Лев Баньковский. История и Экология
22
Знамя дружины Ермака в период покорения Сибири
поступил отец Семѐна – Ульян Мосеевич Ремезов, разрабатывавший чертежи на освоение бассейнов рек Ишима и Тары. Ульян служил тобольским стрелецким сотником, слыл, по летописным воспоминаниям сына, «находчивым и мудрым в делах». Когда Семѐну было девять лет, царь Алексей Михайлович поручил Ульяну Ремезову ответственное задание. Это произошло в год строительства Ерофеем Хабаровым на границе с Китаем Албазинского острога. России нужна была безопасная дорога в Китай, а контролировал еѐ калмыцкий тайша Аблай со своим немалым войском. Возник вопрос, каким способом добиться его благоприятного расположения к России. И тут помог случай. В 1650 году пришли в Тобольск от Аблая послы и просили себе две кольчуги Ермака. Послы назвали владельцев этих кольчуг – наследников служилого мурзы Кайдаула и кондинского князя Алата. Тобольский воевода тут же обратился к великому государю за разрешением и получил указание взять эти кольчуги и послать их Аблаю. Одна кольчуга была найдена, вторая пропала бесследно. 18 июля 1651 года из Тобольска в южные степи вышел
Чертѐж Сибирской земли Российская карта Сибири и Дальнего Востока, которую в 1667 году по царскому указу составил тобольский воевода П.И. Годунов
Вода как Духовное хозяйство
От Первати же приехал есми в Бедерь, за пятнадцать ден до бесерменьскаго улубагря... А со мною нет ничего, никоея книги... А иду я на Русь
не столько отобранные товары, сколько книг, взятых с собою из Твери. За время странствий изучил разные восточные языки. Во всей повести Никитина нет ни единого места, где бы упоминалось о трудностях общения в многоязычной среде, никаких языковых препятствий в благожелательных разговорах с местными людьми Никитин не знал. Много раз талантливому русскому купцу советовали перейти в мусульманскую веру, но он вежливо и всегда убедительно отклонял эти предложения. Подружился Никитин и с индусами, несмотря даже на то, что «в Индии 84 веры», ходил с ними паломником к Парвату, к главным индийским святыням. Пришлось много плавать по Индийскому океану. И всякий раз дотошно, покупечески, Никитин расспрашивал «плавающих людей» о портах-пристанях. Сама собой получилась целая их классификация: «немалая», «большая», «весьма великая», «очень большая», «пристань всего Индийского моря», где «со всего света люди бывают» и где «всякий товар есть: всѐ, что на свете родится». Из Индии на родину Никитин возвращался через Эфиопскую землю, Аравию, Иран, Турцию, пережил страшное плавание по бушующему Чѐрному морю. Странствиям своим по многим землям и странам подвѐл такой итог: «Христианства я не оставил. Да станет Русская земля благоустроенной, а порядок в ней справедлив!»