Стр. 229
один край одеяла и перебирал его пальцами до другого края, потом обратно и так без конца. Это ужасно встревожило меня. Я вспоминала Машу... Временами отец лежал совершенно неподвижно, мол-чал, даже не стонал и смотрел перед собой. В этом взгляде было для меня что-то новое, далекое. «Конец» — мелькало у меня в голове. Иногда он старался что-то доказать, выразить какую-то свою неотвязную мысль. Он пробовал говорить, но чувствовал, что говорит не то, громко стонал, охал. — Ты не думай! — сказала я ему. — Ах, как не думать, надо, надо думать. И он снова старался сказать что-то, метался и страдал. Измучившись, он заснул. Проснулся около трех часов, как будто в более спокойном состоянии и попросил пить. Варвара Михайловна принесла ему чаю с лимоном. Когда она вышла из комнаты, он, обратившись ко мне, сказал: — Какая Варичка хорошая сиделка, только женщины умеют так ухаживать! Я предложила ему умыться. Он согласился. Я взяла теплой воды, прибавила туда одеколону и стала ваткой обмывать его лицо. Он улыбался, жмурился, лицо было ласковое и спокойное, по-видимому ему было очень приятно это обтирание. Когда я кончила обтирать одну сторону, он повернулся ко мне другой и ласково сказал: — Ну, теперь другую, и уши не забудь помыть. Несколько часов он провел спокойно. Мы снова ободрились и стали надеяться. В виду того, что требовалось постоянное присутствие врача, Семеновский не всегда мог приезжать, а Душан Петрович был измучен волнениями и бессонными ночами, я предложила Никитину вызвать на помощь доктора Григ. Моис. Беркенгейма. Он охотно согласился. К вечеру снова начался бред, и отец просил, умоляя нас понять его мысль помочь. — Саша, пойди, посмотри, чем это кончится, — говорил он мне. Я старалась отвлечь его. — Может быть ты хочешь пить? — Ах, нет, нет... Как не понять... Это так просто. И снова он просил:
Стр. 230
Пойдите сюда, чего вы боитесь, не хотите мне помочь, я всех прошу... Чего бы я ни дала, чтобы понять и помочь! Но сколько я не напрягала мысль, я не могла понять, что он хочет сказать. Он продолжал говорить что-то невнятное. — Искать, все время искать... В комнату вошла Варвара Михайловна. Отец привстал на кровати, протянул руки и громким радостным голосом, глядя на нее в упор, крикнул: — Маша! Маша! Варвара Михайловна выскочила из комнаты, испуганная, потрясенная.