Ackroyd clenckervill pages by corpusbooks

Питер Акройд Кларкенвельские рассказы

Peter Ackroyd The Clerkenwell Tales

Питер Акройд Кларкенвельские рассказы Перевод с английского Инны Стам

издательство астрель

УДК 821.111 ББК 84 (4Вел) А40 This edition published by arrangement with The Susijn Agency Ltd and Synopsis Literary Agency Художественное оформление и макет Андрея Бондаренко Акройд, П. А40 Кларкенвельские рассказы / Питер Акройд; пер. с англ. И. Стам — М.: Астрель: CORPUS, 2012. — 384 с. ISBN 978‑5‑271‑44038‑0 (ООО “Издательство Астрель”) Питер Акройд — прославленный английский прозаик и поэт, автор бестселлеров “Процесс Элизабет Кри”, “Хоксмур”, “Журнал Виктора Франкенштейна”, “Дом доктора Ди”, “Чаттертон”, а также биографий знаменитых британцев. Не случайно он обратился и к творчеству Джеффри Чосера, английского поэта XIV века — создателя знаменитых “Кентерберийских рассказов”. По их мотивам Акройд написал блестящую мистерию “Кларкенвельские рассказы”, ставшую очередным бестселлером. Автор погружает читателя в средневековый Лондон, охваченный тайнами и интригами, жестокими убийствами и мистическими происшествиями. А тем временем безумица из Кларкенвельской обители — сестра Клэрис, зачатая и родившаяся в подземных ходах под монастырем, предрекает падение Ричарда II. В книге Акройда двадцать два свидетеля тех смутных событий — от настоятельницы обители до повара, каждый по‑своему, представляет их. Эти разрозненные рассказы соединяются в целостную картину лишь в конце книги, где сам автор дает разгадку той темной истории. УДК 821.111 ББК 84 (4Вел)

ISBN 978‑5‑271‑44038‑0 (ООО “Издательство Астрель”)

Peter Ackroyd, 2003 И. Стам, перевод на русский язык, 2012 А. Бондаренко, оформление, 2012 ООО “Издательство Астрель”, 2012 Издательство CORPUS ®

Содержание

Список персонажей. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 9 Глава первая Рассказ настоятельницы . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 13 Глава вторая Рассказ монаха . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 37 Глава третья Рассказ купца . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 58 Глава четвертая Рассказ ученого книжника . . . . . . . . . . . . . . . . . 74 Глава пятая Рассказ слуги каноника . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 95 Глава шестая Рассказ свободного землевладельца . . . . . . . . 112 Глава седьмая Рассказ исповедника монахини . . . . . . . . . . . . 126 Глава восьмая Рассказ рыцаря . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 139

Глава девятая Рассказ церковного старосты . . . . . . . . . . . . . . 147 Глава десятая Рассказ лекаря . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 164 Глава одиннадцатая Рассказ монаха . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 182 Глава двенадцатая Рассказ эконома . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 196 Глава тринадцатая Рассказ судебного пристава . . . . . . . . . . . . . . . 208 Глава четырнадцатая Рассказ мельника . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 219 Глава пятнадцатая Рассказ хозяйки бани . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 237 Глава шестнадцатая Рассказ повара . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 261 Глава семнадцатая Рассказ сквайра . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 277 Глава восемнадцатая Рассказ молодого законника . . . . . . . . . . . . . . 292 Глава девятнадцатая Рассказ продавца индульгенций . . . . . . . . . . . . 314 Глава двадцатая Рассказ морехода . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 326 Глава двадцать первая Рассказ священника . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 341 Глава двадцать вторая Рассказ помощницы настоятельницы . . . . . . . 359 Глава двадцать третья Рассказ автора . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 372

Кларкенвельские рассказы

Список персонажей

Быть может, читатель припомнит, что многие персонажи этого повествования встречаются и в “Кентерберийских рассказах” Джеффри Чосера. Как заметил Уильям Блейк, “по складу характера Чосеровы пилигримы — это те же типы, из которых состоят все народы во все века: едва за‑ вершается одно столетие, приходит другое, совсем иное на взгляд смертных, но для бессмертных ровно такое же самое…”. Преподобная Агнес де Мордант, настоятельница женского монастыря Преподобная Элис, мать-казначея Гаррет Бартон, свободный землевладелец Коук Бейтман, мельник

питер акройд кларкенвельские рассказы

Бого, судебный пристав Генри Болингброк, претендент на трон Оливер Ботлер, сквайр Роберт Брейбрук, епископ Лондона Сестра Бриджет, монахиня, помощница настоятельницы Джеффри де Кали, рыцарь Сестра Клэрис, монахиня Драго, слуга каноника Джон Даклинг, исповедник монахини Уильям Эксмью, монах-августинец Джон Феррур, священник Хэмо Фулберд, художник, иллюминатор священных книг Томас Гантер, лекарь Эмнот Халлинг, ученый книжник Гейбриел Хилтон, ювелир Дженкин, подмастерье Джолланд, монах Освальд Ку, церковный староста Магга, хозяйка постоялого двора Гибон Магфелд, сквайр Ричард Марроу, плотник

Список персонажей

Мартин, законник Брэнк Монгоррей, монах Роберт Рафу, монастырский эконом Ричард II, король Англии Гилберт Росслер, мореход Энн Страго, жена купца Радулф Страго, купец Умбальд из Ардерна, продавец индульгенций Майлз Вавасур, адвокат высокого ранга Роджер Уолден, архиепископ Кентерберийский Роджер из Уэйра, повар

Глава первая Рассказ настоятельницы

реподобная Агнес де Мордант сидела у окна своей кельи и смотрела на мона‑ стырский сад. Прежде настоятельницей обители Девы Марии в Кларкенвелле была ее тетка, и по ее кончине Агнес по‑родственно‑ му взяла на себя заботы не только о душах монахинь, но и о монастырских землях. Сад назывался “Фор‑ парадиз”, то есть “За оградой Рая”, но в то теплое февральское утро он казался настоящим Эдемом. Зе‑ мельный надел имел форму треугольника — в честь блаженной Троицы, — и у трех его сторон распола‑ гались цветники, тоже треугольные; их соединяли три дорожки, устланные тридцатью тремя каменны‑ ми плитами. Сад был обнесен стенами в тридцать три фута высотою, сложенными из трех слоев кам‑

питер акройд кларкенвельские рассказы

ня: булыжника, кремня и песчаника. Вокруг одного из вишневых деревьев были посажены лилии, символ Воскресения, неизменно напоминавшие Агнес слова, которые она давно выучила наизусть: “Праведник цветет как лилия… Насажденные в доме Господнем, они цветут во дворах Бога нашего”1. Преподобная Агнес вздохнула. Кто принесет обители новые беды? Кто жарче раздует пламя или до‑ ставит больше радости Небесам или больше мучений страдальцам в Аду? За стенами сада до самой реки простирались поля, вдали виднелась солодовня с голубятней на кры‑ ше, рядом — хорошо ей знакомый каретный двор и возле конюшен сенной сарай. На западном берегу речки Флит стояла мукомольня, на другом — бе‑ леный домик под соломенной крышей, хозяином которого был монастырский управляющий. Между мельником и управляющим шла нескончаемая тяжба за права на речку, что протекала между ними. Время от времени они нанимали баркас и плыли из устья Флита по Темзе к Вестминстеру, чтобы слегка нада‑ вить на судью или барристера2, но дело все равно не двигалось. Аренда баркаса стоит два пенса, за‑ 1 2

Псалтирь 91:13, 14. (Здесь и далее, кроме оговоренного случая, — прим. перев.) Барристер — в Англии адвокат высочайшего ранга, имеющий право высту‑ пать во всех судах.

глава первая рассказ настоятельницы

метил однажды управляющий в разговоре с Агнес, а вот на законников уходят все денежки до послед‑ него пенса, и то мало. Настоятельница хотела было вступиться и помирить тяжущихся, но мать-казначея, да и другие отговорили ее: что толку метать бисер перед свиньями? Через открытую аркаду из кухни долетали запа‑ хи готовящейся еды, слышалось бренчание перемы‑ ваемых латунных тарелок — на них разложат хлеб и куски говядины для трапезы после заутрени. Не‑ ужто жизнь, до Судного дня, будет идти тем же че‑ редом? Все мы — лишь капли косого дождя, летящие на землю. Обезьянка настоятельницы, чуя грустное настроение хозяйки, вскарабкалась ей на плечи и при‑ нялась играть золотым кольцом, висевшим на шел‑ ковой нити меж грудей. Преподобная Агнес запела новую французскую песню Jay tout perdu mon temps et mon labour1, потом принялась играть с обезьянкой орешком, перекладывая его из руки в руку. В монастырь она поступила совсем юной девуш‑ кой и удивительным образом сохранила в себе дет‑ скую серьезность и способность удивляться. Порой, по‑ребячьи тщеславясь своим высоким саном, мог‑ ла разволноваться и даже разгневаться. Некоторые 1

Я потеряла всё: и время, и свой труд (старофр.).

питер акройд кларкенвельские рассказы

из молодых монахинь шушукались, будто в День не‑ винноубиенных младенцев она непременно должна совокупиться с “мальчиком-епископом”1. Келья ее была задрапирована зеленой тканью, на окнах висели зеленые бархатные шторы: по поверью, зеленый цвет не вызывает неприязни у духов преисподней. Благо‑ разумней не тревожить покой колодца, говаривала настоятельница. Церковный колодец находился сразу за оградой монастыря, в нескольких футах от лазарета, и почитался священным [1]2. В этот ранний час она выпивала рюмочку ипо‑ краса3 или кларета: сладкое вино унимало ее слабый желудок, сильно подточенный недавними тяжкими испытаниями. Слухи о странных событиях, творя‑ щихся в монастыре, уже долетели до харчевен ИстЧипа и рыбных лавок на Фрайди-стрит. И хотя ни‑ кто не рассказывал ей этих путаных историй, Агнес ощущала разлитое вокруг необычное беспокойство и невольно тревожилась. Она обмакнула палец в вино и мед, протянула обезьянке, и пока зверек его обли‑ 1

2 3

По средневековому обычаю, в день св. Николая, 6 декабря, из хористов кафедрального собора выбирали мальчика и символически назначали его “епископом” — он носил облачение епископа до 28 декабря, Дня избиения младенцев. Здесь и далее цифра в квадратных скобках обозначает номер комментария в главе двадцать третьей “Рассказ автора”. (Прим. автора.) Ипокрас — популярное в средневековой Европе очень пряное ароматное вино.

глава первая рассказ настоятельницы

зывал, негромко приговаривала детским голоском, каким не решилась бы говорить в присутствии по‑ сторонних: — Первый пальчик — маленький мальчик; этот пальчик — лекарь, потому что им лекари орудуют. Третий зовется долговязым. А этот — тыкалка или ла‑ комка. Вот он, я тебе в нос им тычу. Внезапно раздался громкий стук в дверь. Настоя‑ тельница поспешно встала. — Кто там? — Это Идонея, матушка. — Во имя всего святого входи, Идонея. В келью тут же вбежала пожилая монахиня с грубым, изрытым оспой лицом, похожим на ку‑ сок солонины. Это была помощница, правая рука преподобной Агнес. Едва сдерживая волнение, Идонея кое‑как поклонилась настоятельнице и вы‑ палила: — У нее припадок. Говорит не своим, а каким‑то не‑ знакомым голосом. Агнес с привычной жалостью взглянула на безо‑ бразное лицо помощницы: — Она борется с Господом. Обеим было ясно, кто эта “она”, — сестра Клэ‑ рис, безумица из Кларкенвельской обители, зачатая и родившаяся в подземных ходах под монастырем.

питер акройд кларкенвельские рассказы

— Где она сейчас? — В расписной келье.

В обители Девы Марии напасти случались и раньше. Еще при Жуайёз де Мордант, тетушке Агнес, по вине некоторых монахинь разыгрался великий скандал, а одолеваемая многими немощами настоятельница была не в силах управиться со своей паствой. В двухстах ярдах от обители стоял куда более известный монастырь Св. Иоанна Иерусалимского, основанный рыцарями-госпитальерами. На его зем‑ лях, простиравшихся на юг до Смитфилда, а на запад до реки Флит, располагалось множество каменных зданий, часовен, деревянных жилых и надворных по‑ строек, а также были разбиты фруктовые сады и парки с рыбными прудами. Святость древнего монастыря подкреплялась священными реликвиями — дарами нескольких пап. Среди прочих там хранилась чаша с молоком из груди Девы Марии, клочок паруса с лод‑ ки святого Петра, перо из крыла архангела Гавриила и кусочки хлебов и рыб, которыми Христос чудес‑ ным образом накормил множество голодных. Совсем недавно капля молока Пресвятой Богоматери вер‑ нула зрение и дар речи немому слепцу. Женская же обитель служила для путешественников церковью

глава первая рассказ настоятельницы

и постоялым двором, а сверх того еще и лечебницей, и источником приработка на обширных монастыр‑ ских угодьях. Однако за двадцать лет до описываемых событий про монастырь Девы Марии пошла дурная слава, и называть его стали не иначе как вертепом разврата. Папа Римский направил кардинала провести дознание; по словам нунция, обитель превратилась в гнездо “дьявольских увеселений”, “плясок и рас‑ путных игрищ”. Все сошлись на том, что главная вина лежит на молодых монахинях. По словам очевидцев, они с великой охотою бегали через кларкенвельский луг на исповедь к священникам, присланным окормлять черниц; вскоре стало ясно, что на уме у них была отнюдь не исповедь. Монастырский келарь расска‑ зал поварихе, что кто‑то вроде бы своими глазами видел, как монахини танцевали и играли на лютне. “А на головах у них выплясывал черт”, — заключил он. По слухам, некоторые монахини вешали себе на шею бечевку с маленькими колокольчиками, за что по‑ вариха прозвала их “коровами Дьявола”. Злые язы‑ ки утверждали, что приставленная к послушницам монахиня переметнулась на сторону подопечных и, отбросив розги — орудие наставления, — сама стала участницей разврата. Несколько молодых монахинь, как заметили наблюдательные сестры, стали пропу‑

питер акройд кларкенвельские рассказы

скать вечерние богослужения. Преподобную Жуайёз де Мордант разбил паралич, ей невозможно было втолковать, что слухи эти грозят очень серьезными последствиями. Непорядки в обители множились, и настоятель монастыря Сент-Джон решил просить у епископа города Лондона аудиенции secreto1. Епи‑ скоп немедля изъявил согласие, напомнив настоя‑ телю известные слова: “Злу воздастся по заслугам”. Он самолично расспросил всех монахинь обители поголовно. Из его отчета явствовало, что чернецы и черницы в немалом числе действительно бегали, прыгали и скакали, только что не летали, многие заголялись и открывали то, что положено скрывать. Обнаружились и другие вопиющие безобразия. Не‑ которые монахини, по их собственному признанию, тайком встречались с наемными работниками муж‑ ского полу; свидания проходили в каретном сарае или в пекарне, а порой даже и в храме. Среди горожан уже ходило сальное присловье про монахинь, охочих пососать жгучий имбирный корень, которое в ходе дознания убедительно подтвердилось. В результате повар, привратник, садовник и пастух немедленно получили расчет, а впавших в грех монахинь с ве‑ личайшим позором отправили в другие монастыри. 1

Здесь: тайной аудиенции (лат.).

глава первая рассказ настоятельницы

Епископ выразил надежду, что таким способом удаст‑ ся охладить их непристойный пыл. Однако самое поразительное обстоятельство открылось к концу расследования: ведавшая мона‑ стырской лечебницей сестра Эглантайн сообщила, что между женским и мужским монастырями суще‑ ствует целая сеть подземных ходов, построенных еще до воздвижения обеих святых обителей. С какой целью их вырыли, остается только гадать, но в послед‑ ние годы ими охотно пользовались те, кто не желал передвигаться поверху, на виду у сторонних глаз. В тайном, скрепленном печатью донесении, которое епископ отправил в Рим, кроме прочего указыва‑ лось, что всякий младенец, родившийся в результате запретных сношений между монахом и монахиней, пребывал в подземелье до совершеннолетия, и то‑ гда спокойно, без позора и сплетен, мог примкнуть к причту той или другой святой обители. Именно таким ребенком и была Клэрис, чье поведение лишало Агнес де Мордант душевного покоя.

Кара Господня не заставила себя ждать. В 1381 году, когда Клэрис появилась на свет, орды голодранцев под предводительством Уота Тайлера взяли присту‑ пом и предали огню монастырь Сент-Джон, а само‑

питер акройд кларкенвельские рассказы

го настоятеля обезглавили на кларкенвельском лугу. Пламя еще бушевало, когда монахини из обители Девы Марии на руках принесли Жуайёз де Мордант пред очи бунтовщиков как свидетельство своей сла‑ бости и беззащитности. “Да хранит нас Пречистая Дева!” — истошно возглашали они. Тайлер лишь рассмеялся и поднял шляпу в знак приветствия; ее перья были обагрены кровью настоя‑ теля. Монахини опасались насилия, однако дело огра‑ ничилось лишь непристойными выкриками. Жен‑ ский монастырь избежал страшной участи, но три месяца спустя престарелую настоятельницу хватил удар, и она умерла. Вот ее последние слова: “Не успел надеть шляпу, как лишился головы”.

Прежде чем выпроводить сестру Идонею из сво‑ ей кельи, Агнес де Мордант поправила покрывало и надвинула апостольник пониже на лоб. После чего привязала длинной лентой обезьянку к основанию стульчака над ночным горшком и, опираясь на поло‑ женный ей по чину епископский посох, направилась по каменной лестнице вниз, в трапезную. До того как лицом к лицу встретиться с сестрой Клэрис, ей хотелось убедиться, что среди остальной ее паствы царят мир и покой. Монахини тем временем доедали

глава первая рассказ настоятельницы

говядину с хлебом, а сестра Бона, помощница регент‑ ши монастырского хора, читала вслух из Vitis Mystica1 пассаж, подробно толковавший пять данных человеку чувств — слух, зрение, обоняние, осязание и вкус. При виде Агнес сестра Бона смолкла; все встали. За трапезой монахини, как положено, хранили мол‑ чание и, чтобы попросить передать соль или кувшин с пивом, прибегали к языку жестов. К примеру, когда требовалась соль, нужно было положить большой палец правой руки поверх большого пальца левой. Тем не менее Агнес почудилось, что перед ее появ‑ лением, под ровное неспешное чтение сестры Боны, по трапезной бежал шепоток, едва слышные sic2 и non3. Монахине, уличенной в нарушении безмолвия, при‑ шлось бы принимать пищу в монастырском подвале, вместе с немощными и слабоумными, но под взором преподобной Агнес все блюли монастырский устав. Ответив на общее молчаливое почтение едва замет‑ ным кивком головы, настоятельница двинулась вдоль стола. Не удержавшись, искоса взглянула на сестру Берил; та с широкой улыбкой смотрела на препо‑ добную. Греха в улыбке нет, тем более что согласно 1 2 3

“Волшебная лоза” — религиозный трактат, создателем которого считается св. Бонавентуре (1221-1274). Да (лат.). Нет (лат.).

питер акройд кларкенвельские рассказы

Святому Писанию, все мы возвеселимся в райских кущах, но выражение лица Берил рассердило Агнес; так злится ребенок, которого не приняли в игру. Сестра Идонея неслышно шла следом к боко‑ вой двери, но, выходя из трапезной, поскользнулась на мощеном полу. — Не следует ходить по булыжникам в мокрой обу‑ ви, — едва сдерживая смех, промолвила Агнес. — Опасно. Из аркады они направились в расписную келью — небольшую комнатку возле здания капитула, которую казначея считала своим кабинетом. В углу, скрестив руки на груди, стояла сестра Клэрис. — Где же яркие одежды, мягкие простыни и обезь‑ янка, что любит играть кольцом? Настоятельница не отвечала. — Агнес, ты зачнешь от святого мужа и родишь на свет пятого евангелиста. Клэрис было всего восемнадцать лет от роду, но в ее голосе слышалась непререкаемая власть. Агнес затрясло. — Слушай, ты, василиск в женском обличье, я на‑ ложу на тебя епитимью — отправлю в лечебницу Сент-Джайлз отмаливать грехи среди прокаженных. — А я буду учить их слову Иисуса, создателя цветов.

глава первая рассказ настоятельницы

— Не будешь. Ты — мастерица по дьявольскому наущению сказки рассказывать. — Разве Дьявол нашептывает мне про короля? Разве Дьявол пророчит ему погибель? — Ave Genetrix!1 Матерь лжи!

А началось все со сновидения — или видения. За три месяца до того Клэрис слегла в лихорадке; изнуренная болезнью, она призналась врачевавшей ее монахине, что ей являлся бес в виде старого-престарого урод‑ ливого карлика; он бродил по лазарету, касаясь кро‑ вати каждой страдалицы, потом обернулся к Клэрис и сказал: “Хорошенько примечай, сестричка, все эти ложа, ибо я навещу каждое, без изъятия”. В другом сновидении — или видении — Клэрис бросилась на беса с кулаками; он же лишь засмеялся и, отпрыг‑ нув подальше, сказал: “Вчера я растревожил вашу сестру регентшу куда сильнее, она же и не пыталась меня поколотить”. Услышав про столь странную бе‑ седу, регентша страшно возмутилась и потребовала, чтобы Агнес при всем капитуле отчитала Клэрис. Вместо этого Агнес призвала молодую монахиню к себе в келью. 1

Слава тебе, прародительница! (лат.).

питер акройд кларкенвельские рассказы

— Ты ведь знаешь, — начала она, — что существует три вида сновидений. Есть somnium coeleste, или сон, навеянный небесами. Да только твои‑то ветры веют совсем не оттуда. Клэрис громко расхохоталась: — Ваше преподобие, прикажите дать мне ревеня, чтобы очистить от скверны. — Затем есть сновидение, возникающее под воз‑ действием somnium naturale — естественного сна — и соков самого организма. А третий вид возникает при somnium animali, или угнетенном духе. Скажи, Клэрис, который из трех тебе привиделся? Монахиня молча покачала головой. — Сознаешь ли ты, что разум твой заполонен сова‑ ми и обезьянами? — Клэрис безмолвствовала. — Тебе снится король Ричард? — Да. Мне снятся про ´клятые. Этот дерзкий ответ Агнес оставила без внима‑ ния. — Еще бывает сон, который называют встречей. И что же, в таком случае, тебе является? — Я — сестра дня и ночи. Сестра лесам. Они мне и являются. — Ты лепечешь, как дитя. — В таком случае мне надо спуститься во тьму под монастырем.

глава первая рассказ настоятельницы

Преподобная Агнес быстро подошла к Клэрис и ударила ее по щеке. Обезьянка жалобно заверещала, залопотала, а настоятельницу стало вдруг неодолимо клонить в сон. — Господи, молю Тебя, вразуми рабу Твою, подска‑ жи верное решение. А ты пока ступай.

Той же ночью сестра Клэрис, поднявшись с посте‑ ли, расплакалась так горько, будто кто‑то невиди‑ мый бранил ее на все корки; казалось, некая не‑ одолимая сила выталкивает монахиню из спальни и гонит в церковь, на клирос, несмотря на отчаян‑ ное сопротивление несчастной. Там она полупри‑ легла на сиденье и негромко заговорила. Вокруг собрались встревоженные черницы, прибежала врачевательница, а за нею и помощница преподоб‑ ной Агнес. Наутро они передали настоятельнице слова Клэрис: “Водою пробудит он расточителя. Не минет и пяти годов, как грянет страшный голод, ибо потоп и непогода сметут плоды крестьянско‑ го труда. Так он меня предупредил. И не найдя на небе солнца, зато увидев головы двух монахов и деву у кормила власти, все умножайте на ´ восемь. Тут и приидет смерть, и Дейви-землекоп в отча‑ янье умрет”.