of fate: cowardice
Л иния жизни: трусость / l ine
сделаем вас диктатором, и подполье станет вашей вотчиной. Правительство будет запугано удачными покушениями, которые я помогу вам устроить, а я сумею убедить кого следует в своей нужности и представлю вас как своего помощника государю, а там уже вы сами будете действовать. Насколько искренен в своих словах был Судейкин? Никто этого знать не может. Не исключено, что это был хитроумный способ вербовки. Но Дегаев — удиви-
тельное дело! — поверил инспектору и свое согласие дал. Впрочем, некоторые факты свидетельствуют, что этот разговор состоялся гораздо раньше, еще в Петербурге, когда Дегаеву было предъявлено обвинение в подготовке покушения на Александра II. А может быть, и вовсе не было такого разговора? Может, все это было придумано Дегаевым для того, чтобы оправдать свое предательство и свою трусость? Увы, ответить на этот вопрос не может никто. Поэтому и принято у историков придерживаться официальной версии тех далеких событий, несмотря на то что ее автор — тот же Сергей Дегаев…
Явка с повинной Рождество 1882 года надолго запомнилось Сергею Дегаеву. Праздновал он его в
76
После ареста «первомартовцев» Вера Фигнер, член Исполнительного комитета «Народной воли», осталась на свободе, но вскоре была арестована по доносу Сергея Дегаева. Она провела в одиночной камере Шлиссельбургской крепости 20 лет, потом получила свободу и скончалась в 1942 году в возрасте 90 лет. Фотография начала XX века.
«Что касается самого Сергея Дегаева, -- писала Вера Фигнер, -- то, несмотря на общий отзыв о нем, как об очень умном человеке, я решительно не находила этого. Главное, что бросалось в глаза, это — полное отсутствие индивидуальности: в нем не было ничего оригинального, твердого и характерного. Мягкость, уступчивость — вот главные черты, которые я заметила при первом же знакомстве». “As regards Sergei Degayev himself,” Vera Figner wrote, “despite the general opinion that he was a very intelligent man, I did not find it so at all. The main thing that struck me was his complete lack of individuality: there was nothing original, firm and characteristic about him. Softness and pliability were the chief features that I observed on our first acquaintance.” order to organize the operation of an underground print shop in the city. In December, however, the Odessan police tracked down and arrested the “printing group”. Degayev was thrown into prison. A surprise awaited him at his very first interrogation: who should walk in but an old acquaintance — Lieutenant Colonel Georgy Sudeikin, the head of the agents section at the St Petersburg branch of the Okhrana.
A Conversation that May not Have Taken Place Sergei had been introduced to Sudeikin by his younger brother Vladimir, a naïve young man who also dreamt of the coming revolution. The inspector invited Vladimir Degayev to become a secret agent and he agreed in the hope that he would be able to obtain information about planned searches and arrests without betraying his comrades. Sergei met with Sudeikin only because People's Will intended to settle scores with the inspector. But at that time the plan came to nothing. Now, though, Sergei Degayev found himself in his power and Sudeikin did not fail to exploit this.
Georgy Porfiryevich was what you might call a star among St Petersburg's political detectives. The methods that he used in the fight against the revolutionaries were untraditional to put it mildly. He decided to have a heart-to-heart talk with Degayev. “You're destroying yourself, Sergei Petrovich, to no purpose,” the inspector began. “Your organization is fighting against the existing order by ineffectual means and draining its strength in vain. What did the Tsar's assassination accomplish? Nothing, except that with every passing day your party is losing more and more talented members. You will perish too, but with your mind and your abilities just think what you could accomplish if only you chose to act not against the government, but in concert with it!” Degayev listened bewitched as Sudeikin went on to admit that he himself recognized the utter worthlessness of the present political system and understood the need to destroy it root and branch. “But, my dear Sergei Petrovich, you should pursue that end by other, more reliable routes…” The inspector bent down to the prisoner and assumed a confidential
Above. After the arrest of the 1 March assassins, Vera Figner was the only member of the People's Will executive committee to remain at liberty. Soon, however, she was arrested on information from Sergei Degayev. She spent 20 years in solitary confinement in the Schlüsselburg Fortress before being released. Figner died in 1942, just days before her ninetieth birthday. Early 20th-century photograph.
Слева. «Смертница». С картины Якова Калиниченко. 1906 год. Left. The Condemned Woman. From a painting by Yakov Kalinichenko. 1906.