Слишком много случайностей. О боже, какой мужчина Я хочу от тебя сына И я хочу от тебя дочку И точка, и точка. (Роза Зименс)
Меня всегда мучил вопрос кому труднее? Тому, кто уезжает, или тому, кто остается дома? Почему-то всегда вспоминается, как нервно смотрю на старинные часы в холле квартиры, стрелки которых неумолимо двигаются по циферблату, приближая время разлуки, потом присаживаюсь на край стула, все внутри парализовано ожиданием. Все давно сказано, только мучительная пульсация в висках отсчитывает время, приближая момент разлуки. Поднимаюсь, нервное объятие, поцелуй куда-то в макушку, уже стою у двери, чемоданы на лестнице, еще одно самое последнее объятие и поцелуй, хватаю чемоданы, и, не оглядываясь, выскакиваю из квартиры и несусь к выходу из подъезда. Слышу за спиной тихое всхлипывание и щелчок замка закрывшейся двери. На улице лихорадочно ловлю такси, ославляя весь стресс от расставания позади, нужно мчаться на вокзал, потому, что как всегда завяз в прощании, а время неумолимо, не остановить, не замедлить его нельзя!!! Почти всегда я был тем, за кем закрывали дверь, когда бессчетное количество, раз уходил в море. Вернее сразу из дома на вокзал, на ночной поезд, а на следующее утро, уже в чужом городе, с чемоданами шел в контору, там получал комплект оформленных бумаг, после чего нас везли на судно, обычно автобусом, но несколько раз и самолетом в разные уголки земного шара. А потом через неделю, другую, втянувшись в обыденность жизни на судне, засыпая в койке, думал: «Зачем мне это нужно? Зачем опять влез в эту железную коробку и дал себя добровольно заточить на полгода каторжного адского труда…» Сейчас все уже в прошлом, только воспоминания иногда тревожат сердце. Вот опять вспомнил, как вошел после очередного рейса в квартиру, где вырос и жил, после того как ее обитателей уже не было в живых. Все было так, словно пару часов назад выскочил в киоск за пачкой сигарет, нона обратной дороге тормознула дворовая братва, заговорился и не заметил два пролетевших незаметно часа, а когда понял это, спохватившись, побежал домой. В воздухе еще чувствовалась энергетика отца и мамы, не убрана чашка с кофейной гущей на дне на кухонном столе, холодильник тихо гудит, и как-то щемящее медленно капает вода из крана: Кап, кап, кап… Впервые в жизни не снял тогда ботинки, знал, что уже никто не будет меня ругать. Хозяева не вернутся, им все равно, хотя еще несколько дней назад им все это было дорого. Наверняка если бы что-то попросил из того что им принадлежало, встретил по меньшей мере непонимание, а как максимум – раздражение. Не потому что они были жадными, а от того что в старости люди привязываются к своим вещам и при одной мысли что придется расстаться с привычной вещью им становится не по себе. Мне было крайне тяжело одному в этой квартире, казалось, что дверь откроется, войдет мама и будет ругать меня за неопрятность. Потом мы вместе, сидя на кухне, будем пить чай или кофе, и будет литься свет из-под соломенно-желтого шелкового абажура с длинной бахромой, верного союзника наших вечерних чаепитий, и в его мягкой световоздушной среде, наши лица приобретут какую-то особую тонкую выразительность. И вдруг вспомнив все это, ПОНЯЛ, ТАКОГО БОЛЬШЕ НИКОГДА НЕ БУДЕТ!!! … 1
Лист оторвался от ветки. Осенью дереву что остается на память? Сны, когда было зеленым.
Вот и сейчас щемит сердце, так же как и в тот самый первый раз, когда я понял, что никогда больше не увижу самых дорогих мне людей. Даже теперь проезжая мимо дома, в котором прошло мое детство, и потом мама жила там почти сорок лет, сердце защемило. Обычно я стараюсь не ездить по этой улице, но городские власти для «удобства» придумали одностороннее движение и теперь опять приходится добираться до гаража мимо окон бывшей квартиры моих родителей. Теперь там живут чужие люди. Но каждый раз воспоминания тугим узлом завязывают душу в жесткий узел, незаметно проскальзывают в голову, и беспощадно сжимают сердце своими ледяными объятьями. Хотя не все в детстве было таким идеальным, как кажется теперь, понимаю, что отношение к детям со стороны родителей было не совсем ровным, некоторых детей любили больше, чем остальных. Нет, я не могу похвастаться тем, что был идеальным ребенком - учился плохо, мне было скучно в школе, многое из того, что рассказывали учителя, я уже знал и обо всем имел свое собственное представление, может быть, поэтому мое поведение отличалось от поведения других детей. Я выделался из общей массы, и очень часто это раздражало учителей. Не любят они тех, кто не вписываются в общие стереотипы. Может, быть, я был ребенком «индиго», но тогда никто ничего не знал о таких детях и не искал к ним особого подхода, некоторое мои таланты так и остались не реализованными, есть и такие, которые утрачены безвозвратно. Мои детство и юность пришлись на самый разгар социализма, и тогда об индивидуальном подходе при обучении особо не заморачивались, такие как я только портили общую статистику. Есть люди творцы, а есть классификаторы, те которые все расставляют по полочкам и по коробочкам. Именно они пишут правила, с множеством нельзя, все доводят до унылого общепринятого прозябания, вечно позевывающие и усмехающиеся, да и то с оглядочкой как бы чего не вышло. Они никогда не позволяют себе хреном почесаться и предпринимают все возможное, чтобы накрепко и основательно убить творческое начало в человеке, приземлить все сделанное им. У меня нет светлых детских воспоминаний. В памяти всплывают лишь куски черте каких неприятных сцен, и поступков, из-за которых мне теперь ужасно неловко. Да, совесть вольная птица, и прилетает, когда ее совсем не ждешь, сядет на плечо, заглянет в глаза, и выхватит из памяти что-нибудь такое, от чего больше всего на свете хотел бы избавиться навсегда и с достоинством идти вперед. Путь вперед это всегда отталкивание, отстранение, отрицание, всегда отказ от чего-то старого не нужного и мешающего развиваться, от того что напрягает. Каждый человек снимает напряжение по-своему. Кто-то заливает его водкой, кто-то топит в иллюзиях, кто-то - в воспоминаниях. Мне не нужно снимать напряжение, может быть, потому что я не особо напрягаюсь и верю лишь в себя самого. Может быть, это всего лишь иллюзия! Время сейчас катастрофически ускоряется. В течение недели можно прожить и понять то, на что раньше требовались годы, десятилетия жизни. Я это очень четко ощущаю. А еще я очень часто злюсь сам на себя. Совершенно необъяснимо злюсь, чувствую: что-то не так, а что - понять не могу. Вот и сейчас меня мучает странное чувство, словно вот-вот в моей жизни должно произойти что-то важное, а я не смогу ничего поделать, потому что не знаю что. Жаль, что я не могу предвидеть то, что должно случиться со мной в будущем. Хотя наверняка могу сказать точно самоубийство я не совершу, так поступают только слабые люди. С работы меня не выгонят, потому что сам являюсь работодателем. Наверняка не женюсь, и не заведу какую-нибудь зверушку, потому что у меня не хватит сил и смелости что-то поменять в жизни. Я не уверен, что это будет правильное решение. Сомневаюсь, что правильный 2
выбор вообще возможно сделать, а нести ответственность за последствия неправильного выбора не хочется! Поэтому я буду так же, как всегда, возвращаться с работы поздним вечером, укутываться в свое одиночество, как в теплый старый клетчатый плед, который жутко надоел, но выбросить жалко. Варить на ужин вермишель по-флотски, потому что это быстро и особо не напрягает, и есть ее за просмотром новостей. Да это может показаться скучным. Но это моя жизнь, и я проживаю ее так, как хочется мне. Вот такое паршивое настроение у меня сегодня. Очевидно, так на меня подействовал вояж по улице моего детства. … В этом году осень наступила очень быстро и неожиданно. От летней жары остались одни воспоминания, и мне опять приходится тратить время для обдумывания что надеть. Я часто промахиваюсь, потому что ориентируюсь не на прогноз погоды, а на свое впечатление от того, что вижу из окна. Пару раз из-за этого пришлось вернуться домой, чтобы переодеться и взять с собой на всякий случай зонт, я жутко не люблю, когда капли дождя попадают за шиворот, очень неприятное ощущение. Вот и сегодня погода испортилась. Тучи обложили небо, опять задождило. Большие капли монотонно стучали по крыше машины, тяжелыми струями стремительно скатывались вниз по стеклу, подхватываемые напряженно работающими очистителями. Порыв холодного северного ветра зашвырнул охапку желтых березовых листьев в раскрытое окно машины. Я невольно напрягся… знаки! О чем же они говорят мне? В любом случае нужно быть осторожным, хорошо, что не было встречной машины, все могло плохо закончиться. … Зазвонил телефон, возвращая меня в действительность. - Алло, слушаю вас… - Виктор Степанович, это Алла, ваш секретарь… - Доброго дня Алла. Почему у вас номер мне не знакомый, вы где? - На работе, в офисе с утра нет электричества, и никто не может сказать, когда восстановят поломку. Звонила в горсети, сказали - авария, работают… Решила позвонить Вам со своего мобильного. - Молодец Алла, на вас можно положиться в нестандартной ситуации. В общем, коммунальщики как всегда ведут себя по-хамски. Выходит, спешить на работу мне не нужно! Кстати, там нет ничего срочного? - Это вам решать, что срочное и что нет, но запланированных встреч на сегодня у вас нет. Жду распоряжений… - Алла, давайте так, займусь тогда не офисными делами, а вы, если что, информируйте меня в телефонном режиме обо всем происходящем. Так понимаю, день сегодня выпал из общего плотного графика, впрочем, все равно пятница. Будет кто-то звонить, скажите, что на совещании в нашем филиале, буду только в понедельник... тут замолчал и ехидно добавил, - если получится. Так что звоните только в случае чего-то экстраординарного. Приятных Вам выходных. На этом наше общение закончилось, и я выкинул из головы работу. Если электричества нет сидеть в офисе бесполезно, поеду лучше на юг, попью винца, расслаблюсь, может быть там не такая унылая погода. Тем более, сейчас закончился сбор винограда, и волшебное превращение сусла в благородное молодое вино подходит к финалу. Идеально время забуриться в гости к виноделам… … Ян мой давний знакомый, вместе служили в армии. Два года в казарме прожили с ним бок обок. Самое интересное, что жил он в той же деревне, в которой когда то был дом родителей моей мамы, я там родился, когда мамина сестра выходила замуж. Потом 3
дедушка и бабушка переехали, мне тогда и двух лет не было, я знал только то, что там похоронена моя прабабка. Но в армии нас с Яном все считали земляками. Как сказал Радищев: «Не медлите, возлюбленные мои, время летит». Минуло почти двадцать лет, а, кажется, что все было только вчера. Яна встретил на улице, две недели назад совершенно случайно. Если честно я его не узнал, он здорово изменился, а он сразу уверенно подошел ко мне, как будто расстались только вчера. Мы немного поговорили, и потом приземлились на столиком ближайшей кафешки. Пропустив по стаканчику, сидели, вспоминали, старались разузнать, как и чем живет каждый из нас сейчас. Не то чтобы мы, как два петуха, хвастались содержимым своих курятников. Просто было интересно заглянуть на несколько минут в чужую жизнь. Узнал, что Ян лет двадцать назад женился, у него двое взрослых детей. Занимается какой-то фигней, связанной не то со строительством, не то с сельским хозяйством, особенно и не разбирался в чем состоит суть его деятельности, уж очень далекими оказались наши профессиональные пути. Запомнил только, что у него есть виноградник, а в винном погребке более двух тонн вина, и он очень хочет, что бы его обязательно попробовал. Ян очень удивился, узнав, что у меня нет детей и я не женат. Он считает что дети - главное достижение его жизни. - Каждый мужик рано или поздно задумывается - для чего он живет. Ну, сколько можно работать, бухать, трахаться и херней маяться? - Сказал он мне, - сейчас я четко знаю, дети и есть тот смысл, который был мне нужен, ты же знаешь, как я боялся заводить семью в молодости. А теперь не представляю, как люди живут без детей. Когда не спотыкаешься об игрушки ночью, и никто не бежит к тебе вприпрыжку в ответ на твое «Эй, кто дома?». Ты растешь, взрослеешь и преодолеваешь трудности вместе со своими детьми. И вот теперь, когда они выросли и почти совсем взрослые, уже сами решают, что будут делать. Да, старик, ты можешь назвать меня сентиментальным чудаком, но это чушь, что семья для мужика - тяжкие оковы. Мне хорошо! Я люблю свою жену, а любовь детей компенсирует очень многое, если не все. После этого случайного мальчишника мы обменились контактами и разбежались каждый по своим делам, договорившись в самом ближайшем будущем, встретится, приехав, друг к другу запросто, без предупреждения… … Заехал домой, забросил немного шмоток в сумку, взял пару бутылок виски из барной стойки для хозяина и пару фирменных сувениров, жаль, что нет ничего в подарок детям, заезжать специально в магазин не хотелось, если честно я не знал, что можно купить его взрослым детям в подарок, поэтому решил не заморачиваться. Звонить не буду, нагряну без предупреждения, как и договаривались. По дороге заехал на пивзавод и прихватил несколько ящиков свежего пива. Дорога была свободной, я нажал на педаль газа и уже через три часа въехал в деревню. Пейзаж за окном ничем не примечательный, местность почти ровная лишь два больших холма где-то у горизонта, да скала, раскрывшаяся гигантским веером справа. Кругом поля и на небольших возвышенностях виноград и домики виноделов с разноцветными крышами, и большими винными погребами в подвалах. Именно здесь я и намерен провести свои выходные. Не сомневаюсь, что все будет на высшем уровне деревенского гостеприимства, являющегося нормой в этих краях. Впереди приметил пожилую женщину на велосипеде, решил на всякий случай уточнить у нее дорогу к дому Яна. Одета бабуля очень просто: синяя юбка, незатейливая голубая кофта, и цветастый платок на голове, поверх непослушных седых волос, пытающихся выбраться из-под него кучерявыми прядями. Несмотря на свои годы она очень живая. Быстро-быстро заговорила беззубым ртом, на непонятном мне языке, пытаясь что-то объяснять, рукой указывая направление куда ехать. До меня дошло, что говорит она на венгерском, в этих краях мало кто использует госязык. 4
Опустил еще больше окно и прокричал: - Извините, но я, к сожалению, не понимаю венгерского. Я здесь проездом, еду к другу в гости. - Ясно, тогда езжайте прямо, и за сельсоветом поверните направо, а там пятый дом с зеленой крышей, длинный, с одним окном на улицу. Ворота железные, тоже зеленые. Это мои соседи, я через два дома от них живу. Если не спешите, можете ехать за мной. Так и сделал, бабуля на стареньком велосипеде впереди, а я за ее спиной ползу на внедорожнике. Глянул на спидометр, и от удивления чуть не подскочил, скорость то у нее почти тридцать километров в час, «гонит» как будто участница Тур де Франс. И вот, наконец, мы перед зелеными воротами, бабушка слезает с велосипеда, и дает отмашку - стоп машина, мы на месте. Останавливаюсь рядом, и пока выхожу, она уже открывает калитку и, на венгерском кричит: - Янош, Янош… Из дома выходит женщина средних лет, вытирая руки о яркий цветной фартук. Они перекидываются парой фраз, из которых девяносто девять процентов слов мне не понятно, и я остаюсь один на один с незнакомкой. - Добрый день, - произносит она, подходя к калитке. - Добрый, извините, что без предупреждения приехал, я давний друг Яна. Мы вместе служили в армии и крепко дружили. Меня зовут Виктор. - Теперь понятно. Да, Янош говорил, что вы встретились случайно на улице, он очень обрадовался вашей встрече. Ну что стоим здесь, идемте в дом, наверно устали пока доехали к нам из города, я как раз заканчиваю обед готовить. Янош должен дома быть минут через сорок, максимально через час. Я ему сейчас позвоню, скажу, что его ждут, но не скажу что вы. Это его должно заинтриговать. Кстати, меня зовут Тереза, сообщила мне приятным, тихим голосом, почти без венгерского акцента. Повернулась и зашагала передо мной в дом. Я побрел за ней и поневоле стал ее рассматривать, скорее, из любопытства, чем с каким-то умыслом. Обыкновенная женщина, не красавица, но довольно симпатичная. Шатенка, волосы заплетены в две тугие толстые косы и скручены сзади как будто ручки от корзины. Фигура адекватна возрасту и тому, что у нее двое детей, сразу видно, не городская вертихвостка, стремящаяся к излишней худобе. На ней тонкое шелковое платье чуть ниже колена, серое с мелким черными цветочками, типичная одежда женщины, которая не хочет особо выделяться. Платье плотно облегает фигуру. Сквозь ткань просвечивается черный бюстгальтер, и такого же цвета самые обычные трусики, не новомодные стринги, все как положено для замужней женщины из предместья. Так, СТОП!!! Ты приехал в гости к другу и нечего пялиться на его жену, мне стало неловко от того, что пытаюсь оценить чужую женщину. - Проходите в гостиную, а мне на кухню нужно, уже чувствую, вот-вот начнет подгорать еда. Кофе вам сейчас сделаю. - Можно, с вами пройду на кухню, зачем вам бегать туда-сюда, и мне не скучно будет одному. Тереза кивком головы одобрила мое решение. Кухня поразила меня своим простором и уютом. Не ожидал, что в этом небольшом внешне доме, есть такое помещение. В сверкающем чистотой кухонном царстве она была настоящей королевой из сказок. Ни одного лишнего движения, все слажено, радостно было смотреть, как она хлопочет возле плиты. Было сразу заметно, что она любит свои кастрюли, миски, горшки и другую кухонную утварь. Я подумал, что в этих краях кухня - самое любимое ее место в доме. А еще здесь потрясающе вкусно пахло. 5
Пара движений и передо мной дымящий душистый кофе в большой чайной кружке, рядом на тарелке яблочный штрудель с маком. Все так, как мне нравится, даже узор на фаянсовой кружке похож на мою, самую любимую. С ума сойти!!! Стало очень тепло на душе, давно так себя не чувствовал, у меня возникло странное чувство, что мы с ней знаем друг друга целую вечность, хотя все наше общение пара фраз и милая улыбка. - Вы как раз во время приехали. У нас завтра ярмарка, вам будет интересно, к нам много народа съедется. Так бывает каждый год осенью, после сбора винограда, называется «Ярмарка Шимона и Юдиты». Это давняя традиция, никто не помнит, откуда все взялось и уже никто не знает, кем были эти люди, но имена точно венгерские. «Ну вот, оказывается, не вовремя появился, если будет так много народа, скорее всего, буду мешать им», подумал про себя, а вслух произнес: - К вам приедут гости, родственники, а я здесь нежданно-негаданно. Давайте так договоримся - выпью кофе, и дождусь Яна, а потом съезжу в сельсовет, хочу узнать, где похоронена прабабушка, потом на кладбище, а после в ближайший городок, в гостиницу…А завтра утром приеду снова, посмотрю ярмарку. Мне стало как-то неловко, начал жалеть, что вторгся в их жизнь без приглашения… - Ну, это решим, когда Янош вернется. Кстати, я забыла ему позвонить. Она набрала по мобильному телефону Яна и опять заговорила на венгерском. - Янош будет через пятнадцать-двадцать минут, просит никуда вас не отпускать. Тут я понял, что Ян здесь просто Янош, ладно так его и называть. Положила телефон на стол, и начала суетиться на кухне. Все конфорки на плите были заняты, большие кастрюли выпускали тонкие струйки пара через отверстия в крышках, в духовке жарилось мясо. Стал пить кофе и попробовал штрудель, который по вкусу был просто бесподобным. В меру сладкий, сбалансированное сочетание мака с яблоками и сахарной пудрой в нежном рассыпчатом тесте венгерского штруделя это просто пища богов. Кто хоть раз его пробовал, согласится со мной. То, что сейчас пищевой мак считают наркотиком, придумали либо кулинарные варвары, либо ленивые феминистки, считающие приготовление еды рабским трудом. Я имею в виду не запихивание в желудок всяких гадостей, типа замороженной пиццы, а нормальную еду, которая при одном взгляде на нее вызывает обильное слюноотделение. Увлеченный наблюдением за колдовством Терезы возле плиты и своими рассуждениями, я рассмеялся, и это меня возвратило меня в реальность. Тереза вопросительно глянула на меня, вытирая руки о фартук. Я понял, это ее обычный жест. - Извините, вспомнилось смешное. В ее глазах застыл немой вопрос. - Штрудель просто сказка, а вы так замечательно смотритесь на кухне, вы будто дирижер все ваши движения слажены, у вас все поет под руками. Кухня в моей квартире это жалкая пародия на вашу, и я там как сирота казанская. - Вы сами дома готовите??? - С удивлением спросила она, и подняла в недоумении брови. - Приходится, я уже давно один живу. - Вот это да, верить не хочется, что такой мужчина в одиночку проводит вечера за приготовлением еды. - Ну… - Не знал, что сказать в ответ. Правду не хотелось рассказывать, а врать не стал, просто промолчал, - Уже почти шестнадцать лет живу один, как супруги не стало. - Буркнул себе под нос и торопливо отвел от нее глаза. - Очень жаль… 6
- Мне тоже, но жизнь продолжается. Наверное, не встретил женщину лучше, чем жена, вот и живу один …Только жалеть меня не нужно!!! У меня все в порядке. Расскажите лучше, что готовите на праздник. - Хорошо, это проще простого. Каждый год в это время готовим одно и то же. Суп - бульон из петуха, с домашней лапшей, жареного гуся с тушеной красной капустой и картошкой, и штрудель, это обязательно, а еще то, что любят мои домочадцы, скоро все попробуете. У нас всегда, кто приезжает в гости того кормим, и уже никуда не отпускаем. Сидим, разговариваем, пьем домашнее вино или самогон, кому что нравится. Но главное это конечно молодое вино, мы его называем бурчак. Оно пьется, как сок, а последствия самые неожиданные, но вы сам все увидите. А еще завтра будет рыбной суп - халасле, если Янош наловит свежей рыбы, вкус необыкновенный, за уши не оторвешь… - Интересно, много слышал, но, ни разу не пробовал, а что это за суп? - Это традиционный венгерский рыбный суп. Точнее, и не суп, и не гуляш. Это культовое блюдо, лучшее халасле могут приготовить только мужчины – рыбаки из свежее пойманной рыбы. Как минимум нужно четыре вида рыбы, но чем больше, тем вкус изящнее. Можно взять стерлядь, судака, карпа, сома, щуку, окуня…Я могу перечислить все названия рыбы, и умею готовить его на плите, в кастрюле, а Янош все будет готовить в котелке во дворе. - Так он браконьер??? - Ну что вы, здесь же все свои. Никто никого не трогает, и все споры стараемся уладить на месте, без лишних свидетелей, и скандалов. Они никому не нужны. Я неторопливо кивнул в знак согласия. Какая удивительная женщина и как просто и понятно излагает свои мысли,- подумал я с восхищением. Она кружилась на кухне, а я полностью расслабился и ощутил прилив сил, как дома в детстве. - Где же наш гость? – загудел густой басок Яноша возле двери, я поднялся ему на встречу, мы обнялись и шумно поприветствовали друг друга, хлопая по плечам и спине. - А чего не позвонил? Могли накрыть праздничный стол, ну ты даешь… - Так в последний момент решил приехать, навестить родные края… - Отлично я рад, что наконец-то появился у нас… - Виктор собирается в гостинице переночевать! - Вмешалась Тереза. - Никаких гостиниц, что это ты выдумал! У нас места достаточно, я тебя никуда не отпущу раньше воскресенья. Вижу, уже успел познакомиться с женой. Не обижала тебя, пока меня не было? - Не обижала? Нет, конечно, нет, наоборот очень приятно было наблюдать, как она управляется на кухне. Настоящая хозяйка… - Да уж, это ее стихия, она здесь как генерал в юбке. Добавил Ян шутливо и что-то сказал на венгерском супруге. - Ты меня случайно не собираешься продать в рабство? – пошутил я. - Нет, - засмеялся Ян, - я жене сказал, что бы приготовила и показала тебе комнату, в которой будешь у нас жить. Это на втором этаже, комната, предназначенная для гостей. Так что давай, сходим за вещами, ты приведешь себя в порядок, и после пообедаем и поговорим по душам. Так и сделали. … Мы сидим за большим столом в винном погребе. Не в том, что на винограднике у Яна, а здесь за его домом, который его дед, а может быть еще прадед, вырубил в скале. Погреб примыкает к беседке, выполненной в классическом стиле, она застеклена со всех сторон и мы ходим туда курить, там и потанцевать можно при случае, есть все 7
необходимое для этого оборудование: проектор, экран, свернутый в трубку, многоканальная система воспроизведения звука, удивительно видеть в этом захолустье все это оборудование. Собралось уже человек двадцать, кто-то подходит, кто-то уходит, здесь и старики, и молодежь. Появилась и моя знакомая старушка, которая показывала дорогу к дому, но она задержалась не долго, наверно ей не интересна вся эта суета. Каждый пришедший вносит свою лепту в общее пиршество, кто-то вино, ктото домашнюю колбасу, кто пироги с разной начинкой и свежие овощи. Стол ломится от еды, здесь же выставлена и моя доля две бутылки виски, которые прихватил с собой и пиво. На виски люди косятся с недоверием, а вот пиво пьют все с большим удовольствием, оказывается здесь лучше угощать мужчин пивом, а не крепким алкоголем, да и вином их не удивишь, у каждого в погребе его по несколько сотен литров. Я сижу рядом с Яношем, по другую сторону от него его младший брат. Терезы за столом нет, появляется ненадолго, подносит новые блюда, иногда на минутку опускается на скамейку возле Яна и потом снова тихо исчезает. Он объяснил мне, она возится на кухне вместе со своей младшей сестрой и еще несколькими женщинами, которые пришли сюда вместе с мужьями. Сейчас на ней надето темно-синее платье в мелкий белый горошек чуть выше колен, с тоненьким красным пояском и туфли на небольшом каблучке. Единственные украшения - диадема в струящихся до пояса волосах и золотой крестик на шее. Все вокруг тоже одеты празднично в соответствии с событием, которого ждали целый год. Разговаривают в основном на венгерском. Самое удивительное, чем больше вина я выпиваю, тем больше понимаю, о чем они говорят. Видимо алкоголь открывает доступ в закрома моей памяти, к давно утраченному знанию венгерского языка. Иногда в голове всплывают целые фразы, и когда я произношу их, вокруг раздается веселый смех, всем очень нравятся мои старания говорить на их родном языке. Мне легко и просто сидеть здесь, все заботы остались далеко-далеко за бортом, ничего не значат теперь для меня, словно никогда и не существовали. Сейчас важно только одно - эти совершенно незнакомые, но такие близкие люди, и витающий вокруг нас дух праздничного единения, уводящий нас в далекие времена наших предков. В полночь, когда мы с мужчинами всем гуртом поднялись наверх покурить, из темноты вынырнули четыре цыгана со скрипкой, баяном, кларнетом и саксофоном, а за их спинами, еле двигая ногами и сопя, плелся пожилой толстый цыган с контрабасом у него большой, свисающий с лица нос. Когда они начали играть, почти все встали и запели вместе, да так, что сердце в груди замерло. Я остался сидеть, потому что совершенно не знал слов этой чудесной песни. Рядом присела Тереза и еще несколько женщин, развернувшихся к нам спинами. Наши ноги слегка прикоснулись, и я через ткань брюк почувствовал жар потока энергии, исходящий из ее колена. Не удержался и инстинктивно положил на него руку. Нет, ни о чем не думал в этот момент, все получилось само собой, даже не понял, почему это сделал!!! Почувствовал, как она напряглась и медленно повернула голову в мою сторону. Наши глаза встретились. Она, не спеша, взяла мою руку и переложила на стол. Ее прикосновение было как электрический разряд, хотя все произошло почти мгновенно, мне показалось, что время на этот миг стало тягучим и очень плотным, изза раздвоенности осознания происходящего, я так и не понял, насколько все реально, уж слишком невероятные испытал ощущения. В недоумении покрутил головой - никто не обратил на нас внимания, и это порадовало. Не хотелось причинить неприятности этой семье. … Как добрался в постель, не помню. 8
*** Проснулся под утро от сушняка. Очень хотелось пить. Уже забрезжил рассвет, тишина полная, не сразу понял, где нахожусь. Нет, я не напился вчера, потому что много ел и пил только вино. Я танцевал, вернее, пытался танцевать чардаш, но в общей топе все было нормально. Спасительного стакана воды рядом с кроватью не было, решил спуститься на кухню. Старался не шуметь, тапки надевать не стал, пошел босиком, тем более четко помнил, что на лестнице ковровая дорожка. Вниз спустился бесшумно. Не оглядываясь, подошел к крану, набрал водички в широкий стакан и стал жадно пить. Вода оказалась невероятно вкусной, какой-то сладковатой. - Ты чего не спишь? Еще и шести нет… - Услышал за спиной голос Яна. Он был уже полностью одет. - Жажда замучила… - Ясно, а ты вчера хорошо расслабился, я бы на твоем месте еще поспал, сегодня у нас напряженный день впереди! Удивительно, Ян выглядел свежим, как огурчик. Никаких следов вчерашней бурной вечеринки. Я сказал ему об этом, он, подмигнув мне, в присущей ему манере полусерьёзно полушутя, ответил: - Так привыкши, и не такое переживали. Подожди, сегодня тебе будет еще тяжелее, впрочем, сам убедишься… Добавил, что ему нужно съездить к реке, посмотреть на улов. Его друг в полночь поставил снасти, потому что без свежей рыбки сегодня никак нельзя, нужно в котелке, на живом огне приготовить халасле. Еще раз повторил: - Ты подремли, впереди тяжелый день, я буду дома через пару часиков, раньше никак не получится, дело то серьезное. - А может я тебе помогу? Вдвоем и дело быстрее спорится! - Нет, я сам справлюсь. К тому же рыба тишину любит, воскликнул Янош и подмигнул мне. На прощание он, приняв былую армейскую стойку, немножко наклонил голову, и поднес правую руку к козырьку полевой кепки, и быстро растворился в серой ряби просыпающегося, над рыже-зеленым недвижимым зеркалом леса, утра. Выглянул в окно, допил остаток воды, плеснул еще и, набрав в рот, подержал недолго и проглотил. Водичка была удивительного вкуса, такую еще не пробовал никогда. И вдруг осознал, что полностью протрезвел, озадаченный происшедшим, направился в свою комнату. *** Проснулась от того что Янош нежно гладил меня по плечу. - Ты чего стонешь? Опять страшный сон приснился? Протянула руку и прикоснулась к его губам. - Да опять! Наверное, что-то нехорошее сегодня случится! - Глупышка, перестань, ну мало ли что снится людям, зачем о плохом сразу думать, - и он стал нежно целовать мои пальцы, страх куда-то сразу исчез. Волна тепла поднялась внизу живота и затопила все тело приятной истомой. «Как хорошо, что он рядом, такой большой и сильный. Я придвинулась к нему ближе и вдохнула его запах. По телу побежали мурашки. Заглянула в его родные глаза… Он взял мое лицо обеими руками и шепнул: «Я хочу, чтобы ты всегда помнила прикосновение моих рук“ нежно поцеловал меня и добавил снова шепотом... «и вкус моих губ». Обнял, словно укутал в мягкий пушистый плед. Волна невероятного счастья подняла и закружила, я 9
почувствовала, как по щеке поползла слеза. «Я подарил тебе всего несколько минут, но дал почувствовать насколько ты мне дорога!» - опять прошептал Янош. Сердце забилось, как сумасшедшее. Как мне нравятся наши маленькие утренние шалости! Такой великолепный заряд получаешь на весь день! Зазвонил будильник на тумбочке. - Ну вот, пара вставать, нужно собираться на работу, а так не хочется… с удовольствием повалялся бы с тобой еще немного… Янош встал и направился в ванную, а я лежала и слушала, как он, фыркая от удовольствия, растирается полотенцем. Потянулась и тоже выбралась из-под одеяла. Сегодня трудный день. Придется повозиться на кухне, вечером будет много гостей. … Оконные шторы игриво шевелит ветер. От кухонной суеты меня отвлек шум мотора. Заняв обычное место на своем наблюдательном пункте, я выглядываю в окно. Сначала я увидела тетушку Алексу на велосипеде, потом заметила, что за ней тянется черный внедорожник, это меня рассмешило, кого это подобрала по дороге эта неугомонная женщина. Лихо притормозив, соскочила с велосипеда, что-то сказала своему спутнику и, скрипнув калиткой, вошла во двор. - Янош, Янош… - раздался ее крик, - выходи к вам гость! Следом за ней в калитку вошел незнакомец. Хорошо сложенный, рост немного выше среднего, с явной склонностью к полноте, обуздывать которую ему, как видно, стоит немалых усилий. Черные волосы подстрижены не настолько коротко, чтобы противоречить современной моде, но и не настолько длинно, чтобы придать ему вид свободного от соблюдения правил человека. У него черные брови с каким-то меланхоличным изгибом и карие глаза, наполненные легкой грустью - их выражение неуловимо, скрытое где-то в полумраке ресниц. Нос с горбинкой, которая так же придает ему что-то меланхоличное. Полные губы очерчены отчетливо. А небольшая родинка на подбородке, видимо, создает неудобство во время бритья. Я вышла на крыльцо. - Добрый день, - поздоровалась, подходя к калитке. - Добрый день, - ответил он и одарил меня любезной, несколько сонной улыбкой, - извините, что без предупреждения приехал, я давний друг Яна. Мы вместе служили в армии и дружили крепко. Меня зовут Виктор. - Теперь понятно. Да, Янош говорил, что встретились случайно на улице, он очень обрадовался вашей встрече. Ну что стоим здесь, идемте в дом, наверно устали пока доехали к нам из города, я как раз заканчиваю обед готовить. Странно вы его называете, для нас он просто Янош. Так, он должен прийти минут через сорок, максимально час. Я ему сейчас позвоню, скажу, что его ждут, но не скажу что вы. Это его должно заинтриговать. Кстати, меня зовут Тереза, - сообщила ему и, повернувшись, зашагала в дом. Сразу почувствовала на спине его цепкий взгляд, как будто муха ползает и обследует меня от макушки до самых пяток. Не очень приятно, хотя, в общем-то, мне все равно, давно привыкла к таким взглядам, все мужчины одинаковы. - Могу вам предложить чашку кофе - сразу было заметно, что он нуждается в чем-нибудь бодрящем, вид у него довольно-таки усталый, и, это совсем не та приятная усталость, которую человек испытывает после успешного завершения какого-то трудного дела. - С удовольствием выпью, - тихо ответил Виктор, но настоял на том, что кофе он будет пить не в гостиной, а пойдет со мной на кухню, ну что ж, на кухню так на кухню. *** 10
На этаже под дверью спальни хозяев увидел, узкую полоску света. Тихо играла музыка, работал радиоприемник, какая-то венгерская передача. Голос диктора сменила грустная мелодия венгерских цыган. Остановился, опустил глаза и прислушался, и вдруг произошло маленькое чудо в субботу в шесть утра, в этом деревенском доме, зазвучала потрясающе красиво грустная мелодия и чувственный голос, пел – «Piros rózsák beszélgetnek» (Красные розы говорят). Стоял и слушал как завороженный, даже не заметил, когда приоткрылась дверь. На уровне подсознания почувствовал, что на меня смотрят, поднял глаза и увидел перед собой хозяйку дома!!! Босую, в полупрозрачной ночной сорочке персикового цвета, длиной до середины бедер, которая почти ничего не скрывала, сквозь нее просвечивало смуглое тело Терезы. Коричневые соски тяжелых грудей вызывающе торчали, а там внизу, где сходятся бедра, темнел треугольник пушистых волосков на лобке. Классическая манящая женская красота. Пробормотала невнятно, невольно прикрыв одной рукой грудь: - Извините, не подозревала, что вы так рано встанете, думала, что успею до того, как вы проснетесь, попасть в ванную… Хотел возразить, что ее вины в этом нет, но мой язык словно прилип к небу, во рту пересохло так, будто я месяц прожил в самом центре Сахары. Стоял и смотрел на нее как полный идиот, вернее, как мальчик, впервые увидевший обнаженную женщину. Она тоже замерла, и мы оба обалдевшие от этой неожиданной встречи, как завороженные смотрели друг на друга. Не было никакого неудобства, никакой ложной стыдливости, не было и намека на призыв в ее глазах. Да и я не превратился в жаждущее плоти животное, ни одной мысли, что можно воспользоваться этим моментом в своих «корыстных» целях. Казалось, что в этот момент не мы стоим здесь возле лестницы, а два посторонних человека, наблюдают за всем происходящим со стороны. Я оторвал взгляд от ее лица, и невольно опустил глаза вниз, на тяжелую, но упругую и крепкую грудь взрослой женщины, родившей двоих детей. (Такая как раз поместится в мои ладони, - подумал в тот момент). Через сорочку четко были видны торчащие выпуклые соски и большие коричневые ореолы вокруг них. Под немного обвисшей грудью прорисовывался слегка выпуклый живот с мягкой ложбинкой пупка, к которому захотелось прижаться щекой. Сомневаюсь, что кто-то, смотря на Терезу, посмел бы утверждать, что этой женщине уже за сорок. Такую фигуру не стыдно иметь и совсем молодой девушке! Ее тело притягивало меня как магнит, неистово заманивало!!! Почувствовал, что завожусь от созерцания ее женских прелестей, облизал сухие губы, кровь начала пульсировать в висках, а в груди разгорается пламенный шар. Снова смотрю ей в глаза. В них читается вызов, и я скорее интуитивно понимаю, чем слышу ушами, что она задает мне вопрос: - Ну как, нравится? Вопрос прямой и откровенный, поэтому отвечать нужно так же. В конце концов, мы взрослые люди!!! - Чертовски нравится, - искренне говорю, понимая, что ничего не могу с собой поделать. Мое тело хочет ее до неистовства, хоть разум кричит нельзя. Могучая буря страсти налетает, сметая остатки разума, порождая напряженность во всем теле, инстинкт коварно шепчет надо довести все до конца. Желание борется с рассудком, и я чувствую, как он уступает. Замечаю, что ее взгляд тоже опускается и останавливается, где-то внизу. Затем она поднимает голову и, насмешливо глядя мне в глаза, произносит: - Вижу что нравлюсь, аргумент неоспорим. 11
Я опускаю глаза вниз и ужасаюсь. Из кармана моих боксеров нахально торчит головка моего достоинства, и как будто хочет улыбнуться моей собеседнице. Совершенно неожиданно для меня Тереза протягивает руку и прикасается к ней. Потом с ужасом глядя на свою руку, быстро ее отдергивает. - Да что же такое со мной? Ничего не могу с собой поделать, - шепчет она и вдруг переходит на венгерский, поднимает глаза, но теперь уже ее взгляд становится вызывающим, и я понимаю, отступать больше нельзя. Я уверен, она тоже хочет этого. Поднимаю ее на руки и прижимаю к себе, она не сопротивляется, кладет голову ко мне на плечо. Одурманенный, вдыхаю запах ее волос, и меня накрывает волна ароматов, исходящих от ее тела, я хмелею от ее близости и уже не имеет значения то, что еще недавно заставил себя думать о Терезы не как о женщине, а исключительно как о супруге моего давнего друга. Мне совершенно безразлично, что может еще пару часов назад она сладко стонала под тяжестью его тела, и где-то в ее глубине, остались следы его мужской силы. Плевать и на то, что Ян, может вдруг вернуться! Сейчас мне плевать вообще на все! - Нет, - шепчет Тереза. Но слова уже лишние, наши тела общаются помимо нашего разума. И я несу ее в свою комнату и опускаю на кровать. Она судорожно хватает простынь, которой я укрывался ночью, и пытается натянуть на себя. Но разве может стать барьером между нами этот кусок ткани, я протягиваю руку и выключаю свет. За окном сереет утро и все, что хочется увидеть, я могу рассмотреть и без света. - Тебя все еще волнуют приличия? - Нет, не волнуют, я очень хочу тебя… Я чувствую, что эти мгновения важны для меня. Желание такое интенсивное, как будто хочу женщину первый раз в своей жизни. Острота чувств неимоверная, не хочется терять ни минуты. Знаю, что все, что сейчас произойдет это наш первый и возможно последний раз одновременно, больше такое не повторится никогда. Словно неукротимая морская волна, подхватывает нас, поднимает на самый гребень, что бы потом обвалить в небытие. Не знаю, сколько прошло времени, я медленно прихожу в себя. Мы лежим, обнявшись, разгоряченные тела потихоньку успокаиваются, пульс приходит в норму. Я уверен, мне никто больше не нужен кроме нее. Все, что сейчас случилось между нами, невероятно, и у меня такое ощущение будто знаю ее целую вечность. Понимаю, что это женщина должна принадлежать только мне, она та, которую искал долгие годы. Я счастлив, и ни о чем другом думать не хочется. - Спасибо, ты подарил мне такое счастье, о котором я даже не подозревала, ты не представляешь, что сейчас со мной творилось…- шепчет Тереза и нежно целует в плечо. Ошеломлённый и совершенно обалдевший, не заметно для себя, проваливаюсь в сон. ... Проснулся, когда солнце поднялось выше и его лучи настырно колыхались на подушке возле лица, слепили глаза. Лежу на спине и смотрю на абсолютно незнакомый мне потолок. Ощущаю необыкновенную легкость в теле и сплошной туман в голове. В воздухе чувствуется неповторимый еле уловимый запах женщины, постепенно до меня доходит, что все было на самом деле, а не приснилось мне. На губах все еще терпкий вкус ее тела. Понимаю, что Тереза дождавшись, когда я засну, потихоньку ушла, что бы принять душ и привести себя в порядок. Она уж точно полностью осознала, что мы сделали, и постаралась как можно быстрее скрыть следы нашего сумасшедшего грехопадения. 12
- Невозможно допустить, что все было на самом деле!!! Неужели это все мне не приснилось? – Еще раз мысленно задаю себе вопрос, хотя четко осознаю, да, все было более чем реально и ничего исправить уже нельзя. Вновь погружаюсь в тайфун чувств, обрушившийся меня час назад, и понимаю, что случившееся перевернуло всю мою спокойную тусклую жизнь. Господи, какой же я дурак!!! Как теперь буду смотреть ЕЙ в глаза, и как с Яном буду общаться. - Сволочь, мерзавец и подлец!!!! - сказал вслух, но в глубине души подумал, коварство и любовь всегда идут рядом, а у мерзавцев, в отличие от меня, совесть никогда не просыпается... Хватит себя успокаивать… На часах, уже семнадцать минут девятого!!! Господи, не так уж много прошло времени с тех пор, как расстался с Яном на кухне, но так много совершилось всего, за эти два с половиной часа! Нет, торчать в комнате дальше, нет сил. Нужно встать, открыть окно, принять душ, одеться и спуститься вниз. Почему все это свалилось на мою голову? Ладно, не буду делать из этого самую большую трагедию в жизни, бывало и похуже! Нет такой проблемы, которую невозможно разрулить. Тем более не я один оказался в таком положении, Терезы еще труднее, нужно ее выручать, но КАК??? Я горько усмехнулся, вылез из постели, натянул брюки и направился в ванную. Бреясь, старался не смотреть на свою преступную рожу. … Я причесался, надел рубашку, и, спускаясь вниз по лестнице, уловил изумительные запахи из кухни, понял, насколько проголодался. *** Вчера у меня был очень насыщенный день. Да и вообще вся неделька была не из легких. Много проблем, много событий, много работы. И уже два дня подряд мне снятся странные сны. Позавчера я видела себя летящей над развалинами домов. Сотни странных существ сновали среди черного пламени, подчиняясь чужой воле, а голос такой близкий и родной, отдавал приказы, уничтожая последние крупицы жизни... У меня сжималось сердце от каждой его фразы, я чувствовала боль и печаль. А в эту ночь мой сон напоминал калейдоскоп, он омывал сознание яркими красками, но, вызывал какое-то тревожное чувство. Открыв глаза, я долго рассматривала нашу спальню, освещенную светом луны. Потом потянулась и осторожно высвободилась из-под руки мужа. Я не видела лица Яноша, - он не любит спать на спине, поэтому, кроме обнаженного плеча и прядей темных волос ничего не увидела, только очертания его тела под простыней. Подошла к окну, выглянула на улицу и поморщилась от боли. Внизу живота немного ныло, хотя отдаваясь вечером наслаждению, я почти не заметила мгновенную острую резь. Взяла с кресла ночную рубашку и надела ее. Еще раз бросила взгляд на спящего мужа. Спать больше не хотелось, зато появилось необъяснимое желание принять душ. Я посмотрела на часы, половина третьего. Ну почему так смутно на душе. Направилась в ванную. Под струями теплой воды, тело расслабилось, стало спокойнее. Быстро обмоталась полотенцем, взяла в руки рубашку и прошла в спальню, заметила, что Янош еще спит, также лежа на боку и уткнувшись носом в подушку. Мы прожили вместе двадцать один год, и это были самые лучшие годы в моей жизни. За все это время мы ни разу надолго не разлучались; везде были вместе, я никуда не ходила одна. Нет, мне совсем не трудно с ним, он такой нежный, заботливый внимательный, ласковый, и не только в постели. Слов не хватает описать эмоции, которые он мне дарит. Но при всем этом, он настоящий мужчина на работе, с друзьями, в сложных ситуациях. Удивляюсь, как один человек может столько всего вмещать в себя. 13
Легла и прижалась к нему. Он зашевелился и спросил сквозь сон: - Что? - Ничего, - ответила и повторила, - ничего! Внезапно он повернулся, пододвинулся ко мне и, крепко прижал к себе, положил голову на мое плечо. Прикрыв глаза, горячо, страстно зашептал: - Ты же знаешь, мы всегда должны быть вместе! Что бы ни случилось. Я тебя очень люблю, если тебе трудно со мной, прости меня! Мне всегда нравилось лежать вот так, прижавшись к нему, когда нас ничто не разделяло. Я согрелась в кольце его объятий и задремала, и вдруг какое-то стойкое предчувствие надвигающейся беды сковало душу. Проснулась я резко, практически слетев с кровати на пол. Меня била нервная дрожь, а на лбу выступил холодный пот. Яноша уже не было, из радио будильника доносилась моя любимая песня «Красные розы говорят» в исполнении известного венгерского рокера Аттилу Патаки. Потихоньку ужас отступил. Мне показалось, что за дверью спальни кто-то есть, я распахнула ее. За дверью в одних трусах стоял Виктор, он так пристально посмотрел на меня, что я немного растерялась. Не знаю, почему он оказался возле двери, но это был первый посторонний мужчина, который за двадцатилетний стаж моего замужества вдруг оказался так близко. Чувства, нахлынувшие на меня, были настолько захватывающими и острыми, что все вокруг размазалось и стало уплывать куда-то, а он приблизился и стал очень четко вырисовываться на фоне этой размытости, мои руки ослабли, а в пальцах пробежали колючие иголочки тока. Его глаза едва не испепелили меня, я поняла, если он притронется ко мне, может случиться непоправимое, не смогу сопротивляться и, не стану пытаясь вырваться из его рук. Опустила глаза вниз и вдруг увидела, из прорези на его трусах выглядывает мощная возбужденная плоть. Совершенно потеряв над собой контроль, невольно дотронулась до нее, а потом в ужасе отдернула руку. Что же я наделала! Большего поощрения ему и не требовалось. Он притянул меня к себе и подхватил на руки, сумасшедший огонь в его глазах разгорался все сильнее. И я сдалась, уступила окончательно, хотя совсем маленькая частичка здравого смысла, запротестовала где-то глубоко в моей душе и я прошептала: - Нет! - но это уже не было сопротивлением, скорее это не более чем дань приличиям, я поняла, хочу его, причем безумно хочу. Желание пульсировало во всем теле. Каждая клеточка ожила и запела. Это была потребность не только физической близости, но и эмоциональной отдачи. Во всем происходящем было что-то фантастическое. Я видела комнату, постель… Потом все сжалось, и в фокусе остался только Виктор, его горячий взгляд блуждал по мне, словно обдумывал какую часть моего тела он испробует в первую очередь. Голова закружилась в безумном вихре, чувства окончательно захватили власть над разумом, и я подчинилась им, только почти неслышно прошептала: - Нет... - Кажется, кто-то сказал «нет»? - тяжело дыша, прошептал мой искуситель, на миг остановил движение своих пальцев и замер, тяжело дыша. - Тебя все еще волнуют приличия? Не в силах выдавить ни слова, с трудом поняв вопрос, я смогла только покачать головой. Мы провалились в бесконечность, и там не было ни пространства, ни времени. Все границы были стерты, в этот миг рождалась магия. Это было невероятное ощущение, и даже мизерное чувство тревоги, застрявшее где-то очень глубоко, как заноза, не помешало мне утонуть в наслаждении. Я заглянула в его горящие неистовым желанием глаза, сердце забилось настолько быстро, что мне показалось, что сейчас 14
кровь закипит в жилах. В глазах начали вспыхивать маленькие серебристые звездочки. Потом свет начал угасать, и, я отключилась. Когда я пришла в себя, сумасшедший вихрь так внезапно налетевших на меня чувств, стал медленно утихать. Нет, с Яношем я никогда такого не испытывала, меня поразило это открытие, мне всегда было очень хорошо с мужем! Но так! Я поцеловала Виктора в плечо и прошептала: - Спасибо, ты подарил мне такое счастье, о котором я даже не подозревала, жаль, что ты не можешь почувствовать, что со мной творилось… Он обнял меня и счастливо улыбаясь, закопался носом в мои волосы, потом его дыхание стало замедляться, и я поняла, что он засыпает, мелко, едва заметно подрагивая. Глядя на него, я улыбалась. Постепенно страсть уступила место страху и мучительному стыду, лежала с открытыми глазами и думала, как странно устроена жизнь, вот сейчас я лежу в объятиях постороннего, почти незнакомого мне мужчины и скоро домой должен прийти Янош. Лежать с Виктором в кровати, резко расхотелось. Я соскользнула на пол и побежала в душ. Теплая вода приятно согрела тело... *** На кухне работа шла полным ходом. Тереза кружилась около плиты, ей помогали три женщины. Сидя за столом, чистили картошку, бросали ее в большую миску, до половины наполненную водой. Они что-то громко обсуждали на венгерском и дружно смеялись, половина стола была завалена нарезанными помидорами, перцем, луком и еще какими-то неизвестными мне по виду овощами, а может быть и фруктами, не смог точно определить. Порадовало, что один стул оказался пустым, а на столе стояла кружка и была пустая тарелка с ножом, и вилкой, и в корзиночке нарезанный толстыми кусками белый хлеб. - Доброе утро! - Бодро произнес я. Четыре пары глаз повернулись ко мне и хором ответили: - Доброе утро молодой пан. - Мы думали, ты до обеда проспишь, - добавила хозяйка, словно меня не видела с вечера, - Вот и потихоньку общаемся между собой, что бы дорогого гостя не разбудить. Есть будешь? Голос был спокойным, ровным, почти бесцветным, ничего похожего на волнение я не почувствовал. Только вместо «вы» она перешла на «ты». Никого это нисколько не удивило, после таких гульбищ, каким было вчерашнее, обычно все на ты. - Да, буду. Проголодался ужасно. Будто всю ночь дрова колол... - я замолчал, и, подняв глаза, метнул взглядом в Терезу, - а где Ян? - потом снова опустил глаза, боясь пробудить подозрения своим страстно вопрошающим взглядом. Хотел задать ей еще один вопрос, но она меня остановила. - Сначала поешь, потом поговорим. Янош уже давно дома, Колдует во дворе возле своего бограча. На завтрак я получил яичницу с домашним салом, белый хлеб, а на десерт ватрушки с маковой и ореховой начинкой. Кажется такая простая еда! А вкусно, пальчики оближешь! Вместо кофе в кружку налили горячее, ароматное домашнее вино! Ну и кормят убойно в этих краях! - Ты всех так кормишь, хозяйка? - Не устоял, задал провокационный вопрос. - Нет, не всех только почтенных гостей и то по большим праздникам, - сверкнув взглядом, ответила Тереза, - но если честно, это обычная еда, мы же не в городе и должны плотно завтракать. Без этого никак. Кстати, скоро дети появятся, приедут на выходные из столицы. Уже звонили, что в пути. 15
Она была прекрасна, это я отметил сразу, как только ее увидел, нет, она не изменилась внешне, но в ней чувствовалась какая-то необъяснимая сила, уверенность в себе, и еще спокойствие, словно она нашла то, что долго искала. Хотя, может быть, это всего лишь мое личное впечатление. На ней было серое платье с косой желтой вставкой, длиной до колена. Интересная цветовая комбинация, никогда такой не видел. Казалось, оно вот-вот упадет из-за ассиметричного декольте, открывающего одно плечо, это позволило мне рассмотреть фиолетовую бретельку лифчика, скрывавшего роскошную грудь, которую страстно целовал несколько часов назад. По телу мгновенно прокатилась обжигающая волна желания. Ну вот, приехали, опять возбудился, и я взмолился Господу, чтобы не вошел Ян, и мне не пришлось подняться из-за стола, чтобы его поприветствовать. Тереза, почувствовав мое замешательство, повернулась спиной, и, опершись ладонью о столешницу кухонной стойки, протянула руку за коробом, стоящим на верхней полке. Точно меня дразнит… Бросил взгляд на попку и вдруг понял, она же без трусиков!!! Я притворился, что у меня развязался шнурок на ботинке, наклонился, выставил вперед ногу, и устремил свой взор под подол ее платья. На ней действительно не было трусиков... Я просто ошалел. В голове образовался вакуум, все мысли и слова вымело. Я выпал в прострацию на несколько секунд, ничего не соображая. Спокойно дружек, - сейчас тебе лучше всего быстрее потрескать и смотаться, уж слишком заметной становится наша невербальная коммуникация. Осторожно обвел взглядом сидящих за столом женщин. На мои манипуляции никто не обратил внимания, женщины по-прежнему говорили о чем-то своем, и я почти не понимал, что именно они обсуждали. Стараясь не делать лишних движений, чтобы не привлечь к себе любопытные взгляды, поднялся со стула и, бормоча себе под нос слова благодарности, весь мокрый от пота, выскочил из-за стола, и направился во двор, к мужской половине компании. *** Во дворе работа шла полным ходом. Перед альтанкой, в которой провели прошлую ночь, горел костер, над ним на треножнике стоял медный котел объемом как минимум литров на тридцать. Здесь такой котелок называют бограч, и когда собирается много гостей, именно в нем готовят халасле или один из видов гуляша, выбранный из многих вариаций, соответствующий тому набору продуктов, которые имеются у хозяина. Я сам перепробовал немало различных гуляшей из говядины, баранины, свинины, куриных потрохов, рубцов, домашней колбасы и копченым мясом и фасолью. Все они очень вкусные, потому что готовят их с душой и большим мастерством. Блюдо это само по себе достаточно острое, но на стол к нему на блюдечке обязательно подают размолотый горький красный перец-феферон, или соленую пасту, лично я предпочитаю первый вариант. Ну и конечно, в обязательном порядке нарезанный в три пальца толщиной свежий белый хлеб. Какая уж тут диета, никто не устоит против такой еды у кого голова на плечах!!! Кроме Яна еще двое мужчин такого же возраста усердно чистят, потрошат и режут на куски разной величины рыбу, которая еще прошлой ночью ничего не подозревая, гуляла в реке. Мне немало пришлось поскитаться по морям и океанам, работая на рыболовных судах, но и в речной и озерной рыбке я тоже неплохо разбираюсь. Подойдя, к мужчинам, сразу определил, что улов у них довольно разнообразный: две щуки, дюжина карасей, три тушки судака, несколько лещей и другая мелочевка типа 16
плотвы и красноперки. С удивлением обнаружил крупного толстолобика, до этого я думал, что они водятся только в озерах. - Доброе утро, друган, - бодро приветствовал меня Ян, - хорошо ты подушку придавил! Думал, будешь до вечера отдыхать, а мы тут трудимся на благо сегодняшнего пиршества. Но с начала тебе нужно подзаправиться горючим. - Дьюла, налей гостю, да и нам, по рюмочке теркелицы. Налили и выпили, самогон оказался вкусным и крепким. - Нравится? Моя работа, пятилетняя выдержка. Как раз созрела палинка. - Все правильно, не пропадать же добру, настоящие виноделы не выбрасывают ничего на свалку. - Поддержал хозяина, - вы, чем тут занимаетесь? Помощь не нужна? - Ого, тоже мне помощник, - с иронией в голосе сказал Дьюла, - ты хоть раз в жизни рыбу потрошил??? - Нет, не потрошил, только шкерил, - с каменным лицом произнес я и добавил, не хочу спорить, но через мои руки прошло столько рыбы, что тебе и не снилось. Может, я и выгляжу профаном в этом деле, но, поверь мне на слово, в этом мастерстве мне равных мало будет! - Шкерить??? Никогда не слышал, что это за слово такое, а на венгерский как переводится? - Попытался меня передразнить уже поддатый браконьер. - Не могу утверждать точно, но может «тиста хал» (tizsta hal= чистить рыбу), или что - то в этом роде. Сказал я первое, что всплыло из бедного багажа моих словарных запасов венгерских слов, даже сам удивился, откуда, из какой глубины мозга, черпанул такое… - Ну, покажи тогда, какой ты мастер. - Давайте, а есть филеровочный нож? - Задал вопрос и, не дожидаясь ответа, подступил к столу и придирчиво рассмотрел все, что там лежало. Все ножи оказались тупыми. - Брусок найдется для точки ножей? Мужики с недоумением переглянулись и загалдели, возмущаясь, нормальные ножи, что еще нужно. Но я остался непреклонным. Раз просили показать мастер класс, то буду работать по своим правилам. Где то откопали плоский камень, язык не поворачивался назвать его бруском, ну что поделаешь, придется использовать то, что есть. Минут через пятнадцать продемонстрировал им на листе газеты, как режет хорошо отточенный нож. Все притихли, с уважением поглядывая на меня, в наступившей тишине, Дьюла, недавний мой критик, с любопытством подобрался поближе, чтобы рассмотреть, что буду делать. Берусь за работу, фиксирую краем глаза, что народа около меня собирается все больше и больше. Замечаю по другую сторону стола Терезу, она внимательно наблюдает за мной. Ощущаю ее взгляд, он заставляет почувствовать себя мужчиной, понимаю, что ей наплевать на мое мастерство, но сейчас она гордится мной и тем, что несколько часов назад она буквально таяла в моих объятиях. Только бы не порезаться, с беспокойством думаю я, и берусь за трехкилограммового толстолобика. Пара движений, и рядом с головой и хвостом лежит рыбий костяк и две половинки чистого филе, а рядом икра из брюха. - Еще? - Спрашиваю их и бросаю нож на стол. - Мастер!!! С уважением говорят мужики и восхищенно цокают языком, предлагая выпить очередную рюмочку. Ну как не выпить в такой обстановке. Опрокидываю рюмку и что бы их добить, произношу: 17
- Ребята, вы еще не видели, какие сети могу вязать. В следующий раз обязательно покажу и научу желающих, - произношу я, а сам смотрю Терезы в глаза, теперь я точно знаю, она ко мне неравнодушна. Не чувствую никакой вины за то, что случилось между нами, уверен, что все так и должно было произойти… Дальше работа уже кипит без меня. Большие куски рыбы, нарезанные подковами, вместе с икрой откладывают в сторону, это будет использовано позже. В бограч, с поджаренным в масле луком, морковью и овощами, заливают кипяток и кладут головы и хвосты от больших и маленьких рыбин. Ко мне подходит Тереза с парнем и девушкой лет около двадцати. Что-то говорит, но я не обращаю внимания на слова, смотрю как завороженный ей в глаза. Только когда девчонка протягивает мне руку, опускаюсь на землю. У нее ясные глаза, как у Терезы, горячая ладонь, крепкое рукопожатие, да и вообще она на нее очень похожа, только моложе, и такая же красавица!!! - Извиняюсь… - смущенно оправдываюсь я, - пропустил ваше имя, еще под впечатлением своего общения с вашими рыбаками. - Меня звать Эрика, - произносит девчонка, и добавляет, отчаянно борясь с разбирающим ее смехом, стараясь хихикать не слишком громко: - Ничего страшного, у нас папа такой же, когда он с друзьями готовит, мы и не такое видели, так что ничего. А вы, молодец! Справились с рыбиной блестяще, у всех челюсти отвисали, когда наблюдали, как вы ножом орудуете. Так им и надо, а то эти горе браконьеры думают, что круче их никого нет… Все еще держу ее руку в своей. Отпускаю с нежеланием. «Мне бы такую дочь», - с грустью думаю я. Только сейчас присматриваюсь к ней. У нее высокие изогнутые брови, широкий лоб; коса до пояса, тяжелая, черная и фигура спортсменки. Одета в джинсовые шорты и такую же джинсовую короткую кофточку с открытой спиной, на ногах черные босоножки с множеством металлических заклепок. Парень, с ней рядом, высокого роста, широкоплечий, черноволосый, у него круглое, большеротое, как и у Яна, лицо с выпяченной нижней губой. Он протягивает мне руку и на лице осторожно проявляется улыбка: сначала зажигаются глаза, уголки полных губ ползут вверх, чуть подтягивается подбородок с круглой ямкой и уже затем все лицо расцветает. Улыбнувшись, долго не может погасить улыбку, словно ему жалко расставаться с ней. Она светится и так же медленно уходит с лица, как и появилась. Отмечаю что, он, улыбаясь, становится похож на мальчишку, которому показали чудесный фокус. … Вроде собралась вся толпа и выстроилась очередь за рыбным супчиком. Собралось человек двадцать, и всем хотелось вкусно покушать. Нет, не отведать, а поесть, как следует, как принято в этих краях. Мне как почетному гостью выбрали и положили в миску лучшие куски рыбки, залили бульоном. Наверно крупнее посуды не нашлось в доме. Порция была минимально полутора литра!!! Вид обалденный, запах сумасшедший и вкус бесподобный. Наверно таким пытались венгерские языческие боги еще до того, как король Святой Степан (Святой Иштван) не соединил все народы, проживавшие в десятом веке в Карпатском бассейне. Понимая, что это не совсем так потому что паприка не была тогда точно в карпатском регионе да во всей Европе тысячу лет назад, этот факт никак не помешал наслаждаться каждой ложкой бесподобного, причем несложного, рыбного супа. Уже давно убедился, вкуснее еды, которая не сложная по составу, для меня нет. - Браво!!! 18
Искренне сказал, когда «оприходовал» все, что находилось в моей миске, вытирая рот последним кусочком белого хлеба, более похожего на пирог. ***
19