Бизнес-журнал №10 (211) за 2013 год by Business Magazine

Какую технологию российский стартап iPi Soft придумал для Голливуда # 10

Рон Уэйн. Человек, так и не вкусивший Apple

(211) 2013

Инновационные кластеры

Самый большой тираж среди деловых журналов России по данным Национальной тиражной службы за 2012 год

ГЕНЕЗИС

Е И Т Я Л К О Р П

? К О Н Ы Р И Л И

Банки времени: русская идея, американское исполнение

ЕСТЬ РАЗГОВОР

Нужны ли инновации в кризисное время? Каждый день мы с большим удовольствием читаем очередную историю успеха российского технологического предпринимателя или хотя бы узнаем о весомой заявке на такую историю. Наверное, есть и другие удачные старты у нас в бизнесе, но мало кому придет в голову описывать успешный взлет новой оптовой базы или супермаркета. А вот любому юноше, придумавшему очередную, пусть и совершенно бесполезную, но яркую технологическую идею, все медиа готовы с радостью предоставить свои страницы. Из-за этого создается стойкое ощущение, что страна переполнена компьютерными и технологическими вундеркиндами и что ее как минимум ждет безоблачное технологическое будущее. Но это ощущение полностью рассеивается, как только ты знакомишься с макроэкономическими показателями России в мировой системе координат. Так, например, в уважаемом рейтинге Всемирного экономического форума глобальной конкурентоспособности стран Россия удостоилась лишь 67‑го места. Причины этого давно известны и вполне очевидны. Руководители государства обозначили в качестве проблемы нарастающее технологическое отставание страны. Впрочем, до последнего времени такая ситуация устраивала власть, а конкретным предпринимателям по большому счету было важнее, где находится их «персональная» экономика, чем экономика страны. Вышедший на днях новый отчет ООН по промышленному развитию (тут Россия уже на 36‑м месте рейтинга) позволяет немного по-иному взглянуть на сложившуюся внутри страны структуру экономики и на пути ее преобразования. Если коротко, то основной вывод исследования состоит в том, что Россия имеет гораздо более сбалансированную экономику, чем многие ее соседи по рейтингу. Да, доля высоких технологий в производстве снижается (и это та цена, которую страна платит за интеграцию в мировую экономику), но все равно остается немалой. Причем речь идет как о традиционных высоких технологиях (прежде всего оборонных),

Бизнес-журнал ОКТЯБРЬ #10 2013

Дмитрий Мендрелюк

доставшихся в наследство от советской эпохи, так и о «новых» информационных технологиях. И все это в балансе с развитой «все-что‑можно-добывающей» отраслью. Мне кажется, что именно в этой сбалансированности (если не брать в расчет совершенно жуткий дисбаланс между государственной и частной экономикой внутри страны) заложен самый большой потенциал развития России в ближайшие годы. И накрывающий страну новый кризис, возможно, только поспособствует этому. До сих пор две эти составляющие экономики — высокотехнологическая, то есть завтрашняя, и «все-что‑можнодобывающая», вчерашняя, — существовали как бы рядом, но при этом параллельно, не пересекаясь. О причинах этого можно написать не то что колонку — целое исследование. Но вот сейчас из‑за проблем в экономике наконец возникают серьезные предпосылки, чтобы две эти составляющие начали пересекаться. Пусть осторожно и не спеша, но пересекаться. И тут, конечно же, все зависит не от гигантских добывающих полугосударственных монополий, а от вас, дорогие читатели. От конкретных предпринимателей, будь то владелец маленького кафе или салона красоты либо хозяин производства, которые задумаются над тем, как именно окружающие их высокие технологии смогут повысить эффективность бизнеса. Поверьте, этих высоких технологий, разрабатываемых российскими же предпринимателями, вокруг вас вполне достаточно. И энтузиасты, их разрабатывающие, просто не встречают понимания у вас. Понимания их полезности, эффективности и — сегодня — уже жизненной необходимости. Может показаться, что кризис — не самое удачное время для внедрения новых технологий в ваш бизнес, но это не так. Кризис — самое время для этого. Повышение технологичности и внедрение инноваций может оказаться ключевым фактором не только повышения эффективности, но и, БЖ натурально, выживания.

Деньги на старт Путь в предпринимательство обычно начинается с бизнесидеи и поиска денег, которые послужат стартовым капиталом. При этом начинающему бизнесмену бывает очень нелегко убедить потенциального кредитора в жизнеспособности своей бизнес-модели. А что если развернуть ситуацию: предложить желающему начать собственное дело готовую бизнес-модель, которая уже доказывала свою эффективность в реальных рыночных условиях, и уже под нее предоставить кредит? Именно из такой логики исходил Сбербанк, когда выводил на рынок кредитный продукт — «Бизнес-старт».

се типовые бизнес-планы специально разработаны партнером Сбербанка — одной из крупнейших консалтинговых компаний ЗАО «Гориславцев и К. Аудит». Их перечень охватывает множество идей для малого бизнеса, которые востребованы сегодня рынком: кофейня, кафе, столовая, магазины с различной специализацией, такси, хлебопекарня, парикмахерская, салон красоты и т. д. Благодаря сотрудничеству Сбербанка с компаниями-франчайзерами внушителен и портфель предлагаемых в рамках «Бизнес-старта» франшиз — их более семидесяти. Среди них магазин электроинструментов «220 Вольт», магазин игрушек «БЕГЕМОТиК», сеть ресторанов быстрого питания «Subway», салон оптики «Айкрафт», магазин автомобильных аксессуаров «Автодевайс», магазин подарков и сувениров «Экспедиция», магазины одежды «Serginetti» и «Tom Tailor» и др. В любом случае к готовой модели прилагаются консультации по сопровождению бизнеса от партнеров Сбербанка (консультантов, франчайзеров) на протяжении всего периода действия кредита. Сверх того, обратившемуся за кредитом на создание бизнеса заемщику абсолютно бесплатно предоставят знания в области основ ведения бизнеса, налогообложения, бухучета и маркетинга. Специально для этого в Сбербанке разработали мультимедийный курс — «Основы предпринимательской деятельности», который размещен в открытом доступе на сайте банка. Что дает такой комплексный подход? Значительное снижение рисков ведения бизнеса для начинающего предпринимателя, поскольку он получает возможность опереться на опыт специалистов и избежать многих ошибок. А это означает, что снижаются и кредитные риски банка при работе с таким заемщиком. Как следствие — у банка появляется возможность предоставлять финансирование подобных проектов на очень привлекательных условиях. В чем и можно убедиться, ознакомившись с программой кредитования «Бизнес-старт» от Сбербанка. Сумма кредита, предоставляемого по программе, составляет от 100 тыс. до 3 млн рублей, при этом не требуется оформления дополнительного залога, поскольку обеспечением по кредиту выступает приобретаемое в рамках проекта имущество, а также поручительство физического лица. На кредит может рассчитывать гражданин РФ в возрасте от 20 до 60 лет включительно. Доля собственных средств заемщика должна составлять не менее 20% от объема финансирования проекта. Процентная ставка по кредиту — 18,5% годовых на 42 месяца. При этом комиссия за выдачу кредита отсутствует, а досрочное погашение возможно в любой период пользования кредитом без комиссии.

Что удобно для начинающих предпринимателей — при подаче заявки на кредит «Бизнес-старт» не требуется наличие зарегистрированного юридического лица. Есть еще одно преимущество, которое они наверняка оценят, — это возможность получить отсрочку в погашении основного долга по кредиту на 6 месяцев. То есть первые полгода с момента выдачи кредита предприниматель может вкладывать деньги в развитие бизнеса, а уже потом, когда дело начнет приносить прибыль, погашать основной долг перед банком. Хорошей новостью для будущих предпринимателей станет и то, что с августа текущего года в Сбербанке появилась возможность гасить долг по кредиту по индивидуальному графику. Это новшество особенно пригодится клиентам, ведущим «сезонный» бизнес, который приносит наибольший доход в определенные периоды года. С кредитом «Бизнес-старт» от Сбербанка первые шаги в предпринимательстве даются гораздо легче!

Ольга Дорош открыла с мужем пекарню в Краснодаре:

Мы с мужем, который отработал в сфере общественного питания 13 лет, давно подумывали об открытии собственной хлебопекарни. Хотели быть самостоятельными и независимыми. Тем более что, по нашим расчетам, у людей в Краснодаре была потребность в свежей и вкусной выпечке. Долго ждали хорошего случая, который бы помог нам в этом, поскольку денег на открытие бизнеса не хватало. Так и ждали, пока не узнали о кредитном продукте Сбербанка «БизнесСтарт». Мы подробно изучили готовые бизнес-решения Сбербанка, рынок, поставщиков. Пришлось, конечно, разобраться в нюансах, узнать о возможных поставщиках и арендуемых помещениях, но это того стоит. В 2012 году мы воспользовались предложением Сбербанка и взяли кредит в 1 000 000 рублей для открытия хлебопекарни, которая заработала в 2013 году. Конечно, в бизнесе не обходится и без сложностей. Но в целом дела идут в гору и, по нашим прогнозам, наша собственная хлебопекарня окупится уже через 2-3 года.

С подробными условиями предоставления кредита «Бизнес-старт» можно ознакомиться на сайте Сбербанка www.sberbank.ru и по телефону Контактного центра для малого бизнеса 8 800 555 55 30. ОАО «Сбербанк России». Генеральная лицензия Банка России на осуществление банковских операций №1481 от 08.08.2012.

Содержание 6 альтернативы

В гостях у мифа Гастарбайтеры, поднимающие экономику России, — миф. Дешевизна рабочей силы, напротив, разрушает хозяйство, полагает «знаток» Анатолий Вассерман.

10 Показания приборов 12 Для сравнения 18 Вопрос номера Станет ли Россия одним из лидеров высокотехнологичного производства?

20 рынки

Скованные цепью

РЕФОРМА

В конце 1990-х годов в России открылось окно возможностей для появления отельеров новой формации: объекты размещения были дешевы и словно напрашивались в руки эффек-

тивного собственника. За прошедшие пятнадцать лет в стране выросли отельные цепочки российского происхождения, некоторые игроки стали федеральными, а у кого-то появились даже международные амбиции.

24 Ч‑фактор

Полный комплект

В середине 1990-х решиться поднимать сельское хозяйство могли только предприниматели с крепкими нервами. У владельца холдинга «Агропромкомплектация» Сергея Новикова поднять получилось — по крайней мере в рамках его нынешних 24 бизнес-подразделений. Сейчас он как никогда близок к поставленной цели — войти в Топ-5 свиноводческих компаний России.

32 Другая экономика

Дополнительное время

В банках времени, которые стали появляться во всем мире с конца 1980-х годов, альтернативной валютой для взаимных расчетов выступает время, потраченное участниками системы на предоставление тех или иных услуг друг другу. Удивительно, но эта идея — родом из СССР конца 1970-х. «Бизнесжурнал» разыскал ее автора — Влада Лившица.

28 стартап‑клуб

Схватить на лету

Четыре года назад российский стартап iPi Soft рассчитывал крупно заработать в Голливуде: нашим разработчикам удалось создать софт для создания спецэффектов — дешевый аналог системы компьютерной анимации, при помощи которой сделали прославленный «Аватар». Рынок оказался с характером, но стартаперы все равно нашли применение своему продукту.

Дом, который подстроил ЖЭК Несмотря на усилия правительства по привлечению частных инвесторов в жилищно-коммунальную сферу, очереди из желающих вложиться рублем и начать зарабатывать здесь так и не возникло: рисков для нормального бизнеса все еще слишком много.

БИзнес-жУРнАл ОКТЯБРЬ #10 2013

ОК? н ы Р Ли и Е и Т я ПРОКл

38 Цифровая эра

70 Венчурные инвестиции

Математика «лайков»

«Уровень «умности» денег определяется не их источником, а качеством управления ими»

На мировом рынке услуг по продвижению в социальных сетях количество начинает переходить в качество: «торговцы ботами» уступают место технологически подкованным игрокам, заботящимся о своей репутации. Прогноз на ближайшее будущее: консолидация рынка, «большие данные», большие бюджеты.

Венчурный капиталист Евгений Зайцев об инвестициях — государственных и частных.

76 Маркетинг

Мимо цели

50 Технодром

ДТП, ПДД и т. д.

В маркетинге испокон века существует фетиш целевой аудитории. Компания ее сначала для себя придумывает, а потом всячески стремится мимо нее не промахнуться, создавая свои продукты и продвигая бренды. Притом что очерченная аудитория может быть абсолютно ложной целью с точки зрения продаж.

Человечество упорно, на протяжении уже полутора столетий движется к безаварийной езде. Окончательное решение вопроса постепенно обретает реальные очертания: робокары, «умное» дорожное полотно, коммуникации V2V («от машине к машине»). В этой сфере в ближайшее время будет чем заняться не только гигантам автопрома, но и небольшим инновационным компаниям.

78 Менеджмент

56 Ноу‑хау

80 Лекторий

64 Территории роста

Живое и мертвое

Все по местам! В прошлом году в России на федеральном уровне появилась своя кластерная политика, в этом — должны появиться деньги на поддержку и развитие «территорий инновационного роста» в регионах. Теперь осталось только прояснить вопрос, можно ли создавать инновационные кластеры усилиями «сверху» — или же их не сеют, не жнут, а они прорастают сами.

Лицевая сторона бренда

Фактор, который легко может свести на нет все маркетинговые усилия компании, — линейные сотрудники «на местах». Это и есть истинное лицо бренда.

ются руки при мысли о строительстве нормальных масштабируемых бизнес-систем. Однако без структурирования — не вырасти. Почему — рассказывает в своей открытой лекции профессор Александра Кочеткова.

86 Досуги

Акционер в стиле ретро

Предприниматель Илья Горянов — акционер многих заводов, газет, пароходов, которому не стоит когда-либо рассчитывать на дивиденды. Стоимость его акций не зависит от биржевых превратностей, поскольку их эмитенты давно почили в бозе: Горянов коллекционирует старинные ценные бумаги. А заодно — истории предприятий, их выпустивших.

90 Чужие уроки

Оставшийся в Эдеме

Инженер Рон Уэйн, один из трех первоначальных учредителей компании Apple Computers в 1976 году, несомненно, войдет в историю как продолжатель библейской традиции обменивать право первородства на чечевичную похлебку. От доли в стартапе он отказался спустя две недели после подписания учредительного договора, забрав свои 800 долларов. Сегодня его доля стоила бы $35 млрд.

Страх перед бюрократизацией и структурированием бизнес-процессов до сих пор настолько одолевает некоторых предпринимателей, что у них опуска-

96 Послесловия

Бизнес-журнал ОКТЯБРЬ #10 2013

Альтернативы

В гостях у мифа Гастарбайтеры, поднимающие экономику России, — миф. Дешевизна рабочей силы, напротив, разрушает хозяйство.

17 сентября 2013 года уполномоченный по правам предпринимателей при президенте РФ Борис Титов предложил миграционную амнистию — легализацию мигрантов, уже пребывающих в стране, и упрощение оформления статуса будущих гастарбайтеров. В тот же день он пояснил в интервью: сейчас в РФ наиболее низкий в Европе уровень безработицы, поэтому даже в депрессивных регионах граждане не соглашаются работать за те деньги, какие бизнес согласен им предложить. Следовательно, необходимо искусственно создать конкуренцию на рынке предложения рабочей силы, ввозя — и легализуя! — мигрантов. Как и многие сетевые комментаторы слов Титова, напомню: производители работают на потребителей, а каждый производитель — еще и потребитель. Каждый отдельный производитель может надеяться найти себе потребителей за пределами зоны его собственной активности, но для производства как единого целого нет иных потребителей, кроме тех, кто получает свои доходы от производства — хоть прямо в нем участвуя, хоть пребывая звеном цепочки перераспределения дохода. Даже те деньги, что владелец производства экономит на оплате собственных сотрудников, он рано или поздно отдаст другим владельцам производств — а значит, их сотрудникам. Экономия на рабочей силе может улучшить положение отдельного владельца, но ухудшает (или по меньшей мере никоим образом не улучшает) общее положение бизнеса. В новейшей истории одним из первых это понял Генри Форд. Он — вопреки расхожему мнению — не придумал конвейерное производство в целом: еще боевые галеры в Венеции собирались по мере продвижения в канале, проходящем через арсенал, а для самого Форда ориентиром и образцом стали чикагские бойни. По его замыслу эта технология должна была снизить требуемую квалификацию работников — и замысел удался в полной мере: по сей день конвейерная работа в числе наипростейших. Но все это у самого Форда вовсе не служило сокращению расходов на рабочую силу. Наоборот, он поднял зарплату своим рабочим до небывалого тогда уровня — несколько долларов

Бизнес-журнал ОКТЯБРЬ #10 2013

в день (в те времена тройская унция золота стоила 20+2/3 доллара, а не тысячу–полторы, как нынче). В сочетании с совершенствованием самого производства и соответствующим удешевлением готовых изделий это практически уравняло цену легендарной модели Т, производившейся в период с 1908 по 1927 год, с зарплатой за считанные месяцы для большинства рабочих предприятия Форда. Понятно, далеко не все они ездили на собственноручно сделанных «жестянках Лиззи»: были у них и другие статьи расхода — куда насущнее. Но потраченные ими деньги оседали у окрестных лавочников, лекарей, учителей… А те в свою очередь, получив больший доход, охотно направляли часть его на повышение собственного комфорта — в том числе и покупая автомобиль. Сейчас трудно сказать, какая доля из 15 175 868 «Фордов Т», выпущенных по всему миру, куплена именно благодаря высокой зарплате их производителей. Однако вряд ли можно было впервые в мире превзойти миллион экземпляров автомобиля без организационных мер — в том числе и зарплатных. Но не будем требовать фордовских размаха и дальновидности от всех деловых людей. Поверим Титову: русский бизнес не может удовлетворить потребности русского народа руками самого же русского народа. Но почему это в основном могут немцы, чья средняя зарплата куда выше российской? Германия давно прошла пик увлечения гастарбайтерами (само это составное слово, означающее «гость-рабочий», — немецкое). Сейчас тамошние турки — в основном местные уроженцы с местными же привычками и потребностями. Там средний уровень прибыли, судя по доступной статистике, в разы ниже привычного российским деловым людям — а страна остается главной движущей силой всего Европейского союза. В логике Титова следует к нам не дешевую рабочую силу завозить, а немецких предпринимателей взамен отечественных. В любой логике главное — доводить рассуждения до конца. Допустим, мы исполнили завет Титова и полностью открыли страну для иностранной рабочей силы в расчете на ее дешевизну. Но жить-то эта сила должна в наших условиях.

Альтернативы

Даже если паковать гастарбайтеров по трое на одни нары и кормить рисом да жареной селедкой — им нужны отопление (вряд ли в одно помещение набьется столько человек, чтобы при любой погоде согревать его теплом собственных тел), зимняя одежда и обувь (всех взаперти не удержать: бывают случаи, когда выход на поверхность неизбежен). Если еще и врачей вызывать (не из человеколюбия, а чтобы один больной не перезаразил всю партию работников, уже хоть чему-то обученных), так и вовсе об экономии забудь: врачу-то с привозной экзотикой разбираться сложнее, чем со знакомыми несчастьями, — вот он и запросит соответ-

Если верить сторонникам идеи миграционной амнистии, русский бизнес почему-то не может удовлетворить потребности русского народа руками самого же русского народа. Но почему это получается у немцев, чья средняя зарплата куда выше, чем в России? ственно. А ведь затраты на рабочую силу — далеко не единственная издержка производства. Тарифы естественных монополий, расходы на транспорт, амортизационные отчисления не зависят от страны, откуда завезены дешевые рабочие руки. Экономия выйдет грошовая, значимая разве что на западноевропейском рынке, где многие поколения специалистов шлифуют хозяйственные процессы. Здесь же хватает иных способов совершенствования — таких, что на их фоне мизерный выигрыш на зарплате под микроскопом не разглядеть. Правда, те же тарифы и прочие расходы на услуги сторонних организаций в значительной мере определяются их собственными производственными издержками — а в издержки входит и оплата их работников. Если повсеместно заменить собственных граждан гастарбайтерами — эти расходы также снизятся. Но увы — опять же не пропорци-

Об авторе Анатолий Вассерман писатель, политический консультант, журналист и многократный победитель интеллектуальных игр

Бизнес-журнал ОКТЯБРЬ #10 2013

онально сокращению зарплат. Так, цену энергоносителей определяет прежде всего мировой рынок — а ему от завоза к нам мигрантов ни холодно, ни жарко: на арабских-то нефтепромыслах давно только привозные рабочие трудятся, и их оплату нам не изменить. Выходит, если уж ставить задачу снижения производственных издержек, то нельзя ограничиваться полумерой — массированной бомбардировкой производства бедными иностранцами. Надо целиком вывозить производство в регионы, где эти бедняки не считаются иностранцами. Из США значительная часть производства уже выведена. Прежде всего — в Китай, но не только. Еще до начала американских игр с Китайской Народной Республикой (дабы создать из нее противовес Союзу Советских Социалистических Республик) возможность покупать американские лицензии, а сделанные по ним товары продавать на американском рынке получили Япония (США нуждались в тыловой ремонтной базе во время Корейской войны), Южная Корея (такая же база во Вьетнамской войне) и Тайвань (тот же Китай и по народу, и первоначально по дешевизне рабочей силы, но политически близкий). Параллельно с Китаем производство по американским разработкам освоили почти все страны Юго-Восточной Азии. Сейчас уже и американские инженеры, а за ними ученые потянулись в эти регионы: создавать новое удобно поближе к местам, где это новое востребовано. А рядовым американцам от эмиграции производства пользы не много. Товары подешевели — но не пропорционально удешевлению самого производства: отчисления разработчикам остались прежними. Да и по сниженной цене покупать их трудно: рабочих мест стало меньше — соответственно, средний заработок поубавился. США вышли из положения, щедро раздавая своим гражданам пособия по безработице, замаскированные под оплату заведомо невостребованной работы. Но для этого нужна финансовая система, позволяющая десятилетиями подряд печатать фактически ничем не обеспеченные деньги и залезать в заведомо непогасимые долги. Вряд ли те же США уступят нам место для создания собственной подобной системы, позволяющей оплачивать и наших безработных. Бизнесмену судьба безработных может быть и безразлична: он-то рабочую силу нашел, а то и бизнес перевел в другое место. Но тогда Титову надо признать: люди, чьи интересы я представляю, собираются оставить страну вовсе без дела — а если кто-то захочет все же оживить российское производство, пусть делает это без нашей помощи. Полагаю, значительная часть российских предпринимателей и впрямь обойдется без помощи уполномоченного по их правам, не способного даже просчитать БЖ все последствия собственных слов.

ПОКАЗАния ПРибОРОВ

Шутки в сторону житель Москвы — понятие условное. Что такое жители Москвы? Это дворники, водители, офисный планктон, журналисты… Что эта 15–20-миллионная масса производит? Ровным счетом ничего. Интеллектуальную собственность? Вопрос сомнительный. Возьмите новосибирск, там производят высокотехнологичную продукцию, самолеты. А что производят в Москве, я не понимаю.

Сергей Иванов

Александр Лукашенко

руководитель администрации президента РФ, о пользе от москвичей, в интервью сразу четырем российским сМИ, 01.10.2013

президент Белоруссии, о неприемлемости продажи активов ОАО «Беларуськалий», 06.09.2013

Вспомнил анекдот, в советское время такой был: мол, культуры у нас нет, а министр культуры есть, и он здравствует. Вот так и у нас: в экономике спад, а министр экономики здесь перед вами. Правда, не здравствует…

Говорят: почему он (лукашенко) не продает «Беларуськалий»? Это же идиотом надо быть, чтобы до этого развала, чтобы когда внизу цена предприятия, я взял бы его и продал!

Мы все сожалеем теперь, что вовремя не услышали Алексея Улюкаева. Он нам еще в начале года говорил: ребята, летом будет плохо, не ждите больших доходов.

Алексей Улюкаев

Андрей Костин

глава Министерства экономического развития РФ, на инвестиционном форуме «ВТБ Капитал» «Россия зовет!», 02.10.2013

президент-председатель правления Банка ВТБ, на инвестиционном форуме «ВТБ Капитал» «Россия зовет!», 02.10.2013

БИзнес-жУРнАл ОКТЯБРЬ #10 2013

Инфляция

Экспорт нефти

Активы крупнейших банков

Убыточные предприятия

Источник: Росстат

Источник: Минэнерго

Источник: Банк России

Источник: Росстат

Янки домой собрались

В ближайшие годы Китай рискует расстаться со статусом главной мировой фабрики: рабочая сила так быстро растет в цене, что делает размещение производства в этой стране невыгодным. Американский бизнес, один из важных инвесторов КНР, массово возвращает производства в США. По данным опубликованного в сентябре отчета Boston Consulting Group, более половины американских компаний с оборотом свыше миллиарда долларов намерены перенести на родину свои производственные площадки из Китая и других стран Юго-Восточной Азии. Реиндустриализацию США бурно обсуждали еще во время предвыборной кампании Барака Обамы. После переизбрания президента появились явные признаки того, что процесс идет полным ходом: в частности, корпорация Apple заявила о переносе домой производства компьютеров Mac из Китая. Этим летом перебрался в США и китайский производитель электроники Lenovo. За крупными игроками потянулся бизнес помельче. Количество глав американских компаний, которые планируют или всерьез рассматривают возврат заводов на территорию Северной Америки, c февраля 2012 года по август 2013‑го выросло с 37 до 54%, утверждает отчет BCG. Опрос проводился среди двухсот руководителей компаний различных отраслей экономики, которые производят товары как для американского рынка, так и на экспорт. При этом 21% опрошенных связали возврат мощностей в США с удорожанием рабочей силы в Китае. По подсчетам BCG, ежегодный рост заработной платы в Китае составляет 15–20%. В США, для сравнения, этот показатель держится на 3%. С 2000 по 2010 год средняя зарплата фабричного рабочего в КНР увеличилась с $0,5 до $2 в час — в четыре раза. За тот же период средняя зарплата американского рабочего выросла всего в 1,3 раза. BCG прогнозирует, что к 2015 году зарплаты в Китае повысятся до $4,5 в час. Учитывая более высокую производительность американских рабочих, не удивительно, что арифметика складывается не в пользу Поднебесной. Впрочем, американцы охладели к Китаю не только из‑за растущих цен на рынке труда. Другими причинами переноса производств на родину руководители компаний называют необходимость быть ближе к потребителю и желание добиться более высокого качества продуктов.

К тому же возврат производства в США гарантирует более низкие транспортные и временн’ые издержки, доступ к квалифицированному персоналу, возможность вести бизнес в простых и понятных условиях. Не последнюю роль в реиндустриализации играет энергетическая революция: большое количество дешевой энергии ставит США в более выгодные условия по сравнению с Китаем, где электроэнергия на 65% дороже. Ну и, разумеется, бренд «Made in USA» по умолчанию гораздо положительнее воспринимается потребителем. Эксперты BCG отмечают, что рассматривать соседние с Китаем государства в качестве новых мировых производственных баз бессмысленно. Несмотря на то что рабочие руки в Таиланде, Индонезии, Вьетнаме и Камбодже примерно в четыре раза дешевле, чем в КНР, эти страны никогда не смогут удовлетворить потребность западного бизнеса в труде. В настоящее время около 215 млн китайцев заняты в фабричном производстве — больше, чем во всей Юго-Восточной Азии и Индии вместе. К тому же инфляционные процессы, затронувшие Китай, могут быстро перекинуться на весь азиатский рынок. Зато шансы стать новой «звездной экономикой» есть у Мексики: к 2015 году здешние зарплаты окажутся ниже китайских, а товары смогут добираться до американского рынка всего за день– два. К тому же действующее законодательство позволяет обходиться без таможенных пошлин при транспортировке в США. Для Китая сложившаяся ситуация может оказаться не такой критичной, как кажется на первый взгляд. Главным источником прямых инвестиций для китайской экономики являются не США, а азиатские страны и территории, в том числе Гонконг, Макао, Тайвань, Япония и Южная Корея. Если КНР сможет сделать инвестиционную среду привлекательной — например, упростив бюрократические процедуры, — то даже прощание с американскими производствами не грозит ее экономике серьезными проблемами. К тому же за десятилетия пребывания в статусе «мировой фабрики» Китай уже решил важнейшие для себя стратегические задачи — получил от Запада и Востока передовые БЖ технологии и создал мощную индустриальную базу.

Бизнес-журнал ОКТЯБРЬ #10 2013

Для сравнения

420 млрд

экономия промышленных потребителей от заморозки тарифов госмонополий в 2014–2016 годах, по расчетам Минэкономразвития

18% ставка НДС, действующая в России

415 млрд

сокращение инвестиционной программы, которую планирует «Газпром» на 2015–2016 годы В соответствии с решением правительства РФ тарифы госмонополий для промышленных потребителей в 2014–2015 годах будут проиндексированы только на 5%, а не на 15%, как в предыдущий период. Российский газовый монополист уже заявил в связи с этим, что не сможет в полном объеме выполнить свою инвестпрограмму. При этом «Газпром» особо подчеркнул, что ему придется заморозить проекты газификации регионов, если компании не компенсируют недополученные доходы из бюджета. В свою очередь, Российские железные дороги сообщили, что сократят свою инвестпрограмму на 200 млрд рублей.

налог на потребление в Японии (аналог российского НДС) Премьер‑министр Японии объявил в начале октября о том, что японское правительство планирует повысить впервые с 1997 года налог на потребление с 5 до 8%, объяснив это решение тем, что хочет оставить в наследство грядущим поколениям устойчивую систему социального обеспечения. При этом экономике повышение будет компенсировано пакетом мер государственной поддержки, сказал он. Правительственные эксперты подсчитали, что она может составить $51 млрд в год.

28,6 млн

стоимость минуты рекламного времени в «Новогоднем огоньке» на Первом канале

1,0 млн

во столько может обойтись минута рекламного времени рекламодателю в обычный вечерний прайм-тайм на Первом

Бизнес-журнал ОКТЯБРЬ #10 2013

Рекламный инвентарь на телевидении в новогоднюю ночь ограничен и востребован среди рекламодателей, поэтому телеканалы нередко продают его в особом порядке — не по цене годовых контрактов, а в режиме «свободного ценообразования». В обычное время реклама продается не по минутам, а по так называемым рейтингам (GRP / Gross Rating Points). Условия варьируются в зависимости от клиента, но 30-секундный пункт рейтинга может стоить приблизительно 100 тыс. рублей. Таким образом, минута «неновогоднего» прайм-тайма может обойтись примерно в миллион рублей.

Для сравнения

$7,2 млрд сумма, которую Microsoft заплатит за мобильный бизнес Nokia в первом квартале 2014 года

$8,5 млрд сумма, которую заплатила Microsoft за покупку сервиса Skype в 2011 году

О сделке по приобретению компанией Microsoft подразделения Nokia, отвечающего за производство смартфонов и мобильных телефонов, было заявлено в сентябре 2013 года. Цена покупки оказалась относительно низкой, особенно если сравнить с тем, сколько в 2011‑м отдала компания Google за Motorola, — $12,5 млрд. Впрочем, финская компания в последнее время стремительно теряла свою долю рынка смартфонов: она снизилась с 49,4% в 2007 году до 4,3% в 2012‑м. Возможно, это стало одной из причин того, почему Microsoft отдала за сервис бесплатных звонков и сообщений больше, чем за компанию — производителя мобильной техники.

51,8 тыс.

1,8% 3%

рост российской экономики, который Минэкономразвития планирует по итогам 2013 года

рост ВВП, который можно было бы счесть «нормальным», по мнению министра экономического развития Алексея Улюкаева

На Форуме «Россия зовет» в начале октября глава Минэкономразвития Алексей Улюкаев заявил, что сокращение экономического роста приводит к снижению возможностей импортозамещения и экспорта отечественной продукции, а инвестиционные институты не могут себя финансировать. В следующем году, уверил он, правительство постарается выйти на «нормальные» темпы экономического роста — даже несмотря на то, что заметного улучшения мировой конъюнктуры ожидать не стоит.

зарплата министра российского правительства (за исключением силового блока) с сентября 2013 года

В сентябре этого года президент РФ повысил зарплаты почти всем высокопоставленным чиновникам страны. В 2014 году их жалованье вырастет еще заметнее, согласно документу, размещенному на официальном портале правовой информации. Отдельные чиновники получают больше: зарплата секретаря Совбеза Николая Патрушева — 102,5 тыс. рублей, главы ЦИК Владимира Чурова — 63 тыс.

Бизнес-журнал ОКТЯБРЬ #10 2013

81,1 тыс.

размер жалования министра с сентября 2014 года, согласно указу президента РФ

98,3 млрд $79,2 млрд $

стоимость бренда Apple в ежегодном рейтинге консалтинговой компании Interbrand

оценка стоимости бренда Coca-Cola

Компания Apple впервые обогнала CocaCola, став обладательницей самого дорогого в мире бренда. За последний год «яблочный» бренд вырос в цене на 28%. До этого американский производитель газировки, который старше Apple ровно на 90 лет, безоговорочно лидировал в рейтинге начиная с 2000 года. Весьма симптоматично, что Coca-Cola пропустила вперед не только Apple, но и Google, чей бренд оценили в $93,2 млрд. В десятке лидеров — шесть ИТ-компаний.

75 53

венчурных сделок закрыто в России в I квартале 2013 года

венчурные сделки закрыты во II квартале 2013 года

Как отмечено в обзоре инвестиционной компании Rye, Man & Gor Securities, во II квартале число и объем венчурных сделок в России резко сократились. По отношению к первой четверти года объем сделок упал на 41,3%, ко второй — на 47,7%. За последние шесть кварталов это рекордное падение объема и количества сделок, отмечают аналитики. При этом особенно заметно сократилось число сделок на стадии «посева» — с 45 до 29.

Бизнес-журнал ОКТЯБРЬ #10 2013

Для сравнения

600

сумма компенсации за моральный вред, причиненный деятельностью микрофинансовых организаций и предприятиями розничной торговли продовольственными товарами

24,6 тыс.

средняя сумма компенсации за моральный вред в области оказания медицинских услуг в России в 2012 году В среднем в России сумма возмещения морального вреда по делам о защите прав потребителей составила в прошлом году 1,7 тыс. рублей, что в разы меньше, чем в европейских странах, сообщает компания ФБК в докладе «Экономика морального вреда». В 2012 году по делам о защите прав потребителей было суммарно взыскано 14,4 млн рублей. Больше всего — почему-то в сфере медицинских услуг, на втором месте — за перевозки воздушным транспортом.

180 млрд

сумма, в которую обойдется создание иннограда «Сколково»

10 млрд

стоимость «умного» города «СМАРТ Сити Казань», заложенного в Республике Татарстан

В Татарстане стартовал проект по строительству «умного» города «СМАРТ Сити Казань». На площади 650 гектаров планируется создать четыре основные зоны развития: международный общественно-деловой центр, центр образования и науки, особую экономическую и парковую зоны. Население города должно составить 72 тысячи человек, количество ожидаемых рабочих мест — более 34 тысяч.

Бизнес-журнал ОКТЯБРЬ #10 2013

€1 710

среднедушевой чистый финансовый доход на душу населения в России в 2012 году

на человека

€141 890

на человека финансовый доход среднестатистического жителя Швейцарии

Россия оказалась в хвосте рейтинга стран по объему среднедушевых чистых финансовых доходов своих граждан, представленного страховой компанией Allianz SE, — на 44‑м месте из 50 возможных. Финансовые доходы россиян выросли в сравнении с предыдущим годом на 17,9%, однако финансовые обязательства увеличивались быстрее — на 38,9%. Вследствие этого рост чистых финансовых активов россиян составил лишь 4,4%.

ВОПРОС НОМЕРА

Станет ли Россия одним из лидеров высокотехнологичного производства?

Сергей Архипов

Алексей Комиссаров

На мой взгляд, Россия уже является лидером высокотехнологичного производства. Мы можем вспомнить изобретение Поповым радио или передачу первой телевизионной картинки, строительство первой в мире атомной электростанции и запуск первого спутника Земли. Примеров может быть очень много. Россия обречена быть технологическим лидером по причине того, что в стране сейчас проживает около 150 млн человек, и многие из них — очень талантливые люди. Кто-то скажет, что мы не делаем «Айфонов» — и поэтому не высокотехнологичная страна. Но я приведу в качестве примера две отрасли, в которых наша страна является лидером. Во-первых, это атомная промышленность. В этой сфере требуется комплексная работа по созданию сложных систем, где в консорциуме участвует около трех тысяч предприятий. Это не три тысячи человек, а три тысячи независимых юридических лиц, которыми нужно управлять. Россия — одна из немногих стран на нашей планете, которой под силу решить такие задачи. Во-вторых, это космическая промышленность. Да, мы видим в последнее время сообщения о неудачах, но все равно по количеству запусков и выведенных на орбиту спутников Россия превосходит и США, и Китай, и Евросоюз. Один из гарвардских ученых как-то сказал: «Стратегия — это когда мы понимаем не что мы будем делать, а что мы делать точно не будем». Мы в России не будем делать «Айфоны», и это, возможно, к лучшему. Я сторонник того, чтобы мы развивали те области, в которых действительно сильны.

Когда я задавал вопрос руководителям высокотехнологичных компаний о том, каково самое главное преимущество России, они отвечали: кадры. И когда спрашивал о самой большой проблеме в России, они тоже отвечали: кадры. Это парадокс, который говорит о том, что у нас есть как кадровый потенциал, так и трудности, с ним связанные. Особенно плохо сейчас дело обстоит с синими воротничками, с подготовкой инженеров. Но в чем заключается потенциал? Это создание новых отраслей в будущем. Понятно, что мы не станем лидерами в автомобильном производстве. Но мир сейчас меняется очень быстро, и все время появляются новые индустрии, которые будут создавать новых людей, новые кадры. Сейчас все навыки и ценности, которые закладываются в студентов, устаревают к тому моменту, когда те выходят из вуза, потому что возникают потребности в работниках новых специальностей. На мой взгляд, сейчас важно не то, какие есть специалисты, а то, какие есть возможности для реализации проектов. Каждый управленец наверняка сталкивался в своей работе с людьми, которых можно разделить на две категории: первая — это те, кто ищет возможности, чтобы что-то сделать. Другие, которых зачастую больше, ищут проблемы и причины, по которым то или иное сделать нельзя. Я встречал обе эти категории за 18 лет руководства собственным бизнесом и в новой роли чиновника. Поэтому до тех пор, пока мы будем искать проблемы и сетовать, что все плохо, мы вряд ли продвинемся вперед. Лучше думать о том, что нужно сделать и как нужно сделать.

заместитель генерального директора по инновациям ОМЗ, президент Harvard Club of Russia

Бизнес-журнал ОКТЯБРЬ #10 2013

руководитель департамента науки, промышленной политики и предпринимательства города Москвы

Мнения приводятся по выступлениям участников дебатов в рамках проекта Debate Night 1 октября 2013 года в Технополисе «Москва».

Дмитрий Гришанков

генеральный директор рейтингового агентства «Эксперт РА» К сожалению, в нашей стране не получилось сформировать внятную промышленную политику. Согласно промышленной стратегии, мы должны инвестировать в высокотехнологичное производство 28–38% от ВВП. Делаем мы это? Нет. Мы отчисляем на эти нужды только 20%. А оставшиеся деньги уходят на заграничные счета. Многие говорят, что Россия обречена на лидерство. Это не так, товарищи. И тому причиной целый ряд проблем. Во-первых, у нас нет проектов для инвестирования, которые известны за рубежом. Среди иностранных предпринимателей никто не может назвать ни одного российского проекта, за исключением «Газпрома». Во-вторых, у нас нет школ. Те, что были в советское время, разрушены, в них остались старики, у которых руки еще помнят что-то, но годы берут свое. Наше агентство провело недавно исследование, по результатам которого из Топ-10 крупнейших международных корпораций по крайней мере в шести востребованы выпускники МГУ. У нас поставлена высокая планка, но школы как таковой уже нет, и сейчас наши выпускники массово уезжают на Запад, где есть возможности для самореализации. В России их остается не так много и не самого лучшего качества. В-третьих, у нас нет культуры малого бизнеса, из которого на Западе выходят инновации. Мы, наоборот, пытаемся втащить в бизнес доцента или ученого, которые упираются, потому что они не понимают структуры предприятия и механизма его работы на рынке.

Эльдор Азизов

генеральный директор «Никохим» На вопрос о том, станет ли Россия лидером, мой ответ — «нет». В нынешних условиях не станет. Что значит лидер? Это когда б’ольшая часть национального промышленного продукта создается с помощью высокотехнологичных производств, которые обеспечивают высокий передел сырьевой составляющей. Я знаю всего несколько стран, являющихся лидерами высокотехнологичного производства. Их можно разделить на две категории. Есть англосаксонская система — и азиатская, которая в том числе была

в СССР. Азиатская модель основана на прямом вмешательстве и влиянии государства, на формировании четкой промышленной политики, объявлении приоритетов и строгой реализации планов. Примерами здесь могут служить Китай, Корея, Сингапур. А для того, чтобы развивалась англосаксонская модель, нужно время и другие люди. Я считаю, что в России сейчас должна быть реализована та модель, по которой живут азиатские страны. А для ее претворения в жизнь у нас должна существовать четко сформулированная промышленная политика. В последние 20 лет мы пребываем в заблуждении, что волшебная рука рынка будет сама все регулировать. И у нас нет понимания, что б’ольшая часть нашей продукции должна создаваться с помощью высокотехнологичного производства.

Александр Грачев

генеральный директор SPT Group Внедрение высокотехнологичного производства — только малая часть глобальной проблемы, в которую входит и один из самых существенных на сегодня вопросов — кадровый. Как его решать? Необходимо повысить престиж трудовых профессий. И сложности здесь не только с привлечением кадров в производство. В нашей стране на всех уровнях существует культ легких денег, который исповедуется в последние 20 лет. На низшем уровне человек не хочет перерабатывать, потому что не видит связи между тяжелой работой и большой зарплатой. На высшем уровне владелец компании, принимающий инвестиционные решения, ориентирован на своих кумиров-олигархов, которые в свое время легко получили государственные активы. Он не готов инвестировать в будущее и боится, что коллеги-инвесторы будут считать его неудачником, если он вложит деньги и получит доход только через пять лет, а не на следующий же год, причем при 50-процентном возврате инвестиций. В нефтегазовой отрасли есть понятие «кривая падения добычи». Я считаю, что Россия сейчас находится на кривой падения высоких технологий. В этих условиях формулировка вопроса становится более серьезной: будет ли вообще существовать Россия при нынешних темпах роста как высокотехнологичного, так и любого другого производства? Россия не может быть слабой, она может быть только сильной — либо перестанет существовать вовсе. В XX столетии конкурентоспособность нашей страны определялась уровнем ее индустриализации, в нашем веке на первый план выходит уровень развития высоких технологий. И если мы не станем совершенствоваться в этом направлении, то, возможно, через 20 лет будем жить в удельных княжествах.

Бизнес-журнал ОКТЯБРЬ #10 2013

РЫНКИ

Скованные цепью

Вера Колерова

В конце 1990‑х годов в России открылось окно возможностей для появления отельеров новой формации. Тогда рынок всего на 5% состоял из отелей с западным менеджментом, а на 95% — из гостиниц с «постсоветскими» традициями сервиса и администрирования. При этом объекты размещения были дешевы, словно напрашивались в руки эффективного собственника. За прошедшие пятнадцать лет в стране выросли новые отельные сети российского происхож дения, некоторые игроки стали федеральными, а у кого-то появились даже международные амбиции.

остиничный бизнес вполне можно было бы назвать родом деятельности по управлению объектами недвижимости, если бы не принципиальная составляющая — гостеприимство, которое на объекте необходимо обеспечить. А это для соответствующей российской отрасли традиционно не было коньком. Так что еще с 1990‑х годов на российском рынке ощущалась явная потребность в профессиональных управляющих организациях. «На рынке до сих пор полно непрофильных компаний, которые при разных обстоятельствах получили в свое распоряжение отели, — говорит Александр Лесник, генеральный директор Hotel Consulting & Development Group (HCDG). — Это банки, промышленные группы и даже институты. И, разумеется, они очень заинтересованы в том, чтобы повысить эффективность этого своего непрофильного бизнеса». Кстати, разделять владение и управление — стандартная мировая практика гостиничного дела. Например, в распоряжении Marriott International во всем мире 3,8 тыс. объектов, из них только 2% — в собственности или долгосрочной аренде (данные отчета за 2012 год). «Новые русские отельеры» в конце 1990‑х начинали с редевелопмента любых объектов недвижимости, которые только возможно превратить в гостиницу. В ход шли заброшенные пионерлагеря, турбазы, пансионаты и дома рыбака. Один из первопроходцев рынка — основатель Heliopark Group Александр Гусаков — в 1999 году для начала

Бизнес-журнал ОКТЯБРЬ #10 2013

выкупил и реконструировал санаторий Мособлинжстроя в Подмосковье. «Старт получился очень низким: денег на то, чтобы скупать качественные активы, не было, — говорит Гусаков. — Поэтому мы с самого начала стремились к тому, чтобы только управлять отелями, как это делают западные управляющие компании, которые сами почти не владеют недвижимостью. Однако для начала нужно было приобрести опыт. Нельзя же было прийти к собственнику отеля и сказать ему: вот они мы — управляющая компания, у которой пока нет ни одного объекта». Второй свой объект Александр Гусаков получил в управление в 2003‑м, выкупив в нем долю в 25% (сейчас это Heliopark Thalasso в Звенигороде), а третий достался ему уже «чисто» — по договору управления (гостиница «Приморская» в Сочи). «Появился опыт, и нам поверили», — говорит отельер. Дальше дело пошло гораздо легче. Сейчас стратегический план снижения доли отелей в собственности по мере развития сети выполнен на сто процентов: сеть состоит из восьми отелей, ни одним из которых управляющая компания не владеет на правах собственности. Кстати, на рынке сейчас признают, что из тех первых «Гелиопарков», как из гоголевской «Шинели», вышло немало менеджеров, связавших потом свою карьеру с сетевой индустрией гостеприимства. Их можно обнаружить, в частности, среди топов в Marco Polo Hotel Management и «ГОСТ Менеджмент»; отелями AMAKS на первом этапе также управлял выходец оттуда. «Для AMAKS в свое время

«Гелиопарк» был практически кузницей кадров», — отмечает Екатерина Гаранина, гендиректор управляющей компании «Аккорд Менеджмент Групп». Для многих отельеров новой волны первоначальный интерес к гостиничному бизнесу стал следствием интереса к объектам недвижимости. В 1990‑е годы пермские бизнесмены Дмитрий Златкин, Валерий Гараев и Александр Аспидов владели довольно пестрым набором производственных активов: две крупных птицефабрики, чулочноперчаточная фабрика, нефтехимические и строительные предприятия. В какой-то момент они консолидировали пакет акций гостиницы «Турист». «Начали заниматься этой гостиницей на уровне здравого смысла — и поняли, что этот бизнес дает хорошую отдачу, если в него вкладывать усилия», — говорит Дмитрий Златкин. Так и появилась управляющая компания AMAKS. Уровень конкуренции (да и «уровень конкурентов») на первых порах был такой, что здравого смысла оказывалось достаточно, чтобы прилично наладить дело в масштабах отдельно взятого отеля. Потом к здравому смыслу понадобилось добавлять лучшие зарубежные практики и опыт — особенно когда возникла сеть. Новые отельеры, следуя рыночной логике, почти все облюбовали себе средний ценовой сегмент — отели категории три и четыре звезды. Сегмент это массовый, а дефицит номерного фонда здесь очевидный. Пять звезд в России — дорогая «игрушка», а сама эта категория — скорее вотчина западных управляющих компаний. Экономкласс невыгоден из‑за высоких цен на недвижимость. «Так что бизнес-оте ли сегодня наиболее выгодны и интересны, — комментирует Виталий Шпаков, совладелец Marco Polo Hotel Management (в управлении — три отеля в Подмосковье и Санкт-Петербурге). — Яркий узнаваемый бренд можно построить именно в сегменте городских бизнес-отелей, не имеющих такой сезонности, как курортные». Дмитрий Златкин говорит, что в случае с AMAKS на выбор формата повлиял личный опыт партнеров по бизнесу. В поездках за рубеж они нередко останавливались в демократических трехзвездочных отелях. Нравилось все, кроме отсутствия развлекательной инфраструктуры. «Ну нечего там было делать по вечерам! — говорит Златкин. — Разве, как при советской власти, на газетке в номере колбасу нарезать». Поэтому концепт своих российских отелей создавали, исходя из собственных представлений. «Наша концепция — трехзвездочные номера и четырех-пятизвездочные услуги», — формулирует Златкин. То есть бизнес-отели с небольшими номерами туркласса и развитой рекреационной составляющей — ресторан, дискотека, бар, бильярдная и т. д. Это позволяло повысить загрузку отеля в выходные дни, когда поток деловых туристов спадает. Действовали партнеры так: скупали в центрах городов действующие гостиницы с уже существующими клиентскими и денежными потоками и узнаваемостью в городе (то, что репутация у бывших советских гостиниц часто была неблестящая, не пугало) и проводили реконструкцию. Все объекты приобретали с рынка, часто — на торгах. «И никакого административного ресурса! — предупреждает лишние вопросы Дмитрий Златкин. — Мне наш бизнес как раз нравится тем, что мы не сконцентрированы в одном регионе, работаем по всей стране. А административный ресурс

во всех регионах иметь невозможно». По его опыту, часто серьезной конкуренции за объекты вообще не возникает. В свое время партнеры без особого труда купили на торгах у «Газпрома» отель в Новом Уренгое: на него был лишь один претендент. Притом что отель — чуть ли не единственный в городе. В таких условиях, полагает Златкин, есть все шансы окупить этот объект за 3–4 года вместо обычных 7–8. Так ли все просто, получится ли? «Строят же люди пятизвездочный отель в Кабуле с заоблачными ценами, — парирует Златкин. — При отсутствии конкуренции не важно, богатая страна или бедная». В регионах покупка здания гостиницы с фондом более 150 номеров обходилась в среднем в 200–300 млн рублей, говорит он. В реконструкцию каждого номера вкладывали 550 тыс. рублей, включая все оборудование и обстановку. Сегодня компания владеет отелями в 20 городах России и Белоруссии. При этом в Москве у нее нет ни одного оте ля, зато имеется в собственности объект, в котором расположен офис. В нем можно было бы устроить гостиницу на 50 номеров, но тут уже включается «особая» столичная математика. «Я подсчитал: выгоднее сдавать площади в аренду и не иметь рисков, связанных с гостиничным бизнесом», — говорит Дмитрий Златкин. Лидер по номерному фонду среди российских гостиничных сетей — Azimut Hotels Company. Среди зарубежных, работающих в России и СНГ, — Rezidor Hotel Group (бренды Radisson, Park Inn Hotels). Компании идут почти вровень, располагая фондом примерно по 8,5 тыс. номеров. «Азимут» в этом году ускорился и догнал по этому показателю конкурента, подписав договор на управление гостиничными объектами в Сочи. Номерной фонд AMAKS — 5,5 тыс., но это совсем другая история: все объекты у сети — в собственности. Azimut Hotels Company стартовала в индустрии гостеприимства со скупки пула гостиничной недвижимости в начале двухтысячных. Основатель компании — предприниматель Александр Клячин (владеет московской гостиницей «Метрополь» и контрольным пакетом системного интегратора R-Style). До последнего времени зарубежные и российские отельные цепочки в нашей стране между собой впрямую не конкурировали за объекты и постояльцев, поскольку находятся в разных категориях. И все же конкуренция явно «вызревает». В целом международные компании пока занимают менее 20% российского рынка, говорит Александр Лесник (HCDG). Однако эксперты ожидают, что их присутствие будет быстро нарастать. Основные их активы сейчас находятся в Москве (более половины номерного фонда), но натиск на регионы — дело ближайшего будущего. По прогнозу KMPG, в Сочи доля отелей, входящих в международные сети, вырастет к 2018 году с 3 до 9%, в Нижнем Новгороде — с 1 до 3%. К 2018‑му, как ожидают аналитики KMPG, в управлении международных операторов будет 215 гостиниц в России на 46 922 номеров (сегодня — 89 отелей на 22 107 номеров).

Привередливые и разборчивые

Одна из причин быстрого роста российских отельных сетей — их всеядность. Они, как правило, менее зарубежных конкурентов требовательны к объектам размещения, которые покупают или берут в управление, а также к условиям сотрудничества с владельцами недвижимости. У этого за-

Бизнес-журнал ОКТЯБРЬ #10 2013

РЫНКИ

Основатели компании AMAKS первый свой объект размещения приобрели почти случайно. «Начали заниматься гостиницей на уровне здравого смысла — и поняли, что этот бизнес дает хорошую отдачу, если в него вкладывать усилия», — говорит Дмитрий Златкин видного «аппетита», присущего любому молодому организму, есть оборотная сторона: гостиницы, собираемые в одну сеть, слишком разношерстны, управление и сервис в них сложнее стандартизировать. «По‑хорошему, ни одна российская сеть еще не имеет полноценной системы стандартов, — говорит Станислав Ивашкевич, заместитель директора по развитию индустрии гостеприимства компании CBRE. — Для большинства наших компаний в этом бизнесе все-таки первично владение недвижи-

Бизнес-журнал ОКТЯБРЬ #10 2013

мостью, а соблюдение стандартов — вторично. А у западных — наоборот, приоритет в соблюдении стандартов сервиса и безопасности». В регионах у гостиниц, построенных в советское время (а такие обычно занимают 70–80% местного рынка), как правило, мало шансов начать работать под известным западным брендом. «Западные компании, например, могут требовать, чтобы номера в соответствии с их сетевыми стандартами имели площадь не менее 24 кв. метров, а в старых наших гостиницах обычно 12 «квадратов», — говорит Александр Лесник. — Часто объект таков, что его легче снести, чем реконструировать под этот стандарт». Наши отельеры, между тем, во многом готовы закрывать глаза на «несовершенство» объекта, говорит Александр Гусаков (Heliopark Group). И даже работать за меньшее вознаграждение (8–12% от чистой прибыли), как утверждают некоторые игроки. Отели «Азимута» разные с точки зрения характеристик зданий, так как построены по разным проектам, говорят участники рынка. В таком случае невозможно полностью унифицировать технические требования. Поэтому компания автоматизировала прежде всего стандарты обслуживания, чтобы клиенты могли получать одинаковый набор услуг и уровень сервиса. Компания унифицировала меню завтраков, оборудование спального места и места для работы за компьютером, потому что отели «Азимут» ориентированы на деловых туристов. Компанию AMAKS долгое время упрекали в том, что у нее нет единой системы управления. «Это было раньше, — отмахивается Дмитрий Златкин. — Тогда у нас в разных отелях имелась своя система автоматизации. Сейчас мы перешли на единый стандарт и можем из центрального офиса в Москве, например, фиксировать, что в номере одного из наших отелей открылась дверь, или где номер продан, а где — нет». Во многих российских городах гостиничный рынок пока еще готов прощать ошибки неэффективных менеджеров — в первую очередь из‑за невысокой конкуренции и потому, что новых объектов размещения вводится в строй очень мало. И это совсем не на руку управляющим компаниям, которые предлагают услуги профессионального отельного менеджмента. Не редкость, когда собственники объекта не хотят пускать в свой бизнес посторонних управленцев и ставят знакомых и родственников руководить гостиницей, говорит Александр Лесник (HCDG). По его словам, ситуация все же меняется: «Нам уже было несколько звонков из банков, которые владеют объектами на горнолыжных курортах. Они видят, что «родственный менеджмент» не срабатывает, и просят предложить им несколько профессиональных управляющих компаний, чтобы объект начал функционировать». Управлять объектом, не владея им, — бизнес хороший, но в России хлопотный. В том числе и с точки зрения выстраивания юридических отношений с собственником. Договоры управления

в российских реалиях легко расторгаются, а для того, чтобы наладить бизнес, оператору требуется время. «В первые полгода я делаю всю самую важную работу — создаю команду, выстраиваю процессы, — говорит Дмитрий Златкин (AMAKS), — а собственник вдруг берет и расторгает договор! У нас был неприятный опыт управления гостиницей в Ставрополе: там мы не сработались с собственником и ушли через два месяца». Преимущества от вхождения одиночной гостиницы в сеть (рост продаж за счет узнаваемости марки, экономия на закупках и т. д.) в России пока тоже неочевидны, в отличие от западного рынка, где такой объект имеет мало шансов на выживание. «Рынок управляющих компаний появляется тогда, когда гостиницу не топором рубят, а делают под микроскопом», — шутит Екатерина Гаранина. К тому же на рынке становится тесновато от управляющих компаний — при неизменном количестве объектов. «Государство никак не стимулирует строительство гостиниц, — говорит Александр Лесник. — А инвесторы не хотят входить в подобные проекты, ведь срок их окупаемости — 8–10 лет, в то время как только стройка займет три года. Процесс тормозится из‑за отсутствия свободных денег, а брать кредиты под 20–30% под строительство гостиницы не выгодно». Даже «Азимут», по мнению участников рынка, обладающий немалыми финансовыми ресурсами, почти не строит новых объектов, занимаясь только редевелопментом.

До амбиций довели…

К началу кризиса 2008 года первый этап освоения оте льной целины в России можно было считать законченным. Уже в 2007‑м стало понятно, что зачастую выгоднее покупать гостиничную недвижимость в странах СНГ, в отдельных случаях — даже в Западной Европе. Так что для российских игроков, делавших ставку на приобретение активов, международные амбиции стали вполне резонными. Этой конъюнктурой первой воспользовалась сеть «Азимут», выйдя на рынок Германии и Австрии. «Гелиопарк» тоже начал операции за рубежом — взял под управление отель в Баден-Бадене, рассчитывая обеспечить его загрузку в том числе и за счет российских туристов, которые знакомы с брендом. «Сетевой эффект», как утверждает Александр Гусаков, действует: у их баден-баденской гостиницы загрузка в среднем на 10% выше, чем у соседних. Сейчас Гусаков планирует начать работать и в других странах — Испании и Финляндии. «Мы идем туда, потому что можем привести за собой российских клиентов», — объясняет предприниматель. Отельный бизнес за рубежом совсем другой — и по доходности, и по бизнес‑моделям. Перспектива ждать 20 лет окупаемости там никого не пугает, на рентабельность в размере 15% годовых и больше (как в России) никто даже не рассчитывает. «Я встречался с западными экспертами, они сказали мне, что все пятизвездочные отели Вены на протяжении последних пяти лет не приносят прибыли, — говорит Дмитрий Златкин из AMAKS, который отелей за рубежом еще не покупал, но приценивался. — Это все равно что владеть изысканной картиной: сама по себе она не просит денег, зато с течением времени растет в цене». Пока более перспективным для своей компании он считает расти на постсоветском пространстве: все-таки 250 млн

По мере развития сети основатель Heliopark Group Александр Гусаков достиг поставленной с самого начала цели: лишь управлять отелями, а не владеть ими на правах собственности человек — это вполне достаточный рынок даже для амбициозного игрока. Как может отразиться на отрасли новый — «ползучий» — кризис, который надвигается на российскую экономику? Дмитрий Златкин говорит, что его приближение заметно по спаду деловой активности в стране; применительно к отельному бизнесу это выражается в снижении числа бронирований. Впрочем, и в этом можно найти определенный повод для оптимизма: неэффективные собственники гостиниц не справятся с управлением — и на рынке появится больше объектов, которым потребуются профессиоБЖ нальные управленцы!

Бизнес-журнал ОКТЯБРЬ #10 2013

Ч-ФАКТОР

Полный комплект

Вера Колерова

Агробизнес с его превратностями конъюнктуры и десятилетними инвестиционными циклами — занятие не для слабонервных. А в середине 1990‑х годов и вовсе требовалось быть крепко повернутым на сельском хозяйстве человеком, чтобы решить его поднимать. У владельца холдинга «Агропромкомплектация» Сергея Новикова поднять получилось — по крайней мере в рамках его нынешних 24 бизнес-подразделений. Сейчас он как никогда близок к поставленной цели — войти в Топ-5 свиноводческих компаний России.

оворят, по компании очень точно можно судить о ее владельце. Если так, то Сергей Новиков в меру консервативен (даже название предприятия не менял с кооперативно-перестроечных времен, хотя «комплектации» в бизнесе не осталось и в помине) и весьма основателен, поскольку почти двадцать лет терпеливо выстраивает предприятие полного цикла, чтобы «все было свое». Про себя Новиков говорит, что сам он «от сохи» — окончил Целиноградский сельскохозяйственный институт, а рабочую биографию начинал на одном из крупнейших в Советском Союзе агрокомбинатов в Казахстане водителем и мастером-наладчиком тракторной техники. С тех пор, наверное, у него тяга к крупным формам хозяйствования на земле и сельской механизации. Определяя вначале 1990‑х годов (уже заработав в бизнесе стартовый капитал), каким быть его будущему агропредприятию, поехал набираться опыта за рубежом — изучать сельское хозяйство Западной Европы и США. Небольшие европейские фермы забраковал как модель, непригодную для России, зато идею крупных индустриальных аграрных комплексов, распространенных в США, принял всей душой. В том числе и как способ избавить человека, работающего на земле, от сурового и беспросветного труда. Сейчас у Новикова под началом более 3 тыс. человек. «Теперь у нас везде механизация и программное обеспечение, — с удовольствием сообщает предприниматель. — Доярке на нашей молочной ферме, например, не нужно в четыре утра навоз убирать. У нее как на заводе — восьми-

Бизнес-журнал ОКТЯБРЬ #10 2013

часовой рабочий день. Отработала, приняла теплый душ, переоделась — и пошла домой». На практике выяснилось, что стоит предложить людям нормальные условия работы и положить приличную зарплату — и проклятый для села кадровый вопрос сам собой решается: все непьющие и малопьющие, что в город на отхожие промыслы и на стройки уехали, как миленькие возвращаются на земле работать. «В Курганской области мы посадили их на зарубежную технику — John Deere и Challenger — и среднемесячную зарплату по году предложили в 30 тысяч рублей, — говорит Новиков. — Как-то я заехал там на полевой стан, сел с механизаторами перекусить, поговорить, как дела. Довольны, говорят, что к нормальной жизни вернулись: и деньги зарабатывают, и в семье живут. Мне губернатор Александр Михайлов потом рассказывал, что к нему группа женщин в Конышевском районе приходила с благодарностями — «за возвращение мужей с московских заработков».

Казахстанский исход

Свой поход в бизнес Сергей Новиков начал на заре кооперативного движения, еще проживая в Казахстане. В 1988 году он вышел к руководству агрокомбината «Боровое», на котором работал, с предложением создать кооператив по снабжению запчастями. Предложение поддержали, и вскоре Новиков перешел в ряды первых постсоветских коммерсантов, возглавив кооператив «Меркурий», на базе которого потом была образована «Агропромкомплектация». Бизнес быстро разросся и диверсифицировался, чему те времена весьма способствовали. У «Агропромкомплектации»

завелось свое производство дефицитной кабельно-проводниковой продукции, камнерезный завод, швейная фабрика и даже ресторан… А дальше начался развал Советского Союза, и русских в Казахстане стали серьёзно притеснять — и в деловой сфере, и в обычной жизни. Да и в бытовом плане жизнь в республике превращалась в кошмар. Как вспоминает Новиков, городское население по полгода сидело без электричества и воды, ставило буржуйки в пятиэтажках и рыскало в поисках дров. Словом, все было за то, чтобы перебираться в Россию. Казахстанский бизнес пришлось бросать, как обоз при отступлении — с тем чтобы все начинать в России заново. Кстати, через несколько лет, обустроив бизнес на новом месте и собираясь запустить аграрный проект, Сергей Новиков помог выехать из Казахстана и «армии» своих бывших сотрудников из числа русских — 400 человек с семьями. Большинство из них стали кадровым костяком его первого агропредприятия, которое он запустил, купив развалившийся совхоз «Дмитрогорский» в Конаковском районе Тверской области. Помог переселенцам отстроиться, и в селе Дмитрова Гора появилась новая улица — Целинников. Так что к процессам этногенеза на постсоветском пространстве Сергею Новикову довелось посильно приложить свою руку (по переписи 1989 года русские были самой большой по численности национальностью Казахстана — 37%; к 2011-му их доля сократилась до 22%). Совхоз, доставшийся Новикову, был при смерти: четыре сотни истощенных коров и коз, разбитая производственная

В начале 1990‑х годов сергею Новикову пришлось бросить свой бизнес в казахстане и начинать все заново в россии. Потом он помог выехать из казахстана и своим бывшим сотрудникам из числа русских. они и составили костяк команды его первого агропроекта инфраструктура и долги на два миллиона долларов по тогдашнему курсу. «Легче было бы, наверное, его обанкротить, — говорит он. — Сегодня бы так и сделали, но тогда «тянули» предприятия до последнего». По его словам, «Агропромкомплектация» выплатила долги хозяйства, постепенно рассчиталась с пенсионным фондом. По сути, колхоз достался предприятию «за долги».

КлАСТЕР В ПОлЕ

Развалившийся совхоз шаг за шагом стали превращать в центр небольшого аграрного кластера. Начали со строительства мясокомбината. Сначала он работал на стороннем сырье, затем — на собственном, а в 1999 году выпустили первую мясную продукцию под маркой «Дмитрогорский продукт». Одновременно реконструировали молочную ферму, сформировали дойное стадо, для чего привезли из Голландии 400 голов голштино-фризской породы, и занялись переработкой: с 2002 года в Дмитровой Горе

БИзнес-жУРнАл ОКТЯБРЬ #10 2013

Ч-ФАКТОР Фото: Александр Ужанов / «Агропромкомплектация»

заработал молочный завод. Построили два свинокомплекса в Тверской области, племенной репродуктор, комбикормовый завод, на площади в 5 тыс. га выращивали собственные корма. В 2003–2005 годах стали создавать торговые дома и продвигать продукцию сразу в нескольких регионах — Тверской, Московской, Ярославской, Владимирской, Рязанской и Тульской областях. Кластерный подход оправдал себя вполне. Увеличить размах деятельности «Агропромком плектации» удалось в Курской области. С одной стороны, холдингу давно было пора двинуться на юг, чтобы обеспечить себя кормовой базой и снизить стоимость кормов в себестоимости конечного продукта. Юг в этом смысле был предпочтительнее Тверской области по климатическим соображениям. С другой — власти Курской области создали условия для прихода в регион крупного инвестора. Причем сам Новиков говорит, что ему там психологически комфортно: его предки родом из тех мест. В Курской области начали заниматься растениеводством, но главной «золотой жилой» для «Агропромкомплектации» стало свиноводство, которое с 2006–2007 годов получало значительную господдержку в рамках Национальной программы развития сельского хозяйства. Кредиты на строительство свиноводческих комплексов банки выдавали на льготных условиях. В свою очередь, государство жестко квотировало и облагало высокими пошлинами импорт мяса, благодаря чему

Бизнес-журнал ОКТЯБРЬ #10 2013

производство товарной свинины являлось бизнесом с высокой рентабельностью. Опираясь на поддержку государства, Новиков стал создавать в Курской области свой второй агропроизводственный кластер, приняв стратегию — построить 7 свинокомплексов на 120 тысяч голов каждый и выйти на объем в 800 голов свиней в год, попав в пятерку лидеров российского свиноводства. Кроме того, там же построили комбикормовый завод, элеватор, предприятие по добыче мела, использующегося для раскисления почвы и в качестве добавки в корма. Общий объем инвестиций в курский кластер за 5 прошедших лет и на 2013–2014 годы Новиков оценивает в 18 млрд рублей; на него сейчас приходится две трети общей выручки холдинга. «Агропромкомплектация» имеет приемлемый уровень кредитной нагрузки, утверждает Новиков, во все проекты холдинг инвестирует до 30% собственных средств, кроме кредитных. Все свинокомплексы работают, но два из них выйдут на полную мощность только в 2014 году. Продолжать увеличивать мощности компании в свиноводстве предприниматель не видит смысла. Сейчас главная задача — создание полной инфраструктуры: строительство селекционно-генетического центра, хладобоен, разделочных цехов, организация сбытовых структур.

Подложили свинью

Свиноводство — хороший генератор прибыли, вот только со вступлением России в ВТО этот ге-

нератор стал работать с перебоями. В отрасли начался кризис: резко выросло предложение на рынке товарной свинины из‑за увеличения отечественного производства и роста импорта. Цены на живых товарных свиней упали более чем на 30%, к тому же вдвое подорожало зерно из‑за неурожая, в итоге даже самые эффективные свиноводческие предприятия работали с нулевой или минусовой рентабельностью. «Агропромкомплектация», имевшая раньше 40% рентабельности в свиноводческом направлении, почти полгода работала в минус, говорит руководитель компании. Сегодня рентабельность 15% — приемлемый показатель, но на прежний уровень она вряд ли вернется в обозримой перспективе. Кризис на рынке усугубился вспышкой африканской чумы, из‑за которой один свинокомплекс компании пришлось «законсервировать». Но в сложных ситуациях в бизнесе «Агропромкомплектации» помогает устоять диверсифицированная структура, считает Новиков. Если сильно «просаживается» свиноводство, можно закрыть бреши за счет прибыли в мясопереработке и получить неплохой результат в консолидированной отчетности. Все направления в бизнесе «Агропром комплектации» поддерживают друг друга, говорит Новиков. В своей бизнес‑модели он не видит особо узких мест. В ней нашлось место даже для хобби предпринимателя, которым для него стали… производство и переработка молока. (У агрария и хобби должны быть аграрными!) «Молочку» он называет еще и «социальным проектом» компании. «Люблю приехать на молочную ферму, надеть халат, погулять и повозиться с телятами, — улыбается бизнесмен. — Это снимает стресс, заряжает энергетикой животного мира. Однако с точки зрения бизнеса в молоке мало интереса. Если сельское хозяйство — самый сложный вид деятельности по извлечению прибыли, то производство молока — сложнейшее дело в сельском хозяйстве». Даже имея свои перерабатывающие мощности, «Агропромкомплектация» получает на молоке лишь 2–2,5% рентабельности, а в обороте холдинга оно не занимает и одного процента. Инвестировать в это направление глава холдинга не собирается, пока государство не начнет выделять производителям молока прямые субсидии из расчета на литр готовой продукции. Нежелательным (хотя сегодня и необходимым) направлением для инвестиций предприниматель считает также логистику — покупку транспортных средств для перевозки скота и готовой продукции. Из‑за жестких контрактов с сетями, когда время привоза продукции рассчитано поминутно, нельзя пользоваться услугами сторонних поставщиков, поясняет он. Поэтому приходится создавать свои автобазы, транспортный парк. «Агропромкомплектация» довольно широко представлена в федеральных сетях («Ашан», «Перекресток», «Карусель», «Спар», «Седьмой континент» и др.), хотя основная часть продукции реализуется через оптовые и розничные торговые дома и собственные розничные

точки, которых у компании более сотни в Центральном регионе страны. В сутки продается 60 тонн молочной продукции, 70 тонн выпускает мясокомбинат. Колбасные и молочные продукты компания позиционирует в сегменте «средний плюс» (бренды «Искренне ваш» и «Ближние горки»), но при этом как «натуральные», «экологически чистые» и «фермерские», что больше соответствовало бы премиальному сегменту. Конечно, производятся они не в фермерском хозяйстве в строгом смысле этого слова, но это не мешает им быть свежими и натуральными, считает Новиков. Мясокомбинат в Дмитровой Горе работает только на охлажденном сырье, молочная продукция имеет срок годности от 5 до 14 суток. «Мы продаем «быстрое»

Свиноводство — хороший генератор прибыли, вот только со вступлением России в ВТО этот генератор стал работать с перебоями. Если раньше «Агропромкомплектация» имела 40% рентабельности в свиноводческом направлении, то сегодня — 15% молоко, — говорит Новиков. — Молоко должно быть таким, чтобы оно жило пять дней — а когда скисло, его можно было бы поставить на окошко и сделать простоквашку, как делала моя бабушка. И эта простоквашка не должна горчить». В русле движения к «экологичности» «Агроп ром комплектация» даже открыла в прошлом году в Москве несколько торговых точек «Ближние горки» (гибрид кафе и магазина), которые предприниматель называет «фермерскими лавками». Там продается молочная продукция Дмитрогорского завода на розлив, хлеб премиального качества из собственной пекарни, работающей на французском оборудовании, мясные деликатесы. В компании считают, что московские «лавки» могут сработать на закрепление имиджа «Агропромкомплектации» как производителя натуральной продукции и повысить узнаваемость ее брендов. Такие «красивые» проекты Новиков уже может себе позволить: в прошлом году оборот «Агропромкомплектации» составит 6 млрд рублей. Все идет по плану, уверен бизнесмен, но окончательные итоги подводить рано: сельскохозяйственный бизнес очень долгоиграющий, и основные инвестиции в свиноводство и инфраструктурные проекты, сделанные в середине 2000‑х, еще не вернулись. «Через пять–шесть лет скажем, окупились ли наши затраты в запланированные БЖ сроки», — говорит Сергей Новиков.

Бизнес-журнал ОКТЯБРЬ #10 2013

СТАРТАП-КЛУБ

Схватить на лету

Наталья Югринова

Четыре года назад российский стартап iPi Soft рассчитывал крупно заработать в Голливуде. Еще бы: нашим разработчикам удалось создать первую массовую технологию захвата движений (motion capture) — дешевый аналог системы компьютерной анимации, при помощи которой сделали прославленный «Аватар». Однако рынок оказался с характером: его размер не оправдал ожиданий, и iPi Soft пришлось срочно искать новые применения своему продукту.

омпанию iPi Soft трудно назвать пионером рынка: компьютерную анимацию на базе захвата движений делают без малого двадцать лет. Своим развитием технология обязана именно кинематографу: голливудские студии спецэффектов экспериментировали с оптическими системами с конца 1980‑х. Впервые технологию motion capture использовали в фантастическом боевике «Вспомнить все» (1990) режиссера Пола Верховена. С ее помощью сняли эпизод, в котором герой Арнольда Шварценеггера проходит через систему контроля безопасности в метро, и его сканируют в огромной рентгеновской камере. На съемочной площадке процесс был обставлен так: актеров облачили в специальные костюмы, к которым прикрепили светоотражающие маркеры, похожие на теннисные шарики; выставили профессиональный свет, а на заднем плане создали однородный фон. Оптические камеры фиксировали положение маркеров в пространстве, а программа восстанавливала движения актеров на экране компьютера. Это и был «захват движений», последнее слово в области создания спецэффектов на тот момент. Поначалу технология была весьма примитивной: операторы точно не знали, как именно нужно ставить камеры и направлять свет, данные отражались некорректно, точности систем не хватало для передачи мелких движений. Даже в 2000 году, когда Питер Джексон снимал свою трилогию «Властелин колец», технология была далека от совершенства. Для создания персонажа Горлума операторы снимали крупные и средние планы с лицом актера на пленку, а аниматоры затем кадр за кадром вручную «обрисовывали» на компьютере изображение. Впрочем, к 2009 году, когда вышел «Аватар», технология заметно продвинулась впе-

Бизнес-журнал ОКТЯБРЬ #10 2013

ред: с помощью крошечных датчиков, которыми актеров увешивали с ног до головы, удавалось распознавать даже микродвижения лицевых мышц.

Дешевый двойник

Система iPi Soft захватывать мимику пока не умеет, но ей это и не нужно: она служит другим целям. В середине 2000‑х сооснователь и генеральный директор компании Михаил Никонов, большой поклонник кинематографа и видеоигр, заметил, что на рынке не существует ни одного дешевого решения в сегменте motion capture, которое могли бы использовать не профессионалы, а любители. Захват движений — дорогое удовольствие: день съемки профессиональными системами обходится киношникам в $50–70 тыс. Понятно, что начинающие студии не могли позволить себе такие траты. В 2009 году команда iPi Soft представила свое программное обеспечение стоимостью в несколько сотен долларов, которое работает по безмаркерной технологии. За основу софт взял алгоритм технического зрения: актер снимается с нескольких веб-камер, его движения распознаются алгоритмами обработки изображения, а затем воспроизводятся в виде трехмерной компьютерной анимации. Оборудование для съемки конечный пользователь покупает сам: кроме программного обеспечения, требуются компьютер с мощной видеокартой, несколько дешевых камер либо один–два сенсора глубины (как правило, используется Microsoft Kinect). Не считая компьютера, который обычно имеется в распоряжении даже аниматора-любителя, стоимость всего дополнительного оборудования обычно укладывается в 300–600 долларов. Всех возможностей дорогостоящих систем iPi Soft не обеспечивает, однако техно-

Бюджетная технология создания спецэффектов Михаила Никонова и его команды все-таки пришла в Голливуд — хотя и на «вторые роли». Зато она стала отрадой для многих режиссеровлюбителей: фантастический фильм со спецэффектами теперь вполне можно снимать хоть дома логии вполне хватает для распознавания поворотов на 360 градусов, боевых движений, акробатики, танцевальных па. Демонстрируя возможности своей системы, Михаил Никонов показывает видеоролик, в котором перед камерами танцует изящная блондинка. Рядом с ней появляется конечный результат съемки и компьютерной обработки — «мультяшная» брюнетка, которая в точности повторяет все движения живого прообраза. Вскоре ее сменяет добродушный увалень, который продолжает двигаться с легкостью профессиональной танцовщицы. Такую анимацию можно использовать как для создания 3D‑мультфильмов, так и в роликах к видеоиграм или в кинематографических спецэффектах. «В кино наша технология используется по большей части на второстепенных ролях, — поясняет Никонов. — Например, с ее помощью «рисуется» массовка, большое скопление людей, которую дорого снимать «вживую». Так, в недавнем фильме «Иллюзия обмана» есть эпизод, в котором фокусники дают представление в огромном концертном зале, заполненном людьми. Публика рисовалась на компьютере с помощью нашей системы. Помещение концертного зала отсканировали, в передний ряд посадили несколько человек, а все остальные — результат анимированного захвата движений». Еще одно «киношное» применение безмаркерного motion capture — так называемая компьютерная превизуализация. Прежде чем снимать фильм в дорогостоящих декорациях со звездными актерами, техники-аниматоры создают его предварительную версию. Они набрасывают в 3D все сцены фильма, что позволяет экспериментировать с расстановкой актеров, освещением, движениями камеры. «Сегодня половина Голливуда использует для этих целей именно нашу систему», — гордо сообщает Михаил Никонов. Одни из свежих примеров использования технологии iPi Soft — в превизуализации боевика «Неудержимые-2» и в массовке «Сталинграда» Федора Бондарчука. Причем результаты работы технологии, появившейся еще в 2009 году, можно увидеть только сейчас. Это связано с долгим циклом производства фильмов и игр: от начала съемок до старта проката или продаж нередко проходит два–четыре года.

Бизнес по Станиславскому

Вопреки ожиданиям разработчиков, к кардинальным сдвигам на рынке появление дешевых безмаркерных систем не привело. Выяснилось, что у рынка есть естественное огра-

Бизнес-журнал ОКТЯБРЬ #10 2013

СТАРТАП-КЛУБ

Суть технологии «захвата движений» (motion capture) описывается просто: отрисованный в 3D цифровой персонаж движется так правдоподобно, потому что за основу берутся движения живого человека

Бизнес-журнал ОКТЯБРЬ #10 2013

ничение в росте — дефицит хороших актеров. Дело в том, что типичный пользователь недорогой системы — это не голливудская студия спецэффектов, а аниматор-любитель, который сам себе и режиссер, и актер, и монтажер, и директор по графике. Для него нет особых сложностей в том, чтобы освоить систему и научиться ею пользоваться. Однако мало кто из таких «специалистов широкого профиля» может похвастаться актерскими способностями. «Представьте: вы снимаете боевик, — объясняет Никонов. — Вам нужно изобразить сильного, накачанного военного, который должен показывать боевые приемы. Люди, пытающиеся делать такое кино, зачастую страдают лишним весом, ведут сидячий образ жизни, ничего тяжелее авторучки в руке не держали. По анимации это очень заметно. Человеческий глаз отлично воспринимает движения, по ним мозг на подсознательном уровне может судить о весе человека, о его физической форме и подготовке. Многие, возможно, и хотят использовать систему, но найти актеров не могут». Впрочем, есть и обратные примеры: один из британских клиентов iPi Soft, системный администратор Ян Чизхольм, почти в одиночку снял фантастический полнометражный боевик, в котором все роли сыграл сам. С помощью захвата движения он анимировал персонажей различной внешности, а озвучанием занимались его друзья. Результат превзошел все ожидания: по словам Никонова, фильм «Clear Skies 3» получился практически голливудского качества. «Аватар» на российской системе motion capture пока еще не снимешь: не хватает точности и скорости обработки. Дорогие маркерные системы используют специальные камеры, часто изготавливаемые под заказ. Они способны снимать изображение с частотой до 500 кадров в секунду. Стандартная потребительская камера с разрешением 640×480, которую использует пользователь-любитель, дает 30, в лучшем случае 60 кадров в секунду. Теоретически технология iPi Soft может обслуживать и высокий ценовой сегмент, работая с профессиональным оборудованием. Однако в таком случае цену всей системы придется повышать в десятки раз — а значит, идти поперек собственных принципов доступности технологии. Скорость обработки данных — другой камень преткновения. Если маркерные системы обрабатывают данные в потоковом режиме и дают визуальный результат немедленно, то у безмаркерных этот процесс занимает часы. Медленность системы напрямую влияет на удобство пользования: текущий интерфейс не позволяет быстро исправить какието ошибки. В следующем году компания iPi Soft представит версию 3.0 своей программы, в которой скорость работы будет серьезно повышена. Однако обработка данных в режиме реального времени для безмаркерных систем пока остается недостижимой планкой. — В любительском решении скорость обработки не так важна, как точность, — парирует Михаил

Никонов. — Анимация в режиме реального времени критична, когда на съемочной площадке находятся дорогие актеры. Если у вас снимается Том Круз, то вам важно быстро увидеть результат и понять, надо ли что-то переснять. Ведь актер второй раз приходить не будет: у него каждый съемочный день очень дорогой. Аниматорам же, наоборот, удобнее снимать маленькими кусочками, чтобы можно было в любой момент вернуться к определенному отрезку и что-то переделать. Из‑за этих особенностей различных технологий многие крупные компании предпочитают использовать одновременно и нашу систему, и более дорогие. Наши пользователи из голливудской студии Industrial Light & Magic рассказывают, что, когда они используют систему Vicon, приходится ставить свет, сгонять на площадку множество техников, подбирать актеру маркерный костюм. Все это занимает кучу времени и сил. Если же аниматор хочет остаться вечером и поработать дополнительно, поэкспериментировав над какой-то определенной сценой, он запускает нашу систему. Ему достаточно включить камеру и работать, никого не привлекая. В итоге Vicon используется раз в месяц, а наше программное обеспечение — каждый день.

В обход России

Сегодня iPi Soft, по собственным оценкам, самый большой производитель систем motion capture в мире c точки зрения клиентской базы. Компания продала несколько тысяч копий своей системы, а если учитывать тех, кто использует демонстрационную версию или взломанную пиратскую программу, то число пользователей составляет десятки тысяч. В денежном выражении, тем не менее, это не так много: оборот компании до сих пор меньше миллиона долларов в год. Если рассматривать рынок с точки зрения оборотов, значительную его часть занимают дорогие системы, среди которых лидирует английская компания Vicon. Ее продукты стоят $30–100 тыс. Понятно, что при такой ценовой политике ее клиенты измеряются не тысячами, а десятками. По данным независимого эксперта в области компьютерной графики Роби Ронкарнелли, общая емкость рынка компьютерной анимации c использованием захвата движений сегодня не превышает $100 млн в год. А значит, вырасти до размеров Google или Microsoft на таком рынке нереально. Если на старте продаж iPi Soft планировала в течение пяти лет выйти на обороты в $15–20 млн, то сейчас эти прогнозы пришлось пересмотреть. В поисках источников дохода российские разработчики обнаружили несколько новых ниш для применения своей технологии. Сегодня кино и телевидение занимают лишь третью часть в обороте компании. Еще треть доходов приносят анимация и компьютерные игры, а оставшуюся долю занимают многочисленные нестандартные применения технологии захвата движений — от медицины до спорта. Автомобильная компания Fiat анализирует с помощью системы iPi Mocap Studio движения рабочих на конвейере; эти данные затем используются для разработки более эргономичного оборудования. Американское военное ведомство анимирует на российском софте обучающие видеоролики. Ортопеды изучают с помощью motion capture движения пациента, чтобы подобрать ему оптимальный протез, физиологи — чтобы помочь быстрее восстановить-

ся после инсульта или аварии. Спортсмены анализируют собственные движения во время соревнований, чтобы улучшить технику. Разрабатывать ниши куда перспективнее, чем идти по пути расширения географии рынков сбыта. Круг стран, вносящих основной вклад в создание компьютерной анимации и видеоигр, давно сложился: это США, Западная Европа, Канада, Япония, Китай и Южная Корея. Даже в Индии, в Болливуде, где кинопроизводство имеет огромные обороты, спрос на технологию motion capture практически нулевой. Отечественный рынок тоже не сулит золотых гор: российская киноиндустрия по сравнению с Западом крошечная, анимации выпускается мало, а сегмент игр предпочитает заниматься жанрами, не требующими использования motion capture. Одна из крупнейших игровых компаний в России — Game Insight — делает преимущественно игры для мобильных платформ и казуальные; между тем главный жанр, в котором используется технология захвата движений, — «стрелялки». Немногочисленные студии, которые все-таки прибегают к услугам motion capture, уже давно закупили дорогостоящее маркерное оборудование и теперь предпочитают «выжимать» из него по‑максимуму, пытаясь вернуть инвестиции. Так, студия «Анимаккорд», сделавшая мультсериал «Маша и Медведь», работает на британской системе Vicon. Ее генеральный директор Дмитрий Ловейко утверждает, что возможности motion capture интересуют многих потенциальных клиентов, но дальше обычного интереса дело идет не часто. Украинская 4A Games, выпустившая игры «Metro 2033» и «Metro: Last Light», тоже заказывала анимацию в США. — Мы никогда не рассматривали Россию в качестве основного рынка. Возможно, поэтому нам довольно просто работать с американским рынком: мы вообще не видели для себя иного сценария развития, — утверждает глава iPi Soft. — Американцы очень открыты к новым технологиям: они готовы принимать продукт и взаимодействовать с ним, даже если он еще не совсем хорошо работает. К тому же у нас удобно выстроена система дистрибуции: мы продаем программу через интернет, имеем хороший веб-сайт, с которого удобно покупать. Все разработки и техподдержка замкнуты на нас, поэтому мы можем быстро решить какие-то возникающие у пользователя проблемы. В будущем компания планирует экспериментировать с другими системами монетизации: продавать продукт по подписке или брать деньги за каждую секунду экспортированной анимации. В любом случае для нее важно сохранить доступность технологии даже для маленьких фирм. А для этого надо искать новых клиентов в «богатых» секторах — медицине и спорте. Однако денежный вопрос, по словам Михаила Никонова, для компании не первостепенен: iPi Soft не спеша развивается за счет собственных средств учредителей, и в ней по-прежнему работает всего пять человек. Дальнейший рост сдерживает не количество сотрудников или дефицит инвестиций, а трудности разработок. «У нас математически сложная, наукоемкая технология, в которой много объемных инженерных задач, — объясняет глава компании. — Мы бы и с меньшим штатом работали, если бы в мире существовали нужные алгоритмы. Как говорил кот Матроскин, средства у нас есть, у нас ума БЖ не хватает».

Бизнес-журнал ОКТЯБРЬ #10 2013

ДРУГАЯ ЭКОНОМИКА

Дополнительное

время

Максим Митусов Покажи мне, какой монетой ты платишь, — и я скажу, кто ты. Иными словами, средство обращения во многом определяет характер социально-экономических отношений, возникающих между людьми. Наверное, поэтому человечество находится в постоянном поиске более «справедливого» платежного средства, нежели рубли, доллары, евро или юани. В банках времени, которые стали появляться во всем мире с конца 1980‑х годов, альтернативной валютой для взаимных расчетов выступает время, потраченное участниками системы на предоставление тех или иных услуг друг другу.

Деньги специального назначения // Бизнесжурнал. — 2013. — №6. — С. 42.

Деньги на оборот // Бизнесжурнал. — 2013. — №5. — С. 24.

анки времени — лишь одна из форм существования так называемых дополнительных экономик, которые возникают на основе обращения альтернативных валют. «Бизнес-журнал» уже писал о «шаймуратиках», имеющих хождение в башкирской деревне Шаймуратово1, и «оешках», которыми расплачиваются друг с другом участники зародившейся в Иркутске пять лет назад системы «100 друзей»2. Некоммерческих местных валют во всем мире, по оценкам экспертов, насчитывается 4–5 тысяч, причем половина из них создана именно для использования внутри банков времени. Каждый из подобных проектов объединяет от нескольких сотен до нескольких тысяч участников; таким образом, во взаимные расчеты в безденежной форме вовлечены сотни тысяч человек. В масштабах глобальной экономики — сущий пустяк, однако возникает справедливый вопрос: почему столько людей предпочитают зарабатывать и тратить условные «часы» внутри банка времени вместо полновесных денежных знаков? Давайте разбираться.

Бизнес-журнал ОКТЯБРЬ #10 2013

Делу — час

Концепции банков времени не откажешь в логике. На житейском уровне она вполне укладывается в принцип «Хочешь порядок во всем мире — начни со своего двора!». «Большую» экономику, которую обслуживают официальные валюты, лихорадит? Что ж, давайте тогда построим собственную, «малую» экономику — более этичный и гуманный к своим «обитателям» мирок, в котором попытаемся решить локальные проблемы, опираясь на имеющиеся в распоряжении участников сообщества ресурсы! Не удивительно, что наиболее востребованной идея банков времени становится в периоды экономических неурядиц. Очень много таких проектов создавалось в Южной Америке, особенно в Аргентине в начале 2000‑х — как реакция на случившийся там экономический кризис. После 2008 года заметный рост числа банков времени наблюдался как раз в наиболее кризисных регионах Европы — в Испании и Греции. Закономерен вопрос: не будут ли банки времени представлять собой угрозу официальной валюте и национальной системе денежного обращения, случись им приобрести больший размах? За тридцать с лишним лет существования они не давали поводов для такого беспокойства. Не зря

Время и деньги большей частью взаимозаменяемы. Уинстон Черчилль

и удовольствием от самореализации в маленьких добрых делах и простом человеческом общении. Иными словами, «дополнительная» экономика легко заводится и прекрасно себя чувствует в многочисленных нишах, существующих за пределами «мира чистогана».

ГРАФиК СВОбОДы

же банки времени считают разновидностью «дополнительной» экономики («дополнительной» — здесь слово неслучайное). Большинство сделок между участниками сообщества по тем или иным причинам попросту не состоялось бы в рамках «большой» экономики, то есть при условии расчетов «нормальными» деньгами. Поясним это простым примером. Предположим, вы участник банка времени, готовый предложить другим членам сообщества свои столярные услуги. Это ваше хобби, вы любите поработать стамеской и пилой, но никогда не думали зарабатывать себе этим на жизнь, тем более что у вас есть другая постоянная работа. «Большая» экономика наверняка оставит ваш столярный талант невостребованным, и лучшее, что вам светит, — ремонтировать время от времени по просьбе друзей сломавшуюся мебель и мастерить что-то для самого себя. Зато в рамках банка времени вы наверняка найдете немало благодарных клиентов, и ваше увлечение обретет еще и экономический смысл. На заработанные на свой личный счет в системе «часы» вы сможете приобрести услуги других участников. Допустим, соседская бабушка напечет вам пирогов, а парень из дома напротив поможет с побелкой потолков. Такое вот «общество будущего» с условно неограниченным количеством валюты для каждого

Использование времени в качестве средства взаиморасчетов — изобретение давнее: достаточно вспомнить барщину в царской России или трудодни в советских колхозах (аналоги и вовсе известны с античных времен). Однако нас интересуют другие примеры — когда участие в обмене личным временем было сугубо добровольно. Одним из первых идею оплаты труда разных людей соразмерно затраченному на работу времени (а именно этот принцип лежит в основе любого банка времени) предложил теоретик индивидуалистического анархизма американец Джошуа Уоррен (1798–1874). В своих трудах он описал систему расчетов с использованием специальных сертификатов, номинированных в часах труда. В середине XIX века Уоррен пришел к выводу, что справедливая цена товаров и услуг должна определяться трудозатратами, понесенными при их производстве и доставке до потребителя, а не балансом спроса и предложения или субъективными ожиданиями продавца. Взимание же за товар платы, превышающей трудозатраты, видный анархист-индивидуалист назвал не чем иным, как «экономическим каннибализмом». Самое любопытное в этой истории — то, что, в отличие от многих теоретиков-экономистов XIX века, Джошуа Уоррен сумел реализовать свои идеи на практике. Он открыл в центре Цинциннати магазин, работавший по принципу фиксированной торговой наценки в размере 7–10% от цены закупки. По его мнению, такая наценка была справедливой компенсацией трудозатрат сотрудников магазина при ведении бизнеса. Для того времени решение стало абсолютно революционным, поскольку это была эпоха мелких лавочников, которые держали в своей голове все закупочные цены и определяли цену продажи на глаз, исходя из собственной оценки платежеспособности входящего в заведение покупателя. В современном представлении торговое предприятие Уоррена являлось типичным «социальным бизнесом», имея целью не извлечение прибыли, а выполнение добровольно принятых на себя социальных обязательств. К слову сказать, магазин проработал более трех лет, продемонстрировал свою экономическую состоятельность и был закрыт лишь после того, как владелец убедился в успешности эксперимента. У современной концепции банков времени при ближайшем рассмотрении обнаруживается сразу два автора — советский специалист по оптимизации труда Влад Лившиц и американский юрист и общественный деятель Эдгар Кан. Влад Лившиц, которому сейчас уже за восемьдесят, попрежнему проживает в эстонском городке Кохтла-Ярве, на предприятиях которого в конце 1970-х годов ему было дозволено провести уникальный по меркам СССР эксперимент с внедрением скользящего графика работы. Когда эксперимент набрал обороты, в него оказались вовлечены около тысячи работников ряда местных предприятий — хлебокомбината, НИИ, завода по переработке сланцев и др. О нем много писала советская и зарубежная пресса.

БИзнес-жУРнАл ОКТЯБРЬ #10 2013

ДРУГАя ЭКОнОМиКА

Фото: сергей Башкатов / специально для «Бизнес-журнала»

автор термина «банк времени» Влад Лившиц до сих пор проживает в эстонском кохтла‑ярве, на предприятиях которого во времена ссср устраивал свои эксперименты по оптимизации труда Тогда же — в развитие идеи скользящего графика — Лившиц и придумал банк времени (в том числе и сам термин). — У Эстонии в составе СССР были некоторые послабления, которые делали возможными эксперименты, — вспоминает Влад Лившиц в интервью «Бизнес-журналу». — Так что нам позволили заняться внедрением, хотя идея выглядела вполне революционно для страны, в которой шла непрекращающаяся битва за трудовую дисциплину, а опоздание на работу на 10–15 минут могли покарать строгим выговором. Скользящий график работы образца 1977 года выглядел так: для сотрудников устанавливались определенные «присутственные» часы, когда они обязаны были находиться на рабочем месте «для обеспечения производственных контактов» (обычно с 10 до 12 и с 14 до 16 часов). Остальное положенное время отрабатывалось по согласованию в удобные для каждого часы. Организация производственного процесса, составление сменных сеток и ведение табелей рабочего времени усложнились. Зато заметно выросла производительность труда

БИзнес-жУРнАл ОКТЯБРЬ #10 2013

и сократилось количество больничных у сотрудников. Кроме того, подстройка графика работы под семейные обстоятельства и личные биоритмы (про «сов» и «жаворонков» знали уже тогда) дала неожиданный эффект: оказалось, что на таких условиях работники вовсе не против переработки. Более того, большинство из них стабильно по собственному желанию задерживалось на рабочем месте, хотя доплаты за такое не полагалось. — Перед нами встал вопрос: что делать с переработками? — рассказывает Влад Лившиц. — Мы сочли, что просто «списывать» их будет несправедливым. И стали учитывать часы переработки, позволив людям распоряжаться образовавшимися «излишками». Часы можно было копить, превращать в дни отгула, брать на личные нужды, дарить. Они превратились в нашу внутреннюю «валюту». Так и родилась идея банка времени, который в нашем случае стал производной от скользящего графика работы. Чуть позже мы начали экспериментировать с передачей заработанных часов с предприятия на предприятие. Из института передавали 10 часов на фабрику, там их перераспределяли через свой

В ОТРыВЕ ОТ ПРОиЗВОДСТВА

Cahn edgar. No More Throw‑ Away Peaple. — Washington DC: essential Books, 2000

Тогда же, в начале 1980-х, эстафету приняли в США, где идея банков времени получила дальнейшее развитие. Американец Эдгар Кан сформулировал принципы экономической системы, основанной на использовании «долларов времени» (Time-Dollars). В отличие от Влада Лившица, он рассматривал банки времени не как один из способов мотивации персонала на предприятии, а как инструмент развития различного рода социальных и волонтерских проектов. Подвижничество Эдгара Кана во многом способствовало распространению концепции по всему миру. Он выступал с лекциями, проводил обучение и лично приложил немало усилий для открытия банков времени в США (первые были запущены в 1987 году, то есть ровно десять лет спустя после начала советского эксперимента). Сейчас он возглавляет созданный в 1995 году Институт «Тайм-Доллара» в Вашингтоне — некоммерческий фонд, который ставит своей целью создание и поддержку местных сообществ. Основные принципы работы и социальную миссию банков времени Эдгар Кан сформулировал в своей книге с характерным названием «Больше нет одноразовых людей» 3: «Мы все обладаем ценными качествами и талантами», «Есть труд, который нельзя ни купить за деньги, ни оценить в деньгах», «Помощь хороша, когда она взаимна» и т. д. Как вы сами можете судить, лозунги несколько утопичны, однако time-banking, приду-

Фото: New Economics Institute

собственный общественный фонд, а через какое-то время возвращали в институт. Таким образом мы доказали, что это может быть полноценными деньгами и использоваться в расчетах между предприятиями — правда, лишь для ограниченного круга задач. Общественные фонды, сформированные при предприятиях, получали в свое распоряжение 15% от общего объема переработки и могли использовать часы для поощрения или помощи работникам. Решение об этом принимала специальная комиссия, членов которой выбирал коллектив. Вот, например, небольшой «памятник» того времени — одна из резолюций такой комиссии, работавшей при хлебокомбинате: «В связи с болезнью мужа выделить т. Борисовой из общественного фонда времени 8 часов 12 минут…». Перенимать опыт в Кохтла-Ярве ездили со всей страны, у Лившица брали интервью иностранные корреспонденты. В 1978 году известный американский журналист Дэвид Шиплер опубликовал в New York Times большую статью об эксперименте, а в своих выступлениях на американском радио призывал бизнес заимствовать передовую идею русских. «Потом оказалось, что у него не было разрешения встречаться и беседовать со мной, а КГБ это прошляпило, — вспоминает Влад Лившиц. — Мне за это тоже могло достаться: парторганы хотели меня наказать, но пронесло». К сожалению, в СССР в начале 1980-х годов эксперимент был свернут в приказном порядке. Видимо, партийное руководство почувствовало какую-то идеологическую крамолу во всем этом движении вокруг скользящего графика и банков времени.

американец эдгар кан превратил банки времени в инструмент развития различного рода социальных и волонтерских проектов. и немало способствовал распространению идеи в сша манный Каном, прекрасно работает и привлекает немало последователей. Первая половина 1990-х стала временем расцвета для банков времени в США. Они массово запускались в малых городах и районах, включали в себя практически все слои населения и были весьма популярными. Банки обычно создавались активом из трех–четырех энтузиастов, которые создавали вокруг себя сообщества, начинали выпускать бюллетень «спроса и предложения товаров и услуг» на основе опроса участников системы, а также вести учет заработанных и потраченных часов, который в силу малого распространения ИТ в то время был бумажным и довольно громоздким. Правда, не обходилось и без проблем практического свойства, которые привели к быстрому саморазрушению многих банков первой волны. Самой серьезной из них даже придумали название — «проблема безбилетника». Заключалась она в том, что в системе рано или поздно появлялись недобросовестные участники, которые лишь потребляли чужой труд, ничего не давая сообществу взамен, и бесконечно копили задолженность часов. Стоило числу «безбилетников» в системе достичь примерно 30%, как в большинстве случаев запускался необратимый процесс

БИзнес-жУРнАл ОКТЯБРЬ #10 2013

РЕЭКСПОРТ иДЕи

Итак, нашу страну можно считать родиной концепции банков времени. Тем не менее с практическим воплощением этой идеи дела в России пока обстоят не особенно радужно. Старейший и самый масштабный из действующих российских банков времени существует с 2006 года в Нижнем Новгороде. Сейчас в нем зарегистрировано чуть больше 4 тыс. человек, которые за всю историю проекта совершили сделок более чем на 4,2 тыс. часов (то есть «оборот часов» в системе непропорционально мал). В городе у проекта есть активное ядро постоянных участников, однако прирост сообщества за счет запуска в других регионах пока идет очень медленно. Практика нижегородцев показывает, что наиболее востребованы в системе простые быто-

БИзнес-жУРнАл ОКТЯБРЬ #10 2013

вые услуги: мелкий ремонт, автоперевозки, обучение иностранным языкам и музыке, помощь по дому. В России наберется еще с десяток городов, в которых работают небольшие банки времени, объединяющие несколько сотен участников. Главная проблема таких проектов в том, что они часто делаются «на коленке», на голом энтузиазме одного человека, от активности и организованности которого и зависит развитие сообщества. Кроме того, в небольших сообществах уровень и спектр услуг, предоставляемых участниками друг другу, как правило, оставляют желать лучшего. Например, бывший активный участник одного из банков времени Сергей В., будучи профессиональным сантехником, оказался у сообщества нарасхват, вот только получить в обмен на заработанные часы что-нибудь стоящее, по его собственным словам, ему не удалось. Зато система помогала находить среди участников клиентов, готовых расплачиваться по «смешанной» схеме — часами и наличными. «В одной из групп в соцсети я интересовался, как поставлено дело в одном из украинских банков времени, — рассказывает Сергей. — Там все гораздо профессиональнее: среди участников есть юрлица, которые готовы принимать часы времени в качестве оплаты за свои товары и услуги, а организаторы банка получают с этого небольшой процент, так что им есть ради чего стараться». Серьезно опыт работы банков времени в России до последних лет никто не изучал. Недавно в Высшей школе экономики группа студентов подготовила любопытную курсовую работу, которую можно считать первой «ласточкой»: «Можно ли прожить без денег? Принципы функционирования безденежных систем общественного обмена»4. «Банки времени — это по большому счету история альтруизма и готовности людей помогать друг другу в современном обществе, — говорит один из авторов исследования Анастасия Пойлова. — В развитых странах это вполне привычный элемент социальной жизни. Но, к сожалению, пока не у нас».

авторы — Т. киракосова, а. Пойлова, а. Продувнова; научный руководитель — з. котельникова.

развала сообщества: остальные участники, сколь бы альтруистически они ни были настроены, начинали чувствовавать острую несправедливость и прекращали участие в проекте. То есть «социальный договор», на котором все базировалось, переставал работать, и люди сильно разочаровывались в своих соседях. И если в момент создания и расцвета местных организаций происходили значительное снижение социальной напряженности и общий рост уровня жизни участников, то после развала системы, наоборот, возникали новые конфликты и поводы для недовольства. Современные банки времени в основном решили «проблему безбилетника», поставив на ИТ-рельсы систему взаиморасчетов и ограничив возможности «кредитоваться» чужим трудом для недобросовестных участников. Типичный банк времени сегодня — это добровольное объединение людей (от ста и более), которые договариваются обмениваться взаимными услугами, но не по принципу прямого бартера («Ты мне — я тебе»), а путем создания более длинных цепочек. В большинстве своем люди готовы помогать своему сообществу, не делая точного подсчета затраченных на это ресурсов. Однако для поддержания справедливости внутри системы вводится эквивалент для расчетов — «час времени».

ДРУГАя ЭКОнОМиКА

основатели стартапа TimeRepublik Габриэль Донати и карим Варини (справа) запустили первый глобальный банк времени — «платформу всемирного добрососедства»

Опрос российских участников банков времени, проведенный исследователями, выделил у них несколько типов мотивации: экономический интерес (доступ к услугам, наработка клиентской базы, продвижение собственных услуг), социальные мотивы (общение, новые друзья, интерес к другим людям) и профессиональная самореализация. Примечательно, что и в российских банках времени весомую долю в общем числе участников составляют альтруисты. Как правило, у них скапливается значительное число часов на счетах, которые они не тратят. Более 70% опрошенных признали, что участие в проекте для них очень важно и ценно прежде всего с социальной точки зрения и в плане самореализации. Сейчас в Россию выходит международный проект TimeRepublik, который позиционирует себя как первый глобальный банк времени. Запущен он был итало-швейцарско-американской командой около двух лет назад. Его авторы, финансист Карим Варини и музыкант Габриэль Донати, в свое время открыли для себя феномен маленьких банков, которые работают в небольших итальянских городах и часто выступают организующим центром местного сообщества, и решили взять лучший социальный опыт подобных устоявшихся систем и лучшие ИТ-решения, чтобы создать на базе этого новую социальную сеть с мощной внутренней экономикой. TimeRepublik — это классический стартап, уже поднявший второй раунд финансирования и привлекший около полумиллиона евро на развитие. С мая этого года система находится в открытом тестировании и уже имеет около 5 тыс. пользователей. В будущем планирует зарабатывать на размещении таргетированной рекламы и платных аккаунтах тех пользователей, которые профессионально занимаются оказанием услуг и используют банк времени для поиска новых клиентов — например, продают свои услуги не только за часы, но и за деньги. Предусмотрена возможность создания локальных закрытых групп — например, для отдельных предприятий (по образу тех, с которыми экспериментировали когда-то в советской Эстонии), а также множество других опций, которые позволят адаптировать эти социальные технологии под самые различные задачи. «Мы хотим возродить времена, когда взаимопомощь была нормой, когда соседи и даже незнакомые между собой люди помогали друг другу без условий и желания заработать на этом, — пояснил «Бизнес-журналу» Карим Варини. — Тем более что современные технологии позволяют построить платформу «всемирного добрососедства» — с глобальными целями и задачами». Нет ли здесь противоречия? Ведь до сих пор было принято считать, что главная сила банков времени заключается именно в их локальности, привязке к сообществу людей, живущему относительно компактно. Стартаперы из TimeRepublik уверяют, что у них получилось

совместить глобальный и локальный подходы — в том числе на уровне интерфейсов сайта. Есть карта мира, есть участники системы, у них — список талантов и умений, которые они готовы предложить сообществу (по сути — уже мировому!), а также координаты, описывающие их местоположение. Поиск нужного человека несложен. А недоверие, вполне естественное между людьми, которые находятся далеко друг от друга и никогда не встречались, снимается «встроенной» системой внутренних рейтингов, основанных на отзывах о человеке других участников и на истории предыдущих сделок. Карим Варини питает большие надежды на то, что его проекту удастся объединить уже существующие в России

Сам этот термин ввел в оборот немецкий экономист Альфред Мюллер-Армак (1901–1978) в послевоенной Германии.

Дополнительная экономика легко заводится и прекрасно себя чувствует в нишах, существующих за пределами «мира чистогана». Ее внутренняя валюта обслуживает сделки, которые просто не могли бы состояться при условии расчетов обычными деньгами раздробленные группы и небольшие банки времени (по его оценкам, это 3–4 тыс. человек) и перевести на свою платформу. При наличии в городе 100–150 участников проекта, использующих платформу TimeRepublik, по его мнению, запускаются процессы автоматического роста местного сообщества. Первый «союзник» у проекта уже появился — Санкт-Петербургский банк времени (около 900 участников). Энтузиастам-одиночкам, желающим запустить в своем городе банк времени с нуля, стартап также готов предоставить все необходимые ИТ-инструменты и технические наработки. *** Банки времени и сейчас, спустя тридцать с лишним лет с момента появления идеи, во многом остаются социально-экономическим экспериментом. Любимая тема для выступлений политиков многих стран — создание социально ориентированной экономики5, которая компенсировала бы социальное неравенство в распределении доходов и общественных благ, неизбежно возникающее при функционировании рыночных механизмов. И отчего-то принято считать, что такую экономику надлежит строить исключительно «сверху». А может, попробовать «снизу» — в том числе с помощью таких инструментов, как банки БЖ времени?

Бизнес-журнал ОКТЯБРЬ #10 2013

ЦИФРОВАЯ ЭРА

Математика «лайков»

Аркадий Коновалов

На мировом рынке услуг по продвижению в социальных сетях (SMM) количество начинает переходить в качество: «торговцы ботами» уступают место технологически подкованным игрокам, заботящимся о своей репутации. Прогноз на ближайшее будущее: консолидация рынка, «большие данные», большие бюджеты.

сли верить данным опроса американских компаний, проведенного в августе 2013 года рекламным агентством Ad Age, уже около 80% маркетологов включают в свои бюджеты продвижение в социальной сети Facebook. При этом на традиционную контекстную рекламу приходится лишь небольшая часть: около трети респондентов заявили, что тратят на нее не более 10% бюджета, и лишь 18% расходуют больше половины средств на прямую рекламу. Другой опрос, проведенный агентством Constant Contact среди владельцев малого бизнеса, показывает, что около 87% предпринимателей прибегают к SMM (пять лет назад — лишь 10%). Лидером среди площадок остается Facebook: ею пользуется более 82% маркетологов, следом со значительным отставанием идут профессиональная социальная сеть LinkedIn и Twitter (29 и 25% соответственно). Facebook всерьез работает над своим потенциалом как площадки для эффективного маркетинга: чуть более года назад компания запустила программу PMD (от англ. preferred marketing developers — «предпочитаемые маркетинговые партнеры»). Основная цель — создание собственного репутационного механизма и жесткий отбор компаний: сейчас статус PMD имеют около двух сотен агентств в 45 странах, статус стратегических PMD — лишь 14 крупнейших агентств. Получить статус непросто: нужна рекомендация сотрудников Facebook или других PMD-компаний, однако участники программы получают значительные конкурентные преимущества, ибо социальная сеть разрешает им собирать аналитическую информацию и использовать самые продвинутые инструменты. По оценкам агентства eMarketer, в этом году мировые расходы компаний на продвижение в соцсетях превысили $9 млрд, а к 2014 году эта цифра должна вырасти в полтора раза. Как полагают многие игроки рынка, справиться с ра-

Бизнес-журнал ОКТЯБРЬ #10 2013

стущим объемом работы, требованиями крупных клиентов и технологическими вызовами смогут только крупные агентства — поэтому рынок ждет череда банкротств, слияний и поглощений. Эра спама и пустых аккаунтов-ботов уходит в прошлое: все больше участников рынка переходят на новые стратегии, включающие использование продвинутых инструментов анализа данных, систему «софт-как-услуга» и создание устойчивой репутации.

«Лайкотроны» закрываются

Одна из основных тенденций — отказ от примитивной накрутки трафика или «лайков» и подхода «последнего клика», когда наибольшую ценность имеет страница, с которой пользователь переходит на нужный клиенту сайт. Facebook продвигает среди своих партнеров системный подход, когда раскрутка страниц компаний, контекстная реклама, брендированные приложения и анализ данных используются в совокупности. — Слишком многие уделяют большое внимание последнему клику, — говорит Джефф Фелдман, директор по стратегии компании Adobe, одного из 14 стратегических PMD. — Все дело в разных каналах продвижения — поиск, социальные медиа, приложения — и в том, как они сочетаются друг с другом. Раньше этот процесс было сложнее контролировать, на Facebook же мы можем анализировать, как пользователи взаимодействуют со страницами, приложениями и рекламой: здесь все взаимосвязано. К примеру, у сети отелей Caesars Entertainment более 80 приложений в социальной сети, не считая множества официальных страниц. Проанализировать поведение клиентов попросили Adobe: компания использовала огромный массив данных, чтобы отследить перемещение пользователей в виртуальном пространстве. Результаты оказались неожиданными: «последний клик» больше не актуален!

Период становления рынка услуг по продвижению в соцсетях проходил не без эксцессов. Многие рекламодатели вдруг выясняли, что соцсети населены ботами, а ситуация с эффективностью SMM-кампаний не так однозначна, как им рассказывали профессионалы от SM‑маркетинга Огромное число пользователей, применявших приложения Caesars, задействовали впоследствии совсем иные каналы бронирования. Компании также рекомендовали обновить приложения — что позволило увеличить число «лайков» на 10% и (что куда более важно) повысить количество реальных контактов на 13%. При этом на смену накрутке с помощью ботов приходит «органическая» работа с целевой аудиторией — для чего приходится использовать более продвинутые инструменты анализа данных. Многие игроки используют «бесплатный» контент на брендированных страницах для подбора максимально эффективных контекстных рекламных компаний. К примеру, в начале 2013 года агентство Brand Networks провело социальную кампанию для одного из крупнейших производителей безалкогольных напитков в США. Основной целью ее разработчики видели увеличение лояльной базы пользователей на 100 тысяч человек. Разумеется, это можно сделать при помощи ботов — однако никакого реального эффекта подобная деятельность не принесет. Brand Networks разработала «бесплатный контент» и отслеживала реакцию различных рынков и демографических групп в реальном времени, производила быстрый ретаргетинг и использовала наиболее популярный контент в контекстной рекламе. Агентство Adaptly, разработавшее социальную кампанию для одного из американских авиаперевозчиков, размещало рекламные посты в лентах пользователей, уже знакомых с тем или иным контентом на бесплатных страницах: выяснилось, что эффективность (число кликов по отношению к показам) подобного таргетинга — около 6% против обычных для авиаотрасли 0,26%. Конкуренты из SHIFT разработали систему StoryRank, которая позволяет оценить эффективность того или иного контента с точки зрения продвижения. «Мы в реальном времени собираем информацию о тех или иных «органи-

ческих» постах и оцениваем их привлекательность по пяти параметрам», — говорит технический директор SHIFT Майк Кристо. Работа с данными и мощные алгоритмы помогают клиентам оперативно ориентироваться в эффективности тех или иных методов продвижения — от контекстной рекламы до платных постов в лентах пользователей. От количественной информации (числа «лайков» или пользователей) продвинутые SMM-агентства пытаются перейти к качественной. «Мы используем целую кучу метрик, которые позволяют видеть полную картину — позитивные и негативные комментарии, распространение постов, клики, «лайки», снятые «лайки» и так далее», — говорит СЕО Brand Networks Джейми Тедфорд. При этом клиентам не нужны сырые данные (впрочем, при желании они могут их получить): агентствам приходится создавать как специализированные инструменты для их анализа в Excel, так и собственные приложения для оценки и интерпретации информации (к примеру, SHIFT выпустило систему под названием Media Analyzer), которые предоставляют сведения в максимально удобном для принятия решений виде. В общем, SMM вовсю присоединяется к революции «больших данных» — а для этого требуются постоянная работа с программистами соцсетей и более тонкие технологии, нежели создание тысяч правдоподобных, но фальшивых аккаунтов. Все PMD активно сотрудничают с Facebook: по словам игроков рынка, на техническом уровне — буквально каждый день. От контактов выигрывают не только маркетологи, но и сама социальная сеть: совместная работа помогает постоянно совершенствовать те или иные функции. К примеру, Adobe помогла Facebook разработать самую первую брендированную страницу; сейчас они стали основой маркетинга в социальных сетях. Кроме того, SMM-щики приняли участие в создании системы отложенной публи-

Бизнес-журнал ОКТЯБРЬ #10 2013

ЦИФРОВАЯ ЭРА

кации и разработке алгоритмов показа рекламы для улучшения таргетинга. С нечестными способами накрутки, фальшивыми «лайками» и ботами игроки рынка, дорожащие своей репутацией, теперь предпочитают не связываться. Во-первых, всегда найдутся конкуренты, делающие все честно и качественно, во-вторых, накрутка превратилась в простой, дешевый, но практически бесперспективный бизнес: к примеру, сайт ubuyfacebooklikes.com предлагает всем желающим купить тысячу «лайков» на Facebook всего за $35, 10 тысяч — за $299. Качество подобных накруток оставляет желать лучшего: если крупный корпоративный клиент из США вдруг обнаружит, что самый популярный город среди его поклонников — НьюДели, нового контракта ждать не придется. Кроме того, от накруток страдают и третьи лица: к примеру, в этом году британский благотворительный фонд Charity Engine потратил более 10 тысяч фунтов на контекстную рекламу в Facebook и собрал около миллиона «лайков» своих страниц. Проблемы начались, когда фонд попытался обратиться к «поклонникам» с просьбой скачать мобильное приложение: выяснилось, что большинства из таковых в реальности не существует, а аккаунты были созданы специально для раскрутки и поддержали проекты Charity Engine исключительно для создания видимой активности. Серьезные игроки в подобные истории стараются не ввязываться.

Основные SMM-платформы США по объемам выделяемых бюджетов E-mail

Наиболее популярные методы онлайн-продвижения 13 % Youtube

87% 44%

Ивент‑маркетинг

36%

Онлайн-каталоги

31%

57 % Facebook

13 % Twitter

38%

Онлайн-видео

Мобильный маркетинг

Многие участники рынка уверены, что серьезные компетенции не под силу большинству компаний — и SMM ждет консолидация. «Компаний будет меньше, и они станут крупнее», — говорит Джефф Фелдман. В августе о банкротстве объявила канадская Syncapse — один из лидеров рынка, имевший, кстати, статус PMD. С момента старта в 2008 году Syncapse удалось собрать более $45 млн инвестиций, открыть офисы в Торонто, Лондоне, Нью-Йорке и Индии, где работало свыше двухсот сотрудников, собрать клиентскую базу из крупнейших мировых корпораций (к примеру, Coca-Cola, JP Morgan Chase, Johnson & Johnson, Amway и L’Oreal) и завоевать статус пионеров SM‑маркетинга. — У Syncapse были серьезные клиенты, и я не понимаю, как она могла обанкротиться, — говорит Марио Зелайа, руководитель канадского агентства Majestic Media. — Их даже называли революционерами, до них никто не делал таких серьезных исследований о влиянии социальных медиа и их роли в продвижении. Что же пошло не так? Основная причина, судя по документам о банкротстве, — ориентация на единственного клиента. Выяснилось, что около 89% доходов компания получала от канадской RIM, производителя смартфонов BlackBerry. Как только дела у RIM пошли неважно, корпорация

98%

SMM

Онлайн-купоны

Ставка на технологии

2 % Pinterest

15 % Другие

23% Примечание: По данным опроса 917 американских предпринимателей в 2013 году

Источник: Business Insider

Бизнес-журнал ОКТЯБРЬ #10 2013

Источник: Constant Contact

серьезно сократила бюджеты на социальное продвижение — и в Syncapse не смогли справиться с диверсификацией. Один из основателей компании и ее бывший СЕО Майкл Сизонс уверен, что еще одной причиной стала жесткая конкуренция: «Это очень конкурентный и, в принципе, уже глобальный рынок. Несмотря на усилия, мы не успели за стремительными изменениями в запросах потребителей, ценообразовании и самих социальных медиа». Пол Кроу, управляющий партнер агентства BNOTIONS, полагает, что быть инноватором в отрасли, которая постоянно меняется, — невероятно сложно. «Буквально за полгода вся среда может измениться, — говорит он. — Меняются платформы, Facebook выпускает новые аналитические инструменты, способные погубить разработку, над которой вы трудились два с половиной года, и так далее». Еще одна проблема Syncapse, на которую обращают внимание игроки рынка, — ориентация на прямую рекламу: согласно документам, программное обеспечение и его использование приносило компании лишь 24% доходов, или около $3 млн. При этом, как свидетельствуют данные опроса, проведенного аналитиками Business Insider, на современном этапе развития SMM около 60% доходов компании должно приносить именно ПО и его лицензирование. Множество новых стартапов концентрируются как раз на этих точках роста. Онлайновая платформа CrowdTwist, собравшая около $6 млн венчурного финансирования, не просто предлагает SaaS-решение для контроля виртуального присутствия бренда (как в социальных сетях, так и мобильных приложениях, на традиционных вебсайтах и в физических точках продаж), но и предоставляет целый ворох разнообразных средств повышения лояльности покупателей. Клиент может выбирать способ самостоятельно — к примеру, начислять очки за покупку, «лайк» в соцсети или подписку на рассылку. Очки позже конвертируются в скидки, уникальные предложения, мерчандайз или, например, купоны. Каждый клиент получает в свое распоряжение центральный хаб — веб-портал, с помощью которого можно как контролировать продвижение в социальных сетях, так и отслеживать всю необходимую статистику и запускать промокампании. В активе CrowdTwist — контракты с Sony Music, J. C. Penney, Pepsi и бейсбольной командой Miami Dolphins. Другие стартапы — например, Hyperactivate — используют специфические для соцсетей хитрые приемы для усиления эффектов продвижения. Приложение Hashtagart, разработанное компанией, создает интерактивную мозаику из фотографий пользователей, разместивших рекламное сообщение клиента (среди них — Verizon, M&M’s и американская бейсбольная лига). Как утверждают в компании, каждая мозаика генерирует от 10 до 50 тысяч новых сообщений в социальных сетях и до полумиллиона посещений страницы клиента. Кроме того, платформа позволяет вести статистику всех кликов и посещений в реальном времени. Серой зоной для SMM-щиков остается Twitter: до сих пор кампании там ограничивались массовым созданием

бот-аккаунтов, выводивших в тренды нужные промо или бренды. Калифорнийский стартап Nestivity пытается перенести культуру создания лояльных бренду сообществ на сайт микроблогов: сервис позволяет создавать нужные компании дискуссии, контролировать темы и с легкостью отслеживать беседы в Twitter, не прибегая к поиску по хештегам и другим традиционным инструментам. Еще одна не решенная пока проблема — оценка влиятельности тех или иных пользователей социальных сетей: таргетирование с прицелом на них может дать серьезный

Добросовестные игроки SMM-рынка отказываются от закупок трафика и ботов в коммерческие группы, делая ставку на «органическую» работу с аудиторией соцсетей. За последний год отрасль заметно технологизировалась бонус промокампании. Наиболее известный из подобных сервисов — Klout — имеет множество недостатков: как правило, наиболее влиятельными он считает пользователей, активно размещающих посты и комментарии, — что зачастую вовсе не означает хорошей репутации. Нью‑йоркский стартап Prollie, уже получивший около $500 тыс. венчурного финансирования, пытается нащупать новый алгоритм оценки влиятельности. «Обычные методы придают слишком большой вес знаменитостям, в то время как в виртуальной среде куда более влиятельными могут оказаться совсем другие люди», — говорит основатель компании Майк Фаббри. Алгоритм Фаббри учитывает навыки использования социальных сетей, эффективность публикаций, интересы и многое другое: сейчас платформа нацелена на поиск людей со схожими характеристиками, и монетизация сервиса пока под вопросом. Высокая активность стартапов (что важно — подкрепленная венчурными инвестициями) в области разработки технологических решений для SM‑маркетинга, похоже, свидетельствует о том, что период становления рынка услуг по продвижению в соцсетях заканчивается. «Детство» этого сегмента запомнится «шалостями» первых SMM-агентств, которые с энтузиазмом имитировали активность в коммерческих группах с помощью поддельных профилей пользователей и накручивали «лайки», а также полным отсутствием каких-либо инструментов достоверной оценки эффективности SMM-кампаний. Все это даже оттолкнуло на время крупных рекламодателей. Однако теперь, на «повзрослевшем» рынке, они готовы играть — и голосуют за него своими маркетинговыми БЖ бюджетами.

Бизнес-журнал ОКТЯБРЬ #10 2013

Реформа

Дом, который подстроил ЖЭК

Наталья Югринова

Несмотря на усилия правительства по привлечению частных инвесторов в жилищно-коммунальную сферу, очереди из желающих вложиться рублем и начать зарабатывать здесь так и не возникло: рисков для нормального бизнеса все еще слишком много. Впрочем, власти говорят, что наконец-то довели до ума законодательную базу — и путь инвестициям открыт. У рынка на этот счет другое мнение.

же во время обсуждения реформы российского ЖКХ было понятно, что привести проблемное хозяйство в порядок за счет одного лишь бюджета не удастся, поэтому пора привносить в эту сферу рыночную логику и приглашать частных операторов. От частников ожидали, что они наладят эффективное управление жилфондом, повысят качество услуг, снизят издержки и вкачают в «коммуналку» деньги. Частник худо-бедно в отрасль пошел (хотя на поверку он нередко оказывается бывшим «управдомом» или лицом, аффилированным с чиновниками), однако добиться от него правильного рыночного поведения за годы реформы понастоящему так и не удалось. Отрасль тем временем продолжала стареть и ржаветь. Если в 2001 году изношенность основных фондов составляла 60%, а общий объем инвестиций в модернизацию оценивался в 500 млрд руб, то сегодня, по данным Минрегионразвития, жилищно-коммунальное хозяйство обветшало в среднем по стране на 62%, по некоторым регионам — до 85%. А сумма, которую необходимо привлечь

Бизнес-журнал ОКТЯБРЬ #10 2013

для обновления основных фондов, выросла с точки зрения экспертов до 9–10 трлн руб. Нагрузку по модернизации сетей уже распределяют на конечных пользователей: она, в частности, является одним из факторов роста тарифов. Прибавьте к изношенной инфраструктуре низкое качество оказываемых населению услуг, и станет понятно, почему 55% россиян, по данным ВЦИОМ, считают сектор ЖКХ главной болевой точкой страны. Сейчас, похоже, власти всерьез вознамерились дать инвесторам зеленый свет. На прошедшем в конце сентября XII Международном инвестиционном форуме в Сочи потенциальных инвесторов фактически благословили на активные действия. Андрей Чибис, руководитель рабочей группы по развитию ЖКХ Экспертного совета при Правительстве РФ, уверил общественность в том, что все инструменты для повышения эффективности отрасли созданы. В последние годы на федеральном уровне принят ряд отраслевых законов и подзаконных актов, касающихся долгосрочного тарифного регулирования и концессионных соглашений. Разросшаяся законодательная база должна дать инвесто-

рам четкие представления о способах возврата вложенных средств и защитить их от разного рода рисков. Причем, как отметил вице-премьер Дмитрий Козак, государство готово гарантировать новые «правила игры» на продолжительный промежуток времени. «Это сигнал для бизнеса — активнее входить в этот сектор экономики, — добавил он. — Невозможно вечно находиться в стадии реформы». Что ж, давайте попробуем принять этот сигнал — и сделать выводы.

Долгострой

«Вечность», которую охватывает реформа ЖКХ, растянулась уже почти на двадцать лет. Затратная и дотационная отрасль ЖКХ начала мутировать вместе с распадом СССР, когда коммуналка, как и остальные секторы экономики, вынуждена была перестраиваться на рыночные отношения. Нововведения приживались в ней особенно трудно: государству постоянно приходилось оглядываться на социальный эффект каждой принятой меры. Вплоть до начала 2000‑х годов о потенциальной конкуренции в отрасли говорить не приходилось вообще: работать в условиях нестабильных тарифов, которые в 1990‑е то взлетали до небес, то замораживались, могли только государственные и муниципальные управляющие компании. Да и они работали абы как и часто банкротились. Суть грядущих преобразований стала понятна в 1997 году, когда появилась официальная концепция реформы. Одним из главных ее положений стал переход от бюджетного дотирования отрасли к стопроцентной оплате жилищнокоммунальных услуг потребителем. Другой важный пункт — переход на самоуправление, то есть создание договорных отношений между жильцами и управляющими компаниями в сфере управления многоквартирными домами. В идеале это выглядит так: государство снимает с себя все обязательства по содержанию и управлению домов в отношении негосударственного жилищного фонда, а собственники — в теории ответственные и активные — самостоятельно решают все жилищные и коммунальные проблемы с частными управляющими компаниями — в теории добросовестными. При этом управляющие организации должны отстаивать интересы собственников перед ресурсниками. Фундамент для дальнейших реформ был залит в 2003 году, когда правительство приняло базовые законы функционирования отрасли. Они зафиксировали схему постепенного перехода на полную оплату коммунальных услуг населением, упорядочили льготы и субсидии гражданам и предприятиям, определили порядок финансирования капитального ремонта домов, установили основы тарифного ценообразования. Уже тогда была поставлена задача привлечь частный бизнес к управлению и инвестированию в жилищно-коммунальный комплекс. Права собственности на инфраструктуру, что оговаривалось особо, остаются у государства. Механизмы этого привлечения частично сформулировал новый Жилищный кодекс РФ, принятый в 2005 году. Он еще раз закрепил положения, вступившие в силу с момента принятия закона о приватизации: юридическая ответственность за эксплуатацию зданий лежит не на государстве, а на собственниках любой формы. На них же ложится бремя капитального ремонта. При этом хозяйством дома могут управлять непосредственно собственники квартир, при помощи ТСЖ либо воспользовавшись услугами управляющей компании.

Бизнес-журнал ОКТЯБРЬ #10 2013

Реформа

Довольно быстро стало понятно, что жителям старых домов (а таких оказалось большинство) самостоятельно заниматься ремонтом своих зданий не по карману. В наследство от бывшего собственника — государства — гражданам достались три миллиарда квадратных метров жилья, более половины которого нуждалось в ремонте. Некоторые дома не ремонтировались по сорок–пятьдесят лет. Решить проблему расселения из аварийного жилья и проведения капремонта домов должен был Фонд содействия реформе ЖКХ, созданный на временной основе в 2007 году. В его распоряжении оказались средства госбюджета: первоначальный взнос составил 240 млрд рублей (как позже признались власти, на это пошли деньги от продажи активов ЮКОСа), еще 15 млрд добавили в 2010‑м. Для сравнения: госкорпорация «РОСНАНО» потратила в 2007–2012

Российское ЖКХ — это 26% основных фондов страны, 19 млн объектов, 3 млн рабочих мест. Логика государства, решившего отказаться от того, чтобы тащить все это беспокойное хозяйство на себе, понятна. Однако реформа, которая идет уже без малого 10 лет, до сих пор не создала в этой сфере правильных рыночных механизмов годах около 200 млрд рублей на инновации. Даже с учетом доходов от временного размещения средств фонда на депозитах полностью решить проблемы ветхого и аварийного жилья за счет сумм такого порядка не удастся. По оценке министра регионального развития Игоря Слюняева, на восстановление жилья в России требуется около 5 трлн рублей из общего объема инвестиций в ЖКХ (еще около 4,1 трлн нужно на модернизацию коммунального хозяйства). Тем не менее фонд сумел организовать работу с регионами: за четыре года (с 2008‑го по 2012‑й) с участием его средств отремонтировано 135 тыс. домов общей площадью в 404 млн квадратных метров; еще 20,5 тыс. домов расселено. Средства фонда распределяются, исходя из конкретных нужд и бюджетной обеспеченности каждого региона и муниципалитета. Фонд оплачивает от 10 до 80% стоимости региональных адресных программ

Бизнес-журнал ОКТЯБРЬ #10 2013

ремонта, остальное добавляют регионы и сами граждане. Для того чтобы получить деньги, регионам приходится ускорять реформу ЖКХ на местах: фонд увязывает программы помощи с увеличением доли частных организаций в сфере ЖКХ до 80%, а доли ТСЖ — до 10% и более. Впрочем, условия эти выполнялись в точном соответствии с крылатым черномырдинским выражением «Хотели как лучше, а получилось как всегда». Охота за бюджетными деньгами форсировала появление на рынке множества аффилированных с чиновниками управляющих компаний-однодневок, призванных освоить средства, выделенные под программы капремонта, а также фиктивных ТСЖ, потребовавшихся для прохождения ценза. Любопытно, что фонд, который создавался в качестве экстренной поддержки на «кризисный период», должен был завершить работу 1 января 2013 года. Однако правительство несколько раз продлевало срок жизни организации — сначала до 2015‑го, а потом и до 2018 года. Как бы то ни было, реформа ЖКХ в самом разгаре. Развязка наступит не скоро: институциональные проблемы отрасли выходят далеко за пределы протекающих труб и аварийных домов. «Реформа идет ни шатко ни валко. Говорить о ее успехе прежде временно, — считает Игорь Николаев, директор Института стратегического анализа ФБК. — К сожалению, сфера ЖКХ пока еще совсем не такая, какой ее хотелось бы видеть. В ней нет ни здоровой конкуренции, ни отвечающего запросам потребителей качества услуг». Главный тормоз реформы, по мнению эксперта, — нестабильная тарифная политика и наличие противоречий в законодательной базе. — В стране сложилось два разнонаправленных тренда, — соглашается Тимур Шакиров, ведущий эксперт направления «Городское хозяйство» фонда «Институт экономики города». — Администрации некоторых городов действительно поддерживают ТСЖ и создают равные условия для всех управляющих компаний, работающих на рынке. Вместе с тем в ряде городов для управления жилищным фондом создаются подконтрольные муниципальные предприятия, а администрация административно, в обход Жилищного кодекса, устанавливает плату за содержание и ремонт. У законодателя до сих пор нет четкого понимания, какую систему отношений в треугольнике «собственники — управляющая компания — ресурсоснабжающая организация» мы в итоге должны получить. Ожидать завершения реформы в коммуналке тоже пока не приходится, отмечает эксперт. С одной стороны, правительство говорит о необходимости развивать механизмы государственно-частного партнерства в коммунальном секторе. С другой — отраслевые законы «О водоснабжении и водоотведении» и «О теплоснабжении», принятые в по-

Реформа

следние годы, полностью зарегулируют деятельность коммунальных предприятий. По мнению Шакирова, это противоречит договорной сути государственно-частного партнерства. Параллельно тому, как множатся законы, копятся и сомнения участников рынка относительно курса реформы.

Тарифный план

Нагляднее всего непоследовательность регуляционной политики государства заметна в ценообразовании. Только с начала этого года тарифная политика по коммунальным услугам менялась трижды. Сначала подразумевался традиционный рост тарифов в пределах 10–15%, то есть чуть выше инфляции. Это высокие, но привычные темпы: прибавляя примерно по 15% в последние три года (данные Росстата), расходы на услуги ЖКХ в целом по стране выросли в полтора раза. В марте премьер‑министр поручил Дмитрию Козаку принять меры по ограничению темпов роста до 6%, сохранив их ниже уровня инфляции. Затем стало известно о намерении правительства заморозить тарифы естественных монополий на ближайшие годы, что к октябрю оформилось в соответствующие постановления. Подразумевалось, что вместе с тарифами на ресурсы будут заморожены и тарифы на услуги для населения, но от идеи нулевого роста, к счастью для инвесторов, быстро отказались. — Внятность тарифной политики является критичной для частных инвесторов, — объясняет Игорь Николаев (ФБК). — Любой бизнес-план должен достоверно просчитывать потоки расходов и доходов. Уровень, механизм, темпы индексации тарифов имеют для сферы ЖКХ ключевое значение. К сожалению, сегодня частники сталкиваются с полной неопределенностью. В таких условиях затруднительно и нормальное функционирование концессий, и осуществление процессов модернизации. Между тем модернизация напрямую зависит от тарифной политики. В России работает тарифный парадокс: несмотря на то что расценки на услуги у нас гораздо ниже европейских, в платежках среднестатистических граждан стоят примерно те же суммы, что в «цивилизованной загранице». Высокие платежи при низких тарифах — результат неэффективного потребления. Россия расходует больше ресурсов не из-за сурового климата, а из-за потерь при их транспортировке. Однако система ценообразования не стимулирует снабжающие предприятия вкладываться в обновление фондов, снижать издержки и повышать качество услуг. Последние несколько десятилетий тарифы на тепло и услуги ЖКХ устанавливаются по принципу «Затраты плюс…». При этом главная цель региональных регуляторов тарифов — всеми силами сдержать рост конечных цен для потребителей. На практике это выглядит так: если затраты компании превышают установленную планку тарифов для потребителей, покрывается лишь часть их расходов. Отсюда и возникают непрекращающиеся убытки отрасли. По данным фонда «Институт экономики

Бизнес-журнал ОКТЯБРЬ #10 2013

города», финансовый результат предприятий водоснабжения/водоотведения и теплоснабжения с 2007 года практически не изменился и остается отрицательным; в 2012 году убыток составил 65–67 млрд рублей. Лучше обстоят дела в электроэнергетике, где тарифы на протяжении 2000‑х росли быстрее. Об установлении экономически обоснованных тарифов, покрывающих все затраты компании и обеспечивающих возврат инвестиций, пока говорить не приходится. Сегодня на коне остаются наименее эффективные предприятия: если уменьшать затраты и повышать эффективность, тариф тоже будет снижен — а значит, выручка сократится. Учитывая, что цены на ресурсы непрестанно растут (за шесть лет, по данным рабочей группы по развитию ЖКХ, они выросли в 2,5 раза), когда дело доходит до покрытия затрат, в первую очередь частники урезают именно инвестиции в модернизацию основных фондов. А если приплюсовать сюда сокращение госфинансирования сферы, коммуналка через несколько лет рискует остаться вовсе без денег. Возместить часть выпадающих тарифов, связанных с заморозкой цен на ресурсы, генерирующим компаниям способно помочь введение социальных нормативов. Пилотный эксперимент по переходу на социальные нормы энергопотребления стартовал 1 сентября в семи регионах страны. Его суть заключается в том, что расход электроэнергии будет оплачиваться по разным тарифам: в пределах установленной для региона нормы — дешевле, сверх нее — дороже. Если эксперимент признают успешным, его действие распространится на другие регионы России. Вслед за светом могут появиться нормы на воду и на газ. По заявлению Минрегионразвития, таким способом государство пытается стимулировать энергоэффективное поведение населения и снизить объемы перекрестного субсидирования (когда тарифная нагрузка переносится с граждан на промышленные предприятия). «Перекрестное субсидирование в электроэнергетике и так постепенно сокращается, в воде его вовсе почти нет, — недоумевает Тимур Шакиров («Институт экономики города»). — В действительности социальная норма позволяет ресурсникам свободно устанавливать тарифы для определенных категорий потребителей. Это пагубный механизм: он связан с ужесточением администрирования, необходимостью отслеживать количество проживающих в квартире, трудностями тарифообразования». При этом введение социальной нормы «аукнется» именно бедным слоям населения, которые пользуются старыми, неэнергоэффективными бытовыми приборами и устройствами и не могут позволить себе заменить их на новые. В идеале ценообразование в ЖКХ должно разграничивать и по-разному регулировать тарифы операторов, которые работают по договорам государственно-частного партнерства и частников, имеющих основные фонды в собственности, полагает Тимур Шакиров. В случае концессий тариф должен быть критерием конкурса, а в договоре необходимо

фиксировать формулу изменения тарифа. Муниципалитетам это позволит выбрать оператора с наименьшими финансовыми потребностями, а оператору — рассчитать, зная динамику изменения тарифа, необходимые инвестиции для реализации инвестиционного проекта. За тем, чтобы «держать слово», следит муниципалитет: именно он должен гарантировать запланированное в договоре изменение тарифа. Когда речь идет о предприятиях, имеющих основные фонды в частной собственности, необходимо также заключение так называемого регуляторного договора, считает Шакиров. В нем будут прописываться обязательства частника по достижению тех или иных показателей деятельности и обязательства регулятора по тарифному регулированию. «Отчасти этот подход прописан в федеральном законе «О водоснабжении и водоотведении», однако на практике нигде не реализован», — отмечает эксперт. — Главной причиной отсутствия инвестиций в коммунальном секторе, — добавляет Шакиров, — являются существующие предельные индексы роста тарифов, введение которых в 2006 году серьезно сказалось на финансовом состоянии предприятий. Регуляторы, апеллируя к предельному индексу, как правило, устанавливают одинаковый рост тарифов для всех предприятий региона, что недопустимо. Необходимо заменить индексы критериями доступности тарифов, что позволит учитывать потребности каждого предприятия в отдельности и возможность населения платить по данному тарифу. К слову, Госдума уже приняла в первом чтении новый законопроект о предельных индексах роста тарифов: с 2014 года эти индексы станут приниматься на пять лет и более. В каждый регион правительство будет спускать свои цифры, а муниципалитеты смогут немного менять их, приспосабливая под нужды и ситуацию. Впрочем, слишком много свободы региональным регуляторам не полагается: их цены не смогут превышать установленные «сверху» значения более чем в полтора раза. С одной стороны, для отрасли это действительно гарантирует некоторую стабильность тарифных решений. С другой — предприятия будут работать с тарифами «под копирку», а индивидуальные особенности каждой компании по большому счету останутся проигнорированными.

Права и обязанности

В жилищной сфере проблема ценообразования стоит менее остро. «ЖКХ может быть прибыльной отраслью за счет своей эффективной работы, — уверен Грант Агасьян, председатель совета директоров петербургской группы компаний «Городские инновационные технологии». — Тарифы устанавливаются на некий минимальный набор услуг, и ничто не мешает управляющим организациям предлагать и заключать договоры на дополнительные услуги, за счет которых можно генерировать значительную часть прибыли». Сложнее дело обстоит с обеспечением безопасности инвестиций. По словам Агасьяна, у инвестора нет ни законодательных, ни иных гарантий, что после того, как он честно вложит деньги в модернизацию жилого фонда, обустройство территории и так далее, с ним не расторгнут договор управления. Такое, кстати, действительно можно реализовать без труда: подделать протокол собрания собственников, создать фиктивное ТСЖ, «снять» добросовестную управля-

Домомучители Рынок услуг по управлению жилыми домами в ре‑ зультате реформы ЖКХ в России так и не сформиро‑ вался. На нем нет честной конкуренции, зато велика доля откровенного криминала. Фактически рынок был поделен между управляющими компаниями, в спеш‑ ном порядке созданными на базе бывших муници‑ пальных жилищно-коммунальных предприятий (ЖЭУ, РЭУ, ЖЭКи). Они сохранили связи с городскими чи‑ новниками и внутреннюю «вертикаль отношений» — только юридически стали считаться частными. Предписания «создать побольше ТСЖ», выданные в том числе по программам Фонда содействия рефор‑ ме ЖКХ, воспринимаются на местах слишком букваль‑ но. Чиновники пользуются пассивностью граждан и создают фиктивные товарищества собственников жилья, в председатели которых записывают «прове‑ ренных» людей. Проще и выгоднее организовывать «липовые» ТСЖ в новостройках: товарищество созда‑ ется еще до начала массовой продажи квартир поку‑ пателям, простым «большинством голосов» выбирает председателя и нанимает управляющую компанию, в которой заинтересованы чиновники. Возможностей для махинаций и заработков появляется множество — от сдачи чердаков, подвалов и рекламных площадей по заниженным ставкам до выставления огромных счетов по квартплате жильцам и заключения фаль‑ шивых договоров на услуги, которые так и не будут оказаны. В одной только Москве по результатам про‑ верок в 2012 году было признано фиктивными и лик‑ видировано около четырех тысяч ТСЖ. Это примерно половина от общего их числа на начало года. Дыры в законодательстве позволяют легко про‑ ворачивать мошеннические схемы и в коммунальной сфере. Например, предприятие, которое имеет систе‑ му теплоснабжения в частной собственности, сдает эту систему в аренду. Аффилированный арендатор эксплуатирует систему, делает текущий ремонт, при этом не платит за газ, но оплачивает сумасшедшую аренду. Через полгода–год это предприятие бан‑ кротится, газовики остаются с долгами — и процесс начинается по новой. Подобных схем — десятки. — Для того чтобы повысить исполнительность управляющих компаний, недостаточно устранить за‑ конодательные недочеты, — считает Тимур Шакиров, эксперт фонда «Институт экономики города». — Нужны масштабные меры: жилищное просвещение, развитие конкуренции в сфере жилищных услуг, вве‑ дение административных штрафов и системы обще‑ ственного контроля. Причем контроль должен быть со стороны собственников, тех же советов домов, которые сейчас активно создаются. Конструктивное взаимодействие между управляющими компания‑ ми и советами домов способно принести обоюд‑ ную выгоду: жители будут доверять деятельности управляющей организации, а сама организация сможет привлекать совет дома к той же борьбе с неплательщиками.

Бизнес-журнал ОКТЯБРЬ #10 2013

Реформа

ющую компанию, задействуя административный ресурс. Не чувствуя себя защищенными юридически, управляющие организации ориентируются не на долгосрочные вложения, а на операционный доход: что получили, то и потратили. По этой же причине, к слову, очень медленно внедряются в жилищную сферу энергосберегающие и инновационные технологии. «Нет субъекта, которому это было бы интересно, — объясняет Тимур Шакиров. — Собственники, как правило, пассивны. У управляющей организации ввиду действующего законодательства нет стимулов сокращать размер платежей за услуги для собственников. А для ресурсоснабжающей организации сокращение объемов потребления приведет к выпадающим доходам, которые регулятор не будет компенсировать из‑за существующих предельных индексов».

В ЖКХ сегодня на коне наименее эффективные предприятия: если ты начнешь снижать затраты, то тебя заставят понизить тарифы — а значит, сократится и выручка Тем не менее именно частные добросовестные управленцы, а не муниципальные ДЕЗы и аффилированные с властями операторы способны предоставить надлежащее качество услуг и повысить уровень комфорта и жизни собственников, уверен Грант Агасьян. «Давно известно, что государство — самый плохой управленец, — говорит он. — Между тем частники доказали, что могут работать эффективно. Оценивать их работу стоит, исходя не из каких-то статистических показателей, а из реальной жизни: стали ли лучше убирать снег, подметать двор, появились ли детские площадки, горят ли лампочки в подъезде». Агасьян предлагает решить две проблемы жилищной сферы одновременно — «сторговать» для управляющих компаний гарантии на договоры управления взамен на инвестиции с целью внедрения современных технологий. Организовать такие схемы можно в рамках государственно-частного партнерства. «Проблема недоинвестированности отрасли кроется в неосведомленности управленцев и нехватке финансовых ресурсов, — полагает он. — Если бы собственники знали, что внедрение энергосберегающих технологий позволяет экономить на энергозатратах до 50%, а управляющие компании были заинтересованы в их внедрении, дело пошло бы быстрее».

Бизнес-журнал ОКТЯБРЬ #10 2013

Разъяснительная работа (среди игроков рынка, но в первую очередь — среди граждан) действительно нужна. После приватизации выяснилось, что собственники оказались не совсем готовы быть собственниками: они пассивны, безответственны и боятся перемен. Поэтому общее собрание собственников — главный институт взаимодействия жильцов с управляющими компаниями, согласно Жилищному кодексу, — все еще не работает как активный и самостоятельный орган. Попытки найти крайнего, как правило, останавливаются именно здесь: все чаще как в жилищной, так и в коммунальной сфере предприятия винят в своих бедах население, которое просрочивает платежи. При этом долги (даже сравнительно небольшие: общая собираемость жилищных и коммунальных платежей колеблется в районе 94%) накапливаются на счетах управляющей компании и через несколько месяцев неплатежей оборачиваются угрозой банкротства. — В настоящее время собственники не платят, так как имеют возможность не платить, — считает Тимур Шакиров. — Практически нет действенных механизмов для того, чтобы заставить человека расплачиваться вовремя и в полном объеме. Неоплата жилищно-коммунальных услуг — это самый дешевый «кредит», который может взять собственник жилья. Пеня составляет всего 1/300 ставки рефинансирования за день просрочки. Решить проблему неплательщиков полностью нельзя, так как даже в цивилизованной Германии процент сбора составляет 98%. Нужны более жесткие «штрафные» меры: ограничивать выезд за рубеж собственников с долгами за коммуналку, увеличить размер пени, сделать более доступной возможность ограничения/ прекращения подачи коммунального ресурса. Проблема неплатежей производна от многих факторов — невнятной тарификации, низкого качества услуг, невысокого уровня жизни населения в целом. Отчасти с ней должна справиться модернизация отрасли: если людям предложат качественные услуги, по идее, они станут платить за них охотнее. Но модернизация отнюдь не панацея от всех бед коммуналки. «Кого-то ни при каких условиях не изменишь, — полагает эксперт ФБК Игорь Николаев. — В условиях широко распределенной собственности на жилье понятие ответственности несколько размылось». Николаев считает, что в России нужно наладить процесс деприватизации жилья. Если граждане не могут нести бремя ответственности за свою собственность, они должны лишаться прав на нее. Собственниками в этой схеме становятся муниципалитеты, а определенная часть граждан — злостные неплательщики — переселяется в жилье по договору социального найма. Такой опыт успешно применяется за рубежом. Логика подобного подхода проста и в целом убедительна: если реформа на кого-то не действует, возможно, БЖ стоит попробовать обратить ее вспять.

ТЕХНОДРОМ

ДТП, ПДД и т. д.

Евгений Золотов

Вчера, сегодня и завтра автомобильной безопасности

Человечество упорно, на протяжении уже полутора столетий движется к безаварийной езде. Окончательное решение вопроса постепенно обретает очертания реальности: робокары, «умное» дорожное полотно, коммуникации V2V («от машины к машине»). В этой сфере в ближайшее время будет чем заняться не только гигантам автопрома, но и небольшим инновационным компаниям.

стория сохранила имя первого человека, который погиб под колесами самодвижущегося экипажа. Им стала ирландка Мэри Уорд, талантливый ученый, которая — увы! — осталась в памяти потомков благодаря не столько своим замечательным трудам по микроскопии, сколько обстоятельствам смерти. В 1869 году она на ходу выпала из экспериментального парового автомобиля, который затем наехал на нее. Это ДТП оказалось первым задокументированным официально, однако вопросы по поводу безопасности нового вида транспорта, вероятно, в тот момент стояли уже довольно остро. Об этом свидетельствует, например, тот факт, что в Великобритании, считавшейся тогда центром высоких технологий, уже действовало несколько законов под общим названием «Законы красного флага» (Red Flag Acts). Они, в частности, устанавливали ограничение максимальной скорости для транспортных средств на механической тяге — 3 км/ч в городской черте и 6 км/ч за городом. Причем даже при таких ничтожных скоростях впереди автомобиля должен был идти человек с красным флажком!

Вчера

Первые попытки «зарегулировать» автомобильное движение отчасти объясняются происками конкурентов из других отраслей. Известно, что смехотворное ограничение скорости, например, в ряде стран активно проталкивало могущественное в те времена железнодорожное лобби.

Бизнес-журнал ОКТЯБРЬ #10 2013

Были и дополнительные резоны: тогдашнее дорожное полотно быстро приходило в негодность от того, что по нему носились массивные паровики (они были в разы тяжелее современных легковушек). Британцы в начале XX века жаловались в точности на то, на что жалуемся мы сегодня: мол, служители порядка не столько регулируют движение там, где это необходимо, сколько прячутся за укрытиями на обочинах дороги, чтобы ловить автомобилистов-нарушителей. Тем не менее ограничение скорости и контроль стали первыми эффективными средствами повышения безопасности на дорогах. Что ж, в Великобритании лишь полвека спустя подняли максимальную планку до двадцати с лишним километров в час. Но, как показывает история Мэри Уорд, никакие сумасбродные ограничения не могли сделать автотранспорт безопаснее. А распространение двигателя внутреннего сгорания и вовсе поставило вопрос ребром. Первым, о чем позаботились производители автомобилей, стала защита водителя от пыли, насекомых и вообще любых мелких предметов, прилетающих в лицо. Обычные стекла для защиты водителя появились в самом начале ХХ века, хотя их небезопасность была очевидна. В дорожных происшествиях водителей то и дело секло осколками, а в случае сильного столкновения они и вовсе рисковали вылететь через стекло. Такой номер в большинстве случаев был смертельным: в случае ДТП водитель застревал прямо в оконной раме, а шутники цинично называли это «примерить стеклянное ожерелье».

1869 1885

первая документально зафиксированная авария со смертельным исходом: под колесами паромобиля гибнет Мэри Уорд.

1909

американец Эдвард Клэгхорн получает патент на ремень безопасности.

1922

патентуется безопасное стекло: стеклопакет, пронизанный нитроцеллюлозной пленкой, которая предотвращает возникновение осколков.

в автомобилях начинают использовать гидравлический тормоз.

1934 1952

General Motors проводит первые краш-тесты. изобретена подушка безопасности.

Ralph Nader. Unsafe at Any Speed: The Designed-In Dangers of The American Automobile. New York: Grossman Publishers, 1965.

Увы, ни призывы, ни даже судебные иски к автопроизводителям успеха не имели: в случае травм или гибели суды неизменно признавали виновным самого не справившегося с управлением водителя. Говорят, однажды из‑за разлетевшегося вдребезги лобового стекла чуть не погиб Генри Форд. Он-то потом и сдвинул дело с мертвой точки: сначала на его заводах, а потом и на других вместо простого стекла на автомобили стали устанавливать стеклопакет — «бутерброд» из стекла и прозрачной пленки, который был прочнее и, главное, не давал осколков (позже подобную конструкцию назовут «триплекс»). Следующая четверть века ушла на совершенствование прозрачности и прочности автомобильных стекол — и, кстати, довольно быстро был достигнут уровень, при котором лобовое стекло не разбивалось, даже если в него попадал водитель. Поначалу это считали достоинством: не вылетает на дорогу — значит, выше шансы, что останется жив! О том, что самого удара головой о стекло даже на невысокой скорости достаточно для гибели человека, вспомнили только в 1960‑е. А эволюция автостекла продолжается и поныне: ультрафиолетовые фильтры, нанотехнологическая самоочистка, в перспективе — встроенные прозрачные дисплеи и прозрачные же динамики (благодаря успехам пластиковой и так называемой ионной электроники). Все это тоже играет на руку безопасности, поскольку меньше отвлекает водителя от дороги. Тем не менее даже в середине XX века ситуация с автобезопасностью продолжала оставаться аховой. В 1965 году американский активист Ральф Нейдер (позже — известный правозащитник, неоднократно баллотировавшийся на выборах в президенты США) публикует книгу «Небезопасен на любой скорости»1, в которой подвергает вполне обоснованной, подробной и жестокой критике продукцию американского автопрома. Автомобильные гиганты были обозлены настолько, что нанимали частных детективов, чтобы обнаружить за автором что-либо компрометирующее, и проституток, чтобы что-то компрометирующее организовать. Позже это было установлено в ходе судебного процесса, инициированного Нейдером против General Motors, в результате которого он отсудил у автоконцерна более $400 тыс. за вторжение в личную жизнь. В любом случае общественное мнение оказалось на стороне активиста. В 1966 году под его давлением в США происходит эпохальная смена принципов: если раньше за свою безопасность отвечали сами автолюбители, то теперь это бремя брало на себя государство. Основывается Национальное транспортное управление (NHTSA), формулируются первые федеральные стандарты безопасности (на качество лобовых стекол, прочность крыши при перевороте). Аналогичные процессы запускаются и в других развитых странах. И именно на этот период приходится следующий большой технологический прыжок: установка ремней безопасности отныне становится обязательной. Вообще-то ремень, призванный зафиксировать человека в момент столкновения и не дать ему вылететь из автомобиля или удариться о детали интерьера, был изобретен еще в конце XIX века (приоритет оспаривали несколько человек). А для того, чтобы он обрел знакомый нам сейчас

Бизнес-журнал ОКТЯБРЬ #10 2013

ТЕХНОДРОМ 52

вид (трехточечное крепление, функция самонатяжения) потребовалось еще два десятилетия с момента, как он стал обязательным элементом безопасности. Изначально ремень не имел механизма натяжения, и его нужно было специально регулировать под каждого пассажира, чем, естественно, утруждали себя далеко не все. Человеком, которого следует благодарить за миллионы спасенных с тех пор жизней, стал американский врач Хантер Шелдон. Работая в больнице в конце 1940‑х годов, он имел дело с постоянным потоком пациентов с разбитыми головами и сломанными шеями, которых привозила «неотложка» с мест ДТП. Устав от этого печального зрелища, он написал научный труд, в котором, помимо прочего, рекомендовал сделать ремень самонатягивающимся. Примерно в это же время в Швеции был запатентован знакомый нам трехточечный ремень, охватывающий грудную клетку и поясничный отдел, а потому избавляющий от тяжелых переломов позвоночника, случавшихся при использовании классического двухточечного ремня. Ремень безопасности — штука неоднозначная. С одной стороны, его эффективность вроде бы очевидна. Специалисты говорят о том, что примерно 80% погибших из числа не пристегнутых в момент аварии были бы живы, не поленись они защелкнуть ременной замок (при использовании ремня относительно безопасна езда вплоть до 100 км/ч, тогда как без него смертельным может стать инцидент даже на небольшой скорости). Лучше всего это подтверждает статистика: в 1970‑е годы, после того как развитые страны одна за другой приняли законы об обязательной установке ремней безопасности, последовало радикальное снижение числа смертей в дорожных авариях — примерно на треть в течение нескольких лет. С другой стороны, обозначился такой неприятный феномен, как компенсация риска. Феномен с тех пор был неплохо исследован учеными: водитель, зная, что лучше защищен, начинает вести себя на дороге более рискованно, и это, естественно, увеличивает аварийность. Ремни совершенствуются до сих пор. Они стали обязательными на задних сиденьях (тут тоже простая математика: непристегнутые задние пассажиры пятикратно увеличивают риск смертельного исхода для пристегнутых передних), получили механизм преднатяжения в 1980‑е (ремень автоматически натягивается в момент аварии, тем самым еще сильнее фиксируя тело человека в момент столкновения), а в последние годы научились раздуваться, подобно фигурному воздушному шару, увеличивая площадь контакта и дополнительно защищая от ударов. Этот принцип действия ремни позаимствовали у другой замечательной технической находки — подушки безопасности. О том, что раздувающийся в момент аварии мешок может спасти жизнь автомобилиста, задумались еще в середине XX века, но только в двухтысячных подушка безопасности стала обязательным атрибутом автомобиля. Выстреливаемый нейлоновый мешок за сотые доли

Бизнес-журнал ОКТЯБРЬ #10 2013

секунды наполняется азотом и принимает на себя голову и верхнюю часть туловища водителя или пассажира, уменьшая таким образом нагрузку на хрупкие шейные позвонки. Применение подушек совместно с ремнями позволяет уменьшить смертность на дорогах еще на четверть, утверждает статистика. Однако проникновению на рынок мешали вначале технические трудности (мало определить момент удара и обеспечить срабатывание подушки за десятки миллисекунд — нужно сделать так, чтобы сам процесс такого стремительного надувания не стал причиной травмы), а после — отсутствие интереса со стороны покупателей, которые не желали платить за опцию с непроверенной эффективностью. И только после принуждения законом подушки безопасности вошли в стандартную комплектацию автомобилей.

Сегодня

Сейчас для участников столкновения автомобилей вероятность погибнуть составляет около 5%. (В бедных странах эта цифра выше; Россия же по уровню «валовой национальной дорожной смертности» соседствует с африканскими государствами.) Достигнут этот показатель ценой неисчислимых затрат и жертв, но человечеству есть чем гордиться: с точки зрения автовладельца столетней давности, сегодняшний среднестатистический автомобиль уже не столько орудие для перемещения грузов и пассажиров, сколько устройство для сохранения жизней. Самобеглые коляски XXI века буквально напичканы механизмами, призванными предотвратить аварию и уменьшить тяжесть травм. Тут и автоматические тормоза (ABS), позволяющие сохранить управляемость при необходимости резкой остановки, и средства удержания и коррекции курса, помогающие преодолевать монотонные хайвэи и не терять управление в критические моменты (в частности на обледенелых участках), камеры и сенсоры, облегчающие маневрирование в городских условиях, и многое другое. Статистика аварий утверждает, что более чем в 90% случаев в той или иной степени виноват человеческий фактор. А значит, главная надежда человечества на пути к максимально возможной безопасности на дорогах — это полное и окончательное отстранение человека от управления транспортным средством! Идея сделать управление автомобилем частично или полностью автоматическим, избавив таким образом водителя от необходимости держаться за руль и рычаги, родилась еще в середине прошлого века — и даже была воплощена в жизнь американскими автогигантами на действующих полноразмерных моделях. Правда, в серию подобные разработки не пошли, что не удивительно, если учесть тогдашнее состояние элементной базы (даже транзисторы тогда только-только появились, а электронные схемы работали на вакуумных лампах). Лишь в последние десять лет идею смогли довести до относительно приемлемого состояния, реализовав в так называемых системах предотвращения столкновений

1955

Устройства-дальномеры оптического диапазона, которые используются в системах машинного зрения. От англ. аббревиатуры LIDAR (light detection and ranging) — «световая детекция и определение дальности».

(precrash systems). Бортовой компьютер оценивает ситуацию перед автомобилем с помощью видеокамеры, радаров или лазеров и в случае угрозы столкновения натягивает ремни, трогает тормоза, а затем и тормозит до полной остановки без участия человека. В разных вариациях такие системы уже несколько лет устанавливаются ведущими западными и азиатскими производителями на серийные легковые автомобили. А в следующие два–три года они будут дополнены аналогичными системами, автоматизирующими движение в условиях плотного городского трафика. Но что если довести идею до логического завершения и упразднить водителя-человека совсем? С начала столетия все крупные мировые автопроизводители успели продемонстрировать на выставках свои достижения в области создания самоуправляемых автомобилей, или «робокаров». Однако всех обошла неавтомобильная компания Google, которая на данный момент стала де-факто лидером «автопилотируемого» направления. Робокары называют по-разному, но основаны они на общем принципе: бортовой компьютер с помощью комплекса устройств наружного наблюдения (все те же камеры, радары, лидары2, GPS) составляет карту происходящего вокруг, пытается распознать знаки и надписи, попадающиеся по пути, осмыслить результат и провести автомобиль в нужную точку. Google, естественно, автомобилей не строит, но ее автопилот, установленный на Toyota Prius, уже накатал больше полумиллиона безаварийных километров по настоящим дорогам США — результат, о котором другие участники «гонки» могут нынче только мечтать: они пока в лучшем случае катаются по полигонам. Однако, как бы то ни было, даже Google не обещает вывести робокары на рынок раньше второй половины десятилетия. Оптимистичный прогноз таков: лишь к 2020 году робокары станут столь же привычны, сколь сегодня привычны нам гибридные электро-бензиновые автомобили. Хорошая новость в том, что не все согласны ждать так долго. В сентябре этого года компания Tesla Motors устами своего неутомимого CEO Элона Маска объявила о намерении построить собственный робокар. Механическая часть уже готова: ею станут электромобили Tesla. Но и идею автопилота Маск творчески переосмыслил: по его мнению, нецелесообразно пытаться построить полностью автоматическую машину. Достаточно обеспечить автоматическое управление на протяжении в среднем 90% пути, а оставшиеся 10% лучше оставить водителю-человеку, поскольку для электроники они будут чрезвычайно сложными. Такой подход не только позволяет значительно сократить срок разработки (Маск обещает построить робокар всего за три года), но и обещает облегчить робокарам получение государственной сертификации. Пока лишь три штата в США одобрили использование автоуправляемых автомобилей на своих дорогах; законодателей смущает главным образом непроверенность автоматики и туманные правовые аспекты — ведь компьютер винов ником аварии не назовешь! Подняв безопасность на дорогах на новый уровень, робокары наверняка породят новые опасности, о которых мы пока не задумываемся. Представьте себе, например, хакера, который взламывает бортовой компьютер

1958

круиз-контроль (система автоматического поддержания RCA Labs и GM строят заданной скорости), действующий прототип сконструированный слепым робокара. Автомобиль инженером Ральфом «ориентируется» по сигналам Титером, становится первым датчиков, спрятанных шагом на пути к отстранению в дорожное покрытие человека от управления и опознающих наличие автомобилем. на дороге металлических объектов.

1959

1966

начинается установка подголовников, помогающих тормоза дополняются предотвратить травмы антиблокировочной системой, шейных позвонков. позволяющей сохранить управляемость автомобилем при резком торможении.

2005

«всплывающий» капот минимизирует риск травмирования сбитого пешехода.

2013

серийный электроседан Tesla Model S получает «пятерку» во всех краш-тестах NHTSA.

Бизнес-журнал ОКТЯБРЬ #10 2013

ТЕХНОДРОМ

вашего робокара и угоняет его или перехватывает управление во время движения. Впрочем, такого рода риски будут распространяться на все без исключения «умные» вещи, подключенные к интернету. Одновременно с самоуправляемыми авто должен произойти и переход на альтернативные виды энергоносителей. Так, полный перевод транспорта на электрическую тягу обеспечит дополнительный рывок в автобезопасности. Ведь электродвигатель и его обвеска намного проще, легче и компактней ДВС. Это позволит играть компоновкой и размещением двигателя в невероятно широких пределах. Скажем, Tesla Motors в своем седане Model S вообще убрала двигатель к заднему валу, а освободившееся подкапотное пространство частично использовала для размещения дополнительных элементов, поглощающих энергию удара при столкновении. В недавних краш-тестах Model S получила от NHTSA общую оценку «5», что для обычных автомобилей большая редкость. Можно полагать, что с ростом конкуренции (а павильоны сентябрьского автосалона Frankfurt Motor Show были буквально заполнены электромобилями, причем как минимум три из них — BMW i3, e-Golf и e-Up! от Volkswagen — попадут в продажу уже этой осенью) конструктивные достоинства электромобилей будут применены для улучшения безопасности еще более гибко.

Завтра

Совместите робокар с электромобилем — и вы получите транспортное средство, гарантирующее безопасность езды, которая беспрецедентна в истории автомобилестроения. Но и это еще не конец пути. XXI век дал рождение новым технологиям, призванным не просто ослабить последствия аварии, но и предотвратить ее. Несмотря на то что до практических реализаций дело еще не дошло, картина вырисовывается уже достаточно четкая, чтобы представить, как это будет работать. И ключевое слово тут V2V — аббревиатура, расшифровывающаяся как vehicle-to-vehicle, то есть буквально «от машины — машине». Сильно упрощая, V2V — это стандарт беспроводной связи на короткие дистанции (десятки или сотни метров) для обмена информацией между транспортными средствами, находящимися на одном участке дороги. Каждый автомобиль «транслирует в эфир» сведения о собственном местоположении, скорости и направлении движения, состоянии дороги, замеченных препятствиях и т. д. И одновременно принимает данные от других автомобилей поблизости. Это позволяет транспортным средствам «чувствовать» друг друга даже без прямого зрительного контакта, который по понятным причинам не всегда возможен. Дальнейшее зависит от того, управляет автомобилем человек или автопилот. Во втором случае бортовой компьютер просто дополнит полученной через V2V-канал информацией карту, на-

Бизнес-журнал ОКТЯБРЬ #10 2013

рисованную камерами и радаром, что облегчит ему прокладку курса. В первом — водитель может быть оповещен о приближающейся опасности каким-либо ненавязчивым, интуитивно понятным сигналом: красным светом на лобовом стекле, касанием тормозов и пр. Теоретически, как и прочая автоматика «на борту», V2V не только повысит безопасность, но и поднимет эффективность движения в целом: электроника лучше человека рассчитает выгодную дистанцию, подскажет правильную полосу, определит наиболее экономичную скорость. Однако, кроме этого, интерактивные технологии должны поспособствовать решению еще одной, последней проблемы, преследующей автомобиль с самого его появления. «Проблема» эта находится за пределами авто: это пешеход. Несмотря на все успехи техники и технологий, на дорогах каждый год гибнет больше миллиона человек (статистика ВОЗ сообщает о 1,24 млн погибших во всем мире в 2010‑м). При этом водитель и пассажиры рискуют заметно меньше: каждые два из трех погибших — пешеходы. Физика столкновения человека и машины такова, что смертельным ударом оказывается удар головой о капот или лобовое стекло, который происходит неизбежно в первые же доли секунды. Немного облегчают участь пешехода ограничения на форму передней части автомобилей: в ЕС, например, законодательно запрещены «кенгурятники», государство следит за высотой капота и формой бампера. В меньшей степени о судьбе сбитого человека думают автопроизводители: единицы (в частности Volvo) решаются на такие необычные меры, как установка внешней подушки безопасности для пешехода. Повлиять на ситуацию принципиально опять-таки в силах только технологии. Самая перспективная на текущий момент идея сводится к оснащению пешеходов передатчиком V2V. Встроенный, например, в каждый смартфон, он заблаговременно оповестит близлежащие автомобили и предотвратит наезд. Действующий прототип такой системы недавно показала Honda (назвав его V2P, vehicleto-pedestrian). А в Соединенных Штатах, помня о печальной судьбе ремня и подушки безопасности, к идее уже присматриваются законодатели: ведь, сделав установку V2V-устройств обязательной, можно спасти миллионы жизней еще до того, как средний покупатель согласится, что новая опция стоит потраченных на нее денег. Последний — и весьма неприятный — вопрос, который нужно задать, рассказывая о технологиях безопасности, связан не столько с техникой, сколько с самим человеком. Вспомните про компенсацию риска. Автомобиль будущего, дарующий своему владельцу беспрецедентную уверенность, наверняка спровоцирует водителя на сумасшедшие выходки на дороге. Сможем ли мы контролировать человека? Готовы ли мы к новому веку БЖ автобезопасности?

НОУ-ХАУ

3D-печАтЬ

стереоэффективность Трехмерные принтеры, умеющие печатать предметы, стремительно дешевеют, но все равно пока не получают массового распространения. Причина — в нехватке цифровых образов, с которых производится печать. Между тем трехмерные сканеры, способные «оцифровывать» любые предметы, до последнего времени были дороги и сложны в использовании. А вот американская компания Fuel3D создала портативный аппарат, стоимость которого в 15 раз ниже аналогов. «Типичный компактный 3D-сканер стоит около $15 тыс., и его не могут себе позволить даже профессионалы — например, независимые разработчики игр, дизайнеры и художники», — рассказывает глава компании Fuel3D стюарт Миэд. Миэд, прежде занимавшийся медицинским протезированием, проспонсировал разработку ученых Оксфордского университета Рона Дэниэла и Джеймса Паттерсона. Они с 2005 года создавали портативную систему, снимающую трехмерные фотографии высокого качества. Эта система легла в основу универсального сканера, предназначенного не столько для медицинских, сколько для бытовых целей. съемка с помощью Fuel3D осуществляется с использованием откалиброванных стереокамер: они получают объемное изображение по такому же принципу, как человеческие глаза, и при этом точно передают цветовые и фотометрические характеристики объекта. Получаемый трехмерный цифровой «слепок» объекта можно редактировать и изменять по своему желанию. Примечательно, что для работы аппарата не требуется специфических студийных условий: его можно использовать даже для съемки «в поле».

БИзнес-жУРнАл ОКТЯБРЬ #10 2013

если большинство сканеров нуждается в полной неподвижности снимаемого объекта, то Fuel3D может сканировать, в частности, живые растения, лицо и части тела человека. По размерам устройство не превышает планшет, поэтому его легко носить с собой. но самое главное преимущество — цена: технология упрощенной стереосъемки, лежащая в основе работы сканера, позволяет удешевить его производство

в десятки раз. Первые модели, выпуск которых намечен на начало 2014 года, будут стоить не более тысячи долларов. Кстати, Fuel3D может оказаться опасным конкурентом для сегмента портативных промышленных трехмерных сканеров — в частности для успешного российского проекта Artec Group, который в свое время сумел «сбить» среднюю рыночную цену на сканеры с $40–50 тыс. до нынешних $15 тыс.

3D-сканирование и 3D-печать — технологии разные, но все же взаимозависимые, поскольку представляют собой два этапа одного процесса. До появления дешевого трехмерного сканера Fuel3D по цене в тысячу долларов можно было говорить, что по части доступных коммерческих решений сканирование значительно отстает от печати

НОУ-ХАУ

бИотех

Да будет свет

свой проект студенты назвали Biobulb («Биолампочка») и теперь собирают на коммерциализацию разработки деньги на американской краудсорсинговой платформе Rockethub. Проведенные нИОКР разработчики в общих чертах описывают так: сначала они научились создавать в ограниченном пространстве специальную экосистему, а затем придумали, как поместить ее в колбу, похожую на лампочку. Экосистема состоит из нескольких видов микроорганизмов, каждый из которых играет определенную роль в питании, воспроизводстве, переработке и контроле численности всей популяции. Центральным звеном

в ней являются генетически измененные бактерии кишечной палочки, в которые внедрен ген биолюминесценции. лампочки экологичны и безопасны для здоровья человека, даже если разобьются: в лаборатории отобрали исключительно безвредные штаммы бактерий. В результате жизнедеятельности микроорганизмов формируется устойчивая экосистема, а свет — лишь побочный ее продукт. Выключить его, увы, нельзя, поэтому на практике подобные лампочки могут быть применены, например, для освещения садов и улиц. Идея создания ламп с культурами светящихся бактерий внутри не нова: ими

Феномен биолюминесценции описан и изучен давно. Первые попытки использовать светящиеся микроорганизмы для бытового освещения предпринимались более ста лет назад. Однако ближе всего к коммерческому применению подобрался, похоже, американский студенческий проект Biobulb

Если вечный двигатель, скорее всего, так и останется несбыточной мечтой человечества, то изобретение вечной лампочки — дело уже практически решенное. Группа студентовбиотехнологов Висконсинского университета разработала прототип осветительного прибора, который может работать сколь угодно долго — независимо от электрической сети. В основе принципа действия — особые свойства генно-модифицированных бактерий.

еще сто лет назад развлекал московский кружок любомудров голландский микробиолог Мартин Бейеринк. В сссР подобные бактерии использовались микробиологами для освещения научной лаборатории во время перебоев с электричеством в военные годы. Однако создать устойчивую замкнутую систему и успешно монетизировать ее прежде не удавалось. Исследования еще не завершены, но проект Biobulb уже заработал первые небольшие деньги ($3 тыс.), продавая наборы для самостоятельного изготовления лампочек по цене в $100 каждый. Эти средства пойдут на финансирование следующего этапа экспериментов: молодые ученые хотят контролировать мутации в экосистеме, добиться выработки бактериями цветного света и научиться активировать процесс свечения и притормаживать его. Кроме этого, в планах начать поставку специальных наборов светящихся бактерий в школы сША: по задумке разработчиков, создание «бактериальных лампочек» на уроке позволит повысить интерес детей к биотехнологиям.

БИзнес-жУРнАл ОКТЯБРЬ #10 2013

НОУ-ХАУ

ГАдЖеты

С легкой руки компании Google и ее «умных» очков Google Glass сформировался новый сегмент носимой электроники — и тут же забурлил идеями. Пока крупные игроки придумывают способы удешевить массовое производство, небольшие компании быстро обосновываются в специфических нишах. Израильский стартап OrCam предложил свой вариант «умных» очков, предназначенных для слепых и слабовидящих.

OrCam производит небольшие электронные модули, которые монтируются на оправу обычных очков и превращают их в «умные». Такие очки способны сообщать владельцу информацию об объектах, которые находятся перед ним. Гаджет может читать вслух текст, распознавать лица, а также определять местоположение пользователя. Модуль состоит из камеры и небольшой гарнитуры, которая работает по принципу «костной проводимости»: звук попадает в голову не благодаря колебаниям барабанной перепонки, а вследствие вибраций костей черепа. Камера транслирует видео на небольшой компьютер в кармане пользователя, а тот отвечает за процесс распознавания данных и синтезирование речи, которая передается в наушники. OrCam способен «узнавать» в окружающем мире многое — от уличных знаков и номеров подъезжающих автобусов до ценников в магазине и номинала купюр в бумажнике — и вслух сообщать об этом владельцу. Чтобы сфокусировать камеру на определенном предмете, достаточно показать пальцем в его направлении. Устройство считает жест и ограничит поле зрения камеры. Основатель OrCam Амнон Шашуа оценивает потенциальный рынок в 50 млн устройств. Он уверен, что покупателями могут стать не только слепые и люди с частичной потерей зрения, но и, например, больные дислексией или склонные к потере памяти люди. Текущая стоимость модуля — $2,5 тыс., причем первую партию в 600 устройств разобрали по предзаказам

БИзнес-жУРнАл ОКТЯБРЬ #10 2013

Взглянуть по-новому

за считанные дни. Чтобы удовлетворить спрос, глава OrCam планирует перенести производство из Израиля в Китай. Кроме того, он работает над расширением языковой базы: в настоящее время устройство говорит исключительно по-английски. Попытка стартапа закрепиться в специализированной нише

наверняка плодотворнее, чем игра на более широком поле, на которое претендуют многие гиганты хайтека. Ведь о создании «умных» очков, которые станут конкурентом Google Glass, уже заявили более десятка рыночных игроков — от Microsoft до новичков вроде Reckon Jet и GlassUp.

Рынок носимой электроники к 2017 году достигнет 170 млн устройств и превысит $6 млрд. Израильский стартап OrCam справедливо рассудил, что конкурировать с гигантами здесь не имеет смысла, зато занять нишу «умных» очков для слепых и слабовидящих — вполне перспективно

НОУ-ХАУ

Бесплатная раздача образцов продукта и дегустация в супермаркете — популярные способы продвижения. Однако точно подсчитать полезный эффект таких акций почти невозможно. Недавно чикагская компания Freeosk нашла способ превратить бесплатные образцы в источник ценной маркетинговой информации.

Получив в августе 2013 года венчурные инвестиции в размере $6 млн, она создала специальные аппараты по раздаче образцов, которые планирует устанавливать в розничные сети. Внешне они похожи на обычные торговые автоматы, однако «платой» за пробники товаров становятся не деньги, а информация о потребителе. Чтобы получить бесплатный образец, нужно просканировать свою карту лояльности торговой сети или дисконтную карту. спустя определенное время информация о покупателях, взявших образец, сопоставляется со сведениями о людях, купивших полноценную версию продукта. «Freeosk, — объясняет глава компании Мэтт Айхорн, — дает ответы на самые важные вопросы: купил ли покупатель ваш продукт после того, как попробовал образец? Продолжил ли он покупать его? Переключился ли на продукцию конкурента?» Интересно, что плата за установку автоматов Freeosk ложится на плечи производителей продукции, а не супермаркетов. Дополнительно оплачивается обслуживание автоматов — размещение рекламы на цветном дисплее, восполнение запасов образцов и т. д. запуск пилотного проекта состоялся в сентябре: компания разместила несколько автоматов в американской оптово-розничной сети Sam’s Club, покупки в которой осуществляются только по клубной карте. В перспективе Freeosk может выйти далеко за пределы супермаркетов: образцы можно раздавать в фитнес-клубах, кинотеатрах, кафе. Автоматы могут выдавать не только образцы, но и, например, купоны на скидку. Это не единственная попытка усовершенствовать подобный процесс. В про-

МАркетИнГ

Бесплатный сыр

шлом году похожая идея пришла в голову австралийской компании Fantastic Delites. Она установила в торговом центре Аделаиды автомат, который бесплатно выдавал пачку чипсов только после того, как пользователь выполнит определенное действие. задания были разными: нажать кнопку на автомате от 100

до 5 тысяч раз, станцевать, отжаться — а в некоторых случаях даже преклонить колени или несколько раз поклониться автомату. Маркетинговой информации таким образом добиться нельзя, зато привлечь внимание к аппарату и продукту, который он раздает, — вполне.

Процесс раздачи образцов продукции можно не только автоматизировать, но и сделать более эффективным с точки зрения изучения предпочтений потребителя. Стартап Freeosk взял лучшее из технологий вендинга, добавил ИТ — и получил автоматического мерчандайзера

БИзнес-жУРнАл ОКТЯБРЬ #10 2013

НОУ-ХАУ

трАнспорт

Спрос на компактные автомобили бьет все рекорды: эксперты отмечают всплеск продаж машин этого типа в Японии, Китае, Индии, США и Европе. Главные причины популярности мини- и микрокаров — экономичность и способность парковаться где угодно. Вполне в духе этого тренда новая разработка южнокорейского автопрома — «складной» автомобиль Armadillo-T.

Компактный электромобиль, созданный группой студентов Корейского передового института науки и технологий (KAIST) под руководством профессора су Ин-со, рассчитан на двух человек. Автомобиль имеет полный привод и питается от быстрозарядной батареи: десятиминутной подзарядки хватает на 100 км пути. Максимальная скорость электромобиля небольшая, всего 60 км/ч. При необходимости припарковаться автомобиль может «сворачиваться» вдвое, накрывая себя задней частью, как броненосец — панцирем (именно от этой способности проистекает экзотическое название машины). Для этого Armadillo-T использует специальные опорные ролики наподобие шасси самолета. Вся задняя часть приподнимается на шарнирах вверх и частично перемещается вперед, прикрывая дверные проемы автомобиля, в которых нет ни окон, ни полноценных дверей. В результате длина машины сокращается до 1,65 м, и трансформеру требуется всего лишь около трети стандартного парковочного места. Механизм «сворачивания» и «разворачивания» запускается удаленно, со смартфона владельца. Автомобиль также может по дистанционной команде владельца самостоятельно отъехать на парковочное место и автоматически сложиться. несмотря на все свои достоинства, Armadillo-T не сможет появиться на общегородских магистралях: у нынешнего концепта слишком низка максимальная скорость движения, а легкая конструкция не позволяет соответствовать общим требованиям безопасности. Однако разработчики

БИзнес-жУРнАл ОКТЯБРЬ #10 2013

Экономтрансформер

надеются, что электромобиль найдет другое применение. на его основе можно построить систему муниципального каршеринга или транзитного городского транспорта, соединяющего линии метро, трамваев и автобусов. До произ-

водственного этапа, возможно, осталось ждать не так долго: авторы проекта в настоящее время ведут переговоры с властями крупнейших городов Южной Кореи, которые уже поддержали другие автомобильные проекты KAIST.

1,65 м в длину занимает на парковке «складной» автомобиль, разработанный корейскими студентами в конструкторском бюро KAIST. На стандартном парковочном месте легко разместить три таких автомобиля

НОУ-ХАУ

Индустрию строительства крупномасштабных объектов — самолетов, космических аппаратов, мостов, дамб — в ближайшем будущем ждут серьезные перемены. Исследователи из Массачусетского технологического института (MIT) разработали ультралегкие строительные блоки на основе углеродного волокна, которые позволяют удешевить и роботизировать процесс строительства.

Доктор Кеннет Ченг и профессор нил Гершенфельд недавно представили научному сообществу инновационную углеродную конструкцию, которая полностью изменяет способ создания крупных объектов. Она состоит из крошечных блоков, которые сцепляются друг с другом, как звенья кольчуги, образуя крепкую кубическую решетку. Блоки-модули невероятно легкие, однако формируют структуру, в десять раз более прочную (для своего веса), чем любые другие существующие ультралегкие материалы. При этом конструкцию можно без труда разобрать и вновь собрать — полностью, частично или в другой конфигурации, если возникнет такая необходимость. А блоки, выступающие в роли основы для строительства, можно печатать на трехмерном принтере. Разработка ученых стала ответом на вопрос «Можно ли напечатать на 3D-принтере самолет?» В традиционном композитном производстве строительство ведется за счет соединения готовых крупных компонентов. Это довольно дорого (для изготовления одного крыла самолета, например, приходится выстраивать огромный ангар) и сравнительно неэффективно: именно в швах между крупными деталями прежде всего появляются трещины и нарушения целостности структуры. Изобретенная в MIT модульная конструкция позволяет избежать таких проблем. несмотря на то что швов между ее деталями множество, она реагирует на нагрузки так, словно является цельным, непрерывным материалом. Кроме того, она легка в транспортировке и ремонте

строИтелЬство

легче «лего»

и значительно облегчает вес готового изделия. немаловажно снижение расходов на эксплуатацию: более легким самолетам требуется меньше топлива. В настоящее время команда ученых ведет работу над созданием робота — сборщика модульных конструкций.

Он мог бы создавать из отдельных модулей готовый объект и переползать по его поверхности, словно паук по паутине, достраивая следующий уровень. Именно за счет создания робота Ченг и Гершенфельд надеются монетизировать разработку.

Сборка масштабных инженерных сооружений с помощью небольших легких блоков из углеводородного волокна по принципу детского конструктора — таким видят будущее строительной индустрии исследователи из MIT

НОУ-ХАУ

сервИс

Опоздавшие на борт пассажиры дорого обходятся авиакомпаниям. Задержки вылета оборачиваются простоем воздушного судна, дополнительным расходом топлива, необходимостью выгружать часть багажа. Лондонский аэропорт Хитроу этим летом внедрил систему контроля местонахождения пассажиров в терминале, которая всего за неделю работы позволила предотвратить задержки десятков рейсов.

Первыми систему опробовали пассажиры авиакомпаний Virgin Atlantic и Little Red. По утверждению пресс-службы аэропорта, около 44% рейсов этих компаний имеют дело с опаздывающими пассажирами, которые могут стать причиной задержки вылета. на практике эта цифра оборачивается потерями десятков тысяч долларов ежедневно. система точной посадки (Positive Boarding), внедренная в двух терминалах аэропорта Хитроу, призвана минимизировать убытки за счет более жесткого отсева пассажиров, которые с большой долей вероятности не успеют на свой рейс. на стадии досмотра пассажиры должны пройти через специальные автоматизированные турникеты, считывающие информацию со штрихкода на посадочном талоне. если пассажиры пытаются пройти в терминал, не совпадающий с терминалом вылета, на табло высвечивается информация с указанием направления, в котором следует двигаться. если времени на прохождение контроля безопасности и посадку явно не хватает — например, осталось менее получаса до вылета, — система отправляет пассажиров обратно на стойку регистрации с предложением обратиться за помощью к авиакомпании. Параллельно она подает сигнал обслуживающему персоналу о необходимости снять багаж пассажира с рейса. Это помогает сэкономить ценные минуты перед вылетом и не допустить сбоев в расписании. По словам представителей аэропорта, в первую неделю работы новой системы через турникеты успешно прошли около 35 тыс. пассажиров. Из них около 700 пытались пройти не в свой терми-

БИзнес-жУРнАл ОКТЯБРЬ #10 2013

Одного не ждут

нал и были перенаправлены системой. Десять пассажиров получили запрет на посадку из-за позднего прибытия: авиакомпании успешно выгрузили их багаж, и самолеты смогли вылететь вовремя. Тем не менее внедренная

система уже вызвала шквал критики: ее обвиняют в неэффективности, поскольку решить проблему пассажиров, перепутавших выходы на посадку или увлекшихся покупками в «чистой зоне» аэропорта, она пока не способна.

Потери крупных авиакомпаний из-за задержки рейсов по причине опоздания пассажиров — десятки тысяч долларов ежедневно. Система, отслеживающая «трафик» пассажиров внутри терминала и позволяющая вовремя принимать меры, помогает их избегать

НОУ-ХАУ

В США бум стартапов, связанных с бережливым потреблением и использованием чего бы то ни было — от продуктов питания до автомобилей (идеи каршеринга). Предприниматель и изобретатель Грег Ламбрехт внес в развитие этого тренда свою лепту, придумав штопор, который позволяет предотвращать окисление и выдыхание вина в открытой бутылке.

с проблемой недопитого вина американец Грег ламбрехт, владеющий компанией по изготовлению имплантов для спинальной нейрохирургии, столкнулся еще 14 лет назад, когда его жена забеременела и перестала употреблять алкоголь. Целой бутылки для ламбрехта стало слишком много: открытое вино отправлялось в холодильник, где быстро портилось из-за контакта с кислородом. Чтобы решить проблему, Грег обустроил домашнюю лабораторию и на протяжении десяти лет работал над созданием специального штопора-сифона, который позволял бы наливать из бутылки вино, не нарушая ее герметичности. Точнее говоря, ламбрехт пытался создать конструкцию, имитирующую забор крови из вены. Устройство, получившее название Coravin, имеет полую иглу, которая проникает в бутылку через пробку. Из специальной капсулы посредством иглы в бутылку подается инертный газ аргон. Он служит двум целям: создает дополнительное давление, в результате чего вино выкачивается по отверстию в игле прямо в бокал, и формирует защитный слой, не допускающий проникновения кислорода. Когда игла удаляется из бутылки, отверстие в эластичной пробке затягивается само собой. Вино не скисает и не выдыхается, а продолжает созревать. Штопор Coravin нацелен не столько на частных ценителей вин, сколько на бары и рестораны: по мнению ламбрехта, его использование поможет заведениям серьезно расширить коллекцию вин, разливаемых по бокалам. на данный момент устройство распространяется исключительно в сША

потребленИе

Иглоукалывание

и стоит $299 за набор из штопора и двух капсул с аргоном. на рынке появились и более дешевые альтернативы, позволяющие сохранить вино — правда, уже открытое. например, баллончики Private Preserve с инертным газом, которым

нужно заполнять откупоренную бутылку, стоят всего $9. Впрочем, бюджетные решения пока значительно уступают Coravin в эффективности — продлении сроков хранения вина в откупоренной бутылке.

Такую простейшую вещь, как штопор, тоже можно превратить в современный гаджет. Устройство Coravin позволяет проводить «забор» вина из закупоренной бутылки. Потенциальные покупатели — частные любители вин, а также бары и рестораны

БИзнес-жУРнАл ОКТЯБРЬ #10 2013

ТЕРРИТОРИИ РОСТА

Все по местам!

Наталья Ульянова

В прошлом году в России на федеральном уровне появилась своя кластерная политика, в этом — должны появиться деньги на поддержку и развитие «территорий инновационного роста» в регионах. Теперь осталось только прояснить вопрос, можно ли создавать инновационные кластеры усилиями «сверху» — или же их не сеют, не жнут, а они прорастают сами.

Бизнес-журнал ОКТЯБРЬ #10 2013

Пятью пять

Ровно год назад премьер‑министр РФ утвердил перечень из 25 отобранных по конкурсу территорий, на которых при поддержке государства будут формироваться «инновационные территориальные кластеры». Денег на это из федерального бюджета поначалу предполагалось отпускать по 5 млрд рублей в год на протяжении пяти лет. Однако впоследствии сумма уменьшилась до 1,3 млрд. Но и эти

Один из основных трудов — Porter Michael E. Competitive Strategy. — New York, 1980.

Феномен концентрации на ограниченной территории компаний одной отрасли или образующих единую производственную цепочку исследовал и впервые назвал «экономическим кластером» гарвардский профессор и экономист Майкл Портер еще в 1980‑е годы1. Кластеризацию он определил как один из важнейших способов повышения конкурентоспособности бизнеса за счет оптимизации производственных цепочек. При этом резиденты одного кластера находятся друг с другом в сложных отношениях: с одной стороны, налицо элементы симбиоза и разделения труда, с другой — конкуренция и соперничество. В советскую эпоху в нашей стране плановым образом было создано немало промышленных кластеров (тогда их называли «территориально-производственными комплексами» — ТПК). Однако к инновационным кластерам, похоже, планово-приказной порядок формирования вообще неприменим. Так или иначе, по словам заместителя исполнительного директора Ассоциации инновационных регионов России (АИРР) Антона Чуклина, при реализации программы создания кластеров, помимо поддержки «сверху», обязательно должна присутствовать инициатива местного бизнес-сообщества.

андидат физико‑математических наук Юрий Жук любит вспоминать, как он угодил в Оксфордский кластер, в котором работает до сих пор. Приехал в Великобританию на венчурную ярмарку в конце 1990‑х, сделал презентацию своей разработки — и к нему тут же подошел патриарх британской венчурной индустрии Люсиус Кэри, чтобы обсудить инвестиционную сделку. Все решилось быстро; единственным дополнительным условием Кэри было — чтобы компания базировалась не далее сорока миль от Оксфорда, то есть менее чем в часе езды на машине. Сейчас Юрий Жук — соучредитель и технический директор успешной хайтек-компании HardideCoatings, специализирующейся на создании сверхпрочных износостойких покрытий. А Оксфордский кластер, как он разобрался впоследствии, во многом порождение Люсиуса Кэри, его «принципа сорокамильной зоны» и не прекращавшегося на протяжении нескольких десятков лет подвижничества. С начала 1980‑х годов Кэри создал в Оксфордшире 11 венчурных фондов и инвестировал в две сотни компаний. Важный ингредиент этого инновационного бульона, разумеется, — один из лучших университетов мира. Кластер получился со специализацией на биофарме, электронике и композитных материалах. И разработка Жука тут пришлась ко двору: здесь были дополняющие технологии и специалисты, просматривались местный спрос и возможности встроиться в уже существующие технологические цепочки. «Роль личности в создании кластера на примере Оксфорда очень хорошо видна, — говорит Юрий Жук. — Но было бы ошибкой считать, что достаточно назначить «руководителем» кластера хорошего ученого, финансиста или чиновника — и все получится. Если уж и назначать кого-то — то неформального лидера».

Виктор Хван, венчурный инвестор, соавтор книги «Тропический лес. Секрет создания следующей Силиконовой долины» (русский пер., Томск, 2012).

Самородки

По мнению экспертов, единственное, чего категорически нельзя делать, — это создавать кластеры на пустом месте — там, где бизнес-инициативы подменяются инициативой чиновников. И в этом смысле показательны наблюдения участников конкурса Минэкономразвития: на защиту заявок приезжали в основном чиновники, а многие проекты составлялись профессиональными консультантами, и это сразу бросалось в глаза. «По-настоящему выстраданных, «самопальных» проектов было меньшинство, — говорит Ирина Травина, председатель совета директоров ассоциации «Сибакадемсофт» («Инновационный кластер информационных и биофармацевтических технологий Новосибирской области»). — Но, говорят, именно их читать было интереснее всего».

См.: Обзор развития территориально-отраслевых кластеров в России. Сентябрь 2012 // МСП Банк. URL: http://www.mspbank.ru/files/analytical_center/analytical_reports/ researches/obzor-09-2012.pdf (Дата обращения — 02.10.2013).

ученых, специализирующихся в этой области. Потенциал такого ядра очевиден, однако у этой территории есть ограничения: на ней нельзя развивать производственные компании, поскольку город расположен на территории заповедника. Свое развитие этот кластер видит в экстерриториальности. «Мы пошли путем регионального зондирования, — объясняет Елена Румянцева, директор НП «Биотехнологический кластер Пущино». — Планируем открывать свои филиалы в регионах». Самому же Пущину в этих планах отводится роль центра НИОКР для всего кластера. Генеральный директор казанского технопарка «Идея» Сергей Юшко считает, что фундаментом инновационного кластера должно выступать крупное предприятие. «Ядром может быть только хозяйствующий субъект, за которым стоит рынок, — уверен он. — А университет — это один из важных элементов кластера, который обеспечивает территорию кадрами и добавляет ей конкурентоспособности. Хотя, конечно, бывают исключения, когда университет выступает самоценным ядром. Например, Оксфорд, в котором сконцентрировано большое количество образовательных денег». В любом случае кластер — это не только ядро, но и обширная «периферия», состоящая из множества компаний малого и среднего бизнеса. Сравнение инновационного кластера с тропическим лесом, которое используют некоторые зарубежные исследователи, неслучайно: здесь должно быть огромное видовое разнообразие различных «зверей», обитающих на различных «этажах» экосистемы. Только при этом условии возникает саморегулирующаяся и самовоспроизводящаяся среда.

деньги государство собирается выделять с важной оговоркой: сам регион должен подтвердить значимость кластера для территории не только на словах, но и на деле — путем софинансирования из своего бюджета. Деньги, если делить на всех, небольшие. Поэтому избранных поделили на две группы: 13 кластеров могут претендовать на прямую финансовую помощь, остальным достанется нефинансовое вспомоществование. Минэкономразвития рассчитывает, что свою лепту в поддержку развития кластеров внесут другие министерства, а кроме того, какое-то финансирование можно привлечь в рамках федеральных целевых программ (например, ФЦП по развитию инновационной инфраструктуры). По словам Артёма Шадрина, директора департамента инновационного развития Минэкономразвития РФ, все 25 территорий должны стать приоритетными в реализации непрограммной части федеральной адресной инвестиционной программы. «Речь идет о том, чтобы проекты, значимые для развития регионов, получили синергетический эффект от работы всех программ поддержки, существующих в различных министерствах, — говорит Андрей Введенский, директор департамента развития инфраструктуры ОАО «РВК». — Необходимо вдохнуть жизнь в те территории, которые сохранили свой потенциал со времен СССР, и обратить внимание на те, что начали развиваться в последние десятилетия». Кластерная политика развития лежит в русле большого тренда — децентрализации экономики страны. «Когда стало понятно, что экономические ресурсы ровным слоем на всю страну не распределить, — добавляет Андрей Введенский, — возникла потребность определить точки роста, вокруг которых по отраслевому или же региональному признаку могли бы формироваться конкурентные компетенции». С точки зрения государственного управления с кластером как макроэкономической единицей гораздо легче иметь дело, чем с разрозненными игроками (конкретными предприятиями, НИИ, вузами), требующими иногда точечной поддержки: можно сразу думать о развитии целых территорий, их жесткой и мягкой инфраструктуре. При единственном условии, что кластер — не полностью искусственное образование, которое придумано, чтобы получить бюджетные средства под «модную тему». Эксперты аналитического центра МСП Банка в конце прошлого года проанализировали2 заявки, которые российские территории — кандидаты на поддержку государства — представили на конкурс Минэкономразвития (всего их было 94). Большую часть образований (включая отобранные в итоге 25), по их мнению, в лучшем случае можно назвать «протокластерами», а не «кластерами», если исходить из классической дефиниции. Да и сами участники «списка двадцати пяти» соглашаются, что называть их кластерами можно пока с большой натяжкой. В основном в наличии лишь некоторое ядро, вокруг которого развивается какая-то инновационная активность по коммерциализации технологий. Таким ядром может выступать вуз, научный центр или крупное наукоемкое предприятие. Характерный пример кластера, который формируется вокруг большой науки, — Биотехнологический инновационный территориальный кластер Пущино. Этот город — уже вполне сложившийся научный бренд, признаваемый во всем мире центр биотеха, где компактно проживают примерно 30%

Инновационный кластер — это даже не место, это состояние умов, которое возникает на определенной территории.

Бизнес-журнал ОКТЯБРЬ #10 2013

КлАСТЕР яДЕРнО-ФиЗичЕСКих и нАнОТЕхнОлОГий В Г. ДУбнЕ Московская область, г. Дубна ЯДеРнЫе ТеХнОлОГИИ, нОВЫе МАТеРИАлЫ

Объем инновационной продукции, млрд руб. в год

5,3

Число занятых, тыс. чел.

биОТЕхнОлОГичЕСКий иннОВАциОнный ТЕРРиТОРиАлЬный КлАСТЕР ПУЩинО Московская область, г. Пущино МеДИЦИнА И ФАРМАЦеВТИКА, БИОТеХнОлОГИИ

Объем инновационной продукции, млрд руб. в год

4,2

Число занятых, тыс. чел.

ИКТ, ЭлеКТРОнИКА

Объем инновационной продукции, млрд руб. в год

20,8

санкт-Петербург, ленинградская область РАДИАЦИОннЫе ТеХнОлОГИИ, МеДИЦИнА И ФАРМАЦеВТИКА

Объем инновационной продукции, млрд руб. в год

6,1

Число занятых, тыс. чел.

СУДОСТРОиТЕлЬный иннОВАциОнный ТЕРРиТОРиАлЬный КлАСТЕР АРхАнГЕлЬСКОй ОблАСТи Архангельская область сУДОсТРОенИе

РАЗВиТиЕ инФОРМАциОнных ТЕхнОлОГий, РАДиОЭлЕКТРОниКи, ПРибОРОСТРОЕния, СРЕДСТВ СВяЗи и инФОТЕлЕКОММУниКАций САнКТ-ПЕТЕРбУРГА санкт-Петербург

КлАСТЕР «ЗЕлЕнОГРАД» Москва

КлАСТЕР МЕДицинСКОй, ФАРМАцЕВТичЕСКОй ПРОМышлЕннОСТи, РАДиАциОнных ТЕхнОлОГий САнКТ-ПЕТЕРбУРГА

ИнФОРМАЦИОннО-КОММУнИКАЦИОннЫе ТеХнОлОГИИ, ЭлеКТРОнИКА, ПРИБОРОсТРОенИе Число занятых, тыс. чел.

18,4

КлАСТЕР «ФиЗТЕх XXI» Московская область, г. Долгопрудный, г. Химки нОВЫе МАТеРИАлЫ, МеДИЦИнА И ФАРМАЦеВТИКА, ИнФОРМАЦИОннОКОММУнИКАЦИОннЫе ТеХнОлОГИИ

нОВыЕ МАТЕРиАлы, лАЗЕРныЕ и РАДиАциОнныЕ ТЕхнОлОГии Москва, г. Троицк нОВЫе МАТеРИАлЫ, ЯДеРнЫе ТеХнОлОГИИ

КлАСТЕР ФАРМАцЕВТиКи, биОТЕхнОлОГий и биОМЕДицины Калужская область, г. Обнинск МеДИЦИнА, ФАРМАЦеВТИКА, РАДИАЦИОннЫе ТеХнОлОГИИ

Объем инновационной продукции, млрд руб. в год

0,65

Число занятых, тыс. чел.

1,5

САРОВСКий иннОВАциОнный КлАСТЕР нижегородская область ЯДеРнЫе ТеХнОлОГИИ, сУПеРКОМПЬЮТеРнЫе ТеХнОлОГИИ, лАзеРнЫе ТеХнОлОГИИ

Объем инновационной продукции, млрд руб. в год

2,2

Число занятых, тыс. чел.

нижЕГОРОДСКий инДУСТРиАлЬный иннОВАциОнный КлАСТЕР В ОблАСТи АВТОМОбилЕСТРОЕния и нЕФТЕхиМии

нЕФТЕхиМичЕСКий ТЕРРиТОРиАлЬный КлАСТЕР

нижегородская область

Республика Башкортостан

неФТеГАзОПеРеРАБОТКА И неФТеГАзОХИМИЯ, АВТОМОБИлесТРОенИе

неФТеГАзОПеРеРАБОТКА И неФТеГАзОХИМИЯ

Новосибирский кластер — один из немногих в стране, сложившийся самопроизвольно, исходя из потребностей самих рыночных игроков ИТ-сектора. Исполнительный директор АИРР Иван Бортник так описывал логику его формирования в интервью «Бизнес-журналу»: «Компании постепенно развивались, некоторые превратились в средний бизнес, стали испытывать кадровый голод. Пришли в местные университеты: «Давайте, готовьте нам специалистов! Не знаете как? Давайте мы вам поможем сделать учебную программу! Давайте свою кафедру у вас откроем!» Началась системная подготовка кадров, крупные игроки в кластер стали подтягиваться. Знаете, как там говорили? «Хорошо, что сверху никто не знает, — не мешают!» Достигнутый на сегодня результат уже впечатляет: вклад ИТ-кластера в валовый региональный продукт Новосибирской области — почти 10%. Управляет кластером некоммерческое партнерство, которое появилось еще в 2001 году. Поначалу, признается Ирина Травина, все напоминало какой-то клуб по интересам, который собрался на территории Академгородка. «И только

БИзнес-жУРнАл ОКТЯБРЬ #10 2013

два года назад мы поняли, что действительно идем в сторону кластера, — говорит она. — Компании созрели для кооперации, начали появляться примеры создания «цепочек добавленной стоимости» — с участием двух–трех и более компаний, которые объединялись для крупных проектов». Руководители ИТ-компаний осознали, что сообща они могут получать и выполнять проекты, с которыми по отдельности не справилась бы ни одна из них. Проблема отрасли, которая также объединила игроков, объясняет глава кластера, заключается в том, что чуть ли не 70% ИТ-рынка сконцентрировано в Москве, там же работают и крупные системные интеграторы. «Эти компании не занимаются разработкой продуктов: проект дробится на части и отдается на аутсорсинг в регионы, — говорит Ирина Травина. — Поэтому мы создали своего интегратора, который будет добывать крупные заказы для всего кластера. С одной стороны, созданная компания позволит зарабатывать участникам кластера, с другой — до половины полученной прибыли, согласно нашей договоренности, мы будем пускать на развитие кластера».

ТЕРРиТОРии РОСТА

ЭнЕРГОЭФФЕКТиВнАя СВЕТОТЕхниКА и инТЕллЕКТУАлЬныЕ СиСТЕМы УПРАВлЕния ОСВЕЩЕниЕМ Республика Мордовия ПРИБОРОсТРОенИе

Объем инновационной продукции, млрд руб. в год

Число занятых, тыс. чел.

0,9

КАМСКий иннОВАциОнный ТЕРРиТОРиАлЬнО-ПРОиЗВОДСТВЕнный КлАСТЕР РЕСПУблиКи ТАТАРСТАн

нАУчнО-ОбРАЗОВАТЕлЬнОПРОиЗВОДСТВЕнный КлАСТЕР «УлЬянОВСК-АВиА»

Республика Татарстан

Ульяновская область

неФТеГАзОПеРеРАБОТКА И неФТеГАзОХИМИЯ, АВТОМОБИлесТРОенИе

Объем инновационной продукции, млрд руб. в год

134

Число занятых, тыс. чел.

130

КлАСТЕР иннОВАциОнных ТЕхнОлОГий ЗАТО Г. жЕлЕЗнОГОРСК Красноярский край ЯДеРнЫе ТеХнОлОГИИ, ПРОИзВОДсТВО леТАТелЬнЫХ И КОсМИЧесКИХ АППАРАТОВ

ПРОИзВОДсТВО леТАТелЬнЫХ И КОсМИЧесКИХ АППАРАТОВ, нОВЫе МАТеРИАлЫ

ЯДеРнЫе ТеХнОлОГИИ, РАДИАЦИОннЫе ТеХнОлОГИИ, нОВЫе МАТеРИАлЫ

Объем инновационной продукции, млрд руб. в год

4,1

18,3

Число занятых, тыс. чел.

ФАРМАцЕВТиКА, МЕДицинСКАя ТЕхниКА и инФОРМАциОнныЕ ТЕхнОлОГии ТОМСКОй ОблАСТи

яДЕРнО-иннОВАциОнный КлАСТЕР Г. ДиМиТРОВГРАДА УлЬянОВСКОй ОблАСТи Ульяновская область

Объем инновационной продукции, млрд руб. в год

Томская область МеДИЦИнА И ФАРМАЦеВТИКА, ИнФОРМАЦИОннОКОММУнИКАЦИОннЫе ТеХнОлОГИИ, ЭлеКТРОнИКА

АЭРОКОСМичЕСКий КлАСТЕР САМАРСКОй ОблАСТи самарская область ПРОИзВОДсТВО леТАТелЬнЫХ И КОсМИЧесКИХ АППАРАТОВ

Объем инновационной продукции, млрд руб. в год

134

Число занятых, тыс. чел.

Объем инновационной продукции, млрд руб. в год

7,9

Число занятых, тыс. чел.

иннОВАциОнный КлАСТЕР инФОРМАциОнных и биОФАРМАцЕВТичЕСКих ТЕхнОлОГий нОВОСибиРСКОй ОблАСТи новосибирская область ИнФОРМАЦИОннОКОММУнИКАЦИОннЫе ТеХнОлОГИИ, МеДИЦИнА И ФАРМАЦеВТИКА

Объем инновационной продукции, млрд руб. в год

10,8

Число занятых, тыс. чел.

АлТАйСКий биОФАРМАцЕВТичЕСКий КлАСТЕР Алтайский край МеДИЦИнА И ФАРМАЦеВТИКА

иннОВАциОнный ТЕРРиТОРиАлЬный КлАСТЕР АВиАСТРОЕния и СУДОСТРОЕния хАбАРОВСКОГО КРАя Хабаровский край ПРОИзВОДсТВО леТАТелЬнЫХ И КОсМИЧесКИХ АППАРАТОВ, сУДОсТРОенИе

ТиТАнОВый КлАСТЕР СВЕРДлОВСКОй ОблАСТи свердловская область нОВЫе МАТеРИАлЫ

КлАСТЕР РАКЕТнОГО ДВиГАТЕлЕСТРОЕния «ТЕхнОПОлиС «нОВый ЗВЕЗДный» Пермский край ПРОИзВОДсТВО леТАТелЬнЫХ И КОсМИЧесКИХ АППАРАТОВ, ДВИГАТелесТРОенИе, нОВЫе МАТеРИАлЫ

Интегратор пока делает самые первые шаги, и на первом же проекте столкнулся с целым пластом организационных проблем: внутренняя конкуренция, необходимость определить правила игры, сроки выполнения работ и т. д. Однако главное — это то, что у резидентов кластера есть прекрасный коммерческий стимул решать все эти проблемы. Впрямую копировать удачные примеры невозможно, ведь все зависит от особенностей территории. Поэтому потребности кластеров даже одной и той же специализации могут заметно разниться. «Например, если взять биофармацевтическую отрасль и посмотреть на различные региональные кластеры, мы увидим совершенно разные модели, — говорит Александр Назаров из Кластера медицинской, фармацевтической промышленности, радиационных технологий СанктПетербурга. — К примеру, в Калуге основной целью кластера является привлечение профильных инвесторов, поэтому там значительную роль играют региональные власти, а основной функцией кластера является девелопмент. В Москве значимой точкой роста кластера является зона НИОКР, поэтому

КОМПлЕКСнАя ПЕРЕРАбОТКА УГля и ТЕхнОГЕнных ОТхОДОВ В КЕМЕРОВСКОй ОблАСТи Кемеровская область ХИМИЧесКАЯ ПРОМЫШленнОсТЬ, ЭнеРГеТИКА

там фокусируются на управлении научными проектами, взаимодействии с малыми научными группами и так далее». Санкт-Петербургский кластер, который тоже вошел в «список избранных», свою роль видит в формировании партнерских отношений между отечественными инвесторами и городскими властями для реализации конкретных проектов. Как объясняет Александр Назаров, в 2008 году в город пришли отечественные компании, которые планировали построить на территории Санкт-Петербурга фармацевтические производства и нуждались в сопровождении инвестиционных проектов. Для этого они сначала объединились на неформальном уровне, а в дальнейшем организовали некоммерческое партнерство, которое должно было стать посредником между ними и городом, также заинтересованном в подобной площадке. «Кроме этого, мы активно взаимодействовали с Минпромторгом, запустившим программу «Фарма 2020», — рассказывает Назаров. — Нужно было заниматься широким кругом вопросов — готовить заявки на получение субсидий для выпуска новых лекарств, работать с институтами раз-

БИзнес-жУРнАл ОКТЯБРЬ #10 2013

ТЕРРИТОРИИ РОСТА

вития… Очевидно, что весь этот комплекс задач не является профильным для каждой отдельной компании и по силам только считанным единицам. Гораздо эффективнее было объединиться». Постепенно к кластеру стали присоединяться небольшие компании, а также сервисные (например, проектные) группы, работающие на игроков фармацевтического рынка. По мере появления заводов у компаний обострялся кадровый голод. И если крупные предприятия могли позволить себе открыть свои кафедры, то у основной массы компаний такой возможности и не было. Да и растущие потребности исчислялись двумя–тремя сотрудниками в год — однако таких людей нужно было найти и подготовить.

Кластер — это не только ядро, но и обширная «периферия», состоящая из множества компаний малого и среднего бизнеса. Сравнение инновационного кластера с тропическим лесом, которое используют некоторые зарубежные исследователи, неслучайно: здесь должно быть огромное видовое разнообразие различных «зверей», обитающих на разных «этажах» экосистемы Сейчас в рамках кластера на базе одного из питерских вузов создается учебный центр по подготовке специалистов «надлежащей производственной практики», к которому будут иметь доступ небольшие компании. «Для вузов, в том числе непрофильных, участие в кластере тоже полезно, — считает эксперт. — Все понимают, что образовательный процесс нельзя отделять от производства и что бизнес является потребителем их продуктов — как разработок, так и собственно студентов». Сама управляющая компания частично существует за счет взносов, а за «отдельные деньги» параллельно оказывает услуги конкретным участникам кластера — проводит предпроектные работы, готовит заявки на получение гранта и пр. При этом, объясняет Александр Назаров, компания вольна в выборе поставщика подобных услуг. Как бы то ни было, агентство является основным связующим звеном между резидентами кластера и внешним миром,

Бизнес-журнал ОКТЯБРЬ #10 2013

и даже уже консультирует представителей регионов, где такая организационная работа только предстоит.

Кадровый запас

Несмотря на большую разнородность кластеров, общих проблем у них довольно много. Прежде всего — кадровая, в самом широком смысле. Начиная с дефицита людей, которые могли бы профессионально управлять развитием самого кластера, и кончая специалистами, нужными для компаний-резидентов. Как мы уже видели на примере Оксфордского кластера, очень важно, кто выступает неформальным или формальным «вожаком» на территории — назначенец или человек с горящими глазами. «Проблема самоорганизации сегодня стоит на первом месте, — соглашается Андрей Введенский (ОАО «РВК»). — Необходимо, чтобы появлялись команды, драйверы процесса, люди, которые действительно болеют за свой регион». Это не менее важно и на формальном уровне: координирующее звено должно работать на всех фронтах — налаживать информационное взаимодействие между участниками кластера и обеспечивать резидентам связь с инвесторами, институтами развития, органами власти и банками. Проблема нехватки специалистов острейшим образом стоит почти для всех кластеров. «В Новосибирске сейчас не закрыто около двух тысяч вакансий в области ИТ, — говорит Ирина Травина из ИТ-кластера. — Поэтому кластер активно взаимодействует с вузами, а в средних общеобразовательных учебных заведениях мы даже инициировали программу подготовки специалистов, которые могли бы работать в ИТ-сфере без высшего образования, — кодеров, системных администраторов, тестеров, технических писателей… Однако «закрепление на территории» наших молодых людей весьма проблематично, и хорошие кадры уезжают. Причем не в Москву, а за границу. Совершенно очевидно, что никакая кластерная политика не позволит развиваться территориям, если людям не предложить здесь высокого качества жизни. Поэтому в нашей программе развития есть проект кластерного городка. И государство вроде бы сейчас готово субсидировать такие проекты».

С кого спросить

В своей кластерной политике государство идет по проторенной дороге: субсидии на программы развития, поддержка со стороны институтов развития и федеральных целевых программ, которые предполагают в основном строительство инфраструктуры, а также налоговые льготы для резидентов «мультикластера» Сколково. Однако больше всего вовлеченных в процесс интересует, каким образом государство намерено стимулировать участие крупных госкомпаний в деятельности территориальных

кластеров. По мнению их резидентов, слабый внутренний спрос на инновационную продукцию — одна из основных проблем развития малых и средних инновационных компаний. «Создание спроса на продукцию кластеров — это отдельная задача, которая решается, — утверждает Михаил Голанд, руководитель Российской кластерной обсерватории НИУ ВШЭ. — На уровне правительства принято решение, чтобы крупные компании (а спрос в том числе формируют РЖД, «Газпром» и «Роснефть») в обязательном порядке взаимодействовали с компаниями — резидентами кластеров в рамках своих программ инновационного развития». Так или иначе, по мнению Антона Чуклина (АИРР), необходимо создать адекватную систему мониторинга кластерных инициатив. И в идеале — отслеживать в режиме реального времени динамику роста кластерных образований, а также анализировать ситуации, препятствующие их развитию. Такая практика уже существует в Европе, где в 2007 году была образована Европейская система наблюдения за развитием кластеров (The European Cluster Observatory). Это онлайнплатформа, которая обеспечивает единый доступ к информации о кластерах и кластерной политике в европейских государствах. В рамках этой системы создан инструмент картографирования кластеров, позволяющий отслеживать статистику занятости и результативность деятельности около двух тысяч кластеров в 32 странах Европы. Отслеживать же эффективность кластерной политики намного сложнее из‑за отложенного эффекта. В ближайшем будущем, по мнению одного из экспертов, основным критерием оценки эффективности кластеров будет служить степень их самоорганизации. «Кластеры должны показать свою внутреннюю неконфликтность, внутри них должна восстановиться гармония и спокойствие, чтобы чужеродные друг другу элементы почувствовали синергию от своего объединения, — считает он. — Сегодняшний этап можно сравнить с подачей заявления о браке, когда паре дают месяц на раздумья, для того чтобы стороны проверили свои чувства. А заодно утрясли отношения с родственниками. Например, бывает так, что предприятие сковано обязательствами со штаб-квартирой в Москве — а значит, не всегда свободно в выборе партнеров. Но если нужно с «мамой» посоветоваться, зачем тогда было заявление подавать?» Пока, откровенно говоря, далеко не все «простимулированные» государством «члены семьи» понимают степень нефиктивности своих отношений. Многие не принимают нововведений и не склонны рисковать, участвуя в кооперации компаний. Однако, по мнению Юрия Михеева, представляющего самарские аэрокосмический и автомобильный кластеры, так или иначе у компаний — участников кластеров возникает множество точек пересечения: «Это отчетливо видно на примере Поволжского автомобильного кластера, являющегося по-своему преемником советского территориально-промышленного комплекса, выросшего вокруг Волжского автозавода. Перед предприятиями кластера стоит ряд во многом близких задач: повышение качества, снижение

затрат, развитие инжиниринга. Все эти факторы определяют конкурентоспособность как отдельных предприятий, так и кластера в целом. Тем не менее предприятия, в отличие от плановой экономики СССР, работают в рынке и в ряде случаев жестко конкурируют за заказы ОАО «АвтоВАЗ» и других ОЕМ. В рамках кластерной инициативы эти предприятия зачастую выступают как конкуренты, но почти всегда имеют широкие сферы партнерства. Среди них — программы повышения конкурентоспособности, проработка и лоббирование различных региональных и федеральных программ государственной поддержки, отработка механизмов взаимодействия с потребителями комплектующих (ОЕМ и ОЕS). Все это делается ради реализации значимого для стратегического развития баланса интересов «потребитель — поставщик».

Кластерная политика развития лежит в русле большого тренда — децентрализации экономики — и исходит из того, что регионы могут получить дополнительный импульс развития, если правильно определят свою специализацию и задействуют местные ресурсы Идея кластеров, конечно же, очень привлекательна, особенно если принять во внимание классические образцы. Например, французский аэрокосмический кластер «Пегас», благодаря которому Франция стала космической державой. Однако среди экспертов попадаются и скептики, сомневающиеся в том, что кластерная политика принесет пользу России. — Ни в одной из стран постсоветского пространства реализовать теорию кластеров не удалось, — говорит Наталья Зубаревич, директор региональной программы Независимого института социальной политики. — Европейские кластеры тоже успешны очень выборочно. В России же ожидать положительного эффекта еще сложнее. Хотя бы потому, что обычно отрасли, для которых формируется кластерная политика, не обладают конкурентными преимуществами. И попытка с помощью политического решения создать эти преимущества выглядит довольно утопичной — в стране, где отвратительный бизнес-климат. Если бизнес не инвестирует, а выводит деньги, о каком кластерном развитии можно говорить? Все дополнительные меры поддержки инновационного развития уместны только тогда, когда вся стратегия государства нацелена на поддержку бизнеса. А бизнес находится там, где ему выгодно концентрироваться, где вольно дышится и нет риска БЖ подвергнуться «раскулачиванию».

Бизнес-журнал ОКТЯБРЬ #10 2013

ВЕнчУРныЕ инВЕСТиции

«Уровень «умности» денег определяется не их источником, а качеством управления ими»

Елена Краузова

андидат медицинских наук из Барнаула, ставший венчурным капиталистом в Кремниевой долине, — таков карьерный зигзаг Евгения Зайцева. В начале 2000-х годов он приехал учиться на МВА в бизнес-школу Стэнфордского университета. Потом стал партнером легендарного Франклина «Питча» Джонсона, основателя старейшей венчурной компании США — Asset Management Company. В 2006 году Зайцев создал с партнерами собственный венчурный фонд — Helix Ventures, который специализируется на инвестициях в биотехнологические и медицинские стартапы. Сегодня в его активе — успешно закрытые сделки по 25 компаниям, которые были проданы таким мировым фармацевтическим гигантам, как Sanofi-aventis, Boston Scientific, Baxter International, или успешно вышли на IPO. — С тех пор как вы перебрались в США, в России тоже сформировался рынок венчурных инвестиций. Каким вы его сейчас находите? — Я не переставал следить за тем, что происходит в России, и даже активно участвовал во многих процессах. Десять лет назад российские венчурные группы можно было пересчитать по пальцам одной руки, а сегодня на рынке — относительное изобилие венчурных денег. Во многом это результат активной роли, которую играет государство, выступившее основным инвестором в венчурном секторе. Однако в последние годы и частные инвесторы начали регулярно вкладываться в инновационные компании и венчурные фонды. Чего в России еще очень мало, так это профессиональных венчурных денег. Венчурные инвестиции — это не просто

БИзнес-жУРнАл ОКТЯБРЬ #10 2013

капитал, это сложный бизнес по поддержке и выращиванию технологических компаний. Поэтому классические венчурные инвесторы должны предоставлять стартапам не только финансовые ресурсы, но и свои опыт, контакты, видение рынка. Только при таком подходе инвестор действительно поможет своей портфельной компании расти и развиваться. В США, как показывает статистика Национальной ассоциации венчурного инвестирования, сегодня действует более полутора тысяч венчурных фондов. В России счет пока идет на десятки — так что в абсолютных цифрах еще есть куда расти. — Не деформирует ли мощная финансовая поддержка государства российский рынок венчурных инвестиций? — Конечно, деформирует, но на нынешнем этапе, который еще во многом стартовый, такая поддержка была совершенно необходима. Без госденег венчурный рынок в России раскачивался бы слишком долго. Финансовое «плечо» государства при формировании рынка позволило выиграть много времени. Однако слишком высокая степень вовлеченности власти имеет для инновационной экономики оборотную сторону. Инновации не терпят контроля, и если государство как соинвестор при участии в работе венчурного фонда будет пытаться ограничивать рыночные принципы его функционирования, руководствуясь какими-то другими задачами или приоритетами, то это может негативно отразиться и на выборе объектов инвестирования, и на экономической эффективности фонда в целом. Основной критерий успеха и мотивирующий фактор должен быть один — высокая доходность от сделок. А высокий уровень возвратности инвестиций как раз и станет гарантией того, что в венчурную отрасль потянутся все новые частные и институциональные инвесторы.

ВеНЧурНый каПиТаЛисТ еВГеНий зайЦеВ об иНВесТиЦиях — ГосуДарсТВеННых и ЧасТНых

РУМА

еР ФО

сПИК

Сегодня в России государство уже раскрутило маховик инноваций, теперь важно постепенно перевести этот процесс на рыночные рельсы. Кстати, по работе институтов развития видно, что они уже легли на этот курс: с появлением все новых частных фондов доля государственного капитала на рынке постепенно снижается. Однако назвать российский венчур самоподдерживающимся пока нельзя. — Российское государство в венчурной отрасли широко использует модели государственно-частного партнерства: соинвестирует в проекты вместе с частным капиталом, «смешивает» государственные и частные деньги в венчурных фондах, которые передаются в управление частным УК. Не делаются ли от этого «умные» венчурные деньги чуточку менее умными? — Уровень «умности» денег определяется не их источником, а качеством управления ими. Если управляющие частным венчурным фондом обладают хорошими навыками управления рискованными инвестициями, то «долив» государственных денег становится лишь мощным дополнительным финансовым рычагом для развития. А государство при этом может рассчитывать на качественное управление своими вложениями со стороны профессиональной команды, которая не меньше его заинтересована в успехе инвестирования. Управление инвестициями в инновационные проекты — это действительно нетривиальная задача. Чтобы стать профессионалом в венчурном бизнесе, желательно проработать в нескольких фондах и пройти через все их жизненные циклы: поднять их «с нуля», сформировать портфель из нескольких десятков компаний, добиться их ликвидности… Профессиональный венчурный инвестор «вырастает» как минимум за десять лет — и то в условиях, когда ему обеспечена операционная свобода. Если государство, выступив соинвестором фонда, эту свободу ограничивает и настаивает

БИзнес-жУРнАл ОКТЯБРЬ #10 2013

ВЕНЧУРНЫЕ ИНВЕСТИЦИИ

на своем праве определять инвестиционные решения, складываются противоестественные для рынка механизмы. Кстати, за рубежом многие частные фонды также активно привлекают капитал государства (взять хотя бы США или Сингапур), однако при этом государственные фонды выступают в качестве «обычного» инвестиционного партнера (limited partner) с соответствующим объемом прав. При такой организации работы наличие госденег в проинвестированном активе никак не сказывается на управлении. — Как привлечь к управлению российскими венчурными фондами серийных предпринимателей? Пока у нас в них в основном финансисты… — Венчурный капиталист и его команда должны обладать тремя наборами навыков. Во-первых, предпринимательскими, то есть иметь реальный опыт создания и успешного продвижения быстрорастущих наукоемких компаний. Во-вторых, они должны отлично знать свою предметную область. Для инвесторов в биотехе, например, это означает умение разбираться не только в медицине, биологии и фармацевтике, но и в структуре этих рынков. В-третьих, нужна финансовая подготовка, поскольку требуется грамотно структурировать сделки и правильно оценивать будущую стоимость компании. При этом предпринимательские компетенции — первые в этом списке не только в порядке перечисления, но и по значению. Фонды должны учреждаться именно предпринимателями — из числа тех, кого принято называть «серийными», то есть людьми, которые успешно «вырастили» несколько собственных компаний, вывели их на IPO или удачно продали крупной корпорации. И затем стали системно помогать другим начинающим компаниям. Часто серийные предприниматели вначале становятся бизнес-ангелами, инвестируя в инновационные разработки средства из собственного кармана, а впоследствии «поднимают» деньги на рынке, привлекая других инвесторов-партнеров, и выстраивают на базе этих отношений классический венчурный фонд. Финансовые знания тоже важны, но финансисты во главе венчурного фонда — это далеко не всегда хорошо. У выходцев из инвестиционных банков или инвесткомпаний совершенно другой уровень понимания механики инвестиционного процесса, отличный от логики венчурной индустрии. В финансовом секторе такие люди, как правило, занимались проведением инвестиционных сделок, финансовым инжинирингом, расчетом финансовых моделей для компаний со вполне понятным и просчитываемым бизнесом. При венчурных сделках такие расчеты зачастую бессмысленны, они не поддаются столь формализованному финансовому анализу и планированию. Вся «математика» венчурного инвестора, на самом деле, — не более чем финансовые упражнения, а в реальности в таких сделках есть один очень важный фактор — интуиция инвестора.

Бизнес-журнал ОКТЯБРЬ #10 2013

Поэтому и важно, чтобы во главе такого фонда были люди, близкие друг другу по своему опыту, отраслевым приоритетам и взглядам на механизм работы венчурной индустрии. А это происходит, когда эти люди приходят из предпринимательской среды. Нужно хорошо понимать: вначале у фонда должна появиться профессиональная команда, и лишь потом — инвестиционная стратегия и портфель. Не наоборот. Однако глупо рассчитывать, что приход серийных предпринимателей в фонды можно как-то простимулировать. Рынок сам придет к этому, но путем эволюции. В России должна накопиться критическая масса людей, которые развивают стартапы как непрерывный поток бизнесов: ими со временем и будут пополняться ряды венчурных капиталистов. Вряд ли мы можем как-то влиять на этот процесс — пожалуй, только на уровне формирования общей предпринимательской культуры в стране. — В венчурном сообществе обычно любят обсуждать «качество проектов». Гораздо реже поднимается вопрос о «качестве инвестора». Дайте, пожалуйста, совет: как стартаперам проводить «due diligence» потенциального инвестора? — Было бы преувеличением говорить о том, что наступил момент, когда стартапы выбирают инвестора, а не наоборот. Привлечение финансирования в проект всегда будет для стартапа сложнейшим испытанием, требующим долгой подготовки, трудных маркетинговых решений и качественной проработки документов и презентации. Но, конечно, стартапер должен всегда идти к «правильному» инвестору. Инновационной компании нужен такой инвестор, который добавит ей ценности, а не просто перечислит деньги на счет. Который не будет просто отсиживаться на совете директоров компании, а поможет наладить корпоративное управление, привлечь новых людей в команду, познакомит с полезными людьми и передаст им весь свой опыт. Что немаловажно, при этом такой инвестор должен не «выкручивать руки» основателям, а внимательно отнестись к их инициативам и новым решениям. Именно таких бизнес-ангелов и венчурных капиталистов стоит искать стартапу. В Кремниевой долине каждый предприниматель знает, к кому стоит идти за деньгами, а к кому — нет. Потому что качество денег и качество венчурного капиталиста как инвестора, партнера и члена совета директоров твоей компании серьезно варьируются от человека к человеку, от фонда к фонду. С кем-то работать легко, с кем-то — тяжело. Кто-то обладает гигантской сетью контактов и готов ей поделиться, а кто-то просто отмалчивается на заседаниях советов, лишь собирая данные для своего фонда. Репутация на венчурном рынке важна как нигде больше. Если у стартапа в инвесторах числится фонд с известным именем — например, Sequoia Capital или Accel Partners, — это своего рода штамп «Одобрено» на упаковке проекта. Это гарантия того, что за возможность «опекать» этот стартап в дальнейшем

поборются многие инвесторы, ведь другие венчурные капиталисты будут доверять репутации, привнесенной в компанию этими серьезными венчурными группами. То же самое — и с «весом», который имеют конкретные люди — партнеры венчурного фонда. У каждого венчурного инвестора складывается определенный имидж в той области, где он достаточно долго работает. Как правило, все положительные или негативные отзывы об инвесторе у всех на слуху. О его репутации знают коллеги, предприниматели. Если ты «хороший» инвестор, коллеги тебе дают доступ к своим сделкам, приглашают соинвестировать, а стартаперы засыпают презентациями проектов. Если у тебя нет такой репутации, то твои возможности заметно меньше.

фонда в нее. Я имею в виду, что вряд ли американский фонд с офисом только в Кремниевой долине и без инвестиционных партнеров в России сможет обеспечить себе качественный поиск и изучение заявок от российских стартапов. — Вы регулярно выступаете на Форуме «Открытые инновации» и других крупных венчурных мероприятиях в России. По ним легко прослеживать эволюцию венчурной

«Десять лет назад российские венчурные группы можно было пересчитать по пальцам одной руки, а сегодня на рынке — относительное изобилие венчурных денег. Во многом это результат активной роли, которую играет государство, выступившее основным инвестором в венчурном секторе»

— Каковы шансы российских стартапов начать активно получать инвестиции от зарубежных фондов? Почему международные венчурные компании не приходят в Россию и мало инвестируют здесь? — Действительно, можно пересчитать по пальцам международные венчурные группы, которые приняли решение прийти в Россию. Венчурные капиталисты всегда идут за потоком сделок: там, где он значительный, непременно будет присутствовать и много венчурных фондов. Скажем, в российской ИТ-индустрии бизнес-ангелы и посевные фонды не испытывают острого дефицита качественных проектов на входе, ИТ-стартапы не уступают американским или израильским, и потому таких фондов в самой России уже достаточно. В биотехе, напротив, привлекательных объектов для инвестиций пока мало. Как скоро российские биотехнологические фонды будут получать достаточное число потенциальных кандидатов в свои портфели? Возможно, это вопрос нескольких лет. Может быть — десятилетий. Если же говорить об интересе западных венчурных инвесторов к работе в России, то такие примеры уже есть. Полтора года назад одна из самых известных мировых венчурных групп в биотехе Domain Associates заключила соглашение о совместном инвестировании с РОСНАНО. Насколько мне известно, в рамках этого соглашения создан венчурный фонд «РоснаноМедИнвест», в портфеле которого уже несколько компаний, ведущих интересные фармацевтические разработки. При этом права интеллектуальной собственности на территории России на эти инновационные продукты локализуются в рамках российской компании «НоваМедика», которая также создана совместно фондом Domain Associates и РОСНАНО. Это свидетельствует о том, что первый шаг к попаданию стартапов из России на «радары» зарубежных венчурных компаний сделан. Следующей стадией этого процесса должно стать открытие иностранными инвесторами российских офисов. Ведь венчурный капитал глобален и локален одновременно: с одной стороны, он ориентирован на развитие продуктов, которые были бы инновационны в международном масштабе, с другой — может найти применение в той или иной национальной экономике лишь при условии «погруженности»

среды в России. Есть ли какие-либо признаки, по которым можно судить, что качество среды улучшается? — То, что мы наблюдаем на российском венчурном рынке в последние годы, с уверенностью можно назвать прорывом. Число венчурных фондов в России возросло в десятки раз, объем венчурных сделок за этот год превысил миллиард долларов. Некоторые аналитики заявляют о том, что Россия заняла 4‑е место в Европе по объему венчурных инвестиций. Да, не все в российской инновационной экономике строится рыночными методами. Однако можно с уверенностью утверждать, что сегодня в России есть венчурная индустрия, которой не было всего лишь десять лет назад. Для меня важно, что российский венчурный рынок во многом опирается на модель «открытых инноваций», что как раз подчеркивается названием этого форума. Он собирает в Москве ведущих мировых экспертов в разных областях; в их обсуждениях, в составленных ими форсайтах рождается новое видение будущего. В кейсах, обсуждаемых в дискуссиях, сквозит идея о том, что инновационный потенциал может быть реализован только теми компаниями, которые готовы «открываться» рынку. Время, когда технологический успех определяло соперничество нескольких закрытых корпоративных лабораторий, уже прошло. Привычные формы решения задач для корпораций больше не работают: крупные компании должны идти на сотрудничество с малым бизнесом, который во всем мире считается драйвером глобальных инноваций. И именно этой идеологией, которая последовательно проводится БЖ в выступлениях, мне и симпатичен московский форум.

Бизнес-журнал ОКТЯБРЬ #10 2013

ФИНАНСЫ

Деньги в движении Перед российскими банками всегда стояла проблема увеличения доли комиссионных доходов: в большинстве своем они продолжают делать ставку на кредитование, в то время как в условиях ’ рецессии экономики большую актуальность для их клиентов приобретают транзакционные продукты и услуги, позволяющие эффективнее организовать денежный поток компании.

отличие от кредитования, которое на сегодня приносит российским банкам основную прибыль, транзакционный бизнес менее чувствителен к кризисным явлениям в экономике. В ситуации замедления промышленного производства малые и средние предприятия начинают меньше инвестировать в развитие бизнеса, однако объем и количество финансовых транзакций у них снижается не столь значительно, как потребность в заемном капитале. Международный опыт показывает, что диверсификация доходной базы и увеличение доли транзакционных доходов (комиссионные и непроцентные доходы) — важнейшие факторы, повышающие устойчивость и капитализацию банка. Что принято относить к транзакционному бизнесу? Все, что связано с обслуживанием движения денежных средств и управлением ликвидностью и оборотным капиталом. Мы в Банке Москвы относим к нему комиссионные продукты и доходы от средств, которые клиенты размещают на текущих счетах и депозитах, услуги расчетно-кассового обслуживания (РКО), дистанционное банковское обслуживание, депозиты, корпоративные карты, услуги, направленные на обеспечение внешнеэкономической деятельности компании. Линейки транзакционных продуктов в российских банках обычно не сильно отличаются между собой. Между тем переход к более сбалансированной системе по источникам дохода для банка возможен только через развитие именно этого направления бизнеса. С другой стороны, мы наблюдаем устойчивый спрос на новые банковские продукты и технологии, упрощающие операционную деятельность компании и позволяющие более эффективно управлять ее ликвидностью. Например, в Банке Москвы, как и в большинстве российских банков, существует продукт — корпоративная карта для юридических лиц. Традиционно банки выпускают такие карты для того, чтобы клиенты могли начислять командировочные и рассчитываться по подотчетным целям. Однако мы пред-

Бизнес-журнал ОКТЯБРЬ #10 2013

ложили новое применение — инкассирование средств через любой банкомат Банка Москвы с функцией внесения наличных с немедленным зачислением на текущий счет компании. Внедряя этот сервис, мы понимали, что для небольших компаний услуги профессиональных инкассаторов являются обременительными, поэтому внесение наличных средств на счет компании через банкомат — удобная альтернатива, востребованная рынком. Разумеется, реализация политики роста непроцентных и комиссионных доходов в банке — процесс поэтапный. Тем не менее мы, например, ставим перед собой довольно амбициозные цели — увеличить в ближайший год комиссионные доходы по расчетным операциям на 30%. За счет чего удастся добиться такого роста? В прошлом году мы запустили новые модели продаж продуктов и услуг для среднего и малого бизнеса, в рамках которых осуществляются проактивные продажи транзакционных продуктов. Дополнительно в 2013‑м сформирована операционная фронт-линия, включенная в общую бизнес-вертикаль. С точки зрения российского банковского рынка это уникальный проект: у коллег операционисты, как правило, задействованы только в бэк-офисных функциях и продажами продуктов юридическим лицам не занимаются. Мы проанализировали функционал операционистов и передали все функции, которые не требуют личного присутствия клиента, в бэк-офис. Высвобожденное время направили на продажи корпоративным клиентам транзакционных продуктов и услуг банка. Сейчас специалисты тратят около 70% времени на текущее расчетно-кассовое обслуживание (прием платежей, проверку, обработку), а 30% отводится под чистые продажи. Такой подход уже дал свои результаты. Если в декабре прошлого года при открытии счета корпоративному клиенту продавалось 2,16 продукта (по сути, каждому новому клиенту из дополнительных услуг предлагали лишь ДБО «Интернет Банк — Клиент» / «Банк — Клиент»), то всего за полгода этот

показатель вырос уже до 3,29 продукта на одного нового клиента. До конца 2013‑го мы установили норматив — четыре продукта на клиента. Активная работа ведется не только «на входе», но и с нашими действующими клиентами. В текущем году мы перешли на персонифицированное обслуживание корпоративных клиентов на операционной линии, то есть у каждого из них, помимо клиентского менеджера, появился так называемый менеджер счета (операционист). Основные требования, которые предъявляет к банку малый и средний бизнес, — это скорость проведения расчетов/транзакций и качество обслуживания в банке. Понимая, что малый и средний бизнес хочет повышать ликвидность своих активов, не переплачивая при этом за дорогостоящий сервис казначейства, мы сосредоточились на разработке простых решений для этого сегмента. Один из методов повышения скорости расчетов и снижения затрат на РКО для клиентов — свести в один банк не только собственные счета, но и счета своих контрагентов. Сейчас мы активно привлекаем к сотрудничеству поставщиков и подрядчиков действующих клиентов банка, проводим для этого специальную акцию «Выгодное партнерство». Плюсы такого подхода очевидны: расчеты между клиентами одного банка производятся максимально быстро и без взимания комиссии. Помимо сегмента малого и среднего бизнеса, Банк Москвы исторически работает с компаниями с муниципальным и государственным участием. У этой категории клиентов своя специфика: они склонны к накоплению текущих ресурсов, так как средства поступают на их счета

небольшими суммами дискретно и только после накопления происходит их расходование. Поэтому такие компании заинтересованы в первую очередь в инструментах управления ликвидностью. Для этих компаний мы предлагаем различные варианты начисления процентов на остатки на текущем счете. Еще одна приоритетная группа клиентов для нас — предприятия сферы ЖКХ. Мы одними из первых смогли подготовить продуктовое предложение по обслуживанию специальных счетов для накопления средств на капитальный ремонт многоквартирных жилых домов и уже готовы открывать такие счета в Москве и регионах. Учитывая возрастающий спрос и потребности бизнеса в транзакционных продуктах, по нашему мнению, это направление в банковском бизнесе будет активно развиваться. Возможность иметь стабильный источник роста комиссионных доходов и повышение капитализации банков будут дополнительно стимулировать развитие транзакционБЖ ного банковского бизнеса.

Об авторе Андрей Возмилов вице-президент, директор департамента координации корпоративного бизнеса Банка Москвы

Бизнес-журнал ОКТЯБРЬ #10 2013

Маркетинг

Мимо цели

очему-то это считается аксиомой, что именно принадлежность человека к той или иной социально-демографической группе может заставить его купить определенный продукт. Соцдем изучают, описывают, ему чуть ли не поклоняются, от него пляшут при разработке стратегии маркетинговых коммуникаций. Между тем найдется немало продуктов, которые покупают одновременно и молодая курсистка, и ветеран соцтруда, что ни в какой соцдем не лезет. На самом деле причина покупки всегда — желание человека улучшить с помощью продукта свою жизнь. И во многих случаях гораздо важнее контекст, в котором покупатель принимает решение о покупке, чем его пол, возраст и род занятий. Так что при разработке стратегии главное — понять, какие проблемы покупатель может решить с помощью вашего продукта и в какой информационный контекст его нужно погрузить, чтобы он выбрал именно этот продукт. Для этого нужно «пройтись» с покупателем чуть ли не за ручку по всему циклу совершения покупки (мы, например, используем глубинные интервью по методике Buyer Persona) и посмотреть, что влияет на его решение. Вот несколько стандартных ситуаций, когда нужно действовать именно так, а не ориентироваться на целевую аудиторию (ЦА). 1. Ваш продукт не предполагает спонтанной покупки, а требует от покупателя серьезного анализа. При сколько-нибудь длительном процессе покупки на одном брендинге (основой которого и является сакральное знание о целевой аудитории) и спонтанной узнаваемости марки не уедешь. Потому что как только покупатели отвлекутся от ваших прекрасных рекламных слоганов, они обязательно захотят исследовать объективные факты, связанные с вашим продуктом: отзывы других покупателей, мнения профессионалов или друзей. 2. Количество потенциальных покупателей вашего продукта на порядок меньше размера предполагаемой целевой аудитории. Если только один из десяти представителей ЦА потенциально может находиться в процессе поиска продукта, это означает, что 90% потраченных усилий и ресурсов окажутся напрасными. Вернее, будут работать на «повышение узнаваемости марки» (что в большинстве случаев напоминает попытку отапливать космос). 3. Из-за того, что вы и ваши конкуренты метите в одну и ту же целевую аудиторию, ваши рекламные кампании, маркетинговые приемы и используемые каналы коммуникации стали похожи как братья-близнецы. Один из выходов в этом случае — устроить с конкурентом битву креативных идей, не имеющих отношения к контексту покупателей, зато ставящих задачу творчески осмыслить идею продукта. Казалось бы, что в этом плохого? Но чем больше отрыв

Бизнес-журнал ОКТЯБРЬ #10 2013

от контекста, тем меньше шансов, что покупатели вас поймут или персонально воспримут передаваемое вами сообщение. Когда-то агентство «Премьер СВ» придумало для своего клиента Herschi-Cola знаменитый слоган «Херши-кола — вкус победы». У Coca-Cola тоже был неплохой — «Всегда Кока-Кола». И что дальше? Обе компании наперебой заявляли о том, сколь хорош их продукт — вне контекста покупки. В поединке таких сообщений конечную победу может одержать только тот, у кого больше медиабюджет. Сейчас мы советуем своим клиентам не вступать в подобные состязания. Например, у кровельного материала «Ондулин» (предполагаемая ЦА — 30–55 лет) слоган был утилитарный: «Не ржавеет, не протекает, не шумит». Изучив покупателей по методике Buyer Persona, мы трансформировали его в «Ондулин — легко!», чтобы подчеркнуть его основное преимущество перед конкурентами — легкость решения проблемы протекающей крыши по сравнению с другими кровельными материалами. 4. Ваша целевая аудитория слишком разнородна. Клас сический пример такого продукта из практики «Премьер СВ» — новая Toyota RAV4. При исследовании выяснилось, что решение о покупке этого автомобиля обычно принимается совместно мужем и женой. При этом степень их влияния примерно одинакова, а достоинства RAV4 они воспринимают по-разному. Что делать в таком случае? Toyota как компания с традиционным подходом к маркетингу приняла решение сделать упор в кампании именно на мужчин, пожертвовав частью ЦА, чтобы не усложнять стратегию. Знакомая ситуация, не правда ли? А как быть с В2В-продажами, когда в рамках одной компании на решение о покупке могут влиять 5-6 человек из разных отделов? Выход, на мой взгляд, один: перестать действовать с оглядкой на ЦА, танцевать от контекста, в котором находятся покупатели вашего продукта. С каждым годом они становятся умнее и изощреннее в принятии решения о покупке, и чтобы продолжать эффективно влиять на них, нужно лучше изучать их поведение в процессе покупки БЖ вашего продукта. И не ставить себе ложных целей.

Об авторе Ираклий Беселидзе управляющий директор рекламного агентства «Премьер СВ»

Менеджмент

Лицевая сторона

бренда

Хороший продукт, масштабная рекламная кампания, прогрессивный фирменный стиль — прекрасный фундамент бизнеса. Но есть один фактор, который может легко пустить по нему трещину. Это продавцы, официанты, консультанты и другие линейные сотрудники «на местах». Не просто истинное лицо вашего бренда, но и один из ключевых каналов продаж. Проблема не нова, однако решение, к которому обычно прибегают компании, — это смещение фокуса проблемы в область HR. Разрабатываются системы обучения, внедряются системы премий и нематериального стимулирования (иногда вполне заманчивые) — и… ситуацию немного удается изменить в лучшую сторону. Немного!!! А потом обученные сотрудники уходят в декрет или к конкуренту напротив, приходят новые, а на их стимулирование уже требуется больше ресурсов… Замкнутый круг. А знаете ли вы, что даже к этому вопросу можно подходить вполне творчески? И даже не изобретать ничего нового, а просто позаимствовать опыт крупнейших международных компаний. Перед вами — несколько отличных примеров нестандартных решений в области стимулирования линейного персонала, которые мне запомнились в процессе изучения секретов успеха мировых лидеров. Еще в 1958 году в закусочных McDonald’s появилась первая инструкция, в которой во всех подробностях описывались любые шаги сотрудника ресторана: от последовательности действий при обжарке котлет до способов общения с посетителем. Тогда в «Библии McDonald’s» было 75 страниц. Теперь — 750. И в ней прописан не только каждый шаг персонала, но и возможные действия клиента! Почему бы вам не сделать такую же для ваших сотрудников? Кстати, в McDonald’s разработаны специальные фразы, приятные клиентам. И существуют определенные стандарты их использования. Многие люди, например, специально стараются дать кассиру необходимую сумму, чтобы услышать в ответ «Спасибо, что без сдачи». Каждый сотрудник сети Walmart проходит однодневный тренинг актерского мастерства «Приветствие», на котором учат правильно, эмоционально и искреннее говорить слово «Здравствуйте». А все работники Walmart, включая персонал магазинов, называются партнерами. Ведь девиз основателя сети Сэма Уолтона — «Делитесь прибылью с партнерами». Кстати, Walmart стимулирует серьезным «пожизненным» процентом от увеличения прибыли авторов ярких идей по улучшению работы. Так, например, именно в Walmart один из парковщиков впервые в мире предложил выво зить тележки с товаром прямо к автомобилю на парковку! Вы точно прислушиваетесь к советам, которые дает вам персонал на местах?

Бизнес-журнал ОКТЯБРЬ #10 2013

IBM поощряет рационализаторские предложения, которые находят применение. Если предложение принимается, его автор получает 25% от общей суммы экономии в течение двух лет после его внедрения. Еще десять лет назад в исследовательском подразделении корпорации Sony решили прекратить все споры по поводу ежегодной прибавки к зарплате с помощью игральных костей. Сотрудники просто бросают кости наудачу: прибавка к зарплате может составлять от 1 до 6 процентов, в зависимости от цифры, которая выпадет на костях. В корпорации также существует специальная валюта для стимулирования персонала. Сертификаты за успехи можно конвертировать в призы — путевки или отгулы. В Walt Disney Company еще при Диснее прачечные в оте лях (самые грязные и тяжелые места работы на территории принадлежащих компании парков развлечений) были переименованы в текстильные службы (textile services). Это серьезно повышало статус работников. Кстати, в одной крупной пивной корпорации в свое время была разработана специальная «Черепашья программа». Территориальному менеджеру, подразделение которого показало наихудший результат по итогам определенного периода, торжественно вручалась живая черепаха (как символ медлительности) или фотография скунса с автографом генерального менеджера компании. К черепахе прилагалась инструкция, в соответствии с которой животное нужно было холить и лелеять. Разумеется, далеко не все можно реализовать в рамках вашей сферы бизнеса. Но, с моей точки зрения, эти примеры идеально демонстрируют, как можно выйти из замкнутого круга «Обучение — повышение — увольнение» при стимулировании персонала. Возможно, это поможет вам БЖ изобрести и свой, совершенно новый способ.

Об авторе Антон Куклин начальник Управления стратегического маркетинга АльфаБанка, преподаватель кафедры рекламы РУДН

ЛЕКТОРИЙ

Живое и мертвое

Александра Кочеткова

Дееспособность организации зависит от того, соблюден ли в ней баланс между стандартными процессами и инициативой сотрудников — «мертвой материей» и «живой природой».

роцессинг — это закрепленное на бумаге описание нормативных процессов, которые должны протекать внутри организации — от закупок и общения с клиентами до логистики и производства. Переводной литературы об этом существует достаточно, профессионалы в этой сфере в России тоже появились. Однако процессинг до сих пор остается проблемной зоной для многих организаций. Время, когда бизнес сплошь и рядом делали дилетанты (то есть 1990‑е годы), вроде бы закончилось. Однако и сейчас мы нередко встречаем в предпринимательском сословии людей с «романтическим» представлением о том, как следует вести дела. Присмотришься к иному: еще совсем недавно, будучи в статусе наемного сотрудника, он справедливо критиковал свое руководство за несистемный подход, а теперь, став предпринимателем, сам отчего-то решил побороться за титул «хозяина-барина». К слову сказать, начинается все с бизнес-планов, которые редко бывают продуманными. Красиво написанными — да, а вот по-настоящему выстраданными — нет. Зачастую их пишет даже не сам предприниматель. Весьма распространена в нашей стране практика, когда бизнес-план за него делает банк, который подобным образом пытается математически доказать самому себе, что предприниматель окажется в состоянии вернуть запрашиваемый кредит. Однако смысловая корреляция между картинкой будущего, которая находится в голове у предпринимателя, и грамотно составленным документом весьма условна. А значит, движение по направлению к этому будущему вряд ли окажется осмысленным. С процессингом происходит похожая история. В мире малого и среднего бизнеса до сих пор царит заблуждение, что процессинг представляет собой орудие убийства всего живого, что существует в компании. Страх перед бюрократизацией, структурированием бизнес-процессов и определением правил игры до сих пор настолько одолевает некоторых предпринимателей, что у них опускаются руки

Бизнес-журнал ОКТЯБРЬ #10 2013

при мысли о строительстве нормальных масштабируемых бизнес-систем. Хотя любой человек интуитивно понимает, что систему необходимо отлаживать, ему очень страшно уничтожать то, что каким-то образом уже возникло и существует: «Потому что оно живое!» Еще сложнее отказаться от ручного управления бизнесом. Ведь ежедневная раздача указаний направо и налево создает у собственников иллюзию значимости и чрезвычайной занятости. Многие из них до сих пор не понимают, что процессинг — это необходимая составляющая нормально развивающегося бизнеса. Иногда требуется вмешательство стороннего консультанта, чтобы объяснить им: без прописанных процессов, учетной политики и отлаженных отношений между подразделениями их компании просто не будут расти. Те, кто принимает эту идею, выходят на новый виток развития. Остальные продолжают делать «живой бизнес», которому вряд ли когда-либо суждено вырасти из категории малого. Не так давно меня пригласили принять участие в семинаре, который намеревались посвятить созданию саморазвивающейся организационной системы. Когда я поинтересовалась, достаточно ли подготовлены участники и внедрен ли на их предприятии процессинг, мне ответили: «Нет-нет, вы неправильно поняли! Нам ничего такого не нужно: только саморазвивающаяся система. Мы не хотим убивать у себя то живое, что есть в нашей компании, — биение мысли, кайф, драйв…» Во весь рост встает вопрос: компании создаются ради «кайфа и драйва»? Или для того чтобы выпускать продукт, удовлетворять чью-то потребность? И коль скоро мы строим бизнес, систему необходимо отлаживать. Еще характерный пример. Однажды я поинтересовалась у менеджеров одной небольшой компании, прописаны ли у них хотя бы примитивные инструкции для работников? И в ответ услышала классическую фразу: «У нас же не «Газпром»! Вот станем большими, тогда все пропишем!» Однако правда состоит в том, что компания никогда не станет большой, пока не пропишет и не поставит все

процессы на технологические рельсы с помощью такого инструмента, как процессинг.

На автопилоте

Секрет успешного процессинга очень простой: главное — добиться оптимального сочетания «живого» и «мертвого». Если увеличить в компании влияние регламентов, мы рискуем запустить процесс бюрократизации, которая погубит все нормальные процессы. Если вообще откажемся от них — получим хаос. Мертвая, неживая материя в компании — это те организационные константы, которые обязательны к исполнению для всех обитателей системы. Да, сначала они действуют на уровне закона, однако вскоре запускаются механизмы памяти, и наши регламенты начинают работать «на автопилоте», поддерживая жизнедеятельность компании в любые времена. В том числе в отсутствие менеджмента. Представим себе (всякое бывает!), что в компании уволены все линейные руководители и среднее звено, остались только рядовые сотрудники. Если персонал привык уповать на ручное управление, люди сложат ручки и будут ждать указаний. Если нет — продолжат работать, ориентируясь на те самые константы, которые запомнили. Такие константы и должны быть основой регламента. Как в сказке, где мертвая вода соединяет части разрозненного тела, они будут обеспечивать цельность компании, выстраивать тот костяк, на котором базируются все структурные и функциональные элементы. «Мертвое» должно меняться медленно. По канонам из классических учебников по менеджменту — не чаще одного раза в семь лет. И самой «мертвой», закостеневшей субстанцией должна всегда оставаться миссия компании. Позволю себе небольшое отступление. Весьма часто в формулировках миссии встречаются пафосные лозунги, не имеющие отношения к делу. Хотелось бы напомнить, что главной миссией любой коммерческой организации может быть только извлечение денег из окружающего

пространства. Для этого и создается вся бизнес‑машина. И только затем допускаются сколь угодно возвышенные описания образа действия, повествующие о том, как эта миссия будет выполняться, — например, через восстановление космической справедливости или как-то еще. Если мы неправильно расставим приоритеты, то автоматически запрограммируем систему совсем иного типа, для которой условие зарабатывания денег — лишь второстепенная деталь. И если, формулируя свою миссию, вы начнете с пассажа о вселенском счастье, ваша компания действительно быстро станет «богадельней». (Подобные вещи действительно программируются!) Поэтому хотелось бы повторить еще раз: на уровне миссии компания должна идентифицировать себя как бизнес‑машину, а не благотворительную или государственную организацию. Из такого миссианского «узла» будут вырастать, как у дерева, ветви и другие константы, более подробно описывающие процессы функционирования компании. Более того: какие константы зададите, такую компанию в результате и получите. Заявите, например, такое: «Мы — простая и масштабируемая система, которая живет в условиях вечного спроса и осуществляет вполне простые функции — всегда, для всех потребителей и на равных условиях». И вы получите готовую формулу РЖД или Сбербанка в их прошлой ипостаси. Из этой константы вырастают тактические, а затем и операционные задачи. Из задач — набор правил и так далее. Таким образом, мы видим, как из миссии компании вырастает жесткая конструкция процессинга. Это «мертвая» жесткая конструкция, система сообщающихся сосудов, по которым протекает вся жизнь организации: живые процессы со своими нюансами, сбоями, мелким хаосом… Однако выстроенный жесткий остов позволяет упорядочить это движение, гарантируя организации устойчивость, несмотря на различные события во внешний среде, новые жизненные циклы и т. д. В то же время «живое» обслуживает адаптивную часть системы, эта зона состоит из различных аспектов человеческого поведения,

Бизнес-журнал ОКТЯБРЬ #10 2013

ЛЕКТОРИЙ

инициативы и принятия решений в различных условиях. Сюда не может вторгаться «мертвое». Поясню свою мысль на примере. В компании работает сотрудник, у него «живое» рабочее место с определенным показателем KPI1, согласно которому человек имеет определенный объем работы, объем продаж и тому подобное. Вместе с этим показателем сотрудник должен руководствоваться некоторыми константами системы: он работает на основании клиентоориентированного менеджмента, управления качеством, своевременности… Все это ему вменено, однако контролировать то, как он будет добиваться результата, недопустимо. И если сотрудник не нарушает все наложенные компанией ограничения и достигает при этом поставленных целей, то в его деятельности сочетание «мертвого» и «живого» можно признать правильным.

С ног на голову

В компании «живое» и «мертвое» должно располагаться в определенном порядке. «Мертвое» находится в сердцевине, представляя собой ствол дерева. Далее, по мере приближения к рабочим местам, возрастает степень «живого». То есть про-

Страх перед бюрократизацией и структурированием бизнес-процессов до сих пор настолько одолевает некоторых предпринимателей, что у них опускаются руки при мысли о строительстве нормальных масштабируемых бизнес-систем

От англ. key performance indicators — «ключевые показатели эффективности».

цессы в организации представляют собой дерево с длинными, гибкими ветками, на концах которых находятся рабочие места, погруженные во внешнюю среду и живо реагирующие на те возмущения, которые там происходят. В подавляющем большинстве российских компаний мы видим обратную ситуацию. Ствол, основа, константы являются неопределенными, с размытыми границами, в то время как живая часть скована талмудическими инструкциями, прописывающими массу ненужных компонентов и пугающих людей своими формулировками: «Пункт 1», «Пункт 1.1», «Пункт 1.1.1»… Люди, представляющие ценность

Бизнес-журнал ОКТЯБРЬ #10 2013

для организации своей «живой» природой, оказываются связанными по рукам и ногам. Они не могут самостоятельно принять ни одного решения, зато если что-то пошло не так — вынуждены бегать наверх, к линейному руководителю. Таким образом, вся хаотическая живая деятельность системы перемещается в сторону менеджмента, в сторону ствола. Что мы получаем в результате? «Низ» недееспособен, клиенты недовольны, среда неэффективна. Напротив, менеджмент, как правило, абсолютно свободен в восприятии корпоративной реальности и подчас не слишком понимает, «куда мы идем и что делать дальше». Зарегулированные, замученные люди не видят управляющего рычага, опоры, они вынуждены постоянно сверять свое представление о правилах игры с менеджментом, который сегодня скажет одно, завтра — другое. Как следствие — информационные разрывы, которые препятствуют нормальному «обмену веществ» внутри организации. Не существует успешных компаний, в которых не было бы процессинга. Если вы — собственник компании, а ваш наемный топ‑менеджер заявляет вам, что все под контролем, потому что «все у него в голове», то это означает одно: система, которую вы выстроили, расти не сможет. Хотя бы потому, что человеку не хватит масштаба мышления, для того чтобы спроектировать механизмы роста. Масштабирование организации, создание похожих подразделений на других территориях возможны лишь при условии, если процессы формализованы, протекают по определенным правилам, то есть готовы для клонирования. Ресурс компании, которая опирается только на «живое», конечен: да, она обслуживает сто клиентов, но триста — уже не сможет. Люди, из которых складывается созданная система, не потянут. Все просто: суть бизнеса заключается в стандартных операциях; если же все процессы управляются сотрудниками «на кончиках пальцев», то бизнес долго не протянет. В лучшем случае мы получаем компании а-ля «Вечное детство», «Суперэксклюзив» или «Смотрите-Какой-У-Меня-Премиумделюкс».

Живые регламенты

Часто в малом бизнесе, а нередко и в средних компаниях мы видим немало «живого». Практически все люди так или иначе контактируют с внешними системами, а чисто внутренних функций у них обычно не существует. Поэтому опасение убить инициативу работника «бумажкой» довольно безосновательно. Между тем регламенты для бизнеспроцессов внутри организации могут стать конкурентным преимуществом. И вовсе не обязательно начинать с комплексной работы: регламенты можно создавать по необходимости, в наиболее узких местах. Начинать можно даже с простых инструкций

продукции раз в полгода». А вот зона безопасности никогда не будет «живой», несмотря на то что имеет дело с хаотической категорией рисков. Стадия опытно-конструкторских разработок — это «живой» процесс, а вот переход к серийному производству уже требует внедрения процессинга.

Сила слова

Книга «Основы менеджмента» Майкла Мескона, Майкла Альберта и Франклина Хедоури — один из самых популярных учебников по менеджменту во всем мире.

Главное — не переборщить и не перейти в фазу абсурдизации, когда описание процессов начинает избыточно дробиться, тонет в бесконечных регламентах и теряет какойлибо смысл. Один мой знакомый в свое время очень сильно подвинулся умом на процессинге и даже загремел в больницу — после того как написал технологию пополнения холодильника кефиром. Инструкция выглядела примерно таким образом: «Пункт 1. Холодильник нужно пополнять в связи: Пункт 1.1 — в зависимости от срока использования. 1.1.1 — сроки использования продукции разные, нарушать их нельзя… 1.1.1.1 — у кефира срок годности составляет… если же…». Помните (правило выведено эмпирически): третий подпункт после точки — наверняка лишний, опасайтесь создавать такие регламенты! Сотрудник, находящийся в здравом уме, вряд ли их воспримет. А если и воспримет, тем хуже для вас. Если компания руководствуется подобными регламентами, то она — в лучшем случае! — пропустит важнейшие изменения конъюнктуры на рынке и не сможет на них отреагировать, что чревато гибелью. Американцы неоднократно проверяли свойства подобных зарегламентированных, «кристаллических» систем. Один из самых страшных экспериментов описан в учебнике «Основы менеджмента»2. Рабочая группа исследователей, используя внутренние коды, звонила в госпитали ночным сестрам и на формальном языке инструкций приказывала ввести людям смертельную дозу препарата. Надо

для сотрудников и планов работ — прообразов регламентов. Например, на стартовом этапе системы вовсе не обязательно прописывать алгоритмы поиска клиентов, однако непременно нужно зафиксировать, что делать с найденными: куда пойти, кому сообщить, какие условия предложить, какие типы контрактов заключить… Мне встречалось несколько компаний, в которых неизменно повторялась одна и та же ситуация. Менеджеры прилагали массу усилий по поиску потенциальных клиентов, наконец их обнаруживали и… складывали информацию в папочку, которая дальше внутри организации не имела хода: с собранной базой попросту некому было работать. К чему я веду? В такой ситуации процессинг подразумевает даже не составление регламентов поиска клиентов: достаточно самого элементарного — прописать, где находится пункт «В» для данной информации. Зато потом, когда компания вырастет и возникнет необходимость передавать накопленный опыт новым сотрудникам, придется прописать все подробности «образа действия». В свою очередь, сотрудникам будет много проще воспринимать систему, если процессы четко прописаны: регламенты быстрее врезаются в память, чем сбивчивые объяснения «на пальцах». Постепенное накопление подобной документации и порождает всю систему регламентов, определяя хозяев процессов, исполнителей, ответственных, а также время, отведенное на каждую операцию. Негативное отношение к процессингу часто вызвано страхом перед бюрократизацией. Однако здесь многое зависит от здравого смысла самого «процессера» — человека, отвечающего за выстраивание процесса. В вашем бизнесе обязательно обнаружатся зоны, которые подлежат регламентации, и те, в которых она затруднена или невозможна. Здравый смысл поможет отличить одно от другого. «Живые» зоны — исследовательские, маркетинговые и др. — лучше оставить в покое. К таким областям применимы лишь регламенты и контрольные показатели эффективности в самом общем виде — например, «Разрабатывать три вида

Бизнес-журнал ОКТЯБРЬ #10 2013

ЛЕКТОРИЙ сказать, что 68% медицинских сестер поднялись, взяли лекарство и отправились к пациентам. 20% — задумались, и лишь оставшаяся часть медработников отказались. Это весьма наглядный пример, показывающий предел абсурдизации процессинга. И в этом смысле наш стартовый тезис о том, что малые компании напрасно боятся процессинга, обретает совсем иную окраску. Отчасти они совершенно справедливо его боятся! Только делают это не вовремя. Начинать бояться следует намного позже, когда компании уже пройдут часть пути. На первом этапе перехода от малого бизнеса к среднему процессинг — лишь плата за развитие бизнеса. Конечно, вопрос рациональности и разума процессеров отнюдь не является праздным. И в этом мы довольно значительно отличаемся от Запада, где глубина рационального понимания регламента очень велика. Более того, можно утверждать, что если в регламенте западной компании что-то запрещено, то на это есть веские основания, в то время как в нашем случае мотивы могут быть самыми разными: страховка, попытка пресечь чужие инициативы, графомания автора регламента и тому подобное. Поэтому у коллективов и сложилось вполне устойчивое недоверие к «прописным истинам». Люди привыкли не воспринимать всерьез регламенты, жить с ними параллельной жизнью. А раз так — отдельной проблемой является попытка вне-

Об авторе Александра Кочеткова профессор кафедры бизнеса и делового администрирования Института бизнеса и делового администрирования Академии народного хозяйства при Правительстве РФ. Автор книги «Основы управления в условиях хаоса (неопределен ности)» — М.: Рид Групп, 2012.

Бизнес-журнал ОКТЯБРЬ #10 2013

дрить регламент, заставить людей действительно жить по этим законам. И параллельно — мониторить процесс, проверяя дееспособность такой системы координат, и раз в год (согласно субрегламенту регламента) пересматривать написанное, оценивая с помощью фокус-группы, не устарели ли наши предписания, не изменились ли процессы, не добавились ли новые функции. Чем больше хаоса во внешней среде, тем мощнее должны быть центральные регламенты системы. Есть довольно распространенное заблуждение, что внешний хаос предполагает игру без правил. На самом деле это совсем не так. В периоды хаоса правил меньше, однако действующие — гораздо жестче. В качестве примера регламента стоит упомянуть короткое правило, которое многие предприниматели интуитивно устанавливают для своих сотрудников во время кризисных потрясений: «Будь всегда на связи!» «Всегда» здесь ключевое слово: если правило не соблюдалось, этого достаточно для увольнения. Зато в упорядоченной среде, при отсутствии внешних шоков, мера жесткости правил и регламентов обычно заметно снижается. У компании больше времени на реакцию и меньше рисков, при этом цена ошибочных управленческих решений ниже. Тут можно провести аналогию с военным и мирным временем: в одном случае нарушение дисциплины может караться расстрелом, а в другом — даже не удостоиться выговора. Сейчас у нас очевидно сложное время, пусть и не такое турбулентное, как военное. Казалось бы, рынок сужается: новые компании не рождаются, старые — могут умереть, а значит, конкурентная среда опасности не представляет. Однако есть множество других факторов, несущих большую угрозу для системы. Поэтому внедрение процессинга — а точнее, нахождение оптимального баланса между жесткими регламентами и адаптивными возможностями людей — становится необходимым условием БЖ для выживания.

ДОСУГи

Акционер в стиле

ретро Вера Колерова

ПреДПриНиМаТеЛь иЛья ГоряНоВ — акЦиоНер МНоГих заВоДоВ, ГазеТ, ПарохоДоВ, коТороМу Не сТоиТ коГДа‑Либо рассЧиТыВаТь На ДиВиДеНДы. сТоиМосТь еГо акЦий Не заВисиТ оТ биржеВых ПреВраТНосТей, ПоскоЛьку их эМиТеНТы ДаВНо ПоЧиЛи В бозе: ГоряНоВ коЛЛекЦиоНируеТ сТариННые ЦеННые буМаГи. а заоДНо — исТории ПреДПрияТий, их ВыПусТиВших.

огда владелец аукционного дома «Знакъ» Илья Горянов впервые услышал в свой адрес эпитет «скрипофил», то с непривычки даже немного обиделся. На тот момент он уже три года увлеченно коллекционировал вышедшие из обращения ценные бумаги — паи, акции, облигации, займы — но понятия не имел, что это называется «скрипофилией». Пришлось привыкать. Антикварные акции, за которыми охотятся коллекционеры-скрипофилы, могут стоить десятки тысяч евро, особенно если это редкие экземпляры, дожившие до наших дней в количестве нескольких штук. Рекорд стоимости русской ценной бумаги на рынке предметов коллекционирования — 26 тыс. евро при продаже через аукцион (с комиссионным вознаграждением). Однако, по словам Горянова, за некоторые экземпляры из его коллекции, которую признают самой большой в России, предлагали и куда б’ольшие суммы — до 50 тыс. евро. Лет сто назад с такой коллекцией на руках его можно было бы записать в миллионщики, поскольку он держатель более 6 000 ценных бумаг, среди которых акции крупнейших предприятий России. Одержимых скрипофилией в нашей стране немного, серьезных коллекционеров наберется едва ли пара десятков, а более или менее глубоко интересующихся этой темой — лишь сотня–другая. Контингент специфический: преимущественно предприниматели, биржевики, банкиры — в основном те, кому привычно иметь дело и с современными ценными бумагами. Илья Горянов на их фоне выглядит как

БИзнес-жУРнАл ОКТЯБРЬ #10 2013

исключение, потому что к скрипофилии его подтолкнул не род деятельности, а интерес к истории (по образованию он востоковед, окончил Институт стран Азии и Африки). Для него ценные бумаги — историческая и художественная ценность, «вещная» иллюстрация к истории предпринимательства в России. Началось все с тяги к антикварным вещам, случайно: в конце 1990-х годов Илья, подрабатывавший арт-дилером и директором по рекламе, увидел в антикварном магазине коллекцию старинных декорированных ценных бумаг, эффектно выглядящих и при этом не слишком дорогих. Горянов сделал «импульсивную» покупку, заплатив за 50 бумаг, среди которых были преимущественно акции нефтяных предприятий, тысячу долларов. Отчасти к покупке подтолкнуло то, что тема нефтянки на антикварном рынке была тогда очень популярна, и бумаги, связанные с нею, легко можно было бы продать — даже с небольшой выгодой. Однако коллекционер в его душе быстро расправился со спекулянтом: Горянов скрупулезно описал счастливое приобретение и оставил дома. «Коллекционер — это тот, кто, имея собрание однородных предметов, всячески стремится его увеличивать, — выдает он формулу самоидентификации. — Я с детства что-то собирал — марки, монеты… Лучшие коллекции получаются тогда, когда ты собираешь что-то просто из интереса, не преследуя какой-то окончательной цели». Он никогда не рассматривал коллекцию ценных бумаг исключительно как инвестицию: это только личное, почти никакого бизнеса. Впрочем, пустой тратой денег покупка акций для него все же не стала.

свое главное направление коллекционирования — скрипофилию — илья Горянов нащупал лет пятнадцать назад. и с тех пор стал владельцем крупнейшего в стране собрания ретробумаг

В скрипофилии несколько направлений специализации: бумаги государственных и муниципальных выпусков, железнодорожных компаний, финансовых учреждений и др. Самая обширная и разнообразная область — это бумаги промышленных компаний, коллекционированию которых Горянов и предался со всей страстью. Ведь иная акция — единственное материальное свидетельство существования уникального, а то и легендарного предприятия. Например, в конце XIX века в Рязанской губернии, где имелись запасы мелкого белого песка, подходящего для стекольного производства, был построен огромный стекольный завод Русско-Бельгийского общества, который наладил выпуск высококачественных зеркал, вполне способных соперничать с венецианскими. Сегодня на том месте руины, вокруг — территория Окского биосферного заповедника. Акция же — в коллекции Ильи Горянова. Как память о почтенной фирме статского советника Фёдора Беклемишева, построившего завод. Предмет особой гордости коллекционера — акция московского Товарищества гостиницы «Эрмитаж» Оливье, одна из двух, сохранившихся в мире (вторая — в частной коллекции в Мюнхене). При гостинице работал культовый, как сказали бы сейчас, для старомосковской богатой публики ресторан «Эрмитаж», в которой всеми делами заправлял знаменитый шеф-повар Люсьен Оливье (салат его имени до сих пор по иронии судьбы является визитной карточкой русской кухни). Горянов приобрел акцию товарищества в 2007 году за 3 тыс. евро, а сегодня она оценивается уже в 10-15 тыс.

Разброс цен на старинные акции велик — от десятков до десятков тысяч евро; при этом уникальные и средние по степени редкости экземпляры способны дать коллекционеру со временем при перепродаже хорошую доходность, в отличие от массовых, которые могут даже дешеветь. Например, акцию «Мюр и Мерилиз» (дореволюционный торговый дом, построивший здание ЦУМа в Москве) Горянов приобрел за $30, а сейчас она оценивается в $200– 300. Но это не очень редкий экземпляр, потому что до наших дней сохранилось около двухсот таких бумаг. Горянов особенно интересуется акциями предприятий, которые создали старинные российские «бренды» («Фаберже», «Павел Буре», «Шустов и сыновья»), а также знаковых московских фабрик и заводов: Москва для него — любимая тема. Российские скрипофилы приобретают ценные бумаги преимущественно на аукционах в Европе. Там находится б’ольшая часть бумаг, выпущенных в царской России. Основная причина в том, что после Октябрьской революции 1917 года хранение царских ценных бумаг было запрещено указом Совнаркома, а во время Гражданской войны владение ими даже каралось расстрелом. Поэтому первая, самая массовая волна «эмиграции» старорежимных бумаг за рубеж случилась сразу после революции. В 1990-е годы последовала и вторая: царские акции и облигации были у нас дешевыми, и их активно скупали европейские коллекционеры. «Интереснейшие экземпляры продавались тогда по 10–20 долларов, — сожалеет Горянов. — Таких денег иностранцам было не жалко, и множество редчайших бумаг утекло в Германию, Бельгию, Францию. Сейчас мы, коллекционеры, выкупаем бумаги у европейцев, возвращая таким образом национальное достояние в страну». В Европе торги ценными бумагами — развитой бизнес. Крупные аукционные дома, специализирующиеся на скрипофилии, существуют в Бельгии, Германии и Великобритании, и они вполне успешны. В России же такие торги аукционные дома проводят очень редко, и можно говорить о том, что рынок скрипофилии по-настоящему только зарождается. Стоит отметить, что и сама скрипофилия — довольно молодой род коллекционирования. Первые коллекционеры серьезно заявили о себе лишь в конце 1970-х годов, а в России — в 1990-е, рассказывает Горянов. «Пока нашим людям почему-то гораздо ближе собирание монет», — говорит он.

БИзнес-жУРнАл ОКТЯБРЬ #10 2013

ДОСУГи

Между тем у скрипофилии есть преимущества перед другими областями коллекционирования. Ведь молодость рынка можно расценить как обещание быстрого роста. Многие сегменты антикварного рынка сегодня находятся в застое, в то время как старинные ценные бумаги растут. Живопись, награды, старинное оружие были сильно переоценены до кризиса 2008 года, и сейчас цены «откатываются» вниз. (Некоторые предметы могли с тех пор подешеветь чуть ли не в три раза!) А объекты коллекционирования для скрипофилов за последние пять лет подорожали в среднем на 25–30%. Параллельно растет и интерес к самой скрипофилии. По словам Горянова, многие после начала кризиса стали больше интересоваться финансовой и биржевой историей — и увеличился спрос на бумаги, которые вышли из обращения и стали своеобразным «памятником» различных событий, связанных с экономической жизнью. Например, акция американского инвестбанка Lehman Brothers, банкротство которого в 2008-м, по мнению многих, ознаменовало собой переход мирового финансового кризиса в острую фазу, на одном из недавних аукционов была продана за 24 тыс. евро, притом что стартовая цена лота заявлялась на уровне 5 тыс., а номинал бумаги и вовсе составлял 50 центов. Цены на молодом рынке скрипофилии остаются более доступными для коллекционеров, чем в антиквариате, нумизматике или живописи. «Русская монета, существующая в одном экземпляре, может стоить миллион долларов, а уникальная ценная

бумага — максимум 10 тысяч, — приводит пример Горянов. — Скрипофилия пока — одно из самых недорогих хобби». Он считает, что качественную коллекцию можно составить, тратя на покупку бумаг $300-500 тыс. в год, и это сопоставимо со стоимостью прихотей любителей дорогого вина и табака. Если в коллекции есть уникальные экземпляры, то она будет дорожать на 5–10% в год. Ценность акций зависит от редкости, тиража, тематики, обстоятельств выпуска, наличия на бумагах подписей известных людей, декоративного оформления (в создании рисунков на ценных бумагах иногда принимали участие знаменитые художники, и они являются произведениями искусства, выдающимися по красоте). Другой плюс скрипофилии в том, что, в отличие от рынков живописи и антиквариата, в ценных бумагах не так велика вероятность столкнуться с подделками. Затраты на изготовление, учитывая необходимость нанесения водяных знаков, вряд ли окупятся, утверждает Горянов, так что мошенникам эта сфера пока не интересна. Коллекционирование ценных бумаг — это инвестиция с дальним горизонтом. Серьезные дивиденды здесь можно будет получить только через 8–10 лет. Существует немало коллекционеров, которые рассчитывают на прибыль уже через полгода; скрипофилия вряд ли может стать областью применения для их талантов и энергии. Про собственную коллекцию Горянов знает наверняка: сейчас время собирать, а не продавать.

История в бумагах

«Мюр и Мерилиз»

орговый бизнес, основанный в России двумя шотландцами — Арчибалдом Мерилизом (1797–1877) и Эндрю Мюром (1817–1899) — начался с галантерейной лавки в 1843 году и достиг вершин в 1992-м, с открытием в Москве, на Петровке, крупного магазина, построенного по образу и подобию первого в мире «универсама» — парижского Le Bon Marche. В 1900 году здание «Мюр и Мерилиз» выгорело дотла из-за пожара, но к 1908-му было отстроено роскошнее прежнего (сейчас это Московский ЦУМ), поразив покупателей первыми в древней столице электрическими лифтами. Под эту стройку и пришлось делать дополнительную эмиссию. Кстати, в историю российского предпринимательства торговый дом «Мюр и Мерилиз» вошел также как зачинатель торговли по каталогам.

БИзнес-жУРнАл ОКТЯБРЬ #10 2013

Расстаться с ней он готов, только если поступит «предложение, от которого невозможно отказаться». Но найти покупателя будет в любом случае очень непросто, учитывая ограниченное число людей, всерьез интересующихся скрипофилией. Оценивать свою коллекцию публично скрипофил не соглашается. Он уверяет, что не тщеславен и не стремится открыть частный музей, как это делают многие обладатели признанных публикой и экспертами коллекций. Свою коллекцию он демонстрирует только по случаю — например, если из-за рубежа или из другого города приезжает коллега-скрипофил, потому что широкая публика будет попросту не в состоянии оценить его собрание. Но Горянов нашел другой, более подходящий способ служения скрипофилии и ее популяризации. Он работает над выпуском десятитомника с описанием

всех известных на данный момент ценных бумаг царской России, который планирует издать за свой счет. Но и это будет не окончательный список дореволюционных ценных бумаг, уверен коллекционер: где-нибудь в Саратове на чердаке старого дома могут обнаружиться доселе неизвестные бумаги, спрятанные кем-то от греха подальше. Такие случаи не редкость. «Скрипофилия — неисчерпаемая область коллекционирования, — увлеченно говорит Илья. — Ценных бумаг — тысячи, и никто не знает, сколько именно. Вот монеты, например, давно известны: понятно, сколько их можно собрать. А бумаги постоянно появляются новые, и каждый год ты удивляешься». Старинные ценные бумаги вряд ли сделают Горянова миллионером, но уж точно не разорят, да еще и дадут шанс остаться в истории БЖ в ряду известных собирателей культурных ценностей.

«Брокар и К»

снователь Товарищества «Брокар и К» француз Генрих Брокар (1836–1900) в свое время выступил зачинателем парфюмерного производства в России. Потомственный парфюмер, он после переезда в Москву в 1861 году изобрел новый способ изготовления концентрированных духов и придумал немало новых ароматов. Но больше всего он прославился нестандартными, как сказали бы сейчас, маркетинговыми акциями. Так, в 1896 году павильон его фирмы на Нижегородской ярмарке собрал толпы посетителей, поскольку в нем бил фонтан цветочного одеколона.

Гостиница «Эрмитаж»

ранцузский шеф-повар Люсьен Оливье (1838–1883) оставил по себе память в России не только как автор рецепта салата, который до сих пор называется его именем, но и как создатель одного из самых известных в царской России гостинично-ресторанных брендов — «Эрмитаж». Основанное им заведение на Неглинной улице в Москве пережило его и неизменно пользовалось популярностью вплоть до закрытия в 1917-м (несколько позже на его месте открыли Дом крестьянина). БИзнес-жУРнАл ОКТЯБРЬ #10 2013

чУжиЕ УРОКи

Сергей Голубицкий

Оставшийся

в Эдеме И сварил Иаков кушанье; а Исав пришел с поля усталый. И сказал Исав Иакову: дай мне поесть красного, красного этого, ибо я устал. От сего дано ему прозвание: едом. но Иаков сказал: продай мне теперь же свое первородство. Исав сказал: вот, я умираю, что мне в этом первородстве? Иаков сказал: поклянись мне теперь же. Он поклялся ему и продал первородство свое Иакову. И дал Иаков Исаву хлеба и кушанья из чечевицы; и он ел и пил, и встал и пошел; и пренебрег Исав первородство Бытие 25:29–34

БИзнес-жУРнАл ОКТЯБРЬ #10 2013

ейчас народное сознание оценивает недальновидный поступок Рона Уэйна снисходительно, в духе поговорки: «Лучше синица в руке, чем журавль в небе». Покинув Apple на самом старте, Уэйн получил в свое распоряжение «синицу» — 800 долларов. «Журавлем» в этой ситуации стоит считать 35 миллиардов долларов, в которые оценивалась бы его доля в компании сегодня. Журналисты и поныне не дают покоя 79–летнему пенсионеру–филателисту: «Как вы смогли пережить это? Как не сошли с ума? Рвали на себе волосы? Лезли на стену?» На все эти вопросы Рон Уэйн отвечает всегда спокойно, доброжелательно и со сдержанной улыбкой: «Пережил легко. Никогда не жалел, не мучался, тем более не страдал». Журналисты, разумеется, Рону Уэйну не верят и убиваются больше его самого. И так на протяжении уже почти сорока лет. Между тем история обмена инженером Уэйном своего первородства на чечевичную похлебку не только неоднозначна, но и крайне поучительна, поскольку проливает свет на глубины человеческой психологии и многое объясняет в мотивации выбора, который каждому из нас постоянно

инженер рон уэйн, один из трех первоначальных учредителей компании Apple Computers в 1976 году, несомненно, войдет в историю как продолжатель библейской традиции обменивать право первородства на чечевичную похлебку. от своей доли в стартапе он отказался спустя две недели после подписания учредительного договора. приходится делать в жизни. Уже ради этого стоит освежить ее в памяти читателей.

нАДКУСыВАТЕли яблОК

В 1974 году 19-летний Стив Джобс вернулся в Лос-Анджелес из Рид-колледжа, частного гуманитарного университета в Портленде (штат Орегон), куда его определили родители. Полтора года юный нонконформист разгуливал по кампусу босиком (зимой — в сандалиях), курил траву и посещал выборочно только те занятия, какие ему нравились. В Риде так не было принято, поэтому Джобса отчислили. По возвращении домой будущий великий человек устроился на работу в компанию Atari, потому что ему понравилось рекламное объявление: «Зарабатывайте легко и весело». Atari специализировалась на разработке видеоигр для игровых автоматов. Игры были простенькие, правил заучивать не нужно было никаких, народу это нравилось, и компания процветала.

Штат Atari соответствовал стереотипам времени: серьезные инженеры в очках и халатах с напряженными лицами, подчеркивающими, насколько мучителен процесс технологического осмысления действительности. До появления Стива Джобса единственным эксцентриком в Atari был ее основатель — Нолан Бушнелл, который тоже любил марихуану и неформальный стиль одежды. Джобс пришел устраиваться на работу в рваных джинсах и нестиранной майке. Бушнеллу он понравился, остальные сотрудники воспринимали будущего великого человека не иначе как «вонючего хиппи» и «нахала». Из пятидесяти сотрудников Atari Стив Джобс нашел общий язык только с одним — конструктором Рональдом Джеральдом Уэйном. Принято считать, что их объединил интерес к «философскому обсуждению этических аспектов зарабатывания денег», но это, конечно, уже причина, а не следствие. 19-летнего Джобса и 41-летнего Уэйна сблизила на подсознательном уровне неординарность.

БИзнес-жУРнАл ОКТЯБРЬ #10 2013

чУжиЕ УРОКи

именно рон уэйн собственноручно набросал учредительные документы Apple, согласно которым ему принадлежало 10%. он же придумал первый логотип компании, от которого, правда, потом быстро отказались Правда, совершенно несхожей этиологии. Стив Джобс был социальным бунтарем, а Рональд Уэйн — конспирированным геем. Было, однако, и принципиальное расхождение в их жизненных позициях, предопределившее, на мой взгляд, неудачу делового симбиоза этих людей: Джобс был воинственным экстравертом, навязывавшим окружающим нетрадиционность своего внешнего облика и системы ценностей, а Уэйн постоянно мимикрировал, скрывая свою сексуальную ориентацию — вполне типичное для своего времени обстоятельство. Биограф Стива Джобса Уолтер Айзексон так описывает первый разговор по душам будущих партнеров по бизнесу: «Однажды Джобс пришел в гости к Уэйну; как обычно, они вели философские беседы, как вдруг Рон сообщил, что хочет кое в чем признаться Стиву. «Кажется, я догадываюсь, о чем речь, — ответил тот. — Тебе нравятся мужчины». Уэйн кивнул. «Среди моих знакомых Рон был первым, про кого я знал, что он — гей, — вспоминает Джобс. — Он мне сам все объяснил». Стив спросил приятеля: «Что ты чувствуешь, глядя на красивую женщину?» — и Уэйн ответил: «То же самое, что и глядя на красивую лошадь. Понимаешь, что она хороша, но заниматься сексом с ней не хочется. Просто любуешься красотой». Уэйн вспоминал, что проникся доверием к Стиву и поэтому ему все рассказал. «В Atari никто ничего не знал. Тех, кому я за всю жизнь признался, что гей, можно по пальцам сосчитать. А ему я доверился. Я чувствовал,

БИзнес-жУРнАл ОКТЯБРЬ #10 2013

что Стив все правильно поймет и это никак не помешает нашей дружбе». Именно эта доверительная химия и свела вместе людей, у которых не было и не могло быть ничего общего — ни по воспитанию, ни по образованию, ни по бизнесу, ни по физиологии. Доверительной химии хватило запала для делового сближения, но глубокие расхождения в психологии, опыте и жизненных ценностях лишили это сближение перспектив. Работа в Atari (как и ранее — учеба в Ридколледже) быстро Стиву Джобсу наскучила, поэтому он уволился и с легкой душой отбыл в Индию на «поиски своего гуру». Духовные искания затянулись на год, с гуру не сложилось, зато Джобс, наконец, понял, чем ему по-настоящему хочется заниматься в жизни: делать деньги! По возвращении из восточных скитаний он снова устроился в Atari, хотя уже твердо знал, что работа эта для него будет временной.

нА ТРОих

Самый ценный урок, который вынес Стив Джобс из метаний юности, — реализм самооценки: осознав полное отсутствие креативных талантов, он высоко оценил мощь оружия, коим наделила его природа, — удивительной способности манипулировать людьми. Соответственно, определился и паттерн, по которому следовало развивать деловые инициативы: необходимо было найти «технического гения», способного породить великий продукт, а уж

Джобс затем позаботится, чтобы у этого продукта было достойное применение. Первым человеком, избранным Стивом Джобсом для «предпринимательского оплодотворения», стал Рон Уэйн. Дело в том, что инженер Atari не всегда работал по найму: когда-то у него была собственная компания по разработке и продаже игровых автоматов. Компания продержалась на плаву целых пять лет, а затем разорилась в пух и прах. Джобс полагал, что у Рона Уэйна непременно должны были сохраниться какие-нибудь ценные инженерные наработки, чертежи слот‑машин либо еще что-то, подлежащее выгодной монетизации. С этим он и подкатил к своему великовозрастному сослуживцу. Вспоминает Уэйн: «Стив знал о моем интересе к игровым автоматам. Как-то раз он подошел ко мне и сказал, что готов найти 50 тысяч долларов для того, чтобы мы вместе открыли бизнес по производству слот‑машин. Я ответил, что все это уже проходил, потому считаю его идею лучшим способом потерять 50 тысяч». Джобс урок усвоил и переключился на другие темы. Наудачу в местном компьютерном клубе (Homebrew Computer Club) он познакомился со Стивом Возняком, который оказался даже не самородком, а настоящим компьютерным гением. Возняк постоянно что-то изобретал, причем не в теории, а на практике: оригинальные и уже собранные микросхемы он приносил на заседания клуба, где и делился своими ноу‑хау к несказанному восторгу завсегдатаев. Делился, разумеется, безвозмездно. Стив Джобс считал подобную трату творческого потенциала преступлением, поэтому сразу же приступил к долгой и изматывающей обработке Возняка на предмет создания совместной компании по производству персональных компьютеров. В конце концов титанические усилия Джобса увенчались успехом — в чем, безусловно, проявился его выдающийся талант искусителя, поскольку изначально Стива Возняка коммерция (равно как и создание собственного бизнеса) не интересовала ни в каком виде. Как бы там ни было, весной 1976 года Джобс убедил добродушного толстяка в необходимости монетизировать его компьютерный гений. Оставалось дело за малым: вытравить из Возняка остатки бескорыстия. По мысли Джобса, совместный бизнес должен строиться исключительно на справедливом фундаменте, что означало: Возняк приносит в общую компанию все свои компьютерные наработки, а Джобс — антрепренерскую хватку и умение продавать. Возняка подобное «разделение труда» в принципе устроило за исключением малого — эксклюзивности, на которой настаивал Стив Джобс. По мысли будущего великого человека, Возняк обязан передать общей компании все права на ис-

пользование его разработок, тогда как компьютерному инженеру очень хотелось поделиться открытиями как с друзьями по клубу, так и со своим работодателем — компанией Hewlett-Packard. Джобс (в скобках заметим — весьма справедливо) полагал, что подобное разбазаривание активов неизменно приведет к гибели совместного бизнеса. Возняк упорствовал. И тогда Стив Джобс снова вспомнил о Роне Уэйне. На этот раз — как о третейском судье, умудренном предпринимательским опытом, а потому способном объяснить Возняку всю убийственность его альтруизма для бизнеса. Джобс привез Возняка домой к Рону Уэйну, и тот на протяжении двух часов методично и убедительно втолковывал компьютерному гению азбуку предпринимательства: электронные микросхемы, разработанные Стивом Возняком, должны эксклюзивно принадлежать совместной компании, потому что без этого эксклюзива компания просто не сможет существовать. И старина «Воз» дрогнул. «В этот момент Джобс воскликнул: «Давайте учреждать компанию!» — вспоминает Рон Уэйн. Видимо, под впечатлением удивительных третейских способностей умудренного жизненным опытом инженера Стив Джобс предложил неожиданное распределение долей:

Через полгода после выхода Уэйна из Apple компания получила инвестиции в размере $342 тыс. Еще через полгода — принесла доход в $174 тыс., а в 1980 году — $117 млн. Сегодня долю Рона Уэйна, за которую он в 1976‑м получил $800, оценивают в 35 миллиардов 45% акций — самому Джобсу, 45% — Возняку, остальные 10% — Рону Уэйну. Роли в компании распределились также по Джобсу: Возняк отвечает за проектирование компьютерных микросхем, Джобс — за маркетинг и продажи, а Уэйн — за техническое проектирование и документацию, а также — неформально — за улаживание разногласий между главными отцами-учредителями. Рон Уэйн собственноручно набросал учредительные документы новоиспеченного «Яблока» (Apple) и поставил свою подпись. 1 апреля 1976

Бизнес-журнал ОКТЯБРЬ #10 2013

ЧУЖИЕ УРОКИ

года появилась компания, которой суждено было стать легендой. А дальше случилось невероятное: менее чем через две недели после подписания учредительных документов Рон Уэйн отнес в Регистрационную палату заявление, в котором просил вывести его из числа учредителей с выплатой полагающейся ему номинальной доли в размере 800 долларов. Еще через полгода предприниматель Майк Марккула инвестировал в Apple 342 тысячи долларов, а партнерство было перерегистрировано как корпорация. Доли старой компании были выкуплены за 5 208 долларов 96 центов, из которых Рону Уэйну досталась ровно одна треть (около 1 500

Партнерский договор Apple не предусматривал никакого ограничения ответственности, поэтому по долгам стартапа учредители должны были отвечать всем своим имуществом. У Стива Джобса и Стива Возняка не было и ломаного гроша. У Рона Уэйна — кое-что было. И он был немного обескуражен тем, как рьяно с первых же дней Джобс бросился занимать на развитие бизнеса деньги долларов), правда, в обмен на обязательство не выдвигать к Apple никаких финансовых претензий в будущем. Уэйн подписал все бумаги, сохранив не только спокойствие духа, но и дружеские отношения со своими бывшими партнерами по бизнесу. В дальнейшем Рон Уэйн оказывал Джобсу и Возняку различные услуги в меру своей компетентности: придумал первый логотип Apple (от которого быстро отказались), написал руководство пользователя для компьютера Apple I, попытался даже создать дизайн для последующей модели, однако Джобс забраковал его в зародыше. Вот, собственно, и вся история. Уже через пару лет пути Рона Уэйна и Apple окончательно разошлись, хотя он и поныне поддерживает дружеские отношения со Стивом Возняком. Единственная встреча со Стивом Джобсом произошла в 1999 году, когда небожитель позвал несостоявшегося партнера, а ныне пенсионера, на рандеву в Сан-Франциско.

Бизнес-журнал ОКТЯБРЬ #10 2013

Дальнейшая судьба Рона Уэйна сложилась в полном соответствии с жизненным выбором. Несколько лет он еще проработал в Atari, затем перешел на короткое время в Lawrence Livermore Labs, а в 1980 году открыл собственный магазинчик по продаже марок, монет и других коллекционных объектов. Дела сходу пошли замечательно, через два месяца Уэйн уволился из Lawrence Livermore Labs и несколько лет радовался тому, что может совмещать любимое хобби с заработком. В середине 1980‑х рынок филателии и нумизматики неожиданно обвалился, и лавка Wayne’s Philatelics закрылась. Три года Уэйн зарабатывал написанием технической документации для компании Scientific Technology Systems, затем устроился в штат калифорнийской Thor Electronics, где в его обязанности входила разработка нового поколения слот‑машин — аккурат то, с чего он начинал четвертью века ранее. В середине 1990‑х годов он вышел на пенсию и с тех пор все свое время посвящает маркам и старинным монетам — коллекционированию, обмену, торговле.

Парни-ураган

Существует множество теорий, объясняющих решение Рона Уэйна выйти из состава учредителей Apple. Теории эти хитры задним умом, ибо исходят из знания будущего: уже через год после учреждения стартап Apple принес доход в 174 тысячи долларов, в 1977‑м — 2,7 миллиона, в 1978 — 7,8 миллиона, а в 1980 — 117 миллионов долларов. Сегодня 10-процентная доля Рона Уэйна оценивается примерно в 35 миллиардов долларов. В подобном цифровом ряду отказ от первородства в обмен на 800 долларов смотрится и в самом деле безумием. Впрочем, в апреле 1976 года ни Рон Уэйн, ни Стив Возняк, ни Стив Джобс ничего не знали о будущем своего начинания. Единственное, в чем можно было не сомневаться, так это в совершенно неравномерном распределении ответственности, случись с Apple что-то непредвиденное. Партнерский договор не предусматривал никакого ограничения ответственности, поэтому за долги предприятия учредители отвечали всем своим имуществом. Заковырка, однако, заключалась в том, что Стиву Джобсу и Стиву Возняку было по двадцать лет и у них не было ломаного гроша в кармане. Зато у Рона Уэйна были дом, машина и сберегательный счет в банке, а также на иждивении — любимая мамочка, с которой он в свои 42 года продолжал жить вместе. Случись что с Apple, и кредиторы придут к нему, Рону Уэйну, а не к Джобсу и Возняку. В том, что случиться с Apple может всякое, Рон Уэйн не сомневался, и не только потому, что у него за плечами был собственный горький опыт не-

удачного предпринимательства. Стив Джобс очень рьяно взялся за дело и с первых же дней ринулся одалживать деньги: 5 тысяч долларов наличными и еще 15 тысяч компьютерными деталями, взятыми под заказ 50 компьютеров для магазина Byte Shop из Маунтин Вью. У Рона Уэйна, наверное, не было бы таких гипертрофированных страхов из‑за долгов Apple, если бы не чудовищная репутация Byte Shop, который злостно и регулярно не платил по своим счетам. С какой стати Полу Терреллу (владельцу компьютерного магазина) нарушать добрую традицию в отношениях с Apple? И сердце 42-летнего инженера дрогнуло! Полагаю, что именно эти реальные опасения и стали единственной и главной причиной выхода Рона Уэйна из состава учредителей Apple. Годы спустя, уже зная об упущенных миллиардах долларов, Рон придумал и другие (более возвышенные!) объяснения своего решения. Например, такое: «У меня были все основания полагать, что Джобс планировал для меня в Apple должность разработчика и управляющего системы документации, создателя информационного подразделения... Последнее, о чем я тогда мечтал, это провести следующие 20 лет жизни в большом помещении на задворках офиса за перекладыванием с места на место бумажек». Или такое: «Мне было уже за сорок, а этим ребятишкам едва перевалило за двадцать. И они были настоящим ураганом». Думаю, все-таки, что причина для ухода Уэйна была только одна: долговые обязательства, которые взял на компанию Стив Джобс, и плохая репутация Byte Shop. И дело тут не в боязни риска, которую приписывают Рону Уэйну журналисты. В конце концов, инженер всю жизнь провел за разработкой игровых автоматов и поныне самозабвенно сражается со слот‑машинами при каждом удобном случае. Риск, все же, риску рознь. Одно дело, когда ты принимаешь решение сам и контролируешь ситуацию, и совсем другое — когда решения принимает кто-то другой, но при этом вся ответственность за них падает на тебя одного! Именно такая ситуация сложилась в Apple с первых дней. И если Стив Возняк, принципиально далекий от предпринимательства, вообще не понимал последствий и риска, то Рон Уэйн прекрасно знал, чем заканчиваются подобные истории, когда ... не везет! Понимал ли Рон Уэйн, что Apple пойдет в гору, если только выгорит заказ внушительной первой партии компьютеров для Byte Shop? Конечно, понимал! Верил ли он в удачу Стива Джобса? Не верил! Вот и все объяснение. Так что дело не в боязни риска, не в возрасте и даже не в сексуальной ориентации Рона Уэйна. Дело — в отсутствии у него веры! Нельзя заниматься бизнесом и не верить в успех. Это очень простая аксиома предпринимательства, которая безошибочно отделяет все успешные деловые начинания в истории от провальных.

Рука об руку с этой аксиомой идет и ее логическое продолжение: успех бизнесу может принести только человек, готовый взять на себя практически безграничную ответственность и риски. Стив Джобс был безусловно готов. Стив Возняк банально не осознавал опасности. А Рон Уэйн все понимал и принял решение не рисковать. Таков был его выбор. Ну а теперь самое важное: искренен ли Рон Уэйн, утверждающий, что ни секунды не жалеет о своем выборе и потерянных миллиардах долларов? Я лично в его искренности нисколько не сомневаюсь. Уверенность моя основана на понимании простой истины: счастлив может быть только тот человек, который сумел реализовать собственное призвание! Стив Джобс прошел короткий, но удивительно яркий жизненный путь. Убежден, что деньги никогда не были его главной мотивацией. Не деньги, а делание денег — вот демон Джобса. Этот демон был чужд в равной мере и Стиву Возняку, и Рону Уэйну. Уэйн ушел раньше, и ему не повезло в денежном отношении. Возняк ушел позже, и ему повезло. Но все равно ведь ушел. Потому что демон Джобса не был его демоном. У Возняка было компьютерное творчество. У Рона Уэйна была страсть к филателии и нумизматике. Джобс ушел из жизни в расцвете лет. 79-летний Уэйн здравствует и поныне. И он, безусловно, счастлив. Как счастлив и Стив Возняк, не пропускающий ни одной презентации Apple и подвергающий испепеляющей критике каждое новое начинание БЖ некогда родной компании!

Бизнес-журнал ОКТЯБРЬ #10 2013

ПОСлЕСлОВия

WWW.BUSINESS-MAGAZINE.RU

«Охота на Bloomberg» 2013, №6 (207)

2013, №8 (209)

ЧУЖИЕ УРОКИ

В июньском номере «Бизнес-журнал» попытался разобраться в перипетиях бурного скандала вокруг информационного агентства Bloomberg, который разразился в мировом финансовом сообществе В весной 2013 года. Агентство, детище предпринимателя, а ныне мэра Нью-Йорка Майкла Блумберга, и главный поставщик финансовой информации для профессиональных участников финансовых рынков, было заподозрено в том, что его журналисты шпионят за пользователями информационных терминалов, которые Bloomberg устанавливает у своих подписчиков. Bloomberg — действительно мощная империя, контролирующая около трети рынка информационных финансовых услуг и действительно готовая идти на неординарные шаги, чтобы добыть ценную рыночную информацию. Компания, например, постоянно арендует спутник, который регулярно, дважды в неделю фотографирует крупнейшее в США нефтехранилище в штате Оклахома. Нефтяные резервуары там прикрыты плавающими крышами, по положению которых видно, насколько заполнены емкости. Снимки позволяют Bloomberg довольно точно оценивать текущие запасы нефти. Но это информация, которую агентство добывает для своих клиентов. Подозрения о том, что оно копает под своих клиентов, возникли впервые. Обозреватель «Бизнесжурнала» Сергей Голубицкий поискал объяснений столь дружной атаки на Bloomberg, присмотревшись к конкурентам и самой структуре бизнеса информационной империи. Основные доходы (более $6 млрд) Bloomberg получает именно от подписчиков своих терминалов — по $20 тыс. с каждого из 315 тысяч. На круг получаются вполне серьезные деньги, которые вынуждены платить крупные финансовые структуры, обустраивающие рабочие места для многочисленных сотрудников. Не был ли внезапно вспыхнувший скандал атакой конкурентов, в которой с удовольствием поучаствовали сами пользователи сервиса — «дисконта ради»?

«В поисках миелофона»

зовали этот Терминал, чтобы выяснить, работает ли все еще тот или иной сотрудник в компании и на какие страницы заходит клиент, что позволяло, например, понять, готовится ли компания совершить какуюто сделку», — сообщил, например, о скандале Newsru.com. Поскольку в реальности развязанный вокруг Bloomberg скандал пролегает в плоскости, далекой от этики и морали (к которым изо всех сил пытаются свести дело «разоблачители»), и, к тому же, обслуживает интересы совершенно определенных финансовых и медийных кругов, читателям, полагаю, будет интересно изложение, представляющее события в более адекватном контексте. И вдумчивому человеку будет не сложно сделать собственные выводы, отличные от того, что навязывают мейнстримные СМИ. Начнем с обвинений, предъявленных информационному агентству Bloomberg возмущенной общественностью. Собственно, проблемы с адекватным изложением контекста начинаются уже здесь: клич «Ату!» бросила никакая не общественность, а очень специфическая финансовая компания — левиафан по имени Goldman Sachs. Корреспондент информационного агентства Bloomberg News в Гонконге, якобы, связался с представительством Goldman Sachs по телефону и поинтересовался, не был ли случайно уволен один из партнеров финансовой компании. На вопрос, откуда взялись подобные предположения, сотрудник Bloomberg беззаботно ответил: «Ваш партнер уже давно не входил в свой информационный терминал».

Бизнес-журнал иЮнЬ #6 2013

спустя лишь пару месяцев никто уже не вспоминает о шумихе по поводу «Блумберга». Потому что грянул «всемирный сноуден», и мы действительно узнали о том, как шпионят понастоящему, что такое PRISM и каковы возможности американских спецслужб. А вся эта возня с терминалами и спутниками — лишь детские игрушки.

БИзнес-жУРнАл ОКТЯБРЬ #10 2013

ТЕХНОДРОМ

СИЛА МЫСЛИ

Яна Аржанова

Специалистам в области физико-математических наук нейрокомпьютерные интерфейсы интересны не меньше, чем биологам и психофизиологам. Молодые ученые Александр жаворонков и Михаил бахнян, основатели компании «Нейроджи-Нейроинформатика» и идеологи проекта neuroG, пытаются сделать то, что многим кажется научной фантастикой, — научить компьютер разгадывать мысли человека.

направлении «чтения мыслей» пока сделаны самые первые шаги: система, изначально разработанная на базе лаборатории математической нейробиологии Института высшей нервной деятельности и нейрофизиологии РАН, умеет распознавать только четыре образа, да и то не со стопроцентной точностью. Принцип действия прибора, прообразом которого стал фантастический «миелофон»1, столь же прост для понимания, сколь труден в практической реализации. Когда человек концентрируется на каком-либо образе, компьютер «считывает» с помощью электроэнцефалограммы «картинку» активности его головного мозга и «запоминает» ее в облачной базе данныx. В следующий раз, когда электроэнцефалограмма испытуемого окажется похожей на сохраненные в базе профили, система «угадает», на каком образе тот сконцентрировался. Казалось бы, все элементарно. Но возникает масса исследовательских проблем в интерпретации «картинок» активности мозга. Что в «картинке» случайный параметр, а что — неслучайный, позволяющий прочитать мысль? Каким должен быть алгоритм распознавания? Как различаются «картинки» активности головного мозга у разных людей, которые концентрируются на одном и том же образе? Есть ли вообще универсальный для всех людей электроэнцефалографический «отпечаток», когда они имеют дело с тем или иным образом? Ответы требуют физико-математического и отчасти даже статистического подхода, а это как раз по специальности отцов-основателей «Нейроджи-Нейроинформатики». На ближайшие несколько лет стартаперы запланировали трудоемкую работу по накоплению базы распознаваемых образов. Ее можно было бы назвать неподъемной для небольшой молодой компании, если бы у Александра Жаворонкова и Михаила Бахняна не появился уже хорошо известный в нейрокомпьютерных кругах партнер —

Миелофон (от греч. «мозг» и «звук») — вымышленное устройство для чтения мыслей в ряде произведений российского писателяфантаста Кира булычёва.

есной у корпораций непременно случается обострение чувства конкурентной борьбы и укрепляется желание в очередной раз побороться за лучшее место под солнцем. С загадочной закономерностью почти все самые звонкие и долгоиграющие скандалы приходятся на весенние месяцы: даже биржевые обвалы — и те носят в это время года не привычно психологический (паника), а сугубо конспирологический характер (например, в виде включения загадочных трейдинговых алгоритмов1). 2013 год не стал исключением: вот уже целый месяц мировое финансовое сообщество при прямом участии и безоговорочной поддержке СМИ и при мкнувших к ним государственных структур дружно топит компанию Bloomberg, уникальное одноименное детище мэра НьюЙорка2. На ведущего мирового поставщика финансовой информации для профессиональных участников финансовых рынков неприязнь свалилась как снег на голову. А ее повод выглядит со стороны то ли неуместным, то ли просто несуразным: руководство компании якобы предоставило своим журналистам возможность использовать для публикаций конфиденциальную информацию о клиентах компании. Клиенты возмутились — и понеслось. Человеку со стороны, тем более далекому от финансовой и медийной специфики, понять суть скандала не такто просто. Не понимают сути происходящего, похоже, и сами журналисты. «Бывшие сотрудники агентства на условиях анонимности рассказали, что репортеры Bloomberg News исполь-

Сергей Голубицкий

См., например, мои эссе «Жирный палец» (Бизнесжурнал. — 2010. — №6. — С. 106) и «В нокаут — за 9 секунд» (Бизнес-журнал. — 2012. — №5. — С. 106).

Forexman, 20.08.2013: @

1 90

Основатель информационного агентства Bloomberg предприниматель Майкл Блумберг с 2002 года занимает должность мэра Нью-Йорка.

Охота на Bloomberg

Два месяца назад «Бизнес-журнал» расВ поисках сказал о российском миелофона стартапе «НейроджиНейроинформатика», который пытается сделать то, что многим представляется В лишь научной фантастикой, — создать технологию чтения мысли человека. Принцип действия прибора, прообразом которого стал «миелофон», описанный когда-то писателем-фантастом Киром Булычевым, столь же прост для понимания, сколь сложен в практической реализации: когда человек концентрируется на каком-либо образе, компьютер «считывает» с помощью электроэнцефалограммы «картинку» активности его головного мозга и «запоминает» ее в своей базе. В следующий раз, когда электроэнцефалограмма испытуемого окажется похожей на сохраненный в базе профиль, система «угадает», на каком образе тот сконцентрировался. Сопутствующие разработки, на которые можно опереться, уже существуют: широкое распространение во всем мире получил «мыслешлем» EPOC, созданный австралийской компанией. С задачей «угадывать» из нескольких вариантов система российских разработчиков справляется уже хорошо, были даже публичные демонстрации. Однако как стартапу добраться до ближайшего коммерческого применения, чтобы начать хоть что-то зарабатывать, — большой вопрос, поскольку технология еще очень «сырая». Пока стартаперы ищут возможные применения в области интерфейсов «мозг — компьютер», реабилитационной медицине и даже пишут приложение для социальной сети, пользователи которого смогут находить «родственные души». 60

австралийская компания Emotiv System. Австралийцы производят и продают «мыслешлемы» EPOC и, разумеется, весьма заинтересованы в расширении функциональности своего устройства. С другой стороны, пользователи «мыслешлемов» во всем мире (в основном это геймеры) — весьма активная и полная энтузиазма группа людей, которых можно привлечь к наполнению базы образов. Так и сложился этот российско-австралийский альянс. Пользователей EPOC призывают зарегистрироваться на сайте проекта NeuroG и закачивать на него файлы со своими образами и показаниями, записанными датчиками «мыслешлема». Разработчики надеются, что при наличии приличной базы данных смогут создать универсальный алгоритм распознавания образов. В 2011 году Жаворонков, Бахнян и заведующий лабораторией математической нейробиологии Института высшей нервной деятельности и нейрофизиологии РАН Александр Фролов публично продемонстрировали технологию NeuroG в стенах Политехнического музея в Москве. Желавшие принять участие в эксперименте надевали на голову гарнитуру EPOC и работали лишь с двумя образами — бутерброда и автомобиля. Лицом в грязь молодые ученые не ударили, но осечки в распознавании все же были. Уже тогда у проекта появилось немало критиков, накидавших каверзных вопросов. Как технология будет справляться с распознаванием абстрактных образов? Сможет ли она определять образы с разными характеристиками — скажем, отличать красное яблоко от зеленого? От «Бизнес-журнала» добавим еще один: когда и как удастся начать зарабатывать на технологии?

НЕйРОИНфОРМАТИКА ВМЕСТО ЛЕКАРСТВ

Интерфейсы — коварная штука. «В свое время много разговоров было о шлеме и перчатке как новых компьютерных интерфейсах для 3D-управления и дополненной реальности, — вспоминает Михаил Миньковский, эксперт компании «Энвижн Груп». — Но ничего не произошло. Технология оказалась востребована разве что для решения

Бизнес-журнал аВГусТ #8 2013

Александр баронов, 12.09.2013: @

Это тот случай, который описывается словами «безумство храбрых». Ребята пустились в проект, который требует решения сразу нескольких сложных технических и нейробиологических проблем, что сейчас вряд ли под силу даже большим коллективам ученых и разработчиков. «Всего-то» и нужно — научиться с необходимой точностью считывать сигналы мозга, а потом их интерпретировать — со всеми нюансами. И тогда, считайте, миелофон в кармане. не думаю, что решение будет найдено в ближайшие лет двадцать, но все равно желаю стартапу успеха!

Региональная сеть Бизнес-журнала

8 22

3 12

7 20

21 14

6 13

18 5

2. 3. 4. 5. 6. 7. 8. 9. 10. 11. 12. 13.

Алтайский Бизнес-журнал Белгородский Бизнес-журнал Владимирский Бизнес-журнал Воронежский Бизнес-журнал Забайкальский Бизнес-журнал Иркутский Бизнес-журнал Казанский Бизнес-журнал Калужский Бизнес-журнал Костромской Бизнес-журнал Краснодарский Бизнес-журнал Московский Бизнес-журнал Нижегородский Бизнес-журнал Новосибирский Бизнес-журнал

14. 15. 16. 17. 18. 19. 20. 21. 22. 23. 24. 25.

Омский Бизнес-журнал Пензенский Бизнес-журнал Пермский Бизнес-журнал Республика Башкортостан Бизнес-журнал Республика Бурятия Бизнес-журнал Санкт-Петербургский Бизнес-журнал Саратовский Бизнес-журнал Томский Бизнес-журнал Тульский Бизнес-журнал Тюменский Бизнес-журнал Челябинский Бизнес-журнал Югорский Бизнес-журнал

ТЕЛЕФОН: 8 (495) 204-1342 ADVERT@B-MAG.RU WWW.BUSINESS-MAGAZINE.RU

на iPad и iPhone

AppStore > Поиск > Бизнес-журнал

http://qr.lt/bm/c