Часть пятая суды, в попечительские советы больниц и приютов. С 1880 года им было запрещено практиковать в качестве нотариусов, а с 1890 — в качестве адвокатов (без специального разрешения; по словам Вульфа, за 15 лет такое разрешение не было выдано ни разу). Им запрещалось покупать и арендовать землю, а также быть землепользователями вне пригородов городов и штетлей в пределах черты оседлости. Они не могли даже приобретать землю для кладбища. Так же, как и в случае с воинской службой, евреев обвиняли в том, что они, мол, не желают обрабатывать землю, но на практике существующие порядки делали это просто невозможным, что и погубило немногочисленные еврейские сельскохозяйственные колонии, которые были созданы. Более того, боязнь, что евреи смогут обходить законы о землевладении, привлекая к своим сделкам третью сторону, вызвала к жизни массу дополнительных положений касательно партнерства и акционерных обществ. В результате многие компании стали исключать евреев даже из числа акционеров, и этот факт стал специально отображаться на акциях. Закон не допускал евреев в горную промышленность, и целый ряд положений был направлен на то, чтобы не допустить их к каким-либо сделкам с золотом, нефтью, углем и другими минералами. После законов о проживании наиболее ненавистными для евреев были антисемитские законы об образовании. Евреи совершенно не допускались в такие высшие учебные заведения, как Санкт-Петербургский институт гражданских инженеров, Военно-медицинская академия, Санкт-Петербургский электротехнический институт, Московская сельскохозяйственная академия, Санкт-Петербургское театральное училище, Харьковский ветеринарный институт и различные горные институты. Их допуск в средние учебные заведения определялся системой квот, или numerus clausus. Они могли занимать там до 10% мест в пределах черты, до 5% — вне ее и всего 3% — в Москве и Санкт-Петербурге. 25 тысячам школ чедарим с 300 тысячами учеников было запрещено учить русскому языку, чтобы не дать детям получить законченное среднее образование. В результате этих мер число евреев в средних школах катастрофически падало; родители, отчаянно боровшиеся за то, чтобы их дети получили образование, зачастую подкупали школьных директоров-неевреев, у которых на этот счет существовала определенная такса. Антиеврейские законы царской России блистательно способствовали коррумпированию всех элементов государственной службы. Они представляли собой любопытный мост между прошлым и будущим, связывавший средневековые гетто с советским рабским государством. Что им не удалось сделать, так это «решить» еврейский вопрос. Факти414
ЭМАНСИПАЦИЯ чески, радикально настраивая евреев, они в конце концов, если так можно выразиться, решили царский вопрос. Несмотря на все ограничения, часть евреев продолжала процветать. Дискриминация базировалась на чисто религиозном основании, и, окрестившись, евреи могли ее полностью обойти — по крайней мере, теоретически. Например, в российском музыкальном мире Антон Рубинштейн (1829–1894) и его брат Николай (1835–1881), дети крещеных родителей, много лет возглавляли Петербургскую и Московскую консерватории и господствовали на музыкальной сцене во время великой эпохи русской симфонии и оперы. Даже некрещеные евреи ухитрялись процветать в быстро развивающейся экономике, занимая сильные позиции в пивоварении, табачной, кожевенной и текстильной промышленности, переработке зерна, банковском деле, кораблестроении, железнодорожном хозяйстве и, несмотря на запреты, в нефтяной и горнодобывающей промышленности. В то же время правительственные акты не сделали ничего, чтобы сократить антисемитизм. Как раз наоборот. В то время, как крещеные и ловкие евреи неплохо устраивались, закон разорял и криминализировал других, так что этнические русские в конце концов и завидовали этой нации, и презирали ее, обвиняя евреев одновременно в том, что они и надушенные и грязные, богатеи и нищие, жадные и голодные, хитроумные и глупые, бесполезные и слишком «полезные». Чего только не было намешано в русском антисемитизме! Царский режим преследовал и другие национальные меньшинства, кроме евреев, но при этом он весьма успешно стравливал их друг с другом, особенно возбуждая поляков, литовцев, украинцев и казаков против евреев. Фактически в это время Россия — единственная страна в Европе, где антисемитизм был официальной политикой правительства. Он приобретал разнообразнейшие формы — от организации погромов до издания фальсифицированных «Протоколов сионских мудрецов». Целью правительства являлось как можно более быстрое и резкое сокращение еврейского населения. Некоторое представление о менталитете царского режима можно получить из дневников Теодора Герцля, который беседовал в 1903 году с рядом министров в Санкт-Петербурге, чтобы заручиться поддержкой своей сионистской программы. Министр финансов, граф Сергей Витте, по царским стандартам — либерал, говорил ему: «Следует признать, что евреи дают достаточно оснований для враждебности. Разумеется, вокруг них существует определенное предубеждение. Большинство евреев бедны и, будучи бедными, производят грязное и отталкивающее впечатление. Они замешаны в целом ряде нечистоплотных дел, от сутенерства до ростовщичества. То 415