Ëèòåðàòóðíûé Õóäîæåñòâåííîïóáëèöèñòè÷åñêèé æóðíàë ïèñàòåëåé Áèéñêà (ÑÏ Ðîññèè) © Огни над Бией Ссылка обязательна.
****************************************************************************************************************************************
ÝËÅÊÒÐÎÍÍÎÅ ÏÐÈËÎÆÅÍÈÅ Ê ÍÎÌÅÐÓ 25-26 2013 ã Редакционная коллегия: Людмила КОЗЛОВА СП РОССИИ, главный редактор, издатель Дмитрий ШАРАБАРИН (СП РОССИИ) – руководитель ЛО «Парус» Редакторы отделов поэзии и прозы Ольга ЗАЕВА (СП РОССИИ) Павел ЯВЕЦКИЙ (СП РОССИИ, член. корр. Российской Академии Поэзии) Интернет-директор Николай ТИМОХИН (Всемирная Корпорация Писателей, СП России) Георгий РЯБЧЕНКО руководитель БО писательской организации ***************** Контакты: Email: max_nin48@mail.ru ***************** Редакция выбирает и награждает Дипломом Лауреата лучшего автора года ***************** ПРАВИЛА ПУБЛИКАЦИИ
ДЛЯ АВТОРОВ СМОТРИТЕ
НА ПЕРСОНАЛЬНОМ САЙТЕ ЖУРНАЛА
http://prozabiysk.narod.ru ********************
1
ОГЛАВЛЕНИЕ: 1. Райнгольд Шульц – Германия. Гиссен. – «Турецкие зарисовки и Марокканские заморочки» - публицистика.........................................................................с.3 2. Геннадий Клепиков – Алтай. с.Быстрый Исток. – Рассказы..........................с.30 3. Владимир Корнилов – г. Братск – Рассказы......................................................с.36 4. Эдуард Рыбкин – Алтай. г. Бийск – повесть «Отмщение монашки»..............с.42 5. Владимир Ильиных – Алтай. с. Быстрый исток – повесть «Звенит высокая струна»..............................................................................................................................с.48 6. Михаил Завьялов – г. Курган – молодая поэзия России.................................с.63 7. Лауреаты журнала «Огни над Бией» за 2013 год :........................................с.2, 65 8. Правила публикации в журнале «Огни над Бией»...........................................с.65
1. Лучшая публикация года - Михаил Анохин – мастер острого критического слова, прозаик и поэт «Слышу танец твой, Заратустра», стихи 2. В номинации «Проза» – Амин Ильдин «Счастливое время» и «Знакомство с будущим» - за авторскую новизну, психологизм и философскую глубину образов. 3. В номинации «Проза» - Владимир Нургалиев - за оригинальность авторских решений избранных тем 4. В номинации «Поэзия» - Евгений Бессмертных – за неповторимость и новизну образов
2
Райнгольд Шульц. Германия. Гиссен.
Райнгольд Асахович Шульц родился 1 ноября 1949 года в семье житомирских немцев-колонистов Асафа и Линды (Отто) Шульц, которые были сосланы в сталинские времена из Украины в Карело-Финскую АССР, а затем второй раз в Коми АССР. После службы в армии Райнгольд вернулся домой и устроился на работу в аэропорт города Сыктывкара. Он проработал 17 лет в Гражданской Авиации, прошёл путь от авиатехника, инженера до начальника базы отдела материально - технического снабжения. Райнгольд закончил два университета: народный университет по юридической специальности «Гражданское и трудовое право» и экономический факультет по специальности "Финансы и кредит" Сыктывкарского государственного университета. Международный литературный конкурс "Золотое Перо Руси". Номинация «Русское в нас». За произведение «Чья душа во мне?» -Золотое Перо Руси. Медаль на ленте «За высокую гражданскую позицию» и диплом Александра Бухарова «За верность русским традициям». -Золотое Перо Руси. Медаль и диплом «За солнечную деятельность». -Золотое Перо Руси. Диплом имени Твардовского и медаль «За высокую гражданскую позицию и патриотизм». - Диплом. Второе место за рассказ «Ветераны». -Диплом. "АSЕК" с присвоением звания заслуженного магистра и статуса действительного члена Европейской коллегии совета магистров. -Грамота государственной Думы РСФСР в спортивной номинации за интервью «Самбо». -Литературный конкурс в Берлине «Книга года» в 2010 году признал лучшие работы Шульца по шести номинациям. -Диплом. Первое место и звание лауреата литературного конкурса «Открытая тема 2011». -Диплом и призовое место за юмористический рассказ «Пай-пай», с размещением его в интернете. Большой «Лах орден» и приз «Читательское сердце», полученный в Ветцларе. Основатель и Президент Содружества литературных сообществ Золотое Перо Руси Светлана Савицкая из Москвы посетила Германию и на творческом вечере в городе Вецларе лично вручила ему сертификат и передала в дар писателю изготовленную вручную сорокасантиметровую авторскую куклу с лицом и именем Райнгольда Шульца. Папа Шульц член литературного общества в ФРГ «Немцы из России» с 17.10.1999 года. С 22.07.2007 года он состоит в международной ассоциации писателей и публицистов (МАПП). С 16.10.2007 года член Берлинского литературного общества - Веrliner Literaturbund! (ВLВ). С 07.06.2008 года член Союза Соотечественников в Берлине. С 01.07.2008 года состоит в МСПС - международном сообществе писательских Союзов, правопреемнике Союза писателей СССР. С 26.03.2013. ЧЛЕН ВСЕМИРНОЙ КОРПОРАЦИИ ПИСАТЕЛЕЙ - штаб квартира в Нью-Йорке. У него больше тысячи публикаций на многих континетах. Его имя вошло в авторский энциклопедический словарь «Немцы России», изданный на русском и на немецком языках, и в аналогичный Берлинский немецкий словарь "Russlanddeutsche Schriftsteller", составленный Герольдом Бельгером *** ТУРЕЦКИЕ ЗАРИСОВКИ Туризм людей сближает, а сервис разделяет. За бортом тьма; под крылом, внизу, рассыпались огни небольшого города да огромный турецкий полумесяц отразился вместе с яркой звёздой в уснувшем море. Самолёт приземлился в 00 часов. «За бортом + 39»,- объявила стюардесса. Открылась дверь. Все вышли на свободу в густую ночную духоту. В турецкую баню, в сауну. Немецкий паспорт вызвал уважение, чиновники услужливо поставили свой штамп. Райзепас не нужен, годится аусвайс. Перед аэровокзалом длинные ряды киосков - офисов с яркими наименованиями известных и неизвестных туристических фирм. Вежливые гиды тут же проводили к новеньким немецким микроавтобусам с кондиционерной прохладой и без лишних проволочек доставили в отель. Утро поразило новизной. Воздух прожаренный, ветра нет. Небо выгорело, как трава, солнце расплавилось где-то в зените, а где не видно. Глаза слезятся от обилья света. Зато ярко проявились величественные горы, которых ночью здесь не было, и волнующе ласково зазывают в себя бирюзовые воды Средиземного моря, которое беспечно заигрывает с береговой галькой, с обточенными веками камешками, ракушками и мокрым песком грубого помола. Слышен настойчивый шум прибоя. Пляж через дорогу виден в окно. Классно!!!
3
По песку босиком идти нельзя, всё равно, что по горячей сковородке. Короткими перебежками, с криками добираются до своих зонтов вышедшие из моря пловцы. Один зонтик с матрасом к лежанке стоит два ойро в день. Уплатившие не слезают с них весь день, начиная слегка обугливаться и дымиться. Из киоска на пляже звучат национальные песни и бряканье пивных бутылок. У киоска душ и посудина с соляркой, чтобы неосторожным отмыть тело или купальник от прилипшей нефти, хотя вода в море довольно чистая. Капитал страны-солнце, тепло, море, памятники истории и природы. Испания в последнее время потеряла 25 % своих туристов, Турция перехватила инициативу. На пляже турки, немцы, голландцы, финны, африканцы, югославы, поляки, белорусы, казахи, русские из Москвы, Петербурга, Новосибирска, из заполярья и даже с далёкого Сахалина. Привлекают 300 солнечных дней в году. Воздух прогревается до 46 градусов в тени. Температура воды 30 градусов. Даже осенью при температуре воздуха 18 - 20 градусов в море вода сохраняет свои 24 градуса, она остывает намного медленнее, чем воздух. На пляже познакомились с восхищёнными питерцами, у них две недели позади, у нас впереди. - Почём путёвка? - спрашивают они. - 313 ойро на две недели, халбпансион в трёхзвёздочном отеле «Монте-Карло!» - А у нас 338 долларов, (256 Э) на две недели, четыре звёздочки, четырёхразовое питание, напитки, всякие бильярды, сауны и прочее!!! - хвастаются они своим преимуществом и удивляются. - Даже непонятно, как они укладываются в эти цены. Завтрак стоит 4 ойро, ужин 5, отель в сутки 40, умножь на 14 дней, уже 686, да плюс самолёт туда обратно 220. Получается 906 ойро, мы только треть заплатили, выходит, 650 у них красным идёт. Себе в убыток? Но так тоже не бывает! Просто удивительно! - Почему вы не отдыхаете у себя на Чёрном море? - наивно спросили мы. - Да вы что?! - отмахнулись питерцы. - Здесь же сервис! Никто вас не обматерит, а в туалет зайдёте, нос зажимать не надо. Заметили? У них даже унитаз переделан по-азиатски, к нему подведена дополнительная струйка воды, и уже можно экономить на бумаге. На дверях туалета нет привычных символов и надписей, вместо них сельские картинки. Для мужчин - петушок, для женщинкурица несушка с золотым яйцом. Золотое будущее Европы - это восток! Туристы уже начали доставлять туда частями европейский капитал. Поняв вкус, Турция упорно стремится стать членом европейского содружества. В Турции есть что посмотреть. Вечером очень красиво, море света, море музыки, дискотеки у моря, молодёжь ложится спать утром, встаёт в обед. Здесь,в античной Греции,много памятников старины. В Анталии высадился для миссионерского путешествия ученик Иисуса Христа, апостол Павел, который пешком прошёл по всей стране,сея христианство. Горы не изменились, и сегодня мы видим их такими, какими их видел святой апостол. Первая женщина-христианка была Лидия, турчанка из Памукале. Чтобы побольше узнать и увидеть, можете взять напрокат автомобиль или мотороллер за 10 ойро в день. Много разных туристических развлечений, такие как рафтинг - плавание на резиновых плотах в бурлящей ледяной воде сумасшедшей горной речки «Кюпрю - чай» или катание на буксировочном парашюте, плаванье под водой с аквалангом. Можете выйти в море на пиратском корабле, яхте или прокатиться на быстроходном скутере в сопровождении любопытных дельфинов. Есть сафари - езда по горной пересечённой местности на джипах, верблюдах или осликах. Можете посетить древние города Римской империи, зайти в сохранившиеся амфитеатры. Разодетый турецкий султан предложит вам кофе потурецки и уговорит посетить турецкую баню с масками, массажами и прочими восточными причудами. Обязательно съездите в Памукале полюбоваться одним из чудес света, белыми известковыми террасами и стекающей с них водой из термальных источников, в которых когда-то купалась Клеопатра. Путешествие на автобусе, рассчитанное на два дня с ночёвкой в отеле, с ужином и завтраком стоит всего 20 ойро. Можете с удовольствием провести незабываемую турецкую ночь полную музыки, восточных танцев и со своеобразной турецкой кухней. Хотите вы или нет, по дороге вас обязательно завезут в магазин ювелирных золотых изделий, на ткацкую фабрику ковров и обязательно в магазин кожгалантереи. Если нет наличных, достаточно подписать бумагу и покупку привезут следом прямо в отель. Будьте уверены, специалисты вас уговорят и, пообещав море привилегий, выпустят с пустыми карманами. Радуйтесь! За солнце, воздух, море, чувства природа денег не берёт! На пляже все в купальниках кроме турчанок, которые сидят в воде в длинных балоневых штанах и в такого же цвета специальной курточке с затянутым капюшоном на голове. Эта же запакованная дамочка, обсохнув на песке, суёт в рот сигарету и смачно курит. Подумалось: какой абсурд, показуха и фарисейство, важно ведь не то, что на голове, а то, что в голове. В пять утра в прохладной тишине, усиленная через радиоусилители, на всю округу раздаётся громкая песня муллы, затем тишина и второй сон,если уснёте. На каждом шагу, как ракетные установки, с острыми тонкими башенками стоят мечети, а рядом в лавках продаются непристойные открытки и самодельная срамота гигантских размеров. Спрашиваем, что об этом сказано в Коране? Смеются. Многие симпатичные украинки вышли замуж за турков, мало что знают о своей религии и библии, зато цитируют наизусть Коран и страдают от несправедливости и побоев своих религиозных супругов. Национальный флаг в каждой машине, у каждого отеля, в каждой лавке. Кое-где стоят газовые лампы, потому что электричество часто пропадает, но не надолго. Как стемнеет, по улицам ездят специальные автомобили и распыляют в воздухе специальные ядохимикаты против москитов и комаров. Вся местность-сплошной базар. Под накрытыми брезентом прилавками шмотки со всего света. Базар работает круглосуточно. В 3 часа ночи можно купить всё,что хочешь. Торговцы - прилипалы ловят покупателей и уговаривают купить никому ненужную вещь. Дешёвые футболки после первой стирки становятся очень короткими, неимоверно широкими и годятся только на ветошь.
4
Банкомет выдаёт только турецкие деньги, но европейскую валюту можно не менять. Ойро берут с большой любовью, лучше, чем турецкую лиру. Курс: один ойро - один миллион восемьсот тысяч лир. Цены в миллионах крутые, всё миллионеры. Проезд на автобусе - стоит миллион. Мороженное, больше похожее на жвачку-миллион. Бутылка минеральной воды - один миллион, причём цена одинаковая, хоть 0, 33 литра, хоть полтора. Пиво в глубинке стоит два ойро маленький стакан, в отеле на побережье пол-литровая бутылка обойдётся в 1,5 ойро, в ближайшем магазине эта же бутылка продаётся за 80 центов. Поэтому покупаем не у бойких крикунов - горлопанов, а у тихой бабушки, сидящей с внучатами в сторонке. О цене можно говорить долго. Торговаться можно везде, за исключением: запрещено торговаться на автозаправочных станциях, аптеках и в ресторанах. Нельзя снимать людей без их согласия. Ислам запрещает портретирование. Нельзя фотографировать здания и автомобили, принадлежащие армии и полиции, а также мосты и некоторые гавани. Нельзя вывозить античные камни. За нарушение грозит длительное тюремное заключение. Лучше обо всём заранее расспросить. Все торговцы прекрасно говорят на немецком языке почти без акцента, вызывая зависть шпетаусзидлеров. Многие свободно владеют немецким английским, русским, арабским и, естественно, своим турецким языком. Причём с нашими здороваются сразу порусски, мы отвечаем по-немецки. - Откуда вы? - удивляются торгаши. - Из Германии! - Нет! - смеются они. - Вы живёте в Германии, но вы не из Германии! Вы русские!? Все смеются и общаются на чистейшем русском языке. - В Германии всё дешевле! - стыдим мы продавцов, и они уже бегут следом, уговаривая и сбрасывая цену неимоверно. Цена и реклама на базаре написана на русском языке. Книги русские, Коран на русском. Русские газеты, русские радиопередачи, русская речь у телефонов - автоматов, в городе, в отеле, на пляже. Картину рассекречивают советские турки-месхетинцы, приехавшие на историческую родину и турки,вернувшиеся из Германии. Они работают в турангенствах, используют свой язык, очень любезны и вежливы. Встретился на базаре старый еврей из Одессы, внёс коммерческие разъяснения, приоткрыл нам глаза. - Вы думаете, это они Вас так любят? Уважают? - отреагировал он на наши восклицания. Нет! Они ваши денежки любят! Кошелёчки! Вас они почти не видят. Попробуйте поторговаться. Вам уступят, пойдут навстречу, побегут за вами, но как только ваши денежки перекочевали в их кошелек, вы лишились всех прав! Вы стали никто! Назад денежки получить почти невозможно, в крайнем случае, обменяют товар на подобный уценённый ассортимент. Ещё Виктор Гюго сказал, что в чужой стране путешественник - мешок с деньгами, который все норовят поскорее опорожнить! Опорожняют! С ценами разобраться невозможно. В морской поездке на пиратском корабле земляки обменивались информацией. Оказывается, за одну и ту же поездку все заплатили по - разному, кто 25 ойро, кто 20, кто 15, мы уложились в десять. Причём вне банка курс одинаковый, что доллары, что ойро. Вся эта хищная торгово-туристическая армия активна лишь в сезон, зимой здесь массовая безработица. Хотя в туристический сезон строительство запрещено, всюду сплошная стройка. На берегу моря стоит отель, точная копия султанского дворца в Стамбуле и настоящий русский Кремль с Красной площадью, переделанной под бассейн. Рядом Большой театр с Кремлёвским дворцом съездов, с великолепным храмом Василия Блаженного, в котором размещены заведения чревоугодия, ресторанчики всех народов мира. Отели растут как грибы, много коробок, готовых для отделочных работ. Котельных для горячей воды нет, нужды нет. На всех крышах стоят бочки с водой, которые солнышко доводит почти до кипения. Строятся дороги. Турецкие автобаны стараются быть похожими на немецкие, но аккуратность не та, на транспорте хаос. В движении автомобили со всего мира, от суперновых до исторически скрипящей ржавой рухляди. Дорожную разметку принципиально игнорируют. На автобусах не указаны маршруты. Вы просто выходите на дорогу и голосуете. Автобус (долмуш) останавливается через каждые десять шагов, подбирая своих пассажиров. Даже заметив идущих по переулку людей, останавливается, даёт задний ход, ждёт, моргает фарами, сигналит. Сигналят все и всюду, как в довоенной Москве. Кондиционеры в автобусах не справляются со своей работой, хотя трудятся на всю свою мощь. Ездят на всём. Всей семьёй с детьми на двухколёсном мотоцикле, всей деревней в тракторной тележке под жарким солнцем. Женщины со всего села в прицепе, в кабине тракториста несколько человек, даже на дышле прицепа стоят люди, все едут при температуре за плюс сорок, от которой кружится голова. Правила на дорогах, похоже, никто не соблюдает. Носятся, как угорелые, даже на красный свет, обгоняют слева и справа, автобусы останавливаются на поворотах, на всех полосах движения одновременно, подбирая и высаживая своих пассажиров. Грузовики возят груз, уложенный на кабину, на открытый задний борт, высота не ограничена, такой качающийся небоскрёб в пути нагоняет страх. Бензин дорогой - два миллиона за литр или одно ойро десять центов. Разрешённая скорость в городе-пятьдесят, за городом-90. «Про персон!» - говорят турки и жмут на газ. Штрафы жестокие, хотя рабочий в среднем получает 200 - 400 ойро. Профессора тысячу, полторы. За превышение скорости и езду в нетрезвом состоянии можно потерять права. Употреблять алкоголь запрещает Коран, но алкоголь в Турции называют «медицин», а против медицины и витаминов даже Коран бессилен. Медицин можно и нужно пить, прилавки завалены этим добром под завязку. Витаминами пользуются все, и местные, и приезжие. Трудную сельскохозяйственную работу до сих пор выполняют женщины, жнут серпами, они почти не участвуют в общественной жизни. В год снимают по три урожая, растут бананы, арбузы, апельсин; но с продовольствием напряжёнка. Супермаркетами и не пахнет, за исключением немецкого «Метро», но туда всех не пускают, а в мелких лавчонках только минеральная вода, чай, алкоголь, фрукты, белый хлеб. Колбаса, мясо, яйца, ры-
5
ба, консервы и чёрный хлеб редкость, зато много восточных сладостей. Турки очень любят халву. Турецкая присказка гласит: «Если папа съест халву, мама не знает покоя. Если мама съест халву, папа не знает покоя». Всевозможных сладостей хватает и днём и ночью. На продуктовых брикетах не разобрать срока годности; вскрыв в ресторане отеля упаковку, увидели, что внутри масло уже коричневое. Официанты равнодушно выбросили его в мусор и предложили новое. Грязную посуду со стола, даже если вы ещё не доели, просто забирают из-под рук. В отель запрещается вносить продукты питания и напитки, в номерах нет даже мини-холодильников, вынуждая отдыхающих покупать у них всё втридорога. Заносили втихаря, охлаждали под краном. Если придётся покупать в ресторане отеля, сохраняйте чеки! В противном случае при оплате в последний день вам припишут столько-же. Возьмите с собой из дома небольшой вентилятор, кондиционеры в номерах работают кратковременно, только в определённое время и не в самую жару, причём работают еле-еле душа в теле, зато постель менялась ежедневно. На завтрак и ужин шведский стол. После ужина концертная программа на уровне художественной, школьной самодеятельности. Каждый вечер один и тотже «баухтанец» в исполнении разных танцовщиц, а потом по-цыгански они ходят между столиками, выпрашивая ассигнации. Ойро не дают, сорят турецкими. В первый день гость золотой, во второй серебряный, на третий медь, а на четвёртый едь! В последний день отдыхающих выселяют из номера в 12 часов дня, оставшееся до полёта время можете как бездомные слоняться по улицам или ждать автобуса в фойе отеля, спонтанно инструктируя вновь приехавших бледнолицых «незнаек». Только научились ориентироваться и разбираться в деталях, отпуск кончился, и мы, прогревшись насквозь, с удовольствием возвращаемся в дождливую, но родную и порядочную Германию, вспоминая новых друзей, жару, море, духоту и восточные ночные базары. ИСПАНСКИЕ ЗАМЕТКИ Что мы знаем об Испании? Из школьной программы в памяти всплывает Христофор Колумб, который открыл Америку. Испания стала богатой морской державой с тайнами Мадридского двора. Затем на ум приходит рыцарь печального образа Дон Кихот Ламанчский, его любимая Дульсинея Тобосская и верный оруженосец Санчо Панса. Ветряные мельницы и бой быков - коррида. Одеколон и духи «Кармен» с одноимённой оперой, но опера важнее, чем духи. У оперы -бессмертие. В ушах звучит мелодия песни «Гренада, Гренада, Гренада моя». Гражданская война в Испании, советские добровольцы-комсомольцы оказывают интернациональную помощь в борьбе с фашизмом. Испанские дети в СССР. Вспоминается праздник помидоров, когда вместо белых холодных снежков, все кидаются спелыми красными помидорами, вся улица в томатном соке, а вечером - испанское вино и под гитару всюду испанские танцы. Современная Испания - это Европейский курорт. Малёрка, Коста браво. Браво! Браво! Тёплое море, жаркое солнце и долгожданный отпуск, золотые денёчки трудового человека, героически работающего на загнивающий капитализм и процветающих капиталистов. Завтра еду в Испанию! Испанцы говорят: «Вам повезло! Только вчера спала жара. Сегодня ожидается всего плюс тридцать». Небо высокое, чистое, выцветшее, ни одного облачка, трава выгорела. Горы осели и не имеют тени. Море, как огромная рыба, блестит на солнце своими ослепительными чешуйками. Вода прозрачная, как на Байкале, дно песчаное, но в пяти метрах от берега его уже не достать. В магазинах морепродуктов много, рыбки шевелятся ещё и блестят серебром, рядом осьминоги, кальмары, устрицы, разные ракушки. Всё есть, кроме русалок. Цены средне - высокие. Рыбный дух нагоняет аппетит и в состоянии сделать из каждого царя морей – вегетарианца Нептуна. В русских магазинах водка да селёдка, остальное из Германии, но с транспортной наценкой. Русских в Испании полно, и отдыхающих и работающих по найму, но азиатские лавочники в торговом бизнесе составляют большинство, китайское качество и немецкие цены - их лого. Попадались немецкие супермаркеты «Lidl» и «Schlecker». Испанские базары разворачиваются поздно - после 8 утра, магазины открывают в девять. В газетных киосках лежат издания на русском языке, такие как «Мы в Испании», «Вести в Испании», «Московский комсомолец в Испании». Средняя зарплата в Испании 1700 евро брутто, но налоги; не такие как в Германии, в центре большого шумного города квартира в 150 квадратных метров стоит 6 000 евро в месяц, поэтому жить там невозможно, и снимают её под бюро архитекторы, адвокаты, врачи, посольства… Архитектуру страны можно разделить на все эпохи. Старые домишки времён Сервантеса, сложенные из камней. Шикарные дворцы и виллы выросли в богатый век географических открытий и современное массовое творчество типовых проектов. Кажется, в новостройках у домика поставлены клином два гигантских зеркала, а в них отражается весь райончик близнецов-домишек. Какой твой, какой чужой, запомнить невозможно. Старые улицы чуть шире легкового автомобиля, движение одностороннее. На поворотах легковушки выворачивают медленно и тяжело как огромные грузовики в Германии. Дорожные знаки тисненно - выпуклые, для слепых, чтоб можно было бы определить на ощупь, смеются водители. Такси недорогое, автобаны платные. Вдоль дорог запрещены рекламные щиты, за исключением макета большого чёрного быка с корриды. За окном унылый пейзаж. Зелени вдоль автобана нет, взор упирается в степной монгольский горизонт, ближе к северу появляются деревья, лысые и слегка заросшие горы. Железная дорога, как в России, шире европейской колеи. Поезда ходят до полуночи и не придерживаются расписания. На устах ожидающих звучит «Маньяна» - неопределённое время прибытия. Точность - вежливость королей, а влюблённые часов не наблюдают. Точно начинается только коррида, остальное в стране пущено на самотёк тающих часов из многочисленных картин Сальвадора Дали. На свидание можно прийти с опозданием на два часа - это нормально. В обед из-за жары все
6
магазины закрыты. «Сиеста»- послеобеденный отдых. Всё спит. На улицах ни души. Тихий час! Только море волнуется и шумит, испанцы отдыхают. Жизнь начинается после захода солнца. «Испанец так же великодушен, как итальянец мстителен и ревнив; он, как француз, легкомыслен, как немец, простодушен, как еврей, предприимчив, как англичанин, высокомерен». Оноре Де Бальзак. Испанцы - высокие поджарые люди, толстых почти нет. Сказывается жаркий климат и соответствующее питание. Одеваются красиво. Искромётные испанки с утончёнными красивыми чертами лица, со страстным взглядом и с перцем в крови о себе высокого мнения, особо не дискутируют и не любезничают. Как вахтёры и гардеробщики России, в Испании каждый кассир-вершитель королевской власти с ярко выраженным гордым бурбонским выпендронством. В нём глубоко сидит колонизаторский дух бесспорного превосходства. НЕТ! и Всё! На уступки не идут, в положение не входят, и вообще, вас уже нет! Вас не видят. СЛЕДУЮЩИЙ! Настойчивых могут послать, как в Риге, в ненужную вам сторону. Испанцы вымирают. Детей мало. Утром в школу прошла стайка малышей. За плечами нет ранцев, на школьных ранцах приделаны колесики, и девочки в школьной форме тащат их за собой как стюардессы чемоданчики. Красиво, удобно, нетяжело. Пополнение населения осуществляется за счёт притока людей из бывших Испанских колоний. Много русских, украинцев, латышей. Испанский язык намного легче многих языков - слово плохо запоминается, пока его не увидишь, как оно пишется, зато как написано, так оно и произносится. Мы в баре по разговорнику попросили пиво “Cerveza“, но искажённо получилось „Servicio“. Официант вежливо попросил нас встать и следовать за ним, к всеобщему удивлению он привёл всех к туалету. Оказывается близкие по звучанию слова имеют разное значение. Вот так можно влипнуть в историю. История Испании глубока и содержательна. После нескольких экскурсий в голове сплошной салат от Филиппов, Карлов, Хуанов, Дон Педро, Дон Жуанов, фаворитов, мавров, королей, племянниц и междусобойных браков и внебрачных связей. Как результат устойчивое вырождение знатного рода. В родословной просматривается явная деградация наследников, их политических амбиций в борьбе за власть, за золото, за славу и за количество конных портретов собственных персон в дворцовых коридорах и на городских площадях. Но чисто по - человечески даже власть имущим жить было не легко, хотя Филипп второй свободно съедал за один присест до шести килограмм мяса; средневековое меню не было разнообразным. Холодильников не было, питались в основном мясом, и не всегда свежим, а с солидным запашком, поэтому очень нужны были пряности, чтобы сбить душок в королевских столовых, и плыли корабли в Индию, где с этой проблемой уже успешно справлялись. По пути открывали новые острова и земли и присоединяли к Испании новые колонии. Островной архипелаг, открытый испанскими кораблями, в честь короля Филиппа назвали Филиппинами. Колониальная система постепенно оплела весь земной шар и сделала Испанию богатой мировой державой. Везде говорили на испанском, в южной, центральной и северной Африке, в латинской Америке, на островах Карибского моря, на Филиппинах, в Новой Гвинее. Пряности и драгоценности везли в страну в огромных количествах. Но всё равно сегодня можно с уверенностью сказать, что современный безработный в Германии живёт лучше средневековых королей, по образу жизни, нетрудовой деятельности, разнообразию меню, чистоте приготовления пищи и количеству телевизионных развлечений, по клубу теле - кинопутешествий в свободное от забот время. Христофор Колумб Генуесский крещеный еврей, для своего времени был человек весьма начитанный, но без системного образования. Говорил он убеждённо, азартно, впечатлительно и в первое мгновение казалось перед вами гений, через полчаса - безумец. Колумб всегда верил, что рождён для великой миссии. Даже имя своё - Христофор, то есть «Несущий Христа», - он считал символом, предсказанием его грядущей миссии по распространению христианства. Крестоносец Колумб истинно считал, что призван свыше исполнить великую задачу - найти средства для нового крестового похода на «неверных» «в мировом масштабе». Он надеялся найти в новых землях много золота, которое должно было пойти на великое дело крестовых походов на Палестину и освобождение «Гроба Господня» из рук мусульман. Свою жизнь он поставил во исполнение библейского пророчества Исаии. Колумб искренне верил, что за океаном лежит вход в рай. По всем инстанциям, ко всем обращался он со своей бредовой идеей найти более короткий путь в Индию, но лишь после вмешательства Папы Римского и сложившихся для него счастливых обстоятельств ему было выделено три каравеллы с боцманами, но без экипажей. Недостающих людей набрали в тюрьмах, и ночью погрузили пьяных из всех ближайших кабаков. В океане не раз случались бунты, - экипажи хотели повернуть назад, повесив командира. Колумб объявил огромную премию первому, кто увидит землю. Они стали на якорь в бухте острова Ямайка, затем отрыли Кубу и многие острова в Карибском море. Оставив часть экипажа на новых землях, и, потеряв в шторме все свои корабли сопровождения, Колумб вернулся в Испанию. Первым рейсом он привёз шесть индейцев, которые впоследствии стали переводчиками, много золота, невиданные растения, в том числе табак, картофель и помидоры. Позже, на радостях, Король подарит ему остров Ямайка (ныне Доминиканская республика). Четыре раза плавал Колумб за океан, а из последнего путешествия назад в Испанию его привезли в трюме, как закованного в кандалы узника. Он умер в нищете и забвении, один в пустой комнате с голыми стенами. На единственном гвозде над кроватью, как память о великих делах, висели его кандалы. Великий первооткрыватель впоследствии был перезахоронен в Кафедральном соборе в Севильи. Сегодня можно с уверенностью сказать - не открой Колумб Америку, европейская цивилизация могла бы рухнуть, и развитие мира пошло бы другим путём. Колумб превратил Испанию в Империю. Он совершил открытие, изменившее ход мировой Истории. Памятник ему стоит в Барселоне, с недосягаемой высоты показывает он пальцем в Новый свет.
7
Барселона - чудесный город. Олимпийский комплекс, морской порт, светомузыкальные фонтаны, самый большой в Европе музей-аквариум, - много восковых фигур мадам Тюссо и мраморных городских памятников. Но эмблема города - рекордный долгострой необычной церкви Саграда Фамилия, архитектурное воплощение нового библейского завета, как назвал её автор Антонио Гауди, «проповедь в камне». Церковь, необычная по форме, очень напоминает песочный замок, что строят дети из песка на пляже, у неё два фасада: Рождества Христова и страсти Христовы. Церковь строится уже сто лет, но до конца строительства пройдёт ещё лет тридцать. Из восемнадцати башен, готовы только восемь. Когда церковь будет построена, наступит конец света-шутят строители. Песочный храм имеет перевёрнутую форму. Гауди строил без чертежей, без плана, на собранные пожертвования, он собирал битые бутылки, кружки, тарелки, украшал стеклом свою постройку, он разорил не одного богатея, построив для него необычной формы дом-каменоломню. Дряхлым бедным стариком приходил Гауди на стройку, где рабочие подкармливали его, делясь своим обедом, но именно он первый придумал арматуру и железобетон. Великий архитектор с шапкой в руке попрошайничал у горожан средства на строительство песочной церкви и как бродяга попал под первый барселонский трамвай. После смерти оказалось, что он был богачом - миллионером. Похоронен тут же в недостроенном соборе, и ныне церковь ходатайствует о причислении его к святым. Недалеко от святой католической Церкви, в противоположном конце квартала собрались противоположные по взглядам люди, любители острых ощущений и кровавой бойни. Коррида - отголосок гладиаторских баталий. Народу собралось много. Билеты по пятьсот евро за первые рисковые ряды, у перекупщиков втрое дороже и по двадцать пять в последнем самом безопасном ряду. Духовой оркестр играет марши. На арену выходят тореадоры, пикадоры и конные мотодоры в красивой, золотом расшитой, форме. Под звуки музыки лошади начинают грациозно танцевать, не чувствуя на себе азартных всадников. Пройдя круг почёта, собрав цветы и аплодисменты, откланявшись, тореадор вступает в бой. Четырёхлетний бык весом в полтонны вылетает на арену с пеной у рта, роет копытом землю и кидается на человека,как на ненавистного врага. Тореадор прячется за забор, а на арену вылетает конный воин, он бесстрашно несётся прямо на быка и с разгону вонзает в спину шпагу по самую рукоятку. Бык взбешен, больно! Кровь заливает его спину, и гневом наливаются глаза, всадник с лошадью играючи уходит от него буквально в сантиметре, но он всё же поддел рогами, и на бедре у белой лошади огромное кровавое пятно. Главное быку не дать передышки, иначе он быстро разгадает тактику тореадора, и тогда пощады не жди. Быки очень смышленые. На арену выскочили сразу несколько тореадоров и загоняли животное от одного к другому. Коня сменили, и с ходу в бычью холку вонзились сразу две пики. Идёт бычок качается, вздыхает на ходу, вот жизнь моя кончается, сейчас я упаду. Тореадор с точки зрения быка - порядочная скотина. Ещё круг, и в бычьей спине сидит ещё одна шпага, ещё и ещё, атака за атакой, и бычок, уже тяжело дыша, весь в крови упал на передние ноги. На трибунах свист, большой палец зрителей опущен вниз. Матадор спешился, неспешно подошёл к кровавой глыбе и артистично вонзил в холку своё холодное оружие, мгновенно отправив на тот свет безвинное животное. Издав смертельный стон, тело, дернувшись, застыло, тут же появляется похоронная команда с парой лошадей, накинув на рога веревку, труп волоком утащили с глаз долой. Публика визжит от восторга, свистит и хлопает в ладоши, в трибунах рёв толпы, многие встают, машут белыми платками, на арену, как НЛО, вращаясь, летят шляпы, шляпки и букеты роз. Тореадор ликует и красуется сам собой. Звучит музыка, и всё начинается сначала. И так за вечер шесть быков на глазах у тысячи свидетелей уходят в мир иной в расцвете бычьих сил, не по своей, по общей «доброй воле» кровожадной жаждущей толпы. Шансы на жизнь у животных равны нулю, но на миру и смерть красна. Ощущение противоречивое. Птичку жалко! Как Шурик, я сам не свой. -Колбасу любишь? А это то же самое,- махнув рукой, ответили испанцы. На мясокомбинате то же самое. -А наоборот бывает? - наивно спросил я. -Несчастные случаи бывают и с опытными тореадорами, в десять лет один раз. Начинающие гибнут каждый год три - четыре человека, бычки каждый день по шесть штук на каждой корриде. Статистика! «Зато самое пикантное блюдо после корриды-бычий хвост»,- объяснили испанцы. Однажды иностранец в ресторане хотел заказать что-нибудь истинно испанское. Ему принесли в большой тарелке с чёрным рисом в зелёненьком гарнире огромный бычий хвост. Гурман, отдав большие деньги, остался весьма доволен эксклюзивным блюдом. На другой день, завалив в тот же ресторан, с ходу заказал то же самое, что вчера. За те же бешеные деньги принесли ему маленькую тарелочку с маленькой подобной порцией. - А вчера порция была намного больше! - удивлённо спросил гость официанта. - Видите ли, - ответил официант клиенту, - коррида не всегда заканчивается одинаково. Вчера тореадор завалил быка, а сегодня бык тореадора. Поэтому такая разница! Зато цены у нас стабильные! - На Руси всегда поздней осенью, когда начинаются морозы, в деревне забивают скот, – объяснили наши испанцам. Вот сосед позвал помочь соседа завалить быка. Сосед быка взял за рога, хозяин поплевал на руки, поднял кувалду, размахнулся, зажмурил глаза и вдарил со всей силы меж глаз быку. Вдруг голос: -Кум! Если ещё раз меня так стукнешь, то я быка не удержу! -А у меня жена – упрямая, как бык, если упрётся, с места не сойдёт, ни в жизни не уступит ни в большом, ни в малом. Не жизнь была - коррида. Она телец – упёртая, как зубр, всё поломала, брак, семью, достаток, одни руины в памяти дымятся, а ей плевать. - Вздохнул один из наших тяжело. -Вину за бешенство коров всегда валили на быков, - закончил тему самый пожилой евротурист, затем он поднялся с места и позвал рукой. - Пошли!
8
- В другой раз позовут на бой быков, за бесплатно не пойду, – поднявшись с места, отозвалась женщина. Стемнело, все бегут на выход, чтобы успеть на «балет воды», посмотреть поющие и танцующие цветомузыкальные фонтаны. У фонтанов собрался почти весь город. Привезли больных в колясках, кто на костылях и в гипсе доковыляли сами. Народу тьма! Вид театральный, вода танцует, как живая. Цвета из радуги звучат, как арфы в глубине души. Вот громко заиграла музыка, похожая на русский гимн «Боже царя храни», фонтаны оживились, цвета перемешались, и началось чудо. По периметру медленно выросли маленькие голубые елочки, внутри фонтана грохнул взрыв вулкана, водная масса улетела в чёрное небо, ёлочки мгновенно подросли и превратились в вечнозелёные кипарисы, затем вытянулись в пирамидальные тополя. Внутри закаруселило, побежали цветные тени, вода осела, успокоилась и превратилась в лебединое озеро, фантазия рисовала героев воображения, а вода легко принимала их формы. В широко открытых глазах многотысячной публики отражалось водное па де де балетных водяных фантомов. Три раза по пятнадцать минут шли спектакли водного театра. Сначала звучала классика, потом легенды рока и в заключении современная популярная музыка. Зрители восхищались, наслаждались, хлопали в ладоши, постоянно сверкали вспышки фотоаппаратов. В небо улетали лучи многочисленных прожекторов и фантастически выхватывали из тьмы пролетающих, как в сказке, белых чаек. Фонтаны превратились в пар, в мираж, в облако, и казалось, улетят вместе с площадью в ночное небо. Глаза смыкаются, мозг устал от перенасыщения приятных впечатлений. Самое сладкое на свете – сон! Испания умеет удивлять гостей. Мадрид - испанский Париж, ошеломил и обескуражил. Огромный зелёный, современный, богатый город, расположенный на широте Ташкента, на заоблачной высоте более 600 метров над уровнем моря. Это самая высокогорная столица Европы после Андорры. Бывшая арабская деревушка разрослась до гигантских размеров и превратилась в сухопутную столицу морской державы. «Я был поднят из воды, мои стены-из огня»,- говорили в древности арабы. Город стоит на сплошных источниках, и крепость по-арабски звалась Маджерит-мокрый. Здесь прохладно в тени средиземноморского кедра и хвойной пинии, дерева, похожего по форме на огромный укроп, рядом растут пальмы, оливки, апельсины. В городе полно прудов, озёр, фонтанов. Болельщики футбола купаются в них в дни поражений и побед. Влюблённые в свой город жители говорят, что Мадрид можно променять только на небо, да и то, если там будет дырочка, в которую можно будет смотреть сверху на Мадрид. Эмблема города – медведь, вставший на дыбы у малинового дерева. В городе много парков, бульваров, аллей, памятников королям, писателям, военным. Одинаковых домов нет, здания монументальные и солидные, как памятники строителям далёких эпох. На каждом углу ресторанчики, кафешки, таверны. Официанты в разбойничьих и пиратских костюмах ждут свою очередную жертву. Минздрав предупреждает: смотреть на цены в Испании вредно для вашего здоровья. А мы не знали, присели за пустой столик на улице, заказали по бокалу пива, жара была неимоверная. Небольшой бокал обошёлся каждому в 8 евро и 80 центов. Ничто так не отрезвляет человека, как цены на спиртное. Сухой закон на весь оставшийся отпуск мы установили добровольно сами. «Здесь никогда не ел Хемингуэй» - крупно было написано над входом в таверну, и мы охотно этому поверили. Неожиданно в Мадриде мы встретили знакомого. Александр Сергеевич Пушкин собственной персоной, в полный рост, на солидном постаменте. Оказывается, памятник подарен испанцам Россией в ответ на монумент Сервантесу. Прогулка по лабиринтам старого города вернула пропавшее удовольствие. Побродив по древним переулкам, вышли на Королевскую площадь и оказались перед Зимним дворцом, точь - в - точь как в Петербурге. Церквей в Мадриде не очень много, зато все они монументальные, огромные, католические, роскошные, не церковь, а произведение искусства, и конкретное доказательство человеческой любви к Богу. В глубокой задумчивости склонили голову, потом колени. Есть чем восхищаться вслух. Всё что на земле - прекрасно, все, что над головой, восхитительно. Какие фрески на потолках! Перехвалить трудно. Великие художники годами расписывали храмы, но были и шабашники, не знатные, за деньги делали не хуже. Лука Джордано всего за шестнадцать дней расписал восхитительными красками библейские сюжеты из небесной жизни, причём рисовал двумя руками одновременно. Но как всё расписал! Смотреть на это-уже счастье! С души спадает корка, шелуха, и вы уже там, в картине, в небесах у Божьих ног... В Испании картин полно! В Мадриде есть Прадо - музей картин. «Прадо» значит на лугу. На лугу построили дворец для коллекции картин, коллекции росли, пристройки тоже. У экскурсовода строго ограниченное время, которое указано на специальной карточке, висящей на его груди, от и до. Поэтому галопом по Европам, чтобы всё успеть, всё посмотреть, ничего не забыть, ничего не пропустить. В современном мире нет нигде такого потрясающего количества картин Эль Греко, Гойи, Веласкеса, Мурильо. Здесь хранятся работы Рубенса, Ван Деки, Рембрандта, Тициана, Пикассо с его утопающей в песке собакой. Я вам не скажу за всю Одессу, но от последнего у меня наступает похмельный синдром, хотя в ранних работах просматривается явный талант. Со славой и богатством растёт халтура, работают уже не твои глаза, а уши, имя гениального безумца и его автограф. Сальвадор Дали мне до знакомства был намного ближе. Сальвадор по-испански значит Спаситель. Дали, любивший во всем видеть символы и внутренний смысл, не раз повторял, что его имя свидетельствует о его предназначении стать "Спасителем" испанского искусства. Но забывал при этом мудрую испанскую пословицу: "Кто объявляет себя Спасителем, рискует оказаться распятым". Бог дал ему талант, а он продался чёрту. Сон разума рождает его монстров. Тающее время, циферблаты часов расплавились как сыр в жару, слоны с ногами паука. Он сознаётся, что ему диктуют образы оттуда из потусторонней темноты. Его усы антенны. Оставив христианскую мораль, он сделал из себя безумца. «Я золото люблю намного больше денег»,-признался он миру. Он жил втроём, шведской семьёй. В селе наездами снимал сарай и, напоив изрядно местных, подчинял их своей воле и
9
любовался голыми продажными людьми. Пред знатным гостем, армянским композитором Хачатуряном, вышел в голом виде и станцевал его танец с саблями. За аморальное поведение и позор семьи отец Дали лишил его наследства. В знак траура Сальвадор сбрил себе волосы и похоронил их в своём саду, а отцу родному прислал в пакете свою сперму с запиской: «Это всё, что я тебе должен!» Родителя хватил удар. Таких примеров в его жизни уйма. «Как хорошо, что у меня нет детей! - радовался Сальвадор.-Безумный сын Пикассо бегает по улицам города в голом виде и пугает людей; представляете, что бы вытворяли тогда мои дети». Жена его Гала-такое же подобье. Уже дряхлой старухой заказывала себе мальчиков и в открытую блудила, спала на чемодане с деньгами, а родственники в Казани в гражданскую войну умирали с голоду. Не помогла. Но деньги правят миром, а мир - людьми. Сегодня вся стена музея Сальвадора Дали в его родном городе Фигуэйрасе украшена сотнями символов женского полового органа, ну а на крыше огромнейшие яйца! Правда, куриные. У каждого свои причуды, но для меня аморальный и сексуально озабоченный Сальвадор останется навсегда вдали. Зато в городе Calella открыл я для себя великолепные картины малоизвестного, но талантливейшего художника Луиса Гаярти из Гарсии, друга Пикассо, на мой взгляд, на много его одарённее, но, к сожалению, рано покинувшего этот мир от кровоизлияния в мозг. Многие в тени остались, ведь слава дама капризная, а реклама - двигатель искусства. Землю ведь тоже сначала раскрутили, чтоб она вертелась. Толедо - бывшая столица Испанского королевства, бередит душу красотой и неприступным видом. Более двух тысяч лет назад она была построена римлянами, затем являлась Эмиратской крепостью, затем оплотом христианства. В городе воедино сплавились христианская, мавританская и еврейская культура и архитектура. Здесь нет ни одной прямой улицы, всё переплетено. Есть улица Мигеля Сервантеса, Серебряная и Улица бедной жизни. Побродив по лабиринтам, мы заглянули в сувенирную лавку, многие купили картины «Дон Кихота и его верного оруженосца», выполненную в особом стиле золотой чеканки. «Вид на Толедо» многим знаком по известной картине самого загадочного художника Испании Эль Греко. В церкви святого Фомы самая известная его картина «Похороны графа Оргиса». Кафедральный собор поражает алтарём, необыкновенным художественным великолепием. Дома и улицы - это застывшая многовековая историческая картина. Кто в Толедо не бывал, тот Испании не видал. Кто в Эль Эскуриале не бывал, тот аббатства не видал. Этот монастырь, построенный в тяжёлой форме прямых линий, имеет мрачный и строгий вид. Он одновременно являлся и королевским имением, и резиденцией в последние годы жизни Испанского короля. Король Филипп Второй говорил, что строит «Хижину для короля и дворец для Бога!» После Ватикана это самое большое хранилище старинных книг. Восьмым чудом света называют Эль Эскориал. Поражает воображение подземная пудреница и усыпальница испанских королей, где хранятся их мощи. Там же стоит гроб знаменитого Дон-Жуана, который как «Казанова» стал известным во всём мире больше знатных королей. Из царства мертвых, поднявшись на землю, вдвойне ощущаешь радость жизни, даже без королевской власти. Утром следующего дня мы самостоятельно направились в высокогорный монастырь Монтсерат. После освобождения от арабов, здесь, в горной пещере, где скрывались христианские монахи, нашли чудотворную деревянную фигурку Святой Девы Марии с младенцем на руках. На месте находки «Чёрной Мадонны» монахи и построили на высоте полтора километра над уровнем моря величественный монастырь. Сегодня он заслуживает внимания не только как религиозная святыня, но и как архитектурный комплекс, впечатляющий своим величием и потрясающей красотой. Это место в горах обладает повышенной энергетикой. Если встать в круг посреди монастырского дворика, то можно этой самой энергией подпитаться. И вот мы все, верующие и не очень, идем к Святой Деве Монтсерат. Очередь паломников к святой статуэтке огромная. Очень много школьников младших классов. В очереди знатоки сказали что если о чем-то попросишь Святую Деву Монтсерат, то и должно сбыться через три месяца, либо обстоятельства изменятся так, что твое желание станет ненужным тебе самому. Те несколько секунд, пока ты стоишь один на один перед Девой Монтсерат, и вправду как-то очищают. Я тоже выложил ей своё сокровенное желание. Интересно было бы провести научное исследование, если поставить там тайный микрофон и полюбопытствовать, какими проблемами живёт человечество, о чём просят паломники деревянную фигуру. Все чрезвычайно серьёзны. «В Библии между тем чётко написано, не создавайте себе идолов, верьте только в Иисуса Христа»,- обмолвился я вслух. «Если бы люди не верили в святых и в их чудеса, то не построили бы на земле столько прекрасных храмов святой католической красоты», - ответили паломники. Нам надо спешить, в час дня в храме хор мальчиков поёт «Ave Maria» Франца Шуберта. Народу в церкви - не протолкнуться, стоят плотно, запрессованы, как в советском автобусе. Акустика великолепна, звуковое восприятие фантастично, мурашки бегают по коже и под кожей, и где-то глубоко внутри. Вышли на улицу, одна из наших дам в огромном расстройстве: прямо в храме из сумки украли портмоне с деньгами, с адресами и с документами. Посочувствовали, скинулись на билетики и поехали по фуникулёру на самую верхушку горной гряды, а там, оставив группу любоваться панорамой, вдвоём с попутчиком пешочком по терренкуру прошли пару километров вверх, до самых древних пещер, где жили беглые монахи. Вид изумительный, пока дошёл до кельи по каменистым козьим тропам, порвал оба ботинка фирмы «Саламандра». Зато на самом верху сунул два пальца в рот и свистнул, как соловей разбойник, аж уши завибрировали. Внизу народ остановился и задрал головы в небо. Небо чистое, ни облачка; только я на самой макушке горы Монтсерат. Испания прекрасна! Она внизу, под ногами, кланяюсь ей в пояс и благодарю небо за счастливые минуты, и вдруг почувствовал близость Бога, внутри меня включился свет, прекрасный, нежный и наивный. Я так влюблён!!!
10
Вечером в отеле испанские девчата танцевали «Фламенко». Темпераментный испанский танец это освобождение души от тела, фантазия ума и праздник ног, живущих в ритме музыки и страсти. В нём характер и жизнь народа, его прошлое и будущее, свобода и любовь. Барабанная дробь ногами, в руках щелчки – кастаньеты, спина колесом, грудь парусом. Испанки, как цыганки, взглядом стреляют, как амурными стрелами. Белозубая улыбка на загорелом личике с гордым взглядом изпод взлетевших бровей давала обалденный эффект, а бойкий перепляс даже старичков с палочками приводил в движение. Каждый танец в новом платье, и все расписные, кружевные, опьяняющие. Кокетливо и откровенно кружится и взлетает подол, обнажая красивые ножки, которые высекают каблуками огонь из-под земли. Каблучки отбивают чечётку так, что становится не по себе. Эх! Нам бы лет этак скинуть, изошёлся б в присядке перед такой мадонной… Заснуть удалось с трудом, музыка мешала, испанские ритмы будили в теле Дон Жуана. На обратном пути заехали в город Сарагосу и посетили крупнейший христианский храм, посвящённый Богоматери и хранительнице Испании Деве Пилар. Неописуемой красоты строения и роскошь внутреннего убранства. Как хорошо, что самое лучшее и красивое на земле посвящено Божественности. Долго ещё, сидя в автобусе с закрытыми глазами, мысленно перебирал в памяти прекрасные мгновения испанского путешествия. Мир большой, а денег мало, но мы все равно будем путешествовать, чтобы стать внутри душой богаче. Как в песне поётся: «Пока я смотреть умею, пока я ходить умею, пока я дышать умею, я буду идти вперёд. И снег, и ветер, и звёзд ночной полёт, меня моё сердце в прекрасную даль зовёт…» В любом путешествии две радости: когда всё ещё впереди, и когда всё уже позади, а между ними истинное наслаждение жизнью. В конце концов, хочется немного передохнуть, а то все события перепутаны, голова перенасыщена информацией. В гостях хорошо, а дома лучше. На обратном пути глубокой ночью автобус стал на очередной автостоянке. Сонные пассажиры высыпали наружу. На улице дождь, холодно, туалеты платные, значит мы уже здесь, дома, в Германии. НЕПУТЁВЫЕ ЗАМЕТКИ В конкуренции по туризму между Испанией и Турцией последняя быстро и уверенно лидирует. Несмотря на исторический интерес к Испании, лично я за те же деньги на берегу моря лучше б отдохнул в Турции. Почему? Море одно и то же, природа на побережье схожая, но… В Турции на побережье все говорят по-немецки и хорошо знают Германию, многие турки там работали и хорошо говорят по-немецки. По-русски тоже общаются без акцента, многие жили когда-то в СССР. Общий язык можно найти без проблем, да и турки намного вежливее и радушней. В Испании много русских, и в отпуске, и работающих по найму, знающих только родной язык и пару фраз по-испански. Сами испанцы русский или немецкий языки совсем не знают. Некоторые слегка владеют английским, но я - то английский не знаю, и поэтому наше общение затруднено. В Испании в ресторанах и магазинах всюду женщины, бесправные иностранки на заработках, мужчин почти не видно, в Турции туристов обслуживают только мужчины, женщин почти не видать. В Испании большинство отелей находятся в старых приспособленных зданиях с тесными комнатушками и полусидячей ванной в номере, в Турции сплошное строительство новых отелей с современными комфортными условиями. В Испании того и гляди, чтобы чего не стащили, в Турции воровства почти нет. Мусульманство строгая религия. В Турции полно всяких недорогих организованных экскурсий по достопримечательным местам, в Испании такого нет, хочешь что - нибудь посмотреть, добирайся сам и полагайся на свою инициативу, с учётом проблемы языка. Дон Педро, он же Райнгольд Шульц Рыцарь Печального Образа. ТУРЕЦКИЙ СУМБУР Нам повезло! Таксист говорил по-немецки. Он охотно согласился отвести нас на Красную площадь. Разговорились. -Где вы так хорошо научились немецкому языку?- спросил я. -Я двадцать лет жил в Германии, - ответил пожилой водитель. -Где? -Везде! Всюду побывал. Я тогда ещё холостой был, в 1964 устроился на фирму, развозил мебель по всей стране. Всё повидал. Шеф был мною доволен, платил хорошо. Я у него ещё за огородом следил в свободное от работы время. На обед или на ужин он всегда за общий стол приглашал. Я был как член семьи. Хорошо было! Обжился, съездил домой, женился и привёз семью, у нас два сына и две дочери. Когда потом решили вернуться на родину, шеф чуть не плакал, но отпустил. Здесь я построил просторный шестиквартирный дом, всем детям подарил по квартире, а одну квартирку сдали в аренду, нам, старикам, добавка к пенсии, что в Германии заработал. На остатки купил новенькое такси и подрабатываю, когда мне охота. А вы откуда? -Из Анталии, из отеля Анталия. -Приехали откуда? -Из Германии. -Да нет, исторически откуда? Я же по акценту слышу вы не немцы. -Мы? Немцы!!! -А!!! Екатерина дойче? Дойче аус Екатерина цайт? -Как это? - опешил я от неожиданности. (Такого я ещё не слышал.)
11
-Ну, которые в Россию ещё при Екатерине уехали, а сейчас возвращаются назад. - Да! Мы родились в Союзе! - Уживаетесь? Я всё это уже прошел и в Германии, и когда вернулся в Турцию, у нас были те-же проблемы, и дети мои учили родной язык. - Вот и мы так живём с Россией в сердце, с Германией в душе, мутер шпрахе русский, фатер шпрахе немецкий, фатер Рейн и мутер Волга всё срослось в одной душе. Вот слышали, что здесь в Турции выстроили копию Москвы. Хочется посмотреть. Пол дороги на автобусе проехали, чтоб дешевле, а дальше на такси. Автобусы не ходят. А такси дорогое? -Доллар километр. Бензин дорогой. ДА! Здесь много понастроили жилые дома-отели. Года три тому назад пустырь был, а сейчас-новый город. За окном проплывали целые микрорайоны красивых совершенно новых девятиэтажных домов ещё незаселённых. Сразу бросилось в глаза улучшенная планировка, изящество форм. Большие окна из стеклопакета, на огромных балконах встроенные камины для дружеских пирушек, чтоб было где погрилить. На крышах солнечные батареи и резервуары для нагрева воды от солнца. Всё красиво и оригинально, приятные цвета. Вот показался отель "Венеция". Я сразу узнал дворец Дожей. Такси проехало ещё немного и встало на Красной площади у царских башен въездных Воскресенских ворот. Знакомая всем кремлёвская стена из красного кирпича с зубцами «ласточкин хвост» опоясывала по периметру территорию семизвёздочного отеля «Паласт Кремлин». Подошли охранники в желтых жилетках. Посетителей пускают за деньги. Сразу за воротами стоит настоящее здание музея истории бывшего первого русского университета, который открыл ещё Михайло Ломоносов. Напротив, в натуральную величину Храм Василия Блаженного, но православные купола без крестов. Сбоку Большой театр, Манеж, Дворец Съездов, вместо Красной площади открытый бассейн. Проходы от здания к зданию крытые, как в Ярославском кремле, как в фильме «Иван Васильевич меняет профессию». Впечатляет, аж дух захватывает. «МОСКВА! КРАСНАЯ ПЛОЩАДЬ» Всюду голубые ёлочки и шелест волн Средиземного моря. Красота! Разыгралась фантазия. Чего это они не построили мавзолей? Каждый полежал бы за доллары в хрустальном гробике, а сам Ленин-ряженый, как в настоящей Москве, был бы фотомоделью на фотографиях отдыхающих. Кругом полыхают красные турецкие флаги, цвет совпадает и серп луны и звёздочка, а молот можно и представить. Охрану тоже надо бы переодеть в форму советской милиции. Всех отдыхающих в пионерскую форму. Рапорт сдал-рапорт принял. Костры, линейки, обед и ужин-по талонам. Духовые оркестры и парады перед сном, Центральный комитет на мавзолее, дессиденты и лауреаты и человек человеку друг, товарищ и брат! Прекрасные идеи, прекрасная страна, прекрасное время, прекрасный народ и красная история, залитая кровью. Вспомнился Союз нерушимый республик советских. Как хорошо мы плохо раньше жили! Я тяжело вздохнул. Здорово развернулся турецкий промышленный магнат Мехмед Назиф Гюнал. Отгрохал 874 комнатный колосс, имитирующий московский Кремль и Красную площадь. Цены в этом ИЦЕ отеле с роскошными залами, золотыми зеркалами и копиями известных картин одни из самых высоких в Турции. -Это ещё что, - смеётся сопровождающий. - Вон рядом достраивается отель «Стамбул». Вот там роскошь! Между прочим строит какой-то русский по фамилии Абрамович. Сели в такси, поехали обратно, продолжили разговор. -Я вернулся в Турцию, чтобы мои дети остались турками и были бы дома, а не в гостях,- сазал таксист. Знаете анекдот? Пришли дети в Германии в первый класс. Учитель знакомится с детьми по списку. Очередь дошла до маленького ученика. -Как тебя зовут?- спросил учитель. -Мусса! -Кто ты по-национальности? - поинтересовался учитель. -Папа сказал-мы турки. -Где ты родился? -В Германии. -Тогда ты не турок, а немец! Будем тебя звать Ганс. -Пришел ребёнок домой, а мама спрашивает: - Мусса, что было сегодня в школе?» -Я не Мусса, а Ганс! Я немец! Учитель так сказал. Раз я в Германии родился, значит, я не турок. -Ещё чего! - возмутилась мать, схватила сына за ухо и поставила в угол. Пришёл отец, увидел сына в углу, очень удивился и спрашивает мать, почему Мусса стоит в углу Мама рассказала. Отец вспылил и врезал за учителя, за эту Sexi Hexi Утром Ганс-Мусса пришёл в школу с синим глазом. -Что случилось? - спросил учитель Ганса. -Я только один день как стал немцем, а уже столько проблем с этими иностранцами. Так что с проблемами этими мы знакомы и там, и тут, но теперь всё позади. А как вы надумали к нам приехать?- поинтересовался водитель. -Неожиданно выиграли бесплатную путёвку, а вторая оказалась с «рабатом» - льготная. Такими счастливчиками в самолёте была половина пассажиров, вторая половина - рабатники. Турфирма встретила в аэропорту, привезли в отель в центре города. Утром с балкона увидали море, но берег скалистый, пляжа нет, одни камни, спуск к воде вертикальный, по винтовой лестнице. Не то. Кормят неплохо, но за ужин и за экскурсии оплата отдельно, причём добровольнопринудительно. Рядом поесть негде, не считая соседних отелей. С утра сходили в город, поброди-
12
ли по старым улицам с тысячелетней историей. Наткнулись на китайский ресторан, но китайцы странные, совершенно не говорят по-немецки, и мы сговориться не смогли. В мусульманском мире нашли христианскую церковь. Вообще Турция несёт в себе колоссальную историю и культуру мира. Здесь развивались три религии: Иудейская, Христианская, Мусульманская. Везде продают «Коран» на многих языках мира. Такси остановилось у самого крыльца нашего отеля. Время в Турции отстает от московского на 1 час, и если вы хотите понаблюдать за самым красивым закатом, то найдите для этого высокое место, потому что пляж вечером закрывается из-за морских черепах, которые выходят на песок к своим гнездам. -Юнайден - доброе утро, – сонно сказал по-турецки наш экскурсовод в поджидавшем автобусе. Доктор наук, молодой, юморной, симпатичный турок и назвался Калашниковым. Это его имя, здесь многих малышей так называют-сокращённо Калаш. Доктор дело своё знает туго. В трёх словах познакомил со страной и объяснил весь Коран. Мусульмане и Христиане произошли от одного отца, но от разных матерей. Они не кузены, а полубратья. Первое. Каждый мусульманин верит в единого и великого Бога. Второе-мусульманин обязан верить в то, что написано в священной книге. Третье-он верит в свою судьбу! То, что мы сейчас вместе-судьба! Мусульманин обязан молиться пять раз в день. Утром, перед восходом солнца, он должен громко петь короткую молитву, чтоб благословить день и разбудить тех, кто проспал. В обед помолиться подольше, после обеда очистить душу от греха, вечером и после захода солнца славить, благодарить и восхвалять Бога. Всякое дело начинать с молитвы, восхвалять, просить, благодарить Бога перед выходом из дома, перед началом любого дела, перед принятием пищи, перед встречей друзей, перед общением, всегда и всюду пребывать в молитве. В Коране много раз встречается имя Иисуса Христа и его матери Святой девы Марии, но мусульмане, как и иудеи не признают спасение души через сына Божьего, так как не признают его как Бога, хотя многие мусульманские имена взяты из библии - Мусса-Моисей. Иосиф-Юсуф. Мериен-Мария. Иса-Иисус. Всё так же. Есть ад, есть рай, ангелы добра и зла. Коран запрещает критиковать святых, а у вас в Дании нарисовали карикатуру на Магомеда, это страшный грех! Мусульмане обязаны приветствовать друг друга троекратным братским поцелуем, обязаны соблюдать «Рамадан», не кушать в течении месяца при солнце, чтобы развить в себе чувство сострадания к тем, у кого кушать нечего, помогать бедным и укрепить свой дух и силу воли. После захода солнца пищу принимать разрешено, чтоб не навредить здоровью. От поста освобождаются все больные, беременные и дети. Рамадан, кочующий пост, каждый следующий год он начинается на десять дней раньше чем в текущем. Кораном разрешено многожёнство до четырех жен, но не в сексуальном смысле, а в смысле, чтоб у каждой женщины был глава и защитник; за многовековую историю сплошных войн, мужчин всегда было меньше на земле, но население быстро восстанавливалось. В Турции религия отделена от государства. Запрещается в государственных учреждениях: в школах, в университетах, в конторах, в министерствахженщинам находиться в культовых головных платках, а в Германии они требуют то, что невозможно у себя дома. Вообще турки, живущие в Германии, изменили о нас имидж, они отслоились и совсем другие, там даже курды-турки. Государством разрешена свобода вероисповедования, у нас есть даже христиане, но им запрещено евангелизировать на улице. Турция-мусульманская страна, строгой религии. В Турции так же трудно найти неверующего турка, как в Германии верующего немца. Где бы турок не проживал, если он умрёт, его обязательно привезут хоронить на родину. Сейчас мы заедем посмотреть старинную мусульманскую мечеть, женщины в ней молятся отдельно от мужчин. Сделано это, чтоб не возбуждать мужскую фантазию и не отвлекать мысли от священнодействия. Заходить можно только сняв обувь, это место святее святых, в библии тоже об этом говорится, но у вас демократия. Послезавтра поедем в то место, где Мария мать Иисуса Христа, жила свои последние годы и где пришёл её смертный час; а завра поедем в Помукале-что в переводе шерстяной замок или замок шерсти, Место это знаменито тем, что там из-под земли бьют гейзеры и шерсть, окрашенная в этой ржавой воде, приобретает неповторимый пурпурный цвет. Сегодня там полно термальных источников и водоемов, в которых купаются круглый год здоровые и желающие быть здоровыми туристы со всего мира, но известно это место ещё и белыми известковыми отложениями на поверхности земли, которые приносит из её недр другая водичка. Невероятно красиво и впечатляюще это чудо природы. Когда автобус вырулил из-за последнего поворота, открылась белоснежно сверкающая, как горная снежная вершина-Памукале. Проснувшийся от общего оживления турист протер слезившиеся глаза и ошалело спросил, можно ли там покататься на горных лыжах. Всезнайки в автобусе весело рассмеялись. Больше природных чудес поразили рукотворные. Мы ходили по древнему городу Эллинов античному Гиераполису, разрушенному землетрясением, и поражались увиденным. Видели огромный Некрополь, храм Аполлона, античный театр, римские бани. От города остались руины и открытый термальный бассейн, в котором давным-давно купалась знаменитая Клеопатра. Рано утром после быстрого завтрака автобус наполнился сонными туристами, которые уже при звездах, как лягушки, сидели в термальных бассейнах, которые выстроены в каждом дворе отеля. Нам лично понравилась турецкая баня, которая на побережье стоит 25-65 евро, а здесь в горах, всего за три. Весёлый Калашников спросил, кому понравился термо бад? Всем! Раздались бурные аплодисменты, лишь один холостяк выразил недовольство. Еле отмылся у себя в номере - эта термальная вода с неприятным запахом-просто вонючая!!!
13
-А вы в каком бассейне купались? В круглом или в квадратном? – сразу спросил гид. -В круглом,- ответил недовольный.- Хоть и темно было, но форму определил. -В круглом? - изумился доктор. -Так это же не термаль бад, а очистные сооружения местной канализации… Взрыв смеха разбудил всех, туристы оживились. Многие, достав шпаргалки и калькуляторы, стали подсчитывать вчерашние расходы. Калашников съязвил. - Знаете, чем отличаются между собой туристы? Когда англичане приезжают в Турцию, они наслаждаются природой и общением, французы кухней, а немцы скрупулезно изучают турпутёвку, особенно то, что написано мелким шрифтом, потом сравнивают и пересчитывают всё на калькуляторе. Так что мы о всех всё знаем. В одной группе немцев супруги три дня ругались за то, что она купила открытку за одну Ойро. Он её готов был убить на месте. Немцы пристыженно сникли. Турист и вправду родной брат путешественника, но без претензий, поскольку нет толстого кошелька, а, как известно, летающий кошелёк всегда вызывает больший эффект, чем летающая тарелка! Во всех наших путёвках «Вербе райзе» полуправда-полуложь: выгодная информация напечатана крупным шрифтом напоказ, невыгодная-мелким, или вообще умалчивается. Немецкие райзе-бюро в ойросговоре с турецкими хозяевами поставляют потенциальных спонсоров, а турки их раскручивают на всю катушку; но чтобы турку выехать в Европу, надо собрать 37 справочек только для визы. Когда-то Виктор Гюго сказал, что в чужой стране путешественник-это мешок с деньгами, который все норовят поскорее опорожнить. Количественно больше всего в Турцию приезжают немцы, потом русские, много японцев. В Турции туристический язык, но случаи насилия и грабежа очень редки. За окном автобуса на горных склонах паслись многочисленные табуны лошадей, стада коз и овец. -Еще вопрос. А знаете, чем отличается турецкая лошадь от арабского скакуна?- глядя в окно, задумчиво спросил в микрофон гид. -Нет! – замотали головами пристыженные туристы. -У турецкой лошади на голове обязательно должен быть платок. Смотрю в окно и поражаюсь. Турция – страна-сказка, волшебства «Тысячи и одной ночи». Родина бесчисленного количества волшебных Аладинских ламп на блошиных и фруктовых рынках. Турция одна из немногих стран в мире, которая полностью обеспечивает себя сельскохозяйственной продукцией. Государство сделало не шаг вперёд, не скачок, а прыжок с шестом. В некоторых вопросах и Германия ещё далеко позади. Например, строительство. Всё новьё. Дороги, дома, дворцы, правда, лишь на побережье и в крупных городах. Султанские дворцы ослепляют золотом и богатством. Чистильщики обуви и попрошайки вызывают спазм жалости. Происходит сильное расслоение страны на роскошь и бедноту. Турция-страна потрясающего богатства и ужасающей нищеты. На дорогах четырёхсекционные светофоры, каких я в Европе не видал. Красный, желтый, зеленый и внизу четвёртая секция–секундомер на убывание, показывает, сколько секунд осталось до переключения сигнала. Очень удобно! В фотографиях необычный кругопанорамный фотоаппарат, соединённый с компьютером, который тут-же при вас лазером выжигает ваше трёхмерное голографическое изображение в виде скульптуры внутри прозрачного хрустального кубка любого размера. Сорок Евро величиной со спичечный коробок, можно в натуральную величину, но о такой цене спросить постеснялся. Гид патриот своей земли, часто повторял и подчёркивал, моя страна, моя Турция занимает первое место в Европе, первое место в мире, первое, лучшее… Ковры, петухи, шампиньоны…. Экономика Турции окрепла. Курс лиры к Евро 1х1,75. Монеты схожие. Турецкий Евро стал дороже, у лиры исчезли лишние нули. Всё стало выглядеть дешевле. Приморские турки всё считают в Евро: товар, услуги, расстояние, время. В Турции законом запрещены азартные игры, по всей стране закрыты все казино. Едем в Эфес. Хорошо видны Таврические горы, турки втихаря иногда называют их Олимпийскими и говорят, что там живут боги. Тем более, совсем недалеко древний город Олимп (ус), а недалеко от Анталии - Спарта ныне Дежавю. Древний город ярчайшего солнца поразил культурой и архитектурой. Это надо видеть своими глазами. Многим нашим современникам ещё очень далеко до мудрых древних жителей. В библии есть «Послание к Ефесянам». Сюда, именно сюда апостол Павел прибыл евангелизировать язычников, которые поклонялись выдуманным богам, в том числе и богу солнца-Апполону. В плохую погоду говорили горожане: «Аполлон хмурится», в дождь:- «он плачет», в тот день он был в хорошем настроении. Конец марта, а тепло, как в августе. На деревьях цветы рядом с неубранными прошлогодними лимонами, апельсинами, мандаринами Эфес был когда-то Ионией, процветающим культурным центром в греческой империи, самый мужественный и классический город на Средиземноморье. В нём был Храм Дианы в Ионии, который входил в список Семи Чудес света, а город был известен своим богатством и красотой. Это тот самый Эфес, с которым связано так много древнегреческих легенд и мифов и где стоял тот самый храм Артемиды, сожженный Геростратом. Здесь, в Эфесе, был Александр Македонский. Здесь жил Гомер. Город за 2 000 лет до нашей эры основали Амазонки. Сюда после распятия сына приехала с апостолом Филиппом мать Иисуса Христа. Здесь написано послание от Филиппа, здесь его похоронили. Если бы апостолам удалось взрастить христианство тут, сегодня мир был бы единым. Но не свершилось. Море ушло от города, теперь оно в пятнадцати километрах от бывших причалов. Землетрясение довершило дело, жители разбежались, и не осталось камня на камне, всё развалилось, остались лишь руины-свидетели тех событий. У города археологи раскопали на сей день все-
14
го одну восьмую часть, а жили здесь двести пятьдесят тысяч древних жителей, у которых ещё до рождения Христа был водопровод, фонтаны, бани, мраморные мостовые, театры, храмы, дворцы, гимназии, памятники, стадион, мавзолей, вечный огонь, муниципалитет и общественные туалеты с настоящей канализацией. В Эфесе сохранился остов библиотеки Цельса. Когда христианство пришло в этот город, Цельс говорил: «Отнимите у них все. Пусть у них останется только Христос». Но люди не понимали, что Христос и есть – все. Мы видели амфитеатры, в которых мучили первых братьев. Видели тюрьму апостола Павла, она находится на возвышенности и оттуда виден старый Эфес и гавань, в которой апостол Павел прощался со своими друзьями – пасторами Эфесской церкви, перед тем как отплыть в Иерусалим и принять страдания, как это написано в двадцатой главе Деяний Апостолов. Интересно само положение Турции – именно через территорию Малой Азии Благая Весть попала в Европу: в Италию, в Испанию, дошла до Киева и проникла в Русь. Посещая развалины древних городов, видя эту красоту, мощь эллинской культуры, мы поняли, как трудно было здесь апостолу Павлу достучаться до сердец. Но что стало со святой девой Марией? По преданию считается, что святой Иоанн привёл деву Марию в Эфес через четыре-пять лет после распятия Христа. Она жила за городом в девяти километрах на горе «Бюль бюль», (Соловьиная гора). Когда святой апостол Филипп с апостолом Павлом пошли за город проведать мать Иисуса Христа, то там им сказали, что матерь Божья умерла и её похоронили в склепе. Ей было всего шестьдесят восемь лет, а в тридцать пять осталась вдовой. Ученики и последователи пришли в склеп и увидели замотанное в пелену тело, но когда прикоснулись, внутри никого не оказалось. Она вознеслась на небо. С тех пор многие христианские конфессии празднуют праздник вознесения. (Himelfart). Со временем всё забылось - всё исчезло под культурным слоем наносной земли. В 18 столетии немецкая монахиня, бывшая всю жизнь парализованой, будучи в трансе, установила духовную связь с Девой Марией и написала книгу. Ещё через сто лет священники прочли книгу, поехали в Эфес, используя эту книгу в качестве путеводителя, и на третий день поисков обнаружили описываемое место и дом, где дева Мария провела свои последние дни. Сегодня всё тщательно раскопали и восстановили; в оливковой роще установили скульптуру Марии Богородицы. Тысячные толпы паломников: и христиане, и мусульмане, постоянно приходят сюда на святую службу. Вода, текущая здесь из источника, обладает целительной силой. По другой версии считается, что Божья матерь похоронена в Гефсиманском саду в Израиле. На обратном пути в горах пошёл снег, и после знойного августа мы попали на белое рождество. Яркий-яркий, блестящий, чистейший, ослепительно сверкающий белый снег изменил окружающий мир. В автобусе стало светло как на небе. Всюду холодная, суровая красота. Небо местами бездонно чистое, местами низкое, тяжёлое, свинцово-грозное от чёрной облачности. Апполон хохочет. Сказка! За перевалом началась весна, и через полтора часа у подножья гор, в долине, на побережье нас встретило лето и уютный номер пятизвёздного отеля клуба «Парадиз». Вечером после ужина на сцене шла «Турецкая ночь». Танец живота, фольклорные и народные танцы, турецкая свадьба, смешная пантомима. Кончается волшебная неделя. Объезжены и осмотрены по всей округе все исторические и природные достопримечательности, ковровые ярмарки, выставки продажи золотых и кожаных изделий. Многие закупились, деньги не нужны, достаточно поставить подпись. Цена головокружительная, но продавцы только для Вас снижают ставки и хватают за рукав. Не уходите! Оденьте! Как вам идёт! Купите!!! Все продавцы говорят по-немецки, многие по-русски. На заработки приехали из Грузии, Армении, Таджикистана, Узбекистана, Стана… Завершающая поездка в последний день была на деревянном кораблике по турецкой реке, текущей параллельно морскому берегу вдоль песчаной косы шириною с автобан. Кораблики пристали к берегу. Хочешь, купайся в речной воде, хочешь в море. Тепло! Все загорели! Лицо болит, кожа красная, нос облупился, губы потрескались и покрылись язвочками. Сегодня первое апреля. Разделся, полез в море, вода как на Балтике, обожгла холодом, но через пару минут становится нормой. Плыву, наслаждаюсь жизнью. На берегу собрались зеваки, показывают большой палец, улыбаются. Я единственный, кто осмелился поплавать. Купальный сезон в Турции-открыт!!! Тэшекюр эдерим ярдемыныз ичин - спасибо за внимание. Написано в воздухе, на высоте 11 000 метров, в самолёте, выполняющем рейс по маршруту Анталья-Турция, Франкфурт на МайнеФРГ. Те, кто в небе,- ближе к Богу Почему я пишу дорожные заметки? Потому что во мне сидит потребность поделиться с ближним. Не все могут сами съездить и посмотреть то, что видел я. Христос пятью хлебами накормил пять тысяч человек, так и я стараюсь подражать ему и своими впечатлениями накормить читателей, количество которых зависит от тиража газеты. BAD NAUHEIM Первое поселение в этих местах, как установили учёные, было уже за три тысячи лет до нашей эры. Люди ещё тогда заметили, что в протекающей здесь реке «Usa» в воде булькают какие-
15
то подозрительные пузырьки, попробовали-воду-солёная. Выпарили воду, осталась соль. Белое золото! Соль тогда была даже дороже золота, и началось солеварение, которое продолжалось до 1959 года. Потом это стало нерентабельно, а тогда, в древности, чтобы сэкономить дрова, придумали градирни, много градирен. Это такое сооружение похожее на длинный стог сена, только сделано основательно с крепким каркасом из еловых брёвен, вместо сена ветки терновника. Наверху корыто, куда закачивают солёную минеральную воду, которая, стекая по веткам терновника, дробилась, превращалась в аэрозоль и испарялась, оставшуюся воду снова закачивали наверх до тех пор, пока концентрация соли в воде не достигала пятнадцати процентов, потом воду выпаривали и добывали поваренную соль. На вырученные деньги капитально обустраивались и расширяли производство, бурили новые скважины и добывали воду. Каждая скважина давала разную похимическому составу воду. Есть вода как в знаменитом турецком «Памукале» в термальных источниках, в которых купалась Клеопатра. Только в Bad Nauheimе в состав минеральной воды входит железо, поэтому кальковые отложения не белые, как в «Памукале», а ржавого цвета. И вот, при работе с градирнями люди заметили, что состояние их здоровья заметно улучшилось благодаря испарению, естественной ингаляции на свежем воздухе, который сравним с насыщенным солью морским ветром. Началось развитие воздушно-бальнеологического курорта Bad Nauheim. Со временем городок стал самым крупным курортом в Европе. Символом его является единое сооружение изумительно красивых, разнообразных и богато украшенных купален, построенных в роскошном стиле модерн. У самого входа в здание с часами под крышей автор строительства не забыл разместить на память свой скульптурный портрет. В комплексе размещено 258 одиночных и спаренных ванн. Ванную без вреда для здоровья можно принимать только 10-15 минут. В сезон комплекс обслуживал до трёх тысяч человек в сутки; хоть всё было строго по терминам, всё равно приходилось достаточно долго ожидать своей очереди. В отдельные годы курорт посещало до сорока тысяч гостей в год. Комплекс расширялся, строительство вели круглосуточно и без выходных дней, но только зимой вне курортного сезона, а летом в полной тишине ничего не напоминало о грандиозной стройке. В этих купальнях наслаждались соляными ваннами правители Германии, Австрии, Саудовской Аравии, Китая, Болгарии, России. Русский царь Николай второй отдыхал здесь со своей женой Александрой, родной сестрой Хесенского гросс герцога. Вместе с ними были их сыночек и пятеро дочерей. Бывал здесь российский немец Александр Блок. Посетил его Отто фон Бисмарк, первый рейхсканцлер Германии, который сохранил свою ногу от ампутации, благодаря целебным водам этих термальных источников. Здесь была императрица Австрии Sissi, а, уехав отсюда, через одиннадцать дней была убита. Лечились здесь Альберт Эйнштейн, Рихард Штраус, президент США Теодор (Rooseveld) Рузвельд, кайзерин Германии Августа Виктория, царь Болгарии Фердинанд, Принц Нидерландов Бенхард, премьер министр Китая Ну Нан Мин, министр финансов Китая доктор Хинг, министр президент Канады Р. Б. Беннет, основатель партии SPD Август Бебель, лауреат нобелевской премии философ Рихард Тагоре, американские миллионеры Глория Вандербильд и Вильгельм Киркоф, американский газетный король Вильям Рандольф, многие голливудские режиссеры, киноактёры, олигархи и разные, разные знаменитости. Здесь жил король «Рок-Н-рола» Элвис Пресли во время срочной службы в армии USA. В казарме он ночевать не желал и два года вместе с отцом и бабушкой жил сначала в гостиницах, но хозяева отелей были не очень довольны шумными американцами и семья переезжали из одного отеля в другой, а потом Пресли арендовали отдельную виллу. О деньгах, как видим, вопрос не стоял. Сейчас недовольные этими гостями хозяева очень довольны своей причастностью к истории знаменитости и особым вниманием отдыхающих и туристов. Здесь в честь дня рождения и смерти певца проходят многолюдные и многодневные фестивали образованного общества его любителей и организован одноимённый клуб. В Bad Nauheime много интересного, такого архитектурного богатства и обилия старины, модерна и современности редко где увидишь. Каждая вилла-эталон красоты и неповторимости, а их сейчас здесь столько же, сколько листьев на деревьях. Очень украшает город здание бывшего гранотеля, в своё время второго по величине отеля Германии. По городу разбросаны многие питьевые павильоны с минеральной водой различных источников. Одни воды можно пить сколько угодно, другие строго по рецепту лечащего врача. Здесь четырнадцать огромных клиник и санаториев с встроенными вертолётными площадками на крышах, в том числе самая эффективная в Европе клиника, укрощающая «болезнь Паркинсона». Здесь впервые в мире медики сняли первое ЭКГ и создали для этого всю аппаратуру. Здесь одним шведом была открыта первая в мире фитнес студия, тогда ещё с самодельным спортивным оборудованием. Здесь есть единственный в мире музей роз с уникальными произведениями искусства и литературы, рассказывающими о красоте этого цветка. Восемь миллионов роз ежегодно выращивается здесь. Раз в два года устраивается грандиозный праздник выбора королевы РОЗ, кульминацией которого является торжественное шествие убранных цветами лошадиных упряжек и повозок. Здесь же самый большой в Германии курортный парк ландшафтного архитектора Генриха Симера, того самого, который создал «Пальмен гартен» во Франкфурте-на-Майне. В большом пруду можно покататься на лодках. В 2010 году здесь состоится всегерманская выставка садового и паркового искусства. В Bad Nauheimе с насыщенной курортной программой находится очаровательный большой театр и не один. Есть русская православная церковь, синагога, мечеть, англиканская, католическая и протестантская церкви. Великолепный ледовый стадион. Большой бассейн с волнами, джакузи,
16
ручбаном и возможностью даже зимой поплавать на открытом воздухе. Есть второй бассейн «Термобад», который наполнен минеральной водой. Поднявшись на гору «Ёганесберг», можно с высоты двухсотшести-десятипяти метров любоваться великолепной панорамой этого красивого курорта. У подножья расположен большой мемориал, посвящённый павшим воинам, бывшим жителям этих мест. На городском кладбище находится настоящий мавзолей. Здесь покоятся многие выдающиеся люди, священнослужители, врачи, писатели, поэты, скульпторы, музыканты, коммерсанты, политики и даже принцесса Пруссии Louise Sophie, международно-признанный литовский художник Wilhelm Purbutz, румынский искусствовед Demel Carol. Есть ещё один мемориал павшим воинам первой и второй мировых войн с могилами неизвестных русских, а так же большое отдельное еврейское кладбище. Всё это в образцовом состоянии находится под охраной государства и представляет большой исторический и познавательный интерес. Желающие познакомиться с городом более подробно могут обратиться в туристическое бюро, которое ежедневно в пятнадцать часов проводит многочисленные насыщенные и очень завораживающие экскурсии. ХОККЕЙ Загадка эта нелегка. Пишусь всегда через два «К» И мяч, и шайбу клюшкой бей, А называюсь я ….(Загадка) Берлин, Берлин вир шайсен ауф Берлин! Берлин, Берлин вир шайсен ауф Берлин! Скандировали возбуждённые трибуны хоккейных болельщиков небольшого курортного городка „Bad Nauheim“, что в земле Hesen недалеко от Франкфурта-на-Майне. Первый тайм высшей лиги юношеских команд «Белые медведи» из Берлина проиграли со счётом 3: 0. Трибуны возбуждённо орали «Берлин, Берлин вир щайсен ауф Берлин!» Обе команды укатили на перерыв, а болельщики, споря и размахивая руками, как разбуженный улей, покидали свои места и становились в очередь за сувенирами, за колбасками, за пивом, в туалет. Матч начался напряжённо. Берлинцы в белоснежной форме уверенно атаковали местных. В первые же минуты шайба полетела в ворота, но вратарь, как Александр Матросов, каждый раз молниеносно ложился на амбразуру, закрывал своим телом ворота, и шайба застревала в нём. Трибуны оглушительно ревели и дружно делали общий выдох облегчения. Местные «Красные дьяволята» быстро раскусили тактику гостей и взяли инициативу в свои руки. Уверенно и метко пасуя друг другу, два раза подряд засунули шайбу в ворота берлинцев. Их вратарь даже не успел отреагировать, болельщики, наоборот, радостно орали, прыгали, обнимались. Оглушительно трещали трещотки, гудели горны, били барабаны, стоял сплошной свист. Мужик после сорока с мужественным лицом, с кольцами на руках и ушах, с причёской «Гаврош» хватал всех в свои объятия и от всей души целовал взасос. Я быстренько перешёл в другое место, но там от радости все больно стукали друг друга кулаком в плечо, я перешёл на другую сторону стадиона, где два мужика в приличном пальто, натянув фуражки на замёрзшие уши, были похожи на австралийских обезьян - «ленивцев». Они медленно, очень медленно переживали спортивные страсти. -Н-у л-а-у-ф! Л-а-у-ф! Б-и-т-т-е! Ш-н-е-л-л-е-р! -К-е-л-я! К-е-л-я! К-е-л-я! К-е-л-я! - медленно переживал другой, держа озябшие руки под мышками. На улице минус девять. Стадион крытый, но стен нет. Ветер залетает без билета. Многие скачут, припрыгивают и пританцовывают. Особенно активно ерзают на сидячих местах, особенно женщины в дорогих и очень красивых шубах, наверное, специально купленных для хоккея, больше надеть то некуда. Этот садион велел построить сразу после войны один страстный любитель хоккея американский генерал, первый комендант этого города, воинская часть которых базировалась на этом месте. Воинская часть давно ушла, а стадион остался. В перерыве по радио оглушительно играла бравурная музыка, потом она смолкла, и объявили ледовое лото. Каждый мог купить за одно евро шайбу с номером, бросить её через барьеры на ледовое поле. Малыш в форме хоккеиста забрасывал клюшкой в самую гущу свою шайбочку, и в какую лотошную шайбу она стукнется, тот номер получит бесплатный билет на следующий матч. Судя по количеству выброшенных на лёд шайб, на эти деньги можно было бы купить кучу билетов, которые стоят от десяти евро и выше. Шайбы убрали и на лёд вышли маленькие фигуристы. Они уверенно прокатились из конца в конец в позе «Ласточка». Затем выехала водополивочная машина, и расцарапанный лёд превратился в зеркало. С дрелью в руке вышел «Хаусмайстер», просверлил во льду две дырки и вставил туда штыри вратарских ворот, чтобы они не сдвигались с места, затем перешёл шаркающим шагом на противоположную сторону ледового поля, снова просверлил во льду две дырки и укрепил другие ворота. Затихла музыка, и на лёд выкатились обе команды. Вратари поменялись воротами, расцарапали коньками ближайшее перед воротами пространство льда, чтобы не скользко было. Судья бросил на лед в центре поля шайбу, и игра началась. Не успели зрители рассесться по своим местам, а берлинцы уже забили местным шайбу. Трибуны ещё ничего не поняли и хмуро молчали, лишь «Белые медведи» радостно тискали друг друга, да вратарь местных со злостью швырнул свою клюшку об лёд.
17
Судья опять бросил шайбу в самый центр поля, и она сразу залетела в ворота местных. Две шайбы на первой минуте, такого не ожидал никто. Что тут началось… Трибуны начали гневно выражать своё возмущение ненормативной лексикой, да так, что я даже не подозревал, что в немецком языке существует такое сквернословное разнообразие. Напившись пива, с красными рожами, сложив руки рупором, они орали.… Не буду повторяться. Я вспоминаю, как на Европейском Севере России, в моём детстве, на поселковом открытом стадионе зимой болели в хоккей поддавшие фронтовики. Вот это был набор для связки слов, в словаре такого не найдёшь. Зато после матча победителей носили на руках, а побеждённых забрасывали снежками и тем, что под руку попадало, да так, что бедные гости бежали прямо в коньках и на ходу заскакивали на свою бортовую машину и уматывались к себе со страшным позором, преследуемые разъярённой толпой болельщиков. Хоккей – золотой прииск нашего спорта: сногсшибательная игра. Помню, как меня отметелили за то, что я в горячке забил шайбу в свои ворота. Отличить было трудно, форма у всех одна, шапка, валенки, фуфайка и коньки «Снегурочки». Клюшки мастерили сами. Шайба-консервная банка. Трус не играет в хоккей. Мы дрались как львы. Казусы бывали часто. В нашем городе тогда проходил чемпионат мира по хоккею с мячом, и проигравшиеся финны, напившись с горя, забросали сырыми яйцами свои гостиничные номера, напрочь испортив стены, потолки и свою иностранную репутацию. Усталый брат после работы смотрел тогда по телевидению этот хоккейный матч и заснул. Разбудила его жена: -Вставай, уже двенадцать. -В чью пользу?- в ужасе закричал брат. Хоккей с шайбой возник в Канаде в семидесятые годы девятнадцатого столетия, и я слышал от людей, что есть только два командных извращения: это хоккей на траве и балет на льду. Сквернословие не в счёт. Ругань подействовала и «Красные дьяволята» с трудом, но забили ещё одну шайбу. Напряжение возрастало. Тренеры игроков меняли как перчатки, свежие силы, отдохнувшие хоккеисты пулей вылетали на лёд. Игра шла жестоко. Бойцы налетали друг на друга как льдины в ледоход. Скамейка штрафников не пустовала. Потом Берлинцам забили ещё одну шайбу. Все закричали «То-о-о-р», а я «ГОООООЛ!!!» Три тайма по двадцать минут плюс два перерыва по пятнадцать пролетели очень быстро. Матч закончился со счётом 5:2 в пользу местных. Берлин в Хесене не побеждает, радовались болельщики и кричали: «Берлин, Берлин вир шайсен ауф Берлин!» PS:. На другой день в середине февраля резко потеплело. Погода выдалась изумительная, просто лето. В городе повсюду расцвели золотые нарциссы, белые подснежники и верба. Ещё через два дня местные «Красные дьяволята» проиграли «Пираньям» из Ростока со счётом 6: 3, и по количеству очков Берлин занял в турнире почётное первое место. Репортаж с места события вёл автор КУР ОРТ На кур я отправился не с Курского вокзала, и не курсантом в город Курск, а на кур ОРТ в небольшой немецкий городок Bad Nauheim, на санаторное бальнеологическое лечение в реабилитационный центр «Ам шпрудельхоф» клиники кардиологии, психопатической медицины и ортопедии с нехорошим диагнозом «аритмия сердца». Курорт-это место, которому полагается иметь что-нибудь целебное: солнце, воздух, воду; если ничего этого нет, целебной объявляется грязь. На курорт выезжают вли надежде вылечить расстройство нервной и сердечно-сосудистой системы, полученное во время приобретения путёвки. Курорт Bad Nauheim самый подходящий для всех, кто жаждет тишины и одиночества. Люди, стремящиеся к уединению, тысячами съезжаются сюда со всех уголков земного шара. Солёная минеральная вода местных источников помогает в лечении болезней мышц, суставов, позвоночника, нервной системы, кровеносной системы, сердца, органов пищеварения, кожных, гинекологических и эндокринологических заболеваний. Малоподвижный образ современной жизни всех приводит к избыточному весу, всяким изменениям в организме; и если вам за пятьдесят, всё эти диагнозы у вас есть. «Лучший курорт Европы» гласила раньше надпись на железнодорожном вокзале, но реформы по улучшению здравоохранения в Германии вынудили этот плакат снять. Главное, от чего зависит физическое здоровье-это здоровье нравственное. Больничные кассы уже не в состоянии так, как раньше, щедро финансировать расходы на здоровье. Здоровье только одно, а болезней тысячи. Внешне курорт выглядит как пасхальное яйцо. Прекрасные номера, красивая столовая, улыбающийся доброжелательный персонал, современные технологии, напичканные компьютерами и медицинским оборудованием кабинеты, фитнис студия, бассейн, физкультурные залы. Всё новоё, чистое, работающее, но по-настоящему ориентироваться начинаешь только тогда, когда уже пора домой. Любое дело начинается с перекура, но ещё лучше с хорошего обеда. Кого только нет в столовой. Молодые и красивые на вид мужчины и женщины, пожилые люди с шаркающей походкой и пустыми измученными глазами, старики в инвалидных колясках, некоторые с ампутированными конечностями, люди похожие на Майкла Джексона в белых перчатках и с маской на лице, это те, кому пересадили чужое сердце. Однажды на водной гимнастике в бассейне
18
одной сердечнице стало плохо, она обмякла и осела прямо в воду. Ближайшие соседи подхватили её и вытащили на сушу; подкатили носилки, прибежали врачи и укатили несчастную в неизвестность. Болезнь, как и любовь, не смотрит на года, ей все возрасты покорны. Поэтому здоровый вид лучше, чем справка о здоровье. В столовой уложиться в назначенные 1 000 калорий вначале не удавалось никому. У новичков пища, наложенная в тарелку с горкой, вываливалась по дороге к столу. У «старичков» в тарелочке не много. Всё приелось. Всё диетическое. Обезжиренное, без соли, без перца, без приправы, поэтому мужики тайком вытаскивали из карманов солонку, перечницу, обильно сдабривали пищу и прятали специи опять в карман. Многие приходили с огромными термосами и набирали в столовой кофе на весь день. Зайдя в городе в супермаркет, я застал там в продовольственном отделе много наших «курсантов», которые втихаря закупались тем, что им кушать нельзя, но привычка сильнее запрета. Говорят, одного застали в городе с надкушенным турецким «дюнером» в руках, другого изрядно выпившим; обоих немедленно отчислили, как нарушителей санаторного режима с оплатой за время фактического пребывания за счёт своего кармана; но бьют не за то, что делаешь, а за то, что попадаешься. Всё равно вечерами большинство «курсантов» сидели в городских кнайпах, пили пиво и спорили о хоккее, а краткий кодекс здоровья говорит: «Если хочешь здоровье вернуть и не ведать болезней, скромно обедай, о стрессах забудь». Правильно питаться-это тоже наука. Каждый третий в Германии с избыточным весом. Диетологи советуют крепко запомнить: лучше не есть то, что живёт в сарае, лучше есть то, что растёт в саду, а ещё лучше-то, что растёт в огороде, а ещё лучше-то, что в поле, а ещё лучше-то, что летает или то, что плавает, при чём то, что плавает в море, намного полезнее, чем то, что плавает в реке, но самый лучший путь к здоровью это путь пешком с соблюдением всех христианских постов. Не сочти бесполезным бодрствовать после обеда, полуденного сна и вина избегай в юности. Термины медицинских процедур плотно расписаны на весь день, на всю неделю, как расписание поездов на железной дороге. До десяти терминов в день, особо на куре не отдохнёшь. Свободное время только на короткие перебежки из одного кабинета в другой. Прописано много, массаж, эргометр, водная гимнастика, многочисленные учёбы, анатомия человека, как правильно стоять, лежать, ложиться, садиться, вставать, дышать, варить, жевать; оказывается, мы ничего не умеем и всё делаем неправильно, но это так же, как диета, все знают, но никто не выполняет, ибо организм сам выбрал свой образ жизни и бороться с ним по науке очень трудно. Человек-продукт привычки. Для борьбы с самим собой всех отправляют на консультацию к психотерапевту. Поговорив с ним одну минуту, я про себя подумал: «Тебе самому лечиться надо!»- и оказался прав. На одном из занятий его прорвало, и он высказал аудитории все подковёрные дела администрации и обслуживающего персонала. От этой информации больные потеряли последнюю надежду и, как дети, повесили носы. Я думаю, детям совсем не обязательно знать, что происходит в спальне у родителей. Чем меньше знаешь, тем лучше спишь. В коридорных кулуарах все только и говорят, как пробить себе инвалидность по болезни, потому что честным трудом до пенсии не дожить. Знатоки щедро обмениваются нужными симптомами и тонкостями немецкого пенсионного законодательства. Все ставят различные антраги, химичат, кто как может, авось пролезет, только наши немцы-переселенцы хлопают глазами, хотят быть здоровыми и поработать как можно дольше. С возрастом человек всё меньше думает о себе, всё больше - о своём здоровье. В заключение срока отбывания в мой кабинет-палату-камеру с обходом зашёл второй раз за три недели особо титульный зав кардиологического отделения, светила, доктор медицинских наук в компании с моим скромным и неприветливым лечащим врачом и с огромной сопровождающей свитой. Все как в Кремле, крепко пожали мне руку, но ни о чём не спрашивали. Моя лечащая врачиха бойко показывала пальчиком в папку с историей болезни, которую держал професор, и разъясняла подробности устройства моих внутренностей маститому учёному. «Сверху видней»,- сказал когда-то Высоцкий, и мне назначили новое прогрессивное лечение, снова все пожали мне руку и пожелали успехов, а профессор даже, заглянув ещё раз в папку, назвал меня чужим именем. -Это не господин Вайль. Это господин Шульц! - несмело из коридора сказала наша дежурная медсестра, знавшая меня в лицо. Профессор сконфузился, докторша растерялась, свита опустила глаза, а я сказал: - Ист я егаллл! Зо ви зо пасирт нихц! Моих документов у них при себе не оказалось. Профессор немедленно отменил назначенное лечение и сиганул в дверь, за ним рванула моя врачиха, следом исчезла свита. Я остался снова со своей проблемой один на один. Как говорили древние греки, когда заболел, лечиться уже поздно. Моя лечащая врач в лицо меня не узнала, и не мудрено: она за три недели в общей сложности общалась со мной полторы минуты, откуда ей знать подробности моей болезни? Она всё больше сидела у себя в кабинете и читала толстые газеты, да выносила пустые тарелочки из-под казённого обеда. -У вас всё нормально! - отвечала она на мои вопросы. -Если всё нормально, то зачем тогда назначили лечение, прислали на кур? Зачем каждую неделю обязательно надо приходить на контроль к домашнему врачу, сдавать кровь на анализ? Зачем заставляете годами сидеть на многочисленных сильнодействующих таблетках? Может, чтобы поддержать фармацевтическую промышленность? Многие пациенты уже подпортили химическими препаратами свои желудки и сейчас имеют целый букет сопутствующих болезней. Науку бальнеологию - лечение с термо и минеральными водами, эффективно лечащую сердечно-сосудистые бо-
19
лезни, на курорте отменили, она вымерла потому, что одна ванна обходится в пять евро, тот же эффект с таблетками только одно евро, а больные желудки это только для больных плохо, а для врачей-гарантия от безработицы. Дороже собственного здоровья может быть только лечение. Курс лечения на куре за три недели обходится больничной кассе в пять тысяч евро, плюс из своего кармана надо ещё доплачивать по 10 евро за день. Две цены за одну услугу. Создаётся впечатление, что вся эта система работает не на больного, а на содержание рабочих мест обслуживающего медперсонала, который неплохо устроился у хорошей кормушки. Главная задача медиков-побольше денег из больничной страховки перекачать для себя. С самим больным даже не поговорят по душам. Никакого внимания. Никакого интереса. Иногда всех их хочется назвать польским словом, обозначающим на немецких дорогах обычные повороты. В первую очередь медики спрашивают не о болезни, ни как вас зовут, а принесли ли вы страховую карту. Ученье свет, а в деньгах сила. Если выдернуть из электро розетки их компьютер наступит конец фильма или, как говорят чукчи, «песец всему». Хотя хирурги в Германии сильные, но терапевты никакие, им даже поговорить с больным некогда, как в том анекдоте про ветеринара. Пришёл как-то ветеринар на приём к врачу. -Что у вас болит?-поинтересовался врач. Ветеринар молчит. -Что у вас болит?- снова спросил врач. Ветеринар молчит. -Как же я вас лечить буду, если вы со мной не разговариваете?- обиделся врач. -А вы сами выясните! Послушайте, постучите, поговорите, проверьте давление, температуру и поставьте диагноз на основе вашего опыта и знаний,- ответил ветеринар.-Мне, например, если козу приведут, много я у неё могу выспросить, что и где болит? Я сам провожу исследование и сам всё выясняю, ставлю диагноз и назначаю лечение. -Ну, хорошо! Будь по-вашему, - согласился врач.- Вот вам порошки, будете принимать три раза в день, если через три дня не поможет, придётся прирезать. PS:. На кур я попал от хорошей жизни и от усердного общественного полезного труда на благо исторической родины, с серьёзным диагнозом аритмия сердца, нарушение частоты и последовательности сердечных сокращений: учащение или замедление ритма, дезорганизация ритмичной деятельности, как следствие заболевания мышцы сердца от неврозов и переживаний. Вторая причина-густая, старческая кровь, которую сердце не в состоянии перекачать; для разжижения принимаю опасное, сильно действующее лекарство «Маркома» и обезжиривающие кровь таблетки. Иногда нервничаю, занимаюсь самоедством от того, что всё не так как хочется, но когда увидел человека с пересаженным чужим сердцем, который радуется каждой минуте новой продлённой жизни, все личные невзгоды стали мелкими до пустяков, недостойными никакого внимания. Мне повезло! Была чудесная погода, я хорошо отдохнул морально и физически, хоть каждый день сдавал свою кровь, ел таблетки, получал уколы, посещал фитнис студию, занимался гимнастикой, водной гимнастикой. Похудел на три килограмма, сжигал калории на эргонометревелосипеде. Посещал обязательную учебу по анатомии, о правильном питании, учился правильно варить на кухне, мне делали массаж, но, кроме этого, ежедневно бывал на прогулках в парке, в городе, за городом, ходил в соседний исторический городок Фрайберг, был на рыцарском турнире и два раза ходил в соседний Штайнфурт, в музей роз. Был на экскурсии по городу, по шпрудельхоуфу и на ночной экскурсии, был в православной церкви и на службе в католической и клинической церкви. Побывал в грандотеле, где был клуб «Ротару», в городской библиотеке, на градирнях, посетил памятник погибшим воинам и местное кладбище. Ходил на большой симфонический концерт, на детский спектакль, на вечер сказок в театре шпрудельхоуфа, три раза был на кур концертах венгерского ансамбля из Будапешта. Два раза ходил на хоккей, два раза в бассейн с волнами, один раз в термобад, мого раз был в бассейне нашей клиники «Киркоф». Накупил подарков, игрушек, сувениров. Отправил посылочку с гостинцами, сам провёл одну экскурсию, обедал в греческом ресторане. Из родни ко мне никто, как к другим, не приезжал и даже не звонил, за исключением брата, кузена, двух близких друзей и одного писателя. Прочитал четыре толстые книги: «Частная жизнь» Сергея Маршака, «Зигзаги удачи» Дейла Карнеги, «Возвращение блудного немца» Александра Фитца, «Божьи Генералы» Роберта Лиардона об истории церкви. Сделал 494 фотографии, написал 28 стихотворений и 17 новых рассказов. За три недели хорошо отдохнул и восстановил духовные и физические силы. Дома по электронной почте получил 152 письма. Все меня потеряли. Вот и всё. PS:.На куре без забот и без нагрузки сердце работало как часы, а после напряжённого раб. дня когда даже руки дрожат, оно троит и фыркает как старый автомобильный мотор, и больно и страшно, не заглох бы… ОСТРОВ ЗЮЛЬТ Приехав в Германию, я страшно удивлялся, видя на легковых машинах непонятную наклейку, слегка похожую на силуэт морского конька. Спрашивал земляков, те пожимали плечами. Потом местные объяснили, что это знаменитый курорт, немецкий остров в Северном море. Остров
20
миллионеров. Не каждый может туда попасть, только богатые! Сразу появилась пиратская мечта. Когда на шпрахкурсах учительница задала нашему вопрос: - Кем ты хочешь стать в Германии? Он уверенно ответил:- Хочу стать миллионером, как мой отец!! -Твой отец миллионер? – чуть со стула не упала учительница. -Нет! Но он тоже хотел стать миллионером! Миллионером на острове стать можно очень быстро, если Вы миллиардер, потому что Зюльт знаменит неимоверной дороговизной, даже выход к морю стоит три ойро двадцать. Отдыхают там, в основном, сливки общества, представители немецкой элиты, такие как Клавдия Шиффер, Майк Крюгер, Гельмут Карасек, художники, писатели, политики и разные другие телевизионные знаменитости. Недавно в гостях здесь был принц Чарльз. Своими глазами довелось увидеть Вольфганга Шойбле, который быстро катил в своей инвалидной коляске, а за ним резво бежали два накачанных молодых полициста - охранника в спортивной форме. Подумалось как-то, что политики, которых охраняют от народа, народу не нужны. Они приходят и уходят, а их обещания остаются навсегда обещаниями. Эмблема острова-чистое сердце и чистая совесть. До 1880 года на острове не было ни одного деревца, теперь он весь утопает в зелени. На острове находится очень старая церковь, ей 800 лет. Каждый кирпичик привезён из Англии. Археологи нашли на Зюльте следы проживания человека ещё в каменном веке, потом здесь нашли следы римлян. На острове живёт 21 000 местных жителей, которые принимают в сезон 150 000 отдыхающих, а те, в свою очередь, оставляют на острове за это время 1 миллиард евро. Раньше на острове было двести Бауэров, теперь осталось восемнадцать, но они обеспечивают отдыхающих всеми необходимыми продуктами, по средам и субботам работает большой базар. На острове находится самый длинный в Германии одноэтажный дом длиной в пятьсот метров, слепленный как бы из многих одноквартирных блоков, называемых в народе раехаус. Стоимость земли под постройку составляет 5 000 э за квадратный метр. Зюльт по праву можно назвать самым тусовочным местом Германии. Столица и центр острова – элегантный городок Вестерланд – имеет репутацию фешенебельного курорта. Его прогулочные аллеи, торговые улицы, ресторанчики, казино, отели создают неповторимую атмосферу беспечного отдыха. Зюльт-символ курортной романтики Германии. Помните в фильмах начала прошлого века кадры с курортниками, загорающими в плетёных креслах с откидным верхом? Так вот здесь их полным-полно на песчаных просторах побережья. Днем в них, конечно, принимают солнечные ванны, а ночью они становятся укромным убежищем для влюбленных. Если две "коробки" соединить, то получается "комнатка" Всю ночь весёлые компании потягивают пиво или вино под плеск морских волн, хотя «крутые» заведения работают до утра, магазины ломятся от высококлассных товаров самых громких торговых марок (цены соответствующие). Пара мужских ботинок стоит 2000э. Небольшая вилла 11 миллионов. В пешеходной зоне и на пляже много развлечений для детей, молодежи и солидных отпускников. Чувствуется, что культура и архитектура Дании оказала большое влияние на «местную» архитектуру. Всюду игрушечные домики из сказок Андерсена. Крышу здесь кроют "толстым слоем" камыша так, что виллы как бы имеют стрижку "карэ". Зимой в них тепло, летом прохладно. Рядом с каждым домиком разбит садик с лужайкой и цветами, источающими неповторимые ароматы. Все отели пятизвёздочные и одноэтажные. В элитный ресторан без термина не попадёшь, форма одежды-вечернее платье, фрак и полный кошелёк с наличными. Крутые автомобили у входа, как визитные карточки владельцев. Прибалтийские песчаные дюны изумительно украшают окружающий пейзаж. Там прекрасная экология, даже мусор вывозят на материк. Летом бывает сносная погода. Зюльт - самый крупный из островов в Северном море. Он длиной тридцать восемь километров и находится на севере Германии ,у самой границы с Данией, в самом узком месте его можно пройти за 10 минут. Он спортивен и бесшабашен, выдержан и размерен. Это излюбленное место серфингистов. В начале 20-х годов для того, чтобы добраться из Гамбурга до курортных пляжей острова Зюльт на пароходе, нужно было не менее десяти часов. Быстрее было ехать на поезде до ближайшего к острову датского порта Хойер, а потом пересаживаться на пароход, чтобы отправиться к конечной цели. Кстати, когда поезд шел по датской территории, его вагоны пломбировались. Этот «ленинский» принцип передвижения был вынужденным: после Версальского договора жители Зюльта проголосовали за принадлежность к Германии, тогда как северная часть Шлезвига отошла к Дании. В итоге немцам фактически приходилось ехать из Германии в Германию через Данию, Это стало одной из причин возникновения в море единственной в Европе дамбы протяженностью в 11,2 км, связавшей Зюльт с материком и фактически превратившей его в полуостров. Идея дамбы появилась ещё в 1913 году, но из-за первой мировой войны строительство дамбы пришлось отложить. 1 июня 1927 года дамба все же была готова, её строили 4 года и на ее торжественное открытие с первым поездом прибыл патрон строительства-рейхспрезидент Пауль фон Гинденбург. Через 75 лет все его однофамильцы получили право бесплатного проезда из Гамбурга на Зюльт. А владельцы автомобилей, выпущенных в 1927 году, могли бесплатно взять их с собой на остров. На машине на остров не проехать, её надо погрузить на железнодорожную платформу и железной дорогой её доставят на остров, а вы можете спокойно сидеть в своём автомобиле. Поезд идёт каждые полчаса, в день их проходит по 30- штук в каждом направлении. На один состав помещается 180 легковушек и несколько десятков автобусов, состав длиной полкилометра находится в пути чуть больше получаса. Стоимость транспортировки 80 э для ПКВ и 385 для автобуса или грузовика. Это самое рентабельное отделение железной дороги в ФРГ. В штормовую погоду поезда идут буквально по воде. На острове хорошее автобусное сообщение, каждые 20 минут идёт авто-
21
бус по всему острову. На Зюльте находятся 7 кемпингов, но места в них надо бронировать за пол года. Мало кто знает, что на острове находится один из самых крупных аэропортов в Германии, его площадь занимает более 500 гектаров. Он был построен ещё нацистами для тяжёлых бомбардировщиков, которые совершали налёты на Англию. В ста километрах к югу находится ещё один интересный бывший военный остров Гельголанд. Скалистый остров был пристанищем пиратов. Он принадлежал Англии, и их военная морская база, как бельмо на глазу, была у самых берегов Германии; немцы обменяли его у англичан на остров Занзибара, входящий в состав немецкой колонии Танзания в Африке. Известно, что Гельголанд с его знаменитым красным скалистым берегом вдохновил поэта Генриха Гофмана фон Фаллерслебена на написание «Германской песни», немецкого национального гимна. В третьем рейхе здесь была военная база гитлеровских подводных лодок, сейчас это природная изюминка, туристическая достопримечательность. На острове расположен небольшой, но уютный рыбацкий посёлочек с многочисленными кнайпами, сувенирными лавками, мощным морским маяком и миниатюрным аэродромчиком. Островитяне особые люди, у них особый образ жизни, особый менталитет. Но самая большая достопримечательность всех островов-это окружающее их море. Сейчас всё становится меньше: усадьбы, квартиры, аппаратура,- Мы живём в «быстрое время» микронизации: микрочипсы, микрозарплата, микроотпуска, микропутешествия. Всё это увидите собственными глазами, и совершить такое однодневное путешествие поможет Вам немецкая туристическая фирма Etzelmüller, которая находится возле Гиссена. Она доставит Вас на остров за одну ночь в комфортабельном автобусе, проведет обзорную экскурсию, покажет и обо всём расскажет. Вы сделаете массу экзотических фотографий, наберёте миллион впечатлений и вернётесь обратно без миллиона, которого не было и нет и, наверное, не будет, но всё равно вы можете почувствовать себя миллионером, хотя бы один день. Скажу Вам по секрету: без миллиона спиться как-то спокойнее, а для хорошего настроения можно спеть песню про миллион алых роз, которые так чудно цветут на Зюльте. Кстати, о розах, если на заправке одна роза стоит 3 ойро, то миллион роз будет стоить в три раза больше. Говорят, известная исполнительница этой песни уже проходит по делу о розах свидетелем, и Финансамт уже сел на хвост продавцу за неуплату налога с этой огромной цветочной сделки.
МАРОККАНСКИЕ ЗАМОРОЧКИ Из дальних странствий возвратясь. Путёвые заметки. Мы хотели провести тихий, ленивый отпуск на обратной стороне луны. Отключиться от стресса, погреться на солнышке, искупаться в тёплой воде, беззаботно лежать на песке, вкусно есть, сладко спать, ощутить экзотику и наслаждаться жизнью. На каждый день смотреть, как на маленькую жизнь. После трёх с половиной часов полёта, самолёт пошёл на посадку. За бортом пасмурно, как в Германии, и пассажиры приуныли. Сентябрь. Когда все вышли на улицу, оказалось тепло и влажно. Вокруг знакомая обстановка захолустных аэропортов республик Средней Азии в бывшем СССР. Чемодан выдали без замков, которые были выдраны вместе «с мясом», но содержимое нетронуто. Комфортабельный автобус довёз всех до ближайшего городка Агадир, жемчужины Атлантического побережья северо-западной Африки. Город в 1960 году за 15 секунд был развален сильным землетрясением, погибло 15 000 человек, и кажется, что он остался нетронутым в таком состоянии до сегодняшнего дня во всей его некурортной зоне. Полуразваленные мазанки, пустые дома с окнами без занавесок, мусор, неуют, бабайщина. Четырёхзвёздочный отель «Оазис» с натяжкой можно сравнить с захудалым союзным домом колхозника. Провинциальная, унылая обстановка. Номера чуть больше кровати, немытые окна, грязный пол. Двери в номерах тихо не закрываются, только с грохотом пушечного выстрела, замки сломаны, ручки болтаются, как старые пуговицы, готовые вот-вот оторваться. На зеркале можно рисовать пальцем. Зубная паста засохла на дверях туалета, вытяжной вентилятор не работает, а когда вода наполняет смывной бачок, звук напоминает военный самолет, когда он глушит свой реактивный двигатель. Древний кондиционер течёт и шумит, как старый дизельный мотор. Абажур на потолке еле пропускает свет сквозь мрачную железную кольчугу и бросает на обои цвета песка пустыни в лунную ночь, таинственные и колдовские блики. Тёмная, страшная мебель как будто сдела-
22
на тупым топором, левыми руками, выдающимся неумельцем, она украсила бы шпермюль в любой стране мира. Из щелей на свободу то и дело выбегают огромные, с большой палец, тараканы. Телефон не работает. Шторы на окнах из толстого тяжёлого материала типа драп-дерюга. Выглянув из окна, замарал рубаху о подоконник. Всё неприкасаемое. Сейф в номере стоит 2э в день, оказался закрытым. Видимо, сбежавший посетитель плюнул на его содержимое, спасая отпуск. ВЫ ХОТЕЛИ ЭКЗОТИКИ? ВОТ ВАМ!!! Хотите позвонить родным - пожалуйста! У регистратуры есть интернетовский телефон, одна минута - три евро. Тут же вам за два евро продадут запечатанную в целлофан телефонную карту, с которой можно говорить 20 минут, но телефон-автомат на улице уверенно показывает, кредитноль. В первый же день нам поменяли три номера, на утро предложили четвёртый-равнозначный, но мы остановились на третьем варианте, в комнате, напоминающей размерами пустой школьный класс, с балконом ещё большего размера, с прекрасным видом с высоты четвёртого этажа на залитое солнцем побережье Атлантического океана, горы и окружающую природу. Потрясающая экзотика!!! Вертикальный перепад горьких чувств и сладких восхищений. Кормёжка первобытная, шведский стол вперемежку с восточным базаром. Всё хапают руками, вилок или щипцов нет. Нет соусов, подливы, салфеток, соли и перца на столах. Горячее давно остыло. Манная кашка жидкая и без соли. Всё без старания, без фантазии, без любви. Каждый день одно и тоже. Фруктов нет. Выбора нет. Ужин начинается в пол восьмого, перед дверями столовой выстраивается недовольная, как в Союзе, очередь. Собираются и ворчат голодные и недовольные отпускники. Опоздавшим ничего не достанется. Идёт РАМАДАН, сначала положено откушать самим поварам и обслуге, а уж потом накормить ненасытных отпускников. Официант, недовольно выслушав ваши просьбы, уходит, навсегда забыв про вас и ваше желание. Безнадёжно ждать его можно много суток, как с моря погоду. Утром на работу в отель менеджеры, повара, официанты, обслуга-все приезжают на такси. Такси недорогое. После завтрака многие возмущённые отдыхающие сели в такси и поехали в город, в центр туризма, искать правду и наводить порядок. Оказалось, что такси в стране двух цветов, красное и белое. Красное, маленькие «пыжики», французское «Пежо» и белое - большой «Турецкий Мерседес», старая, старая модель. В «Мерседесе» официально могут ехать семь человек, трое впереди и четверо сзади. Панель приборов у всех накрыта козьей шкурой. Тоска по-прошлому. Оплата по договорённости, сдачи не дают-это чаевые, ночью 15 % наценка. По просьбе пассажира включат счётчик, но поездка туда нам по счётчику обошлось это в 70 дирхемов, а назад 140. У каждого таксиста счётчик отрегулирован по-своему понятию справедливости, и порядок вам не навести. Местных аборигенов возят на работу стоя в грузовиках, тесно запрессованных в кузов, как селедку в бочке. На дорогах сплошной автомузей, все на ходу. Исторические драндулеты неизвестных марок дымят, как подбитые бомбардировщики. Их обгоняют наркомафиозные суперсовременные люкс модели, невиданные даже в Германии. Много трёхколёсных мотоциклов с кузовом, наподобие русского мотороллера «Муравей». Мопеды дымят, снуют и тарахтят как в Китае. Африканский муравейник в действии. Автодорожные знаки на любой вкус, красный кирпич на белом фоне, белый кирпич на красном фоне, маленькие знаки величиной с блюдечко и большие размером с заднее колесо трактора «Беларусь». Дороги хоть и узкие, но хорошие, залатанных участков увидеть не пришлось. Ездят безобразно, все сигналят и, рискованно, вплотную, обгоняют друг друга, велосипедистов, пешеходов, осликов, и арабских скакунов. Автомобиль благотворно повлиял на состояние местных нравов: конокрадство почти прекратилось. В турцентре, после долгих торгов и переговоров, нас переселили без доплаты и на ранг ниже, из африканской зоны в европейский квартал. В трёхзвёздочный клуб-отель «АЛМАГАР», «большой базар», что расположен через дорогу от «Оазиса». 1400 новых современных номеров смотрятся аккуратно и чисто. В номерах по-европейски красиво и опрятно. Бесшумный японский кондиционер творит прекрасную прохладу. Из окна чудесный вид на океан. Во дворе зелёные газоны. Кустики, постриженные в форме автомобилей, велосипедов, домиков, туфелек, блюдечек, чайничков, королевской короны. У деревьев крона в форме куба. Есть медпункт, минигольф, три теннисных корта, фитнес студия. Мужской и женский хамам - турецкая баня. Всякие платные услуги и процедуры. На улице два бассейна с прозрачной голубой водой и подводной музыкой, рядом бар. В огромной столовой королевский выбор. Кухня в Марокко одна из самых экзотичных и вкусных в мире. Традиционная нарира - суп из лопуха и гарбанзо. Африканские блюда из кус-куса, баранины и бархатных овощей, приготовленных в конусных глиняных сосудах. Авокадо, фреш, миндаль, плоды кактуса. Сухая марокканская колбаса. Очень вкусный, свежий овсяный хлеб и восточные сладости. Всё стоит на выбор. Креветки Pil.-Pil, виноградные улитки, поэлья из морепродуктов. Рыба Соль с фаршем из сумо, рыба Дораде по-африкански, мукомольная камбала, шашлык из верблюда, лангуст, жареный на дровах, барабульки, кальмары, солетте. На улице пахнет дымком, повара жарят блинчики, бублики, лепёшки, свежую рыбку. В баре из-под крана льется холодное пенистое пиво. Мы не кушали, мы только пробовали, и получалось, мы истинно наслаждались жизнью. Я чувствовал себя иногда Муххамедом седьмым. Раз в неделю для гостей устраивали марокканский день, с восточным базаром на территории отеля, с марокканской кухней, марокканской музыкой и фольклорным марокканским концертом, с танцами, песнями и барабанами. После ужина каждый вечер театр в фойе отеля весёлая культурная программа, все смеются до слёз, много живой музыки, танцы, конкурсы, игры, вечерняя прогулка. В отеле много русских, украинцев, поляков, французов, немцев, голландцев, англичан. Предлагается много обзорных экскурсией по городу, по окрестностям, по стране. Катание на верблюдах, осликах, джипах, скутерах, яхтах, рыбалка в открытом океане. Можно взять на прокат машину, но
23
лучше позагорать и поваляться на песке. Пляж через дорогу. Песок пустыни мелкий и горячий ласкает босые ноги. Солнце жжёт даже из-за туч. Воздух обжигающий, вода холодновата +22 градуса. Шум прибоя всю ночь у вашего балкона. Звездное небо совершенно чужое, полярная звезда у самого горизонта. В 19 часов на улице ни души, мусульмане голодали весь день и после захода солнца кушают. Откушав в темноте, местные выходят на набережную погулять. Европейцам и европейкам лучше не выходить на улицу в смелой одежде, а с покрытыми коленками и плечами. Местные женщины в балахонах, мужчины в тапочках на босу ногу и в длинной (дишдаш) рубахе до пят гуляют под ручку. Красивые дети, современно одетые, бегают наперегонки. В одиннадцать вечера самый разгар. Все рестораны заполнены, звучит восточно-чучмекская музыка. В магазинах полно народа. Всё залито мягким светом рекламной иллюминации. На горе освещённые стены древней крепости «Каспар», на входе надпись «Бойся Бога и почитай короля своего», а на склоне горы огромная как «Слава КПСС» светящаяся всю ночь надпись «АЛЛАХ, РОДИНА, КОРОЛЬ». Всюду красное знамя, зелёная звезда. Культ личности превышает сталинскую. Все улицы, площади, корабли названы в честь короля. Его портреты всюду, в любом отеле, в кабинетах, в магазинах, в любой лавке, в парикмахерских, в аптеке, на базаре, в автобусах, на деньгах, всюду его жена, дети, папа, мама, дедушка и сам молодой король, Мухаммед шестой. Марокканские деньги из страны вывозить нельзя. В одном дирхеме, сто сантимов, в горах в ходу ещё древний риал 1/20 дирхема. По курсу за одно евро, дают 11, 6 дирхемов, но цены округляют один к десяти. В ресторанах меню есть и на русском языке, цены не проставлены, в магазинах и на базаре они устные. Все здороваются по-французски. На вопрос, сколько стоит? Почём? Прайс? Уловив акцент, отвечают по-русски матом: «Прайс-зашибись!» Суют в руки товар и, как липучки, тянут за руку в лавку поторговаться. Торговля-школа честного обмана. Названную цену можно смело снижать на 70% и начинать торговаться. На востоке надо обязательно торговаться, платит тот, кто стесняется. Арабский мир - одна торговля. Нельзя дважды называть одну и ту же сумму, надо двигаться, либо вверх, либо вниз. Если вы не согласны и уходите, за вами будут следом бегать продавцы, уступая в цене. Европейцу купить особенно нечего, зубочистки из сушеного укропа, китайские товары, сувениры, да национальная одежда для немецкого фашинга-карнавала. Можно купить «арган масло» для косметики, но тут надо знать толк, не то купите подсолнечное за солнечную сумму. Удачную сделку вам предложат немедленно обмыть и подадут «Марканские виски»- вкусный, горячий, густой, мятный чай. Торговаться они умеют, вы и очнуться не успеете, как, лишившись денег, накупите совершенно не нужные вам вещи, даже кота в мешке продадут, потому, что мешки отдельно вы нигде не найдёте, но при этом никто на базаре не опускается до торговли из-под прилавка. Всё открыто, радостно и прилипчиво радушно. Арабский базар особый мир. Вас шокирует шум, огромная территория и невероятная теснота, под пёстрой дырявой крышей, крытой кровельным железом, толью, фанерой, шифером, досками и картоном, она защищает не от дождя, который бывает лишь два раза в год, а от солнца. Здесь продают мебель, мясо, рыбу, помидоры в разлив, овощи, фрукты, тряпочки, тапочки, шапочки. Тут же парикмахер на дороге бреет клиента, сапожник стучит молотком, ремонтируя обувь, трещит швейная машинка, идет примерка. В загородке кудахчут живые курицы, вы можете пальцем показать понравившуюся, её тут же лишат жизни, спустят кровь, ошпарят, обдерут перья, разделают и через семь минут подадут жареную, пареную, варёную с вкусным соусом и гарниром. За 20 евро вам стоя вырвут зуб. Лечить некому, один врач на 4 500 жителей. Лечит либо Коран, либо шаман, либо продавец специй и трав. В специях потомственные продавцы знают толк. На прилавках сушеные травы, помогающие похудеть, избавиться от храпа, вылечиться, вкусно поесть, по настоящему влюбиться и даже разбогатеть. Тут же на клочке бумаги напишут по-арабски ваше имя, а вашу европейскую Фатиму сразу высоко оценят и предложат тут же её продать за сто верблюдов, но шутки ради можно сторговаться и за тысячу, плюс сверху две козы. Тысяча! И одна ночь! С такой целью тоже приезжают отдохнуть некоторые пожилые секс бомбы. Ночи здесь тёмные, климат сухой, 300 солнечных дней в году, дождь бывает только зимой, два три раза. Рядом страна вечной жажды, огромная пустыня «Сахара». Ветер переменчивый, то сухой и горячий из пустыни, то влажный и холодный из океана. Урожай собирают раз в году, а где есть возможность поливать, снимают и по четыре богатых урожая. Нам повезло, в последний день по нашему желанию прошёл африканский дождь. Там и тут падали редкие, тёплые, влажные капельки и слегка намочили асфальт. Только здесь растут тенистые деревья арган, мощные эфкалипты, фикус, туя, пробковые деревья, в горах есть можжевельник, дубы, ели, сосны и даже кедр. Бананы, апельсины, лимоны, мандарины, орехи и прочее не в счёт. На побережье океана растут высокие и красивые субтропические пальмы, впечатляют природные перспективы близких и далёких гор, песчаные дюны, вползающие прямо в океан. От Европы Марокко отделяет Гибралтарский пролив шириной всего в 15 километров, уже подготовлен проект строительства туннеля. Столица королевства город Рабат. Время здесь застыло в прошлых столетиях, переход на зимнее и летнее время отсутствует, от европейского времени часы отстают на два, зимой на три часа. Ослики ритмично покачивают хвостиками в такт, будто это маятники от часов. Верблюды гордо и медленно, как мираж, плывут по горизонту по своим важным делам. Старцы, не двигаясь, весь день сидят в тени заборов. Женщины в парандже прячутся от посторонних взглядов. Толстых людей нет, даже собаки стройные и подчёркнуто худые. Очень много бродячих кошек. Экзотичная древность врезалась в модерн. На всех телегах, тележках, велосипедах, осликах, пешеходах, как медные крестики, только на спине висят привязанные на верёвочку цедешки, компакт-диски. Едущий верхом на ишаке по горам беззубый старик говорит на ходу по со-
24
товому телефону. На страшных мазанках стоят космические телевизионные тарелки. Ночью цедешки оказались прекрасным светоотражающим простым стоп сигналом. Местный менталитет сильно отличимый от Европейского. Стресс здесь никому не ведом. Многие вещи они в упор не видят. Например, прямо на многолюдной набережной лежал крупный камушек, многие о него спотыкались, ругались и даже падали, но никто не догадался его убрать с дороги. Камушек благополучно пролежал нетронутым весь наш отпуск. Как-то утром, идя на пляж, увидели, лежит под пальмой местный, руки, ноги - всё на месте. Лежал на спине, привольно раскинувшись, судя по всему, спал. Возвращаясь с пляжа на обед, видим, человек всё в той же позе. Пообедали в отеле - и на пляж. Человек позу не менял. Стемнело, возвращаемся на ужин. Он всё там же без движения! Может, помер? Нет! Рукой шевелит, полез в какую-то коробку, что-то запихнул в рот. Живой! Ну, думаю, как же он нужду справляет? Народ углядел. Он просто повернулся на бок и обратно на спину. Вот это жизнь! Если при рождении ему одели достаточно просторную, до пят рубаху, то есть шанс, что и хоронить его будут в ней же. Зачем другое в стране "Вечного лета?" Дом строить незачем. Кокосовые орехи растут сами и падают тоже сами, чуть не в рот. Марокко - страна сказок 1001 ночи, реальный Восток. Чувства здесь обостряются, западная цивилизация осталась далеко, ты просто окунаешься в средневековье, в нетронутые веками традиции. Но время изменяет мир. При содействии СССР в восточном районе Джерада построена крупнейшая в стране теплоэлектростанция. Обрабатывающая промышленность получила развитие только после второй мировой войны. Это преимущественно мелкие консервные, маслобойные, мукомольные предприятия. Есть цементная и кожевенно-обувная промышленность. Работают современные предприятия: автосборочные заводы в Касабланке, химические и нефтеперерабатывающий заводы, текстильные фабрики. Проектируется сооружение металлургического завода. Промышленность размещена главным образом в крупных городах Атлантического побережья и в старых столичных центрах. Основное население Марокко арабы, но значительное количество смешанных браков в стране между арабами, берберами и чернокожими африканцами сравняло различие этнических групп. В Марокко живёт много французов, все надписи дублируются на французском языке, старожилы вспоминают, что в 20 веке дублирование было и на немецком. Раньше Марокко для немцев была летняя страна, как сейчас Малёрка. В стране мусульман приблизительно один процент христиан, работают церкви, есть много еврейских синагог. Встречались ортодоксальные евреи в чёрном, а в глубинке, в рамадан попадались пьяные. Высоко в горах есть родники. Где вода, там и жизнь, там поселения. Там люди живут ещё в пещерах или в экзотических каменных жилищах, прилепленных прямо к скалам по принципу ласточкиных гнёзд. Дождевую воду собирают в закопанные в землю цистерны. Электричество отсутствует. Ездили посмотреть расположенный в каменной пустыне странный город Тараудант. Выйдя из прохладного автобуса, прошли минут десять с экскурсией по его улицам под знойным палящим солнцем и почувствовали, что в голове начинают жариться собственные мозги. Перегретые с лёгким головокружением и тошнотой все радостно вползли в прохладный, комфортабельный автобус. Пекло за окном уже не страшно. Марокко-самая «снежная» страна Африки. Возле древнего Маракеша, в горах, находится единственный в Африке действующий горнолыжный комплекс. Горные дороги петляют невероятно, с одной стороны обрыв, с другой - скальный навес. Живности не видать. Горы лысые, каменистые. В долине дорога проходит мимо рощ арганы с пасущимися на деревьях козами. Чёрные козы, как вороны, расположились на всех ветках и даже на самой верхушке. На многих деревьях годами колышутся на ветру зацепившиеся чёрные пластиковые пакеты. Водитель автобуса поставил свою кассету, и три часа звучала его любимая песня без слов. Певец на все лады распевал одно и тоже. Ай, яй яй! Ой, ёй ёй! Ой, ёй ёй! Ай, яй яй! Ай, яй яй! Ой, ёй ёй! Ой, ёй ёй! Ай, яй яй! Мы, молча с удивлением, знакомились с экзотической страной исторически развивающейся в африканскоарабско-португальско-испанско-немецко-французском стиле. И вот подтверждение мы прибыли в Эс-Сувейру, в старинный португальский портовый город Микагор. Здесь снимались сцены фильма «Отелло». Узкие трёхметровые улицы, в которых всегда тень и прохлада. Этот город - сплошной рынок, каждая дверь ведёт в лавку. Марокканцы, ведущие в Рамадан ночной образ жизни, днём спят. Они лежат в кустах, на улице в тени, спят у магазинной кассы, за прилавком, на прилавках, под прилавком. Но стоит хлопнуть в ладоши, они появляются как джин из лампы Алладина. Цены в магазинах высокие и стабильные, хлеб стоит 25, литровая пачка молока 90 центов, водка «Московская» 15 евро, «Абсолют» 20. Недорого можно купить красивые изделия из настоящего серебра. Эс-Сувейра-белая жемчужина Атлантики, удивительно колоритное зрелище из исторического прошлого. Особенно оживлён «Морской дворец» и экзотический рыбный порт. Здесь много людей, много чаек и ещё больше лодок, сетей и рыбы. Рыбий дух вытесняет из жаркого воздуха кислород, становится просто нечем дышать, многие дамы спасаются бегством. С радостью возвращаемся в Агадир в приморский курортный город с современными отелями в европейских кварталах. Город расположен в зоне «Вечной весны» - напротив Канарских островов. Прекрасный пляж, длиной в 12 километров, зовёт к пешеходным прогулкам по колено в воде. Очень необычны приливы и отливы, пляж-то узкая полоска, то широкий, как взлётная полоса, и на острова, что вчера были далеко от берега, сегодня можно пройти пешком. Солёный, йодированный, аэрозольный воздух, дышится легко и смачно. Купаться и загорать можно в любое время года, правда, вода прохладная и непрозрачная, для подводного плавания не годится. Маску из че-
25
модана вытаскивал только один раз. Дно песчаное, как пустыня, и неинтересное, подводный мир скромный, лишь рыба с разгона может в воде натолкнуться прямо на вас, да чайки охотятся на неё прямо среди плавающих людей. На пляже вам спокойно полежать не даст местный бизнес. Постоянно подходят прилипчивые аборигены с протянутой рукой или желающие продать, одежду, фрукты, только что свежевыловленную рыбу для жарехи, ракушки, или недорогие, но очень красивые камни самоцветы. По пляжу постоянно патрулирует конная полиция, и снуют спасатели на своих быстрых квадроциклах. На берегу куча народу, 40 отелей и большая стройка. За две недели мы познакомились со многими местными людьми, со счастливым бизнесменом из Германии, женившимся на марокканке, принявшим мусульманство и соблюдающим рамадан. С русаками, отдыхающими дикарями. С процветающими украинцами, объездившими весь белый свет. С премудрыми и гордыми москвичами, с французами, с поляками, с голландцами, с американцами. Все они люди и общее у них только одно, все они очень разные. Ещё мы сделали 915 фотоснимков, купили всем родным уникальные сувениры, познакомились с экзотической страной и насытились впечатлениями. Королевство Марокко жаждет всех, кто не боится трудностей и неожиданностей, кто хочет познать что-то новое, побывать в экстремальных климатических условиях, на уникальных экскурсиях, там, где Plus qwam perfekt, где прошлое застряло в настоящем. Оно манит любящих океан, ценящих непредвиденные ситуации и ощущение незнакомых эмоций, связанные с неповторимой культурой, архитектурой, кухней, умеющих восхищаться с инопланетным удивлением, анализировать и ценить, способных, наконец, ясно осознать, как хорошо всем нам живётся дома! Болячки наши как-то незаметно рассосались и, несмотря на обильное питание и продолжительные прогулки, вес мы не набрали, а бодрыми и здоровыми ранним утром взлетели в безоблачное африканское небо на мощном Современном «Боинге» со страстным желанием вернуться домой, в нашу родную Германию! Сидя в уютном самолётном кресле, глядя в иллюминатор на всех сверху вниз, вдруг ясно ощущаешь в себе лёгкую утомлённость, и жизнь внизу уже вспоминается как странный, нереальный сон. Каждый день там прожит был, как отдельная маленькая, полная приключений жизнь. Хорошая мысля, приходит опосля! Подумалось, что надо было бы, отправляясь в отпуск, взять вдвое меньше вещей, вдвое больше денег и массу свободного времени. Тогда бы не спеша запас энергии, сбережённой в течение всего года дома, расходовался бы в отпуске не так стремительно, а то, вроде, как бы появилась такая лёгкая утомлённость, чувство, как будто никто не нуждается так сильно в отпуске, как человек, который только что из него вернулся. ДИКИЙ ОТПУСК -Где вы отпуск провели?- спросила отдохнувшую дочку уставшая от работы мать. -На тёплом море, в пятизвёздочном отеле - дикарём. -Как это в пятизвёздочном и дикарём?- не поняла мать. -Да мой вёл себя там как дикарь. Стыдно вспомнить. У нас фоль пансион был. Завтрак, обед, ужин плюс напитки спиртные и неспиртные даром. Ну не даром, конечно, наперёд оплачено, это там выглядит, как даром. Мой сразу, как барин, в баре заседал с утра, дегустируя всё подряд: соки, лимонад, пиво, джин, водку, виски, коктейли на спирту, вина. Живот растянул, как бочку с квасом. Мне рядом сидеть стыдно было, и я отсыпалась в номере. Ночью позвонили из регистратуры отеля и сказали. -Заберите вашего мужа, он лежит у входа в бар. Утром опозоренная и злая я вставляла мозги больному мужу -Как тебе не стыдно? Так набрался. -Так бесплатно ведь!- оправдывался он. -Бесплатно! Итак, про русаков уже нехорошие легенды ходят. Дикарь! -А я не сказал, что я русак,- хитро отвечал он. -Да это и так видно! А что же ты сказал? Кто ты? -ФИНН! ПОКОЙ Четыре туристических автобуса одновременно остановились у крыльца большого отеля. Всех путешественников поселили на одном этаже. Был поздний вечер, очень хотелось спать. Корнелиусу достался номер напротив женского кабинета задумчивости. Заснуть не удавалось, постоянное топанье по коридору и хлопанье дверями напротив раздражало. Предупреждать женщин не имело смысла. Корнелиус встал, взял в номере стул, поставил на него тарелку, в тарелку бросил несколько монет и выставил стул у дверей напротив. Теперь он лежал и наслаждался тишиной. Туристки, дойдя до заветных дверей и увидав на стуле тарелку с деньгами, испуганно разворачивались и бежали по своим делам на другой этаж. ГОРДОСТЬ Встретились в бархатный сезон на пляже у самого тёплого моря две женщины. Русская и русачка, немка из Германии, но рождённая в России. -Недавно я была в Ницце и видела там яхту Абрамовича! Похвасталась русская, - меня просто охватила гордость за Россию!
26
- А гордость то за что? Яхту эту в Германии построили,- без особой гордости вставила в разговор фразу скромная русачка. В Германии кто богатый, а кто нет особо незаметно, а в России всё напоказ, а каково, тем кто на дне? Командный зачёт в спорте, ставят по-последнему. РЫБАЛКА В ОКЕАНЕ Белая, приписанная к потру Агадир, яхта М-6, «Мухаммед шестой», несущая имя современного короля Марокко, не спеша, вышла в Атлантический океан. Всегда чемто возмущенный океан мирно спал. Легкие волны ласково покачивали небольшое судёнышко. Палуба влажно блестела от ночной росы, то тут, то там на ней валялись летучие рыбы, замерев в последней попытке "встать на крыло". С виду, это обычная селёдка с крыльями. Их в ночной темноте привлекало палубное освещение, и они, как мошки, слетались на огонёк. Команда наводит на борту порядок и просыпается. Гости знакомятся с обстановкой. Уйдя за горизонт, бросили якорь. Рыба ищет, где глубже, а человек, где рыба. Рыбалка, вроде бы, она и в Африке рыбалка, а нет. Это у реки лентяи - лучшие рыбаки, а в океане рыбалка, труд-кормилец. Вместе с рассветом океан наполняется морем моих желаний! Главное поймать большую золотую рыбку!!! Туристам раздали примитивные рыболовные снасти, простые закидушки и показали, как рыбачил Робинзон Крузо. На маленькую дощечку намотана довольно толстая леска, к ней привязан грузик, огромный болт, на коротком поводке крючок с чайную ложку, на крючок насажен хороший шмоток сырой рыбы и всю снасть бросают за борт. Конец лески наматываешь двумя витками на указательный палец и подсекаешь. Связь с глубиной удивительно чуткая. Леска, натянутая струна, передаёт, как спичечный телефон, все, что творится в пучине. Чувствуется, как рыба подошла, потащила, как она пытается сорвать наживку, быстро, за доли секунды. Теперь кто быстрее подсек, но поздно, чувствуется-крючок пустой. Вытаскиваю леску из глубины. Точно! Насаживаю новую наживку и в воду. Через две три попытки набрался опыта и сноровки, и вот уже под водой блестит первая серебристая красавица. Сердце радостно замирает, в глазах страсть, рывок - и приличная рыбёха бьётся на палубе. Щелкают фотоаппараты, прибегают посмотреть с кормы. Хороша рыбка! Только оценил удачу - на корме восхищённый крик счастливца. Соседи тоже снимают с крючков свою удачу. Деревянный ящик наполняется уловом. В ведро она б не поместилась. Рыба клюёт хорошо, наживил, бросил, вытащил. Наживил, бросил, вытащил, но что это? Как называется океанская хозяйка, никто не знает. Спрашивают экипаж. Моряки знают несколько языков. На борту немцы, французы, англичане, голландцы, русские, украинцы, поляки, итальянцы. Все хотят ощутить океан, и насладиться экзотической рыбалкой и попробовать свежей рыбки. Рыбы из океана натаскали уже полный ящик. Солнце палит как в пустыне, на небе ни облачка. К железу не прикоснуться Африка! Горизонт круговой. Над головой небесная пустыня. Шляпа не спасает. Вот что-то серьёзное свершилось на глубине, указательный палец чуть не вывернулся, быстро схватился за леску двумя руками, с усилием началось перетаскивание «каната», толи я хочу кого-то вытащить из воды, толи меня кто-то хочет втащить в воду. Подбежали помощники, из воды показалась пёстрая змея толщиной с руку, длиной с человека. Хищный взгляд, отвратительная морда, чем выше тянешь, тем тяжелей становится!! Резко дёрнул, и вот она ужом извивается на палубе, пугая новичков. -Мурена!- кричит из рубки капитан, - не трогайте руками! Укусит! Подошёл матрос с палкой, у которой на конце вбит толстый гвоздь и стукнул «гадюку» по голове. Она развязалась. Теперь рыбаки перевели дух и собрались все вместе. Каждый по очереди брал в руку леску с висящим на ней чудовищем и позировал перед фотоаппаратом, держа вверх большой палец. Классно! Здорово! Экзотично! Мурену отцепили, и она успокоилась в рыболовном ящике. На крючок наживили свежий шмоток - и в глубину. Не успела леска натянуться резкий рывок, вторая мурена, упираясь, движется мне навстречу. Круг раздвинулся, и вьюн трепыхается на палубе. На корме опять восхищенно истеричный крик. Все бросились туда, я тоже, бросив змею на произвол судьбы. Навстречу с кормы бегут слабонервные туристки. Хорошо видно, как на палубе бьётся мощное тело молодой акулы. "Спасайся, кто может!", - все в рассыпную! Мгновенно скрутившись в стальную пружину, она выстреливает в обратную сторону. В этот момент хвост попадает по кнехту, раздался жуткий удар, и тело небольшой акулы отлетает на пару метров. Если хвостом она попадёт по ногам, то свободно можно остаться с перебитыми конечностями. В хищной пасти торчит наживка, и здоровый крючок проткнул челюсть насквозь. Два матроса по очереди бьют её палками по голове. Теперь она становится фотозвездой. Моя мурена уже неинтересна. Рыбалка продолжается.
27
К яхте подошла небольшая стая огромных "Королевских макрелей», голов в пять, семь, тихонечко скользя вдоль борта на малой глубине. Сверху всё отлично видно. Вода настолько прозрачна, что можно разглядеть каждый плавник, каждый изгиб стремительного тела. «Бонито» потрясающе красива. Ярко бирюзовая спинка с золотыми боками, выпуклый, упрямый лоб и мощная, чуть выступающая вперёд челюсть. По свирепости и хищности она не уступает акуле, только что на человека не нападает. Но является самым большим акульим врагом. Если у судна появляется макрель, других рыб и калачом не подманишь! Она воплощает силу и грацию и чем-то напоминает торпеду, а если это крупный экземпляр, полтора - два метра в длину, то становится понятно, почему даже акулы стараются держаться от них подальше...... Быстро насаживаем на тройник кусок "тухлого шмотка" и забрасываем рыбам прямо "под нос". Макрель равнодушно плывёт дальше, слегка отвернув в сторону. Затем резко развернулась, молниеносный бросок и наживки нет. Проткнувший губу крючок вызывает шок. Какие пируэты она вытворяет! Скачки, перевороты и стремительные разгоны с резкими разворотами! Макрельдостойный и сильный противник. Толстая леска звенит, больно впившись в кулак, другой рукой быстро обхватываю какую-то трубу на судне. Жертва бунтует, но, в конце концов, устаёт и затихает. Тут её ласково подтягиваем к борту, и матросы бросают в воду специальный сачок. Это круглый, металлический каркас, на который натянута мелкоячеистая сеть. По краям к ней привязаны три верёвки, сходящиеся в одну на расстоянии двух метров. Матросы подводят это приспособление под добычу, покорно болтающуюся у борта, и начинают поднимать на борт. Интересно смотреть, как хвост и голова свисают за "габариты" сачка! Просто фантастическое зрелище наблюдать, как летающие рыбки всей стаей удирают от макрели. Огромная стая на большой скорости, стремительно, как по команде, вспарывая водную гладь, распускает крылышки и, как маленькие самолётики, пролетая метров двести, триста по воздуху, плавно идёт на посадку и исчезает под водой. Просто непонятно, как они ухитряются подняться на такую, достаточно большую высоту!? Семь метров от воды, это почти третий этаж! Одна такая "воздушная акробатка", со всего разгона, треснула по затылку. Было совсем не больно, но неожиданно, просто шок дилетанта под громкий смех толпы. Клёвое дело-океанская рыбалка. Восемь больших деревянных ящиков, выставленных шеф-поваром на палубу, коллектив из десяти человек, забивает до предела. Такая "рыбалка" всем в кайф. Ящики с добычей наполняются с горкой, каждый рыбак внёс туда свою солидную лепту. Кок ловко отсекает рыбам голову, и шкура вместе с чешуёй снимается, словно дамский чулок. Чайки с воздуха зорко следят за каждым его движением. На корме вкусно дымит грильница. Свежая рыба шкворчит на огне, шипя рыбьим жиром, капающим на жаркие угли. Жара в жаре, африканская сауна. Легкий ветерок играет с флагом на верхушке высокой мачты. На палубу под тент вынесли столы, пока накрывают стол, капитан предложил гостям искупаться в океане. Дураков нет. Добровольцев не нашлось. Лучше нам рыбка на обед, чем мы на обед для рыбки. Акулы шутить не любят. Капитан смеётся-«Как хотите! Пейте минералочку за так, а за деньги есть холодненькое пиво». Запах, голод и аппетит начинает щекотать желудки. Надвигается праздник "живота". Очень вкусная свежая на свежем воздухе океанская рыбка, да ещё с дымком. Рыбы, вкуснее чем «Бонито», найти трудно. Суп из акульих плавников - одно из самых дорогих блюд в меню всех ресторанов мира. На второе бифштекс акулы, зажареной на мангале, и жареная камбала, без костей мурена. Рыбаки сами пахнут рыбой, упёрлись хищным взглядом в подаваемые тарелки. Кадыки на горле ожили у всех, ноздри засасывают аромат. В порту на пирсе сидят голодные кошки и, не моргая, вглядываются в океанский горизонт. Они, как рыбачки ждут возвращающихся с уловом рыбаков. Когда корабль стал швартоваться, на берегу начался громкий, самодеятельный кошачий концерт без дирижёра. Требовательно, настойчиво угрожающе они орут почти человеческими голосами. Знающий матрос швырнул на берег жменьку небольших рыбёшек. Кошки по-джентельменски взяли в зубы рыбу и, подняв хвост трубой, гордо, как будто это они сами поймали добычу, неспеша пошли каждая своей дорогой. Чайканахалюга, с повадками новых бизнесменов, пытается сорвать куш и выхватить из пасти рыбу прямо на лету, но кошка, нырнув в укромное местечко, урча, начинает праздничную трапезу. На берегу старик продаёт экзотику. Целая гора красивых, больших ракушек, начиная величиной с ноготок и кончая с голову человека. Тут же засушенная голова рыбы-меч с длинным и острым, как керамический нож, носом. Рядом разинутая пасть акулы, в которой три ряда зубов, остроты невероятной. Скальпель хирурга-просто тупой топор и с акульим зубом сравнить нельзя. На асфальте, как пенёк величиной с табуретку, лежит кусочек кости из китового позвоночника. С прибывших судов разгружают рыбу. Порт «Агадир» занимает первое место в мире по вылову североатлантических сардин. Здесь сосредоточено много коммерческих предприятий по переработке и консервированию рыбы. Большие корабли ловят большую рыбу, маленькиемаленькую. У пирсов качаются старые, как пустыня, рыболовные сейнеры, скрипят и трутся друг о дружку ржавыми бортами. Рыбья чешуя впресовалась в асфальт. Чайки, наглее воробьев, тащат рыбу отовсюду. Двадцать пять тысяч человек работают в порту. Люди сидят, стоят, ходят, торгуются, но определение «работают», как-то к ним не подходит. Рыбный аукцион шокирует новичка масштабами и разнообразием, это огромный двухэтажный терминал. На втором этаже по периметру стен широкий, сплошной балкон для зрителей и туристов. Их подвозят автобусами. Там фейерверк фотовспышек. Рыбный дух, как крутой рассол, заходит в нутро человека, так, что кажется, ты покрываешься чешуей. О гигиене лучше не вспоми-
28
нать. Здесь царство океанской рыбки. Людской гвалт на грани допустимых децибел. На аукционе орут все: продавцы, покупатели, экскурсоводы, молчит только рыба, а её здесь видимо невидимо. Сортов со всей Атлантики столько, что в энциклопедию, наверное, ещё не все вошли. Тут креветки, омары, кальмары, крабы, осьминоги, миноги, тунец, рыба меч, рыба пила, акулы, морской скат, какие-то туши в разрезе как дикие кабаны, маленькая килька, селёдка, сардинка, мойва, камбала, угри, лобстеры, раки. Какие то каракатицы и всякие другие, невиданные ранее, океанские чудовища. Кругом ящики, рыба лёд, пальцы у продавцов замёрзли - колотун, а на улице плюс сорок три в тени. Там торгуют частники, объём поменьше, но ассортимент тот же. Товар лежит прямо на асфальте. От терминала постоянно отъезжают гружённые на экспорт огромные рефрижераторы. Это в горах купить живую рыбу-дохлый номер! А здесь, купившие для себя гурманы, с походкой гордых кошек несут на вытянутой руке пересыпанную льдом серебристую рыбку в прозрачных целлофановых пакетах. Дома будет нежный, здоровый и вкусный обед. Богатый и щедрый атлантический океан сонно и величаво катит свои крупные волны на мелкий и горячий пустынный песок африканского берега. Марокко-Агадир. Германия-Гиссен.
29
ГЕННАДИЙ КЛЕПИКОВ Представляю рассказы Геннадия Кузьмича Клепикова ( 1938 – 1994г.г.), работавшего заведующим отделом писем редакции Быстроистокской районной газеты «Ударник труда» с 1987 по 1994 год, окончившего филологический факультет Самарского пединститута. В настоящее время имеется в наличии публикация подборки его рассказов в №9 журнала «Молодая гвардия» ( Москва) за октябрь 2012 года, работает инициативная группа по выпуску книжки рассказов здесь, на родине, в г. Бийске. С уважением Ильиных В.И. с. Быстрый Исток НА ФЕРМЕ Тетка Пелагея сама видела, как Клавка, молодая, двадцатилетняя доярка, в шестом часу утра вышла от вдового зоотехника Евтроповича, о чем Пелагея не преминула сообщить своим дояркам. И битый час, отложив дойку, судачили женщины об этом неожиданном Клавкином поступке, и, хоть была Клавка незамужней и гулящей, связь её со вдовым зоотехником решительно не одобрялась. - Своими глазами видела, бабы, вышла Клавка от зоотехника, набрала из поленницы охапку дров – и снова в дом, бесстыдница. Вот и на дойку опаздывает,- сказала тетка Пелагея, а, значит, так оно и есть, потому что не любит тетка Пелагея напраслину. - Вот дура, добавила тетка Пелагея, и непонятно было: ругает она Клавку или жалеет. Все – таки был вдовый зоотехник не первой молодости – под пятьдесят подкатывало. – Тебе хорошо судить – то, за мужиком,- вступилась за Клавку Аннушка – доярка ещё не старая и решительная. – Помыкалась бы одна – то, без мужика, другое бы запела. И за столом – одна, и на перине – одна, и в будни – одна, и в праздники… Мыкалась Аннушка одна, и про бабье одиночество лучше других знала. Спорить с ней не стали, а заговорили о другом: останется Клавка на ферме или бросит коров к чертовой матери? – Дура, если бросит, - снова высказала свои соображения тетка Пелагея. И снова ей возразила Аннушка: - А зачем ей работать? Не наш брат – зоотехница! Теперь забьёт Евтропьичу голову…По курортам будет разъезжать, по санаториям. Её дело – молодое. Мало она парням головы покрутила…- Вот и докрутила, - сказала третья доярка – Иваниха, которая отчаянно завидовала тетке Пелагее за новость, - он её враз и объездил. - Нашла объезжалу. - А что, Евтропьич мужик еще не старый… Да и старый конь борозды не испортит. - Ну, причем здесь кони? – не поняла подменная доярка Маруська, которой шел семнадцатый, и которой было страшно интересно, - причем кони? - А вот узнаешь, причем кони, - попугала её Иваниха, и Маруська покраснела, сама не зная отчего. - Вот что, бабоньки, выручать девку надо, - вступила в разговор тетка Пелагея. Жаловаться надо на зоотехника. Хоть председателю, хоть парторгу. Они - мужики строгие, не допустят… - Все они кобели добрые, водку – то вместе жрут. - Правильно, все они доноры… - Почему доноры? - Кровь пьют у баб. Да жилы тянут. - Может, вампиры? – поправила начитанная Маруська.- Натуральные доноры, - отмахнулись от нее. - Но Евтропьич то водку не пьет. - За ворот льёт. Я захожу как – то в столовку, он солененьким огурчиком закусывает. - Мало что – огурчиком! - А ты думаешь, он кефир огурчиком заедает? - Причем здесь кефир? – снова встряла подменная и малоопытная Маруська. - Притом, что огурец запах водки перешибает. А ещё лучше – жареные конопляные семечки. А где их, семечки – то взять, если всю коноплю китайцам запродали. - А зачем китайцам конопля? - Воробьёв подкармливать. В Китае воробьёв уничтожают, кампанию развернули. А подманивать нечем. - Да разве перебьешь воробьев? - Да уже перебили, сказывают. У них там на одного воробья – два китайца. - Врешь ты всё и про коноплю и про Евстроповича. Он мужик фондовый, денег зря не пропьёт. - Все врут, одна ты – честная, - приготовилась к ругани Иваниха. Она завидовала тетке Пелагее, и уже готовилась отыграться, как дверь распахнулась, и на пороге собственной персоной появилась Клавка, раскрасневшаяся от быстрой хотьбы, а, может, от чего другого. - Уф, запарилась! – только и сказала. - Проспала, небось? – прищурилась Иваниха.
30
- Проспишь тут! Евстропович вчера попросил избу протопить. Сам – то в Березиху мотанул, свататься. Невесту там ему подыскали: не то учительшу, не то агрономшу. Что вы на меня уставились? Ну, опоздала… Ну, молодая, исправлюсь. Какие мои годы. - Выпустила с воробышка, вернула с коровушку, - непонятно кому сказала тетка Пелагея. – Вот дура,- и снова было непонятно, кого она ругает: себя или Клавку. - Дура, конечно! – поддержала тетку Пелагею Аннушка. – Упустила мужика. - Упустила,- вздохнув, решили бабы.
ПУГАЛО К обеду прифрантились старухи, понадели вышитые сарафаны, узорчатые полушалки на плечи накинули, серьги да бусы из сундуков подаставали, собрались у старшей гостей поджидать. Гости были дальние, из областного города, да не простые какие родственники, а с самого аж телевидения. Впрочем, к телевидению и всяким там корреспондентам старухи давно попривыкли: были они известны по всей округе как исполнительницы старинных песен – обрядовых, венчальных и всяких других сердечных. Пели они и про колечко, которое «сронила со правой руки», и про кольцо «позлаченное», и про дружка, с которым «навек разлученная». Так что выступать им было не впервой. Но тут был случай особый. Вместе с нашими телекорреспондентами , которых старухи не раз угощали и чаем, и молоком, и кое – чем покрепче, должен был приехать какой – то важный человек из-за границы, и выходило по всему, что готовилась передача на заграницу. А на какую заграницу – об этом старух не уведомили. Может, на Германию, может, на Америку. Вот тут то и заволновались старые: не ударить бы перед чужими в грязь да лицом. Были старухи. Как говорится, на одну морщинку, на одну сединку, одинаковой горбатости от лет и бед прожитых и, чтобы нам различать их, назовем именами чуточку различными, под какими именами знали старух в деревне: Певица, Певунья, Певичка и Запевала. Певица – старуха правил строгих, академичных, поет старательно и голосисто, словно работу какую выполняет, словно пряжу прядет. Певунья – на подхвате хороша, на подголосках, Певичка – что в волос, что в голос: и волос – завиток, и голос – завиток. Запевала – дама манер серьёзных, поет решительно, с хрипотцой и, как будто, немножко запинаясь. Она и в их небольшом хоре выполняет роль запевалы. Но о них не рассказывать, их слушать надобно. Старухи ожидали гостей в полисадничке, за столом. накрытым льняной скатертью, на котором уже посвистывал пузатенький самовар – реквизит самодеятельных артисток. А вокруг царствовал июнь: на цыпочках поднимались к небу подсолнушки, поворачивая к солнцу незрячие еще корзинки, во всю цвели огуречные грядки, а над грядками летел тополиный пух, перемешанный с пухом одуванчиков. Старухи уже успели притомиться, когда подъехал парторг колхоза Петрович с молодым парнишкой из отдела культуры, который приходился родным племянником академичной Певицы. - Что, бабушки, заждались, небось, - бодро приветствовал парторг старух, внимательно рассматривая их наряды. - А то как же, заждались, – отвечала за всех Запевала. – Вон и лук позарос, и картошка не огребена, а мы здесь как куры на насесте… -Не боитесь? - перевел разговор в другую плоскость парторг. - А то как же, боимся…вона поджилки в коленках трясутся,- опять ответила за всех Запевала и к общему удовольствию потрясла коленками. Натурально у ней получилось. - Заварка то к чаю найдётся? – встрял в разговор практичный племянник Певицы. - А то как же…индийский… -Индийский хорошо, но лучше бы наш… советский… - А где его взять, советский – то чай? -Неудобно перед иностранцами…- сказал парторг. -А нас на какое телевидение снимать будут? На американское или на немецкое? – напрямик спросила Певичка. Этот вопрос мучил, вероятно, не только её, но и всех подруг по песне. - Да наши телевизионщики едут, на наше областное телевидение и снимать будут. Просто прицепился к ним немецкий фотокорреспондент: не то Пфафф, не то Граффф, не то какой – то фон барон, покажите, говорит. Мне русскую периферию, вот и заварилась каша, а нам с вами её расхлёбывать, - пояснил племянник, работающий в отделе культуры. - Расхлебаем,- согласились старухи. – Где наша не пропадала. - Все бы ничего - задумчиво заговорил парторг, - только хор – то какой – то чисто женский выходит. Мужичка хотя б одного… Ну, с ливенкой, что ль… Парторг Петрович – человек в колхозе недавний, прислан после окончания высшей партийной школы, по молодости кое – какие детали и обстоятельства не учитывал. - А где их возьмем, мужиков - то? – ответила за всех Певунья. Наши –то мужики, как ушли в сорок первом, так все и воюют…Кто под Москвой, а кто под Берлином.- Где взять мужиков – то, повторила Певунья. – Разве ж вон энтого, - и она показала на огород. Посмотрел парторг в ту сторону, куда Певунья указала, и увидел: стоит меж грядок мужичонка: кособокенький, в залатанном пиджачишке, нахлобученной шапке и руки топырком. А меж рук не то ухват, не то другая какая кривулина вставлена. Не сразу и сообразишь, что стоит на грядке огородное пугало – гроза сорок, воробьев да прочего пернатого ворья. Стоит как живое предупреждение, и даже завязки на шапке колышутся. Смутился Петрович: накладочка, как говорят телевизи-
31
онщики, вышла. Ему бы только снять пугало, убрать его в первую попавшуюся сараюшку, а он по молодости растерялся. Только и спросил: -Это кто у нас такой единоличник? -Почему, единоличник? – в свою очередь спросили парторга. -Ну как? На своем огороде пугало поставили, от воего огорода воробьёв отпугиваете, а у соседей хоть трава не расти. - А мы вот кооператив создадим по изготовлению пугал, чучел да других страхолюдин. Тряпья да рванья на весь район хватит. А может и на всю Россею - матушку… Вот это идея, а, бабоньки? И неизвестно, чем бы закончилась эта идея о создании кооператива, но сразу на двух машинах подъехали телевизионщики и началось: заскрипели тормоза, захлопала дверцы, посыпались из салонов молодые волосатые люди в потертых джинсах, темных очках, и совсем непонятно было: кто здесь мужчина, кто женщина. Казалось, начался пожар, землетрясение, другое стихийное бедствие. Тащили катушки кабеля, мотки проводки, штативы, лампы, экраны, коробки, залетали словечки «синхронно», «спонтанно», «дубль», «дуб» и просто «уб». И только один человек, который назывался не то Пфафф, не то Грффф, не то другим каким фон бароном, не поддавался общей панике и суматохе. Вместе с парторгом Петровичем, который встретил немца у машины, они зашли в палисадничек, где старухи азартно раздували, остывший было, самовар, раздували, естественно, сапогом, как им сказали дотошные телевизионщики, и немец галантно произнес: -Здрафстфуйте, папушки! «Папушки», поправив платочки, учтиво поклонились иностранцу, и одна из них уже готова была поднести иностранному гостю «хлеб-соль». Но тут всю обедню чуть не испортил шустрый белоголовый пострел, которого привлекло множество легкового транспорта. Он подобрался к самой калитке, уловил акцент приезжего гостя, запел: «Немец, перец, колбаса, марена сосиска…». Но взрослые на него цыкнули, шикнули, погрозили пальцем, ногой топнули, и парнишка убрался восвояси, вероятно, оповещать своих сверстников. Не успели исчерпать этот инцидент, как немец осмотрелся по сторонам и увидел цепким взглядом фотокоррепондента мужичка, стоящего на огородной грядке. -О-о-о, вас ис даст? – вырвался у него традиционный вопрос. -Это, это…- начал было парторг, но немец точно сорвался, точно пружина какая внутри сработала: он уже снимал висевший на шее фотоаппарат, прицеливаясь на пугало. Он суматошно обежал пугало, снимая его в анфас и профиль, он щелкал и щелкал, нисколько не жалея столь дефицитную пленку, произнося одно и тоже слово: -Зер гут…зер гут… -Это обыкновенное пугало, воробьёв пугать, сорок, - пытался объяснить вспотевший вмиг парторг. -О-о-о, понимайт, понимайт…руссишен золдатен…о, как это говорить…на карауле… - Ну, да, караульщик, сторож, охраняет огород… -Понимайт, понимайт… - Он о чем – то подумал и крикнул: - Эльза! Оказывается, была ещё Эльза, наша советская немка, приставленная к нему переводчицей. И немец - корреспондент стал убежденно что – то ей доказывать. -Что он ещё там затеял? – устало спросил парторг переводчицу. И Эльза сообщила, что немец предлагает им, гроссбабушкам, продать огородную фигуру, якобы для открывающегося во Франкфурте – на – Майне музея русского прикладного искусства. Предлагает купить хоть за рубли, хоть за валюту… Просит назвать гроссбабушек цену. -Уловили, - обратился парторг к старухам. – Вот вам и первая выгодная сделка. Вот вам и валюта… Вот вам и кооператив – в действии… - А ты погоди… не лезь наперед… не торопись…Мы ещё подумаем: принимать нам его валюту или отказаться? Правда, бабоньки? Они, может там посмеются над ним, да и выбросят на мусорную свалку, вот нам и музей, - высказывала свои соображения Запевала. – Он хоть и плохонький, а наш, русский. А не гоже, я так считаю, нашего мужика за границу продавать… Или не так я говорю? - Не гоже! – поддержали её подруги. - Не соглашаются! – развел руками парторг. - Понимайт…понимайт…руссишен плюрализм! – охотно закивал головой немец. -Чего он там кудахчет? – спросила Запевала у Певуньи. -А Бог его знает, - ответила та. А потом старухи пели для телевидения, и вместе с приезжими гостями слушало их кособоконькое пугало на грядке, в нахлобученной шапке, залатанном пиджачишке и руки топырком и, казалось, о чем – то думало. О чём оно думало? УЛИЦА
Б Е Р Е Г О В А Я, Д О М 84
Почтальонка Люська, укорачивая путь при разноске почты, вышла на Береговую улицу и остановилась как вкопанная. На бане, на прокопченной, скособоченной к реке бане, была прибита свежеоструганная досочка, на которой не иначе как угольком было выведено: улица Береговая, №84. Почтальонка могла бы поклясться, а её ли уж не знать, что на её участке никогда не имелось такого номера. Любопытная, как молодая козочка, Люська дотронулась до номерного знака: нет,
32
она не ошиблась, на пальцах остался след угольной сажи. И тогда, отойдя на почтительное расстояние, она голосом высоким и звонким крикнула: - Эй, хозяин, вам почта!... В предбаннике что – то треснуло, грохнуло, ворохнулось, отчего Люська попятилась назад, жалея о своей шутке, дверь резко распахнулась, вероятно, под натиском мощной ноги, и незнакомый чернобородый дядька предстал перед изумленной работницей местного узла связи. - Тебе чего, девка?... Люська испуганно и заискивающе улыбнулась: - Вы чьи, дяденька? Вы…кто?... - поправилась она. – Не видишь, беглый каторжник… скрываюсь… Люська попятилась ещё дальше, а чернобородый, неожиданно вложив два пальца в рот, засвистел столь пронзительно и разбойно, что пролетавшая над берегом ворона суматошно рванулась в сторону, словно по ней ударили из двух ружейных стволов. Чернобородый засмеялся, обнажая крупные белые зубы, и Люська поняла, что ошиблась: дяденьке едва минуло за тридцать. Вселение Ивана Хохлова в родную, отеческую баню, стоящую на берегу реки, предшествовали вот какие обстоятельства. Ещё на паромной переправе Иван узнал, что дом после смерти матери продал зять Долгоносов, с которым у Ивана были невразумительные и хаотические отношения. Зять - мужик расторопный, и, как говорят в здешних местах, ухватистый – за глаза называл Ивана «босяком», но при встрече все отводил глаза, да жаловался на безмерную тягость деревенской житухи. - Продал таки избёнку?... - Твой пай целехонек,- оправдываясь, сказал Долгоносов. - На хрена мне пай… я ж тебя в письме по – человечески просил не продавать…И сестру…Э-э-э. да что с тобой Долгоносиком толковать… Иван прикрыл глаза и снова, как много раз во сне, увидел старую отцовскую избу, где на потолке и на полу, на стенах и на оконных переплетах знакома каждая щербинка – отметинка, каждый сучок. В горенке окна выходят на солнечную сторону и оттуда хорошо просматривается соседняя, примыкающая к Береговой, улочка. В кухонное окно с улицы заглядывает черёмуховый куст, за которым колодец- журавль с шершавой и вечно влажной бадьёй. Вода в колодце прозрачна и незастойна6 по праздничным дням к хохловскому колодцу по воду приходят ближние и не совсем ближние соседи. А напортив – банька у реки с просторным полком и жаркой галечной каменкой. - Значит, все продал? – переспросил Иван, хотя переспрашивать не стоило.- Вместе с рамками?... - С какими рамками? – зять был из тугодумов. - С фотографиями стариков, – уточнил Иван. - Ну, зачем с фотографиями – обидился Долгоносов - Фотографии у меня в кладовке… - Хорошее место, - как бы похвалил Иван. - А ты не хорохорься, - неожиданно зло заговорил зять. Если ты такой бойкий, то хоть бы баню загнал… Добрая банешка, она, по нонешним временам, четыреста стоит, да вот покупателя не находится… - Ты что, на баню купчей не обзавелся? – спросил Иван. - Стану я из – за какой – то бани чеховскую канитель разводить? – несколько непонятно выразился Долгоносов. - А вот за баню спасибо! – повеселел Иван. И зять никак не мог разобраться: всерьёз радуется этот босяк непроданной бане или, как случалось и раньше, морочит голову. Ладно…на первый раз прощаю…к сестре попозже загляну, – поднялся Иван. -Да куда пойдешь – то? Хоть переночуй!- встрепенулся зять. - В баню и пойду…грехи отмывать…их у меня мно - о – о - го накопилось… И опять не понял Долгоносов: дурачится шуряк, или его дурачит. А на следующий день столкнулась Люська – почтальонка с неожиданным для неё адресатом. Перепуганная Люська забежала в бывшую хохловскую избу, в которой теперь проживал Сергей Сергеевич – учитель и неистовый подписчик всевозможных периодических изданий, в том числе и журнала «Квант», чем немало Люська гордилась перед своими подругами. По случаю выходного дня учитель находился дома, и почтальонка, едва переступив порог, выпалила: - Там , у Вас в бане, фантомас какой – то нарисовался…говорит каторжник…Страшный, как чёрт… -Четыре черненьких чумазеньких чертенка чертили черными чернилами чертёж…- пошутил подписчик «Кванта» и прочих периодических изданий. _Нет, правда, Сергей Сергеевич! – не отступала Люська. -Сергей Сергеевич преподавал математику и физику, мог часами рассказывать об Архимеде, Паскале и Курчатове и, разумеется. в современных фантомасов он не верил. -А может инопланетянин? – продолжал он шутить. - А Вы не смейтесь, - обиделась Люська. – Он сам признался, что с каторги бежал. - С каторги – это интересно, - Сергея Сергеевича трудно было чем – то смутить. - Каторжные работы, насколько мне известно, отменены лет семьдесят назад. Может, вместе сходим и познакомимся… - Нет, ступайте одни,- замахала руками Люська - А я в случае чего…в милицию… - Вы лучше бы чай заварили, пока я с ним в переговоры вступлю, - посоветовал Сергей Сергеевич, но чай заваривать Люська отказалась наотрез. Инопланетянин, как и предполагал Сергей Сергеевич, был одет в современные джинсы с многочисленными заплатами и заклепками, в рубашке с пальмами, попугаями и другими тропиче-
33
скими подробностями. Не замечая Сергея Сергеевича, он перекладывал каменку, распевая при этом песенку, где русские слова явно мешались со словами неземного происхождения: Тана, та – на, та – ноч – ка – Сгорела молоканочка. Мельницу водой снесло, А баню тана – тана – но… Сергею Сергеевичу стало интересно, что же случилось с баней: сгорела ли она как молоканочка или её постигла судьба мельницы. Он кашлянул: инопланетянин оглянулся, но работу не прекратил. - Если на новоселье, то рановато! – кратко и не особенно гостеприимно сообщил он, намекая, что всякое появление гостей преждевременно, а потому нежелательно. - Видите ли, - заметил Сергей Сергеевич, - я, некоторым образом, являюсь хозяином этого сооружения… По мягкой интонации Иван определил, что появившийся человек, вроде бы, не здешнего склада и замеса, мелькнула мысль, а не с другой ли человек планеты, и, чтобы развеять своё заблуждение, Иван пустил пробный шар: - А не подскажите ли вы, что означает выражение: стоит баба на яру – расшеперила дыру?... - Смею надеяться, что это баня. Бани на Руси издревле строились на берегу рек, озер, прудов и прочих водоёмов. – Сергей Сергеевич задумался лишь на минуту. Иван захохотал: - А вы говорите… сооружение… - Иван хохотал ещё и потому, что сообразил – обманул его Долгоносик, который, конечно же, продал баню этому чрезвычайно вежливому человеку. Вместе с избой и продал. А его обманул, чтобы выиграть время. - А купчей на баню обзавелись? – Иван перестал смеяться. - Вы имеете ввиду договор на куплю – продажу?- Сергей сергеевич выдержал тон. - Именно на куплю – продажу… - Был где – то договор…искать надо. Может. вместе и поищем…Да чайком побалуемся…познакомимся. Раз в соседях живём, – предложил учитель. Иван на минуту заколебался, захотелось выругать, оскорбить этого человека, с которым неожиданно свела купчая. Но искушение побывать в отцовской избе было столь велико, что он решился. - Согласен…ради знакомства… Только у меня захвачено с собой кое – что покрепче чая…Разрешается? - Ничего! - сказал Сергей Сергеевич и это «ничего» шилом кольнуло Ивана, он словно напрашивался на приглашение. «Ничего»,- бормотал он,- пустое место, ноль без палочки…баня без дома…» Просел ли порог, возмужал ли да вытянулся Иван, только в дверях он крепко ударился о верхний косяк головой, что ранее как – будто не случалось. Ударился, аж в глазах метляки запрыгали и потирая ушибленную макушку и осматриваясь, Иван узнавал и не узнавал горенку, куда привел его предупредительный Сергей Сергеевич. Не будь в простенке между окон два выцветших пятна, где когда – то висели портретные фотографии родителей, не обозначься старая линия электропроводки, которую Иван саморучно тянул, можно было подумать, что попал он в сельскую библиотеку: повсюду – на полках вдоль стен, на подоконниках, на столе стояли и лежали книги. - Вы что, литератор? – спросил Иван заглянувшего с кухни Сергея Сергеевича. – Физик,ответил учитель и протянул какую – то бумагу. – Вот вам технический паспорт. А куда договор задевал – не могу припомнить. Хоть убей… - Да вы не волнуйтесь…я про купчую так, пошутил – замялся Иван, которому вдруг стало неловко перед учителем. Он нехотя взял протянутую учителем бумагу, которая оказалась сшитой ведомостью, полистал её. Ага… «технический паспорт на индивидуальный жилой дом: улица Береговая, дом 84. План земельного участка… Поэтажный план дома. Экспликация к поэтажному плану. Исчисление площадей и объёмов основных и отдельных частей строения….Наименование конструктивных элементов нежилых построек... Ивану стало жарко. Он механически листал ведомость и все никак не мог уловить, о каких конструктивных элементах идет речь в этом чудовищном документе, именуемом паспортом старой родительской избы. Они что здесь, с ума посходили? Ивану вспомнился давний случай, наблюдавшийся им в одном из фотоотелье отдаленного горного района. Молоденькая фотограф усаживала перед фотообъективом древнюю старуху и все не могла усадить, голова у старухи никак не держалась прямо, сваливалась то в одну, то в другую сторону. Девчонка – мастер упрямо поправляла старухину голову, но только отходила к своему штативу, голова падала вновь. Так продолжалось довольно долго и Иван, который ожидал своей очереди – ему также нужна была фотография, высказал соображение, что на тот свет, вероятно, без фотокарточки не принимают. На что старуха сердито прошамкала: « не на тот швет, а на новый пашпорт…за границу всё равно не ехать…» Вот и здесь – «конструктивные элементы…» Простояла изба, наверное, сотню лет и не знала, что состоит она из конструктивных элементов. Дурачьё!... - Это где же такие бумаги выдают? В сельсовете?- поинтересовался Иван, когда они с Сергеем Сергеевичем сели за стол. - Зачем в сельсовете, в БТИ, в бюро технической инвентаризации, - пояснил учитель. - А что, есть такое?... Владелец технического паспорта внимательно посмотрел на Ивана.
34
- Дома то давно не бывали?.. - Года четыре… В горах все, знаете… -Геолог? Какой геолог! – негромко заговорил Хохлов – рабочий в экспедиции…кайлим…взрываем…шурфы бьём….Вам чистый или разбавленный! – Иван раскупорил бутылку спирта. -Я, собственно, никакой не пью…Я – чай с молоком. А вы…будьте как дома… Я дома и есть! – просто сказал Иван. -Понимаю, - сказал Сергей Сергеевич. - Вы где работали в прошлом сезоне?.. В Мондах…. – В Восточных Саянах, значит, - оживился учитель, - знаю, знаю, хотя бывать не довелось. Там неподалеку астрофизическая обсерватория… Не случалось?.. - Не случалось! - Иван опрокинул рюмку спирта, зажевал огурцом. - красивые у вас там места?- допытывался учитель. - Вот и вы говорите «У вас»,- Иван хотел сказать весело, но весело не получилось. - А разве там, в Мондах, «у меня»? Моё вот здесь, на Береговой, избенка вот бывшая, колодец вон за окошком, баня скосороченная на берегу… - Извините, я не хотел, - сказал хозяин избы. - Я не обиделся, какая уж тут обида, - заговорил Иван. – Одного не пойму: где оно проклятое, «у нас». Вот я мотался несколько лет по горам и долам чужим, горланил песни про туманы да про запахи тайги, про то, что мой адрес Советский Союз. А что он, Союз от этого лучше стал?... - Лучше, конечно, - заверил учитель,- после вас- новые города в таёжной глухомани, рудники в горах… Да и работа интересная – первопроходцы. - Первопроходцы, конечно. А вот о другом.. - О чём же? – Сергей Сергеевич умел хорошо слушать. - А вот о чем…Катим, значит, с Батухой через перевал… - Батуха – это имя? -Да, бурятское… Бато…Батуха…Славный парень. Катим мы с Бато через Далахайский перевал… Тропа меж камней, а рядом ручей откуда – то прыгает. На вершину поднялись – березка стоит, неказистая березка, корявая, а вся в лоскутках белых. Лоскутки, наверное, цветные были да от солнца да непогоды выцвели. Поверье такое у бурят: на вершине обязательно или ленточку к дереву привяжи, или монетку меж камней брось, или конфетку – бурхана горного задобрить, а, может, ещё кого. Я посмеялся над поверьем, а Бато обиделся, хотя сам ни в каких духов не верил. Мы с ним чуть не поцапались на этом перевале. «Дурак, – говорит мне, - всё свое растерял, над нашим смеешься. Корявая березка, говорит, моя, а твоя где? ходишь как сарлык по горам, и всё тебе «хама угэ»… - А это что? – спросил учитель. - Значит, « всё до лампочки», - не совсем точно перевел Иван. – Вот тогда я обиделся на Бато. Нет, думаю, «не хама угэ», у меня где – то тоже березка растёт., а может, черёмушка… Стоит над речкой… - Да ты не расстраивайся, выпей, раз приехал, за березку и выпей. – сказал Сергей Сергеевич. -Не люблю в одиночку…Вы знаете, я лучше там, у баньки посижу…Душно как – то…Привык в горах к воздуху… А купчая?... К чему мне купчая… Хохлов вышел на улицу, спустился к реке, забрался в чью - то лодку, может быть, в учительскую лодку и опустив ладонь в холодную речную воду, все пытался вспомнить старинную песню про Ивана – горюна, у которого ни скота, ни живота… Одна липова изба, печь муравленаяпринаправленная… А на самом яру, выпятив к реке предбанник – живот, точно баба на сносях, стояла банька, смотрела на Ивана единственным глазом- оконцем горестно и всепонимающе. ***
35
Корнилов Владимир Васильевич
православный русский поэт. Родился 10 января 1947 года. Вырос на Южном Урале, в селе Октябрьское Челябинской области. Член Союза писателей России, член Международной Федерации Русских писателей и Международной Гильдии писателей, член Союза журналистов России… Выпускник Литературного института им. А.М. Горького. Женат. Имеет дочь и сына, которые подарили ему трех славных, ласковых внучат. С 1994 г. и по настоящее время работает во Дворце детского и юношеского творчества г. Братска педагогом-методистом высшей квалификационной категории, передает свой литературный опыт юным дарованиям, пытающимся выразить свой внутренний мир художественным словом… В. Корнилов – автор 15 поэтических книг и одной книги прозы, изданных в Москве и Иркутске (две из них – написаны для детей). В Германии, в издательстве «Международная Гильдия Писателей», в 2012 г. вышла 17-я книга – книга избранных стихотворений «Не живут здесь без веры в Православную Русь...»… Кроме того, стихи публиковались в российских альманахах, коллективных сборниках и журналах: «Москва», «Наш современник», «Истоки», «Поэзия», «Молодая гвардия-85», «Молодая поэзия89», «Тверской бульвар-25», «Юность», «Невский альманах» (С.-Петербург), «Сибирь», «Кириллица», «Сибирские огни», «Новый Енисейский литератор» и других.
Владимир Корнилов – Лауреат многих литературных, в том числе, Лауреат II Международного поэтического конкурса «Звезда полей-2010» им. русского национального поэта Николая Рубцова; Финалист-дипломант IV-го Международного конкурса детской и юношеской художественной литературы им. Алексея Николаевича Толстого в номинации «Драматургия» (Москва, февраль 2012); Лауреат II и IV Международных Фестивалей славянской литературы и культуры «Славянские традиции-2010» и «Славянские традиции-2012» – (в 2010 г. – награжден Конгрессом литераторов Украины и Межрегиональным сообществом писателей Украины Почётными литературными премиями им. Владимира Даля и им. Юрия Каплана, а также Дипломом Лауреата фестиваля. *** КОЛЬКА ЖМЫХ
I В деревеньке нашей, утопающей летом в зарослях черемухи и сирени, состоящей в основном из коренных русских жителей,– во время последней и самой страшной из всех войн, когда-либо выпадавших на долю человечества,– осело немало разноплемённого люда, бежавшего на Урал и далее на восток от неминучей смерти. Так по рассказам моей бабушки Ефросиньи у нас в Рождественке наряду с другими эвакуированными во время войны прибился одинокий, похожий на подранка, мальчуган. Это был худенький, русоволосый подросток с испуганными глазами, наполненными до краёв слезами и горем. Деревенские жители сочувственно, по-отечески, относились к страданиям беженцев, многие из которых поселились в их семьях. Помогли на первых порах с одеждой, обогрели их своим душевным теплом и приветом, разделили между собой кров и последний кусок хлеба. Приютили и Кольку – так звали двенадцатилетнего сироту-горемыку, потерявшего во время одной из бомбёжек своих родителей. Дел и забот в эту грозную пору хватало на всех с лихвой. Кольку поначалу по решению колхозного собрания направили на уборку урожая. И он, согретый сочувствием и вниманием старших, старался ответить им на это своим честным, по мере мальчишеских сил, трудом…Но, из поручаемых ему заданий, больше всего любил Колька сопровождать груженые овощами или другим, не менее ценным по тем временам, грузом подводы, направляемые в районный центр для сдачи государству. В
36
дороге мальчуган ласково понукал изможденных работой лошадей. Никогда не позволял себе хлестнуть их кнутом или гибкой лозиной. Знал норов и клички каждой. И умные животные в знак благодарности терпеливо сносили свои непосильные тяготы. Председатель колхоза, Анна Васильевна Ступина, приметив однажды такое радение и любовь мальчика к животным, доверила ему вместе с вернувшимся с войны инвалидом Михеем Гориным пасти общественный скот, сопровождать лошадей в ночное. Так и прижился Колька при конном дворе, совмещая в себе обязанности «ночного директора» и младшего конюха. Ночью он сторожил лошадей, охранял от разора колхозные корма и постройки… Сны у него были всегда короткими и тревожными. Они приходили к нему из той жуткой жизни, когда погибли его родители, со вселенскими грозами и пожарами, метающими на своем пути все живое. От страха Колька вздрагивал и в ужасе просыпался. Незадолго до его пробуждения как всегда по утрам Михеев петух уже успевал оповестить деревню своим заливистым пением о новом зарождающемся дне. А в это время занимающийся в окнах рассвет, уже сулил мальчишке нескончаемые на весь день хлопоты…Продрогшие за ночь в своих стойлах кони, незлобливо всхрапывали, стучали копытами о деревянные настилы пола. И он, наскоро одевшись и сполоснув лицо студёной колодезной водой, принимался за свои нехитрые крестьянские обязанности. Входил в конюшню, оглядывал похрапывающих лошадей, осматривал капканы на крыс, которые в последнее время несчётно развелись на колхозном подворье и, перебегая стаями по конюшне, пугали мирных животных. Успокоенные его появлением кони, приветствовали друга радостным ржанием, тянули к нему свои теплые влажные губы…Колька, ласково оглаживал каждую из приветствующих его лошадей, разговаривал с ними, внося в их быт спокойствие и умиротворение… Воздух конюшни, наполненный ночным дыханием животных и смешанный со струящимися запахами конского навоза и пота, остро проникал в его ноздри, словно едким нашатырём высекал из глаз слезы. Но эти терпкие деревенские запахи не вызывали у Кольки отвращения и неприязни. Без лишней спешки и суеты выполнял он привычную работу. Носил со двора корм, доставал из колодца воду, поил лошадей, чистил конюшню, натаскивал свежую для настила солому…Управившись с беспокойным хозяйством, Колька запрягал своего любимца Гнедого в кошёвку и по заснеженным зимним улицам объезжал все подворья, оповещая колхозников о предстоящем собрании или вручая кому-либо из взрослых парней повестку о призыве в армию… Сверстники уважали Кольку за его самостоятельность, за бесхитростный, щедрый характер. Перед ними он никогда не задавался, разъезжая с поручениями по деревне в разукрашенной председателевой кошёвке. Несмотря на свое сиротство он не озлобился на жизнь, а оставался добрым и отзывчивым подростком, готовым в любую минуту прийти на помощь…Но, как говорится в пословице: «В семье – не без урода»,– так и в нашей Рождественке не всем была по нутру эта Колькина самостийность. Особенно невзлюбил его тринадцатилетний Шваня (так звали по кличке здесь первого забияку и драчуна Шевцова Ваньку за не сходящие с его лица ссадины и шрамы). Он буквально не давал мальчишке прохода, постоянно при встрече оскорблял его, обзывал Жмыхом, укорял в жадности и рвении перед начальством только за то, что Колька не давал растаскивать по ночам с колхозного двора собранный урожай овощей и подсолнечника, за которые Анна Васильевна строго с него спрашивала. Особым дефицитом и лакомством для деревенской ребятни считался в то голодное время подсолнечный жмых, привозимый из райцентра для поддержания ослабленного после болезни и отёла скота. Невзирая на приказ председателя, вменившей с самого начала подростку охрану колхозного подворья, Колька всё же на свой страх и риск в редких, лишь в исключительных случаях, позволял кому-либо из сверстников, крадучись от Анны Васильевны, взять несколько плиток жмыха для поправки больного братика или сестрёнки. Нелегко жилось деревеньке в эти ужасные годы. Все чаще слышался в избах неутешный, раздирающий душу, плач, – означающий, что опять в чью-то мирную жизнь похоронкой ворвалось горе или вернулся с фронта искалеченный до неузнаваемости, единственный в семье кормилец. Вдов в Рождественке к окончанию войны было чуть ли не полдеревни. Но сельчане, сплоченные одной общей бедой, помогали друг другу пережить это лихое, никаким высшим разумом не оправданное по своей жестокости, время… Не остался безучастным к людскому горю, – отгородившись от всех высоким заплотом, – и Колька Жмых. За два с лишним года, как очутился он в Рождественке, вырванный огненным смерчем из родного гнездовья, Колька заметно подрос и окреп. Ежедневная, изнуряющая крестьянская работа не сломила подростка, а закалила характер, влила в его мышцы молодую, не знающую устали силу. Это был уже рослый, красивый юноша с густой шевелюрой русых волос, из-под которой всегда приветливо смотрели на всех синие, с потаённой грустью, глаза. Одряхлевшие старушки и многодетные вдовы часто обращались к нему с просьбами – подсобить им по хозяйству. И Колька, управившись со своими делами и отпросившись у Анны Васильевны, спешил на помощь. Латал и чинил прохудившиеся от времени крыши, пилил дрова, косил сено, копал подоспевший уборке картофель…За безотказный характер деревенька любила своего приёмыша. Оказывали пареньку внимание и подоспевшие к этой поре Рождественские невесты. В редкие, свободные минуты не прекращающейся четырёхлетней страды, они умели подчиниться охватившему их внезапному веселию, выразить в стремительных плясках и песнях ту неистребимую на Руси веру в силу молодости и нескончаемости жизни... И Колька, изредка бывая по их приглашениям на вечеринках, чувствовал себя в эти минуты особенно счастливым и сильным, готовым свернуть любые горы, которые могли бы встать на его пути и посмели бы застить счастье деревеньки. Так и случилось однажды. На 7-ое Ноября после окончания уборки урожая Правление колхоза решило устроить в клубе торжественный вечер, посвященный 27-ой годовщине Октября с вручением скромных подарков и грамот от райцентра лучшим работникам, добившимся во время страды высоких результатов. Событие это отмечали всем миром. Не часто выпадали на долю селян такие передышки, когда можно было выпрямить в полный рост согбенную спину, стряхнуть с себя стопудовую усталость и,
37
игриво развернув плечи и стан, кинуться в стремительный пляс или, настроившись душой на родное и близкое, исстрадавшимся сердцем затянуть песню о русской доле. И вот в самый разгар гуляния на клубном крыльце, где покуривали после жарких танцев парни и стоял, слушая их разговоры, Колька, появился в расстегнутом полушубке и съехавшей набекрень шапке подвыпивший Шваня. Легкий озноб пробежал по спинам ребят. Все хорошо знали, каким страшным и задиристым бывает этот пьяный верзила, на голову возвышающийся над своими сверстниками. А Шваня тем временем, обведя мутным взором испуганных ребят и выбрав для очередного скандала подходящий объект, шумно навалился с кулаками на сгрудившуюся толпу, которая под его дерзким натиском враз схлынула с крыльца и кинулась врассыпную. И только взволнованный постыдным бегством парней один Колька оставался стоять на месте, до конца еще не понимая, что может на сей раз выкинуть озверевший подонок, чем может завершиться для него этот угрожающий жест огромных Шваниных кулаков…А тот, не знающий никогда противления своей силе, дыша в лицо Кольки самогонным перегаром, всей тяжестью пьяного тела наваливался на юношу, пытался схватить за грудки и бросить его с крыльца оземь. Но Колька успел опередить этот, оскорбляющий мужское достоинство, жест и первым со всего размаха нанёс удар в челюсть ненавистному Шване. В воздухе что-то хрустнуло и верзила, охнув, начал грузно оседать на ступени, пытаясь еще по инерции ослабевшими руками достать обидчика. Но тело и ноги уже не слушались своего грозного хозяина, а лишь судорожно загребали под себя снег. В это время в клубе, узнав о случившемся, селяне с тревогой высыпали на крыльцо. Но никто, даже Анна Васильевна, не пытались прийти Шване на помощь. Слишком много зла и обид принес он жителям Рождественки, постоянно задирая и калеча ребят, оскорбляя все эти годы беззащитных девчат и женщин. Люди понимали, что со стороны Кольки это было справедливым возмездием за все пролитые им ранее сиротские слезы. Навряд ли посмеет теперь этот посрамлённый принародно громила поднять на коголибо руку: ибо вырос в деревеньке свой заступник и опора для слабых – Колька Жмых. II Откуролесила, отплясала последними метелями лютая зима 1945-го. Весна наступила ранняя и, как никогда, дружная, В начале марта ноздреватые сугробы под ярким огнистым небом почернели и завалились набок. В оврагах и низинах быстро накапливалась талая, звенящая по-вешнему ручьями и напоенная хмелем весеннего солнца, студёная вода…Всё оживало вокруг и вносило в людские души затаённый трепет и надежду на возрождение утраченных за долгие годы войны, дней мирной жизни. Обезумевшая стихия со своей смертельной жутью всё дальше откатывалась от наших отчих границ…И люди, окрыленные успехами на фронтах советских войск, все чаще и пристальнее вглядывались в изможденные лица, возвращающихся домой после ранения солдат, надеясь в ком-либо из них опознать сквозь прищур заслезившихся глаз эту нечаянную и долгожданную радость встречи с мужем или единственным кормильцем, оставшимся в живых у состарившихся от непосильного в это лихое время, нечеловеческого труда, родителей. Ждали этой весной возвращения своих и жители Рождественки. На обветренных после сошедшего снега, едва просохших прогалинах и взгорках по вечерам на голос гармони собиралась молодежь. Девушки и ребята после изнуряющей за день крестьянской работы, заслышав песню, словно обретали второе дыхание. Наспех перекусив и принарядившись, они с радостью летели по раскисшим от вешнего половодья улицам к излюбленным местам навстречу чарующим мелодиям, – распахнув свои исстрадавшиеся от тяжкой жизни юношеские сердца. К этому времени заметно окреп и стал уже смахивать своей рослой статью на взрослых, подлежащих призыву в армию парней, и Колька Жмых. После одержанной над Шваней победы, юноша чувствовал себя уверенней и уже не боялся быть застигнутым врасплох своим прежним обидчиком. А Шваня, сломленный принародно позором непредвиденного, постыдного поражения, с той самой минуты словно сломался изнутри, утратил свой боевой петушиный пыл. Он редко появлялся в клубе и других людных местах, но всегда был один, без сопровождающей его многочисленной трусливой свиты. Это еще более снискало Кольке уважение среди жителей деревеньки и вызвало искренние к нему симпатии даже самых привередливых местных красавиц…В ту весну в расцветающей, непорочной душе паренька ярко раскрылся самобытный талант гармониста. В совершенстве освоив единственную из сохранившихся в клубе музыкальных инструментов, старенькую гармонь, Колька со всей страстью отдался этой пленительной стихии, играя в свободные вечера на заливистой тульской двухрядке. И она, чувствуя его умелые, ловкие руки, словно выговаривала своим трепетным сердцем полюбившиеся селянам наигрыши и песни. Слаженно и задушевно звучали в вечернем воздухе голоса ребят, объединённые одной общей русской душой, способной даже в лихие годины так страстно откликаться на все радостные и трагические проявления жизни. Особенно чистым голосом, поднимающем песню до самых ангельских высот, славилась Даша Малинина – хрупкая белокурая красавица с вечно сияющими в улыбке ямочками щёк и с голубыми, как само пасхальное небо, глазами. Её-то и заприметил однажды своим вызванивающим шестнадцатую весну сердцем Колька Жмых. С того дня оно стало напоминать ему о себе тихими, грустными вздохами, легкой, подрагивающей в груди болью. Но это ничуть не огорчало Кольку, а наполняло его душу каким-то таинственным, доселе неизведанным чувством, объяснения которому он не знал, а лишь смутно догадывался… Стремительно летели дни, приближаясь к вешней страде. Природа, набухая почками и наливаясь неистребимыми соками жизни, заметно обновлялась. Вербы, обласканные лучами солнца, позванивали на ветру распустившимися серебристыми серёжками. Словно Христовы невесты, овеянные легкой весенней дымкой, вырядились они в парчовые платья к Вербному Воскресенью. Повеселел в эти дни и Колька, замечая на себе при встрече с Дарьей потаённые взгляды ее ласковых васильковых глаз… Робко зарождалось в их душах несказанно светлое и глубокое чувство. Все чаще
38
искали они предлог, чтобы хоть на минутку, ненароком где-нибудь встретиться и вновь убедиться истосковавшимися сердцами в том, что нет выше на земле счастья, чем видеть осиянные любовью друг к другу глаза. Но время настало горячее. Всем миром готовились селяне к посевной. Прибавилось хлопот и у Кольки. Тракторов для вспашки полей не было. С самого начала войны весь подвижной состав колхозных машин, кроме сеялок и прочего инвентаря, забрали на действующие фронты…А вспашку земли проводили на исхудавших, еле переставляющих ноги, быках и лошадёнках, вместе с которыми зачастую впрягались и женщины. Поэтому Колька заранее готовился к этой ответственной поре. Старательно холил за зиму подопечных ему питомцев, чинил к весне их конскую упряжь, помогал кузнецу ремонтировать изношенные плуги, подковывать своих четвероногих друзей. Особенно бережно ухаживал он за ослабевшими от непосильной работы лошадьми. Подкармливал их жмыхом и остатками сбережённого для подобных случаев сена, поил теплой, настоянной на ржаных отрубях водой, вместе с ветеринаром делал им прививки от болезней. И благодарные животные, поправившись к весне, вновь становились в свой «копытногвардейский» строй и безропотно тянули лямку на этом трудовом фронте… А закуражившая весна брала свое, – отпущенное ей недолгое хмельное счастье. Дни заметно прибавили в силе. На засеянных пашнях появились дружные всходы. Зазеленела, преобразилась попраздничному земля. Зашелестели, засветились на солнце своей молодой, прозрачно-дымчатой листвой берёзки… Воздух, напоенный еще не сошедшими в падях талыми водами и уже напитавшийся тонкими запахами зацветающей черёмухи, пьянил и дурманил своим весенним хмелем сердца…Бередил он души и Дарьи с Колькой. Снова по вечерам заговорила гармонь. И Дашино сердце, чуя этот, давно запавший ей в душу, голос, птицей летело к их заповедному, под раскидистым шатром черёмухи, месту…Сладкими поцелуями осыпал юноша на свиданиях свою возлюбленную. Больше всего на свете боялся он, что каждая такая встреча с Дарьей может быть для него последней: вдруг по чьему-то злому умыслу оборвется их, так внезапно начавшееся счастье. И Колька, трепетно обнимая свою единственную, за годы сиротства, радость, – нежно шептал ей самые ласковые, самые заветные слова, выстраданные его истомившимся сердцем за долгие дни разлуки.
СОЛНЦЕ НА ПЛЕЧЕ У КЕДРА С ребятами из нашего класса мы давно собирались сделать лыжную вылазку в расположенный километрах в трёх от микрорайона таёжный массив, – да всё как-то откладывали день за днем: то приближался конец учебной четверти – хвосты поддтянуть надо, то у кого-нибудь соревнования подоспели – тоже в грязь лицом ударить не хочется, то морозы жмут так, что носа не высунешь, чтобы выбраться куда-нибудь дальше школы, – да и то с частыми перебежками (для сугрева) в находящиеся по пути компьютерные салоны…Но каждый из нас понимал, что все это отговорки. А тут как-то Валька Грошев – весельчак и заводила нашего класса – возьми и предложи: «Ребята! Давайте в эту субботу на лыжах сбегаем!.. Я вам в тайге такие места покажу! Ангару с высоты птичьего полёта увидите!» Ну, мы, конечно, загорелись. До назначенного срока оставалось несколько дней, поэтому все были заняты приготовлениями: покупали лыжную мазь, подгоняли крепления, – а у кого не было своих лыж, – доставали у знакомых. И вот наступила долгожданная суббота. День обещал быть погожим. Стояло тихое морозное утро, без колючего «хиуса»… Лучи солнца зарумянили горизонт. Снег поскрипывал под ногами. Деревья и кустарники были разукрашены инеем.… Да и сам город словно принарядился. Дома нахлобучили на себя белые зимние шапки. Провода развесили повсюду свои пышные праздничные гирлянды. … Сбор назначили в десять утра у лыжной базы. Как я и ожидал, Валька Грошев и Володька Тимофеев были уже на месте. Валька с серьезным видом и лукавыми, как у черта глазами, рассказывал какую-то очередную веселую историю, а Володька, схватившись за живот, корчился в смехе. И от этого его лохматая рыжая в инее шевелюра судорожно вздрагивала и искрилась на солнце. Вскоре все ребята были на месте, и мы направились вслед за Валентином по знакомой ему лыжне. А она то петляла между деревьями, то терялась в снежныж туннелях, образованных из согнутых берез. И когда взлетела на высокую сопку, – нашему взору открылись необозримые просторы тайги… А внизу, огибая острова и скалистые мысы, несла свои студеные воды своенравная красавица Ангара… Ничто не нарушало задумчивости тайги. Только изредка тишину рассекал треск озябших деревьев да стук одиноких дятлов. Сугробы, нахохлившись от холода, плотнее жались друг к другу. Мороз, словно старый приятель, больно пощипывал нас своими жесткими, колючими пальцами, щёлкал по носу, встряхивал ознобом за плечи так, что мы невольно вздрагивали от этих его неуместных шуток. А солнце все выше и выше поднималось над задремавшей тайгой. На некоторое мгновение оно, как бы задержавшись в своем беге, застыло на плече огромного кедра. Его лучи едва-едва пронизывали густые ветви и, когда касались снега, то миллионы снежинок загорались радужными алмазными блёстками. И важные на вид сугробы в этот миг напоминали нам румяных снегирей. Очарованные, мы не в силах были оторвать глаз от этой величественной картины… Вот она – наша сибирская зима с ее прелестями и загадками, с ее морозами и снегопадами!.. Особенно был поражен Сергей Колодка – уроженец солнечной Украины, который до приезда в этом году в Братск, – никогда раньше не бывал в зимней тайге. Он находился словно в забытье. Глаза его были широко распахнуты, отражая в себе всю эту неповторимую красоту спящего зимнего леса, принаряженного кружевами инея. Да и мы в эти минуты причастились душой к прекрасному… Домой возвращались уже в сумерках… Город зажигал свои первые огни.
39
СЕМЕЧКИ Посвящаю Виктору Ивановичу Лихоносову, самобытному русскому писателю
Виктор Иванович, дожидаясь дачного автобуса, сидел на скамейке и, чтобы как-то скоротать время, прислушивался к шумному разговору молодых людей. Те, перекидываясь солеными шутками и острыми словечками, не переставая при этом лущить семечки и запивать их пивом, громко смеялись и своим поведением как бы нарочно старались обратить на себя внимание окружающих… Из отдельных, долетавших до него фраз, Виктор Иванович понял, что они студенты какого-то престижного ВУЗа и только вернулись с учебной практики из областного центра, где, по их понятиям, «хиппово» провели время… Это услышанное, часто употребляемое современной молодежью не русское словцо, неприятно резануло слух пожилого мужчины. При виде их беззаботных, сияющих смехом глаз ему невольно подумалось: «Всё бы ничего. И мы были молодыми, веселыми. И нам в ту пору не претили залихватские, с терпким привкусом, словечки. Но употребляли мы их с оглядкой на старших, стеснялись произносить в общественных местах… Да и словечки те были словно вынуты из дремучей души русского народа, выстраданные, может быть, не одним поколением горемычных людей, судьбы которых были повенчаны нерасторжимыми узами с «каторжной» неволей, с нелегкой долей на земле российского труженика». Невесело стало на душе от этих мыслей Виктору Ивановичу. А ребята, остановив вскоре приближающееся к ним такси, умчались в потоке машин к своим пристаням, оставив после себя на остановке пустые бутылки, смятые упаковки из-под сигарет и плотный слой семечной шелухи…Взглянув на мусор, Виктор Иванович с грустной иронией вспомнил из своего далекого послевоенного детства один курьезный эпизод, происшедший с ним из-за этих – будь они неладными, – проклятых семечек!.. Учился он тогда в 5-ом классе вместе со своим закадычным дружком Володькой Летягиным. Время было голодное, опаленное грозами Великой Отечественной войны. Большинство семей впроголодь перебивались с хлеба на воду. И подсолнечный жмых, привозимый иногда весной на ферму ослабевшему за зиму скоту, – казался деревенской ребятне слаще заморских пряников и даже халвы, о которых они слышали лишь из рассказов старших родственников… А тут в сентябре Витька с Володькой прознали от своих товарищей, что на колхозных полях за соседней с их селом Знаменкой созрел подсолнечник и многие уже успели впрок заготовить это деревенское лакомство. Не стали мешкать и закадычные друзья. Целый день чинили они свои старенькие, с половиной выпавших спиц, велосипеды, клеили камеры, накачиали колеса. Не забыли снять ребята с велосипедов и дребезжащие, с охрипшими голосами, звонки, чтобы те не выдали их, когда они будут возвращаться обратно, отягченные полными котомками семечек. На следующий день после занятий в школе Витя с Володькой, перекусив на скорую руку дома, окольными путями отправились в заповедную Знаменку. День был солнечный и теплый. Стайки ласточек с шумом носились в воздухе. Ничто не предвещало ребятам какой-либо опасности. Их детские сердца, освещённые мальчишеской дружбой, ликовали от счастья и сознания, что в этот прекрасный день: и земля, давшая всему жизнь, и ласковое голубое небо, наполненное щебетанием птиц, и весь мир вокруг принадлежит только им – Витьке с Володькой. Встречный ветерок приятно освежал разрумянившиеся от быстрой езды лица, вздувал на спинах вылинявшие за лето их ситцевые рубашонки. Со стороны могло показаться, что это две яхточки мчатся на всех парусах по проселочной пыльной дороге к своей намеченной цели… Неожиданно открывшееся во всю линию горизонта подсолнечное поле притягивало взоры ребят, волновало их своей спелой истомой. Издали оно напоминало огромный цветущий луг, сплошь усеянный желтыми астрами. Оглядевшись вокруг и не заметив ничего опасного для себя, Витька с Володькой стремглав нырнули вместе с велосипедами в густые высокие заросли подсолнечника. Переведя дыхание и успокоившись от окружавшей их осенней тишины, ребята быстро приступили к делу. Их руки дотягивались до огромных, с полными черных зёрен, плоских голов подсолнухов и, ловко орудуя пальцами, моментально опустошали их. Вскоре котомки были доверху наполнены запретными, аппетитно дразнящими своей сладостью семечками. Витя с Володькой, завязав котомки и укрепив их на богажниках, стали осторожно пробираться сквозь заросли к дороге. И тут, уже у самого края подсолнечника, случилось для них непоправимое. Витькина поклажа съехала наполовину с багажника и, свисая углом, вклинилась намертво в спицы заднего колеса… А в это время с противоположного конца поля показалась бригада знаменских женщин во главе с бригадиром, который торопливо погоняя запряженную лошадь, изредка осчастливливал ее своим хлестким кнутом. Стоя во весь рост на телеге и быстро приближаясь к ребятам, он вдруг заметил их согнувшиеся позы, отчаянно мечущиеся возле велосипедов… Налетев огромным коршуном и с яростью оттрепав Витьку с Володькой за уши, бригадир нагнал на них страху, пригрозил доложить об этом ЧП в районную милицию и директору школы. Свежо было еще в памяти мальчишек время, когда за несколько, украдкой принесенных с поля пшеничных колосков или картошин, людей судили и отправляли в тюрьму... Оскорбленные и перепуганные – без велосипедов и злополучных семечек – возвращались они домой. Если бы не Витькин дед – известный на всю округу печник и столяр, сумевший всё уладить, – то трудно было бы себе предположить, чем окончилась для них с другом та «романтическая» поездка…
40
Вспомнив об этом сейчас при виде подсолнечной шелухи, Виктор Иванович досадливо поморщился, словно недавно произошел с ним и с Володькой тот каверзный случай, за который их чуть не исключили из пионеров… Равнодушно и даже с каким-то внутренним отвращением проходит он теперь на рынке мимо торговых рядов, издалека зазывающих покупателей своим искусительным запахом жаренных семечек. Перегорело в нем навсегда с тех пор это услаждающее с детства душу лакомство.
***
41
Рыбкин Эдуард Сергеевич Родился 15 апреля 1941 г. в городе Ирк утске. Окончил техникум БМ-ТТ, специальность бухгалтер- плановик, университет марксизма- ленинизма, работал мастером, начальником цеха на ДОКе, корреспондентом районной газеты «Тальменский вестник». Был на Байконуре – монтажником, проводником пассажирских вагонов. Автор неск ольких книг прозы и поэзии.
ОТМЩЕНИЕ МОНАШКИ Повесть
Находясь в отпуске на Телецком озере, капитан милиции Серегин, в гражданской одежде, как все рыбаки - в сапогах и ветровке - пропадал, в основном, на рыбалке или в лесу. Собирал грибы и клубнику. Словом, отдыхал на всю катушку от своих раскрытых и нераскрытых уголовных дел. Уехал, специально никому в УВД не сообщив. По утрам делал физзарядку, пил парное молоко, за которым ходил в близлежащую деревеньку Берестянку. Поселился он в охотничьем доме. Здесь было по-осеннему прохладно и тихо. Лишь редкая машина, проезжая по деревеньке, нарушала тишину. Позаимствовал у соседа-рыбака весла и ключ от замка, стоящей на самой кромке озера под косогором, лодки. Со спиннингом в руках и с рюкзаком на плечах прошел по тропинке к озеру. Как вдруг за спиной услышал шаги, затем голос. Оглянулся... К нему приближался рослый, коротко подстриженный парень в джинсовой куртке. Было видно, он чем-то взволнован. Еще не дойдя до Серегина, заговорил извиняющимся голосом: Извините, товарищ капитан. Я знаю, что вы в отпуске, но у меня неотложное дело. Я специально приехал к вам из Бийска. Кто вам сказал, что я здесь? - спросил он, заранее предполагая, что его место нахождения выдал его дружок - старший лейтенант Совриков. Да нет. Как раз он ничего не хотел говорить и мне пришлось полчаса стоять на коленях перед вашей невестой. Она сама собирается приехать к вам и согласилась сообщить, лишь узнав всю серьезность и срочность дела, с которым я хочу обратиться только к вам. Мне сказали, что лучше, чем вы. с этим делом никто не разберется. Что мне теперь - и отдохнуть нельзя? - хмуро спросил капитан, не дойдя до лодки, поставил к ноге спиннинг, разглядывая испытывающим взглядом парня. Парень был откровенно рыжим, имел жидкие, под внушительным "шнобелем", усики, а на скулах бакенбарды. Подойдя вплотную к Серегину, он вновь взмолился. Пожалуйста, выслушайте меня! Я сын одного из управляющих жилтреста - Смердов. Недавно на отца было совершено покушение. На чем основываются ваши предположения? - все еще хмурясь, спросил Серегин. Не так давно, поздно вечером, отец возвращался с работы. Поставив в гараж автомобиль, с торцевой части дома прошел по отмостку, как вдруг из-за угла кто-то ударил его в грудь шприцом с ядовитой жидкостью. Откуда вам известно, что жидкость ядовитая? - криво усмехнулся Серегин. После удара отец поспешил домой, держа шприц в руке. Видимо, убийца метил в сердце, а у отца в кармане было твердое, с хлорвиниловыми корочками, удостоверение. Игла при ударе согнулась и жидкость вылилась на пиджак. Отец тут же позвонил в какую-то лабораторию. Там сделали анализ и сказали, что в шприце был сильнодействующий яд. Если бы игла достигла тела, отец бы погиб. Серегин хотел было еще задать какой-то вопрос, но парень перебил его. Отец напуган, говорит, что подобный случай не первый. У отца четверо друзей еще со студенческих лет. Все из Бийска. И вдруг в течение двух месяцев умерли двое. Отец уверен, что им помогли умереть, ибо оба были отменного здоровья. Ну что ж - это серьезно, - вздохнул Серегин, смирившись с тем, что придется, к сожалению, отменить отдых и заняться расследованием. А отец не говорил, кто бы это мог сделать, у него нет никаких предположений? Что это - месть или что-то связано с работой? Нет, отец говорил, что врагов у него нет. Наоборот, я уже говорил - было четверо друзей, - заверил парень. А кто они, расскажите о друзьях, - спросил вновь Серегин. Один был директором пуховой фабрики. Другой – его помощник. Третий – начальник автоколонны, четвертый, бывший парторг кирпзавода. Сейчас временно не у дел, - коротко пояснил парень. Может быть, они между собой что-то не поделили? - предположил сыщик. Да нет, - сразу отверг его предположение парень.
42
Тогда вот что, - решился Серегин,- возвращайтесь в Бийск, а я свяжусь по сотовому телефону со своим заместителем, он, я думаю, займется этим делом. Парень, поблагодарив за то, что его выслушали, удалился. Серегин, отомкнув замок на цепи, оттолкнул от берега лодку, спохватившись, крикнул вслед уходящему парню: Послушайте, как вас? Сергей, - останавливаясь, сразу назвал себя тот. Как с вами можно будет связаться, если что? - спросил Серегин. У меня тоже сотовый, - прокричал парень, называя номер. Серегин, вынув из нагрудного кармана записную книжку, вписал его и взялся за весла. *** Отплыв на приличное расстояние от берега, залюбовался противоположным берегом Телецкого озера, окружающими его горами, лесами, а еще необыкновенно синим небом. Закинул на глубину спиннинг. День только начинался, солнце слепило глаза. Поплавок фосфоресцировал в зеленом отражении леса в воде. Пока рыба не начала клевать, достал сотовый, позвонил в Бийск и, едва услышав знакомый голос, заговорил: Слушай, лейтенант! Тьфу. Все забываю, что тебе недавно присвоили старшего! И рассказал о разговоре с парнем. Велел проверить, действительно ли два человека были убиты. Если да, то почему до сих пор не было возбуждено уголовное дело. Спросить у родственников, как было дело и для начала понять, что у них за окружение. Старший лейтенант пообещал, что сделает все. Вечером, возвращаясь с рыбалки, Серегин увидел по улице шествие монашек в черных одеждах и в таких же головных уборах. Было их человек десять. Впереди шла дородная пожилая монашка, видимо, старшая. За ней - разных возрастов, комплекций и роста - шли гуськом остальные. Замыкала цепочку самая молоденькая, со смышленым личиком, монашка. Серегин обратил, почему-то, внимание на головные уборы монашек - черные, как капюшоны, с завязанными у подбородков белыми ленточками с крестиками. Только у последней такой ленточки не было, и головной убор был наскоро привязан капроновой жилкой. Встретив у калитки женщину, из соседней с "Домом охотника" усадьбы, Серегин улыбаясь, спросил: Что за шествие? Откуда они тут? А тут они живут недалече, в бывшем корпусе недостроенной птицефабрики. В советское время много было таких недостроев, - пояснила она, - Вот и у нас лет десять назад построили контору птицефабрики, залили фундамент для птичника и остановились. Все внутри здания уже растащили, разобрали даже потолок, остались только стены. В прошлом году приехала к нам в село бывшая наша сельчанка - Пистимея, ставшая монахиней. В молодости у нее, говорят, была большая любовь к нашему Айболиту - ветврачу заповедника - Игнатию Петровичу Тулину. Но он любил другую нашу сельчанку. Женился на ней. Пистимея же с горя ушла в монастырь. И приехала, лишь когда услышала, что у Игната умерла жена. Пришла к нему, а у него все стены увешаны портретами жены, а сам весь в горе и до сих пор любит ее. Попыталась утешить вдовца, но тог и этого не принял. Однако, Пистимея, все равно, не выпускает из вида старика. Посылает прибраться к нему своих послушниц. Особенно часто навещает деда вот эта самая молоденькая послушница Машенька. Так вот, я не досказала. Приехав, Пистимея выпросила у районного начальства эти полуразвалившиеся стены конторы. Наняв мужиков, отремонтировала ее, и привела за собой из монастыря, откуда-то из-под Барнаула, монашек. Совместными усилиями они завели подсобное хозяйство: свиней, коров, гусей. Сами заготавливают сено, садят картошку, тем и живут. А еще собирают себе и на продажу грибы и ягоду. Молятся и работают. Пистимея держит их в строгости. Одна из монашек загуляла было потихоньку с парнем из соседней деревни. Матушка узнала, прогнала, рассказала Серегину словоохотливая женщина. Капитан, взглянув еще раз вслед монашкам, пошел в отведенную ему комнату при управлении государственного заповедника *** Утром его разбудил сотовый. Звонил старший лейтенант Совриков. Привет, Игорь. Знаешь, я проверил. Действительно, двое друзей Смердова- Печенкин и Реутов умерли. Но родственники считают, что своей смертью. Печенкин был тучным, страдал сердечной болезнью, как сидел, говорят, в своем кабинете, сердце и остановилось, а вот Реутов накануне целую неделю пил и гулял с дамочками, а потом поехал с ними в баню. Высадив их, поехал на стоянку, врезался в столб. Обоих уже похоронили. Разговаривай я и со Смердовым. Кто покушался на него, он не видел. Я спрашивал, не подозревает ли он конкретно кого? Он лишь пожал плечами и. вообще, не смотрел мне в глаза. У меня о нем сложилось не очень хорошее впечатление. Скользкий этакий, не искренний человек. Явно о чем-то умалчивает, в то же время трусит, что покушение может повториться. Вот что, лейтенант...- прервал его Серегин, - пошли-ка топтунов, пусть по всем этим трем фигурантам и адресам пройдутся, послушают, что говорят люди, посмотрят, не оставил ли преступник улик, если он был. Мужики-то все у власти и у денежных кормушек были. Ладно, - вздохнул собеседник капитана и отключился. *** Запасшись рыбой до приезда Кати. Серегин решил совместить полезное с приятным, прогуляться по заповеднику, ну и набрать, если удастся, грибов. На этот раз взял у соседки плетеную корзину. Лес встретил его запахом хвои и тем осенним терпким запахом спелых трав, земли, осени и умиротворения природы. Грибы начались сразу с опушки. Из-под желтых листьев березы по пояс высунулся навстречу ему красноголовый, с белой ножкой, подберезовик. Присев, Серегин аккуратно срезал его, положил в корзину. Едва удалился от опушки, собрал с десяток молоденьких опят у замшелого пня. Дальше, по косогору, пошли белые грибы, а под орешинами — грузди. Вдалеке,
43
трусливо оглядываясь, пробежал заяц. Игорь присвистнул ему вслед. Из-за стройных сосенок выставил рога лось. Увидев человека, неторопливо развернулся и пошел вглубь леса. Серегин знал, что это самый богатый зверем заповедник и от души радовался свиданию с природой. Спускаясь с косогора в лощину, тотчас увидел седого высокого старика, а с ним вчерашнюю юную монашку за каким-то, непонятным для него, делом. По лощине, явно припадая на сломанную ногу, шагал красавец - марал. Девушка прицелилась в него из какого-то странного ружья и выстрелила из-за дерева. Марал упал и забился в агонии. Но вскоре успокоился. Видно, заснул. Старик с чемоданчиком подошел к нему, стал делать операцию и прикручивать лубок к ноге. Здравствуйте! - подойдя к нему, поздоровался Серегин. Что же вы тут делаете, юная монашка? Не молитвами, а добрыми делами зарабатываете у Бога благодарность? - улыбаясь, спросил подходящую монашку. Это она мне помогает, - не отрываясь от дела, не оборачиваясь, пробасил дед, - я уж старый стал, руки дрожат и зрение не то. Девушка, видно, дочка или внучка ваша? — полюбопытствовал сыщик. Я бы за такую дочку многое отдал Господу, да не сподобились мы с женой, не смогли заиметь детей, - сказал старик, вставая с колен и собирая в чемодан инструмент, положил туда, разобрав, и ружье. Поднявшись, он на голову стал выше Серегина и на три головы монашки. Нравится тебе деду помогать? - улыбнулся ей вновь Игорь. Нравится, - от удовольствия засветилась монашка, - у дяди Игната дома журавль живет с перебитым крылом, заяц ручной и глухарь. Я вчера осталась у него ночевать. Не поверите, только легла на топчан у окна, смотрю, в форточку белка прыгнула, поскользнулась на стекле и упала прямо на подушку. Поймала я ее, подсадила к форточке, она и ускакала. Это Физка, - усмехнулся старик, - я ее часто угощаю орехами, вот и осмелела. Вот почему, дядя Игнат, я к вам люблю ходить! - искренне призналась девушка. И пошла еще глубже в лощину, выискивая, не нужна ли животным еще ее помощь. Оставшись вдвоем со стариком, Игорь спросил: Кто она вам, эта милая монашка? Да сиротка она. Какие-то насильники убили ее мать. И сама она осталась чудом в живых. Тогда и приютила ее наша матушка Пистимея. *** Неожиданно позвонил Совриков. Товарищ капитан, - сообщил он, - я прошелся по всем фигурантам, из расспросов соседей узнал, что полгода назад по этим же адресам прошлась какая-то девушка. Узнавала, здесь ли такие-то живут, а узнав, огорчилась, что будто не те и ушла. Посмотрел по картотеке, что, возможно, за фигурантами что-то числится, но тоже ничего не нашел. Обратился к нашему предшественнику, следователю на пенсии. Узнав, что фигурантов пять человек, старик вспомнил, что много лет назад он пытался возбудить уголовное дело по факту изнасилования и убийству по неосторожности. Но тут же у них нашлись, где-то наверху, влиятельные покровители. Пришло распоряжение дело прекратить. Он пытался воспротивиться, из-за чего его чуть не уволили. Понятно, - в ответ буркнул Серегин, отключил сотовый и пошел на автобусную остановку встречать свою Катю. И еще издали увидел, что чуть не опоздал, потому что Катя, выйдя из автобуса, вовсю разыскивала его глазами среди встречающих. И наконец, увидев его подходящего к остановке, бросила чемоданчик, повисла у него на шее. Как я, Игорь, соскучилась по тебе! И хоть мама ругала меня, что свадьбы еще не было, я поехала к тебе! Я тоже, Катюш, все время думал о тебе и зная, что ты любишь грибы и рыбу, сделал необходимые запасы, - похвастал он. Правда?! - обрадовалась девушка. - а я привезла хорошего вина. И мы сделаем твои любимые пельмени. Кстати, их лепить я мастерица. Подхватив Катю на руки, затем чемодан, Серегин понес свое сокровище. Я уже придумал, как мы будем отдыхать. Во-первых, сделаем царский ужин, затем завтра покатаемся по Телецкому озеру на '"Заре"... Программа: как без боя взять девушку до свадьбы! - лукаво стрельнула глазами Екатерина. Ну уж ты тоже скажешь, - смутился Серегин, - я и не думал об этом. Как не думал? - притворно оскорбилась та, - нашел, наверное, тут какую-нибудь местную! Нашел, - задорно разулыбался капитан, - хочу из монастыря монашку тут одну умыкнуть. Девочка - во! Капитан выставил большой палец. В тот же мигу него в кармане заверещал телефон. Серегин поставил на ноги Катю, поспешно вынул его, негромко сказал: Я слушаю. Товарищ капитан! - донеслось из сотового, - сейчас только пришла из конторы уборщица Печенкина. Принесла ленточку такую, с крестиками. Она думала, что какая-то тряпочка, хотела выбросить, потом показала мужу. Тот, узнав о ее намерении, обозвал дурой. Ее шеф умер в этом кабинете и кто знает, может, его убили и эта ленточка на какую мысль наведет. Муж говорит, что она детективами увлекается. А ты на этот счет что думаешь?
44
Oт сообщения Соврикова у Серегина мороз по коже пошел, он даже охрип от волнения. Как молния, его вдруг ударила догадка. Он сразу увидел стайку монашек в черных одеждах и в таких же головных уборах с ленточками под подбородками, с крестиками. А у последней монашки ленточки не было. И тотчас, как в немом кино, увидел среди деревьев ту же монашку, целящуюся из ветеринарного ружья в марала. Так же можно и в человека, и вовсе не надо накидываться из-за угла со шприцом, как в случае со Смердовым. Можно незаметно из кустов выстрелить с расстояния, - подумал он. Только вот образ Машеньки никак не вязался с обликом убийцы. В одно мгновение у него пронеслось в голове, а что если, все-таки, это - она! Тогда совершенно понятно, почему она постоянно крутится возле ветврача, у которого можно позаимствовать орудие убийствами отомстить за мать и за свою поруганную честь. К тому же у врача легко можно взять чистые бланки рецептов с печатями и с его подписью, чтобы потом вписать туда смертельные лекарства. Однако, для того, чтобы вписать эти лекарства, нужны медицинские знания или, в конце концов, медицинский справочник. Точно! - возликовал он,- как я сразу не догадался? И решил, хотя вначале показалось ему это глупостью, на всякий случай проверить, есть ли у монашки такой справочник. Ты молоток, земеля! - уже спокойно сказал по сотовому телефону Соврикову. И больше ничего не объясняя другу, отключился, а своей Катюше в прежнем шутливом тоне предложил: - Хочешь посмотреть, как из монастыря я умыкну монашку? Еще чего... - сразу надула губки, ничего не поняв, Катя. Пойдем, пойдем, ты потом сама все поймешь, - подтолкнул он ее в спину в сторону монастыря. Из всего сказанного Игорем, она только поняла, что похоже, сегодня отдыху и празднику с любимым, скорей всего, не быть, поскольку у него вновь очередное не распутанное уголовное дело. И пока он его не распутает, не успокоится. Освобождаясь от его рук, обречено вздохнула. Пока крадешь эту монашку, давай лучше я пойду и приготовлю ужин. Хорошо, - сразу согласился Игорь, вынув из кармана ключи от своей комнаты, кинул ей и тут же нырнул в переулок. Во дворе монастыря, то бишь, бывшей конторы птицефабрики с пристройками сараев, сенок и дровяников, перед окнами, где теперь жили монашки, на клумбах со цветами трудилась сама матушка с двумя послушницами. К ней сразу и направился сыщик. Пистимея Ивановна, где ваша послушница Машенька? - с ходу спросил он. К брату Игнату с утра посылала, стряпни нашей монастырской отнести. Мужчина ему без женского догляда трудно. Можно вас матушка попросить, чтобы вы провели меня в ее комнату? Нет, к нам - служкам - мирским людям нельзя, мы там Бога просим о прощении рода людского. Я, матушка, вашей молитвы не нарушу, но и мой долг, и мои обязанности требуют, чтобы я допросил вашу послушницу, и кое-что посмотреть в ее келье. Вы ведь знаете, как она у вас оказалась и почему? Вот и пусть расскажет, что произошло много лет назад. Матушка Пистимея молча пошла к кельям. Кельи монашек не запирались, вскоре они вошли в небольшую комнату на первом этаже с кроватью, тумбочкой и шкафом с зеркалом. Но, войдя в комнату, Серегин, чтобы отослать матушку на время из кельи, произнес: Уф! Жарко. Испить бы чего! - И, когда та вышла, быстро отвернул матрац на койке, заглянул в шкаф, в тумбочку и чуть не воскликнул: - Так и есть! В тумбочке лежал медицинский справочник, а в нем свежий, заполненный рукой Машеньки, рецепт за подписью и печатью ветврача. Рецепт лежал как раз на той странице, где было отмечено карандашом слово "парантизол" с объяснением через черточку: повышенная доза - яд. Положил справочник за пазуху. Вместо Пистимеи принесла кружку воды послушница. Потом у дверей показалась вновь матушка. Серегин попросил разрешения присесть на стул. В тот же миг в комнату стремительно вошла, раскрасневшаяся от быстрой ходьбы, Машенька и тут же заговорила. Игорь Владимирович, я знаю, что вы в милиции работаете, два дня уже хожу за вами, чтобы признаться. Это я убила Печенкина и Реутова. Ох! - простонала и повалилась сразу в обморок матушка Пистимея. Ее подхватили под руки послушницы и увели в другую комнату. Рассказывайте, - сурово сказал Серегин и посмотрел на нее. Монашка села на свою койку, заплакала, но тотчас же взяла себя в руки. Предупредила: - Я начну издалека. Мне тогда было десять лет. Жили мы с мамой в деревне Слюдянка близ озера Ая. Отец еще до перестройки погиб в автокатастрофе на Чуйском тракте. Мама была учительницей русского языка и литературы. А я уже вовсю писала стихи и мечтала о литературном институте. Мама во всем поддерживала меня. Помогала оттачивать мои стихи. Я отсылала их в районную газету. Несколько моих стихов там уже было напечатано. С мамой мы были, как подружки. Вместе ходили в школу, в огород, в лес, собирали ягоду, грибы. Мама была еще молодой и красивой женщиной. Однажды мы собирали ягоду, грибы, зверобой, душицу близ озера Ая. Там на возвышенности стоит дом отдыха бийских химиков. У подножия этой возвышенности река Катунь. От подвесного моста через Катунь сразу идет в гору заасфальтированная дорога. А гораздо дальше - лесная тропинка, проторенная нами, грибниками и ягодниками, среди скальных валунов, обросших травой, мхом и карабкающихся в гору осин, берез и сосен. Набрав полные корзины и сумки, мы возвращались с Аи, спускаясь вниз
45
по тропинке. Как вдруг за спиной у нас раздались пьяные мужские голоса. Летом вода на озере сильно прогревалась и молодежь из дома отдыха - мы часто видели - ходила купаться в прохладную Катунь, пробегая с озорными криками, посвистами вниз по тропинке. Но на этот раз мы даже онемели, увидев, как на нас несутся с гоготом, как стадо бизонов, пятеро мужчин, притом совершенно голые, размахивая в руках одеждой. Добежав до нас, мужики окружили нас. Были они настолько пьяны и Возбуждены, что похоже, не очень понимали, что говорят и делают, а может, и не хотели понимать. Оглянувшись, что на тропе никого нет, один из них, с толстой наглой мордой, облапил маму, другой, рыжий, меня. Потом к маме подскочили еще двое и потащили ее в кусты. Я попыталась закричать, но рыжий закрыл мне рот и стал срывать с меня трусики, навалился на меня. Отболи и удушья я потеряла сознание. Очнулась среди ночи. Мы с мамой лежали в какой-то расщелине, закиданные сухими ветками и камнями. Я потянулась рукой к маме и тотчас наткнулась на что-то липкое на ее голове. Поняла, что кровь. Припала к ее груди. Мама была уже холодная и не дышала. Издав дикий короткий крик, я побежала к деревне. Привела соседей. Мать была мертва, на голове глубокая рана. Чем-то ударили по голове. У меня на затылке тоже была огромная шишка. Вызвали скорую и милицию. Маму через два дня всей деревней похоронили. Ко мне пришел следователь. Но вскоре, почти вслед за ним, пришел грубый мужик со шрамом, отозвал в сторону и предупредил, что если вякнешь, мол, сучка, еще что про тех мужчин, тебе не жить. В деревне у соседки гостила монахиня — матушка Пистимея. Она посоветовала мне не рисковать потому; что маму все равно не вернуть. И мы уехали с ней в монастырь. Дом я заколотила, а позже продала, деньги положила на книжку. И вот через десять лет оказалась здесь, на Телецком. Когда я, как обычно, была в доме дяди Игната, в Берестянку из Бийска в заповедник нагрянуло на охоту начальство. Лесничий наш Евсей лебезит, бегает перед ними, старается во всем угодить. Чуть ли не под их выстрелы доставляет косуль и лосей. Перепились они все. Я как раз была в лесу. Один из них, в коричневой замшевой куртке, прямо близ деревни застрелил ставшего уже ручным лося Борьку, сломанную ногу которого мы полгода с дядей Игнатом лечили. Потом, пробежав вглубь леса, выстрелил в лосиху с лосенком. Тотчас прибежали остальные охотники, пригнали машину, завалили Борьку в кузов и уехали. Когда они уже отъезжали, мужчина в замшевой куртке оглянулся, и я узнала в нем своего насильника, что был на Ае. Плача, я пошла вглубь леса, там лежал убитый лосенок, а лосиха кружила вокруг него. Мне показалось, что у нее из глаз катятся слезы. "Господи!" - вскричала тогда я. "И почему же ты не покараешь этих извергов? И почему этим подонкам все сходит с рук?" Всю ночь я не сомкнула глаз. Вспоминала маму и решила, что пока жива, я должна за нее отомстить и еще за животных, которых они истребляют, чувствуя себя хозяевами жизни. На следующий день я тайком взяла у дяди Игната ружье, зарядила шприц ядом и поехала в Бийск. Я уже знала, где они живут. Приезжала полгода назад узнать, как они живут, не мучает ли их совесть за убийство мамы. Теперь убедилась, что совести у них вообще нет. Первым нашла убийцу мамы - того самого толстомордого Печенкина. Выждав удобный момент, выстрелила в него. На следующий день выследила и убила Реутова. И уже возвращаясь, наткнулась на своего насильника Смердова. Подкралась, выстрелила ему в грудь, но услыхав, что кто-то идет, юркнула за дом. Арестуйте меня! - рассказав это, Машенька протянула руки. Пошли, - вставая со стула, просто сказал Серегин, - наручники на тебя надевать не буду, сама никуда не сбежишь. И они вышли из кельи. Впереди Маша, сзади Серегин. Не дойдя до своего переулка, он остановился в раздумье. Куда ее вести? В комнате ждала его Катя. Вдруг с горечью проговорил: Как жаль мне тебя, Маша. Ваши насильники и убийцы на свободе живут и в ус не дуют, кроме тех, кто от тебя получил по заслугам, а ты окажешься в тюрьме, так и не став писательницей. Это не справедливо. Тебе есть куда-нибудь уехать? - вдруг спросил он. Недавно объявилась в Калуге тетка, можно к ней, - с робкой надеждой ответила девушка. Вот и поезжай к ней. Деньги у тебя есть? Прямо сейчас на вокзал, поняла? - решился вдруг Серегин. Спасибо! - от радости заплакала она. Можно тебе задать еще один вопрос, где, в каком месте ты убила Печенкина? - попросил Серегин. Ну, возле дома, в подъезде, - сразу замялась Машенька. Вот и выходит, что ты, Маша, никого не убивала, а хотела выгородить деда Игната! - сурово проговорил сыщик. Ради Бога, только не трогайте дядю Игната. Это он из-за меня, - упала перед ним на колени Машенька. Хорошо, - глухо проговорил Серегин. А ты все же сейчас поезжай к тетке. Я придумаю, как помочь деду Игнату. Эта ночь у Игоря с Катей была медовая, бурная. А на следующий день, как и задумывай капитан, катались от Телецкого до Бийска и обратно на "Заре". И еще прожили в охотничьей комнатке и на природе два дня. Любовь - это как известно - время летит быстро. Не заметили, что прожили два дня и наши влюбленные. На третий день оторвал их от поцелуев и любовной неги сотовый телефон в кармане Игоря. Взяв его. Игорь сразу услышал. Шеф, У нас тут вновь ЧП. Таким же способом - шприцом с ядом - убит Смердов. Да ты что?! - воскликнул непритворно сыщик, подумал: - Не Маша ли на этот раз убила своего насильника, чтобы как-то разделить участь с дядей Игнатом. Нет. Маша уехала, я проверял! - поняв его, сообщил старший лейтенант. Что ж, будем разбираться, - вздохнул Серегин.
46
Но уже к вечеру к Игорю и Кате пришла, задыхаясь, матушка Пистимея и, плача, сообщила. Брат Игнатий застрелился. Быстро одевшись, Игорь с Катей бегом побежали в Берестянку. Вбежали в крайний бревенчатый дом, где жил дядя Игнат. В доме увидели такую картину: дядя Игнат, как живой, сидел у стола со шприцем в груди, а у его ног лежало то самое злополучное ветеринарное ружье. На столе белели два исписанных тетрадных листа с корявым почерком дяди Игната. "Простите меня люди. Машенька не виновата. Это я не выдержал, что насильники и убийцы Маши и Машиной матери спокойно ходят по нашей земле, убивают людей и наших животных, которых я всю жизнь лечил и выхаживал. И до сих пор этим подонкам все сходит с рук. Машенька обо всем догадалась, что я убил Печенкина и Реутова еще тогда, когда случайно подслушала разговор следователя с сыном Смердова у озера. Первым я убил убийцу матери Печенкина, подкравшись и выстрелив в него в раскрытое окно. Потом влез и выдернул из него шприц. В заповеднике, когда мы с Машей стреляли в лосей, у меня разболтался приклад, я позаимствовал у Маши ленточку из ее шляпки. Где-то эту ленточку в этот день потерял. Дальше я был осторожней. Увидев у меня в столе медицинский справочник с рецептами, на обороте которых стояли фамилии убитых, перед которыми я поставил крестики, Маша обо всем догадалась. Зачем-то украдкой унесла от меня справочник. Как я теперь догадался, этим она хотела доказать следователю, что она убила подлецов и тем самым спасти меня, взяв вину на себя. Умоляю, это неправда - она никого не убивала! Желая отомстить за все беды моей названной дочки, которую полюбил, как родную - я чуть было не навредил ей больше, чем обидчики. Теперь мне уже все равно. Я пожил свое. Признаюсь. Рыжего насильника я тоже убил потому, что не вынес муки, что живу и дышу одним воздухом с этим подонком. Умираю, но счастлив, что отомстил за свою дочь. И еще рад, что скоро свидимся мы, моя любимая женка Полюшка. А ты, Пистимея, прости, что не смог ответить на твою любовь. Я очень сильно любил свою жену и был любим. Игнат." *** Прошло пять лет. Муж и жена Серегины вновь решили отдохнуть на Телецком. Так же было хорошо на природе в этом прекрасном уголке нашего края. Было немного грустно Серегину от того, что монастыря уже там не было. Не было матушки Пистимеи, а домик дяди Игната занимал новый хозяин. На месте монастыря в бывшей конторе птицефабрики, теперь вовсю хозяйствовали новые русские. Построив рядом гаражи и складские помещения, убрали сараюшки монахинь. Своих послушниц, сказали ему, матушка Пистимея увезла в старый монастырь, куда-то под Барнаул. А еще через год подполковника Серегина - начальника уголовного розыска, вдруг вызвали для обмена опытом в МВД России, в Москву. Расхаживая после совещания по Арбату, Игорь Владимирович неожиданно встретился с Машенькой, ставшей красивой, замужней женщиной. Подполковник даже не узнал ее. Она первой кинулась к нему на шею. Ну, как осуществила свою мечту? - вспомнил вдруг подполковник, расцеловавшись с ней. Осуществила, - радостно доложила Машенька, - сразу же, как приехала в Калугу, поступила в литературный институт. Я в монастыре ведь закончила десятилетку. В прошлом году институт. Написала две книжки стихов, два сценария. По одному из них собираются на центральном телевидении снять художественный фильм. О монастыре на Теленком озере? - попробовал угадать подполковник. Да, - коротко подтвердила она. Молодец, монашка! - похвалил ее подполковник. А еще я к себе недавно маму привезла! - радостно сообщила ему Машенька. Как маму? - поперхнулся он, помня, что мать ее убили насильники. У меня живет теперь моя новая мама, матушка Пистимея. Теперь она совсем старой стала. Детей у нее нет. Я взяла ее из монастыря. Она просто счастлива. А с ней и я. Столько мы с ней пережили, разве это забудешь? - поняв его, пояснила Маша.
***
47
Владимир Ильиных Окончил историчес кий факультет Пе рмского ордена Ленина госу дарст венного универс итета им. А.М. Горького. Р аботал редактором районной газеты на Алтае. Лауреат премии “Золотой листопад” - 200 9” детс кого жу рнала “Сибиряч ок” г. И ркутска. Публиковался в журналах: “Охот а и охотничье хозя йство” (М осква), “Алтай”, “Абакан”, “С ибирские огни ”, “Огни Кузб асс а”, “Нач ало века”, “Барнаул”, “Барна ул литерату рны й”, “Бийский вестник”, “Но вы й Енисейский литератор”, “Встреча”, “Алт айс кий край: город и с ело”, “ Бийс к пр авославный”, альманахах: “ Три реки” (г. Бийск), “Охотничьи просторы” ( г. Москва) и др. Выпус ти л ш ес ть самиздатовс ких книж ек малым тиражом по 100 – 200 экз. Среди них з вук овую - “Свет озары”, для с лепых и слабови дящих.
З В Е Н И Т В Ы С О К А Я С Т Р У Н А… (Повесть) 1. Прораб Верхоланцев был лаконичен: “ Если завтра сорвем график подачи бетона на третьем участке, а бригада Лекомцева не выйдет на работу, то все полетит к черту!” Голос у прораба простужен на семи ветрах, хрипл, тембр его звучания давит на перепонки собравшихся в теплушке. Настывший брезентовый плащ, надетый поверх ватника, хрустит при движении от мороза. Мужчина излучает волны энергии, искренней озабоченности, властности. Присутствующие это чувствуют. Мастер Калачев робко подает голос из угла: “ Наряды в прошлом месяце “закрыли” плохо. Люди возмущаются низкой зарплатой. Вон второй участок в два раза больше получил, а объемы выполнения плана такие же. Даром, что ли, бригада бастовала?” Шум, гам, выкрики бригадиров: “Правильно говорит!”, “Надоело!”, “Давай аккордный наряд!” Раскаленная “буржуйка” разморила набившийся в помещение народ. За дверью трещит сорокаградусный мороз. Бр-р-р! Не хочется наружу нос показывать! Согревшийся в углу теплушки Венка “клюет” носом от недосыпа. Он тоже включен в собранный по случаю актив. Как - никак – комсомольский секретарь. Венка гордится сопричастностью к происходящему. Планерка, меж тем, продолжается. Верхоланцев, волнуясь, говорит о вчерашнем. Вчера к обеду, так и не дождавшись груженых самосвалов с бетонного узла, бригада решила сама разобраться в происходящем. Горлопан Курипко остановил несушийся мимо Основных сооружений пустой грузовик и развернул его по направлению к конторе Управления строительства. Бетонщики, матерясь, завалились в кузов, не слушая уговоров мастера. Боевое настроение не остудил промозглый ветер, обжигающий лицо, если ненароком высунешься из-за натянутого тента. Притихли немного в приемной у Большого начальника, когда секретарша бросилась о них Самому доложить. Как – то так получилось, что в галдящей толпе самый юный – Венка оказался впереди всех. Горлопан Курипко скромно спрятался за спины других. Пришлось Венке, уминая в руке сдернутую шапчонку, первым заходить на красную дорожку в кабинет начальника Управления строительства Всесоюзной ГЭС. Примолкшая бригада ввалилась следом, спасительно ощущая себя единым коллективом просителей. Подождали, пока начальник кончит затянувшийся разговор по телефону с Москвой, сверкнет на бригаду строгим и усталым взглядом из – под насупленных бровей: “ Чего надо? Почему бросили работу?” Робко, запинаясь, Венка начал жаловаться на срыв графика поставки бетона. Нервно, распаляя себя, заговорили остальные: “ Почему нам не актируют морозные дни? Где обещанные аккордно – премиальные наряды? Зарплату не видим уже две недели!” И пошло, поехало… Начальник слушал, слушал, переводя наливающийся гневом взгляд с одного лица на другое. Венка физически ощутил на себе силу его взгляда. Нервно поежились остальные. «Понятно» ответствовал – « Возвращайтесь на рабочие места. Сейчас подадут автобус. Разберемся». Уже почти не глядя на бригаду, кивком обозначив, что все понял, нажал на клавишу переговорного устройства: « Начальника планового отдела и главного бухгалтера ко мне. Найдите, пожалуйста, прораба» - слушала, уже уходя, его распоряжения секретарю приемной, обнадёженная бригада. В тот день, к вечеру, натянувшуюся мембрану напряжения как прорвало. Самосвалы с бетоном следовали к телу плотины один за другим. Козелковый кран, двигаясь по рельсам, едва успевал подавать к месту производства работ, заполненные бетоно - гравийной смесью ковши. Дернешь за ручку – открывается со скрипом зев. Содержимое с шумом вываливается на шевелящуюся под ногами, еще не утрамбованную специальными вибраторами, высыпанную ранее массу. Вибраторы в шутку называют «карандашиками». – «Сунь «карандашик» вон в тот угол», командует порой бригадир, убедившись, что бетонная масса в нем утрамбовалась не так плотно, как нужно. Тащишь тяжеленную продолговатую штуковину за собой, налегаешь на рукоятку всем телом, трясет как в лихорадке. Щиты опалубки пружинят, привязанные проволокой к арматуре. Не упустить бы момент, чтобы вовремя вытащить инструмент из засасывающей массы. Во многом, в этом заключается искусство бетонщика. Натаскаешь «карандашик» за смену, плечи «гудят» от усталости, кисти рук мелко подрагивают. Сами руки на время как – бы отделяются от тебя. Хорошо, что горячий душ есть в рабочем
48
общежитии, куда, будто выжатый, приезжаешь после смены. Постоишь под напором горячих и холодных струй, чередуя их по очереди, и - отпускает. Готов на новые свершения! На сегодняшнем совещании все дело идет к тому. Сорванный график нужно нагонять. Притормаживая, натужно ревут нагруженные Кразы – самосвалы. На третьем участке объявлен аврал. Привычная взгляду картина. Как она надоела! Курипко ворвался в теплушку, напуская в разбухшую дверь морозные клубы. За ним – усталая бригада, погреться. Сесть уже негде. Люди стоят, протягивая руки к “буржуйке”, ловя размягчающее тепло. Завтра – воскресение. Многие выходить на работу отказываются. В карманах шуршат полученные деньги, привезенные на стройку по указанию Начальника. Озабоченный кассир выдает их тут же, отгородив себе угол столом, за которым бригада обычно играет в домино. Бетонщики небрежно суют пачки денег в карманы, не пересчитывая. Один Курипко, согнувшись над столом, тщательно разминает купюры, аккуратно мусоля их раздавленными вибратором пальцами. Ему – надо. Он - строится после работы, возводя на земле дом для большой семьи. Верхоланцева, кинутого на прорыв, беспокоит настрой бригады. «Как же так - пытается «усовестить» он. Ведь образуется перерыв во всем цикле заливки плотины бетоном. Этого нельзя допустить! Никакой электроподогрев бетон не спасет! Пропадет напряженный труд, приехавшей на смену, второй бригады Николая Барило. Да и Шарифуллин со своими людьми в третью смену может не выходить!» - припечатывает прораб. Осипший голос Верхоланцева запутывается в клубах папиросного дыма. Все нещадно курят и молчат. Калачев робко предлагает: «Может, комсомольский субботник устроить?» Он всегда так при разговоре «уходит» в сторону, когда необходимо решать вопрос напрямую. Все выжидательно смотрят на Венку. Парень неуютно «ёжится» под фуфайкой. Вообще - то у него планы на воскресение другие…Надо на литобъединение сходить, где будут обсуждаться стихи Лизы Козюкиной. Вечером – очередное занятие драматической студии при Народном театре. Венка молчит, пересиливая себя. Наконец, чувство долга возобладало. «Хорошо. Поговорю с ребятами в общежитии ». Парторг Санников оживился: «И обязательно позвони мне» - велит. Наверное, запишет в план работы на месяц, - подумал Венка. Санников всегда все записывал, что бы ни делалось общественностью на третьем участке. В парткоме Управления строительства его хвалили за инициативность. «Значит, создаем штаб субботника», - оживился Верхоланцев. – « Я сообщу на ББЗ сколько нам понадобится машин с бетоном. Подъеду сам на участок». Это был метод руководства прораба – везде побывать, во все вникнуть самому. Его высокую, костлявую фигуру, хриплый бас можно услышать и увидеть в самых неожиданных местах. Верхоланцев просто не может по - другому. Венку ободрила поддержка прораба. Вечером, вернувшись со смены и приняв душ, чтобы «сбросить» усталость, он по комнатам обошел общежитие гидростроителей. Везде принимали по разному. Вообще – то, если так рассудить – выходной день себе честно все заработали. «Вкалывать» на строительстве ГЭС – нелегкий труд. Да ещё в самый напряженный – пусковой период. Некоторых привлекают «большие» деньги, некоторых – романтика созидания будущего. Стройка просвечивает людей как рентген. Парень заходит и к тем, и к другим. «Про себя» Венка решил, что так будет правильно. Вот живут двое плотников – опалубщиков, приехавших из деревни «за деньгой». Оба отслужили в Армии, собираются жениться, стали на комсомольский учет. Согласились сразу. Понятен мотив. Вот ребята после ГПТУ строителей. Этим интересно. Глаза горят азартом. С охотой вызвались таскать «карандашики. В угловой комнате на шестерых пьют вино, «рыдает» радиола, парни собираются на танцы в клуб. У этих свой «настрой» - отдохнуть, расслабиться. Тоже понятно. Все – таки один из них согласился. Не пришлось даже к совести комсомольской взывать. Все люди разные. Хоть и под общей крышей. Это Венка давно понял. Поэтому и стремился к каждому найти «свой» подход. Дискуссия случилась в следующей комнате, где жил «интеллигент». Так молва называет студента – заочника, работающего на стройке геодезистом. – «Опять аврал, опять «Дадим стране бетон! Нет, чтобы подвоз по графику организовать!» - Парень нервно перебирает листки контрольной работы, которую нужно скоро в техникуме сдавать. «Ты же будущий руководитель! Вот станешь у нас начальником – тогда посмотрим, как сам организуешь труд!» - давит Венка на самолюбие парня. Тот «огрызается». Крепко «задело». Поздно вечером закончен обход. Набралось 16 человек на все общежитие. Что ж, неплохо – решает Венка и звонит Санникову. Тот доволен, басит в трубку: «Комсомольским билетом отвечаешь за явку!» Называется: подбодрил парня. С тяжелой головой Венка идет спать. Ночью просыпается от беспокойства. Понимает, что завтра – экзамен ему, как организатору молодежи, держать. 2. Утром к автобусу пришли 12 человек. Все нахохлившиеся как куры на насесте, невыспавшиеся. Попадали на сидения молча, без обычных шуток, розыгрышей. Теснее прижались друг к другу, сохраняя остатки тепла. По – прежнему давит мороз. Окна, как мохом, обросли куржаком. Ни зги через них не видно. Только белое пятно света перед радиатором автомобиля скачет по неровностям дороги, мутно выделяя разбитую колею. Рано вставший шофер тоже молчит. Когда выгружались из автобуса гурьбой на стройплощадку, парней уже встречали парторг с прорабом, начальник участка, бригадир. Такое ощущение, будто они не уходили с работы. Третья смена, разгоряченная, довольная предстоящим отдыхом, с шумом заполнила автобус, уехала в по-
49
селок гидростроителей. На площадке, будто какой – то диковинный доисторический зверь, рычит на малых оборотах и отдувается тяжело груженый горячим бетоном, могучий Краз. И поехало, и пошло… “Карандашиков” хватило на десятерых. Двое “впряглись” таскать за собою вибрационную рейку. Со словами: “Тряхнуть что ли, стариной?!” прораб Верхоланцев стал на самый ответственный участок – равномерно распределять заливаемый бетон, дергая за ручку наполненного ковша. Его раз за разом подавал козелковый кран. Парторг и бригадир взяли в руки совковые лопаты, в шутку называемые БСЛ. Студент – заочник хотел “отпустить” по этому поводу что – то язвительное, но воздержался. Площадку, словно сцену, ярко освещали наведенные прожектора. Зимой рассвет наступает поздно. Когда прибывающий день с любопытством заглянул в заполняемую бетоном шахту плотины, он с удовлетворением увидел, что тело ее подросло. Внизу, в клубах пара, слаженно двигались человеческие фигуры. Тяжело ревели подъезжающие один за другим самосвалы. Они облегченно вздыхали, вывыливая в специальный лоток свой груз. Потом, приподнявшись на рессорах, уносились на ББЗ за новой порцией. Начала давать о себе знать усталость. Бригадир Лекомцев прокричал продрогшим голосом сквозь клубящийся туман: “Перекур!” Все полезли по трапу наверх, навстречу солнцу. Фуфайки и ватные брюки на морозе сразу задубенели. В валенках с резиновыми подошвами хлюпал пот. На площадке мороз выжимал из глаз слезы, выбеливал щеки. Все плотно набились в натопленную теплушку. У Венки сами собой сложились строчки: В холод, в зной, у лесной опушки Или в поле, где ветер лют, Нас спасали простые теплушки, Их мгновенный, желанный уют! Он понимал, конечно, что строчки “не совсем того”, над ними надо ещё поработать. Но они точно передавали возникшее настроение. Нужно поделиться с товарищами по литобъединению, недавно возникшему при газете “Камский строитель”. Вот только попадет ли он сегодня на заседание или нет? Неизвестно. Ощущается “боевой настрой” руководителей на конечный результат. Да и ребята “разошлись”. Это здорово! Отдыхали недолго. Только успели согреться, как услышали автомобильные гудки: подъехали груженые Кразы. Вываливались из тепла на мороз, зябко передергивая плечами. Верхоланцев поставил цель на сегодня, сделав отметку древесным углем на опалубке. До нее было еще ох как высоко! Не стоит “расхолаживаться”. Весь день впереди. Венка первым сбежал вниз по трапу. О чем люди думают, занимаясь тяжелой физической работой? Наверное, каждый, все – таки, о своем. Пришла на ум мысль о литературном объединении. Венка стал ее дальше развивать. Зримо предстали перед глазами единомышленники. Первой, конечно, привиделась Лиза Козюкина. Внешне не привлекательная, она пишет пронзительные, наполненные ветром романтики стихи. Дмитрий Соловьев. Пожилой, мудрый, уважающий труд самодеятельный поэт. И стихи у него такие же: как - бы неуклюжие, но основательные, крепкие, без всяких изысков. За ними толпятся другие люди – менее запомнившиеся. Но тоже ищущие самовыражения в слове. Ведет заседания Павел Куляшов. Он – редактор газеты, прозаик. Его рассказы и повести о строительстве ГЭС находят своего читателя. Недавно в республиканском издательстве вышла первая книга. В ней, при желании, можно узнать характеры старших товарищей Венки. Возводя всесоюзный объект, они борются с бюрократами, лодырями, отщепенцами всех мастей. Помогает им в этом вера в светлое будущее. Куляшов стремится передать её подрастающему поколению. На заседаниях царит шумная, веселая, дружелюбная атмосфера раскрепощения. Местные гении читают свои стихи. Не беда, что они так напоминают любимые всеми произведения Роберта Рождественского, Евгения Евтушенко, Андрея Вознесенского. Поэты ещё молоды, как и их юные подражатели. Впереди – время, которое все рассудит, поставит на свои места. Венка улыбается, вспоминая последнее заседание. “Разбирали” его стихи. Венка подражал тогда Маяковскому: Шапку снимаю, над горем рея. Зубы стиснув чуть не рыча. Сердце – единственная батарея, Которая всегда горяча! Если из батареи воду слить, Остынет батарейная сеть. Сердце тоже может остыть, Если его не греть! Глубокомысленный пафос строчек не совсем понятен самому Венке. Окололитературная дама средних лет спросила, как возник замысел стиха и поджала губы. Парня “занесло” - “ Я лежу на койке в общежитии около батареи центрального отопления. Когда из системы сливают горячую воду, то батарея остывает. Я прижимаюсь к ней и чувствую как уходит тепло”. “Ареопаг” недоуменно переглядывается. Жалкий от недопонимания Венка стремительно выбегает из комнаты.
50
- И этим людям я доверил свои чувства! – сокрушается парень.- Неужели не понятно, что процитированные строчки – гротеск, гипербола, преувеличение, чтобы лучше подчеркнуть основную мысль? Но, если не понятно, значит они правы. Стихи плохие. Это надо признать. Венка постепенно успокаивается, бродя по заполненным людьми улицам поселка. И уже в глубине его где - то зарождаются новые мыслеобразы, которые ищут выхода. Парень спешит в общежитие, чтобы запечатлеть их на бумаге. Вспомнив эту картинку, Венка улыбается “про себя”. На некоторое время становится легче таскать тяжеленный цилиндр вибратора. Чаще стали останавливаться для мимолетного отдыха остальные участники воскресника. Время движется к полудню. А там и до конца смены недалеко. Желанная отметка на опалубке все ближе и ближе. Вот она уже на середине твоего роста. Вот осталось залить бетоном объем в полметра до намеченной высоты. Каждый, взглядом, как – бы приближает отметку к себе, яростно налегая на вибратор. Уменьшился поток груженых автомашин, превратился в небольшой ручеек. Наконец, Верхоланцев кричит повеселевшим голосом: “Все. Шабаш, ребята!” Глохнут выключенные механизмы. В ушах звенит тишина. Словно тяжелая речная волна, накатывает усталость. Венка чуть ли не последним карабкается из котлована. Последним поднимается прораб, лишний раз осмотрев качество произведенных работ. Он доволен, смеется оскаленным в улыбке ртом: “Славно поработали, мужики!” Толи от похвалы уважаемого человека, толи от вида заметно “подросшей” в опалубке части плотины ГЭС и осознания того, что работа проделана не без твоего участия и участия поддержавших тебя товарищей, у Венки становится легко на душе. Хочется петь, плясать, торжествующе кричать: “Справились!”. Но он только сдержанно пожимает руки друзей. Зато довольное руководство участка горячо благодарит парней. Гордая собой, компания бетонщиков с шутками и смехом рассаживается в автобусе, спешит в общежитие. Ещё осталась часть воскресного дня, которую можно с пользой для себя потратить. Венка решает ехать на Первый поселок, где в Клубе гидростроителей проходят занятия драматической студии. 3. Драматическая студия при народном театре открылась не так давно. Посещает ее одаренная молодежь, имеющая склонность к искусству. Специальных критериев отбора нет. В студии – старшие школьники, рабочая молодежь, “трудные” подростки. Всех их объединяет желание прикоснуться к прекрасному. Пусть даже немного, пусть чуть-чуть, но вырваться из круга поднадоевших проблем. Тем более, что в студии так интересно! Красочен ритуал приема и ритуал выпуска после обучения. В программе студии различные виды поведения на сцене. Среди них – сценическое движение, сценическая речь, фехтование( есть даже рапиры!). Многим нравится чувствовать себя в чём – то отличными от других. В студии учат громко и с “выражением” прочесть стихи, спеть песню, рассказать басню, двигаться по сцене лицом к зрителю, умело и мягко падать. Глаза студийцев горят огнем приобщения к незнаемому. Они жадно слушают преподавателей. В преподавателях люди степенные, любящие искусство перевоплощения, чудодейства. Они, как правило, имеют отношение к актерствованию давно, не мыслят себя вне его, владея по жизни основной специальностью: учителя, бухгалтера, строителя, шофера. Но, все равно, в назначенное время спешат на очередную репетицию в народный театр, чтобы потом, уже в новом качестве – образе своего героя, выйти на театральные подмостки. Они учат искусству возможного, внимающих им, студийцев. Собранным вместе этим людям хорошо. Счастлив тот, кто хоть однажды приобщился к актерскому братству! Собрала этих людей, сделала коллективом единомышленников, замечательная женщина - Мария Никифоровна Сосковец, любимая, по слухам, ученица знаменитого Ленинградского режиссера Георгия Александровича Товстоногова. Существует целая актерская школа его имени. Студийцы гордятся, что имеют к ней отношение. Мария Никифоровна приехала на строительство Всесоюзной ГЭС вместе с мужем – крупным энергетиком страны. Живет семьи из троих человек с дочкой Верой, Венкиного, примерно, возраста, в особом – коттеджном поселке. Семья славится демократичностью, доступностью в быту. В доме много книг, которыми Вера охотно с нами делится. Девчонки из студии часто репетируют у нее на дому. Вера, ты не забыла взять сценарий? – кричит ей через всю комнату для репетиций Люба Вычужанина – юная прядильщица с комбината шелковых тканей, который только – что возвёл свои первые корпуса в молодом поселке гидростроителей. Люба возбуждена, прихорашивается перед зеркалом, как – бы заранее входя в образ Митиль. Вчера они с Верой долго подбирали себе костюмы. Девчонки использовали для этого тюль, плотную бумагу, акварельные краски, грим, и еще много чего, что им подсказывала фантазия. Но, зато, костюм Феи Берилюны сидит на Вере как надо. Она скептически оглядывает Тильтиля. Его вид не очень вписывается в необходимый образ.У стройного цыгана Гриши прорезываются усы. По сценарию их не должно быть. Все смеются и дружно бегут за помазком и бритвой в гримерку для старших актеров. Сегодня – очередной прогон “Синей птицы” Метерлинка. Все волнуются, зубрят свои роли, отпечатанные на листочках. Больше других волнуется Фея – Вера Сосковец: ФЕЯ. Я должна найти Синюю птицу. Она нужна для моей маленькой дочки, которая очень больна. ТИЛЬТИЛЬ. Что с ней такое?
51
ФЕЯ. Мы сами хорошенько не знаем, что у нее за болезнь. Ей хочется счастья. И так юная актриса убедительно, мечтательно произносит эти слова, что все в комнате в восторге замирают. У Веры в прошлом есть замечательная роль, которая принесла ей известность в поселке гидростроителей. Это роль Катерины в пьесе Островского “Гроза”. Неподдельные страсти терзают ее Катерину, полюбившую Бориса Григорьевича Дикого( учитель средней школы Анатолий Тихонович Калюжный). Страдания ее мужа Тихона Иваныча Кабанова убедительно донес Степан – мастер стройучастка, уже опытный актер Народного театра. Неподражаема в спектакле Марфа Игнатьевна Кабанова, знаменитая Кабаниха. Ее “прожила” на сцене старейшая самодеятельная актриса Матрена Федоровна Дедюкина. Венке хотелось крикнуть из зала: “Верю! Верю!”. Когда Катерина утопилась, обреченно уйдя в нарисованную на «заднике» воду, то плакал почти весь, битком набитый народом, зал клуба “Гидростроитель”. Казалось, что не новый его потолок разрушится от аплодисментов. Сладость признания настоящему актеру дорога вновь и вновь. Вот почему Вера волнуется, входя в образ Феи. После Катерины у нее была роль Герды из “Снежной королевы” Евгения Шварца. С нею она тоже справилась прекрасно. Венке льстит, что он знаком с такой замечательной девушкой. Она окружена недосягаемым ореолом исключительности. К девушке неравнодушны все слушатели драматической студии при народном театре. Мысль невольно обращается к той, чему все, здесь присутствующие, обязаны. Мария Никифоровна - поджарая, стройная женщина средних лет. Она производит на окружающих необычайное впечатление. Женщина - рыжая. У нее выразительные продолговатые глаза с темными блестящими зрачками, которые, кажется, заглядывают тебе в душу. Держится она раскованно. Её поставленный, богатый модуляциями голос, слышен во всем зале. Вокруг нее множество поклонников и поклонниц. Ей подражают. Мария Никифоровна любит свое дело. Это видно по тому, как она “возится” со студийцами, как знает биографию каждого. Как стремится “раскрыть” в деревенском пареньке все лучшее, что ему выдала природа. Девчонки ее обожают. Но студия – не единственное дело режиссера. Главная ее любовь – сам народный театр. Он стал таким после многочисленных постановок пьес Островского, Шварца, теперь вот – Метерлинка. В областном, да и во Всесоюзном смотре театр занимает какое – то из классных мест. Венка, все студийцы, с благоговением взирают на мэтров – Валентина Поспелова, Матрену Федоровну, Анатолия Тихоновича и других. Мэтры нарочито – покровительственно нисходят до “подготовишек”, делясь секретами своего мастерства. Самодеятельные артисты – одна команда, переезжающая с Марией Никифоровной с места на место, и щедро раздающая свои навыки прозелитам. Новообращенные – это студийцы, теперь уже навсегда отравленные ядом скоморошенствования. Так думает Венка, приехав сегодня на очередную занятие драматической студии. С шумом, шутками молодые студийки и студийцы бегут от рейсового автобуса, прибывшего из Основного поселка на Первый к зданию клуба. В стайке девушек – Люба Вычужанина. Белокурая девушка с большими голубыми глазами раскраснелась от мороза. Глаза ее блестят, смех мелодичен и переливчат как звон колокольчика. Девушка хороша и понимает это. Слегка кокетничает с парнями. Сердце Венки “ухает” куда – то вниз. Репетиция сегодня идет ни шатко, ни валко. К тому же один из студийцев забыл дома заветную тетрадь. В ней роль, с которой он надеется войти в историю. Остальные подтрунивают над незадачливым пареньком. Репетируют по группам, по сценам. Постепенно все оживляются, начинают импровизировать в пределах роли. В помещении становится тепло и уютно, как в родительском доме. Особенно хорош цыган Гриша в роли Тильтиля. Они как-то по особенному подходят друг другу – Тильтиль и Митиль( Люба Вычужанина). Юные артисты поймали “кураж”. Так, кажется, называется это на актерском языке. Всё у ребят удивительно получается - на одном дыхании. Венка ревниво посматривает на соперника. К счастью, репетиция заканчивается. Тут “огорашивает” всех Гриша Красноженов – цыган. Запинаясь и краснея, понимая, что подводит товарищей, он говорит, что завтра уезжает из поселка. “Как! Что! Почему!” - возгласы недоумения раздаются среди единомышленников. Раздосадована и Мария Никифоровна. Она с укором смотрит на мальчишку. Гриша путано объясняет, что его забирает с собой табор, который пройдет через поселок. В нём – вся его родня. Родня решила, что Гриша нужнее в таборе. Студийцы подавленно молчат. Они первый раз встречаются с понятием: “Зов крови”. Разве нельзя цыгану жить там, где он живет – в общежитии? Работать на стройке, как и остальные? Артист замечательный в парнишке пропадает! Студийцы, молча, подходят, жмут руку, обнимают, девчонки целуют на прощанье. Каждый из студийцев дарит какую – нибудь безделушку на память. Венка протягивает томик Есенина, который всегда носит с собой. Прощай, Гриша! Нам тебя будет не хватать. 4. Едва успели на последний ночной автобус до Основного поселка. Его салон настыл. Автомобиль мчит по маршруту, не останавливаясь. Студийцы – единственные пассажиры. С шумом и гамом они расходятся по общежитиям на конечной остановке. Венка провожает Любу через весь
52
поселок до её общежития. В этом есть резон, потому что на стройке собрались разные люди. Есть и хулиганы. В основном, из “стиляг”, как их недавно стали называть. Не к ночи было помянуто. Стиляги встречают юную парочку на подходе к Любиному дому. Нарочито разболтанная, вальяжная походочка, клетчатые пальто с широкими ватными плечами, на ногах – ботинки на толстой подошве. Узкие брюки в трубочку едва натянуты на икры ног. На голове – клок взбитых волос. К нижней губе прилипла потухшая папироса. Трое таких парней молча окружают Венку и Любу. Девушка жмется к любимому. Повисла на правой его руке. Тройка подошедших хорошо известна всему поселку. Это Француз, Глум и Баритон. Они развязно ведут себя, не встречая сопротивления. У одного отец работает в райисполкоме, у другого – начальником милиции, третий – просто на подхвате. Парни терроризировали общежитие девчонок – текстильщиц. Никакого нет с ними сладу. Комендант – пожилой мужчина на пенсии, подобострастно “стелется” перед хулиганами. Ярко светит луна. От качающихся теней парней наносит водочным перегаром. “Телка твоя пойдет с нами, - грозно рычит Француз. Перепуганная Люба прячется за Венкину спину, крепко вцепилась в него руками. Любопытно посверкивает льдинками глаз на этих разряженных «буратин». Вдруг от Мишки Глума следует короткий тычок Венке в нос и солоноватая влага побежала по подбородку. Парень взбешен. Но Люба отговаривает: “Не надо. Не надо их злить. Пойдем лучше отсюда”. Молча тянет Венку в подьезд своего общежития, к людям. Парень, нехотя, подчиняется. Стиляги, хохоча, уходят в ночь. Под охи и ахи Любиных подружек Венку раздевают в общей комнате, заставляют умыться в раковине, приносят полотенце. На круглый стол ставится чай с печеньем. Подперев головы руками, на Венку сочувственно смотрят пять Любиных подружек, проживающих в комнате. Парню их внимание непрятно. Он морщится, отворачивается, собирается домой. На улицу провожают всей комнатой. Настороженная тишина не сулит ничего хорошего. Но Венке уже все нипочем. Пережитое унижение тяжким камнем повисло на шее. Он, насвистывая, идет по поселку. На будущее парень принял решение. Засыпая после трудного дня в кровати, решил, что завтра соберет комитет косомола и поставит вопрос об отпоре стилягам, о дежурстве добровольной народной дружины. Наутро разговор начали в автобусе по пути на работу. Выяснилось, что многим не нравятся хулиганские “выходки” стиляг, их внешний неопрятный вид. Некоторым приходилось сталкиваться с ними, как и Венке. Не всегда эти стычки были в пользу рабочих парней. Хулиганы вели себя настырно, действовали нагло, владели приемами бокса и борьбы. Многие имели кастеты. Это уже серьезно. “У меня старший брат занимается в секции борьбы. Давайте запишемся? - предлагает Вовка Грибанич - красивый гуцул из бригады Лекомцева. “Занятия по средам и субботам, после работы”. Парни примеряют на себя этот график. Ведь многие учатся в вечерней школе. Посещает ШРМ и Венка по понедельникам, вторникам, четвергам, пятницам, субботам. За плечами у него восьмилетка, законченная в родном селе на Алтае. Стоит подумать. Занятыми получаются все вечера недели. Но, вспомнив вчерашнее, парень не колеблется. “В среду идем к Кирьянову проситься в секцию, - говорит он. – Кто со мной?”. Руки поднимают ещё пятеро парней. Неплохо для начала. Венка слыхал, что на секцию от желающих отбоя нет. Сам Кирьянов приехал из Риги, мастер спорта СССР. Занятия ведет в спортзале средней школы. Управление строительства выделило средства на закупку борцовского ковра, спортивных матов, тряпичных кукол в рост человека для спарринга, борцовских туфель, маечек. Спортивный зал школы оборудован сопутствующим инвентарем. Здесь имеется штанга с набором чугунных “блинов”, спортивные гири от восьми до 32 килограммов, гантели разного веса, скакалки. Чуть сбоку от основной площадки закреплена перекладина (турник), установлены брусья, свисают с потолка кольца. Ждут спортсменов другие необходимые снаряды. В их числе футбольные и волейбольные мячи, эспандеры разной силы натяжения. Стены зала забраны в прочные деревянные решетки. “Это, чтобы пресс качать,- догадались пришедшие в среду записываться в секцию парни, робко осмотрев внутренности помещения. Слышатся тугие удары по мячу, крики борящихся на ковре, четкие команды тренера. Часть спортсменов, уже закончивших тренировки, мылась в душе, чередуя горячие и холодные струи, “крякая” от удовольствия. Новичкам здесь нравилось. Но возьмут ли? Венка и раньше делал дома физзарядку: отжимался от пола, приседал, бегал утром за огородами по росному лугу, поднимал гантели. Все это очень пригодилось на тяжелой физической работе при заливке плотины бетоном. Пришедшие с ним парни, были значкистами БГТО, что помогало “держаться” увереннее. Тренер Кирьянов заставил пробежать несколько кругов, замерил давление, сосчитал пульс. Велел принести справки из школы, что не имеется задолженности по предметам. Затем сказал: “Ну что ж, начнем работать”. Занятия борьбой пришлись по душе. Было приятно ощущать, как мышцы наливаются новой силой, тело из неклюжего становится послушным, передвижения – выверенными. Приемы осваивались постепенно: “ захват”, “бедро”, “суплес”, “двойной нельсон”. Навыки появились не сразу. У кого – то получалось лучше, у кого – то – хуже. Зато причастность к общему делу, умение “постоять” за себя, радовало. Скоро этому представился удобный случай. После очередной тренировки в субботний вечер, парни возвращались в общежитие на Основной поселок в рейсовом автобусе, заполненном празднично одетой молодежью. Подтянутые, со спортивными сумками, они заняли задние сидения автобуса и весело переговаривались между со-
53
бой, обсуждая только - что разученный прием “суплес”. На остановке в переднюю дверь ввалилась толпа подвыпивших хулиганов - стиляг и начала “приставать” к пассажирам. Многие, особенно девушки, беспомощно озирались по сторонам, ища джентльменской поддержки. Спортсмены переглянулись между собой. Это был какой – то душевный порыв, совсем не подготовленный Венкой. Все дружно встали и пошли со сжатыми кулаками на хулиганов. Заправлял ими Венкин “старый знакомый” - Француз. Сплюнув через фиксатые зубы, он выставил перед собой раскладной нож, нагло подзывая спортсменов левой рукой. Девчонки в автобусе завизжали. Оттолкнув Венку, руку с ножом перехватил Вовка – гуцул, проведя классический “захват”. Этот прием у него хорошо получался на тренировках. Дальше все было делом техники. Хулиганов смяли и вышвырнули по одному из автобуса, который шофер благоразумно остановил. Пассажиры рейса благодарно улыбались героям. Участник Отечественной войны – пожилой мужчина, припомнил как они с товарищами брали на фронте “языка”. Доехали до конечной остановки возбужденные. Радостные от того, что дали, наконец, злу совместный отпор. Но события на этом не закончились. Француз “со товарищи” решил отомстить. Собрав “кодлу”- человек около пятнадцати, банда неожиданно нагрянула ночью в общежитие строителей. Врываясь в комнаты, изверги выбрасывали парней из кроватей, избивали в кровь. Так, безнаказанно, они шли по всему зданию, сея ужас и беспомощность. Милиция в поселке только зарождалась. Ночью наряд закрывался в своем отделении и спал. Выезжали люди в погонах лишь на смертельные случаи. Ребята – спортсмены собрались у Венки в комнате. Некоторым было “не по себе”. Раздавались даже предложения забаррикадироваться, и прыгать через окно на улицу. Благо – второй этаж, а под окнами накопился снег. “Достанут и там, - сказал более опытный из всех Федор. Пересилила ненависть к подонкам. Венка подтянул к себе стул. Витька, с которым они проживали в одной комнате, вооружился лыжей. Он был чемпионом поселка в кроссе на пять километров. Ребята взяли в руки все, чем можно защищаться. Разумеется, кроме ножей и вилок. Когда разнузданная толпа подростков, видевшая до этого в глазах жертв только страх, ворвалась в Венкину комнату, она встретила достойное сопротивление. Не ожидая отпора, хулиганы попятились. А вскоре и бросились врассыпную. Наверное, ярость овладела, все – таки, действиями защищающихся. Потому что, многое из драки Венка не запомнил. Осталось в памяти, как он загнал на чердак, ставшего жалким, Француза и здорово отдубасил его попавшейся под руку сломанной бамбуковой лыжной палкой от снаряжения Виктора. Появился наряд милиции. Комендант, заикаясь, рассказал о происшествии. Записали показания. Увели четырех задержанных. Избитых общежитских парней утром освидетельствовали в санчасти. Француз, Глум и Баритон куда - то исчезли. С ними и часть их подражателей. В поселке установился относительный порядок. Создали штаб ОКО (оперативных комсомольских отрядов). Венка вошел в состав штаба. Началась общественная работа по профилактике правонарушений. 5. За всеми этими событиями на второй план отодвинулась “личная жизнь”. Люба Вычужанина, так же как и Венка, посещала занятия в вечерней школе. Для недоучившихся парней и девчат здесь происходило открытие целого огромного мира, куда запросто были вхожи их более благополучные сверстники. Для работающей молодежи день делился на две части – собственно восемь часов, которые нужно отдать производству, и - на занятия в ШРМ. В школу, правда, отпускали со смены на один час раньше. Ещё не существовало пятидневной рабочей недели. Её ввели позже. В школе рабочей молодежи присутствовала особая атмосфера. В отношениях между преподавателями и учащимися не было панибратства. Все разговаривали только на “вы”. Хотя, порой, учителей и учеников разделяла совсем малая разница лет. Те и другие понимали, что каждый из них сумеет заработать себе на хлеб. Валерка Тебеньков – классный токарь, получал в два раза больше, чем Анатолий Тихонович Калюжный – преподаватель русского языка и литературы. Однако, этот здоровый парень склонялся перед знаниями и авторитетом последнего. А как Анатолий Тихонович любил свой предмет! Все “школяры” с нетерпением ждали его урока. Каждый из уроков был непохож на другой. Преподаватель обладал воистину энциклопедическими знаниями. Яркие картины из жизни знаменитых писателей, поэтов, общественных деятелей, словесно рисуемые им, заставляли завороженно внимать рассказчику даже в самой “тяжелой” аудитории. Они явно далеко превосходили школьный курс знаний. “Вечерники” с восхищением передавали друг другу, что у Анатолия Тихоновича дома имелась личная библиотека в пять тысяч! томов книг, любовно собираемая им всю жизнь. В дальнейшем, по телевизору завладевший сердцами библиофилов, знаменитый рассказчик Ираклий Андроников (мир праху его!) сеял свои семена на благодатную почву, удобренную школьным преподавателем. Студийцы особо отличали Анатолия Тихоновича за то, что он был как – бы из одного родового гнезда, к которому относили себя и они. Ничего, кроме дополнительных знаний изучаемого предмета, это не давало. И повышенного спроса на экзаменах. Но, Люба, да и Венка, часто подходили на переменах к обожаемому педагогу просто так. Общение с незаурядной личностью, бросало отсвет и на них, его учеников. В школе рабочие парни и девушки встречались только зимой. Венке вспомнилось первое знакомство с Любой прошедшим летом. Тогда они с Вовкой Грибаничем – товарищем по комнате, собрались в кино на последний сеанс. Привели в порядок одежду, тщательно начистили ботинки.
54
Вовка был красивый парень, с густой шевелюрой черных кучерявых волос. Рядом с ним Венка выглядел проще. Но он знал за собой особенность, которая зачастую его выручала. Венка любил читать стихи. Благодаря хорошей памяти он знал немало стихов, песен, занимательных историй. Одним это нравилось, другим – не очень. Оттого, попав в близкую по духу компанию, он часто завладевал вниманием романтических собеседниц и собеседников. С людьми “приземленными”, лишенными развитого воображения ему не везло. Увидев равнодушное лицо в ответ на желание творчески сблизиться, парень скучнел, “замыкался” в себе, становился не интересен своему собеседнику. С Любой Венка и Вовка Грибанич познакомились у билетных касс в кино. Девушка пришла с подружкой. Сидеть на киносеансе им выпало рядом с ребятами. Купленное Вовкой на всех мороженое “Эскимо” расположило молодых людей друг к другу. Венка не умолкал, смеша компанию анекдотами, читая стихи. Кинофильм они толком не запомнили. Венкина ладонь дерзко легла на Любины колени. В наступившей сразу за этим движением, ошеломляющей для обоих тишине, сами собой определились симпатии. После кино пошли “провожаться” по городским аллеям. Широкая, обсаженная дикими яблонями, вязом и акацией улица молодого города вела прямо к речному вокзалу. Здесь у пирса швартовались белые красавцы корабли. В салонах звучала музыка, слышался смех. Разряженные по последней моде парочки устраивали танцы прямо на причале. Среди них мелькали фигуры давних знакомцев - Француза, Глума, Баритона. Юные стиляги чувствовали себя своими среди приезжих. Они ловко, оглядываясь по сторонам, выносили с теплохода какие – то пакеты с вещами. Примерка обновок проводилась здесь же, за недостроенным зданием вокзала. Девчата – текстильщицы стайками подбегали к парням. Любе очень хотелось присоединиться к подружкам. Венка “застращал” её наглостью фарцовщиков. Девушка сразу погрустнела. Но заинтересованно наблюдала за событиями со стороны. Подъехавшие милиционеры разогнали компанию. Организаторы торговли “испарились” на глазах. Люба обрадованно захлопала в ладоши, явно переживая за стиляг. Между влюбленными пробежала черная кошка. Чтобы погасить конфликт, Венка поцеловал Любу в завиток волос у самого уха. Общего у них было больше. Сближали занятия в драматической студии при Народном театре, куда оба в тот период записались. Вечер решили провести в конторе Управления геодезии, где молодежь изредка устраивала себе танцы. Направились через сосновую рощу пешком целой группой, весело напевая только – что появившуюся песню о геологах, сочиненную незнакомыми Пахмутовой и Добронравовым. Удивительная гармония слов и музыки поднимала в душе добрые чувства, звала вперед на благие свершения во имя Родины. Это было так созвучно эпохе, молодым сердцам! В одноэтажном здании Управления вынесли из зала заседаний все стулья, подготовили место для танцев. На сцену поставили черно – белый телевизор, который должен был транслировать “Голубой огонек”. Непривычно для слуха, как – бы «в нос», запела молодая Эдита Пьеха. Мелодия трогала неизбалованный слух. Певица понравилась. Затем поставили радиолу. Любители быстрых и медленных танцев по очереди выходили в круг под песни Марка Бернеса, Владимира Трошина, Георга Отса, Ларисы Мондруз, Тамары Миансаровой, Вадима Муллермана, Эдуарда Хиля, Эмиля Горовца, Валерия Ободзинского. Венка нарочно сделал мысленное усилие, чтобы запомнить песни, звучащие на каждом шагу и, наверное, определявшие стиль времени. После танцев решили идти на мол. Это большое сооружение из песка и бетона далеко вдавалось в воды искусственного водохранилища. Когда поднимался ветер, оно отгораживало речной вокзал и город от бушующей стихии воды, служило волноломом. Волнолом ещё не был полностью благоустроен. На нем устанавливались скамьи для отдыхающих, высаживались деревья. Венка с друзьями не раз бывал здесь на комсомольских субботниках. Так же, как и молодежь из других организаций поселка гидростроителей. Школьники по зарождающейся традиции встречали здесь первые рассветы своей новой взрослой жизни. В хорошую ясную погоду на скамьях для отдыхающих можно было увидеть влюбленные парочки. Им никто не мешал побыть в уединении, разобраться в своих чувствах. Этому способствовала величественная панорама, открывающаяся взгляду. Справа по течению великой реки нависли крутые берега, покрытые хвойным лесом. Они простираются до самого горизонта, туда, на северо – восток, откуда уверенно катятся синие, с белыми барашками на гребнях, крутые волны. Остановить их может только строящаяся плотина ГЭС. Перед ней волны дробятся, мельчают, словно смиряясь перед волей строителей, которая оказалась сильнее мощи реки. Если смотреть прямо на течение, а потом постепенно переводить взгляд налево, туда, где вдалеке, на горизонте, виден противоположный берег водохранилища, то поражаешься, как же оно велико. Целое море, причем рукотворное! Наверное, а скорее - точно, в сотворении его есть частица Венкиного труда. От этого непередаваемая гордость появляется у молодого строителя в душе! Парень решает объсниться девушке в возникшем к ней чувстве. Они стоят на краешке искусственного сооружения, ветер треплет волосы. До этого юноша и девушка остаток ночи провели на скамье, прижавшись друг к другу. Тепло тел сблизило молодых людей. Нужно сказать какие – то решительные слова, которые бы все поставили на место. Но они так ценят свою юную самостоятельность, такой большой и красочной видится жизнь впереди, что ребята молчат от переполнившего их чувства и переводят взгляды на горизонт. А там, встающее из волн солнце, золотит паруса аккуратно делающих поворот бейдевинд, грациозных яхт спортивного клуба, у экипажей которых сегодня показательные выступления. Полотнища парусов похожи на крылья ярких бабочек. За каждым движением яхтсменов увлеченно на-
55
блюдают болельщики на берегу. Солнце пускает глубокие блики по воде. “Смотри, смотри, - показывает Люба на волшебные преображения волн. – Какие они синие и чистые” - восхищается девушка. “Как твои глаза” – говорит Венка. Взявшись за руки, юноша и девушка, счастливые, бегут в город. 6. Зима с проводимыми на производстве, время от времени, субботниками и воскресниками, с занятиями в школе рабочей молодежи, в Драматической студии, в секции борьбы очень скоро и неожиданно кончилась. Была она напряженной и плодотворной для Венки во многих отношениях. Если очень коротко подвести итоги, то график подачи бетона в тело плотины выровнялся, бригады стали работать более ритмично. Парторг Санников отметил, что свою положительную роль сыграла комсомольская организация. Венке, как комсоргу, было приятно. Даже грамоту Похвальную на заседании Постройкома вручили. Женя Мокрушин – комсорг всего Управления строительства, между прочим, сказал, что подрастает новая смена. Смысл его выступления был прозрачен. Товарищи по бригаде поступили проще – они пожали руку и похлопали Венку по плечу. В ШРМ заканчивалось обучение в девятом классе. Старенькое здание барачного типа, с поскрипывающими полами и школьными партами, благодаря таким учителям, как Анатолий Тихонович, стало родным. Здесь трудился творческий коллектив педагогов-единомышленников. Приходить в классы хотелось снова и снова. К весне драматическая студия поставила “Синюю птицу”. Это было событие из ряда вон выходящее для молодежи поселка. Юные актеры, участвующие в постановке спектакля, от волнений сильно похудели. На их лицах лихорадочно блестят глаза. Губы беззвучно шевелятся, на сотый, кажется, раз повторяя слова роли. Костюмы персонажей совсем не снимаются во время репетиций. А репетируют каждый вечер. И вот – премьера. Зал клуба “Гидростроитель” полон. В креслах не только родители актеров, но и школьные товарищи, друзья по работе, просто знакомые. Занавес поднимается…Первая фраза…Все замерли…Успех оглушительный! Крики “Браво!”, “Молодцы!” Зал “взрывается” аплодисментами. Счастливые, немного растерянные лица ребят и девчат. Они заслужили такой прием! Рады старшие товарищи – наставники - актеры Народного театра. Горда и Мария Никифоровна, сдерживая в себе бурю эмоций. Это так понятно! Сказать, почему Венка оказался на представлении сидящим в зале, а не на сцене со своими товарищами, сложно. Для этого необходимо вернуться во времени немного назад. Метельным февральским полднем Венкина бригада обедала, как обычно, в кафе “Снежинка”, что проделывала уже не раз. Здесь вкусно кормили, быстро обслуживали, да и цена обедов была не намного выше Общепитовских. Если откровенно, то столовая самообслуживания надоела кислыми запахами из углов, повторяющимся однообразием невкусных блюд, грубостью поваров, стоящих на раздаче. Короче, наметили ее для проведения совместного рейда народных контролеров и “комсомольского прожектора”. Решили, “не светиться”, пока. Сидели за крайним столиком, заканчивали “трапезу”, слушали программу радиостанции “Юность”, звучащую на всю страну. Вдруг диктор, рассказывая об их молодом поселке гидростроителей, предоставил слово Венке. Тот стал, запинаясь, читать в микрофон, сложившуюся у него зимой на субботнике “Теплушку” - стихотворение, которое парень все же тогда, после памятного воскресника, дописал. Изумление и радость бригады были искренними. Радиоприемник, включенный на полную мощность, «гремел» на все помещение. Венку товарищи по бригаде вытащили на улицу, взяли за руки, за ноги, раскачали, и забросили в наметенный снежный сугроб. Заставили тут же покупать в буфете бутылку шампанского. Обескураженный, смятенный парень, не знал, что делать. Он вспомнил, что действительно, прозвучавший по радио разговор с корреспондентом из Москвы был. И стихи он тоже читал. Корреспондента радиостанции «Юность» как – то незаметно подвел к Венке Женя Мокрушин, а сам на время отлучился. Пришлось “отдуваться”, рассказывая о комсомольских делах. Да и “Теплушка” тут некстати подвернулась. Корреспондент протягивал ко рту Венки микрофон заинтересованно – внимательно и парень, раскрепощенно, говорил. Знал Женя, что делал. Ранней весной, когда из под снега уже потекли ручьи, но впереди ещё был известный своими морозными сюрпризами март, Венку пригласили для беседы в райком комсомола. Первый секретарь был высок, энергичен, с ранними залысинами на озабоченном лбу. Он уже успел поработать начальником участка, а также - в плановом отделе Управления строительства. Теперь вот “кинули” на общественную работу. Место Первого секретаря РК ВЛКСМ нужно было ему для масштабного карьерного роста. Это ощущалось очень явственно. При беседе заведующий организационным отделом РК ВЛКСМ был строг, но приветлив. Михаил Петрович ростом вышел небольшим. Он уже успел “покрутиться” на различных общественных должностях. Оттого, в комсомольской работе чувствовал себя «докой». Открытой улыбкой располагал к себе. Разговаривал с собеседником «на равных». Венка сразу «потянулся» к нему. Да и в отдел его пригласили организационный – самый загруженный работой. Так новый «шеф» сказал. Венку радовало высокое доверие. Поэтому, он согласился перейти на работу в райком комсомола сразу. Парень твердо уяснил, что теперь в его ведении находится оргмассовая деятельность всей союзной молодежи поселка. Доверие окрыляло. Вот почему и на спектакле драматической студии Венка сидел в зале уже в новом качестве члена городской общественности, имеющего право выражать волю и мнение органа, который он представлял. Поначалу было неуютно от подшучивания студийцев. Но ловил он на себе и тревожно
56
– испытующие взгляды. Ведь от его слова кое – что зависело. Например, отзыв в газете. Венке искренне понравился спектакль. Он этого не скрывал. Настороженность во взглядах студийцев исчезла. Что касается деятельности оперативного комсомольского отряда и борьбы с местными стилягами, то тут Венка решил обратиться к общественности. Испытывая творческие муки в подборе нужных фраз, он написал статью в газету. Своим пафосом она была похожа на известный плакат: «Ты записался добровольцем?» В статье Венка горячо убеждал сверстников, что хулиганство – это зло, с которым нужно бороться сообща. И предлагал собраться у него в кабинете всем неравнодушным людям. В назначенное время в кабинет пришли шесть девчонок. Что тут оставалось делать! Вышли в рейд по центральной улице, надев красные повязки. Как только девчонки встретили знакомых на прогулке, красные повязки с руковов вмиг исчезли. Парни, усмехаясь, нарочно «задирали» смешками и ужимками пунцовых от пристального внимания оперативниц. Из нужного мероприятия получился грандиозный «пшик». На совещании решили идти другим путём. По совету Михаила Петровича Венка направился в местный отдел внутренних дел к заместителю начальника по политической работе Дмитрию Сергеевичу Слугину. Пожилой майор сочувственно выслушал комсомольского функционера. Глаза его понимающе взблескивали под стеклами очков. Решили организовать совместное дежурство, где старшим будет милиционер. Продумали и перспективу для начинания. В разных частях поселка нужно выделить помещения под опорные пункты, с телефонами и картотеками, где вести профилактическую работу. Конечно, понадобится помощь поселкового Совета депутатов трудящихся. Заместитель Председателя горисполкома Давид Фраимович горячо откликнулся на идею. Видимо, и ему надоели хулиганы, постоянные разборки с ними на заседаниях комиссий. Вообщем, дело, кажется, пошло. Через полгода хулиганы в поселке присмирели. Венка горд был, что к его голосу прислушались старшие товарищи. Удалось навести относительный порядок на открытых танцевальных площадках, а также - в поселковом клубе “Гидростроитель”. Здесь дежурили крепкие парни в аккуратных темных пиджаках и рубашках с галстуками. Они выводили подвыпивших субъектов за дверь и, что греха таить, порой давали «тумака». Это был действенный способ воспитания, хотя и самый крайний. О нём Венка договорился с друзьями по секции борьбы, которую, к сожалению, сам уже не успевал посещать. Окно его кабинета в райкоме комсомола часто светилось до позднего вечера. Здесь собирался и обдумывал новые мероприятия начавший складываться комсомольский актив из единомышленников, разрабатывались интересные решения. «Разборки» со стилягами на танцах – придумка рабочей молодежи. С каждым успешно проведенным мероприятием Венка чувствовал себя увереннее. В голосе проявились властные ноты. Люба с удивлением смотрела на своего любимого. Он сильно изменился. Мог с осознанием значимости своей должности выйти к микрофону и остановить поселковые танцы, если ему не нравилось, как кривляются на открытой танцевальной площадке хулиганы. В своих словах и поступках Венка «выходил» из образа души – парня, который поднимал ребят на воскресники, восторженно слушал на уроках Анатолия Тихоновича, читал Любе красивые стихи Ахматовой, Цветаевой, Тушновой, Ахмадуллиной. Словно Вениамина, попавшего в какую – то реку, относило течением все дальше и дальше от девушки. В редкие минуты, задумываясь, парень спрашивал себя, что же происходит? Но никак не находил на этот непростой вопрос ответа. 7. Новая работа Вениамину нравилась. Было приятно пружинящим легким шагом, распахнув пиджак, вбегать по широкой горкомовской лестнице в просторные и светлые коридоры самого красивого в поселке здания. Секретарша Людочка из приемной бросала на молодого человека загадочные, восхищенные взгляды. Сердце Вениамина сладко сжималось. Он забывал в такие моменты о свиданиях с Любой. Видеться с девушкой они стали все реже и реже. Вениамин мотивировал это своей занятостью. Вел он себя по - особенному деловито. Вырабатывал управленческий стиль. Торопливо проходил в свой кабинет, брал блокнот и решительно начинал обзванивать первичные комсомольские организации. При разговоре голос его крепчал, становился повелительным и властным. Не дай бог, собрание оказывалось не проведенным или комсомольские взносы не собранными. Тогда виновнику следовал разнос! И откуда все это в парне взялось. Венка брал пример с Михаила Петровича. Секретари «первичек» нового инструктора немного побаивались. Михаил Петрович поощрительно улыбался. Собственно, Михаил был лишь на три года старше Венки. Однако, отношения сложились не такими, чтобы запросто называть начальство на «ты». Невидимая дистанция всегда сохранялась. Бюро райкома ВЛКСМ молодого инструктора ценило. Скоро ему представился случай такое высокое доверие оправдать. Из отдаленного леспромхоза в райком пришло письмо. Оно было анонимным. Автор красочно описывал порочную связь молодой учительницы – комсомолки со своим учеником – старшеклассником. В конце задавал ядовитый вопрос: “Куда же смотрит райком ВЛКСМ?” Понятно, что мимо этого сигнала в райкоме пройти никак не могли. Для разборки на место командировали Вениамина.
57
На следующий день он выехал в леспромхоз. Дорогу обступили угрюмые лиственницы и ели. Натужно вздрагивая на колдобинах и поворотах, медленно полз по разбитой трелевочниками весенней трассе леспромхозовский газик. Венку брала досада за нелепо, как ему думалось, потраченное время. «Анонимка, скорее всего, не подтвердится. Зайду к парторгу, переговорю – а вернувшись – спишем письмо в архив», - рассуждал инструктор. Поселок леспромхоза состоял из старых, потемневших от времени деревянных строений. Рассохшееся здание школы – восьмилетки приютилось у самого леса. Людей нигде не было видно. «Вот это попал, - подумалось Вениамину, - нужно поскорее отсюда выбираться». Подхватив портфель, он заспешил к школе. Её директор, полная немолодая женщина, постоянно чем – то озабоченная, поначалу не поняла цели визита райкомовца. По привычке, повела было, как и прочих проверяющих, показывать Ленинскую комнату. Узнав о письме, заскучала. Помрачнела и предложила встретиться с секретарем комсомольской организации поселка, куда «входят» и молодые учителя. Факт, приведенный в письме, не отрицала. Вениамин, нехотя, поплелся в партком. Секретарь парткома был решителен и категоричен. Он энергично пожал протянутую руку, посетовал, что встречаемся очень редко, пообещал полную поддержку в разборе персонального дела комсомолки. А что к этому все ведет, Вениамин уже нисколько не сомневался. Встреча с секретарем комсомольской организации школы оставила ощущение неловкости. Молодая учительница запиналась при разговоре, мучительно краснела, умоляюще взглядывая на Вениамина. Чувствовалось, что разговор ей неприятен. Ведь речь шла о ее подруге. Да и жили пока девушки вместе, снимая комнату у престарелой вдовы на окраине поселка. Марина, так звали девушку, пригласила Вениамина попить у них чаю. Вениамин, подумав, отказался. Он быстро сориентировался в обстановке. Комсомольское собрание назначили на восемь часов вечера в сельском клубе. Наскоро съев в леспромхозовской столовой холодную котлету, и запив ее жидким чаем, Венка направился в клуб. Это приземистое бревенчатое здание находилось в центре поселка. Очаг культуры выглядел пустым и заброшенным. Холодно было в нем зверски, намусорено, грязно. Уныло пылились на стенках обсиженные мухами позапрошлогодние лозунги. «Недооценивают культпросветработники наглядной агитации, недооценивают» - рассудил Вениамин. Ближе к вечеру в клуб стала собираться молодежь. Рассаживались на скамейках в зале. Все – в пальто, в фуфайках. Девушки дружно лузгали семечки в кулак. Парни курили в дальнем углу. К приезжему чувствовался настороженный интерес. Марина указала на худенькую девушку лет 20 – 22, вошедшую последней. Она с достоинством опустилась на скамью в зале. К ней тут же подсели подруги. «Вот она, Тоня. А парень ее – Пашка, вон там, подальше – сказала комсорг. Вениамин с любопытством рассматривал шестнадцатилетнего подростка. Тот выглядел старше своих лет, заматеревшим, раздавшимся в плечах от тяжелой деревенской работы. Взгляд его, затравленный и ищущий поддержки, Вениамин неожиданно ощутил на себе. «Ага, нашкодили – умейте отвечать», злорадно подумал о молодой паре инструктор райкома, выходя на сцену, чтобы зачитать анонимку. «А где они встречались? - полюбопытствовал комсомолец из зала. «Павел приходил к Антонине Олеговне на квартиру, готовить домашнее задание. Если в доме никого не было, сделав задание, они занимались любовью прямо на полу, подстелив полушубок - строго процитировал Вениамин анонимное письмо. «Их часто можно видеть за околицей. Взявшись за руки, они гуляют по лесу» – зачитал он текст дальше. «А если это любовь? - испуганно пискнула какая – то девушка в зале. На нее дружно прицыкнули, в то же время ожидая ответа от Вениамина. Наливаясь справедливым гневом, он патетически заявил: «Баловство все это и дурость. Не может быть любви между учительницей и учеником. Это противоестественно и не отвечает нормам коммунистической морали. А что люди скажут? Какой пример показывает учительница – комсомолка несоюзной молодежи, всем окружающим? Ей нет места в комсомоле! Предлагаю исключить ее из Союза молодежи за моральное разложение и поставить вопрос о дальнейшем пребывании в должности педагога. Прошу проголосовать. Кто «за»? Гнетущее молчание воцарилось в зале после выступления инструктора райкома. Сидящие в передних рядах отводили взгляды от президиума. Сник но, как – будто сразу повзрослел, Пашка. Побледнели крепко сжатые скулы у Тони. Чувствовалось, что девушка еле сдерживается, чтобы не заплакать. «Может быть, ограничимся строгим выговором?» - робко предложил кто-то из задних рядов, не выходя к президиуму. -Товарищи! Мы должны быть принципиальными! – поддержал Вениамина партийный секретарь. – Нужно определиться, с кем вы сегодня, по какую сторону баррикад? - пусть сама Антонина Олеговна расскажет, - предложил голос из зала. - А чего говорить? Итак все ясно, - ответил ему другой, - давайте голосовать. После этих слов Тоня порывисто встала, что – то хотела сказать, но смутилась, закрыла лицо руками и выбежала из зала. Пашка, с опущенной головой, вслед за ней тихо скользнул в дверь. В наступившей тишине председатель собрания вдруг охрипшим голосом поставил вопрос на голосование: «Кто за исключение?» Медленно тянулись вверх руки. Сначала – одна, потом – другая, а затем, глядя на соседа – третья. Таких оказалось большинство. Более двух третей от присутствующих, как положено по Уставу. – Исключить, - резюмировал председатель собрания. С чувством выполненного долга повернулся к Вениамину. Инструктор облегченно вздохнул. Спросив слова, ещё с полчаса говорил о разных неотложных комсомольских делах, в том
58
числе и о плохой наглядности в клубе. Расходились все в подавленном настроении. Как-то сами собой не состоялись объявленные заранее танцы. Угрюмо шумел в верхушках деревьев ветер. Марина, подруга Тони, молча провела Вениамина по неосвещенной улице в крохотную гостиницу. Торопливо попрощалась у дверей. Дежурная по гостинице принесла зажженную керосиновую лампу, вскипятила чайник, застелила постель. Через час Вениамин уже лежал в согревшейся кровати. В окна задувало. Дом поскрипывал. Загадочные тени метались от света лампы по стенам и потолку. Венка с наслаждением читал прихваченный с собой томик Пастернака: Мело как прежде в феврале И то и дело, Свеча горела на столе, Свеча горела… Промозглым утром следующего дня, протрясясь три часа на попутке до райцентра, Вениамин бодро докладывал заворгу Михаилу Петровичу о проведенном комсомольского собрания. Поручение бюро он выполнил и был готов на новые свершения. О чем, само собой, ненавязчиво дал понять Михаилу Петровичу. Заслужил похвалу: “Молодец!” и крепкое рукопожатие старшего товарища. Письмо списали в архив как исполненное. 8. Прошла зима. В середине марта, на пленуме горкома ВЛКСМ, Вениамина утвердили заведующим организационным отделом вместо Михаила Петровича, перешедшего на партийную работу. Передавая Вениамину накопившиеся за отчетный период персональные дела, Михаил Петрович, между прочим, упомянул о дальнейшей судьбе Антонины и Пашки. Молодая учительница вскоре после исключения из комсомола, уехала из поселка в город где, по слухам, неплохо устроилась. Поселковая восьмилетка потеряла специалиста. Пашка пытался покончить с собой под тем деревом, где они встречались с Тоней. Чуткое материнское сердце предотвратило беду. Набежавшие соседи вынули парня из петли. Он присмирел, осунулся, в школу больше не пошел. Потянулся к лошадям на конюшню. Мать ему не перечила. Услышав эту историю, Вениамин ощутил какой – то внутренний дискомфорт, неудобство. Но быстро от них избавился. Ведь было не до этого. В комсомольских организациях района разворачивалась работа по завершению очередного этапа Ленинского зачета. Она требовала полной самоотдачи, хорошей подготовки не только от рядовых комсомольцев, но и от них – работников аппарата. На бюро ГК ВЛКСМ составили и утвердили график проведения ответственной кампании. График разрабатывал и “утрясал” с первичками сам Вениамин. По состоявшейся практике мероприятия согласовал со старшими товарищами - в отделах пропаганды и агитации, а также организационно – партийной работы районного комитета партии. Такой порядок существовал уже давно и он касался не только проведения подобных кампаний. Взаимоотношения с районным комитетом партии строились на основе «тонких материй». Формально связь и руководство осуществлялись участием в подготовке и заседании бюро ГК ВЛКСМ инструктора горкома КПСС, который избирался в состав бюро на комсомольской отчетновыборной конференции. Кроме того, Первый секретарь ГК ВЛКСМ избирался, как правило, членом Пленума ГК КПСС, депутатом Горсовета депутатов трудящихся. Все это обеспечивало связь, «взаимопроникновение» властных структур. Здесь важно было «не переборщить», лучше всего – заранее обговорить намечаемые мероприятия. На деле все, конечно, обстояло, сложнее. В последнее время снизился приток несоюзной молодежи, вступающей в ВЛКСМ. Вениамин уважал и любил организацию, в которой работал. Поэтому, серьезно задумался над возникшей проблемой. Вот, к примеру, идет прием в члены ВЛКСМ. Сам Вениамин, или заведующая школьным отделом ГК ВЛКСМ обзванивает школьные пионерские организации: сколько вы на этот раз подготовили активистов для приема? Принимать в Коммунистический Союз Молодежи по Уставу необходимо индивидуально. Почему в райкоме ВЛКСМ сложилась такая практика, когда пионеров из школ целыми группами заводили на заседание бюро по приему, Вениамин и сам не знал. Так повелось еще до него. Путем выборочного опроса волнующихся ребят и девчат в красных галстуках, тут же принималось решение о приеме всей группы в ВЛКСМ. Все члены бюро горкома поднимали вверх руки, выражая согласие. Но ведь таким образом «размывалась» сама идея индивидуального приема! Вениамин решил переговорить с инструктором горкома партии, членом бюро ГК ВЛКСМ. Владимир Семенович – моложавый мужчина 35 лет давно «курировал» комсомол. Он и сам, по слухам, ранее слыл организатором молодежных мероприятий. Но что – то его «высушило», сделало чопорным, аккуратно «чеканящим» привычные фразы. Глаза его смотрели прямо в глаза спрашивающего, но что таилось в них, понять было трудно. Его посылали готовить на заседания бюро ГК КПСС самые «тяжелые» вопросы молодежной политики. Выслушав Венку, Владимир Семенович ответил, что так надо. Ведь посмотри, какие дела вершатся вокруг. Заканчиваем строительство ГЭС. Строим комбинат шелковых тканей. На очереди – строительство завода СК. Только союзная молодежь, проникнутая государственными идеями, сможет «поднимать» такие махины. Венке хотелось возразить: «Тогда тем более нужно принимать индивидуально!»
59
Но он вспомнил, сколько перед заседанием бюро в коридорах горкома ВЛКСМ жмется к стенке напряженных от ожидания приема мальчишек и девчонок. Не стал дальше задавать вопросы старшему товарищу. Ведь обязательно всех принимали! Иначе, правда, обстояло дело с другой категорией парней – его сверстниками. Многим из них предстоял путь в Советскую Армию. А там очень желательно быть комсомольцем! Когда речь заходила о молодых строителях из несоюзной молодежи, Первый секретарь приглашал к себе в кабинет Вениамина. Нужно было сагитировать парней, как цинично говорил Первый – «обилетить». Сам он не обладал нужной силой убеждения. Поэтому жал на административные рычаги – на Венку. Вениамин терялся перед руководителем, «мямлил», нехотя брал Устав, бумагу для заявлений, бланки билетов и шел в военкомат, где в красном уголке уже под командой офицера, собрались «необилеченные». Часто из военкомата доносились просьбы о неблагополучии на этом «фронте». По дороге в душе Венки разрасталось большое, объединяющее как он полагал всех чувство, которое зовется “ строительством коммунизма”. Сформулировать как – то иначе свои ощущения он просто не мог, потому что находился внутри этого процесса, был естественной его частью и с гордостью осознавал себя не самой последней спицей в колесе. Он проникался ответственностью за «неосоюзенных» ребят, за то, что им будет некомфортно в создаваемом мире. Лучше быть как все, а не оставаться отщепенцем. Таким, когда на тебя показывают пальцем. Он говорил об этом ребятам, видел, как робко разгораются у них в глазах лучики доверия к нему, сам верил тому, что говорил. Как ни странно, многих убеждал подать заявления. С собраний уходил опустошенный, будто выжатый. В райкоме комсомола подшучивали над ним: «Что, опять встречался с подопечными?» Вениамин закрывался в кабинете и долго не хотел никого видеть. Наверное, он все же понимал в глубине души, что делает что – то неправильно, убеждая своих сверстников думать также, как и он. Но потом это состояние проходило и Венка увлеченно работал над каким-либо новым поручением или мероприятием. Взять, к примеру, создание народного музея в районе. Такую идею высказала «пионерская бабушка». Этой старушке уже и неизвестно сколько исполнилось лет. Но её инициативе, энергии, настойчивости можно позавидовать. Она – из когорты тех несгибаемых ленинцев, которых уже мало осталось. Вокруг нее – всегда толпятся пионеры, молодежь. Она постоянно выступает на митингах, открытиях школ, пионерских лагерей, библиотек и т.п. Почему – то «пионерская бабушка» положила «глаз» на Венку. Они часть встречались на молодежных активах. Зная, что Венка увлекается историей и пишет контрольные работы по революционному движению в районе для выпускного класса ШРМ, бабушка предложила Вениамину создать в городе Народный музей. Ведь живы ещё многие свидетели минувшего! О помещении для размещения экспонатов музея она договорится в горисполкоме. На пленуме ГК ВЛКСМ утвердили ее идею. Вениамин возглавил созданную для этого комиссию и с головой ушел в дело. Ремонт выделенного здания, подбор работников для музея, совместные поездки по селам, которые подлежали затоплению при полном наполнении верхнего бьефа плотины ГЭС, поиски экспонатов, размещение экспозиций, написания воспоминаний активистов – все теперь стало отнимать свободное время заворга. Встречи с Любой происходили все реже и реже. Влюбленные постепенно отдалялись друг от друга. Общих интересов становилось меньше. Конечно, стоило выяснить отношения. Оба это понимали. Но, почему – то откладывали важный разговор «на потом». Наверное, Вениамину нужно было увлечь Любу хлопотами по созданию музея, заинтересовать ее понравившимся делом. Он пришел на автобусную остановку после рабочей смены на КШТ, чтобы объясниться с девушкой по существу. Стояла ранняя весна. Под ногами прохожих играли первые солнечные «зайчики» на поверхности луж. Венка увидел Любу в «стайке» подруг, ослепительно красивую и неожиданно для себя оробел. Люба тоже не ожидала встречи и прошла мимо. Как – то нехорошо получилось. У Венки всё стало «валиться» из рук. На днях исполнился год его работе в горкоме ВЛКСМ. Каким он был, этот год? Появились новые товарищи, увлечения. Многое в общественной деятельности зависело от настойчивости, желания, стремления воплотить замысел в жизнь. Вениамин постепенно начинал находить хорошие и плохие стороны в своей работе. Хорошо, что он был в молодежном центре городка, каким являлся горком ВЛКСМ. И даже участвовал в формировании его политики. Парню нравилось влиять на поступки юношей и девушек, чувствовать себя одним из молодежных лидеров. Все это создавало ощущение значимости своей персоны. Хотя Вениамин и старался относиться к себе с известной долей иронии. Прошедший год избавил его от некоторых иллюзий, бродивших в голове поначалу. Ведь все равно, как человек аппарата, а точнее, чиновник, он был подчиненным лицом. Нравилось ему это или не нравилось, но, как правило, в конце концов приходилось выполнять волю Первого секретаря. Взять тот же прием в члены ВЛКСМ. Прием становился все более и более формальным. Даже после беседы с вышестоящим товарищем, Вениамин не уяснил для себя: а кому это необходимо? Сильно возрос документооборот, написание различных справок. Зачастую они не отражали истинного положения дел, показывали действительность в неверном свете: увеличивали количество «мертвых душ», проведенных мероприятий, собраний. Комсомольские работники цинично рассуждали между собой: бумага все стерпит. И, что интересно – терпела! 9.
60
В аппарате горкома комсомола, как, наверное, и в каждом небольшом коллективе, сложились свои забавные традиции, связанные с проведением дней рождения. Наверное, традиции создавали ощущение корпоративности, как сейчас бы сказали. Например, в день рождения «виновнику торжества» вручалась открытка с шуточным текстом и маленьким «презентом». Как – то так сложилось, что писал поздравления на открытках для каждого сотрудника аппарата Вениамин. По общему мнению, это у него особенно получалось. И с юмором, и, в то же время, заставляло задуматься о своих недостатках. Однажды утром, в день заседания бюро ГК ВЛКСМ по приему в комсомол зашел Первый секретарь к себе в кабинет( а у него день рождения) и на столе увидел открыточку с текстом: «Его мечта – зачем ее скрывать, Скрывать ее – пустая трата нервов. Весь город в комсомол бы нам принять, От пионеров – до пенсионеров!» Понятно, что текст писал Венка. Другой бы руководитель посмеялся, - и делу конец! Но не таков оказался Первый! С открыткой побежал к заведующему организационным отделом горкома партии жаловаться. А тут такое стечение обстоятельств! Ведь вечером было назначено партийное собрание по приему Вениамина кандидатом в члены КПСС. Парень ответственно к этому событию готовился. Внимательно изучил Устав, выучил почти наизусть. Попросил рекомендацию у «пионерской бабушки», да и у Михаила Петровича, как бывшего своего непосредственного начальника, тоже. К обеденному перерыву почувствовал Вениамин, что тучи над ним сгущаются. Даже заседание бюро ГК ВЛКСМ по приему в комсомол отменили. На обед не пошел, не было никакого желания есть. В кабинет зашел угрюмый Михаил Петрович. «Как ты мог так безответственно меня подставить?» - задал вопрос. Взгляд злой, колючий, как – будто и не были друзьями все это время. А ведь не были, наверное, - подумалось Венке. «Пионерская бабушка» заболела и на собрание не пришла. Это выяснилось, когда уже все коммунисты общей с горкомом КПСС партийной организации прошли в зал заседаний. Присутствовали секретари и ответственные работники обоих горкомов: партийного и комсомольского. Хотя собрание ещё не началось, но атмосфера сгустилась и казалась такой давящей, что Венке стало не хватать воздуха. Почему – то припомнилось прошлогоднее комсомольское собрание в леспромхозе, на котором исключали молодую учительницу. Сейчас заворготделом на себе ощутил положение, в котором оказалась тогда юная парочка. И их робкую надежду на то, что люди разберутся в ситуации. Ведь молодые люди не желали ничего плохого, совершая грехопадение. Странно, за свое поведение на том, прошедшем, собрании Венка не стыдился. Ведь он и тогда, и сейчас, был искренним. Выходит, лишь совесть – та грань, за которую не проникает подлость. У каждого из сидящих на собрании в зале, граница совести была своя. Это умозаключение так поразило парня, что ему сделалось неуютно. Он посмотрел внимательно на всех, присутствующих в помещении и поразился произошедшим в них переменам. Вот Мария Ивановна Ворсобина – умная, привлекательная женщина лет 45, ведающая вопросами пропаганды в райкоме партии. Как умеет она смеяться анекдотам, показывающим косность, лень, равнодушие советского чиновника. Но, чувствуется, от души верит, что к 1980 году мы построим коммунизм. Говорит об этом на всех политзанятиях и партийных активах. Почему же сидит, уставив добрые глаза в стол и совсем не смотрит на Венку? Второй секретарь райкома Старцев Анатолий Павлович. Недавно кооптирован в секретари с должности директора крупного предприятия. Педант, застегнут на все пуговицы костюма. От него веет холодом равнодушия. Первый Секретарь ГК КПСС Морозов Николай Михайлович – Герой Социалистического труда. Всякое о нем говорят. Но больше хорошее. Он на такой недосягаемой высоте, что кажется небожителем. Робеешь, случайно встретив в коридоре. Что ему судьба какого – то Венки? Особенно удивляют друзья – товарищи, люди с которыми работал и в которых верил. Вот Владимир Семенович – инструктор ГК КПСС, член комсомольского бюро. К нему Вениамин не так давно принес свою боль. Лицо «куратора», и без того похожее на маску, искажено какой-то невыразимой гримасой. Будто мужчина удивлен, что не рассмотрел в Венке инакомыслия, когда тот приходил к нему на беседу. За это он больше других кается сегодня перед партийной организацией. Незаметно сформировали президиум собрания. Председатель его предоставлял слово коммунистам для выступления по возмутительному случаю оскорбления Первого секретаря комсомола. Били себя рукой в грудь и, как - бы случайно – представился повод! высказывали претензии к Венкиной работе Михаил Петрович, Первый и Второй секретари ГК ВЛКСМ. Даже заведующая школьным отделом и заведующая сектором учета, у которой только с Венкиным приходом на работу вообще наладился учет комсомольцев – тоже кидала в «прокаженного» веские камни обидных слов. Венке стало неприятно и хотелось кричать от несправедливых замечаний. Но потом происходящее сделалось безразличным. Лишь тупая ноющая боль в подреберье время от времени давала о себе знать. Кто – то заметил, что с парнем происходит не то. Он стал бледным, как стена. Предложили ограничиться обсуждением, так как на собрании не присутствовало необходимое для принятия постановления квалификационное большинство членов парторганизации. Когда собрание объявили закрытым, так и не приняв решения, к Вениамину как – бы случайно, походя, якобы поддержать в трудный момент принципиальной критики, приблизились Михаил Петрович, Владимир Семенович. Они жали руки, похлопывали по плечу. Крепкие мужчины демонстрировали демократизм поведения. Парень безвольно отвечал на встречные движения, тут же отворачивался от говорившего и поспешил в раздевалку, чтобы взять свое пальто. Венка торопился к Любе, единственному, как ему казалось близкому человеку.
61
В общежитие текстильщиков в это время был в разгаре вечер танцев. Народу на такое мероприятие обычно прибывало из города, да и соседних общежитий строителей, много. Танцы проводились в фойе. Из комнат тянуло дымком входивших в моду болгарских сигарет с фильтром, доносились звуки открываемых бутылок с темно красной пахучей жидкостью – портвейном. На небольшом возвышении в зале Красного уголка играл импровизированный вокально – инструментальный ансамбль. Одновременно из проигрывателя, установленного в фойе общежития, доносилась музыка со знакомыми словами песни известного шансонье: «Льет ли теплый дождь, падает ли снег, Я в подъезде против дома твоего стою. Жду, что ты придешь. А быть может - нет О-О. И это правда, По ночам в тиши Я пишу стихи…» Народ развлекался, как мог. Здесь же, в самом центре танцующих молодых людей, вместе с Мишей Глумом, ещё зимой, после драки, исчезнувшим из поселка, была и Люба. Почему - то, это обстоятельство не очень удивило Вениамина. Что - то похожее он ожидал. Когда надолго отпускаешь любимую девушку из сферы своих интересов, можно ожидать сюрпризов. В соседней комнате знакомые по стройке парни пили портвейн, открывая высокие бутылки с криво наклеенными этикетками, наливая вино всем желающим. Вино было удивительно вкусным. После двух стаканов, Венка подошел к Любе. Девушка сказала Венке, что уезжает с Мишей на строительство Саяно – Шушенской ГЭС. И там начнется у них совершенно новая совместная жизнь. Но, если Венка пожелает, она готова достойно проститься со своей девической честью. Все - таки она была сильно пьяна. Поэтому, выцедив через горло почти две бутылки показавшейся восхитительной дряни под названием «портвейн» Венка направился домой, в общежитие строителей. Парень спускался вниз, к реке. По пути он выводил вином, выливаемым из горлышка бутылок на асфальт дорожек, одну фразу: « Люба - я люблю тебя». Вино он купил здесь же, в стоящей поблизости торговой палатке. Рваная лента из слов протянулась до самого здания речного вокзала. Когда надпись на асфальте кончилась, Венка очнулся. Он забросил пустую тару в кусты и побежал через сосновый борок к тому месту, где они обычно с Любой встречали рассветы. Ноги сами принесли его на окончание мола. Поскольку назавтра был выходной день, по рукотворному водохранилищу скользили яхты спортклуба. При различных разворотах форт и бейдевинд их паруса то опадали, то наполнялись упругим ветром. В этих юрких суденышках перемещались бодрые целеустремленные люди. Разноцветные паруса яхт на сиреневой и темно – синей воде водохранилища смотрелись нотными знаками новой, доселе неизведанной, музыки. Главным в открывшейся взгляду картине, конечно, была плотина ГЭС, перегородившая могучую реку. Она имела свое изящество, сопряженное с аккордом натянутой фортепианной струны, звучавшей крещендо. Вместе с высотными зданиями города гидростроителей плотина ГЭС составляла одну великолепную и гармоничную симфонию. Венка был безмерно рад, что в этой каменной симфонии оставалась хоть и маленькая, но не фальшивая, его нота. Через месяц он уехал из города.
Владимир Ильиных
с. Быстрый Исток
62
Михаил Завьялов Я живу в г ород е Кург ане, учус ь в Кург анск ом Гос уд арственном Университ ет е на фил ологическом от дел ении . Пишу сти хи с оз нат ельно окол о 2 л ет. М ои произвед ени я не читаютс я с первог о раза и жд ут вним ательног о читат ел я. Мне прис ущ е использование опыта поэтов ОБЭРИУ, постмод ернизма, абсурда. *** Т ам ерлан Слыш ен зов копыт и вет ра. Сеет смуту, сон, туман. У границ Отрара где-то Ищ ет песню Т ам ерл ан.
Верных братьев только тени, Взрытой памяти змея. Сеет время снова сеет, См ех нам чашею всея.
Ум острей час ов, алмаза. Грусть г ал опом с еет ночь. В ечность избег ала сглаза И д ожд ями не пом очь.
Ореол котлов и стычек, Греет гроб твой ярый сон. Т амерл ан равнинно ищ ет Среди сакуровых крон.
Три зарубки дней усталых, Так и вечен - ты и конь. Сеет трупным едким паром Копья, языки, ладонь. Чьих весов упала чаша? У Монголий солнц и слов. Золотой Ордой украшен То ли черви, то ли плов. Даль степная как страница, Гроздья серые из гроз. И м ол чани ем напиться... Восемьсот упавших роз. Песнь зимних овр агов Ушедши в пятки заснеженных равнин Х одил с м орозною клюкою г ост ь. На дно соломенных пустых низин Б рос ал о к олко, обнажал о к ость. Казалось потерявших эта череда: Улыбчивых с нег ов глубокий наст . Но нет блужданий ныне и следа, Оставили устало обречённо нас. Так понимая вечный голод свой Бросает стаи истерзанный вожак.
63
И, разливая свой проклятый вой, О н знает , что родился дл я нож а. Горчит метели перл ам утра с он И ст ражей в непогод е с ей ответ: «Один ты в поле порождён… Один… Оди н… на сотни лет… »
***
64
Лауреаты журнала «Огни над Бией» за 2013 год : 1. Лучшая публикация года - Михаил Анохин – мастер острого критического слова, прозаик и поэт «Слышу танец твой, Заратустра», стихи 2. В номинации «Проза» – Амин Ильдин «Счастливое время» и «Знакомство с будущим» - за авторскую новизну, психологизм и философскую глубину образов. 3. В номинации «Проза» - Владимир Нургалиев - за оригинальность авторских решений избранных тем 4. В номинации «Поэзия» - Евгений Бессмертных – за неповторимость и новизну образов
ПРАВИЛА ПУБЛИКАЦИИ В ЖУРНАЛЕ «ОГНИ НАД БИЕЙ» Публикуя свои произведения в журнале «ОГНИ НАД БИЕЙ», который преследует лишь одну цель – участие в литературном процессе и общественной жизни города, автор принимает следующие условия (договор): 1. Журнал «Огни над Бией» не является коммерческим изданием, поэтому автор публикует свои произведения на безвозмездной основе (с получением 1-2 –х авторских экземпляров номера – для бийчан. Иногородние авторы читают свои публикации на сайте журнала). 2. Разрешает разместить свои произведения, опубликованные в журнале «Огни над Бией», на персональном сайте журнала или в электронном приложении к номеру. 3. Разрешает редколлегии представлять свои произведения, опубликованные в журнале «Огни над Бией», в других периодических изданиях с обязательным информированием автора до или после факта публикации, и рассматривает такую публикацию как пропаганду своего творчества. 4. Рассматривает публикацию в журнале и её повторение в других периодических изданиях как способ творческого роста и участия в литературном процессе, что в первую очередь необходимо самому автору. 5. Редколлегия просит авторов, рассматривающих публикации как способ заработка, не предлагать своих произведений в наш журнал. 6. Биографические сведения автор прилагает к тексту произведения. Если биографическая справка не обновлена автором, редколлегия использует информацию из предыдущих номеров журнала. 7. Ответственность за содержание и моральные установки текста несёт автор. 8. Все вопросы, возникающие в связи с использованием псевдонима, и ответственность за его использование, ложатся на автора текста. 9. Произведения детей публикуются только с письменного разрешения родителей. 10. Мнение редколлегии может не совпадать с мнением и художественными ценностями автора. 11. Редколлегия не препятствует авторам в безвозмездном дарении журнала «Огни над Бией» в библиотеки. 12. В поэтических текстах сохраняется орфография и пунктуация автора. В прозе возможна корректура (знаки препинания, опечатки). Правила опубликованы на сайте журнала «Огни над Бией».
__________
Огни над Бией литературное художественно-публицистическое
издание писателей Бийска №25-26 2013г Издательский Дом «Бия» Сдано в набор 15..09. 2013. Подписано в печать 16.09.2013. Формат 84х100 1/32. Усл.печ.л. 20,25. Заказ 2/13 © Огни над Бией © Издательский Дом «Бия»
65