П оворот судьбы: дважды генерал / t urn
of fate: twice a general
Jomejni.qxd
82
4/22/09
16:51
Page 82
своего мнения бывал, как и на прежней службе, резок и бескомпромиссен. Как-то раз выступил со столь жесткой критикой коллег, что английский посланник лорд Каткарт отвел его в сторону и посоветовал поберечь самолюбие сослуживцев. Англичанин был заметно шокирован, услышав в ответ: «Когда речь идет о моей военной репутации, позволительно не взвешивать выражений». Надо отдать Жомини должное: он добился-таки изменения плана операции.
Может создаться впечатление, что отечеством Жомини почитал стратегию, а единственным другом — тактику. Но будем справедливы: некоторые факты говорят о другом. Например, узнав, что Австрия собирается нарушить нейтралитет его родной Швейцарии, активно — и успешно! — содействует пресечению этих намерений. В 1815 году, въехав в свите императора в Париж, где уже шел суд над маршалом Неем (теперь, разумеется, судили не тех, кто изменил Наполеону, а тех, кто
оставался ему верен), Генрих Вениаминович подает Александру I пакет с оправдательными пунктами, касающимися деятельности бывшего начальника, — и едва не попадает в опалу. Коллизия, впрочем, окончилась легкой размолвкой генерала с государем, маршала все-таки расстреляли, а служба Жомини продолжилась. Проследим — хотя бы пунктирно — ее ход. В 1817 году он составил и лично читал Александру в Царском Селе обширную
Ниже. Медаль «За взятие Парижа», учрежденная манифестом от 30 августа 1814 года. Петербургский монетный двор. Медальер Федор Толстой. Серебро. 1826—1832 годы. Below. The medal For the Taking of Paris approved by the Emperor on 30 August 1814. Struck at the St Petersburg Mint. Medallist: Fiodor Tolstoi. Silver. 1826—32.
Справа. «Капитуляция Парижа. 1816—1818». С рисунка Ивана (Жана) Жерена. Первая половина XIX века.
Right. Emperor Napoleon with Marshals Berthier, Murat and Ney by a Campfire during the Withdrawal from Russia. Piyeva Sloboda, 8 November 1812. Copy by J. A. Dupuis of an engraving by Christian Wilhelm von Faber du Faur. First half of the 19th century.
«Вид на Дворцовую площадь и здание Генерального штаба». С акварели Василия Садовникова. 1820—1840-е годы. Начиная с середины 1830-х годов корпус офицеров Генерального штаба формировался из выпускников Императорской военной академии (позднее — Николаевская академия Генерального штаба), созданной по проекту Жомини «для вящего распространения знаний в армии».
Below. View of Palace Square and the General Staff Building. From a watercolour by Vasily Sadovnikov. 1820s—40s. From the mid-1830s the corps of General Staff officers was formed from graduates of the Imperial Military Academy (later renamed the Nicholas I Academy of the General Staff) that had been created in accordance with Jomini’s project “for the greater dissemination of knowledge in the army”.
Right. The Capitulation of Paris. 1816—18. From a drawing by Ivan (Jean) Geraint. First half of the 19th century.
Ниже. «Император Наполеон с маршалами Л.-А. Бертье, И. Мюратом и М. Неем на бивуаке у костра во время отступления из России. Пиева слобода, 8 ноября 1812 года». Копия Ж.-А. Дюпюи с гравюры Христиана Вильгельма Фабер дю Фора. Первая половина XIX века.
«Записку о различных предположениях на случай оборонительной или наступательной войны». Удостоенный высочайшей благодарности, пожалованный орденом Святого Владимира I степени, он на целое десятилетие уезжает в Париж заканчивать многотомный обзор военных событий. Все-таки Франция была ему ближе морозной России, языка которой он не знал совершенно. Но в 1828 году, с началом русскотурецкой войны, следующий император,
for decoration. The list was headed by his chief of staff, whom he recommended for promotion to divisional general. But Berthier had not forgotten the old offences: 639 officers received their rewards, but he personally crossed one name off the list. It's not hard to guess whose. Moreover, seizing on the late dispatch of a report on the
logistic situation, in the orders of the day the Marshal issued Jomini with a severe reprimand for improperly performing his duties and threatened him with disciplinary arrest. “Let them only deprive me of the award that I deserved more than hundreds of others who were decorated,” Jomini wrote. “But if instead of an award I am insulted, then too much self-abnegation would be required to put up with all that.” He clearly did not have enough of that quality: on 14 August 1813 Jomini turned up in Prague, at the headquarters of the allied forces.
Reputation Above All! He was received amicably. Antoine-Henri became Genrikh Veniaminovich and immediately set himself to his new task. In the tricky circumstances his manner was quite reserved. When at one of the councils of war the Prussian King asked him about the real strength of Marshal Ney's corps, Jomini emphatically refused to satisfy the monarch's curiosity, suggesting that the King consult the intelligence reports. Alexander I “entirely approved of his reply.”
83
В 1826 году барон Жомини, вновь призванный в Россию для составления различных «военных проектов», в том числе проекта «Центральной стратегической школы», был высочайше пожалован в генералы от инфантерии. In 1826 Baron Jomini, recalled to Russia to draft various projects, including one for a “Central School of Strategy”, was rewarded by the Emperor with promotion to the rank of General of Infantry (i.e. full general). It appears, then, that Genrikh Veniamonovich did not give away specific military secrets. But he was still exceptionally useful… In Russian service Lieutenant General Genrikh Jomini took part in drawing up the plans for the Battles of Dresden, Kulm (which brought him the Order of St Anne 2nd class) and Leipzig (St Anne 1st class). When advancing his opinion he was, as before, sharp and uncompromising. On one occasion he was so scathing in his criticism of his colleagues that the British ambassador and military commissioner Lord Cathcart took him
aside and advised him to spare his fellow officers' vanity. The Scot was visibly shocked to hear in reply: “When one's military reputation is at stake, it is permissible not to weigh one's words.” And to give Jomini his due, he did get the plan of the operation changed. The reader might get the impression that Jomini considered strategy his country and tactics his only friend. To be just, there are certain facts that suggest otherwise. For example, when he learnt that Austria intended to infringe the neutrality of his native Switzerland, he actively — and successfully! — sought to hinder that design. After Napoleon's defeat Jomini remained in Russian service. His later career was not without its highlights. In 1817 he drew up and personally read to Alexander I at Tsarskoye Selo a long memorandum of “various proposals in the event of a defensive or offensive war”. With the Emperor's gratitude and the award of the Order of St Vladimir 1st class, he then departed for a whole decade to Paris to finish a multivolume review of military events. France was despite everything more congenial to him than icy Russia, where he did not know the language at all.