача инфоматериалов на мобильном консультативном пункте в Воронеже. Фото предоставлено О. Блиновой

Тренинг по профилактике инфицирования на рабочем месте в Левобережном РОВД г. Воронеж проводит Ольга Блинова. Фото из архивов АНО «Центр Анти-СПИД»

№ 40 (66), 2012

Біла Альтанка

ЗА РУБЕЖОМ

Дружить с государством не так сложно, Снижение как кажется вреда в Воронеже

3

После прочтения первых двух статей о снижении вреда в России в «Белой Альтанке» №№ 37, 38, у некоторых читателей сложилось впечатление, что снижение вреда в этой стране – занятие неблагодарное, бесперспективное и даже опасное. Так могло показаться в виду явных противоречий между государственной политикой и работой неправительственных ВИЧ-сервисных организаций. В третьей статье цикла «Снижение вреда в России» мы постараемся развеять это впечатление. Речь пойдёт об автономной некоммерческой организации «Центр Анти-СПИД» из города Воронеж, сотрудники которой смогли наладить взаимодействие с государственными структурами и продолжают укреплять своё партнёрство с ними. Интервью для «Белой Альтанки» дала Ольга Гурьевна Блинова, врач-инфекционист, руководитель и основатель Воронежской АНО «Центр Анти-СПИД».

Аутрич-маршрут «Воронеж – Полтава»

Ольга Блинова: В начале разговора хотелось бы сказать, что в 2001 году я была в Украине, в Полтаве, в гостях у вашей организации (БФ «Общественное здоровье» – прим. ред.). Ваша работа и общение с Андреем Протопоповым и Анатолием Воликом оказали на меня очень сильное влияние. Наш проект снижения вреда начал работать с 2000 года, это был первый год нашей работы в Воронеже и, естественно, у нас было много организационных вопросов. В Полтаве проект снижения вреда на то время работал уже 4-й год, и у вас было чему научиться. Наши регионы географически недалеко друг от друга и наркосцена в те годы была во многом схожей, тем более, через Украину в Воронеж шёл интенсивный наркотрафик. Много наркозависимых встречалось также среди украинцевнелегалов. Так что тот визит был очень полезным для меня и нашей работы в целом.

Расскажите, пожалуйста, как началась Ваша работа в ВИЧ-сервисе, как появилась организация «Центр Анти-СПИД»? О.Б.: В 1999 году, когда я ещё работала в СПИД-центре, «Врачи без границ» начали обучать инфекционистов и наркологов, помогать создавать обще-

привлечь к нашей работе бывших и активных наркопотребителей в качестве сотрудников и волонтёров. В то время у нас была хорошая поддержка в городской и областной администрациях. Проблема была только в получении сотрудниками опыта. Как раз в то время мы и познакомились с Андреем Протопоповым на тренинге в Будапеште. Помню, он первым предложил организовать визит по обмену опытом для меня и нашего врача-нарколога в Полтаву. Из поездки помню, что меня поразила абсолютно открытая работа на улице с наркопотребителями. Здесь я увидела, что такое аутрич. Люди приходили, меняли шприцы, общались с социальными работниками и с нами. Также непривычно было видеть спокойное отношение населения к такой работе. У нас, в Воронеже, наркосцена была более закрытой и люди

Ольга Блинова: «Мы занимаем ту нишу в профилактической работе, которую никто больше не занимает…» ственные организации (о деятельности голландского отделения международной гуманитарной организации «Врачи без границ» «Белая Альтанка» писала в интервью с Аней Саранг в предыдущем номере – прим. ред.). Мы тоже создали свою организацию – «Центр Анти-СПИД», в её составе были врачи СПИД-центра и наркодиспансера. Врачи-наркологи помогли

№ 40 (66), 2012

Біла Альтанка

ЗА РУБЕЖОМ

к наркопотребителям относились агрессивнее. Тем не менее, мы тоже по возвращению домой купили емкости для сбора шприцев (вёдра) и начали обмен шприцев прямо во дворах, где проживали наркозависимые. С какими трудностями Вы столкнулись, внедряя проект снижения вреда в Воронеже? О.Б.: В начале у нас возникли проблемы с правоохранительными органами, которые пытались запретить этот процесс. Тогда стало понятно, что нужно начинать работу с милицией. Вместе с координатором проекта мы обратились с письмом к руководству УВД с предложением провести обучающие мероприятия для сотрудников милиции по профилактике ВИЧ. Нам пошли навстречу, мы провели обучение, рассказали, на что направлен проект по работе с наркопотребителями и установили с милицией хорошие рабочие отношения. В итоге, препятствование нашей работе практически прекратилось. Основываясь на этом опыте, в 2005 году мы начали совместный партнёрский проект с милицией при поддержке Управления ООН по наркотикам и преступности. Проект финансировался на протяжении 5 лет, суть его заключалась в расширении доступа наркопотребителей, задержанных милицией за правонарушения, к медико-социальным услугам, предоставляемых нашими сотрудниками.

«Схема» из Бирмингема

Я слышал, что Воронеж был первым и одним из трех российских городов, где пилотировалась схема направления наркозависимых из полиции в профилактические и лечебные программы. Для Украины сейчас это очень перспективное направление, хотелось бы узнать, как это происходило в Воронеже? О.Б.: Идея о направлении правонарушителей на лечебно-профилак­тические мероприятия при участии полиции возникла в 1930 году в Великобритании. В 1968 году в Бирмингеме полицией совместно с наркологической клиникой была создана первая «Схема» направ-

4

В

оронеж – областной центр России на одноименной реке. 15-й по величине город РФ, численностью 992 тыс. человек. Воронеж – родина писателя Ивана Бунина и русского флота. Знаменит также своим самолетостроением и мультфильмом «Котенок с улицы Лизюкова». Отсюда родом народная рок-группа «Сектор газа», снискавшая популярность ничуть не меньшую, чем группа «Кино». Здесь же похоронен солист «Сектора газа» Юрий Хой. Воронеж конкурирует с Иваново («городом невест») за звание города самых красивых девушек, потому что проживавший здесь одно время царь Петр I свозил сюда красных девиц со всей России. А еще некоторые исследователи считают, что город и река получили свое название потому, что в этой местности обитает много ворон и ежей :).

Воронежская альтанка (ротонда) – сохраненное в руинах здание областной больницы, ставшее памятником трагическим событиям Великой отечественной войны 1941–45 гг. Фото: Михаил Вязовой

ления наркозависимых, задержанных полицией за совершение различных правонарушений, на лечение. В начале работы проекта снижения вреда в Воронеже, наша организация столкнулась с тем, что наших клиентов часто задерживали сотрудники милиции. Для её разрешения мы обратились к международному опыту работы и решили внедрить принципы «Схемы» в нашу деятельность. Цели, которые мы поставили перед собой: повышение доступа к медико-социальным услугам для ПИН, задержанных полицией, снижение рецидивной преступности, связанной с наркотиками, укрепление партнерства с полицией по профилактике ВИЧ, защита прав ПИН, проведение исследовательских работ

на базе проекта для анализа ситуации, развитие активности сотрудников милиции в работе по профилактике ВИЧ/ СПИД. Работа «Схемы», как пилотного проекта, была начата в 2006 году на базе дежурной части одного из районных отделений милиции Воронежа, при поддержке ГУВД Воронежской области и финансовой помощи Управления ООН по наркотикам и преступности. Перед началом реализации данного проекта в 2005–2006 гг. была проведена большая подготовительная работа, которая включала встречи с губернатором области, администрацией Воронежской области, руководителями силовых структур, здравоохранения, общественных организаций, входя-

№ 40 (66), 2012

Біла Альтанка

ЗА РУБЕЖОМ

5

июль 2012 года, всё остальное время мы держались на плаву. Последние 2 года мы получаем субсидию от правительства Воронежской области по областной целевой программе «Социальная реабилитация и адаптация лиц, освобождающихся из мест лишения свободы в Воронежской области на 2011–2015 гг.». Также в этой программе мы работаем и с другими уязвимыми группами, в частности, с наркопотребителями, секс-работниками и ЛЖВ.

Консультант воронежской «Схемы» Виктор (справа) консультирует задержанного наркозависимого. Фото предоставлено АНО «Центр Анти СПИД», 2010 г.

щих в состав РОА «Общественная палата Воронежской области», а также тренинги с сотрудниками милиции и ФСКН, наркологами, консультантами. Старший офицерский состав милиции быстро оценил потенциал «Схемы», в особенности ее направленность на профилактику ВИЧ-инфекции и снижение преступности. Таким образом, в 2007–2008 гг. сотрудники проекта стали одновременно работать в 5-ти подразделениях милиции 3-х районов города из 6-ти. Работа в «Схемах» позволила увеличить доступ к наиболее криминализированной группе ПИН, расширить спектр услуг для ПИН, укрепить партнерство с правоохранительными органами. Благодаря внедрению «Схемы», мы организовали службу доверенных врачей, в которую вошли инфекционист, дерматовенеролог, гинеколог, нарколог, фтизиатр, а также психолог, что позволило обеспечить свободный доступ клиентов к получению медицинских услуг на базе специализированных учреждений. На базе АНО «Центр Анти-СПИД», благодаря наличию программ снижения вреда и социально-

го сопровождения, клиенты «Схемы» смогли получить консультативную помощь по ВИЧ/СПИДу, вирусным гепатитам, ИППП, туберкулезу рискованным практикам, передозировкам, а также прямые услуги: шприцы, иглы, спиртовые салфетки, презервативы, мази, медицинские препараты. Предоставлялись услуги по восстановлению документов, трудоустройству, юридические услуги, продуктовые пайки. Сотрудниками «Схемы» осуществлялось направление клиентов в соответствующие службы, включая программы по лечению наркомании, программы реабилитации наркозависимых лиц, социальные службы, службы по профилактике ВИЧ/СПИДа, группы самопомощи и юридические службы.

Терпение и труд ВИЧ перетрут

Насколько я понял, все эти годы у Вашей организации было постоянное финансирование? О.Б.: С момента начала работы в 1999 году мы имели практически беспрерывное финансирование. Единственное «окно» было с августа 2011 по

Ольга Гурьевна, как Вы считаете, с кем легче работать – с государственными структурами или с международными благотворительными фондами? О.Б.: Каждая программа диктует свои условия. Будь она зарубежная или государственная, есть определённые мероприятия, которые нужно реализовать, ты подписываешься под договором, тем самым давая обещание выполнить взятые на себя и свою организацию обязательства. Тогда ваш проект начинают финансировать. Я не скажу, что есть большая разница в работе с государственными структурами или международными фондами. Мы работаем в тесном контакте с государственными структурами не первый год, в частности, с Департаментом здравоохранения области. Я не раз говорила на совместных рабочих встречах и повторяю снова: мы ни в коей мере не хотим забирать работу у государственных медицинских структур и не претендуем на проведение медицинских манипуляций. Мы занимаем ту нишу в работе, которую никто больше не занимает, тем самым восполняем пробелы в работе над проблемой эпидемии ВИЧ/СПИД в России. Врач по своим функциональным обязанностям – это кабинетный работник, он не пойдёт ночью на трассу помогать секс-работницам, наши же сотрудники регулярно делают это в рамках реализации проекта. Аутрич-работа в притонах тоже не входит в обязанности социальных работников центров социальных служб, к тому же, их просто туда никто не пустит. Эти достаточно простые истины начали понимать в

№ 40 (66), 2012

Біла Альтанка

ЗА РУБЕЖОМ

нашей администрации, и теперь никто не оспаривает факт, что этот пласт работы лучше неправительственных организаций никто не сделает. Так что говорить, что с кем-то работать лучше или хуже я не могу, просто нужно чётко выполнять свои обязанности. Насколько я понял, Вы смогли донести до госчиновников пользу сотрудничества с организациями третьего сектора? О.Б.: Мне кажется, что государственные службы давно начали понимать выгоду работы с некоммерческими организациями. Мало того, госструктуры сейчас, в своём роде, популяризируют нашу работу. Так, например, главный нарколог Воронежа на одном из совещаний сказал, что с некоммерческими структурами работать выгодно, потому что общественные организации направляют к ним на консультацию уже мотивированных клиентов. Когда такие клиенты приходят в наркодиспансер, они готовы к лечению и реабилитации, нет необходимости их уговаривать. Если человек дошёл до нарколога – значит, у него есть желание получить помощь. Врачи СПИДцентра поняли, что если они воспользуются услугами аутрич-работников, то количество наркопотребителей, которые придут на консультацию и обследование, вырастет в разы. К тому же, их приведёт сам аутрич-работник. Наркологи понимают, что кроме наших аутричеров никто не работает на уличной наркосцене. А наркосцена за последние годы сильно изменилась. В первую очередь, это изменение связано с активным употреблением аптечных кустарных наркотиков – дезоморфина и тропикамида. С потребителями этих наркотиков очень тяжело работать. Как правило, они попадают в медицинские учреждения уже в тяжёлом состоянии, с абсцессами, сепсисом или другими осложнениями. Про их адекватность в плане восприятия информации и говорить нечего. Все эти особенности новой наркосцены говорят о высоком риске распространения ВИЧ-инфекции среди наркопотребителей. К слову, по данным дозорных ис-

6

следований, проведённых в нашей области в 2011 году, распространенность ВИЧ среди потребителей инъекционных наркотиков всего 5,5%. Это очень низкая цифра, для сравнения: в СанктПетербурге или Иркутске эта цифра близится к 60%. В этих низких цифрах мы видим и часть своей заслуги.

От «семечек» из магазина до аптечного дезоморфина

Расскажите подробнее о наркосцене в вашем регионе. О.Б.: Если обратится к истории, то раньше в Воронежской области в специальных совхозах выращивался опийный мак для производства промедола, так как климатические условия способствовали росту мака с высоким содержанием опиатов. Когда совхозы были закрыты, опийный мак стали выращивать и собирать с незаконных посевов. Основным наркотиком у нас был кустарный препарат на основе опийного мака, у нас он назывался «черняшка». Когда мы начинали работу, у нас была сходная с Украиной наркосцена. Аутрич-работа проводилась на «наркоманских тропах». Это места, где можно было приобрести уксусный ангидрид. Наш мобильный пункт стоял рядом, и все ходоки за уксусным ангидридом заходили к нам за шприцами и другими услугами. Поскольку мест продажи ангидрида было немного, мы могли охватить достаточно большое количество клиентов в городе. После этого на первое место вышли семена кулинарного мака («семечки»), которые продавались повсеместно, их продажа и покупка законом не контролировались. Не так давно, лет 5 назад, когда начали прикрывать широкую торговлю кулинарным маком, всё большую популярность стали приобретать кустарные наркотики, приготовленные из кодеинсодержащих препаратов, другими словами, наши клиенты начали употреблять дезоморфин. Позже, в сочетании с дезоморфином, появился тропикамид, некоторые из наркопотребителей сейчас колются тропикамидом в чистом виде. Одно

время было увеличение процента потребления героина, но для нашего бедного региона это дорого. Была распространена практика продажи героина и других веществ через интернет, но часто случалось «кидалово» с онлайнприобретением наркотиков, и, в итоге, все вернулись к аптечным наркотикам. Сейчас, несмотря на официальный запрет на продажу некоторых препаратов, коммерческие аптеки продолжают их успешную реализацию, просто на кодеинсодержащие медикаменты выросла цена. Сейчас, по данным последних исследований, 50–60% наркозависимых «сидят» на дезоморфине. К тому же, наркосцена стала максимально закрытой, продажа идёт только на квартирах, куда пускают исключительно «своих». На улице наркотик уже не купишь нигде. Теперь работа «в поле» заключается в том, что аутричработники ходят по своим «точкам», там работают с новенькими, если таковых находят, или проводят вторичный обмен. Открытая работа идёт только с секс-работницами на выезде.

Будущее есть!

Ольга Гурьевна, мы наслышаны о возобновлении работы Глобального Фонда в России. Какие новости у Вас, насколько это достоверная информация? О.Б.: Последние новости обнадёживают – Глобальный Фонд принял решение снова финансировать программы в России. В данное время известно о принятии решения о финансировании на 2013–2014 гг. Мы тоже не сидим на месте: одно из важнейших направлений нашей работы сейчас – адвокация профилактики ВИЧ среди уязвимых групп перед федеральными властями для получения поддержки от государства. Мы представляем интересы наркопотребителей и показываем практическую эффективность работы наших программ. Сейчас закладываются основы концепции работы федеральной и региональных целевых программ по борьбе с ВИЧ, и от нас многое зависит, а именно – внесение компонента работы с наркопотребителями в государственные программы.

№ 40 (66), 2012

Біла Альтанка

ЗА РУБЕЖОМ

7

шие годы. В итоге, Глобальный Фонд пошёл нам навстречу и обеспечил финансирование 33-х проектов в разных городах России.

Инфицированность ВИЧ (2011 г.): • по России – 43,4 человек на 100 тыс. населения.

• по Воронежской области – 4,45 человек на 100 тыс. населения (в 9,65 раз меньше, чем в целом по России). Люди, живущие с ВИЧ (ЛЖВ): • Воронежская область (население – 2 млн. 332 тыс. человек): 969 ЛЖВ.

• Полтавская область (население – 1 млн. 485 тыс. человек): 2352 ЛЖВ. Пути передачи ВИЧ: • половой: 64,3% (2008), 78,2% (2011).

• инъекционный: 33,4% (2008), 20,8% (2011).

• на учёте в областном наркодиспансере стоит 9067 ПИН, это 3,1% от общего населения, и 4,9% от трудоспособного населения области. Распространение инфекций среди потребителей инъекционных наркотиков (ПИН):

2008 (%)

2011 (%)

ВИЧ

3,8

5,5

Вирусный гепатит С

62,8

91 (!)

Вирусный гепатит В

1,9

5,8

Сифилис

6,2

2,9

Данные Воронежского АНО «Центр Анти-СПИД», 2011 Похожую информацию мне озвучивал и Сергей Олейник из Пензы. Рад слышать, что работа активизировалась по всей России. О.Б.: Мы буквально пару дней назад общались по скайпу с Сергеем (о работе БФ «Анти-СПИД» из Пензы читайте интервью с Сергеем Олейником в «Белой Альтанке» №37 – прим. ред.). В Пензенской области также начались положительные сдвиги в работе с правительством области по профилактике ВИЧ среди ПИН. Мы сейчас только идём к таким положительным изменениям. Из наших достижений в этом году хочется отметить более тесное сотрудничество со СПИД-центром города Воронеж. В чем это выражается? О.Б.: Наш СПИД-центр получил новое помещение, запустил работу всех своих служб (поликлиника, лаборатория), скоро планируется открытие стационара. Главный врач пошёл нам навстречу и разрешил открыть стационарный пункт работы с клиентами в своём здании. Ранее, на протяжении 10 лет, у нас не было возможности та-

кой работы, были только мобильные и уличные точки предоставления услуг. Сейчас же фактически все услуги и консультации врачей клиент может получить в одном месте. К тому же, в этом помещении мы получили возможность хранить раздаточные материалы (презервативы, медикаменты, литературу). Для нас это значительный шаг вперёд. Ольга Гурьевна, а кто на данный момент финансирует работу программ снижения вреда Вашей организации? О.Б.: Работа программ снижения вреда финансируется Глобальным Фондом. Непосредственно деньги мы получаем через российскую организацию Некоммерческое партнер­ ство по поддержке социальнопрофилактических программ в сфере общественного здоровья «ЭСВЕРО». Руководством «ЭСВЕРО» была проделана большая работа с Глобальным Фондом, чтобы убедить его представителей в том, что программы снижения вреда не будут финансироваться из федерального бюджета в ближай-

Ольга Гурьевна, огромное спасибо за содержательную беседу. Напоследок, хотелось бы задать традиционный вопрос – как Вы видите будущее ВИЧ-сервиса в России? О.Б.: Недавно я была на национальном форуме в Санкт-Петербурге, посвящённому секс-работе. Я спрашивала у коллег из Европы об их достижениях, мол, вы получили поддержку от государства на свою работу, финансируетесь из госбюджета, как вы этого добились? Мне ответили: «Мы шли к этому 20 лет!». Если учесть, что мы работаем всего 12 лет, то можно сказать, что у нас ещё всё впереди и мы ещё далеко не всё сделали в своей работе и в наших взаимоотношениях с государством. Я не знаю, сколько времени нужно, чтобы правительство России поняло, что своими силами с эпидемией ВИЧ не справиться. За годы работы вместе с государственными ВИЧ-сервисными структурами мы добились значительного снижения роста эпидемии ВИЧинфекции в Воронеже. В частности, мы добились таких результатов за счёт многолетней кропотливой работы с наркопотребителями. Так, например, по данным исследований, количество случаев использования общего инструментария для инъекций за годы работы проекта снизилось с 72% до 3%. Из таких частных примеров и складывается общий успех нашей работы. Лично мне хотелось бы получать больше отклика и желания сотрудничать от государственных структур. Хочется поблагодарить моих коллег из Полтавского БФ «Общественное здоровье» и Андрея Протопопова лично за возможность рассказать о нашей работе и за тот опыт, который благодатно лег на Воронежскую землю. Успехов вам всем и, конечно, здоровья! Беседовал Александр «Грей» Опанасенко

№ 40 (66), 2012

Біла Альтанка

ДОБРАЯ ВОЛЯ

8

«У всех европейских НПО задача одна – решать социальные проблемы» Стефани Лиллегард, волонтёр Корпуса мира

Волонтеры Корпуса мира – это послы доброй воли, бескорыстные помощники-профессионалы, цель которых, согласно Уставу Корпуса мира, звучит так: «Укреплять мир и дружбу во всем мире при посредстве Корпуса мира, который направляет в заинтересованные страны мужчин и женщин из Соединённых Штатов, имеющих необходимую квалификацию для службы за рубежом и готовых служить, при необходимости, в затруднительных условиях, чтобы удовлетворить потребность этих стран в обученном персонале». Многие общественные ВИЧ-сервисные организации Украины уже воспользовались и пользуются услугами волонтеров Корпуса мира. Но интересно, что сами волонтеры говорят о своей мотивации, впечатлениях и работе. «Белой Альтанке» представилась возможность пообщаться со Стефани – очаровательной девушкой из США, прилетевшей из-за океана в Полтаву на помощь Благотворительной ассоциации «Свет надежды». Стефани, расскажи о своём опыте волонтёрства, почему ты решила помогать людям?

украинский народ и его культуру, и научилась понимать особенности вашего менталитета.

Я всегда считала, что это важно – служить другим в любой возможной форме. Для каждого человека это значит что-то своё. Некоторые люди отдают мелочь из своих карманов нищим, другие посвящают свою карьеру бескорыстному служению людям. Один из способов, благодаря которому я могу служить обществу – это волонтёрство. Мои родители учили меня этому с самого детства, поэтому культура волонтёрства и служения стала важной составляющей моего характера и, если хотите, моей карьерой.

И вот я снова вернулась в Украину, чтобы работать в сфере ВИЧ/СПИДа в полтавской Благотворительной ассоциации «Свет надежды». Я знаю, что в вашей стране эпидемия ВИЧ/СПИДа прогрессирует быстрее, чем в любой другой стране в Европе. Некоммерческие организации делают большой объем работы в сфере борьбы с эпидемией, но еще многое предстоит сделать. Я надеюсь, что мои знания и навыки помогут людям, которые в этом нуждаются.

Что касается моего опыта волонтёрства, то начиналось всё с работы с уязвимыми детьми в школах. Также я принимала участие в компании, которая занималась предотвращением торговли людьми. Три года назад, в качестве волонтёра Корпуса мира, я обучала украинских детей английскому языку. За время пребывания здесь я полюбила

Насколько мне известно, ты работала в неправительственных организациях США, не могла бы ты рассказать о специфике их деятельности и чем они отличаются от украинских НПО? Да, у меня был такой опыт. Могу сказать, что в целом от-

№ 40 (66), 2012

Біла Альтанка

ДОБРАЯ ВОЛЯ

9

личий особых нет. Усилия подобных организаций направлены на решение социальных проблем и не важно, в какой стране они работают. Конечно, есть и различия, которые существуют между украинскими и американскими организациями – это, в первую очередь, разные культуры, разные государственные структуры и разные ресурсы. Американские НПО финансируются, в основном, частными спонсорами, в то время как украинские организации в большинстве своём зависят от международных организаций.

Ты уже несколько недель находишься в Полтаве. Каковы твои впечатления о городе, о его жителях?

том, что многие люди говорят на так называемом «суржике». К тому же, грамматика вашего языка очень отличается от английской. Я все еще ошибаюсь в правильном выборе глаголов. И, конечно, вряд ли у меня получиться правильно произносить букву «г», у нас просто нет такого звука.

Какие страны ты посетила, и какие достопримечательности тебя впечатлили больше всего? Во время учебы в университете мне довелось один год обучаться в Сорбонне (Франция). Благодаря этому у меня появилась возможность путешествовать во многие страны Европы и мне это очень понравилось. Из всех мест, которые я посетила, больше всего меня впечатлила осенняя Германия, греческие ЗАПРОСІТЬ острова, египетские пирамиды ДОБРОВОЛЬЦЯ! и абсолютно все достоприЯкщо ваша організація хоче мечательности Стамбула. запросити для роботи добровольця, Кроме того, моя семья зв'яжіться з Корпусом миру в Україні для родом из Норвегии, отримання форми-заявки. поэтому я всегда мечтала побывать в КОНТАКТНА ІНФОРМАЦІЯ: Скандинавии, чтоКорпус Миру США в Україні бы познакомиться 01032, Київ, а/с 204 с культурой моих вул. Саксаганьского, 111-А предков.

Я была приятно удивлена, узнав, что буду работать в Полтаве. Все говорили мне, что Полтава очень красивый Телефон: (044) 391 66 20 город со множеством церквей, и это Факс: (044) 391 66 21 правда! Все, кого я встретила в вашем Еще планирую поЕлектронна пошта: городе, были действительно добры ко бывать в Камбодже и info@ua.peacecorps.gov мне и проявили большое гостеприимство. Вьетнаме, я слышала, там Мне еще предстоит посетить много достоприочень красиво. мечательностей, но пока что мои любимые места – это Краеведческий музей и площадь в центре города. Каковы твои планы и перспективы на время пребывания в Полтаве? Ты неплохо говоришь по-украински. Легко ли было выучить язык? Какие слова было труднее всего запомЯ пробуду в Полтаве девять месяцев и, конечно, за это нить и выговорить? время я вряд ли успею сделать все, что хотела бы. Самым главным моим приоритетом в данный момент является Я говорю на украинском, но не так хорошо, как хотелось фандрайзинг (поиск новых источников финансирования бы. Я начала изучать ваш язык, когда впервые приехала в – прим. ред.) для организации, в которую меня направиУкраину в 2006 году в качестве волонтёра. Первое время ли. Я хочу сделать все, что в моих силах, чтобы дать этим я даже не знала алфавита, поэтому была вынуждена вы- людям возможность продолжать оказывать такие ценные учить несколько основных слов для того, чтобы выжить. услуги на территории Полтавской области и надеюсь, моя Мой наставник помог мне освоить принципы языка в тече- помощь будет востребована. ние трех месяцев и после этого я просто внимательно слушала окружающих и практиковалась в разговорах с коллеБеседовал и перевел с английского: гами. Основная трудность в понимании языка состояла в Колосов Дима

Біла Альтанка

№ 40 (66), 2012

СТРИТ-АРТ

10

Ночь. Улица. Фонарь. Баллончик С чего начинается улица?

А начинается она с подъезда, в котором мы живем. И с надписей, которым он часто бывает покрыт буквально от пола до потолка. Идешь и думаешь: вот не может же человек молча пройтись, хочется ему общения с соседями, хочется выразить все самые интимные чувства на стене. Чего только не начитаешься, просто проехав в лифте несколько этажей. Наскальная живопись сопровождала человечество во все века, просто раньше не было аэрозольных красок и быстросохнущих маркеров, поэтому приходилось свое видение мира тщательно выцарапывать. Закономерно, что выцарапывание модифицировалось в граффити – более яркое и объемное настенное творчество, которое родилось на улицах Южного Бронкса (район в Нью-Йорке) как разновидность «баттлов» (битв за территорию) между черными бандами бедных кварталов. К нам граффити пришло в уже довольно разнообразном виде, но его еще не сформировавшееся «лицо» легко поддается изменениям. Подпольное, невидимое для многих прохожих уличное творчество муниципальные власти или возмущенные жильцы стараются быстро зарисовать квадратами краски (и находятся люди, которые это зарисовывание чужих работ – баффинг – тоже считаю разновидностью уличного искусства (стрит-арта). Я люблю слушать голос улицы – и она постоянно говорит со мной смешными и порой просто гениальными надписями на стенах и скамейках, улыбается смайлами на стеклах витрин, трафаретами в подворотнях и впечатляет настоящими шедеврами на заборах вдоль железнодорожных въездов в города. Улица становится не просто территорией между чьими-то домами, а уютным домом на ничейном городском пространстве. Обживание городских пространств – это приближение к человеку публичных мест, в которых мы живем, это создание новых форм искусства под открытым небом, это приглашение каждого прохожего стать зрителем и участником стихийных уличных выставок и представлений. Здесь стены не ограничивают, а, наоборот, расширяют пространство, и служат одновременно и «холстами», и интерьерами уличных галерей. Получается, что улица говорит нашими голосами – её обитателей, способных выразить свои идеи, посредством взаимодействия с окружающей средой – стенами домов, заборами, тротуарами, клумбами, деревьями, телефонными будками, урнами, дорожными знаками, малыми архитектурными формами и всем тем, что создает внешний облик города. Граффити всегда считалось формой выражения протеста и мнения, не совпадающего с общепринятым, оппозиционного политического взгляда, антипотребительского отношения к жизни, активной гражданской позиции. Одни из первых надписей в Париже в конце 60-х были пронизаны революционными, анархистскими и ситуационистскими1 лозунгами и то был голос молодежи, которая таким образом нашла новую площадку для выражения своих радикальных взглядов. Сейчас, конечно, уличное искусство лишается такой роли, появляется много граффити-рекламы, официальных работ, да и общественность уже более снисходительна в своем отношении к тем, кого раньше кроме как вандалами и не называла. И хотя граффити как основной вид уличного искусства до сих пор считается незаконным, некоторые критики вовсю разворачивают дискуссии о художественной ценности нелегальных работ, рисующих ночью подпольных художников (большая часть которых вообще остаются анонимными или пользуются псевдонимами — никнеймами). Анонимность пожелали сохранить и герои нашего интервью из московской арт-группы «АртВандал», назвавшие себя А. и И., с которыми мы побеседовали о стрит-арте как о самовыражении, о канализационных люках как об уличном искусстве и о ситуации с граффити в городах пост-советского пространства.

1 Ситуационизм – авангардистское радикальное движение в политике и искусстве 60-х гг., суть которого сводится к борьбе с «обществом спектакля» (под которым подразумевается современный общественный строй, в котором форма, декорация преобладает над смыслом, содержанием человеческой жизни) путем создания ситуаций, так называемых «моментов», обостряющих, «встряхивающих» течение жизни.

Біла Альтанка

№ 40 (66), 2012

СТРИТ-АРТ

11

Искусство – на улицу! С чего начинается стрит-арт? Что это вообще такое? Откуда он взялся? И откуда он взялся в вашей жизни? А. Стрит-арт – это уличное искусство, как понятно из названия. Это то, что не ограничивается только граффити, которому он обязан своим рождением, а перетекает в нечто большее и более разностороннее. Это могут быть и какие-то плакаты, стикеры, инсталляции… Да и вообще тут нет границ фантазии. В отличие от граффити, тут важен посыл и задумка, а не твой ник и замысловатость шрифта. Стрит-арт, очевидно, начинается на улице. Правда, сейчас стало модно перетаскивать уличных художников и их работы в галереи. И вот тут стрит-арт, к сожалению, заканчивается. Сложно сказать, откуда он взялся именно в моей жизни. Я просто люблю граффити и однажды идеи, копившиеся у меня в голове, но выходящие за рамки этого направления, перешли в трафареты, которые как раз и являются частью стрит-арта. И. Ну, конкретно в моей жизни стритарт впервые обозначился в конце 90-х. Я тогда часто ездил из Коломны в Москву на электричке, это около 100 км. На нашей ветке при подъезде к Москве в ту пору была одна стена метров 200 длиной, которая активно заполнялась всё новыми и новыми интересными граффити. Я каждый раз старался не проспать этот участок и рассмотреть рисунки внимательнее, тем более, что там были работы действительно достойного уровня. Плюс, где-то в начале 2000-х по телеку, вроде на MTV, однажды показали парней из «Зачем». Очень понравилась их философия и вообще рассуждения о городском пространстве, после чего я стал обращать внимание и на городские стены. Но наиболее полноценное погружение началось после того, как этим начал интересоваться и заниматься А. Последние года три я начал уже целенаправленно фотографировать работы на

Трафарет от «АртВандал». Коломна, 2012 г. Фото: Artvandal Трафарет, стенсил (англ. stencil — трафарет) — изображение, созданное с помощью трафарета (заготовки из картона, линолеума или другого плотного материала, в котором вырезаны контуры будущего рисунка). Трафарет используется для быстрого создания идентичного четкого рисунка и может быть выполнен в одном и нескольких цветах.

улицах городов, в которые приезжаю. Изначально просто для того, чтобы А. показать, если еду без него, а теперь вот, видишь, во что все вылилось – через блог мы стали делиться фотографиями со всеми, а поездки мои теперь чаще всего носят целенаправленный характер – поиск стрит-арта в конкретном городе или сразу в стране. Если же говорить непосредственно про собственные работы, то нашим идейным вдохновителем является А. Поэтому я, по сути, просто с удовольствием присоединился, когда он начал «вулканировать» идеями работ. А что «Зачем» думают о городском пространстве? И. Уххх. Не хочется отвечать за парней, если честно. Но вполне полноценно они рассказывают о своей философии в фильме «Девиантное поведение». Какие субтечения сейчас наблюдаются в стрит-арте? Расскажите коротко о каждом из них.

А. Я бы не стал тут делать каких-то разделений. Многие не ограничиваются чем-то одним. Вот только любые легальные работы выделил бы отдельно. Очень скептически к ним отношусь, и считаю, что быть их не должно совсем. А почему? И. Все-таки, вандализм по своей сути не предполагает открытости, а сильное увлечение легалом ведет к тому, что художник рискует уйти в коммерцию и начать делать что-то не так, как того требует душа и художественный порыв, а на потребу толпе. Раз уж заговорили про вандализм, то, конечно, не могу пройти мимо избитого вопроса о том, чего в граффити больше — искусства или хулиганства? И вообще, изменилось ли отношение общества к граффити, и, если да, то в какой момент это случилось?

Біла Альтанка

№ 40 (66), 2012

СТРИТ-АРТ

12

А. Пусть уж каждый сам для себя решает – искусство это или вандализм. Лично я хочу, чтобы ответа на этот вопрос вы не могли найти как можно дольше. А отношение, безусловно, меняется. Из голов обывателей уходит совок, плюс значительно повышается качество работ. И. Ага, уходит, и при этом появляется очень много «легала». Те же трансформаторные будки в Москве… Не знаю. Наверное, для кого-то это круто, но я этих работ понять не могу.

«В общественном парижском туалете есть надписи на русском языке» Выделяются ли в отдельный подвид простые надписи на заборах, лавочках, асфальте, которые делают обычные прохожие – те, кто просто что-то захотел сказать миру? Как вы относитесь к такому виду уличной коммуникации? Насколько вообще важно человеку чувствовать, что он не один в городе, что город также разговаривает с ним, взаимодействует? А. Лично я не выделяю. Все мы участники того, что происходит на улице. Любой может участвовать в процессе под названием стрит-арт, даже не задумываясь об этом. Порой, именно случайным образом написанные слова на заборах и лавочках наделены куда более глубоким или сильно смешным посылом. За счет таких вещей дышит улица, а, следовательно, и сам город. И вот тут-то каждый понимает, что он не один. Мне кажется, это весьма важный момент для жителей и гостей любого городка или конкретной улицы. И. Я за любой вид проявления стритактивности. Особенно, когда парни и девчонки пытаются пойти каким-то нестандартным непопулярным путем. Например, в России сейчас очень мало тех же инсталляций по сравнению с количеством граффити, трафаретов и даже стикеров. А если говорить про работу именно в формате обыгрывания уличного пространства, то вообще можно назвать лишь несколько людей/групп, которые этим занимаются. Мы как раз

Работа арт-группы «Зачем». Москва. Фото: nomobullshit.livejournal.com Блокбастер (роллер) – большая надпись без изысков и переплетений букв, нарисованная на огромных площадях (для этого чаще используют валики).

стараемся также быть в этом смысле оригинальными и в какой-то степени немного заполнить нишу. Ну и, соответственно, с большой радостью реагируем на появление новых граффити на тех же заборах или упомянутых тобой лавочках. Соглашусь с А.: важно чувствовать, что рядом с тобой есть единомышленники.

Да и просто видеть, что кто-то пытается своими руками и головой улучшить настроение людям. Вот навскидку могу вспомнить кучу текстовых надписей в Питере, которые говорят с горожанами, трафареты Элвиса и Эклипс в Кишиневе, которые просто постоянно ищешь глазами, так как они всегда в актуальном месте притаились. Да много всего –

Стикер от «АртВандал», Москва, 2012 г. Фото: Artvandal Стикер (англ. sticker, от glue stick – клеевой карандаш) — этикетка, наклейка из самоклеющейся пленки с любым принтом. Тематика стикеров очень разнообразна, они легко изготавливаются и быстро клеятся, чем можно объяснить все большую популярность этого вида стрит-арта. Как-то больше всех остальных заметны стикеры футбольных фанатов, маркирующих стикерами города, в которых ФК играет на выезде.

Біла Альтанка

№ 40 (66), 2012

СТРИТ-АРТ

13

робот, сделанный из розетки, встречает посетителей старого города в Братиславе, инсталляции в квартале музеев в Вене… Как дела в России с граффити? Какие художники самые крутые? А. Как вы уже поняли, граффити и стрит-арт – это разные вещи. Сложно оценивать русских райтеров и их работы, не являясь частью именно этой культуры. Так что я, пожалуй, воздержусь от ответа и свое оценочное мнение оставлю при себе. Лишь упомяну, что с большим уважением отношусь ко многим московским командамстаричкам. Плюс питерские покорители крыш радуют глаз во время каждого визита в город на Неве. И. Местные движи каждый день выходят на новые уровни. Сегодня у нас есть достаточное количество художников, качество и задумки работ которых выводят их (а, следовательно, и всю Россию) на мировую сцену стрит-арта. Оригинальностью в этом смысле я не отличаюсь: Паша 183, Никита Номерз, Тимофей Радя, Кирилл Кто, Андрей Адно, 310, безусловно, ZukClub, ну и парни из «Зачем» лично для меня попрежнему номер один. Вы часто бываете за границей, много чего видите. Какое основное отличие в ситуации со стритартом там и здесь, в постсовке? Работа Никиты Номерза «Человекбашня» (The tower man), Пермь, 2011. Мурал, мурал-арт (от англ. mural – стенной, настенный) – живопись на стенах, потолках, сводах различных сооружений (монументальная живопись считается древнейшим видом живописи, известной еще со времен палеолита). В граффити – рисунок, покрывающий огромные площади, которые могут достигать сотни квадратных метров.

А. Основное отличие в качестве. Плюс количество. Хотя это уже не так важно. У нас сейчас это просто модно и появляется куча непонятных вещей со странным посылом. Видимо, этот период нужно просто пережить. Также бросается в глаза и само отношение прохожих и коммунальщиков к работам – там оно более спокойное. Часто видно, что местные власти готовы оставить какой-то «нелегал», если он сделан с выдумкой и качественно. У нас же скорее торопятся всё закрасить, даже не посмотрев внимательно, что и как изображено. И. Если говорить о столицах государств, то Москва по количеству «нелегала» останется далеко позади своих «конкурентов». При этом и качество того, что мы видим в России, сильно хромает. Но здесь есть правильное движение в сторону позитива. При этом нам сильно недостает разнообразия, да и какую-то характерную черту города выделить сложно. Вот смотри: в Париже очевидный фаворит – это работы из твердых материалов, приклеенные на стены. Один только Космический Захватчик с его более чем 1200 работ по городу чего стоит. В Берлине превалирующая тема – плакат-арт. Там вообще все облеплено именно плакатами. Для Афин характерно покрытие вообще всех поверхностей граффити (часто еще более дерьмового качества, чем у нас).

У нас я бы в этом смысле отметил (чтобы не показаться пессимистом) Питер с его раскрашенными крышами; Нижний Новгород, в котором фирменным знаком уже стали работы Номерза; Екатеринбург с немалым количеством инсталляций. Плюс еще хорошим показателем в количественном отношении является то, что почти любой крупный европейский город мы проходим за пару дней и можем дать 3–5 обзорных постов в ЖЖ (artvandal.livejournal.com) почти гарантированно, при не допуская этом повторов. А по российским городам, как правило, на двух частях (максимум) все заканчивается. Про Украину, к нашему сожалению, мы пока не можем говорить полноценно, потому что все никак не можем добраться до вас, чтобы сделать обзор несколько городов. То же самое и с Белорусью – мы бывали и там, и там, но обзорами тогда еще не занимались. Молдова показалась мне вполне интересной и достаточно неплохо обрабатываемой. Эстония и Латвия находятся на очень хорошем уровне. Наши поездки в те же Таллин и Ригу это подтвердили. Азербайджан, как, наверное, и следовало ожидать, в момент моего приезда был, можно сказать, практически идеально чист. О других странах бывшего Союза пока судить не беремся. Скоро поедем еще в одну-две страны-соседки на об-

Біла Альтанка

№ 40 (66), 2012

СТРИТ-АРТ

14

удовольствие. Поэтому нам совершенно не важно, сколько у нас сделанных работ, скажем, за последний год.

Плакат «Цирк» от «АртВандал». Коломна, ночь перед выборами в Государственную Думу, 4 декабря 2011 г. Фото: Artvandal Плакат – напечатанные бумажные постеры, которые приклеивают клеем или двусторонним скотчем на любую поверхность. Плакаты готовят дома, поэтому может показаться, что этот вид стрит-арта проще, чем работа с аэрозольными красками на улице, их легко печатать. Кроме того, плакат дает возможность художнику выразить себя в более интересной форме и свободном формате.

зор, тогда сможем поделиться новыми впечатлениями. Заметно, что стикеры – активно и быстро развивающаяся тема в Европе. Как с этим в наших палестинах? А. Да весьма неплохо, на самом деле. Так как в этом направлении всё гораздо проще и многие сейчас начинают именно со стикеров. Тут всё просто. Умеешь рисовать и хочешь этим поделиться с как можно большим количеством людей? Просто переходишь со скетчбуков (блокноты для зарисовки эскизов – прим. авт.) на клеящуюся бумагу – и вперед на улицу. Непростой для новичка процесс перестраивания на баллончик тут отсутствует. И. Тут я впервые с А. не соглашусь. Мне не очень нравится то, что у нас сейчас происходит со стикерами. Да, есть большая группа интересных художников и красивых воплощений. Но при этом какое же количество стикеров просто ужасного качества и дизайна! Особенно с наступлением тотального стикерного производства футбольными фанатами. Лишь маленькая часть из

них является реально оригинальными, веселыми вещами. В основном же… А. А я как раз больше всего люблю смотреть как фанаты друг другу «любовные» послания оставляют. А вот простые (без «дружеского» посыла) футбольные стикеры не особо радуют, тут согласен. Очень скучные и похожие друг на друга.

Увидеть невидимое Расскажите о своих работах. Какая техника? Сколько? Где? Чем руководствуетесь, выбирая себе место для новой работы? А. Преобладает трафарет. Очень удобная вещь в плане быстроты, так как мы любим выбирать людные места. Для нас это важно – мы просто получаем удовольствие от реакции людей именно на улице, а не от фото в интернете. Но мы не цепляемся только за него и ограничивать себя не хотим. Например, делаем стикеры. Или используем плакаты, посвященные выборам:) Работ у нас на сегодня немного. Но есть немало идей, ждущих своего воплощения. При этом, мы совершенно ни зачем не гонимся, а делаем всё в своё

Важно ли вообще для художникаграффитиста быть увиденным? Ожидает ли он реакцию на свою работу? Ведь много граффити спрятано от глаз в заброшенных домах, промзонах, там, куда нога обычного обывателя может и не дойти. Получается, его увидят только «свои» - те, кто попрется на крышу, в подвал или в разваливающийся долгострой? А. Для нас важно. А вот за всех остальных уже не ответить. Кто-то рисует для себя, ради процесса, кто-то для «помериться» с товарищами по направлению, кто-то просто рисует и не задумывается ни о месте, ни о реакции других. Кроме арт-работ вы занимаетесь коллекционированием фотографий люков по всему миру. Откуда это увлечение? Сколько люков, городов и стран уже в коллекции? И. В 2008 году мы были на Чемпионате Европы по футболу в Вене и наткнулись в городе на открытую выставку люков разных городов. Тогда нас привлекла эта тема: на представленных образцах было столько всего интересного – каждый город был отмечен разными формами, надписями и, главное, рисунками. Пару лет эта выставка не выходила у нас из головы, а в 2010 году мы поехали туда снова. Сняли все экспонаты, после чего решили проверить, все ли интересные экземпляры (примеры) люков из реально существующих там присутствуют. Почти сразу мы поняли, что на выставке представлена лишь небольшая часть того, что можно увидеть под ногами в любом городе, если быть просто чуточку внимательнее. На сегодняшний день в нашей коллекции около 500 разных люков из 35 стран. При этом хочется отметить, что мы пока еще не были в Японии – стране, где люки вообще являются произведениями искусства. Думаю, эту страну мы пока отложим. Чтобы запал поиска не пропал.

Біла Альтанка

№ 40 (66), 2012

СТРИТ-АРТ

15

Часто ли встречаются граффити на тему наркотиков, зависит ли это от района, в котором рисуют и живут художники? У вас есть в коллекции такие фотографии? Что вообще думают граффитчики о наркотических веществах – есть ли тенденция черпания вдохновения в расширении сознания, или это, наоборот, совсем нежелательно? Или все очень индивидуально? И. Работы такие на улице есть точно. И, пожалуй, их весьма немало. Даже если не считать заказные от разных организаций. Что думают все, сказать не берусь. Многие сейчас живут в стиле ЗОЖ (здоровый образ жизни – прим. авт.). К тому же, работы, выполненные под воздействием каких-либо веществ, наверняка получатся не совсем качественными. Но, возможно, и есть какое-то количество райтеров, писавших свои «картины» под воздействием неких препаратов. Мы для себя это считаем неприемлемым. В начале разговора выяснилось, что стрит-арт начинается с улицы. А чем, по-вашему, он может закончиться? Что или кто может убить уличное искусство? А. Как я уже сказал, заканчивается он в галереях. Ну и тот же злосчастный легал убивает весь дух стрит-арта. Причины тому очевидны – мода на стрит-арт и, соответственно, монетизация самих художников, стремление заработать на своих работах. Хотя гораздо чаще вместо художника эти самые деньги зарабатывают организаторы тематических мероприятий. И. Даже если вдруг завтра исчезнут все райтеры и общепризнанные художники, в жизни города ничего не изменится. Я уверен, что ничто не заставит людей перестать писать друг другу послания на заборах и лавках, о которых ты говорила. Будут это послания на три буквы или в долину любви – это уже неважно. Важно, что однажды все равно найдется кто-то, кто захочет выделиться оригинальностью в сравнении с остальными «писателями» и все пойдет заново. В общем, искусство вечно, как бы банально и пошло это не звучало. Интервью: Ялына

Работа группы «АртВандал» на граффити-фестивале «Чистое поле» (Тульская область), 2012. Фото: Artvandal Кусок (от англ. piece, masterpiece – шедевр) – большой многоцветный рисунок на стене, в основном, композиция из букв. Уайлд, Wildstyle (от англ. wild style – дикий стиль) – стиль граффити, отличительной чертой которого является переплетение букв самыми невероятными способами, с вплетениями посторонних элементов, что на выходе дает что-то действительно нечитаемое и «дикое», откуда и название стиля.

Тэггинг (tagging, от англ. tag – метка) – быстрое нанесение имени или псевдонима автора на какую-либо поверхность, чаще всего в общественных местах, простейшая форма граффити. Для многих – просто какая-то невнятная карлючка на стене, что, по сути, является более витиеватой формой привычного нам «Здесь был я».

Біла Альтанка

№ 40 (66), 2012

СТРИТ-АРТ

16 Партизанское садоводство и огородничество – экодвижение, оригинальный подход и философия озеленения городских пространств для привлечения внимания к проблемам инфраструктуры и экологии города с помощью растений. Это новая эстетика городской жизни, идея развития зелёного города, в котором можно жить удобно и интересно. Идея «зеленого партизанинга» подразумевает захват свободных пространств (заброшенных клумб, территорий промзон, незасаженных участков в городе) и озеленение их своими силами. Приветствются всяческие насаждения и у себя дома, на балконе, во дворе. «Семенные бомбы» (комки из грунта и семян растений) – главное оружие садового партизана, разбрасываемое осенью, до первых заморозков, и дающее всходы весной, в самых неожиданных местах города.

Урбан-вязание (urban-knitting) или ярнбомбинг (с англ. yarnbombing – взрыв пряжи) – новое направление стрит-арта, основанное Мартой Сейег из США, которое заключается в вязании красочных «одежд» для объектов городского пространства – фонарей, электрощитовых, памятников, гидрантов, телефонных будок, а также деревьев, машин, велосипедов и даже целых домов. Выглядит этот стритарт необычайно уютно, особенно в холодное время года. Как будто фонарю действительно стало теплее от того, что ему связали красивый шерстяной свитер. Для вязания используют ненужную пряжу или куски старых вязаных вещей.

№ 40 (66), 2012

Біла Альтанка

НАРКОКУЛЬТУРА (+ смехотерапия)

НАРКОСТЕНЫ

17

Школа – улица в жизнь. Улица – школа жизни. Кто-то там сказал

Улица – это территория свободы. Свободы от родительского присмотра, от замкнутых пространств, от всего того, что нас утомляет и угнетает дома. Когда нам скучно, мы выходим на улицу – в поисках приключений (в детстве) или в поисках впечатлений (во взрослом возрасте), что, впрочем, почти то же самое. Кто-то впервые познакомился с наркотиками именно там, на улице – не попробовал, а именно узнал о них, ведь не обязательно наркотики пробывать, чтобы о них знать. Потому что улица любит говорить на запрещенные темы. Посмотрим, что она говорит о наркотиках...

«Не религия – опиум для народа, а опиум – религия для него»

Фото: Дмитрий Десятерик

Фотоподборка: Ялына

Біла Альтанка

СОЦІАЛЬНА ПЕДАГОГІКА

№ 40 (66), 2012

«Любов

18

фото: Роман Коба

рухає світом»

Давно хотілось написати про Юрія Покальчука, особистість, як то кажуть, непересічну, цікаву, неоднозначну і по-хорошому епатажну. Це бажання особливо підсилилось після відвідин виховної колонії для неповнолітніх у Кременчуці, в якій його досі згадують із теплом. Юрко Покальчук, або як його називали друзі, Пако – український письменник і перекладач, невтомний мандрівник і філософ, вічно молодий романтик і науковець, поліглот і суспільний діяч. Він завжди притягав увагу публіки і не дарма мав скандальну славу, яку здобув завдяки своїм книгам, в яких занадто відверто описував всі сторони життя і кохання. Я дуже добре пам’ятаю, як вперше попала мені до рук його книга «Те, що на споді». Чорна обкладинка з картиною Аньоло Бронзіно по центру, у м'якій палітурці. Мені було всього 13, і лише сам Бог відає, наскільки вона перевернула в мені уявлення про стосунки між чоловіком і жінкою, і про стосунки взагалі. Тема кохання завжди хвилювала і захоплювала Юрка, вона незримо проступала навіть в тих його творах, де, здавалося б, немає місця для таких тонких матерій. Хоча насправді тільки про кохання (точніше, його нестачу) там і йдеться. Працюючи більше 20 років у виховних колоніях, дядя Юра (так звали Покальчука його «хулігани») ясно побачив причини, чому підлітки попадають у «дитячі зони». Він зрозумів, чому вони стають злочинцями, чому ламаються їхні долі і юні життя, ще не встигнувши навіть початись. Усе це – від дефіциту любові, ніжності і уваги, не отриманих своєчасно. В колоніях, в яких Пако працював (це Кременчук, Прилуки), його досі пам’ятають і згадують. Стільки часу, сил і енергії віддавав він цим підліткам! Після Покальчука в ці колонії не прийшов ще один «дядя Юра» з настільки ж теплим ставленням і добрим серцем. Та що там – взагалі ніхто не прийшов. Ця ніша – людини, яка вислухає і не осудить, дасть пораду і, елементарно, передасть теплий одяг – лишилась ніким незайнятою. Тому що це справді важко, працювати так, як Покальчук – за покликом, просто так, відчувши, що це потрібно. Я бачила Юрка лише один раз – під час його візиту в Полтаву, у 2007. Він читав свої уривки із щойновипущених «Хуліганів», чесно попередивши перед тим усіх присутніх про відвертість написаного і попросивши вийти тих, кого це могло б зайвий раз морально ранити. Не вийшов ніхто, а після читання у всіх залишились глибокі враження. Пако помер 10 вересня 2008 року від раку. До останнього, навіть у лікарні, писав і будував творчі плани, мав їхати на львівський книжковий форум. Не любив говорити про свою хворобу ні з ким, наче не хотів у неї вірити, наче її не було. Помер уві сні. Лишив по собі чимало романів (випустив 27 книг), віршів, есеїв, музичних альбомів, перекладів (знав 11 мов). Лишив по собі пам’ять із паморочливим запахом джунглів. Нижче – фрагмент інтерв’ю з Юрком Покальчуком, взятого в 2007-му році Богданом Логвиненком для журналу «ШО», який люб`язно погодився на його передрук у «Білій Альтанці». Ялина.

№ 40 (66), 2012

Біла Альтанка

СОЦІАЛЬНА ПЕДАГОГІКА

Соляріс у зоні Покальчук разом із режисером Максимом Сурковим нещодавно (у 2006-му – прим. ред.) відзняли на каналі «1+1» документальний фільм про кримінальних підлітків на базі Прилуцької виховної колонії – «Зона особливої уваги». Стрічка знімалася в кінці літа – на початку осені 2006 року. Фільм побудований на розповідях ув’язнених та їхній творчості: віршах, піснях. Юрко Покальчук вже багато років випускає у Прилуцькій колонії квартальний журнал «Горизонт», який складається з поезій, життєписів і малюнків вихованців колонії. Фільм поділяється на три частини: «Жорстокість», «Секс» і «Любов». В першій розповідається власне про причини жорстокості малолітніх злочинців. Друга – про ранній секс, який психологічно травмує підлітків і спричинює злочинність. Кілька героїв фільму розповідають, що мали перший сексуальний акт в 13–14 років. Остання частина «Любов» розповідає про любов ув’язнених до батьків та кохання, про неймовірну потребу ласки і любові, зокрема родинної, якої переважна більшість засуджених підлітків позбавлені. Розумієте, усі ці діти рано чи пізно виходять з колонії на волю, – розповідає Покальчук. – Це наші з вами сусіди, і в кращому випадку суспільство байдуже до їхніх проблем, а часто просто вороже. Я б не хотів, щоби так було. Їх треба підтримувати і допомагати їм. Не можна бути байдужими. Можливо, нагодувавши безпритульну дитину, ви допоможете уникнути якогось злочину.

Чому саме малолітки? Я вирішив зняти фільм саме про дітей від 12 до 18 років, тому що ними в нашій державі практично ніхто не опікується. Пацан закінчує 9 класів, і йому нікуди йти. На роботу такого підлітка ніхто не візьме, безкоштовних спортивних шкіл у нас уже немає, батьки дитиною часто зовсім не займаються. Діти йдуть на вулицю і потрапляють в комп’ютерні клуби та зали автоматів. Багато дітей проводять ніч в комп’ютерному клубі. Вона коштує усього 8 гривень. А їх треба ще заробити. Там збираються цілі злочинні угрупування. Завжди кажу: допомагати їм мені було послано. Вперше я приїхав у коло-

19 нію як кореспондент написати репортаж. І лишився там на багато років. Я на це витрачаю гроші, але не можна забувати про психологічну віддачу від вихованців – вона дуже сильна. Це свого роду «соляріс».

Чи всі в колоніях реальні злочинці? Ні, в підліткових колоніях свідомих злочинців дуже мало. От якщо взяти цю колонію, в якій ми знімали фільм, – там 250 ув’язнених. Я спілкувався з усіма. Реальних злочинців серед них чоловік 30. Це вже загартовані злодії, які когось вбили, залізли в квартиру тощо. Усі ж інші – це жертви суспільної неуваги.

У колоніях люди виправляються? Звісно! Для того вона і є – виховна колонія. Для злочинців-дітей колонії виховні. Тому що вони піддаються вихованню. А для зрілих злочинців – виправні. От перед початком фільму подзвонив мені на мобільний хлопець, який теж сидів у цій колонії, і розповів, що вступив на юридичний у цьому році. Там у мене в серванті (інтерв'ю відбувається у Юрія Покальчука вдома – прим. ред.) фотографія 17-річного Максима – він дуже талановитий письменник, не побоюсь цього слова. Він написав такий перший текст, що я ахнув. Він вже написав мені знову аж чотири зошити. Навіть не віриться, що так може мислити дитина по суті ще. Але в нього складна доля. Він вже вдруге сів. Мені в міліції сказали, що або я його заберу, або він знову сяде. В нього мама хвора. Переплутала мене із батьком цього пацана. Дзвонить і каже: «Забирай його собі в Київ, у тебе є жінка, да? Ну, буде жити з мачухою». А я кажу: «Нє, чекай, я його не робив, альо! Ти мене плутаєш». У неї кімнатка кілька метрів. Ліжко і стіл. Де вона там чотирьох дітей наклепала, я не знаю. А хлопець кинутий напризволяще – і потрапив знову за грати.

В колонії ви є авторитетом? Я там дуже популярний, не приховую цього. Коли заходжу – усі кидаються оравою одразу зустрічати. Начальник колонії сказав, що це в мене строк пожиттєвий. На одній з якихось прес-конференцій мені поставили запитання, чого ці хлопці мене навчили. Я дуже дякував, бо такого питання мені не ставив ніхто, а навчили

пацани мене багато чому. Вони навчили мене бачити зворотній бік місяця. От ми з вами живемо і бачимо усе, що навколо нас. А поза тим є ще й інший світ. Нещодавно один хлопець підходить до мене і каже: «Я можу вам написати, як мене трахали в СІЗО. Ви ж все одно нікому не розкажете, а вам для ваших творів згодиться, такого ви ніде просто так не довідаєтесь». Оце довіра – найбільшу свою біду мені довіряє! Я таке ціную..

Ю

рій Покальчук народився 24 січня 1941 року в містечку Кременець на Тернопільщині, у родині краєзнавця. Його мати, Оксана Тушкан – праправнучка молодшої сестри Миколи Гоголя. Дворянський внук і циганський син — так він сам себе називав, бо в ньому текла і ромська кров також. У 1965 році закінчив факультет східних мов Ленінградського державного університету, де спеціалізувався у мовах народів Індії. З 1976 р. – член Спілки письменників України.

1994 – 1998 – голова іноземного відділу Спілки письменників України.

1997 – 2000 – президент Асоціації українських письменників. Виступав з лекціями в університетах Англії, США, Канади, Аргентини, Бразилії, Португалії, Іспанії, Польщі, Росії. В СРСР він був першим перекладачем аргентинського письменника-культуролога Хорхе Луіса Борхеса. У перекладі Юрка Покальчука вийшли друком твори Хемінгуея, Селінджера, Кортасара, Кіплінга, Жене. Як письменник працював у жанрі «соціальної еротики», за визначенням одного з критиків, але насправді проза Покальчука дуже різнопланова. Книги: «Хто ти?» (1976), «І зараз, і завжди» (1981), «Кольорові мелодії» (1984), «Кава з Матагальпи» (1985), «Великий і малий» (1986), «Шабля і стріла» (1990), «Химера» (1992), «Те, що на споді» (1998), «Двері в…» (1999), «Озерний вітер» (2000), «Інший бік місяця» (2000), «Інше небо» (2001), «Одіссей, батько Ікара» (2001), «Вони кажуть» (2002), «Час прекрасний» (2002), «Такси блюз» (2003), «Окружна дорога» (2004), «Паморочливий запах джунглів» (2005), «Заборонені ігри» (2005), «Хулігани» (2006), «Кама Сутра» (2007), «Не наступайте на любов» (збірка віршів) (2007), «Анатомія гріха» (2008), «Просто любити» (2008). Помер 10 вересня 2008 року від раку у віці 67 років.

№ 40 (66), 2012

Біла Альтанка

ПРОФІЛАКТУРА

20

«Хулігани» Юрій Покальчук.

Б

атько помер, коли Зайчикові було п'ять років. Гультіпака і бухар — про нього лиш це лишилося в пам’яті та прізвище Зайчук, через яке маленького Сергійка з дитинства охрестили Зайчиком і він й сам себе так називав, бо ніхто ніколи до нього по імені й не звертався – Зайчик та й усе тут. Мама з Сергійковим батьком одружена не була ніколи, але старша Сергійкова сестра була також від того батька, а брати обоє від інших різних батьків. Мама по життю була гулящого норову, хоч при чоловікові так-сяк трималася. Але відколи він помер, Тетяна пустилася берега зовсім, гуляла й пила так, що про неї слава була на всю округу, і ночували у неї постійно різні дядьки, кому тільки заманеться. Здавалося її перетрахали у селі всі кому не ліньки. Вона ще й досі була гарна і ставна, і як намалюється, і не бухає хоч би день, то виглядала доволі добре попри все її бурхливе життя. Зайчик любив маму, хоч би яка безпутна вона в нього не була, але це була його мама. Часами він ненавидів її з її п'янками і дядьками в ліжку. Але коли то минало, йому часами хотілося підлащитися до неї пригорнутися і коли це вдавалося її тепло охоплювало малого Сергійка і він мало не плакав від цього короткого миттєвого щастя. Кожного ранку вона обіцяла дітям, що все буде інакше і кожного вечора приходила п’яна додому і з якимось мужиком. Зайчикові щораз більше боліло отаке життя і він вдома намагався не бувати, часом і ночував у когось. *** Але врешті по тому всьому маму позбавили батьківських прав, і Зайчика із меншою сестрою віддали в інтернат. Надійшла весна, всі потроху старшали, і якось Андрійко Старченко, найкрутіший

(уривки з книги)

у класі, коли вони за щось посварились, граючи в футбол, визвірився на Зайчика – Ти, ідіоте, як ти граєш! Ти нічого не вмієш, бо ти тупий, і всі знають, що ти байстрюк і козел. І що твоя мама курва, завжди п’яна, і її гилить кожен, хто лиш забажає. Це була правда, але така болюча, як найгірша кривда, і Зайчик кинувся на вищого і сильнішого Андрія. Найменший на зріст у п’ятому класі, худенький Зайчик мав могутній бійцівський характер, і гнів надав йому вдесятеро більше сил. Зайчик так люто гамселив Андрія, що, намагаючись стримати Зайчика, хлопці його вже ледве відтягли, але довго не могли з ним справитись, бо він кидався на всіх і вже бив усіх підряд, а Андрій лежав на землі нерухомо, закривши голову руками. Коли все стихло і Андрія забрали в поліклініку з побоями і поклали на кілька днів у лікарню, Зайчика тупо виключили з інтернату. Йому наказали негайно забиратись додому, бо тут в інтернаті такі хулігани не потрібні. Перед цим директорка влупила Зайчикові кілька разів по щоках, та він лиш трохи закривався руками, але не плакав і весь час мовчав. Отак Зайчика вигнали з інтернату... *** Вільне життя, хоч часами й голодне, було насправді дуже прикольне, ніхто тобою не командував, ніхто тебе нічого не заставляв робити. Живеш собі, як хочеш, треба надбати щось їсти, і знайти якусь розвагу, приколотись десь, і це все. З такими ж як і він пацанами, серед яких у нього з`явився новий товариш — Кіндрат, Зайчик почав потроху красти на ринку, що де погано лежить, або випрошував гроші у когось, і надвечір всі скидались – хто що може – головним чином на клей, хавчик і горілку. Тут Зайчик вперше напився горілки і йому було зле, а па-

цани з нього тяглися. Після того він більше любив пиво, хоч і горілку часом пив за компанію з усіма. *** ...Вони з Кіндратом пішли на свою підвальну ничку випити горілки і понюхати клею. Було вже біля десятої вечора. У підвалі були тільки Слон і Куля, які появились у них на ничці недавно. Обоє вже відбули в колонії для малоліток невеличкі терміни. Але через це трохи корчили із себе крутих. Але загалом пацани як пацани. Вони зачепились з кимось із Зайчикової тусовки на ринку, і так слово за слово появились на ничці. Слону виповнилось шістнадцять, а Кулі сімнадцять. Вони ще сподобались власне Зайчику також і тим, що привели з собою якусь малявку, яку підібрали десь на вокзалі і якій ніде було жити... Малу звали Настя. Вона була великоока, білявка з волоссям по плечі і великим сірими очима. Ніби весь час чимось здивована. Говорила мало, мовчала і тільки споглядала всіх. Минуло кілька тижнів. Всі були зайняті своїми справами. Коли Зайчик і Кіндрат зайшли, Слоні Куля ніби спали, а може просто валялись на матрацах. Зайчик з Кіндратом пішли у свій куток і взялися до своїх запасів. В цей час до підвалу зайшла маленька Настя, підійшла до тих хлопців, витягла пачку грошей з кишеньки пришитій на спідничці і віддала Слону. Він щось шепнув Кулі і вони встали.

– Ми в магазин, зараз вернемось, купимо хавчика і туди-сюди всього, – сказав Куля. І вони вийшли.

– А що це за гроші ти їм давала, малявка? – спитав Зайчик у Насті.

– А я на них працюю, – сказала Настя. І хитрувато усміхнулась.

№ 40 (66), 2012

Біла Альтанка

ПРОФІЛАКТУРА

21

«Кожен 15-й злочин в Україні вчинений дитиною. За 11 місяців 2012 року діти вчинили понад 14 тисяч злочинів. В дитячих колоніях утримується 1 278 дітей, в СІЗО – 553 дитини, в школах та училищах соціальної реабілітації – 320. За 11 місяців цього року від злочинів потерпіло більше 7500 дітей. Дітей-свідків злочину держава не обраховує. Усі ці діти потребують не тільки правової оцінки їхньої поведінки або становища, в якому вони перебувають, але й негайної реальної допомоги, захисту, можливо, і від самих себе. Більше половини дітей – засуджені за крадіжку мобільного телефону, металолому, чи навіть їжі. Саме тому мова йде не тільки про ремонти і покращення побутових умов в місцях несвободи, а про гуманізацію правосуддя по відношенню до дитини, запровадження новітніх форм реабілітації дитини, посилення профілактичної роботи для попередження вчинення повторного злочину. Система правосуддя для дітей має бути іншою, ніж для дорослих. Так само, як іншою є медицина для дітей – педіатрія. Такою системою правосуддя є ювенальна юстиція.» Юрій Павленко, уповноважений президента України з прав дитини У наступному номері «Білої Альтанки»: Ювенальна юстиція: «за» і «проти».

– Як це працюєш? – здивувався Зайчик.

– А так. – відповіла Настя. І задрала спідничку. Під нею вона була гола, без трусиків і світила трохи спухлими почервонілими жіночими геніталіями просто перед обличчями отетерілих пацанів. – На окружній дорозі! *** На матраці, де спав Кіндрат, лежала маленька сокирка і молоток, які щойно прихопив Кіндрат на ринку. Зайчик взяв сокирку і пішов на Слона. Його залила шалена лють і він ледве стримував себе.

– Ви, суки, дитиною торгуєте?

– Ти чого кіпішишся? – Слон подався назад, здивований і трохи наляканий. – Ти чого? Та її трахали років з восьми вся пацанва у дворі.

– Це її по жизні. Вона просто прибацана. Стоїть на окружній. Так ми її там і знайшли. Вона сама туди ходила..! Ти що чокнутий? – нервово верескнув Куля. Зайчика нудило, йому хотілося блювати, потім його почало трусити від нервового шоку, а потім в ньому як вихор, як смерч народилася якась шалена лють до всього на світі, до нікчемного бомжівського життя, яким він жив останні роки, до абсолютної нечисті, яка зараз встала перед ним у всій своїй потворності, до вселенського Зла, яке перемагало його життя, яке забирало в нього сенс існування, що поволі і під-

свідомо, виростаючи він вже починав розуміти. І він кинувся із сокиркою на Слона, з розмаху ударив нею куди потрапить. Слон перелякано якраз напівобернувся, пригинаючись. Зайчик, хоч нікуди не цілився, потрапив сокиркою йому десь у шию чи голову і далі сокирка ковзнула по плечу Слона, вмить лишаючи довгий важкий яскраво-кривавий слід… ...Міліція появилась за кілька хвилин, бо Настя, яка побачивши криваву бійню вилетіла на вулицю, кричала так, що на цілий квартал було чутно. Спершу у підвал забігло кілька чоловіків, просто мимохідців чи із квартир цього будинку і вони зупинили це жахливе дійство.

– Не підходьте! – кричав божевільний Зайчик із кривавою сокирою в руках, весь забризканий кров’ю. – Ці падлюки не повинні жити – вони продавали дитину на секс. Вони не повинні жити! Але кривава бійня припинилась. Незабаром з’явилась швидка допомога. Зайчик стих, і сів у кутку, не випускаючи сокири з рук, і впірився очима в підлогу. Кіндрат сидів біля нього, закривши обличчя руками. Міліція забрала їх відразу. Вони навіть не тікали. На щастя, Слон і Куля не померли. Настю забрали в дитячий притулок. А перед Зайчиком і Кіндратом тепер стояли довгі роки позбавлення волі.

рис.: Евгений Скляров

№ 40 (66), 2012

Біла Альтанка

ПРОФІЛАКТУРА

СТИХИ И СТИХИИ

Елена Поддубная

Епілог Фестиваль «Червона калина» переходив з однієї підліткової колонії до іншої, і до Прилуцької прийшов на 9 червня. Змагалися всі чотири відділення колонії у всьому: в чистоті і порядку у спальнях, і в дбайливості відведеної для кожного відділення частині внутрішньої території колонії. А головне ж було у самодіяльності, у піснях і танцях, у драматичних сценках і спортивних змаганнях. Це були вони, малолітні злочинці, правопорушники, засуджені на різні терміни позбавлення волі. Але попри все своє минуле вони все ж таки були ще діти. І зараз усі дуже переживали, їх просто трусило – яке відділення займе перше місце – були й нагороди – новий телевізор для відділення чи відеомагнітофон і так далі. А наприкінці був зведений хор, в якому співали найголосистіші хлопці зі всіх відділень. На заспіві стояв п’ятнадцятилітній Зайчик, який виводив ще не усталеним остаточно, підлітковим, але вже баритоном, пронизливо чистим і високим: Навіть на останнім рубежі Промінь віри в нас ще не погас, А далі хор пацанів співав приспів, від якого душа щеміла у всіх гостей колонії, а, може, й у всіх присутніх: Боже, Україну збережи, Господи, помилуй нас. Голос Зайчика дзвенів тремтливо і боляче у пронизливій літній тиші, яка пойняла усіх, хто слухав пісню. В якусь мить здавалося, що в цьому голосі бринять справжні сльози. Грішні діти – діти не чужі, Отче наш, почуй їх щирий глас, Боже, Україну збережи, Господи, помилуй нас

22

Страшное слово «тюрьма»

Жизнь начать надо заново

Это страшное слово «тюрьма»

Жизнь начать надо заново,

Связано теперь с моим сыном.

Все плохое оставив позади,

Я могла бы сойти с ума,

Не забывая самого главного,

Если б не жила надеждой единой –

Лучшее все впереди.

Выдержишь всё, сын мой родной,

Черные полосы миновали,

Все испытания страшные,

Наступают счастливые дни,

Стержень есть в тебе почти золотой,

Много мы горя узнали,

Переживем мы это время ужасное.

Все же себя сохранив.

Главное – мы не одни,

Прости и помилуй, Господи!

С нами Господь, он нас охраняет.

Прошу и молю я все время,

Длинные ночи и дни,

Не позволь дойти до пропасти,

Выжить он нам помогает.

Дай сбросить тяжелое бремя.

«Да хранит нас всех Бог!» –

Прости и помилуй моих детей,

Это сыновьи слова.

По верной дороге иди,

Лишь бы себя он сберег,

Своей любовью согрей,

И ни к чему нам чужая молва.

Спаси, защити, помоги!

Впереди у тебя вся жизнь,

Матерь святая, моя Богородица,

Ты сильный, добрый и умный.

И тебя об одном я прошу –

Держись, дорогой мой, держись.

Судьба пусть детей моих сложится,

Не будешь ты злыми силами угнан.

Господь мне сказал: «Я их воскрешу». Верю я в Божье благословение, Люблю, надеюсь и каюсь,

Хтось помітив, що у Зайчика справді з очей течуть сльози, але пісня його не ламалась.

Не забывая ни на мгновение – Воля Божья на все – я смиряюсь.

І з колін піднятись поможи І благослови у добрий час Боже, Україну збережи, Господи, помилуй нас.

Ошибки останутся в прошлом, Удача будет у нас, Никогда нам не будет тошно, Радость пришла – Господь нас спас!

Збережи, Господи, грішних дітей твоїх, збережи і помилуй! Господи, помилуй нас, грішних! Київ, 2006

рис.: Евгений Скляров

№ 40 (66), 2012

Біла Альтанка

СТИХИ И СТИХИИ

23

Курай

Николай Дубич Манифест Медсанчасть Я – последний романтик тюрьмы Весь в «мастях» с головы до пят – Это горе, призраки тьмы Ни о чём вам не говорят.

Обследуй, доктор, мой собачий хвост. Я от тоски и голода залаю. Бог, как бараки, в этой зоне рос, Где избранная публика немая.

Принимают тату за грим, За фантазий воров забор, Но там угли и дым внутри – Соловки, Колыма, Беломор.

Помилуй, мою слабость излечи, Любезный лекарь, улыбнись для вида. Душа-ларец, но у тебя ключи От гепатита, совести и СПИДа.

И тюремные колокола Языком тарабарских сфер Проклинают империю зла, Именуемую СССР.

Осужденный к позору эгоист Относится к сочувствию с опаской. Собаки отзываются на свист И понимают преданность и ласку.

Не запятнана тушью честь, Как мещанский, безликий досуг. Смерть – химера костлявая месть. Нежит шприц, как косу на весу.

Уши торчком, с надеждою скуля, У многих псов и взор, и нюх питона. Проклятия родящая земля! Разрытая гробница фараона!

Сколько тщетных надежд в грязи Утонуло, затопленных там Метадон, героин, экстази – Наш, воздвигнутый Дьяволу храм.

Я вытяну когда-то когти лап, И жизни исчерпав ресурс лимита. Целитель мой – дешёвый эскулап Не отличает шлюху от бандита.

Продаётся за медный грош Разворованная страна. Горечь истины – сладкая ложь, Если выпить чашу до дна.

Слова надежд – иллюзий репяхи. Но, может, есть от подлости микстура? Пронзительны жестокие стихи В прощальном исполненьи бедокура.

У позора пусты глаза Муравихору плач не в масть. Прекратите огульный базар! Пастью Дракулы щериться власть.

Я догрызу свой срок, как бобик кость. Давясь мечтою, всё, любя, облаю. Сегодня в медсанчасть явился гость – Друг и соратник Дубич Николая.

Покажите её другим, Кто ещё никогда не сидел. Я пою обездоленным гимн И зову штурмовать беспредел. Я ещё на костях спляшу Масть кандальную на костылях. Сеет-веет мужик анашу На заглохших, колхозных полях.

Готовится к выходу в свет первый сборник стихов Николая Дубича «Явка с повинной». По вопросам приобретения книги, обращайтесь в редакцию газеты «Белая Альтанка» (адрес на стр.26) рис.: Евгений Скляров

№ 40 (66), 2012

Біла Альтанка

ОТКРЫТЫЙ МИР

24

США:

Своеобразные Штаты Америки

В 38-ом номере «Белой Альтанки» наш корреспондент Никита Воловод опубликовал очерк о ВИЧ-сервисе и работе неправительственных организаций в США, где он побывал в качестве участника программы «Открытый мир». Предлагаем вашему вниманию путевые записки Никиты, которые он вел во время путешествия в США и обратно – заметки, подтверждающие старую эмигрантскую истину, высказанную однажды писателем Довлатовым: «каждый, приехавший в Америку впервые – Колумб, открывающий здесь что-то свое и для себя». И этим Америка не перестает удивлять!

Иногда бывает так – живешь себе, и вдруг мимо тебя проносится какое-то событие, настолько яркое и необычное, что ты машинально зажмуриваешься, а, открыв глаза, не можешь понять, что же именно произошло. И длительность происходящего абсолютно не важна – минута, день, год – все равно. Запоминается только образ, вне времени. Понимаешь, что что-то изменилось то ли внутри тебя, то ли вокруг. И трясешь головой, словно собака, вылезающая из воды, и самый сложный вопрос, который можешь услышать сейчас: «Ну как?». Потому что пока непонятно – как. Я ехал в полупустом автобусе и постепенно свыкался с мыслью, о том, что вот произошло одно из таких событий – я вернулся из Америки. Во время остановки в Хороле, ощутил что свыкаюсь. Подъезжая к Полтаве, почти свыкся. Но полностью не получилось, наверное, до сих пор, потому что вопрос «Ну как там?» загоняет меня в ступор. Но обо всем по порядку. К самой поездке привела, как всегда, череда случайностей, от которых я очнулся уже в гостинице Киева, с багажом в 23 кг, ручной кладью и сознанием того, что в 2 часа ночи уходит автобус, который должен был отвезти нас в аэропорт. «Мы» – это 8 групп по 5 человек, отобранные для участия в программе «Открытый мир».

Мы знаем, что наша группа из Полтавы, что летим в город Рочестер, штат Нью-Йорк, знакомиться с работой неправительственных организаций, знаем расписание рейсов и фамилии принимающих семей, в которых нам предстояло жить. И все. Мы даже не знаем, что наши следующие сутки будут длиться 39 часов. Без сна. Уже через два часа неприветливые немцы во Франкфурте отказались принимать наши доллары, обвинив в неуважении к Еврозоне. Еще через восемь мы приземлились в Вашингтоне с мыслью о том, что срочно нужно отдохнуть. Ага. Хорошо, что хотя бы поужинали, прежде чем пойти гулять. Поварафроамериканец, готовивший ужин у всех на виду и тут же принимавший заказы приветствовал нас фразой “Dobryi vechir, Gagarin!”.

Нашингтон Я не люблю крупных городов и столиц в частности. Возможно, сказывается жизнь в небольшой и неторопливой Полтаве, но так уж сложилось. Однако ночной Вашингтон оказался неплохим местом. По крайней мере, там вокруг не стояли железобетонные уродцы, вызывающие клаустрофобию. Вместо них вокруг нас оказалась чистота. Так как основным средством знакомства с американским бытом для меня долгое время были художественные фильмы, то мне казалось, что привычка не снимать обувь в помещении – всего лишь дань киноискусству, которое не должно показывать, как киногерой разувается, демонстрируя уютную дырку на носке. Но оказалось, что все гораздо прозаичнее – вымытые улицы не остав-

ляли дырке носка ни единого шанса оказаться в кадре, ведь все американцы ходят в обуви в помещении любой степени обжитости. И еще один киномиф стал для меня реальным. В боевиках 90-х частенько можно было видеть, как главный Герой или аналогичный Злодей окунает своего оппонента в унитаз с целью утопить. И у меня в то время эта процедура вызывала явное недоумение. Ведь окунающий даже не нажимал на смыв, а исходное количество воды в унитазе, как мне казалось, было достаточным только для унижения окунаемого, но уж никак не для утопления. Однако знакомство с американской сантехникой показало, что унитазы вполне подходят для достижения летального исхода, т.к. вода для смыва набирается не в бачок, как у нас, а в сам унитаз, заполняя его практически до краев. И в таком случае действия киногероев становились вполне понятными. Да, для кого-то, кто уже давно «на короткой ноге» с американскими ватер-клозетами, такая подробность покажется неуместной, но прошу обратить внимание, что для меня это была крайне важная информация – ведь она наполняла смыслом действия людей, чьи изображения были на плакатах, висевших тогда, в 90-х, на стенах у многих подростков.

Президент Итак, мы шли по ночным улицам, которые с утра будут отмыты с шампунем от украинской пыли, привезенной на наших подошвах. И даже знали, куда идем – через два квартала

Программа «Открытый мир» основана Конгрессом США в 1999 г. по инициативе двух известных ученых и общественных деятелей России и США: академика Дмитрия Лихачева и директора Библиотеки Конгресса США д-ра Джеймса Биллингтона. В 2003 г. программа была распространена на Украину. Цель программы «Открытый мир» – укрепление взаимопонимания и сотрудничества между Украиной и США путем предоставления возможности украинским специалистам в разных сферах деятельности возможности встретиться с американскими коллегами, обменяться опытом и новыми идеями.

№ 40 (66), 2012

Біла Альтанка

ОТКРЫТЫЙ МИР у нас была назначена встреча с неизвестно как попавшим в центр Вашингтона памятником Тарасу Шевченко. Мы шли, а вокруг нас были аккуратные домики с обязательными аккуратными садиками или клумбами у входа. Из садиков и клумб на нас недоверчиво поглядывали фигурки садовых гномов. Вот идущий впереди пожилой мужчина присел на ступеньки одного из домов. Мы не успели пройти мимо, как дверь открылась и вышедшая на крыльцо женщина спросила, все ли с ним хорошо, не хочет ли он воды и не нужно ли ему позвонить. Три украинца молча прошли в шоке. За следующим поворотом стоял Он. Кобзарь. В компании нескольких черных парней, сидящих у постамента.

“Hi, guys! Do you know who this man was?” («Привет, парни! Не знаете, кто это такой?»)

“No idea. Maybe a president”. («Без понятия. Президент, наверное») Мы вернулись в гостиницу. В холле гостиницы в искусственном пруду плавали японские карпы.

Лужа 39 часов без сна не прошли зря – весь следующий день коварный организм пытался перейти в спящий режим. Ради этого он даже был готов пожертвовать приветствием американского посла, лекцией об американском федерализме, экскурсией по городу, визитом в Библиотеку Конгресса (за счет которой, мы, собственно, и оказались в США), гулянием у Капитолия и Белого дома. Последний, кстати, оказался скромным белым зданием; скандально известный Овальный кабинет, расположенный отдельно, виден не был. Зато нам рассказали, что на заднем дворе Мишель Обама развела небольшой огородик (сразу представился Барак Обама, собирающий к завтраку помидоры в теплой байковой пижаме), и что президента и первой леди сейчас нет – на крыше отсутствовали 2 снайпера, которые обычно охраняют чету. Вечером была встреча с украинским послом в украинском же посольстве. И фуршет, после которого я потерял загранпаспорт. Пока звонили консулу, решая, что со мной делать, все участники помогали с поисками. Паспорт нашли в луже под автобусом, а меня заподозрили в попытке нелегально остаться в Америке.

“k” Мы улетали из Вашингтона. На этом этапе каждая группа должна была отправиться в

25 свой штат. Нас ждал Нью-Йорк, РочестерСити. 213 тысяч человек населения, среди которых нашлись шесть семей, решившихся поселить у себя странных постояльцев, гостей из Украины. Надо сказать, что странными мы оказались не для всех – только две принимающих семьи были американскими. Остальные – украинские эмигранты, которые были готовы к таким гостям, в том числе – в плане отсутствия языкового барьера. Меня же ждали Джек и Джанет Солзер, но о них позже. Сам Рочестер оказался местом довольно интересным, хотя название, конечно, не входит в список самых известных городов Америки. Зато штабквартиры корпораций Kodak и Xerox находятся именно здесь. О Kodak нужно рассказать отдельно, ведь я жил с людьми, всю жизнь проработавшими на благо гиганта фотоиндустрии. Гиганта, как оказалось, павшего, т.к., к моему удивлению, в январе 2012-го компания объявила о своем банкротстве. Как сказал Джек во время одной из наших бесед: «Кодак» убила цифровая фотография». Там впервые была создана катушечная фотопленка и история корпорации – это история популярности фотографии в целом. Изобретатель пленки и один из основателей «Кодака», Джордж Истмен, стремился к тому, чтобы процесс фотографирования был как можно менее сложным, а все необходимое для него – доступным каждому. Эти принципы были реализованы в пленочных фотоаппаратах «Кодак». Но в конце 70-х корпорация задержалась с работой над линейкой цифровых камер и, потеряв темп на рынке фототоваров, больше не смогла вернуться в строй. Тысячи людей лишились работы, сотни проектов по обустройству города были свернуты и только небоскреб, в котором располагалась штаб-квартира, стоит пустым, напоминая об утраченном величии. Слово «Kodak», кстати, придумал сам Джордж Истмен – он хотел получить емкое и запоминающееся название, в котором бы встречалась его любимая буква «k». Ему это удалось, и долгое время в Америке слово «kodak» воспринималось как глагол, означающий «фотографировать».

J&J Джек и Джанет, у которых я поселился, оказались типичной американской семьей среднего достатка. Живущие в пригороде, имеющие собственный, небольшой, по американским меркам, дом с задним двором, пару автомобилей. Как и многие американцы – они, с выходом на пенсию, отказались «уходить на

покой» и занимаются волонтерской работой. Джек помогает людям из местного общества слепых ходить за покупками в супермаркеты, Джанет принимает участие в инициативе рочестерской католической церкви – по выходным они готовят обеды для бездомных и помогают решать бытовые вопросы. По вторникам и четвергам Джек и Джанет уезжают играть в гольф. И все это приобретает особый смысл, если учесть их возраст – 84 и 76 лет. Возраст, которого в нашей стране и достигаютто немногие, не говоря уже о социальной активности. Меня поселили на втором этаже со столетним деревом под окном. Живущая на дереве беличья семья вместе с бесплатным вай-фаем на всей улице каждое утро напоминала мне, что я в Америке.

Вареники С утра я узнал, что такое американский завтрак. Традиционно – это тосты с маслом, кукурузные хлопья, банан-клубника-черника, сок. Каждый день. И еще ознакомился с традицией произносить молитву перед едой. Но, видимо, тамошняя католическая церковь не регламентирует текста обращения к Господу, поэтому молитва, произнесенная Джеком, выглядела примерно так: «Господи, спасибо Тебе за пищу, которую Ты дал нам, и гостя из Украины, который к нам приехал. Хоть мы и не знаем, где это, пусть ему будет у нас хорошо и на обратном пути он не упадет в океан. Аминь». Видимо, молитва была услышана, потому что мне было у них хорошо, и в океан я не упал. Ежедневно нам нужно было ехать на общую встречу в Рочестер для дальнейших рабочих визитов, ведь каждый из нашей группы жил в пригороде. Тут я хочу сделать небольшое географическое отступление, ведь в Штатах каждый пригород – это город. Вот как-то так. Со своей маленькой местной властью, школьным округом и налоговой политикой. Мне посчастливилось жить в городе Греция (!), в котором также находились Афинская и Троянская средние школы. Впервые я заметил любовь американцев к использованию понравившихся топонимов (невзирая на наличие аналога) еще в детстве, когда читал «Тома Сойера», который, как известно, жил в городке Санкт-Петербург. Кстати, пара групп участ-

№ 40 (66), 2012

Біла Альтанка

ОТКРЫТЫЙ МИР ников «Открытого мира» из Севастополя и Одессы приехали также в Севастополь и Одессу, только американские. Итак, в первый рабочий день по программе мы узнали, что она, фактически, условно поделена на 2 части – «украинскую» (заключающуюся в знакомстве с жизнью украинской диаспоры в Рочестере) и «американскую» (собственно, визиты в неправительственные организации и госучреждения). Все началось с «украинской». Около 20 000 живущих в Рочестере украинских эмигрантов исторически принадлежат к разным волнам эмиграции. Первое, что каждая из «волн» делала по приезде – это начинала возводить свою собственную украинскую церковь. Таким образом, там построено 5 украинских православных и католических церквей. Вообще, религиозность местных жителей очень заметна. Свои церкви есть у разных ответвлений католиков и других конфессий, у эмигрантов разных национальностей, даже у черных есть своя церковь, в которую ходят только они. Украинские же церкви оказались вполне уютными, но довольно-таки пустыми. Дело в том, что последующие поколения украинцев, рождавшихся в США, уже практически не говорили на украинском. И более-менее сохранить приход смогли только те церкви, которые начали вести службу на двух языках – украинском и английском одновременно. В обед я понял причину проблемы лишнего веса в Америке. Это не столько сам фаст-фуд, который у всех на слуху, сколько огромные, невероятные порции, мучившие меня все оставшееся время. Но после обеда мы оказались в фантастическом месте – в Музее игр. Там собраны практически все игры и игрушки мира, начиная с 18-го века (куклы и пр.) и до сегодняшних дней (видеоигры). Я был готов остаться там на все время пребывания, если бы не очереди американских детей, стоящих повсюду. Так как срок визы был ограничен, а очередей и дома хватает, то мы ушли из музея «увидев оком, но не поимев зубом». Вечером была встреча с местными жителями в общественном центре, где мы рассказывали об Украине в целом и о нас в частности. Те, кто имел высокий уровень информированности о нашей стране, знали следующее: • где она находится • что Юлия Тимошенко сидит в тюрьме • а в Верховной Раде постоянно дерутся депутаты. Они смотрели на нас, удивлялись знанию английского и сочувственно кивали головами. Не исключено, что хотели дать денег. Но нам надо было спешить, чтобы успеть на Греческий фестиваль, организованный Греческой православной церковью в городе Греция, штат Нью-Йорк. К слову, местные рассказали нам, что каждая из церквей проводит подобные фестивали с целью, так сказать, пиара. Наибольшей популярностью пользуются украинские фестивали. Причина оказалась проста – все, с кем мы знакомились в Рочестере, знали, по крайней мере, одно украинское слово – «varenyky». Прежде, чем начался фестиваль, пошел сильнейший ливень, который разогнал украинцев, американцев и греков по домам. Ну и ладно. Продолжение следует

26 БІЛА АЛЬТАНКА – благодійне видання для безкоштовного розповсюдження, спрямоване на профілактику ВІЛ/СНІДу і наркоманії, формування здорового способу життя. Засновник і видавець: Благодійний Фонд “Громадське здоров’я” Свідоцтво про реєстрацію: ПЛ – № 656, від 22 лютого 2005 року Виходить з 1995 року. Мова: українська, російська. Редактор випуску (керівник проекту): Волик А.М.

avolik@inbox.ru Головний редактор: Протопопов А.О. Члени редколегії:

Бочаренко Я.Р., Воловод М.В., Колеснікова О.Л., Левчук А.В., Коробова М.В., Сліпко І.О., Мацевич О.В., Опанасенко О.В., Протопопова Н.А., Садовнікова І.М., Звенигородський С.Ф.

Комп’ютерний набір:

Волик І.А., Ялина

Дизайн та верстка: Мартинов О.В.

omaxamo@gmail.com

АДРЕСА РЕДАКЦІЇ (адреса для листування з читачами) Україна, 36034, м. Полтава, вул. Половка, 66-Б, офіс 402, тел.: (0532) 518-340 E-mail: gromazdo@mail.ru Це видання було підготовлено до друку Полтавським обласним благодійним фондом «Громадське здоров’я» в рамках проекту «Безпека. Знання. Підтримка», який реалізується в м. Полтава та Полтавській області. Продукція видана за фінансової підтримки МБФ «Міжнародний Альянс з ВІЛ/СНІД в Україні» в рамках реалізації програми «Побудова сталої системи надання комплексних послуг з попередження ВІЛ, лікування, догляду та підтримки груп ризику та ЛЖВ в Україні». Викладені тут думки та точки зору є думками та точками зору організації, яка видала цю продукцію, та не можуть розглядатися як думки або точки зору МБФ «Міжнародний Альянс з ВІЛ/СНІД в Україні». Оформлення, стиль та зміст газети є об’єктом авторського права. При використанні матеріалів газети, посилання на авторів статей та на «Білу Альтанку» обов’язкове. Редакція не несе відповідальності за зміст статей та можливе трактування змісту, і лишає за собою право не поділяти думки авторів статей. Тираж 15000 примірників Кольороподіл та друк: ТОВ «Фактор-Друк»

м. Харків, вул. Саратовська, 51 Головною метою діяльності Фонду «Громадське здоров’я» є сприяння розвитку та підтримці громадського здоров’я, формуванню фізичного, психічного, соціального і духовного здоров’я населення, розвиток та підтримка служб соціальної та медичної допомоги в Полтавській області. Статут Фонду “Громадське здоров’я”

Біла Альтанка

НАРКОКУЛЬТУРА

№ 40 (66), 2012

27

«Белая Альтанка» приглашает читателей присылать фотографии своих арт-работ. Тема следующего выпуска газеты: ТВОРЧЕСТВО.

Изделия из бисера. Автор: Яна, клиентка ПОБФ "Общественное здоровье", г. Полтава. Фото: Ялына.