ТЕМА НОМЕРА
Виталий Дьяков, композитор, преподаватель, экскурсовод
Как долго вы преподаете? С 1971 года работаю в школе Глиэра. В самом начале карьеры я ходил довольно модный — в голубых очках. Мы тогда к голубому цвету относились так же, как и к другим цветам. Мне отдавали учениц, с которыми уже никто не мог заниматься, и все считали, что им закончить школу не представлялось возможным. С расчетом на мои голубые очки, наверно, доверяли их мне (улыбается). Школу они заканчивали! В перестроечные годы работал директором музыкальной школы Московского района. Тогда я плохо понимал, как надо управлять людьми, но этому пришлось довольно быстро научиться. Позже уехал в Польшу и работал там преподавателем в музыкальной школе первой ступени, по возвращении в Калининград был завучем в общеобразовательной школе и, в конце концов, вернулся в школу Глиэра. Когда вы написали свою первую песню? В 1975 году я написал первую песню, но тогда я не думал, что совершил что-то значительное в своей судьбе. Ктото считает ее романсом. Когда музыковеды начинают рассуждать о жанрах и говорят обо мне: «Он работает на стыке жанров». Я думаю: «Какой же я интересный, неординарный!» (смеется). Я не задумываюсь о жанровости. Но для многих важна форма. Много споров о том, «содержание определяет форму» или «форма — содержание»? Я не задумываюсь о форме, если только в общих чертах. Пытаюсь оформить свою мысль. Обращать внимание надо на непреложные законы, но нельзя специально высчитывать золотое сечение и кульминации. По моему мнению, труд композитора — это что-то из области высоких материй… Некоторые говорят, мне во сне приснилось, я проснулся и записал! У меня так не бывает. Бывает, работа идет быстро и легко. Бывает — наоборот. Например, когда я работал над вокальным циклом на стихи Веры Полозковой, было непросто. Считаю, что у Полозковой необычный талант. Она умеет быть искренней, честной и емкой, хорошо чувствует человеческую сущность. Писать музыку на ее стихи — колоссальный труд. Я старался использовать нетрадиционные сочетания гармонии. Вы — член Союза композиторов. Для вас это определенный статус? Конечно, членство в Союзе — это статус. Когда я подал все необходимые документы, выполнил все условия, и мне дали звание, было приятно. Для меня это важно, потому что
26
значит, что моя музыка нравится не только мне и моим знакомым, но и людям другого уровня восприятия. Я слышал, что на том заседании, где обсуждалась моя кандидатура, присутствовали очень известные композиторы, Кикта, Агафонников и чуть ли не Александра Пахмутова. Я не уверен, что они помнят, кого обсуждали в тот день. Пусть они не помнят, но зато я помню об этом, и мне приятно вам, например, сказать. И так сложилось, что тот, кто является официальным членом Союза композиторов, заслуживает более внимательного взгляда. В этом смысле Союз композиторов напоминает Общество охотников и рыболовов — консервативную организацию, в которую сложно попасть. Самое главное, чтобы моя музыка нравилась людям. В Союзе композиторов состоит очень много музыкантов. Каждый регион имеет свое отделение, и в нем состоят десятки и сотни людей. Некоторые из них так и останутся известны узкому кругу людей. В нашей стране эстрада уже давно одна и та же и всем изрядно надоела. Но я понял, что все не так плохо, когда посмотрел проект «Голос». Но при этом существует проблема с профессиональными музыкантами. Люди не идут в профессию. Многие, заканчивая колледж, консерваторию, становятся экономистами, менеджерами. Потому что не удается добиться результатов в своей профессии. Возможно, по этой причине я разделяю педагогику на репрезентативную и образовательную. Первая отличается тем, что готовит лауреатов конкурсов. Вторая дает образование, в широком смысле этого слова. Можно ведь научить быть исполнителем, педагогом или просто грамотным слушателем, что само по себе — не мало. Я стараюсь учить музыке и немного жизни. Музыку писали люди, которые жили по человеческим законам, и это четко просматривается, а в первую очередь, прослушивается в ее структуре. Не готовлю лауреатов и абсолютно не переживаю по этому поводу. В наше время очень сложно стать популярным артистом и сделать так, чтобы публика на тебя ходила. Этим должны заниматься профессиональные продюсеры. Что касается меня, то давно не строю иллюзий, и если в Калининграде будет исполняться что-то из моей музыки, буду рад. Есть множество композиторов, которые жили во времена например, Баха и были хороши, но остались малоизвестными, их редко исполняют. Когда послушаешь — качественная, добротная музыка, уровнем не уступающая той, которая принадлежит признанным мэтрам. Но она не стала популярной. Так бывает, но это не повод для грусти. Балтийский БРОДВЕЙ № 7 (183) 1 – 15 апреля