ного конфликта, когда я был тамадой на 70-летии грузинского театрального режиссера Роберта Стуруа. Это было своего рода «наказанием для гостя из Москвы». А сегодня я бы предложил поднять бокалы за разумный компромисс. Слишком много в современном мире накопилось конфликтов, и если мы не проявим благоразумия и терпения, то в очередной раз поставим себя на грань катастрофы. Я поднимаю бокал за людей, которые готовы пойти на компромисс, потому что компромисс — это всегда выигрыш двоих».
50
Михаил Швыдкой, экс-министр культуры: «Тосты — великое культурное изобретение человечества. Когда человеку говорят, что он горный орел, ему хочется взлететь. Но чаще человеку говорят, что он дерьмо и свинья, и тогда ему хочется захрюкать. Поэтому тосты — это великая, облагораживающая социальная терапия, которая помогает снять напряжение в компании и примирить людей. Мой самый любимый тост я услышал, когда впервые приехал в Грузию, это было больше сорока лет назад. Его произнес замечательный грузинский актер Бадри Кобахидзе. Вот что он сказал: «Однажды грузинский князь решил выдать замуж свою дочь. Он собрал народ и объявил свое условие: если джигит сумеет разрубить яблоко, лежащее на груди его дочери, так, чтобы яблоко было разрублено до конца, но ни капли крови не выступило на коже, княжна станет его женой. Приехал к князю первый джигит — сильный, бодрый имеретинец, рубанул по яблоку и разрубил его, но капля крови выступила на груди девушки. Тогда князь спросил у народа: «Что делать с этим джигитом?» И народ ответил: «В Куру его!» Приехал другой претендент — неторопливый и осторожный сван, ударил по яблоку, не задел девушку, но не разрубил яблоко до конца. Князь снова спросил народ: «Что с ним делать?» И народ опять, конечно, ответил: «В Куру его!» Наконец, приехал третий — красавец гуриец. Он разрубил яблоко на груди у княжны пополам и ни капли крови не пролил. Но ритуал есть ритуал, князь снова спросил у народа: «Что делать с этим джигитом?» И народ закричал: «В Куру его!» Невеста заплакала, а удивленный князь спрашивает у народа: «Ведь он выполнил условие, за что его в Куру?» — «Как за что? За компанию!» — ответил народ. Так выпьем за компанию!» Компания — это главное в тосте. И хотя я не люблю незнакомые компании, мне приходилось бывать тамадой на самых разных мероприятиях. Однажды я вел празднование 75-летия Бориса Николаевича Ельцина в Кремле. Застолье шло четыре с лишним часа, а среди выступавших были Владимир Путин, Билл Клинтон и другие, не менее интересные люди. Но самый трудный стол у меня был в конце сентября 2008 года в Тбилиси, сразу после воен-
Николай Злобин, политолог: «Есть тост, который я часто использую в самых разных ситуациях. Беру бокал вина, встаю, жду, пока все за столом затихнут, а потом медленно и торжественно говорю: «Я хочу выпить этот бокал вина». И все. Может, где-то на Востоке сохранилась культура долгих и витиеватых тостов, но у нас эта традиция в основном сводится к штампам и пошлым шуточкам. Нет, на самом деле есть еще один тост, который я чаще произношу про себя. Звучит он так: я хочу, чтобы за меня все выпили не чокаясь как можно позже. Этот тост легко распространить и на всю Россию. Надеюсь, что за Россию никогда не придется выпить не чокаясь».
Даниил Дондурей, культуролог: «Недавно я посмотрел новую картину Александра Прошкина про 1946 год, а также работу Андрея Смирнова про 1920-е годы, и меня посетило страшное чувство, что ничего не меняется. Хотя вместо нищеты, грязи и прямого насилия мы получили роскошные «мерседесы» и «ауди», пересадки во Франкфурте и возможность поехать на Рождество в Париж, по сути, смысл и тайнопись жизни совсем не изменились. И в России жизнь очень тяжелая. В связи с этим я бы хотел сказать тост. Мне кажется, что каждый из нас — жертва собственных стереотипов. А стереотипы — это такие мертвые картинки в голове. Часто нам кажется, что мы смотрим на живую, яркую, красочную и вдохновляющую жизнь, но на самом деле видим только устаревшие, ничего не объясняющие картинки. Я желаю каждому из нас не поддаваться обаянию этих удивительных, но мертвых картинок. Не попадаться в ловушки стереотипов. Сделать это очень трудно, иногда невозможно, потому что помимо личных стереотипов у каждого из нас есть стереотипы наших социальных групп, общества, в котором мы живем. Эти слои прячутся один под другим, как матрешки. Но я желаю всем нам не терять веру, способность и силу эти матрешки раскрывать. Я желаю нам тратить огромную энергию на то, чтобы не поддаваться обаянию мертвечины, но уметь видеть реальную и живую жизнь».