DozoR Дата создания: 2006 год Численность: 5 000 участников, в одной игре участвует около 700 человек Игра раз в две недели, в ночь с субботы на воскресенье
Участники регулярных воскресных стрельбищ клуба «Право на оружие»
«Право на оружие» Дата создания: 2011 год Численность: 700 человек Стрельбы — каждые выходные
В Москве действует множество стрелковых клубов, но только одна организация подходит к делу серьезно — борется за легализацию огнестрельного оружия, устраивает митинги, дебаты, турниры (в том числе по женской стрельбе) и публичные обсуждения кинофильмов — недавно обсуждали «Боулинг для Колумбины» Майкла Мура. Основательница «Права на оружие» — 23-летняя предпринимательница Мария Бутина. Но главный смысл существования клуба — легальная возможность пострелять в свое удовольствие: члены клубы ездят на стрельбы каждые выходные. Утром в субботу около железнодорожной платформы «Строитель» в Мытищах по тропинке между двумя бетонными заборами идут пять человек. У троих — вытянутые сумки с ружьями, двое — с рюкзаками, в каждом по два пистолета. Местные собаки за ними наблюдают, но почему-то не лают; мужчины, впрочем, говорят, что оружие они, конечно, никогда бы против животных не использовали (и вообще — «только спорт до совсем уж крайнего случая»), а догхантеры «вне морали действуют». Во главе колонны 28 идет усач в красной шапке:
он приезжает на мытищинское стрельбище каждые субботу и воскресенье. Вместо объяснения цитирует старый анекдот про мужика, который собрался вешаться и наткнулся на кухне на бутылку водки — «И все, пожить еще можно. Вот стрельба, оружие — из этого ряда: разрядка, без которой никуда». Идущий вслед за ним — весь в черном и ботинках почти до колен — добавляет: «Я вот слышал на днях по «Совершенно секретно» правильные слова Илларионова — кажется, бывшего помощника Путина, да? Что оружие ведь можно использовать против неправильно действующей власти». Все смеются. Стрельбище, на котором на Олимпиаде-80 проходили соревнования по стрельбе, сейчас полузаброшено — говорят, земля продана под коттеджи. Из-под снега выглядывают ржавые конструкции с пятью кольцами, на одном здании табличка со стертыми буквами «shooting range 25m». Александр Мочалин из движения «Право на оружие» (в фейсбуке на аватарке у него плашка «I am the gun lobby», работает в «Юниаструм банке») приехавших на тренировку проводит внутрь. «Сейчас речь идет о расширении списка возможного к владению
оружия, — говорит он. — В частности, короткоствольного — нормальных пистолетов и револьверов, которые во многих странах есть в частном владении. У нас ружья можно использовать для самообороны, но они громоздкие — и вообще, по закону их носить нельзя, только транспортировать. Травматическое можно, но оно недостаточно эффективное, даже слабое. Если человек будет выпивший или в зимней одежде, такое оружие не сработает. Нужно настоящее огнестрельное. Среди депутатов и МВД, кажется, есть наши сторонники, но нет воли сверху. Почему обычно против? Потому что есть мнение, что нашим людям просто нельзя давать оружие. Странно. Многие служат в армии, владеют оружием, когда война случается — всем оружие раздают, чтобы государство защищать, а чтобы человека защитить — не-е-ет, нельзя». В поддержку своей инициативы движение уже собрало 106 396 подписей. С каждого из пятнадцати новеньких на стрельбах (среди которых, например, открывшая «Презервативную» Есения Шамонина и несколько молодых людей студенческого возраста, удивляющихся тяжести пистолета) берут по 1 500 р. за вводную лекцию о без-
опасности, рассказ об устройстве пистолета и практики. Пока они стреляют вхолостую (щелк — пистолет в кобуру, щелк — пистолет в кобуру), к соседним мишеням подходит человек с автоматом и молча пускает очередь. Мимо проходят два казака с «Глоками» и тремя пачками патронов у каждого (то есть по 150 на брата). Тренер «Права» провожает их взглядом и говорит, что все патроны они отстреливают без остановки, в один присест. На столе с патронами лежит газета «Короткоствол» с материалом про опрос, который показал, что треть россиян выступают за легализацию пистолетов, и цитатами про необходимость оружия от Брэда Питта, Джонни Деппа, Брюса Уиллиса и Чака Норриса. Рядом кто-то кричит «Под огнем!» (команда, обозначающая, что к мишеням подходить запрещено, стреляют), а кто-то впервые нажимает на спусковой крючок.
Суббота, начало одиннадцатого вечера, мороз минус 20, военная часть гдето в Солнечногорском районе. По колее, след в след, чтобы не провалиться в глубокий снег, к заброшенной казарме идут несколько десятков человек. Идут за монетками, которые заботливо расклеены среди полок с надписью «Кальсоны», шкафов, солдатских туалетов, оборванных обоев, выбитых дверей и следов от пейнтбольных перестрелок. Три этажа казармы битком набиты людьми с фонариками. Одну монету выхватывают прямо у меня из-под носа. Нужно набрать девять. На эти деньги наш капитан Макс, в платье и с накрашенными губами, должен купить у одного из организаторов тест на беременность. Такой сегодня флешмоб — традиционное начало ночной игры «Дозоры». На тесте будет написан код, его введут в движок сайта игры, и мы получим следующее задание. Прежде чем искать коды, надо найти место, где эти коды написаны. Адрес или координаты GPS всегда даны в виде загадки. Тут все зависит от фантазии организаторов: приходится считать минуты и секунды в аудиозаписи, или искать фальшивый аккаунт в социальной сети, или читать перфокарты. Для этого у каждой команды есть штаб — несколько человек где-нибудь в московской квартире. «Мы с Серегой на «Дозорах» познакомились», — рассказывает Макс. Двухметровый Серега, специалист по работе с клиентами, в «Дозорах» пять лет, с перерывом на армию. Макс — пятикурсник факультета промышленного дизайна, играет два года. Влад, наш водитель, работает в каких-то правоохранительных органах, начал играть еще в родном Омске шесть лет назад. Камуфляж, спортивные куртки, старые кроссовки и берцы — все рваное и грязное. Штопать и стирать смысла нет —
фотография: Сергей Новиков
Страшно популярные городские игры на машинах — гибрид спортивного ориентирования, квеста и турнира «Что? Где? Когда?». В «Дозор» играют командами по ночам, раз в две недели, в каждой игре участвует несколько сотен человек.