Shabbat Shalom Chayei Sarah 5784

B”H

Friday, 26 Cheshvan November 10, 2023

Weekly Bulletin “Shabbat Shalom!” • Issue N995 • Chayei Sarah

Шаббат Шалом!

465 Patricia Ave, Toronto, Ontario M2R 2N1 647.518.8770

Light Candles at

4:39 PM Shabbat Ends

5:41 PM

JNY - The Centre for Jewish Life in North York! Синагога Школы Община Shul - Synagogue Hebrew Day School Kids Club & Hebrew School Bar/Bat Mitzvah Teen Programs Classes & Lectures Family Programs Women’s Programs Kosher Konnect Jewish Life Cycle Camps Book Store Publications Our Rabbis: Rabbi Yisroel Karpilovsky Rabbi Zalman Shuchat Editor: Yefim Khaikin

www.JewishNorthYork.org Info@JewishNorthYork.org

ОТРЫВКИ ИЗ БЕСЕД РЕБЕ Царское владение Читайте на стр. 1, 3

What Was Double About Me’arat Hamachpelah?

После кончины праматери Сары Авраам решил приобрести для ее погребени участок земли в Хевроне, впоследствии ставший местом семейной усыпальницы. С этой целью он обратился к Эфрону, который ему предложил передать пещеру для погребения и прилегающее к ней поле в безвозмездное пользование. Однако Авраам настаивал исключительно на покупке этой территории, не желая получать ее даром. В итоге Эфрон заломил баснословную цену, When Abraham sought a но соглашение было заключено, и Авраам выплатил пола- fitting burial site for his beloved гающуяся сумму денег. wife Sarah, he approached the local Hittite tribe to seek their «И стало (букв. «поднялось») поле Эфрона... имуще- approval for a particular plot he ством Аврааму», - говорит далее Тора. Используя древнюю had his heart upon: метафору, комментаторы объясняют, что эту историю можно сравнить с актом купли-продажи между царем и поддаIf it is your will that I bury my ным: поле повысилось в статусе, став из владения обычного dead from before me, listen to me человека царским имуществом. and entreat for me to Ephron the son of Tzohar that he may give me Если человек покупает у ближнего какую-либо вещь, то the machpelah (“double”) cave, приобретенное имущество сохраняет некоторую связь со which belongs to him, which is at своим прежним владельцем, и мы всегда можем сказать: эта the edge of his field … вещь когда-то принадлежала некоему человеку. Но когда сделка происходит между царем и подданным, с приобреWhat exactly was double about тением имущества, его связь с продавцом, в данном случае, this cave? подданным, обрывается окончательно. Поскольку все государство и его жители вместе со своей собственностью наRashi provides two ходятся в подчинении у царя и могут распоряжаться иму- explanations. ществом лишь в силу дарованного им на это права. Продолжение на стр. 3 Continues on a page 9

JNY Publications Sponsor:

Chevra Kadisha 2401 Steeles Ave. W (416)663-9060 www.benjamins.ca

www.ggfreightservices.com 416-999-4849

Weekly Bulletin “Shabbat Shalom!” • Issue N995 • Chayei Sarah

Обращение Раввина

В этой недельной главе впервые говорится о таком понятии как посланник - шалиах. Им стал Элиезер, раб и домоправитель, Авраама. Отправленный найти невесту Ицхаку, он по воле Вс-вышнего «просватал» Ривку. Эта известная и очень важная для евреев история рассказывает

От президента общины Dear Community Members, In light of recent events in Israel and around the world, we’ve witnessed a heartening trend of more and more people embracing mitzvot. Our community has been receiving an increased number of requests for assistance in putting up mezuzot, tefillin and other mitzvot.

It is in times like these that our community truly shines, as we come together to support one another in times of need and celebrate our collective achievements. Through these shared experiences, we not only strengthen our bonds but also continue to grow as individuals and as a united community.

During these challenging times, let us draw inspiration from our Torah and the unity of our community. Together, 2

нам и объясняет как надо вести себя, когда у тебя есть миссия, и чего ты можешь добиться, когда ведешь себя правильно. А миссия и служение в качестве посланника есть и у народа Израиля и у каждого еврея в отдельности и выражается она принципом «Я сотворен лишь для того, чтобы служить своему Создателю». Человек не создан идеальным. Иначе человеческая история с ее извивами и обрывами была бы намного короче, прямее и чище. Каждый человек в зависимости от духовного потенциала, врожденного или воспитанного, оглядывается по сторонам, сравнивает и планирует. Он вдохновляется или завидует, прощает или копит злобу, он рад помочь или считает, что все ему должны. Но однажды, - и не обязательно, что один раз в жизни, - в день «Д» и час «Ч» ему надо сделать выбор: следовать ли ему за своими страстями и логичными мотивами или подчинить свою волю чему-то большему, чем его устремления. we can overcome any obstacle and continue to serve Hashem with dedication and devotion.

I kindly ask you to remind your friends that we are always here to assist with putting up mezuzot, helping with tefillin, koshering kitchens, organizing bar mitzvahs, weddings, and more.

Свои «персональные» мысли были и у Элиезера. И он от них отказался, почувствовав, что не только руководим Авраамом, но и ведом Вс-вышним. Поэтому говорят наши мудрецы, выражаясь ивритом, что действие подлинного шалиаха как действие самого мешалеаха. Т.е посланник отождествляется с тем, кто его отправил на миссию. Будучи посланником Авраама, раб Элиезер был, что называется, обречен на успех. В этот в Нью Йорке проходит съезд Посланников Ребе со всех краев мира - кинус ашлухим - где будут искать пути как наконец исполнить особый шлихут нашего времени: встретить приход Мошиаха. А значит, помочь ему, Мошиаху, выполнить свой шлихут - вывести народ Израиля из Изгнания! Желаем Вам Шаббат Шалом! Рабби Исроэль и Хеня Карпиловский

Thank you for being an integral part of our community, and may the upcoming week bring you blessings, peace, and opportunities for spiritual growth.

Shabbat Shalom, Alex Rodov, Community President

ОТРЫВКИ ИЗ БЕСЕД РЕБЕ Царское владение

Об этом и говорится в начале главы «Хайей Сара». Покупка земельного участка, которую совершил Авраам - это переход собственности из владения частного лица во владение царя. Тем самым наш праотец лишил Эфрона возможности претендовать на это имущество, словно оно никогда и не принадлежало ему. Теперь становится понятным, почему Авраам так настаивал именно на покупке этого участка. Он хотел оборвать всяческую связь этой земли с Эфроном, прежним

От редактора Жизнь с её хлопотами и праздниками никогда не будет такой же после смерти того, кого мы любим. Пустующее место за обеденным столом или ошибочный звонок внезапно напоминают о непоправимой перемене. Люди спорят, уговаривают, реже слушают, но не замечают, как привыкли к присутствию другого человека. Ведь это так просто и естественно. Сами слова «брат», «сестра», «жена», «муж» - послушайте их звучание - «сын», «дочь», «мама», «папа» означают отношения между вами и кем-то еще. И вот когда близкий человек уходит, нам внезапно приходится изучать новые правила: как не готовить завтрак на двоих или не беспокоиться в поздний час. Мы понимаем насквозь, что больше никогда не проведем время с ними. Время, казавшееся непоколебимым, теперь словно тонкий шнурок. Оказывается, «наше Мы» так же важно, как «моё Я». И когда мы чувствуем, что потеряли часть себя, это имеет серьезные основания. В нашем мозгу было заложено «мы» так же, как «ты» и «я». И мозг противится этому разрыву с глубокой печалью.

ее владельцем, поскольку хотел быть неоспоримым и единовластным ее хозяином. Наши мудрецы говорят: «Есть три места в мире, право на владение которыми никто не может оспорить». Одно из них – это усыпальница Сары и всех наших праотцев, другие – это Храмовая гора и могила Йосефа в Шхеме. Эти места отличаются от иных тем, что даже после разрушения Храма, они не утратили своей святости. Горе как волна, сметает с ног, накатывает и волочит за собой в пучину грусти, которая навсегда останется, как пустынный берег у безбрежного океана. Но скорбь, к которой так пристрастно прилипают паника, тревога, печаль, тоска, способна ослабить само горе, смягчить его ярость и неутолимые вопросы: «Могло ли все быть иначе?» или «Почему так получилось?» Эти мысли крутятся в голове снова и снова, выстраивая альтернативную реальность, где любимый человек остается жив. И когда мы понимаем, что это лишь иллюзия, остается один вопрос: «Когда же это пройдет?» Скорбь - это долгий путь адаптации в новом мире без тех, кого мы любим, мире, где приходится искать новое «Мы». Невозможно заставить человека почувствовать себя лучше. Не стоит пытаться подбодрить или отвлечь. Это бесполезно и неискренне. Но можно быть рядом, выслушать и уверить, что мир, не окутанный гнетущей печалью, все еще наполнен заботой и любовью. В дни тяжелых потерь давайте не забывать о тех, кто скорбит... «И умерла Сара в Хевроне, в Кирьят Арба, в земле Кнаан. И пришел Авраам скорбеть о Саре и оплакивать ее». Плач Авраама о Саре, траур, который он соблюдал, забота о ее захоронении невозможно объяснить чувством вины Авраама перед своей женой, которая скончалась, когда узнала, что Ицхак был поднят на жертвенник. Отношение Авраам к кончине Сары свидетельствует о любви, которая была между нашим праотцем и праматерью. О ней не говорится в тексте Торы, так как любовь не

Могила Сары – это первое место в Земле Израиля, которое безоговорочно принадлежит еврейскому народу. И оно является источником духовной силы и уверенности в том, что вся Святая Земля останется в руках народа Израиля до самого прихода Машиаха. Из трудов Любавичского Ребе; краткое адаптированное изложение Перевод Александра Гришина

выставляют напоказ, но очевидно, что без нее невозможно было распространить в мире знание о Б-ге. Их любовь была основана на общей вере, убеждениях и готовности жертвовать собой ради того, чтобы исправить человечество. Сара обладала пророческим даром, который превосходил по силе пророческий дар Авраама. И поэтому Аврааму было сказано: «Слушай ее голос». Они были разными людьми, с разными характерами, и между ними не могли иногда не возникать напряженные отношения. Сара, имя которой означает «правительница», подходила к людям строго, а Авраам, главным свойством которого была милость, не любил наказывать кого бы то ни было. И давайте благодарно вспомним, что Авраам был привязан к Ишмаэлю, и поэтому Сара сыграла основную роль в воспитании Ицхака. Поэтому наследие Сары выходит за рамки ее жизни, оставляя неизгладимый след не только в ее семье, обществе, но, в конце концов, в нас с вами, поддерживая чувство связи, выходящее за пределы границ времени. История Сары находит отклик среди поколений нашего народа, предлагая понимание сложной ткани человеческих эмоций и устойчивости человеческого духа перед лицом глубокой утраты. Когда мы размышляем над непреходящими уроками горя и исцеления, мы находим утешение в коллективной мудрости сообщества и преобразующей силе сопереживания. А что есть жизнь, если не шанс научиться сопереживать?

Yefim Khaikin

3

Weekly Bulletin “Shabbat Shalom!” • Issue N995 • Chayei Sarah

Чрезвычайный и полномочный раб Я и сам, конечно, шалиах. Посланник Ребе. В том смысле, что занимаюсь тем, чем занимаюсь, и живу там, где живу, по поручению Ребе. Двадцать шесть лет. Факт. Остальное – надежды. Что что-то получается, что в чем-то соответствую. И опасения – что нет, что точно не все и не во всем. Но, договоримся, что не про присутствующих и не про пишущего. Что такое хороший шалиах? Почти вся глава «Хайей Сара» – об идеальном шалиахе, выполнившем поручение на все сто. «Раб Авраама». Звучит не очень – оно, конечно, Авраама, и это высоко, но раб. Однако раб с широкими полномочиями – ему велено найти невесту Ицхаку, то есть определить будущее целого народа, нашего народа. Для этого необходима пунктуальность, усердие, а также чудо. И – широкие полномочия: чрезвычайный и полномочный раб. С правом выбора. То есть в его лице сыну невесту выбирает отец Ицхака, Авраам. И все получается.

по имени. Зато в традиции почти полный консенсус – это Элиэзер. Вот в этом мне видится ключ. Необходимо приложить свои способности, свой характер, свою силу. Но чем меньше при этом тебя, твоего эго, в исполнении поручения, тем лучше результат. И тем больше благодарная память потомков. На неделе главы «Хайей Сара» начинется ежегодная всемирная конференция посланников Ребе. Тех, кто

везде. Тех, чья деятельность поражает масштабами. По большей части, мы их знаем не поименно, а титульно: «Хабад Урюпинска». Рабы Авраама. С ними встречается каждый. С ними встретился и я почти тридцать лет назад. И это изменило мою жизнь, как сделанное Элиэзером изменило жизнь всего народа. Спасибо поручившему, спасибо исполнившим. Борух Горин

Тора посланника этого титулует, раб Авраама, но ни разу не называет

Любопытно, однако Он продолжал задавать вопросы. За вопросы его стали бить. Но он не успокаивался. Тогда его насильно отвезли в Газу и сдали в эту мечеть на воспитание. Ярон Авраам выглядит симпатичным евреем с покрытой головой, говорит на хорошем иврите. Между тем его молодые годы проходили в специальной школе при мечети в городе Газа. Где парней вели на кладбище и там приказывали спать в свежевыкопанных могилах, чтобы проникнуться чувством бренности земной жизни и не бояться отдать свои жизни за Аллаха, который Акбар. Где нельзя было задавать 4

Ярон Авраам. Души, затерянные в Газе никогда никаких вопросов. Где принимали пищу, только сидя на земле, только в определенной позе (на одной ноге, подогнутой под себя, и с выставленным вперед коленом второй ноги). Еду можно брать тоже только одной рукой. Учеников били полутарометровой палкой с колючим наконечником по ногам и рукам по поводу и без повода. Боль во внимание не принималась вообще, и человек со временем становился равнодушным как к себе, так и к другим. Культ страдания и ненависти к евреям строился на том, что у Авраама якобы имелся только один значимый сын, Исмаил,

он же и участвовал в заклании на горе (!) и унаследовал все благословения отца. Обрезание в их среде производилось без анестезии. Было рассказано, что солдаты ЦАХАЛа все время заходят в дома и мечети и всех убивают. «Почему же они ни разу не заходят сюда к нам?»

— спросил он мысленно. Нельзя было даже поднять глаза на муллу, запрещалось поднимать взгляд на уровень глаз любого из преподавателей. Ученик, который плохо себя вел, мог поплатиться головой в буквальном смысле. Ему отрезали голову на глазах у всех остальных учащихся.

нашел себе там пропитание. Оттуда — юноша смог выехать в Эйлат, где его усыновила (взяла на воспитание) семья Шенкин, через отдел социального обеспечения.

Ярон попал туда в 9 лет. Он был исключительно одаренным учеником, но ему было глубоко чуждо и противно то, чему обучали. За попытку задать вопросы он получал по 60 ударов колючей палкой за раз.

несчастной и забитой, она не смела ничего сказать против или за. Никто ее не спрашивал. Сестру прикончили в комнате. Он спросил наутро: «Где моя сестра?» Мать заплакала: «Она ушла».

Вышел он из этой «школы» через 5 лет. Навсегда запомнил огромный зал и 600 сидящих на ковровом покрытии мальчиков, которые вкушали яд радикального ислама.

Он продолжал задавать вопросы. За вопросы его стали бить. Но он не успокаивался. Тогда его насильно отвезли в Газу и сдали в эту мечеть на воспитание.

Он снова попал в Лод, к родителям. Семья не хотела его. «Зачем ты приехал? Кто тебя просил? Мы тебя отправим в Хеврон. Там училище еще более суровое, тебя проучат». Спустя полтора года он сумел убежать из Хевронского нагорья… Он не знал, как обращаться с деньгами и как выглядит мир вокруг.

И вот, когда он вернулся в дом спустя пять лет, ему было отказано в питании и проживании. Его отвезли в Хеврон в еще более тяжелое «воспитательное учреждение» при мечети.

Сделаем отступление. Когда ему было 9 лет, произошла трагическая история. Семья состояла из отца — «владыки», которого редко видели на бытовом уровне, и множества знатных родичей (князей). Всем заправлял старший брат. Всего было 18 детей, потом их стало 17. Из 18 детей одна девушка была убита своими братьями за «честь семьи». Что она сделала? Она пошла в торговый центр и не вернулась в указанный час домой. В 8.30 вечера братья уже ждали ее дома для расправы. Ее вопли и крики раздавались по всему дому. Ярон ничего не мог понять. Она была его любимой сестрой. Она была той, которая интересовалась его жизнью, защищала его от агрессии, она имела эмпатию. В отличие от остальных в семье. Мать свою он всегда видел

…Он пошел и сел на автобусной остановке. Рядом был еврейский киоск со всякими семечками на продажу. Он попросил еды, просто подошел к еврею и стал просить еды. Ему было тяжело это сделать, так как он был воспитан, что евреи это страшные исчадия ада, которых нужно без вопросов уничтожать. Но он был очень, очень голоден и измучен. Хозяин не прогнал его. Дал ему еды. Они стали разговаривать. Глаза мальчишки были ужасно несчастными. (Перед этим он две недели прятался среди могил на мусульманском кладбище в Лоде, боясь мести старшего брата за неповиновение). Он снова просил еды и просил выслушать его. Хозяин закрыл свой киоск и стал слушать. Потом взял деньги и сказал: «Пойдем со мной». Он отвел его на другую остановку, где был автобус на Тель-Авив. Заплатил ему за проезд и отправил с деньгами в Тель-Авив, чтобы тот

Теперь он мог присмотреться к евреям получше. И… нет, как выяснилось, они не зарезали младенцев и не использовали кровь для ритуалов. Он с подозрением и недоверием наблюдал и делал выводы. Оказывается, никто не заставлял вообще соблюдать религию среди евреев. Они, если хотели, соблюдали субботу и все другие заповеди. Сначала он думал, что суббота соблюдается в целях экономии, чтобы раз в неделю не тратить деньги… Парень стал солдатом ЦАХАЛ. Было нелегко, так как он вновь попал в… Газу, как боец подразделения «Гивати». Жгучее желание мести переполняло его. Вот бы зайти снова в тот город, в ту мечеть, где его так мучили, так унижали, так лгали ему про евреев. Но он сдержался и никого не убил, не распустил руки. После армии он работал в Тель-Авиве в кафетериях, чувствовал себя обычным человеком, но часто, дружа с евреями, бывал по субботам в гостях. Ему нравилось, что любые евреи всегда что-то соблюдали из своей религии, в той или иной мере. Их звала к этому душа. Он решил проверить, что означает «быть евреем». Пошел учиться в «Махон Меир». Параллельно начал процесс гиюра. Когда впервые смог сказать благословение «Благодарю, что Ты не сделал меня неевреем», то плакал. После окунания в микву три дня не хотел принимать душ, потому что чувствовал несказанное обновление, новизну, святость… Прошедшие тридцать лет жизни «смыло» этой водой. Сейчас Ярон занимается большой просветительской работой с еврейским и арабским населением. Отец двух дочерей. «Моя жена и дети — это как доброе воздаяние, приз за все, что я прошел в жизни. Как я благодарен Б-гу! Не понимаю, как еврей порой думает выехать из Израиля из-за того, что в другой стране мороженое стоит на полшекеля дешевле, даже если та страна 70 лет назад 5

Weekly Bulletin “Shabbat Shalom!” • Issue N995 • Chayei Sarah организовала массовую гибель миллионов. Я очень ценю эту страну и те духовные возможности, которые здесь есть». Главное, что он чувствует как болезненную ситуацию в Израиле, — это то, что еврей не может свободно передвигаться (по его словам) по половине территории Израиля, ибо он — временный, незаконный. Пришелец. Араб может жить и строить везде, селиться, захватывать, устраивать кладбище или палисадник где ему угодно. Еврей затравлен либеральной прессой и системой юридических хитросплетений. Он — не хозяин здесь. Так ему внушают и так его заставляют думать. Ярон говорит, что это очень странная ситуация и выглядит как предательство по отношению к евреям. Джихад считается просто частью этической культуры ислама, не пресекается официальным образом. Ислам поощряется. Электричество для еврейских поселений отрезается, а для бедуинских поселков предоставляется. Страна должна была защищать евреев. Но именно тут евреи никак не защищены ни законом, ни общественным мнением. Весь район Иерусалима и многие другие регионы имеют такой уровень опасности, что это просто абсурд. Если еврей защищает себя, то его легко засудить. В Кнессете арабы могут между собой громко по-арабски спорить полчаса из-за денег, и остальные сидят тихо. Это заседание израильского Кнессета? Ярон дал интервью доктору Кейдару, известному востоковеду и политическому обозревателю. Он говорит, что надо требовать признания прав евреев в Израиле, ибо они попраны. Он действует в интересах восстановления настоящей еврейской государственности, традиции, которая прямо указывает на необходимость Мошиаха и Иерусалимского Храма. «Моя душа знает и помнит все это, я не хочу, чтобы меня сочли мистиком, но это так» — завершил Ярон свой рассказ. Эстер Кей

6

В юности ребе Мойше-Лейб, будущий ребе из Сасова, семь лет учился у ребе Шмелке из Никольсбурга. Когда срок обучения подошел к концу, ребе Шмелке пригласил к себе ученика, плотно притворил дверь в комнату и заговорил так тихо, что слышать его мог только Мойше-Лейб.

– Сегодня тебе предстоит расстаться с моей опекой и выйти на самостоятельный путь. Знай, что силы «обратной стороны бытия» – ситра ахара – постараются вклиниться в этот зазор. Будь осторожен и внимателен. Прислушивайся и присматривайся. Я дам тебе три вещи, постарайся использовать их правильным образом. И он вручил Мойше-Лейбу каравай хлеба, золотую монету и белый сюртук. Утром следующего дня ученик распрощался с учителем и ушел из Никольсбурга. Лента дороги неспешно раскатывалась перед его глазами. Все было как обычно: медленно тянулись крестьянские телеги, проносились экипажи богачей, нищие плелись вдоль обочин. Ребе Мойше-Лейб шел налегке, повторяя про себя Учение. Проходя мимо богатой усадьбы, стоящей недалеко от дороги, он заметил странное кружение птиц над рощей слева от панского дома «Учитель велел присматриваться, – подумал он. – Нет ли в этом птичьем гомоне знака для меня?» Свернув с дороги, он подошел к особняку, и тут до его ушей донеслись жалобные причитания. Подойдя еще ближе, он отыскал источник звука. Причитания неслись через зарешеченное окошко, расположенное в толстой стене флигеля у самой земли. Разобрав отдельные слова на идише, ребе Мойше-Лейб пригнулся к окошку и спросил: – Кто ты и о чем плачешь?

– Ах, добрый человек, зачем говорить обо мне! Я пропал, пропал без возврата!

– О ком же сейчас говорить, если не о тебе! Я ученик ребе Шмелке и постараюсь тебе помочь.

Хасидская история Причитания смолкли.

– Ученик ребе из Никольсбурга, – донеся голос из-за решетки. – Я бывал у него. Святой человек. О, если бы он стоял тут, я бы не сомневался в спасении.

– Но все-таки, что же произошло?

– Да самая обыкновенная история. Я арендую у пана постоялый двор. Пан всегда позволял мне вносить плату немного позже, продлевал долги, в общем, вел себя прилично. А на этот раз он точно бешеный – даже слушать ничего не желает. Дела у меня в последнее время идут плохо, и я недодал триста золотых. Как ни обещал в ближайшее время восполнить недостающее, как ни просил – ничего не помогло. Швырнули меня в погреб, точно мешок с мукой, и что теперь будет – один Бог знает.

– Держи, это тебя подкрепит, – ребе Мойше-Лейб достал из котомки каравай, подаренный Учителем, разломил его на три части и просунул через решетку.

– Ох, спасибо! – послышался радостный возглас узника. – Я ничего не ел со вчерашнего утра. Ой, что же со мной будет, что будет!

– Перестань причитать, читай псалмы, – произнес ребе Мойше-Лейб. – А я постараюсь вызволить тебя отсюда. Он обошел дом и, поднявшись по парадной лестнице, постучал в дверь особняка.

– Что тебе нужно? – привратник в алой ливрее смотрел на еврея с нескрываемым презрением.

– Мне нужно поговорить с паном.

– С паном? – удивился лакей. – С каких это пор жиды вызывают барина на разговор?

– Передай, что это касается долга арендатора постоялого двора.

Три чудесных подарка –Ты принес деньги? – другим тоном осведомился лакей.

– Я принес деньги, – ответил ребе Мойше-Лейб. Дверь затворилась. Ребе терпеливо ждал. Спустя минут десять, лакей распахнул обе створки и произнес: – Барин сегодня добрый. Следуй за мной. Пан пил кофе, сидя в глубоком кресле.

Псарня занимала целый сарай, разделенный на огромные клети. В каждой из них лежали, сидели на соломенных подстилках, прыгали, скалили зубы охотничьи собаки разных пород. Примерно третья часть сарая была отведена под «медвежатников», особо свирепых собак, с которыми пан ходил на медведей и волков. Их нельзя было держать рядом с собаками других пород; «медвежатники» постоянно затевали драки и рвали на куски зазевавшихся. Слушались «медвежатники» только псарей и пана.

– Давай, – произнес он, указывая на серебряный поднос, стоящий на столике.

Пан вошел в загон, потрепал за уши любимых псов и приказал:

Ребе Мойше-Лейб вытащил подаренный Учителем золотой и осторожно положил его на поднос.

Гайдуки внесли ребе Мойше-Лейба и бросили на пол.

– Это все? – удивился пан.

– Это все. Пан расхохотался.

– Хорошая шутка, еврей. Принести один золотой вместо трехсот и ломиться с ним в парадную дверь, когда жидам позволяется заходить только с черного хода. Ты развеселил меня, еврей, ты развеселил меня. И коль скоро мной овладело хорошее настроение, стоит оставаться на той же ноте. – Пан поднялся из-за стола и крепко стукнул каблуком в натертый до блеска паркетный пол. – Раз с утра пошло веселье, значит, небо хочет, чтобы мы продолжали наши забавы. И ты, храбрый еврей, мне в этом поможешь. Взять его, – крикнул пан, и два дюжих гайдука, выскочив из-за спины ребе, схватили его под локти, разом оторвав ноги от пола.

– Я вижу, смелости тебе не занимать, – ухмыльнулся пан. – Однако легко быть смелым в присутствии благородных особ, – он мягко приложил руку к своей груди. – Давай-ка мы испытаем твою смелость на более грубом материале. Тащите его на псарню, – приказал он гайдукам.

– Давайте сюда еврея.

– Ну, вот сейчас мы и проверим твою храбрость, – зареготал пан. – Ну-ка, собаченьки, посмотрите, кто к нам пожаловал. Псы подняли морды и двинулись к незнакомцу. Тот поднялся с пола и принялся читать псалмы. Глаза пана заблестели. Он предвкушал, как собаки начнут кусать еврея, рвать зубами живое человеческое мясо и как он, пан, вступится наконец за жидка и спасет его, правда, уже изрядно потрепанного из когтей «медвежатников». Собаки обступили еврея но вместо того, чтобы вцепиться в него зубами, принялись лизать ему руки. Псы скулили и усердно виляли хвостами. Особо резвые становились на задние лапы, пытаясь лизнуть праведника в лицо.

– Это что еще такое? – заревел пан.

– А ну, ату его, ату, ату! Но верные псы, до сих пор повиновавшиеся пану с первого слова, не обратили на крики никакого внимания.

– Так, – помрачнел пан. – Колдун,

значит, к нам пожаловал. Ладно, собачек ты заговорил. Посмотрим, как тебе удастся справиться с медведем. Несколько дней назад пану удалось затравить на охоте здоровенного мишку. Взяли его живьем, притащили в усадьбу и посадили на цепь в угловом сарае. Собаки тревожно выли по ночам, чувствуя запах зверя, а пан еще не решил, что делать с добычей: набить из мишки косматое чучело и поставить его в прихожей с серебряным подносом для визиток на вытянутых передних лапах или держать для потехи, как вот сейчас. Властей пан не боялся, в своих владениях он был полицией, судьей и царем. Никто и никогда не решился бы наводить у него справки про еще одного пропавшего без вести еврея. Ребе Мойше-Лейба снова подхватили под локотки и перенесли в другой сарай. Зверь беспокойно ворочался в углу загона. Его все раздражало: тяжелая цепь на шее, каменные стены вокруг и скудные порции мяса, которые ему иногда бросали через решетку. Пан распорядился держать медведя полуголодным и злым, чтобы предполагаемые потехи получались веселее. Гайдуки втолкнули еврея в загон и быстро заперли решетчатую дверь. Пан стоял в первом ряду, предвкушая забаву. Мысленно он уже похоронил наглеца. И поделом, пусть знает, как ломиться без приглашения, да еще с одним-единственным золотым. «Я принес деньги», – вспомнил он слова еврея и по-медвежьи хищно оскалил зубы. Когда медведь, недовольно урча, зашевелился в дальнем углу загона, ребе Мойше-Лейб понял, что псалмами тут не поможешь. Он скинул на землю котомку, быстро вытащил из нее белый сюртук, подарок ребе Шмелке, и нахлобучил его прямо поверх дорожного кафтана. Медведь, подошедший совсем близко, вдруг замер, словно потеряв жертву из 7

Weekly Bulletin “Shabbat Shalom!” • Issue N995 • Chayei Sarah виду. Пан решил, что тот готовится к прыжку, и от возбуждения прихлопнул себя по ляжкам.

– Давай, Мишка! – крикнул он. – Ату жида, ату! Медведь припал к земле, словно действительно собираясь прыгнуть, затем по-собачьи подполз к ребе и длинным розовым языком обслюнявил его правую ладонь. Пан сначала остолбенел, затем побагровел, а потом покрылся холодным потом. «Если этот еврей так легко справляется с дикими зверьми и охотничьими псами, он или большой колдун или святой человек. И в том и другом случае он может навести на меня порчу, а на мой дом всевозможные несчастья. Надо держаться с ним вежливее». Он оттолкнул в сторону гайдука и самолично отпер дверь.

– Возвращайтесь к нам, уважаемый праведник, – сладким голосом произнес пан. – И простите меня за невинную шутку, я просто хотел убедиться, что вы действительно святой человек.

– Ну и как, – спросил Мойше-Лейб, выходя из загона. – Убедились? Медведь, точно комнатная собачка, повалился на спину и замахал растопыренными страшными лапами. Это зрелище окончательно напугало пана.

– Убедился, более чем убедился, – расплылся он в лживой улыбке.

– Тогда не потеряйте тот золотой, который я оставил на подносе. Он стоит куда больше трехсот золотых.

– Конечно, конечно. Я сразу понял, что речь идет о монете, приносящей удачу.

– И выпустите арендатора. Он вернет вам долг в следующем...

– Ничего не надо, – перебил его пан. – Совершенно ничего не надо. Вы уже за все расплатились. Пусть арендатор отправляется домой и спокойно работает. Плату за весь следующий год вносить тоже не надо. Лишь бы вы остались довольны и не сердились на меня за невинную шутку. Монета и в самом деле принесла пану удачу. Его финансовые дела непостижимым образом начали улучшаться год от года. Правда, после

К АНТИСЕМИТАМ

8

случая с праведником пан стал относиться к евреям с куда большим почтением. В его обширных владениях их никто не притеснял, а свирепые гайдуки, творившие с крестьянами, что душеньке заблагорассудится, обходили еврейские хаты десятой стороной. Это ли послужило причиной панского благополучия или монета ребе Шмелке – кто может знать? Золотой пан всегда носил в отдельном кармашке портмоне, а ложась спать, выкладывал на столик у кровати. Так продолжалось пять лет, пока одним прекрасным утром пан не обнаружил его пропажу. Сколько посуды было перебито, сколько слуг перепорото – да все напрасно – монета исчезла навсегда. Когда праведник Довид-Мойше, ребе из Черткова, рассказывал эту историю, он всегда приберегал напоследок тяжелый вздох. Слушатели отзывались недоуменными взглядами, ведь история заканчивалась благополучно, почему же ребе так вздыхает.

– Но где, – спрашивал хасидов ребе Довид-Мойше, снова тяжело вздыхая, – скажите мне, где сегодня можно отыскать такой белый сюртук?

Регина Нойман (вдохновленная В. Высоцким, 29.10.2023.)

Вдруг ясно мне стало, что правда сокрыта От всех поколений антисемитов. Они ведь не знают, блаженные души, Что мы их «видали» внутри и снаружи.

И Бор, и Лурье, и Ландау, и Розэ, Известные точечки Сэмика Морзе . Ведь список так длинен - не всё написали . Мы мир и лечили и прославляли .

Что мы не стесняемся и не робеем, Когда гопота унижает еврея, Когда непотребные прозвища ищут, Когда насмехаются, в спину нам свищут.

Пустыни мы каплями вам оросили, Смартфонами , Гуглом и Вэйзом снабдили, И нету стола без гроздей помидоров, И наших таблеток от ваших запоров.

Ведь твердо мы знаем и факты доступны, Что все их потуги навеки абсурдны, Что в дали веков они все исчезают, А держимся мы и назло процветаем !

И даже в бредовом своем заблужденье Вы приняли в боги простого Еврея, И бьете поклоны и обещанья Исторгнуть ж-дов из всего мирозданья.

Об этом свидетельства Берти Эйнштейна И гениальность Давида Бронштейна. И Гейне и Кафка и рыженький Ося Поставили точку в этом вопросе.

Но, фиг - вам , убогие, сирые черти. Преодолеем и это , поверьте! И всё оттого , что мы Б-гом хранимы. Живет Исраэль на века нерушимый !

What Was Double About Me’arat Hamachpelah?

The cave was “a two-story house.”

“On account of the couples buried there it is called double.”

Rashi’s first explanation is broadly understood to mean that the cave held a lower cavern and upper cavern, making it somewhat similar to a two-story house.

There are a variety of ways that a cave can be considered “double” – such as one cavern in front of, or next to, the other – and Rashi is saying that in this case it was in fact one above the other.

But there are several significant problems with this explanation. Firstly, how does Rashi know that it was one cave above the other? Logically, it would make more sense to say it was one cave in front of the other, because in that case the only way to get to the second cave would be through the first one, making it a true double cave. If, on the other hand, they were on top of each other, that would just make them two separate caves, each with its own entrance.

Even more confusing is Rashi’s wording “a two-story house.” We are discussing a cave, so why mention a house? Surely, Rashi could have easily avoided confusion by simply saying “a two-story cave”; why refer to a house altogether?

Rashi’s second explanation, “On account of the couples buried there it is called double,” refers to the fact that over time, it would become the burial place of several couples: Abraham and Sarah, Isaac and Rebecca, and Jacob and Leah.

anomaly in the Biblical text. When Abraham finally completed the purchase of the burial site, the Torah says, “So the field of Ephron which was in machpelah, facing Mamre, was established (as Abraham’s possession) …” This wording implies that the cave and the field around it were in a place called machpelah.

Moreover, two verses later, the Torah says, “Afterwards, Abraham buried Sarah, his wife, in the cave of the field of machpelah…” Here again, the Torah says that the cave was situated in a field which was part of machpelah. So was the cave double, or the field double?

Hence, the Rebbe suggests a radical idea: Neither! Neither the cave was double, nor the place in which it was situated was double. Rather, on the field right next to the cave stood a two-story house – an actual house! Four thousand years ago, during the times of Abraham, two-story houses were highly unusual.

As this field had a two-story house built on it, it received the moniker machpelah.

The cave also received that name because it was adjacent to the house.

When Rashi says “a two-story house” he means exactly that! He did not mean a two-story cave, or he would have said so explicitly. Indeed, Rashi does not say that the cave was one in front of the other, as in his view the cave was not double at all, but merely referred to as such because of the adjacent house. For the longest time, it had always been assumed that the cave was somehow double, and here in a stunning twist we discover within

Rashi’s brief commentary an entirely new possibility.

There remains, however, a small problem with this explanation. In the opening verse cited at the beginning of this article, Abraham added a second identifying feature: “... which is at the edge of his field.” If, as we have established, the cave was next to this famous two-story house, why give additional markings?

For this reason, Rashi adds a second explanation: that it was suitable for the burial of couples. Abraham was not saying that the Hittites would know who would later be buried there, but merely pointing out that the cave was highly suited for twin burials. As Abraham was seeking to bury his cherished wife, it was entirely reasonable that he would want a site that would one day allow him to be buried alongside her.

As Abraham was seemingly only seeking a burial place for Sarah, it would have seemed strange to the Hittites that he was insisting on a site that had space to bury four couples. Rashi therefore favors the first explanation.

The treatment of this single short comment from Rashi is just one striking example of the Rebbe’s uniquely brilliant way of analyzing the Biblical text, and his novel approach to interpreting Rashi’s commentary.

By Yossi Ives Adapted from Likutei Sichot, vol. 5, Parshat Chayei Sarah II.

This explanation is also problematic: the fact that this would eventually be the burial site for couples occurred years, even generations, later. When Abraham is speaking to the Hittites, how would referring to it as the “caves of the couples” make any sense? Surely they had no way of knowing what use those caves would have in generations to come!

The Rebbe provides an interpretation of Rashi’s commentary that overturns nearly a thousand years of presumed understanding.

The Rebbe draws attention to an 9

Weekly Bulletin “Shabbat Shalom!” • Issue N995 • Chayei Sarah ‫ב"ה‬

Issue #5

PARSHAS CHAYEI-SARAH

TNS - TORAH NEWS SERVICE

‫פרשת חיי שרה‬ Price: 1 Shekel

The Parsha Post

Kids Corner

HISTORIC LAND PURCHASE

Following a stressful negotiation, Rabbi Avraham Avinu has purchased the historic Machpeilah cave from Efron, a local greedy landowner.

The well-known rabbi has announced that he will use the land to bury his late wife, Sarah, in the double-decker cave, which he calls Me’oras HaMachpeilah.

The 400-Shekel deal was publicly witnessed and recorded for all eternity. “My gosh!” commented the TNS business correspondent, Mr. Buzz Ness, “I can’t believe the rabbi would spend so much money on a piece of land!”

WATER RISES TO MEET GIRL

A miraculous phenomenon has been reported in the city of Charan, in the Aram Naharayim district. The sensational event occurred when young Rivkah Besuelavitch approached the well to draw water for a random traveler and his 10 camels.

Charananites were astounded. “I’ve never seen anything like it,” commented Mrs. Mindy Mindingmyownbusiness. “The water rose up from the well all by itself, filling her bucket again and again. And again. And again. And again, etc. etc. etc. And then she schlepped all those heavy water buckets to the thirsty camels, all by herself! Incredible!”

SUPER SPEEDY TRIP!

Normally, the journey from Canaan to Charan takes weeks, yet Eliezer, servant of Rabbi Avraham, arrived in Charan just a short time after leaving Canaan.

“It was HaShem’s doing,” claimed Mr. Eliezer Damesek, who made the journey with his 10 fully-laden camels. “I must find a suitable wife here in Charan for my master’s son back in Canaan. He is no youngster. The clock is ticking and it’s now or never!”

As TNS goes to press, it appears that Mr. Damesek has successfully carried out his match-making mission, and marriage negotiations are underway.

ly good Need some real t rid of POISON to ge s (or guests)? unwanted pest

Buy BBBB

Besuel’s Bitter Bottle of Badness May result in unpleasant experiences such as hiccupping, itching, yawning, burping, or dreadful death.

Void where prohibited by law.

SHAZAK.COM - Shazak Parsha  Out of Egypt  Queen of Persia  Miracle Lights

Q. How do we know that people weren’t good at math in the Dark Ages?

A: because they all said, «Times were difficult!»

10

Q.

Why did the pie go to the dentist?

A: it needed a filling!

Jewish flavors 101 Cooking with Masha Dear cooks!

It’s getting cold outside and I had a craving for something warm and hearty but I was not sure what exactly to make. While talking to a good friend of mine the conservation turned to cooking (naturally, no surprises there). My friend mentioned that she was making a split pea soup. Eureka!

That is what I will be making!! I can tell you that on the day I made the soup, everyone in our house had several helpings of that delicious, steaming, comforting goodness. Well, almost everyone.

There are still those among us who will not touch the unfamiliar, strange concoctions. They get instant noodle soup. Their loss.

Split pea soup

1 smoked turkey thigh or any smoked meat of your choice (200g - 300g) 1 large onion, chopped 2 carrots, diced 2 stalks of celery, diced 1 bay leaf Salt and pepper, to taste

Soak the split peas for at least 4 hours, or overnight. If you don’t have bone broth, take one package of beef or chicken bones and cook for at least 2-3 hours. If you are using smoked turkey thigh or leg, take meat off the bone and cook the bone with the beef or chicken bones. It gives an unbelievable flavour. Remove the bones from the broth.

In a separate pot, fry onions until translucent, about 5 minutes on a medium flame. Add celery and carrots and fry for another 2 minutes.

To this vegetable mixture, add chopped smoked meat and fry for another 3 minutes.

1 tablespoon maple syrup 3 tablespoon soy sauce 1 cup of water Cut the chicken breast into bite size pieces. Mix the chicken pieces with starch to coat them.

Set the chicken pieces aside.

Prepare the sauce. Take a large wide pot or wok and pour all the sauce ingredients into the pot and cook for several minutes until it starts to boil over medium high heat. Lower the flame and add the chicken. Mix the chicken with the sauce. Cover the pot and cook on low flame for 15 minutes.

Keep an eye on the chicken and if the sauce thickens too much, add ½ cup of water.

Add cut up onion to the chicken.

Add the frozen broccoli and mix into the chicken mixture and bring the flame to medium high. Cook until the broccoli is just cooked.

Serve with cooked rice or rice noodles. Enjoy!

Pour bone stock into the meatvegetable pot, add bay leaf and rinsed split peas. Cook for an hour until the split peas become soft. Adjust the seasonings.

Chicken broccoli stir fry 3 boneless chicken breasts Arrowroot starch (or cornstarch) 1 bag of broccoli florets 1 red onions, cut into large strips Sauce: 2 cups of split peas (green or yellow) 8 cups (or 2 L) Beef stock (or chicken stock)

1 cup orange juice (preferably fresh) 1 cup teriyaki sauce (or ponzu sauce) 1 tablespoon orange zest 1 tablespoon mirin, optional

Until next week and happy cooking!

Masha Rodov

11