ВЛАДИМИРОВА
Когда-то медленно взойдёт рассвет в твоём смиренном мире, и чувство словом прорастёт в достойном, достоверном виде. Пойми, над ним не властен срок и стиль письма кокарду носит... Ты просто горсть летящих строк из форточки по ветру бросил.
УДК 882
ББК 84(2Рос=Рус)6-5
В 57
Владимирова Лена. Горсть летящих строк. Избранная лирика. – Составитель В.В. Сикорский. Предисловие А. Беловой. – М.: Нусантара, 2017. – 152 с.
Посмертный сборник лирических стихотворений Лены Владимировны Владимировой (1927-2007), человека сложной судьбы, сумевшей раскрыть в своих стихах тонкий внутренний мир личности и красоту природы России.
Оформление и верстка Николай Миловидов
Портрет на фронтисписе сделан на основе рисунка автора сборника
ISBN 978-5-600-01999-7 © Сикорский В.В., 2017
Составитель сборника и хранитель рукописей
знаком
вместе росли, вместе
плушке в эвакуацию (Омск, Семипалатинск), а потом, повзрослев и преодолев
К сожалению, датированных стихотворных текстов оказалось совсем не много. Поэтому хронологический принцип распределения материала исключался. Пришлось расположить все
тематическим группам, наименования
совести составителя. Не премину выразить
щих строк».
убежит...». И, видимо, так угодно небу, чтобы эта
книга наконец увидела свет, достучалась до своего читателя, который, в чём мы уверены, оценит её по достоинству. Для этого есть важные причины.
Во-первых, эти стихи прошли проверку временем и тем самым доказали своё право на жизнь. Во-вторых, они являются живыми свидетелями того времени, когда они создавались. В-третьих, в
зрелого над самим собою и когда она писана без тщеславного желания возбудить участие или удивление». И, наконец, «дыхание поэзии высокой», которое нельзя не почувствовать на страницах этой небольшой книги:
В лесу такая тишина щебечущая, проливная, и речи правда прописная
как будто вовсе не нужна.
А стоит только прислониться
к линейкам солнечных лучей, чтоб нотою вспорхнуть, как птица,
или пролиться как ручей. «Хлюпино»
Итак, в твоих руках, дорогой читатель, маленькая книга автора с его
именем. Лена Владимировна Владимирова роди-
Ужели чересчур о многом
прошу в оставшийся мне срок?..
Дрожат ослабленные ноги.
Уж больно мой Смотритель строг. «Не вышло. Что ж, не обессудь...»
Она окончила Московский полиграфический институт по специальности «редактор политической и художественной литературы», позже состояла членом Московского союза журналистов. Работала в журналах «Огонёк», «В мире книг», в газетах «Московский комсомолец», «Книжное обозрение», «Moscow News». Ее статьи хвалили, но почему-то всегда случалось, что при очередной реорганизации под сокращение
попадала именно она:
Оставлю креслу тень покоя, коллегам – всю непрочность уз... И только страха тяжкий
всегда сопутствует изгою. «Перемещение!
Книга «Горсть летящих строк» включает в себя
несколько циклов: Стихов пленительная пытка, О себе и немного о времени, Другие, Параллельная реальность, Природа, Пасторали, Последнее. Они дают ясное
представление как о тематических предпочтениях
поэта, так и о лирическом герое, не всегда совпадающем с образом
ет
могут ускользнуть от зоркого взгляда поэта. Предметность мира – неотъемлемая составляющая идиостиля Л. Владимировой, что легко доказать на многих текстах книги, в частности, «Тихая жизнь», «Застолье осени», «Поляна», «Движение», «На перрон», «Самодовольство», «Июльский дождь перебирает листья...» и «Созерцание»: Приземиста, как старорусский храм, маслёнка крышку куполом воздела, карниз осыпал кобальтовый хлам, и птаха малая на шпиль её присела. Гжель, Гжель!.. Не звонок твой фарфор, а имя колокольцем тешит. Была простушкой, да вошла в фавор, как Золушка от очага надежды. Открыв эту книгу, читатель с первых же страниц поймёт, что автор стихов весьма иро -
ничен и критичен по отношению к себе, сам себе строгий судья, что нисколько не принижает его поэтического дара. Прежде всего это
относится к самооценке поэта, его дара, таланта:
Благие годы пущены на ветер.
Я ничего всерьёз не создала.
Ничем я не отметилась на свете –
пустые строчки, вот и все дела.
А было время, у судьбы просила,
как просят пищи, крова и тепла, чтобы таланта огненная сила
меня однажды ввысь приподняла... ...Но скрыта потаённая услада
в сей малости, как в песенке скворца –сокровищ пуще эту малость надо, как луга сон и как дыханье сада, как ободренье Главного творца. «Итог»
Авторские идентификации Л. Владимировой – это яркое подтверждение искренней речи поэта. Её искренность предельна, читатель не чувствует ни тени лукавства, что и отличает истинного поэта. Это
Мне четыре года.
Сосны у крыльца,
В ясную погоду
тень от их венца...
Валится на челку
хвои чешуя...
Не понять мне толком:
что ж такое я?
«Мне четыре года...»
Чужая прялка и чужой хомут, я словно в чуждом доме на постое.
К чему доказывать, что я чего-то стою?
Не интересно это никому.
И возношусь, и опадаю ниц.
Сама перед собой держу экзамен.
И у меня нет ни герба, ни знáмен, и я не знаю собственных границ.
«Я постоянно чувствую изъян...»
Характер груб, тверды мои ладони, на спутников давно надежды нет.
Зачем же так неистребимо стонет какой-то нежный в памяти сонет? «На перроне» Вот один из примеров самоиронии, являющийся также и психологическим портретом лирической героини: Дымы в стеклянном зимнем небе, цветной ледок летящих фар...
Начало вечера. Не мне бы
мозолить этот тротуар.
Ещё не поздно для свиданья,
а для любви бесцельно чуть.
Чего я жду? Какою данью
мечты минуту оплачу?
И он не тот, и я не проще,
чем нужно для подобных встреч...
Летящих шин шершавый росчерк.
Холодные колготки «стрейч».
«Дымы в стеклянном зимнем небе...»
Своё признание поэт, видимо, осознаёт не сра-
зу, но когда это осознание приходит, то появляется много стихов на эту тему. Она становится актуаль-
ной в конце жизни, так как именно творчество на-
полняло её смыслом: «Строка, скользнувшая с пера на чистый лист!..», «Я б хотела уйти незаметно...» «И ты,
последняя попытка...», «Я как непьющий за столом...».
Примыкают к этой теме и духовные стихи, связанные с поиском веры, некой духовной пристани, которую обретает автор в православном вероисповедании: «Утоли печали», «Мне надо исповедаться...», «Еврейский семинар в Крекино», «Твоя душа другим не интересна...», «Какая слабость!.. Одеяло...». Об этом же говорится и в следующем коротком стихотворении: Как обнажает естество несчастье! Когда судьба всерьёз пойдёт крушить, ты виден окружающим не частью, а главной сутью собственной души.
Большое количество стихов посвящено природе, родным местам, лесам, особенно деревьям. Это тополь, рябина, ольха, вяз, липы, сосны, ели, берёзы, дубравы... Они становятся живыми существами в мире поэта, который легко ведёт с ними разговор, обращаясь к ним, замечая в них счастливые перемены и огорчаясь плохими: «Прими ж мой трепет, робкая сестра, осинка в можжевеловой осаде!», «Под шевелюрой ста оттенков хрома прищурил тополь все свои глазки». Вот некоторые из этих стихотворений: «Зимнее солнце», «Капель!.. Деревья расправляют члены...», «Знакомый тополь вновь помолодел...», «Начало лета. За окном...».
Начало лета. За окном мой тополь пух по ветру сеет.
Не как разумный эконом –
как расточитель, как рассеянный.
Плывут над миром семена, одеты дымкою надежды.
Их плоть пока не зелена, смахнут брезгливо их с одежды.
Но вдруг ресницами пушок зацепит за участок влажный и клейких листиков пучок на солнце вытолкнет он важно. Газон ли, просто горсть земли –зачатку жизни всё в подарок.
И ты надежду посели
в любую низменную тару.
Нельзя не отметить такую особенность поэтики автора, как сравнение. Характер этого приёма сводится порой к уподоблению себя, своего творческого процесса миру природы, в частности, деревьям и птицам, чьи образы буквально
переполняют страницы книги: «Я б хотела уйти незаметно...», «Заметает пурга, заметает...», «Лазоревки», «Синицы», «Взлёт»:
Вспорхнёт ли строчка на мгновенье
как знак не зря прожитых лет?
Как нервное сердцебиенье: смятение, разгон – полёт!..
Обратим внимание и на такую сторону поэтического языка Лены Владимировой, как средства художественной выразительности, а именно тропы: эпитет, метафора, сравнение. Здесь следу-
ет подчеркнуть, что в целом у автора много ярких и запоминающихся образов, неповторимых метафор, редких рифм. Индивидуальный стиль отличает и богатство лексики, в том числе разго-
ворной, а также экспрессивный
ванного к постели, но верившего в свои «летящие строки»:
Когда-то медленно взойдёт рассвет в твоём смиренном мире, и чувство словом прорастёт в достойном, достоверном виде. Пойми, над ним не властен срок и стиль письма кокарду носит... Ты просто
Антонина Белова, кандидат филологических наук, поэт, член Союза писателей России
Стихов
пленительная
пытка
* * *
...И ты, последняя попытка,
стихов пленительная пытка.
Ты слишком поздно власть взяла
и слух созвучьем отравила.
Подхвачен властно в удила ленивый быт библиофила.
Одни стенания и пени
не стоят пролитых чернил –
им стройный облик песнопений
напрасно разум начертил.
Где мысль, родившаяся с ходу,
и где итог неспешных дум?
Сентиментальности в угоду твой мозг опять тебя надул.
Умней ли автор бедных строчек
иль вровень с ними, наг и хил, но весь он тут. Свой личный росчерк
он в этих строфах закрепил.
* * *
Я постоянно чувствую изъян
в том, что исполнено, и в том, чего не смею.
Как будто загодя душа и пульс немеют
и всякий к делу интерес иссяк.
Замкнулся тусклой жизни окоём –
теперь у дней нет прежнего разгона.
Какие фишки выложу для кона, возобновлю с чего крутой подъём?
Какая-то немыслимая блажь
меня уводит в сторону от темы; с дороги ясной гонит тайный демон –
доступности непримиримый страж.
Чужая прялка и чужой хомут, я словно в чуждом доме на постое.
К чему доказывать, что я чего-то стою?
Не интересно это никому.
И возношусь, и опадаю ниц, сама перед собой держу экзамен.
И у меня нет ни герба, ни знáмен, и я не знаю собственных границ.
* * *
Твоя душа другим не интересна.
Ну что же, так тому и быть.
Не могут люди всех вокруг любить,
когда телам от преизбытка тесно.
И я мирюсь с подобным положеньем.
Но тайное испытывает жженье
вместитель личности – хранитель всех обид.
Он алчет не любви, но понимания.
Высокая им овладела мания,
он ищет послуха, готов принять обет,
мой полувзрослый ум, виновник многих бед.
Печатается