(646) 218 6900 • NOVOYE RUSSKOE SLOVO
НОБЕЛЕВСКАЯ ПРЕМИЯ
Friday, April 16, 2010
Михаил Горбачев. Нобелевская речь Михаила Горбачева. 1990 год Фрагмент Уважаемый господин председатель! Уважаемые дамы и господа! В эту минуту я испыты ваю не меньшее волнение, чем когда мне сообщили о решении Нобелевского ко митета. Ведь по случаю на граждения этой премией обращали свои слова к че ловечеству выдающиеся люди, прославившие себя мужеством в борьбе за сое динение нравственности с политикой. В том числе – мои соотечественники. Такая награда, как Нобе левская премия мира, по буждает вновь задуматься над, казалось бы, простым и ясным вопросом – а что та кое мир? Готовясь к своему выс туплению, я нашел в старой Российской энциклопедии определение «мира» как «общины» – традиционной ячейки русской крестьянс кой жизни. И увидел в нем
B11
100 years
«В знак признания его ведущей роли в мирном процессе, который сегодня характеризует важную составную часть жизни международного сообщества» глубинное народное пони мание мира как согласия, лада, взаимопомощи, со действия. Такое понимание вопло щено и в канонах мировых религий, в трудах филосо фов – от античности до на ших дней. До меня называ лись имена многих из них. Позвольте добавить еще одно. Мир «распространяет изобилие и правосудие, составляющие благоден ствие народов»; мир, кото рый «токмо отдых от войн», «не достоин сего названия»; мир предполагает «общий свет». Эти слова написаны почти 200 лет назад и при надлежат Василию Федоро вичу Малиновскому – ди ректору того самого Царс косельского лицея, из кото рого вышел великий Пуш кин. Конечно, с тех пор в конкретное содержание по нятия «мир» история многое добавила. В наш ядерный век в него включается усло вие выживания человечес кого рода. Но суть, зало женная в народной мудрос ти и в передовой общест венной мысли, – та же. Мир сейчас предполага
ет восхождение от простого сосуществования к сотруд ничеству и сотворчеству стран и народов. Мир – это движение к всеобщности, универсаль ности цивилизации. Никог да раньше истина о недели мости мира не была так справедлива, как сейчас. Мир – это не единоподо бие, а единство в многооб разии, сопоставлении и согласии разностей. И в идеале мир – это от сутствие насилия, этичес кая ценность. И здесь мы не можем не вспомнить траги чески погибшего недавно Раджива Ганди. Я воспринимаю решение вашего комитета как приз нание огромного междуна родного значения происхо дящих в Советском Союзе перемен. Как доверие к на шей политике нового мыш ления, которое основывает ся на убеждении, что в кон це XX столетия силе, ору жию придется серьезно по тесниться в качестве глав ного рычага мировой поли тики. Присуждение мне пре мии я расценил и как акт со лидарности с громад
ностью дела, которое уже потребовало от советского народа неимоверных уси лий, затрат, лишений, воли и выдержки. А солидар ность – это та общечелове ческая ценность, которая становится все более необ ходимой для прогресса и самого выживания рода людского. Но современное госуда рство должно быть достой но солидарности, иными словами, проводить и во внутренних, и в междуна родных делах линию на сое динение интересов своего народа с интересами миро вого сообщества. Задача, несмотря на всю свою оче видность, не из простых. Жизнь куда богаче и слож нее самых совершенных планов, как сделать ее луч ше. Она в конце концов жес токо мстит за насильствен ное навязывание ей какой то схемы, пусть даже с бла гими намерениями. Перест ройка позволила нам по нять это в отношении свое го прошлого. А реальный ее опыт научил нас считаться с наиболее общими законами цивилизации. Но это пришло позже. А в марте апреле 1985 года мы оказались перед чрезвы чайно ответственным, приз наюсь, мучительным выбо ром. Соглашаясь тогда при нять высший по существу государственный пост Гене рального секретаря ЦК КПСС, я понимал: дальше так жить нельзя, и я не поз волю себе оставаться на этом посту, если я не буду поддержан при осущес твлении кардинальных пе ремен. Я понимал, что при дется пойти очень далеко. Но всей громадности проб лем, трудностей я, конечно, себе не представлял. Да и ни кто, думаю, не мог тогда предвидеть, предсказать. Те, кто был тогда у руко водства страны, знали, что на самом деле с нею проис ходит и что мы потом назва ли труднопереводимым термином «застой». Виде ли, что общество топчется на месте, что ему грозит не обратимое отставание от технологически передовой части мира. Тотальное гос подство управляемой в ос новном из центра государ ственной собственности, всеохватывающая автори тарно бюрократическая система, всеобщая идеоло гизация политики, монопо лия на общественную мысль и саму науку, милита ризованный промышлен ный потенциал, отсасывав
ший к себе все лучшее, в том числе самые передовые интеллектуальные ресурсы, непосильное бремя воен ных расходов, душившее гражданские отрасли, под рывая социальные завоева ния, которые мы со времен революции все таки нара ботали и которые были ко гда то нашей гордостью, – таково было истинное поло жение страны. В результате всего это го богатейшая страна ми ра, обладающая ко лоссальными возможнос тями во всех отношениях, уже скользила по наклон ной плоскости. Общество угасало и экономически, и интеллектуально. Между тем на поверхно стный взгляд царили вроде бы относительное благо получие, стабильность, по рядок. Распропагандиро ванное и дезинформиро ванное общество не знало как следует, что происхо дит вокруг и что ждет стра ну в самом ближайшем бу дущем. Малейшие протес ты подавлялись. И больши нство считало их крамо лой, клеветой, контррево люцией. В такой обстановке вес ной 1985 года велико было искушение оставить все как есть, заняться косметичес ким ремонтом. Но это зна чило бы продолжать обма нывать себя и народ. Это что касается внут ренней стороны надвинув шегося на нас выбора. А с внешней? Противостояние Запада и Востока, жестокое деле ние на «своих» и «чужих», на два враждебных лагеря, с набором соответствующих атрибутов «холодной вой ны». Запад и Восток были скованы логикой военного противостояния, все боль ше истощая себя гонкой во оружений. Не просто было даже по думать о демонтаже этих сложившихся структур. Но понимание того, что и во
внутреннем, и в междуна родном плане дело идет к неминуемой катастрофе, дало нам силу сделать ис торический выбор, о кото ром с тех пор я ни разу не пожалел. Перестройка, возвраща ющая народ к здравому смыслу, позволила нам отк рыться миру, вернула нор мальную связь между внут ренним развитием страны и ее внешней политикой. Но дается все это непросто. Народу, убежденному в том, что политика его правитель ства всегда отвечала делу мира, мы предложили во многом другую политику, которая действительно слу жила бы миру, но которая расходилась с привычными представлениями о самом этом мире, тем более – с ус тоявшимися стереотипами насчет того, как надо отста ивать мир. Словом – новое внешнеполитическое мыш ление. Итак, мы пошли на круп ные и, может быть, самые значительные в XX веке преобразования – для сво ей страны, для ее народов. Но – и для всего мира. Я начинал свою книгу о перестройке и новом мыш лении со слов: «Мы хотим быть понятыми». И каза лось, что это уже происхо дит. Но сейчас мне вновь хочется повторить эти сло ва, повторить здесь, с этой всемирной трибуны. Пото му что понять нас по насто ящему – так, чтобы пове рить, оказалось непросто. Слишком грандиозны пе ремены. Масштабность преобра зований страны и их каче ство таковы, что требуются основательные размыш ления. Мерить перестройку привычными понятиями – дело непродуктивное. А ставить условие: мол, пой мем и поверим, когда вы, Советский Союз, станете полностью похожими «на нас», на Запад, бессмыс ленно и опасно.