Книга 07. Внутренний огонь

— Толчок придет в тот момент, когда ты увидишь отблеск на вершинах тех гор, — сказал дон Хуан и указал на высочайший пик высочайшей цепи.

— Ты никогда не увидишь опять глаз нагваля, — прошептал Хенаро.

— Иди с толчком туда, куда он поведет тебя, — сказал дон Хуан.

— Если ты подумаешь о глазах нагваля, то поймешь, что у монеты есть две стороны, — шептал Хенаро. Я хотел думать о том, что оба они мне шепчут, но мои мысли не повиновались мне. Чтото давило на меня: я чувствовал, что сжимаюсь. Я ощутил приступ тошноты. Я видел, как вечерние тени двигались быстро вверх по восточным горам: мне казалось, что я бегу за ними.

— Итак, мы идем, — сказал Хенаро мне в ухо.

— Следи за большим пиком, следи за отблеском, — сказал дон Хуан в другое. Там, куда указал дон Хуан, действительно была точка особой яркости — на высочайшем пике этой цепи. Я следил за последним отражающимся там лучом солнца. Я чувствовал дыру в ямке под ложечкой, как если бы был на плавательной доске на прибое. Я почувствовал, а не услышал, отдаленный грохот землетрясения, который внезапно охватил меня. Сейсмические волны были такими громкими и такими огромными, что потеряли для меня всякий смысл: я был незначительным микробом, извивающимся и скручиваемым. Постепенно это движение замедлялось. Последовал еще один толчок и все остановилось. Я попытался осмотреться. У меня не было никакого ориентира. Казалось, я был посажен, как дерево. Надо мной был белый, сияющий, немыслимо большой купол. Его присутствие возвышало меня. Я летел к нему, скорее, был выброшен, как снаряд. У меня было чувство покоя, напитанности, безопасности. Чем ближе я поднимался к куполу, тем интенсивнее становились эти чувства. Наконец, они переполнили меня, и я потерял всякое ощущение себя. На следующий день дон Хуан, Хенаро и я отправились в Оаксаку. Пока мы с доном Хуаном гуляли вокруг главной площади, а время приближалось к вечеру, он внезапно начал говорить о том, что мы делали вчера. Он спросил меня, понял ли я, о чем он говорил, когда сказал, что древние видящие столкнулись с чем-то монументальным. Я ответил ему, что понял, но не могу объяснить этого в словах.

— А как ты думаешь, что было главным в том, что мы хотели, чтобы ты нашел на вершине той горы? — спросил он.

— Настройка! — сказал голос в мое ухо, и в то же мгновение я сам подумал об этом. Я обернулся в рефлексивном движении и натолкнулся на Хенаро, который шел сразу за мной, следуя по пятам. Скорость моего движения поразила его. Он захихикал, а затем обнял меня. Мы сели. Дон Хуан сказал, что он очень мало может сказать о толчке, который я получил от земли, и что воины всегда одиноки в таком случае, а истинное осознание приходит гораздо позднее — после многих лет борьбы. Я сказал ему, что моя проблема в понимании еще больше увеличивается от того, что они с Хенаро совершают всю работу, а я просто пассивный субъект, способный только реагировать на их действия. Я никогда в жизни не смогу начать никакого действия, поскольку не знаю, ни каким, собственно, должно быть это действие, ни того, как его начать.

— В этом именно вопрос, — сказал дон Хуан. — предполагается, что ты еще не знаешь. Ты останешься здесь, сам по себе, чтобы реорганизовать на собственной основе все, что мы для тебя делаем сейчас: эта задача стоит перед всяким нагвалем. Нагваль Хулиан сделал то же самое для меня, и гораздо более безжалостно, чем мы поступаем с тобой. Он знал, что делает: он был блестящим нагвалем, способным реорганизовать в несколько лет то, чему его научил нагваль Элиас. Он сделал, вне всякого времени, нечто, что потребовало бы целой жизни от тебя или от меня. Разница в том, что нагвалю Хулиану требовалось только легкое указание — его сознание брало его и открывало единственную имеющуюся дверь.

— Что ты имеешь в виду, дон Хуан, под единственной дверью?

— Я подразумеваю то, что когда точка сборки переходит некоторый критический предел, то результат всегда одинаков для всякого человека. Методики этого движения могут быть самыми различными, а результаты всегда одинаковы, что означает, что точка сборки собирает другие миры с помощью толчка земли.

— Для всех ли одинаков толчок земли, дон Хуан?

— Конечно. Трудностью для среднего человека является внутренний диалог. Только тогда, когда достигается состояние внутреннего безмолвия, ты можешь воспользоваться 82