«Знание. Понимание. Умение» № 2 2010 by Moscow Univesty for the Humanities Knowledge. Understanding. Skill

ФУНДАМЕНТАЛЬНЫЕ И ПРИКЛАДНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ В ОБЛАСТИ ГУМАНИТАРНЫХ НАУК

Знание

Понимание Умение Научный журнал Московского гуманитарного университета

№2 2010

Издательство Московского гуманитарного университета

2010 — №2

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

Ильинский И. М. (главный редактор) Редакционная коллегия Бородай А. Д. Воскобойников А. Э. Гайдин Б. Н. Захаров Н. В. Ильинский О. И. Камалдинова Э. Ш. Канарш Г. Ю. (ответственный секретарь) Ковалева А. И. Кольцова В. А. Королев А. А. Костина А. В. Ламажаа Ч. К. (выпускающий редактор) Луков Вал. А. (зам. главного редактора) Луков Вл. А. Олейник Ю. Н. Романюк Л. В. Ситаров В. А. Шендрик А. И. Редакционный совет Гусейнов А. А. (председатель) Белкнап Р. Л. (США) Воротников Ю. Л. Гуревич П. С. Дармодехин С. В. Журавлев А. Л. Журавлев Ю. И. Захаров В. Н. Зохраб И. (Новая Зеландия) Ильинский И. М. Карпухин О. И. Кофлер В. (Австрия) Мартыненко А. В. Межуев В. М. Плаксий С. И. Тощенко Ж. Т. Юдин Б. Г.

Решением Высшей аттестационной комиссии Министерства образования и науки Российской Федерации журнал «Знание. Понимание. Умение» включен в Перечень ведущих рецензируемых журналов ВАК. Издание рекомендовано для опубликования основных результатов диссертаций на соискание ученых степеней доктора наук и кандидата наук по философии, социологии, культурологии, педагогике, психологии, филологии, искусствоведению.

Журнал зарегистрирован Министерством РФ по делам печати, телерадиовещания и средств массовой коммуникации. Свидетельство о регистрации ПИ №77>17275 от 23 января 2004 г.

Знание. Понимание. Умение №2, 2010

Дизайн обложки Н. И. Луковой Корректор Н. М. Шешеня Художественно>техническое редактирование и компьютерная верстка Н. И. Луковой Подписано в печать 24.05.2010. Формат 70х100/16 . Печать офсетная. Бумага офсетная. Печ. л. 17,75. Тираж 1000 экз. Заказ № . Издательство Московского гуманитарного университета, 111395, Москва, ул. Юности, д. 5/1. http://www.zpu>journal.ru

2010 — №2

65 ЛЕТ ВЕЛИКОЙ ПОБЕДЫ

Это наша Победа. Точка И. М. ИЛЬИНСКИЙ (МОСКОВСКИЙ ГУМАНИТАРНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ)* Выступление на митинге преподавателей, сотрудников и студентов Московского гуманитар& ного университета, посвященном 65&й годовщине Победы в Великой Отечественной войне (29 апреля 2010 г.).

This Is Our Victory. Full Point I. M. ILINSKIY (MOSCOW UNIVERSITY FOR THE HUMANITIES)

This is a speech at the public meeting of lecturers, employees and students of Moscow University for the Humanities that was dedicated to the 65th anniversary of the Victory in the Great Patriotic War (29 April, 2010)

орогие друзья! 2010 год — особый год в истории России: это год 65>летия По> беды Советского Союза в Великой Отечест> венной войне. Весь российский народ с волнением гото> вится к этому выдающемуся событию. Наш университет провел немало важных мероприятий, посвященных знаменательной дате. Я назову наиболее значительные. 8 апреля перед преподавателями, работ> никами и студентами с лекцией «Великая Отечественная война и современные фаль> сификаторы истории» выступил Маршал Советского Союза, министр обороны СССР (1987–1991 гг.) Дмитрий Тимофеевич Язов.

Университет учредил памятную медаль Героя Советского Союза снайпера Алии Мол> дагуловой, которую мы вручим ветеранам Ве> ликой Отечественной войны, трудившимся в нашем вузе, а также выдающимся студентам. Студенческий совет университета орга> низовал запись воспоминаний ветеранов Ве> ликой Отечественной войны, которые вошли в «Книгу памяти». Студенты университета приняли активное участие во Всероссийской акции «Георгиев> ская ленточка». Культурный центр университета органи> зовал музыкальный фестиваль школ Восточ> ного административного округа.

* Ильинский Игорь Михайлович — доктор философских наук, профессор, ректор Москов> ского гуманитарного университета, президент Национального союза негосударственных вузов, президент Союза негосударственных вузов Москвы и Московской области. Тел.: (495) 374>78>78. Эл. адрес: iilinskiy@mosgu.ru

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

7 мая на территории университета студен> ты вместе с учащимися школ управы «Веш> няки» проведут ставшую уже традиционной военно>патриотическую игру «Зарница». Сегодня в университете состоится цент> ральное событие — праздник «Поклонимся великим тем годам!», который мы проводим совместно с префектурой ВАО, управой «Вешняки», Союзом негосударственных ву> зов Москвы и Московской области. А начинается этот праздник сейчас, в этом зале, с чествования ветеранов Вели> кой Отечественной войны нашего универси> тета. После его окончания все вместе мы возложим цветы к Мемориалу воинов Вели> кой Отечественной войны, работавших в на> шем вузе. Мы соорудили этот Мемориал пять лет назад и приходим теперь к нему каждый год в День Победы. На гранитной плите в алфавитном поряд> ке высечены 188 фамилий. Духовное и нравственное значение Мемо> риала бесценно. Здесь значатся фамилии 59 солдат, 34 сержантов, 17 старшин, 78 офи> церов, в том числе 11 майоров, 7 подполков> ников, 12 полковников и 3 генералов. На 188 человек приходится две Звезды Героя Советского Союза, более 300 боевых орде> нов и почти 2000 медалей. За каждой награ> дой — отвага и мужество, большой или ма> лый, но — подвиг. Это памятник Героям. Теперь позвольте мне поделиться с вами некоторыми мыслями, которые, уверен, вол> нуют каждого. Дорогие друзья! Через несколько дней на> ша страна будет праздновать 65>ю годовщи> ну Победы Советского Союза в Великой Отечественной войне. Как никогда торжест> венно за два последних десятилетия. 9 мая в Параде по Красной площади впервые пройдут военнослужащие Великобритании и США — стран>союзниц по антигитлеров> ской коалиции, а также Франции и Польши, бывших республик СССР — Украины, Бе> лоруссии, Казахстана, Армении, Киргизии и Таджикистана. Этот факт нельзя не отме> тить, но и придавать ему слишком много зна> чения не стоит. Отгремят салюты, отзвучат

2010 — №2

тосты и речи, и все пойдет, как прежде, как задумано и спланировано. Уже много лет в мире со стороны Запада ведется ожесточенная борьба, смысл кото> рой — доказать, что Гитлера и фашизм побе> дили прежде всего США и Великобритания, а роль СССР в этой победе была малозначи> тельной, второстепенной. В общественное сознание уже два десятилетия последова> тельно вбивается мысль: тó, что русские при> выкли считать своим главным достижением ХХ века — уничтожение нацистского режи ма, — на самом деле им не принадлежит. Стоит напомнить по крайней мере два ос> корбительных факта: в 1995 году, когда в Ва> шингтоне праздновали 50>летие победы во Второй мировой войне, Россию на это тор> жество даже не пригласили. 3 июля 2009 го> да Парламентская ассамблея Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе приняла резолюцию, ставящую знак равен> ства между фашизмом и социализмом, гит> леризмом и сталинизмом. И организаторы кампании подчеркивают: это только начало. Масштабы искажений прошлого Рос> сии, особенно хода Великой Отечественной войны, достигли таких размеров, что в мае 2009 года Президент Д. А. Медведев издал специальный указ о противодействии по> пыткам фальсификации истории Великой Отечественной войны «в ущерб интересам России». Рассуждая об истории, мы должны пони> мать: есть отважные искатели истины, смело сообщающие миру о фактах и событиях, которые прежде были за семью печатями, обнаружены в результате многолетней ра> боты в архивах и анализа множества фактов. Таким историкам — слава! Есть люди, сочиняющие мифы из>за непо> мерных амбиций и тщеславия. Им можно по> сочувствовать. Существуют люди, которые не могут не лгать, которые лгут, чтобы лгать, которые лгут, даже умирая. Это болезнь. Больных можно простить. Хотя все эти кате> гории «исследователей» вредны, ибо засо> ряют человеческое сознание. Беда в том, что на одного лжеца всегда найдется тысяча лег>

2010 — №2

коверных людей, для которых все, что ново, то и истинно. Но мы будем говорить сейчас о тех, кто сознательно фальсифицирует давно и широ> ко известные события и факты, перелицовы> вает историю советской эпохи и Великой Отечественной войны в угоду интересам от> дельных стран и их глобальных замыслов. Надо понимать: с окончанием Второй ми> ровой войны и победой над Гитлером, кото> рый мечтал построить тысячелетний рейх и установить новый мировой порядок, борь> ба за установление этого порядка не прекра> тилась, а просто перешла в другие руки — в руки США и их союзников. Порядок этот мыслится несколько по>иному, борьба ве> дется иными методами, но главный объект этой войны остался прежний: раньше это был СССР, который Запад всегда именовал Россией; сегодня — это Россия как таковая. В 1961 году, в разгар холодной войны, оп> ределяя свою политику и стратегию по отно> шению к СССР, президент США Д. Кеннеди сказал: «Мы не можем победить СССР в обычной войне. Это неприступная крепость. Мы можем победить Советский Союз только другими методами: идеологическими, психо> логическими, пропагандой, экономически». Теперь ослабленную Россию США могли бы победить и в обычной, «горячей» войне: Россия ныне, увы! — не является крепостью, но пока по ряду причин предпочтительнее все>таки — война «холодная». В 1991 году, с распадом Советского Сою> за, США торжественно объявили, что они победили в холодной войне. Но вот забав> ный факт, который, мне кажется, ускользает от внимания многих: каждый новый прези> дент США, которых с тех пор сменилось че> тыре, по какому>нибудь конкретному слу> чаю заявлял, что вот теперь>то, наконец, холодная война закончилась. Это делали Буш>старший, Билл Клинтон, Буш>младший. Недавно на переговорах в Москве об этом сказал Барак Обама. Все это означает одно: война против Рос> сии, назови ее «холодной», «теплой» или еще как>нибудь иначе, продолжается. Меня>

65 лет Великой Победы

ются только фазы этой войны: из схватки ожесточенной, острой она переходит в бо> лее мягкую, похожую на мир. Россия вновь проигрывает эту войну, и только там и тогда, где и когда совершает губительные для себя уступки и ошибки, как это делали в прошлом Горбачев и Ельцин. Фальсифицируя российскую историю, и прежде всего советское прошлое, историю Великой Отечественной войны в частности, «ястребы» США и Европы укрепляют плат> форму передела мира, который производит> ся на наших глазах с помощью новых по> литических, экономических, финансовых и психологических технологий, из которых особо выделяются искусственно ускорен> ная глобализация и «цветные революции». Все эти технологии относятся к разряду «бескровных», «несмертельных», но по сути своей — это инструменты войны. Сегодня мы говорим об истории Великой Отечественной войны, которая для новых поколений любой страны, а не только Рос> сии, такое же древнее прошлое, как для ме> ня — вторжение Наполеона в Россию, Оте> чественная война 1812 года. О событиях семидесяти>шестидесятипя> тилетней давности можно сочинять любые сказки без особого риска быть пойманным за руку. Тем более что сказки эти адресова> ны детям и молодежи — существам по опре> делению доверчивым, в силу возраста — малознающим, неопытным, без твердого стержня в сознании. Этим и заняты фальси> фикаторы. И их работа дает результаты. У значительной части молодого поколе> ния уже убиты уважение к прошлому своей страны, и особенно — советского периода, опорочено чувство патриотизма, посеяны зерна безбудущности России и преклонения перед Западом. Наши неприятели во многом контролируют наше прошлое, а значит, и бу> дущее России. Давайте скажем сегодня себе и молодым, как это было в критические годы Великой Отечественной: «Ни шагу назад! Отступать некуда, позади — Россия!» Да> вайте защитим свою Историю! Давайте пе> рейдем в историческое наступление! Давайте

2010 — №2

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

просто поставим все события и факты воен> ного прошлого на свои места и скажем гром> ко то, о чем наши бывшие союзники по анти> гитлеровской коалиции вполне сознательно, порой, мне кажется, не без стыда и страха, умалчивают, а наши истинные историки по непонятным мне причинам не сообщают ми> ру. Давайте перенесем бои за правду истории на территорию неприятеля. ДВЕ ГРЯЗНЫЕ ИСТОРИИ ИЗ ПРОШЛОГО НАШИХ КРИТИКОВ

Вот, для начала, о родовых корнях тех лю> дей, которые принимали в Вильнюсе 3 июля 2009 года Резолюцию ОБСЕ, уравнявшую нацизм и социализм. Кто были отцы и деды, вырастившие этих супердемократов и ярост> ных борцов за свободу и права человека? Если покопаться в родословной депутатов этой парламентской ассамблеи, убежден, мы найдем много любопытного. Ведь в двадцатых и сороковых годах ХХ века вся Европа была охвачена эпидемией фашизма. В 23 странах этого континента дей> ствовали 49 фашистских организаций. В Анг> лии, Франции, Италии, Испании, Австрии, Дании, Румынии, Болгарии, Венгрии, Поль> ше, Португалии, Словении, Латвии, Эстонии у власти находились крайне правые национа> листические режимы, которые были чисто нацистскими или около того. Не говоря о других европейских странах, власти которых с большим или меньшим основанием можно назвать в лучшем случае профашистскими. Своим идейным отцом Гитлер считал ита> льянского дуче Муссолини. Практически все названные страны (за исключением Англии и Франции) воевали на стороне Германии. И вот теперь сыновья и внуки, выросшие, ве> роятнее всего, в среде политической и дело> вой элиты нацистских, фашистских, тотали> тарных режимов, выступают в роли судей! Разберитесь со своим прошлым! А нам и сво> его ума хватит. Или вот вопрос, которым долгие годы за> даются в мире множество людей: откуда взялся и как «мюнхенский пивной ефрей> тор» Гитлер, вдруг ставший фюрером Герма>

нии? Ответов множество. Умалчивается главное: Гитлер — это совместный полити ческий проект Великобритании и заинтере сованных промышленных и финансовых сил в самой Германии, вынудивших бывшего канцлера фон Папена покинуть свое место, а крепко проворовавшегося президента Вей> марской Германии фон Гинденбурга, на ко> торого у англичан был убойный компромат, назначить на освободившееся место рейхс> канцлера — Гитлера. Общий замысел (и прежде всего Англии) был в том, что Гит> лер вскоре пойдет войной на СССР. Но у фюрера имелись свои имперские амбиции. Для начала он решил подмять под себя Евро> пу, в том числе и Англию. И развязал Вторую мировую войну. Это я говорю к тому, что свое проклятие в виде коричневого исчадия ада и самую страшную войну за всю историю человечест> ва мир получил стараниями англичан. Поче> му бы теперь англичанам не раскрыть сейфы сверхсекретных архивов, не рассказать миру эту грязную историю, не покаяться? Молчат, таятся. Зато создан и все шире тиражируется миф о том, что Советский Союз готовил ми> ровую революцию, что не Гитлер напал на Советский Союз, а Сталин на Германию. Удивительно то, что в России есть «истори> ки», которые ковыряют в архивах факты в пользу этой сказки, и есть люди, которые с удовольствием слушают их. СОВЕТСКОЕ ЧУДО

С каким>то садомазохистским наслажде> нием некоторые «россияне» слушают и го> ворят о том, как трудно складывалось для СССР начало Великой Отечественной вой> ны, как мы отступали, как немцы захватыва> ли в плен сотни тысяч красноармейцев и то> му подобное. Да, это было на самом деле. Было. Но почему? Причин много. Однако главное в том, что прошло всего 19 лет после того, как наша страна вышла из двух длившихся восемь лет подряд крово> пролитных войн: Первой мировой и Граж> данской, в ходе которых было убито, умерло

2010 — №2

от ран, разного рода эпидемий и болезней более 10 млн человек. Главное в том, что к июню 1941 года новой, советской власти, которой было от роду всего 24 года, доста> лась в наследство аграрно>лапотная, до ос> нования разрушенная, без экономики, почти сплошь неграмотная страна. О каком миро> вом господстве можно было говорить в тот момент? Сталин отверг теорию Троцкого о перманентной мировой революции (хотя революции в тот момент на самом деле свер> шались — в той же Германии, в Венгрии) и развил идею Ленина о возможности побе> ды социализма «первоначально в немногих и даже в одной отдельно взятой капиталис> тической стране» до тезиса «о необходимос ти построения социализма в одной отдельно взятой стране». Советский Союз бешеными темпами создавал свою индустрию и совре> менную (по тем понятиям) армию, понимая, что военное нападение на страну неизбежно. Итог? К началу Великой Отечественной войны советская экономика превзошла до> революционный объем промышленного про> изводства в 8 раз, смогла дать фронту бое> припасов в 14 раз больше, чем экономика царской России в годы Первой мировой вой> ны. И все же в полной мере страна еще не была готова к войне. 24 года в истории, в строительстве нового общества — это миг. Но то, что было сотво> рено за этот исторический миг, — поисти> не «советское чудо». Давайте для сравне> ния взглянем на итоги 19>летней истории «реформ» в «новой» России… Подробные комментарии просто излишни: не создано ничего собственно нового, лучшего, но унич> тожено и разрушено все, чем гордились и могли бы гордиться до сих пор. Как же можно упрекать советскую власть за то, что за 24 года она из ничего и никого не смогла сделать «все»? КАК ВОЕВАЛИ НАШИ СОЮЗНИКИ ВО ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЕ?

Ну а как выглядели в ходе Второй ми> ровой наши союзники по антигитлеровской коалиции?

65 лет Великой Победы

Англичане стыдливо умалчивают о том, что через несколько месяцев после начала войны, уже в конце мая 1940 года, Велико> британия была на грани капитуляции. Дело в том, что в мае 1940 года немецкие танки, находившиеся на острие клина группы ар> мий «А», прошли через Арденны и вышли в тыл англо>французским войскам. Это была одна из самых блестящих операций Гитлера. 21 мая немцы вышли на берег Ла>Манша, от> резав основные силы англичан и французов, приготовились к их полному уничтожению. И вдруг 24 мая, когда танки Гудериана уже неслись к Дюнкерку — последнему порту, оставшемуся в руках англичан, в войска при> шел приказ Гитлера: «Прекратить наступ> ление на Дюнкерк. Удерживать побережье Ла>Манша». Гудериан и его офицеры лиши> лись дара речи. В результате спаслись почти 340 тыс. англичан и французов. Гитлер сам предотвратил неизбежную капитуляцию Ве> ликобритании. Почему он отдал этот стран> ный приказ, до сих пор неизвестно. Соединенные Штаты Америки воевали на чужих территориях. Ни один немецкий сол> дат не ступил на их землю. Ни одна бомба не упала на их территорию. Американский на> род не знает, например, о том, что крупная военная операция в Арденнах, которая была очень плохо подготовлена, потерпела бы не> избежный провал, если бы Рузвельт не попро> сил Сталина осуществить крупную наступа> тельную операцию советских войск, которая была совершена. Итоги опроса 1995 года го> ворят, что 40% американцев даже не знают, что СССР воевал с Германией, а 20% убеж> дены, что Советский Союз был союзником Гитлера, что Германию победили именно США. Сегодня наверняка картина общест> венного мнения намного более плачевна. Теперь о Франции, которая значится в чис> ле стран>победительниц и была свидетелем при подписании Акта о капитуляции Герма> нии 9 мая 1945 года в Берлине… Для Франции война началась 10 мая 1940 го> да и продолжалась всего 44 дня. 10 июня правительство покинуло Париж, а 14 июня он был сдан немцам без боя, хотя у Франции

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

была возможность для дальнейшей борьбы: она имела первоклассную, хорошо воору> женную армию. Однако руководство страны преднамеренно вело дело к капитуляции. После окончания войны президент Фран> ции Петен был осужден Верховным судом и приговорен к смертной казни, замененной пожизненным заключением, а премьер>ми> нистр Лаваль казнен как изменник. Мне кажется, Франция покрыла себя по> зором на все века. Но поговорите с нынешни> ми французами (я это делал): никаких ком> плексов! С удивлением слушают о том, как Советский Союз воевал с Гитлером, какие потери мы понесли. В их сознании Франция — страна>победительница. Францию освобож> дали американские войска, а значит, Амери> ка, по их понятиям, и победила Германию. Еще в этом участвовала Великобритания… ИНТРИГИ И ЗЛЫЕ ПЛАНЫ СОЮЗНИКОВ

Мы, русские, все>таки слишком скромны и снисходительны. Вообще, по своей приро> де. Мы все боимся, не дай бог, обидеть ино> странца. Мы исторически привыкли проги> баться перед немцами, французами, амери> канцами. Почему? Сейчас не об этом речь. Но ведь есть же сюжеты, ясные как бо> жий день, когда мы правы на все сто. Почему же, когда нас гнобят и унижают, не поднять гордо голову, не бросить прямо в лицо: «Умолкните! Не вам судить! Стыдитесь!..» Вот, например, история с открытием Вто> рого фронта — грязная и стыдная. Что это были за союзники, которые обещали открыть этот фронт в 1942 году, а затем перенесли срок на 1943 год и только в июне 1944 года выполнили свои обещания — и только пото> му, что Красная армия уже заняла пол>Евро> пы, и стало очевидным, что Советский Союз через несколько месяцев займет ее целиком, в том числе Францию и Германию, без чьей> либо помощи. Сын Президента США Ф. Рузвельта Эл> лиот Рузвельт в книге «Его глазами» пишет, что президент США ясно видел интриги Черчилля и его единомышленников в Англии и США, направленные против СССР, что

2010 — №2

именно Черчилль был главным противником открытия второго фронта. Еще в августе 1941 года, т. е. через месяц после того, как между правительствами СССР и Великобри> тании было заключено соглашение о совме> стных действиях в войне против Германии, Черчилль заявлял Рузвельту, что Советский Союз будет разбит, и на этом основании тре> бовал, чтобы предназначенные для СССР поставки по ленд>лизу направлялись Вели> кобритании. Черчилль прилагал все усилия к тому, чтобы затянуть ход борьбы на совет> ско>германском фронте. Он применял мно> жество ухищрений для того, чтобы тормо> зить открытие второго фронта. Во имя свое> корыстных интересов он сознательно шел на затяжку войны». Известно также, что сенатор Г. Трумэн, который в 1945 году стал Президентом США вместо умершего Ф. Рузвельта, еще в 1943 го> ду говорил: «Мы должны помогать русским, если они будут побеждать немцев, и помо> гать немцам, если они станут побеждать рус> ских». Видя, как Советский Союз истекает кровью, союзники вели подлую дипломати> ческую игру в надежде, а вдруг Гитлер все> таки очухается и одолеет коммунистов? Да, союзники помогали оружием, техни> кой, продуктами. Мы нуждались в помощи. Не забудем об этом. Но что представлял собой ленд>лиз — по> мощь или бизнес? В конце войны Рузвельт заявил Сталину, что СССР должен выпла> тить США около миллиарда долларов. Ста> лин ответил: «Мы оплатили вашу помощь кровью наших солдат». Рузвельт не принял этот аргумент. Американцы вновь поставили этот вопрос, когда у власти оказался Ельцин. И обнищавшая Россия стала выплачивать «долги». Потом случай помог отрезвить «пер> вого президента». Выплаты были остановле> ны. Но мы все еще «должники» Америки. Не забудем этого… Не забудем и о том, что Черчилль готовил нападение на Советский Союз, как только будет побеждена Германия, хотя об этом долгие годы ходили только слухи, но толком никто ничего не знал.

2010 — №2

В 1998 году Правительство Великобрита> нии под давлением общественности было вы> нуждено рассекретить и опубликовать план начала третьей мировой войны Великобри> тании и США против СССР с участием 35 ди> визий, укомплектованных из пленных нем> цев. Этот разработанный в деталях план был подготовлен по заданию Черчилля в марте 1945 года и представлен Рузвельту, но тот не принял его. Никто не знает всех мотивов этого отказа, но главный известен: США на> ходились в состоянии войны с Японией. Война на два фронта была не по силам даже США. К тому же согласно Ялтинским соглашениям после победы над Гитлером Советский Союз обязывался объявить войну Японии. Если бы США ввязались в войну с СССР, то, как про> гнозировали американские военные, только на японском фронте США могли потерять около 2 млн солдат. Американцы не привык> ли умирать за родину… Вынашивая свои планы, Черчилль исхо> дил из того, что Советский Союз обескров> лен, его военная мощь на исходе. Эта оценка Черчилля и его план о начале войны против СССР стали известны Сталину. Как было ему ведомо и о том, что с 1942 года немцы тайно вели переговоры о сепаратном мире с Америкой и Великобританией; что по> сле того, как 30 апреля застрелился Гитлер и 2 мая 1945 года к власти пришел адмирал Денниц, им было принято решение капитули> ровать перед англо>американскими войска> ми. Но продолжать войну против СССР. Эта капитуляция происходила по частям — сна> чала в Италии, потом в Голландии, Дании, Северо>Западной Германии. Денниц дал ко> манду своим войскам как можно быстрее от> ходить на запад. Немцы практически не ока> зывали сопротивления англичанам и амери> канцам, открывая им путь на Берлин. В то же время против советских войск яростно сра> жались еще около полутора миллионов не> мецких солдат и офицеров. Сталин сообщил союзникам: «Берлин бу> дем брать мы». И дал команду маршалу Жу> кову взять Берлин в кратчайшие сроки любой ценой. Мощь, которую показали советские

65 лет Великой Победы

войска при штурме Берлина, ошеломила со> юзников. И это была вторая причина, по ко> торой американские и английские военные не рекомендовали Трумэну и Черчиллю на> чинать 1 июля 1945 года третью мировую войну, как это предполагал план Черчилля. Так кто же победил гитлеровскую Герма> нию? Правильный ответ, на мой взгляд, та> ков: в Великой Отечественной войне победил Советский Союз. Это — наша победа. И на дискуссиях по этому поводу пора бы поста> вить точку. Победа во Второй мировой войне являет> ся общей для стран>союзниц по антигитле> ровской коалиции — СССР, США и Велико> британии, но решающий вклад в эту победу внес Советский Союз. И перетянуть эти оче> видные истины на англо>американскую сто> рону не выйдет. Давайте говорить языком цифр. Вот момент истины: за всю Вторую миро> вую войну Соединенные Штаты, Англия, Франция уничтожили только 14% воору> женных сил фашистской Германии и ее са> теллитов. В то же время итоговые цифры по> терь вооруженных сил Германии на совет> ско>германском фронте — 6,046 млн человек из общих потерь в 7,051 млн человек. Потери армий сателлитов — Финляндии, Румынии, Венгрии, Италии, Испании (Голубая диви> зия) — составили на советско>германском фронте 1,005 млн человек. Таким образом, 86% потерь Германии и сателлитов прихо> дится на Восточный фронт, на счет Красной армии, Советского Союза. ЦЕНА ПОБЕДЫ

Великобритания потеряла убитыми 386 тыс. человек. Стоимость разрушений в этой стра> не — 6,8 млрд долларов. США за шесть лет Второй мировой войны потеряли убитыми 259 тыс. человек, 800 тыс. ранеными, попавшими в плен и пропавшими без вести. И никаких потерь от разрушений в ходе войны. США оказались единственной страной, которая в результате войны укре пила свои экономические, политические и военные позиции в мире. Индекс промыш>

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

ленного производства в 1944 году достиг 235 (в 1935–1939 гг. — 100). В 1946 году США давали 62% всей промышленной продук> ции капиталистического мира против 36% в 1938>м. Прибыли американских корпора> ций в годы войны увеличились в 3,5 раза. Советский Союз заплатил за Победу са мую большую, страшную цену, никоим обра> зом не сравнимую с утратами других стран — участниц антигитлеровской коалиции. В той войне Советский Союз потерял 26,6 млн человек, из них 17 млн русских. Это численность населения таких стран, как Дания, Норвегия, Нидерланды, Швеция и Финляндия, вместе взятых. За годы войны надели шинели и служили в Красной армии и Военно>морском флоте 32,4 млн человек. 8 млн 668 тыс. 400 солдат, офицеров и гене> ралов не вернулись с полей сражений. В СССР было разрушено 1710 городов, более 70 тыс. деревень, 32 тыс. заводов и фабрик, разграблено 98 тыс. колхозов и 2890 МТС. Стоимость разрушений в СССР составила почти половину от 260 млрд дол ларов — общей суммы разрушений во всех странах мира, на территории которых шла война. Говорят, что цена, заплаченная народами СССР за победу над Германией, чрезмерно велика, что в этом виновно советское руко> водство, и прежде всего Сталин и Жуков. Надо сказать, что стремление определить «стоимость» Победы, которая видится «слишком дорогой», — само по себе бес> смысленно, не говоря уже о его безнравст> венности. Победа бесценна. Тем более бес> ценна потому, что в войне с СССР Гитлер ставил цель не просто овладеть территорией и богатствами нашей страны, но искоренить русский народ. Искоренить — значит унич> тожить всех — от мала до велика. Такой це> ли не преследовал ни один завоеватель. Несомненно, ошибки высшего руководст> ва были. Но главное все же в другом. Из 8,5 млн вооруженных сил Германии и 29 ди> визий и 16 бригад ее союзников в Восточной группировке войск, у границ СССР, было со> средоточено 5,5 млн человек, т. е. две трети

2010 — №2

всей военной мощи Германии. Группировка фашистских войск превосходила по числен> ности советские войска на западной границе (не забудем о Японии, о восточных границах СССР) в 1,9 раза, по танкам — в 1,5 раза, по самолетам нового типа — в 3,2 раза. КТО ПОБЕДИЛ: СТАЛИН ИЛИ НАРОД?

Подготовка к 65>летию Великой Победы идет в обстановке небывалого политическо> го ажиотажа. Особые страсти в очередной раз разгорелись вокруг вопроса о том, кто же победил в Великой Отечественной войне: Народ или Сталин? Общественная атмосфе> ра стала накаляться еще в середине 2009 го> да, когда в телевизионном опросе «Кто явля> ется самым выдающимся деятелем за всю ис> торию России?» первое место занял Сталин. Потрясенная элита России и руководители СМИ усмотрели в этом зловещий знак — возрождение сталинизма. Решили — надо переспросить народ, подсказать ему, что он, народ, крупно ошибся, ну и (насколько бу> дет возможно) подретушировать картину. Через несколько месяцев провели многохо> довый и хорошо отрежиссированный теле> проект с названием «Имя Россия» с той же целью: узнать, кого народ признает самым великим? То ли народ и в самом деле понял, что по> горячился, то ли… В общем, Сталин сместил> ся на третье место, а первое занял Александр Невский, который в незапамятные времена в возрасте 22 лет с войском своим исхитрил> ся утопить в Чудском озере шедших на Русь войной псов>рыцарей… Элита и власть подуспокоились, было, но тут в начале апреля мэр Москвы Ю. М. Лужков сообщил, что на пяти из двух тысяч плакатов военных лет, которые будут расклеены по городу к 65>летию Победы, бу> дет присутствовать и изображение И. В. Ста> лина. И тут началось… Если одним словом и грубо: «При чем тут Сталин — кровопийца и душегуб? Победил народ!..» Ярые сталини> сты, разумеется, встали на дыбы. На мой взгляд, в разговоре о Великой Отечественной войне, как и о советском пе>

2010 — №2

риоде в целом, имя и фигуру Сталина не объ> едешь и не обойдешь, как ни ухитряйся. Хо> чу сказать по этому поводу несколько фраз. Я — не сталинист. Но я — ученый, иссле> дователь, и могу сохранять эти высокие зва> ния лишь до тех пор, пока остаюсь объек> тивным, т. е. вижу белое и черное, а также другие цвета и оттенки; положительное и от> рицательное; вижу предмет со всех сторон: прекрасной, безобразной и т. д. и т. п. Не собираюсь рассуждать о Сталине «во> обще». Выскажусь коротко по теме «Сталин в Великой Отечественной войне». Первое и главное, что надо понять: в тече> ние почти пяти лет Сталин был Верховным Главнокомандующим, наркомом обороны, руководителем Коммунистической партии и Советского государства. Иначе говоря, в его руках была сосредоточена вся полнота власти — политической, государственной и военной. Эту предельную централизацию власти Сталин осуществил буквально через несколько дней после начала войны. И, на мой взгляд, сделал очень правильно. Хотя объем работы и ответственности, которые он взвалил на себя, был, кажется, выше вся> ких человеческих сил. Не беру на себя смелость подробно ха> рактеризовать Сталина. Повторю лишь из> древле известную истину: «Все великие лю> ди — великие грешники». Как любой чело> век, главный в стране военачальник Сталин в ходе войны совершал (и — как любой чело> век — не мог не совершать!) ошибки, в чем признался в своей речи на приеме в Кремле в честь командующих войсками Красной ар> мии 24 мая 1945 года. Скажу о Сталине словами ярого врага России с начала ХХ века, а потом союзни> ка по антигитлеровской коалиции, премь> ер>министра Великобритании У. Черчилля. В своей речи в палате лордов по случаю 80>летия со дня рождения Сталина 21 декаб> ря 1959 года он сказал: «Большим счастьем для России было то, что в годы тяжелых испытаний Россию воз9 главил гений и непоколебимый полководец И. В. Сталин. Он был выдающейся личнос9

65 лет Великой Победы

тью, импонирующей жестокому времени того периода, в котором протекала вся его жизнь. Сталин был человеком необычайной энер9 гии, эрудиции и несгибаемой воли, резким, жестким, беспощадным как в деле, так и в беседе, которому даже я, воспитанный в английском парламенте, не мог ничего про9 тивопоставить. Сталин, прежде всего, обладал большим чувством сарказма и юмора, а также спо9 собностью точно выражать свои мысли. Сталин и речи писал только сам, и в его про9 изведениях всегда звучала исполинская сила. Эта сила была настолько велика в Стали9 не, что он казался неповторимым среди ру9 ководителей всех времен и народов. Сталин производил на нас величайшее впечатление. Его влияние на людей было не9 отразимо. Когда он входил в зал Ялтинской конференции, все мы, словно по команде, встали и, странное дело, почему9то держа9 ли руки по швам. Он обладал глубокой, лишенной всякой паники, логической и осмысленной мудрос9 тью. Сталин был непревзойденным масте9 ром находить в трудные минуты пути вы9 хода из самого безвыходного положения. В самые трудные моменты, а также в мо9 менты торжества он был одинаково сдер9 жан, никогда не поддавался иллюзиям. Он был необычайно сложной личностью. Он со9 здал и подчинил себе огромную империю. Это был человек, который своего врага уничтожал руками своих и заставил нас, ко9 торых открыто называл империалистами, восстать против империалистов. Сталин был величайшим, не имеющим се9 бе равных в мире, диктатором. Он принял Россию с сохой, а оставил оснащенной атомным оружием. Нет! Что бы ни говорили о нем, таких история и народы не забывают». (См.: «Бри9 танская энциклопедия» издания 1964 г., том 5, страница 250, из речи У. Черчилля в Палате Лордов 21 декабря 1959 года.) Есть историки, которые признаются, что эту речь в британской энциклопедии 1964 го>

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

да не читали, но убеждены в том, что так сильно сказать о Сталине Черчилль не мог. Они ссылаются на 6>й том собрания сочине> ний самого Черчилля, изданный в 1974 году, где приводится выступление Черчилля перед палатой общин. Свое первое впечатление от первой встречи со Сталиным он выразил так: «Большой удачей для России в ее агонии было оказаться под началом этого велико9 го, закаленного военачальника. Человек этот — внушительная, выдающаяся лич9 ность, соответствующая тем серьезным и бурным временам, в которых прошла его жизнь; человек неисчерпаемого мужества и силы воли и человек прямой и даже бесце9 ремонный в манере общения, что меня, вы9 росшего в Палате Общин, совсем не покоро9 било, особенно когда мне тоже было что сказать. Что наиболее важно, это человек с тем спасительным чувством юмора, ко9 торое так важно для всех людей и всех на9 ций, но в особенности для великих людей и великих наций. Сталин также произвел на меня впечатление своей глубокой и хладно9 кровной мудростью и полным отсутствием любых иллюзий». По>моему, сказано тоже довольно сильно. Сталин о Черчилле говорил очень плохо… Можно ли говорить: «Победу одержал советский народ, а Сталин тут ни при чем!»? На мой взгляд, для начала это просто глупо: как мог «народ» — Красная армия, ее фрон> ты, армии, корпуса и дивизии — действовать без приказов — сам по себе, кто как захочет? И при этом — выигрывать сражение за сра> жением у великолепно обученных и опыт> ных немецких маршалов и генералов, да и у Гитлера, который покорил уже полмира, а значит, вовсе не был дураком, если бы не приказы (а за ними — знания, стратегиче> ский и тактический ум, выдержка и воля) Сталина? Да, конечно, был Генштаб, были маршалы, генералы, роль которых никак нельзя преуменьшать. Но точку во всех пла> нах, но подпись под всеми главными прика> зами (Ленинград, Москва, Сталинград, Курск, форсирование Днепра, штурм Берли> на и множество других) ставил Сталин.

2010 — №2

Вспомним, например, приказ № 227 от 28 июля 1942 года, вошедший в историю под названием «Ни шагу назад!», который во многом определил перелом в ходе войны. В сущности своей страшный приказ, соглас> но которому каждый, кто оставлял свою бо> евую позицию без приказа высшего коман> дования, объявлялся предателем Родины и подлежал суду. В лучшем случае — разжа> лование и штрафные батальоны: шанс иску> пить свою вину кровью. Заградительным от> рядам, поставленным в тылу войск, в случае паники и их беспорядочного отхода предпи> сывалось расстреливать паникеров и трусов на месте. Приказ страшный, но совершенно необходимый в тот момент. С него начался перелом в войне: мы перестали отступать. Сталин подписал этот приказ, и он действо> вал до тех пор, пока Красная армия не очну> лась, не обрела мужество и храбрость, пере> шла в наступление. «У победы много отцов, и только пораже> ние — сирота…» Если мыслить по схеме это> го афоризма, то тогда получается именно то, чего хотят стремящиеся свести роль Сталина в войне к нулю, более того, сделать его един> ственным и главным виновником всех неудач в той войне от ее первых дней (не верил раз> ведке! не подготовил войска! впал в апатию! растерялся, два дня не мог прийти в себя! и т. п.) до штурма Берлина (слишком много людей положил!..). Но Берлин>то взяли! Но Победа>то наша! И Сталин тут ни при чем?.. Очень грубые, слишком прямые, прими> тивные объяснения слишком сложного. За таким подходом стоят либо злость и обида, либо амбиции и политические или идеологи> ческие пристрастия. Здесь нет ума и мудрос> ти, нет истории, нет науки, нет объективнос> ти, а потому, вольно или не вольно, таких «историков» надо отнести в разряд фаль> сификаторов, мифотворцев, откровенных лжецов, а то и врагов России. Не объяснишь победу в Великой Отечест> венной также лишь талантом Жукова и других маршалов и генералов. В конечном счете они подчинялись любым приказам Сталина. Надо понимать и то, что Сталин отвечал не только

2010 — №2

за фронт, который требовал все новых сол> дат, танков, кораблей, пушек, винтовок и ав> томатов, снарядов и патронов, но и за тыл, который производил это вооружение. Тылом тоже командовал Сталин. А это — многие тысячи заводов и фабрик. Для Сталина это был еще один фронт, где ковалась Победа. Время в конце концов все расставит по своим местам. Сталин займет свое место в истории нашей страны. Что касается Вели> кой Отечественной войны, то это место и се> годня видится мне исключительным, выдаю> щимся. Не сказать об этом в канун 65>летия Великой Победы было бы бесчестным. Кстати, всю войну Сталин был маршалом и только после Победы стал Генералиссиму> сом. По заслугам. На его груди всего одна Звезда Героя Советского Союза… Но можно ли сказать, что Победу обеспе> чил Сталин, а народ ни при чем? Это тоже глупость, конечно. Без солдат и офицеров нет армии, а без армии нет победы. Да, «народ» — это понятие хлипкое. Кто> то рад был приходу немцев. Кому>то было вообще наплевать — какая власть: быть бы живым да сытым. Сотни тысяч людей, в том числе солдат, впали в панику, драпали, бро> сая окопы и оружие. Были трусы и дезерти> ры. Были целые дивизии, а потом и армия ге> нерала Власова, которые воевали на стороне врага. Но таких, конечно же, было явное меньшинство, это были отбросы. В абсолютно подавляющем большинстве народ встал на борьбу. Война была священной, ради войны народ не жалел ничего, даже са> мой жизни. Ничего похожего гитлеровцы не встречали ни в одной стране. Никакой пол> ководец не смог бы осилить Гитлера, если бы не советский, если бы не русский народ. Да, все народы СССР внесли свой вклад в Побе> ду, но прежде всего — русский. Из 26,6 млн человек, погибших в ходе Великой Отечест> венной войны, как уже говорилось, 17 млн — русские; из 8 млн 600 тыс. погибших на фронте — 5 млн 756 тыс. человек — русские. Вот как сказал об этом И. В. Сталин на приеме в Кремле в честь командующих вой> сками Красной армии 24 мая 1945 года:

65 лет Великой Победы

«Товарищи, разрешите мне поднять еще один, последний тост. Я хотел бы поднять тост за здоровье нашего Советского наро9 да, и прежде всего русского народа. Я пью прежде всего за здоровье русского народа потому, что он является наиболее выдающейся нацией из всех наций, входя9 щих в состав Советского Союза. Я поднимаю тост за здоровье русского народа потому, что он заслужил в этой вой9 не общее признание, как руководящей силы Советского Союза среди всех народов нашей страны. Я поднимаю тост за здоровье русского на9 рода не только потому, что он — руководя9 щий народ, но и потому, что у него имеется ясный ум, стойкий характер и терпение. У нашего правительства было немало ошибок, были у нас моменты отчаянного положения в 1941–1942 годах, когда наша армия отступала, покидала родные нам се9 ла и города Украины, Белоруссии, Молда9 вии, Ленинградской области, Прибалтики, Карело9Финской республики, покидала, по9 тому что не было другого выхода. Иной на9 род мог бы сказать Правительству: вы не оправдали наших ожиданий, уходите прочь, мы поставим другое правительство, кото9 рое заключит мир с Германией и обеспечит нам покой. Но русский народ не пошел на это, ибо он верил в правильность политики своего правительства и пошел на жертвы, чтобы обеспечить разгром Германии. И это доверие русского народа Советскому прави9 тельству оказалось той решающей силой, которая обеспечила историческую победу над врагом человечества — над фашизмом. Спасибо ему, русскому народу, за это до9 верие! За здоровье русского народа!» (Ста9 лин И. О Великой Отечественной войне Советского Союза. СПб. : Питер, 2010. С. 180–181.) Нет меры, которой можно было бы изме> рить горе нашего народа, стоящее за этими страшными цифрами. Почтим память павших в боях и в тылу ра> ди Великой Победы минутой молчания!..

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

С каждым годом редеют ряды ветеранов войны и тыла. Вот и сегодня на нашем тор> жественном собрании присутствует всего 15 человек, а было, помню, 218… Низко кла> няемся вам, наши ветераны! Безмерная бла> годарность за ваш воинский и трудовой по> двиги, за вашу Победу! Дорогие друзья! Все в этом мире изнаши> вается, даже горе; даже горю когда>то при> ходит конец. Нынешним девчонкам и маль> чишкам даже не вообразить того ужаса и того чувства беды, которые переживали их предки, когда получали «похоронки» с фронта, часто по нескольку на одну семью. И в этом нет ничьей вины. Спасибо тем, кто на уроках истории, в тишине библиотечных залов, один на один с книгами классиков о войне пытается понять, как это было: бло> када Ленинграда, битва за Москву, сраже> ние за Сталинград, на Курской дуге и че> рез много дней, городов и сел, километров и стран, человеческих жизней — бой за Бер> лин и — Победа! Спасибо за то, что помнят и стараются понять Прошлое, историю свое> го Отечества и непреходящее величие подви> га, свершенного их предками. Дорогие студенты — наследники Великой Победы! В дни, когда мы празднуем 65>летие Великой Победы, молодые люди особо должны задуматься о том, что мы говорим вам, и понять, быть может, самое главное в вашей жизни. Вы родились и живете в великой стране, у которой и раньше бывали трудные времена, но страна эта по имени Русь — Россия всегда выходила из них с победой: хоть на озере Чудском против тевтонцев, хоть на поле Кули> ковом против татаро>монголов, хоть на Бо> родинском поле против французов, хоть про> тив Антанты в 20>е годы ХХ века, хоть против фашистской Германии и всей объединенной Европы, если не сказать — всего мира, в гроз> ные сороковые. Мы всегда побеждали! Вы должны глубоко осознать и помнить: российская нация, русский народ — это на ция гений, народ победитель.

2010 — №2

Гений российской нации, русского народа состоит в том, что мы похожи на все другие народы и нации, а на нас не похож никто. Мы можем то, что могут все. Но мы можем и то, чего не может никто. Гений российской нации, русского народа заключается в том, что он составляет огром> ную донкихотствующую расу, с неисчерпае> мой талантливостью и невиданной способ> ностью всемирного боления и ответственно> сти за все происходящее в этом мире. Гений нашего народа в том, что он, если хочет, может сделать то, о чем другие даже не смеют подумать и мечтать. Великая Побе> да — самый яркий тому пример. Мы смогли то, чего не смогла ни одна страна в мире. В силу своей необычности российская на> ция, и прежде всего русский народ, пред> ставляет для мира народ загадку, которую, не будучи в силах разгадать, из века в век другие страны пытаются уничтожить. Вот почему прежде всего мы то и дело оказываемся то на вершине, то над бездной. Сегодня опять такая ситуация: Россия вновь балансирует на краю пропасти. Но будем делать все, чтобы изменить эту си> туацию. Все в России образуется и будет хоро> шо, если мы вновь поверим в себя, в свои си> лы, если поймем, ктó мы и зачем мы в этом мире. Все вместе — ветераны и молодые — мы должны поднять и возвеличить Россию. Но особые надежды, однако, на вас, молодых. Вы — внуки и правнуки героев, вы — на> следники Великой Победы. Пусть вдохновит вас на новые подвиги слава ваших великих предков! Пусть вдохновение ваше будет той мол> нией, которая рассечет мрак ночи и осветит ваш путь к новым победам во имя России! Да здравствует великий российский на> род — народ>Победитель! Да здравствует наша славная молодежь — надежда России! Да здравствует могучая Россия!

2010 — №2

ЛИТЕРАТУРНЫЙ ПРОЦЕСС В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ 25 февраля 2010 г. в Московском гуманитарном университете состоялось 219е заседание Русского интеллектуального клуба, на котором обсуждалась тема «Литературный про9 цесс в современной России». Открыл заседание президент Русского интеллектуального клуба профессор И. М. Ильинский, который подчеркнул особую актуальность обсуждае9 мой темы для понимания ситуации в стране и мире. С докладами выступили А. Ю. Боль9 шакова, доктор филологических наук, член Совета по государственной культурной поли9 тике при Председателе Совета Федерации ФС РФ, секретарь Правления Союза писателей России, и С. Н. Есин, лауреат Бунинской премии, писатель, доктор филологических наук. В дискуссии участвовали члены Русского интеллектуального клуба: Ю. Ю. Болды9 рев, А. А. Лиханов, Вл. А. Луков, В. М. Межуев, И. А. Михайлов, А. И. Фурсов, Л. И. Шершнев, а также эксперты, среди которых лауреаты Бунинской премии В. И. Де9 сятерик, А. А. Проханов, доктора филологических наук из Московского государственного университета им. М. В. Ломоносова, Московского педагогического государственного уни9 верситета, Литературного института им. А. М. Горького и других научных и образова9 тельных учреждений. Публикуем отдельные тексты выступлений.

Противоречия литературных процессов в России И. М. ИЛЬИНСКИЙ (МОСКОВСКИЙ ГУМАНИТАРНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ)* Выступление на 21&м заседании Русского интеллектуального клуба, в котором автор изложил свое видение проблем нескольких современных литературных процессов нашей страны. Ключевые слова: литературный процесс, читательская аудитория, современная литература, писатели, поколения, герой нашего времени.

Contradictions of Literary Processes in Russia I. M. ILINSKIY (MOSCOW UNIVERSITY FOR THE HUMANITIES)

It is a speech at the 21st Session of the Russian Intellectual Club. The author stated his views on the prob& lems of several contemporary literary processes of Russia. He expressed concernment regarding an extremely low readers’ activity in present Russia and an ample quantity of poor quality literature. Keywords: literary process, readership, contemporary literature, writers, generations, a hero of our time.

какую сторону движется отечественный литературный процесс — не мне судить. Я слегка прикасаюсь к нему благодаря Бу> нинской премии, где я председатель Попечи>

тельского совета. По правде говоря, премия эта и была учреждена прежде всего для того, чтобы негосударственные вузы гуманитар> ного профиля действенно откликнулись на

* Ильинский Игорь Михайлович — доктор философских наук, профессор, ректор Московско> го гуманитарного университета, президент Национального союза негосударственных вузов, пре> зидент Союза негосударственных вузов Москвы и Московской области. Тел.: (495) 374>78>78. Эл. адрес: iilinskiy@mosgu.ru

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

стоны по гибнущему русскому языку, дегра> дирующей прозе и поэзии. Пять прошедших Бунинских конкурсов, сотни пролистанных и десятки прочитанных книг дали мне воз> можность получить некоторые представ> ления о происходящем в российской лите> ратуре, которые, скажу вам честно, весьма различны, находятся в диапазоне от восхи> щения до омерзения. Что меня особо беспокоит как граждани> на и педагога? Первое. Чрезвычайно низкий читатель> ский интерес. По данным ВЦИОМ 2009 г., 35% молодежи вообще не читают книг. Школьники теряют способность следить за сюжетом, анализировать, обобщать и делать выводы, понимать текст и уж тем более под> текст, многие утратили навык пересказа прочитанного. Но речь не только о молодых. Если в конце 80>х — начале 90>х годов тол> стые журналы читало около 2/5 взрослого населения, то сегодня — едва наберется 2% (исследование 2009 г.). На мой взгляд, мож> но сказать, что читательский интерес утра> чен не только в силу массы объективных причин, но и отбит происходящим внутри самой литературы. Признаюсь, я не знаю, сколько в России писательских союзов — то ли семь, то ли де> сять, — а потому вправе задать вопрос: мы вообще можем употреблять слово литера> турный «процесс» в единственном числе? Ведь «процесс — это смена состояний в раз витии чего нибудь; это совокупность после довательных действий для достижения ка ких либо результатов». Если писательских союзов много, значит и процессов несколь9 ко. При этом, как я знаю, они находятся в ос> трейшем противоречии, иногда прямо>таки ненавистном противоборстве, в том числе политическом и идеологическом. Один из знатоков литературы, пригла> шенный на нынешнее заседание, узнав, кто будет на нем присутствовать, сказал: «Я на это собрание красно коричневых не пойду». Но я ни себя, ни остальных присутствующих к такой категории не отношу. Присутствуют блестящие писатели, поэты, ученые.

2010 — №2

Насколько я могу судить по широкому кругу знакомых, о реальной иерархии в со> временной литературе представление у чи> тателей самое смутное. Все люди старшего поколения помнят времена, когда основные имена писателей и поэтов знала вся страна. Их и читали прежде всего. И это не зависело от цензуры и тиражей. Существовала квали фицированная среда «читателей», я бы ска> зал, выдающихся, талантливых читателей, мнение которых было критерием, что читать стоит, а что необязательно. Так в обществе складывались писательские и поэтические репутации и авторитеты, так стимулировал> ся литературный спрос, который рождал со> ответствующую этому спросу литературу. Да, это был соцреализм, но — реализм! По> этому при всех известных издержках и недо> статках советского времени в литературе по> явились и остались имена воистину выдаю> щиеся и великие. Второе, о чем хочу сказать, — это то, что литература перестала учить, воспитывать, представляет ныне собой не пространство общественного самопознания, не один из важнейших методов познания, а преврати> лась в игровую площадку, в загончик для всякого рода окололитературной шпаны. Между тем наше время — время тектони> ческого социального разлома, драматиче> ского межпоколенческого разрыва, духов> ной и нравственной катастрофы. Для под> линного философа, социолога, историка, политолога, писателя и поэта — одним сло> вом, Художника, Творца — это подлинное счастье: весь социальный организм во всех деталях раскрыт перед его глазами, и тут, казалось бы, только что и делать — осмыс> ливать, писать, пророчествовать. В такие времена рождались «Слово о полку Игоре> ве», «Бесы», «Как закалялась сталь», «По> весть о настоящем человеке». Но этого не происходит. Художник поставлен ныне в си> туацию физического выживания. На мой взгляд, в современной литерату> ре слишком много малозначащего, мелкого и грязного, особенно когда речь заходит о советском прошлом.

2010 — №2

Литературный процесс в современной России

Когда я читал некоторые творения авто> ров, приславших свои работы на прошлогод> ний Бунинский конкурс, посвященный пуб> лицистике, мне было горько и слегка под> ташнивало от дурных запахов. Третий момент. О новом герое нашего времени. Говорят, что появилось немало писателей, герои которых не озабочены тем, кем и чем они были до перестройки и реформ и кем и чем они стали теперь. По правде говоря, я не понимаю, почему это «герои»? Просто — «действующие лица», но никак не герои. Писатели словно ослепли, не хотят замечать, что кроме циников и изощ> ренных прагматиков, бандитов, воров, нар> команов, алкоголиков, киллеров и прости> туток в обществе все>таки есть еще немало людей совсем иного сорта — людей чести, совести и долга, стоиков и идеалистов, оза> боченных проблемами и болью страны; людей не просто сопереживающих общим заботам и бедам, а идущих против течения, страдающих и погибающих за общее дело, за народ, за Россию. Такие люди есть среди старшего поколения, даже за нашим столом, но — главное! — они есть уже и среди моло> дежи. Я знаю таких людей. А главное — героев надо воспитывать. Нет никакого сомнения в том, что они пона> добятся в России, которая, того и гляди, ис> чезнет в пасти глобализации. Впереди еще не одно нападение на Россию, и это может слу> читься очень скоро, пока Россия слаба как никогда. Несколько лет назад по телеканалу «Культура» я видел передачу Швыдкого «Русская литература умерла». Бред, конеч>

но. Но такие настроения внедряются в со> знание общества не случайно. По всем лини> ям, начиная со школы, идет массовое оглуп ление населения, криминализация сознания. Не надо доказывать, что локомотив этого процесса — телевидение. За ним следует литература. Достаточно сказать, что де> тективы читает почти каждый третий, а фан> тастику — почти каждый второй молодой человек. В фантастике ежегодно выходит 500 новых наименований. Явно перепроиз> водство. И все бы ничего. Достоевский тоже писал об уголовщине, но у него это было формой, а нынешние детективы по преимуществу — сама уголовщина, учебники, инструкции на тему «Как украсть?», «Как убить?». Не будем, однако, терять оптимизм. В конце концов не все так плохо. Читающая молодежь в России все же есть: почти 38% опрошенных утверждают, что никогда не поменяют книгу на Интернет, TV и радио; 57,5% станут читать больше, если будет больше свободного времени; 28% — если книги станут дешевле. Одним словом, писателю и поэту есть для кого работать, есть за что бороться, есть ко> го защищать — российский и русский народ, наше общее Отечество. Сегодня предоста> точно продажных книг, написанных про> дажными писателями. Но не они соль лите> ратурного процесса, ибо ничего они не раз> вивают и не двигают вперед. Пройдет время, и эта шелуха отпадет. Останутся произведе> ния тех, у кого, кроме пера в руке, есть еще совесть и честь, кто служит литературе и на> роду непродажно и жертвенно.

2010 — №2

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

Современный литературный процесс: метод — художественность — идеология — образ А. Ю. БОЛЬШАКОВА (ИНСТИТУТ МИРОВОЙ ЛИТЕРАТУРЫ ИМ. А. М. ГОРЬКОГО РАН)* Статья подготовлена на основе выступления на 21&м заседании Русского интеллектуального клуба и посвящена осмыслению литературных итогов первого десятилетия XXI в.: изменениям в категориальной системе, модификациям метода (реализма и модернизма) современной русской прозы, выверению критериев художественности и художественной идеологии в связи с общим изменением картины мира в новом столетии. Ключевые слова: литературный процесс, реализм, герой нашего времени, литературное про& изведение, писатель, неомодернизм, идейно&художественная доминанта.

Contemporary Literary Process: Method — Artistry — Ideology — Character A. YU. BOLSHAKOVA (THE A. M. GORKY WORLD LITERATURE INSTITUTE OF THE RAS)

The article is prepared on the basis of a speech at the 21st Session of the Russian Intellectual Club. It covers conceptualization of the literary resume of the first decade of the XXI century: changes in the categorical system, modifications of method (realism and modernism) of contemporary Russian prose, reconciling of the criteria of artistry and artistic ideology in the context of the general alteration of world view in the new century. Keywords: literary process, realism, a hero of our time, literary work, writer, neomodernism, ideolog& ical and artistic dominant.

а последнее — или первое в новом ве> ке, что знаменательно, — десятилетие наш литературный процесс претерпел су> щественные изменения. Вспоминается, как в 2005 г. мы громили поделки так называе> мых постмодернистов на Парижском книж> ном салоне. Какой дерзостью невероятной это казалось еще пять лет назад, какой дуэ> лянтский накал страстей возник! Помнится, я говорила и на Салоне, и в докладе на кон> ференции в Сорбонне, что у нас возник даже не постмодернизм, а нечто, прикрывшееся модным западным термином, — доморощен> ный китч на самом деле. И мое выступление, которое было сразу опубликовано «Литера> турной газетой» (Большакова, 2005), вызва> ло шквал откликов, перепечатывалось у нас и за рубежом. Да, теперь на каждом литуглу

повторяют, что никакого постмодернизма у нас нет и не было или что это пройденный этап. А тогда… То ли наши усилия спустя пятилетие по> имели воздействие, то ли время отсева при> шло, но теперь сам факт того, что модное некогда явление осталось в саморазруши> тельных 90>х, как бы ни пытались его реани> мировать в «нулевых», стал общепризнан> ным. Что же с нами произошло? И куда, в ка> ких направлениях движется современный литпроцесс? Пребывает ли он все еще в вир> туальных грезах или выбрался наконец к долгожданному освоению новой, сдвину> той с привычной колеи реальности? Да, нынешние «нулевые» годы, как их не> справедливо обозвали в критике, дали уже качественную подвижку и в нашей жизни,

* Большакова Алла Юрьевна — доктор филологических наук, ведущий научный сотрудник Института мировой литературы им. А. М. Горького РАН, член Совета по государственной куль> турной политике при Председателе Совета Федерации ФС РФ, секретарь Правления Союза писа> телей России. Тел.: (495) 690>50>30. Эл. адрес: allabolshakova@mail.ru

2010 — №2

Литературный процесс в современной России

и в литературном процессе. Движение про> изошло, и сейчас критики самых разных на> правлений, от которых и не ожидали столь крутого поворота, вдруг начинают бить в ли> тавры и говорить о том, что возвращение реализма состоялось, что у нас возник не> кий «новый реализм». Но задумаемся: а ку> да же он пропадал, этот наш реализм? На самом деле если и пропадал, то лишь из поля зрения критиков. Ведь в 90>х годах тво> рили писатели старшего поколения, кото> рые уже стали классиками, — Александр Солженицын, Леонид Бородин, Валентин Распутин, а также соединяющий старшее и среднее поколение Владимир Личутин. В то же время, на рубеже веков, в нашем литпроцессе пошла новая, искрометная вол> на, которая выпала, однако, из поля зре> ния ангажированной критики, была ею «не увидена» — и поэтому развивалась сама по себе, как дичок. На культивированном литполе у нас доминировал один «постмо> дернизм». «Новая волна» прозаиков, о кото> рой я постоянно вела в 2000>х речь, пред> ставлена такими именами как Алексей Вар> ламов, Вера Галактионова, Вячеслав Дегтев, Борис Евсеев, Алексей Иванов, Валерий Казаков, Юрий Козлов, Юрий Поляков, Ми> хаил Попов, Лидия Сычева, Евгений Шиш> кин и др. Открытие последних лет — Захар Прилепин. Говоря о «пропавшем» куда>то реализме, вспомним, что в именно 90>х завершает Ли> чутин свою историческую эпопею «Раскол», за которую ему только что присудили пре> мию Ясной Поляны. В начале 2000>х появля> ются, на мой взгляд, лучшие его романы «Миледи Ротман» о перестройке и «Беглец из рая» о бывшем ельцинском советнике. На рубеже веков Поляков создает свои луч> шие романы «Замыслил я побег», «Козле> нок в молоке», «Грибной царь», повесть «Небо падших» и другие произведения, где историческое время и судьбы нации в гло> бальном мире преломлены через личные судьбы героев. Иное дело, само понятие «реализм» стало нуждаться в полном пересмотре, как и ос>

тальные, привычные некогда литературные категории — и это очень важный момент. Ведь из>за неясности этих ориентиров и кри> териев литературно>критических возникают путаница и неясность в оценке отдельных произведений и их места в общем литпроцес> се. Да и муссирующийся сейчас как некое открытие термин «новый реализм» порой попросту прикрывает литературно>критиче> скую беспомощность, неумение точно обо> значить суть происшедших и происходящих с реализмом перемен. К тому же термин это далеко не новый, прошу прощения за неволь> ный каламбур. В вузовских учебниках им обозначается изменение художественно>эс> тетической системы в 1920>х — 1930>х годов у Л. Леонова и других новаторов того пери> ода. Или, к примеру, еще в начале 2000>х го> дов Б. Евсеев и другие писатели и критики заговорили о новом /новейшем реализме, обозначая так художественные модифика> ции в творчестве своего поколения. Сейчас во время литературных дискуссий по итогам 2000>х говорят, что пустое уйдет, а останется самое хорошее. Дай Бог! Но, мне кажется, процесс этот нельзя пускать на са> мотек. Мы, профессионалы и читатели, все> таки должны иметь четкие критерии того, как дифференцировать произведения, исхо> дя из каких критериев определять, что дей> ствительно должно остаться и занять до> стойное место в общем литпроцессе, а что раздуто пиартехнологиями, выделено кри> тикой, исходя из конъюнктурных соображе> ний или сиюминутных поспешных выводов. Порой торжественно провозглашается — вот оно, наше национальное достояние, дол> гожданный нацбестселлер! — а на самом де> ле вовсе и нет, не то… Но как распознать подлинность, как отделить виртуозную под> делку от настоящего? Поиск ответа на сей каверзный вопрос на поверку упирается в тот факт, что традици> онное теоретическое понимание современ> ной критикой во многом утрачено. Нередко мы слышим, к примеру, что такие категории и понятия, как «народность», «эстетический идеал», «художественный метод», давно ус>

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

тарели и не отвечают реальной литератур> ной практике. Или задается вопрос: может ли вообще современный критик пользовать> ся термином «герой», если само это слово подразумевает не просто древнегреческую этимологию, но и героический поступок? Не лучше ли в таком случае пользоваться терминами «характер», «персонаж», «субъ> ект действия», «субъект речи»? Речь идет и о том, возможно ли требовать возвраще> ния героя. Некоторые критики считают — нет, иные думают — да. Возьмем, к примеру, роман Александра Иличевского «Матисс», который критиком Львом Данилкиным объявлен «великим на> циональным романом»1. Поначалу действи> тельно кажется, что написано интересно, язык неплохой, острая социальная пробле> матика. Но вот разработка типов героев оставляет желать лучшего. При чтении по> степенно возникает ощущение, что перед на> ми — перепевы эпатажных 90>х с их эстети> зацией разнокалиберных «дурочек» и «не> дочеловеков». Главные герои «Матисса» без Матисса — бомжи, деклассированная пуб> лика, неумытая и непричесанная, даже умст> венно отсталая — словом, «безликие воню> чие существа» (Иличевский, 2008: 10), как поначалу именует их другой герой Королев, товарный координатор мелкооптовой кон> торы и обладатель столичной квартиры, ко> торый постепенно тоже примкнет к бомжо> вой братии, став их «младшим компаньо> ном». И хотя братия во многом описывается автором критически, наблюдается и роман> тизация этих типов, которых мы ведь отнюдь не романтизируем в жизни. У автора же его отщепенцы Вадя и Надя, а потом «новый бомж» Король представлены чуть ли не как новые «естественные» или «вольные» люди, через девственное сознание которых раз> венчивается противоестественность нынеш> ней нашей жизни и цивилизации. К примеру: «А Вадя любил свободу для себя и других». Или о событиях октября 93>го, свидетелями которых вольно>невольно стали Вадя и На> дя: «И вообще, все, что происходило с ними, вокруг, не входило в их внутреннюю приро>

2010 — №2

ду, как что>то постороннее им самим, навя> занное» (Иличевский, 2008: 68, 61). Невольно вспоминается сомнительный лозунг автора популярной в 90>х «Дурочки», с «героини» которой, глухонемой Нади 2, прямо>таки списана ее тезка>бомж: «Рус> ская литература будет прорастать бомжа> ми!» Бедная русская литература! Неужели так все запущено? Ну а где же «нормаль> ный» герой? Где именно человеческое>то на> чало? И вот, я думаю, может, не надо выду> мывать «новых» недочеловеков или сверх> людей? Подлинный герой наших дней — «обычный» нормальный человек, «как ты да я», который стремится выжить духовно, не сломаться, отстоять свои принципы, кото> рый говорит на нормальном культурном языке. На самом деле таких людей немало, и задача нашей литературы, нашей культу> ры — не пройти мимо них. Или возьмем такие категории, как «реа> лизм» и «модернизм». В конце XIX и в XX в. эти понятия отражали соответственно, с од> ной стороны, убеждение в том, что подлин> ное знание может быть получено как резуль> тат и синтез специальных наук, объективно отражающих действительность (реализм), с другой (модернизм — от фр. «современ> ный») — осознание того, что подлинная кар> тина мира включает в себя и иррациональ> ные, неподвластные объяснению стороны бытия. Противостоят ли сегодня «реализм» и «модернизм» друг другу так, как в ХХ в.? Или, напротив, мы видим их взаимопро> никновение и взаимообогащение? Да, ви> дим — и это показывает современная про> за, которая во многом развивается на скре> щении реализма и модернизма (не путать с его постдвойником: русский модернизм — это, к примеру, «Мастер и Маргарита» Бул> гакова). Отрадно, конечно, что если еще недавно требование реализма считалось признаком консервативности, то теперь о реализме совершенно спокойно говорят критики пря> мо противоположного, как считается, на> правления. Но что подразумевается под этим удобно>неудобным термином? Нередко

2010 — №2

Литературный процесс в современной России

лишь внешнее правдоподобие, достигаемое фиксацией внешних деталей быта, примет действительности, — но можем ли мы при внешнем отражении поверхности говорить о том, что схвачена суть скрытого за ней предмета? На такие размышления наводят, к приме> ру, далеко не худшие, даже талантливые об> разцы нынешней прозы. Возьмем, к примеру, нашумевший уже роман Романа Сенчина «Елтышевы» — это печальная история рас> пада и вымирания русской семьи, заживо по> хороненной в одном медвежьем углу. Елты> шев>старший, волею судьбы потерявший в городе работу (дежурным по вытрезвите> лю) и казенное жилье, переселяется вместе с женой и сыном в глухую деревню. Многое в этом романе отмечено и запечатлено с не> заемной точностью — судьба поколения 50>х с его нехитрыми советскими мечтами и неприспособленностью, в своей массе, к ожидавшим их переменам, к социальному расслоению общества и утрате былой защи> щенности. «Постепенно росло, обострялось раздражение… раздражала служба, одно> образная, отупляющая, несмотря на все усилия, не приносящая нормальных денег; раздражали дорогие машины на улицах, нарядные витрины, пестрые людские ручьи на тротуарах» (Сенчин, 2009: 8). Узнаваемы метко схваченные типы — от Елтышева> старшего, не выдержавшего испытания «но> вой» жизнью, до его неудачных, выброшен> ных из жизни сыновей, озлобленных обита> телей обнищавшего села. Поражает, однако, максимальное овнеш> ствление примет времени, которое предстает скорее как иллюзия, нежели реальность, — проявляется в виде лозунгов>знаков, озву> ченных динамиком. Это некое «мертвое вре> мя» (Сенчин 2009: 246), которое как бы и не движется вовсе. По всему повествованию рассыпаны такие на то «указатели»: «Время тянулось изматывающее медленно, а около двух ночи, когда поток задержанных пре> кратился, почти остановилось»; «Да, минул год, как Елтышевы здесь (в деревне. — А. Б.) оказались. И изменений в их жизни… ощу>

тимых не было»; «Но дни тянулись, ползли, время то и дело замирало, словно бы изде> ваясь» (Сенчин 2009: 17, 181, 248). По сути, перед нами некое подобие «Подлиповцев» Решетникова, также заживо похороненных в яме>деревне, — как будто бы не прошло полутора столетий, и персонажи этой нехит> рой истории напрочь выброшены из безу> держного ритма наших скоростных дней с их ворохом событий, открытыми возмож> ностями. И это при том, что внешне все до боли правдиво и точно — даже указаны числа, когда происходят важные по сюже> ту события, какие были зарплата, пенсия, цены на товары, детали сельского быта, про> мыслы и пр. Вот тоже много в последнее время гово> рят в позитивном плане о романе Максима Кантора «В ту сторону» — одной из первых литературных реакций на обрушившийся на нас кризис. Однако вглядимся попристаль> ней. Действие этого мрачного произведения даже не развертывается — поскольку дейст> вия>то или какого>то ощутимого движения времени в нем и нет, а есть фиксация пред> смертного состояния умирающего историка Татарникова, — а словно «пребывает» в он> кологической клинике, в палате для безна> дежно больных, лишь изредка переносясь в чрево столь же тяжело больного города. Под реалистичность, однако, здесь подвер> стывается самая что ни на есть физиоло> гичность: скажем, тошнотворное описание торчащих из пациентов трубок, из которых каплет моча и пр. (не буду утомлять подроб> ностями). Все действие, по сути, переносится в область движущейся из недвижного тела историка мысли: привычное описание быта персонажей здесь постоянно перерезается экскурсами в аналитические сферы — не реализовавшийся в жизни историк словно пользуется, вместе с автором, моментом, чтоб высказать нам свои взгляды на столь же смертельно больную цивилизацию, мир в целом и общество в частности. Но ка> кие? Например, такие банальные «истины»: «Есть общая история, в которой все имеет свое место. Франция, Италия, Испания, Гер>

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

мания, Румыния, Болгария, Португалия — вся цивилизованная Европа в двадцатом веке стала фашистской». Или: «После войны мир делили неоднократно, уточняя рисунок гра> ниц, набросанный на Потсдамской конфе> ренции». Или: «Жить стало действительно лучше, чем при Сталине и Гитлере, только слепой может это отрицать». Или совсем уж «желаемое за действительное»: «Запад> ный мир лопнул, как мыльный пузырь, — со всеми своими банками, дворцами, права> ми, кредитами, фальшивым декоративным искусством» (Кантор 2009: 111, 110, 71). По> лучается, автор нашумевшего «Учебника рисования» написал очередной учебник — на этот раз по новейшей истории, для людей весьма и весьма среднего уровня. Однако все это вовсе не входит в обязанности и специ> фику художественной литературы, путь чи> тательского познания в которой открывает> ся через образ, а не досужие умствования, за которыми нет правды художественного письма, образной логики, на самом деле единственно способной убеждать. Такая логика присутствует, если судить «от противного», в сходном внешне по теме и типу героя (выброшенному из жизни учено> му), но щемящем по духовно>социальному па> фосу рассказе Владимира Кантора «Смерть пенсионера», опубликованном в 2008 г. и во> шедшем в шорт>лист последней Бунинской премии. Конечно, можно говорить о «бродячих» сюжетах и ситуациях, кочующих из произ> ведения в произведение на протяжении не то чтобы лет, но столетий. Скажем, сходная си> туация умирания пенсионера с финальным переходом в мир иной по>своему осмыслива> ется в рассказе нижегородского писателя Николая Изгоря (Салмина) «Права челове> ка», вначале написанном в 2005 г., а завер> шенном в 2008 г. Примечательна и концовка этой истории, где перешедший в лучший мир Александр Алексеевич Алиманов как бы об> ретает статус литературного героя, занимая свое место в общем типологическом ряду: «Он стал проводить время с Акакием Акаки> евичем Башмачкиным и Иваном Дмитричем

2010 — №2

Червяковым. Вечный титулярный советник ничего не помнил о своей шинели, экзекутор давно забыл о своем чинопочитании, у Алек> сандра Алексеевича пропали все обиды, но в их отфильтрованных душах сохранилось валентное сродство, заставлявшее их купно перемещаться с места на место, как три ба> бочки, с каким>то общим томлением. Собст> венно говоря, никакого времени не было, как не было ни восходов солнца, ни заходов солнца, — вместо времени было ожидание, поиски еще кого>то. Может быть, еще одно> го маленького человека, о котором напишет еще один какой>нибудь писатель, получше меня» (Изгорь, 2005: 11). Такая открытая с литературной точки зрения концовка вво> дит нас в интертекстуальное поле современ> ной прозы, с ее внутренним диалогом со сво> ими современниками и великими предшест> венниками. И это справедливо. Иное дело, как и с какой степенью художественности решается извечная тема «смерти Ивана Иль> ича», ради чего написано то или иное произ> ведение об этом, что нового вносит в переос> мысление темы тот или иной автор. В случае с романом Максима Кантора 2009 г. сразу бросается в глаза, что тема больницы и ее разработка, вплоть до дета> лей, взята из повести его брата Владимира Кантора «Рождественская история, или За> писки из полумертвого дома», опублико> ванной еще в 2002 г. в журнале «Октябрь». Только главный герой там не умирает, уми> рает его сосед. Можно заметить, что «В ту сторону» как бы развертывает оставшиеся «за текстом» интеллектуальные пласты «Смерти пенсионера», актуализация кото> рых открыта для читателя. К примеру, из размышлений главного героя, ученого Павла Галахова: «Студенты ждали от него какого> нибудь решающего слова, но его отпугивали все прошедшие по мировой истории полу> бессмысленные революции и движения, уби> вавшие десятки миллионов за те слова, кото> рые через двадцать лет уже всех смешили. А дети хотели действия, активизма. Или хотя бы нового учения. А своего слова, ко> торое требовало бы развития, у него не бы>

2010 — №2

Литературный процесс в современной России

ло. Были точные наблюдения, угадывающие анализ, но из этого системы не построишь» (Кантор, 2008: 131). Итак, слово произнесенное есть ложь? Традиционно такие «лакуны умолчания» — один из интереснейших приемов изящной словесности, обеспечивающий ей долгую жизнь в меняющемся читательском созна> нии. Роман>учебник «В ту сторону», «произ> несенные слова» на части своего текстового пространства менторски воспроизводящий, лишает читателя поисковой активности, вкладывая в него готовые выводы и сужде> ния. Представим себе, если б каждое изоб> ражение героя>ученого сопровождалось авторами в виде приложения к литератур> ному тексту, конспектами его «прочитан> ных» лекций, главами из его гипотетических книг… В рассказе Владимира Кантора «Смерть пенсионера», который исследователи вводят в ряд классических образцов, логика разви> тия художественного образа говорит сама за себя — состояние мира и цивилизации пропущено через судьбу и личность, т. е. че> рез созданный писателем образ, а не услов> ную фигуру (раньше таковую называли «ру> пор авторских идей»), что гораздо больше убеждает читателя, нежели «слова, слова, слова...». Через судьбу «маленького челове> ка», умеющего не только страдать, но и лю> бить чисто и светло, показано не только со> стояние нынешнего общества, но и общая судьба человека, чья бренность и немощь преодолеваются силой духа, способностью временного существа к вечной любви. По сути, перед нами история именно любви, ее вечно молодого очарования, а не только старости, равнодушия, разочарованности. Об этом — просветленный, несмотря на тра> гизм, финал этой истории: «Его душа еще блуждала по Земле, сорок дней ей было предназначено скитаться здесь до ухода на небо. Он умер, но ни брат, ни сын не интере> совались по>прежнему ни его жизнью, ни смертью… И Павел видел свои скудные по> хороны, видел, что ни брат, ни отец, ни сын на похороны его не пришли (…) Пришли…

несколько бывших сотрудников Галахова. Даши (возлюбленной героя, которая, как он думает, уехала в Америку и которую он бе> зответно и безотчетно ждет на протяжении всего действия рассказа) не было. И Павел заглядывал в лицо всем пришедшим в безум> ной надежде, что вдруг обознался, вдруг она просто в другой одежде. Но не увидел. Душа как птица присела на одинокое дерево у мо> гилы (…) А Даша так и не показалась здесь. И только спустя сорок дней он понял, поче> му она не пришла, осознал то, о чем не хотел думать весь последний год. Даша давно жда> ла его на небесах, где они и встретились, на> конец» (Кантор, 2008: 136). Получается, при разработке сходной те> мы мы получили совсем разные образцы литературного письма — собственно худо> жественный и как бы внехудожествен> ный, когда литературность всецело вытесне> на аналитикой. И где же тогда литература, и где художественность? Очевидно, один из краеугольных вопро> сов литературного дня — что такое «худо> жественность»? Раньше было понятно: три> единство Добра, Истины и Красоты. Но те> перь, когда все смешалось в нашем общем Доме, спрашивается: а что нынешняя литера> тура понимает под Добром, Истиной и Кра> сотой? — этот вопрос, резко прозвучавший в недавней статье Валентина Распутина, по> ставлен им в идеологическом ракурсе. Действительно, отказавшись от «идеоло> гии» как литературоведческой категории, мы вместе с водой выплеснули и ребенка. Поясню: речь идет не об идеологии, навязы> ваемой художнику нормативной эстетикой господствующего класса, как это было в эпо> ху соцреализма, либо экономическим дик> татом — как в наше постсоветское время, а о той иерархической системе духовно> нравственных ценностей в произведениях писателя, которую Иннокентий Анненский называл «художественной идеологией», Ро> лан Барт «этосом языка», Мишель Фуко — «моралью формы». Лично мне представляется, что подлинно> го художника без идеологии нет. Сама тема>

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

тика, отбор фактов, их подача, философское наполнение художественное приема, симво> лика деталей, то, какие ценности ставятся во главу угла, — все это идеология, т. е. опре> деленная иерархическая система ценностей, неотделимая в художественном произведе> нии от его эстетики. Что это значит на деле? А то, что предме> том собственно художественной литературы всегда была и остается не пресловутая «дей> ствительность», а таящийся в ее недрах эс> тетический идеал, развертывающийся — в зависимости от специфики писательского дарования и избираемого им ракурса изоб> ражения — самыми разными гранями (эсте> тическими доминантами). От возвышенного и прекрасного до низменного и безобразно> го. Стоит понять эту простую истину, и все становится на свои места. Тогда ясно, что в критике и литературе нашей бытует не сформулированное словами, но стихийно усвоенное мнение, что «реализм» должен отражать только лишь отрицательные сто> роны — мол, тогда перед нами и есть иско> мая «правда жизни», а не ее приукрашенная сторона. В результате же получается новая, но печальная модификация, а точнее, иска> жение реализма — некий виртуальный реа> лизм, как мы уже видели на примерах. И вот думается, а чему мы можем верить и чему не верить в данном случае? Получает> ся, что верить мы должны только логике ху> дожественного образа. В этом, в общем>то, и главная основа художественности и писа> тельской правдивости. А что происходит, когда художник начинает манипулировать своими персонажами и отдельными фактами реальности? Наверное, тогда>то и возникает виртуальный реализм. Мне кажется, пробле> ма виртуализации реализма — это жгучий вопрос нашего изменившегося времени. По> тому что нередко в книге изображена обыч> ная вроде бы жизнь, причем очень правдопо> добно, а на поверку оказывается, что все это сконструировано, происходит на подмост> ках писательского «театра теней». Все это псевдореальность, причем самого разного толка и направленности. Я привела два дале>

2010 — №2

ко не худших образца виртуальной прозы, проходящей по разряду «серьезной литера> туры», ставящей и решающей остросоциаль> ные проблемы и т. п. Но есть и прямо проти> воположные образцы, однако того же вир> туального «калибра». Вот в развлекательной литературе конструируется псевдореаль> ность, слепленная с откровенно коммерче> скими целями, на потребу обывательским мечтам и грезам. Махровый пример — Тать> яна Устинова, где обычные некрасивые тол> стые женщины походя встречают богатых красавцев и между делом покоряют их серд> ца, беспощадно заедая сие высокое действо огромными тортами на уютной вечерней кухне. Как отмечалось в одной из недавних дискуссий, сейчас такая псевдолитература «создает наиболее полную иллюзию иной реальности, дает возможность максималь> ного отстранения от окружающей действи> тельности. Но вся проблема в том, что этот мир, в который мне сейчас предлагается на время вселиться, меня не устраивает и не впечатляет. Слишком уж он нарочито кар> тонный с декорациями эконом>класса и ге> роями>манекенами, как малобюджетный голливудский фильм» (Беляков, Рудалев, 2001). Вот это и есть виртуальный реализм, как и было сказано. Тот реализм, в котором правды — лишь на грош, изъятый из без того дырявого кармана налогоплательщика. Впрочем, тогда мы должны ставить во> прос об измельчании и однобокости нашего видения реальности, в которой на самом де> ле есть не только тьма, но и свет; не только уродство и тление, распад, но и красота, созидание, возрождение. И как важно для писателя эту светлую сторону тоже уви> деть, раскрыть читателю. А то, получается, одна из «больных» наших проблем, несмот> ря на обращение нынешней прозы в «учеб> ники истории» со смертного одра, — отсут> ствие живого чувства истории. Это проблема не только литературы, но и критики, лите> ратуроведения, которые не оперируют из> менившимися понятиями, категориями, ко> торые не улавливают, что некое новое их содержание порождено кардинально изме>

2010 — №2

Литературный процесс в современной России

нившейся на стыке веков картиной мира. Получается, самое трудное сейчас — найти, создать, отразить позитивную картину мира, которая не была бы сусальной подделкой, в которую бы верилось. Тем не менее без ее воссоздания, отражения нет и подлинной литературы, поскольку в ней нет правды жизни: ведь если б такого сбалансирован> ного состояния мира, добра и зла в нем не существовало, то и мы не смогли бы выжи> вать в этом мире. Значит, на самом деле рав> новесие сил в природе вещей реально суще> ствует — нашим «реалистам» следует лишь его найти! Вот, к примеру, Захар Прилепин, один из тех немногих, кто это почувствовал, — этим и объясняется успех его прозы, впрочем, весьма еще неровной и невыдержанной (бу> дем надеяться, что все у него впереди). Одна> ко уже сейчас можно отметить удивитель> ную легкость и прозрачность его парадок> сального стиля (автор словно вступает в диалог с создателем поэтической формулы «невыносимая легкость бытия»!) — причем не только собственно стиля письма, но стиля художественного мышления в образах. Тон> чайшая, неуловимая материя жизни в его любовном изображении блаженства бытия физически ощутима, исполнена значитель> ности, не уступая по своей онтологической силе зримым (и нередко подавляющим ее) земным формам. Впрочем, стиль его мышле> ния в цикле «Грех» (замечу: это именно со> брание новелл и эссе, а не роман, как про> возглашает автор) — это традиционное для русской литературы, но здесь особенно обо> стренное, в рамках двухсот страниц, движе> ние от хрупкой, дрожащей на зыбком ветру бытия идиллии — к ее неминуемому разру> шению. Точнее, саморазрушению — несмот> ря на все усилия героев удержать равновесие и гармонию, эту естественную, как дыхание любви, счастливую легкость бытия… Основное внимание нашей критики, должной по роду своей деятельности сосре> доточиваться на образной системе произве> дения и литературного процесса в целом, со> средоточено на образе героя, типе челове>

ка — в этом ее сила (так как это наглядно) и слабость (так как это узкий подход). Заме> чено, что такое происходит даже у тех крити> ков, которые вопиют против «догмы героя», «требования героя» и пр. И это понятно: все же самый главный и самый доходчивый об> раз в произведении — именно образ героя (персонажа). Думается, секрет популярно> сти того же Прилепина — в выборе героя: это ремарковско>хемингуэевский тип, это немножко поза, немного реминисценция, но за всем этим флером проглядываются и ав> тобиографическая пронзительность, и тре> вожная судьба очередного «потерянного» в необъятных просторах России поколения. «Сквозной» герой цикла — и в этом его принципиальное отличие от многочислен> ных елтышевых, татарниковых и пр. — остро чувствует свое счастье, такое простое на> слаждение жить, любить, есть, пить, дышать, ходить… быть молодым. Это чувство сугубо идиллического героя. Как только это чувст> во уходит, идиллия разрушается. Потому ав> тор — скажем, в цикле «Грех» — все время балансирует на грани: его герой, разворачи> ваясь разными гранями (социально>психо> логическими, профессиональными — от ни> щего журналиста до могильщика и солдата, эмоциональными — от любви до вражды и ненависти), проходит самые разные состо> яния: любви на грани смерти («Какой слу> чится день недели»), родственных чувств на грани кровосмешения («Грех»), мужской дружбы на грани ненависти («Карлсон»), чувства общности на грани полного одино> чества («Колеса»), противоборства с други> ми на грани самоуничтожения («Шесть сига> рет и так далее»), семейного счастья на гра> ни раскола («Ничего не будет»), детства на грани небытия («Белый квадрат»), чувства родины на грани беспамятства («Сержант»). Все это меты переходного состояния време> ни — недаром и весь цикл начинается с фик> сации его движения, которое само по себе предстает как со>бытие. Время, по Прилепи> ну, нерасторжимо связано с человеком, а са> ма жизнь, ее проживание предстает как со> бытие бытия. Потому значителен каждый

2010 — №2

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

его миг и воплощение, несмотря на внешнюю малость и даже бессмысленность. «Дни были важными — каждый день. Ничего не про> исходило, но все было очень важным. Лег> кость и невесомость были настолько важны> ми и полными, что из них можно было сбить огромные тяжелые перины» (Прилепин, 2007: 320). Но потому и обрыв гармонии смертью, увечьем бесконечно утяжеляет массу мате> рии, переводя ее в будничное измерение, — отсюда исчезновение выходных дней в со> знании героев, замена меры безмерностью. «Счастья будет все больше и больше», — го> ворит героиня первого рассказа, предрекая исчезновение воскресенья и слом идиллии в последующих новеллах цикла (Прилепин, 2007: 47). Отказ героя от греха плоти в ис> полненной ярких ренессансных красок де> ревенской идиллии «Грех» лишь замедля> ет разрушение, но не спасает от слома идил> лии: свидетельство тому — финальная фраза о неповторимости того лета, хотя герою ка> жется, что все еще впереди. И действитель> но — последующие рассказы>главы бросают его, все еще околдованного счастьем, на дно разверстой могилы, в окружении сотовари> щей, по>шекспировски не унывающих мо> гильщиков; потом — на городское дно с его полукриминальными притонами и вечным унижением человека от себе подобных. Хо> чется отметить, что, несмотря на неровность включенных в книгу глав>фрагментов, авто> ру удалось нащупать нерв современности, пройти по трудноуловимой грани: из света в тень перелетая… Однако дала ли наша литература в це> лом современного героя, сумела ли точно

уловить типологические изменения, нарож> дения новых типов? Об этом — в следую> щей статье о современном литературном процессе. ПРИМЕЧАНИЯ 1

См. обстоятельный и интересный в целом обзор литературных итогов 2000>х, с которым я, однако, категорически не согласна в отдель> ных моментах, к которым и относится завы> шенная, на мой взгляд, оценка романа А. Или> чевского (Данилкин, 2010). 2 «Черты лица — наследие слабоумия, по> бежденного неистовыми усилиями ее мате> ри, — с порога обеспечивали ей репутацию ду> рочки» (Иличевский, 2008: 71). СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Беляков, С., Рудалев, А. (2001) О размерах и значениях: разговор по душам // Литератур> ная Россия. № 2/3. Большакова, А. (2005) Литература, которую вы не знаете // Литературная газета. №11. Данилкин, Л. (2010) Клудж [Электронный ресурс] // Новый мир. № 1. URL: http://maga> zines.russ.ru/novyi_mi/2010/1/des11.html (дата обращения: 15.05.2010). Изгорь, Н. (2005) Права человека [Элек> тронный ресурс] // Проза.ру. URL: http:// www.proza.ru/2005/03/26>81 (дата обращения: 15.05.2010). Иличевский, А. (2008) Матисс. М. Кантор, В. (2008) Смерть пенсионера // Слово/Word. № 61; То же // Звезда. № 10. Кантор, М. (2009) В ту сторону. М. Прилепин, З. (2007) Грех. М. Сенчин, Р. (2009) Елтышевы. М.

2010 — №2

Литературный процесс в современной России

Русский взгляд С. Н. ЕСИН (ЛИТЕРАТУРНЫЙ ИНСТИТУТ ИМ. А. М. ГОРЬКОГО)* Выступление на 21&м заседании Русского интеллектуального клуба, в котором автор размыш& ляет о фундаменте и символах современной русской литературы, делится впечатлениями о но& вых литературных конкурсах, говорит об утрате вдумчивого читателя и других острых пробле& мах современной литературной жизни страны. Ключевые слова: литература, писатель, читатель, критик, журналы, литературные конкурсы.

Russian View S. N. ESIN (A. M. GORKY LITERATURE INSTITUTE)

It is a speech at the 21st Session of the Russian Intellectual Club. The author is pondering over foun& dation and symbols of contemporary Russian literature. He is sharing impressions on new literary awards and is talking about loss of a serious&minded reader and other vexed problems of present&day literary life of Russia. Keywords: literature, writer, reader, critic, magazines, literary awards.

начинаю свое сообщение с некоторой ро> бостью. В моем сознании наше сегодняш> нее собрание — это что>то вроде конферен> ции. Согласимся, что понятие «Русский клуб» обязывает ко многому, а главное — к присущей нам, как русским, искренно> сти. Естественно, меня смущает и публи> ка — сплошь телевизионные лица, и сидящий прямо напротив этой трибуны мой товарищ Александр Проханов. Я восхищен нашим предыдущим доклад> чиком — Аллой Юрьевной Большаковой. Она в отличие от меня прочла такую бездну романов, рассказов и повестей, она так хо> рошо владеет сегодняшним литературным процессом, что я даже немножко растерян, как же говорить после нее. В современном литературном процессе есть одно такое поразительное свойство — здесь умеют удивлять. Я как>то решил еще несколько лет назад, когда тенденция толь> ко набирала силу, прочитаю>ка я все бу> керовские романы. И что я заметил? Что в принципе дальше середины почти любо>

го произведения продвинуться я не могу, дальше начинается мертвая зыбь, скучное качание на одном месте. Это касается даже такого блистательного автора, как Дмитрий Быков. Вот начинаю его «Эвакуацию», как интересно, как ново, как увлекательно, а по> том чувствую, покачивает волна, не штор> мит, но качает, уже не читать хочется, а смо> треть телевизор, попить чаю, поперебирать книги, помыть посуду на кухне. А все ин> тересное почему>то уходит в воздух, раст> воряется. Очень хорошо недавно сказал мой друг писатель Юрий Поляков, что беда со> временной литературы от филологии. Но он еще и добавил, что беда современного театра и кино во внуках бывших лауреатов сталинских премий. Неплохо? А главное — понятно. Алла Юрьевна хорошо осветила здесь, так сказать, патриотическую сторону наше> го литературного процесса, оставив в сторо> не демократическую, или, что почти одно и то же, так называемую прогрессивную. Ну, мы>то ведь красно>коричневые, как извест>

* Есин Сергей Николаевич — доктор филологических наук, профессор, заведующий кафедрой литературного мастерства Литературного института им. А. М. Горького, заслуженный деятель искусств РФ, секретарь Союза писателей России, вице>президент Академии российской словес> ности, лауреат Бунинской премии. Тел.: (495) 694>06>75. Эл. адрес: esin@litinstitut.ru

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

но. И нам безумно интересно, как там живут литературные господа и литературное дво> рянство. О премиях, которые они успешно делят между собой, мы уже говорили. Я хорошо помню самый первый, полный ожиданий бу> керовский конкурс. Его вела тогда, навер> ное, трепеща от значительности, известный и талантливый критик Алла Латынина. Она выбрала тогда, как председатель жюри, из всего литературного товара очень среднее, очень вторичное, напоминающее нам по сти> лю одновременно и Манна, и Пруста — про> изведение Марка Харитонова «Сундучок Миклашевича». Прошло время, отзвучали аплодисменты, и я встретился с Харитоно> вым как>то во французском посольстве на обеде. Тут же кто>то из гостей, а может быть, даже жена посла, с некоторым естест> венным разочарованием сказал, что, пере> веденная на французский, букериада Марка Харитонова коммерчески абсолютно прова> лилась. Без чувства злорадства спрашиваю, где же теперь этот знаменитый писатель Марк Харитонов? Но это с одной, с нашей, стороны. С другой стороны, мы прекрасно понима> ем, что английский>то Букер — это, извини> те, всегда Букер. Там сходятся интересы читателей, издателей, публики и самой лите> ратуры. И мы понимаем, что в английском варианте этой премии есть какая>то внут> ренняя, всеобщая и справедливая логика. Справедливость — это из лексикона русских людей. Но здесь некоторое ответвление от того, что я хочу дальше сказать. Давайте теперь посмотрим на нашу лите> ратуру в целом. Если говорить о ней, о нашей отечественной литературе, то есть, казалось бы, смысл говорить о ее фундаменте и ее стимулах. Но мне в первую очередь отчего> то в этом случае хочется поговорить о толь> ко что прошедших Олимпийских играх. Как мы все понимаете, мы там с большим блес> ком и талантливо провалились. Какая не> вероятная пощечина по отечественному са> молюбию. А спрашивается, почему такой оглушительный неуспех? Наши уважаемые

2010 — №2

телевизионные и радийные комментаторы, наши замечательные чиновники от спорта поначалу на полном серьезе пытались нам доказывают, что и снег в этом чертовом Ван> кувере не такой, погода будто специально портится перед выступлениями именно на> ших спортсменов, и просто нет у нас зару> бежного фарта и удачи. И это в зимних ви> дах спорта, когда председатель думского ко> митета не без знания дела и ситуации утверждает, что по зимним>то видам спорта мы должны и обязаны превосходить всех. И это вполне естественно. Подумать только, какая удивительная лыжня от Урала через всю Сибирь, аж до Владивостока! А в Швей> царии бедные чемпионы катаются на кро> шечном пятачке. Так вот, если посмотреть на эту Олимпиа> ду, то, конечно, она нами провалена потому, что в первую очередь провален российский спорт как социальное явление. Практически разорены и разрушены детские спортивные школы, приоритет физкультуры, престиж сильного, доброго, самостоятельного и здо> рового человека. Все это, грубо говоря, за> менено фитнесом. В спорте ничуть не лучше, чем в армии. Сколько лет мы безуспешно боремся с де> довщиной. А когда я служил срочную служ> бу, дедовщины почему>то не было, в полко> вой библиотеке стоял том с двуязычным — на русском и английском «Гамлетом», ко> торый я успешно заныкал, а потом подарил его покойному Смоктуновскому. Я хорошо помню интеллигентных ребят, которые слу> жили в нашей роте. А теперь идут служить ребята или с наших городских окраин, или из деревень. Несколько лет у меня болела и лежала в больнице жена, и я хорошо пред> ставляю процесс освобождения от армии московских мальчиков. Два раза в год на> чинают поступать в отделение молодые люди — будущие белобилетники, и я доста> точно сметлив, чтоб не видеть, при помо> щи какого инструментария добиваются они этой сладкой свободы. А сколько армия при> носила пользы нашему хлипкому брату ин> теллигенту! Не там ли горожане учились

2010 — №2

Литературный процесс в современной России

ходить на лыжах, бегать кросс, поднимать штангу? Так вот, после того как оказалась разрушена привычная система молодой жизни, плохо стало и с погодой в канадском Ванкувере… То же самое произошло и с литературой. Литература наша была разрушена точно та> ким же нехитрым образом. Была разрушена система государственных издательств, почти в каждом из которых был отдел по работе с молодежью, канула в Лету система книго> распространения, при которой книгу, вы> шедшую в Москве, можно было купить в Ха> баровске, была разрушена система приори> тетов в литературе. Но это далеко не все. Есть еще библиотеки, хранилища знаний и опыта, накопленного литературой, в кото> рых нынче годами не пополняются фонды. Благодаря высокому совершенству наших законов растворилась в прибылях издатель> ства русская литература… Впрочем, если бы обзор делала не Алла Юрьевна, не постеснявшаяся обозначить ухабы, а делал такой человек, как наш зна> менитый представитель правящих литера> турных вершин Владимир Григорьев, то, ко> нечно, здесь нам бы указали на большое количество названий книг, выходящих в на> ше время, на то, что, дескать, в советское время выходило слишком много Ленина, а литература коммерческая почти не выхо> дила. Нам бы сказали и, наверное, назвали тысячи небольших малотиражных и самоде> ятельных изданий. Кстати, особенность на> шей сегодняшней литературы: как ей безум> но мешает этот почти всегда вне качества самиздат! Без редактора, без корректора. Если у тебя есть 5 тыс. рублей, то ты можешь напечатать свою плохую графоманскую кни> гу. Это при том, что мы, российские, всегда верим: все, что напечатанное, — всегда об> разец и правда. Но все это — лишь первая зона разрухи. Вторая зона — это духовная катастро> фа, разрушившая нашего читателя, который перестал адекватно воспринимать литера> туру как последний критерий, как высший суд и перестал литературу воспринимать как

огромное интеллектуальное наслаждение. Ведь то же самое происходит и в кино. Вы вспомните, еще 20–25 лет назад как мы ожи> дали новые фильмы Феллини, Хуциева, Сер> гея Бондарчука. Это всегда были неожидан> ные фильмы, которые несли в себе и новые знания, а часто и новую эстетику. Сейчас этого нет. Сейчас кино, точно так же как и литература, сдало свои позиции и ушло в глубокие… неясные коммерческие и раз> бойные глубины. Наш сегодняшний хозяин ректор Игорь Михайлович очень точно сказал в самом на> чале нашей конференции о школе, о том, что только 2% наших читателей сегодня в лите> ратуре ориентируются на наши, когда>то знаменитые «толстые» журналы. Когда>то «толстяки» обладали высшим авторитетом и были последней инстанцией. Они были но> сителями определенного критерия, служили своеобразным компасом, причем как для ле> вых, так и для правых. Одни читали «Новый мир», другие читали «Октябрь». Где это сей> час? И стал ли «Космополитен» носителем литературной истины? Но, уверяю вас, не все рухнуло и не все так безнадежно. По словам главного редактора журнала «Наш современник» известного поэта и пуб> лициста Станислава Куняева, происходит некоторая переориентация. Несколько гор> деливо, как и положено главному редактору, он поведал мне недавно о некоторых любо> пытных итогах годовой подписки. Оказыва> ется, все толстые либеральные журналы имеют приблизительно 9–11 тысяч тиража. Но, оказалось, столько же имеет в этом году и патриотический «Наш современник». Чи> татель голосует рублем. Стрелка весов кло> нится в другую сторону, и все это надо иметь в виду, чтобы вообще начать анализировать процессы в нашей сегодняшней литературе. И в первую очередь, конечно, все, что связа> но с феноменом оценки. Я уже коснулся очень престижного Буке> ра. Не следует думать, что критерии надло> мились только здесь. У нас критерии исче> зают везде, что в правой литературе, что в левой литературе. Вот еще один эпизод

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

с Букером, который мне рассказал Евгений Юрьевич Сидоров, наш известнейший кри> тик, который год назад был во главе Буке> ровского жюри. Опубликовали «длинный» список, который всегда надо рассматривать как элемент поощрения, в том числе и моло> дым писателям. После определенной паузы, во время которой читаются и осмысляются работы, жюри напечатало «короткий» спи> сок. И как только это было сделано, моему собеседнику сразу звонит по телефону очень известный критик — дама и спрашива> ет: «А почему, собственно, в этот “короткий” список не попала моя дочь?» Для меня, а также для сидящего в зале Александра Проханова, для Аллы Больша> ковой, для Сергея Толкачева, для любого присутствующего здесь писателя, для лю> бого человека, занимающегося литерату> рой, ясно, что вокруг каждой премии созда> ется определенный круг людей. Премия во> обще — это дело иногда случайное, но все>таки мы помним, какие внутренние бои, освященные потом в мемуаристике, шли, скажем, в комитете по присуждению Ленин> ских или Государственных премий в давние времена. Там шли общие и открытые бои правых и левых. Сейчас бои идут только в своих группах, среди литературных за> единщиков. Я хорошо еще помню такой сюжет, свя> занный с одним из Букеровских парадных обедов. Так уж случилось, что, приехав на этот обед, я не знал ни того, кто на этот раз входит в Букеровское жюри этого года, ни «короткого» списка. Сижу, наслаждаюсь жизнью и литературным общением. Посте> пенно выясняется состав «короткого» спис> ка, претенденты выходят к микрофону и что>то говорят. Их, кажется, было пять. Параллельно начал проясняться и состав жюри. И вот, сидя за своим столом, не читая ни одного представленного на суд произве> дения, только сопоставляя фамилии авторов и фамилии членов жюри, естественно дога> дываясь об их пристрастиях, я четко сказал, кто в этом году победит. Говорю: «Победит в этом году Улицкая». Так оно и произошло.

2010 — №2

Это общие соображения, и, я думаю, вам знакомые. Дальше у меня сложное положение. Или рассказывать еще о том, как я вижу эту ли> тературу, или еще рассказать о том, кто сейчас приходит в русскую литературу. Потому что, когда мы говорим, что виноват во всем рынок, когда мы говорим о том, что виновата во всем либеральная и патриотиче> ская групповщина, мы немножко лукавим. Конечно, положение сложное, литература раздергана, только в Москве пять или семь союзов писателей. В России сейчас понятие «член Союза писателей» перестало быть престижным, перестало говорить и о про> фессионализме, и о качестве. Сейчас это звание ровным счетом ничего не означает. И вот у меня, как у Ильи Муромца на пере> крестке дорог, — или в одну сторону, или в другую. Начну с того, что мне ближе. С того, кто подчас приходит в литературу, и почему в молодой литературе тоже складывается сложное положение. А оно заключается в одном. Что мы помним из советской ли> тературы? Вы сейчас назовете ряд замеча> тельных имен, скажем Федора Абрамова, Валентина Распутина, Василия Гроссмана, незабываемого Юрия Трифонова, Василия Белова, Василия Шукшина и тугую гроздь знаменитых советских поэтов. Теперь вспомните, что было издано и что прогреме> ло за последние 20 лет? Было ли за послед> ние 20 лет хоть одно произведение, которое овладело бы умами общества? Найдете вы такое произведение? Такого произведения вы не назовете. И отсюда, конечно, у нас у всех, по крайней мере у меня, есть ощуще> ние некоторой давней зыби в литературе, ли> тературного краха. Тут я вынужден сказать о школе. Здесь сфокусировалось и отношение к самой ли> тературе, и отношение к самому феномену жизни. Десять лет назад я выступил в газете «Правда» с очень, как считалось, «непонят> ной» статьей. В ней я сказал, что во многих наших текущих проблемах виноват низкий уровень нашей школы. И это действительно

2010 — №2

Литературный процесс в современной России

так. Здесь бессмысленно говорить, что уби> раются такие школьные предметы, как «ли> тература», убирается «история», убирается практически соображающий читатель. Я от> четливо представляю это общее обмеление по примеру нашего Литературного институ> та им. Горького. Конечно, иногда приходят блестящие ребята. Но в основном у нас ог> ромная проблема на первом курсе, потому что у нас на первом курсе мальчики и девоч> ки сдают литературоведение, русскую лите> ратуру, античную литературу, цикл истории древнего мира… И они этого не могут сдать. Они делают «заходы» по три>четыре раза. А почему? Я анализировал это явление и вспомнил, что, когда мы приходили в ин> ституты и университеты, отчетливо могли проартикулировать такие названия, как пи> рамида Хеопса или Джосера, мы знали, кто такой был Рамзес Второй и что Карфаген — это не Малая Азия, а Северная Африка. Ны> нешние ребята не владеют начальными зна> ниями, связанными с отечественной и миро> вой историей. И вот эти мальчики и девочки, постепенно воспитываясь в ощущении пол> ной самодостаточности, потом приходят в наши вузы, а потом становятся еще и наши> ми читателями. Еще в качестве почти опыта приведу при> мер. В моем доме на 8>м этаже живет до> статочно состоятельный молодой человек с семьей. И вот он иногда говорит: «Сергей, мне книги выбрасывать или принести тебе?» А я книги часто собираю не только для своей библиотеки. И он приносит мне огром> ное количество тех бестселлеров, о которых так много трубили. Прочел он или его дочь, а хранить у себя не хотят. Вот Маринина, вот Дашкова, вот Берсенева, вот Мураками, вот даже Ремарк. Все это я отправляю дальше в обезвоженную временем библиотеку, с ко> торой я связан. Это еще одно свидетельство того, что люди не только не хотят держать в доме книги, но они их еще и отбрасыва> ют как вещи, которые не потребуются им в жизни. Теперь немного о литературе. Я уже ска> зал, что литература наша перестала быть

центровой литературой, единой литерату> рой. Она распалась на много литератур, на литературы многих объединений. Но распа> лась она в принципе на две части: на часть, которую мы условно называем специфиче> ски>либеральной, и на часть, которую мы условно называем патриотической частью. Причем они распались так, что это как бы два различных материка. Я только что про> чел два больших и интересных обзора лите> ратуры. Оба они посвящены либеральному отряду литературы. Это обзор в «Знамени» и обзор в «Новом мире». И там, и там очень крупные и известные критики. Вы думаете, хоть в одном обзоре упомянута фамилия Распутина? Нет. Хоть в одном обзоре упомя> нута фамилия Личутина или другого дейст> вующего писателя Крупина? Нет. Упомяну> ты иные, не менее, наверное, интересные ав> торы, но центровые авторы другого лагеря умалчиваются. Это обычная игра другого лагеря. Но стоит ли в нее играть? Если вы ду> маете, что не упомянут Проханов, — упомя> нут, с должной долей отчужденности. Он же ведь иногда выступает на «Эхе Москвы»… Это, кстати, тоже показательно. Дальше можно было бы говорить о новом герое. Можно было бы говорить о специфи> ке литературы. О том, как отсутствие жур> налов и отсутствие какого>то центра поме> шало нам. Я остановлюсь на одном чрезвы> чайно важном и точном месте одного из этих обзоров. Мысль такова: в наше время, в свя> зи с тем что литература перестала проходить через журналы, она стала не только чрезвы> чайно общей, но и очень многословной. Гра> фоман на то он и графоман, чтобы писать долго и много. Но есть в этих обзорах и другие не менее любопытные пассажи. Например, как либе> ральная критика, совершенно оторвавшая> ся от «иной» корневой литературы, видит и планирует сокровенную книгу будущего. А что скажет после нас? А в какой после> довательности Белинский или на худой ко> нец Виктор Шкловский ХХII в. расставит рейтинги писателям первого десятилетия ХХI в.?

2010 — №2

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

Мысль о литературных параллелях, как в свое время мысль о параллелях вокальных (книга Лаури Вольпи так и называлась — «Вокальные параллели»), возникла в недрах фундаменталистского журнала «Знамя». А сама экстравагантная подгонка материа> ла принадлежит Наталье Ивановой, нашему знаменитому критику. Этот критик всегда отличался верностью служения. Именно она решила проанализировать, что же было в культуре и литературе, в частности в нача> ле ХХ в., что дало отблеск в наше будущее, и что в качестве адекватного визави блестит, обещая фейерверки славы в нашем десятиле> тии, в начале XXI в. И вот какие получаются интереснейшие параллели (это можно вос> принять и всерьез, но можно воспринять как поразительный саркастический выпад): 1890>е годы. Лев Толстой — в наше время Александр Солженицын. 1900>е годы. Антон Чехов. Теперь я задаю вам вопрос: какого писателя можно прирав> нять в наше время к Антону Чехову? Андрея Битова. А кого можно приравнять к Макси> му Горькому? Маканина. А к Ивану Бунину? Один великий стилист — Иван Бунин, но и другой великий стилист — Владимир Со> рокин. Вместо Александра Блока у нас Ми>

хаил Шишкин, живущий в Швейцарии. Вмес> то Иннокентия Анненского, который умер в 1909 г., у нас Олег Чухонцев. Вместо Анд> рея Белого — Александр Кушнер. Вместо Мережковского — Елена Шварц (для боль> шинства присутствующих, которые ее не знают, скажу, что это хороший поэт). Вмес> то Николая Гумилева — Сергей Гандлев> ский. Вместо Константина Бальмонта — Ма> рия Степанова. Вместо Василия Розанова — Дмитрий Галковский. Здесь я, конечно, сни> маю шляпу, потому что согласен. А вместо Станиславского у нас Олег Табаков. Вместо Немировича>Данченко — Петр Наумович Фоменко. А вместо Мейерхольда сразу два — Лев Додин и Анатолий Васильев. Но не за> быта и архитектура. Вместо Шехтеля, прав> да, почему>то стоит Илья Кабаков. Вместо Врубеля — Олег Кулик, тот самый… Вместо Бенуа, Серова, Лансере и Сомова — Комар и Меламуд, тоже знаковые фигуры. Но, ко> нечно, самое интересное, это кто находит> ся вместо Дягилева. Вместо Дягилева стоит у нас галерейщик Марат Гельман. Это, зна> чит, для него надо готовить площадь в Пари> же или на худой конец в Костроме, чтобы назвать ее его именем. Вот на этом можно и закончить.

Новые книги Ильинский, И. М. О Бунине : статьи, интервью, выступления [Текст] / И. М. Ильин; ский. — М. : Изд;во Моск. гуманит. ун;та, 2009. — 94 с. Королев, А. А. Одиссей под крестом истории : избр. труды [Текст] / А. А. Королев. — М. : Изд;во Моск. гуманит. ун;та, 2010. — 292 с. Видова, О. И. Русский Ренессанс [Текст] / О. И. Видова, О. И. Карпухин. — М. : Издат. дом «Парад», 2009. — 272 с.

2010 — №2

Литературный процесс в современной России

Повторение судьбы В. М. МЕЖУЕВ (ИНСТИТУТ ФИЛОСОФИИ РАН, МОСКОВСКИЙ ГУМАНИТАРНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ)* Выступление на 21&м заседании Русского интеллектуального клуба, в котором автор призыва& ет помнить о связи русской литературы с мировой, проводить исторические параллели, де& монстрирующие цикличность проблем литературного процесса. Ключевые слова: русская литература, мировая литература, европейская литература, история, культура, писатель, журналист, СМИ.

Repeating of Destiny V. M. MEZHUEV (THE INSTITUTE OF PHILOSOPHY OF THE RAS, MOSCOW UNIVERSITY FOR THE HUMANITIES)

It is a speech at the 21st Session of the Russian Intellectual Club. The author encourages to remem& ber about the connection of Russian literature with the world one and to draw historical parallels that demonstrate the circularity of literary process problems. Keywords: Russian literature, world literature, European literature, history, culture, writer, journalist, mass media.

не кажется, в нашем обсуждении мы упускаем из виду один важный момент. Литературный процесс в России многие вы> ступавшие анализировали в отрыве от ми> рового литературного процесса. Когда их слушаешь, создается впечатление, что в Рос> сии этот процесс идет на спад, тогда как в остальном мире он находится на подъеме. Нашим нынешним литераторам не хватает порой понимания того, что вообще происхо> дит в мировой литературе, они как бы жи> вут на ее обочине. Великая русская литера> тура была связана с мировой литературой, в первую очередь с европейской, более проч> ными узами, чем принято думать. В литера> туре, как и во всем остальном, Россия никог> да не существовала в изоляции от окружаю> щего мира. И то, что сейчас происходит с нашей литературой, во многом повторяет судьбу литературы в тех странах, которые также могут гордиться своим литературным прошлым. Русская культура по своей природе лите> ратуроцентрична. Поэт в России, как изве>

стно, больше, чем поэт, а литература (начи> ная, во всяком случае, с XIX в.) брала на се> бя функцию главного органа национального самосознания, заменяя в этом качестве фи> лософию и даже науку. Писатель в нашем отечестве осознает себя вопреки поговорке пророком (вспомним хотя бы Пушкина), че> ловеком, ответственным за все смыслы. Да> же о собственной истории мы судим по тому, как она представлена в творчестве наших пи> сателей и художников, ставя их мнение на этот счет выше любого другого. Русская культура велика прежде всего своей литера> турой, искусством в целом, по отношению к которым все остальное кажется вторич> ным и второстепенным. Что же происходит с литературой сего> дня? По общему мнению, литература, как и во> обще все словесное творчество, утратила в современной культуре (не только нашей) лидирующее значение: мы присутствуем как бы при закате книжной культуры. «Конец галактики Гутенберга» — это не нами ска>

* Межуев Вадим Михайлович — доктор философских наук, главный научный сотрудник сек> тора философии культуры Института философии РАН, профессор кафедры философии, культу> рологии и политологии Московского гуманитарного университета, академик Международной академии наук (IAS, Инсбрук). Тел.: (495) 697>34>44; (495) 374>61>81. Эл. адрес: olgazdr@mail.ru

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

зано. Нечто подобное, хотя и с обратным знаком, переживалось европейским челове> ком в период, когда эта галактика только зарождалась, т. е. с началом книгопечата> ния. Тогда печатное слово тоже восприни> малось как кризис культуры, но только той, что существовала до него. До возникнове> ния книгопечатания книги, как известно, переписывались от руки, что было весьма трудоемким и дорогостоящим процессом. Переписыванию подлежали лучшие и наи> более значительные произведения, достой> ные увековечивания. С изобретением типо> графского станка возникла возможность широкого тиражирования популярной лите> ратуры, причем не всегда самого высокого качества. Именно тогда родилась газетная и журнальная периодика. Многим казалось, что типографский станок заметно снизит требование к качеству выпускаемой печат> ной продукции. Кстати, и изобретение пись> менности не всеми было встречено с одобре> нием. Платон, например, был противником письменности, хотя написанные им диалоги являют собой литературные шедевры. А вот его учитель Сократ не написал ни строч> ки. По мнению Платона, все, что существует в виде письменного текста, мертво, а живет только то, что сохраняется в памяти. Сегодня заговорили о кризисе и даже конце книжной культуры. С появлением Интернета уходят в прошлое три классиче> ские фигуры эпохи книгопечатания — Писа> тель, Читатель и Издатель (редактор), хоть как>то гарантировавшие качество публикуе> мых текстов: в Интернете каждый в одном лице — читатель, писатель и издатель. Гра> ница, отличающая графомана от настояще> го писателя, практически исчезла, а вместе с ней исчезает и граница между литератур> ным языком и обыденной речью. Языко> вая безграмотность уже никого не смущает. Если уже бумага способна многое стерпеть, то анонимный экран способен стерпеть и то, что не каждый отважится высказать на бу> маге. С появлением СМИ (радио, кино, телеви> дения) печатное слово если не совсем ис>

2010 — №2

чезло, то во многом девальвировалось, усту> пив пальму первенства изображению, кар> тинке и звуку. На смену словесной культу> ре пришла аудиовизуальная и виртуальная культура. По силе воздействия на массо> вую аудиторию печатному слову трудно конкурировать с кино, радио и телевидени> ем. Власть это хорошо понимает и умеет этим пользоваться. В системе пропаганды и агитации СМИ обрели для нее решающее значение. Популярный телеведущий сегодня ценится намного выше любого писателя. Мнение какого>нибудь Леонтьева, Познера, Сванидзе и прочих для нее более весомо, чем даже самого выдающегося поэта или рома> ниста. Присутствующего здесь писателя Проханова большинство знают не по его ро> манам, а по выступлениям на радио и теле> видении, т. е. судят о нем в качестве не чита> телей, а зрителей и слушателей. Литература высокого класса перестала быть главным средством формирования общественного сознания. Подобный сдвиг произошел не только в России, он зафиксирован в миро> вой социологической и философской лите> ратуре. Субъектом современной (так называемой массовой) культуры является по преимуще> ству не писатель, философ или ученый, а журналист, который, похоже, заменил со> бой их всех. Если СМИ — основной канал трансляции культуры в современном мире, то журналист — ее главное действующее лицо. Кто с утра до вечера поучает нас с эк> рана телевизора или по радио, наставляет по всем вопросам жизни? Не писатели и фи> лософы, а журналисты. Именно им принад> лежит решающее слово во всех спорах и дис> куссиях, идущих в СМИ. Они полные хо> зяева эфира и экрана, короче — «четвертая власть», причем именно в области общест> венного сознания. А поскольку журнали> сты — всего лишь специалисты по новостям, культура, олицетворяемая ими, — это ново> стная культура, живущая в лучшем случае несколько дней. Великая классическая культура держа> лась не на новостях, а на идеях, т. е. на веч>

2010 — №2

Литературный процесс в современной России

ных ценностях. Все великое в культуре все> гда так или иначе связано с вечностью. Ху> дожник, по словам Пастернака, есть «за> ложник вечности», а культура (в отличие от культа) есть хранитель вечности на земле. Сегодня из литературы ушло ощущение ее сопричастности вечному, т. е. тому, что об> ладает для человека непреходящим значени> ем, что для него свято и ценно во все вре> мена и при любых обстоятельствах. Совре> менная литература может быть правдивой в частностях и деталях, даже в чем>то инте> ресной, но она перестала быть прекрасной. В ней отсутствует то, что греки называли ка> тарсисом — чувством очищения от всего низменного и суетного, возвышением над повседневной прозой жизни, приобщением к чему>то надвременному, абсолютному. Во многом нынешняя литература стала подоби> ем журналистики с ее преклонением перед фактичностью бытия и идейным негативиз> мом. Она не открывает перед читателем ни> каких новых горизонтов, никуда не зовет и ни к чему не призывает. Удивительный факт: во времена Пушкина, Достоевского и Толстого, когда не было ни> какой социологии и никто специально не занимался изучением читательской аудито> рии, создавались шедевры, пережившие ве> ка. Сегодня литературные запросы и пред> почтения массового читателя исследуются со всей возможной тщательностью, учиты> ваются разного рода рейтинги, а создают> ся однодневки. В чем дело? Классическая литература в ее лучших образцах, не толь> ко русская, ориентировалась на читателя, равновеликого автору. Пушкин считал свое>

го читателя равным себе, во всяком случае, пытался поднять его до себя. Сегодня, на> оборот, писатель часто опускается до уров> ня среднего читателя, пытается во всем уго> дить ему. И дело не только в рынке, когда покупатель всегда прав. Рынок был и во вре> мена Пушкина. Пушкин и Достоевский во многом жили за счет своих литературных гонораров. Однако читатель был другой, стремившийся сравняться с писателем, под> няться до его уровня. Сегодня же писатели в своем большинстве мало чем отличаются от читателей, для которых пишут. А нынеш> ние читатели — это уже не народ или нация, а сконцентрированная в городах безличная масса, в которой все как бы на одно лицо, ли> шены индивидуальных различий. Отсюда все эти Дашковы, Донцовы, Поляковы, запол> нившие собой книжные прилавки. Если их и читают, то для того, чтобы затем навсегда забыть. Понижение качества литературы, а отсюда снижение ее влияния на сердца и умы людей характерны не только для России, пытающей> ся стать рыночной страной. Разве, например, в Германии с ее великим литературным про> шлым дело обстоит как>то иначе? Последние великие немецкие писатели родились до Второй мировой войны. Кого теперь можно поставить с ними вровень? Что осталось от великой немецкой музыки или немецкой философии? И в других европейских стра> нах художественная литература переживает не лучшие времена. Нигде не наблюдается ее взлета или хотя бы подъема. Иное дело: ка> ков выход из сложившейся ситуации? Но это уже тема для другого разговора.

2010 — №2

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

ОБРАЗОВАНИЕ И ОБРАЗОВАННЫЙ ЧЕЛОВЕК В XXI ВЕКЕ

Перспективы развития современного высшего образования в Европе* К. Н. КИСЛИЦЫН (МОСКОВСКИЙ ГУМАНИТАРНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ)** Статья посвящена проблемам современной европейской образовательной системы. Проана& лизированы перспективы развития современного высшего образования. Определенные опе& режающие механизмы, ориентированные на будущее, должны реализовываться в инноваци& онных процессах в образовании. Ключевые слова: высшее образование, кризис образования, наука, инновационная политика в образовании, реформа, информационная технология, Болонский процесс.

Contemporary Higher Education Development Prospects in Europe K. N. KISLITSYN (MOSCOW UNIVERSITY FOR THE HUMANITIES)

The article observes the problems of the contemporary European educational system. The present& day higher education development prospects are analyzed. Some certain advance mechanisms, which are directed at the future, should be actualized in innovative educational processes. Keywords: higher education, crisis of education, science, innovation policy in education, reform, information technology, Bologna Process.

качестве ключевых моментов высшего европейского образования, функциони> рующего в рамках Болонского процесса, на сегодняшний день можно выделить следую> щие приоритетные направления, позволяю>

щие спрогнозировать путь его дальнейшего развития на ближайшее время: — введение двухциклового обучения (си> стемы, базирующейся на двух образователь> ных уровнях: бакалавр и магистр);

* Статья подготовлена в рамках работы над проектом «Диалог организационных культур в со> здании общеевропейского пространства высшего образования: реализация принципов Болонско> го процесса в международных образовательных программах с учетом России», поддержанным грантом Президента РФ (МК>4525.2009.6). ** Кислицын Константин Николаевич — кандидат филологических наук, старший научный со> трудник Института фундаментальных и прикладных исследований Московского гуманитарного университета. Тел.: (495) 374>75>95. Эл. адрес: kons.kislytsin@yandex.ru

2010 — №2

Образование и образованный человек в XXI веке

— введение кредитной системы (создание единой системы зачетных единиц и более со> поставимых степеней); — контроль качества образования (разви> тие единых критериев оценки качества пре> подавания и образования); — расширение мобильности (создание интегрированных программ обучения и про> ведения научных исследований); — обеспечение трудоустройства выпуск> ников; — обеспечение привлекательности евро> пейской системы образования. Еще на встрече в Саламанке в марте 2001 г., где была учреждена Ассоциация универси9 тетов Европы (The European University As> sociation) как главная движущая сила евро> пейских университетов, активно предлага> лись способы «лечения» современной образовательной системы. В силу своей из> лишней консервативности и негибкости она поставила себя в затруднительное положе> ние, при котором достаточно ясно обозна> чались все ее слабые стороны, нуждающиеся в незамедлительной корректировке и прове> дении реформ. В основу последних долж> ны быть заложены следующие идеи и прин> ципы: — проведение переоценки и реорганиза> ции высшего образования и научных иссле> дований для всей Европы; — базирование и дальнейшее развитие высшего образования на основе научных ис> следований; — использование только взаимоприемле> мых механизмов для оценки, гарантии и под> тверждения качества; — использование единой терминологии во всем европейском измерении и обеспече> ние совместимости различных институтов, программ и степеней; — содействие мобильности учащихся и преподавательского состава, а также по> мощь в трудоустройстве выпускникам из Ев> ропы; — поддержка университетов в процессе модернизации образования в тех странах, где существуют большие проблемы с вхож>

дением в зону европейского высшего обра> зования; — ориентация на такие важные качества, как открытость, толерантность, притяга> тельность и конкурентоспособность в Евро> пе и в мире; — стремление к созданию высшего обра> зования, ответственного перед обществом. На встрече 19 мая 2001 г. в Праге минист> ры образования европейских стран, подпи> савших Болонскую декларацию, подтвер> дили свои обязательства по учреждению единой зоны Европейского высшего образо> вания к 2010 году. На этой встрече были учтены ключе> вые моменты Саламанкской и Гетеборг> ской конвенций и скорректированы основ> ные направления развития Болонского про> цесса: — принятие системы легко понимаемых и сопоставимых степеней; — принятие системы, основанной на двух циклах обучения: достепенной и послесте> пенной (undergraduate & graduate studies); — учреждение системы кредитов (обеспе> чивающей перезачетную и накопительную функции и использующейся в приложении к диплому (Diploma Supplement)); — содействие мобильности: устранение препятствий свободному передвижению студентов, преподавателей, исследователей и управленцев; — содействие европейскому сотрудни> честву в процессе обеспечения качества (ENQA); — содействие европейскому подходу к высшему образованию (развитие учебных модулей, курсов и программ, ведущих к сов> местному признанию степеней); — содействие в организации процесса обучения на протяжении всей жизни (life> long learning). На конференции в Брюгге в октябре 2001 г. структуры профессионального обучения инициировали процесс кооперации в сфере профессионального (среднего) образования и обучения в Европе, получивший извест> ность как Процесс Брюгге (Bruges Process).

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

Совет Европы утвердил эту идею в Барсело> не (15–16 марта 2002 г.). В связи с этим Европейская комиссия пригласила представителей 29 европейских стран (действительных членов Евросоюза; будущих членов Евросоюза и стран Восточ> но>Европейского региона) на встречу, для того чтобы обсудить конкретные меры по улучшению профессионального образова> ния в Европе. Прозрачность квалификаций и умений должна была быть улучшена при помощи новых, универсальных инструмен> тов, таких как EUROPASS Training, Европей> ский учебный курс и приложение к сертифи> кату. В частности, была поддержана кредит> ная перезачетная система в профессио> нальном образовании, дополняющая ECTS (Европейскую систему перезачета кредитов) в высшем образовании, являющуюся важ> ным условием для продолжения учебы и по> вышения мобильности. Как обстоит дело на практике? С какими сложностями столкнулась Болонская мо> дель высшего европейского образования се> годня? На эти вопросы помогает пролить свет пример, связанный с проблемами выс> шего образования в Италии. В Италии Болонский процесс определя> ют как реформу «3 + 2», подразумевая деле> ние университетского образования на две фазы: бакалавриат и магистратура («lauree triennali» и «lauree magistrali»). Главной за> дачей реформы является включение италь> янского образования в общую европейскую систему университетского обучения. Кроме того, другая ее цель — увеличение числа выпускников с высшим образованием, повы> шение уровня их подготовки и унификация программ и форм обучения, а также переч> ня учебных дисциплин на всей территории страны. При создании данной образователь> ной модели было введено понятие кредита и кредитных единиц, каждая из которых подразумевает 25 учебных часов (часы для лекций, семинаров, лабораторных работ, ин> дивидуального обучения и т. д.). В разных университетах число кредитов распределя> ется по>разному. Кроме того, в систему выс>

2010 — №2

шего итальянского образования был вве> ден принцип производительности и эффек> тивности курсов. По этому критерию опре> деляется количество министерских цент> ральных дотаций для всех итальянских уни> верситетов, которые начиная с 1990>х годов существуют в режиме финансовой автоном> ности. Из>за снижения качества обучения в средней школе и неудачных попыток ее ре> формирования в последние годы перед уни> верситетом была поставлена дополнитель> ная задача — повысить уровень учащихся, восполнив пробелы базового школьного об> разования. Это привело к определенной «ли> цеизации» университета (Гардзонио, 2008). Важно заметить, что до 1970>х годов италь> янский университет был неким элитным за> ведением: в него могли поступать только вы> пускники лицеев. Лишь позднее университет стал массовым учебным заведением, встав на путь либерализации, и в него стали при> нимать выпускников из других средних учебных заведений. С одной стороны, ре> форма «3 + 2» помогла этому процессу, но с другой — способствовала и некоторому снижению уровня обучения. Критерий про> изводительности, регулирующий число эк> заменов, также привел к дальнейшему упро> щению системы образования, особенно в той ее сфере, где наиболее остро стоит вопрос о профессионализации, — т. е. в гуманитар> ных науках. Если прикладные дисципли> ны смогли лучше адаптировать свои курсы к новым задачам, то гуманитарные науки (за исключением таких прикладных специаль> ностей, как, например, школа переводчиков или очень распространенные в Италии кур> сы по изучению и защите культурных ценно> стей) не смогли выйти на новый качествен> ный уровень. Система кредитов, где рассчитывается да> же число изученных страниц для каждого часа индивидуального обучения, способст> вовала бюрократизации обучения (препода> ватели превратились в чиновников, вынуж> денных вместо выполнения своих прямых обязанностей готовить отчеты, заполнять

2010 — №2

Образование и образованный человек в XXI веке

анкеты, таблицы и т. д.). В результате воз> никла ситуация, при которой уровень дип> ломных работ по окончании пятого года обучения обычно не превышает уровень дип> ломов, писавшихся во время дореформенной четырехлетней системы (иначе говоря, сту> денты «перевыполняют четырехлетку за пять лет»). С одной стороны, число выпуск> ников университета возросло, но с другой — их количество не перешло в качество. В Ита> лии университетский диплом имеет статус общенационального, дающего право поступ> ления на работу во все общественные учреж> дения, поэтому соперничество за количество выпускников, возникшее между университе> тами в результате реформ, не привело к по> ложительным результатам (например, уро> вень дипломов некоторых провинциальных университетов не всегда соответствует над> лежащим стандартам качества). Проблемы современного образования вы> явили необходимость в детальном анализе и мониторинге проводимых образователь> ных реформ. Так, в 2000 г. появился проект «Евростудент 2000», направленный на сбор и сопоставление данных в семи различ> ных странах Евросоюза (Австрия, Бельгия, Германия, Финляндия, Франция, Италия, Нидерланды). Данные были сфокусированы на различных аспектах высшего образова> ния: условиях существования (образ жизни, средства существования) студентов, т. е. рассматривались финансовые источники, фонд студенческой семьи, правительствен> ные распределения, языковые навыки (ком> петентность), временное пребывание за гра> ницей, жилищный и студенческий бюджеты. Результаты этого изучения были использо> ваны в формировании и развитии новой об> разовательной политики. Тем не менее, несмотря на все усилия, предпринимаемые и Ассоциацией универси> тетов Европы, и Европейской комиссией для улучшения ситуации в системе высшего об> разования, в европейском образователь> ном пространстве по>прежнему наблюдает> ся ряд проблем и пробелов. Кое>кто из кри> тиков Болонского процесса говорит даже

о более глубинном и серьезном, чем это может показаться на первый взгляд, кризи> се современного европейского образования и провале реформ. Действительно, еще в 2003 г. Еврокомиссия опубликовала лю> бопытные данные — своего рода рейтинг лучших университетов мира, подготовлен> ный специалистами из Китая. Из универси> тетов, занявших в нем места с 1>го по 50>е, 35 — американские. Из европейских вузов, попавших в первую десятку, только Окс> форд и Кембридж. Лондонский университет занял 11>е место. Такая ситуация, считают специалисты, носит прежде всего экономи> ческий характер. В странах ЕС на высшее образование тра> тится примерно 1,1% ВВП, а в США — 2,3%. Согласно исследованию, проведенному в се> редине 2000>х годов Организацией экономи9 ческого сотрудничества и развития (ОЭСР), на одного студента в США расходуется при> близительно 20 000 долларов в год, что, на> пример, вдвое превышает аналогичные за> траты в Германии, и втрое — в Испании. Другой показатель — частное финансирова> ние высшего образования, в США он состав> ляет 1,2% ВВП, в Японии — 0,6%, а в ЕС — только 0,2%. Дело в том, что традиционный европейский подход предполагает возложе> ние основного груза ответственности за выс> шее образование на государство, а не на сту> дентов. Американские университеты менее стеснены в средствах, чем европейские, — средние расходы на одного студента там вы> ше в несколько раз. Американские универси> теты, с одной стороны, активно привлекают средства самих студентов, в том числе ино> странных, а с другой — получают значитель> ную долю финансирования от государства, в том числе на научные и оборонные иссле> дования. Определенные средства, особенно на фундаментальные исследования, у них поступают из частных источников — от биз> неса и филантропических организаций. Крупные частные университеты Америки, такие как Гарвардский и Йельский, зачастую имеют в своем распоряжении значительный капитал, образовавшийся с течением време>

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

ни за счет частных пожертвований, напри> мер, от ассоциаций выпускников. В докладе Еврокомиссии говорится, что рост недофинансирования европейских уни> верситетов подрывает их возможности по привлечению лучших талантов и совершен> ствованию научной и преподавательской де> ятельности. Так как восполнить растущую нехватку средств за счет дополнительного государственного финансирования вряд ли удастся, необходимо искать новые пути уве> личения и диверсификации доходов универ> ситетов. Это означает, что семьям европей> ских студентов, возможно, вскоре придется нести ответственность за их обучение наря> ду с государством и европейскими налого> плательщиками. Большой проблемой для Еврокомиссии является «утечка мозгов» из Европы в США. По последним данным, в Америке работают около 400 000 ученых>исследователей из Ев> ропы, т. е. приблизительно 40% от их общего числа. «Европейские университеты остро нуж> даются в реформировании», — отметил Ри> чард Ламберт, член комитета по монетарной политике Английского банка, в докладе, подготовленном в 2004 г. для Центра евро> пейских реформ. Сам факт появления тако> го доклада говорит о том, что проблемы уни> верситетов в странах ЕС начинают беспоко> ить деловые круги Европы. «Университеты должны сыграть важнейшую роль в дости> жении цели, поставленной ЕС, — построе> нии самой конкурентоспособной, основан> ной на интеллектуальных ресурсах эконо> мики в мире, — продолжает Ламберт. — Однако европейские вузы недофинансиру> ются, отличаются плохой организацией, чрезмерной централизацией и страдают от жестких политических ограничений. Кроме того, как уже осознают правительства евро> пейских стран, осуществление необходимых реформ обойдется недешево как с экономи> ческой, так и с политической точки зрения» (Высшее образование в Европе..., 2004). Еще одной серьезной проблемой высшего европейского образования является нераци>

2010 — №2

ональное расходование средств, выделяе> мых в странах ЕС на студентов, растрачива> емых впустую из>за высокого отсева уча> щихся. В Италии только 42% студентов, на> меревающихся получить научную степень, заканчивают курс. Возможно, это связанно с фактором вре> мени, так как в Европе для этого требуется до пяти и более лет. Кроме того, в Европе по сравнению с Северной Америкой количество студентов меньше само по себе. Так, в Да> нии, Нидерландах, Греции, Германии, Авст> рии и Италии законченное высшее образова> ние имеют менее 30% граждан в возрасте от 25 до 35 лет, тогда как в США и Японии эта цифра превышает 40%. Говоря о положи> тельной статистике, стоит отметить, что страны ЕС в общей сложности выпускают чуть больше научно>технических специалис> тов с высшим образованием, чем в США, а естественно>научные факультеты британ> ских, шведских, финских и голландских уни> верситетов ценятся очень высоко. Новые реалии в развитии современного высшего образования диктуют появление адекватной и своевременной реакции со сто> роны европейских стран на вызовы ХХI в., создавшие принципиально новую ситуацию в сфере университетского образования. И эта реакция, несмотря на все проблемы и пробуксовки реформ, существует и даже начинает приносить свои первые плоды. Во>первых, речь идет об интернационали> зации образования, проявляющейся в виде возрастающих потоков студентов в зару> бежные вузы, а также обменов преподавате> лями и исследователями; использования за> рубежных программ, учебной литературы и телекоммуникационных источников ин> формации; применения международных процедур аккредитации и разнообразных видов межвузовского сотрудничества. Во>вторых, это рост конкуренции на ми> ровом рынке образовательных услуг. В>третьих, это развитие тенденции, в ре> зультате которой высшее образование все более подвержено влиянию новых импера> тивов в экономическом развитии, задавае>

2010 — №2

Образование и образованный человек в XXI веке

мых глобализацией. Именно это обстоятель> ство обусло>вило необходимость создания международной системы лицензирования, сертификации и аккредитации, призванной обеспечить качество профессиональной подготовки с учетом увеличения потоков межстрановых миграций специалистов. Дальнейший процесс либерализации миро> вой торговли приводит к включению сектора образования в сферу международного пра> вового регулирования с позиции предостав> ления транснациональных услуг. Главным принципом такого регулирования является предоставление зарубежным провайдерам образования условий доступа на внутренний рынок той или иной страны, аналогичных тем, которые предоставлены национальным учреждениям и институтам. Сегодня этот принцип еще только закрепляется в нацио> нальных законодательствах. В>четвертых, сегодня можно с определен> ной долей уверенности говорить об измене> нии роли государства в области образова> ния. Многие страны практикуют политику дерегулирования, передавая самим универ> ситетам больше прав и полномочий. Это при> водит к проявлению более акцентированно> го рыночного подхода в образовании в це> лом. «Рост конкуренции и относительное сокращение бюджетного финансирования являются сильными мотивами для вузов к проявлению активности за пределами на> циональных границ. Возрастающая роль ин> формационных технологий способствует

усилению этого процесса. Уже сейчас на> блюдаются случаи определенного отрыва учреждений высшего образования от нацио> нального государства и превращения их в транснациональные. В будущем масштабы такого явления будут нарастать» (Лукичев, 2002: 47). Вышеперечисленные факторы позволяют надеяться, что в ближайшие годы первона> чальная фаза формирования европейского ареала высшего образования будет завер> шена. Тогда оно выйдет на качественно иной уровень образовательных услуг, в полной мере отвечающий строгим, но насущным требованиям Болонского процесса. СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Гардзонио, С. (2008) О Болонской реформе в Италии [Электронный ресурс] // Православ> ный образовательный портал «Слово». URL: http://www.portal>slovo.ru/slovo/39579.php (дата обращения: 10.12.2009). Лукичев, Г. (2002) Болонский процесс — императив современного развития европейско> го высшего образования [Электронный ресурс] // Высшее образование сегодня. № 2. URL: http://bologna.mgimo.ru/documents.php?cat_id =19&doc_id=123 (дата обращения: 15.02.2010). Высшее образование в Европе находится в плачевном состоянии (2004) [Электронный ресурс] // Gorod.lv. URL: http://www.gorod.lv/ novosti/3756>vyisshee_obrazovanie_v_ evrope_nahoditsya_v_plachevnom_sostoyanii (дата обращения 15.02.2010).

Новые книги Высшее образование для XXI века : VI международная научная конференция, МосГУ, 19–21 ноября 2009 г. : доклады и материалы. Ч. I [Текст] / под общ. ред. И. М. Ильинского ; науч. ред. Вал. А. Луков ; отв. за вып. Г. Ю. Канарш. — М. : Изд;во Моск. гуманит. ун;та, 2009. — 320 с.

2010 — №2

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

Педагогический артистизм как составляющая имиджа конкурентоспособного преподавателя высшей школы Н. В. БЕКУЗАРОВА (КРАСНОЯРСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ПЕДАГОГИчЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ ИМ. В. П. АСТАФЬЕВА)* В статье анализируются признаки педагогического артистизма как составляющей имиджа. Они проявляются в основных системных компонентах конкурентоспособного педагога высшей школы. Рассматриваются определения имиджа и конкурентоспособности с педагогической точки зрения, соответствующей современным реалиям высшего образования. Ключевые слова: педагогический артистизм, имидж, конкурентоспособный педагог высшей школы.

Pedagogical Artistry as a Component of Image of a Competitive High School Lecturer N. V. BEKUZAROVA (V. P. ASTAFIEV KRASNOYARSK STATE PEDAGOGICAL UNIVERSITY)

This article is an attempt to analyze the features of pedagogical artistry as a component of image. These features appear in the basic system components of a competitive high school lecturer. Definitions of image and competitive position are considered from the pedagogical point of view that corresponds to the contemporary realities of higher education. Keywords: pedagogical artistry, image, competitive high school pedagogue.

настоящее время понятие «конкуренто> способность» прочно вошло в деловую жизнь. В области экономики существует оп> ределенный круг работ, посвященных изуче> нию этого вопроса (М. Портер, Р. А. Фат> хутдинов, А. Г. Шмелев, И. Ю. Юданов и др.). Конкурентоспособность определяется качеством товара, его техническим уровнем, потребительскими свойствами и ценами. На нее влияют мода, продажный и послепродаж> ный сервис, реклама, имидж, колебания спро> са. С педагогической точки зрения конкурен> тоспособность личности рассматривалась В. И. Андреевым, А. А. Власовой, О. Н. Фи> латовым, В. Н. Харькиным, Д. В. Чернилев> ским и др. Как отмечает В. И. Андреев (Андреев, 1996), когда речь заходит о конкурентоспо> собности личности, то имеются в виду не столько конечные результаты деятельности, сколько ее способность выстоять и победить

в конкурентной борьбе. По мнению данного автора, конкурентоспособность личности характеризуется синтезом таких качеств, как четкость целей и ценностных ориента> ций, трудолюбие, творческое отношение к делу, способность к риску, независимость, способность быть лидером, стремление к не> прерывному саморазвитию, непрерывному профессиональному росту, стрессоустойчи> вость. Конкурентоспособный учитель спо> собен к самоопределению как в жизни, так и в профессиональной деятельности. А. А. Власова (Власова, 2002) определяет конкурентоспособность учителя как сово> купность индивидуальных и личностных свойств, которая включает в себя способно> сти (умение ставить четкие цели и опреде> лять ценностные ориентации, творческое от> ношение к делу, независимость, способность к риску, способность быть лидером, толе> рантность), черты характера (трудолюбие),

* Бекузарова Наталья Владимировна — кандидат педагогических наук, доцент кафедры пе> дагогики Красноярского государственного педагогического университета им. В. П. Астафьева. Тел.: (391) 217>17>17. Эл. адрес: bekuzarova@yandex.ru

2010 — №2

Образование и образованный человек в XXI веке

потребности (стремление к непрерывному саморазвитию, профессиональному росту) и состояния личности (конгруэнтность, стрессоустойчивость, стеничность). Д. В. Чернилевский и О. Н. Филатов (Чер> нилевский, Филатов, 1997) отождествляют конкурентоспособность с успехом в профес> сиональной и личностной сферах и опреде> ляют степень ее сформированности сово> купностью трех групп навыков: технологи> ческих (связаны с освоением конкретной профессии), коммуникативных (общение с различного рода людьми и самим собой), концептуальных (искусство прогнозировать события, планировать деятельность боль> ших групп людей, принимать ответственные решения на основе системного анализа). В. Н. Харькин (Вульфов, Харькин, 1999) считает, что конкурентоспособность отра> жает такую компетентность учителя, когда при осуществлении педагогической деятель> ности и общения реализуется личность са> мого учителя. При этом обеспечиваются вы> сокие результаты обученности, воспитанно> сти, развитости детей. Таким образом, в педагогике существуют различные подходы к определению конкурен> тоспособности, актуализирующие различ> ные аспекты (индивидуальный, личностный, профессиональный). Однако вопрос о сущ> ности, содержании и способах формирова> ния профессионального имиджа конкурен> тоспособного педагога остается дискусси> онным. При этом в сознании современного человека все более закрепляется представ> ление об имидже как об определенной цен> ности, от наличия и качества которой зави> сят жизненный успех и успешность любой деятельности. Понятие «имидж» получило широкое ис> пользование и приложение в самых разных областях знания: социологии, психологии, политологии, антропологии, культурологии. По объему и содержанию оно стало междис> циплинарным, формировалось в категори> альном поле многих наук и интерпретирова> лось в соответствии с их особенностями, це> лями и задачами. Однако вопросы имиджа

педагога, и особенно преподавателя высшей школы, его функции, структура и особенно> сти формирования с учетом изменившихся социальных отношений исследованы, с на> шей точки зрения, недостаточно. Имидж преподавателя высшей школы яв> ляется гармоничной совокупностью внеш> них и внутренних характеристик, составля> ющих его структуру, включает типические и индивидуальные черты и определяет готов> ность и способность преподавателя к взаи> модействию с субъектами образовательного пространства. Структура имиджа включает в себя ядро имиджа (природный компонент), внутренний уровень (личностный, профес> сиональный, поведенческий компоненты) и внешний уровень (визуальный, аудиаль> ный, ольфакторный, кинестетический ком> поненты) при доминирующем влиянии про> фессионального компонента. Позитивный индивидуальный имидж пре> подавателя — это гармоничная совокупность внешних и внутренних индивидных, индиви> дуальных, личностных и профессиональных качеств педагога, призванных продемон> стрировать его желание, готовность и спо> собность к субъект>субъектному общению с участниками образовательного процесса. Слово «имидж» у большинства слушате> лей ассоциируется не просто с обликом че> ловека, но с его умением одеваться, причесы> ваться, выглядеть привлекательно. Однако привлекательная внешность, при всей ее зна> чимости, еще полдела. Хороший педагог — это и блистательный актер. А. П. Чехов гово> рил А. М. Горькому: «Учитель должен быть артист… горячо влюбленный в свое дело!» Артистизм — это не только внешние фак> торы (жесты, мимика, интонация), хотя и они очень значимы для создания атмосфе> ры, но и способность почти мгновенно пере> ключаться на новые ситуации, оказываться в новом образе. Применительно к педагоги> ке артистизм рассматривается как (Булато> ва, 2001): 1. Черта личности учителя, некое ее свое> образие (способность перевоплощаться, жи> вость, острота, дар рассказчика и др.).

Личностно> творческий компонент

Деятельностный компонент

Аксиологический компонент

личностный, профессиональный, поведенческий компоненты

природный компонент

—ËÒÚÂÏÌ˚Â ÍÓÏÔÓ- —ÚÛÍÚÛÌ˚Â ÌÂÌÚ˚ ÍÓÌÍÛÂÌÚÓÒÔÓÒÓ·ÌÓ„Ó ÔÂ‰‡- ÍÓÏÔÓÌÂÌÚ˚ ËÏË‰Ê‡ „Ó„‡ ‚˚Ò¯ÂÈ ¯ÍÓÎ˚

фасцинация, т. е. завораживание (особый взгляд, голос, ритм речи, ум (высокоимпровизационный, обо> стренно ситуативный) и т. д.), умелое использование кинетических средств, телесной экспрессии, плас> тики поведения, соблюдение проксемических закономерностей, бережное отношение к личностному про> странству каждого ребенка; красноречивость, выразительность звучания голоса, умение внушать и убеждать, владение искусством оперирования словом, умение убеждать, логическое построение речи, владение техникой речи: дыханием, голосом, дикцией, экспрессивные умения: образность речи, ее интонационная выразительность, логичес> кие акценты и паузы, мелодика речи, использование вспомогательных (эктосемантических) средств: жес> тов, мимики, пластики, определенной позы, дискуссионные умения, или этико>психологическое констру> ирование совместной со слушателями деятельности, перцептивные умения, связанные с учетом реакции слушателей, умением использовать наглядность; артистизм предполагает наличие у учителя так называемой «визуальности», внешней привлекательности; установление коммуникационных связей упрощается, если у учителя приветливое лицо, а движения, же> сты, осанка и походка красивы и выразительны, ученик попадает к учителю под добрую власть; он не под> чиняется ему, а становится самим собой под его влиянием, обаяние — это искренность, отсутствие фаль> ши, искусственной наигранности в поведении, манерничанья и жеманства

игровая подача, так сказать, «техника» игры, особые формы выражения своего отношения к материалу, передача своего эмоционального отношения к деятельности, владение умением самопрезентации, выведе> ние учеников на игровой уровень, умелая режиссура занятия, артистизм учителя — дают возможность сочетать логическое и чувственное в деятельности

культура педагога, непосредственность и свобода, внутренняя «настройка» на творчество, мотивацион> но>ценностное отношение к образованию; гармония внешних и внутренних проявлений учителя стимулирует у учащихся переживание эмоциональ> ного удовлетворения; чувство прекрасного активизирует их оптимистическое мироощущение; педагоги> ческий артистизм, контроль над своими ощущениями и самочувствием помогают проявить умения этиче> ской защиты в момент грубости с внешней стороны общения; способность педагога оперативно и правильно оценивать ситуации и поступки учащихся, принимать ре> шение сразу и органично воплощать его в общении — регулирует самочувствие педагога, его настрой на творчество, вдохновляет, окрыляет, дает новые силы

œËÁÌ‡ÍË ÔÂ‰‡„Ó„Ë˜ÂÒÍÓ„Ó ‡ÚËÒÚËÁÏ‡

ПРИЗНАКИ ПЕДАГОГИЧЕСКОГО АРТИСТИЗМА КАК СОСТАВЛЯЮЩЕЙ ИМИДЖА, ПРОЯВЛЯЮЩИЕСЯ В ОСНОВНЫХ СИСТЕМНЫХ КОМПОНЕНТАХ КОНКУРЕНТОСПОСОБНОГО ПЕДАГОГА ВЫСШЕЙ ШКОЛЫ

визуальный, аудиальный, ольфакторный, кинестетический компоненты

44 ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ 2010 — №2

2010 — №2

Образование и образованный человек в XXI веке

2. Совокупность учебных приемов, «тех> ник». Искусство отбора наиболее яркой, а не только значимой смысловой информа> ции; «техника» задавания вопросов, втяги> вающих всех в урок>игру и позволяющих уроку запомниться. 3. Концепция педагогического творче> ства. Роль и место артистизма в имидже могут меняться при совершенствовании професси> ональной деятельности учителя: он может проявляться как качество личности, а по ме> ре накопления профессионального опыта интегрировать все составляющие работы пе> дагога, синтезировать и делать целостной всю его деятельность. Рассмотрим педагогический артистизм как составляющую имиджа через анализ мо> дели конкурентоспособного учителя, ком> понентами которой являются аксиологиче> ский, технологический и личностно>твор> ческий. Аксиологический компонент связан с ми> ровоззренческой позицией педагога, с его личностными приоритетами. Он стимулиру> ет процессы жизненного и профессиональ> ного самосовершенствования, самоактуали> зации, самореализации. Технологический компонент теснейшим образом связан с таким понятием, как педа> гогическая деятельность. Поэтому в некото> рых источниках он рассматривается как дея> тельностный компонент. Педагогический артистизм проявляется в технологическом компоненте следующим образом: генериро> вание идей, создание нестандартных компо> зиций из стандартных элементов, соедине> ние традиционного и инновационного, аран> жировка и детализация высказанных ранее идей и предшествующего опыта, способ> ность находить позиции сближения в несхо> жих явлениях и позиции расхождения в яв> лениях близких по сути, свобода ассоциа> ций, быстрое реагирование на изменения, видение незнакомого в знакомом, выявление скрытого замысла, осмысление и учет мно> гомерности педагогических явлений, эмоци> ональная насыщенность, рефлексия, совер>

шенная речь, творческое владение педагоги> ческим инструментарием. Личностно>творческий компонент модели конкурентоспособного педагога отражает творческое начало личности. Педагогиче> ский артистизм педагога находит отражение в его профессиональной деятельности, тре> бует проявления таких личностных качеств, как инициатива, индивидуальная свобода, самостоятельность и ответственность, го> товность к риску, независимость суждений. Педагог творит себя, творчески осмыслива> ет события жизни и собственный опыт, твор> чески использует и преобразовывает извест> ное, создает качественно новое. Представим признаки педагогического артистизма как составляющей имиджа, про> являющиеся в основных системных компо> нентах конкурентоспособного педагога выс> шей школы (см. табл.). Овладение педагогической профессией предполагает формирование, воспитание и развитие эмоциональности, интуиции, эм> патии, воображения, наблюдательности, спо> собности к импровизации и других свойств и качеств, лежащих в основе педагогическо> го артистизма, как одной из составляющих имиджа конкурентоспособного преподава> теля высшей школы. СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Андреев, В. Н. (1996) Педагогика творче> ского саморазвития. Казань : КГУ. Булатова, О. С. (2001) Педагогический ар> тистизм. М. : Академия. Власова, А. А. (2002) Формирование конку> рентоспособности будущих педагогов : дис. … канд. пед. наук. Калининград. Вульфов, Б. З., Харькин, В. Н. (1999) Пе> дагогика рефлексии (Взгляд на профессио> нальную подготовку учителя). М. : Магистр. Исаев, И. Ф. (2004) Профессионально>пе> дагогическая культура преподавателя. М. : Академия. Чернилевский, Д. В., Филатов, О. Н. (1997) Конкурентоспособность будущего специалис> та как показатель качества его подготовки // Специалист. № 1. С. 18–22.

2010 — №2

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

Оценка качества деятельности структурных подразделений в системе менеджмента качества классического университета В. В. ШАРАТИНОВА (ЧЕРЕПОВЕЦКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ)* Обозначена проблема разработки и практического применения методик и моделей оценки ка& чества в современной теории и практике управления качеством образования; приведены ряд противоречий, выявленных при изучении состояния данной проблемы, и экспериментальные результаты исследования. Ключевые слова: оценка качества деятельности, комплексная система показателей, методика оценки качества деятельности.

Evaluation of Organization Departments’ Activity Quality in the System of Quality Management of Classical University V. V. SHARATINOVA (CHEREPOVETS STATE UNIVERSITY)

The problem of development and practical application of techniques and models of quality evaluation in the modern theory and practice of education quality management is denoted. The author intro& duced a number of contradictions, which had been revealed in the studies of condition of this prob& lem, and experimental results of the research. Keywords: activity quality evaluation, complex system of parameters, technique of activity quality evaluation.

нтернационализация образования в ми> ре, структурная реформа высшего об> разования Европы и присоединение Рос> сии к Болонскому процессу обусловливают изменения в российской высшей школе, и прежде всего в части, касающейся качества образования. Повышение качества образо> вательных услуг и ориентация на потребите> ля вызваны возросшей конкуренцией между вузами, как на рынке труда, так и на рынке образовательных услуг. Следует отметить увеличение числа педа> гогических исследований, посвященных раз> личным аспектам проблемы управления ка> чеством образования: от создания концеп> ций управления качеством образования (на региональном и муниципальном уровнях) до разработки моделей и систем управления ка> чеством в образовательных учреждениях разных уровней. Активно исследуются про>

блемы управления качеством образования в высших учебных заведениях различного профиля, в условиях обособленного струк> турного подразделения и профессиональ> ной деятельности педагогов. Большое вни> мание уделяется вопросам мониторинга ка> чества образования в части уровня и степени освоения обучающимися образовательных программ на примере учреждений профес> сионального образования разных уровней и типов. Проведенный нами анализ научных ис> следований по проблемам управления каче> ством образования в российской высшей школе подтверждает выводы, сделанные В. И. Байденко (Болонский процесс…, 2005: 337), и показывает, что современными пер> спективными направлениями являются: 1) формирование теоретико>методологи> ческих основ в области качества высшего об>

* Шаратинова Виктория Валерьевна — начальник экспертно>аналитического отдела образова> тельных технологий Череповецкого государственного университета. Тел.: (8202) 50>03>04. Эл. ад> рес: sh_victoria@chsu.ru

2010 — №2

Образование и образованный человек в XXI веке

разования, развитие квалитологии и квали> метрии образования; 2) формирование систем мониторинга и оценки качества высшего образования; 3) создание систем менеджмента качества на основе современных моделей управления качеством. Несмотря на то, что в отечественном обра> зовании имеются серьезные достижения в рас> смотрении вопросов управления качеством образования, продолжают оставаться акту> альными разработка новых подходов к управ> лению и оценке деятельности образователь> ного учреждения и его структурных подраз> делений, потребность в научном обоснова> нии принимаемых управленческих решений. Ощутив необходимость в применении но> вых подходов к управлению качеством дея> тельности образовательной системы, россий> ские вузы ведут активную разработку и вне> дрение собственных систем менеджмента качества (СМК) на основе известных моде> лей. Следует отметить и увеличение числа конференций различного уровня, публикаций в печати по данной проблематике, и повыше> ние интереса со стороны образовательных учреждений к конкурсу Рособразования и Рособрнадзора «Системы качества подго> товки выпускников образовательных учреж> дений профессионального образования». После разработки и внедрения СМК даль> нейшее ее развитие должно стоиться на си> стематическом мониторинге, оценке резуль> тативности процессов и деятельности струк> турных подразделений, их осуществляющих, принятии эффективных управленческих ре> шений на основе полученных результатов. Именно поэтому особое внимание следу> ет уделить оценке качества деятельности структурных подразделений, системе пока> зателей и критериев оценки. Изучение со> стояния данной проблемы позволило нам выявить следующие противоречия: — между потребностью в новых подходах к управлению образовательными учрежде> ниями в целом и традиционной внутривузов> ской системой управления структурными подразделениями;

— между потребностью в новых подходах к оценке деятельности высших учебных за> ведений и отсутствием научно обоснован> ных подходов к оценке деятельности состав> ляющих их структурных подразделений; — между потребностью в объективной информации для принятия управленческих решений по обеспечению требуемого качест> ва подготовки специалистов и недостаточ> ной разработкой механизмов практической реализации внутривузовского мониторинга и оценки качества деятельности структур> ных подразделений; — между потенциальными возможностя> ми научно>педагогического состава и недо> статочно эффективной системой стимули> рования его деятельности. Актуальность применения принципов ме> неджмента качества в Череповецком госу> дарственном университете (ЧГУ) обусловле> на наличием конкуренции на региональном рынке образовательных услуг, необходимо> стью систематического мониторинга требо> ваний потребителей образовательных услуг и корректировки в соответствии с ними сво> ей деятельности, четкого определения обя> занностей, ответственности, полномочий со> трудников и реализации справедливой си> стемы мотивации и стимулирования. Система менеджмента качества ЧГУ постро> ена на основе модели, заложенной в между> народном стандарте ИСО 9001:2008, внедрена и сертифицирована применительно к проек> тированию, разработке и осуществлению об> разовательной деятельности в сфере высше> го, послевузовского и дополнительного об> разования (независимо от формы обучения и условий освоения образовательных про> грамм, в соответствии с областью лицензи> рования и государственной аккредитации). На основе анализа видов деятельности, осуществляемых университетом с использо> ванием методов структурного анализа и про> ектирования (пакет IDEF>моделирования Pla> tinum BPwin версии 4.0) сформирована мно> гоуровневая модель процессов СМК. По аналогии с назначением процессов СМК в структуре университета действуют основные

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

(реализующие процессы жизненного цикла) и вспомогательные (обеспечивающие) струк> турные подразделения. Основными являют> ся образовательные структурные подразде> ления — институты, факультеты, кафедры. Качество деятельности университета оп> ределяет качество подготовки специалистов и состоит из многочисленных аспектов. Представляется правильным судить о нем по качеству процессов и по качеству деятельно> сти структурных подразделений, их осуще> ствляющих. Оценка качества деятельности институтов, факультетов и кафедр ЧГУ про> водится с целью контроля и анализа резуль> татов работы, определения результативно> сти СМК и принятия управленческих реше> ний; представляет специально организо> ванные систематические сбор, обработку, изучение и анализ показателей качества; вы> явление отклонений от заданных требова> ний и норм; выработку мер по их минимиза> ции и повышению качества деятельности; построена на основе: — комплексной системы показателей, позволяющей вовлечь в управление качест> вом всех субъектов деятельности, опреде> лить их место и роль; — методики оценки качества деятельнос> ти структурных подразделений и результа> тов ее апробации. Комплексная система показателей каче> ства деятельности структурного подразде> ления включает показатели лицензирования и государственной аккредитации вузов, вну> тривузовские показатели, определяемые стратегическими целями и задачами универ> ситета, и представляет сложную многоуров> невую иерархическую структуру, вершиной которой является единая интегральная оценка, содержательно определенная как «качество деятельности структурного под> разделения». По легко измеряемым исход> ным показателям (низшего уровня) можно давать оценку непосредственно неизмеряе> мым комплексным показателям качества (более высокого уровня). Методика оценки качества деятельности структурных подразделений основана на

2010 — №2

принципах системного подхода: анализе (де> композиции) качества деятельности струк> турных подразделений на составляющие и синтезе (объединении) этих составляющих в единую интегральную оценку; позволяет гибко реагировать на изменение степени до> стижения установленных целей в области качества путем изменения весовых коэффи> циентов в сторону уменьшения значимости показателей, характеризующих достигнутые цели, и усиления значимости показателей, характеризующих еще не достигнутые цели. Для обеспечения соизмеримости и сораз> мерности показателей в методике предусмо> трены процедуры нормирования значений показателей на максимальные значения на множестве сопоставляемых структурных подразделений (институтов, факультетов или кафедр) и свертки нормированных зна> чений в пределах каждого частного множе> ства структуры с учетом их весовых коэф> фициентов, определяемых экспертным ме> тодом, до получения значения единой интегральной оценки. Итоговые оценки структурных подразде> лений имеют значения в интервале от 0 до 1 и рассматриваются с точки зрения их на> хождения в одном из диапазонов: диапа> зон А [0,7 — 1] — выше среднего, диапазон В [0,4 — 0,7) — средний, диапазон С [0 — 0,4) — ниже среднего. Так, например: количество кафедр, имеющих итоговую оценку в диапа> зоне А, увеличилось с 5 (9,6%) в 2001 г. до 23 (48,9%) в 2009 г., а количество кафедр, имеющих итоговую оценку в диапазоне С, в этот же период уменьшилось с 33 (63,5%) до 0 (0,0%). Внедрение и применение методики оценки качества деятельности структурных подраз> делений в период с 2001 по 2009 г. позволи> ло повысить показатели деятельности уни> верситета. Так, например: 1) спектр образовательных программ: на> правления подготовки (специальности) выс> шего профессионального образования — увеличение в 1,8 раза с 47 до 85; специально> сти научных работников (аспирантуры) — увеличение в 1,6 раза с 22 до 35; программы

2010 — №2

Образование и образованный человек в XXI веке

дополнительного профессионального обра> зования — увеличение в 10 раз с 7 до 70; 2) эффективность аспирантуры: доля ас> пирантов, защитивших диссертации (от при> ема), — увеличение в 3,2 раза с 13,3 до 42,6%; 3) научно>исследовательская и научно> методическая работа: среднегодовой объем финансирования научных исследований за 5 лет (для университетов — не менее 10 млн руб.) — увеличение в 3,6 раза с 3,6 до 13,1 млн руб.; среднегодовой объем научных исследо> ваний на единицу научно>педагогического персонала за пять лет (для университетов — не менее 18 тыс. руб.) — увеличение в 3,1 ра> за с 7,4 до 22,6 тыс. руб.; среднегодовое ко> личество монографий на 100 основных штат> ных педагогических работников с учеными степенями и (или) учеными званиями, издан> ных за пять лет (для университетов — не ме> нее 2), — увеличение в 3,1 раза с 1,35 до 4,13; 4) качественный состав научно>педагоги> ческих кадров: доля профессорско>препода> вательского состава (ППС) с учеными степеня> ми и (или) учеными званиями (для университе> тов — не менее 60%) — увеличение в 1,2 раза с 52,3 до 61,4%; доля в ППС докторов наук и (или) профессоров (для университетов — не менее 10%) — увеличение в 1,3 раза с 8,2 до 10,3%; годовое число защит диссертаций на 100 человек научно>педагогического со> става — увеличение в 2,1 раза с 1,5 до 3,1; 5) материально>техническая база: общее количество персональных компьютеров — увеличение в 2,9 раза с 490 до 1399 ед., в том числе с которых имеется доступ к сети Ин> тернет — увеличение в 2,7 раза с 192 до 523; общая стоимость машин и оборудования — увеличение в 6,6 раза с 15,5 до 102,1 млн руб.; общее количество единиц хранения биб> лиотечного фонда — увеличение в 1,2 раза с 424,3 до 512,4 тыс. ед.; 6) финансово>хозяйственная деятельность: годовой объем внебюджетных средств — увеличение в 7,7 раза с 18,5 до 142,6 млн руб.; 7) востребованность выпускников: доля выпускников, направленных на работу, — увеличение в 7,8 раза с 1,1 до 8,6%; доля заявок на подготовку от количества выпуск>

ников — увеличение в 1,8 раза с 38,0 до 67,8%. Опыт нашей исследовательской работы показал, что оценка качества деятельности структурных подразделений стала эффектив> ным средством управления деятельностью классического университета при формирова> нии и совершенствовании системы менедж> мента качества. Обеспечение высокого каче> ства и конкурентоспособности образователь> ных услуг является для руководства уни> верситета приоритетным стратегическим направлением деятельности, а результаты оценки качества деятельности структурных подразделений ЧГУ — основой принимае> мых управленческих решений, планирования и организации мероприятий по улучшению как отдельных процессов и структурных подразделений, так и университета в целом. Например: — оптимизирована структура кафедр, что привело к их сокращению с 54 до 41 и уве> личению доли выпускающих кафедр с 69 до 83%; — развивается система мотивации и сти> мулирования персонала структурных под> разделений на основе результатов оценки; показатели деятельности структурных под> разделений включены в систему оплаты тру> да в ЧГУ; — институты, факультеты и кафедры раз> рабатывают комплекс мер, направленных на устранение нерешенных проблем и недо> статков, выявленных при оценке их деятель> ности, включают его в планы работы на учебный год. Комплексная система показателей ис> пользуется при мониторинге и измерении процессов, оценке их результативности, слу> жит основой для постановки целей струк> турных подразделений в области качества. СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Болонский процесс: середина пути. (2005) / под ред. д>ра пед. наук, проф. В. И. Байденко. М. : Исследовательский центр проблем качест> ва подготовки специалистов ; Российский но> вый университет.

2010 — №2

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

ГУМАНИТАРНАЯ ЭКСПЕРТИЗА

Гуманитарная экспертиза в сфере образования: анализ ответов экспертов на вопрос об ученых степенях ВАЛ. А. ЛУКОВ, ВЛ. А. ЛУКОВ (МОСКОВСКИЙ ГУМАНИТАРНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ)* Анализ результатов опроса видных ученых и преподавателей высшей школы из разных городов страны в связи с предложениями установить в России одну ученую степень — кандидата наук. Ключевые слова: гуманитарная экспертиза, ученые степени, кандидат наук, доктор наук.

Humanitarian Expert Examination in the Education Field: Analysis of Experts’ Answers on the Question about the Academic Degrees VAL. A. LUKOV, VL. A. LUKOV (MOSCOW UNIVERSITY FOR THE HUMANITIES)

This article is an analysis of an inquiry of notable scientists and lecturers of the higher school from var& ious Russian cities on account of suggestions to establish in Russia only one academic degree — Candidate of Science. Keywords: humanitarian expert examination, academic degrees, Candidate of Science, Doctor of Science.

оявление в ходе так называемой модер> низации образовательной деятельности в России целого ряда предложений систем> ного характера вызвало немало полемиче> ских высказываний в среде деятелей образо>

вания, науки, культуры, что тем не менее ос> тается незамеченным в кругах, определяю> щих стратегию изменений в этой сфере куль> турного воспроизводства и инновации. Раз> работка проекта федерального закона «Об

* Луков Валерий Андреевич — доктор философских наук, профессор, проректор по научной и издательской работе — директор Института фундаментальных и прикладных исследований Московского гуманитарного университета, заслуженный деятель науки РФ, академик>секретарь Отделения гуманитарных наук РС Международной академии наук (IAS). Тел.: (495) 374>70>20. Эл. адрес: v>lukov@list.ru Луков Владимир Андреевич — доктор филологических наук, профессор, директор Центра те> ории и истории культуры Института фундаментальных и прикладных исследований Московско> го гуманитарного университета, заслуженный деятель науки РФ, академик Международной ака> демии наук (IAS). Тел.: (495) 374>75>95. Эл. адрес: lookoff@mail.ru

2010 — №2

образовании в Российской Федерации» ве> дется узкой группой специалистов в том же кулуарном режиме, и вероятность закрепле> ния в правовых нормах некоторых не вполне продуманных нововведений достаточно ве> лика при такой организации работы над юридическими новеллами, затрагивающи> ми в известном смысле судьбы социальной системы, во всяком случае — судьбы милли> онов россиян и в краткосрочной, и в долго> срочной перспективе. В этом случае вполне целесообразно обратиться к модели вовле> чения гражданского общества в принятие государственных решений, т. е. к модели, ис> пользующей в качестве аргументации при принятии управленческого решения гумани> тарную экспертизу. Теория и практика гуманитарной экспер> тизы стремительно развиваются в последнее десятилетие, и в ряде областей человеческой деятельности (в частности, в сфере биомеди> цинских экспериментов и технологий) здесь имеются положительные результаты. Ори> гинальную концепцию и технологии осуще> ствления гуманитарной экспертизы разра> батывает Институт фундаментальных и при> кладных исследований МосГУ совместно с Институтом философии РАН (Юдин, Лу> ков, 2006; Луков, 2006, 2007, 2008; Юдин, 2009; Луков Вал., Луков Вл., 2008). В ряде случаев гуманитарная экспертиза применя> лась и в сфере образования. Экспертиза, некоторые результаты ко> торой представлены ниже, осуществлена по поручению ректора Московского гума> нитарного университета И. М. Ильинско> го и базируется в аналитической части на высказанных им положениях о высшем об> разовании (Ильинский, 2002, 2004, 2006, 2009). В роли экспертов выступили предста> вители различных областей научного зна> ния с опытом работы в учебных организаци> ях, имеющие публикации и исследования по вопросам образования. Организацию опроса выполнила рабочая группа, образо> ванная в Институте фундаментальных и при> кладных исследований Московского гума> нитарного университета (помимо авторов

Гуманитарная экспертиза

статьи — Н. В. Захаров, Г. Ю. Канарш, А. В. Костина, В. К. Криворученко, Ч. К. Ла> мажаа, В. А. Ситаров). Из ряда тем, по которым собирались мнения экспертов, особо выделилась близо> стью экспертных позиций и эмоционально> стью оценок перестройка системы ученых степеней. ОБЩАЯ ОЦЕНКА

Экспертам было предложено высказать свое мнение относительно следующего раз> рабатываемого научной и образователь> ной бюрократией возможного нововведе> ния: в системе ученых степеней ликвидиру9 ется степень доктора наук и сохраняется только степень кандидата наук, которая характеризуется как «высшая академиче> ская (ученая) степень». Перед экспертами в этой связи ставились такие вопросы: а) Можно ли считать такое нововведение обоснованным и полезным для российской системы образования? б) Если нет, какие аргументы можно счи> тать убедительными для того, чтобы проти> вопоставить их авторам данного нововве> дения? По этой теме свое мнение высказал 91 эксперт. Основной состав экспертов — доктора наук, академики, члены>корреспон> денты РАН, РАО, МАН, МАНПО и других академий. Применительно к содержанию проблемы существенно, что в составе экс> пертов были также девять кандидатов наук. Следует отметить, что некоторые эксперты привлекли дополнительный контингент для того, чтобы более убедительно ответить на вопросы. Так, Н. С. Александрова (доктор педагогических наук, профессор, Киров) из> ложила свои позиции на заседании Ученого совета Вятского социально>экономического института (приняты Ученым советом на заседании от 19.03.2009, протокол №5); Н. Г. Багдасарьян (доктор философских наук, профессор, академик РАЕН, МГТУ им. Н. Э. Баумана) провела опрос талантли> вой аспирантской молодежи; Ю. С. Давыдов (академик РАО, доктор экономических на>

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

ук, профессор, заслуженный работник выс> шей школы России, Пятигорск) выразил не только свое мнение, но и мнение своих кол> лег, а также приложил ряд документов, под> готовленных для экспертного совета Госду> мы, и т. д. Из 91 ответа есть только два, в которых содержится принципиальная (хотя и с ого> ворками) поддержка рецензируемого пред> ложения. Е. И. Демидова (доктор историче> ских наук, профессор, Саратов) пишет: «Что касается ученой степени, я — за. Но тогда надо менять всю систему требований и поло> жений, критерии оценки и оплаты труда, особенно неостепененных преподавателей. Я бы ввела степень для бизнесменов, кото> рые «ужасно» хотят защититься и вынужде> ны делать это по близким специальностям». В. К. Криворученко (доктор исторических наук, профессор, академик Академии гума> нитарных наук, Национальной академии ювенологии, почетный работник высшего профессионального образования РФ, Мос> ГУ) также выступает «за одну степень, за один период учебы на научную квалифика> цию», добавляя при этом: «Но в условиях родной страны этого сделать нельзя. Есть традиции, принятые правила, устоявшееся мнение». КРИТИКА ЭКСПЕРТИРУЕМОГО ПРЕДЛОЖЕНИЯ

Критика предложения, подвергшегося экспертизе, имеет определенную градацию, позволяющую разбить экспертов на различ> ные группы. Первую группу составляют эксперты, поддерживающие сокращение одной из уче9 ных степеней, но не согласные с тем, что оставляемую степень, определяемую в до9 кументе как высшая, должна составить степень кандидата наук. Аргументация в поддержку сокращения числа степеней, как правило, связана с уче> том Болонского процесса, итогом которого должно стать выравнивание ситуации с уче> ными степенями в Европе. Пример разверну> той характеристики обнаруживается в отве>

2010 — №2

те С. Б. Ксенофонтовой (кандидат истори> ческих наук, ГКА им. Маймонида, Москва): «В связи с тем что мы подписали Болонскую конвенцию, считаю, что надо привести в со> ответствие и научные степени. Наш кандидат наук (любых) приравнивается к западным PhD и Phil Doctor (и даже, как считают мно> гие наши ученые, немного выше). Поэто> му думаю, что это нововведение имеет ме> сто быть. Но данный вопрос должен очень тщательно прорабатываться и с науч> ной, и с юридической точек зрения. Конечно, необходимо изучать уже имеющийся опыт западных стран применительно к нашим ус> ловиям. Что делать с уже имеющимися док> торами наук? Ничего! Ни в коем случае не принижать их. Это наша гордость! Их статус нельзя сравнять с сегодняшними кандидатами. Пока они существуют, нужно оставить все как есть и параллельно перехо> дить на новую систему. Это сложно!» Ссыл> ка на Европу есть у В. В. Нехаева (доктор ис> торических наук, кандидат юридических на> ук, профессор, Тула): «Во всей Европе есть степень доктора наук и нет степени кандида> та. Я — за этот вариант». М. Д. Щелкунов (доктор философских наук, профессор, Ка> зань) разворачивает тему Болонского про> цесса: «В контексте задач и целей модерни> зации образования по болонскому типу та> кое нововведение является закономерным и естественным, оно завершает цепочку «ба> калавр — магистр — кандидат (PhD)». И оп> ределить эту степень нужно тоже по>запад> ному (PhD). Эффективность такого ново> введения для российского образования в конечном счете зависит от успеха его мо> дернизации по>болонски. А успех модер> низации образования определяется в свою очередь успехом социально>экономической модернизации всей страны по западному об> разцу. Насколько такая модернизация будет успешной — открытый вопрос. Историче> ский опыт свидетельствует: многие социаль> но>экономические преобразования, имев> шие успех на Западе, будучи перенесенными в Россию, давали не лучшие (а часто и прямо противоположные) результаты». В сходном

2010 — №2

ключе выдержана позиция Л. О. Бутаковой (доктор филологических наук, профессор, Омск), М. С. Штерн (доктор филологиче> ских наук, профессор, Омск). Сторонниками одной ученой степени (докторской) выступают и некоторые экс> перты, не ссылающиеся на западный опыт (хотя нередко из него исходящие). Так, Е. В. Киричук (доктор филологических на> ук, доцент, Омск) считает: «Представляется более обоснованной система из трех акаде> мических степеней: бакалавр, магистр, док> тор наук. Академическая степень магистра соответствует по содержанию степени кан> дидата наук и не нуждается, как нам кажет> ся, в дополнительном дублировании при гра> дации степеней». А. В. Костина (доктор фи> лософских наук, доктор культурологии, академик Международной академии наук, МосГУ) и А. Я. Флиер (доктор философских наук, профессор, академик Международной академии информатизации и Российской гу> манитарной академии, МГУКИ) считают сведение системы ученых степеней только к одной степени «вполне разумным и соот> ветствующим мировой практике». Однако, по их мнению, «скорее всего, это должна быть не кандидатская, а именно доктор> ская степень». В этой связи они предлагают «с момента введения закона прекратить при> суждение кандидатских степеней, а продол> жить присуждение только докторских, в ка> кой>то мере подкорректировав (немножко упростив) систему формальных и содер> жательных требований к ним и введя для желающих защищаться обязательный ценз в 10 лет научной работы по специальности (иначе докторами будут становиться сразу же по окончании вуза)». О. Н. Астафьева (доктор философских наук, профессор, за> служенный работник культуры РФ, РАГС) замечает: «В самом понятии «кандидат на> ук» содержится указание на первую ступень вхождения ученого в научное сообщество, признание за ним права на полноценное уча> стие в научно>исследовательской деятель> ности, поэтому согласна в целом, что насту> пило то время, когда можно отказаться от

Гуманитарная экспертиза

явной двухуровневой системы, т. е. посту> пить решительно и ликвидировать сущест> вующее деление, но сделать это нужно, на мой взгляд, на других принципах. Главное здесь — не отказываться от сложившейся десятилетиями системы и не поступать по принципу «шоковой терапии», которая в данном случае неприемлема. В связи с этим, возможно, можно было бы поступить так: 1) оставить только степень доктора на> ук, но по аналогии с зарубежным опытом и нашими традициями ввести четкое разде> ление докторских уровней. Как это будет (PhD или иначе), нужно думать и собирать предложения по этому поводу; 2) признать ученых, защитивших диссертации на соиска> ние ученой степени кандидата наук до вступ> ления в силу нового закона, докторами наук (докторами той первой ступени, название которой определит все сообщество), а не де> лать наоборот». Эксперты решительно возразили против обозначения высшей ученой степени как кандидатской, а не докторской. Н. С. Александрова излагает это так: «Аргументы за доктора наук: 1) это самая высокая по международным стандартам на> учная квалификация, являющаяся частью российской культуры; 2) это фактически первая собственно научная степень: канди> датская степень, не говоря уже о магистер> ской, носит квалификационный характер, в то время как докторская степень предпола> гает, что ее обладатель основал новое науч> ное направление или решил (обобщил) круп> ную научную проблему; 3) именно доктора наук — основные эксперты>рецензенты, ко> торые решают вопрос о возможности при> своения диссертанту степени кандидата наук, а жюри из докторов наук решает на> учную судьбу соискателя докторской и кан> дидатской степени; 4) докторская степень является допуском к получению ученого звания профессора; подготовка докторской диссертации происходит в режиме «самооб> разования» без каких>либо учебных заня> тий, промежуточной аттестации, без науч> ного руководителя. Поэтому докторская

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

диссертация в отличие от кандидатской — это результат собственного интеллектуаль> ного труда человека, его личных исследова> ний в определенной сфере». А. П. Богатырев (доктор педагогических наук, профессор, МПГУ) выдвигает свои соображения: «На> звание «кандидат наук» неудачное. Как можно называть работника, выполнившего диссертационное исследование, обладающее научной новизной и теоретической значимо> стью, «кандидатом в науку»? Тем более эту нелепость нельзя распространять на нынеш> них соискателей докторской степени. В си> стеме аттестации научных кадров много серьезных недостатков, с которыми посто> янно борется ВАК, но это не повод для ее коренного реформирования, которое, на наш взгляд, приведет к резко отрицательным результатам. Одной из основных задач, вы> полняемых докторами наук, является аттес> тация молодых ученых — кандидатов наук (термин устоявшийся). Успехи в этой дея> тельности отмечаются такой престижной ученой степенью, как «профессор». Вводить у нас в худшем варианте западную систему PhD опасно». С ними согласна Л. О. Бутако ва, а также А. К. Быков (доктор педагогиче> ских наук, РНУ, Москва), который заявляет: «Мне кажется, что в текст вкралась ошибка: ликвидируется степень кандидата наук, со> храняется степень доктора наук, как это имеет место за рубежом. В противном слу> чае принижается отечественный уровень степеней (за рубежом — доктора, у нас — кандидаты), нарушается семантика русского языка (кандидат — во что?)». Б. М. Проскур нин (доктор филологических наук, профес> сор, Пермь) видит в предложении нарушение в отношении Болонского процесса: «Если в сфере высшего образования мы идем вмес> те со всем миром (в связи с Болонским про> цессом), то отмена докторской степени — нонсенс, поскольку на Западе (в основном) действует цепочка академических степеней «бакалавр — магистр — доктор». Поскольку мобильность образования — одно из усло> вий Болонского процесса (правда, принятые не так давно правила приема иностранных

2010 — №2

преподавателей на работу в учебные заве> дения Российской Федерации совершенно противоречат подписанному РФ протоколу о присоединении к Болонским деклараци> ям), мы должны скорее всего отказываться от аспирантуры и степени кандидата наук (при условии повсеместной замены ее магис> тратурой и уравнивания во всех правах ма> гистров наук с кандидатами наук), а не от докторской степени». Ряд экспертов связывают вопрос о канди> датской (или докторской, по образцу ЕС) степени с требованиями к магистерской сте> пени. Так, В. В. Краевский (академик РАО, доктор педагогических наук, профессор, за> служенный деятель науки РФ, ИУО РАО, Москва) пишет: «У меня остаются сомнения относительно целесообразности упраздне> ния существующего в России порядка при> своения последовательно двух степеней. По крайней мере, если уж идти на эту меру, нужно более строго определить требова> ния к степени магистра, чтобы подготовка к научной работе была достаточно основа> тельной». Большинство экспертов считают отказ от двух ступеней научной иерархии неправомер> ным — это О. Ю. Анциферова, С. В. Алексе ев, П. И. Бабочкин, В. П. Бездухов, Е. П. Бе лоножко, М. В. Богуславский, Е. В. Бодрова, И. С. Болотин, И. В. Вершинин, Ю. Л. Во робьев, М. А. Горбунов, А. А. Горелов, Т. А. Горелова, С. И. Григорьев, Г. В. Гри ненко, Е. А. Гукова, М. Н. Гусарова, В. Г. Дацышен, И. Е. Дронов, Е. И. Епи фанцева, Н. Е. Ерофеева, Н. В. Ивано ва, Е. Н. Ивахненко, И. И. Казимирская, В. М. Козьменко, К. К. Колин, А. Б. Копели ович, В. В. Краевский, И. А. Криволапчук, О. А. Леонова, В. Г. Маралов, О. А. Мит рошенков, А. Н. Мошкин, В. П. Мошняга, А. В. Мудрик, М. И. Никола, М. А. Омаров, Э. В. Онищенко, Х. Д. Н. Ооржак, Н. А. Пе реломова, Р. М. Петрунева, М. В. Пимено ва, В. И. Пинковский, О. А. Плотнико ва, А. Н. Поддьяков, О. И. Половинкина, О. Ю. Поляков, Ю. С. Путрик, Ю. М. Рез ник, В. В. Рябчиков, А. А. Сапожников,

2010 — №2

В. Х. Сахитгоряев, Н. Л. Селиванова, И. Н. Сиземская, А. П. Сманцер, Л. Н. Тимо феева, В. П. Трыков, Я. С. Турбовской, Р. В. Шагиева, Н. Е. Щуркова, Б. Г. Юдин, Е. В. Яковлева, М. С. Якушкина. Вот некоторые высказывания, содержа> щие комплексную аргументацию этой по> зиции. С. В. Алексеев (доктор исторических на> ук, профессор, МосГУ): «...существующая научная иерархия является итогом длитель> ного, закономерного развития российской системы образования и науки. Система уче> ных степеней и ученых званий остается важ> ным творческим стимулом, способствует ка> рьерному росту передовых ученых. Ломка любой иерархии в условиях и без того небе> зупречных может обернуться ломкой всей системы». В. П. Бездухов (член>корреспондент РАО, доктор педагогических наук, профессор, Са> мара): «В условиях переоценки значимости науки, которая проявляется в создании но> вых программ, в осмыслении результатов че> ловеческой деятельности не только с точки зрения порождаемых ею глобальных про> блем современности, способов их решения, но и с точки зрения преодоления разрыва науки и культуры, такое нововведение не це> лесообразно». М. В. Богуславский (член>корреспондент РАО, доктор педагогических наук, ИТОП РАО, Москва): «Ликвидация в системе уче> ных степеней степени доктора наук и сохра> нение только степени кандидата наук не представляется обоснованным и полезным для российской системы образования». А. А. Сапожников (доктор экономиче> ских наук, кандидат технических наук, лау> реат премии Правительства РФ в области образования 2007 г., Братск): «Нововведе> ние крайне вредное, направленное на окон> чательный развал российской науки и про> фессионального образования; необходимо всеми доступными способами противосто> ять этому; здравый анализ результатов раз> вития страны за последние 20 лет свиде> тельствует о том, что безоглядная ориента>

Гуманитарная экспертиза

ция на Европу, которая нужна нам не более чем как рынок сбыта производимых нами ресурсов, приводит к потере национальных достижений в различных отраслях деятель> ности и деградации общества в целом; сего> дня науку в России надо спасать, а не унич> тожать; возрождению науки могут способ> ствовать профессиональные сообщества, возглавляемые известными учеными — док> торами наук; статус таких сообществ следу> ет повышать. Аргументы против отмены: 1) на Западе явно или неявно существуют две научные степени, обладатели которых имеют разный научный и общественный ста> тус и доступ к научной и образовательной деятельности (можно сделать соответствую> щую подборку информации); никто их пока не собирается упразднять; поэтому нечего кивать в эту сторону; 2) подготовка и защи> та докторской диссертации — это не потеря времени, а мощнейшая систематизация со> временных знаний в определенной области; это в большинстве случаев реальные научно> практические разработки; из них рождаются монографии и статьи, а также продолжение развития темы и ученики; 3) в России форми> руется трехуровневая система научно>педа> гогических степеней — магистр, кандидат, доктор; при этом доктор — это официально признанный руководитель науки и образо> вания; без руководителя, имеющего при> знанный (официально и практически) авто> ритет, не будет продвижения науки вперед и подготовки молодежи». Н. Л. Селиванова (член>корреспондент РАО, доктор педагогических наук, профес> сор, ИТИП РАО, Москва) называет рассма> триваемое предложение «вредным в силу ряда причин». «Ступенчатая дифференциа> ция научной квалификации кадров, — счи> тает она, — позволяет получить четкое и од> нозначное представление о квалификации ученого. Чем больше таких ступеней, тем яснее становится, со специалистом какой квалификации имеешь дело. Для этого до> статочно прочесть Положение ВАК, в кото> ром четко описана квалификация ученого, претендующего на степень кандидата наук

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

и на степень доктора наук. Они отличают> ся не только существенным, но и принципи> альным образом. Другие возможности оцен> ки квалификации ограничены (знакомство с публикациями, индекс цитирования и т. п.) и требуют специальных, прежде всего вре> менных, затрат. Попытка оставить единст> венную степень приведет к уравниловке в на> уке. Не случайно до сих пор за рубежом, по существу, нет научной степени, равной (а не аналогичной) доктору наук. Болонское со> глашение предполагает другую систему оценки квалификации научных кадров. Нельзя из нее просто вынуть одно звено (от> сутствие степени доктора наук) и перенести в нашу систему, не изменив ее и в других параметрах. Пример, к сожалению, часто встречающегося у нас бессистемного подхо> да. Кроме того, не стоит сбрасывать со сче> тов и сложившуюся в научном сообществе традицию оценивания специалиста по нали> чию у него той или иной степени. Кстати, и формальные требования по качеству рабо> ты, и условия, и уровень оплаты труда спе> циалистов разных степеней отличаются друг от друга. Также отмена ученой степени док> тора наук предполагает, что высшей степе> нью квалификации ученого станет степень кандидата наук, что, по мнению многих, ав> томатически соответствует иностранному «Philosophy Doctor», и, следовательно, отме> на «лишней» высшей ступени легко и непри> нужденно приводит стандарты России в со> ответствие с мировыми. Однако переход от отечественной (советско>российской) трех> ступенчатой системы оценки квалифика> ции «специалист — кандидат наук — доктор наук» к западной «бакалавр — магистр — PhD» не может быть осуществлен формаль> но и делает необходимыми изменения в тре> бованиях к соискателям и представляе> мым ими работам. Причем нетрудно видеть, что уровень «специалист» находится посе> редине — между бакалавром и магистром, а «кандидат наук» — между магистром и PhD. Фактический уровень требований к PhD находится где>то между нашим канди> датом и доктором наук. Это означает, что

2010 — №2

для реального приведения в соответствие не> обходимо существенно повысить уровень кандидатских в нашей стране, в противном случае создается основание в ряде отраслей наук для непризнания мировой системой отечественных дипломов и ученой степени кандидата наук как более высокой степени квалификации по отношению к «магистру», тем более что подобная практика уже суще> ствует для дипломов о высшем образовании. Необходимо также отметить, что фактиче> ская отмена степени доктора наук произой> дет только со сменой поколения, которое еще «помнит» предыдущую градацию. До тех пор пока не уйдут «последние из моги> кан», неизбежны вопросы: «А вы какой кан> дидат — по старой системе или по новой?», т. е. в обществе будет сохраняться еще дол> гое время существующая традиция. В заклю> чение хочется отметить, что далеко не все страны считают необходимым отказываться от национальных систем оценки уровня ква> лификации». Это примеры многоаспектных характери> стик рассматриваемой проблемы. Среди высказываний есть предельно эмо> циональные. Но в целом экспертные оценки имеют высокую степень аргументированно> сти излагаемой позиции. Можно выделить две основные группы аргументов: 1) аргу> менты за сохранение двух ученых степеней, 2) аргументы против сведения двух ученых степеней к одной. 1. Аргументы за сохранение двух ученых степеней. а) Усложнение знаний в современную эпоху: И. С. Болотин (доктор социологических наук, профессор, академик Международной педагогической академии, МАТИ>РГТУ, Москва): «Современное общество совершает переход в постиндустриальную стадию, ха> рактеризующуюся широким распростране> нием знаний в нем и повышением уровня его интеллектуальности. В этих условиях оно (общество) нуждается в постоянно развива> ющемся знаниево>интеллектуальном потен> циале, в расширении его объема, усложне>

2010 — №2

нии структуры и повышении уровня. Фонд научных идей и знаний, создаваемых руко> водителями научных школ, является необхо> димым условием успешности развития со> временного российского общества». б) Исторический аспект: О. Э. Башина (доктор экономических на> ук, профессор, заслуженный работник выс> шей школы РФ, РГТЭУ, Москва): «Категори> чески против ликвидации степени доктора наук и сохранения только степени кандидата наук. В России с середины XIX в. в универси> тетах проходили защиты прежде всего док> торских диссертационных работ — это был высочайший интеллектуальный и научный потенциал страны, который признавался и признается в настоящее время». Ю. А. Васильев (доктор исторических на> ук, профессор, МосГУ): «В нашем государ> стве вряд ли стоит чему>то удивляться. Но есть традиции российского высшего образо> вания (дореволюционного), когда уровень образования был соизмерим, а во многих случаях превышал западный. Уровень и ав> торитет российских докторов наук в гумани> тарной сфере был очень высок. Научная школа «Ecole Russe» является наглядным свидетельством тому!» В. В. Краевский (профессор, действитель> ный член РАО): «Предложение в системе ученых степеней ликвидировать степень доктора наук и сохранить только степень кандидата наук, которая будет характери> зоваться как «высшая академическая (уче> ная) степень», вызывает недоумение. Непо> нятно, зачем нужно возрождать введенную в России в 1804 г. и упраздненную уставом 1884 г. практику присвоения этого звания лицам, окончившим с отличием курс уни> верситета или приравненного к нему друго> го высшего учебного заведения (лицей, академия) и представившим письменную ра> боту на избранную ими тему. При поступ> лении на государственную службу эта сте> пень давала право на чин 10>го класса (кол> лежский секретарь). Однако собственно ученой степенью в современном смысле она не была».

Гуманитарная экспертиза

Э. В. Онищенко (доктор педагогических наук, профессор, ИПО РАО, Москва): «Уче> ная степень доктора присутствовала в ан> налах истории образования, в том числе и в классических университетах Средневеко> вья и более поздних исторических периодов и не утратила своей актуальности сейчас — в начале XXI в.». в) Сохранение лучших традиций: Е. И. Епифанцева (доктор экономических наук, профессор, Братск): «Сложившаяся иерархия в научном мире России (диплом> ная работа — кандидатская диссертация — докторская диссертация) имеет вековую традицию и представляет собой систему подготовки высококвалифицированных на> учно>педагогических кадров». А. В. Мудрик (член>корреспондент РАО, доктор педагогических наук, профессор, МПГУ): «Наличие степени доктора, наряду со степенью кандидата, традиционно для России, а полезные традиции следует сохра> нять. Ментальность, сложившаяся в более или менее образованной России под влияни> ем Табели о рангах Петра I (а может быть, и более ранних документов), такова, что, во> первых, документальное подтверждение достигнутого в любой сфере имеет большое социально>психологическое значение; во> вторых, традиционно отражается на уров> нях самоуважения и притязаний субъекта; в>третьих, подобная система имеется и в ря> де стран Болонского процесса (так называе> мая хабилитация)». г) Национальная особенность: Е. В. Бодрова (доктор исторических наук, профессор, МГУЭА): «Задачей высшей шко> лы и научного сообщества России является сохранение степени доктора наук. Это необ> ходимо по крайней мере по двум причинам: докторантура характеризует нашу нацио> нальную систему подготовки кадров выс> шей квалификации и способствует созданию и развитию научных школ по всем научным направлениям (многие научные школы раз> виваются в нашей стране уже в течение не> скольких столетий); в большинстве ведущих

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

стран действует система подготовки кадров высшей квалификации, называемая по>ино> му, но имеющая практически то же самое на> значение». д) Отражение дифференциации научных достижений: Н. А. Переломова (доктор педагогиче> ских наук, профессор, Иркутск): «Принятая в России система научных степеней (канди> дат и доктор) достаточно четко дифферен> цирует научное сообщество, подчеркивая значимость научного вклада каждого учено> го (так, мне трудно представить Жореса Алферова или Е. Велихова как кандидатов наук и т. д.)». е) Болонский процесс не требует от Рос9 сии отказа от ее системы научной аттес9 тации: О. А. Леонова (доктор педагогических наук, доцент, Магадан): «...на первый взгляд в соответствии с Болонским процессом Рос> сии предлагается отказаться от степени док> тора наук и оставить всего одну ученую сте> пень. Не думаю, что предлагаемое столь ра> дикальное решение является целесообра> зным, более того отношу его к составу ско> ропалительных реконструкций, за которыми возможны потери не только для отечествен> ной, но также для европейской и мировой культуры. <...> Для всех европейских вузов обязательными параметрами Болонского процесса являются (кратко): 1) трехуровне> вая система высшего образования, включаю> щая три уровня высшего образования: пер> вый уровень — бакалавриат (степень «бака> лавр»); второй уровень — магистратура (степень «магистр»); третий уровень — док> торантура (степень «доктор»); 2) академиче> ские кредиты; 3) академическая мобиль> ность; 4) европейское приложение к дипло> му; 5) контроль качества; 6) создание единого европейского исследовательского пространства. Как следует из документов, европейская система квалификаций не заме> няет национальные системы квалификаций, не является автоматическим механизмом их сравнения. Как отмечают исследователи, в Берлинском коммюнике прямо говорится

2010 — №2

о необходимости введения докторского обу> чения как третьего уровня обучения в Бо> лонском процессе. Каким должен быть этот третий (послевузовский) уровень обучения и получением каких степеней может закан> чиваться обучение на этом уровне — никаки> ми болонскими документами не регламенти> ровано. В настоящее время в российской си> стеме научного образования все предельно четко: высшее образование — кандидатское диссертационное исследование — доктор> ское исследование для тех, кто хочет про> должать путь научных изысканий. Согла> шусь с теми уважаемыми коллегами, кото> рые считают занятие научной деятельностью на уровне докторского исследования, само> стоятельного, из побуждений поиска науч> ной истины, и представление его научному сообществу — значительным шагом в само> образовании человека на благо общества». 2. Аргументы против сведения двух уче ных степеней к одной. а) Опасность утраты фундаментально9 сти знаний: В. П. Бездухов: «Ликвидация ученой сте> пени доктора наук, «сужая» сферу научного и морального познания, затруднит продуци> рование нового научного знания в силу от> сутствия необходимого для этого уровня на> учной компетентности. Ликвидация ученой степени доктора наук углубит утрачиваемую в настоящее время нашей наукой (государст> во переводит всех на уровень умений, компе> тенций, компетентностей) фундаменталь> ность знания, аспектами которой являются лингвистическая, эпистемологическая и он> тологическая фундаментальность, «приведет» к утрате критериев научного знания, каки> ми, как известно, являются объективность, доказательность, проверяемость знания». Ю. С. Давыдов: «...именно достижение квалификации доктора наук является в рос> сийском научном сообществе важнейшим механизмом поддержания высокого уровня и фундаментальности научных исследова> ний. Отказ от этой степени — это отказ от одного из преимуществ российского образо> вания».

2010 — №2

б) Снижение научного уровня, уровня об9 разования, невыполнение требования инно9 вационного развития: Ю. Л. Воробьев (доктор социологических наук, Братск): «Уверен, что предлагаемое проектом нововведение повлечет за собой существенное и необратимое снижение уровня и степени качества научной квалифи> кации высших педагогических кадров, осу> ществляющих процесс теоретического обу> чения и в целом профессиональной подго> товки, специалистов и особенно будущих магистров в российской системе высшего профессионального образования». И. А. Криволапчук (доктор биологиче> ских наук, доцент, ИВФ РАО, Москва): «Как известно, докторская диссертация является «научной работой, в которой на основании выполненных автором исследований разра> ботаны теоретические положения, совокуп> ность которых можно квалифицировать как новое крупное достижение в развитии соот> ветствующего научного направления, либо осуществлено решение научной проблемы, имеющей важное социально>культурное, народнохозяйственное или политическое значение, либо изложены научно обосно> ванные, технические, экономические или технологические решения, внедрение кото> рых вносит значительный вклад в ускоре> ние научно>технического прогресса». Все перечисленные квалификационные требова> ния к докторской диссертации в полной мере согласуются с поставленной Президен> том Д. А. Медведевым задачей перевода Рос> сийской Федерации на инновационный путь развития, важнейшими приоритетами ее технологического обновления и модерниза> ции. В этой связи необходимо отметить, что сохранение ученой степени доктора наук от> вечает интересам не только научного сооб> щества, но всех граждан Российской Феде> рации». О. А. Половинкина (доктор филологиче> ских наук, профессор, Владимир): «Канди> датская степень, как она существует сего> дня, предполагает определенный уровень квалификации, в принципе достаточный, на>

Гуманитарная экспертиза

пример, для преподавания в вузе. Действи> тельно высокая научная квалификация при> обретается в ходе работы над докторской диссертацией. Устранение докторской сте> пени приведет к значительному снижению уровня научных кадров в стране». в) Снижение обороноспособности стра9 ны, проблема безопасности: А. Н. Поддьяков (доктор психологических наук, ГУ>ВШЭ, Москва): «Ликвидация степе> ни доктора наук лишит систему науки и об> разования одного из стимулов решения крупных научных проблем, вносящих значи> тельный вклад в развитие экономики страны и повышение ее обороноспособности. Ликви> дация степени кандидата наук лишит эту систе> му важного предварительного этапа не столь масштабных по результатам, но весьма суще> ственных научных исследований, часто не> обходимых как стартовая площадка для по> следующих крупных научных достижений». М. С. Якушкина (доктор педагогических наук, профессор, Санкт>Петербург): «Уче> ная степень доктора наук определяет науч> ную квалификацию, свидетельствующую о зрелости исследователя как ученого, вно> сящего существенный вклад в науку… Оче> видно, что разница в квалификационных ха> рактеристиках кандидата и доктора наук очень высока. Фактически, доктор наук спо> собен определить стратегию развития той или иной научной или промышленной сфе> ры. Это «голова государственного организ> ма». Кандидат же в состоянии определить лишь тактику действий в том или ином очер> ченном ему направлении. Это «ноги орга> низма». Ликвидируя ученую степени докто> ра наук, мы исключаем сегодня подготовку специалистов, определяющих стратегию развития государства. По сути, «отрезаем голову всему сложному государственному организму». А вот что будут делать «ноги без головы», можно предложить описать фантастам. Ликвидация ученой степени доктора наук может привести: к резкому снижению качества исследований; сниже> нию качества подготовки аспирантов; поте> ре ориентиров, основных перспектив фунда>

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

ментальных исследований, в целом — стра> тегии развития государства». г) Утрата корпуса наиболее профессио9 нальных специалистов: Е. Н. Ивахненко (доктор философских наук, профессор, РГГУ, Москва): «Доктора наук в российской системе образования представляют собой ту прослойку работни> ков науки и образования, в которой, при всех недостатках, представлены наиболее подготовленные в профессиональном отно> шении кадры. Смешать ее со всей массой ученых означало бы понизить их профессио> нальный статус, а вслед за ним понизить уровень принципиальности в оценке науч> ных трудов (диссертаций), определяющих право вхождения в научное сообщество». д) Кадры высшего образования и госстан9 дарты: В. В. Рябчиков (доктор педагогических наук, доцент, Братск): «Существующие и разрабатываемые Государственные обра> зовательные стандарты, касающиеся подго> товки специалистов, бакалавров и магист> ров, в части требований к кадровому обеспе> чению учебного процесса предполагают обязательное наличие в высших учебных за> ведениях докторов наук в различных соот> ношениях. Наличие таких требований явля> ется одним из важных компонентов качества учебного процесса в высших учебных за> ведениях. Отмена степени доктора наук приведет к необходимости переработки практически всех Государственных образо> вательных стандартов высшего профессио> нального образования и, как следствие, к значительным финансовым затратам и снижению требований к кадровому обес> печению учебного процесса в вузах». е) Нарушение социальной справедли9 вости: В. М. Козьменко (доктор исторических наук, профессор, заслуженный деятель науки РФ, РУДН, Москва): «Отказ от докторской степени не только лишает преподавателей определенной мотивации к исследователь> ской деятельности, ведет к понижению их статуса, но и нарушает принцип социаль>

2010 — №2

ной справедливости, практически уравнивая в результате реализации административного решения маститых, заслуженных ученых и делающих первые шаги на научном попри> ще соискателей кандидатских степеней». ж) Преклонение перед Западом и отказ от своих традиций: А. А. Горелов (доктор философских на> ук, ИФ РАН, Москва), Т. А. Горелова (док> тор философских наук, профессор, МосГУ): «Ликвидация степени доктора наук продол> жает и подводит итог ликвидации советской системы образования, которая (ликвидация) начата введением ЕГЭ, переходом на двух> ступенчатую аттестацию (бакалавриат и ма> гистратура) в вузах. Две существующие сту> пени ученых степеней являются устоявши> мися и объективными способами оценки научных работников, соответствующими на> циональным особенностям российского менталитета и практике научных исследова> ний, выдвинувшей Советский Союз в число крупнейших научных держав мира. Подра> жание Западу приведет к хаосу российской научной системы и резкому падению уровня научных исследований. Ликвидация одной из объективных ступеней оценки научного труда в сочетании с недофинансированием науки и коррупцией, которая только усилит> ся после ликвидации степени доктора наук в связи с уменьшением объективности оцен> ки научного труда, приведет к дальнейшей деградации нашей науки». Ю. С. Давыдов: «В Германии для работы в вузе преподаватели и сотрудники научных подразделений должны защитить так назы> ваемую первую докторскую диссертацию, соответствующую российской кандидат> ской. Для работы в университетах научного направления необходима защита второй докторской диссертации, аналогичной рос> сийской докторской диссертации. И от этого порядка они не отказываются, в отличие от наших составителей проекта закона “Об об> разовании”». з) Противоречие западным стандартам: Ю. М. Резник (доктор философских наук, профессор, ИФ РАН, Москва): «Нововведе>

2010 — №2

ние по ученым степеням ничего кроме вреда и дальнейшей девальвации ценностей науки не принесет. Это противоречит и западным стандартам подготовки научных кадров, где имеются, по сути дела, две докторские сте> пени — PhD и DSc (Doctor of Science, DSc) в странах с «одноступенчатой» системой ученых степеней, а в странах с «двухступен> чатой» системой (например, в Германии) — габилитированный доктор (doctor habilita> tus, Dr. habil.)». и) Психологический аспект — мотива9 ция к научной деятельности: Н. Г. Багдасарьян: «Наш опрос показал, что талантливая аспирантская молодежь, планирующая остаться в науке, отрицатель> но относится к сведению двух степеней в од> ну, расценивая это как бесперспективность в карьерном росте. Сегодня разница в пре> стижности этих двух степеней достаточно велика, и это мотивирует людей к научно> му поиску и оформлению его в докторской диссертационной работе. Молодые ученые понимают, что требования к этой единст> венной степени возрастут настолько, что за период обучения в аспирантуре такую работу не сделать (и сегодня в срок защища> ется не более 10% аспирантов). Следователь> но, реформа требует системных перемен. Мы не знаем, что в этом плане предусмотре> но. Если реформа будет осуществлена одно> моментно (мы не знаем предполагаемой тех> нологии), то это может вызвать апатию в на> учной среде, возвращение к настроениям 90>х годов, которые еще не забыты людьми. А этим фактором пренебрегать нельзя. Та> кое состояние способно «вытолкнуть» из России наиболее способных ученых в поис> ках более стабильной среды для научного творчества». Н. В. Иванова (доктор педагогических наук, Череповец), В. Г. Маралов (доктор психологических наук, профессор, заслу> женный деятель науки РФ, Череповец), Е. В. Яковлева (доктор педагогический наук, Череповец): «Упразднение докторской сте> пени резко понизит потенциал науки, кото> рый и так в нашей стране не высок, кроме

Гуманитарная экспертиза

того, отрицательно скажется на мотивации занятия научной деятельностью. Если доста> точно кандидатской диссертации, зачем ра> ботать дальше, заниматься наукой, если это к тому же не подкрепляется соответствую> щими средствами. Существующая система грантов в нашей стране находится в зачаточ> ном состоянии, и далеко не всякий ученый может получить грант. А если он его и полу> чает, то размер его часто не восполняет тех затрат, которые необходимы на решение на> учной проблемы». В. И. Пинковский (доктор филологичес> ких наук, доцент, Магадан): «Нелогично вводить иерархию степеней у обучаемых (ба> калавр>магистр) и одновременно отменять ее у обучающих. Непрерывность самообра> зования, исследовательского поиска, обес> печивающая не только рост научной квали> фикации, но и, вообще говоря, ее сохране> ние, в значительной мере стимулируется наличием двухстепенной системы. Кандидат, решивший стать доктором, в перспективе — более знающий и умеющий специалист, по> тому что вынужден идти вперед, чем кан> дидат, «успокоившийся» на своей степени и объективно рискующий откатиться назад». к) Невысокий авторитет кандидатской степени в современной России: В. М. Букатов (доктор педагогических на> ук, профессор, действительный член Акаде> мии педагогических и социальных наук, МПСИ, Москва): «Скорее всего, лучше оста> вить ДВЕ ступени (уж очень сырыми и зеле> ными оказываются новоиспеченные канди> даты)». О. Ю. Поляков (доктор филологических наук, профессор, Киров): «Ученая степень кандидата наук, и это общеизвестно, сейчас нередко присуждается работам, имеющим квалификационный характер, ее авторитет существенно снижен в связи с массовым производством специалистов подобного ранга. Кроме того, предлагаемое упраздне> ние ученой степени доктора наук идет враз> рез с теми нормами, которые существуют в странах Евросоюза и к которым так стре> мится наша система образования».

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

л) Филологический аспект: Н. Е. Ерофеева (доктор филологических наук, профессор, Орск): «Кандидат — это ступень для дальнейшего развития специа> листа в конкретной области знания. Поня> тие «кандидат» не соотносится с понятием «академический», тем более «академическая (ученая) степень». Ученая степень доктора наук присваивается за принципиально новое достижение в науке, имеет авторское нача> ло, академическое содержание научного от> крытия, оформленного в виде докторского исследования, а не представляет разработку части какого>то научного вопроса или науч> ной проблемы в рамках концепции доктора наук — научного руководителя кандидата. В современной системе кандидат — проме> жуточная степень между преподавателем вуза и доктором наук. Так же, как кандидат в мастера не есть мастер, так и кандидат на> ук не есть специалист высшей научной ква> лификации, он не может формировать науч> ную школу и быть представителем академи> ческого сообщества. Лишать российское образование статуса доктора наук как при> знания высокого уровня профессиональной компетентности специалиста нельзя». Л. Н. Тимофеева (доктор политических наук, профессор, РАГС, Москва): «По грам> матическим основаниям слово «кандидат» означает — тот, кто претендует на нечто большее, избрание, продвижение (в Риме — соискатель государственной должности), т. е. процесс не завершен, например «канди> дат в мастера спорта», «кандидат в депута> ты». Иными словами, это «кандидат в на> уку». Степень мастерства еще предстоит подтвердить, что не соответствует нашему представлению о человеке, заслужившем на> зываться мастером, доктором наук. «Док> тор» в переводе с латинского означает более высокий социальный статус — «учитель», т. е. тот, кто имеет право учить других». м) Нарушение спокойствия общества: Н. С. Бочкарева (доктор филологических наук, профессор, Пермь): «В очередной раз разрушение сложившейся системы приведет только к новым бесполезным волнениям

2010 — №2

и внесет еще большую путаницу. Целесооб> разнее постепенное объединение степеней магистра и кандидата, т. е. за два года обу> чения в магистратуре можно подготовить кандидатскую диссертацию и в течение тре> тьего года ее защитить. Этот процесс уже, по сути, начался». А. К. Быков: «Отказ от двухступенчатой иерархии ученых степеней создает социаль> ную напряженность в научной среде за счет принижения научных заслуг докторов наук, имеющих эту степень в настоящее время; разрушает отечественную систему подготов> ки научных кадров высшей квалификации, успешно функционирующую десятилетия> ми; приведет к утилитаризации научной сте> пени, снижению профессионализма научных кадров, поскольку уровень доктора наук за рубежом, по данным многих исследований, уступает подготовке действующих докторов наук в России». С. И. Григорьев (член>корреспондент РАО, доктор социологических наук, про> фессор, академик РАМН, РГСУ, Москва): «а) сложившаяся традиция дифференциа> ции степеней при ее изменении будет усили> вать нестабильность не только в системе уч> реждений науки и образования, но и в обще> стве в целом; б) значительный слой докторов наук будет «опущен» по статусу до уровня кандидатов, что в общественном сознании будет усиливать и без того масштабное недовольство реформированием системы образования и науки, социальной сферы в целом; в) это нововведение усилит дальней> шее снижение материальной обеспеченно> сти ученых в обществе и государстве, кото> рое случилось на рубеже XX–XXI вв. в Рос> сии, и др.». н) Опасность деградации научно9педаго9 гического сообщества: В. М. Воропаев (доктор педагогических наук, доцент, Тамбов): «Строго говоря, на> учная степень как таковая, как и любой об> щественный «сертификат» к научной истине имеет весьма опосредованное отношение. Я знаю много студентов, которые гораздо умнее меня и определенное количество но>

2010 — №2

сителей профессорских званий, которым я бы никогда не зачел курсовую. Однако в условиях нашего коррумпированного оте> чества снятие формального квалификаци> онного барьера (весьма серьезного) приве> дет к дальнейшей деградации научного сооб> щества». В. П. Мошняга (доктор исторических на> ук, профессор, академик Международной академии информатизации, МосГУ): «Име> ющейся вариант ликвидации докторской степени и сохранении только кандидатской не соответствует не только европейской многовековой практике, но и послужит ка> тализатором значительного ухудшения под> готовки научных и научно>педагогических кадров в РФ». о) Завышение статуса одних и заниже9 ние — других: Г. В. Гриненко (доктор философских на> ук, профессор, академик РАЕН, ИМЭО, Химки): «Отмена докторских защит и про> возглашение кандидатской степени высшей академической степенью приведет к необос> нованному завышению научного статуса со> тен тысяч одних (кандидатов) и понижению статуса десятков тысяч (докторов). Значи> тельная часть кандидатских диссертаций за> щищена по причинам, далеким от интере> са к науке (уклонение от службы в армии, повышение социального престижа и т. п.), и громадное количество кандидатов не рабо> тают ни в сфере науки, ни в сфере образова> ния. Тогда как подавляющее большинство докторских диссертаций написано людьми, работающими в этих сферах». Р. М. Петрунева (доктор педагогических наук, кандидат химических наук, Волго> град): «Не считаю полезным для общества и государства ликвидацию ученой степени доктора наук по ряду причин: 1) ликвидация этой степени снизит требования к качеству диссертационных работ; 2) ныне действую> щие доктора наук будут незаслуженно «по> нижены» в ученой степени, что безнрав> ственно во всех смыслах, вследствие этого будет снижена продуктивность их научно> го труда; 3) в Академию наук будет откры>

Гуманитарная экспертиза

та дорога кандидатам наук, что не являет> ся для России исторически оправданным; 4) при сложившемся современном разделении научного труда степень доктора философии не очень понятна гражданам, привыкшим к узкой специализации, а не к любомудрию; 5) и, наконец, все эти реорганизации внесут раздор в ряды научной общественности (между «старыми» и «новыми» докторами)». п) Исчезновение оснований для звания профессора: А. Б. Копелиович (доктор филологиче> ских наук, профессор, заслуженный работ> ник высшей школы РФ, Владимир), М. В. Пи менова (доктор филологических наук, про> фессор, Владимир): «Данное нововведение упраздняет двухуровневую систему научных степеней, чем понижает уровень подготовки профессорско>преподавательского состава (который будет уже только «преподаватель> ским», а не «профессорским»); нивелирует значимость научных исследований для вузов (которые фактически уравниваются со сред> ними специальными учебными заведениями); унифицирует и нивелирует кадровый состав высшей школы, уничтожает градацию между начинающими исследователями и маститы> ми учеными…» р) Опасность бюрократизации науки: О. А. Митрошенков (доктор философ> ских наук, профессор, РАГС, Москва): «От> мена докторских званий может открыть до> рогу потоку бездарностей и чиновников в науку, которые и так забрали власти в об> ществе выше всех мыслимых представлений об этом. Если учесть, что настоящие ученые предпочитают не занимать административ> ные должности, то уравнение их со всеми, кто не мытьем так катаньем заполучил науч> ную степень, будет только означать дальней> шую бюрократизацию науки. Куда уж даль> ше, наука сегодня и так опущена ниже неку> да. Бывший чиновник (со степенью) как научный сотрудник или заведующий кафед> рой — вот эта система полностью дискреди> тировала себя. Можно допустить институт менеджеров от науки, но для этого степени вовсе не нужны».

2010 — №2

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

Контент>анализ ответов экспертов на дан> ный вопрос показывает их практически пол> ную солидарность в отрицании подхода к ре> шению проблемы ученых степеней, содержа> щегося в экспертируемом предложении. Контент>анализ подтверждает, что в на> учном и образовательном сообществе основ> ная позиция, разделяемая подавляющим большинством ученых и деятелей образова> ния, состоит в том, что необходимо сохра> нить нынешнюю систему аттестации науч> ных кадров (с сохранением степеней докто> ра наук и кандидата наук) и продолжить гуманитарную экспертизу возможных изме> нений этой системы с выявлением досто> инств и недостатков, последствий введения любой иной системы. Эксперты в вопросе о реформе системы ученых степеней проявили солидарность. Фактически выявлен исчерпывающий круг аргументов, позволяющих вести критику предложенного нововведения в этом во> просе. Экспертный опрос выявляет крайнюю болезненность для научного сообщества ка> ких>либо перемен в установившейся системе ученых степеней, званий, других форм диф> ференциации научного сообщества на осно> ве признания научных заслуг. Очевидно, что данный вопрос будет порождать высокую социальную напряженность в значительной по численности группе людей, связанных с наукой и образованием. Значение гуманитарной экспертизы со> стоит в том, что ею не столько выносится вердикт по тем или иным ситуациям или дей>

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Ильинский, И. М. (2002) Образовательная революция. М. : Изд>во Моск. гуманит.>соци> альн. академии. Ильинский, И. М. (2004) Негосударственные вузы России: опыт самоидентификации. М. : Изд>во Моск. гуманит. ун>та. Ильинский, И. М. (2006) Образование. Мо> лодежь. Человек: (статьи, интервью, выступле> ния). М. : Изд>во Моск. гуманит. ун>та. Ильинский, И. М. (2009) Беседы об истории Московского гуманитарного университета. М. : Изд>во Моск. гуманит. ун>та. Луков, Вал. А. (2006) Гуманитарная экс> пертиза: от теории к практике // Знание. Пони> мание. Умение. № 4. С. 197–200. Луков, Вал. А. (2007) Гуманитарная экс> пертиза: взгляд экспертов>гуманитариев : Итоги экспертного опроса (май — октябрь 2007 г.). М. : Изд>во Моск. гуманит. ун>та. Луков, Вал. А. (2008) Гуманитарная экс> пертиза в сфере образования // Univers Om : Revista stiintifico>populara. Chisinau. №1. , , , P. 60–66. Луков, Вал. А., Луков, Вл. А. (2008) Тезау> русы: Субъектная организация гуманитарного знания. М. : НИБ. Юдин, Б. Г. (2009) Технонаука, человек, об> щество: актуальность гуманитарной эксперти> зы // Век глобализации. № 2. C. 146–154. Юдин, Б. Г., Луков, Вал. А. (2006) Гуманитар> ная экспертиза: К обоснованию исследователь> ского проекта. М. : Изд>во Моск. гуманит. ун>та. ^

КОНСТРУКЦИЯ ПОДХОДА К СИСТЕМЕ УЧЕНЫХ СТЕПЕНЕЙ НА ОСНОВЕ КОНТЕНТ9АНАЛИЗА ОТВЕТОВ ЭКСПЕРТОВ

ствиям, сколько сложная общественная про> блема становится предметом общественного обсуждения, что дает основание для разви> тия структур гражданского общества. Дан> ный опрос проведен в русле этого подхода, его результаты будут публиковаться в раз> ной форме для информирования органов и организаций, ответственных за правотвор> чество и правовое регулирование в сфере об> разования и науки, а также для формирова> ния общественного мнения по вопросам дальнейшего реформирования системы об> разования и развития научной деятельности в Российской Федерации.

Ю. С. Путрик (доктор исторических наук, МосГУ): «Что касается предложения ликви> дировать степень доктора наук, то здесь яв> но прослеживается тенденция к девальвации критериев оценки ученой квалификации и идет вразрез с политикой по усилению ро> ли науки в современном российском общест> ве. Интересно, что думают в РАН по данно> му предложению?».

Гуманитарная экспертиза

2010 — №2

О методологии комплексной социогуманитарной экспертизы инженерноYпроектировочных решений Р. М. ПЕТРУНЕВА, В. Д. ВАСИЛЬЕВА (ВОЛГОГРАДСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ТЕХНИчЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ)* Рассматриваются элементы методологии комплексной социогуманитарной экспертизы инже& нерно&проектировочных решений, проводимой с целью опережающего реагирования на воз& можные негативные последствия их внедрения. Ключевые слова: инженерно&проектировочное решение, комплексная социогуманитарная экспертиза.

On Methodology of Complex Social and Humanitarian Expert Examination of Engineering and Designing Decisions R. M. PETRUNEVA, V. D. VASILIEVA (VOLGOGRAD STATE TECHNICAL UNIVERSITY)

The authors envisage elements of methodology of complex social and humanitarian expert examina& tion of engineering and designing decisions that is conducted for the purpose of anticipatory reaction to possible negative consequences of their implementation. Keywords: engineering and designing decision, complex social and humanitarian expert examination.

остиндустриальная эпоха в развитии общества характеризуется неклассич> ностью, которая проявляется в неимоверно возросшем влиянии человека на различные процессы. Причем это влияние не всегда оче> видно. Традиционно считается, что инже> нерная деятельность направлена на технику и технологию. Однако происходящие на ру> беже XX–XXI вв. события показали, что се> годня сформировалась техническая реаль> ность нового типа, для которой характерна тесная интеграция технических, социаль> ных, естественно>биологических систем. Это процессы, связанные с влиянием инже> нерной деятельности на природные явления, с трансформацией самой человеческой дея> тельности и созданных ею искусственных систем (например, инфраструктурные изме> нения), с воздействием на самого человека и общество в целом (например, появление новых видов материальных потребностей,

изменения в системе ценностей). Эти про> цессы в конечном итоге изменяют социаль> ное бытие и биологическую сущность самого человека как в положительную, так и в нега> тивную сторону. Техногенные (технологические) катаст> рофы в своей основе имеют социальные при> чины, поскольку, во>первых, технические системы конструируются, изготовляются и управляются людьми и, во>вторых, обеспе> чивают достижение тех или иных социально значимых целей. Энергетические, ядерные, инфраструктурные, транспортные, экологи> ческие, космические аварии и природные ка> тастрофы, спровоцированные деятельнос> тью человека, в конечном счете вызываются рассогласованием взаимодействия элемен> тов сложных систем, в создании и функцио> нировании которых задействованы как лю> ди, так и те или иные элементы созданных ими технологий.

* Петрунева Раиса Маратовна — доктор педагогических наук, кандидат химических наук, до> цент, проректор по учебной работе Волгоградского государственного технического университе> та. Тел.: (8442) 24>09>25. Эл. адрес: raissa@vstu.ru Васильева Валентина Дмитриевна — кандидат технических наук, доцент кафедры технологии высокомолекулярных и волокнистых материалов Волгоградского государственного техническо> го университета. Тел.: (8442) 24>84>35. Эл. адрес: vasilyevavd@yandex.ru

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

В настоящее время общецивилизацион> ной необходимостью стали опережающий анализ и прогнозирование рисков и реаль> ных опасностей для человека и человечества, связанных с научно>техническими иннова> циями. В данном случае речь идет не об изве> стных техническим специалистам методиках оценки рисков и опасностей производства, для которых существуют научно обоснован> ные расчеты и которые известно, как выяв> лять и оценивать, во многих случаях даже количественно. Речь идет об оценке последст> вий внедрения инженерно>технических ин> новаций, которые оказывают существенное, но не явно обнаруживающееся в данный мо> мент влияние и на жизнь общества в целом, и на жизнь каждого отдельного человека. В основе такого рода деятельности, на> правленной на выявление отдаленных, а воз> можно, и фатальных последствий, на наш взгляд, должна лежать комплексная социо> гуманитарная экспертиза (КСГЭ). Она про> изводит оценку наступающих социогумани> тарных последствий принимаемых инженер> но>проектировочных решений по многим критериям. Идея и концепция социогуманитарной (гуманитарной) экспертизы, как важного механизма сохранения человеческого по> тенциала в современных условиях, принад> лежит многим ученым и специалистам, сре> ди которых Н. Н. Авдеев, И. И. Ашмарин, Г. В. Иванченко, Д. А. Леонтьев, Р. М. Пет> рунева, Д. А. Покровский, Ф. С. Сафуанов, Г. Скирбекк, Г. Л. Смолян, Г. Н. Солнцева, Г. Б. Степанова, П. Д. Тищенко, Г. Л. Туль> чинский, Б. Г. Юдин и многие другие. Так, например, проанализированы философские основания гуманитарной экспертизы (Ти> щенко, 2008); гуманитарная экспертиза рас> смотрена и как особый род, форма дея> тельности, и как социальная технология опережающего реагирования на возможные негативные последствия социальных и тех> нологических инноваций (Тульчинский, 2006; Юдин, 2005); отмечен междисципли> нарный и комплексный характер гуманитар> ной экспертизы (Тульчинский, 2006), в об>

2010 — №2

щих чертах дана характеристика объектов и субъектов экспертизы, ее функций и органи> зационного обеспечения экспертной процеду> ры (Ашмарин, 1997, 2006; Леонтьев, 2008; Тульчинский, 2006; Юдин, 2005); социогума> нитарная экспертиза рассмотрена как метод оценки значимости для общества инженер> но>проектировочных решений и способ под> готовки инженеров (Петрунева, 2003) и т. д. В настоящее время КСГЭ некоторых со> циальных явлений и процессов уже получи> ла практическое воплощение в виде специа> лизированных экспертиз: судебных, меди> цинских, социологических, педагогических и т. п. Для произведения таких экспертиз (судебная, медицинская и т. д.) имеются спе> циальные службы, деятельность которых строго регламентирована нормативно>пра> вовой базой, для них отработаны техноло> гии, процедурные алгоритмы и механизмы реализации заключений, полученных экс> пертами. К сожалению, в этот список не входит КСГЭ инженерно>проектировочных реше> ний. Сегодня существуют некоторые специа> лизированные экспертизы, которым подле> жат технические проекты. Самой значимой из известных технических экспертиз явля> ется Государственная экологическая экс> пертиза, которая обеспечена необходимой нормативно>правовой базой. Но что она экс> пертирует? Экологическая экспертиза про> веряет конечный результат проектирования на наличие и характер дальнейшей перера> ботки различных вредных отходов (захо> ронение, очищение и запуск в рецикл, очи> щение в циклонах и выброс в атмосферу и т. д.). А может быть, нужно было бы при> менить другое инженерное решение, с дру> гой технологической схемой, с другим сырь> ем? Тогда бы и отходы были не столь вредны и не в таких масштабах? Однако перед про> ектировщиками такая задача не ставилась. У них было простое и четкое техническое за> дание: при минимальных финансовых и ма> териальных затратах обеспечить производ> ство заданного продукта в необходимых ко> личествах. Но тогда «кто>то» (?) должен

2010 — №2

следить за тем, чтобы инженерно>проек> тировочное решение не ущемляло интересы Человека (и человека, живущего в санитар> ной зоне проектируемого предприятия, и че> ловека, который будет жить в XXII в.). И этот «кто>то» должен быть не кем иным, как экспертом в области КСГЭ инженерно> проектировочных решений. Это прекрасно понимал еще на заре за> рождающегося XX в., когда еще не было известно, что человечество ожидает эпоха НТР, известный русский инженер и фило> соф П. К. Энгельмейер (Энгельмейер, 1905). Он считал, что инженеру, для того чтобы понять смысл своего творения, нужно под> няться над своим детищем и «пройтись» по смежным областям знания. Сегодня такой аналитический подход к результатам инже> нерной деятельности называют экспертизой. Возникает закономерный вопрос: всякое ли инженерно>техническое решение нужда> ется в КСГЭ? Отвечая на данный вопрос, сле> дует обратиться к источникам технических задач для инженерного проектирования. В качестве таковых могут выступать как на> рушения штатного режима функционирова> ния технического (технологического) объек> та (частые поломки, отклонения от заданных параметров и т. д.), так и инициативы обще> ства, постоянно нуждающегося в новых ви> дах материальных потребностей. Возникшие технические и социальные противоречия порождают задачи, которые разрешаются в процессе проектирования принятием тех> нического решения, представляющего собой выбор одного из альтернативных вариантов достижения цели. В зависимости от сложно> сти, степени воздействия на жизнь человека и общества все задачи для проектирования можно условно разделить на стандартные (ординарные, типовые) инженерные задачи и проблемы. Проблема в отличие от типовой задачи или ситуации не имеет стандартизо> ванного (типового) решения, для нее не су> ществует известных, проверенных временем и практикой, решений; она требует прежде всего креативных подходов и комплексных решений.

Гуманитарная экспертиза

По своей глубине, сложности и возмож> ным последствиям все инженерно>проекти> ровочные проблемы можно разделить на три большие группы: а) проблемы века (или эпохальные вели> кие проблемы), решение которых затрагива> ет интересы и жизнь многих народов и поко> лений людей; б) проблемы национальные, связанные с интересами населения одной или несколь> ких соседних стран в обозримом промежут> ке времени; в) проблемы региональные, решение ко> торых затрагивает интересы и влияет на жизнедеятельность населения некоторого региона внутри одной страны. Очевидно, что масштаб проблемы опреде> ляет и таксономию КСГЭ. До сих пор остается открытым вопрос о заказчике такой экспертизы. Исходя из здравого смысла, вряд ли таковым можно считать самого заказчика проекта. Такое ис> следование не в его интересах. Обществен> ные организации по типу Общественного со> вета (при Президенте, при руководителе субъекта Федерации и др.) не смогут осуще> ствить такой заказ: и потому, что у них иные цели деятельности, и потому, что они не рас> полагают необходимыми материальными ре> сурсами для финансирования экспертизы. Скорее всего, КСГЭ может состояться толь> ко при полной ее институализации и прида> нии ей статуса государственной экспертизы. В этом случае КСГЭ необходимо будет ре> шить много вопросов юридического и эконо> мического характера, провести большую ра> боту по целеполаганию, применяемым ме> тодам, критериям оценки эффективности и т. д., в том числе определить перечень обя> зательных вопросов, на которые дает ответ КСГЭ в своем заключении. На какие вопросы должны ответить экс> перты в обязательном порядке? Конкретный их перечень, безусловно, определяется со> держанием технического проекта. Но уже сейчас очевидно, что по крайней мере на три глобальных вопроса эксперты должны дать ответы.

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

Вопрос №1. Как повлияет внедрение дан> ного проекта на окружающую среду (в ло> кальном, глобальном и планетарном мас> штабе)? Может ли привести это внедрение к фатальным (необратимым) последствиям для флоры, фауны, геологических структур и т. п.? Вопрос №2. Как повлияет внедрение дан> ного технического решения на способы жиз> недеятельности людей? Как качественно из> менятся материальные потребности людей и стандарты качества жизни? Появятся ли новые профессии и исчезнут ли традицион> ные? Как изменятся способы и скорости коммуникаций, как это повлияет на социаль> ные процессы и т. п.? Вопрос №3. Повлияет ли внедрение про> екта на здоровье людей, их биологический статус? Возможно ли появление новых бо> лезней, иммунных сбоев, генных нарушений и т. п.? Ясно также и то, что социогуманитар> ная экспертиза инженерно>проектировоч> ных решений должна носить комплексный и междисциплинарный характер. Междис> циплинарность выражается в том, что слож> ность объекта проектирования требует при> влечения специалистов из различных сфер науки и практики, в том числе гуманитар> ной. Комплексность экспертизы определяет> ся характером возможных технических, со> циальных, природно>биологических транс> формаций, которые необходимо выявить в прогностическом порядке. Особые требования предъявляются к уча> стникам КСГЭ. Кроме блестящей естествен> но>научной, общеинженерной и специаль> ной подготовки в конкретной предметной области эти эксперты должны обладать гу> манитарно ориентированным мышлением и опытом гуманитарно ориентированной ин> женерно>проектировочной деятельности. Такой опыт экспертам КСГЭ крайне необхо> дим, так как им придется не просто оцени> вать последствия реализации технического проекта — сначала их нужно выявить, а для этого необходим соответствующий интел> лектуальный и эмоциональный потенциал

2010 — №2

личности. Очевидно, что, таких специалис> тов у нас сегодня нет и что их нужно гото> вить специальным образом. В этих условиях вполне реально привле> чение к комплексной экспертизе инженер> но>проектировочных проблем и различных специалистов из гуманитарной сферы. Ава> рия на Чернобыльской АЭС привела акаде> мика В. А. Легасова, принимавшего участие в расследовании ее причин, к выводам, на ко> торые мы не можем не сослаться: «Для того чтобы научно>технический прогресс, уже продемонстрировавший свою мощь и вели> чайшие возможности, продолжал и дальше служить людям, необходимы объединенные усилия специалистов всех областей знания, направленные на более безопасное и надеж> ное использование его достижений» (Лега> сов, 1987: 101). Исходя из вышеизложенного комплексная КСГЭ инженерно>проектировочного решения предстает как многоаспектная и многоуров> невая конструкция, отражающая природу процессов, на которые воздействует инже> нерная проектировочная деятельность в усло> виях неполной определенности и риска. Ал> горитм проведения такой экспертизы приве> ден на рисунке. Как видно из рисунка, КСГЭ техническо> го решения — это многошаговый процесс, инициируемый заявкой заинтересованного заказчика с перечнем обязательных вопро> сов. На начальном этапе работы экспертной группой определяется иерархия целей экс> пертизы на основе анализа поставленных за> казчиком вопросов (задач) и нормативно> ценностных (аксиологических) комплексов общества. При этом возможна инициация экспертами дополнительных вопросов, если в самой постановке вопросов заказчиком не затрагивается уровень базовых ценностей общества. После планирования и выработки страте> гии работы экспертной группы, включающих определение содержания, способов и мето> дов сбора информации, ее обработки, выяв> ления критериев эффективности решения, формы предъявления результатов эксперти>

Гуманитарная экспертиза

2010 — №2

ИнженерноYпроектировочная проблема

Техническое решение

Заявка на проведение комплексной СГЭ (перечень вопросов заказчика)

Определение целей проведения комплексной СГЭ (ценностные основания СГЭ)

Воздействие на окружающую природу

Воздействие на человека и общество в целом

Трансформация деятельности и потребностей человека

Планирование работы экспертной группы

Сбор и обработка информации, исследование

Консилиум экспертов

Принятие экспертного заключения

Отрицательное заключение

Положительное заключение

Отказ

Переформулирование инженерно;проектировочной проблемы

Выбор альтернативного технического решения

Реализация технического решения (проекта)

Алгоритм проведения социогуманитарной экспертизы

2010 — №2

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

зы и т. д., осуществляются сбор и соответст> вующая обработка информации, в том числе измерения и математическая обработка ре> зультатов. Ядром процесса проведения КСГЭ явля> ется обсуждение (консилиум) экспертами соответствия гуманитарно>ценностного комплекса предлагаемого технического ре> шения базовому, выбранному в качестве «стандартного». Он представляет собой комплекс нормативного научного знания об объекте проектирования (экологическо> го, медико>биологического, правового, эти> ческого и т. д.). На основе такой эксплика> ции базовых гуманитарных норм и ценно> стей на оцениваемое техническое решение формулируется соответствующий вывод, ко> торый оформляется в виде заключения КСГЭ. Если по результатам анализа КСГЭ возможно предсказать не только ближай> шие, но и отдаленные последствия инже> нерно>проектировочного решения (проекта) и они не оказывают существенного и/или ре> шающего влияния на окружающую дейст> вительность, не трансформируют общество и человека, то принимается решение о внед> рении проекта. Если таковой уверенности нет, то от реализации проекта следует отка> заться. Следствием этого может быть либо выбор альтернативного технического реше> ния, либо переформулирование инженер> но>проектировочной проблемы. Возможно, у новой постановочной задачи появятся и новые варианты решения, которые, весьма вероятно, даже не будут похожи на первона> чальный. На представленной схеме указаны наибо> лее общие элементы комплексной КСГЭ, ко> торые, естественно, могут изменяться как по содержанию, так и по структуре в зависимо> сти от поставленной проблемы. Вместе с тем главное внимание, на наш взгляд, должное быть уделено не самим технологическим процедурам КСГЭ, а тому смыслу, который она имеет в сознании эксперта. С этой точки зрения КСГЭ — это еще и рефлексия экспер>

том собственной готовности ставить чело> веческую значимость технического решения выше его технического или экономическо> го эффекта, поиск надпрофессионального смысла профессиональной деятельности. Конечно, за рамками данной статьи оста> лись многие проблемы методологического, организационного, юридического и нравст> венного обеспечения КСГЭ. Разработка дан> ных вопросов вплоть до конкретных техно> логий и практики проведения КСГЭ — дело, надеемся, недалекого будущего. Пока же, несмотря на то что человечество глобально осознало необходимость такой прогности> ческой экспертизы, материальные и геопо> литические интересы остаются выше нравст> венных ценностей. СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Ашмарин, И. И. (1997) Основы гуманитар> ной экспертизы // Человек. №3. С. 76–86. Ашмарин, И. И. (2006) Надпрофессиональ> ные смыслы гуманитарной экспертизы // Зна> ние. Понимание. Умение. №4. С. 202–205. Легасов, В. А. (1987) Проблемы безопас> ного развития техносферы // Коммунист. №8. С. 92–101. Леонтьев, Д. А. (2008) Комплексная гума> нитарная экспертиза: методология и смысл. М. : Смысл. Петрунева, Р. М. (2003) Социоинженерные задачи // Высшее образование в России. №3. С. 115–116. Тищенко, П. Д. (2008) Философские осно> вания гуманитарной экспертизы // Знание. По> нимание. Умение. №3. С. 198–205. Тульчинский, Г. Л. (2006) Экспертиза как социальная технология // Экспертиза в совре> менном мире: от знания к деятельности. М. : Смысл. Энгельмейер, П. К. (1905) Философия тех> ники : библиогр. очерк // Бюл. политехн. об> ва. №3. С. 198–200. Юдин, Б. Г. (2005) От этической эксперти> зы к экспертизе гуманитарной // Знание. По> нимание. Умение. №2. С. 126–135.

2010 — №2

ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ: ТЕОРИЯ И МЕТОДОЛОГИЯ

Биоэтика как форма социально распределенного производства знания П. Д. ТИЩЕНКО (ИНСТИТУТ ФИЛОСОФИИ РАН, МОСКОВСКИЙ ГУМАНИТАРНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ)* Биоэтика трактуется как форма социально распределенного производства знания, осуществ& ляющегося не только в науке, но и в сложно организованной социальной сети, воспринимаю& щей научные идеи, накапливающей, распространяющей и применяющей их. Ключевые слова: биоэтика, производство, знание, знание неявное, тезаурус, проблема, кон& центр, экс&центр, кон&такт.

Bioethics as a Form of Socially Distributed Knowledge Production P. D. TISHCHENKO (THE INSTITUTE OF PHILOSOPHY OF THE RAS, MOSCOW UNIVERSITY FOR THE HUMANITIES)

Bioethics is treated as a form of socially distributed knowledge production, which is being carried out not only in science, but also in a complex social network. This network perceives scientific ideas, and then accumulates, distributes and applies them. Keywords: bioethics, production, knowledge, tacit knowledge, thesaurus, problem, con&centre, ex& centre, con&tact.

ловосочетание «социально распреде> ленное производство знания» заимст> вуется мной из концепции второго типа производства знания (далее — просто Т2), сформулированной М. Гиббонсом и соавт. (Gibbons et al., 1994). Т2 качественно отли> чается от первого типа производства зна> ния (Т1), характерного для классической мо>

нодисциплинарно организованной науки. В классической науке знание производится в лабораториях и других специализирован> ных научных организациях. Из науки оно транслируется в общество в уже более или менее готовом виде, превращаясь из фунда> ментального в прикладное. Причем, как по> казывают параллельно разворачивающиеся

* Тищенко Павел Дмитриевич — доктор философских наук, профессор, заведующий сектором гуманитарных экспертиз и биоэтики Института философии РАН, главный научный сотрудник Института фундаментальных и прикладных исследований Московского гуманитарного универ> ситета. Тел.: (495) 374>59>30. Эл. адрес: pavel.tishchenko@yandex.ru

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

философские исследования, Т2 прикладное концептуально становится формой фунда> ментального (Киященко, 2008a). Концепция Т2 обращает внимание на то обстоятельство, что знание производится не только в науке, но и во всей сложно организованной со> циальной сети, воспринимающей научные идеи, накапливающей, распространяющей и применяющей их. Каждый из социальных агентов, участвующих в этом процессе, про> изводит свое собственное специфическое знание, которое позволяет, с одной сторо> ны, более эффективно выполнять именно его функции, а с другой — более успешно включаться в кооперацию с другими аген> тами. Как представляется, использованный в Т2 аналитический аппарат позволит по>но> вому истолковать неразрывную связь зна> ния, понимания и умения в биоэтике с точки зрения единства, покоящегося на множест> венности парадоксально связанных начал (Тищенко, 2008: 83–91). Напомню, что биоэтика рождается в сере> дине ХХ в. В это время становится ясно, что для достижения общего блага и решения острейших антропологических и экзистен> циальных проблем, порождаемых научно> техническими прогрессом биомедицины, не> обходимо сочетание многообразия ранее разобщенных дисциплинарных знаний: на> учных, философских, богословских, юриди> ческих, политических и т. д. Причем это со> четание оказывается возможным лишь в ре> зультате выхода исследований за рамки дисциплинарных границ в трансдисципли> нарную сферу жизненного мира (Киященко, 2005). Разработчики концепции Т2 выделяют пять его особенностей, которые будут по> лезны для истолкования характера произ> водства биоэтического знания. Во>первых, это знание производится (точнее сказать — расширенно воспроизводится) в контексте практического применения. Во>вторых, оно является междисциплинарным и даже трансдисциплинарным с учетом интенции на целостность в указанном выше смысле. В>третьих, оно разнородно и по качеству,

2010 — №2

и по организационному разнообразию форм получения. В>четвертых, оно не просто опи> сывает те или иные аспекты реальности, но имманентно включает в себя удвоенную рефлексию. Рефлексия на способы произ> водства знания и на ценностные основания этих самих способов. Рефлексия произво> дящего знание субъекта на себя является формой его собственного деятельного вос> производства. Тем самым одновременно с производством знания производится и его производящий субъект. Причем неважно, какого он числа: единственного или множе> ственного. Знание производится как индиви> дами, так и их общностями (фирмами, лабо> раториями и т. п.). В>пятых, Т2 дополняет стандартные научные практики оценки каче> ства знаний (в частности, процедуры peer review), осуществляемые тем или иным экс> пертом или экспертным сообществом, оцен> кой на их этическую приемлемость, социаль> ную востребованность (полезность) и эф> фективность. В биоэтике отмеченные особенности Т2 реализуются в трех неразрывно связанных социально ориентированных познаватель> ных системах: междисциплинарной области научных исследований, академической дис> циплине и политическом институте. Пола> гая, что смысл первых двух систем в первом приближении ясен, остановлюсь на уточне> нии смысла третьей системы. К политиче> ским институтам биоэтики прежде всего мо> жет быть отнесена распределенная в разных социальных слоях демократически функци> онирующая система этических комитетов. Их целью является достижение согласия между социальными субъектами биомеди> цинской науки и здравоохранения. Этиче> ские комитеты существуют при: 1) научных институтах и медицинских центрах; 2) про> фессиональных научных и медицинских ор> ганизациях (национальных и международ> ных); 3) государственных организациях (академиях, министерствах, правительствах, президентских администрациях); 4) между> народных организациях (ООН, ЮНЕСКО, Совет Европы и др.).

2010 — №2

Гуманитарные науки: теория и методология

Помимо этических комитетов к политиче> ским институтам биоэтики можно отнести широкий спектр общественных организа> ций, объединенных такими проблемами, как защита прав пациентов, сексуальных мень> шинств, противников аборта, защитников прав животных и т. д. Биоэтика в качестве политического института выражает класси> ческое (аристотелевское) понимание поли> тики как сферы согласования гражданских интересов и целей во имя общего блага. В отмеченной познавательной и институ> циональной структурности биоэтики, как мне представляется, воспроизводится в ши> роком смысле реальное основание и иных современных способов социально распреде> ленного производства знания. В контексте специфичных социально распределенных форм производства знаний формируются свои особые тезаурусы. Их особенности свя> заны с особенностями пониманий (ценност> ных и смысловых истолкований) и умений (знаний — умений конкретных социальных практик — исследовательских, педагогиче> ских, политических). Я говорю о тезаурусах, имея в виду уже упомянутую практичность производства знания в биоэтике. Ниже оста> новлюсь на этом вопросе как центральном. Здесь же напомню, что «тезаурус… выража> ет ту сторону всякого знания, освоенного субъектом, которая состоит в его (знания) способности применяться субъектом для то> го, чтобы наилучшим образом сориентиро> ваться в окружающем мире как на уровне повседневности частной жизни человека, так и на уровне великих событий мировой истории» (Луков Вал., Луков Вл., 2008a: 65). Универсальные объективные знания, полу> ченные в дисциплинарном знании наука> ми, транслируются в общество и участвуют в формировании специфических тезауру> сов субъектов социально распределенного производства знаний именно тогда, когда они подключаются к решению практически значимых проблем. Одновременно знания, произведенные другими социальными субъ> ектами в иных сферах гуманитарно>познава> тельной деятельности, транслируются в об>

ратном направлении внутрь научных дис> циплинарных областей, дополняя и видоиз> меняя их собственные тезаурусы. Биоэтика в отношении к сфере биомедицины, с одной стороны, и гуманитарных наук — с другой, является для их специфических тезаурусов местом встречи, коммуникативным каналом и средой взаимодействия и взаимообменов. Через биоэтику гуманитарные знания транс> лируются в сферу биологии и медицины, оп> ределяя их ценностно>нормативную рефлек> сивность. В свою очередь, через ее же по> средничество знания биологии и медицины транслируются в сферы гуманитарного по> знания, провоцируя возникновение соответ> ствующим образом ориентированных иссле> довательских направлений в философии, праве, психологии, социологии, экономике, литературоведение и т. д. и т. п. Поэтому биоэтика не просто является формой социально распределенного произ> водства знаний, но в этой социальной рас> пределенности — ключевым опосредующим узлом: местом встречи, коммуникатором и средой взаимо>со>действия. Как возможна коммуникативная посред> ническая функция биоэтики? На этот собст> венно философский вопрос ответ будет дан в несколько приемов. Во>первых, необходи> мо будет прояснить особую роль практиче> ски значимых проблем, которые связыва> ют различные формы производства вместе и структурируют их в различенную общ> ность. Во>вторых, полезно взглянуть на эту ситуацию с точки зрения специфики самого производимого знания (его взятой с разных сторон спецификой). Практически значимая проблема как кон центр, эксцентр и контакт биоэтики. Для первоначального проговора этого вопроса воспользуюсь ресурсами двух неологизмов: «кон>центр» и «экс>центр», а также слова «кон>такт». Неологизм «концентр» заимст> вован у Вл. А. Лукова. Он образован «на ос> нове прилагательного “концентрический”, произведенного от латинской приставки con> и слова centrum — центр, средоточие — и обозначающего в геометрии окружности,

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

круги, сферы, имеющие общий центр» (Лу> ков, 2008: 19). В классической дисциплинар> но организованной науке концентрами, свя> зывающими расходящиеся ветви научных исследований, выступают предметы. В этом смысле производство научных знаний Т1 предмето>центрично. В биоэтике, как разно> видности Т2, такими кон>центрами начина> ют выступать общие экзистенциально значи> мые проблемы. В них человек сталкивается не просто с чем>то неизвестным, но, и бли> жайшим образом неосвоенным, чужим, на> рушающим его ориентацию в мире, угрожа> ющим или ограничивающим перспективы выживания, самореализации. Общие про> блемы создают место встречи различных дисциплинарных и междисциплинарных на> учных истолкований, общим основанием ко> торых является трансдисциплинарный по своей природе контекст жизненного мира. Однако проблемы не только связывают, но и разобщают, включают в себя не только центростремительные, но центробежные си> лы междисциплинарных и внутридисципли> нарных различений. Второй неологизм «экс> центр» (этимология его достаточно про> зрачна) конструируется как выражение этой стороны дела. Он призван указать на тен> денцию к рас>средоточению, распределе> нию, наличию в биоэтике мощных центро> бежных сил, которые могут быть представ> лены как влияние запросов на этот вид знания из внешних контекстных доопреде> лений (например, проблем развития совре> менных религиозных общин), конкретных событий (типа чернобыльской катастрофы), политических ситуаций (выборов в парла> мент и т. п.), казусов (как в случае клониро> вания овцы Долли) и т. д. Кон>такт содержит прямую отсылку к взаимодействию различенных (социально распределенных) субъектов производства знания. И при этом, благодаря своей корне> вой конструкции, удерживает не только смысл совместности, но и смысл «такта» как характеристики у>местного, свое>временно> го и реализованного со>размерно ситуации действия (Киященко, Тищенко, 2009). Дейст>

2010 — №2

вия как поступка, что образует основу зна> ния как умения. В биоэтике можно выделить четыре ос> новные проблемные группы: экологические проблемы, проблемы защиты прав человека в сфере биомедицины, проблемы научно> технического прогресса, проблемы культур> ного плюрализма. Каждая из проблемных групп формирует сообщества единомышлен> ников по признаку свой — чужой: «зеле> ных» — «технократов»; «правозащитников» — «администраторов»; «техноскептиков» — «техноэнтузиастов»; «антиглобалистов» — «глобалистов»; «традиционалистов» — «прогрессистов» и т. п. Это одновременно и концентрическая, и эксцентрическая функция проблемы как таковой, которая в зависимости от степени согласованности, прохождения критической точки сопряже> ния противоборствующих центростреми> тельных и центробежных сил может образо> вать в оптимальном варианте широкое мно> гообразие «биоэтик для друзей — bioethics for friends» (Тр. Энгельгардт младший). Аналогично действуют более частные проблемы: аборта, эвтаназии, клонирования человека и т. д. и т. п. Их первичное понима> ние и проговаривание создает своеобразные дискурсивные «мембраны» (Луков Вал., Лу> ков Вл., 2008b), селективно проницаемые для потоков информации извне — внутрь сооб> щества и в обратном направлении. Например, противники аборта называют его «убийст> вом нерожденного человека», а сторонни> ки — «искусственным прерыванием бере> менности». Тем самым исходное предпони> мание проблемы, направления ее обсуждений и спектра возможных решений оказываются заранее предопределенным. Одновременно это исходное предпонимание образует свое> образное кредо для конкретной групповой идентичности, «биоэтики для друзей». Если социальная дифференциация засты> вает на описанной стадии, то формирование коллективной воли всего общества обеспе> чивается насилием (административным, по> литическим, идеологическим) представите> лей одного частного сообщества над други>

2010 — №2

Гуманитарные науки: теория и методология

ми. Состояние подобного большого сооб> щества можно назвать состоянием холод> ной гражданской войной. Отказ от идеоло> гии войны (в том числе холодной) и насилия в пользу гражданского мира совершается по> степенно и с огромными трудностями в пост> социалистических странах, как и в странах третьего мира. Биоэтика является симпто> мом и своеобразной меркой этой тенденции. Но во всех случаях, когда ей удается захва> тить пространство в умах и локусах социаль> ного взаимодействия, мы можем говорить о третьей функции биоэтических проблем. Помимо функций кон>центров и экс>цент> ров, они начинают выполнять роль контакт> ную. Связывать нормативными структура> ми (прежде всего права и этики гражданско> го сотрудничества) разнородные социаль> ные группы, доопределяя «биоэтику для друзей» тем, что Тр. Энгельгардт мл. назвал «биоэтикой для посторонних» — “bioethics for strangers”. Биоэтика, как он образно вы> разился, существует лишь во множествен> ном числе. Ни одна из биоэтик не высту> пает как целое в отношении к другим как частям. Таким образом, биоэтическое знание не просто производится в различных социаль> ных институтах (исследовательских, образо> вательных или политических), но и по своей природе оказывается неоднородным, соци> ально распределенным: оно может вклю> чать знание и научное, и философское, и бо> гословское, и обыденное знание «людей с улицы». Оно по сути меж> и трансдисцип> линарно. При этом контекст применения вы> ступает основанием связи или частичного пересечения разнородных тезаурусов, осно> ванием меж> и трансдисциплинарности. Теперь попробую рассмотреть обсуждае> мый вопрос с точки зрения различий в самом знании. В огромном числе возможных вари> антов ответа на вопрос о структуре знаний остановлюсь на двух. Одно из них подсказа> но Т. С. Элиотом, а другое введено Майк> лом Полани. «Where is the wisdom we have lost in knowledge? Where is the knowledge we have

lost in information?»1 Будучи под сильным влиянием философии Анри Бергсона, Элиот обращает внимание на усиливающийся в со> временной цивилизации процесс выхолащи> вания синкретического «знания» в самом широком смысле этого слова. Синкретиче> ское знание>мудрость древности, в котором рациональные элементы содружественно работают с интуицией и творческим вообра> жением, деградирует до чисто рациональ> ных конструкций научного знания (в нашей культуре знания как такового). Что при этом теряется? Домысливая Элиота, можно пред> положить, что теряется «длительность» (в терминологии Бергсона). Теряются не> представимые в формах рационалистиче> ских объективаций (опространствлений) эф> фекты становления, имманентно присущие любому сущему, о котором ведется речь. В языке и мышлении эти эффекты становле> ния, ускользающие от рационального схва> тывания, парадоксальным образом схваты> ваются (усваиваются, сохраняя следы неус> военного — чужого) в идеях парадоксов, апорий, антиномий, антитез. Они>то и явля> ются наиболее фундаментальными основа> ниями биоэтики (Киященко, 2005; Тищенко, 2009) как формы социально распределенно> го производства знания. Претендуя на роль эксперта в филосо> фии, я только тогда буду готов вступить в биоэтическую беседу с другим философом, не говоря уж о других специалистах (бого> словах, юристах и т. д.), когда признаю, что любая моя попытка (как и попытка любого другого эксперта) усвоить любую проблему (клонирования, эвтаназии и т. п.) включает в себя неполноту знания, возможность недо> понимания, неудачу аргументации. И лишь в споре—диалоге, в дополнительности раз> нородных знаний может сохраниться след присутствия ускользающей реальности. Этот аспект биоэтики мной подробно рас> сматривается в статье «Гуманитарная экс> пертиза…». Человек (профан, эксперт любо> го вида) может придерживаться разных воз> зрений на обсуждаемые проблемы. Однако его готовность обсуждать совместно и ис>

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

кать путь компромисса в договоренности как раз и основана на «интеграле» мудрости (предпосылке и связи знания и информации) как неизбежной необходимости. В каком смысле и какое знание теряется в информации? И как осознание этой потери может повлиять на обоснование возможно> сти социально распределенного производст> ва знаний? Эта потеря связана с утратой инерции классического (по В. С. Степину) научного представления, непосредственно проецировавшего знания, полученные в кон> кретных формах опыта, на мир как он есть сам по себе независимо от этого опыта. В не> классической науке эта связь оказывается под вопросом. То, что мы наблюдаем в каче> стве научных фактов, зависит от того, как мы эти факты получаем (от приборов и на> шего языка). На уровне обыденных научных практик это выражается в том, что ни один факт, наблюдение и ни одно сообщение о найденной закономерности не будут рас> сматриваться в науке, если исследователь не укажет метод, с помощью которого он эти результаты получил. Результат — надводная часть айсберга знания. Метод — подвод> ная — для публики незаметная часть, как и неявное знание>умение. Знание превращается в информацию тог> да, когда тело знания «распиливается» по> полам — надводная часть поступает в обще> ственное обращение в качестве «информа> ции», а подводная остается в самом научном сообществе, в той особой форме, которую М. Полани назвал «неявным» знанием. По> дробней будет сказано ниже. Теперь же важно отметить, что если осо> знание значимости мудрости раскрывает са> мое фундаментальное основание сотрудни> чества инакомыслящих экспертов и «профа> нов» в биоэтике, то данная потеря первым шагом осознания, наоборот, устанавливает нередуцируемость знаний, пониманий и уме> ний, полученных в контексте одного типа опыта, к знаниям, пониманиям и умениям, образующим другие формы опыта. Каждый из многообразных субъектов производства знания имеет свое особое значение. В каче>

2010 — №2

стве примера сошлюсь на правило добро> вольного информированного согласия, без выполнения которого не может произво> диться ни одна медицинская процедура. Ка> кого рода информацию может предоста> вить врач пациенту для того, чтобы послед> ний мог самостоятельно принять решение? Традиционно предполагается, что всей ин> формацией обладает врач, и речь идет имен> но о получении медицинской информации как таковой. С пациентом он должен ею по> делиться. Упускается, что без профессиональной врачебной интуиции (понимания) и врачеб> ного знания связи информации со способом ее получения (умения) информация о состо> янии больного последнему мало что скажет. Дело в том, что информация не просто должна быть передана пациенту, а включена в его личный тезаурус. Она должна стать фактором, определяющим то, что я обозна> чаю как «биографический план страдания» и отличаю от «биологического», знания о котором, к сожалению, до сих пор только и являются прерогативой врача. Информа> ция может получить осмысленность в созна> нии пациента (освоиться и войти в его тезау> рус), когда станет аргументом в ответе на его экзистенциально значимые вопросы. Какого рода негативные переживания предстоит пе> режить, каковы шансы благоприятных и не> благоприятных исходов той или иной проце> дуры, каковы финансовые расходы того или иного лечения, как результаты лечения или нелечения скажутся на качестве жизни, на трудоспособности, привычной практике досуга и т. д. Этот тип знания рождается в опыте>переживании самого пациента, и врач по ряду объективных и субъективных причин имеет о нем весьма смутное пред> ставление. Таким образом, в социальной ячейке врач — пациент работают два субъек> та знания, общающихся друг с другом через обмен информацией, к сожалению, упуска> ющих взаимообмен на уровне мудрости, со> четающей понимание и умение идти на кон> такт при совместном выборе решения, как поступить.

2010 — №2

Гуманитарные науки: теория и методология

И еще один важный аспект, содержащий> ся в знании, поскольку нами учитывается его зависимость от способов получения. Эта зависимость превращает знание, данное во всеобщих дисциплинарных определениях, через его понимание и умение сообразно ему действовать в некоторый транс>формер. Варьируя условия опыта биоэтического об> щения, мы можем через указанные «меха> низмы» трансформирования знания обра> щать нежелательные в желательные, опти> мальные эффекты состоявшегося контакта. Тем самым закладывая основание для воз> можности совместного использования раз> ного типа знаний в социальной сети распре> деленного производства. Иными словами, подводная часть знания (вкупе понимание и умение), не всегда явно проявляющаяся, но которая, по>видимому, определяет особенность того или иного те> зауруса. Именно она является основанием для множественного социального распреде> ления (транс>формирования) знания с точки зрения пользы в данном контексте практиче> ски важной проблемы, формирующейся по ладности и складности, смежности и полез> ности, входящих в нее знаний, пониманий и умений. Методологически это превращение знания в транс>формер в языке тезаурусно> го подхода может быть описано и так: «си> стематизация данных в тезаурусе строится не от общего к частному, а от своего к чу9 жому. Свое выступает заместителем общего. Реально общее встраивается в виртуальное свое, занимая в структуре тезауруса место частного» (Луков Вал., Луков Вл., 2008a: 64). Знание явное и неявное (личностное). Ха> рактеризуя особенности современных спо> собов производства знания, разработчики концепции Т2 обращают внимание на его внутреннюю неоднородность, выявленную Майклом Полани (Полани, 1985). Знание су> ществует в двух видах — явном (кодифици> рованном) и неявном (личностном). С явным знанием мы сталкиваемся повсеместно, рас> крывая журналы, читая книги, слушая вы> ступления коллеги. Оно легко объективиру> ется (воплощается в текстах разной приро>

ды) и поэтому может достаточно быстро распространяться в сети социальных взаи> модействий. Неявное знание, которое «рас> пределено» с определенной долей упроще> ния между пониманием и умением, воплоще> но, можно сказать, в «душе» и «руках» их обладателя. Оно связано с его личным мас> терством, интуицией и опытом. Неявное зна> ние полностью практически невозможно во> плотить в прозрачный вербальный текст, в котором отсутствует символический ряд, подсказывающий его присутствие для актив> ного читательского толкования. Именно поэтому наиболее адекватной формой его распространения является традиция прояс> нения ритуалов>действий, передача зна> ний>умений путем подражания (например, в мастер>классах), где большую роль игр> ает суггестивное влияние авторитета учите> ля и неповторимый талант воспринимающе> го эти виды знания ученика. Субъектом неявного знания (производителем и носите> лем) может выступать как отдельный чело> век, так и слаженно работающий коллектив. Т2 неслучайно рассматривает лаборатории, группы активистов, компании и другие соци> альные организации в качестве самостоя> тельных производителей, накопителей и распространителей неявного знания, воз> вращая у нас интерес к традиционной про> блеме этоса науки (Киященко, 2008b). Поэтому когда встает вопрос о развитии биоэтики в нашей стране, то всегда следует иметь в виду неравномерность скоростей в различных локусах и формы производства распределенного знания внутри одних и тех же локусов. Естественно, что кодифициро> ванное (явное знание) будет развиваться быстрее систем некодифицированного (не> явного). Так, в отечественное законодатель> ство достаточно быстро вошли заимствован> ные из международного права общие прин> ципы и правила проведения медицинских и биологических исследований на человеке. Между тем как их реальное воплощение в знания — понимания — умения врачей и пациентов осуществлять свое взаимодей> ствие, руководствуясь этими нормами, рас>

2010 — №2

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

тянулось на несколько десятилетий и не закончилось по сей день. Поэтому, когда сейчас встает вопрос об инновационном раз> витии в стране, то его планирование и прове> дение должно учитывать отмеченную неод> нородность производства знания, форм его воплощения и распространения. ПРИМЕЧАНИЕ 1

Где мудрость потерянная нами в знании? Где знание, потерянное нами в информации? СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Луков, Вал. А., Луков, Вл. А. (2008а) Теза> урусы. Субъектная организация гуманитарно> го знания. М. : Изд>во Национального инсти> тута бизнеса. Луков, Вал. А., Луков, Вл. А (2008b) Раз> витие теории и практики тезаурусного подхо> да (о деятельности ЦТИ МАНПО) [Элек> тронный ресурс] // Электронный журнал «Знание. Понимание. Умение». №9 — Ком> плексные исследования: тезаурусный анализ мировой культуры. URL: http://www.zpu>jour> nal.ru/e>zpu/2008/9/Lukovs/ (дата обращения: 28.04.2010). Луков, Вл. А (2008) Первый литературный концентр русского культурного тезауруса: Ви> зантия // Тезаурусный анализ мировой куль> туры : сб. науч. трудов. Вып. 17. М. : Изд>во Моск. гуманит. ун>та. Киященко, Л. П. (2005) Опыт философии трансдисциплинарности (казус «биоэтика») // Вопросы философии. №8. С. 105–117.

Киященко, Л. П. (2008a) Постнеклассиче> ские практики: прикладное как фундаменталь> ное // Постнеклассические практики: опреде> ление предметных областей. Материалы меж> дународного междисциплинарного семинара. М. : МАКС Пресс. С. 12–24. Киященко, Л. П. (2008b) Этос постнеклас> сической науки // Этос науки. М. : Academia. С. 205–234. Киященко, Л. П., Тищенко, П. Д. (2009) Эллипсис междуречья (опыт био>концепто> графии) // Языки культур: образ>понятие>об> раз. СПб. : Изд>во Русской христианской гу> манитарной академии. С. 129–155. Киященко, Л. П., Тищенко, П. Д. (2004) Философия трансдисциплинарности как опыт практического философствования // Практич> на философиiя. Киев. № 2. С. 11–20, № 3. С. 179–198. Полани, М. (1985) Личностное знание: На пути к посткритической философии. М. : Про> гресс. Тищенко, П. Д. (2008) О множественности моральных позиций в биоэтике // Человек. № 1. С. 83–91. Тищенко, П. Д. (2009) Жизненные апории как начала биоэтики // Рабочие тетради по би> оэтике. Вып. №9. Проблемы биоэтики и гума> нитарной экспертизы: биотехнологии, психо> логия и виртуалистика. М. : ИФ РАН ; МосГУ. С. 57–86. Gibbons, M. et. al. (1994) The New Production of Knowledge: the Dynamics of Science and Re> search in Contemporary Societies. L. : Sage.

Новые книги Высшее образование для XXI века : VI международная научная конференция, МосГУ, 19–21 ноября 2009 г. : доклады и материалы. Ч. II [Текст] / под общ. ред. И. М. Ильинского ; науч. ред. Вал. А. Луков ; отв. за вып. К. Н. Кислицын. — М. : Изд;во Моск. гуманит. ун;та, 2009. — 320 с.

2010 — №2

Гуманитарные науки: теория и методология

Трансдисциплинарная парадигма в биоэтике Е. Г. ГРЕБЕНЩИКОВА (КУРСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ МЕДИЦИНСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ)* В статье представлен сопоставительный анализ биоэтики и трансдисциплинарности. Этот ана& лиз позволяет оценить эффективность стратегий синтеза дисциплинарного знания и сферы жизненного мира, обосновать специфику биоэтического знания как феномена современной науки, соответствующего второму способу производства знания. Ключевые слова: трансдисциплинарность, биоэтика, жизненный мир, производство знания.

Transdisciplinary Paradigm in Bioethics E. G. GREBENSHCHIKOVA (KURSK STATE MEDICAL UNIVERSITY)

In the article a comparative analysis of bioethics and transdisciplinarity is represented. This analysis allows to estimate efficiency of strategies of synthesis of disciplinary knowledge and the lifeworld sphere, as well as to substantiate specificity of bioethical knowledge as a phenomenon of modern sci& ence that is appropriate to Mode 2 production of knowledge. Keywords: transdisciplinarity, bioethics, life world, knowledge production.

современных гуманитарных и биомеди> цинских науках явно выражена тенден> ция к взаимодействию двух проблемных полей. Первое связано с осмыслением и ак> тивным обсуждением в мировой и отечест> венной биоэтике моральных проблем, по> рожденных интенсивным развитием биоме> дицинских технологий. А второе — ини> циировано увеличением числа тематически ориентированных (транс)междисциплинар> ных исследований. Как первое, так и вто> рое — явным образом просматривается в формировании и развитии соответствую> щих социальных институтов. В общей стилистике постнеклассической науки биоэтика изначально обозначилась как трансдисциплинарное направление ис> следований. Необходимость решать, подчас в буквальном смысле на грани жизни и смер> ти, острые нравственные дилеммы проде> монстрировала недостаточность экспертно> го мнения специалистов>медиков, обозначив потребность в дополнении профессиональ> ный компетенции знанием, выходящим за дисциплинарную сферу. Ситуация ограни>

ченности опыта, знания и интуиции специа> листов в рассмотрении острых нравственных проблем фиксируется как парадоксальная: проблемы, казалось бы, традиционно рас> сматриваемые профессионалами требуют иных — непрофессиональных подходов. На это указывает характер проблем, которые являются скорее философско>мировоззрен> ческими, нежели медицинскими. Таким об> разом, происходит формирование нового типа знания, в котором ресурс трансдисцип> линарных стратегий становится основой рассмотрения и решения сложных проблем. Последние, разворачиваясь в реальных жиз> ненных ситуациях, часто затрагивают такие фундаментальные категории, как «жизнь», «здоровье», «целостность». В настоящее время можно говорить о не> скольких подходах к пониманию феномена трансдисциплинарности, разрабатываемых в зарубежных и отечественных научных цен> трах. Первый из них связан с именем румын> ского физика Басараба Николеску — осно> вателя Международного центра трансдис> циплинарных исследований (CIRET) во

* Гребенщикова Елена Георгиевна — кандидат философских наук, научный сотрудник кафед> ры философии Курского государственного медицинского университета. Тел.: (4712) 50>01>02. Эл. адрес: Aika45@yandex.ru

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

Франции. Согласно Николеску префикс «транс» указывает на переход дисциплинар> ных границ («сверх», «через»), целью кото> рого является рассмотрение проблем жиз> ненного мира. Николеску подчеркивает, что трансдисциплинарность не противостоит дисциплинарным моделям знания, а допол> няет мультидисциплинарный и междисцип> линарные подходы исследованием динами> ки, порожденной взаимодействием несколь> ких уровней реальности, что предполагает принципиальную дополнительность каждой из форм знания и соответственно необхо> димость общей методологии (Nicolescu, эл. ресурс). Второй крупный центр трансдисципли> нарных исследований организован в 2000 г. Швейцарским академическим обществом ис> следований окружающей среды и экологии, Швейцарской академией наук и Швейцар> ской академией искусств и наук. Кристиан Пол и Гертруда Хадорн в работе «Принципы проектирования трансдисциплинарного ис> следования» рассматривают трансдисципли> нарность как форму интеграции знания, ориентированную на проблемы жизненного мира и предполагающую открытость науч> ной информации широкой публике. Согласно этому подходу необходимость в трансдисциплинарном исследовании возни> кает в ситуациях сложных социально значи> мых проблем, решение которых может ока> зывать существенное влияние на общество в целом или отдельные группы. Как утвержда> ют авторы указанной работы, трансдисцип> линарное исследование позволяет: а) понять сложность проблемы; б) принять во внима> ние многообразие жизненного мира и науч> ное рассмотрение проблемы; в) соединить абстрактное и конкретное знание; г) разви> вать знание и деятельность, которые предпо> лагают достижение общего блага (common good) (Pohl, Hirsch Hadorn, 2007: 22). Рассмотрение феномена трансдисципли> нарности в отечественной науке связано с двумя основными направлениями исследо> ваний. Первый ориентирован на философ> ское осмысление указанного феномена

2010 — №2

и предполагает переосмысление понятия знания в контексте нескольких взаимосвя> занных моментов: его основания, обосно> вания и обоснованности. По отношению к классической парадигме философии, по мнению Л. П. Киященко, можно выделить следующие виды обоснований трансдисцип> линарности, придающие ей черты филосо> фии постнеклассического стиля мышления: апостериорную априорность оснований — встречу дисциплинарного знания с пробле> мами жизненного мира; конкретную универ> сальность в обосновании принимаемого ре> шения — его практичность; трансфлексию морального выбора как обоснованность принимаемого решения, следующую ответ> ственной непритязательности в когнитивно> коммуникативном взаимодействии (Кия> щенко, 2009: 146). При этом автор подчерки> вает, что трансдисциплинарность связана прежде всего с теми направлениями научно> го поиска, в которых присутствует явно вы> раженный, по выражению Хабермаса, «фи> лософский элемент». Второй подход развивается в Российской школе трансдисциплинарности. В его рам> ках трансдисциплинарность трактуется как «способ расширения научного мировоззре> ния, заключающийся в рассмотрении того или иного явления, не ограничиваясь рамка> ми какой>либо одной научной дисциплины» (Мокий, 2009: 47). В. С. Мокий определяет трансдисциплинарный подход как методо> логию распознавания и исследования Еди> ной упорядоченной среды. Определяя специфику трансдисципли> нарного знания в работе «Новое производ> ство знания», Гиббонс и соавторы называют в качестве его ключевых характеристик ори> ентацию на контекст приложения и интег> ральный характер, релевантные новому типу получения знания (Mode 2). Производство знания в «режиме 2» в отличие от дисцип> линарно организованного знания (Mode 1) формируется под влиянием ряда взаимо> связанных причин: интенсивного развития информационных технологий, расширив> ших границы коммуникации; массификации

2010 — №2

Гуманитарные науки: теория и методология

системы высшего образования в междуна> родном масштабе; включения знаниевых компонентов в экономические параметры производства товаров и услуг. Можно пред> положить, что трудности философско>мето> дологического характера в концептуализа> ции трансдисциплинарного знания связаны с попытками понять его исходя из традици> онной системы координат дисциплинарно организованной науки, на что указывают и авторы концепции. В частности, Гиббонс и соавторы в качестве своеобразного импера> тива выдвигают изначальную «полезность» знания, определяющего стратегии решения проблем в согласовании подходов всех заин> тересованных акторов и, таким образом, включение в процесс производства социеталь> ных параметров. «Полезность» знания в пер> вую очередь связана с контекстом его аппли> каций, выступающих в качестве как предпо> сылки исследования, так и возможных при> ложений в будущем (Gibbons, et. al., 2008: 4). Ориентация на решение прикладных, по преимуществу практических, задач, как пра> вило в режиме «здесь и сейчас», характери> зует феномен биоэтического знания, кон> текст которого показывает не только, поче> му это знание актуально, значимо, каковы механизмы его эффективного функциони> рования, но и дает возможность проследить перспективы его дальнейшего развития. Становясь рефлексивным процессом, по> лучение знания в биоэтике приобретает рекурсивный характер и проявляется как фактор отношения к знанию как к коммуни> кативному процессу, рассмотренному в раз> личных аспектах в современной эпистемоло> гии. Особенность биоэтических подходов в спецификации проблем, которые не могут носить абстрактный характер, любая пози> ция и любое мнение имеют субъективно>лич> ностные измерения. Последнее положение соотносится с «антропологическим поворо> том» постнеклассической науки, утвержде> ниями о рекурсивном характере взаимодей> ствий субъекта коммуникаций с константами жизненного мира. Более того, ценностные установки и универсалии культуры не толь>

ко связаны с личным опытом и знаниями субъекта, но и являются интерсубъективны> ми, поскольку их носитель постоянно интег> рирован в континуум социальной коммуни> кации. Социальная релевантность знания нового типа и увеличение числа людей, включен> ных в его производство, меняя способы по> лучения знания, его использования, ведут к трансформации отношений науки и обще> ства. Происходит своеобразная диффузия знания, а его производство становится соци> ально распределенным, в него включаются заказчики и дилетанты. На социетальные параметры знания обращают внимание ав> торы доклада ЮНЕСКО (К обществам зна> ния…, 2005: 126). Другое принципиальное положение, ха> рактеризующее рассматриваемый фено> мен, связано с интеграцией различных видов знания (научного и вненаучного) на разных этапах его производства, в том числе на заключительном. Подобная конвергенция не является междисциплинарным способом совмещения познавательных матриц, как это происходит в дисциплинарной науке. В дан> ном случае речь идет о синтезе в исследова> тельском проекте необходимых ресурсов, привлечение которых детерминируется пер> спективами их дальнейшего приложения. Конвергенция различных порядков знания в единой исследовательской перспективе ве> дет к пересмотру категории ответственности в новом ключе. Ряд авторов называют ответ> ственность одним из базовых принципов по> лучения современного знания. Причем речь идет не только об ответственности за ре> зультаты и их последствия, а о включении факторов социальной акцептации в произ> водство знания. Интегральный характер трансдисципли> нарного знания во многом обусловлен осо> бенностями исследовательских групп, объе> диненных для решения сложных, комплекс> ных проблем. Коллективы подобного рода можно вслед за участниками Штарнберг> ской группы охарактеризовать как «гибрид> ные сообщества», «в которых ученые, поли>

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

тики, администраторы представители про> мышленности и других групп интересов не> посредственно связываются, чтобы опреде> лить проблему, исследовательскую страте> гию и найти решения» (Вайнгарт, 1989: 138). В русле той же логики движется мысль авто> ров «Нового производства знания», кото> рые говорят о «гибридных форумах» — со> обществах, образованных дискуссиями со> циальных акторов, включенных в решение проблемы (Gibbons, et. al., 2008: 67). «Дис> куссии часто ведут к установлению дилемм, связанных с вопросами политики, упра> вления и совокупности других социальных и этических проблем» (Gibbons, et. al., 2008: 67). Базовой характеристикой их организа> ционной структуры является гетерогенность различных спецификаций коллектива, что создает предпосылки социально распреде> ленной экспертизы. Биоэтическая экспертиза, направленная на рассмотрение и решение антиномично> сложных проблем в сфере оказания медико> социальной помощи, во многом выражает специфику трансдисциплинарных способов решения проблем, которые все больше начи> нают определять характер современных дис> куссий во многих областях деятельности. В этической экспертизе выражено несколь> ко важных концептуальных характеристик трансдисциплинарного дискурса, связанных с пониманием того, что: 1) невозможно най> ти устраивающую всех моральную доктрину; 2) комплексный характер рассматриваемых проблем предполагает совмещение различ> ных взглядов>подходов в едином проблем> ном поле, 3) условием совместного рассмот> рения проблем является определенный на> строй — общее для всех вовлеченных сторон стремление достичь наиболее приемлемого решения. Последний аспект может вызвать противоречивые суждения об обоснованно> сти участия общественности в решении про> блем, суть которых сводится к утверждени> ям, что «человек с улицы» не обладает необ> ходимой компетенцией и знаниями. Однако не стоит забывать о том, что ученые, привле> ченные к работе в составе комитета подоб>

2010 — №2

ного рода, не перестают быть членами обще> ства, представляющими и сферу «жизненно> го мира». Архитектоника жизненного мира образована множеством оснований, каждое их которых воспроизводит только один срез экзистенциальных реалий, что не позволяет свести его понимание к однозначным и ли> нейным схемам. В области биоэтических дискуссий личностный характер каждой из сторон приобретает особый резонанс в силу специфики проблем, затрагивающих фунда> ментальные стороны бытия человека. В та> ком контексте особое значение имеют ком> муникативные возможности трансдисцип> линарного общения и формирования нового знания, которое рождается как в формаль> ных, так и в неформальных каналах комму> никации. «Жизненный мир конституирует> ся и воспроизводится в актах социальной коммуникации, имеющих символическую природу и предполагающих наличие импли> цитных соглашений и установок на осуще> ствление продуктивного взаимодействия» (Кожевников, 2008: 138). Пространством «общения без обобщения» в биоэтике явля> ется дискурс трансдисциплинарности, в ко> тором каждая из позиций, оставаясь в собст> венных дисциплинарных рамках, в то же время открыта для интеграции (Киященко, 2005: 105–117). Простой апелляции к науч> ной обоснованности в новых условиях недо> статочно: требуется «переведение» научной терминологии в форму, доступную для пуб> личного обсуждения. Исходным пунктом здесь может служить теория коммуникатив> ного действия Ю. Хабермаса, а именно вто> рой аспект концепции рациональности — коммуникативная рациональность, в кото> рой диалог выступает основой достижении взаимопонимания между субъектами соци> ального действия (Хабермас, 2000: 91–93). Формирующаяся в настоящее время тео> рия и практика гуманитарной экспертизы, в которую этическая экспертиза входит как один из ее вариантов, также представляет собой способ трансдисциплинарного объе> динения экспертов для выработки взве> шенной оценки воздействия разного рода

2010 — №2

Гуманитарные науки: теория и методология

новшеств на состояние человеческого по> тенциала страны. Причем временной гори> зонт этого влияния не ограничивается крат> косрочными перспективами. Необходимость принимать решения в ситуации неопреде> ленности последствий инициирует расшире> ние аналитического горизонта экспертизы, включая в него социальные факторы, таким образом, дополняя знания и выводы экспер> тов>специалистов гуманитарными измере> ниями и мнением «рядового обывателя». С. Бенатар, раскрывая трансдисципли> нарный характер биоэтики, констатирует, что усилия, направленные на интеграцию зна> ния, принесли значительные успехи как в сфе> ре профессионального медицинского обра> зования, так и в области практической меди> цины. Обращение медицинского дискурса к гуманитарным наукам, — отмечает автор, — «внесло существенный вклад в развитие представлений о человеческой природе, в расширение «путей познания» жизни, болез> ней, и в частности улучшение навыков ком> муникации внутри> и межкультурного взаи> модействия» (Transdisciplinarity, 2002: 235). Б. Николеску, намечая перспективы раз> вития трансдисциплинарности, обращает внимание на открывающиеся возможности исследования комплекса проблем, касаю> щихся здоровья человека, как, например, успешный опыт в Институте исследований здоровья Канады (IRSC) в Квебеке (Nico> lescu, эл. ресурс). Сопоставительный анализ биоэтики и трансдисциплинарности позволяет оце> нить эффективность стратегий синтеза дис> циплинарного знания со сферой жизненно> го мира, подойти к обоснованию феномена трансдисциплинарности, раскрыть контек> стную зависимость и проблемную ориенти> рованность современного знания, что опре> деляет дальнейшие перспективы осмысления биоэтики как нового типа знания, соответст> вующего производству в «режиме 2», ори> ентированного на коммуникативную онто> логию, позволяющую согласовать познава> тельные и ценностно>смысловые установки участников коммуникации. В биоэтике меж>

дисциплинарные стратегии дополняются возможностями привлечения социальных и культурных регулятивов, ценностных изме> рений и гуманитарной экспертизы, обеспе> чивая взаимодействие эвристического по> тенциала науки и знания за ее границами. СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Вайнгарт, П. (1989) Отношения между на> укой и техникой: Социологическое объяснение // Философия науки в ФРГ. К обществам знания. Всемирный доклад ЮНЕСКО. (2005) Кожевников, С. Б. (2008) Эвристические горизонты концепции жизненного мира // Во> просы философии. № 11. C. 130–142. Киященко, Л. П. (2009) Постнеклассичес> кая философия — опыт трансдисциплинарнос> ти // Постнеклассика: философия, наука, культура. М. : Miръ. Киященко, Л. П. (2005) Опыт философии трансдисциплинарности (казус «биоэтика») // Вопросы философии. № 8. С. 105–117. Мокий, В. С. (2009) Основы трансдисцип> линарности. Нальчик : Изд>во ГП КБР. Хабермас, Ю. (2000) Моральное сознание и коммуникативное действие. СПб. : Наука. Gibbons, M., et. al. (2008) The New Produc> tion of Knowledge: The Dynamics of Science and Research in Contemporary Societies. L. : Sage Publication. Nicolescu, B. (2009) The Relationship between Complex Thinking and Transdisciplinarity [Элек> тронный ресурс] // À la page personnelle de Basarab Nicolescu. URL: http://basarab.nico> lescu.perso.sfr.fr/ciret/ARTICLES/Nicolescu_ fichiers/MSH15062009.htm (дата обращения: 28.04.2010). Nicolescu, B. (2009) Transdicsiplinarity — Past, Present and Future [Электронный ресурс] // Scribd. URL: http://www.scribd.com/doc/ 17676820/Basarab>Nicolescu>TRANSDISCIPLI> NARITY>PAST>PRESENT>AND>FUTURE (дата обращения: 28.04.2010). Pohl, C., Hirsch Hadorn, G. (2007) Principles for Designing Transdisciplinary Research — Pro> posed by the Swiss Academies of Arts and Scien> ces. München : Oekom verlag.

2010 — №2

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

Соотношение рационального и понятийного мышления в контексте философии науки ХХ века Д. В. ВЛАСОВ (МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ ЭКОНОМИКИ, СТАТИСТИКИ И ИНФОРМАТИКИ)* В статье рассматриваются различные подходы философов XX в. к проблеме соотношения по& нятийного и рационального мышления. Отчетливо проявляется оппозиция реалистических и номиналистских подходов в рамках рационализма. Последовательная реализация номина& листской парадигмы приводит к элиминированию понятия, оставляя за пределами рассмотре& ния не только проблематику формирования понятийного мышления и образования понятий, но и проблему интерсубъективности понятий естественного языка. Ключевые слова: понятие, эпистемология, рациональное, рационализм, мышление, номина& лизм, реализм.

The Correlation between Rational and Conceptual Reasoning in the P hilosophy of S cience of the XX C entury D. V. VLASOV (The MOSCOW STATE UNIVERSITY OF ECONOMICS, STATISTICS AND INFORMATICS)

The article addresses various philosophical approaches in the XX century to the problem of correla& tion between the rational and conceptual reasoning. There is an evident opposition between the real& istic and nominalistic approaches in rationalism. Continuous adoption of the nominalistic paradigm eliminates the notion leaving out of scope not only problems of conceptual reasoning formation but also the problem of language notion intersubjectivity. Keywords: concept, epistemology, rationality, rationalism, thinking, nominalism, realism.

огласно позиции классического рацио> нализма исходной единицей, «кирпичи> ком» рационального познания является по> нятие. Понятие — одна из универсальных, узловых категорий, связывающих воедино такие разнородные сферы научного дискур> са, как философия и методология научного познания, исследования человеческого мы> шления, языка, коммуникации. По сути, мы> шление в понятиях отождествляется с раци> ональным мышлением. Вопрос о природе понятия не только является одним из центральных вопросов эпистемологии, но и имеет высокую актуаль> ность в контексте таких наук, как психоло> гия, лингвистика, культурология, коммуни> кативистика, антропология и др. Л. С. Вы> готский назвал понятие «высшим знаком из всех, которые создало человеческое мышле> ние» (Выготский, 1982: 227). Нельзя не согласиться и с мнением С. И. Терентьева

о том, что разработка проблематики понятия «тесно связана с вопросом о специфике само> го человека как особого существа, посколь> ку принципиальное его отличие от живот> ных состоит именно в способности опериро> вать понятиями. Следовательно, отвечая на вопрос о специфике понятия, мы одновре> менно добавляем важный компонент в наше знание о человеке» (Терентьев, 2004: 8). Однако в ходе исторического развития идейного наследия классического рациона> лизма эпистемические функции понятия бы> ли существенно переосмыслены. При этом решающую роль сыграла проблема универ> салий. Если в рамках реалистических подхо> дов понятия по>прежнему рассматривались как идеальные структуры, отображающие закономерные связи и отношения реально существующих объектов и свойств матери> ального мира, то представители номина> листских подходов в теории познания стали

* Власов Денис Владимирович — кандидат экономических наук, доцент кафедры прикладной информатики в экономике Московского государственного университета экономики, статистики и информатики (МЭСИ). Тел.: (495) 442>80>98. Эл. адрес: denisvlasov@yandex.ru

2010 — №2

Гуманитарные науки: теория и методология

рассматривать понятия как фикции второго порядка, оспаривая целесообразность их ис> пользования в научном познании. Так, пред> ставители аналитической философия, явля> ясь, несомненно, последователями рациона> лизма, по сути, элиминировали категорию понятия из своей эпистемологии. Уже традиционная интуитивная трактовка рационального как разумно>рассудочного имплицирует, с одной стороны, существова> ние объективной опоры разума в виде систе> мы общезначимых научных истин, с другой стороны, операционально>деятельностную трактовку рационального мышления как мы> шления, опирающегося на систему «пра> вильных» (логически или математически корректных) рассуждений, измерений, рас> четов, с чем связано представление точных наук в качестве эталона рационального. На первом из этих двух допущений осно> вана концепция человеческого знания, соглас> но которой понятия, в которых это знание запечатлевается, выступают как абстракт> ные структуры, фиксирующие общие (то есть повторяющиеся в предметах) и сущест> венные (т. е. отражающие системные харак> теристики предмета) признаки, благодаря чему понятие выступает как структура не только изоморфная отображаемому фраг> менту реальности, но и неявным образом (через систему существенных признаков) отображающая и структуру универсума. С данной трактовкой понятия связана ме> тодологическая установка, согласно кото> рой понятия должны быть точным и строгим образом определены как относительно свое> го объема, так и относительно своего содер> жания; соответствующие им выражения должны отвечать принципу однозначности, и в целом язык науки, призванный выражать сетку понятий, не допускает метафориче> ского использования терминов, как и любых неясных и двусмысленных выражений. Второе допущение получило классиче> ское выражение в лейбницевском проекте построений универсального научного языка как рационального исчисления. Последова> тельной реализацией этого проекта заня>

лись представители Венского кружка, что в конечном счете привело к элиминированию категории понятия из эпистемологического и гносеологического дискурса. Таким образом, уже концептуальное ядро классического рационализма скрывало в себе зерно разделения на две логически несовме> стимые парадигмы: с одной стороны, реали> стическую парадигму, в рамках которой только и может раскрываться категория поня> тия, с другой стороны, номиналистскую па> радигму, последовательное развитие которой (как мы видим это, в частности, у Г. Фреге, Б. Рассела, Р. Карнапа) приводит к элиминиро> ванию понятия, полностью оставляя за рам> ками рассмотрения проблематику формиро> вания понятийного мышления, образования понятий, их эпистемологических функций, а также всю герменевтическую проблемати> ку понимания, связанную с интерсубъектив> ной природой гуманитарного знания. Между тем сам рационализм как познава> тельная парадигма в философии науки ХХ в. стал предметом критического анализа в са> мих своих основах. Широкая критика на> учной рациональности была развернута та> кими учеными, как А. Пуанкаре, К. Поппер, Т. Кун, И. Лакатос, Дж. Агасси, П. Фейера> бенд, в результате чего классические пред> ставления о понятии как центральном эле> менте рационального также претерпели се> рьезные трансформации. А. Пуанкаре, заняв последовательно реа> листическую позицию, в то же время суще> ственно расширил представление о рацио> нальном познании, включив в это понятие «интуитивное познание математических объектов, родственное эстетическому созер> цанию» (Пуанкаре, 1989: 411), причем спо> собность к такому познанию он отнес к обла> сти подсознательного. С идеей интуитивного познания тесно связано учение А. Пуанкаре о конвенциональной природе научных поня> тий, которые трактуются им как результат формализации интуитивных идей. Коренное отличие данного подхода А. Пу> анкаре от эмпиризма представителей Вен> ского кружка состоит в том, что, во>первых,

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

А. Пуанкаре источником знаний считает объективную реальность, данную нам в ин> туитивном постижении, в то время как эмпи> ристы последним источником знания счита> ют опыт, не ставя вопрос о том, что стоит за опытом. Во>вторых, с точки зрения А. Пуан> каре, понятийно>теоретическое оформление знания, полученного посредством интуиции, имеет конвенциональную природу, что поз> воляет одну и ту же интуитивно ясную идею выразить в понятии различным образом. С точки же зрения представителей логиче> ского позитивизма, формальный язык есть точное отображение структуры опыта, что позволяет однозначным образом представ> лять в этом языке данные опыта. Против конвенционализма резко выступи> ли постпозитивисты — К. Поппер, И. Лака> тос, С. Тулмин, П. Фейерабенд, Дж. Агас> си. Пафос их исследований был связан с по> иском реальных оснований и внутренних механизмов развития научного знания, по> этому их не устраивал взгляд на теории как на результат произвольных соглашений, ведь такой взгляд снимает вопрос о про> исхождении теорий, причинах смены одной теории другой, движущих силах развития науки в целом. К. Поппер, а за ним и И. Лакатос, сделав> шие объектом своего исследования процессы роста научного знания и в то же время стре> мящиеся оставаться в русле рационализма, по сути, изменили предмет изучения рацио> нального. Если в классическом понимании рациональное ассоциировалось с логически корректными мыслительными процедурами, используемыми в рамках теории (правильным образованием и использованием понятий, правильной дедукцией и индукцией и т. д.), то для К. Поппера и И. Лакатоса рацио> нальное проявляется в сфере метарассужде> ний, касающихся выбора, развития, измене> ния или смены теории. Дж. Агасси, допол> нивший концепцию К. Поппера понятием конструктивного диспута, связал понятие рациональности с наличием позитивной практической цели, придав данной версии рационализма прагматистский характер.

2010 — №2

В отличие от представителей критическо> го рационализма Т. Кун сконцентрировал свое внимание не на этапах смены научных парадигм, а на изучении внутреннего разви> тия и структуры парадигмы на этапе ее до> минирования. В этом смысле Т. Кун в своей трактовке рационального как качества на> учного познания, по сути, возвращается к классическому пониманию рационального. Рационалистическая установка С. Тул> мина проявилась в стремлении рационально объяснить процессы развития науки, в том числе на этапах научных революций. Свое понимание рационального он связал в пер> вую очередь с деятельностью наблюдателя, изучающего и объясняющего процесс разви> тия научного знания. Рациональность же са> мого научного познания он интерпретирует как доступность рациональному познанию со стороны наблюдателя, возможность ра> циональной реконструкции, базирующуюся на законосообразности. Понятия и теории в рамках системы С. Тулмина выступают как объекты естественного происхождения, поведение которых подчиняется объектив> ным закономерностям, поддающимся раци> ональному познанию и опирающимися на законы психологии и социологии. Особое место в системе постпозитивист> ких подходов занял подход П. Фейерабенда. Несмотря на его несомненную принадлежность к традиции постпозитивистского дискурса, его идеи лежат в русле философского ирра> ционализма, идущего от немецкого романтиз> ма и Ф. Ницше. Рассматривая науку как один из идеологических институтов в одном ряду с мифом, религией, искусством, П. Фейера> бенд трактует научную рациональность как совокупность образцов, норм и правил, обра> зующих специфику этого института, состоя> щую в доминировании «жестких принципов функционирования научного мышления» (Фейерабенд, 1986: 450). Стандарты, приня> тые участниками данной традиции, стано> вятся «объективной мерой превосходства», в результате получаются «объективные раци> ональные стандарты и аргументы, обосновы> вающие их значимость» (Фейерабенд, 1986:

2010 — №2

Гуманитарные науки: теория и методология

493). Приняв классическое определение ра> ционального, П. Фейерабенд вместе с тем девальвирует рациональное познание, ставя его в один ряд с мифологией, религией, мис> тицизмом, массовой информацией, пропа> гандой, другими формами идеологии, тем самым лишая их ценностной уникальности. В целом философия науки постпозити> визма демонстрирует два типа трудностей, связанных с трактовкой рационального. Представители критического рационализма К. Поппер и И. Лакатос, признавая в каче> стве объективного критерия рационального понятийно>логический аппарат науки, фак> тически ориентируются на изучение прагма> тических аспектов научного познания, не связанных с использованием этого аппарата. С другой стороны, П. Фейерабенд, С. Тул> мин, Т. Кун, Р. Рорти и другие «антиплато> ники» не скрывают свою прагматическую ориентацию в исследованиях научного по> знания, но результатом ее последовательной реализации становится отказ от признания каких>либо объективных критериев рацио> нального, что приводит к размыванию само> го понятия рационального. Для второй половины XX века характерно включение проблематики рационального в контекст коммуникативистской и социо> культурной проблематики. Тенденции к такой трактовке рационального наметились уже у У. Джемса, М. Хайдеггера, К. Ясперса, Э. Гуссерля, Л. Витгенштейна, Г. Башляра. Релятивизация представлений о рацио> нальном получила отражение в возникнове> нии большого числа неклассических логик. В отечественной философии вторая полови> на ХХ в. также ознаменовалась усложнени> ем и пересмотром классического подхода к трактовке рационального, расширением этого подхода путем включения в понятие рационального аксиологических, телеологи> ческих и прагматических аспектов. При та> ком подходе наука утрачивает монополию на рациональность, в связи с чем приобрета> ет актуальность проблема анализа различ> ных форм духовной деятельности, в том чис> ле мифа, религии, морали, искусства, других

форм неосознанного, личностного, неявного знания, архетипов коллективного бессозна> тельного в познавательной деятельности. В целом категория рационального пре> терпела значительную эволюцию, в основе которой лежат объективные процессы разви> тия человеческого познания. В связи с этим неизбежным становится и переосмысление традиционной трактовки понятия как фор> мы мысли, выражающей квинтэссенцию ра> ционального мышления. В контексте классической доктрины ра> ционализма понятие выступает как одна из форм абстрактного мышления, отражающая сущность объективных явлений, не доступ> ную ощущениям, восприятиям и представле> ниям. В контексте позитивистско>сциен> тистского типа рациональности с характер> ным для него тяготением к номинализму понятие утрачивает свою значимость, его функции сводятся к именованию, понятие подменяется именем. Очевидно, что такая трактовка понятия, а также попытки реани> мировать архаичную модель понятия, соот> ветствующую рационализму картезианского типа, не отвечают состоянию современного коммуникативно>герменевтического типа рациональности, в контексте которого поня> тие, оставаясь необходимым атрибутом ра> ционального, приобретает новые функции и новые формы существования. Сохраняя связь с традиционной логической основой мышления, оно вместе с тем обогащается но> выми аспектами, связанными с категориями человеческой свободы, ценности, действия, целеполагания, понимания. СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Выготский, Л. С. (1982) Мышление и речь // Собр. соч. : в 6 т. Т. 2. М. : Педагогика. Пуанкаре, А. (1989) Ценность науки. Мате> матические науки // Пуанкаре А. О науке / под ред. Л. С. Понтрягина. М. : Наука. Терентьев, С. И. (2004) Интерсубъективная природа понятий : дис. ... канд. филос. наук. Че> боксары. Фейерабенд, П. (1986) Избранные труды по методологии науки. М. : Прогресс.

2010 — №2

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

Архаизация, традиционализм и неотрадиционализм Ч. К. ЛАМАЖАА (МОСКОВСКИЙ ГУМАНИТАРНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ)* В статье анализируются наиболее распространенные трактовки понятий «архаизация», «тра& диционализм» и «неотрадиционализм», широко используемые социальными науками для ха& рактеристики современных социальных процессов в России. Автор указывает на методологи& ческие проблемы, а также формулирует суть каждого из понятий, обозначает общее и различ& ное между ними. Ключевые слова: архаизация, традиционализм, неотрадиционализм, социальные процессы, общество, культура, категории культуры, теория, практика.

Archaization, Traditionalism and Neotraditionalism CH. K. LAMAZHAA (MOSCOW UNIVERSITY FOR THE HUMANITIES)

The article analyses the most widespread interpretations of the concepts «archaization», «traditional& ism» and «neotraditionalism» that are being extensively used in social sciences for the characteriza& tion of contemporary social processes in Russia. The author denotes some methodological problems, states the essence of these concepts and specifies the general and the particular of each of them. Keywords: archaization, traditionalism, neotraditionalism, social processes, society, culture, cate& gories of culture, theory, practice.

современном социальном, гуманитар> ном знании для анализа социальных процессов в российском обществе активно используются такие понятия, как «архаиза> ция», «традиционализм», «неотрадициона> лизм». Они подразумевают реальные про> цессы обращения к традиционному прошло> му общества и соответствующие концепции в науке. Между понятиями много общего, у исследователей одно поле для работы. Од> нако у каждого из этих терминов есть свои нюансы, интересующие представителей раз> ных дисциплин в рамках их исследователь> ских парадигм. Объединение этих тем — редкий сюжет, тем более что теоретически и методологически понятия «архаизация» и «неотрадиционализм» в отличие от поня> тия «традиционализм» еще недостаточно проработаны. Я попытаюсь сформулировать суть этих понятий, определить основное соотношение

между ними, чтобы внести лепту в теорети> ческие исследования в целом и, возможно, обозначить мостик для развития междис> циплинарных работ. В первую очередь обращусь к термину «архаизация». Наиболее проработанными по проблемам архаики, архаизации являют> ся исследования философов, филологов, ис> кусствоведов, а также психологов, антропо> логов. По постсоветской социальной архаи> зации в России написано много работ, но определения сути архаизации встречаются редко. Одно из наиболее внятных определе> ний дал отечественный философ А. С. Ахи> езер, первым в постсоветское время поста> вивший вопрос о методологии изучения ар> хаизации. По его мнению, «архаизация означает следование культурным програм> мам, исторически сложившимся в пластах культуры, сформировавшихся в более про> стых условиях и не отвечающих сегодня

* Ламажаа Чимиза Кудер>ооловна — кандидат философских наук, старший научный сотруд> ник Института фундаментальных и прикладных исследований Московского гуманитарного уни> верситета. Тел.: (495) 374>59>30. Эл. адрес: lamajaa@mail.ru

2010 — №2

Гуманитарные науки: теория и методология

возрастающей сложности мира, характеру и масштабам опасностей. На кризис люди отвечают возвратом к старым идеям, т. е. архаизация выступает как форма регресса» (Ахиезер, 2001: 89). Архаизация в представлении филосо> фа — составной элемент истории страны, который проявляется в российском общест> ве в разных формах. Архаизация сталкива> ется со стремлением к реформам, прогрессу, и это создает картину социокультурного раскола в обществе. Для анализа данного яв> ления автор пишет о смутах XV и XVII вв., а в ХХ в. — о двух национальных катастро> фах 1917 и 1991 гг. В целом обзор современных российских исследований по архаизации общества поз> волил мне сделать ряд обобщений (Ламажаа, 2009). В том числе выделить три основные позиции — отношения к явлению: 1) совре> менная ситуация, по мнению ряда исследо> вателей, основана на радикальном разрыве с советской социокультурной системой и од> новременно ориентирована на возврат к до> октябрьским ценностям разных периодов, например средневековой Руси, или Средне> вековья как такового, или петровской Рос> сии и пр.; 2) постсоветская Россия — прямое продолжение или воспроизведение совет> ской России (в качестве аргументов приво> дятся примеры сохранения номенклатуры, воспроизводство ряда культурных образцов и пр.); 3) в массовом и элитарном сознании присутствуют некие культурные константы, традиции>архетипы, заложенные в русской ментальности, детерминирующие всю исто> рию страны. В данных подходах вопрос о том, какие идеи, программы культуры следует считать архаическими — «старыми», решается по> разному. Далеко не всегда исследовате> ли архаику трактуют как древность. А ведь слово «архаика» этимологически восхо> дит к греческому archaikos — «старинный, древний» и означает ранний этап в истори> ческом развитии какого>либо явления. Ис> следователи часто ставят просто знак равен> ства между «архаизацией» и «традициона>

лизмом». Соответственно, говоря о совре> менной архаизации, ученые могут подразу> мевать актуализацию различных пластов культуры, периодов истории России. Поэто> му архаизация в работах получает разные очертания, архаика становится то далекой древностью, то «близкой», а то и вовсе не древностью. Как же сформулировать суть архаики и архаизации, причем в методологическом ключе? Для этого сначала обращусь к родст> венному понятию — традиционализму. Под ним понимают и приверженность традициям и в более широком смысле также ориента> цию индивидуального, группового или об> щественного сознания на прошлое. Извест> но классическое манхеймовское понимание традиционализма как неотрефлексирован> ной массовой реакции низов на изменения социума (Манхейм, 1994: 593). Кроме того, традиционализм может быть определен и как своеобразная «народная идеология» (Рюде, 1984). В. А. Ачкасов утверждает, что традиционализм является целостным есте> ственным мировоззрением, в котором все историческое наследие общества выступает как значимая позитивная ценность (Ачка> сов, 2004). В наиболее общих чертах архаизация и традиционализм — как социальные явле> ния представляют собой ориентацию на про> шлое общества. Потому исследователи часто используют их как однопорядковые терми> ны. Однако проблема заключается в том, что архаизация, традиционализм, а также неот> радиционализм имеют свои особенности. Изучение этих особенностей, на наш взгляд, углубляет наше понимание социальных про> цессов, дает и теоретические знания, а также решает вопросы и практического плана. В теориях традиционализма историче> ское наследие общества анализируется с помощью понятия «традиция», которому исследователи дают самые разные определе> ния. Наиболее распространенным из них яв> ляется рассмотрение традиций как элемента культурного наследия и как механизма его

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

передачи от поколения к поколению. Сам традиционализм в этом случае расценивает> ся как выбор, направленный на сохранение традиций, приверженность им в противовес инновациям и/или всего того, что грозит разрушениям, изменениям традиций. Соот> ветственно второе ключевое слово здесь — «инновации», и в социальных процессах акцент делается на соотношении двух про> тивоположных по смыслу понятий. И тра> диции, и инновации могут формироваться в разные исторические периоды. В теории архаизации сама архаика, на наш взгляд, должна определяться как ка> тегория диахронического плана, как древ> ность — начальный этап в развитии. Соот> ветственно архаизация в обществе предстает как обращенность не просто в прошлое, но древнее — архаическое; это актуализация социокультурного опыта времени формиро> вания общества, складывания его основных особенностей. Та же традиция в теории архаизации рассматривается в диахрониче> ском плане, как элемент культуры, широко представленный в архаических, так называе> мых традиционных обществах. Но рассмат> риваются традиции только архаические. При этом в качестве архаических основ со> циальной жизни можно рассматривать не только традиции. Можно анализировать и другие понятия, раскрытие которых помо> гает углублять знание о культуре, обществе. Исследователи архаизации пишут об архаи> ческих программах культуры, старых идеях, культурных константах, мифологических идеях и др. В дополнение к понятийному аппарату теории архаизации мы предлагаем исполь> зовать понятие, достаточно хорошо раз> работанное в гуманитарном знании, — «ка> тегории культуры» — мировоззренческие универсалии, систематизирующие и аккуму> лирующие накапливаемый человеческий опыт (Гуревич, 1971; Степин, 1996). Мы мо> жем рассматривать первоначала культуры, которые сложились в начальный, древний ее период или эпоху, сквозь призму категорий культуры, а также вопросы их актуализации

2010 — №2

в общественном сознании и деятельности в поздние периоды. Именно в системе кате> горий культуры, как пишет В. С. Степин, складываются характерный для исторически определенного типа культуры образ челове> ка и представление о его месте в мире, пред> ставления о социальных отношениях и ду> ховной жизни, об окружающей нас природе и строении ее объектов и т. д. При этом в системе мировоззренческих универсалий В. С. Степин выделяет два основных блока: категории, в которых фиксируются наибо> лее общие характеристики объектов, преоб> разуемых в деятельности («пространство», «время», «движение» и т. д.), и категории, характеризующие человека как субъекта деятельности, структуры его общения, его отношений к другим людям и обществу в це> лом, к целям и ценностям социальной жиз> ни («человек», «общество», «я», «другие», «труд» и т. д.). Категории культуры — явление историче> ское, меняющее свое содержание, поэтому применительно к проблематике архаики, ар> хаизации необходимо отделять архаические категории культуры от категорий последую> щих периодов истории общества. Эпохи из> менений в развитии обществ для каждого будут свои. В случае кардинальных перемен в общественных устоях, между эпохами мы наблюдаем периоды трансформаций, слома, социальных катаклизмов и пр. Обращение общества к архаике происходит именно в та> кое время. В периоды неопределенностей «включается» стратегия самосохранения, стихийно актуализируются старые, прове> ренные веками представления, трактовки, отношения, прежде всего социального пла> на: понимания «Я», своих и чужих, форм взаимоотношений между людьми. Очевидно, что изучение архаизации об> щества следует начинать с вычленения, ана> лиза собственно архаических категорий культуры. Для исследователей современных социальных процессов будет подспорьем в этом плане школа отечественного медиеви> ста А. Я. Гуревича, уже проделавшая доста> точно большую работу, исследовавшая кате>

2010 — №2

Гуманитарные науки: теория и методология

гории культуры в разных культурах и раз> ных эпохах, прежде всего их архаических пластов. Не соглашаясь со знаком равенства, кото> рые исследователи ставят между архаизаци> ей и традиционализмом, проясним вопрос, почему говорят и о том, и о другом сегодня. 1990>е годы для России стали временем кар> динальных трансформаций, смуты, когда социальная анархия и полная неопреде> ленность в будущем заставили обратиться к прошлому. Актуализировались не только архаические основы культурной жизни. Произошло и обращение к традициям не только древним, но более поздних периодов истории, были попытки «вернуть» дорефор> менные спокойные времена, было отторже> ние инноваций. Соответственно архаизация тесно переплелась с традиционализмом. По> этому для многих исследователей эти поня> тия практически не различаются. Но под> черкну, что архаизация и традиционализм различаются в обращенности к определен> ным пластам традиций (архаическому и лю> бым — соответственно). Что дает нам такое различение? Вопрос в глубине, масштабах, протяженности про> цессов. Архаическое в обществе представля> ет собой его первооснову, особенности его культуры, самобытности, поэтому сохраня> ется в нем гораздо дольше. Оно будет время от времени проявляться, люди будут обра> щаться к нему во времена социальных ката> клизмов, опираться на него как на основу социокультурной идентичности. Традицио> нализм же (если брать не только привержен> ность архаическим традициям, но и традици> ям, сложившимся в последующие времена) в этом смысле постоянно «меняет» свой об> лик в общем ходе социальной истории. Так, исследователи России 1990>х годов «виде> ли» в обществе попытки возродить и совет> ское прошлое, и досоветское; и феодализм, и даже Киевскую Русь… Осознанными ли являются в обществе та> кие обращения к прошлому? Это вопрос дис> куссионный и для исследователей архаиза> ции, и для теоретиков традиционализма. Од>

ни утверждают, что происходит бессозна> тельная, стихийная актуализация старого опыта, другие — что процессы регулируют> ся, конструируются сознательно. Выяснение нашей позиции позволит подойти к вопросу соотношения архаизации, традиционализма и неотрадиционализма. А. Б. Гофман пишет, что в одном из под> ходов к теории традиционализма традиции трактуются как некие социокультурные ге> ны (биологические «инстинкты» или эйдо> сы). Нередко в подобных интерпретациях понятие традиции сближается с понятием архетипа (Гофман, 2008: 17). В этом слу> чае традиционализм рассматривается как неосознанное обращение к прошлому. Дру> гой же подход к традиционализму тракту> ет традиции как процесс и результат кон> струирования, производства, изобретения, т. е. обосновывает сознательность субъек> тов (конкретных людей, социальных групп) (там же). Справедливо указывая на слабые места обоих подходов, автор пишет о том, что в первом случае социальные акторы высту> пают как пассивные реципиенты традиций, а последние наделяются мощью, активно> стью, колоссальными адаптивными и даже мистическими способностями. Во втором подходе традиция выступает лишь как раз> новидность инновации; принципиальное различие между ними стирается. В опреде> ленном смысле все традиции являются скон> струированными, «выдуманными», «изобре> тенными», по мнению Э. Гидденса, слова ко> торого напоминает Гофман (там же: 18). Отечественный социолог указывает на сложность явления традиции в обществе, осознанности или неосознанности обраще> ния к ней, акцентируя тот факт, что сами об> щества могут быть различными. Например, в больших, сложных, открытых и мобильных обществах социальная и групповая диффе> ренциация оказывает существенное влияние на интерпретацию и использование общена> ционального культурного наследия. В диф> ференцированных обществах, по мнению Гофмана, существует множество разнооб>

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

разных ориентаций и устремлений на те или иные социокультурные пространства и вре> мена, исторические эпохи (там же: 19). Подобное мнение высказывает и поль> ский исследователь Е. Шацкий, который противопоставляет традиционализм прими> тивный традиционализму идеологическому. С позиций идеологического традиционализ> ма, пишет исследователь, «можно занимать> ся историей, примитивный же традициона> лизм, естественно, довольствуется мифоло> гией» (Шацкий, 1990: 382). На мой взгляд, в современной России пе> риода трансформаций можно наблюдать несколько типов социального обращения к прошлому: и неосознанного, стихийного, нерефлексируемого — чаще всего у народ> ных масс, и осознанного — у определенных социальных групп. Сознательное обращение интересно тем, что включает в себя как представления, иде> ализацию, ностальгию, так и практическую деятельность, направленную на возрожде> ние традиций прежних времен. Причем не> которыми исследователями, например этно> политологами Л. Д. Гудковым и Э. А. Паи> ным, и то, и другое объединяются в одно понятие — «неотрадиционализм» (Гудков, 2002: 124–147; Паин, 2004a; Паин, 2004b). Как пишет Л. Д. Гудков, неотрадициона> лизм «включает в себя: 1) идею «возрожде> ния» России (тоска по империи, старческие сожаления и сетования о прежней роли су> пердержавы в мире); 2) антизападничество и изоляционизм, а соответственно — ревита> лизацию образа врага как функциональную составляющую собственных позитивных значений «русского»; 3) упрощение и кон> сервацию сниженных представлений о чело> веке и социальной действительности» (Гуд> ков, 2002: 129). Э. А. Паин считает, что иде> ология неотрадиционализма представляет собой отказ части интеллигенции от своих прежних идей, реконструирование элитой советских имперских стереотипов, которые затем получили массовое распространение и приобрели значимость в качестве электо> рального фактора (Паин, 2004а: 71–72).

2010 — №2

Однако, для того чтобы определить суть неотрадиционализма, обозначить его отли> чие прежде всего от традиционализма, я бы предложила исходить из целей и задач со> знательного обращения к традиционному прошлому. Если речь идет о ностальгичес> ком реконструировании прежних идеалов, идей, образцов и пр., для того чтобы «вер> нуть» предыдущие исторические этапы, то очевидно, что мы имеем дело с традициона> лизмом. Неотрадиционализм же согласно логике приставки «нео» должен представ> лять собой обновленный, преобразованный вариант как теории, так и социального явле> ния традиционализма. Движение, идеология и практика неотра> диционалистов, теория неотрадиционализ> ма направлены на возрождение традиций: и для адаптации общества в современных условиях, и для его эффективного развития, т. е. практически для его модернизации на основе логики собственной культуры. Имен> но в этом ключе понимают неотрадициона> лизм исследователи конкретных региональ> ных обществ, культур, например А. И. Пика (Пика, 1996), С. А. Мадюкова (Мадюкова, 2008). Последняя входит в исследователь> ский коллектив Института философии и права СО РАН (Новосибирск) под руко> водством Ю. В. Попкова, который занима> ется разработкой проблем социокультурно> го неотрадиционализма. Для новосибирских ученых неотрадиционализм выступает как диалектическое единство традиции и нова> ции. По словам Ю. В. Попкова и С. А. Ма> дюковой, «социокультурный неотрадицио> нализм выражает: 1) единство, взаимообусловленность вос> производства традиции и ее видоизменения, адаптации к современным условиям, 2) не следование «образцу», а развитие традиции за счет инкорпорации новации, 3) приоритет рефлексирующего сознания над ценностно>иррациональным как основы воспроизводства традиции, 4) вытеснение сакрального содержания традиции рациональным объяснением необ> ходимости ее выполнения.

Гуманитарные науки: теория и методология

2010 — №2

В конечном итоге воспроизведенная тра> диция существует в виде неотрадиции (неот> радиционализма) и имеет, как правило, об> новленный смысл, обновленное содержание и обновленную форму»1. Итак, соотношение понятий «архаиза> ция», «традиционализм» и «неотрадициона> лизм» представляет собой сложное перепле> тение терминов социальной теории, обус> ловленное различиями исследовательских парадигм, теоретических установок. Во мно> гих работах между архаизацией и традицио> нализмом, а также между традиционализ> мом и неотрадиционализмом ставится знак равенства. Однако, на наш взгляд, такое представление обедняет понимание разно> образных социальных процессов, происхо> дящих в современной России и ее регионах, в том числе не дает возможности ставить и решать вопросы о том, как использовать прошлый культурный опыт для эффектив> ного развития обществ в условиях совре> менности. ПРИМЕЧАНИЕ 1

Из совместного доклада Ю. В. Попкова и С. А. Мадюковой на круглом столе «Социо> культурный неотрадиционализм и устойчивое развитие регионов России», проведенном Ю. В. Попковым в рамках Международной научно>практической конференции «Регионы для устойчивого развития: образование и куль> тура народов Российской Федерации» (г. Но> восибирск, 25 марта 2010 г.). СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Ахиезер, А. С. (2001) Архаизация в россий> ском обществе как методологическая проблема // Общественные науки и современность. №2. С. 89–100. Ачкасов, В. А. (2004) Трансформация тра> диций и политическая модернизация: феномен российского традиционализма. Философия и социально>политические ценности консерва> тизма в общественном сознании России (от ис> токов к современности) : сб. статей. Вып. 1 /

под ред. Ю. Н. Солонина. СПб. : Изд>во СПбГУ. С. 173–191. Гофман, А. Б. (2008) От какого наследст> ва мы не отказываемся? Социокультурные традиции и инновации в России на рубеже XX–XXI веков // Традиции и инновации в со> временной России: социологический анализ взаимодействия и динамики. М. С. 9–112. Гудков, Л. Д. (2002) Русский неотради> ционализм и сопротивление переменам // Мультикультурализм и трансформация пост> советских обществ / под ред. В. С. Малахова и В. А. Тишкова. М. : Институт этнологии и антропологии РАН ; Институт философии РАН. С. 124–147. Гуревич, А. Я. (1971) Категории средневе> ковой культуры. М. Ламажаа, Ч. К. (2009) Проблема архаиза> ции общества // Знание. Понимание. Умение. №4. С. 44–48. Мадюкова, С. А. (2008) Социокультурный неотрадиционализм в обрядах жизненного цикла (на примере женщин тюркских этносов Южной Сибири) : автореф. дис. … канд. филос. наук. Новосибирск. Манхейм, К. (1994) Диагноз нашего време> ни. М. : Консервативная мысль. Паин, Э. А. (2004а) Между империей и на> цией: модернистский проект и его традицио> налистская альтернатива в национальной поли> тике России / 2>е изд., доп. М. : Новое изда> тельство. Паин, Э. А. (2004b) Этнополитический ма> ятник. Динамика и механизмы этнополитиче> ских процессов в постсоветской России. М. : Институт социологии РАН. Пика, А. И. (1996) Неотрадиционализм на российском Севере: идти в будущее, не забывая прошлого // Социологические исследования. №11. С. 47–53. Рюде, Дж. (1984) Народные низы в исто> рии, 1730–1848 / пер. с англ. Е. И. Бухаровой, А. О. Зелениной. М. : Прогресс. Степин, В. С. (1996) Эпоха перемен и сцена> рии будущего. М. Шацкий, Е. (1990) Утопия и традиция. М.

2010 — №2

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

ГОСУДАРСТВО И ГРАЖДАНСКОЕ ОБЩЕСТВО: ПОЛИТИКА, ЭКОНОМИКА, ПРАВО

Идентичность и прецедент в модернизационных процессах* Т. В. ШАРНАУСКЕНЕ (ИНСТИТУТ ФИЛОСОФИИ РАН)** В статье рассматриваются вопросы: 1) каким образом в процессе модернизации общества возникает проблема идентичности; 2) какое отношение к ее разрешению имеет прецедент как правовой и социокультурный феномен. Ключевые слова: модернизация, идентичность, кризис идентичности, культурные образцы, прецедент.

Identity and Precedent in Modernizing Processes T. V. SHARNAUSKENE (THE INSTITUTE OF PHILOSOPHY OF THE RAS)

The article covers the following issues: 1) in what way does the problem of identity raise in the process of society modernization? 2) how does precedent as a law and sociocultural phenomenon pertain to this problem solution? Keywords: modernization, identity, identity crisis, cultural patterns, precedent.

ема идентичности в социальной теории становится актуальной на этапе переос> мысления достижений и промахов модерни> зационных исследований во второй полови> не ХХ в. Первые концепции модернизации, предложенные в 50–60>х годах, анализиро> вали перспективы развития стран третьего мира с точки зрения усвоения последними экономических, политических и социальных

институтов Запада. Этот процесс, проходив> ший с большим или меньшим успехом в раз> ных частях планеты, получил название дого> няющей модернизации и вестернизации. «Отличительной чертой вестернизации от модернизации вообще является то, что ини> циатива исходит от Запада, и западные цен> ности навязываются часто силой, ибо при> влекательность западного образа жизни еще

* Статья подготовлена при финансовой поддержке Российского гуманитарного научного фон> да в рамках научно>исследовательского проекта «Российская модернизация и антимодернизаци> онные тенденции» (проект № 08>03>00174а). ** Шарнаускене Татьяна Васильевна — аспирант>соискатель сектора социальной философии Института философии РАН. Тел.: (495) 697>98>93. Эл. адрес: sharnauskene@rambler.ru

2010 — №2

не ощущается незападными народами» (Фе> дотова, 2008: 50–51). Культурная самобыт> ность развивающихся стран если и принима> ется в это время во внимание, то рассматри> вается скорее как дополнительная преграда, наряду с такими, как отсутствие индустри> альных мощностей, слабость финансовых и товарных рынков, отсталость законода> тельства. Это восприятие стало меняться на рубеже 60–70>х годов с ростом проблем, сопутство> вавших вестернизации на практике. Т. Пар> сонс в своей книге «Система современных обществ» (1971) обращает внимание на эво> люционный характер современного запад> ного общества, имеющего собственные исто> рические предпосылки и этапы развития. Он показывает, что видимая цельность запад> ных образцов, предлагаемых остальному ми> ру, является результатом длительной конку> рентной борьбы религиозных учений, поли> тических идеологий, национальных культур. Вследствие этого «сами современные обще> ства включают в себя разнородные культур> ные элементы, не всегда имеющие западное происхождение» (Парсонс, 1998: 13). И так же как на Востоке, в наши дни порицается вестернизация, так Европа отторгает амери> канизацию своего образа жизни. Иными словами, теперь ученым недостает оснований противопоставлять обобщенный образ Запада другим регионам планеты. Де> ло не только в том, что европейская цивили> зация складывается в ходе исторического взаимодействия европейских обществ, но и в процессе взаимообмена каждого из них с отдаленными частями света. Констатируя данный факт, далее Парсонс подчеркивает, что любая культурная система «должна быть интегрирована с социальным окруже> нием, которое обеспечивает удовлетворение функциональных потребностей реального общества. Эволюция предполагает непре> рывное взаимодействие между культурой и социальными системами, равно как и меж> ду их соответственными компонентами и подсистемами. Социальные предпосылки эффективности культуры таким образом не

Государство и гражданское общество

только меняются, но и на каждом из этапов могут зависеть от предыдущих» (Парсонс, 1998: 46–47). Идея Парсонса относительно плюрализма моделей развития современных (западных) обществ расставила новые ак> центы в теоретическом осмыслении модер> низационных процессов. Во>первых, было показано, что Запад сам является продук> том модернизации, поэтому его сильные и слабые стороны исторически обусловлены и, следовательно, преходящи. Во>вторых, становится очевидной фундаментальная роль культурной детерминанты для социаль> ного развития современного типа. Важным оказывается выявить первенство западно> го мира в области техники и экономики во взаимосвязи с базовыми культурными ори> ентациями, преобладающими в обществе и длительное время сохраняющими свою преемственность. Как указывает Парсонс, «несмотря на фрагментацию, Запад в тече> ние всего занимающего нас периода оставал> ся регионом с общей культурой, основанной на христианской религиозной традиции и на основе того, что она наследовала от Израи> ля и классической Греции, причем последнее приобрело самостоятельное значение как через институциональное наследие Рима, так и через воссоздание в эпоху Ренессанса» (Парсонс, 1998: 184). На наш взгляд, в приведенных положе> ниях содержится важный момент, даю> щий ключ к пониманию одной из коллизий модернизации самих западных обществ. С одной стороны, европейские общества по> прежнему находятся под влиянием культур> ного базиса, т. е. воспроизводят историче> ски данные образцы в своей сегодняшней жизни. С другой стороны, период Нового времени стал для европейского социума эпо> хой перехода к обществу современного типа, порывающему с традиционными культурны> ми установками. Основной посыл этого вре> мени — это обращение к самостоятельному творческому началу человеческой личности, в противовес ограничениям, налагаемым ло> кальным коллективом, национальным госу> дарством или религиозным вероучением.

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

Как пишет В. Г. Федотова, «фокусом совре> менных обществ выступает индивидуаль> ность, вырастающая на пересечении иннова> ций, секуляризации и демократизации» (Фе> дотова, 1997: 39). Неизбежно возникает вопрос, каким образом западным общест> вам удавалось прежде и удается сейчас под> держивать баланс культурных (в широком понимании этого слова) традиций и иннова> ционных импульсов. И какие при этом соци> окультурные механизмы позволяют преодо> левать современным обществам проявления «окраинного примитивизма», как их назвал Парсонс? Концепция дифференцированной систе> мы современных обществ, предложенная Парсонсом, предполагает, что каждым из них было найдено индивидуальное решение данного вопроса. Однако, несмотря на раз> нообразие конкретных решений, можно го> ворить об их родстве, общем происхожде> нии. Так, например, национальные системы законодательства Европы, Северной Амери> ки, Австралии и ряда других стран базиру> ются на уникальном юридическом опыте, но большинство из них являются наследниками двух европейских правовых семей — конти> нентальной и англосаксонской. Тем не менее историческое единство фундаментальных культурных ценностей не служит гарантом преодоления всех преград — как трудностей на пути модернизации, так и сложностей адаптации к изменяющимся социокультур> ным условиям. В первом случае можно при> вести пример неравномерного вхождения в модернизационный процесс самих евро> пейских государств, среди которых были и остаются свои лидеры и свои аутсайдеры. Во втором — опыт ассимиляции в США эми> грантов из Мексики и других латиноамери> канских стран, в культурах которых также доминируют христианские (католические) ценности, но не приживаются предпринима> тельские (протестантские) идеалы североа> мериканского общества; есть стремление по> треблять блага современной цивилизации, но нет потребности создавать новые общест> венные ценности.

2010 — №2

Проблема ассимиляции эмигрантов вызы> вает не только чисто практический интерес. Эта тема привлекла внимание представи> телей различных научных дисциплин, от> крыв новые важные аспекты продолжаю> щейся модернизации современных обществ. Речь идет не о технологических, экономи> ческих или управленческих особенностях, но о культурных аспектах модернизации. Здесь необходим новый исследовательский подход, подход культурологически>циви> лизационный, как его определяет В. Г. Фе> дотова. С позиций данной аналитической установки «социальные сдвиги мы рассмат> риваем как следствие культурных и цивили> зационных обстоятельств и считаем главны> ми в них невидимое — духовные процессы» (Федотова, 1997: 40). Современный социум отличается смешением и взаимопроникнове> нием разнообразных ценностных установок и культурных образцов. Их мирное и про> дуктивное сосуществование является не только благим пожеланием, недостижимым идеалом, но насущной необходимостью, с удовлетворением которой связано повсед> невное благополучие миллионов людей. В таких условиях действительно следует го> ворить об исследовании фундаментальных духовных процессов, объединяющих и раз> деляющих общества. Одним из таких важных ментальных яв> лений выступает процесс индивидуальной и коллективной идентификации, самоопреде> ления в сфере культурных ценностей и уста> новок. «Социальный теоретик анализирует идентичность как персональную самотожде> ственность, если речь идет об индивиде, и со> циальную интегрированность, способную вызвать ощущение самотождественности у народа, а также возможность для индиви> да и общества быть представленными в тео> рии в интегрированном виде» (Федотова, 2008: 388). Поиск своей идентичности сего> дня сталкивается с вызовом глобализации мира, в условиях которой устраняются эко> номические, политические, языковые, рели> гиозные барьеры на пути перемещения масс людей в поисках лучшей жизни по всему

2010 — №2

земному шару. Проблема возникает обоюд> ная: привычную идентичность утрачивают как эмигранты, так и коренное население благополучных стран. Как отмечается, «миг> рационные потоки разрушили возможность установить связи этнических групп с опреде> ленными территориями. Аскриптивные кри> терии, определяющие, принадлежит ли дан> ный индивид к социальной группе или нет, перестали быть применимыми» (Федотова, 2008: 386). Идентификация в разноликой массе ценностей культуры глобализирующе> гося мира действительно оказывается про> цессом, приобретающим перманентный ха> рактер. Разрушительные последствия для казав> шейся прежде монолитной национальной идентичности, вызванные бесконтрольной миграцией, анализируются с различных на> учных позиций. Для одних ученых идентич> ность является базовой категорией челове> ческого сознания и поведения, унаследован> ной от предшествующих поколений (идея «стержневой» культуры С. Хантингтона); другим она представляется продуктом сво> бодного мысленного конструирования ин> дивидами образов себя и своего окружения. Первые описывают современную ситуацию в терминах глобального кризиса идентич> ности. Вторые считают, что проблема заклю> чается в не до конца еще изученной мно> жественности параметров идентичности — индивидуально>психологических и социо> культурных, — которая сама по себе под> разумевает возможность индивидуальных и поколенческих кризисов. Выясняется, что даже в научном дискурсе термин «идентич> ность» использовался и используется в са> мых различных, нередко противоречащих друг другу смыслах. Как пишет один из авто> ров психоаналитической теории идентично> сти Э. Эриксон, «в одном случае он, каза> лось, относится к сознательному чувству уникальности индивида, в другом — к бес> сознательному стремлению к непрерывно> сти жизненного опыта, а в третьем — к соли> дарности с идеалами группы» (Эриксон, 1996: 218).

Государство и гражданское общество

Так феномен идентичности у одних и тех же исследователей приобретает многомер> ность, нередко совмещающую его диамет> рально противоположные черты. Соглас> но Эриксону кризисы идентичности являют> ся неотъемлемой частью развития человече> ской личности, символизируя собой этапы ее взросления. Но вместе с тем данный про> цесс обусловливается и общим характером изменений социального окружения личнос> ти. Так, для Эриксона, опубликовавшего свои основные работы по данной тематике в 50–60>х годов ХХ в., формирование иден> тичности современного человека подчинено темпам жизни индустриального социума, тем объемам новых возможностей для дея> тельности, которые открывала перед челове> чеством индустриальная эра. Но эти вновь обретенные возможности скорее восприни> маются как вызов прежней идентичности, даже в таком динамично развивающемся об> ществе, как американское. Еще совсем не> давно каждое взрослое поколение амери> канцев без оглядки на остальной мир лич> ным примером и рассказами о героическом прошлом своей страны создавали в сознании детей не менее достойный образ общего бу> дущего. Тем самым потомкам естественным образом прививался, как пишет Эриксон, «страстно заряженный этос действий в фор> ме идеальных типов людей или техник, на> столько чарующих, что они способны за> менить детям героев волшебной сказки» (Эриксон, 1996: 131). Теперь же выясняется, что традиционные «социальные механизмы в условиях стремительных исторических пе> ремен не срабатывают». Перемены, коснув> шиеся всего человечества, подтачивают уве> ренность нации в своих силах и ресурсах, ка> завшихся безграничными. Обострившаяся конкурентная борьба на мировых рынках, в том числе на рынке идеологий, «подрыва> ют глубокую убежденность в том, что эта на> ция может позволить себе совершать ошиб> ки» (Эриксон, 1996: 78). Еще более драматичную картину кризиса американской национальной идентичности, но уже в начале XXI в., описывает С. Хан>

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

тингтон. Случай США он считает уникаль> ным, но в то же время типичным, поскольку словосочетанием «кризис идентичности» се> годня характеризуют попытки духовного са> моопределения наций во многих других странах. Среди причин сложившейся ситуа> ции Хантингтон называет «глобальную эко> номику, грандиозный скачок в развитии транспорта и сферы коммуникационных технологий, нарастающую миграцию насе> ления земного шара, распространение демо> кратических ценностей, окончание «холод> ной войны» и падение коммунистического строя» (Хантингтон, 2004: 37). Что при этом происходит с идентично> стью наций и отдельных личностей, остается ли прежним сам механизм самоидентифика> ции личности? По мнению Хантингтона, бес> прецедентные в истории человечества соци> альные изменения — модернизация, рост экономики, урбанизация и глобализация — вынуждают людей обращаться в поисках своей идентичности к иным, менее масштаб> ным, культурным образцам. Сама потреб> ность в эталоне, на который ориентируется сознание и поведение человека, остается прежней. Но источниками таких эталонов в современном обществе служат совсем дру> гие культурные инстанции. Дело даже не в том, что, как пишет Хантингтон, «нацио> нальной идентичности пришлось уступить место идентичностям субнациональным, групповым и религиозным», а «люди стре> мятся объединяться с теми, с кем они схожи и с кем делят нечто общее, будь то расовая принадлежность, религии, традиции, мифы, происхождение или история» (Хантингтон, 2004: 37). Ведь одновременно с этим проис> ходит нечто совсем противоположное — об> разование широкого и влиятельного слоя космополитичных элит, для которых нацио> нальная идентичность также имеет все мень> шее значение. Дуалистичный характер самоидентифи> кации приводит Хантингтона к мысли, что в современном (модернизированном) мире люди вынуждены в силу различных обстоя> тельств «конструировать собственные иден>

2010 — №2

тичности», «идентичности в общем и целом представляют собой конструкты» (Хантинг> тон, 2004: 51). Это значит, что, каким быть и кем себя считать, зависит в большей степе> ни от самой личности, становится делом ее собственного выбора. Нередко этот выбор приобретает гротескные формы. Как в свое время отметил Э. Эриксон, исследователям идентичности иногда кажется, что «некото> рые молодые люди читают наши книги и упо> требляют наши термины почти как обиход> ные слова» (Эриксон, 1996: 37). Однако эта особенность ментальности глобализирующегося социума не сложилась сама собой, а имеет глубокие исторические корни. Выше уже ставился вопрос о тех со> циокультурных механизмах, заложенных в основании общества современного типа, которые способствуют его воспроизводству и развитию. Сама по себе идентичность как способ адаптации личности к социальной среде не имеет здесь главного значения. Ве> дущую роль здесь играет тот собственно современный способ свободного конструи> рования идентичностей (не единственной, а множественной), который и определяет облик модернизирующегося мира. Мы говорили о том, что и в современном социуме поиск идентичности остается поис> ком социокультурных образцов и эталонов. Один из фундаментальных механизмов, пре> образующих эталонные формы культуры в общеобязательные нормы, создает право> вая система той или иной страны. Право как социальное явление — «это совокупность норм (правил) поведения, формулируемых и устанавливаемых в обществе. Как социаль> ная практика право — это определенные виды социального поведения человека в об> ществе» (Романов, 2002: 39). В западных пра> вовых системах главным способом закрепле> ния культурных норм выступает национальное и международное законодательство, приня> тие законодательных актов — конституций, кодексов и т. п. — избранным парламентом. Закон по своей правовой природе выражает обобщенные нормы, дающие заранее опре> деленную интерпретацию человеческих дей>

Государство и гражданское общество

2010 — №2

ствий и мотивации. Говоря языком культу> ры, нам предписывается поступать строго определенным образом, устанавливается один возможный образец поведения. Но, как признают правоведы, «идея создания полно> стью кодифицированного законодательства и единого свода законов все больше напоми> нает утопическое начинание, не имеющее большого практического значения» (Рома> нов, 2002: 13). Может ли в таком случае вес> тись речь о самостоятельном поиске этало> нов для решения проблемы идентичности, выходящей за рамки существующей? Как показывает опыт англосаксонской системы права, такая возможность заложе> на в практике вынесения административного и судебного решения на основе учета имевших место ранее юридических прецедентов — су> дебных и административных. В дальнейшем они выступают образцами правоприменения в новых обстоятельствах и одновременно формой правотворчества. Как поясняет аме> риканский теоретик права Г. Харт, «судье приходится выбирать между альтернатив> ными значениями, которые необходимо при> дать словам статута, или между конкуриру> ющими интерпретациями того, к чему сво> дится прецедент. Это лишь традиция — считать, что судьи “находят”, а не “произво> дят” закон...» (Харт, 2007: 20). Ситуация «выбора между альтернативны> ми значениями» становится доминантой мо> дернизации. В культуре модернизирующего> ся общества роль образцового, прецедент>

ного решения возлагается на процесс опре> деления личностной и коллективной иден> тичности. Речь идет об открытии новых перспектив для развития общества, учитыва> ющих весь спектр актуальных и потенциаль> ных возможностей. Поисковый, прецедент> ный характер современной культуры имеет и очевидные недостатки, на которые указы> вают различные ученые. Поэтому дальней> шее исследование проблемы кризиса иден> тичности нуждается в анализе имеющихся в распоряжении социума механизмов ее раз> решения. СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Парсонс, Т. (1998) Система современных обществ / пер. с англ. под ред. М. С. Ковале> вой. М. : Аспект Пресс. Романов, А. К. (2002) Правовая система Англии. 2>е изд. М. : Дело. Федотова, В. Г. (2008) Глобальный капита> лизм: три великие трансформации / В. Г. Фе> дотова, В. А. Колпаков, Н. Н. Федотова. М. : Культурная революция. Федотова, В. Г. (1997) Модернизация «дру> гой» Европы. М. : ИФРАН. Хантингтон, С. (2004) Кто мы? Вызовы аме> риканской национальной идентичности / пер. с англ. А. Башкирова. М. : АСТ ; Транзиткнига. Харт, Г. Л. А. (2007) Понятие права / пер. с англ. ; под общ. ред. Е. В. Афонасина и С. В. Моисеева. СПб. : СПбГУ. Эриксон, Э. (1996) Идентичность: юность и кризис / пер. с англ. М. : Прогресс.

Новые книги Викулова, С. К. Город: взаимодействие власти и общества : Теоретико;методоло; гические вопросы исследования [Текст] / С. К. Викулова, А. И. Ковалева ; отв. ред. Вал. А. Луков. — М.: Изд;во Моск. гуманит. ун;та, 2009. — 68 с. Позняков, В. П. Программы и методики социально;психологического исследова; ния российских предпринимателей [Текст] / В. П. Позняков. — М. : Изд;во Моск. гуманит. ун;та, 2010. — 187 с.

100

2010 — №2

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

Новый капитализм в России: социальноYэтические проблемы Г. Ю. КАНАРШ (ИНСТИТУТ ФИЛОСОФИИ РАН)* В исследовании предпринят анализ морального и нравственного состояния современного российского общества. Автор показывает, что этические проблемы нового капитализма в Рос& сии обусловлены как специфическими характерологическими особенностями «новых бога& тых», так и особенностями массового сознания и поведения. Ключевые слова: человек, социальные изменения, капитализм, неолиберализм, богатство и бед& ность, индивидуальный характер, конформность, нравственность.

New Capitalism in Russia: Social and Ethical Problems G. YU. KANARSH (THE INSTITUTE OF PHILOSOPHY OF THE RAS)

In the article an analysis of moral and ethical condition of contemporary Russian society is carried out. The author shows that the ethical problems of new capitalism in Russia are caused both by some spe& cific characterological features of “the new rich” and peculiarities of mass consciousness and behav& ior. Keywords: person, social changes, capitalism, neoliberalism, wealth and poverty, individual charac& ter, conformism, morality.

сторический опыт (в том числе опыт но> вейших модернизаций посткоммуни> стических стран Восточной Европы и Рос> сии) показывает, что формирование новых общественных отношений (точнее, их нового типа), как правило, сопровождается значи> тельными трудностями, связанными с корен> ной ломкой сложившегося социально>эко> номического (и /или политического) уклада. В процессе преобразований обычно подвер> гаются изменениям не только ключевые об> щественные, экономические и политические институты, основы государственной идеоло> гии — радикальные трансформации, что хорошо известно социологам, происходят также на уровне общественного (массового) сознания. Можно предположить: новый тип общественных отношений (в модернизирую> щихся обществах) в какой>то степени фор> мирует всякий раз и нового человека, кото> рый по своим базовым характеристикам

(ментальным, психологическим, ценност> ным) может порой разительно отличаться от предшествующего ему «социального типа» (а вполне возможно, что и от себя самого, но более «раннего»)1. Представляется, что опыт российских ре> форм последних полутора>двух десятилетий (с первой пол. 1990>х годов) дает убедитель> ную и в общем довольно нерадостную карти> ну подобных изменений. Известно, что за прошедший период позади осталась не толь> ко советская эпоха со свойственным ей ти> пом «советского человека» (презрительно именовавшегося в посткоммунистический период «совком»), но разительно измени> лось (по сравнению с пресловутыми 1990>ми) само российское общество. Так, по мнению социологов, «в целом за 15 лет преобразо> ваний, особенно за последние 8 лет, Россия реформирующаяся превратилась в Россию пореформенную, с относительно сложивши>

* Канарш Григорий Юрьевич — кандидат политических наук, и. о. старшего научного сотруд> ника сектора социальной философии Института философии РАН, старший научный сотрудник Института фундаментальных и прикладных исследований Московского гуманитарного универ> ситета, ответственный секретарь журнала «Знание. Понимание. Умение». Тел.: (495) 374>59>30. Эл. адрес: grigkanarsh@yandex.ru

2010 — №2

мися и динамично управляющимися госу> дарственными, политическими и обществен> ными институтами, которые опираются на поддержку гражданского большинства, на рост позитивных общественных умонастро> ений» (Горшков, 2009: 4). Однако эта, казалось бы, позитивная во всех отношениях констатация (приводимая, что важно, в исследованиях разных учрежде> ний — Института социологии РАН, ВЦИОМа, ФОМа и др.) в действительности фиксирует лишь изменения самого общего характера, некий общий вектор направленности разви> тия России в последнее десятилетие (с нача> ла 2000>х годов), и связанного, как известно, прежде всего с преодолением тяжелого со> циально>экономического кризиса 1990>х. Между тем, внутри российского общества, взятого не как монолитное целое, но как сложное, внутренне дифференцированное образование, с мощными (существующими на сегодняшний день) социокультурными «разломами», ситуация выглядит отнюдь не столь однозначно оптимистично. В нем (что признают и ученые, и эксперты) по>прежне> му сохраняется чрезвычайно высокий (если не сказать — нетерпимый) уровень бедности и социального неравенства, весьма низка степень социальной поддержки государства, моральные стандарты бизнес>сообщества далеки от признанной (в западном мире) нормы, а отношения людей друг к другу (не> смотря на активно дискутируемую в СМИ и на общественных форумах тему «граждан> ского общества») все так же характеризует высокая степень разобщенности, взаимного недоверия и безразличия. Все это позволяет говорить о том, что в этическом плане, в от> ношении своих моральных и нравственных качеств, российское общество мало продвину> лось вперед, в значительной мере продолжая пребывать на уровне «кризисных» 1990>х. Исходя из этого, я бы определил цель дан> ного исследования как попытку предста9 вить анализ морального и нравственного со9 стояния современного российского общест9 ва, но не в абстрактном смысле, а в связи с особенностями индивидуальных (индиви9

Государство и гражданское общество

101

дуально9психологических, характерологи9 ческих) изменений, произошедших в России в период посткоммунистических реформ. Такая постановка проблемы предопреде> ляет и выбор методологии. В своем анализе я буду опираться на такие базовые категории социальной этики, как «равенство», «спра> ведливость», «общее благо» и др. Наряду с этим кажется целесообразным привлечение разработок других наук, в том числе кон> кретных (социологии и психологии), и, что кажется особенно важным — естественно9 научной характерологии, в ее современных формах (см.: Бурно, 2008; Волков, 2000; Рай> городский (ред.>сост.), 2009). Использование наработок последней, как представляется, позволяет отойти от сугубо теоретического (например, теоретического этического либо социально>философского) взгляда на про> блему (при всей его самостоятельной ценно> сти), связав изучение реальных обществен> ных феноменов (и особенно феноменов нравственных) с действующей (в данных со> циальных обстоятельствах) природой чело9 веческих характеров (т. е. с определенного рода индивидуальным своеобразием людей). НЕОЛИБЕРАЛЬНАЯ СОЦИАЛЬНАЯ ТЕОРИЯ И РОССИЙСКИЕ РЕФОРМЫ

В условиях отказа от социалистической модели развития в начале 1990>х годов в ка> честве конечной цели провозглашалось по> строение свободного общества по образцу западных демократий. Идеал свободы занял самое высокое место в иерархии ценностей постсоветской реальности. За основу госу> дарственной политики в области экономики была принята неолиберальная модель, кото> рая, в частности, реализовывалась на Западе правительствами Р. Рейгана («рейганоми> ка») и М. Тэтчер («тэтчеризм»). Крупней> шими идеологами неолиберализма на Западе выступили австрийские философы и эконо> мисты Людвиг фон Мизес и Фридрих фон Хайек, а также американец Милтон Фрид> мен. Их теоретические построения — непри> миримых противников социализма — попы> тались реализовать в современной России.

102

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

Неолиберализм, будучи вполне прагмати> ческой социальной теорией, в отличие от «романтического» социализма, ориентиру> ющегося на идеал равенства, главной соци> альной ценностью считает индивидуальную свободу. Свобода с этой точки зрения пред> стает как необходимое условие самореали> зации индивида, преследующего собствен> ные цели. Это — негативная свобода, «сво> бода от» (прежде всего от государства). Такое понимание свободы не предполагает предоставления каких>либо социальных благ, она есть чистая возможность для каж> дого добиваться в жизни того, что индивид способен достичь благодаря своим талантам и личным усилиям. Сошлемся на классиков неолиберализма: «Либеральное требование свободы, — пишет, например, Ф. фон Хайек, излагая свое видение «истинного» либера> лизма, — обращено… на устранение всех ис> кусственных препятствий индивидуальным усилиям, но не содержит претензий к госу> дарству или общине о предоставлении опре> деленных благ» (Хайек, 2003: 148; см. также: Хайек, 1999; Хайек, 2006). Заметим: подобное понимание свободы вполне соответствует национальному харак> теру многих западных европейцев (и амери> канцев), которому свойствен как раз именно прагматизм как особого рода практич9 ность, основанная не на земной расчетливо> сти (как это бывает у русских), а на концеп> ции (в широком смысле). Как специфическое мироощущение и способ поведения прагма> тизм нашел достаточно яркое и последова> тельное выражение и в практике западного капитализма, и в особенностях западноевро> пейского политического устройства (демо> кратического) (см.: Канарш, 2009). Негативное понимание свободы предо> пределяло специфическое отношение неоли> берализма к такой социальной ценности, как равенство. Так, М. Фридмен называет три концепции равенства, которые последова> тельно сменяли друг друга в западном поли> тическом дискурсе: личное равенство, или равенство перед Богом, равенство возмож> ностей, представляющее, по сути, конкрети>

2010 — №2

зацию первого вида равенства, и, наконец, равенство результатов, которое заняло гла> венствующее положение в последней трети XX столетия. Из этих трех видов равенства с идеалом свободы, по мнению Фридмена, совместимы только равенство перед Богом и равенство возможностей: «Равенство воз> можностей, как и личное равенство, не про> тиворечит свободе: наоборот, оно представ> ляет собой существенную составную часть свободы» (Фридмен, 2003: 79). Резко отрица> тельно в этом смысле оценивается новый вид равенства — равенство результатов, в соот> ветствии с которым предоставления свободы недостаточно, свобода должна быть обеспе> чена набором необходимых для нормаль> ного развития индивида социальных благ. Собственно, это тот самый вид равенства, который был в какой>то мере реализован в советском социалистическом обществе. Возникший в России в 1990>е годов вари> ант общественного устройства называют «свободой без справедливости» (И. Клям> кин). Это выражение не совсем точно, но интуитивно верно передает сущность нео> либерального подхода к пониманию соот> ношения этих двух фундаментальных поли> тических ценностей. Справедливое распре> деление, с точки зрения неолиберализма, представляет собой не результат целена> правленных правительственных акций, но является результатом действия спонтанных, неконтролируемых рыночных сил. По изве> стному замечанию фон Хайека, «не может быть никакой дистрибутивной справедливо> сти там, где никто не распределяет. Справед> ливость имеет смысл только как норма чело> веческого поведения» (Хайек, 1999: 92). Пользуясь известной классификацией Аристотеля, можно сказать, что неолибера> лизм принимает коммутативную справед9 ливость (справедливость, предписывающую честность в отношениях свободного обмена благами и услугами), но отвергает справед9 ливость дистрибутивную, направленную на распределение социальных благ. Каждый обязан соблюдать нормы справедливого по> ведения (нормы права), но никто не обязан

2010 — №2

подвергать себя действию правил, устанав> ливающих принципы распределения. В ко> нечном счете, утверждают неолиберальные теоретики, дистрибутивная справедливость неприемлема по двум причинам: во>первых, не существует общепризнанных критериев справедливого распределения, и, во>вторых, даже если таковые будут найдены, их нельзя применить в обществе со свободной рыноч> ной экономикой (см.: Хайек, 2003: 156). Опять>таки подчеркнем, что перед на> ми — прагматическая (в плане своего миро9 ощущения, характера) социально>философ> ская концепция, созданная австрийскими (фон Хайек, фон Мизес) и американскими (М. Фридмен, другие экономисты Чикаг> ской школы) учеными, созвучная, как пред> ставляется, именно англосаксонскому наци9 ональному характеру и предназначенная преимущественно для западного (в частнос> ти, американского) общества на определен> ном этапе его развития. И то, что данная концепция неорганична для России как в си> лу естественно>исторических причин, тра9 диций социальной жизни (с их всегда мощ> ной социальной составляющей), так и в силу особенностей душевного устройства мно> гих русских людей (совсем не прагматиче> ского, а реалистически>земного, теплого, нередко с переживанием своей неполноцен> ности, чувством вины перед более слабыми и униженными), с самого начала было доста> точно очевидно (в том числе и для самих не> олиберальных теоретиков, чьи идеи реали> зовывались в России, но не для новой рос> сийской политической элиты2). Подобное понимание соотношения сво> боды и равенства, свободы и справедливости в неолиберальной теории, отказ от обеспече> ния свободы социальными благами и резко отрицательное отношение к роли государст> ва в регулировании социально>экономиче> ских процессов крайне негативно сказались на развитии России. Так, социальный фи> лософ В. Г. Федотова прямо указывает, что главной причиной неудач российских ре> форм следует считать выбор праворадикаль> ной версии капитализма, «опасный своим

Государство и гражданское общество

103

революционаризмом не менее, чем левора> дикальный марксистский вариант социализ> ма» (Федотова, 2001: 233; см. также: Федото> ва, 2005). Отмечается, что, несмотря на идео> логическую трансформацию, был в целом воспроизведен архетип российского полити> ческого мышления, который не приемлет «середины», но пытается броситься из од> ной крайности в другую: «если прежде была выбрана наиболее радикальная левая версия западной мысли — марксизм, то теперь — радикальная правая версия — неолибера> лизм» (Федотова, 2001: 239). В результате вместо социального государства в России сформировался «дикий капитализм», вер> нувший архаичные формы обогащения, а ли> беральная опора на автономного и ответст> венного индивида (от себя добавим: запад> ного индивида9прагматика, не характерного для России) была подменена «опорой на от> щепившегося от коллектива негативного ин> дивида, к тому же обладающего безмерной жадностью и отсутствием экономической рациональности» (Федотова, 2003: 104). Иными словами, практика нового россий> ского капитализма, реализовавшегося волей политического класса по западным неолибе> ральным «рецептам», привела к тому, что на поверхности социальной жизни оказались не лучшие (предприимчивые, честные, мораль> ные люди), а худшие, стремящиеся к приоб> ретению богатства любой ценой, в том числе ценой ограбления и унижения миллионов сограждан3. Однако помимо социальных (и связанных с ними идеологических) при> чин, у данного процесса есть и другие — ин9 дивидуально9психологические (характеро9 логические) характеристики, которым хо> телось бы уделить особое внимание. БОГАТСТВО И БЕДНОСТЬ В ЗЕРКАЛЕ ХАРАКТЕРОЛОГИИ

Помимо несправедливых (по мнению большинства населения) итогов приватиза> ции («прихватизации», как ее прозвали в на> роде)4, важной общественно>нравственной проблемой постсоветской России стал рост безразличия одной части общества — разбо>

104

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

гатевших в одночасье нуворишей — к судьбе другой — людей, не сумевших в силу тех или иных причин воспользоваться предостав> ленной свободой. Стремление к наживе, моральное оправдание обогащения любой ценой вытеснили из сознания большинства новых российских собственников традици> онные для российского характера идеи люб> ви к ближнему, естественной сострадатель> ности, помощи тем, кто оказался в трудной ситуации и не может самостоятельно обес> печить себе достойную жизнь, т. е. все те идеалы, которые составляют важнейшую часть традиционных (в России) представле> ний о справедливости. При этом интересно отметить, что подоб> ные результаты утверждения капитализма характерны именно для современной Рос> сии, с ее отсутствием прагматизма как циви> лизующего фактора в национальном харак> тере5 и безрелигиозностью, в то время как на Западе капиталистическая действитель> ность — думается, именно вследствие рабо> ты прагматического, стройно9практическо9 го, мышления, соединенного с религиозной верой, — приобрела со временем совершенно иные черты. Например, уже упоминавшийся Милтон Фридмен, ссылаясь на работы аме> риканской исследовательницы Хелен Горо> виц (Фридмен, 2003: 90–92), отмечает, что в Америке на рубеже XIX–XX столетий бур> ному развитию капиталистических отноше> ний сопутствовал расцвет филантропичес> кой деятельности. Богатые граждане жерт> вовали значительные средства на развитие различных социальных сфер: культуры, об> разования, здравоохранения. Такая соци> альная активность предпринимателей во многом была обусловлена стремлением к просвещению масс, недопущению маргина> лизации значительных слоев населения, вы> падению их из гражданского общества. От> метим, что подобное поведение бизнеса вполне соответствует прагматической логи9 ке «социальной ответственности», в ос> нове которой — с одной стороны, мотив вы> полнения религиозного долга, а с другой — понятное стремление бизнеса создать такие

2010 — №2

условия, которые гарантируют его безопас> ное положение в обществе. Нечто подобное происходило и в России второй половины XIX в. Но если, как отме> чает в своем исследовании философ, социо> лог Н. Н. Зарубина, в позапрошлом столе> тии российское купечество осознавало свой моральный (прежде всего социальный) долг перед обществом, что нашло выражение в многочисленных фактах меценатства, то «современный деловой мир России проявля> ет себя иначе: он манифестирует себя скорее как замкнутая каста, живущая своими инте> ресами, по собственным моральным стан> дартам и нормам» (Зарубина, 2004: 101). Колоссальные ограждения, воздвигнутые «новыми русскими» вокруг своих особня> ков, призваны не только защитить своих вла> дельцев, но, как отмечается, выполняют вполне определенную знаково>символиче> скую функцию: забор «как бы сообщает ок> ружающим, что здесь прерывается социаль> ное пространство, сюда не проникают про> блемы внешнего мира, и отсюда вовне не мо> жет исходить ни сочувствие, ни помощь» (там же: 101)6. «Можно сказать, — пишет Н. Н. Зарубина в другой работе, — что культуре богатства присуща особая агрес9 сивность (курсив мой. — Г. К.)», которую она связывает со специфической этикой ус> пеха, сформировавшейся в недрах протес> тантской культуры (Зарубина, 2008: 16). Рассуждение философа, социолога Н. Н. Зарубиной, на мой взгляд, переклика> ется с тем, что говорит о природе богатства и бедности естественно9научная характе9 рология. «Богатство, земные блага — пишет автор современной естественно>научной ти> пологии характеров профессор М. Е. Бур> но, — это область чувственности (в том чис> ле художественно>утонченной), происходя> щей из сильных, ярких природных влечений человека (пищевого, полового, влечения к вла> сти). В соответствии с разной природой лю> дей одни живут преимущественно чувственной жизнью, жизнью власти, а другие — более или менее выраженной в них духовностью. С годами все отчетливее проявляется врож>

2010 — №2

денная предрасположенность человека к тому или другому. Люди с тягостным, размышля> ющим переживанием своей неполноценнос> ти в основном предрасположены к духовным переживаниям. Радость власти, чувственная гурманистичность обычно не увлекают их. <…> В наше время грязного еще капитализ> ма они, служа Духовности, обычно способ> ны довольствоваться немногими земными благами (курсив мой. — Г. К.): лишь бы быть сытым и чисто одетым, лишь бы на нужную ему книгу хватило, на бумагу и ручку, на фо> топленку… Их мир, их ценности — в этом. <…>» (Бурно, 2008: 332–333). Таким образом, богатство и бедность, по> мимо того что формируются специфически> ми социокультурными факторами (протес> тантская этика), вполне отчетливо соотно> сятся с определенными типами характеров (богатство с характерологической агрессив> ностью, бедность — нередко с дефензивнос> тью, «оборонительностью»). Это не значит, что агрессивный, прямолинейный человек всегда богат, а дефензивный всегда беден (может быть и наоборот, особенно у талант> ливых, социально успешных дефензивов), но природа людей такова, что предрасполагает их либо к экономически успешной деятель> ности, либо к деятельности духовной, твор> ческой, не связанной непосредственно с до> стижением экономической эффективно9 сти (хотя и не исключающей ее). Надо отметить и то, что в определенных социаль> ных условиях, например в условиях «ди> кого», антивеберовского капитализма (тер> мин В. Г. Федотовой), сформировавшегося в 1990>х годах в России, указанные характе> рологические качества людей (агрессив> ность, безнравственность), при отсутствии должного социального и нравственного регулирования, начинают проявлять себя с особенной силой. Не будучи в должной ме> ре сдерживаемы ни моральными нормами, ни юридическими санкциями, эти качества становятся причиной многих вопиющих на> рушений принципов нравственности и соци> альной справедливости. Как это и происхо> дит сегодня в России.

Государство и гражданское общество

105

ПРИМЕЧАНИЯ 1В

данном случае мы говорим прежде всего о так называемом массовом индивиде, человеке массового общества, с его психологической конформностью, способностью изменяться лич> ностно сообразно обстоятельствам и влиянию среды. С индивидуальными (самобытными) ха> рактерами дело обстоит значительно сложнее. 2 На что неоднократно указывала в своих работах второй пол. 1990>х — первой пол. 2000>х годов профессор В. Г. Федотова, ссы> лаясь на работы неолиберальных теоретиков (см., напр.: Федотова, 2001). 3 Отметим, что подобное положение дел ко> ренным образом противоречит постулатам са> мой неолиберальной теории. Неолиберализм отрицает лишь дистрибутивную (распредели> тельную) справедливость, но далек от отрица> ния справедливости вообще. Справедливое по> ведение, честность в исполнении взятых обяза> тельств, соблюдение общих для всех норм (формальная справедливость) считается глав> ной гарантией свободы и необходимым услови> ем рациональной экономической деятельнос> ти. Свобода — это прежде всего свобода внут> ри определенных границ, налагаемых свободой других людей, — утверждает вслед за класси> ками либерализма Ф. фон Хайек (см.: Хайек, 2003: 146–147). 4 См., напр., статью историка Роя Медведева (Медведев, 1997). Интересно в этой связи отме> тить, что незаконное присвоение, захват того, что не принадлежит человеку по праву, считал> ся одним из наиболее серьезных пороков не> справедливости еще с Античности, и был изве> стен под названием «плеонексия» (pleonexia). «Pleonexia (жадность) имеет место при обмене, когда мы захватываем более того, что нам должно получить, или не выполняем своих обя> зательств, или вообще получаем нечто, не вно> ся своего вклада в социальную кооперацию, и тем самым нарушаем меру обмена и пропор> циональное равенство с другим человеком. Pleonexia также представляет собой крайность наряду с прямо противоположным ей пороком несправедливости к самому себе при обмене (meionexia). Справедливость в обмене есть гар> мония между pleonexia и meionexia. В этом слу>

106

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

чае мы ничего не отнимаем у других, но и себя не даем в обиду» (См.: Кашников, 2001: 104). Нетрудно увидеть, что российская приватиза> ция (она же «прихватизация») явила собой торжество этого порока, осуждаемого как в классической античной мысли, так и в совре> менной либеральной традиции. 5 Действие этого фактора, как представляет> ся, можно усмотреть в успешном цивилизаци> онном развитии Запада эпохи модерна, в фор> мировании в этот период таких выдающихся феноменов западной цивилизации, как капита> лизм и демократия. 6 На тот же феномен обращают внимание и другие авторитетные исследователи. Так, В. Г. Федотова считает, что в России, для кото> рой чувство сострадательности, справедливо> сти наряду с чувством патриотизма являлось од> ной из святынь, ныне в лице «новых русских» сформировался новый антропологический тип, «в котором возобладал мотив хорошей жизни здесь и теперь… вместо мотива равенства и справедливости» (см.: Федотова, 2007: 219). СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Бурно, М. Е. (2008) О характерах людей (психотерапевтическая книга). 3>e изд., испр. и доп. М. : Академический проект ; Фонд «Мир». Волков, П. В. (2000) Разнообразие челове> ческих миров (Руководство по профилактике душевных расстройств). М. : Аграф. Горшков, М. К. (2009) Российское общест> во в социологическом измерении // Мир Рос> сии. №2. С. 3–21. Зарубина, Н. Н. (2004) Этика служения и этика ответственности в культуре русского предпринимательства // Общественные науки и современность. № 1. С. 96–105. Зарубина, Н. Н. (2008) Деньги и культура богатства: перспективы социальной ответствен> ности бизнеса в условиях глобализации // Со> циологические исследования. № 10. С. 13–23. Канарш, Г. Ю. (2009) Демократия и особен> ности российского национального характера

2010 — №2

(к политико>психологическим аспектам имид> жа России) // Знание. Понимание. Умение. № 3. С. 64–77. Кашников, Б. Н. (2001) Концепция общей справедливости Аристотеля: Опыт реконст> рукции // Этическая мысль. Вып. 2 / отв. ред. А. А. Гусейнов. М. С. 89–118. Медведев, Р. (1997) Новый класс российско> го общества // Свободная мысль. № 8. С. 58–71. Райгородский, Д. Я. (ред.>сост.) (2009) Психология и психоанализ характера. 5>е изд., доп. Самара : Изд. дом «Бахрах>М». Федотова, В. Г. (1997) Модернизация «дру> гой» Европы. М. : ИФРАН. Федотова, В. Г. (2001) О причинах неудач реформ 1991–98 гг. в России // Социальные знания и социальные изменения / отв. ред. В. Г. Федотова. М. : ИФРАН. С. 233–254. Федотова, В. Г. (2003) Основные образы и сце> нарии российского развития // Модернизация и глобализация: образы России в XXI веке / отв. ред. В. Г. Федотова. М. : ИФРАН. С. 92–123. Федотова, В. Г. (2005) Хорошее общество. М. : Прогресс>Традиция. Фридмен, М. (2003) Свобода, равенство и эга> литаризм // Фридмен, Милтон, и Хайек, Фрид> рих о свободе. В серии «Философия свободы». Вып. II. М. : Социум ; Три квадрата. С. 73–106. Хайек, Ф. А. фон. (1999) Рынок, социаль> ная справедливость и солидарность // Хайек Фридрих А. фон. Познание, конкуренция и сво> бода / пер., сост. и предисл. С. Мальцевой. СПб. : Пневма. С. 92–100. Хайек, Ф. (2003) Либерализм // Фридмен, Милтон, и Хайек, Фридрих о свободе. В серии «Философия свободы». Вып. II. М. : Социум ; Три квадрата. С. 129–168. Хайек, Ф. А. фон. (2006) Книга II. Мираж социальной справедливости // Право, законо> дательство и свобода: Современное понимание либеральных принципов справедливости и по> литики / Фридрих Август фон Хаейк ; пер. с англ. Б. Пинскера, А. Кустарева ; под ред. А. Куряева. М. : ИРИСЭН. (Окончание следует)

107

2010 — №2

РУССКИЙ МИР

Россия как полиэтническое государство: особенности и проблемы современного развития А. В. КОСТИНА (МОСКОВСКИЙ ГУМАНИТАРНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ)* В статье анализируются современные этносоциальные, этнокультурные процессы в России, в частности проблемы этнического сознания, «имперского сознания», ресентимента,нацио& нальной политики, межнациональных отношений и др., рассматриваются недопустимые край& ности национальной политики. Ключевые слова: народы, этничность, культура, этническое сознание, межнациональные отно& шения, национальная политика.

Russia as a Polyethnic State: Features and Problems of Contemporary Development A. V. KOSTINA (MOSCOW UNIVERSITY FOR THE HUMANITIES)

The article makes an analysis of contemporary ethnosocial, ethnocultural processes in Russia, inter alia the problems of ethnical consciousness, «empire consciousness», «ressentiment», national policy, international relations, etc. The author considers the inadmissible extremes of national policy. Keywords: nations, ethnicity, culture, ethnical consciousness, international relations, national policy.

сли взглянуть на проблему национально> этнического развития России, то можно с уверенностью констатировать, что активи> зация этнической культуры и ее конфликт> ные отношения с национальной культурой особенно обострились в связи с распадом Советского Союза и социалистического ла> геря. Следствием этих событий стали интен> сивная миграция и маргинализация, искус>

ственное разделение многих семей, родст> венники которых оказались гражданами других государств, а также соответствую> щие им явления социальной, политической и культурной напряженности. Они привели, с одной стороны, к взрыву этнонационалис> тических настроений, а с другой — к живому интересу к собственным этнокультурным ис> токам.

* Костина Анна Владимировна — доктор философских наук, профессор, заведующая кафед> рой философии, культурологии и политологии Московского гуманитарного университета, акаде> мик Международной академии наук (IAS). Тел.: (495) 374>61>81. Эл. адрес: anna_kostina@inbox.ru

108

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

Если обратиться к тем принципам, на которых основывались этнонациональные отношения в Советском Союзе, то можно отметить, что в нем проживало 120 народов, существенно различавшихся по численности (русские, татары, мордва, чуваши, башки> ры по численности превышали миллион че> ловек, а 26 народов Севера насчитывали 181 тыс. человек), по степени суверенитета (30 этнических групп — 173 тыс. человек — цыгане, уйгуры, курды, ассирийцы — не име> ли, как, впрочем, и нигде мире, своей госу> дарственности), по количеству титульного населения, давшего имя республике (из 21 республики только в Чувашии, Северной Осетии, Чечне, Коми, Туве «коренное» насе> ление составляло более 50%, в среднем по республикам оно составляло около 32%, а в автономных округах — 10,5%) (Мнацака> нян, 2001: 112). Существенное изменение этой структуры в 1991 г. привело к активизации этнического фактора как основы различных конфликтов. В средствах массовой информации стали по> являться мнения относительно «воинствен> ности» характера отдельных народов, сло> жившейся исторически, о том, что конфлик> ты между многими народами основываются на конфликте ценностей и являются чуть ли не врожденным чувством. Однако представ> ляется, причины этнонациональных конфлик> тов лежат, безусловно, в экономической, а не в этнокультурной области. Подробные процессы в Ханты>Мансийском автономном округе проанализировал М. А. Никитин, выяснивший, что предприятиями, организа> циями и физическими лицами ХМАО в тече> ние одного года привлекается иностранной рабочей силы (в основном из СНГ) около 20 000 человек. Из Украины приезжает око> ло 11 000 человек, из Таджикистана — около 2500 человек, из Казахстана — более 700 че> ловек, из Узбекистана — около 700 человек, из Азербайджана — около 600 человек, из Армении — около 400 человек, из Кирги> зии — более 300 человек. Однако наблюда> тели считают, что с учетом «нелегалов» дан> ные показатели можно увеличить в несколь>

2010 — №2

ко раз. Среди представителей разных народ> ностей существует достаточно острая эко> номическая конкуренция — отмечались пре> цеденты, «когда из организации увольняли 30 человек, вместо которых нанимались 40 таджиков» (Никитин, эл. ресурс). Данное обстоятельство становится причиной недо> вольства постоянного населения округа, где во многих городах и районах — в поселке Березово, в городе Сургуте — прошли сти> хийные митинги, в которых звучала мысль о том, что если администрация не решит проблему нелегалов, сбивающих цену на рынке труда, то за них ее решат сами люди. Национальная политика в Советском Со> юзе, несмотря на многочисленные претен> зии, которые можно к ней предъявить, осно> вывалась на конституционном признании равенства народностей, многие из которых получили гражданские права и автономию, включая конституцию, герб и гимн. Сейчас принято говорить о намеренной ассимиля> ции коренного населения, которая проводи> лась в советской России и выражалась в ут> рате народами традиций, забывании веками установленного уклада жизни, языка. Одна> ко, во>первых, нельзя не учитывать того факта, что многие из этих народов не имели к моменту их включения в состав СССР соб> ственной письменности, вели натуральное хозяйство и, по существу, находились на пе> риферии мирового развития. И во>вторых, необходимо осознавать, что стремление к усилению государства неизбежно приво> дит к подчинению им специфических инте> ресов различных, иногда многочисленных, групп, причем не только этнических. Путь построения государственности, ко> торый прошел СССР, затем в многообраз> ных вариантах был повторен многими стра> нами, встающими на путь самостоятельного развития. Почти во всех подобных странах государственное строительство было на> правлено на ограничение исторической ав> тономии общинных групп и их ассимиляцию. Те же цели преследовались при создании новых государств в Восточной Европе после 1945 г. Аналогичные процессы характерны

2010 — №2

и для стран Азии, Африки и Латинской Аме> рики, создававших или укрепляющих свою государственность. Судьбы этих общинных групп различны: одни из них (китайская ди> аспора в Юго>Восточной Азии) добились до> ступа к власти, другие (многие из племен Африки) сумели сохранить местную автоно> мию. Но общим следствием усиления госу> дарства, как отмечает Тэд Роберт Гарр (Gurr, 1993: 129–130), почти повсеместно был рост недовольства большинства этниче> ских и общинных групп, которые оказались не в состоянии защитить свою автономию или эффективно участвовать в правящих ко> алициях. Этот принцип является общепри> менительным — в границах любой общест> венной системы, стремящейся к интеграции в собственных границах различных, в том числе этнонациональных общностей, доми> нируют принципы общежития, учитываю> щие интересы всех вместе, а не каждого в от> дельности, т. е. универсальные принципы. Таким образом, национальный вопрос возникает везде, где изменяется в ту или иную сторону положение этнической груп> пы. При политических трансформациях это может быть объединение с иными этносами в рамках государственного образования. При экономических изменениях это может быть ухудшение или улучшение качества жизни. При социальных колебаниях — из> менение политического статуса этногруппы и ее соотношения с аналогичными позиция> ми иных общин. Наконец, таким катализато> ром этноконфликтных ситуаций может вы> ступить и культура — в части, касающейся содержания образования, роли языка и от> ношения к традициям. Однако если обратиться к длительной ис> тории Российского государства, никогда на> циональный вопрос не звучал как «русский вопрос». Сегодня же та совокупность про> блем, которая связана с развитием русского этноса, действительно выступает в качестве такового. И если раньше особых чувств по поводу национально>этнической принад> лежности русские не испытывали, а в России люди всегда «жили и умирали как русские

Русский мир

109

подданные, поддерживая державу без вся> кой рефлексии по этому поводу» (Савицкая, 2002: 174), то сейчас подобная рефлексия становится гораздо более актуальной, чем это было и в досоветской, и в советской Рос> сии. Это обусловлено достаточно многочислен> ными, как правило взаимоувязанными, об> стоятельствами, среди которых есть и объек> тивные, и субъективные. Среди объективных причин, определивших актуальность этой проблемы, прежде всего то, что именно Центральная Россия в наибольшей степени испытала последствия социально>экономи> ческого кризиса 1990>х годов, который про> явился в усилении нестабильности, крими> нализации общественных отношений, марги> нализации большой части населения, его стратификации, утрате общности культур> ной ориентации, понижении «психического уровня народа», активизации различных форм отчуждения, формировании духовных элит, сознательно противопоставляющих се> бя массам, дискредитации традиционной си> стемы ценностей. Именно в европейской части России падает уровень жизни, растет смертность, превыша> ющая рождаемость: в 1989 г. — в 19 регио> нах, в 1991 г. — в 27, в 1992 г. — в 46. К 2000 г. эти тенденции приобрели повсеместный ха> рактер (Мнацаканян, 2004: 59>63). Заработ> ная плата в европейской части России — ниже, чем во многих российских регионах, особенно тех, которые обладают существен> ными запасами полезных ископаемых и яв> ляются регионами>донорами. К примеру, в Ханты>Мансийском автономном округе, где добывается 56% нефти РФ и который яв> ляется одним из богатейших регионов Рос> сии, на 2003 г. средняя заработная плата со> ставляла 14 500 руб., что было значительно выше средней зарплаты по России. Очевид> но, что материальное положение региона обусловлено в значительной мере тем потен> циалом — полезными ископаемыми, качест> вом земельных угодий, климатическими ус> ловиями, географическим положением, — которым он располагает. Европейская часть

110

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

России по многим из названных параметров сильно уступает иным ее районам, в частно> сти, по качеству жилищных условий. Так, согласно переписи населения вторая кварти> ра есть у 3,5% россиян, в Москве таких — 5,3%, на Северном Кавказе — 6,2% (Тишков, 2005: 15). Все это вынуждает русских, кото> рые жили в республиках поколениями, сво> им трудом и любовью к этой земле способст> вовали ее процветанию, возвращаться в Рос> сию. За последние годы в Россию вернулось более 3 млн человек: Таджикистан и Азер> байджан покинула треть русских, Грузию — четверть, и можно прогнозировать возраста> ние этих потоков ввиду той политики, кото> рую проводит нынешнее руководство стра> ны, увеличиваются потоки мигрантов из Ка> захстана и других регионов Средней Азии (Мнацаканян, 2004: 59–63). Парадоксально, но положение русских мигрантов и в Центральной России остается бедственным, что связано с их ограниченны> ми материальными ресурсами, часто — нео> пределенностью статуса, сложностью полу> чения жилья и трудоустройства. При этом наплыв в Россию трудовых мигрантов, легаль> ных и нелегальных, из стран — бывших со> юзных республик, которые образуют в России свои общины, резко уменьшает возможность адаптации мигрантов>русских, белорусов, украинцев. Это связано не только с естест> венной конкуренцией на рынке труда, но и в большой степени с исторически сложив> шимися формами консолидации этих наро> дов, у которых отсутствует склонность к об> разованию земляческих и этнических сооб> ществ (Садохин, 2005: 195–196; Этниче> ские…, 1985; Сикевич, 1999; Кочетков, 1998). В индивидуальном общении представите> ли этих этносов фактор этнической принад> лежности не воспринимают в качестве реша> ющего, ориентируясь в основном на лично> стные качества. Для других же народов родственные связи и единство с общиной до сих пор остаются естественным чувством. Это приводит к повышенной взаимоответст> венности, взаимовыручке, где община гаран> тирует человеку помощь, а каждый из ее чле>

2010 — №2

нов выполняет определенные функции внут> ри общины, осознавая свою связь со всеми ее членами и чувствуя обязанность к взаимовы> ручке. Это чувство общности придает пред> ставителям этих этносов ту уверенность, ко> торой оказываются лишены те народы, для которых общинная форма социального уст> ройства — исторически не актуальна, что в значительной мере сказывается на их кон> курентоспособности. РОССИЯ СЕГОДНЯ: «РЕСЕНТИМЕНТ» ИЛИ «ИМПЕРСКОЕ СОЗНАНИЕ»?

Многие авторы констатируют, что ощу> щение затаенной обиды, которое Ф. Ницше назвал «ресентиментом», присуще многим россиянам, вне зависимости от их этниче> ской принадлежности. Однако оно, по наше> му глубокому убеждению, является не родо> вым качеством, лежащим в основе этниче> ского характера, но выступает следствием тех негативных изменений, которые затро> нули все народы России. Стремительное раз> рушение в Центральной России с 1991 г. ин> дустриальной промышленности и сельского хозяйства привело к тому, что многие люди были вынуждены и сейчас продолжают жить подсобным, по существу, натуральным хо> зяйством. Девальвация многих, прежде по> четных, профессий — учителя, инженера, шофера, комбайнера и многих других, от> сутствие социальной значимости этих видов труда и мизерные зарплаты приводят к все> общему разочарованию, ощущению обману> тости и покинутости со стороны государст> ва, дезориентированности и потерянности. Русским трудно осознать, в чем состоит их вина перед другими народами, если во всех бедствиях страны — и в Гражданской, и во Второй мировой войне, и в сталинских репрессиях — они страдали в первую оче> редь. Не совсем понятно, в чем конкрет> но выражаются «имперские амбиции», если их выражение находится преимущественно в компетенции государства, так как отдель> ный индивид или этнос не может высту> пать субъектом права там, где речь идет о го> сударственной политике! Об имперском

2010 — №2

самосознании России пишут и В. Д. Соловей (Соловей, 2000), и Л. Гудков, и М. О. Мна> цаканян. В качестве аргумента того, что рус> ским присущ имперский комплекс, автор выдвигает следующий факт: у русских в со> ветской России доминировало не этническое сознание (как это было у граждан союз> ных республик), а общенациональное, где в качестве родины ощущалась не «малая Родина», а союзное государство. Автор убежден в том, что в новой России «импер> ская идеология» русских уступит место «эт> нической русской идентичности» (Мнацака> нян, 2004: 313). Иными словами, автор считает, что иден> тификация с национальным государством, а не с этносом и восприятие гражданства, а не этногенетического родства в качестве ос> новы для подобной идентификации является основанием для констатации у русских «им> перского сознания». Однако общепризнан> ным является факт, что общность, основан> ная на единстве законов, на гражданстве и на приверженности государству, выступает не как империя, а как НАЦИЯ (Ильинский, 2009). Если брать за основу высказывания М. О. Мнацаканяна, окажется, что среди всех народов, населявших Советский Союз и Российскую Федерацию, ближе всего к по> ниманию идеи национального государства и гражданского общества находятся русские с их приверженностью государственности и гражданству. Тогда то, что обозначается «имперским мышлением», на самом деле бу> дет означать «государственное мышление». «Крайне поверхностным» называет В. А. Тишков замечание о том, что Россия об> ладает имперскими структурами. Исследова> тель убежден в том, что «Россия есть состояв> шееся национальное государство, как и все другие принятые в ООН государства мира», где «ненациональными» государства быть не могут, а «многонациональные» государства представляют, по существу, те же многоэт> ничные национальные государства, из кото> рых и состоит современный мир. В России, продолжает автор, «есть доминирующая эт> ническая группа — это русские (как ханьцы

Русский мир

111

в Китае или кастильцы в Испании), в России есть доминирующая конфессия — это рус> ское православие (как англиканская церковь в Англии при миллионах проживающих там мусульман)» (Тишков, 2003: 5). Уязвимость имперской парадигмы России В. А. Тишков видит в том, что она фундирована политиче> скими причинами: «…если завтра от Китая отпадет многоэтничный и почти мусульман> ский Синьзян, — говорит автор, — а южные меньшинства также начнут борьбу за «наци> ональные государства», то окажется, что со> временный Китай — это тоже «классическая империя», а не «национальное государство». Те же принципы окажутся подходящими и для Испании, Индии, Вьетнама, Индоне> зии, Малайзии, Пакистана, Турции и десят> ков других крупных стран, включая все аф> риканские. И вообще, считает исследова> тель, искомой оптимальности никогда не было, и нет ее и сегодня, иначе Германия «не затевала бы в ХХ веке две войны, а сего> дняшняя Германия не будет отказываться от Калининградской области, если отечествен> ные «оптимизаторы» будут ей предлагать помочь России обрести таким образом свою «устойчивость» (Тишков, 2003: 5). Есть еще один аргумент, к которому при> бегает М. О. Мнацаканян. Автор говорит о том, что традиционные имперские пред> ставления, согласно которым «Россия — там, где живут русские», «придают ущерб> ность растущему национальному самосозна> нию». Последнее «еще не готово осознать новую парадоксальную для себя реальность: российская государственность, будучи на> циональной, русской, становится государст> венно>политической формой многонацио> нального общества» (Мнацаканян, 2004: 314). Автор утверждает, что средства массо> вой коммуникации внушают массовому со> знанию следующее сомнение: «…не является ли положение татар, башкир, осетин, бурят и т. д. в системе Российской Федерации вы> зовом русскому этносу, ущемлению его прав как образующего государства этноса, носи> теля государственных начал» (Мнацаканян, 2004: 314).

112

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

Испытывая глубокое уважение к автору и признавая его научный авторитет и поли> тическую прозорливость, тем не менее заме> тим, что данное высказывание выглядит до> статочно провокативно. Автор говорит о су> щественном различии между народностями в Европе, которые живут в рамках диаспор, но имеют вне Европы свои национальные го> сударства, и народами России, которые про> живают на своих этнических территориях. Провокативность этого высказывания состо> ит в том, что никто — в первую очередь рус> ские — не оспаривает права народов на само> определение. Эти народы имеют свои нацио> нально>государственные образования в фор> мах субъектов Федерации, которые обладают равноправием. Этот принцип предусматрива> ется самой формой государственного устрой> ства России как демократического федератив> ного государства с республиканской формой правления (Конституция: ст. 1) и фиксирует> ся в Конституции РФ, где указано, что «рес> публика (государство) имеет свою конститу> цию и законодательство. Край, область, го> род федерального значения, автономная область, автономный округ имеют свой устав и законодательство» (Конституция: ст. 5). С позицией М. О. Мнацаканяна соотно> сится точка зрения Л. Гудкова, констатиру> ющего парадоксальное сочетание у русских «имперского сознания», «амбициозности» и «комплекса жертвы». Автор строит свою концепцию негативной идентичности на ос> новании полученных ВЦИОМом объектив> ных данных, согласно которым уровню ми> ролюбия русских соответствует только уро> вень миролюбия узбеков. Непонятно, каким образом это статистически фиксированное миролюбие сочетается с «амбициозностью». Если автор имеет в виду позитивные воспо> минания о Советском Союзе, то они присущи всем тем, чье имущественное или статусное положение ухудшилось после 1991 г., при> чем это характерно для представителей всех национальностей. Что касается материаль> ного положения республик в 1970–1980>е го> ды, то практически ни в одной из них не бы> ло такого дефицита товаров первой необхо>

2010 — №2

димости, в том числе продуктов питания, как в центральной части России. Конечно, на особом положении была Москва. Но Москва всегда была полиэтнична, и, кроме того, Москва — не вся Россия. Точка зрения о некоем «имперском ком> плексе», как представляется, продуцируется исключительно средствами массовой инфор> мации, которая, возможно, и вызывает то чувство ресентимента — «затаенной оби> ды», которое констатируют исследователи. Ни в коем случае нельзя допускать высказы> ваний, даже и в полемическом запале, по> добных тому, что цитирует из уст своей со> беседницы В. А. Тишков: «…все, что наха> пали русские, теперь надо отдавать!»1. Эта позиция является достаточно распростра> ненной. Однако если на уровне бытового со> знания она может быть объяснена конкрет> ными субъективными причинами (точно так же, как есть субъективные основания и для иных этнофобий), то в рамках науки или — тем более — политики такие высказывания недопустимы. Нет народов миролюбивых и воинственных, все хотят вырастить детей и обеспечить семьям достойную жизнь. Нет народов правых и виноватых, те политиче> ские и социальные трансформации, которые начались в 1991 г., осуществлялись не этно> сами русских, украинцев или казахов, а го> сударством, получавшем легитимность от всех граждан вне зависимости от их этниче> ской принадлежности. Очевидно, что и обо> стрение конкуренции на рынке труда, и па> дение жизненного уровня, и стремительное социальное расслоение общества, и демо> графические проблемы в больших городах, порожденные в значительной степени миг> рацией, причем часто незаконной, и соци> альная нестабильность, и терроризм — все это является тем фоном, на котором стреми> тельно разворачиваются явления этнонаци> онализма, причем в равной степени, и русо> фобии, и иных этнофобий. Эта ситуация вполне предсказуемая, обусловленная мас> сой предпосылок. Естественно, отношение к явлениям этно> национализма не может быть позитивным.

2010 — №2

С ними необходимо бороться. Однако здесь нельзя повторить тех ошибок, что были сде> ланы мультикультуралистами на Западе: нельзя дискриминацию преодолеть дискри> минацией, нельзя притеснение одних заме> нить притеснением других. Эта точка зрения высказывается сегодня многими политиками, публицистами, журналистами, общественны> ми деятелями, учеными (Тишков, 2000; Мала> хов, 2001: 167–171; Мнацаканян, 2004: 61–63). Однако в публичном пространстве домини> рует противоположная ей. Постоянное обра> щение к теме национализма и расизма спо> собствует воспроизведению самой этой темы и созданию напряженности вокруг различно> го рода национально>этнических проблем. Удивительно, но те аргументы, которые вы> сказывали обе стороны, не находят своего осмысления и поэтому постоянно с незначи> тельными вариациями воспроизводятся. ПРЕФЕРЕНЦИАЛЬНАЯ ПОЛИТИКА И ПРАКТИКА МУЛЬТИКУЛЬТУРАЛИЗМА: ЗА И ПРОТИВ

К примеру, в 2000 г. в «Русском журнале» была опубликована статься В. Малахова «Ловушки антирасизма» (Малахов, 2000). Автор размышлял по поводу состоявшейся в Москве Конференции российских неправи> тельственных организаций по проблемам на> циональной и расовой дискриминации, ра> сизма, ксенофобии и нетерпимости. В статье приводились выдержки из текста резолюции конференции, сформулированные в духе той же риторики, которая доминирует сегодня в СМК. В пункте 56 обосновывалась необхо> димость «извлечь уроки из Российской исто> рии, включая такой опыт, как имперское прошлое, жестокую колонизацию земель не> русских народов, политику и практику анти> семитизма, в том числе еврейские погромы, и порочную советскую национальную поли> тику, способствовать всестороннему осмыс> лению этих событий в контексте выявления корней расизма и расовой дискриминации в современном обществе и обеспечить широ> кое распространение этих знаний среди мо> лодежи».

Русский мир

113

Нельзя не согласиться с мнением автора относительно того, что подобное «извлече> ние уроков» не может принести ничего, кро> ме формирования взаимной неприязни представителей разных этнических групп или формирования у них комплекса жертвы. К аргументам автора хотелось бы добавить следующее. То, за что ратовали участники конференции, уже зафиксировано в Консти> туции Российской Федерации. В главе 3, ста> тье 68, указывается, что государственным языком Российской Федерации на всей ее территории является русский язык, каждая же республика обладает правом устанавли> вать свои государственные языки в органах государственной власти, местного само> управления, государственных учреждениях республик, которые употребляются наряду с государственным языком Российской Феде> рации. Право на сохранение родного языка, создание условий для его изучения и разви> тия Российская Федерация гарантирует всем ее народам (Конституция, 1993: гл.3, ст. 68). Наконец, еще одно принципиальное поло> жение резолюции требует комментария. Конференция рекомендовала правительству «содействовать приему представителей меньшинств на преподавательскую работу и их продвижению на руководящие посты в сфере образования» (п. 59), а также «уси> лить представительство этнических мень> шинств… среди сотрудников правовых уч> реждений и системы уголовного правосу> дия, включая милицию, прокуратуру и суды» (п. 40). Абсолютно прав автор, утверждая, что подобное квотирование означает замену языка гражданских прав языком этнических прав. Спрашивается, в чем же состоит идеал гражданского общества, к которому якобы приближают подобные поправки? Неужели в отказе от принципа равных прав в пользу особых прав, которые, по существу, означа> ют, как говорит автор, движение от идеала гражданского равенства в сторону этниче> ского привилегирования одних по отноше> нию к другим? Конечно, примеры преференциальной по> литики в мировой практике не так редки. На

114

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

предоставлении льгот и компенсационных мерах, необходимых для нейтрализации со> ревновательного превосходства более раз> витых групп, настаивают отсталые группы. Принятия различных преференциальных программ, льгот при поступлении в универ> ситеты, высоких квот при найме на работу добились в своих штатах лулуа, сингалы, ма> лайцы, маратхи и телугу. Между тем элиты понимают, что преференциальная политика основана на отклонениях от нормы равенст> ва, и рассматривают их как временную меру. Как пишет Д. Горовитц, группы, получающие льготы, постоянно испытывают давление со стороны своих лидеров, требующих оправ> дать привилегии определенными достиже> ниями (Horowitz, 1985: 171–182). В России же, по мнению участников конференции, на> роды и народности (а судя по тексту Резо> люции, это все народы, кроме русского) тре> буют столь снисходительного к себе отно> шения на том основании, по>видимому, что они не обладают возможностями и способ> ностями пользоваться равноправием, предо> ставляемым им Конституцией. Между тем это не так. В. А. Тишков при> водит пример с вручением премии «Триумф» (7 января 1997 года) выдающимся представи> телям «русской интеллигенции», среди ко> торых оказались грузин Габриадзе, рус> ский/серб Войнович, еврей Кисин, русский Филатов, узбек/татарин Хамдамов (Тишков, 2003: 110). Это свидетельствует одновремен> но и о равенстве всех народностей в рамках России, и об их безусловно огромном потен> циале — художественном, научном, любом другом, кстати, в полной мере реализуемом. Выдающимся энциклопедическим личностям современной эпохи посвящена книга «Поэ> ты>ученые современной России» (Боксер, Пекелис, 2005). Среди них — психофизиолог О. Я. Боксер, нейробиолог Д. А. Сухарев, физик>теоретик В. Е. Захаров, физик>теоре> тик А. Н. Сисакян, радиофизик М. А. Пе> келис, экономист С. Ф. Боев. Представля> ется, что нет необходимости доказывать, что среди названных ученых>поэтов представи> тели самых разных этносов.

2010 — №2

Однако та активность, с которой сегодня выстраивается дискурс национализма, а так> же та совокупность объективных причин, среди которых — резкое ухудшение эконо> мического положения в стране, активная ми> грация, терроризм, военные конфликты, — приводят к тому, что сегодня распространя> ется такое чуждое русскому самосознанию явление, как этнонационализм. И если еще в 1990 г. на вопрос «Согласны ли Вы с тем, что люди нерусских национальностей поль> зуются сейчас в России слишком большим влиянием?» ответили утвердительно 40% оп> рошенных, то в 1998 г. — уже 58% (Гудков, 2004: 161). Уровень и динамика ксенофобии в России 1989 г. была такова: признаки ак> тивного неприятия представителей иных эт> носов демонстрировали 6–12% опрошенных (в зависимости от региона). Одновременно можно было говорить о значительном по> тенциале сопротивления любым формам эт> нонациональной агрессии и насилия (отри> цательное отношение к этнической неприяз> ни выражали 53% респондентов). Однако уже в 1990 г. показатели этнического негати> визма или национальных антипатий выросли до 35–40%, устойчивый рост этих настрое> ний наблюдался до 2002 г. (Гудков, 2004: 179–184). Это при том, что только 4% рес> пондентов вне зависимости от их националь> ной принадлежности воспринимают русских в качестве народа, разжигающего нацио> нальную рознь. Для сравнения: самый высо> кий показатель здесь касается чеченцев (57%) и азербайджанцев (24%) (Гудков, 2004: 186), самый низкий (2%) — китайцев, вьет> намцев, белорусов. Конечно, приводя эти данные, мы прекрасно осознаем, что они от> ражают не столько объективное содержание ситуации, сколько лишь представления лю> дей, т. е. их стереотипы восприятия иных эт> носов. Но в любом случае, русских оценива> ет как миролюбивых людей преобладающее большинство респондентов. Тем не менее новые условия конкуренции, которые носят экономический характер, но воспринимаются как этнонациональная проблема, приводят к конфликту установок

Русский мир

2010 — №2

и представлений русских о себе самих. Так, присущий русским массовый героизм и спо> собность к самопожертвованию, великодер> жавная гордость, стремление к доминирова> нию сочетаются сегодня самым причудли> вым образом с социальной пассивностью, неуверенностью в завтрашнем дне, дезори> ентированностью и бытовой агрессивностью (Гудков, 2004: 199). Этот социальный и национальный ресен> тимент стал одним из основных факторов созревания идеи утверждения себя как на> рода, способного защитить свои интересы и достоинство, способного отстоять целост> ность государства и восстановить свой авто> ритет на международной арене. Для этого прежде всего необходима вера в возрожде> ние величия своего народа и своего государ> ства, такая же вера, которая помогла под> няться после сокрушительного поражения в 1945 г. Японии и Германии. Как пишет А. И. Уткин, эти страны «даже в годину наци> онального поражения… сохранили непоко> лебимое самоуважение… своего рода “коллек> тивное помешательство” в виде несгибаемой уверенности в воссоздании своего могуще> ства, в конечном занятии почетного места в мировой семье народов» (Уткин, 2000:16). * * *

В заключение представляется необходи> мым акцентировать внимание на тезисе о том, что ни один этнос в России не являет> ся объектом особой защиты со стороны го> сударства. Напротив, основными принципа> ми государственной национальной политики выступают: «равенство прав и свобод чело> века и гражданина независимо от его расы, национальности, языка, отношения к рели> гии, принадлежности к социальным группам и общественным объединениям» и «запре> щение любых форм ограничения прав граж> дан по признакам социальной, расовой, национальной, языковой или религиозной принадлежности» (Концепция, 1996: гл. 2). Права всех народов, проживающих на тер> ритории России, в том числе и коренных ма> лочисленных народов, в соответствии с об>

115

щепризнанными принципами и нормами международного права и международными договорами Российской Федерации гаранти> руются Конституцией Российской Федера> ции. В частности, несмотря на то что «госу> дарственным языком Российской Федерации на всей ее территории является русский язык», Конституция предусматривает право за каждой республикой «устанавливать свои государственные языки. В органах государ> ственной власти, органах местного само> управления, государственных учреждениях республик они употребляются наряду с го> сударственным языком Российской Федера> ции». При этом «Российская Федерация га> рантирует всем ее народам право на сохра> нение родного языка, создание условий для его изучения и развития» (Конституция, 1993: гл. 3, ст. 68). Таким образом, сохране> ние прав народов, принадлежащих к этниче> ским общностям, выступает в качестве при> знания ценности данных культур и проявле> ния уважения к ним (Проект, 2003). Эти принципы национальных отношений в Российской Федерации отражает Концеп> ция государственной национальной полити> ки РФ. Здесь отмечается, что «преобладаю> щее большинство народов страны на протя> жении веков сложились как этнические общности на территории России, и в этом смысле они являются коренными народами, сыгравшими историческую роль в формиро> вании российской государственности» (Кон> цепция, 1996: гл. 1). Если же вернуться к тому уровню обсуж> дения, который связан c практикой реально> го функционирования культуры, можно от> метить, что процессы смешения этносов, обусловленные глобализационными тенден> циями и внутригосударственными миграци> онными процессами, есть факт объективной реальности. Он, безусловно, рождает целую совокупность проблем, связанных с выстра> иванием новых принципов этнонациональ> ного взаимодействия и формирования новых оснований этнической и гражданской иден> тичности. О том, что подобные процессы осуществляются повсеместно, свидетельст>

116

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

вуют работы ведущих обществоведов За> пада — в первую очередь С. Хантингтона и Дж. Бьюкенена. Однако полиэтническое государство, несмотря на многочисленные проблемы, обозначенные выше, обладает и огромными преимуществами. Они состоят в тех возможностях, которые связаны с культурным многообразием, где культуры всех народов мира в целом и каждого нацио> нального государства в отдельности вносят свой специфический и неповторимый вклад в развитие культуры в целом. В условиях постиндустриального мира культурное мно> гообразие становится определенной гаран> тией противовеса нарастающей тенденции к унификации и стандартизации, источни> ком социального и экономического дина> мизма, способного обогатить человеческую жизнь в XXI в., а также способствующего творчеству и стимулирующего новаторский подход ко всем проблемам человечества. И сохранение этого многообразия является гарантией успешного развития России как великого государства, как огромной «семьи народов». ПРИМЕЧАНИЕ 1 Замечание С. М. Червонной, которое при>

водит В. А. Тишков (Тишков, 2003: 146). СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Боксер, О. Я., Пекелис, М. А. (2005) Поэ> ты>ученые современной России. М. Гудков, Л. (2004) Негативная идентичность. Статьи 1997–2002 годов. М. Ильинский, И. М. (2009) О российской нации // Знание. Понимание. Умение. №3. С. 5–16. Конституция Российской Федерации. (1993) М. Концепция государственной национальной политики Российской Федерации. (1996) // Российская газета. 10 июля. Гл. II. Кочетков, В. В. (1998) Психология меж> культурных различий. Саратов. Малахов, В. (2000) Ловушки антирасизма (Впечатления по поводу одной конференции) // Русский журнал. 5 декабря. Малахов, В. (2001) Скромное обаяние ра> сизма и другие статьи. М.

2010 — №2

Мнацаканян, М. О. (2001) Интегрализм и национальная общность. М. Мнацаканян, М. О. (2004) Нации и нацио> нализм. Социология и психология националь> ной жизни. М. Никитин, М. А. Изучение этнополитиче> ских процессов в Ямало>Ненецком и Ханты> Мансийском автономных округах Тюменской области [Электронный ресурс] // Этно>жур> нал. URL: http://www.ethnonet.ru/lib/0803> 04.html (дата обращения: 16.05.2010). Проект федерального закона «О внесении изменений и дополнений в Закон Российской Федерации “Основы законодательства Россий> ской Федерации о культуре”». (2003) М. Савицкая, Т. Е. (2002) Этнический шок: поиск культурных оснований современного эт> нического экстремизма // Глобальное сообще> ство: Картография постсовременного мира. М. Садохин, А. П. (2005) Этнология. М. Сикевич, З. В. (1999) Социология и психо> логия национальных отношений. СПб. Соловей, В. Д. (2000) Русские против импе> рии // Свободная мысль — XXI. №12. Тишков, В. А. (2005) Кризис понимания Рос> сии [Электронный ресурс] // Этногра> фическое обозрение Online. URL: http://jour> nal.iea.ras.ru/online/2005/EOO2005_2b.pdf (дата обращения: 15.01.2008). Тишков, В. А. (2003) Культурный смысл пространства (Доклад на пленарном заседании V конгресса этнологов и антропологов Рос> сии, г. Омск, 9 июня) [Электронный ресурс] // Этно>журнал. URL: http://www.ethnonet.ru/ lib/0803>02.html (дата обращения: 16.05.2010). Тишков, В. А. (2000) Политическая антро> пология. Льюистон ; Нью>Йорк. Уткин, А. И. (2000) Патриотизм — невиди> мая рука истории // Независимая газета. 12 ап> реля. Этнические стереотипы поведения. (1985) / под ред. А. К. Байбурина. М. Gurr, T. R. (1993) Minorities at Risk. A Global View of Ethnopolitical Conflicts. Washington, DC : US Institute of Peace Press. Horowitz, D. (1985) Ethnic Groups in Conflict. Berkeley ; Los Angeles ; L. : University of California Press.

Русский мир

2010 — №2

117

Делегация России на Парижском (1889 г.) конгрессе II Интернационала А. Н. СВАЛОВ (РОССИЙСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ АРХИВ СОЦИАЛЬНО&ПОЛИТИчЕСКОЙ ИСТОРИИ)* В статье дается характеристика персонального состава и особенностей секции России на пер& вом конгрессе II Интернационала. В условиях серьезного кризиса «классического» народниче& ства, с одной стороны, и начального этапа в развитии марксистской социал&демократии — с другой, интеллигенты&эмигранты были вынуждены представлять на международном конгрес& се скорее будущее, чем настоящее социалистическое движение в России. Ключевые слова: международное социалистическое движение, российское социалистическое движение, народничество, социал&демократия, II Интернационал.

Delegation of Russia on the Paris Congress (1889) of the Second International A. N. SVALOV (THE RUSSIAN STATE ARCHIVE OF SOCIAL AND POLITICAL HISTORY)

In the article the crew and the features of the Russian workshop on the First Congress of the Second International are defined. Under conditions of a grave crisis of the “classical” Peopleism (Narodnichestvo), on the one hand, and the pioneering stage of the Marxist social democracy’s development, on the other, intellectual emigres had to represent rather a future than the present socialist movement of Russia on the international congress. Keywords: international socialist movement, Russian socialist movement, Peopleism, Narodnism, social democracy, the Second International.

1889 г. важнейшей организационной формой единства и солидарности соци> алистов разных стран и течений был II Ин> тернационал. Это объединение опиралось на национальные движения социалистов, на партии и другие рабочие организации, выступавшие главной силой в борьбе за со> циалистические и демократические идеалы. Понятно, что участие в деятельности II Ин> тернационала представителей тех или иных организаций обусловливалось состоянием и тенденциями развития социалистического движения в конкретной стране. Одно из под> тверждений тому — представительство Рос> сии на международном социалистическом и рабочем конгрессе (конгрессе «объединен> ных социалистов»), который проходил во французской столице 14–21 июля 1889 г. 1 Конец 80>х годов XIX в. отмечен непро> стой ситуацией в истории социалистическо>

го движения в России. Серьезный кризис своих «классических» оснований переживал народнический социализм; в то же время марксистская социал>демократия делала только начальные шаги и была слабо связана с рабочим классом. В целом же народниче> ский социализм с его различными течения> ми еще продолжал доминировать, что под> тверждалось и деятельностью разрознен> ных групп среди эмигрантов и студентов из России. Центральной фигурой российской по> литической эмиграции в то время был П. Л. Лавров, который активно интересовал> ся международными делами и поддерживал связи и контакты с социалистами разных стран. Его хорошо знали как участника Парижской коммуны и I Интернационала (Международного товарищества рабочих), социалистического теоретика и идеолога ре>

* Свалов Александр Николаевич — кандидат исторических наук, ведущий специалист Россий> ского государственного архива социально>политической истории (РГАСПИ), академик Акаде> мии социальных наук. Тел.: (495) 229>97>26. Эл. адрес: rchidni1@online.ru

118

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

волюционного народничества. Не случай> но именно к нему 15 мая 1889 г. обратился Поль Лафарг, один из секретарей Организа> ционной комиссии по подготовке междуна> родного конгресса, с просьбой подписать «вместе с каким>либо другим членом рус> ской колонии» извещение, приглашавшее социалистов к участию в нем. Однако Лав> ров воздержался от подписи. Выразив жи> вейшие симпатии «борющимся социалистам Европы и Америки, которые организуются или уже организованы под всемирным зна> менем Интернационала», он заявил, что от> сутствие в настоящее время в России партии социалистического пролетариата не дает «морального права» присутствовать на кон> грессе. Делегация от России оказалась бы иллюзией. «Для нашей родины еще не насту> пило время, когда мы могли бы принять уча> стие в великой деятельности организованно> го пролетариата всех стран» (Переписка…, 1974: 100), — утверждал он в письме от 23 мая 1889 г. Кроме того, предстоящий конгресс, на котором предполагалось об> суждать в качестве заглавной темы «между> народное законодательство о труде», видел> ся Лаврову как мероприятие, отражающее уровень развития и проблемы западного со> циализма. В результате начальный тираж первого издания пригласительного извеще> ния о конгрессе, выпущенный 27 мая, не со> держал подписей социалистов от России. Позиция Лаврова, несмотря на приведен> ные аргументы, вызвала недоумение у орга> низаторов конгресса, которые рассчитывали на его авторитетную поддержку, тем более что первоначально речь шла лишь о подпи> си под документом с приглашением на конгресс. «…Отказ Лаврова внушил нам опасение, не относятся ли русские револю> ционеры безразлично к международному конгрессу, на котором должны обсуждаться вопросы труда и международного объеди> нения революционных социалистов» (Пе> реписка…: 104), — писал 30 мая Лафарг С. М. Степняку>Кравчинскому. Узнав о по> зиции «бравого эклектика», Ф. Энгельс, под общим руководством которого готовился

2010 — №2

конгресс, посоветовал обратиться к чле> нам социал>демократической группы «Осво> бождение труда» (Маркс и Энгельс, т. 37: 185). За них активно ходатайствовал и Степ> няк>Кравчинский, который, несмотря на идейные разногласия, относился с симпати> ей к энергичной деятельности первых рус> ских марксистов. Г. В. Плеханов, П. Б. Ак> сельрод, В. И. Засулич без каких>либо ого> ворок согласились подписать извещение. С их стороны это был акт солидарности с усилиями марксистов по созыву конгресса, который должен был среди прочего воспре> пятствовать планам поссибилистов и других социал>реформистов возродить Интернаци> онал под своим руководством. Отказ Лаврова подписать пригласитель> ный документ и участвовать в конгрессе вы> звал беспокойство в эмигрантских народни> ческих группах, которое усилилось после известий о том, что предстоящий форум со> циалистов решили поддержать Плеханов и его единомышленники. В адрес Лаврова поступали письма с заявлениями о том, что необходимо использовать трибуну между> народного конгресса для ознакомления «за> падноевропейских социалистов как с об> щественно>экономическим и политическим состоянием России, так и с положением рус> ского революционного движения в ней». Кружок социалистов>революционеров в Бер> не, отметив важность присутствия на кон> грессе представителей, говорящих от имени «Народной воли», писал Лаврову: «Нам же> лательно выразить в мандате: во>1>х, свое сочувствие созванному интернационально> му конгрессу; во>2>х, мы хотели бы, чтобы был прочитан на конгрессе раппорт (т. е. до> клад. — А. С.) о современном состоянии со> циально>революционного движения в Рос> сии, и, в>3>х, чтобы было выяснено при этом в виду событий последних годов положение русских политических ссыльных и заклю> ченных» (Свалов, 2002: 171, 173). С учетом всех обстоятельств Лавров изменил свою по> зицию и принял решение не только присое> динить подпись к третьему изданию извеще> ния о международном конгрессе, но и лично

2010 — №2

участвовать в нем, о чем сообщил Лафаргу в первых числах июля 1889 г. При этом воз> можность выступления с «кратким докла> дом о положении, в каком находится в на> стоящий момент социализм на моей роди> не», была с его стороны обязательным условием (Переписка…: 106). В Париже, как известно, одновременно готовился и другой международный рабочий конгресс, известный в истории как конгресс поссибилистов. Его организаторы также не обошли вниманием Лаврова. В частности, им было получено письмо Национального со> вета Федерации трудящихся социалистов Франции от 20 мая 1889 г. с приложением пе> чатного объявления о предстоящем конгрес> се. В письме содержалась просьба известить о нем всех «русских рабочих социалистов». При этом отмечалось, что формальности для делегатов из стран, где «господству> ет деспотизм», будут устранены и потребу> ются только документы, «устанавливающие нравственную действительность делегации». «Будьте так любезны и послужите посред> ником между нами и вашими товарищами, находящимися как в изгнании, так и в Рос> сии». Ответ Лаврова был во многом фор> мальным. Написав, что сочтет «долгом и удовольствием исполнить их желание», он выразил сомнение, что успеет достаточно скоро известить социалистов, живущих в России, «для принятия ими соответствую> щих мер» (МИСИ: Архив ПСР). В качестве справки укажем, что на этом «параллель> ном» международном конгрессе от России была зарегистрирована проживавшая с вес> ны 1882 г. в Париже М. Н. Ошанина (под фа> милией Полонская) как делегат от некоего Клуба социалистических революционных беженцев. Вероятно, только желание иметь информацию, быть в курсе событий объяс> няет регистрацию на поссибилистском кон> грессе этой известной в прошлом деятельни> цы партии «Народная воля», члена ее Ис> полнительного комитета. Вернемся, однако, к интересующему нас конгрессу «объединенных социалистов». На нем Лавров предъявил целый набор манда>

Русский мир

119

тов: от Общества русских социалистов в Па> риже; редакции социально>революционно> го обозрения «Социалист», единственный номер которого вышел в июне 1889 г. в Же> неве; «Социалистического литературного фонда», образованного эмигрантами из Рос> сии в Цюрихе осенью 1887 г.; армянской со> циалистической группы в Женеве и «группы социалистов>революционеров Санкт>Петер> бурга». Под последней имелась в виду «Пе> тербургская революционная группа», в ос> новном студенческая по составу, которая отстаивала необходимость террора как важ> нейшего средства в борьбе за политическую свободу в России (мандат от нее Лавров со> гласился принять после переговоров в Пари> же с народовольцем Я. Л. Юделевским). Теперь о других делегатах в российской секции. Все они были эмигрантами. Это на> ходившийся во Франции Г. Г. Бек, выслан> ный в мае 1889 г. из Швейцарии как возмож> ный соучастник подготовки террористиче> ских актов в России, — он имел полномочия от трех групп, разделяющих программу «Народной воли»; бывший народоволец Ф. Кранц (настоящие фамилия, имя: Ромбро Яков) от лондонского «Интернационально> го рабочего образовательного клуба», чле> нами которого (около 150 человек) в основ> ном были еврейские эмигранты из России; Я. Барский и Л. Миллер (настоящие фами> лия, имя: Бандас Ефим) от «Соединенных ев> рейских рабочих союзов Нью>Йорка», объе> динявшего в середине 1889 г. до 1500 членов. Миллер был известен как редактор русско> язычной газеты «Знамя», основанной его старшим братом, Львом Бандасом, в начале 1889 г. Однако Лев вскоре (в марте) умер, и дело продолжил Ефим, принявший в США имя Луи Миллер. Барский, в прошлом участ> ник народнических кружков в Одессе, вы> нужденно выехавший за границу в 1881 г. и проживавший в США, работал в типогра> фии газеты «Знамя». В группу, издававшую эту «рабочую газету», входило немало соци> алистов, идейную ориентацию которых не всегда можно определить однозначно; тем не менее на общем направлении издания,

120

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

особенно в 1889 г., серьезно сказывалось влияние социал>демократических идей (Са> медов, 1973). Дополнительно отметим, что оформление мандатов Миллера и Барского от «Соединенных еврейских рабочих союзов Нью>Йорка», а не от редакции газеты «Зна> мя» выступало одним из условий финанси> рования поездки. На Парижском конгрессе они входили в состав не только российской секции , но и секции США. Марксистских социал>демократов, как известно, представлял Г. В. Плеханов. Его мандат от «Русского социал>демократиче> ского союза» был датирован 11 июля 1889 г. и подписан В. И. Засулич. Возникает, одна> ко, вопрос: почему мандат Плеханова был подписан от этого «Союза…», основание ко> торого обычно датируется осенью 1888 г., а не от группы «Освобождение труда»? Объ> яснений тому несколько. Одно из них связа> но с той ситуацией, в которой находилась группа. После ареста в 1884 г. Л. Г. Дейча и смерти в 1885 г. В. Н. Игнатова действую> щими членами этой первой марксистской группы оставались трое: Плеханов, Аксель> род и Засулич. Оформление даже одного мандата от «тройки» могло вызвать ненуж> ные пересуды. Приходилось учитывать и то обстоятельство, что деятельность группы ассоциировалась — не только среди россий> ских эмигрантов, но и многих зарубежных социалистов — с недопустимо резкой поле> микой против народнических социалистов, ослабляющей социально>революционные силы в России. Что касается «Русского со> циал>демократического союза», то о нем вряд ли можно говорить как о новой, само> стоятельной организации; в его провозгла> шении проявилось желание членов группы «Освобождение труда» объединить вокруг себя возраставшее число приверженцев со> циал>демократии, прежде всего для издания марксистской литературы. В любом случае плехановский мандат от «Союза…» ясно подчеркивал наличие социал>демократиче> ского направления в социалистическом дви> жении России. Для Плеханова и его едино> мышленников это было принципиально важ>

2010 — №2

ным. Мандат Плеханова был заранее обго> ворен не только с организаторами конгрес> са, но и с Лавровым, а возможно, и с други> ми делегатами в российской секции; по край> ней мере, его правомочность никто не оспаривал. Плеханову на конгрессе активно помогал Аксельрод, который, однако, деле> гатом не был. Разумеется, только к числу досадных недоразумений можно отнести встречающиеся в современной литературе сведения, что Плеханов наряду с Аксель> родом присутствовал на Парижском кон> грессе… «в качестве гостя» (см.: Из архива П. Б. Аксельрода, 2006: 528). Состав делегации на международном кон> грессе показал наличие двух основных на> правлений в социалистическом движении России: народнического и марксистского. Причем преобладание народнических ман> датов отразило, что позиции революционно> го народничества в конце 1880>х годов оста> вались еще более весомыми, чем марксист> ских социал>демократов. Отметим и другую особенность. Все шесть делегатов, составившие российскую секцию на конгрессе «объединенных социалистов», имели полномочия от эмигрантских групп. Плеханов в этой связи вполне откровенно характеризовал ситуацию: «Кого собствен> но представляли русские уполномоченные на Парижском конгрессе? Небольшие груп> пы «интеллигентов»; эти группы, не опира> ясь на существующие в России рабочие орга> низации, были социалистическими только в возможности. Представители возможного социалистического движения в России явля> лись на деловое собрание представителей действительного — и притом уже приняв> шего огромные размеры — социалистиче> ского движения на Западе. Их встречали очень сочувственно; но не могли же не ви> деть они, что положение их по меньшей мере странно» (Плеханов, 1925: 113). Определенным исключением могло стать участие в конгрессе социалистки Е. Г. Бар> теневой (под фамилией Артенева). Извест> ная в революционных кругах еще со времен I Интернационала, она предъявила мандат

2010 — №2

от «группы 53 рабочих из России», который, вероятно, был оформлен в петербургском кружке социал>демократов, вошедшем в ис> торию как группа М. И. Бруснева (Жуйков, 1964: 89–90). Ее полномочия, однако, не бы> ли утверждены в секции России. Вполне можно было «закрыть глаза» на то, что Бар> тенева отказалась назвать местность и груп> пу, от которой получила мандат, как и на то, что она несвоевременно представила его в секцию для проверки. Важнее, на наш взгляд, другое: участие Бартеневой неиз> бежно поставило бы в двусмысленное поло> жение остальных делегатов. Ведь именно она стала бы единственным посланцем, не> посредственно представляющим рабочую Россию. Допустить такую ситуацию никто не желал, и в первую очередь Лавров, тем бо> лее что Бартенева заранее объявила о своем намерении выступить на конгрессе «от име> ни русской рабочей группы» (ГАРФ: Ф. 102. ДП. 7>е дел>во). С большой долей уверенно> сти можно утверждать: имелся бы у нее ман> дат не «с родины», а от эмигрантской орга> низации (как у всех), он был бы принят. Тем не менее Бартенева на конгрессе, хотя и не в качестве делегата, осталась: по рекоменда> ции французского социалиста Виктора Жаклара ее привлекли к работе секретариа> та, и она, в частности, имела возможность «ознакомиться с содержанием документов, которые по обширности своей не могли быть прочитаны на конгрессе» (Книжник>Вет> ров, 1929: 53). Судя по некоторым источ> никам, Бартенева могла передать в адрес международного конгресса текст привет> ствия от харьковских рабочих (Голубев, 1906: 109), однако, по мнению исследователя Г. С. Жуйкова (Жуйков: 89), приветствие, ве> роятно, было составлено в группе Бруснева. Кроме отклонения мандата Бартеневой, других заметных конфликтов внутри секции России на международном конгрессе «объе> диненных социалистов» не было. Несмотря на принципиальные различия в подходах к революционно>социалистической борьбе в России, полемические ноты были приглу> шены как в обзорном докладе Лаврова «По>

Русский мир

121

ложение социализма в России», так и речи Плеханова. Оба они выступали на пленар> ном заседании 17 июля и говорили не столь> ко о социализме, собственно социалистиче> ском движении, сколько о революционной борьбе в России против самодержавия. При этом Лавров акцентировал внимание на ее наиболее ярких страницах, относящихся к народничеству, к деятельности и заслугам партии «Народная воля». История народни> чества была представлена как история поис> ка наиболее эффективных форм борьбы против существующего в России строя. При> менительно к настоящему времени призна> вался «тяжелый кризис» социально>револю> ционных сил. Один из путей выхода из него виделся Лаврову в том, чтобы, «забыв раздоры последнего времени», попробовать соеди> ниться в интересах борьбы против абсолю> тизма (текст доклада: Лавров. Годы эмигра> ции, 1974: 233–236; Доклад П. Л. Лаврова…, 1889: Эл. ресурс). Что касается краткой речи Плеханова, то о ней много писалось в литературе. Выделим только несколько моментов. Если доклад Лаврова напоминал о героическом прошлом и констатировал трудное настоящее, то речь Плеханова была марксистской декларацией о будущем социалистического, точнее, соци> ал>демократического движения в России. Плеханов выступил как последовательный марксист>«западник», для которого не су> ществует особый «русский социализм» с его верой в потенциал разрушающейся сельской общины. Революционная Россия, по его мне> нию, это рабочая Россия, и она «не должна держаться в стороне от остальной рабочей и социалистической Европы». С борьбой класса современных пролетариев, самого ре> волюционного класса «по самой сущности своей» (а не с движением «идеологов и уча> щейся молодежи»), Плеханов связывал не только перспективы борьбы за социализм, но и осуществление первоочередной зада> чи — ниспровержение самодержавия как по> литической системы. Оптимизмом был на> полнен его вывод: «…Революционное дви> жение в России восторжествует как рабочее

122

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

движение или же никогда не восторжеству> ет!» (текст речи: Плеханов, 1927: 319–320). Тем самым выступление Плеханова обозна> чало новый содержательный контекст для участия России в международном рабочем и социалистическом движении, в деятельно> сти нового Интернационала. Плеханову апло> дировали. Вместе с тем большинство западных социалистов на конгрессе пожимало плечами, выражая изрядное недоумение. Неужели можно применительно к отсталой, преиму> щественно крестьянской России уверенно говорить о революционной борьбе пролета> риата, связывать с ней обновление стра> ны? Правоту Плеханова могли подтвердить только дальнейшие события в самой России. Не забудем, что на форуме в Париже вы> ступал еще один делегат из секции России — народоволец Бек, который был недоволен не только речью Плеханова, но и «недогово> ренностями» Лаврова. Взяв слово во время дискуссии о рабочем законодательстве, Бек заявил об «идеализации» представлений о том, что Россия находится на стадии быст> рого «перехода от старых форм хозяйство> вания к новым», что натуральное хозяйство отмирает, а сельские общины распадаются. Капитализм, по его мнению, «пришел в Рос> сию уже одряхлевшим», когда раскрылись все присущие ему противоречия, и впереди не его поступательное развитие, а крах, как и во всей Европе. Отсюда и необоснован> ность расчетов на промышленный пролета> риат, на его рост. Социалисты в России, за> ключал Бек, в наибольшей мере должны быть обеспокоены не отсутствием рабочего законодательства, а судьбами общин и арте> лей, защитой их от государственного давле> ния (Protokoll des…, 1890: 92–96). В целом, однако, члены российской сек> ции выступали по вопросам повестки дня со> лидарно, поддержав основные резолюции, принятые конгрессом и направленные на ук> репление согласованных действий рабочих и социалистов разных стран. Определенным исключением стало решение о 1 мая. Плеха> нов, объясняя позицию делегации России, подчеркнул, что у нее «нет никаких принци>

2010 — №2

пиальных разногласий в вопросе о праздно> вании 1 мая», и воздержание при голосова> нии объясняется тем, что в условиях само> державного режима манифестации в России в мае 1890 г. устроить невозможно (Ibid.: 123). Учтем также, что речь о первомайском празднике как ежегодном в Париже не шла. Так что встречавшиеся в историографии упреки в «недооценке» этого решения Пле> хановым вряд ли оправданны. Да и кто зара> нее мог знать, что оно приобретет столь крупное историческое значение? Парижский конгресс произвел большое впечатление на делегатов от России, на эми> грантов и студентов из русских зарубежных колоний, посещавших заседания, которые были открытыми для публики. Успехи, до> стигнутые рабочим движением европейских стран под руководством социалистов, были убедительны. Но вот выводы делались раз> ные. Так, гегемония марксизма, продемонст> рированная на конгрессе, еще раз убедила Плеханова и его единомышленников в пра> вильности их «социалистического западни> чества». Международные конгрессы откры> вали широкие возможности для восприятия опыта европейского социалистического дви> жения, для развития связей и контактов. Плеханов в Париже познакомился с лидерами германской социал>демократии В. Либкнех> том и А. Бебелем, видными социалистами других стран. А после конгресса состоялась незабываемая поездка Плеханова и Аксель> рода в Лондон, к Энгельсу, организованная Степняком>Кравчинским. Отклики народни> ков были более сдержанными. Конгресс не мог не произвести и на них впечатление, но успехи западных социалистов лишний раз убеждали многих приверженцев «русского социализма» в правильности «своего пути». Показательны в этой связи, например, стро> ки из письма М. П. Лебедевой, дочери ми> рового судьи, сблизившейся в Париже с эми> грантами>народовольцами: «Лучше социа> листического конгресса, на котором я постоянно бываю, ничего и представить себе нельзя. Невозможно описать то впечатле> ние, которое производят все знаменитости

Русский мир

2010 — №2

Европы, собравшиеся обсуждать жгучие во> просы! Заседания (два ежедневно) так глу> боко интересны, что я сочла бы грехом про> пустить хотя бы одно из них. Вся русская ко> лония бывает на них». Но далее следует вывод: «Мне лично он так интересен потому, что я все более и более убеждаюсь в непри> менимости западноевропейского социализ> ма к нашей стране и все более проника> юсь уважением к тому, что уже есть у нас» (ГА РФ. Ф. 102. ДП. 3>е дел>во). Конгресс «объединенных социалистов» не принял решения об основании II Интер> национала, не избрал никаких координиру> ющих и даже информационных междуна> родных органов. Поэтому этот конгресс не следует называть учредительным, как это обычно делается в литературе (и даже в Большой Российской энциклопедии). Од> нако созыв и работа последующих конгрес> сов показали, что именно тогда, в Париже, в год столетия Великой французской рево> люции, социалисты разных стран положили начало своему новому международному объединению. Многие страницы его истории будут непосредственно связаны с событиями в России, развитием в ней социалистическо> го движения. ПРИМЕЧАНИЕ 1 Отчеты о работе международных социали>

стических конгрессов 1889 г., как и другие до> кументы II Интернационала, переизданы (см.: Le Congrès…, 1976). СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Голубев, В. (1906) Страничка из истории ра> бочего движения // Былое. №12. СПб. Доклад П. Л. Лаврова на Парижском кон> грессе II Интернационала. (1889) [Электрон> ный ресурс] // Хронос. URL: www.hrono.ru/ libris/lib_l/lavr1889.html (дата обращения: 16.05.2010). Жуйков, Г. С. (1964) Новое о деятельности Русской секции I Интернационала // История СССР. №4.

123

Из архива П. Б. Аксельрода. (2006) Вып. 1 : 1880–1892 гг. / отв. ред. П. Ю. Савельев. М. : Памятники исторической мысли. Книжник>Ветров, И. (1929) Е. Г. Бартене> ва — социалистка и писательница // Каторга и ссылка. Т. 11 (60). Лавров. Годы эмиграции: Архивные матери> алы в двух томах. (1974) Т. 2 : От «Вперед» к Группе старых народовольцев / сост. Б. Са> пир. Dordrecht ; Boston. Маркс, К., Энгельс, Ф. Соч. 2>е изд. Т. 37. Переписка членов семьи Маркса с русскими политическими деятелями. (1974) М. : Полит> издат. Плеханов, Г. В. (1925) Соч. Т. 4. М. ; Л. Плеханов, Г. В. (1927) Соч. Т. 24. М. ; Л. Самедов, В. Ю. (1973) «Знамя» — русская газета социал>демократического направления в Нью>Йорке (1889–1890 годы) // Из истории марксизма и международного рабочего движе> ния. М. : Политиздат. Свалов, А. Н. (2002) «…Считая важным оз> накомить европейских социалистов: Докумен> ты ГА РФ о представительстве России на Па> рижском (1889 г.) конгрессе II Интернацио> нала // Исторический архив. №2. Le Congrès marxiste de 1889. Le Congrès pos> sibiliste de 1889. (1976) / Histoire de la Deuxième Internationale. Vol. 6–7. Genève : Minkoff Reprint. Protokoll des Internationalen Arbeiter> Kongresses zu Paris. Abgehalten vom 14. bis 20. Juli 1889. (1890) Nürnberg. Архивы: Государственный архив Российской Феде> рации (ГА РФ): Ф. 102. ДП. 3>е дел>во. 1889. Д. 309. Л. 47–47об. Ф. 102. ДП. 7>е дел>во. 1890. Д. 225. Л. 99об.–100. Международный институт социальной ис> тории (МИСИ): Архив Партии социалистов> революционеров / Копии документов: Россий> ский государственный архив социально>поли> тической истории (РГАСПИ): Ф. 673 (см. указатель; дела не нумерованы).

124

2010 — №2

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

Феномен «Ecole russe»: теория истории Н. И. Кареева Ю. А. ВАСИЛЬЕВ (МОСКОВСКИЙ ГУМАНИТАРНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ)* В статье представлена (на основе оригинальных текстов) синтетическая система теории исто& рии выдающегося русского ученого Николая Ивановича Кареева. На основе номологической и феноменологической классификации наук Кареевым осуществлен синтез теории историчес& кого познания (историки), теории исторического процесса (историологии), социологических, психологических, философских, историософских аспектов изучения истории. Ключевые слова: история, «русская школа», теория исторического познания, историка, теория исторического процесса, историология, методология, социология, философия истории, исто& риософия, синтетический подход.

The «Ecole Russe» Phenomenon: N. I. Kareev’s Theory of History YU. A. VASILIEV (MOSCOW UNIVERSITY FOR THE HUMANITIES)

The article covers a presentation (based on original texts) of synthetic system of the theory of history by an outstanding Russian scientist Nikolay Ivanovich Kareev. On the grounds of nomological and phenomenological classifications of sciences Kareev made a synthesis of the theories of historical cognition (historica), the theory of historical process (historiology), sociological, psychological, philo& sophical, historiosophical aspects of history studies. Keywords: history, «the Russian school», the theory of historical cognition, historica, the theory of his& torical process, historiology, methodology, sociology, the philosophy of history, historiosophia, syn& thetic approach.

звестно, что на Западе почти не читают российские публикации в гуманитарной области. Однако в истории русской науки существует малоизвестный сегодня даже для специалистов факт признания западны> ми учеными «Ecole russe» («русской шко> лы»). Данный термин, введенный в оборот в последней четверти XIX в. Ж. Жоресом, до сих пор имеет широкое хождение у фран> цузских историков. Под знаменитой в Ев> ропе «Ecole russe» имеются в виду прежде всего три выдающихся русских ученых — Н. И. Кареев, М. М. Ковалевский и И. В. Лу> чицкий, которые заставили французских ис> ториков пересмотреть свои взгляды на аг> рарные отношения в предреволюционной Франции. Французские историки А. Матьез, Ж. Лефевр считали себя учениками «русской

школы». Научный мир называл Н. И. Каре> ева «Нестором русской науки», А. Матьез — «добрым гигантом» (см.: Погодин, 1997). «Еcole russe» является выдающимся феноме> ном русской исторической науки не только по причине его международного признания: данный феномен сам по себе был обращен не столько к накопленному историческому опыту, сколько к тому историческому зна> нию, которое предстояло освоить в буду> щем. Сегодня важно дополнить: и еще пред> стоит в текущем и будущем, в том числе в преодолении отчужденности специалистов не только внутри исторической науки, но и гуманитарных дисциплин в целом. Преобладающим для «русской школы» в 1770–1780>е годы был интерес к социаль> но>экономической стороне истории, к аг>

* Васильев Юрий Альбертович — доктор исторических наук, профессор, профессор кафед> ры истории и международных отношений Московского гуманитарного университета. Тел.: (495) 374>55>81. Эл. адрес: vasmar@orc.ru

2010 — №2

рарным отношениям и крестьянству. В даль> нейшем происходила эволюция научных ин> тересов в направлении освоения теории ис> тории. «Русская школа», несмотря на собст> венную специализацию ее представителей, сохранила общность основных подходов к теории истории, основанных на социоло> гическом подходе, изучении сходных при> чин, условий, факторов, общих тенденций. Иван Васильевич Лучицкий (1845–1918) — историк по образованию (окончил в 1866 г. Киевский университет) и научной деятель> ности на кафедре всеобщей истории Киев> ского университета (в 1908 г. избран чле> ном>корреспондентом Петербургской ака> демии наук). Он первым определил формулу взаимодействия истории и социологии: ис> тория использует общие законы социально> го развития, выведенные социологией, для изучения явлений общественной жизни и об> щественного развития. Максим Максимович Ковалевский (1851–1916) — правовед по образованию (за> кончил в 1872 г. Харьковский университет по кафедре государственного права), впо> следствии стал широко известен как исто> рик. Основатель Русской высшей школы об> щественных наук в Париже (1901–1906 гг.). В последний — петербургский — период жизни (1906–1916 гг.) основные усилия его были направлены на исследования в области социологии. М. М. Ковалевский — один из основателей первой в России кафедры соци> ологии в Психоневрологическом институте в Санкт>Петербурге (1908 г.) С 1899 г. — член>корреспондент, с 1914 г. — действи> тельный член Петербургской академии наук. Теоретиков знаменитой французской школы «Анналов» в ХХ в. можно считать в определенной степени последователями «Ecole russe», если принять во внимание по> добие исследовательских программ истори> ков «русской школы» и их французских кол> лег>«анналистов». По признанию одного из основателей школы «Анналов» Люсьена Фе> вра, в поисках «собственного поприща» по> следние обратились к исследованию и крес> тьянских проблем, к сравнительной истории

Русский мир

125

европейских обществ, к проблематике со> циологического направления (Февр, 1991: 37, 130–145). «Русская школа» как научная школа су> ществовала с 1860–1870>х годов до начала 1930>х годов, когда она подверглась идейно> му и организационному разгрому в качестве некоего сообщества «буржуазных истори> ков Запада в СССР». Академик Н. М. Лу> кин, открывая 18 декабря 1930 г. заседание методологической секции Общества истори> ков>марксистов, обвинил представителей «русской школы» во враждебности марксиз> му. Имя Н. И. Кареева, последнего к тому времени оставшегося в живых представите> ля «русской школы», связывалось с только что закончившимся процессом Промпартии, ему приписали желание способствовать рес> таврационным устремлениям свергнутых классов, был выдвинут надуманный тезис об «антимарксистских выкриках» Кареева на страницах иностранных изданий (Историк> марксист, 1931: 44–86). В данном случае имелся в виду «Отчет о русской историче> ской науке за 50 лет (1876–1926 гг.)». Он был написан Кареевым по просьбе редак> ции французского исторического журнала «Revue historique», который праздновал 1 января 1926 г. 50 лет со дня выхода в свет его первого номера. Редакция заранее обра> тилась к 30 историкам стран Европы и Аме> рики с просьбой осветить развитие своих на> циональных историографий. Поскольку Ка> реев был хорошо известен в научных кругах европейских стран, ему было направлено персональное предложение (кстати, в 1929 г. он стал почетным академиком АН СССР). Большой труд вышел двумя томами в 1927–1928 гг. (на русском языке обширный историографический очерк Кареева впер> вые опубликован в середине 1990>х годов В. П. Золотаревым) (см.: Кареев, 1994). После разгрома «русской школы» даже употребление данного термина в отечествен> ной историографии оказалось под запретом. К тому же «историки>марксисты» произве> ли фактическую подмену понятий: стали ис> пользовать как равнозначное другое поня>

126

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

тие — «русская историческая школа» (Исто> рик>марксист, 1929). Последний термин до сих пор существует в «закавыченном» вари> анте. Появились также другие подобные «ассоциации»: «русская историческая шко> ла всеобщих историков», «русская школа новой истории», «русская аграрная школа» (Мягков, 2000b: 46). Все перечисленное — са> моназвания, а не авторитетный инонацио> нальный взгляд со стороны как акт призна> ния в среде международной научной обще> ственности. Нередко список «коллективного лидера» «Ecole russe» расширяется на осно> вании умозрительных оснований (Мягков, 2000а: 26). Примечательно, что одного из основате> лей «Ecole russe» — Николая Ивановича Ка> реева (1850–1931), историка по образованию (учился в 1869–1873 гг. и окончил историко> филологический факультет Московского университета) и основному направлению де> ятельности (в течение пяти лет — профессор кафедры всеобщей истории Варшавского университета, затем, в 1886–1999 гг., приват> доцент, профессор истории Санкт>Петер> бургского университета, в 1906–1923 гг. сно> ва профессор данного университета), автора семитомной «Истории Западной Европы в Новое время» (СПб., 1892–1917), одновре> менно причисляли к «русской социологичес> кой школе», называли его основоположни> ком психологического направления в социо> логии (Социологическая мысль в России, 1978: 203–210; Сорокин, 1992: 271). С 1910 г. Кареев являлся членом>корреспонден> том Петербургской академии наук. Особого внимания заслуживают историософские по> ложения теории истории, изложенные рус> ским исследователем. Ученым была вырабо> тана система, требованиям которой подчи> нена была каждая часть из разрабатываемой им науки об обществе — теория историче> ского знания, теория исторического процес> са, социология, психология, философия ис> тории. Свою систему он строил, исходя из того, что общество может рассматриваться с разных точек зрения, но есть общее в стремлении достигнуть одной цели — по>

2010 — №2

знание общественной жизни. Социологиче> ское направление в философии истории в последние десятилетия XIX в. во многом определяло лицо русской историософии. Необходимо отметить, что развитие соб> ственно теоретического знания в виде рус> ской философии началось лишь с рубежа XIX в. С точки зрения теоретического осмыс> ления исторического процесса, XIX в. харак> терен в плане влияния на русских историков со стороны немецкой классической филосо> фии (шеллингианства в 1820–1830>е годы, гегельянства в 1830–1840>е годы) и пози> тивизма (особенно идей Конта, Спенсера в 1840–1850>е годы). В 1880–1890>е гг. про> явилось влияние экономического материа> лизма, а также неокантианства. Возникнове> ние систем в русской философии началось лишь в конце XIX — начале ХХ в. Одновре> менно происходило становление как научной дисциплины психологии, в начале ХХ в. — социологии. Ответом на познавательный по> ворот, который произошел в социально>гу> манитарном знании, стало значительное продвижение в области исторической эпи> стемологии. Русская историческая наука, накопив огромный эмпирический материал, как и философская мысль, начала осмысле> ние вопросов о путях и судьбах историче> ского развития России в ее отношении к ми> ровому историческому процессу. «Философствующий историк» — таков, по определению Кареева, должен быть образ профессионального квалифицированного специалиста в исторической науке. В этой связи в начале XX в. отмечалась особенность исторического знания, которую можно на> звать характерной не только для его совре> менников, но и для состояния исторической науки в начале XXI в.: сравнительно слабый интерес историков к теоретическим вопро> сам исторической науки. Историки с недове> рием относятся к теоретическим отвлечен> ностям как порождениям метафизической философии истории. Очевидно, однако, что без использования теоретических предпосы> лок о сущности исторического процесса ра> ботать в области исторической науки нель>

2010 — №2

зя, если только дело не ограничивается кри> тикой источников и констатированием фак> тов. Если историческая методология привле> кает к себе внимание историков по своему значению для практики исторических иссле> дований и построений и если в этой области историки выработали правила для своей научной деятельности, тем не менее недоста> точно затрагиваются теоретические поло> жения исторического процесса, а многие да> же не видят надобности в таких исследова> ниях (Кареев, 1913: 12–13; Кареев, 2000: 31; Кареев, 1887: 298). Оптимальным подходом представляется синтез теоретических и эмпирических зна> ний в русле системно>синтетического подхо> да. Однако в отношении последнего тезиса нередко возникают обвинения в эклектизме. Отметим, что критике в эклектизме подвер> гались и сам Николай Иванович Кареев, и близкий к нему по методологическому подходу его современник Василий Осипович Ключевский. Причем критика сопровождала их воззрения не только в пору их активной творческой деятельности, но и на протяже> нии всего советского периода в истории. В данном вопросе методологическая пози> ция Кареева сводилась к следующему. Он как исследователь соединял отдельные эле> менты разных теорий, в том числе и проти> воречивых. Подобный «эклектический» под> ход, в смысле выбора приемлемого наукой из положений, высказывавшихся разными учеными, по его мнению, является наиболее эффективным, иначе наука не может разви> ваться. При этом существует важное усло> вие: выбор теоретических аспектов должен осуществляться на основе логической или фактической обоснованности, а не по ка> ким>либо моральным или политическим со> ображениям. Основываясь на приоритете логики и фактов, а не чувств или интересов, из того, что уже высказывалось другими ис> следователями, выбираются и соединяются отдельные мысли в стройную систему. Это не эклектизм, объединяющий факты и идеи под изначальную установку, а именно синтез логически и фактически обоснованных по>

Русский мир

127

ложений, подвергавшихся научной критике и выдержавших эти испытания (Кареев, 1913: 18–19). В связи со спорами по поводу «эклектиз> ма» уместно привести мнение известного ис> торика науки В. В. Зеньковского. По его оценке, «эклектизм» русских мыслителей XIX в. не более чем мнимый «эклектизм»: данный упрек означает лишь полное непони> мание синтетических замыслов русских мыслителей, которые при поверхностном внимании к ним причисляли к эклектизму. Между тем наступила пора систем как орга> ническое связывание накопленного матери> ала. Поэтому появилась задача органиче> ского синтеза всего, что было высказано прежде в отдельных построениях. Причем синтеза в виде системы (Зеньковский, 1989: 1: 20; 2: 11). Спор о субъективизме и объективизме в понимании Кареева относится к вопросу об оценке действительности — как настоя> щей, так и прошлой. Его самого причисляли к «субъективной социологии». В ответ Каре> ев решительно высказывался против субъек9 тивного метода, признавая только объек9 тивный метод, ведущий к познанию истины; субъективизм допускался лишь в качестве элемента оценки явлений при их констати> ровании на основе правил логики и объек> тивных фактов, а не способа их понимания. «Законный субъективизм», по выражению Кареева, есть этическое отношение к дейст> вительности. В этой связи ему противопос> тавлены виды «незаконного субъективиз> ма»: субъективизм национальный (часто совпадающий с государственным), конфес> сиональный и партийный (нередко тождест> венный с сословным или классовым) (Каре> ев, 1916: 195, 220, 231; Кареев, 2000: 14). Простое констатирование факта пред> ставляется объективным знанием, суждение исследователя о факте — субъективным. Применяя это к истории, под именем объек> тивного направления обозначается простое констатирование фактов и их взаимной свя> зи, для целого истории то, что называется эмпирическим построением истории. Субъ>

128

2010 — №2

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

ективным направлением будет в таком случае не что иное, как отношение исследователя к объективно>констатированным фактам и ко всему эмпирически построенному ходу истории. Но само объективное воспроизве> дение истории распадается на два момента: наука не может быть простым каталогом объективно данных фактов — нужен их вы> бор, классификация, которые в данном слу> чае зависят от руководящей идеи, т. е. от субъективного взгляда, решающего в каж> дом данном случае, что важно и что неваж> но, какие факты и как должны быть сгруппи> рованы, какие можно устранить, как несу> щественные (Кареев, 1887: 154–155). Таким образом, то, что понимали под «субъектив> ным методом», представляет собой привнесе> ние оценки в суждение о действительности, имеющей этический характер (Зеньковский, 1989: 2: 252). «Законный субъективизм» Ка> реева сводится к субъективному отношению историка как ученого и человеческой лично> сти к истории человеческих деяний и их по> следствий (Новикова, Сиземская, 2006: 60). Констатирование фактов, их выбор и их оценка — таковы три основные момента ис> торического знания. Процесс истории дол> жен воспроизводиться с объективной досто> верностью: констатирование объективного хода истории нельзя подменять ее субъек> тивным конструированием. Субъективная точка зрения указывает только на факты, которые должны быть сгруппированы с уст> ранением всех остальных в той же области, но она не может выдумать отношений между ними, которых не существует в действитель> ности (Кареев, 1887: 155–156).

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Зеньковский, В. В. (1989) История русской философии. 2>е изд. Т. 1, 2. Париж. Историк>марксист. (1929) Т. 14. Историк>марксист. (1931) Т. 21. Кареев, Н. (1887) Основные вопросы фило> софии истории. Ч. 1. Сущность и задачи фило> софии истории. 2>е изд. СПб. Кареев, Н. (1913) Теория исторического зна> ния. СПб. Кареев, Н. (1916) Историка (Теория истори> ческого знания). 2>е изд. СПб. Кареев, Н. И. (1994) Отчет о русской истори> ческой науке за 50 лет (1876–1926) // Отечест> венная история. 1994. № 4. Кареев, Н. И. (2000) Историология (Теория исторического процесса) // Социология исто> рии Николая Кареева. СПб. Мягков, Г. П. (2000а) «Русская историческая школа»: теория и история развития школы как научного сообщества : автореф. дис. … д>ра ист. наук. Казань. Мягков, Г. П. (2000b) Научное сообщество в исторической науке: опыт «русской истори> ческой школы». Казань. Новикова, Л. И., Сиземская, И. Н. (2006) Очерк русской философии истории // Русская историософия : антология. М. Погодин, С. Н. (1997) «Русская школа» историков: Н. И. Кареев, И. В. Лучицкий, М. М. Ковалевский. СПб. Сорокин, П. А. (1992) Дальняя дорога : авто> биография. М. Социологическая мысль в России. (1978) Л. Февр, Л. (1991) Бои за историю. М.

(Продолжение следует)

129

2010 — №2

ПРОБЛЕМЫ ФИЛОЛОГИИ, КУЛЬТУРОЛОГИИ И ИСКУССТВОЗНАНИЯ

Бунин — переводчик «Гамлета» Шекспира Н. В. ЗАХАРОВ (МОСКОВСКИЙ ГУМАНИТАРНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ)* Статья посвящена опыту работы И. А. Бунина над переводом «Гамлета» Шекспира, который оказал значительное влияние на формирование бунинских взглядов на перевод и его отноше& ние к шекспировскому критицизму Л. Н. Толстого. Ключевые слова: Бунин, перевод, Шекспир, «Гамлет», Толстой.

Bunin — a Translator of Shakespeare’s «Hamlet» N. V. ZAKHAROV (MOSCOW UNIVERSITY FOR THE HUMANITIES)

The article covers Bunin’s experience in his work on translation of Shakespeare’s «Hamlet» that had a significant influence on the formation of his views on translation and his attitude to Tolstoy’s criticism of Shakespeare. Keywords: Bunin, translation, Shakespeare, «Hamlet», Tolstoy.

оль И. А. Бунина в истории русской ли> тературы неоспорима и чрезвычайно важна. Чистота языка, отчетливость образов и совершенная цельность композиции — все эти черты мастерства присущи Бунину и де> лают его произведения безупречными лите> ратурными образцами русского классиче> ского реализма. Не менее значителен вклад Бунина в раз> витие истории и теории русского перевода. Как переводчик И. А. Бунин выполнил кон>

гениальные переводы «Песни о Гайавате» американского поэта Г. Лонгфелло (1896), драм и мистерий Дж. Байрона (1904–1909), сонетов А. Мицкевича, лирики А. Теннисо> на и др. Все они несут на себе печать глубо> чайшего понимания переводимых текстов. Лучшие из переводов Бунина по праву счи> таются шедеврами русской поэзии. Перевод поэмы Г. Лонгфелло «Песнь о Гайавате» признан лучшим в русской переводческой традиции. Именно за него в 1903 г. Россий>

* Захаров Николай Владимирович — доктор философии (Ph.D.), кандидат филологических на> ук, заместитель директора Института фундаментальных и прикладных исследований Московско> го гуманитарного университета, академик Международной академии наук (IAS), ученый секре> тарь Шекспировской комиссии РАН. Тел.: (495) 374>75>95. Эл. адрес: nikoltine@yandex.ru

130

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

ская академия наук присудила Бунину Пуш> кинскую премию I степени. Сам Бунин непримиримо относился ко всякого рода искажениям и неточностям, русификации инокультурных текстов, порой доходящей у современников до возгласов: «ох, ты гой еси!» (см. Бунин: 1968, 365). Опыт переводческой деятельности И. А. Бунина ис> следован в статье А. К. Бабореко «И. А. Бу> нин о переводах» (Бабореко, 1968: 374–388). Остановимся на одном частном случае, а именно на работе поэта над переводом пье> сы «Гамлет» Шекспира, которая, как пред> ставляется, сыграла важную роль в форми> ровании Бунина>переводчика, но до сих пор оставалась вне круга интересов историков русской культуры. Еще в детстве будущий писатель увлекся английской поэзией, с которой познако> мился по переводам в издании выдающегося поэта>переводчика, издателя и редактора Н. В. Гербеля «Английские поэты в биогра> фиях и образцах» (Гербель, 1875). В своих воспоминаниях о детских литературных ин> тересах Бунин писал: «Читал я тогда что по> пало: и старые и новые журналы, и Лермон> това, и Жуковского, и Шиллера, и Веневити> нова, и Тургенева, и Маколея, и Шекспира, и Белинского…» (Бунин, 1965–1967: Т. 9. 259). В ранней юности, еще до того как его соб> ственные произведения попали в печать, Бунин изучал английский язык. Особую роль в са> мостоятельном изучении английского языка Буниным сыграла шекспировская трагедия «Гамлет». Несмотря на распространенное мнение, что «Шекспир не захватил Бунина, не покорил его воображения» (Бабореко: 1968, 374), писатель извлек из чтения «Гамлета» в 1886–1887 гг. необходимые уроки. Работа над переводом драмы Шекспира целиком поглотила молодого писателя. Сам Бунин вспоминал по поводу перевода в 1929 г.: «Я, Бог весть почему и зачем, затеял тогда перевод “Гамлета” и мучил себя над ним с не> обыкновенным и все возраставшим наслаж> дением, лишь изредка развлекая себя поезд> ками в Васильевское» (РГАЛИ, фонд 44, оп. 3, ед. хр. 4).

2010 — №2

По словам Бунина, «Гамлет» «никак не был в числе произведений, близких мне, я чувствовал в нем тогда только художест> венную красоту. Но вот он случайно попал> ся мне под руку... Я немедля взялся за рабо> ту, и она скоро чрезвычайно увлекла меня, стала радовать даже просто сама по себе, возбуждать своей трудностью, все растущим желанием как>то присвоить себе эту красо> ту» (там же). Возможно, Бунин преувеличивал «слу> чайность» своего выбора. В своем интервью, приуроченном к 25>летию литературной де> ятельности, Бунин в 1912 г. говорил: «На> всегда же кумирами моими остались Гёте, Гомер, Пушкин, “Гамлет” Шекспира, Данте, Флобер и Толстой…» (Аз <Зелюк О. Г.>, 1912: 2). Сохранились воспоминания поэта о его ранних театральных впечатлениях: «Я юно> шей видел в “Гамлете” знаменитого в ту пору на весь мир Росси и в антракте получил раз> решение войти к нему в уборную: он полуле> жал в кресле с обнаженной грудью, белый как полотно, весь в огромных каплях пота... Видел, тоже в уборной, знаменитого Лен> ского из московского Малого театра в со> вершенно таком же положении, как Рос> си...» (Бунин, 1976). Редко кто из начинающих поэтов выбира> ет для первого перевода с английского языка одно из сложнейших произведений мировой литературы. Бунин пытался творчески поко> рить вершины «Гамлета». Именно этот выбор, случайный или осознанный, во многом опре> делил дальнейшую эволюцию Бунина>пере> водчика. Показательно, что Бунин возвра> щался к переводу «Гамлета» и в дальнейшем. В 1908 г. он предложил его для постановки в Художественном театре К. С. Станислав> скому вместо перевода А. И. Кронеберга (1844), в котором «Гамлет» обычно шел на отечественной сцене. 5 ноября 1908 г. Бу> нин писал Станиславскому: «В газетах много пишут о том, что Художественный театр задумывает ставить Шекспира. Если в этом есть хоть доля правды, будьте добры иметь меня в виду как переводчика, — ровно как

2010 — №2

Проблемы филологии, культурологии и искусствознания

и при постановке “Сарданапала” Байрона, буде таковая осуществится: перевод у меня наполовину готов» (Музей МХАТ, архив КС; На родной земле, 1958: 306; ср. Перепис> ка А. М. Горького и И. А. Бунина, 1961: 42). Ответ Станиславского от 20 ноября 1908 г. похож на вежливую отписку: «Очень тронуты и польщены Вашим предложени> ем. При первом случае — обратимся к Вам. Пока репертуар будущего сезона не выяс> нен. Правда, что Крэг приглашен и будет ра> ботать в театре. Для него как англичанина приятнее всего было бы поставить Шекспи> ра. Мы думаем об этом, но, повторяю, пока еще ничего не решили» (Станиславский, 1960; цит. по: Литературное наследство, 1973: 461). Станиславский так и не решился обратиться к Бунину, хотя вопрос о том, ка> кой перевод «Гамлета» использовать его труппе, ставился им на протяжении всей совместной работы с Гордоном Крэгом в 1909–1911 гг. Так, в письме из Рима своему помощнику Л. А. Сулержицкому от 6 фев> раля 1911 г. Станиславский предлагал ему выяснить у Немировича и Качалова, по ка> кому переводу те хотят играть, и как аль> тернативу предлагал использовать перевод К. Р. — Великого князя Константина Кон> стантиновича Романова. В свете этой переписки весьма примеча> телен рассказ жены Бунина Веры Николаев> ны. В дни празднования пятидесятилетия со дня рождения Чехова в 1910 г. Бунин с ус> пехом выступил на литературном утреннике, устроенном в Художественном театре в его память. «Станиславский предлагал ему всту> пить в труппу Художественного театра, при> влекал ролью Гамлета» (см.: Устами Буни> ных, 1977: 90). Действительно, К. С. Станиславский вы> соко ценил комический талант Бунина. В своих воспоминаниях режиссер так пишет о его способности развлечь А. П. Чехова: «И. А. Бунин с необыкновенным талантом представляет что>то, а там, где Бунин, не> пременно стоит Антон Павлович и хохочет, помирает от смеха. Никто так не умел сме> шить Антона Павловича, как И. А. Бунин,

131

когда он был в хорошем настроении» (Ста> ниславский, 1958). Предложение сыграть роль трагического Принца вполне правдоподобно; если это так, то случай с Буниным напоминает сцениче> скую судьбу другого переводчика Шекспира К. Р., игравшего Гамлета на сцене литера> турно>музыкально>театрального объедине> ния офицеров Измайловского полка «Из> майловские Досуги». Перевод Бунина так и не был закончен и остался неопубликованным. Жена писате> ля В. Н. Муромцева>Бунина вспоминала: «Никогда он этого перевода не кончил, но все же его занятие помогло ему преодолеть трудности английского языка...» (Муромце> ва>Бунина, 1958: 50). Этим словам во многом вторят воспоминания племянника Бунина: «“Гамлет”: И<ван> А<лексеевич> очень лю> бил это произведение Ш<експира>. Он не говорил, что собирается перевести эту вещь, но потому, что — на длительном протяже> нии времени — он, видно было, думал о ней, иногда покупал книги о Г<амлете> и читал, мне казалось, что он хочет ближе подойти к этой пьесе и, м<ожет> б<ыть>, даже пере> вести ее на русский язык» (ОГЛМТ. Ф. 14. № 9076 оф. Л. 8). Похоже, что благодаря этим самоотвер> женным шекспировским штудиям его пере> воды по праву заслужили «хвалебные отзы> вы в печати и в письмах даже от англичан, удивлявшихся его тонкому знанию англий> ского языка» (Муромцева>Бунина, 1958: 50). Так, Бунин получил хвалебное письмо от из> вестного английского переводчика профессо> ра Оксфордского университета В. Р. Мор> филя, в котором тот писал о «большом таланте» Бунина>пейзажиста, а позже при> знал перевод «Гайаваты» «точным и сладко> звучным». Созвучное мнение исходило от работавшего в то время в Лондоне зарубеж> ного сотрудника газеты «Русские ведомос> ти» И. Дионео (Шкловский), которые писал Бунину о «Гайавате» 22 марта 1899 г. сле> дующее: «Ваш перевод я прочел, с величай> шим наслаждением. Это действительно об> разцовый перевод: близкий к подлиннику

132

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

и в то же время легкий, поэтический, звуч> ный» (цит. по: Бабореко, 1968: 378). Совре> менники поэта отмечали, что, работая над поэмой, Бунин не только продемонстриро> вал свободное владение иностранным язы> ком, но и достиг совершенного владения русским стихосложением. Совершенное чувство стиля, бережное от> ношение к родному слову и музыкальности стиха, прозрения иного толка, осознание необходимости полного погружения в мате> риал, постижение человеческой природы, педантичная и скрупулезная работа над ху> дожественным текстом — все это способст> вовало успеху переводческой деятельности и творческому росту Бунина. В последующие годы Бунин с увлечением переводил поэзию с разных языков: с италь> янского Петрарку и поэтессу А. Негри, с не> мецкого Г. Гейне, с польского А. Мицкеви> ча (ради переводов из которого он и «учился по>польски» [«Автобиографическая заметка», 1915 г.]), Г. Сенкевича, А. Асныка, с англий> ского А. Теннисона, Т. Мура, поэтессу Ф. Ги> менс, Т. Гуда, Дж. Г. Байрона, Г. Лонгфел> ло, с французского Ш. Леконта де Лиля, А. Мюссе, Э. Верхарна, Ф. Коппе, П. Бур> же, с украинского Т. Г. Шевченко и др. По подстрочнику Бунин переводил с армянско> го А. С. Исаакяна и А. И. Цатуряна, стихи еврейского поэта Х. Н. Бялика, татарские народные песни, с бенгальского — Р. Таго> ра, с персидского — Саади, редактировал переводы Р. Киплинга, Г. Флобера. Бунин сознавал, что русский язык выра> жает дух и душу русского народа, безупреч> ное владение родным словом он ставил ни> чуть не ниже владения иноязычным словом. Бунин был непримирим к чрезмерной напы> щенности, вульгарности и фальши. Все это, по мнению писателя, только портило рус> скую речь. Он был обеспокоен тем, что в со> временной ему русской литературе терялись естественная простота и благородство худо> жественной речи, т. е. те черты, которые ха> рактеризуют пушкинское слово. Своей пере> водческой работой над высочайшими образ> цами художественной культуры, такими как

2010 — №2

«Гамлет» Шекспира, «Каин», «Небо и зем> ля», «Манфред», «Сарданапал» Байрона, «Годива» и «Энох Арден» А. Теннисона и др., Бунин утверждал фундаментальные ценности русской словесности. По>своему любопытны отношения Буни> на с датским литературным критиком Геор> гом Брандесом (1842–1927), с которым он находился в переписке в 1922–1925 гг. Кроме трудов по европейской литературе «Датские поэты» (“Danske digtere”, 1877), «Писатели и произведения новой европейской литерату> ры» (“Mennesker og værker i nyere europeisk litteratur”, 1883), Г. Брандес опубликовал первый датский перевод книги Дж. С. Милля «Угнетение женщины» (1875), создал целое направление в биографическом критициз> ме с ярко выраженным психологически> портретным стилем: «Хенрик Ибсен» (“Hen> rik Ibsen”, 1898), «Вольфганг Гёте» (“Wolf> gang Goethe”, 1914–1915), «Вольтер» (“Vol> taire”, 1916–1917), «Гай Юлий Цезарь» (“Cajus Julius Caesar”, 1918) и «Микеланд> жело Буонаротти» (“Michelangelo Buona> rotti”, 1921). Одной из главных работ Брандеса стала монография «Уильям Шекспир» (“William Shakespeare”, 1895–1896), которая получила высокую оценку на Западе и была раскрити> кована в России (Brandes G. William Shakes> peare: Bd. 1–3. 1895–1896. Рус. пер.: Брандес Г. Шекспир: Жизнь и произведения. М., 1997 (Гений в искусстве). [Переиздание перевода В. М. Спасской и В. М. Фриче. М., 1899]). Характерной особенностью данного труда стало то, что на основе произведений Шекс> пира Брандес попытался дать цельную кар> тину психической жизни и эволюции поэ> та — актера из Стратфорда, чья обществен> ная и духовная жизнь почти неизвестна нам по историческим документам. Позитивизм датского критика не нашел сторонников сре> ди представителей Серебряного века, книга Брандеса до такой степени возмутила начи> нающего философа Льва Шестова, что ей он посвятил свою первую работу «Шекспир и его критик Брандес». В ней Шестов попы> тался выяснить не только то, что «видит

2010 — №2

Проблемы филологии, культурологии и искусствознания

Брандес в Шекспире», но и то, «чем был Шекспир» на самом деле (Шестов, 1899). Шестов обвинил Брандеса в поверхностном прочтении произведений Шекспира: «…чи> тал он, не углубляясь, и скользил по поверх> ности вещей. “Мы чувствуем с Гамлетом”, “испытываем с Шекспиром” и т. д. Словом, Шекспир не мешал ему спать» (цит. по: Фон> дан, 2002: 411). «Тот пессимизм, о котором так приятно разговаривает Брандес, для Шекспира был не теоретическим вопросом, которому он посвящал часы досуга, а вопро> сом существования. Поэт чувствовал, что нельзя жить, не примирившись с жизнью» (Брандес, 1997). Но главную критику Шестов обрушил на ограниченность научного мето> да познания как такового, его неспособ> ность раскрыть окружающий мир во всем его многообразии. Неизвестно, как труд Брандеса повлиял на восприятие Буниным шекспировского наследия, но свою лояльность к работам дат> чанина он пронес через всю свою жизнь. Ци> таты из Брандеса появились еще в ранних публицистических статьях (см. его неподпи> санную заметку: Литература и печать // Ор> ловский вестник. 1889. №126. 22 сентября. С. 3). Находясь в эмиграции, Бунин выслал Брандесу переводы своих книг, хвалебный отклик критика так порадовал русского пи> сателя, что тот сразу опубликовал его в эми> грантской пьесе, сделав тем самым литера> турным фактом (см.: Письмо Георга Бранде> са Ив. Бунину // Возрождение. 1925. №194. 13 декабря. С. 4 ; Он же: И. А. Бунин: Но> вые материалы. Вып. I / сост., ред. О. Коро> стелева и Р. Дэвиса. М., 2004. С. 230). В лю> бом случае трудно себе представить, чтобы Бунин обошел своим вниманием столь зна> чительную работу Брандеса, как его труд о Шекспире. Бунин вспоминал слова Чехова по поводу отрицательной оценки Шекспира у Льва Толстого: «Вот он (Толстой. — Н. З.) ино> гда хвалит Мопассана, Куприна, Семенова, меня… Отчего хвалит? Оттого, что он смот> рит на нас, как на детей, которые, подражая взрослым, тоже делают то то, то другое вро>

133

де взрослых: воюют, путешествуют, строят дома, могут и писать, издавать журналы… Наши повести, рассказы, романы для него именно такие детские игры, и поэтому он, в сущности, одними глазами глядит на Мо> пассана и на Семенова. Вот Шекспир — дру> гое дело. Это уже взрослый, и он уже раз> дражает его, пишет все не так, как надо, не по>толстовски…» (Бунин, 1937: 214). Похо> же, что Бунин разделял точку зрения Чехова и воспринимал антишекспиризм Толстого как своеобразное чудачество: «Он сам вино> ват между прочим и в том совершенно неле> пом мнении, которое утвердилось за ним, как о художественном критике: “Ни в грош не ставил Шекспира и восхищался бездар> ным писателем из народа Семеновым!”. Се> менов стал знаменит в этом смысле. Но вот несколько строк из одних воспоминаний на счет этого Семенова: — Однажды Л. Н. неожиданно вошел в залу, где читали вслух рассказ Семенова. “Как фальшиво! Ах, как фальшиво!” сказал он, морщась. Но дослушав до конца, где го> ворилось о развращающем влиянии города на чистую деревенскую душу, он вдруг с осо> бым жаром стал расхваливать рассказ: за> ставил себя расхваливать» (Бунин, 1937: 152–153). Этот комментарий Бунина во многом рас> крывает противоречивую природу толсто> вской критики Шекспира. Бунин критически относился как к взгля> дам Толстого на Шекспира, так и к его влия> нию на своих детей: «Дети Толстые сначала ходили в церковь, а потом весело и легко (по крайней мере с виду) оставляли и меняли свои верования… Что ж, все это было вполне понятно, все шло от отца. Смеяться над попами и называть Шекспира бездарностью стало как бы обязательным в толстовском доме, хотя тут надо оговориться». Более то> го, Бунин вспоминал, что и сам Л. Н. Тол> стой был несколько разочарован таким оголтелым нигилизмом своих детей: «Од> нажды он (Толстой. — Н. З.) сказал про Шекспира: “Мои дети его совсем не понима> ют, всего замечательного, что есть в Шекс>

134

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

пире, они не могут, конечно, понять, схваты> вают только мои бранные слова о нем”» (Ус> тами Буниных, 1977: 127–128). Противоречи> вый характер взглядов Толстого и даже не> которую эксцентричную эпатажность Бунин строго осуждал (Бунин, 1937: 152). Шекспир был для Бунина непререкаемым авторитетом в поэзии, его не мог затмить да> же Толстой, «величайший и несравненный во всем…» (Аз <Зелюк О. Г.>, 1912: 2). Его незавершенный перевод пьесы Шекспира ос> тается одной из интереснейших страниц ис> тории отечественной словесности. Этот опыт позволил Бунину совершенствовать пе> реводческое мастерство, которое было при> суще ему, но к которому он тем не менее все> гда стремился в своем творчестве. СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Аз <Зелюк О. Г.> (1912) Наши беседы: У академика И. А. Бунина // Одесский листок. № 207. 6 сентября. Бабореко, А. К. (1963) Русская литература. №2. Бабореко, А. К. (1968) И. А. Бунин о пере> водах // Мастерство перевода. М. : Советский писатель. С. 374–388. Бабореко, А. К. (1983) И. А. Бунин. Мате> риалы для биографии с 1870 по 1917. 2>е изд. М. : Худ. лит. Бабореко, А. К. (1993) Дороги и звоны: Воспоминания. Письма. М. : Моск. рабочий. Бабореко, А. К. (2004) Бунин: Жизнеописа> ние. М. : Молодая гвардия. Брандес, Г. (1997) Шекспир: Жизнь и произ> ведения. М. [Бунин И. А.] (1889) Литература и печать // Орловский вестник. №126. 22 сентября. Бунин, И. А. (1937) Освобождение Толсто> го. Paris : YMCA>PRESS. Бунин, И. А. (1965–1967) Собр. соч. / под общ. ред. А. С. Мясникова, Б. С. Рюрикова, А. Т. Твардовского. М. : Худ. лит. Т. 9.

2010 — №2

Бунин, И. А. (1968) Письмо к Д. Л. Таль> кову (от 27 июня 1915 года) // Мастерство пе> ревода. М. : Советский писатель. С. 365–373. (Публикация А. К. Бабореко). Бунин, И. А. (1976) Автоинтервью // Нау> ка и жизнь. № 6. (Публикация и вступление А. К. Бабореко). И. А. Бунин: Литературное наследст> во. (1973) / Институт мировой литературы им. А. М. Горького АН СССР; ред.: В. Г. Ба> занов, Д. Д. Благой, В. Р. Щербина (гл. ред.) и др. Т. 84. Кн. 2. М. : Наука. И. А. Бунин: Новые материалы. (2004) Вып. I / сост., ред. О. Коростелева и Р. Дэви> са. М. Гербель, Н. В. (1875) Английские поэты в биографиях и образцах. СПб. Муромцева>Бунина, В. Н. (1958) Жизнь Бу> нина. Париж. На родной земле: Литературно>художест> венный сборник. (1958) Орел. Переписка А. М. Горького и И. А. Буни> на. (1961) / публ. и примеч. Ф. М. Иоффе и С. И. Доморацкой // Горьковские чтения 1958–1959. М. : АН СССР. Письмо Георга Брандеса Ив. Бунину. (1925) // Возрождение. №194. 13 декабря. Станиславский, К. С. (1958) Статьи. Речи. Заметки. Дневники. Воспоминания (1877–1917) / ред. тома Г. В. Кристи // Собр. соч. : в 8 т. М. : Искусство. Т. 5. Станиславский, К. С. (1960) Письма 1886–1917 // Собр. соч. : в 8 т. М. : Искусст> во. Т. 7. Устами Буниных. (1977) Дневники Ивана Алексеевича и Веры Николаевны и другие ар> хивные материалы / под ред. М. Грин. В трех томах. Франкфурт>на>Майне : Possev>Verlag ; V. Gorachek К. Gk. Т. I. Фондан, Б. (2002) Разговоры с Львом Шес> товым // Антология «Нового журнала». М. Шестов, Л. (1899) Шекспир и его критик Брандес. СПб.

2010 — №2

Проблемы филологии, культурологии и искусствознания

135

Джон Китс и культ прекрасного: о динамике образного ряда в поэме «Гиперион: фрагмент» Е. В. ХАЛТРИН&ХАЛТУРИНА (ИНСТИТУТ МИРОВОЙ ЛИТЕРАТУРЫ ИМ. А. М. ГОРЬКОГО РАН) * Поэма «Гиперион: фрагмент» (1819 / 1820) рассматривается как вершинное выражение кит& совских взглядов на категорию «прекрасного». Эстетический смысл поэмы «Гиперион» рас& крывается в отечественном литературоведении впервые. Ключевые слова: английский романтизм, Джон Китс, «прекрасное» как категория эстетики, об& разные ряды в поэзии.

John Keats and the Cult of Beauty: On the Portraiture Dynamics in «Hyperion: A Fragment» E. V. HALTRIN&KHALTURINA (THE GORKY INSTITUTE OF WORLD LITERATURE OF THE RAS)

«The Hyperion: A Fragment» (1819 / 1820) is seen here as the uttermost expression of Keats’s ideas of the «beautiful». This is the first attempt in the Russian&language Romantic studies to articulate the meaning of Keats’s Hyperion in terms of aesthetics. Keywords: English Romanticism, John Keats, the aesthetic category of beautiful, image&building in poetry.

нглийские романтические поэты едино> душно утверждали, что поэзия являет> ся проявлением особой творческой силы — воображения. Однако вопрос о происхож> дении этой силы постоянно вызывал дис> куссии. Каждый романтик раскрывал сущ> ность воображения по>своему (Engell, 1981; Tuveson, 1960; Wordsworth, 1999). К примеру, У. Вордсворт и С. Т. Колридж утверждали, что воображение можно развить путем со> зерцания живописных и возвышенных пей> зажей. П. Б. Шелли, Дж. Китс и Дж. Бай> рон, не утратив интерес к «живописному» и «возвышенному», по>настоящему увлек> лись проявлениями «прекрасного». То есть наряду с картинами природы, занимающими глаз всякого рода неправильностью или вну> шающими благоговение и трепет, младшие романтики создавали обворожительные женские портреты, описания уютных лужа> ек, долин и беседок, вызывающие симпатию и приносящие умиротворение.

Изображая прекрасное, каждый поэт об> наруживал свой стиль письма. Байрон окру> жал прекрасное чувственностью, экзотикой, связывал с эпизодическими проявлениями искрометного юмора. Шелли относился к прекрасному с большей серьезностью. Он был поглощен поиском так называемой «ин> теллектуальной» (intellectual) красоты. Его занимали бестелесные образы, олицетворяв> шие философские концепции, и фигуры, на> чисто лишенные внешней привлекательности (ср. соответственно драму «Прометей осво> божденный» и стихотворение «Медуза Лео> нардо да Винчи во Флорентийской галерее»). По>своему изображал прекрасное Китс. С самых первых стихотворений в центр вни> мания он поместил телесную красоту и тем самым, казалось, бросил эстетический вы> зов романтическому времени — времени бесплотных идеалов. Эта позиция Китса проявилась не только в художественных сочинениях, но и в переписке. Познакомив>

* Халтрин>Халтурина Елена Владимировна — кандидат филологических наук, старший научный сотрудник отдела классических литератур Запада и сравнительного литературоведения Инсти> тута мировой литературы РАН. Тел.: (495) 690>50>30, (495) 690>56>36. Эл. адрес: elenahaltrin@ yandex.ru

136

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

шись с полупризрачными образами поэзии П. Б. Шелли, в августе 1820 г. Китс обратил> ся к нему с письмом, в котором посоветовал изображать мир как можно более осязаемо: «…наполнять каждую складочку <художе> ственных полотен> золотой рудой» (The Letters of John Keats, 1958. Vol. 2: 323). В поэзии Китса — особенно в ранней — воспеваются роскошные предметы искусст> ва, щедрые дары природы. Он с восхищением описывает причудливые изгибы морской ра> ковины, рельефные изображения ритуаль> ных сцен на стенках греческой урны, изыс> канные кушанья, от которых ломятся столы, старинные фолианты с волшебными сказа> ниями, полóтна Тициана, отличающиеся теплотой колорита и пышностью телесных форм. Это образы, которые в Англии начала XIX в. влекли не поэтов, а художников — У. Хэзлитта, Б. Р. Хейдона и др. Китс пола> гал, что прекрасное следует изображать объ> емно и выразительно не только в пластиче> ских искусствах, но и в изящной словесности. Создание телесно>прекрасного, по мне> нию Китса, и есть назначение творческого воображения, а значит — и конечная цель написания поэзии. Такой мыслью поэт поде> лился с другом Бенджамином Бейли 22 но> ября 1817 г. Сегодня это одно из самых цитируемых писем Китса. Там, в частности, говорится: «То, что воображению предстает как Красота, должно быть истиной — не важно, существовала она до этого или нет; ибо все наши порывы, подобно Любви, способны, как мне кажется, в высших своих проявлени> ях порождать Красоту — подлинную ее сущ> ность. <…>. Воображение можно уподобить сну Адама: он пробудился и увидел, что все это — правда» (пер. С. Сухарева) (Китс, 1986: 391). Сон Адама, упомянутый Китсом, — не просто библейская аллюзия. Письмо отсы> лает к книге VIII «Потерянного рая» Джо> на Милтона — к строкам, которые англий> ские читатели того времени знали наизусть. Ева, сотворенная из ребра Адама, сначала видится мужу во сне. Позже, беседуя с ар>

2010 — №2

хангелом Рафаилом, Адам вспоминает сон следующим образом: Ева явилась созданием «красоты / Столь сладостной, что все, до сей поры / Прекраснейшее, виденное мной, / Померкло или воплотилось в ней» (Мил> тон, 2006: 229). Пробудившись, Адам опасал> ся, что видение исчезнет без следа, но его ждало счастливое осознание, что мечта ста> ла явью — и прародитель с благодарением обратился к Богу: «Мои мечты превысил дивный дар. / Сдержал Ты слово, милости> вый, щедрый / Творец, Податель благ и со> вершенств! / Но это лучший изо всех даров, / Что Ты не поскупился мне вручить <…>» (Милтон, 2006: 230). Для Китса отрывок из милтоновской по> эмы явился яркой иллюстрацией того, какие созидательные силы таит в себе истинное во> ображение. Для сравнения отметим, что С. Т. Колридж, размышляя о создании об> разов, исполненных воображения, опирался на другой отрывок из «Потерянного рая»: он взял за основу беседу архангела Рафаи> ла с Адамом и Евой о лестнице бытия из книги VI (Халтрин>Халтурина, 2008). В понимании Китса плоды воображения — не химеры, рассеивающиеся при белом свете дня, а подлинные, сбывающиеся чудеса. Милтоновский рассказ о рождении Евы послужил Китсу толчком для создания мно> гих персонажей. Прекрасная мечта, возни> кающая в мире снов и постепенно становя> щаяся реальностью, — вот та «формула», которая описывает преображение совер> шенно различных китсовских героев и геро> инь. К ним относятся Луна>Цинтия (поэма «Эндимион»), Порфирио (поэма «Канун святой Агнессы»), Мнемозина и Аполлон (поэма «Гиперион»). В поэме «Гиперион» Китс — черта за чер> той — вырисовывает образ Аполлона, кото> рый является наиярчайшим воплощением «прекрасного». К написанию поэмы Китс приступил в конце 1818 г. Опубликованная в 1820 г., поэма вызвала восторженные отзы> вы строгих ценителей поэзии: Байрон, недо> любливавший Китса за излишнюю «слаща> вость», изменил мнение о нем, сообщив, что

2010 — №2

Проблемы филологии, культурологии и искусствознания

теперь «верит в Джонни Китса» (Keach, 2001: 203–213); Шелли тоже отметил его творческий рост и предсказал, что Китсу суждено стать одним из величайших поэтов века (Romanticism: an Anthology, 1998: 1012). Немалую роль здесь сыграло то, что Китс стал тщательнее вчитываться в литературу, которой восхищались его критики. Если раньше в «Потерянном рае» Милтона его особенно привлекал эпизод о рождении Евы, теперь он внимательно перечитал мил> тоновскую книгу от первой до последней страницы — и многому научился. Лаконич> ный слог Милтона вдохновил молодого ро> мантика на подражание. Рисуя картины изу> мительной красоты, Китс стал обходиться гораздо меньшим количеством слов. Пре> образились, стали «возвышенными», его пейзажи. Прежде Китс описывал миры, со> стоящие из укромных уголков, гротов, ост> ровков. Теперь он переключился на «милто> новскую» панорамную точку зрения и стал воспевать бескрайние просторы, уходящие за горизонт. Особо следует отметить, что Китс поза> имствовал у Милтона общую идею построе> ния эпоса, его план. Это описание последст> вий войны между всемогущими существами, управляющими миром. В «Потерянном рае» ангелы, восставшие против Бога, потерпели поражение и были низвергнуты с небес. Соблазняя последнее божье создание — человека, — падшие анге> лы пытаются отомстить Богу за себя. Китс в поэме «Гиперион» тоже рисует по> следствия вселенской войны — титанома> хии — и разбивает действующих лиц на два лагеря: жителей старого века (Золотого) и нового века (Прекрасного). Как замечает Океан — бог старого поколения, смирив> шийся с ходом истории, — будущее при> надлежит прекрасному: «Таков закон Природы: красота / Дарует власть» (Bk. II, ls. 228–229)1. Поэма открывается описанием небожителей, потерпевших поражение. Это боги первого поколения — Сатурн и титаны. Победившие титанов боги>олимпийцы во главе с Юпитером ждут своего появления

137

лишь в последующих книгах поэмы. Титаны, заключенные в темницу, держат совет: они готовят переворот. Надежду на возвращение Золотого века титаны возлагают на старого бога солнца — Гипериона, временно избе> жавшего заточения. Противостоять Гипериону суждено ново> му богу солнца — Аполлону, который явля> ется воплощением романтического прекрас> ного. Вот почему начиная с первых пассажей Китс подчеркнул контраст между Гиперио> ном и Аполлоном на уровне портретов. Обобщенно можно сказать, что титанов Китс изобразил в «классицистской» тради> ции, а олимпийцев — в духе романтической эстетики. «Классицизм / романтизм» — это анти> номия, введенная в литературный обиход Ф. Шлегелем в 1798 г. (литературный журнал “Das Athenaeum”). В англоязычных странах ее наиболее активно обсуждали исследова> тели конца XIX — середины XX в., такие как Уолтер Патер, Герберт Гриерсон, Томас Эр> нест Хьюм (Pater, 1962; Grierson, 1962; Hul> me, 1962). Для Китса термины «классицизм» и «романтизм» не были привычными. Но нам они полезны для выявления сути столкнове> ния между представителями двух эпох в по> эме «Гиперион». Классицизм в этом контек> сте характеризуется как реализация в тексте классических принципов и категорий, когда разумность, порядок и строгость оформле> ния ставятся выше стихийной живости дви> жений и асимметрии построений (т. е. того, что присуще романтизму). Титаны в поэме «Гиперион» обрисованы именно в «классицистском» ключе. Их речь отличается неторопливостью, а мышление — консервативностью. Когда они совещаются о возможности вернуть былую власть (кн. II), разговор складывается из нескольких длин> ных монологов. Активного обмена мнения> ми на совете титанов нет, но речи блистают ораторским совершенством. Внешне титаны напоминают древние из> ваяния, пленяющие точеной красотой линий, выразительностью поз, величественностью и массивностью. Это хорошо видно на при>

138

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

мере Гипериона. Солнечный Гиперион спус> кается к титанам в темницу, разгоняя тени своими лучами. В его фигуре солнечный свет сгустился, отяжелел, получил осязаемость. Свет исходит от кудрей бога (которые кажут> ся созданными из золота), льется тяжелыми струями, заполняя собой все расщелины, огибая скалистые уступы. Внушительными формами Гиперион напоминает огромную статую: колосса Мемнона (одну из уцелев> ших парных статуй древнеегипетского фара> она Аменхотепа III в Фивах) — ассоциация, возникшая у самог? Китса. Желая подчеркнуть, что титаны принад> лежат прошлому, Китс не ограничился от> сылками к древней истории и мифологии. Он обратился к литературным приемам, кото> рые в его времена казались устаревшими, по> тому что использовались «классицистами». В описании титанов и их мира выдержана строгая пропорциональность частей. По> рой поэт прибегает к использованию встав> ных поэтических форм. Например, поэму от> крывает вставной нерифмованный сонет (The Cambridge Companion to Keats, 2001: XVII), посвященный всепоглощающей тиши> не и увенчанный аллегорией тишины: глубо> кое молчание олицетворилось в образе на> яды, прикладывающей палец к губам. Алле> гории в Англии были популярны в Средние века и в эпоху Реставрации. Современники Китса аллегориями не увлекались, предпо> читая использовать метафоры и символы. Каковы же, по Китсу, образы грядущего века — века Прекрасного? Аполлон в противовес Гипериону являет собой свет неосязаемый, духовный. В его портрете нет тяжелой «скульптурности», присущей старым богам. Новый бог солнца кажется почти бесплотным на фоне титанов. Он словно растворяется в окружающей его атмосфере, привнося в нее особое сладост> но>щемящее настроение. Первый портрет Аполлона представлен во 2>й книге поэмы и не дает ясного представ> ления о внешности бога (Bk. II, ls. 267–299). О нем своим соплеменникам>титанам рас> сказывает дочь Океана Климена, которая

2010 — №2

никогда не видела юного олимпийца. Климе> на слышала его музыку, и чарующие звуки тронули ее до глубины души, показались ей прекраснее и вдохновеннее, чем все, что она когда>либо знала. Игра Аполлона заставила Климену испытать одновременно восторг и боль — необыкновенное смешанное чувст> во, не похожее ни на что, существовавшее в Золотом веке, которому (как полагает автор «Гипериона») известны только контрастные состояния: радости или горя, абсолютной власти или полной зависимости. Второй раз Аполлон предстает перед чи> тателем в 3>й книге. Китс сравнивает Апол> лона с «золотой темой», которая не имеет физического воплощения, но оказывает вли> яние на все происходящее. Аполлон сравни> вается с порывами ветра, приносящими аро> маты цветов и обрывки прекрасных мелодий. Его музыка наполняет собой весь окружаю> щий мир. Аполлон очень юн. Он ничего не знает об устройстве вселенной, об истории мира, о своем происхождении. Ему нужен наставник и учитель. В предрассветной роще мальчик встречает Мнемозину — богиню из рода ти> танов, олицетворяющую сознание и память. Мнемозина — единственная жительница старого «Золотого» мира, которая предска> зала и безоговорочно приняла приход ново> го — Прекрасного — века. От Мнемозины Аполлон узнает о трагедии титанов и пони> мает, что идея исторического прогресса со> пряжена с идеей ухода старых поколений. Принятие жертвенной стороны жизни как ее неотъемлемой части делает Аполлона му> дрее и взрослее. Постигая тайны внешнего и внутреннего мира, Аполлон преображается на глазах (Bk. III, ls. 113–130). В мальчике умирает приятное слепое неведение — и этот процесс мучителен. Становление бога, его «умирание в настоящую бессмертную жизнь» сопровождается вспышкой света, рожденного в недрах его души. Китс приступает к созданию третьего портрета Аполлона. Озаряя мир, Аполлон впервые становится видимым. Его черты вы> ступают из темноты: открывается зарумя>

2010 — №2

Проблемы филологии, культурологии и искусствознания

нившееся лицо солнечного бога, его трепе> щущие кудри, гибкая шея — «прекрасное» (то, что являлось Климене в полудреме как звук) начинает воплощаться. Однако Китс не дарует Аполлону мускулистого красивого тела, как в ранних произведениях. Не окон> чив портрета, Китс обрывает поэму на сере> дине строки. В таком виде «Гиперион: фраг> мент» и был опубликован в 1820 г. На этом уместно подвести итог поэме «Гиперион: фрагмент». С целью проследить, как эстетическая категория «прекрасного» отразилась в образах, созданных Китсом, мы вычленили из текста и сопоставили меж> ду собой портреты главных персонажей по> эмы. Это два бога Солнца, один из которых теряет власть (древний Гиперион), а другой набирает силу (юный Аполлон). Мы показа> ли, что Гиперион воплощает ценности «классицизма», а Аполлон — романтизма. При этом у Китса юный бог, исполненный душевного сияния, становится протагонис> том, а золотому богу — заглавному герою поэмы — отводится роль антагониста. Так в рамках эстетики рубежа XVIII–XIX вв. сформировалось поэтическое кредо Китса: из певца чувственной телесной красоты он постепенно превращался в романтического поэта, т. е. в певца красоты, которая явно существует, но телесным очам едва заметна. ПРИМЕЧАНИЕ 1

Здесь и далее отсылки к оригинальному тексту приводятся по изданию: Keats, 1978; пе> реводы Г. М. Кружкова из поэмы «Гиперион» цит. по: Китс, 2004. СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Китс, Дж. (2004) «Гиперион» и другие сти> хотворения (сборник на англ. и рус. языках) / пер. с англ., предисл. и коммент. Г. М. Круж> кова. М. : Текст. Китс, Дж. (1986) Стихотворения. «Ламия», «Изабелла», «Канун св. Агнессы» и другие сти> хи / изд. подгот.: Н. Я. Дьяконова, Э. Л. Ли> нецкая, С. Л. Сухарев. Л. : Наука.

139

Милтон, Дж. (2006) Потерянный рай. Воз> вращенный рай. Другие поэтические произведе> ния / изд. подгот.: А. Н. Горбунов, Т. Ю. Ста> мова ; пер. А. Штейнберга и др. М. Халтрин>Халтурина, Е. В. (2008) Диптих С. Т. Кольриджа «Кристабель» и милтонов> ские традиции // Известия РАН. Серия литера> туры и языка. Т. 67. №6. C. 24–37. Dix, R. C. (1988) The Harps of Memnon and Aeolus: A Study in the Propagation of an Error // Modern Philology. № 85. P. 288–293. Engell, J. (1981) The Creative Imagination: Enlightenment to Romanticism. Cambridge : Harvard Univ. Press. Grierson, H. J. C. (1962) Classical and Roman> tic // Romanticism: Points of View / Ed. R. F. Gle> ckner and G. E. Enscoe. Englewood Cliffs (New Jersey, USA) : Prentice>Hall, Inc. P. 20–33. Hulme, T. E. (1962) Romanticism and Classicism // Romanticism: Points of View / Ed. R. F. Gleckner and G. E. Enscoe. Englewood Cliffs (NJ, USA) : Prentice>Hall, Inc. P. 34–44. Keach, W. C. (2001) Byron Reads Keats // The Cambridge Companion to Keats / Ed. S. J. Wolf> son. Cambridge. Keats, J. (1978) Complete Poems / Ed. J. Stillin> ger. Cambridge (USA) ; L. : Harvard Univ. Press. Pater, W. (1962). Postscript [On Classical and Romantic] // Romanticism: Points of View / Ed. R. F. Gleckner and G. E. Enscoe. Englewo> od Cliffs (NJ, USA) : Prentice>Hall, Inc. P. 1–6. Romanticism : an Anthology. (1998) / Ed. by Duncan Wu. 2d ed. Oxford. The Cambridge Companion to Keats. (2001) / Ed. S. J. Wolfson. Cambridge. The Letters of John Keats, 1814–1821: In 2 vols. (1958) / Ed. H. E. Rollins. Cambridge (MA) : Harvard Univ. Press. Tuveson, E. L. (1960) The Imagination as a Means of Grace: Locke and the Aesthetics of Romanticism. Berkeley ; Los Angeles : Univ. of California Press. Wordsworth, J. (1999) The Romantic Imagi> nation // A Companion to Romanticism / Ed. D. Wu. Oxford (UK) ; Malden (USA) : Blackwell Publishers. P. 486–494.

140

2010 — №2

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

Постмодерные тенденции в позднем творчестве Томаса Манна Н. В. ГЛАДИЛИН (ЛИТЕРАТУРНЫЙ ИНСТИТУТ ИМ. А. М. ГОРЬКОГО)* В поздних романах Т. Манна намечается отход от модернистской художественной парадигмы. Если в «Докторе Фаустусе» (1947) проводится масштабная критика основ модернистского ис& кусства, то в «Избраннике» (1951) и «Признаниях авантюриста Феликса Круля» (1954) намеча& ется преодоление апорий модернизма посредством иронической игры: в первом случае — с многочисленными интертекстами, во втором — с идентичностями протагониста; при этом снимается проблема онтологической индивидуальной вины. Таким образом, в поздних рома& нах Т. Манна заявляют о себе черты нового, постмодернистского мировидения. Ключевые слова: Томас Манн, поздние романы, постмодерные тенденции, ирония, интертекс& туальная игра.

Postmodern Trends in the Late Works of Thomas Mann N. V. GLADILIN (A. M. GORKY LITERATURE INSTITUTE)

The late novels of T. Mann mark the deviation from the modernist artistic paradigm. If «Doctor Faustus» (1947) deeply criticizes the basics of modernist art then «The Holy Sinner» (1951) and «Confessions of Felix Krull, Confidence Man» (1954) try to overcome the apories of modernism by the ironic game with multiple intertexts in the first case and with identities of the protagonist in the second one; besides that, both works remove the problem of ontological individual fault. Thus, the late novels of T. Mann bring about features of new postmodernist outlook. Keywords: Thomas Mann, late novels, postmodern trends, irony, intertextual game.

омас Манн, крупнейший немецкий писа> тель XX в. — один из наиболее ярких представителей литературного модернизма. Его творчество носит экспериментальный характер, отличается использованием нова> торских формальных приемов, соединяет собственно художественную составляющую с элементами эссеистики и философии, пе> редает внутренний разлад, амбивалентную этическую и ценностную структуру личности современного человека. Однако Томас Манн был и критиком современности, и в частно> сти модернистского искусства. Его верность гуманистическим идеалам «бюргерской» культуры входила в противоречие с дегума> низацией политики и искусства, наметив> шейся на рубеже XIX и XX вв. и все громче заявлявшей о себе в первой половине XX в. Роман Манна «Доктор Фаустус» (1947) является наиболее сложным с композицион>

ной точки зрения и вместе с тем наиболее глубоким в отношении анализа актуальной духовной ситуации. Произведение подчерк> нуто элитарно, поднимает сложнейшие ми> ровоззренческие вопросы, характеризуется предельно усложненной композицией, зача> стую «монтажной», изобилующей интертек> стуальными отсылками к памятникам ми> ровой культуры, равно как и современным феноменам искусства, общественной, эсте> тической и философской мысли. Показате> лен уже тот факт, что в качестве консультан> та и в известной степени соавтора Томас Манн избрал ведущего теоретика модер> нистского искусства и в то же время социо> лога Теодора Адорно. Герой «Доктора Фаустуса», композитор Адриан Леверкюн, последовательно прово> дит линию эстетического модернизма. Его мировоззренческие и эстетические искания

* Гладилин Никита Валерьевич — кандидат филологических наук, доцент Литературного ин> ститута им. А. М. Горького (г. Москва). Тел./факс: (495) 694>06>61. Эл. адрес: 5208@starnet.ru

2010 — №2

Проблемы филологии, культурологии и искусствознания

вполне согласуются с ключевой идеей «про> екта модерна», оформившегося еще в эпоху Просвещения, — идеей эмансипации, осво> бождения разума от религии, науки от морали, морали от конвенций, искусства от канонов во имя торжества разума, прогресса и авто> номной самостоящей личности. Прообраз такой личности, свободной от божьих и чело> веческих установлений, Т. Манн нашел в ре> нессансной «Легенде о докторе Фаусте». «Знаменитый культуролог ХХ века О. Шпен> глер, — напоминает Д. В. Барышникова, — назвал всю послереформационную культуру фаустианской. Фауст был фигурой, альтер> нативной средневековому Христу, так как он олицетворял собой секуляризацию общест> венной и индивидуальной жизни, он стал сим> волом Нового времени» (Барышникова, 2005). Как подобает любой инкарнации Фауста, композитор Леверкюн заключает пакт с дья> волом. Однако на излете модерна Фауст уже не служит прогрессу и человечеству. Жела> ние Леверкюна «отнять» Девятую симфо> нию Бетховена (ср.: Манн, 1960: 5, 617) с ее «одой к радости» отражает не только его от> чаяние перед лицом сил природы, не подда> ющихся укрощению человеком, но и гло> бальный кризис метанарративов, «великих объясняющих систем», призывов к единству и единению. Отныне модернистское искус> ство ставит под сомнение секуляризован> ный, рационально упорядоченный мир. Итог его познания — мир открытый, противоре> чивый и ценностно амбивалентный. Процесс освобождения доходит до той точки, где он нарушает, а то и разрушает социальные вза> имосвязи. Черт хочет лишить искусство его функции служения социуму. Вместо этого он возводит на пьедестал автономное креа> тивное «я», пренебрегающее принципами традиционной эстетики. В то же время, стремясь уйти от строгих канонов «старого искусства», Леверкюн сам приходит к лозунгу «Организация — это все» (Манн, 1960: 5, 249), к еще более жест> кому канону — додекафонии, идею которой Т. Манн позаимствовал у ведущего компо> зитора>модерниста А. Шенберга. Отныне

141

в музыке нет места художественному произ> волу, свободной игре, открытому выражению авторского чувства. «Уже сегодня совесть искусства восстает против игры и иллюзии. Искусство больше не хочет быть игрой и ил> люзией, оно хочет стать познанием» (Манн, 1960: 5, 237). Претендуя на радикальную оригинальность, искусство отторгает собст> венную социальную функцию; оригиналь> ность становится самоцелью. Вместе с тем Т. Манн проводит параллель между эман> сипацией художнической оригинальности и эмансипацией политического имморализма: эстетические посылки Леверкюна обнаружи> вают сходство с идеями теоретиков «консер> вативной революции» (кружок Брейзахера — Кридвиса), а творческая катастрофа компо> зитора предшествует катастрофе, постигшей всю Германию в годы «коричневой чумы». Отчаяние, которым проникнуто творчест> во Леверкюна, приводит к извращению, пе> реворачиванию представлений о прекрасном и безобразном: так, об одной из его пьес го> ворится: «…диссонанс выражает в ней все высшее, серьезное, благочестивое, духовное, тогда как гармоническое и тональное отводит> ся миру ада, в данной связи, стало быть, — миру банальности и общих мест» (Манн, 1960: 5, 484). А в своем последнем и вершинном творении композитор достигает «субстанци> онного тождества между беспримерно бла> женным и беспримерно ужасным, внутренней однородности детского хора ангелов и адско> го хохота» (Манн, 1960: 5, 628). Здесь Т. Манн отсылает к тезису Т. Адорно об «идентич> ности неидентичного» как одной из фунда> ментальных посылок модернистского искус> ства («Эстетическая идентичность должна помогать неидентичному, которое в реаль> ности подавляется насильственным стремле> нием к идентичному» (Адорно, 2001: 9)). Но Т. Манн идет дальше Адорно, так как он приводит радикально>модернистское ис> кусство к пораженчеству, к безумию, в ко> нечном счете — к молчанию. И здесь, как считает болгарский исследователь Ц. Цве> танов, «за счет симптоматической резинья> ции авангарда, чья судьба для автора недву>

142

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

смысленно трагична, Томас Манн совершен> но непредвиденно наводит мост к постмо> дернизму» (Tsvetanov, 1996: 123). Компози> тор задается вопросом о том, каким может быть искусство, идущее на смену модернист> скому, и здесь его устами, возможно, гово> рит сам автор: «Все жизнеощущение такого искусства, поверьте, станет совсем другим. Оно будет более радостным и скромным. <…> И никого уже не удивит искусство без страдания, духовно здоровое, непатетиче> ское, беспечально>доверчивое, побратавшее> ся с человечеством» (Манн, 1960: 5, 418–419). Образец такого искусства Т. Манн дает в романе, следующем непосредственно за «Доктором Фаустусом» и представляющем собой необходимый комплемент к нему. Здесь нужно заметить, что, несмотря на по> следовательное богоборчество протагони> ста и тонкую литературную игру, «Доктор Фаустус» в то же время является романом о великом прегрешении и жажде милости; раскаянием и чаянием спасения проникнуто все творчество Адриана Леверкюна. В этой связи не случайным представляется его об> ращение к легенде о папе Григории из сред> невекового сборника новелл «Римские дея> ния» — истории о невиданном возвышении и прощении величайшего грешника. К той же легенде по завершении «Доктора Фаустуса» обратился и сам Т. Манн. В результате из> под его пера вышел роман «Избранник» (1951) — повествование о делах давно ми> нувших дней, к которому вполне относимы эпитеты, которыми Леверкюн наделял ис> кусство «после модернизма» — «радостное и скромное», «духовно здоровое», «беспе> чально>доверчивое». «Избранник» затрагивает серьезную ант> ропологическую и богословскую проблема> тику, но он намеренно «легковесен», демо> кратичен, подчеркнуто «литературен» и не> реалистичен. Писатель создает как бы литературно обработанную сказку — начи> ная со сказочного хронотопа и кончая «в ме> ру» гротескными характеристиками персо> нажей. Лубочный характер произведения подчеркивается идеализированными карти>

2010 — №2

нами «условного» средневековья, далекими от действительного положения дел в эту ис> торическую эпоху. Кроме того, автором вся> чески демонстрируется автономия сугубо литературного дискурса. Это находит свое выражение в первую очередь в примате и всевластии «Духа повествования», покор> ным транслятором которого признает себя рассказчик, — абстрактной и надвременной богоравной инстанции, которая и вводит ге> роев во грех, заставляет их каяться и милует их. «Дух повествования» принципиально многоязычен — рассказчик сам не ведает, на каком языке он повествует, и текст романа, формально написанный по>немецки, содер> жит множество вкраплений из других язы> ков: «Ибо так уж устроено, что дух повест> вования — это дух свободный до отвлечен> ности, и средством его является язык как таковой, сам язык, языкабсолют, не желаю> щий знать никаких наречий и местных язы> ковых божеств. Иначе как раз и впадешь в политеизм и язычество. Ведь бог есть дух, и слово превыше всех языков и наречий» (Манн, 1960: 6, 13). «Избранник» не только в высокой степе> ни интерлингвален, но и насквозь интертекс> туален. Дело не только в откровенном следо> вании сюжету новеллы из «Римских деяний» и поэмы Гартмана фон Ауэ «Григорий столпник». Сам образ главного героя пред> ставляет собой контаминацию множества литературных и исторических персонажей. Первым в этом ряду стоит софокловский Эдип, далее следуют различные персонажи средневекового эпоса и опер Вагнера: как и Лоэнгрин, Грегориус является незнакомым рыцарем с моря, подобно Парсифалю он за> являет: «Занятие мое <…> — ратный труд» (Манн, 1960: 6, 121), как и Тристан, он «пе> чальник» (Манн, 1960: 6, 86), его миссия — освободить страну «от дракона» (Манн, 1960: 6, 140) совпадает с миссией Зигфрида (как и вагнеровский Зигфрид, он — сын бра> та и сестры). Заявлен и ряд библейских мотивов: подобно Моисею, герой «Избран> ника» — найденыш, приплывший по воде; несколько раз, причем эксплицитно, эвоци>

2010 — №2

Проблемы филологии, культурологии и искусствознания

руется образ Христа: как и тот, Грегориус избирает рыбу своим гербовым символом и попадает к рыбакам, как и тот, вынужден сам нести орудие своей казни (у Манна — лестницу с крючьями). Наконец, в ипостаси «великого папы» «избранник» являет собой собирательный образ различных наместни> ков римского престола — конкретные имена в связи с той или иной позитивной характе> ристикой деятельности «великого папы» в избытке называет Р. Виммер; он же указыва> ет, что титулом «doctor mellifluus» («медото> чащий наставник» (Манн, 1960: 6, 246) име> новался не какой>либо папа, а святой Бер> нард Клервоский (ср.: Wimmer, 1998: 103). Конечно, в образе папы Григория Т. Манн представил своего рода идеального правите> ля, «гуманиста на троне». Характерно дву> кратное употребление слова «просвещение» в его характеристике (ср.: Манн, 1960: 6, 242–243). Гуманистична по своей природе и стержневая концепция «Избранника»: воз> можность искупления самых страшных пре> грешений. Но это искупление происходит в пространстве культуры, а не религии. С догматами последней Т. Манн обращается весьма вольно. Так, в сцене инцеста родите> лей будущего папы, как отмечает Р. Бешен> штайн, дана аллюзия к средневековой мисте> рии о грехопадении Адама и Евы, только в «Избраннике» не женщина уговаривает мужчину согрешить, а, напротив, мужчина — женщину (ср.: Böschenstein, 1997: 78). Да и преступность самого инцеста ставится под сомнение: устами рассказчика>монаха Т. Манн признает, что отнюдь не «противо> естественное» совокупление, а убийство ни в чем не повинной собаки «было наихудшее из того, что случилось в ту ночь» (Манн, 1960: 6, 36). При этом главная греховодница, делившая супружеское ложе сначала с бра> том, а затем с сыном, так и не высказывает подлинного раскаяния. И опять же, ее сто> рону косвенно принимает повествующий мо> нах: «Безмерно любили они друг друга, и вот почему, да простит меня бог, я не в силах вполне избавиться от сочувствия этим несча> стным» (Манн, 1960: 6, 37). Как видим, это

143

«сочувствие» исходит не от бога, а от инкар> нации «Духа повествования», согласно ко> торому истинная любовь не может быть гре> ховной. Однако гуманистический пафос сочувст> вия в «Избраннике» релятивизируется не> преложностью законов литературы. В «Из> браннике» подтверждается известный тезис В. Шкловского: «По существу своему искус> ство внеэмоционально... искусство безжа> лостно и внежалостно, кроме тех случаев, когда чувство сострадания взято как мате> риал для построения» (Шкловский, 2000: 821–822). Причем Т. Манн опять же экспли> цитно выражает эту «аморальность» искус> ства: всякий раз, повествуя о гибели или уве> чьях, полученных эпизодическими персона> жами, он замечает: «Но ведь это (же) были фигуры второстепенные» (Манн, 1960: 6, 120; 148). Таким образом, автор лишний раз подчеркивает, что его параболический ро> ман построен прежде всего по эстетическим правилам, и его этическая составляющая не претендует на абсолютность и объектив> ность. При этом если в модернистском ис> кусстве отсутствие абсолюта и объективной истины вызывало тоску и скорбь, то в «Из> браннике» оно рассматривается как воз> можность творения частных, локальных ис> тин и тем самым становится шагом к новому, постмодерному мироощущению. В последние годы жизни Т. Манна интере> совал носитель такого мироощущения, пост> модерный субъект. Вот почему после «Из> бранника» писатель вновь, спустя сорок лет, обратился к некогда прерванному замыслу «Признаний авантюриста Феликса Круля», проекту современного плутовского романа. «Крулю» так и суждено было остаться фраг> ментом, однако решение автора отдать его в печать (1954) указывало на принципиаль> ную незавершимость романа, сопротивление его материала всякой окончательной, крис> таллизованной форме. Ведь какую>либо окончательную «форму» по природе своей не мог принять Феликс Круль — персонаж> джокер, с легкостью меняющий имена и со> циальную маркировку. Отсутствием суб>

144

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

станциального личностного ядра Круль за несколько десятилетий предвосхищает та> ких персонажей немецкой постмодернист> ской литературы, как Гренуй из «Парфю> мера» П. Зюскинда и Конрад Йоханзер из «Танатоса» Х. Крауссера. Круль обладает всеми способностями, входящими в «джентль> менский набор» постмодерного гения: он — прирожденный артист и мастер симуляции, рядящийся в любые одежды, так что они ка> жутся сшитыми специально для него; он без труда, методом подражания усваивает чу> жие языки и на каждом, в том числе на род> ном, обнаруживает чудеса красноречия; точь>в>точь воспроизводит чужие манеры, чужие дискурсы, чужие почерки. Круль представляет собой следующий этап в понимании конструкции личности по сравнению с концепцией развитого мо> дернизма, окрашенной в психоаналитиче> ские тона. «Постмодернизм, — отмечает Ю. Шёлль, — рассматривает не только одну часть личности, но личность в целом как ди> намическую и изменчивую, как предмет по> стоянной конструкции и реконструкции — «я» в постмодернизме становится процес> сом» (Schöll, 2005: 13). Та же Ю. Шёлль справедливо замечает, что многие черты Круля были приданы Т. Манном еще Иоси> фу, герою «библейской» тетралогии. Иосиф также отличается привлекательной внешно> стью и стремится «усовершенствовать» ее, обладает выдающимися артистическими и языковыми способностями, с готовностью меняет имена и роли, легко приспосаблива> ется к меняющимся жизненным обстоятель> ствам и манипулирует людьми для достиже> ния собственных целей. Однако история Круля лишена какого>либо глубинного, ми> фологического измерения. Показательно, что и Иосиф, и Круль сопоставляются с гре> ческим Гермесом, но если Гермес>Иосиф, среди прочего, — Психопомп, посредник между мирами, то Гермес>Круль — «всего лишь» легконогий бог воров. «Признания авантюриста Феликса Кру> ля» — произведение, ставящее под вопрос просветительски>гуманистическую основу

2010 — №2

остальных творений своего автора. То, что образ Круля занимал Т. Манна в течение со> рока лет, свидетельствует о постоянном со> мнении писателя в заветах традиционного гуманизма. Типичное для него противопос> тавление бюргера и художника здесь обора> чивается торжеством «художника жизни», Lebensk ünstler’а, который снимает экзистен> циальную напряженность бинарных оппози> ций и, вместо того чтобы терзаться «послед> ними» вопросов бытия и этическими апо> риями, скользит по поверхности жизни в упоении чисто эстетическим. Применитель> но к Крулю бессмысленно задаваться вопро> сом, «хороший» он человек или «плохой», «нравственный» или «безнравственный»; скорее можно усомниться в том, «человек» ли он вообще, в традиционном представле> нии, подразумевающем самосознающего и ответственного субъекта. Ведь именно это делает сам Круль, восторженно наблюдая за цирковыми артистами, с которыми он чувст> вует тесное сущностное родство, проявляю> щееся в отсутствии «сущности» как таковой: «Что за люди эти артисты! Да и люди ли они? <…> они — отщепенцы, чудища, над кото> рыми смеются до колик в животе, удаливши> еся от жизни схимники абсурда, кривляю> щиеся гибриды человека и дурацкого искус> ства» (Манн, 1960: 6, 451–452). При этом Круль остается «фаустиан> ским» персонажем (недаром его любимая опера — «Фауст» Гуно); если и можно гово> рить о каком>либо присущем ему этосе, то он совпадает с этосом Леверкюна. Это осо> бенно чувствуется в словах, обращенных к маркизу де Веносте, роль которого Крулю предстоит сыграть в светском обществе: «Я не привык смотреть на жизнь, как на за> бавную шутку, милый маркиз. Ветреность не свойственна моему характеру; кроме того, есть шутки, к которым надо относиться с полной серьезностью, иначе не стоит и за> тевать их» (Манн, 1960: 6, 512). «Серьез> ность» Круля обусловлена тем, что он гото> вится не просто сыграть очередную роль, а обрести новую идентичность. В результате он оказывается лучшим сыном благородных

2010 — №2

Проблемы филологии, культурологии и искусствознания

родителей, чем сам маркиз де Веноста. Точ> но так же когда>то он, симулируя эпилепти> ческий припадок, «всерьез» потерял созна> ние (ср.: Манн, 1960; 6, 360–361). Поздний фаустианский человек не только отпадает от бога и подчиняет себе природу; он сам себе становится богом и волен изменять собст> венную природу. Последние романы Т. Манна пропаган> дируют аффирмативную эстетику, снимаю> щую модерную резиньяцию и перспективу «конца искусства». В эпоху, когда современ> ный человек еще в полной мере продолжал терзаться апориями модернизма и тщетно искал избавления от абсурда существова> ния, престарелый немецкий писатель наме> тил пути выхода из мировоззренческого и эстетического кризиса: игра с культурным наследием прошлого и с идентичностью субъекта, установка на вторичность и «бе> зответственность». Тем самым Т. Манн од> ним из первых в европейской культуре про> торил путь к культуре постмодерна, кото> рый спустя много лет немецкий философ А. Вельмер назовет «модерн без скорби» (Wellmer, 1985: 55). СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Адорно, Т. В. (2001) Эстетическая теория. М. : Республика.

145

Барышникова, Д. В. (2005) Роман Томаса Манна «Доктор Фаустус» как источник по ис> тории культуры первой половины ХХ века [Электронный ресурс] // Русская антрополо> гическая школа. Исследования. URL: http:// www.kogni.narod.ru/faustus.htm (дата обраще> ния: 17.02.2010). Манн, Т. (1960) Собр. соч. : в 10 т. М. : ГИХЛ. Шкловский, В. Б. (2000) «Тристрам Шенди» и теория романа // Стерн Л. Жизнь и мнения Тристрама Шенди, джентльмена. СПб. : Ина> пресс. С. 799–839. Böschenstein, R. (1997) „Der Erwählte“ — Thomas Manns postmoderner Ödipus? // Collo> quium Helveticum 26. S. 71–101. Schöll, J. (2005) «Verkleidet also war ich in jedem Fall“. Zur Identitätskonstruktion in „Joseph und seine Brüder“ und „Bekenntnisse des Hoch> staplers Felix Krull» // Thomas Mann Jahrbuch. Bd. 18. Frankfurt а. M. S. 9–29. Tzvetanov, T. (1996) Postmoderne Tendenzen im Roman «Doktor Faustus» von Thomas Mann // Germanica. Jg. 2/3. Sofia. S. 116–130. Wellmer, A. (1985) Zur Dialektik von Moderne und Postmoderne. Vernunftkritik nach Adorno. Frankfurt а. M. : Suhrkamp. Wimmer, R. (1998) Der sehr große Papst. My> thos und Religion im «Erwählten» // Thomas Mann Jahrbuch. Bd. 11. Frankfurt a. M. S. 91–107.

Из хроники научной жизни В марте 2010 г. в Российской академии наук создан Научный совет «Новые явле; ния в общественном сознании и социальной практике» на базе Института социоло; гии РАН и Института социально;политических исследований РАН. В состав сове; та, руководство которого поручено члену;корреспонденту РАН Ж. Т. Тощенко, во; шли видные российские социологи, психологи, философы, экономисты. В этом году Научный совет планирует обсудить доклады Ж. Т. Тощенко, Ю. В. Арутюня; на, В. К. Левашова, Н. Е. Покровского, провести ряд научных мероприятий, среди них — обсуждение новых явлений в общественном сознании и жизни российской молодежи, которое пройдет в Московском гуманитарном университете.

146

2010 — №2

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

Русский концентр во французском литературном сознании XIX века А. Р. ОЩЕПКОВ (ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ИНСТИТУТ РУССКОГО ЯЗЫКА ИМ. А. С. ПУШКИНА),

В. П. ТРЫКОВ (МОСКОВСКИЙ ПЕДАГОГИчЕСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ)* В статье выявлены некоторые тенденции в восприятии русской литературы французским лите& ратурным сознанием XIX в., сделан вывод о том, что русский литературный концентр образует& ся во Франции лишь в конце XIX столетия, подчеркнута роль М. де Вогюэ как автора книги «Рус& ский роман» в формировании русского концентра. Ключевые слова: литературный концентр, рецепция, образ России, натурализм, русский ро& ман.

Russian Concentre in the French Literary Conscience of the XIX Century А. R. OSHCHEPKOV (THE PUSHKIN STATE INSTITUTE OF THE RUSSIAN LANGUAGE),

V. P. TRYKOV (MOSCOW PEDAGOGICAL STATE UNIVERSITY)

The article covers some tendencies of reception of Russian literature in the French literary conscience of the XIX century. The authors make a conclusion about the formation of Russian literary concentre only it the end of the XIX century, mark the role of E.&M. de Voguё as the author of «The Russian Novel» in the formation of the Russian literary concentre. Keywords: literary concentre, reception, image of Russia, naturalism, Russian novel.

онятие «литературный концентр» было предложено и обосновано в отечествен> ном литературоведении Вл. А. Луковым в рамках разрабатываемого им тезаурологи> ческого подхода. Согласно определению, данному Вл. А. Луковым в его статье «Ли> тературные концентры Европы в предпоч> тениях русского культурного тезауруса», «литературные концентры — такие центры литературных взаимодействий, вокруг кото> рых располагаются, как удаляющиеся круги, как бы привязанные к ним менее влиятель> ные территории взаимодействий. Концентры соответствуют «сильным позициям», выде> ляемым в ходе тезаурусного анализа. <…> Выявление литературных концентров осу>

ществляется через определение литератур> ных предпочтений культурного тезауруса того или иного народа или страны» (Луков, 2008: 18–19). Русский литературный концентр сформи> ровался во французском литературном со> знании лишь в конце XIX столетия. До этого русская литература не находилась в центре внимания французской читающей публики, которая из инонациональных литератур ори> ентировалась прежде всего на английскую и немецкую. Англоман аббат Прево в своем журнале «За и против» знакомил французов с произведениями Мильтона и Поупа, Свиф> та и Филдинга. Вольтер открыл соотечест> венникам Шекспира. Ж. де Сталь в своей

* Ощепков Алексей Романович — кандидат филологических наук, доцент кафедры литерату> ры Государственного института русского языка имени А. С. Пушкина. Тел.: (495) 335>07>33. Эл. адрес: ale78487000@yandex.ru Трыков Валерий Павлович — доктор филологических наук, профессор кафедры всемирной литературы Московского педагогического государственного университета. Тел.: (495) 735>59>48. Эл. адрес: alex18@sumail.ru

2010 — №2

Проблемы филологии, культурологии и искусствознания

книге «О Германии» (1810) провозгласила превосходство немецкой романтической ли> тературы над литературой классицизма, по> зиции которой были еще сильны во Франции. На протяжении почти двух столетий французские литераторы и литературные критики говорили о «подражательности» русской литературы, плохо ее зная и еще ху> же понимая. Для подобного рода невоспри> имчивости были причины. Во>первых, утвер> дившееся в культурном слое Франции со времен Людовика XIV убеждение в абсолют> ном превосходстве французской литерату> ры. В конце 30>х годов XIX в. французский литератор Ксавье Мармье писал: «Мы были слишком горды нашими шедеврами, слиш> ком сосредоточены на нашей славе, чтобы позволить иностранным авторам соблазнить себя» (цит. по: Boutchik, 1947: 16). Во>вто> рых, восприятие России как «варварской» страны. В предисловии к сборнику «Бала> лайка. Русские народные песни» (1837) П. Жюльвекур так характеризовал отноше> ние французов к России: «Видя наше безраз> личие и беспечность, которыми отмечено все, относящееся к этой стране, можно по> думать, что речь идет о докучном госте, при> сутствие которого мы вынуждены терпеть, но на которого даже не хотим взглянуть. А он тем временем потихоньку занял свое и довольно просторное место за нашим сто> лом. И в то самое время, когда мы в нашей старой Европе отстранялись от него как от варвара, отворачивались от него, он продви> гался вперед» (цит. по: Corbet, 1967: 191). В>третьих, объективные трудности, связан> ные с изучением сложного для французов русского языка и соответственно с далеко не всегда удачными переводами произведений русской литературы на французский язык. Искусство перевода во Франции долгое вре> мя вообще было не в почете, так как францу> зы по причинам, о которых было сказано вы> ше, не проявляли интереса к иностранным языкам и литературам. В>четвертых, фран> цузская система гуманитарного образова> ния была сориентирована на изучение ан> тичной классики.

147

В XVIII в. русская литература привлекала внимание отдельных персон, но французская читающая публика осталась к ней равнодуш> на: были опубликованы сатиры Кантемира, «Древняя российская история...» Ломоносо> ва, отдельные произведения Хераскова, Су> марокова, одна ода Тредиаковского. Первой статьей о русской литературе, на> печатанной во Франции, была статья графа А. П. Шувалова в журнале «Атене литтэрэр» за 1760 г. Первые антологии русской лите> ратуры — «Избранные отрывки из произве> дений русской литературы» (1800), состав> ленная Пападопуло и Галле, и «Русская анто> логия» Дюпре де Сен>Мора (1823) были очень краткими, давали весьма приблизительное представление о русской литературе и отли> чались невысоким качеством переводов. Ан> тология Пападопуло включала некоторые оды Тредиаковского и Ломоносова и отрывки из произведений Сумарокова. В конце XVIII — начале XIX в. наибольший интерес во Фран> ции вызывала русская драматургия. В 1801 г. в Париже был издан двухтомник Сумарокова. В 1823 г. один из томов двадцатипятитомного издания «Шедевры зарубежного театра» был посвящен русской драматургии. В том во> шли пьесы В. А. Озерова, Д. И. Фонвизина, И. А. Крылова и А. А. Шаховского. Однако первым русским писателем, обра> тившим на себя особое внимание культур> ной публики и французских литературных салонов, был Н. М. Карамзин. В 1819 г. в Париже начинает выходить французское издание его «Истории Государства Россий> ского», вызвавшее сенсацию. В середине 1820>х годов пальма первенст> ва перешла к И. А. Крылову, в котором французы увидели русского Лафонтена. В 1852 г. Альфред Бужо опубликовал моно> графию о русском баснописце под характер> ным названием «Крылов, или русский Ла> фонтен. Его жизнь и басни». Непростой оказалась судьба А. С. Пушки> на во Франции (Трыков, 2008b: 183–190). Его произведения переводили (особая роль здесь принадлежит П. Мериме), к его фигуре было привлечено внимание, особенно в связи с об>

148

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

стоятельствами трагической гибели поэта, но широкого резонанса и признания творче> ство великого русского поэта во Франции не получило. Показателен отзыв о Пушкине А. де Кюстина, чья книга «Россия в 1839 го> ду» (1843) пользовалась огромной популяр> ностью в Европе и оказала большое влияние на формирование образа России не только во Франции, но и за ее пределами на протяже> нии двух столетий. Кюстин со свойственной ему категоричностью и чувством превосход> ства писал о великом поэте: «Этот человек много заимствовал… Я не вижу в нем настоя> щего русского поэта» (Кюстин, 1996, 1: 298). Парижское издание двухтомника «Из> бранных произведений» А. С. Пушкина в 1847 г., в котором были собраны все наи> более значительные поэтические тексты по> эта, не изменило ситуации и свидетельство> вало лишь о наличии отдельных энтузиастов, готовых пропагандировать во Франции рус> скую литературу, но никак не об изменениях в литературных вкусах и пристрастиях французской читающей публики. Иная, гораздо более счастливая судьба выпала во Франции на долю И. С. Тургене> ва, который во второй половине XIX в. пред> ставлял «лицо» русской литературы во Франции. Ни один русский писатель до сере> дины 1880>х годов не вызывал столь при> стального внимания французской критики, газет и журналов, не был переводим с такой регулярностью, как Тургенев. Можно утверж> дать, что серьезное освоение русской лите> ратуры во Франции началось с Тургенева. Конечно, важным фактором успеха, кото> рым пользовался русский писатель во Фран> ции, были его знакомства в литературной среде. Впервые во Францию Тургенев при> ехал в 1847 г. Последние двадцать лет жиз> ни он прожил во Франции. Среди его знако> мых такие крупные французские писатели, как В. Гюго, Жорж Санд, П. Мериме, Г. Флобер, Э. Золя, Э. де Гонкур, А. Доде, Ги де Мопассан. Последний называл себя учеником Тургенева. Знакомство французов с творчеством русского писателя состоялось в середине

2010 — №2

1850>х годов. В 1854 г. в Париже был опуб> ликован перевод «Записок охотника», сде> ланный Эрнестом Шарьером. Это было до> вольно вольное переложение оригинала. Пе> ревод Шарьера вызвал недовольство автора «Записок охотника», который в своем пись> ме С. Т. Аксакову от 7 августа 1854 г. сето> вал: «Получил я наконец французский пере> вод моих «Записок» — и лучше бы, если б не получал их! Этот г>н Шарриер черт знает что из меня сделал — прибавлял по целым стра> ницам, выдумывал, выкидывал — до неверо> ятности…» (Тургенев, 1961: 224–225). В 1858 г. выходит новый, авторизованный перевод на французский язык «Записок охотника», выполненный литературным критиком Анри>Ипполитом Делаво. Во Франции переводчиками Тургенева выступа> ли П. Мериме (перевел в 1863 г. «Отцов и де> тей»; перевод был отредактирован Тургене> вым), Л. Виардо, Дюран>Гревиль, Э. де Пори и др. Некоторые переводы на французский были сделаны самим Тургеневым. Читающая Франция не просто оценила ху> дожественные достоинства романов и повес> тей русского писателя, но сквозь призму его произведений воспринимала Россию. Так, на> пример, французская литератор и издатель парижского журнала «Нувель ревю» Жюль> етта Адан признавалась, что именно благода> ря Тургеневу она составила представление о России (Corbet, 1967: 387). Французский исследователь Шарль Корбе утверждает, что Тургенев внес существенный вклад в подго> товку русско>французского альянса (Ibid). В 1867 г. А. де Ламартин в 23>й книге свое> го ежемесячного обозрения «Cours familier de littérature» публикует несколько расска> зов из «Записок охотника» со своим коммен> тарием, в котором, в частности, отмечает та> кие особенности тургеневского таланта, как изящество, правдивость и самобытность. «До него в России не было ничего подобного. Это Бальзак лесов и степей» (Lamartine, 1867: 76). П. Мериме в «Монитер универсель» 25 мая 1868 г. печатает статью «Иван Тургенев», в которой высоко оценивает тонкую наблю> дательность Тургенева, его мастерство созда>

2010 — №2

Проблемы филологии, культурологии и искусствознания

ния многогранного, неоднозначного реалис> тического характера, искусство психологиче> ской детали и лирического пейзажа, а также простоту фабулы тургеневских повествова> ний. «Беспристрастная любовь к истине — вот главная черта творчества г>на Тургенева, и он никогда ей не изменяет» (Мериме, 2003: 80). В сущности, Мериме увидел в Тургеневе наследника традиций пушкинской прозы. Хо> тя имя Пушкина нигде не упоминается в ста> тье, очевидно, что, с точки зрения Мериме, Тургенева сближают с его великим предшест> венником лаконизм, изящество, простота и сдержанность стиля, точность образа, уме> ние просто и ясно передать самую суть явле> ния. Ну и конечно, с Пушкиным автора «От> цов и детей» роднит гуманизм. «Г>н Тургенев старается отыскать добро всюду, где оно мо> жет быть открыто. Он находит возвышенные черты даже в самых низменных натурах» (там же: 87). В 1883 г. Мопассан, откликаясь на кончину писателя, опубликовал очерк «Иван Турге> нев», в котором называл Тургенева «великим русским романистом», «одним из замеча> тельнейших писателей нынешнего столетия», «одним из величайших гениев русской лите> ратуры», признавал его «дар могучей наблю> дательности» ставил его в один ряд с Пушки> ным, Лермонтовым, Гоголем (Мопассан, 1953: 149). В финальных строчках очерка зву> чит искренняя боль утраты: «Не было души, более открытой, более тонкой и более про> никновенной, не было таланта, более плени> тельного, не было сердца, более честного и более благородного» (там же: 152). Вслед за писателями и литературными критиками c 1890>х годов возник устойчивый интерес к Тургеневу и во французской акаде> мической среде. Известный славист Луи Ле> же включил раздел о Тургеневе в свою анто> логию «Русская литература» (1892). Фран> цузский литературовед Эмиль Оман, автор критико>биографического очерка «Иван Тургенев» (1906), считал, что Тургенев спо> собствовал повороту в культурных отноше> ниях между Россией и Европой, что благода> ря Тургеневу «Россия завоевала для себя не>

149

отъемлемое место в интеллектуальной жиз> ни Европы» (Haumant, 1906: 308). На смерть Тургенева откликнулись вид> ные представители французской культуры: Э. Ренан, М. де Вогюэ, П. Бурже. Однако вскоре после кончины великого писателя его место во французском культурном сознании как представителя «загадочной русской ду> ши» заняли Л. Н. Толстой и Ф. М. Досто> евский. Показательна в этом отношении за> пись в «Дневнике» Э. де Гонкура от 10 октяб> ря 1887 г., где он рассказывает о своем споре с Флобером по поводу произведений Турге> нева. Гонкур считал, что в изображении рус> ских Тургеневу недостает варварских, ярких красок, что ему не удалось показать «перво> бытную грубость его страны». Флобер наста> ивал на верном изображении русского наци> онального характера у Тургенева. «С той по> ры романы Толстого, Достоевского и других, мне думается, доказали, что я был прав <…>» (Гонкур, 1964, Т. 2: 429). Начавшийся примерно с середины 1880>х го> дов бум русского романа во Франции был реакцией на французский натурализм1. Как писал французский литературовед Ж. Пе> лисье, «мы почувствовали сухость и бесчело> вечность нашего натурализма, сравнив его с иным (Элиот, Толстой, Ибсен), в котором не было нетерпимости и сектантства, кото> рый, изображая добро без плоской идеали> зации, а зло без унылой мрачности, не допу> скал и мысли о том, что первое условие ис> кусства — это подавление в себе всякой человеческой симпатии. Этот натурализм, наконец, обращал особое внимание на чело> веческую душу и на нравственную основу че> ловека» (Pellissier, 1901: 41). Особую роль в утверждении русского ро> мана как противоядия против натурализма, продвижении его к французскому читателю и формировании русского концентра во французском литературном сознании рубе> жа XIX–XX вв. сыграла книга французского дипломата и литератора М. де Вогюэ «Рус> ский роман» (1886). В ситуации, когда огром> ным успехом во Франции пользовался нату> ралистический роман, а Э. Золя был самым

150

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

издаваемым французским писателем, М. де Вогюэ предложил Франции в качестве образ> ца современный русский роман. Впервые за два столетия французский литератор при> знавал самобытность, оригинальность и ху> дожественные достоинства русской литера> туры. Причем Вогюэ настаивал, что именно в романе, а не в романтической поэзии нача> ла XIX в. нашла наиболее полное выражение «русская душа». Вогюэ писал: «Подводя ли> тературные итоги столетия, я считаю, что великие романисты последних сорока лет со> служат России большую службу, чем ее по> эты. Благодаря им она впервые опередила за> падные движения, а не следовала за ними; она наконец нашла оригинальную эстетику и оттенки мысли, свойственные только ей. Вот что побудило меня искать прежде всего в романах разрозненные черты русского ге> ния» (Vogüé, 1886: XII–XIII). В русском романе Вогюэ оценил то, чего, с его точки зрения, недоставало роману нату> ралистическому, — христианский дух состра> дания, и любовь к человеку. Он отмечал, что «человеколюбие (“charité”) более или менее выраженное у Тургенева и Толстого, стано> вится безудержным у Достоевского, превра> щаясь в болезненную страсть» (Ibid: XLV). Вогюэ первым обратил внимание француз> ского читателя на Достоевского, который к середине 80>х годов XIX в. почти не был еще известен во Франции и впоследствии довольно трудно входил во французское литературное сознание. «Из всех великих романистов До> стоевский встретил во Франции самое большое сопротивление» (Corbet, 1967: 417). Францу> зов смущала «чрезмерность», исступлен> ность Достоевского, «странность» создан> ных им характеров. Потребовалось время, чтобы новое поколение французских литера> торов и читателей, сменившее поколение Во> гюэ, по достоинству оценило художествен> ные открытия русского гения. В своей книге «Достоевский» (1923) А. Жид напишет, что «наряду с именами Ибсена и Ницше следует называть имя не Толстого, а Достоевского, столь же великого, как он, и, может быть, на> иболее значительного из трех» (Жид, 1994: 7).

2010 — №2

Толстой и Достоевский — две вершины русской литературы, на которые на протя> жении всего XX столетия будут ориенти> роваться многие французские писатели. А. И. Владимирова тонко подметила одну тенденцию в восприятии Толстого и Досто> евского во Франции. «Характерной особен> ностью восприятия Достоевского на рубе> же XIX и XX вв. было то, что к его наследию обращаются в основном не французские реалисты, а те писатели, которые отказы> вались от завоеваний реалистического ис> кусства, считая его устаревшим и упрощен> но воспроизводящим сложную реальную жизнь. Так, к традициям Толстого примыка> ют Р. Роллан, Р. Мартен дю Гар, а Достоев> ского называют своим учителем А. Жид, А. Сюарес, Ж. Ривьер и др.» (Владимирова, 1978: 39). Толстой привлек французов не только как большой художник, но и как мыслитель, как человек, обладавший большим мораль> ным авторитетом. Толстовская идея нравст> венного совершенствования нашла отклик у многих французских литераторов и чита> телей эпохи декаданса. Р. Роллан писал в «Жизни Толстого» (1911): «Толстой — ве> ликая русская душа, светоч, воссиявший на земле сто лет назад, — озарил юность моего поколения. В душных сумерках угасавшего столетия он стал для нас путеводной звез> дой; к нему устремлялись наши юные сердца; он был нашим прибежищем. Вместе со все> ми — а таких много во Франции, для кого он был больше, чем любимым художником, для кого он был другом, лучшим, а то и единст> венным, настоящим другом среди всех мас> теров европейского искусства, — я хочу воз> дать его священной памяти дань признатель> ности и любви» (Роллан, 1954, Т. 2: 219). Толстой был безусловным лидером среди русских писателей по числу переводов и из> даний во Франции на рубеже XIX–XX вв. Были изданы не только все его романы, мно> гие повести и пьесы, но и публицистика, «Исповедь», религиозно>философские про> изведения. Однако публикация полного со> брания сочинений Л. Н. Толстого на фран>

2010 — №2

Проблемы филологии, культурологии и искусствознания

цузском языке, начавшаяся в 1902 г., в 1913 г. была прервана, так как издатель был недо> волен качеством переводов. Особый случай, который не подчиняет> ся закономерности восприятия Толстого и Достоевского во Франции, выявленной А. И. Владимировой, — Марсель Пруст, ко> торый не столько противопоставлял друг другу Толстого и Достоевского, сколько рассматривал их в связке, как лучших пред> ставителей русской культуры, своих союз> ников в противостоянии той части западной культуры, которую Пруст оценивает как по> верхностную, снобистскую по своему духу, материалистическую и «нелитературную», неспособную сделать усилие, чтобы осо> знать свои глубинные инстинкты (об этом см. подробнее: Трыков, 2008a: 71–87). Русская драматургия на рубеже веков в сознании французского читателя была пред> ставлена прежде всего драмами Л. Н. Тол> стого и А. П. Чехова. А. П. Чехов — един> ственный русский писатель, полное двадца> титомное собрание сочинений которого было издано во Франции в 1930>х годах. Че> хов был воспринят французским литератур> ным сознанием как один из представителей европейской «новой драмы». Нельзя сказать, что французский чита> тель был совершенно не знаком с русской поэзией: еще в 1846 г. была издана антоло> гия «Русские поэты», куда были включены переводы из русских поэтов XVIII–XIX вв., выполненные Э. Мещерским. В 1893 г. вы> шел том «Русские поэты», составленный Эммануэлем де Сен>Альбеном. Однако в це> лом русская поэзия интересовала францу> зов в XIX в. значительно меньше, чем про> за и драматургия. Возможно, прав был М. де Вогюэ, утверждавший в «Русском ро> мане», что «русские поэты непереводимы и никогда не смогут быть переведены на дру> гие языки» (Vogüé, 1886: XI). ПРИМЕЧАНИЕ 1 На

середину — конец 1880>х годов прихо> дится пик переводов русских писателей на фран>

151

цузский язык. Если в начале XIX века в год из> давалось 2>3 перевода, то в 1887–1888 гг. двад> цать—двадцать пять (см.: Boutchik, 1947: 11). СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Владимирова, А. И. (1978) Достоевский во французской литературе XX в. // Достоевский в зарубежных литературах. Л. : Наука. Гонкур, Э. и Ж. (1964) Дневник : в 2 т. М. : Худ. лит. Т. 2. Жид, А. (1994) Достоевский: Эссе. Томск : Водолей. Кюстин, А. де (1996) Россия в 1839 году : в 2 т. М. : Изд>во имени Сабашниковых. Т. 1. Луков, Вл. А. (2008) Литературные концен> тры Европы в предпочтениях русского куль> турного тезауруса // Знание. Понимание. Уме> ние. №3. С. 18–23. Мериме, П. (2003) Статьи о русской литера> туре. М. : ИМЛИ РАН. Мопассан, Г. де (1953) Рассказы и статьи. М. : ГИХЛ. Роллан, Р. (1954) Жизнь Толстого // Роллан Р. Собр. соч. : в 14 т. М. : ГИХЛ. Т. 2. Тургенев, И. С. (1961) Полн. собр. соч. и писем : в 28 т. Письма : в 13 т. М. ; Л. : Изд>во АН СССР. Т. II. С. 224–225. Трыков, В. П. (2008a) Русская тема у Мар> селя Пруста // Тезаурусный анализ миро> вой культуры : сб. науч. трудов. Вып. 14. М. : Изд>во Моск. гуманит. ун>та. С. 71–87. Трыков, В. П. (2008b) Французский Пуш> кин // Знание. Понимание. Умение. № 1. С. 183–190. Boutchik, V. (1947) La littérature russe en France. P. : Champion. Corbet, Ch. (1967) L’opinion française face ä l’inconnue russe (1799–1894). P. : Didier. Haumant, E. (1906) Ivan Tourguénef. Sa vie et l’oeuvre. P. : Colin. Lamartine, A. de (1867) Cours familier de littérature. Revue mensuelle. XXIII. P. : Chez l’auteur. Pellissier, G. (1901) Le mouvement littéraire contemporain. P. Vogüé, E. M. de (1886) Le roman russe. P. : Plon.

152

2010 — №2

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

Соотношение языковых пластов в повести М. А. Башаева «Похищенная девушка» П. Р. ОМАРИЕВА (МАХАчКАЛИНСКИЙ МНОГОПРОФИЛЬНЫЙ ЛИЦЕЙ)* В статье исследуются язык и стиль повести знаменитого в Дагестане писателя Магомеда Ба& шаева «Похищенная девушка». Автор статьи выявляет целый ряд языковых пластов повести, показывая богатство и выразительность использованного М. Башаевым современного лакско& го языка. Ключевые слова: языковые пласты, диалектизмы, архаизмы, варваризмы, копулятивные ком& позиты, благопожелания, проклятия, междометия, топонимы, идиостиль писателя.

The Correlation of Language Layers in M. A. Bashaev’s Story «A Kidnapped Girl» P. R. OMARIEVA (MAKHACHKALA MULTIPLE&DISCIPLINE LYCEUM)

The language and style of the story «A Kidnapped Girl», written by a famous in Dagestan writer M. A. Bashaev, are studied in the article. The author exposes a number of language layers of the story. All this is evidence of richness and expressiveness of the modern Lak language used by the author. Keywords: language layers, dialectisms, archaisms, barbarisms, copulative composites, kind wishes, interjections, toponyms, writer’s idiostyle.

итература народов Дагестана — уни> кальное явление. Дагестан — многона> циональный край, в нем живут около сорока народов. Но письменными из них являются не более десяти. Среди них свое место зани> мает язык лакского народа, на котором со> здана довольно богатая литература. Путь дагестанских литератур к современ> ной системе жанров был длительным и сложным. В Средние века они были син> кретическими, к тому же первоначально бы> ли созданы на арабском языке. С XVIII в. параллельно с арабоязычной литературой стали появляться произведения и на родных языках, а со второй половины XIX в. — и на русском языке. Жанровая система дагестан> ской прозы стала меняться в начале XX в., когда появились первые рассказы, повести, романы. В современной лакской литературе жан> ры повести и романа занимают значитель> ное место. Оно отчасти определено творче>

ством талантливого лакского писателя Ма> гомеда Башаева (1910–1979), автора знаме> нитой в Дагестане повести «Похищенная де> вушка» («Бавцусса душ»). Повесть написана в тот период, когда лакская проза в целом сложилась. Прекрасное владение родным языком, знание фольклора, обычаев, тради> ций своего народа позволяли писателю со> здавать произведение на высоком художест> венно>эстетическом уровне. Язык названной повести богат и вырази> телен. Его образность и меткость отмечают исследователи А. Г. Гусейнаев (Гусейнаев, Кассиев, 1964: 64), С. X. Ахмедов (Ахмедов, 2001: 83) и другие. Среди изобразительных языковых средств, использованных в рас> сматриваемой повести, немало диалектиз> мов и архаизмов, встречаются слова и слово> сочетания, которые в современном лакском литературном языке не употребляются или употребляются в очень редких случаях. Например, фразеологизм «кьюкьалалул

* Омариева Патимат Рустамовна — аспирант Института языка, литературы и искусств им. Гамзата Цадаса Дагестанского научного центра Российской академии наук; учитель>филолог Махачкалинского многопрофильного лицея. Тел.: (8722) 68>09>97. Эл. адрес: kizzz@list.ru

2010 — №2

Проблемы филологии, культурологии и искусствознания

кьартIа» употреблено в значении «муки по> зора» в диалоге одного из главных героев повести богача Бусуди с женой Заграт. «Жунна хьусса кьюкьалалул кьартIа цирив кIулмири мукун тIий бивкIсса, щарссай...» (Башаев, 1962: 123). («Жена, так говорили те, кто знает, что значат муки позора, которые испытали мы»). Автор зачастую употребляет коррелиру> ющие концепты «хъус» (имущество, богат> ство) и «кьини» (обладание властью, высо> ким положением в обществе). «Субайбат цур цуппа? Хъуслиллив, кьи> нилуллив, ляхъиндалул душ бунурив Васа> дун була учин лагайсса куну, учав» (Башаев, 1962: 61). «Да кто такая Субайбат? Она что, богата, или высокого положения она, чтобы идти ее сватать за Васаду, сказала я...». Концепты слова «хъус» и «кьини» в лакс> ком языке многозначны. «Хъус» может обо> значать и имущество, и богатство, и сокро> вище (золото, серебро и прочее) и недвижи> мость. «Кьини» в приведенных контекстах обозначает благородное происхождение че> ловека, его высокое положение. По мораль> но>этическим меркам лакцев «кьини» выше, чем «хъус». В рассматриваемой повести как автор> ский текст, так и индивидуализированная речь персонажей актуализируют художест> венно обработанный лакский язык, вопло> щенный в мастерски осуществленное худо> жественное повествование. Нам представляется целесообразным ак> центировать внимание и на использовании инонациональных слов (варваризмов), диа> лектизмов, архаизмов, неологизмов, вульга> ризмов, профессионализмов, которые, как мы увидим, не только информативны, эсте> тически значимы, но и имеют социальный смысл. Небольшой пласт языка повести «Похи> щенная девушка» составляют варваризмы. Варваризмами именуются вкрапленные в ху> дожественный текст иноязычные слова, как правило, в графическом облике, присущем языку>источнику. В зависимости от языка,

153

к которому принадлежит использованное чуждое слово, варваризмы делятся на: гал> лицизмы (французского происхождения); германизмы (немецкого происхождения); полонизмы (польского происхождения); ру> сизмы (русского происхождения) и т. д. В повести «Похищенная девушка» М. Ба> шаев использовал русизмы. Вот, к приме> ру, монолог отходника Ильяса, рассказы> вающего сельчанам о митингах и забастов> ках в Ростове в 1905 г.: «Ца кьини лахъну ттютътIи бувну бивщусса гудокрал чIу баву> на. Хъунма хIал къавхьуну шагьрулувун ца гьалакшиву дагьуна: жандарма ва къазахъ бурттий, бахьтта занан бивкIуна. Станция9 лий зузисса зузалтрал бунт дурунни тий шагьрулувух чав багьуна. Бунт дурусса кIанайн манарда тисса ХIажибуттахьгу, са9 мовар диян дан най ура, куну, станциялул чулухунай лавгсса, азарахъайсса зузалт за9 водрал азвардавун бавтIун махъру лахълай бия» (Башаев, 1962: 71). Здесь русизмы (гудок, жандарм, станция, бунт, самовар, завод) использованы потому, что в лакской речи не было им эквивалентов. Впоследствии они вошли в основной словар> ный фонд лакского языка. Бытующие в современном лакском языке русизмы в большинстве своем являются за> имствованиями позднего периода. Проник> новение русских слов в лакский язык, по мне> нию исследователей, началось в основном во второй половине XIX в., когда Дагестан был присоединен к России. Принято различать дореволюционные и послереволюционные заимствования. Ранние русизмы малочислен> ны, и проникали они исключительно путем устного общения ввиду недоступности рус> ской грамоты для большинства лакцев. Уст> ный путь заимствования способствовал боль> шому расхождению между произношени> ем заимствованных слов в лакском языке и в языке>источнике. Например: «Балчаннул лякьлулун тIартIсса шавкгуллал ккалуширт9 тал нихъригу кьуч учин бувну, буца тти вила давлача, бачу СубайбатI — куна Мисидул» (Башаев, 1962: 97). Слово «калоши» лакцы освоили с заменой [о] на [у] — ккалушру.

154

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

М. Башаев в повести «Похищенная девуш> ка» употребил русизмы для изображения си> туации, связанной с реалиями и понятиями, неизвестными ранее лакцам: бунт, паровоз, завод, жандарм, самовар, гудок, чайник, станция, школа и т. д. В отдельных случаях писатель использует русские слова, имеющие лакские эквиваленты, если лакское слово не> однозначно. Например: «Харж ласайхтту», «Спасибо, спасибо!» — тIий, барчаллагь бул> лай, анаварну цайвасса бурж, аьппаси бухь> урчагу, къуруш духьурчагу, даврия най унува биян бан учIантIиссия» (Башаев, 1962: 67). («Как только получал заработную плату, со словами благодарности: «Спасибо, спаси> бо!», возвращаясь, домой с работы, быстро приносил долг, будь это двугривенный или рубль».) Употребление писателем русизма спасибо мотивировано тем, что лакское сло> во барчаллагь означает: 1) «прощай», «до свидания»; 2) «благодарю». В «Похищенной девушке» много арабиз> мов, давно освоенных лакским языком и не кажущихся иноязычными: «эмарат» (краси> вое творение), «инсан» (человек), «миннат» (просьба), «ахират» (конец), «ихтилат» (разговор), «хасият» (поведение), «харжан» (кинжал) и др. Арабизмы в дагестанские языки начали проникать в связи с распространением исла> ма в Дагестане. В дагестанские языки прони> кали не только религиозные термины, но и лексемы, обозначающие отвлеченные по> нятия духовно>нравственной сферы, науч> ные термины, например «элму» (наука), «ма> драса» (школа), обозначения бытовых реа> лий и понятий. М. Башаев использует и парсизмы, тюр> кизмы, которые являются достоянием ос> новного словарного фонда лакского литера> турного языка. Например, душман, «враг» и др. Однако некоторые слова можно отнес> ти к архаизмам, они малоупотребительны и почти забыты. К примеру, къабалай «муж> ской войлочный плащ», чухъа «черкеска», ккуртту «бешмет», ссурмухьхъу «служан> ка», гирванка «фунт» и т. д. Автор иногда употребляет диалектизмы, слова родного

2010 — №2

вицхинского диалекта, например цIикури «невеста». В литературном лакском языке — жалин, заимствованное из тюркских языков (гелин «пришедшая»). М. Башаев использует и литературное жалин: «Жалин дурцуну нанисса чIумал дан багьайсса, инсантал тяхъа байсса, жалинда> лул бусравшиву чIалачIи дайсса аьдатру Ис> мяиллул дуруна» (Башаев, 1962: 129). «Исмаил совершил ритуалы, проводимые при сопровождении невесты, для увеселения людей и демонстрации почета невесте». В повести использованы составные слова, которые в научной литературе называются копулятивными композитами. «Они состоят из двух слов, которые синтаксически не зави> сят друг от друга, но путем простого соеди> нения образуют новую лексическую едини> цу, выражающую новое более обобщенное понятие» (Абдуллаев, Эльдарова, 2003: 16). Например: кIюла>цIасса (худой), цIухху> бусу (расспросы), нажа>мажагь (редко), гъан> маччами (родственники), маз>кьаз буллан (уговаривать), эшкьи>ччаву (любовь), нину> ппу (родители), чан>кьансса (немного) и др. Второй компонент некоторых из таких образований представляют собой простой переозвученный повтор первого (маз>кьаз, чан>кьансса и др.), который выступает неред> ко в усеченной форме: чан(сса) — кьансса. В этой связи не все приведенные примеры одинаково копулятивны (независимы, само> стоятельны). В некоторых предложениях повести встречаются по два или даже по три копуля> тивных композита. «Цуксса кьюкьаласса лахъуни байсса аь> дат духьурчагу, ва цукунсса аъй9бювкъу цийва барчагу, бивкIулул лахъа9вахъулун я урцIи, ягу цадакьа бувну лас уччинсса кьуд> рат ганичIа дакъая» (Башаев, 1962: 20). («Как бы в обычай не вошло укорять по> зор несоблюдения обычая, и как бы ее ни уп> рекали, похоронить мужа, устроив угощение или раздав подаяние, как принято, у нее не было возможности»). Здесь употреблены та> кие композиты, как «аьй>бювкьу» (порица> ние), «лахъа>вахъу» (попреки).

2010 — №2

Проблемы филологии, культурологии и искусствознания

Автор в качестве экспрессивных средств использует образные выражения, чтобы придать описанию социального положения персонажей эмоциональную окраску. На> пример, так говорится о бедном юноше Мир> зе: «Аьнхъа бацIан хъу дакъасса, хъацI бацIан лухччи дакъасса» («Ни пашни, чтобы рогохвосту остановиться, ни пастбища, что> бы саранче присесть». Это означает, что у Мирзы не было ни пахотной земли, ни луга для сенокоса). Каждый персонаж повести говорит своим индивидуальным языком, богатым послови> цами и поговорками, междометиями, благо> пожеланиями, проклятиями и бранной лек> сикой. «Так, если язык главной героини повести Субайбат остер и прям, то речь ее матери изобилует вежливыми фразами «амангьар», «ярчу», «гъарин», что соответствует русско> му «пожалуйста», «я вас прошу» и т. п.» (Гу> сейнаев, Кассиев, 1964: 101). В речи же Бусуди и его семьи, наоборот, слышится самоуверенность не терпящих противодействия людей. Их речь изобилует также оскорбительными словами. Бусуди: «хилчIа» (рвань), «учIи акъу» (негодяй), «къаркIулт», (бедолаги) и т. д., Заграт: «шярал тази» (аульская пройдоха), «ясус» (шпион), «къанжигь» (подлюка) и т. д., Аса9 ду: «къахIвахъул» (распутницы) и др. М. Башаев использует проклятия в стили> стических целях. Корни проклятий очень глубоки. Это своего рода языковые клише, присущие всем языкам и отражающие пси> хологическую оценку говорящего. Ими бо> гат и лакский язык. Причем чуть ли не каж> дое лакское село отличается от соседнего своей системой проклятий. Проклятия, ис> пользованные М. Башаевым в повести, ха> рактерны для села Караша. Главным отличительным признаком про> клятий являются устойчивость и воспроизво> димость, семантическая целостность, опреде> ленная десемантизация компонентов (немо> тивированность значения, вариабельность, идиоматичность, постоянный порядок слов и, главное, агрессивность экспрессии).

155

Проклятия, вложенные М. Башаевым в уста своих героев, способствуют их речевой индивидуализации, а также воссозданию адекватности образа живому человеку, ко> торый через проклятия выражает глубокую ненависть к врагу, обидчику и т. п. Вот примеры проклятий из повести: «Вил гъажа бизивуй» («Да поразит тебя заворот кишок»); «Агь ина пасат бивуй» («Чтоб ты пропала»); «Зу ккаччал букивухъул» («Чтоб вас собаки съели»); «Вил къатта ччуччивуй, лухIи душман» («Чтоб твой дом сгорел, чер> ный враг»). В повести встречаются случаи самопрок> линания персонажей. К примеру, «Агь, ттул бакI бивчивуй» («Ах, чтоб моя голова умер> ла»). Так Бусуди проклинает самого себя за свой необдуманный поступок. В повести встречаются и благопожела> ния: «Вил ахир хайр даннав» («Пусть твой ко> нец будет хорошим»); «Вил ца кьинилуя азарда кьни хьуннав» («Чтоб твой один день превратился в тысячу дней»); «Накуна учIаваннав, зукунма лякъя> ваннав» («Чтоб приходили, как я, и чтоб за> ставали, как вас») и т. д. Широко использованы в повести междо> метия. В лакском языке, особенно в его раз> говорном стиле, междометия — довольно широкий пласт лексики, обслуживающий сферы эмоций, эмоциональных оценок, во> леизъявления, этикета. Автор использует междометия: гьай>гьай («конечно», «да»); гьуя, вагьуя («удивление», «досада» («ой»); вав>шав, вагьуя, вагьарай («боль», «печаль») и др. Одной из лексикологических особен> ностей рассматриваемой повести можно считать ономастические имена, в частности топонимы: «Аьрасат» (Россия), «Ккавказ» (Кавказ), «Дагъусттан» (Дагестан), «Чар> гаснавалу» (Черкессия), «Ростов» (Ростов) и т. д. Итак, стилистически и художественно> эстетически детерминированное соотноше> ние языковых пластов в повести ориги> нального лакского писателя М. Башаева от>

156

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

ражает богатство и выразительность лак> ского литературного языка, «оплодотворен> ного» народно>разговорной речевой сти> хией, и характерные особенности идиостиля автора. СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Абдуллаев, И. Х., Эльдарова, Р. Г. (2003) Вопросы лексики и словообразования лакско> го языка. Махачкала.

2010 — №2

Ахмадов, С. Х. (2001) Лакрал литература> лул тарих. 2 томрайсса, 2 мур. т. (История лакской литературы : в 2 т. Т. 1). Махачкала. Башаев, М. А. (1962) Бавцусса душ (Похи> щенная девушка). Махачкала. Гусейнаев, А. Г., Кассиев, Э. Ю. (1964) Очерки лакской советской литературы. Ма> хачкала. Мусаев, М. С. (2002) Даргинский язык. Ма> хачкала.

2010 — № 2

Лингвистика и межкультурная коммуникация

157

ЛИНГВИСТИКА И МЕЖКУЛЬТУРНАЯ КОММУНИКАЦИЯ

Названия лиц в оригинальных наименованиях предприятий Фам Ван Фонг

(Государственный институт русского языка им. А. С. Пушкина)* Статья посвящена анализу функционирования названий лиц в оригинальных названиях промышленных и торговых предприятий Москвы и Ханоя. Их изучение позволяет сказать о большом номинативном потенциале обозначений лиц, а также их функционировании в условиях интенсивной международной интеграции. Ключевые слова: названия лиц, эргоним, ономастика, наименование предприятия.

Titles of Persons in Original Commercial Names of Enterprises Pham Van Phong

(The Pushkin State Institute of the Russian Language)

This article deals with the functioning of persons’ titles in original names of industrial and commercial enterprises of Moscow and Hanoi. The studies on them have allowed us to say about a great nominative potential of designations of persons, as well as their functioning in the context of an intensive international integration. Keywords: titles of persons, ergonim, onomastics, name of enterprise.

аименование предприятия должно содержать указание на его организационно-правовую форму и его отличительное имя, которое, как правило, состоит из трех компонентов, обозначающих последовательно: вид деятельности, тип предприятия и, наконец, оригинальное название (напр.: ОАО «Торгово-производственная компания “Яшма”»). Имя

предприятия является главным и наиболее эффективным средством идентификации данного предприятия в отличие от другого, выступает в роли «посредника», передающего информацию о деятельности предприятия, его товарах и услугах и пр. Будучи адресованной клиенту, партнеру, эта информация может содержать и более обширные, весьма значимые сведения о стране, где

* Фам Ван Фонг (Вьетнам) — аспирант Государственного института русского языка им.

А. С. Пушкина. Тел.: (495) 330-89-83. Эл. адрес: phongpv2003@yahoo.com

158

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

предприятие создано и функционирует. Такая информация чаще всего специально не фиксируется обыденным сознанием носителей языка, но оказывается актуализированной в ситуациях межкультурного контакта. Это, в свою очередь, объясняет интерес лингвистов, лингвокультурологов, переводчиков, преподавателей иностранных (в том числе и русского) языков к структуре и содержанию эргонимов, значительную часть которых составляют наименования промышленных и торговых предприятий (ПТП). В рамках настоящей статьи рассматриваются особенности функционирования названий лиц в составе оригинальных названий ПТП. В качестве материала для наблюдений мы использовали наименования ПТП Москвы, которые в полной мере отражают тенденции образования и места эргонимов в современной лексической системе русского языка. Для выявления универсального и национально-специфического в анализируемых лексических единицах мы использовали сравнение этих единиц с аналогичной лексикой вьетнамского языка (а в качестве конкретного фонового материала обратились к эргонимам Ханоя). Употребляя сочетание «названия лиц», мы опираемся на традицию выделения лексико-семантической группы с таким обозначением. Л. Г. Тригуб, характеризуя закономерности возникновения слов, составляющих эту лексико-семантическую группу, отмечает: «Названия лиц создаются по самым различным признакам: по роду занятий, по принадлежности к партии, общественной организации, по взглядам и убеждениям, по социальной, национальной и территориальной принадлежности, по качеству или свойству и т. д.» (Тригуб, 1988: 125). Опираясь на данную позицию, включенные в оригинальные названия ПТП двух городов обозначения лиц можно распределить по следующим группам: Первую группу составляют названия профессий, специальностей (или рода занятий). Приведем примеры: ООО «Мастерэлектрик», аптека «Доктор Столетов»,

2010 — № 2

аптека «Старый лекарь», ООО «Окант & Ко (Русский купец)», ООО «Штурман КФ», ООО «Торговый дом “Негоциант”» и др. В последнее время с появлением большого количества новых профессий, для наименований которых используется иноязычная лексика (как правило, английская), эти наименования охотно вводятся в названия предприятий: ООО «Мепс секьюрити», НПФ «Синдик», ПК «Дизайнер», ООО «Меркурий Тренд Логистик», ЗАО «Байер», фирма «Байер кропсайенс», ООО «Байерсдорф» и т. д. Судя по материалу, частотность появления новых, заимствованных названий профессий, специальностей, включаемых в наименования ПТП Москвы, довольно высока. Интерпретируя данный факт, Н. В. Кожанова пишет: «В последние годы появилось много новых профессий и специальностей, некоторые из них были признаны устаревшими, в других же изменились выполняемые задачи. Все это находит свое отражение в номинативной сфере» (Кожанова, 2007: 87). Активность названий профессий, специальностей также обнаруживается в сопоставляемом материале, однако функционирование новых названий во Вьетнаме наблюдается не так явно: Công ty TNHH Thương mại đầu tư QT D.I.P.L.O.M.A.T / ООО «Международная торгово-инвестиционная компания “D.I.P.L.O.M.A.T”», Cửa hàng Thương gia / Магазин «Коммерсант», Công ty TNHH Người thợ khoan Hà Nội / ООО «Ханойский бурильщик» и пр. Во вторую группу входят названия лиц, обозначающие должность, титул, социальный, конфессиональный, профессиональный или служебный статус. В качестве примеров этой многочисленной и разнообразной группы эргонимов можно привести такие наименования: ООО «Император-99», ООО «Тандем премьер», ЗАО «Консул», НПК «Помощник», ООО «Эксперт», ЗАО «Диакон», ООО «Сюзерен», ООО «Негус и К» и пр. Меньшую группу составляют обозначения должностей во вьетнамском материале: Công ty CP Đầu tư C.E.O /

2010 — № 2

Лингвистика и межкультурная коммуникация

АО «Инвестиционная компания “C.E.O”», Công ty TNHH Phạm và cộng sự / ООО «Фам и сотрудник», и пр. Названия должностей, как мы видим, могут быть закреплены в эргонимах в сокращенной форме. Так, обозначение “CEO” имеет устойчивое семантическое значение — распространенная аббревиатура английского словосочетания “Chief Executive Officer” — генеральный директор. Прибегая к данному способу номинации, следует обращать внимание на то, что аббревиатура обозначения должностей, привлекаемая в состав эргонима, во-первых, должна быть известной широкому кругу людей, во-вторых, не должна совпадать с такой же сокращенной формой какой-либо существующей организации или термина. Особенно это важно в ситуациях межъязыкового, межкультурного контакта. Так, упоминавшаяся “CEO” в России может «дешифроваться» как обозначение начальных букв словосочетания «Система Естественного Оздоровления». Характеризуя функционирование обозначений лиц в наименованиях ПТП Ханоя, следует отметить, что местные номинаторы, несмотря на разрешение называть предприятия лишь на вьетнамском языке, допускаемое утвержденными регламентами (Nghị định số 88, 2006: 4), в некоторых случаях стремились любым способом включить английские слова в название своего предприятия. При этом для предупреждения конфликта с существующими нормативами используется уловка: после каждой буквы ставится отдельная точка: Công ty CP Đầu tư C.E.O / АО «Инвестиционная компания “C.E.O”», и пр. Такая практика, казалось бы, вполне логично оправдывает толкование, предлагаемое заявителяминоминаторами, объясняющими, что название образовано не с помощью иностранного слова, а представляет собой отдельные буквы, зафиксированные во вьетнамском же алфавите. Остается также сказать, что в наименованиях ПТП Москвы и Ханоя в последнее

159

время популярно использование слов с номенклатурными названиями. С. Аксененко пишет: «Одной из отличительных особенностей нашей эпохи стало обилие людей, называющих себя президентами, генеральными директорами, председателями правлений, председателями советов директоров различных ООО, ОАО, ЗАО, ЧП, СП, ПО, КО и т. д.» (Аксененко, 2007: 1). В советские же времена, как утверждает С. Аксененко, даже руководители многотысячных коллективов (заводов, фабрик, крупных совхозов) назывались просто директорами (там же). Отмечена группа названий, характеризующих возраст, рост, размер: торговый дом «Гулливер и Ко», ООО «Для больших и маленьких детей», оптовый дом «Карапуз» и пр. Среди ханойских названий обна-руживаются Công ty TNHH Quốc tế — Bích Thủy — Younger / ООО «Интернационал — Бикх Тхую — Younger», Cửa hàng Thế giới mẹ và bé Cartoon / Магазин «Мир матери и малыша Cartoon» и пр. Судя по материалу, русские ориентируют клиентов, покупателей, апеллируя к их полу, возрасту, росту, параметрам фигуры. Таким образом, уже при первом знакомстве появляется возможность уточнить целевую аудиторию, т.�� е. обратить на себя внимание именно тех людей, которые с наибольшей вероятностью приобретут производимый товар или воспользуются предлагаемой услугой. Для вьетнамцев же традиционно использование в наименованиях, как правило, слов, обозначающих возраст или пол. Упоминание же роста, параметров фигуры оказывается некорректным и нерелевантными, так как этнической особенностью большинства покупателей, клиентов во Вьетнаме являются небольшие размеры, небольшой рост. Среди наименований ППС обнаружены названия лиц, обозначающие их социальную принадлежность, однако они составляют незначительный перечень. Среди них такие как: ООО «Мечта крестьянина», ОАО «Хлебокомбинат “Пролетарец”», Công ty TNHH Thương mại và dịch vụ Đại gia /

160

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

ООО «Торгово-сервисная компания “Крупный богач”». В весьма небольшую группу выделяются слова по национальной, территориальной принадлежности: ООО «Автокей северянин», ПКФ «Славянин», мелкооптовый рынок «Афганец» и пр. Примеров таких названий ханойского материала наблюдается чрезвычайно мало, например: Công ty TNHH Thiết kế của người Việt / ООО «Проектирование вьетнамцев». Как в русском, так и во вьетнамском материале встречаются названия лиц, обозначающие способности, личные качества, индивидуальные (в том числе вкусовые) предпочтения и другие особенности. В данную группу входят такие названия: ООО «ПП Вкус гурмана С», магазин «Стрелок», ООО «Кудесник» и пр.; Công ty CP Người sành ăn / АО «Гурман», Công ty TNHH Thế giới nghệ nhân / ООО «Мир народных умельцев» и пр. Только в наименованиях ПТП Москвы нами обнаружены названия лиц, характеризующих их взгляды, убеждения, привычки: фирма «Стоик», ООО «Прагматик экспресс», ООО «Оптимист», ЗАО «Новатор», торговый дом «Консерватор», магазин «Эгоист», супермаркет «Сластена» и пр.; принадлежность к партии, общественной организации: ОАО «Большевик», кондитерская фабрика «Меньшевик» и пр. В Ханое таких названий нет. Итак, при сопоставлении ономастических единиц русского и вьетнамского языков на материале оригинальных названий ПТП Москвы и Ханоя, в которых функционируют названия лиц, отмечается универсальность в наличии определенных групп, таких как названия по профессиям, специальностям, по должностям, по возрасту, обозначения по социальной, национальной и территориальной принадлежности, а также по отношению к способностям. Специфичность обнаруживается в том, что лишь в наименованиях ПТП Москвы обнаруживаются группы названий лиц по взглядам и убеждениям, привычкам, и принадлежности к партии, общественной организации.

2010 — № 2

В условиях интенсивной международной интеграции нельзя не заметить большое влияние английского языка на номинацию предприятия. Номенклатура наименований русских ПТП представляет богатый материал, иллюстрирующий эту тенденцию. Особенно это касается использования названий лиц по профессии, где встречается большое количество заимствованных слов с обозначением новых профессий. Говоря о функционировании названий лиц в оригинальных наименованиях предприятий, нельзя не сказать об их сравнительных достоинствах, о выполняемой ими информационной функции, которую другие способы номинации порой не в силах выполнить. Названия лиц сообщают прежде всего информацию о виде деятельности предприятия, товарах или услугах. Так, аптека «Доктор Столетов», аптека «Старый лекарь» сообщают о том, что предприятия работают на рынке фармацевтических товаров; ООО «Кондитер оптторг» — кондитерских изделий, ООО «Арсенал Оптик» — изделий очковой оптики, ООО «Косметик авто» — автокосметики, ООО «Мастер-электрик» — электроустановочных и электротехнических изделий, «Оптовый Дом Карапуз» — товаров для новорожденных, магазин «Стрелок» — охотничьего оружия, оружия самообороны, Cửa hàng Thời trang Smarttailor / Магазин «Мода Smarttailor» — одежды, Công ty CP Vua Ảnh-Photoking / АО «Король фото — Photoking» — фотоаппаратов и фотопринадлежностей и пр. В этом плане эргонимы с названиями лиц в своем составе, несомненно, превосходят наименования, образованные, например, от фамилий, имен владельцев предприятий, или названий географических объектов. Способные указывать на вид деятельности предприятия, названия лиц, входящие в его оригинальное наименование, в некоторых ситуациях их употребления дают возможность опускать из полного, официального наименования предприятия одно из трех компонентов эргонима.

2010 — № 2

Лингвистика и межкультурная коммуникация

Кроме отмеченных выше достоинств использования названий лиц, закрепленных в оригинальных названиях предприятий, следует отметить, что благодаря некоторым из таких наименований можно получить некоторый ориентир в ценах предлагаемых товаров или услуг, идентифицировать их качество. Так, название «Гурман» говорит о дорогом, престижном магазине, и товары, предлагаемые в нем, не каждому могут оказаться по карману. Название «Пролетарец» дает представление о продукте, выпускаемом хлебокомбинатом, как о продукте первой необходимости в России, и отсюда — ориентированном на большую массу потребителей и доступном по цене для всего населения. Выбор для наименования предприятия слова «премьер» вполне удачно, ведь «премьер» означает «первый», имплицитно выражает оценку «лучший». Слово «мастер» подразумевает очень высокий уровень, товар (или услуга) данного предприятия выгодно выделяется по качеству среди других. Названия лиц также эффективно дифференцируют и ориентируют клиентов, партнеров. Так, например: товары «Оптового Дома Карапуз» ориентированы на будущих и молодых мам; одежда ООО «Для больших и маленьких детей» специально для двух контингентов клиентов, противоположных и дифференцированных по росту, физическому размеру; ООО «Московский школьник» обслуживает образовательные учреждения на рынке общественного питания города Москвы и пр. Во вьетнамских наименованиях в большей степени обнаруживается стремление максимально использовать языковую образность, опирающуюся на широкий спектр национально-культурных ассоциаций. Проанализируем одно из таких названий — Công ty TNHH Vua sư tử vàng / ООО «Царь золотых львов». Так, «царь» — титул правителя государства, обладающего самым широким кругом полномочий. Слово «золотых» от «золото» — драгоценный металл, ценный предмет, а во вьетнамском языке не

161

случайно популярен фразеологизм “Quý như vàng” / «Ценный как золото». А золото в отличие от других металлов со временем не портится и не теряет своей ценности, сохраняется вечно, не изменяясь. Последнее слово «лев» — крупное хищное животное, отличающееся огромной силой и храбростью, нередко считается самым сильным среди животных. Сочетание трех таких «самых» явно демонстрирует, что владелец предприятия хотел бы, чтобы его бизнес всегда был устойчивым, многоприбыльным, выделяющимся среди других, способным одержать победу в конкуренции за клиентов. Итак, названия лиц обладают большим номинативным потенциалом. Изучение их в разных языках позволяет обнаружить не только универсальность и специфичность в их образовании, но содержит ценные сведения о культуре данных народов. СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ Аксененко, С. (2007) Про звания и титулы. Ч. 1. [Электронный ресурс] // ХайВей. Рубрика: Общество. �� URL�� : http://h.ua/story/29295/ (дата обращения: 28.04.2010). Вся деловая Москва (2007) Т. 1 : Промышленность. Торговля. М. : Агентство деловой информации «Бизнес-карта». Вся деловая Москва (2008) Т. 1 : Промышленность; Т. 2 : Торговля. М. : Агентство деловой информации «Бизнес-карта». Кожанова, Н. В. (2007) Наименования лиц по профессии в немецко-языковой картине мира : дис. ... канд. филол. наук. Барнаул. Телефонный справочник Москва 2008. МГТС. М. Тригуб, Л. Г. (1988) Характерные черты образования названий лиц по роду деятельности в научнофантастическом романе И. Ефремова «Туманность Андромеды» // Тезисы докладов и сообщений на Всесоюз. науч. конференции-семинаре, посвящ. творчеству И. А. Ефремова и проблемам науч. фантастики. Николаев. С. 124–126. Nghị định số 88/2006/NĐ — CP ngày 29/8/2006 của Thủ tướng Chính phủ về đăng ký kinh doanh. Niên giám điện thoại và Những trang vàng 2008 (Telephone Directory and Yellow Pages 2008). Hà Nội : NXB Bưu Điện, 2008. ЭЛЕКТРОННЫЕ РЕСУРСЫ www.timkiemdoanhnghiep.com www.hanoitrade.com.vn www.hapi.gov.vn www.business.gov.vn www.vcci.com.vn www.danhba.vdc.com.vn

162

2010 — № 2

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

Персидская артикуляционная база в сопоставлении с русской: приемы коррекции артикуляции Т. Г. Ткач

(Мешхедский государственный университет им. Фирдоуси, Иран)* Статья посвящена сопоставлению артикуляционных баз русского и персидского языков; выявлению артикуляторных срезов, прогнозирующих появление характерного акцента у иранцев в звучащей русской речи. Предлагаются возможные приемы коррекции артикуляции. Ключевые слова: русский язык как иностранный, персидский язык, артикуляционная база, коррекция артикуляции.

Persian Articulation Basis in Comparison with the Russian One: Methods of Articulation Correction T. G. Tkach

(Ferdowsi University of Mashhad, Iran)

Abstract: This article covers the comparison of Russian and Persian articulation bases; detection of articulatory truncations that predict the occurrence of a distinctive Iranian accent in a vocal Russian speech among Iranians. Possible ways of articulation correction are suggested. Keywords: Russian as a foreign language, the Persian language, articulation basis, articulation correction.

ростом межкультурных отношений возрастают требования к уровню фонетикофонологической компетенции будущих специалистов в области русского языка. Поэтому одной из злободневных задач ученых-фонетистов является создание этнически ориентированных курсов теоретической и практической фонетики. Содержание подобных курсов строится на материале сопоставительного анализа фонетических систем изучаемого и родного для учащихся языков. Сопоставительный анализ артикуляторных характеристик фонем русского (изучаемого) и персидского (родного) языков позволяет определить прогнозируемые области фонетической интерференции персидского языка на русский на артикуляторном уровне. Опора на труды Ю. А. Рубинчика (2001), И. К. Овчинниковой (1956), В. Б. Иванова (1999), К. И. Полякова (2001), В. В. Мошкало (1997), Iraj Bashiri (1991), Jones William (1804),

а также на собственный практический опыт и исследования позволила проанализировать особенности персидского вокализма и консонантизма в сравнении с русским и выявить возможные пути коррекции произношения персоязычных учащихся. В научных и учебных целях для описания фонетической системы персидского языка используются латиница и специальные диакритические знаки. Таблица 1. Обозначение персидских гласных латинскими буквами ā ‫آ‬

a ‫ا‬

u ‫وا‬

i ‫ىا‬

e ‫ى‬

o ‫ٱ‬

Таблица 2. Обозначение персидских согласных латинскими буквами p ‫پ‬

b ‫ب‬

t ‫ت‬

d ‫د‬

č ‫چ‬

m ‫م‬

n ‫ن‬

v ‫و‬

l ‫ل‬

r ‫ر‬

š ‫ش‬

ž ‫ژ‬

γ ‫ي‬

k ‫ک‬

g ‫گ‬

dž ‫ج‬

f ‫ف‬

s ‫ث‬

z ‫ز‬

x ‫خ‬

h ‫ە‬

gh ‫ق‬

* Ткач Татьяна Григорьевна — соискатель ученой степени кандидата педагогических наук, преподаватель русского языка и литературы Мешхедского государственного университета им. Фирдоуси (г. Мешхед, Иран). Тел.: 98 (511) 879-68-34. Эл. адрес: yatatiana@mail.ru

2010 — № 2

Лингвистика и межкультурная коммуникация

В русском языке по артикуляционным характеристикам различают 36 согласных фонем: б, б', в, в', г, г', д, д', ж, з, з', j (й), к, к', л, л', м, м', н, н', п, п', р, р', с, с', т, т', ф, ф', х, х' ц, ч, ш, щ, а также 6 гласных: а, и, о, у, ы, э. В персидском языке — 22 полноценных согласных фонем, 6 гласных (o, u, e, i, a, ā) и два дифтонга (ou, ei). Персидские гласные, как и русские, различаются по трем качественным признакам: а) ряд; б) подъем; в) лабиализация. Как долгие (ā, u, i), так и краткие (e, o, a) персидские гласные произносятся более напряженно, чем русские гласные фонемы. В то же время артикуляция гласных i, u, e, o практически не отличается от русских гласных и, у, е, о, заметно отличается артикуляция гласных а, ā. Персидская гласная а — фонема нижнего подъема, переднего ряда, нелабиализованная, краткая. Такого звука в русском языке нет, но есть в английском, как в слове sad, и передается в английской транскрипции диакритическим знаком [æ]. Отличается своими артикуляционными характеристиками и персидская ā от русской фонемы среднего ряда, нижнего подъема, нелабиализованной а. Персидская ā — фонема нижнего подъема, заднего ряда, сильно лабиализована. Основные артикуляционные трудности возникают у персоязычных учащихся при произношении русских гласных ы и а под ударением. В ходе корректировочного курса практической фонетики данная проблема решается путем специально подобранных упражнений, чистоговорок, основанных на своеобразии акустической природы каждого звука речи, обусловленного особенностями его артикуляции. Например, упражнение строится на примерном артикуляционном соответствии гласной верхнего подъема, среднего ряда ы и гласной нижнего подъема, среднего ряда а. Здесь важно то, что фонемы ы, а — это гласные среднего ряда, последнее обстоятельно особенно существенно, так как учащиеся заменяют гласную верхнего подъема, среднего ряда ы на гласную верхнего подъема, переднего ряда и. В результате вместо тын звучит тин, сын — син. На занятии,

163

например, предлагается произнести про себя и вслух ряд чередующихся слов: лак — лыко, рак — рык, сан — сын; лак — лыко — лик, рак — рык — риск, сан — сын — сито и т. д. Предлагается также графические изображения артикуляции звуков [а], [ы], [и] для наглядного сравнения, а также артикуляторные упражнения на отработку звука [ы]: 1. Оттяните язык назад и держите его на весу, не прижимая ни к одному из органов рта. Теперь представьте себе, что у вас нет языка. В этом положении органов речи произнести звук [и]. Какой звук получился? Правильно: Ы. Повторите упражнение многократно, доведите произношение звука [ы] до автоматизма. 2. Чередуйте последовательно произношение звуков [а], [э], [ы]. Способы образования фонем являются тем фактором, который способствует возникновению трудностей при изучении русской системы вокализма и консонантизма, отличной от персидской фонетической системы. Однако сопоставительные характеристики русских и персидских согласных фонем помогают студентам лучше овладеть русской артикуляционной системой. Так, персидские согласные различаются по трем признакам: а) по органу артикуляции; б) по способу образования преграды; в) по участию голоса. По месту образования персидские согласные делятся на губногубные (p, b), губно-зубные (f, v), переднеязычные (t, d, č, dž, n, s, z, š, ž, l, r), среднеязычные (k, g, γ, в некоторых позициях n), заднеязычные (в некоторых позициях k, g, n), увулярные (х, gh), образованные путем смычки мягкого неба и маленького язычка, и фарингальный или гортанный (h). По способу образования персидские согласные делятся на смычные чистые (p, b, k, g, d, t, gh), смычные аффрикаты (č, dž), смычные носовые (m, n), щелевые однофокусные (f, v, s, z, h, gh, х), щелевые двуфокусные (š, ž), щелевой срединный (γ), щелевой боковой (l), дрожащий (r). По участию голосовых связок и наличию голоса персидские смычные согласные делятся на шумные (p, t, k, g, gh, č, b, d, dž) и сонан-

164

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

ты (m, n); щелевые (v, z, ž) и сонанты (γ, l). Восемнадцать согласных персидского и русского языков практически совпадают по способу и месту образования: персидские согласные — p, b, t, d, č, m, n, v, f, s, z, l, r, š, ž, γ, а также заднеязычные k, g в позиции перед гласными заднего ряда ā, u, o, русские согласные соответственно — п, б, т, д, ч, м, н, в, ф, с, з, л, р, ш, ж, й, к, г, а значит, не вызывают артикуляционных затруднений в персоязычной аудитории. В то же время отсутствие в русском языке увулярных и гортанных звуков все же приводит к огрехам в произношении русских согласных к, г, х, так как студенты стремятся произносить их как kh, gh и гортанно h. Несмотря на некоторое сходство артикуляционной базы персидского языка и русского, в определенных позициях персидские согласные существенно отличаются при произношении от русских согласных фонем. Так, персидские губно-губной смычный шумный согласный p, переднеязычный смычный шумный согласный t и заднеязычный смычный k в отличие от твердых русских согласных п, т, к произносятся с сильным придыханием перед и после гласных, в начале и в конце слова, но перед согласными, особенно перед s, f, x, š (с, ф, х, ш) придыхание незначительное и в большей степени соответствует произношению русских п, т, к. Сильный взрывной характер персидских согласных р, t, k студенты переносят на произношение русских согласных п, т, к в аналогичных позициях: слово как звучит кХакЬ, столб — сТолбХ. Для коррекции данной произносительной ошибки подойдут примеры, в которых согласные п, т, к находятся в позиции перед согласными, по возможности, с, ф, х, ш: психолог, псевдоним, пшеница, драка, два, дзот, дневной, клок, ксерокс, кто, кран и др. Также можно предложить чистоговорки: Псарь пшеницу на просо променял; Драма длилась два дня; Клара и Клава у Ксении копировали ксерокопии — и другие аналогичные. Кроме того, трудности в персоязычной аудитории возникают при произношении

2010 — № 2

согласных к, г, так как основной артикуляционный вариант персидских k, g — это смыкание средней части спинки языка с твердым небом, благодаря чему среднеязычные согласные k, g становятся мягкими. Особенно явственно это проявляется в позиции в конце слова и перед персидскими гласными i, e. Данный основной артикуляторный вариант значительно отличается от артикуляции соответствующих русских согласных, что приводит к искажению в произношении русских заднеязычных к, г. Коррекция идет на словах, в которых фонемы к, г находятся в позиции перед гласными а, о, у: кабан, кок, кукла, гам, гора, гул. Затем на противопоставлении: кабан — кит — кок — кекс — кукла — киви; гам — ген, гора — гиря, гул — гений. В большей степени артикуляционным характеристикам русских твердых согласных б, д, г соответствуют персидские губногубной смычный шумный согласный b, переднеязычный смычный шумный согласный d и заднеязычный смычный g. Переднеязычные щелевые однофокусные согласные s, z и губно-зубные, щелевые, однофокусные v, f по артикуляции почти не отличаются от русских звуков с, з и в, ф. Произношение русской согласной х искажается, так как произносится по аналогии с персидской щелевой однофокусной фарингальной согласной h либо c персидской смычной заднеязычной согласной х, хотя ни первая, ни вторая персидская согласная не соответствует артикуляционным характеристикам русской согласной х. Так, при произношении русской х активным артикуляционным органом является задняя часть спинки языка в соприкосновении с мягким небом, персидская согласная h образуется путем сближения корня языка с задней стенкой гортани, а при артикуляции персидской х активным является маленький язычок. В первом и во втором случае при произношении слышится хрипота, в результате получается звук, похожий на kh. В какой-то степени произношение персидской согласной х в словах xār [осел], xānе [дом] соответствует

2010 — № 2

Лингвистика и межкультурная коммуникация

русской фонеме х. Для исправления артикуляции русской согласной х предлагается материал заданий, строящихся на соответствиях в обеих фонетических системах: хār — хаки, xāne — халат и др. Далее только на русском языковом материале с чередованием гласных после русской согласной х и в сочетании с другими согласными: халва, хек, хит, холод, худо, хруст, хвост, хмурый, хныкать, хлор и др. При артикуляции персидских щелевых двуфокусных переднеязычных š, ž к небу поднимается во втором фокусе средняя часть спинки языка, делая звуки š, ž мягкими, тогда как русские согласные ш, ж всегда твердые и образуются во втором фокусе путем соединения неба с задней частью спинки языка. Особенно отчетливо различается произношение персидских š, ž от русских согласных звуков ш, ж в позиции перед гласными переднего ряда i, е. В данной позиции персидские согласные š, ž произносятся мягко и гласные не меняют своего качественного звучания, как в аналогичной позиции русские гласные и, е после русских ж, ш на звук ы (жир, жетон, ширина, шестой). Кроме того, в русском языке следующие за согласными ш, ж гласные и, е произносятся всегда открыто и менее напряженно, чем персидские гласные i, e после š, ž. Корректировать произношение в персоязычной аудитории в данном случае очень сложно, особенно в части, связанной с произношением гласной ы. Коррекция идет путем сопоставления произношения согласных перед гласными среднего подъема а и ы: шар — шило, шапка — шик, жар — жир, жарко — живот. Перед гласными заднего ряда a, o, u персидские š, ž произносятся твердо, приближаясь по звучанию к русским звукам: шарф, шок, шуба, жанр, жор, жук. Артикуляция персидских согласных r, č, l, m, n, γ практически совпадает с артикуляцией соответствующих русских согласных р, ч, л, м, н, й, а потому не вызывает затруднений в произношении в персоязычной аудитории. Согласные n, b, z, s, d, r, v

165

в анлауте и в инлауте практически неотличимы при произношении от русских согласных н, б, з, с, д, р, в, однако в ауслауте персидские гласные b, z, d в отличие от русских в, з, д не оглушаются. Категория мягкости-твердости персидских согласных, хотя и присутствует, но не несет той смыслоразличительной и фонематической нагрузки, свойственной согласным русского языка: мел — мель, толка — только. Персидские согласные могут быть либо мягкими, либо твердыми, хотя подвергаются некоторой палатализации в определенных позициях. Так, в отличие от других согласных персидские переднеязычные смычные шумные согласные d, t и щелевой однофокусный увулярный х никогда не смягчаются перед гласными i, e. Последнее обстоятельство может служить еще одним способом постановки звука ы путем использования противопоставления слов с персидской согласной х и русскими согласными ж, ш: хiz — жир — шип. Категория глухости-звонкости может быть присуща персидским согласным в определенных позициях, но они никогда не меняют абсолютного своего фонетического звучания, как, например, звонкая русская д в конце слова переходит в глухой звук т: пуд [пут]. Если слово заканчивается на двойную согласную, то персидские согласные в противоположность русским усиливают свою звучность: sādd [преграда], tebb [медицина]. При этом в конце слова в персидском языке уже нет того тяготения к протезе и интерконсонантизму, какое наблюдается в начале и в середине слова: hāft [семь], hāšt [восемь] произносятся без вставок в виде гласных звуков между согласными f, t и š, t. В данном случае коррекция произношения слитных согласных строится на противопоставлении слов, имеющих стечение согласных в конце слова и в начале, в конце слова и в середине: парк — стар, воск — войсковой. В заключение хотелось бы отметить, что сопоставление систем вокализма и консонантизма родного для учащихся языка (пер-

166

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

сидского) и изучаемого иностранного языка (русского) способствовало выявлению типичных и прогнозируемых ошибок в произношении персоязычных учащихся. Анализ артикуляционных баз позволил создать систему фонетических упражнений, способствующих коррекции сформированных неверных слухопроизносительных умений и навыков. СПИСОК ЛИТЕР АТУРЫ

Иванов, В. Б. (1999) Учебник персидского языка. М. : Изд. центр ИСАА при МГУ. Овчинникова,�� И.�� К. (1956) Учебник персидского языка. М. : Изд-во МГУ.

2010 — № 2

Поляков,�� К.�� И. (2001) Самоучитель персидского языка: начал. этап. М. : Формика-С. Рубинчик,�� Ю.�� А. (2001) Грамматика современного персидского литературного языка. М. : Восточная литература. Мошкало, В. В. (1997) Персидский язык // Языки мира: Иранские языки. I. Югозападные иранские языки / Энциклопедическое издание Российской академии наук. М. Bashiri, I. (1991) Persian for Beginners. USA : Sorayya Publishers. Jones, W. (1804) A Grammar of the Persian Language. L. : W. Bulmer and Co.

167

2010 — №2

ПРОБЛЕМЫ ПЕДАГОГИКИ И ПСИХОЛОГИИ

Семейное воспитание как актуальная научноYпедагогическая проблема И. А. ХОМЕНКО (РОССИЙСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ПЕДАГОГИчЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ ИМ. А. И. ГЕРЦЕНА)* В статье на основе статистических, научно&теоретических и исследовательских данных анали& зируются факторы, определяющие актуальность научных разработок в области педагогики и психологии семьи. Автор обосновывает необходимость создания отдельной отрасли научно& педагогического знания — семейной педагогики. Ключевые слова: семья, семейное воспитание, семейная педагогика, демографическая ситу& ация, социальное сиротство, безответственное родительство.

Family UpYbringing as an Actual Scientific and Pedagogical Problem I. A. KHOMENKO (A. I. HERZEN RUSSIAN STATE PEDAGOGICAL UNIVERSITY)

Abstract: The article analyses the factors that determine the relevance of scientific developments in the field of pedagogy and family psychology on the basis of statistical, scientific, theoretical and research data. The author proves the necessity to create a separate branch of scientific and peda& gogical knowledge — family pedagogy. Keywords: family, family up&bringing, family pedagogy, demographics, social orphanhood, irrespon& sible parenting.

последние годы в обществе растет инте> рес к семье и семейному воспитанию. Этому способствуют как политические ре> шения, так и усиление роли частной жизни во многих общественных процессах. 2008 год, объявленный в России Годом семьи, вско> лыхнул общество на разных уровнях, обна> жив спектр научных, социально>юридиче> ских и государственных проблем, связанных с семьей и детьми.

Для науки изучение семьи всегда имело амбивалентный характер, так как семья яв> ляется относительно закрытой, а сегодня еще и автономной системой. Вмешательство государства в дела семьи происходило толь> ко в том случае, если семья становилась дес> труктивной. Это означает, что многие про> блемы, которые могли быть решены еще на этапе их зарождения, к моменту вынужден> ного интереса государства имели уже разру>

* Хоменко Ирина Алексеевна — кандидат педагогических наук, доцент, зав. кафедрой педа> гогики и психологии семьи Российского государственного педагогического университета им. А. И. Герцена (г. Санкт>Петербург). Тел.: (812) 388>21>24. Эл. адрес: kpps@yandex.ru

168

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

шительный характер как для семьи, так и для ее отдельных членов. В годы перестройки государство утратило рычаги управления семьей, особенно в части формирования ее духовно>нравственных и психолого>педагогических основ, и сего> дня возникает острая необходимость воз> вращения не только социально>обществен> ного, но и научного интереса к семье как к объекту исследования. Остановимся на факторах, определяю> щих актуальность научных разработок в об> ласти педагогики и психологии семьи в со> временных условиях. Социально9антропологический. Измене> ние социально>экономической ситуации, за> рождение и развитие идей персонализма, индивидуализма, демократии, гуманизма по> родили новые формы совместной жизни лю> дей. Сегодня понятие семьи невозможно оп> ределить однозначно ни с точки зрения ее количественного или гендерного состава, ни в контексте родственных связей, ни с учетом места проживания ее членов. Вероятнее все> го, сегодня семьей можно называть группу людей, которые считают себя семьей. У ча> сти современных детей тоже нет ясного представления о семье. Так, согласно недав> нему опросу (май 2009 г.), проведенному кафедрой педагогики и психологии семьи в двух образовательных учреждениях Санкт> Петербурга, от 12 до 27% детей к членам се> мьи относят и животных. Еще одной тенденцией, наметившейся в обществе, является изменение функций се> мьи, ее экономической значимости для чело> века. Так, например, интерактивное голосо> вание, проведенное на телеканале «Петер> бург — Пятый канал» 10 января 2007 г., показало, что более половины (52%) опро> шенных считают, что основа семьи — это об> щие интересы и уважение, и лишь 14% — что семья основана на воспитании детей. Около трети (27%) респондентов отметили, что ин> ститут семьи утратил свое прежнее значе> ние, и лишь 6% уверены, что семья держится на совместном ведении хозяйства. Всего бы> ло опрошено 3718 человек.

2010 — №2

Основная специфика современной семьи заключается в том, что она утратила свои традиционные черты, а это значит, что пре> дыдущее знание о ней не может быть прило> жимо к современным условиям. Если госу> дарство заинтересовано в сохранении тра> диционной семьи, оно нуждается в научно обоснованной стратегии ее выращивания и сопровождения на всех этапах ее функци> онирования и развития. Социально9политический. Миграционные процессы, вызванные политическими собы> тиями последних десятилетий, обострили национальную проблему, которая сегодня оказывает существенное влияние как на ха> рактер внутрисемейных связей, так и на гео> политическую обстановку в мире. Сегодня как никогда для России актуальны проблемы национальной безопасности и развитие ци> вилизованных форм решения межконфесси> ональных и межэтнических конфликтов. В перспективе, как считают специалисты, бу> дет происходить усложнение этнической структуры иммигрантов, а следовательно, всего населения России, за счет роста диа> спор народов, проживающих преимущест> венно за пределами Российской Федерации. По данным Госкомстата, миграционный прирост, например, в 2007 г. по сравнению с 2006 г. составил 44,9%. Все это, безуслов> но, сказывается на трансформации семьи. Большую роль в снижении политической напряженности играет то, какие ценности воспитывают у подрастающего поколения их родители, какую идеологию будет транс> лировать семья своим детям, каким моделям отстаивания своих прав и обязанностей обу> чат детей взрослые. Следовательно, для ре> шения ряда политических вопросов, профи> лактики национального экстремизма и ксе> нофобии, воспитания гражданственности и патриотизма государство должно иметь чет> кое представление о политических, религи> озных и национальных взглядах своих граж> дан, воспитание которых начинается в семье. Социально9экономический. Родители в лю> бой стране мира являются самой большой категорией потребителей и производителей,

2010 — №2

Проблемы педагогики и психологии

так как практически все они работают и все покупают. В настоящее время семья пред> ставляет собой своеобразную экономиче> скую систему, с которой государство может установить разные виды экономических свя> зей — материальную поддержку в виде ад> ресной социальной помощи, кредитование малого бизнеса, организованного зачастую как семейное предприятие, пенсионное обеспечение пожилых граждан, получение налогов с доходов семьи и т. д. Однако не всегда наши граждане, воспитанные еще на принципах коммунистической идеологии, готовы взять на себя бремя ответственности за себя и своих близких. Исследователи и родители отмечают низкую мотивацию у части молодежи к производительному тру> ду, что влечет за собой возрастание уровня криминогенности в сфере экономики. В развитых странах большое внимание уделяется вопросам экономической социа> лизации детей — в образовательных учреж> дениях существуют специальные учебные курсы, целью которых является подготовка ученика к самостоятельной социально>эко> номической деятельности. Многие подрост> ки с девяти лет подрабатывают на легально организованных рабочих местах, а вся сис> тема образования ориентирована на то, что> бы создать условия для формирования у де> тей мышления собственника, отвечающего за свое положение и имущество. Люди, об> ладающие таким мышлением, становятся экономическим активом государства, так как сами обеспечивают себя, сохраняя и приумножая свои ресурсы. Следовательно, воспитание в ребенке собственника, произ> водителя и потребителя одновременно мо> жет снять с государства бремя заботы о той части граждан, которые имеют физическую возможность работать и обеспечивать себя. Социально9демографический. К числу са> мых негативных тенденций, угрожающих на> циональной безопасности России в ближай> шие годы, можно отнести демографический кризис. Население страны убывает быстры> ми темпами, но самые большие проблемы нас ждут впереди. Согласно статистическим

данным самая большая часть населения Рос> сии в настоящее время — это люди от 18 до 25 лет (т. е. население детородного возрас> та) и люди 45–50 лет (их родители). Самая маленькая — это дети 5–8 лет. Если сравнить демографические показатели перестроечно> го и современного периода, то выяснится, что в девяностые годы детей рожали около 85% женщин детородного возраста (в 1993 г. родилось 1,55 млн детей от 1,82 млн женщин 22–23 лет), а в 2006 г. — всего 57% (1,44 млн детей от 2,5 млн женщин). Иными словами, реально репродуктивные установки населения снизились на 28%. Кроме того, 50% детей в Санкт>Петербурге и еще в 20 регионах — единственные (данные 2006 г.), а 33% детей в Санкт>Петербурге воспитываются одним родителем. Весьма вероятно, что эти дети не будут ориентированы на многодетность. Это означает, что при сохранении данной тенденции через 15–20 лет в стране возник> нет сложная ситуация: сегодняшние малы> ши, которых и так очень мало, будут вынуж> дены заботиться как о стариках>пенсионе> рах, так и о новом поколении, и этот груз для них может оказаться непосильным. Если не работать с детьми дошкольного и школьного возраста сейчас (формировать у них установку на родительство, семейные ценности и здоровый образ жизни), через 12–15 лет мы можем потерять, в буквальном смысле недосчитаться, целое поколение. Иными словами, решение демографической проблемы России находится «в головах» со> временных детей, которых, в свою очередь, воспитывают родители. Следовательно, ог> ромный исследовательский пласт, связан> ный с изучением репродуктивных установок детей и родителей и формированием образа семьи у наших граждан, сегодня нуждается в скорейшей разработке. Социально9педагогический. Согласно ста> тистическим данным за 2007 г. (Число детей> сирот и детей, оставшихся без попечения ро> дителей в России, 2007) в России учтено бо> лее 742 тысяч детей>сирот и детей, оставших> ся без попечения родителей; растет число безнадзорных детей и детей>сирот при жи>

169

170

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

вых родителях. Так, по информации Депар> тамента семейной и молодежной политики г. Москвы (Информация о семейных формах воспитания детей, 2008), число детей, остав> ленных матерями (родителями) в лечебно>про> филактических учреждениях здравоохране> ния Москвы, в 2007 г. составило 926 человек, а за первое полугодие 2008 г. 408 детей ока> зались брошенными своими матерями. Огром> ными темпами увеличивается и количество родителей, лишенных родительских прав (со 108 человек в месяц в 2006 г. до 180 в месяц в 2007 г.). Аналогичная ситуация и в Санкт> Петербурге: если в 1998 г. родительских прав были лишены 1288 родителей, в 2007 г. — 2040, то в 2008 г. их стало уже 2192. По дан> ным Аналитических отчетов Комитета по со> циальной политике Санкт>Петербурга, за последние двенадцать лет (1996–2007 гг.) об> щее количество детей в городе, у которых родители были лишены или ограничены в правах, составило 17 425 человек, т. е. это практически население небольшого города (Аналитические материалы о положении де> тей в Санкт>Петербурге в 2007–2008 гг.). Специалисты признают, что одной из причин невысокой эффективности профи> лактики социального сиротства является позднее выявление семейного и детского не> благополучия, отсутствие комплексной ра> боты с семьей на ранней стадии кризиса, включая работу с беременными матерями группы «риска». Анализ региональных программ по реше> нию демографической политики в Северо> Западном федеральном округе, проведен> ный автором данной статьи в качестве экс> перта рабочей группы при Полпредстве Президента по СЗФО, показал, что основ> ные усилия региональные власти направля> ют на оказание материальной помощи семь> ям и проведение различных массовых меро> приятий, в то время как системные процессы (мониторинг причин безответственности ро> дителей; анализ возможностей системы об> разования для решения социальных проблем семьи и т. д.) остаются за кадром. Практиче> ски не уделяется внимания профессиональ>

2010 — №2

ной переподготовке кадров, работающих с семьями в разных сферах, построенной на научно обоснованном и актуальном содер> жании. В результате государство тратит ог> ромные средства на преодоление последст9 вий безответственного родительства вместо его предупреждения на самых ранних этапах становления семьи. Психолого9педагогический. Данный фак> тор напрямую связан с двумя предыдущими и предполагает повышение психолого>педа> гогической и социально>юридической компе> тентности не только специалистов, работаю> щих с семьей (медиков, юристов, работников правоохранительных органов и судебной си> стемы, работников культуры и представите> лей СМИ), но и обучение самих родителей, в том числе и приемных. Количество прием> ных семей неуклонно растет, и сегодня мож> но говорить о том, что воспитание детей становится еще одним видом профессио9 нальной деятельности человека. Некоторые ученые используют термин «профессиональ> ное родительство» и предлагают в системе базовых отраслей экономики выделять осо> бую «родительскую промышленность» (инду> стрию) — Parenting Industry, вплоть, возмож> но, до законодательного введения родитель> ства как вида государственной службы. Здесь следует указать работы нобелевского лауреата Амитаи Этциони (Etzioni, 1998). Каким образом государство откликается на эту новую область социальной деятельности? В России сегодня начинают активно со> здаваться службы сопровождения семьи и детей (Центры помощи семье и детям), од> нако их работа, как показало исследование коллектива кафедры педагогики и психоло> гии семьи, возглавляемой автором данной статьи, пока не носит научно обоснованно> го, планомерного и междисциплинарного характера. Прежде всего это связано с недо> статочной профессиональной подготовкой специалистов, работающих с семьей, осо> бенно в части помощи родителям в семейном воспитании разных типов детей. Многие со> временные родители не способны ориенти> роваться в многообразии окружающего ми>

2010 — №2

Проблемы педагогики и психологии

ра, грамотно выстроить образовательный маршрут своего ребенка, вовремя помочь ему адаптироваться в меняющемся мире. Кроме того, развитие разных форм семей> ного устройства детей требует от государст> ва стимулировать не только социально>бла> готворительную деятельность в этой облас> ти, но и образовательную. Сегодня мало взять ребенка на воспитание в семью, нужно обладать необходимыми ресурсами (прежде всего психолого>педагогическими) для его воспитания. Согласно результатам исследования, про> веденного Комитетом по социальной поли> тике Санкт>Петербурга в 2008 г., количе> ство возвратов приемных детей достигает 6–8% от общего числа детей, взятых на вос> питание. Специалисты>практики и работни> ки социальных служб в этих оценках более пессимистичны. По их мнению, количество возвратов составляет сегодня около четвер> ти всех детей, взятых на воспитание. Эти данные свидетельствуют о том, что благо> творительные мотивы россиян превалируют над их психолого>педагогической компе> тентностью, повышение которой носит мо> заичный и бессистемный характер. Итак, все вышеперечисленные факторы доказывают острую необходимость в науч> но>методологической и научно>исследова> тельской деятельности в области семьи и се> мейного воспитания, с целью получения убе> дительных практических рекомендаций и моделей деятельности. Семейная педагогика нуждается в созда> нии своей методологии, формировании по> нятийно>терминологического аппарата, раз> работке методов исследования современной семьи, в том числе дистанционных; система> тизации научного знания о семье на междис> циплинарной, межконфессиональной и ме> жэтнической основе; разработке диагности> ческого инструментария, позволяющего изучать семью в целом и ее отдельных чле> нов в частности. С точки зрения научно>практической дея> тельности в контексте проблем, связанных с семейным воспитанием, необходима разра>

ботка программ по работе с семьями разных типов, а также региональных и федеральных программ. Они позволят отслеживать про> цессы, протекающие внутри семьи, форми> ровать репродуктивные установки молоде> жи, адекватные интересам государства, на> ции и самого человека; необходима также разработка программ профессиональной подготовки и переподготовки специалистов, работающих с семьей и детьми. Необходимо разрабатывать государственные образова> тельные стандарты всех уровней образова> ния на принципах семьецентрирования, так как безответственность родителей начинает формироваться со школьной скамьи. Пока наука не обратит серьезного внима> ния на проблемы семейного воспитания и не предложит обществу внятной стратегии выращивания подрастающего поколения с включением в этот процесс всех заинтере> сованных субъектов, государство будет про> должать тратить бюджетные средства на ликвидацию последствий, связанных с недо> статком внимания к семье. Педагогическая наука должна проявить инициативу и начать исследование вопросов, связанных с семьей и семейным воспитанием, оценивая их как приоритетные научные проблемы.

171

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Аналитические материалы о положении де> тей в Санкт>Петербурге в 2007–2008 гг. [Элек> тронный ресурс] // Комитет по социальной по> литике Санкт>Петербурга. URL: http://www. homekid.ru/kidscience/index.htm (дата обраще> ния: 15.10.2009). Информация о семейных формах воспита> ния детей [Электронный ресурс] // Департа> мент семейной и молодежной политики го> рода Москвы. URL: http://www.dsmp.mos.ru/ activity/statistic/sirotstvo.php (дата обращения: 15.10.2009). Число детей>сирот и детей, оставшихся без попечения родителей в России [Электронный ресурс] // Профилактика социального сирот> ства в России. URL: http://www.sirotstvo.ru/sta> tistika2007.shtml (дата обращения: 15.10.2009). Etzioni, A. (1998) Investing in Parenting. N. Y.

172

2010 — №2

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

Формирование образовательных компетенций детей с ограниченными возможностями развития В. А. СИТАРОВ (МОСКОВСКИЙ ГУМАНИТАРНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ),

С. Н. ГЛАГОЛЕВ, А. И. ШУТЕНКО (БЕЛГОРОДСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ТЕХНОЛОГИчЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ ИМ. В. Г. ШУХОВА)* В статье рассматривается проблема обучения детей с ограниченными возможностями разви& тия, показана перспектива ее решения на базе компетентностного подхода в образовании, раскрываются психологические и педагогические условия формирования образовательных компетенций данной категории детей. Ключевые слова: дети с ограниченными возможностями развития, инклюзивное образование, компетентностный подход, образовательные компетенции, безбарьерная среда, педагогика развития.

Formation of Educational Competencies of Handicapped Children V. A. SITAROV (MOSCOW UNIVERSITY FOR THE HUMANITIES),

S. N. GLAGOLEV, A. I. SHUTENKO (V. G. SHUKHOV BELGOROD STATE TECHNOLOGICAL UNIVERSITY)

The article considers the problem of handicapped children training. The authors showed the prospect of its solution on the basis of the competence&focused approach of education and revealed the psy& chological and pedagogical conditions for the formation of educational competencies of such chil& dren. Keywords: handicapped children, inclusive education, competence&based approach, educational competencies, unobstructed environment, development pedagogy.

Актуальные проблемы обучения детей с ограниченными возможностями развития еобходимость полноценного развития и самореализации детей с ограниченны> ми возможностями здоровья в качестве дее> способных, компетентных членов общества обретает сегодня особую значимость. По официальным данным, в нашей стране свыше 1,6 млн детей имеют те или иные отклонения

в развитии, из них 650 тыс. детей с инвалид> ностью. Лишь 137 тыс. учатся в общеобразо> вательных школах, из них около 33 тыс. — на надомном обучении; 60 тыс. — в специализи> рованных школах. А около 170 тыс. детей во> обще нигде не учатся. Существующая прак> тика социализации данной категории детей сложилась в рамках медицинской модели, в которой инвалидность рассматривается как недуг, заболевание, патология. Такая

* Ситаров Вячеслав Алексеевич — доктор педагогических наук, профессор, заведующий кафе> дрой педагогики и психологии высшей школы Московского гуманитарного университета. Тел.: (495) 374>74>59. Эл. адрес: sitarov@mail.ru Глаголев Сергей Николаевич — доктор экономических наук, доцент, первый проректор по со> циальному развитию и внешним связям Белгородского государственного технологического уни> верситета им. В. Г. Шухова. Тел.: (4722) 25>97>43. Эл. адрес: rector@intbel.ru Шутенко Андрей Иванович — кандидат педагогических наук, заместитель директора Центра профадаптации Белгородского государственного технологического университета им. В. Г. Шу> хова. Тел.: (4722) 54>20>87. Эл. адрес: rector@intbel.ru

2010 — №2

Проблемы педагогики и психологии

модель ослабляет социальную позицию ре> бенка, усугубляет его неравный социальный статус. Следствием ориентации общества на эту модель является изоляция ребенка в спе> циализированном учебном заведении, раз> витие у него пассивно>иждивенческих жиз> ненных ориентаций (Буданова, 2007; Ратнер, Юсупова, 2006). Что делает человека инвалидом? Очевид> но, что в бóльшей степени его делает таковым отношение окружающих и тот мир, кото> рый не приспособлен для самостоятельного функционирования человека с ограниченны> ми возможностями (Айшервуд, 2001). Боль> шинство образовательных учреждений (от детского сада до вуза) полностью недоступно для инвалидов, имеющих трудности в пере> движении: они не оборудованы необходимы> ми для этого приспособлениями (пандусами, лифтами и пр.). Обычные школы, как прави> ло, не имеют условий для обучения детей с нарушением слуха, зрения, речи и т. д. Кро> ме этого, дети>инвалиды часто сталкиваются с негативным отношением к себе: на них чаще всего смотрят как на больных детей, нуж> дающихся в постоянном особом внимании и, главное, неспособных учиться в обычных условиях. Получить образование они могут в специализированных школах или интерна> тах либо обучаясь на дому. Эта практика на сегодняшний день является самой распрост> раненной и, по сути, дискриминационной. Сегодня полноценное образование детей с ограниченными возможностями связыва> ется с идеей и практикой интегрированного («включенного», или «инклюзивного») обра> зования, полагающего совместное обучение детей с различными возможностями здоро> вья в едином образовательном пространстве. Интегрированное образование — термин, используемый для описания процесса обуче> ния детей с особыми потребностями в обще> образовательных школах. Инклюзивное об> разование — это более широкий процесс ин> теграции, подразумевающий доступность образования для всех и развитие общего об> разования в плане приспособления к различ> ным нуждам всех детей. Все эти термины ис>

пользуются для описания процесса обеспе> чения равного доступа к образованию детей с особыми потребностями (Ратнер, Юсупо> ва, 2006). В основу инклюзивного образования по> ложена идеология, которая исключает любую дискриминацию детей, обеспечивает доступ> ную среду и равное отношение ко всем детям посредством создания условий для удовле> творения детей, имеющих особые образова> тельные потребности. Как показывает стати> стика, из любой жесткой образовательной системы какая>то часть детей выбывает, по> тому что система не готова к удовлетворе> нию индивидуальных потребностей таких детей в обучении. Это отношение составляет 15% от общего числа детей в школах, и, та> ким образом, выбывшие дети становятся обособленными и исключаются из общей си> стемы. При этом нужно понимать, что не де> ти терпят неудачу, а система исключает де> тей. Инклюзивные подходы могут поддер> жать таких детей в обучении и достижении успеха, так что в итоге выигрывают все дети (а не только дети с особыми потребностями) (Ратнер, Юсупова, 2006). В организации интегрированного обуче> ния необходима безбарьерная среда. И глав> ным препятствием выступает психологиче9 ский барьер в культуре образовательной дея> тельности. Он вызван утвердившимся сте> реотипом нормы и отклонения в отношении развития ребенка. Прежде всего нужно при> знать, что дети с инвалидностью — тоже де> ти. И, как и всем детям, для развития им не> обходимо общение со сверстниками. Как и у других детей, у них есть свои интересы, увлечения, мечты «кем>то стать, когда выра> сту», обрести профессию и получить достой> ную работу. И все эти мечты могут быть на> прасны только из>за того, что ребенок на ин> валидной коляске или костылях не может попасть в школу, потому что она не оборудо> вана пандусом. Тем не менее создать условия для обучения детей с инвалидностью, незави> симо от форм ее проявления (слепота, глухо> та, сердечно>сосудистые заболевания, за> держка в развитии и т. д.), вполне возможно.

173

174

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

Самое главное, когда в школу приходит ребе> нок с инвалидностью, — создать общий наст> рой и одноклассников, и учителей, и админи> страции школы (Буданова, 2007). Необходи> мо вовлекать ребенка>инвалида во все виды деятельности — и в образовательную, и во внеклассную. При этом нужно сформиро> вать у одноклассников отношение к нему как к равному и в то же время как к человеку, ко> торому бывает нужна помощь и поддержка. Опыт зарубежных стран показывает, что создание доступных школ и совместное обу> чение способствуют социальной адаптации инвалидов, их самостоятельности и незави> симости, а самое главное — изменяют об> щественное мнение, формируют отношение к ним как к полноценным людям, помогают «обычным» детям становиться более толе> рантными и научиться уважать другие лич> ности. Как свидетельствует практика, обыч> ные школы с инклюзивной ориентацией яв> ляются наиболее эффективным средством борьбы с дискриминационными воззрения> ми. Они обеспечивают реальное образование для большинства детей, повышают эффек> тивность и в конечном счете рентабельность системы образования (Айшервуд, 2001). Компетентностный подход в образовании как основа полноценного обучения детей с ограниченными возможностями развития В настоящее время реальная перспектива решения концептуальных и методически> прикладных проблем эффективного обуче> ния детей с ограниченными возможностями развития открывается в связи с утверждени> ем компетентностного подхода к построе> нию образовательных систем. Данный под> ход возник как веская альтернатива ЗУНов> ской парадигме образования в ответ на требования времени относительно повыше> ния эффективности и качества подготовки учеников средней и высшей школы (Делор, 1996; Зимняя, 2003; Равен, 2002; Хуторской, 2002; Эльконин, 2002). Современное образо> вание в отличие от «знаниевой парадигмы» ориентируется в большей мере на свободное развитие человека, на творческую инициати>

2010 — №2

ву, самостоятельность обучаемых, их цело> стное развитие как личности. Как отмечается многими авторами, пере> ход образования на основы компетентност> ного подхода позволит преодолеть распро> страненное негативное явление, когда изуче> ние реальности подменяется изучением готовых знаний, а точнее — информации о ней (Равен, 2002; Хуторской, 2002; Элько> нин, 2002). Например, вместо наблюдения ре> ального природного объекта или выполне> ния настоящего опыта ученики изучают его картинку в учебнике. В результате у школь> ников не формируются обусловленные ре> альной практикой способы деятельности и компетенции. Информационный тип обра> зования делает учеников неспособными осу> ществлять элементарные функции, связан> ные с изучаемыми предметами: выполнить наблюдение, провести опыт, создать простей> ших продукт деятельности (Хуторской, 2002). В известном смысле традиционное обучение с его информационно>сообщающей доми> нантой в рамках жесткой дисциплинарной модели ограничивает возможности здоровых детей не в меньшей степени, чем какой>ни> будь физиологический недуг. И разумеется, эта система не может служить и отвечать за> дачам интегрированного обучения. Ориентированное на компетенции обра> зование (competence9based9 education — СВЕ) формировалось в 70>х годах в Америке в общем контексте предложенного Н. Хом> ским в 1965 г. (Массачусетский универси> тет) понятия «компетенция» (применитель> но к теории языка) как основывающийся на знаниях, интеллектуально и личностно обус> ловленный опыт социально> профессио> нальной жизнедеятельности человека. В психолого>педагогической литературе в настоящее время существуют различные подходы к пониманию терминов «компе> тенция», «компетентность». Как полагает А. В. Хуторской, понятия «компетенция» и «компетентность» нужно отличать по принципу различия общего и индивидуаль> ного (Хуторской, 2002). Компетенция вклю> чает совокупность взаимосвязанных качеств

2010 — №2

Проблемы педагогики и психологии

личности (знаний, умений, навыков, спосо> бов деятельности), задаваемых по отноше> нию к определенному кругу предметов и процессов и необходимых для качествен> ной продуктивной деятельности по отноше> нию к ним. Компетентность — владение, обладание человеком соответствующей ком> петенцией, включающей его личностное от> ношение к ней и предмету деятельности. Основная направленность компетентного подхода в образовании заключается в уси> лении деятельностно>личностного аспекта в обучении, в обеспечении роста личностного опыта обучаемого, этот подход полагает формировать не только знания в определен> ней области, но и способность к деятельности в ней. Как отмечает Б. Д. Эльконин, «знание само по себе перестало быть «символическим капиталом», то есть факт наличия знаний не задает пространство жизненного пути, не за> дает перспектив» (Эльконин, 2002: 208). Вариативность, гибкие требования для каждого в компетентностном подходе, учет индивидуального «ритма» обучения, поста> новка целей образования, полагающих от> крытость пространства для решения содер> жательных и методических задач, — это и многое другое создают реальную педаго> гическую возможность интеграции детей с ограниченными возможностями развития в полноценную образовательную среду. А развитие информационных технологий, средств и форм обучения фактически мини> мизирует существующие барьеры в восприя> тии и усвоении необходимого содержания обучения, в проведении контроля и дидакти> ческого взаимодействия. Кроме того, внед> рение современных технологий обучения позволяет на деле осуществлять главное тре> бование к обучению детей с особенностями развития, а именно индивидуальный подход, который в прежние времена был существен> но затруднен именно по причине неразвито> сти необходимых средств обучения. Преимущество компетентностного под> хода заключается также в его деятельност> ной направленности, ведущей к такому ре> зультату обучения, когда важно знать не

только, что, но и как делать. Компетентно> стная ориентация является основой иннова> ций современного образования за счет при> внесения элементов современных социаль> ных практик обучения. Решаемая в школе задача подготовки к пол> ноценной жизни в обществе должна осуще> ствляться на базе формирования образова9 тельных компетенций в процессе овладения учебной деятельностью. Они включают в се> бя компоненты функциональной грамотнос> ти ученика, но не ограничиваются только ими (Хуторской, 2002). В материалах ЮНЕСКО очерчивается круг компетенций, которые уже должны рассматриваться всеми субъек> тами образования как желаемый результат подготовки. В докладе международной ко> миссии по образованию для XXI в. «Образо> вание: сокрытое сокровище» Жак Делор, сформулировав «»четыре столпа», на кото> рых основывается образование: научиться познавать, научиться делать, научиться жить вместе, научиться жить» (Делор, 1996: 37), тем самым определил, по сути, основные гло> бальные компетентности. Так, согласно Ж. Делору, одна из них гласит — «научить> ся делать, с тем чтобы приобрести не только профессиональную квалификацию, но и в бо> лее широком смысле компетентность, кото> рая дает возможность справляться с различ> ными многочисленными ситуациями и рабо> тать в группе» (Делор, 1996: 37). В том же году на симпозиуме в Берне (27–30 марта 1996 г.) в обобщающем докладе В. Хутмахера (Walo Hutmacher) было отмечено, что само понятие «компетенция», входя в ряд таких понятий, как «умения», «компетентность», «компетенция», «способность», «мастерст> во», содержательно до сих пор точно не оп> ределено. Тем не менее все исследователи констатируют, что понятие «компетенция» ближе к понятийному полю «знаю, как», чем к полю «знаю, что» (Hutmacher, 1997). Наряду с понятием «компетентность», а иногда и как его синоним выступает кате> гория «базовый навык». По Б. Оскарссону, «это личностные и межличностные качества, способности, навыки и знания, которые вы>

175

176

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

ражены в различных формах и многообраз> ных ситуациях работы и социальной жизни» (Оскарссон, 2001: 44). С. Шо отнес к базо> вым навыкам: «основные навыки», например грамота, счет; «жизненные навыки», напри> мер самоуправление, отношения с другими людьми; «ключевые навыки», например ком> муникация, решение проблем; «социальные и гражданские навыки», например социаль> ная активность, ценности; «навыки для по> лучения занятости», например обработка информации; «предпринимательские навы> ки», например исследование деловых воз> можностей; «управленческие навыки», на> пример, консультирование, аналитическое мышление; «широкие навыки», например анализирование, планирование, контроль» (цит. по: Оскарссон, 2001: 43). Психологические механизмы формирования компетенций в обучении С психологических позиций понятие ком9 петенция рассматривается как важное внут> реннее достояние личности, выносимое ею как результат (урок) непосредственно> го проявляемого поведения и деятельности в среде, а также взаимодействия с окружаю> щим миром людей, и прежде всего с контакт> ным кругом. В психологических учениях категория компетенции занимает ведущее положение в социально>когнитивной теории А. Банду> ры и У. Мишела (Bandura, 1992). В этой тео> рии рассматриваются когнитивные компе> тентности и навыки, которые трактуются как способности решать задачи и справлять> ся с жизненными проблемами. Важно отме> тить, что, вместо того чтобы опираться на черты, которыми обладает индивид (как это традиционно принято в психологических концепциях), социально>когнитивная тео> рия предпочитает именно компетентности, подчеркивая не столько то, какой есть чело> век, сколько то, что человек делает. Психологические механизмы и источники развития компетентности авторы справед> ливо усматривают в сфере самосознания, в частности в таком внутреннем образова>

2010 — №2

нии, как убеждение в самоэффективности. Это обобщенное представление человека о своей способности успешно действовать в конкретных ситуациях. Понятие самоэф> фективности связано с суждениями, кото> рые выносят люди по поводу своей способ> ности действовать, решая определенную за> дачу или находясь в определенной ситуации. Согласно А. Бандуре суждения о самоэф> фективности влияют на то, за какую дея> тельность мы беремся, как много усилий за> трачиваем на ситуацию, как долго сохраня> ем настойчивость при выполнении задачи, а также на наши эмоциональные реакции во время ожидания ситуации или в самом про> цессе. Ясно, что мы думаем, чувствуем и ве> дем себя по>разному там, где у нас есть уве> ренность в своих способностях, и там, где мы не уверены в себе или чувствуем свою неком> петентность. Иными словами, представления о своей эффективности оказывают влияния на паттерны мышления, мотивацию, успеш> ность и эмоциональное возбуждение, отме> чает А. Бандура (Bandura, 1992). В исследованиях А. Бандуры установлено, что обратная связь от результата и суждение о самоэффективности особенно важны для развития внутреннего интереса к деятельно> сти самой по себе. То есть непосредственный интерес к предмету или процессу развивает> ся, когда у человека есть ощущение само> эффективности в отношении того, что он сможет соответствовать установленным для себя стандартам. Именно подобный внут> ренний интерес вдохновляет человека на усилия на протяжении длительного времени даже при отсутствии внешних вознагражде> ний. И наоборот, было отмечено, что трудно поддерживать мотивацию, когда чувство самоэффективности так низко, что пози> тивный результат кажется невозможным (Bandura, 1992). Как показывают ученые, убеждения в са> моэффективности влияют на то, какие цели ставит перед собой индивид (трудные, рис> кованные или доступные, легкие). Так, уче> ники, убежденные в высокой самоэффек> тивности, демонстрируют больше старания

2010 — №2

Проблемы педагогики и психологии

и настойчивости и выполняют задание лучше по сравнению с теми, кто не уверен в своей эффективности. Они также подходят к зада> нию с лучшим настроением (т. е. с меньшей тревогой и депрессией), способны лучше справляться со стрессом и разочарованием (Bandura, 1992). На примере учебной деятельности было показано, что можно сохранить мотивацию к обучению у учеников, если стимулировать их высокие стандарты, положительные ре> зультаты, чувство гордости в случае совпаде> ния с этими стандартами и чувство способно> сти их достичь. В то же время скука и невысо> кий уровень мотивации весьма вероятны, если стандарты у человека низкие, а за до> стижения не ожидается никаких особенных ни внешних, ни внутренних наград или если успешное выполнение учебных задач воспри> нимается как невозможное (Bandura, 1992). Таким образом, разработки социально> когнитивной теории оказываются сущест> венным подспорьем и дают некие внутрен> ние ключи решения проблемы формирова> ния компетентной личности в сфере обра> зования.

тентность в бытовой сфере; компетентность в сфере культурно>досуговой деятельности. Рассматривая сферу ключевых компетен> ций, И. А. Зимняя разграничила три их груп> пы: 1) компетентности, относящиеся к само> му себе как личности, как субъекту жизнеде> ятельности; 2) компетентности, относящиеся к взаимодействию человека с другими людь> ми; 3) компетентности, относящиеся к дея> тельности человека, проявляющиеся во всех ее типах и формах (Зимняя, 2003). Как видно, перечень ключевых компетен> ций отражает круг актуальных задач разви> тия детей с ограниченными возможностями и вполне отвечает их способностям и по> требностям. Образовательные компетенции служат основой формирования всех других компе> тенций и отражают общий механизм раз> вития, как он мыслился Л. С. Выготским. В учении о зоне ближайшего развития Вы> готский показал, что ребенок при помощи взрослого усваивает некие действия, а по сути овладевает компетенциями, присваивая посредством последних исторически выра> ботанные формы и способы деятельности. Не случайно сегодня образовательные ком> петенции рассматриваются в качестве осно> вы нормативной и практической составляю> щих образования. Введение этих компетен> ций в качестве критериального понятия позволит, как считает А. В. Хуторской, ре> шать проблему, типичную для российской школы, когда ученики могут хорошо овла> деть набором теоретических знаний, но ис> пытывают значительные трудности в дея> тельности, требующей использования этих знаний для решения конкретных задач или проблемных ситуаций (Хуторской, 2002). С точки зрения требований к уровню под> готовки учеников образовательные компе> тенции представляют собой интегральные ха> рактеристики качества подготовки обучае> мых, связанные с их способностью целево> го осмысленного применения комплекса знаний, умений и способов деятельности в отношении определенного междисципли> нарного круга вопросов (Хуторской, 2002).

Образовательные компетенции как содержательно целевая основа обучения детей с ограниченными возможностями развития В принятом России в 2001 г. в документе «Стратегии модернизации содержания об> щего образования» были сформулированы основные положения компетентностного подхода в образовании, узловое понятие ко> торого — компетентность. Было подчеркну> то, что понятие «компетентность» включает не только когнитивную и операциональ> ную (технологическую) составляющие, но и мотивационную, этическую, социальную и поведенческую. В структуре ключевых компетентностей выделяются следующие: компетентность в сфере самостоятельной познавательной деятельности; компетент> ность в сфере гражданско>общественной деятельности; компетентность в сфере со> циально>трудовой деятельности; компе>

177

178

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

По своему содержанию образовательная компетенция предполагает усвоение учени> ком не отдельных друг от друга знаний и уме> ний, а овладение комплексной процедурой де> ятельности в определенной области знания. Для обучения детей в рамках интегриро> ванного образования в образовательных стандартах необходим минимальный пере> чень подлежащих изучению реальных объ> ектов. К таким объектам относятся, напри> мер: природные объекты (вода, воздух, огонь, земля, конкретные животные и расте> ния, явление тяготения, Солнце и др.). Кроме того, необходимо определить исходный круг общеучебных умений, навыков, способов де> ятельности, которые являются деятельност> ным воплощением знаний, элементами об> щего механизма взаимодействия ученика с социальным опытом человечества. Именно умения, навыки, способы деятельности вмес> те с ключевыми компетенциями составля> ют, по А. В. Хуторскому, круг требований к уровню подготовки школьников разных ступеней. При этом качество образования определяется единством общеучебных уме> ний и образовательных компетенций. В це> лом ученый выдвигает следующее определе> ние: образовательная компетенция — это совокупность смысловых ориентаций, зна> ний, умений, навыков и опыта деятельности ученика по отношению к определенному кругу объектов реальной действительности, необходимых для осуществления личностно и социально значимой продуктивной дея> тельности (Хуторской, 2002). Предлагаемый в работах перечень ключе> вых образовательных компетенций опреде> ляется на основе главных целей общего об> разования, структурного представления социального опыта и опыта личности, а так> же основных видов деятельности ученика, позволяющих ему овладевать социальным опытом, получать навыки жизни и практиче> ской деятельности в современном общест> ве. Данный перечень составляют следую> щие компетенции: 1) ценностно>смысловые, 2) общекультурные, 3) учебно>познаватель> ные, 4) информационные, 5) коммуникатив>

2010 — №2

ные, 6) социально>трудовые, 7) компетенции личностного самосовершенствования (Хутор> ской, 2002). Педагогические условия формирования образовательных компетенций детей с ограниченными возможностями развития В обучении детей с ограниченными воз> можностями развития одним из перспек> тивных с педагогической точки зрения выступает «ресурсный» смысл категории «компетентность», означающий способность субъекта к мобилизации и соорганизации своих внутренних и внешних ресурсов для достижения определенной цели. Такая трак> товка указывает на педагогический механизм формирования компетентности, состоящий в накоплении обучающимся в процессе под> готовки личностных ресурсов для успешной жизни и профессиональной деятельности. В этой связи педагогика компетентности — это педагогика культурных вложений в чело> века и развития его личностного потенциала. Ориентация на развитие компетенций де> тей с ограниченными возможностями разви> тия в процессе обучения должна исходить из того, что в процессе образования нужно не просто «снабжать» ученика какими>то зна> ниями и развивать какие>то его способности и качества, а целенаправленно готовить его практически применять эти знания и прила> гать эти качества к тем или иным жизненным обстоятельствам. Тем самым целью образо> вания становится содействие не просто от> влеченному развитию ученика, а его успеш> ной самореализации в предстоящей жизни в обществе. При этом с точки зрения органи> зации образования первостепенной высту> пает задача не отбора знаний или выявления качеств личности, а задача отбора таких областей и сфер приложения результатов образования, которые наиболее значимы для человека в его личностном и профессио> нальном становлении. Компетентностный подход выгодно от> личается от других подходов (деятельност> ного, субъект>субъектного и др.) тем, что, предлагая конструкт компетенций, он обес>

2010 — №2

Проблемы педагогики и психологии

печивает органическое единство, некий сплав личностных, индивидуальных потреб> ностей человека и требований, ожиданий об> щества. В данном подходе усиливается лич> ностный механизм образования, поскольку в нем принимается то фундаментальное об> стоятельство, что личность в отличие от уме> ний делать что>либо существует уже в на> стоящий момент. Образовательный процесс в школе имеет дело с развивающейся личнос9 тью, т. е. личностью, уже существующей, становящейся, разворачивающей свои сущ> ностные силы. В этом ключе образование, и особенно его высшая ступень, предстает как пространство и процесс включения личности в опыт обретения своего социального, про> фессионального «Я» посредством овладения необходимыми компетенциями. В целом переход к интегрированному обучению детей с ограниченными возмож> ностями развития на базе компетентност> ного подхода заключается в обосновании и разработке условий построения в рамках средней школы безбарьерной, адаптивной образовательной среды для решения про> блемы инклюзивного образования. Успеш> ное продвижение школы к такой модели обучения, на наш взгляд, определяется сле> дующим рядом педагогических условий: — изучение специфических образова> тельных потребностей и потенциала детей с ограниченными возможностями; — выявление различных форм психолого> педагогической поддержки здоровья данной категории детей в процессе обучения; — использование гибких и современных технологий обучения, включая вариативные информационные технологии, направлен> ные на индивидуализацию и персонализа> цию обучения детей; — определение дидактических особенно> стей совместного обучения детей различных категорий здоровья в общеобразовательной школе; — применение развивающих форм и ме> тодов обучения детей с ограниченными воз> можностями.

Айшервуд, М. М. (2001) Полноценная жизнь инвалида. М. : Инфра>М. Буданова, Л. Б. (2007) Построение модели инновационного образовательного учрежде> ния для детей с ограниченными возможностя> ми здоровья : дис. … канд. пед. наук. М. Делор, Ж. (1996) Образование: сокрытое сокровище. UNESCO. Зимняя, И. А. (2003) Ключевые компетен> ции — новая парадигма результата образова> ния // Высшее образование сегодня. № 5. С. 34–42. Оскарссон, Н. Б. (2001) Базовые навыки как обязательный компонент высококачест> венного профессионального образования // Оценка качества профессионального образо> вания : Доклад 5 / под общ. ред. В. И. Байден> ко, Дж. ван Зантворта. Европейский фонд под> готовки кадров. Проект ДЕЛФИ. М. Равен, Ж (2002) Компетентность в совре> менном обществе. Выявление, развитие и реа> лизация. М. Ратнер, Ф. Л., Юсупова, А. Ю. (2006) Ин> тегрированное обучение детей с ограниченны> ми возможностями в обществе здоровых детей. М. : Владос. Хуторской, А. В. (2002) Ключевые компе> тенции и образовательные стандарты: Доклад на отделении философии образования и тео> рии педагогики РАО 23 апреля 2002 г. [Элек> тронный ресурс] // Интернет>журнал «Эй> дос». URL: http://www.eidos.ru/journal/2002/ 0423>1.htm (дата обращения: 13.05.2010). Эльконин, Б. Д. (2002) Понятие компетент> ности с позиций развивающего обучения // Со> временные подходы к компетентностно>ориен> тированному образованию. Красноярск. Bandura, A. (1992) Self>efficacy Mechanism in Psychobiologic Functioning // Self>efficacy: Thought Control of Action / R. Scwarzer (Ed.). Washington. P. 355–394. Hutmacher, W. (1997) Key Competencies for Europe. Report of the Symposium (Berne, Switzerland, March 27–30, 1996). A Secondary Education for Europe Project. Council for Cultural Co>operation (CDCC). Strasburg.

179

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

180

2010 — №2

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

Научное образование школьников как гуманитарная педагогическая система А. И. ЕРМИЛИН, Е. В. ЕРМИЛИНА (ИНСТИТУТ ПРИКЛАДНОЙ ФИЗИКИ РАН)* В данной статье в качестве одного из основных факторов, определяющих готовность школьни& ков к научной деятельности, рассматривается специально организованное инновационное по содержанию и организации дополнительное научное образование. Предлагается для об& суждения авторское понимание гуманитарного характера системы дополнительного научного образования и педагогическая модель процесса формирования готовности школьников к науч& ной деятельности. Ключевые слова: научное образование школьников, готовность к научной деятельности, до& полнительное образование, инновационная педагогическая модель.

Scientific Education of Pupils as a Humanitarian Pedagogical System A. I. ERMILIN, E. V. ERMILINA (THE INSTITUTE OF APPLIED PHYSICS OF THE RAS)

The article covers one of the primary factors that determine readiness of pupils for scientific activities, i.e. a specially organized, innovative in its matter and organization, extended scientific education. The authors’ conception of the humanitarian character of the extended scientific education system and a pedagogical model of formation of pupils’ willingness for scientific activities are proposed for discus& sion. Keywords: scientific education of pupils, readiness for scientific activities, extended education, inno& vative pedagogical model.

зменение правового статуса учрежде> ний дополнительного образования в ус> ловиях модернизации повлекло за собой не только изменение требований к уровню их жизнедеятельности, но и сформировало по> требность в научном осмыслении дополни> тельного образования как инновационной педагогической системы. Актуальной про> блемой дополнительного образования явля> ется создание инновационных педагогиче> ских моделей и структур, способных реали> зовать идею гуманитаризации и гуманиза> ции образовательного процесса. Научное образование школьников — мно> гогранный и многофункциональный фено> мен образовательной практики — продол>

жительное время исследовался главным об> разом как проблема школьного обучения. Причина этого — недостаточная разрабо> танность теоретических основ дополнитель> ного образования и исторически сложивша> яся в педагогике ориентация на исследова> тельские методы точных наук. Известный психолог Дж. Брунер выска> зывал мысль о том, что умственная деятель> ность ученого и умственная деятельность ребенка, познающего новое, одинаковы по своей структуре. Школьник, изучающий фи> зику, как отмечает Дж. Брунер, является фи> зиком, и для него легче изучать науку, дейст> вуя подобно ученому физику, чем получать знания в готовом виде. Особенности научно>

* Ермилин Александр Игоревич — кандидат педагогических наук, директор детского оздоро> вительно>образовательного лагеря им. Н. С. Талалушкина Института прикладной физики РАН. Тел.: (831) 416>06>71. Эл. адрес: ermilin1@rambler.ru Ермилина Елена Васильевна — заместитель директора по научно>методической работе ДООЛ Института прикладной физики РАН, соискатель кафедры педагогики и психологии Нижегород> ского лингвистического университета им. Н. А. Добролюбова. Тел.: (831) 416>06>19. Эл. адрес: eermilina@rambler.ru

2010 — №2

Проблемы педагогики и психологии

исследовательской деятельности школьника определяются значением субъективного «от> крытия» нового знания, причем новое знание возникает на основе индивидуальной актив> ности и выбора характера познавательной де> ятельности самим школьником. Образование традиционно делится на обязательное и дополнительное, школьное и внешкольное, общее и специальное, но в каждое из них процесс научного образова> ния целесообразно интегрирует ценности научной картины мира. В условиях смены целей, методов и расширения социальных функций образования целенаправленное на> учное образование, обеспечивающее поис> ковую активность в познавательной деятель> ности, возможность построения индивиду> ального взаимодействия с миром науки, позволяет преодолеть разногласия между сторонниками «школы знаний» и «школы компетенций». Специально организованное научное образование школьников открывает принципиально новые возможности для раз> вития теории и практики дополнительного образования. Между тем развитие дополнительного на> учного образования школьников осложня> ется неоднозначностью понятийного аппа> рата: ряд понятий и представлений, отража> ющих новаторские поиски дополнительного образования, нуждаются в уточнении. В ус> ловиях дифференциации наук требует уг> лубленного анализа само понятие «научное образование школьников». Невозможность дать «явное определение ключевого поня> тия» (В. В. Краевский) «научное образова> ние» означает, что при осмыслении разных определений важно отыскать их системные связи и историко>культурный контекст. Многогранность понятия «научное обра> зование» превращает его в объект комплекс> ного изучения, где каждая наука должна определить свой предмет. Анализ теоре> тико>методологических трудов М. Вебера, С. И. Гессена, В. В. Краевского, Т. Куна, А. В. Юревича позволяет утверждать, что в образовательной теории сложились четы> ре базовых контекста понятия «научное об>

разование»: дидактический, культурологи> ческий, историко>педагогический и психо> логический. Дидактический контекст основан на об> щей категории «формирование», а позиции его сторонников различаются выбором объекта: формирование научного мировоз> зрения, стиля мышления, или научной кар> тины мира (Л. И. Новикова, Ю. В. Сенько, И. Н. Сиземская). В контексте воззрений С. И. Гессена на> учное образование может быть представле> но как научная культура индивида, а его цель — приобщение человека к культурным ценностям науки. Историко>культурная обусловленность соотношения научной картины мира и учеб> ного предмета составляют основу историко> педагогической трактовки понятия, причем ее сторонниками научным признается обра> зование, полученное только эксперимен> тальным путем. Из большого разнообразия психологиче> ских смыслов понятия более других соответ> ствует задачам дополнительного научного образования школьников понимание науч> ного образования как особого вида познава> тельной деятельности, направленной на ста> новление личности экспериментатора, ис> следователя, ученого (А. В. Юревич). В результате теоретического анализа проблемы мы представляем научное образо> вание как целенаправленное и ускоренное развитие научных способностей благода> ря педагогически организованной передаче и распространению научных знаний и науч> ного мировоззрения в обществе. Процесс дополнительного научного образования как процесс специального обучения научной деятельности — это межсубъектный обмен научными знаниями и способами научной деятельности, а также ценностями и смысла> ми научной картины мира между сообщест> вом ученых и подрастающим поколением в специально организованных педагогичес> ких системах. В современных исследованиях преобла> дают установки на научное образование

181

182

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

школьников как на объект, средство, но не как процесс развития понятия, что проявля> ется в следующих особенностях: — отсутствие общепринятой трактовки понятия «научное образование», адекватно> го состоянию образовательной практики; — фрагментарность исследований науч> ного образования школьников в образова> тельной теории; — научное образование школьников, как правило, рассматривается в структуре школьного обучения в соответствии с общей целью — овладение основами научных зна> ний, что не позволяет педагогу учитывать уровень индивидуальной готовности ребен> ка к научной деятельности, возможность его продвижения в направлении готовности к научному творчеству; — в основном цели научного творчества школьников определяются в образователь> ной теории и практике на основе социаль> ных ценностей и их значения для будущей профессиональной деятельности. Процесс формирования личностной структуры цен> ностей как построение «своего», индивиду> ального образа науки в результате научного образования не находит отражения в фор> мулировках целей научной и исследователь> ской деятельности. Между тем противопо> ложность между прежним и современным пониманием науки позволяет охарактеризо> вать научное познание как драматически> прогрессивный процесс. Наиболее сущест> венные его черты проявляются в таких характеристиках и формах развития позна> вательного процесса, как плюралистич> ность, диалог, дискуссия. В современном школьном образовании понятия научности и процесса познания не разведены. Школьная картина мира всегда научна, а познание функционирует в рацио> нальной, знаковой форме и, по сути, являет> ся вычислением, гарантирующим получение точного универсального результата. Науч> ное образование в его внешкольных формах помогает обрести иные образовательные пу> ти понимания и переживания знаний. До> полнительное научное образование школь>

2010 — №2

ников направлено на формирование у них готовности к производству нового знания, что приводит к изменениям и преобразова> нию свойств и качеств личности. В теоретическом осмыслении научного образования школьников, на наш взгляд, важны точки пересечения системного и ак> сиологического подходов, а также обосно> вание гуманитарной сущности научного об> разования русской философско>педагогиче> ской мыслью начала ХХ в. В работах философа И. А. Ильина (1883–1954) «имеются ответы на самые труд> ные вопросы, им разработаны не только ре> лигиозные, философские, но и тактические пути и способы нашего государственного и духовного возрождения» (Сиземская, Но> викова, 2004: 183). Современное прочтение работ философа, посвященных духовному возрождению и воспитанию личности, спо> собно обогатить образовательную практи> ку новыми подходами к традиционным для нее проблемам. Одна из таких проблем — преодоление технократизма и реализация дополнительности вкладов естественно>на> учного и гуманитарного образования в со> держании подготовки к научной деятель> ности. Гуманитарные потери образования и на> уки своего времени И. А. Ильин предлагал восполнить изменением позиции исследова> теля и «обновлением строения познаватель> ного акта». Всякое познание должно начи> наться с изумления и «дивования», а затем, пробуждая в душе исследовательскую со> весть, стремиться к безграничному углубле> нию. Цель ученого — приблизиться к созер> цанию великой и глубокой тайны мирозда> ния. Эта тайна не постигаема аналитическим рассудком, экспериментом, она может от> крыться наблюдателю только через «вчувст> вование». Именно так познавали мир вели> кие исследователи Аристотель, Коперник, Леонардо да Винчи, Бойль, Ломоносов. Ре> шение стоящих в области научного образо> вания школьников теоретических проблем во многом должно основываться на тради> циях отечественной философско>педагоги>

2010 — №2

Проблемы педагогики и психологии

ческой мысли, так как образование не толь> ко обучает подрастающее поколение и гото> вит его к общественно>полезной деятельно> сти, но и воспроизводит культуру. Практика дополнительного научного об> разования школьников сохраняет сегодня преемственность в организационных фор> мах с опытом исследовательской деятельно> сти внешкольного образования второй поло> вины ХХ в. Традиционная система научного образования ориентируется на науку как форму общественного сознания, а не особый вид творческой деятельности. Общая функ> ция науки в таком контексте — быть основой познания внешнего мира, что предполагает реализацию познавательных, культурно> воспитательных и практических задач. Непосредственные результаты научного об> разования заключаются в усвоении школь> никами знаний о науке, понимании ее возможностей, а также в приобретении ис> следовательских умений. Гуманитарная на> учная действительность — смыслы и ценнос> ти науки: красота научной идеи, радость открытия, сопричастность и научное вдох> новение, формирующие личностную струк> туру ценностей, мотивы деятельности и по> ведения, — в традиционной образователь> ной практике не учитывается. Таким образом, требуется переосмысле> ние концептуальных, содержательных и ор> ганизационных оснований традиционной системы научного образования школьников. Теоретическое осмысление позиций веду> щих ученых в области философии и теории образования, а также данных эксперимен> тальных исследований по проблемам науч> ного самоопределения и формирования научного мировоззрения показало, что на> правленность школьника на ценности науч> ной картины мира требует дополнительного внешнего влияния и в периоды ученичества, и в профессиональной деятельности. Фор> мирование в школьном возрасте опыта науч> но>исследовательской деятельности и под> готовленность к этой деятельности включа> ют содержательные и организационные компоненты.

В целом, соотнося новые задачи научного образования школьников с имеющимся опы> том организации их научной деятельности, можно выделить две группы организацион> ных проблем. Первая группа проблем опре> деляется тенденцией современной науки к самоорганизации: «…образуются банки знаний, способные взаимодействовать с про> граммами, генерировать новое знание. Зна> ние не только обезличивается, но и обесчело> вечивается… Иногда создается впечатление, что современную науку делает великий «Ни> кто» (Кутырев, 1994: 132). В научном образо> вании школьников эта тенденция вызвала трудности с научным руководством исследо> вательской деятельностью. Отрыв от живых конкретных людей науки в 1990>е годы ли> шил исследовательскую деятельность школь> ников ее гуманитарной составляющей. Вторая группа практических проблем свя> зана с поисками новых форм организации исследовательской деятельности. В последние десятилетия научные объединения школьни> ков все чаще оказываются за пределами тра> диционного образования. Общеобразова> тельные школы, внешкольные образователь> ные учреждения уступают в активности альтернативному образованию школьников: вузовским кафедрам, научно>исследова> тельским институтам, общественным орга> низациям, СМИ, частным школам. В научно> образовательном пространстве Института прикладной физики РАН (Нижний Новго> род) более 15 лет действует структура инно> вационного научного образования школьни> ков, которая сегодня представлена летними образовательными школами, профильными физико>математическими классами и науч> ным обществом учащихся «Школа юного исследователя». Программа формирования у школьников готовности к научной деятель> ности основывается на идеях аксиологи> ческого, системного и деятельностного под> ходов. При разработке целей и задач педагогиче> ской модели (см. рисунок) мы опирались на идеи аксиологического подхода, которые отражены в ряде источников (Д. Дьюи,

183

184

2010 — №2

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ Социальный заказ: развитие мотивации к познанию и научному творчеству

Дополнительное научное образование

Теоретические основы научного образования

Теория и методология образования

Теория и история науки

Личностно; деятельностный подход

Системный подход

Аксиологический подход

Цель: формирование культуры научного познания и моделей исследовательского поведения

Задачи

Формирование опыта взаимодействия с реалиями науки и научной картиной мира

Развитие научного стиля мышления

Принципы: — обогащение содержания школьного образования; — принцип дополнительности; — деятельностный; — комплексности; — системности; — уважения к личности ребенка

Овладение методами научного исследования

Формирование опыта экспериментальной деятельности

Развитие познавательного интереса и познавательных потребностей

Функции: — мировоззренческая; — когнитивная; — коммуникативная; — рефлексивная; — адаптивная; — развивающая

Методы: — информационные; — проблемные; — игровые; — метод проектов; — метод построения диалоговых отношений

Формы организации: — индивидуальные; — групповые; — самоорганизация

Результат: готовность школьников к научной деятельности

Педагогическая модель процесса формирования готовности школьников к научной деятельности

2010 — №2

Проблемы педагогики и психологии

И. А. Ильин, Н. С. Розов, А. И. Субетто и др.), но не нашли полноценного применения в практике дополнительного образования. При сохранении традиционных ценностей науки в дополнительном научном образова> нии приоритет получают «ценности роста и развития» (Э. Н. Гусинский, Ю. И. Тур> чанинова): личный интерес, энтузиазм ис> следования, лабораторный метод, самоопре> деление, свобода и ответственность ученика. Мы полагаем, что, как внутреннее условие развития самостоятельности, готовность к научной деятельности может выполнять несколько функций: мировоззренческую, рефлексивную, познавательную, прогности> ческую, операциональную и коммуникатив> ную. Деятельностный, системный и аксиоло> гический подходы к процессу формирова> ния готовности школьников к деятельности в сфере науки предусматривают реализацию системы принципов: — актуализации имеющегося у школьни> ков опыта исследовательской деятельности; — дополнительности при разработке со> держания точных и гуманитарных наук, об>

разовательных маршрутов, исследователь> ских проектов и т. д.; — амплификации (обогащения) содержа> ния школьного образования; — индивидуального творческого подхода, создания условий для самореализации и вы> явления творческих способностей. Для дополнительного научного образо> вания представляют интерес такие разно> видности педагогических моделей, как кон> цептуальная и функциональная. Первая отражает представление о сущности форми> руемого качества, о структуре и содержании педагогического процесса, вторая — базо> вые функции, реализуемые в предлагаемой педагогической системе целенаправленного влияния на личность.

185

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Кутырев, В. А. (1994) Естественное и искус> ственное: борьба миров. Н. Новгород : Ниж> ний Новгород. Сиземская, И. Н., Новикова, Л. И. (2004) Идеи воспитания в русской философии XIX — начала XX века. М. : Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН).

Из хроники научной жизни 13–15 мая 2010 г. в Московском гуманитарном университете прошла Междуна; родная научно;практическая конференция «Проблемы интеграции мигрантов в российском обществе», в которой приняли участие представители Информаци; онного офиса Совета Европы в России, Информационного центра ООН, Субре; гионального Бюро МОТ в Москве. С докладами выступили члены;корреспонденты РАН А. В. Дмитриев и Е. А. Лукашева, заслуженный деятель науки РФ В. Е. Чиркин, заслуженный юрист РФ Ю. Е. Винокуров, профессора С. В. Рязанцев, Т. А. Сош; никова и др. Май 2010 г. Кафедра менеджмента Московского гуманитарного университета (заведующий кафедрой доктор экономических наук, профессор Ю. Н. Царегород; цев) стала победителем II Российского конкурса «Лучшая экономическая кафедра» в номинации «Менеджмент». Организаторы конкурса — Вольное экономическое общество России и Международная академия менеджмента.

186

2010 — №2

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

Толерантность — компонент духовноYнравственной культуры личности Р. Б. ГОДЖИЕВА (СЕВЕРО&ОСЕТИНСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ)* В статье идет речь о традиции воспитания толерантности как важного компонента духовно& нравственной культуры личности в народной педагогике осетин. В поиске методов воспитания толерантной личности автор обращается к историко&культурным корням своего народа, к тра& дициям и обычаям, духовно&нравственным ценностям, заложенным в национальной педагоги& ке. Ключевые слова: толерантность, менталитет толерантности, межкультурная толерантность, духовно&нравственная культура, духовные ценности, этнопедагогика, нравственные ценности.

Tolerance — a Component of Spiritual and Moral Culture of Person R. B. GODZHIEVA (NORTH&OSSETIAN STATE UNIVERSITY)

The article discusses the tradition of tolerance development as an important part of spiritual and moral culture in the Ossetian ethnopedagogy. In the search of methods of upbringing of a tolerant person the author approaches to the historical and cultural backgrounds of the Ossetians, their traditions, customs, spiritual and moral values that are included in the national pedagogy. Keywords: tolerance, mentality of tolerance, intercultural tolerance, spiritual and moral culture, spiri& tual values, ethnopedagogy, moral values.

оспитание толерантности как уважение и принятие такого феномена, как отли> чия людей в убеждениях, привычках, религи> озных, политических, этических, культурных предпочтениях, ставятся в ряд важнейших стратегических задач образования в XXI в. Активно развивающийся технократический характер современной цивилизации, ориен> тированный главным образом на материаль> ные факторы существования, и одновремен> но умаление духовного начала в человеке, возросшая напряженность в человеческих взаимоотношениях, рост межкультурной, межэтнической и межконфессиональной не> терпимости, приобретающие все более гло> бальный характер, во многом обусловили вы> бор данной стратегии. В таких условиях значительно возрастает роль национальной педагогики — важного элемента этнокультуры — в воспитании то> лерантности как одного из стержневых ком>

понентов духовно>нравственной культуры личности. В основу такого воспитания следу> ет положить духовные ценности, содержа> щиеся в национальной педагогике, отражаю> щей менталитет и специфику образа жизни того или иного народа, складывавшиеся ве> ками традиции, верования, национально>эт> нические особенности, жизненные приори> теты и ценности. К таким ценностям мож> но отнести патриотизм, любовь и уважение к матери, трудолюбие, честность, служение людям и добру и т. п. При всех различиях че> ловеческих сообществ, их ментальности, их религиозных или политических предпочте> ний подобные ценности являются в опреде> ленной степени общими для всех. В этой свя> зи возникает необходимость использования нравственно>воспитательного потенциала национальной педагогической культуры при формировании основных принципов толе> рантного поведения в сознании детей.

* Годжиева Регина Батразовна — аспирант кафедры педагогики Северо>Осетинского государ> ственного университета им. К. Л. Хетагурова. Тел.: (867>2) 53>83>99. Эл. адрес: godzhief@inbox.ru

2010 — №2

Проблемы педагогики и психологии

Выдающийся вклад в теорию воспитания толерантности и этнического образова> ния внесли К. Д. Ушинский, Л. Н. Тол> стой, П. Ф. Каптерев, В. И. Водовозов, П. П. Блонский, С. Т. Шацкий и др. Особое значение в русле обозначенной проблемы имеют идеи К. Д. Ушинского о роли народ> ного духа, народного творчества и педагоги> ки для гармоничного развития личности, а также о роли национальной культуры, фольклора в просвещении народа. Идеи о позитивном влиянии этнокуль> туры на новые поколения отразили в сво> их научных изысканиях Н. А. Бердяев, В. И. Вернадский, Л. Н. Гумилев, И. И. Иль> ин, И. В. Киреевский, В. О. Ключевский, И. С. Кон, Д. С. Лихачев, В. В. Розанов, Г. И. Успенский и др. Важным элементом национальной куль> туры является этнопедагогика как наука о народном воспитании детей, раскрываю> щая совокупность способов, средств и при> емов, с помощью которых осуществляет> ся приобщение подрастающего поколения к родному языку, традициям, обычаям, обрядам, ценностям народа. Научное изу> чение опыта народного воспитания, роль на> родных традиций в развитии педагоги> ки толерантности представлено в рабо> тах В. X. Арутюняна, В. Ф. Афанасьева, Г. Н. Волкова, Я. И. Ханбикова и др. Рассматривая традиционную систему вос> питания детей у осетин, мы определили, что духовно>нравственное воспитание, одной из составных частей которого являлось воспи> тание межэтнической и межкультурной то> лерантности, осуществлялось с помощью це> лой системы средств, методов и приемов на> родного воспитания. К основным средствам нравственного воспитания относились: уст> ное народное творчество, национальный эпос, национальная религия, основой кото> рого являлось монотеистическое учение о Боге, а также игра, труд, учеба. Основными методами нравственного воспитания в осе> тинской народной педагогике являлись: при> мер, убеждение, приучение и упражнение, поощрение, а также наказание, испытание.

При формировании нравственных качеств молодого поколения осетины уделяли вни> мание воспитанию детей в духе гуманных отношений и взаимного уважения между людьми, вежливости и тактичности, уважи> тельного отношения к старшим, к родите> лям, к женщине, воспитанию скромности, товарищества и коллективизма, честности и правдивости, терпения, настойчивости, упорства, смелости и мужества как важней> ших сторон нравственности. В духовно>нравственном воспитании мо> лодежи у осетин значительное внимание уделялось воспитанию толерантности по от> ношению к представителям иных народнос> тей, этносов, культур. Это было крайне не> обходимо, потому что осетины издавна жи> ли рядом с русскими, кабардинцами, чеченцами, ингушами, кумыками, сванами, с которыми поддерживали экономические, политические, культурные и родственные отношения, поэтому толерантность прежде всего являлась основой мира между соседст> вующими народами. Они перенимали друг у друга различные элементы материальной и духовной культуры, обычаев, традиций. Традиции и обычаи имеют особое значе> ние в воспитании у молодого поколения то> лерантности как одной из составляющих ду> ховно>нравственной культуры личности. Не> обходимо отметить, что традиции и обычаи осетин имеют истоки своего происхожде> ния в национальной религии. Религия в осо> бенности имеет уникальные возможности в формировании ненасильственного отно> шения к миру. При этом обычаи, традиции и ритуалы выступают как важные средства передачи этнических ценностей, включая традиции национальной духовности, и со> ставляют социальный регулятор нравствен> ного поведения. Можно утверждать, что традиции, обычаи и их составляющие в кон> тексте современных социальных отношений выступают как факторы, влияющие на эф> фективность всей системы воспитания толе> рантности учащихся. Как утверждает в своем исследовании традиций и обычаев осетин Х. К. Цаллаев

187

188

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

(Цаллаев, 1993: 34) вся жизнь традиционного осетина была основана на прочном фунда> менте нравственных вековых законов и тра> диций, называемых «ирон æгъдауттæ» (осет.) Высокая нравственность осетина предпола> гала знание горского этикета, который включал в себя законы: гостеприимства, по> читания старших, уважительное отношение к женщине, младшему. В обычае гостеприимства наиболее отчет> ливо представлен принцип толерантного по> ведения осетин по отношению к представи> телям иных этносов и культур. Так, извест> ный осетинский этнолог Б. А. Калоев пишет в своей книге об осетинах: «Горцы жили в неимоверно трудных экономических усло> виях в бесплодных горных ущельях Главного Кавказского хребта, с трудом сводили кон> цы с концами. И даже при этих условиях неукоснительно соблюдали обычай госте> приимства, унаследованный ими от далеких предков, рассматривая его как закон, нару> шение коего кем бы то ни было строго осуж> далось общественным мнением. Обычай гостеприимства характеризуется высокой гуманностью и человечностью, содержит в себе элементы общечеловеческих, нравст> венных установлений, что обуславливает его долговечность» (Калоев, 2004: 38). В сборнике записей известных ученых, путешествовавших по Северному Кавказу (XIII–XIX вв.), представлены ценные сведе> ния о гостеприимстве осетин как об одном из стержневых нравственных качеств этого народа. «Осетины, — писал немецкий уче> ный, лингвист>ориенталист Клапрот, — име> ют подобно другим народам Кавказа очень большое уважение к законам гостеприимст> ва, которые редко нарушаются» (Клапрот, 1967: 127). Наиболее подробное описание обычаев гостеприимства встречается у изве> стного этнолога К. Коха. «У осетин, — пи> сал он, — в значительной степени развито чувство гостеприимства, человек, принятый семьей, рассматривается этой последней как ее член и, как таковой, попадает под ее защи> ту до тех пор, пока он остается достойным этой защиты» (Кох, 1843: 222). Об этом же

2010 — №2

свидетельствует известный русский ученый В. Миллер. «Гостеприимство, — писал он, — составляет до сих пор выдающуюся черту осетин. Кто бы ни был — чужестранец ли, представитель своей или другой этнической группы, знакомый или незнакомый, — все равно отношение к нему было искреннее и доброжелательное, без фальши, так как гостеприимство рассматривалось как выс> шая добродетель» (Миллер, 1992: 123). Кодекс аланской чести, зафиксированный в древних исторических источниках, о кото> ром, в частности, говорит в своей моногра> фии В. А. Кузнецов (Кузнецов, 1992: 79), гласил: «Никогда не оскорбляй ничьих наци> ональных и религиозных чувств. Каждый на> род — это дар божий». О том же писал в сво> их собраниях сочинений известный осетин> ский поэт>просветитель К. Л. Хетагуров (Хетагуров, 1974: 269). «Гость — божий гость», — гласит осетинская народная по> словица. Необходимо отметить, что духовно>нрав> ственная культура, а следовательно, и толе> рантность человека, во многом определяется уровнем его национального самосознания. Этническое самосознание как целостное об> разование и совокупность его структурных элементов является предметом анализа в ра> ботах: Р. Г. Абдулатипова, А. В. Авксентье> ва, А. Г. Агаева, С. А. Арутюнова, С. М. Ару> тюняна, В. В. Браницкого, Ю. В. Бромлея, С. И. Брук, Г. Д. Гачева, С. М. Данзанова, А. Р. Джендубаева, Л. М. Дробижевой, Л. Г. Заурбекова, С. З. Канаева, М. Э. Ко> гана, В. И. Кукушкина, Ю. И. Мкртумяна, А. Г. Осипова, П. С. Шпак, В. А. Ядова и др. Развитие здорового национального само> сознания достигается в первую очередь посредством приобщения к культуре, цен> ностям, истории своего народа. Следова> тельно, лишь личность, обладающая здоро> вым этническим самосознанием, владеющая знаниями о родной культуре, духовно>нрав> ственных ценностях, истории, может прояв> лять уважение и терпимость по отношению к другим культурам, народам и нациям. При этом, как нам кажется, важно помнить

2010 — №2

Проблемы педагогики и психологии

истинную роль и назначение понятия «на> циональное самосознание», которое верно определяет великий гуманист и просвети> тель XX в. Николай Рерих: «Упоминая на> цию, мы должны безболезненно определить, что есть национализм. Если это какое>то понятие, связанное с человеконенавистни> чеством, оно будет попросту вредно и долж> но подлежать уничтожению, как и всякая ненависть, злоба, самость и невежество. Пусть не только личная душа, но и вели> кий коллектив души народной выражает свое лучшее, свое самое ценное, возвышен> ное и прекрасное. Если это выражение бу> дет действительно прекрасным и возвышен> ным, то и всякие недопустимые в своей огра> ниченности понятия, вроде шовинизма, не найдут себе места в этом очищенном мощ> ном хоре истинного прогресса» (Рерих, 1933: 27). В системе воспитания толерантного пове> дения народной педагогики можно выделить следующие направления: — воспитание межкультурной и межэтни> ческой, межконфессиональной терпимости; — воспитание в духе уважения и понима> ния по отношению к представителям иных народностей и религий и культур; — принятие и уважение личностью иных взглядов, мнений, а также форм самовыра> жения и проявления человеческой индиви> дуальности. Формирование толерантного сознания у детей предполагало в народной педагогике осетин развитие следующих социально>пси> хологических качеств личности: — терпимость к культуре личности, со> циума, этноса; — умение не осуждать других, а стре> миться понять их; — демонстрация уважения, расположе> ния к другому; — способность к сопереживанию. При этом отметим, что главной целью и современного национального образования должно стать формирование поликультур> ной личности, самоидентификация которой носит открытый, не изоляционистский ха>

рактер. В этом смысле утверждение толе> рантности является безусловной ценностью, неотъемлемым свойством внутренней куль> туры личности. Воспитание детей на основе духовных и нравственных ценностей национальной пе> дагогики и культуры способствует поли> культурной адаптации, формирование кото> рой основано: — на развитии форм и приемов продук> тивного, позитивного взаимодействия лич> ности с людьми как своей культуры, так и других культур; — на внутренней трансформации созна> ния индивида, позволяющей выйти за преде> лы своей культуры и обогатить себя потен> циалом других культур. Таким образом, национальная педагогика как важный элемент этнокультуры является основой формирования толерантной лично> сти, обладающей знаниями родной культуры и способной, через осознание своих куль> турных корней, к принятию других сущест> вующих культур. В «Декларации принципов толерантно> сти», принятой в 1995 г. ООН, отражен ис> торико>культурный опыт народной педаго> гики по воспитанию духовно>нравственной личности в духе толерантности. «Толерант> ность, — указывается в Декларации, — озна> чает уважение, принятие и правильное пони> мание всего многообразия культур, форм самовыражения и проявления человеческой индивидуальности. Толерантности способ> ствуют знания, открытость, общение и сво> бода мысли, совести, убеждений. Воспита> ние в духе толерантности должно способст> вовать формированию у молодежи навыков независимого мышления, критического ос> мысления и выработки суждений, основан> ных на моральных ценностях». В контексте актуализации проблемы вос> питания толерантности у подрастающего поколения начала XXI в., крайне важной представляется необходимость обращения к тем традициям и обычаям, которые дли> тельное время успешно использовались как инструмент педагогического воздействия

189

190

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

в образовательной реальности прошлого. Поэтому важно сохранить специфику наци> ональных традиций в образовании, обраща> ясь прежде всего к классическому, духовно> му наследию человечества, одним из высших ценностно>целевых приоритетов которого должно стать воспитание толерантности. СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Гершунский, Б. С. (2002) Толерантность в системе ценностно>целевых приоритетов об> разования // Педагогика. №7. С. 3–12. Калоев, Б. А. (2004) Осетины. М. : Наука. Клапрот, Г. Ю. (1967) Путешествие по Кав> казу и Грузии, предпринятое в 1807–1808 году // Осетины глазами русских и иностранных пу> тешественников (XIII–XIX вв.) : сб. док. Орд> жоникидзе : Изд>во СОНИИ. С. 105–180.

2010 — №2

Кох, К. Г. (1843) Путешествие через Рос> сию и Кавказ по Кавказскому перешейку. Т. 1–2. Штутгарт : Изд>во географ. лит. Кузнецов, В. А. (1992) Очерки истории алан. Владикавказ : Ир. Миллер, В. Ф. (1992) Осетинские этюды. Ч. 1–3. Владикавказ : Изд>во СОИГСИ. Рерих, Н. К. (1933) Звучание народов // Осетия. Париж. №2. Солнцев, Н. В. (1969) Традиции как спе> цифические общественные явления // О ме> тодологических проблемах общественных на> ук : сб. науч. трудов. Новосибирск : Наука. С. 58–69. Хетагуров, К. Л. (1974) Собр. соч. : в 3 т. М. : Изд>во худ. лит. Т. 2. Цаллаев, Х. К. (1993) Традиции и обычаи осетин. Владикавказ : Ир.

191

2010 — №2

ПРОБЛЕМЫ ПОНИМАНИЯ

Сущность понимания Т. Я. КВАСЮК (ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ УПРАВЛЕНИЯ)* Данная статья посвящена проблеме понимания. В ней дается обзор рабочих определений по& нимания, вычленяется суть понимания; описывается процесс понимания и четыре шага данно& го процесса; характеризуются мыслительные операции, способствующие процессу понима& ния. Ключевые слова: понимание, психология, педагогика, предпонимание, понимание в действии, самостоятельное осмысление, выдвижение гипотезы решения, проверка правильности решения.

The Essence of Understanding T. IA. KVASIUK (THE STATE UNIVERSITY OF MANAGEMENT)

The article covers a problem of understanding. There is a review of several working definitions of understanding. The article gives the essence of understanding and describes the process of under& standing and its four steps. The author mentions some mental operations that further the process of understanding. Keywords: understanding, psychology, pedagogy, pre&understanding, understanding in action, indi& vidual conceptualization, hypothesizing for a solution, decision verification.

век всеобщего распространения радио, массовой печати, телевидения, повыше> ния образовательного уровня масс проблема «понимания» и «истолкования» информа> ции выходит на качественно иной уровень. У недобросовестных власть предержащих появляются широкие возможности манипу> лирования сознанием человека и формиро> вания одномерного сознания (по характе> ристике Г. Маркузе, см.: Маркузе, 1978). Исходя из этого, понимание приобретает ог>

ромное значение, привлекая широкое внима> ние исследователей самых различных на> правлений. Закономерность данного явления обус> ловлена прежде всего тем, что понимание — это «узел, связывающий познание и общение воедино». Кроме того, «понимание является чрезвычайно существенным звеном эффек> тивной регуляции деятельности людей» (Брудный, 1975: 115). В самых различных сферах человеческой жизни мы должны за>

* Квасюк Татьяна Яковлевна — кандидат педагогических наук, доцент кафедры английского языка № 2 Института иностранный языков Государственного университета управления (г. Моск> ва). Тел.: (495) 371>00>44. Эл. адрес: Kvasyuk.ta@mail.ru

192

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

ботиться об успешности, эффективности по> нимания. Учащийся должен понимать объяс> нения преподавателей, а подчиненный — распоряжения руководителя. Восприятие произведения искусства и познание законов природы, соблюдение статьи закона и ус> пешная эксплуатация приборов с помощью инструкции, эффективность речи оратора и удачно выбранное педагогическое воздей> ствие непременно предполагают понимание, содержат понимание как условие или как этап. Едва ли возможно перечислить все сферы человеческой жизни, в которых про> блема понимания оказывается задейство> ванной, а то и занимает почетное место. Проявления понимания весьма многооб> разны и противоречивы. Так, Н. А. Мен> чинская, описывая неодинаковый характер понимания в разных ситуациях, говорит, что иногда оно сводится к тому, что мы относим предмет или явление к определенной катего> рии, подводим частный случай под соответ> ствующее понятие, отвечаем на вопрос: «Что это такое?» Она признает, что в элементар> ной форме эти случаи сливаются с узнавани> ем (Менчинская, 1989: 224). В других обстоятельствах понять что>ни> будь — значит выяснить причину явления, следствие, к которому оно ведет, т. е. вклю> чить его в систему причинно>следственных связей, раскрыть происхождение и разви> тие явления, ответить на вопросы: «Почему и как это произошло?», «Зачем это делается?» Ответ на эти вопросы вскрывает существен> ные, закономерные связи предметов и явле> ний действительности (Рузавин, 1979: 28). Понимание поступков людей заключается в раскрытии объективных причин выполняе> мых ими действий, мотивов их поступка, смысла, который ему придается, обществен> ного значения поступка. Часто понимание заключается в выясне> нии логических оснований, из которых сле> дует то, что осмысливается. Таково понима> ние математических теорем, доказательств, решения математических задач и т. п. Иногда понять что>нибудь — значит уста> новить, как устроена вещь, из каких частей

2010 — №2

она состоит, как действует каждая часть, как взаимодействуют части. Таково понимание всякого рода механизмов, понимание строе> ния организма и его деятельности. Особое место занимает понимание речи (отдельных слов, предложений, связного из> ложения) как обязательное условие обще> ния людей, их совместной трудовой деятель> ности, усвоения общественного опыта. Важ> ную роль, считает А. А. Смирнов, играет понимание не только буквального значения речи, но и того, что представляет собой под> текст речи, т. е. того, что не всегда ясно выражается и что с буквальным значением речи иногда не совпадает (что характерно, например, для иронии, сатиры, шутки) (Смирнов, 1966). К примеру, возьмем слово «пришел». Зна> чение этого слова определенно: глагол со> вершенного вида, единственного числа, мужского рода (Сенько, Фроловская, 2007: 10). Но смысл этого слова может быть понят только в контексте: пришел поезд; пришел Дед Мороз; пришел час расплаты; пришел, увидел, победил. Контекст является необхо> димым условием для понимания текста. Существенно подчеркнуть, что понима> ние имеет циклический характер и что эта цикличность проявляется в особенности процесса понимания — герменевтическом круге. Для того чтобы понять любой вид текста, его необходимо объяснить, но для его объ> яснения необходимо понимание. Для пони> мания целого необходимо понять его от> дельные части, а для понимания отдельных частей нужно иметь представление о смысле целого. В некоторых случаях можно пони> мать части целого, иметь представление об этом целом, но не понимать сложившейся ситуации. В таком случае вхождение в гер> меневтический круг не происходит, не про> исходит полного понимания. Этот перечень можно продолжить. Так, в работах А. А. Бодалева говорится о «по> нимании людьми друг друга», «понимании человеком других людей» (Бодалев, 1970). При этом имеются в виду восприятие друго>

2010 — №2

го человека, интерпретация, объяснение, предсказание его поступков, человеческих качеств. Сюда же можно отнести эмпатию — понимание чувств, потребностей других лю> дей (Гаврилова,1975). Нередко говорят о понимании или непо> нимании произведений искусства — музы> ки, живописи, поэзии и т. п. За строками Ф. И. Тютчева: Как сердцу высказать себя? Другому как понять тебя? Поймет ли он, чем ты живешь? скрываются муки творчества Поэта, Фило> софа, Педагога, Ученого (Сенько, Фролов> ская, 2007: 3). А. А. Налчаджян пытается установить связь между некоторыми формами понима> ния и интуиции. При этом автор отмеча> ет, что «более глубоким уровнем понима> ния является интеллектуальная интуиция», как правило, приводящая к открытию новой идеи, озарению (Налчаджян, 1973: 99). Та> ким примером может служить открытие пе> риодического закона химических элементов Д. И. Менделеевым во сне. Во время сна у него произошел резкий качественный ска> чок понимания, и при пробуждении у него в голове все химические элементы были уже упорядочены. Установлено, что понимание является важнейшей составляющей теоретической и духовно>практической деятельности, что понимание связано с объяснением, что пони> мание текстов культуры есть обнаружение их смыслов, что понимание является мето> дом познания и понимание может быть спо> собом бытия человека. Такие многообразные и неоднородные проявления понимания чрезвычайно затруд> няют его изучение. Исследователю может показаться, что мы имеем дело с целым ря> дом явлений, случайно получивших одина> ковое наименование. На практике каждому приходится исходить из своего собствен> ного рабочего определения понимания, не слишком заботясь о том, чтобы его трактов> ка увязывалась (уж если не совпадала) с дру> гими.

Проблемы понимания

193

Развивая эту мысль и обращаясь к упо> треблению слова «понимание», А. А. Бруд> ный выделил семь значений этого слова: следование заданному или избранному на> правлению; способность прогнозировать; способность дать словесный эквивалент; со> гласование программ деятельности; исполь> зование в решении проблем; способность осуществить приемлемую реакцию; способ> ность прилагать к изменяющейся действи> тельности уже имеющиеся знания о ситуа> циях или объектах (Брудный, 1975: 113). Рабочее определение понимания, которое предлагает А. А. Брудный, скорее походит на характеристику критерия понимания: «Субъект может понять и понимает структу> ру функционирующего целого, если, имея перед собой элементы этой структуры и не имея инструкции по сборке, мы способны со> брать это целое таким образом, что оно ста> нет функционировать» (Брудный, 1975: 115). Однако, как уже отмечалось, «терминоло> гически единого употребления слова «пони> мание» не существует и поныне». Г. С. Кос> тюк подчеркивает, что понимание «включает выделение основных элементов материала, «смысловых вех» и объединение их в единое целое... Понимание всегда осуществляется на основе предыдущего опыта человека» (Костюк,1959: 364). Совсем как будто иначе определяет понимание Н. И. Жинкин: «Пе> ревод с натурального языка на внутренний» (Жинкин, 1964). Приведенные выше и другие характерис> тики понимания будут действительно ка> заться мало связанными друг с другом, если рассматривать это явление в специальных случаях, в частных проявлениях, в разных условиях. Между тем М. С. Роговин отме> чает, что «человеческое мышление стремит> ся отразить изучаемые объекты или явления прежде всего путем соотнесения их с бо> лее широким кругом явлений, включения их в систему уже изученных закономерностей, связей и отношений действительности» (Ро> говин, 1969: 159). В целом ряде работ мы находим сход> ные соображения о том, что главная суть

194

2010 — №2

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

процесса понимания в том, что поступаю> щая, «понимаемая» информация соотносит> ся с имеющейся системой знаний. Как же происходит активный процесс по> нимания? Все попытки понять «понимание» обретают многообразные связи, отношения «самого» понимания к другим, более кон> кретным понятиям: понимание знания, по> нимание смысла, понимание текста, понима> ние доказательства теоремы, понимание «Другого», понимание бытия. С точки зрения психологии во всех этих многообразных связях можно отметить еди> ное общее: предпонимание, собственно по> нимание в действии, самостоятельное ос> мысление материала и выдвижение гипотез решения задачи или проблемы и проверка правильности понимания. Эти четыре шага понимания важно учитывать в педагогиче> ской практике и учебной деятельности сту> дентов. От осознания проблемы мысль пере> ходит к ее разрешению, т. е. к пониманию в действии, самостоятельному осмыслению с выдвижением гипотез решения и проверке правильности решения. В ходе самой мысли> тельной деятельности во время повторного решения похожих задач происходит образо> вание автоматизмов и определенных навыков мышления, что, в свою очередь, помогает процессу мышления и понимания. Существу> ют определенные операции мыслительного процесса, которые способствуют пониманию и решению проблемных ситуаций, а именно: сравнение, анализ, синтез, абстракция, обоб> щение. Этим операциям мыслительного про> цесса следует обучать студентов, предлагая им различные задания или тексты на анализ содержания, сравнение текстов и ситуаций, обобщение и выделение главной идеи, ис> пользование синтеза или составления целого из отдельных частей, абстракции или состав> ления различных схем, чертежей и рисунков в зависимости от содержания текста. Все эти мыслительные операции, в свою очередь, бу> дут способствовать развитию восприятия, внимания, памяти, воображения. Они же,

в свою очередь, будут содействовать лучше> му пониманию, т. е. здесь опять наблюдается цикличность понимания. Таким образом, главная суть понимания, если его рассматривать как общий, а не част> ный случай, — это познавательное взаимо> действие системы наших знаний и поступаю> щей информации. Продемонстрированное нами многообразие проявлений и вместе с этим рабочих определений понимания как раз и порождается различными вариантами взаимодействия. СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Бодалев, А. А. (1970) Формирование поня> тия о другом человеке. Л. Брудный, А. А. (1975) Понимание как фи> лософско>психологическая проблема // Во> просы психологии. №10. С. 109–117. Гаврилова, Т. П. (1975) Понятие эмпатии в зарубежной психологии // Вопросы психоло> гии. №2. С. 147–156. Жинкин, Н. И. (1964) О кодовых переходах во внутренней речи // Вопросы языкознания. №6. С. 26–38. Ерастов, Н. П. (1979) Сила живого слова. Ярославль. Костюк, Г. С. (1959) Вопросы психологии мышления // Психологическая наука в СССР. М. Т. 1. С. 357–440. Маркузе, Г. (1978) Социальная философия Франкфуртской школы. М. Менчинская, Н. А. (1989) Проблемы учения и умственного развития школьника. М. : Педа> гогика. Налчаджян, А. А. (1973) Уровни понима> ния и интуитивное мышление // Мышление и общение. Алма>Ата. Роговин, М. С. (1969) Введение в психоло> гию. М. Рузавин, Г. И. (1979) Проблема понимания и герменевтика. М. Сенько, Ю. В., Фроловская М. Н. (2007) Педагогика понимания. М. Смирнов, А. А. (1966) Проблемы психоло> гии памяти. М.

Проблемы понимания

2010 — №2

195

Комплексы и архетипы Г. В. ГОЛЕНОК (ИНСТИТУТ ФИЛОСОФИИ РОССИЙСКОЙ АКАДЕМИИ НАУК)* Проводится различие между понятиями «комплекс» и «архетип» в аналитической психологии. Раскрыт интерес Юнга к оккультизму. Дана специфическая трактовка архетипа как атома кол& лективного бессознательного. Ключевые слова: комплекс, архетип, коллективное бессознательное, иррациональное, либи& до, оккультизм, первообраз, образ, самость.

Complexes and Archetypes G. V. GOLENOK (THE INSTITUTE OF PHILOSOPHY OF THE RUSSIAN ACADEMY OF SCIENCES)

The author draws a difference between the concepts of complex and archetype in the analytical psy& chology. Jung’s interest in occultism is revealed. A specific interpretation of archetype as an atom of the unconscious collective is given. Keywords: complex, archetype, collective unconscious, irrational, libido, occultism, imago, image, selfhood.

нг назвал вытесненные эмоциональ> ные конфликты комплексами. Он дал им название «комплекс». В аналитической психологии комплекс (лат. complexus — связь, сочетание) — совокупность отдель> ных психологических явлений, идей или об> разов. В психоанализе комплекс интерпре> тируется как совокупность полностью или частично бессознательных взаимосвязан> ных, эффективно окрашенных элементов (импульсов, идей, представлений), которая обусловливает структуру и направленность сознания. Комплексы накладывают отпеча> ток на психику и поведение человека. Они характеризуются аффектом, независимо от того, сознает это человек или нет. Они всегда относительно автономны. Фрейд описал Эдипов комплекс, комплекс кастрации, А. Адлер — комплекс неполно> ценности, К. Г. Юнг — комплекс Электры. Согласно Юнгу комплексы — это такие пси> хические явления, которые лишены контро> ля со стороны сознания. Они вытеснены в подсознание, откуда могут постоянно пре> пятствовать или, наоборот, содействовать работе сознания. Комплекс всегда содержит в себе нечто вроде конфликта или, по край>

ней мере, является либо его причиной, либо его следствием. Во всяком случае, комплексу присущи признаки конфликта, подавленно> го желания, шока, потрясения, несовмести> мости. Это болевые точки, оказывающее су> щественное влияние на поведение и установ> ки людей. Комплекс стал одним из основных поня> тий глубинной психологии. Комплексы яв> ляются в этом смысле центром или узловым пунктом душевной жизни, без них нельзя обойтись, более того, они должны присутст> вовать, потому что в противном случае ду> шевная деятельность пришла бы в состояние застоя. Но комплексы означают также и об> ласть, где, по крайней мере, человек терпит поражение, где нельзя что>либо преодолеть или осилить, т. е., без сомнения, это слабое место. Цель психотерапии состоит не в том, чтобы избавиться от комплексов. Важно снизить его отрицательное воздействие на человека, указывая на ту роль, которую он играет в стереотипах поведения и эмоцио> нальных реакциях. Комплексы — это группы образов, свя> занных между собой общим эмоциональным тонусом. Юнг в своем эксперименте со сло>

* Голенок Геннадий Васильевич — кандидат философских наук, докторант Института фило> софии Российской академии наук. Тел.: (495) 697>89>96. Эл. адрес: iph@iph.ras.ru

196

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

весными ассоциациями обнаружил присут> ствие эмоционально тонированных ком> плексов, заметив определенную регуляр> ность в ассоциациях субъектов в связи с про> пущенными или замедленными реакциями — ответами на словесный материал. Он устано> вил, что каждый субъект подобных ассоциа> ций имеет склонность образовывать опреде> ленные темы, такие, скажем, как ассоциация с матерью — «материнский комплекс». Ком> плексы являются основным содержанием личного бессознательного. И Фрейд, и Юнг обнаружили в свое время интерес к оккультизму. Представления этих людей о психологии человека оказались ре> зультатом их собственного развития. Поэто> му и не тождественны. Для Юнга ортодок> сальный психоанализ оставался лишь гедо> нистским описанием человеческой природы. Он отошел от теории Фрейда, гипотетически предполагая либидо намного более широкой и всеохватывающей психологической силой, нежели это представлял себе Фрейд. Юнг был склонен воспринимать иррациональное как глубинный компонент человеческой проницательности. Юнг использовал определенные понятия для описания различных составляющих пси> хики, как сознательной, так и бессознатель> ной. Наличествуют четыре уровня психиче> ского: 1) личное сознание, или «повседневное» обыденное осознавание; 2) личное бессознательное, специфиче> ское только для данной индивидуальной психики, но не осознаваемое ею; 3) объективная психика, или коллектив> ное бессознательное, по всей видимости, об> ладающее в сообществе людей универсаль> ной структурой; 4) культурный мир общих ценностей и форм, внешний мир коллективного со> знания. Юнг полагал, что между сознательным и бессознательным существуют компенса> торные взаимоотношения. Бессознательное всегда пытается сделать целостной созна> тельную часть психики, добавляя к ней те ча>

2010 — №2

сти, которые отсутствуют и, таким обра> зом, предотвращают опасную утрату рав> новесия. Расхождение между Фрейдом и Юнгом просматривается в трактовке сно> видений. Фрейд считал, что абсолютно не> корректно приписывать работе сновидений творческий характер. Юнг отвергал значи> мое для Фрейда различие между явным и скрытым содержанием сновидений. Он считал, что явный смысл сновидения также имеет значение как послание сновидцу. Швейцарский психиатр не мог согласить> ся с Фрейдом, что сновидение служит «фа> садом», за которым скрывается его смысл, уже известный, но, так сказать, скрываемый от сознания. Для Юнга сновидения являют> ся частью естества человека, у которого нет никакого намерения обманывать. Оно выра> жает какое>то психическое содержание наи> лучшим для себя образом. Примерно так же, как растение растет или животное зани> мается поиском пищи, используя свои пре> дельные возможности. Юнг полагал, что сновидения могут содержать в себе одухо> творяющие истины, философские суждения, иллюзии, буйные фантазии, воспоминания, предвидения, иррациональные состояния, даже телепатические видения. Еще одно нововведение Юнга в психоло> гию сновидения связано с предположением о том, что можно толковать характеры, ко> торые возникают в сновидении, как симво> лические аспекты «Я» самого сновидца. Ска> жем, кому>то снится глубоко опечаленная девушка. Но это элегическое состояние, свойственное самому сновидцу. В работе «Метаморфозы и символы либи> до» (1912) Юнг показал, что в психике чело> века помимо индивидуального бессозна> тельного есть более глубокий слой — кол> лективное бессознательное. До Фрейда исследователи полагали, что неосознанное содержание в человеческой психике крис> таллизуется в сознании, а затем вытесняет> ся из него. Фрейду принадлежит приоритет в открытии бессознательного как автоном> ного, не зависящего от сознания безличного начала человеческой души. «Все вытеснен>

2010 — №2

ное бессознательно, но не все бессознатель> ное есть вытесненное» (Фрейд, 1989: 428). Бессознательное интенсивно вмешивается в человеческую жизнь. По мнению Фрей> да, представление о том, что нашими поступ> ками руководит «Я», не более чем иллюзия. На самом деле над нами властвует природ> ное безличное начало, которое образует бессознательную основу нашей души, т. е. психики. Коллективное бессознательное присуще каждому народу, этносу и человечеству в це> лом и формирует его творческий дух, чувст> ва и ценности. Это своего рода кристаллиза> ция первичного душевного опыта человече> ства. «Безмерно древнее психическое начало образует основу нашего разума так же, как строение нашего тела восходит к общей анатомической структуре млекопитающих (Юнг, 1999: 64). Разделение психики на сознательное и бессознательное является основной пред> посылкой психоанализа. Бессознательное начало Фрейд называет «Оно». В его пони> мании «Оно» имеет природное происхожде> ние. В нем сконцентрированы все первичные влечения человека: сексуальные желания, влечение к смерти, которое, будучи обраще> но вовне, оказывается устремлением к раз> рушению. Человеческое «Я» изо всех сил, по мысли Фрейда, пытается выжить в мире при> роды и общества. Однако побуждения инди> вида наталкиваются на безрассудную силу «Оно». Если «Я» пытается приспособиться к объективным, действительным условиям жизни, то «Оно» руководствуется принци> пом удовольствия. Так, рождается непри> миримая борьба между «Я» и «Оно» (Юнг, 1999: 432). Между тем в психоаналитической технике нашлись средства, которыми можно прекратить действие сопротивляющейся си> лы «Оно» и сделать данные представления осознанными. Состояние, в котором послед> ние находились до осознания, Фрейд назы> вает вытеснением, а сила, которая привела к вытеснению и его поддерживала, ощущает> ся во время аналитической работы как со> противление.

Проблемы понимания

197

Иную трактовку бессознательного нахо> дим у К. Г. Юнга. Эта сила уже не рассмат> ривается как чисто природный феномен. Бессознательное родилось у истоков челове> ческой истории в коллективном психиче> ском опыте. Следовательно, можно говорить о культурном генезисе бессознательного. Юнг определяет бессознательное как ис> ключительно психологическое. Оно покры> вает все те психические содержания или процессы, которые не осознаются, т. е. не отнесены воспринимаемым образом к наше> му Эго. Бессознательное не оценивается больше как результат вытесняющей дея> тельности сознания (Фрейд). Юнг толкует бессознательное как нечто специфическое и творческое, как некую психическую перво> действительность, главный источник свойст> венных всем людям основных мотивов и ар> хетипов переживания. Хотя коллективное бессознательное — культурный феномен, от поколения к поко> лению оно передается с помощью биологи> ческих механизмов. Оно выступает отраже> нием опыта прежних поколений, запечатлев> шегося в структурах мозга. Данный слой был на поверхности только у первобытных лю> дей (а возможно, и раньше) на том этапе, когда различить сознательное и бессозна> тельное было еще невозможно. Одна из уникальных характеристик чело> веческого вида, как полагает Юнг, — беско> нечное разнообразие способов, которыми могут выражаться основные модели поведе> ния. Сами по себе эти модели непсихологич> ны, но они обеспечивают основание, на ко> тором возникают психические содержания. Данные модели поведения глубоко бессоз> нательны, и более того — они не могут стать сознательными. Их внутренний прин> цип, их природа всегда остаются скрытыми от сознания — вот почему их невозможно описать в терминах интеллектуальной дея> тельности. В то же время, когда мы говорим о моде> лях поведения человека как вида, эти модели нельзя свести к инстинктам, что было бы верно по отношению к животным. Тоталь>

198

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

ность всех этих моделей поведения у челове> ка, способов их трансформации, благодаря которым развивается психика, Юнг назвал психоидным уровнем функционирования психики. Таким образом, психоидное, не яв> ляясь по своему существу ни инстинктив> ным, ни психическим, представляет собой, по Юнгу, тот первоначальный уровень, на котором покоится и то, и другое. Названные модели поведения ни сознательны, ни бес> сознательны. Они как бы замещают значи> тельные умственные образования. Похоже, будто организм «знает», что делает и какова задача этого действия. Другими словами, каждая модель поведения имеет свое значе> ние на уровне сознания. Это значение выра> жается в том, что каждое инстинктивное действие у животных, например, происходит так, как будто организм имеет в виду об> раз — цель всего процесса, хотя этот образ, конечно, в сознании отсутствует. Такой псевдообраз цели инстинктивного действия у животных Юнг называет протообразом. Следовательно, значение каждой модели по> ведения у животных содержится в протооб> разе, и каждый инстинкт несет внутри своей структуры «отпечаток» всей ситуации в це> лом, задачу и средства ее исполнения. Этот же самый принцип действует и по отношению к моделям поведения человека. Как у биологического существа, у человека нет выбора, кроме как действовать специфи> чески человеческим образом и выполнять свои модели поведения. Тот факт, что в дей> ствии каждого инстинкта запечатлен веду> щий образ, даже более очевиден для челове> ка, чем для животных. Эти протообразы нельзя назвать архетипами, так как на пси> хоидном уровне они не отделены еще от ин> стинктов. Если для животных протообра> зы — это псевдообразы, на самом деле не су> ществующие, то для человека они становят> ся все острее, определеннее и на конкретных этапах даже видимы. Они выражены в снах, фантазиях, и это означает, что психика есть особый способ человеческого бытия. Когда мы говорим о психике, которая отделилась в процессе эволюции от инстинктов, то мож>

2010 — №2

но полагать, что в основании психики оста> лись протообразы, ставшие архетипами. Архетип (греч. archaikos — древний, пер> вый, начало, первоначально единое вещест> во, изначальный принцип, неизменное и не> приходящее в череде явлений) — первооб> раз, первичный образ, который относится к самым ранним обнаружениям души. Архе> типом Юнг называл простые и функцио> нальные образы, которые существуют в кол> лективном бессознательном. Он вывел это понятие из многократно повторяющихся на> блюдений по поводу того, что мировую лите> ратуру определяют те мифы и сказки, кото> рые содержат в себе мотивы, вновь и вновь появляющиеся повсюду. Эти же самые моти> вы мы встречаем в фантазиях, сновидениях, безумном бреде. Они проистекают из неосоз> наваемого самого по себе архетипа, бессоз> нательной предформы, которая, по>видимо> му, относится к унаследованной структуре психики и, следовательно, может обнаружи> ваться как спонтанный феномен. Человек наследует эти первообразы от своего родового прошлого, которое включа> ет как его человеческих, так и предчеловече> ских или животных предков. Это не просто имена или даже философские понятия, это моменты самой жизни, целостно связанные с живым человеком эмоциональными связя> ми. Архетип является основным элементом первоклеточной коллективности бессозна> тельного, своеобразным арсеналом, сокро> вищницей наиболее ценного и глубинного человеческого опыта. Архетипы, определя> ются не содержательно, а только формаль> но. Содержательно можно определить, по Юнгу, только первообраз, и то лишь тогда, когда он осознан и в силу этого наполнен материалом сознательного опыта. Его же форму, напротив, можно сравнить с осевой структурой кристалла, которая определен> ным образом предопределяет формирование кристалла в исходном растворе, не сущест> вуя сама при этом материально. Ее мате> риальное существование проявляется лишь в способе и форме кристаллизации ионов, а затем молекул. Сам по себе архетип пред>

2010 — №2

ставляет собой пустой формальный элемент. Наследуются, стало быть, по Юнгу, не пред> ставления, но формы, которые тоже можно определять только формально. Точно так же нельзя обнаружить наличие архетипа само> го по себе, как нельзя обнаружить и суще> ствование инстинктов, пока они не проявят себя в чем>то конкретном. Юнг предостерегал, что ни на мгновение нельзя предаваться иллюзии, что архетип можно объяснить раз и навсегда и на этом разделаться с ним. Даже самая лучшая по> пытка объяснения архетипа представляет собой лишь более или менее удачный пере> вод его на другой образный язык. Учение об архетипах связано у Юнга с символом, кото> рый также функционирует как элемент бес> сознательного и разрушается при попытке осмыслить опыт. Так, он ссылается на раз> рушение античного пантеона богов под воз> действием аналитического мышления. Архетип всегда сохраняет свое значение и функции. Он не разрушается, а только видо> изменяется, обнаруживая себя в новых фор> мах на новых этапах истории. Юнг отмечает, что в наше время вместо Зевсова орла или птицы Рок оказывается самолет, вместо сра> жения с драконом — железнодорожная ка> тастрофа. В этом смысле архетип универса> лен, общечеловечен. Будучи структурными элементами так называемого коллективно> го «бессознательного» (психический опыт предшествующих поколений), архетип нахо> дится в зародыше всех психических процес> сов и переживаний. Архетип — понятие, которое трудно представить конкретно, но их воздействие проявляется в сознании в качестве архети> пических образов и идей. Это универсальные паттерны или мотивы, которые всплывают из коллективного бессознательного и явля> ются основой религий, мифов, легенд и ска> зок. В психике человека они возникают в снах и видениях. Архетип — не столько образ, сколько не> кое фундаментальное переживание, специ> фическое устремление человеческой психи> ки, которое само по себе лишено какой>либо

Проблемы понимания

199

предметности. Архетип — это первосмысл, который незримо организует и направляет жизнь нашей души. Самой древней, исход> ной формой психического опыта оказывает> ся миф, поэтому все архетипы так или иначе связаны с мифологическими образами и пе> реживаниями. Миф лежит в основе челове> ческой души, в том числе и души современ> ного человека, — таков вывод Юнга. Именно миф дает человеку чувство единения с пер> воосновами жизни, приводит душу к согла> сию с ее бессознательными архетипами. Мифы похожи на сны. Сновидения — ве> стники бессознательного. Через сны прояв> ляется содержание бессознательного и со> относится с сознанием. «Миф — это коллек> тивный «сон» целого поколения людей в определенный исторический момент, — пи> шет американский юнгианец Р. Джонсон — Получается так, словно весь народ одновре> менно заснул, и этот увиденный «сон», миф, выплеснулся через народную поэзию, песни и легенды. Но миф живет не только в литера> туре и человеческом воображении, он сразу находит выход в формах и направлениях культуры и повседневной человеческой дея> тельности» (Джонсон, 2005: 22). Архетипические образы составляют базо> вое содержание обьективной психики. Сами архетипы непосредственно не наблюдаются, но — по аналогии с магнитным полем — про> слеживаются в своем влиянии на зримые со> держания сознания и выступают в форме архетипических образов и персонифициро> ванных или образных комплексов. Архетип сам по себе есть тенденция или склонность к структурированию образов нашего пережи> вания определенным образом, но архетип — это вовсе не сам образ. При обсуждении по> нятия архетипа Юнг сравнивал его с крис> таллическим образованием в насыщенном растворе: решетчатая структура отдельного кристалла следует определенным правилам или принципам (собственно архетипу), тогда как действительную форму, которую зара> нее примет сам кристалл (архетипический образ), заранее предсказать невозможно. Например, существует универсальная чело>

200

2010 — №2

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

веческая тенденция создавать образ матери, но каждый индивид формирует свой особый материнский комплекс, базирующийся на этом универсальном человеческом архетипе. Архетипические образы — это фундамен> тальные и глубокие образы, возникающие под воздействием архетипов на накапливае> мый опыт индивидуальной психики. Они от> личаются от образов>комплексов тем, что имеют универсальный и обобщенный смысл, часто сопровождаемый нуминозным аффек> тивным качеством. Архетипические образы сохраняют свою значимость у большого чис> ла людей на огромном временном отрезке. Они культурно встроены в коллективное со> знание. Примерами такой культурной фор> мы являются образы короля и королевы, Девы Марии и различных религиозных фи> гур. Множество коллективных фигур и ситу> аций несут в себе архетипические образы, оставаясь, как правило, совершенно вне осо> знания у субъекта относительно подобной проекции. Сильные эмоциональные реакции после политического убийства или смерти общественного деятеля — президента или короля, кинозвезды или религиозного лиде> ра — показывают, насколько для многих лю> дей конкретная фигура наполнена архетипи> ческой проекцией. Любое повторяющееся человеческое пе> реживание содержит в себе архетипическую

основу: рождение, смерть, сексуальное со> перничество, брак, конфликт противоборст> вующих сил. Хотя архетипы и могут эволю> ционировать, они подвержены слабым изме> нениям, что практически могут считаться постоянными в пределах исторического вре> мени. В юнговской модели Самость является регулирующим центром всего психического, в то время как Эго — всего лишь центр лич> ного сознания. Самость — упорядочиваю> щий центр, который фактически коорди> нирует всю психическую область. К тому же архетипическое является образцом, мат> рицей индивидуальной идентичности. Са> мость — это центр психического целого. Три различных значения Самости: 1) психическое как целое, действующее как организационная единица; 2) центральный архетип порядка, если рассматривать Самость с точки зрения Эго; 3) архетипическая основа Эго. Сопоставление комплекса и архетипа в со> временной психологии имеет весьма важный смысл. Оно позволяет более отчетливо пред> ставлять базовые понятия юнгианства. СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Джонсон, Р. (2005) Мы. М. Фрейд, З. (1989) Я и Оно // Фрейд З. Психо> логия бессознательного : Сб. произв. М. Юнг, К. Г. (1999) Архетип и символ. М.

Новые книги Высшее образование и гуманитарное знание в XXI веке : монография;доклад Института фундаментальных и прикладных исследований Московского гуманитар; ного университета VI Международной конференции «Высшее образование для XXI века» (Москва, МосГУ, 19;21 ноября 2009 г.) [Текст] / Вал. А. Луков, Б. Г. Юдин, Вл. А. Луков, Н. В. Захаров, П. Д. Тищенко, Б. Н. Гайдин, В. А. Гневашева, Г. Ю. Ка; нарш, К. Н. Кислицын, Ч. К. Ламажаа, С. В. Луков, О. О. Намлинская ; под общ. ред. Вал. А. Лукова и Вл. А. Лукова. — М. : Изд;во Моск. гуманит. ун;та, 2009. — 480 с.

Проблемы понимания

2010 — №2

201

Понятие «одиночество» сквозь призму философских категорий А. Э. ВОСКОБОЙНИКОВ, Т. Р. РАШИДОВА (МОСКОВСКИЙ ГУМАНИТАРНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ)* Пытаться раскрыть тайну одиночества важно для того, чтобы реализовать в жизни его позитив& ный потенциал и нейтрализовать присущие ему негативные моменты. Многообразные формы одиночества, его важнейшие характеристики рассмотрены с позиции определенных философ& ских категорий. Ключевые слова: одиночество, «Я», «Другой», сущность существования, понимание, свобода, творчество, одиночество гения, одиночество тирана.

The Concept of Loneliness through the Prism of Philosophical Categories А. Е. VOSKOBOINIKOV, T. R. RASHIDOVA (MOSCOW UNIVERSITY FOR THE HUMANITIES)

Trying to solve the mystery of solitude, it is important to realize its positive potential in life and to neu& tralize its inherent negative aspects. Various forms of loneliness, its most important characteristics are considered from the positions of certain philosophical categories. Keywords: loneliness, «Ego», «Other», essence of existence, understanding, freedom, creativity, soli& tude of genius, loneliness of tyrant.

Мы не можем мыслить ни одного предмета иначе как с помощью категорий; мы не можем познать ни одного мыслимого предмета иначе как с помощью созерцаний, соответствующих категориям. И. КАНТ

адумаемся над таким явлением, как оди> ночество человека. Очень скоро движе> ние нашей мысли устремится от поверхност> ного, очевидного, от того, что является нам, к чему>то более глубокому, скрытому — к сущности. Сущность одиночества — нечто лежащее за пределами нашего непосредст> венного восприятия. Какова же на самом>то деле эта сущность? Нередко одиночеству предписывают смысл, который глубинно в нем не заложен. Задача понимания состоит в том, чтобы вы> явить истинный смысл, присущий одиноче>

ству. Что есть вот это данное одиночество, которое испытывает человек? Только то, что оно непосредственно обнаруживает сейчас? Оценивать одиночество человека подобным образом, т. е. только по его непосредствен> ному проявлению здесь и сейчас, неверно, поскольку зачастую корни одиночества ле> жат гораздо глубже. Оно имеет подтекст, а также то, что раскрывается в контексте. А глубинно понимать сущность одиночества необходимо для того, чтобы реализовать в жизни весь его позитивный потенциал и нейтрализовать присущие ему негативные моменты. Все события, происходящие в жизни че> ловека, всегда толкуются благодаря языку, любое явление выражено языком. Поэтому для проникновения в истинный смысл оди> ночества необходимо правильно толковать слова, понятия, термины, которые очень ча>

* Воскобойников Анатолий Эммануилович — доктор философских наук, профессор кафед> ры философии, культурологии и политологии Московского гуманитарного университета. Тел.: (495) 374>55>11. Эл. адрес: Laertino@yandex.ru Рашидова Тамила Ризвановна — аспирант кафедры философии, культурологии и политологии Московского гуманитарного университета. Эл. адрес: tamila24@list.ru

202

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

сто используют для его обозначения. По> скольку одиночество имеет в философии свой особый смысл, следует подчеркнуть его отличие от таких понятий, как «изоляция» (физическая, пространственная и временная локализация человека по отношению к соци> альному окружению) и «уединение» (добро> вольная изоляция). Поэтому при рассмотре> нии одиночества следует учесть тот факт, что, находясь в окружении людей, человек испытывает порой мучительное, негативно окрашенное чувство одиночества. Это про> явление одиночества существования, вы> званного состоянием отчуждения и поки> нутости, ведущего к деструктивности. Оно связано с отсутствием значимого взаимо> действия между «Я» и «Другим». Данную ситуацию метко характеризует Ж. П. Сартр в «Бытии и ничто». По его мнению, то, что некоторые принимают за общность, на са> мом деле, по существу, есть не что иное, как «общность» каторжников на галерах, кото> рые синхронно (но в действительности каж> дый сам по себе) принимают навязанное им действо (Сарт, 2000). Как известно, человек с первой минуты своей жизни окружен социумом. Иначе он просто не сможет выжить. Начало и продол> жение жизни человека напрямую связано с другими людьми. Существование «Я» воз> можно только во взаимодействии с «Ты», с «Другим», с окружающим миром. Фунда> ментальным стремлением каждого человека является, по выражению А. Адлера, «чувст> во общности». Однако по мере своего взрос> ления человек начинает осознавать себя как отдельное, обособленное от «Других» «Я». Индивидуальность, самосознание неизбеж> но в какой>то мере отделяют человека от других людей, что ведет к социальному оди> ночеству. Получается, что жизнь человека складывается из противоречия: борьбы оди> ночества и стремления к общности. Человек, говоря словами Ортеги>и>Гассета, «из глу> бин изначального одиночества» стремится «выбраться наружу, достичь… подлинного общения» (Ортега>и>Гассет, 1991: 510). Со> циальное одиночество и «чувство общно>

2010 — №2

сти» — это две противоречивые составляю> щие сущности человека, которые, взаимо> действуя, дополняют друг друга. Более тог> о, они обе необходимы для его успешного и гармоничного развития. С одной стороны, человек — это обобщенная форма пребыва> ния «Я» наедине с собой. Однако каждый человек открывает себя, свое «Я» через «Другого», в результате общения с другими, благодаря этому формируется «Мы». Вслед> ствие этого общение с другими помогает че> ловеку в общении с самим собой, другими словами, готовит его к одиночеству. С дру> гой стороны, пребывая в одиночестве, чело> век получает возможность лучше понять се> бя и других, он становится более восприим> чивым к познанию природы межличностных взаимоотношений. Это сущностное одино> чество, в котором неповторимая человече> ская индивидуальность раскрывается на фо> не социальных взаимодействий. Осознание своей отдельности и сущностного одиноче> ства есть неотъемлемая часть смысла жиз> ненного опыта, поскольку именно сущно> стное одиночество помогает осознать цен> ность общения и жизни в человеческом об> ществе. Благодаря сущностному одиночест> ву «Мы» может стать плодотворным союзом двух индивидуальностей. Одиночество су> ществования «Другого» для «Я» недоступ> но. Чужая душа — потемки. Однако сущно> стное одиночество «Другого» может дать знать о себе, если «Я» вступит в диалог с «Другим», в результате которого произой> дет откровение «Другого» для «Я». То есть самораскрытие, исходящее от «Другого», направленное на «Я» и благодаря этому от> крывающееся в качестве «Ты». Сущностное одиночество «Другого» не перестанет быть тайной для «Я», но это явленная тайна, ко> торая соприкасается с «Я». Наиболее содержательная форма одино> чества — это нерасторжимая слиянность сущностного одиночества с одиночеством существования. Именно такое Одиночество можно писать с большой буквы. Своеобразное видение одиночества дают категории единичное, особенное и общее.

2010 — №2

Даже две капли воды окажутся различными, если мы посмотрим на них через микроскоп, говорил Лейбниц. На свете не существует ничего, что было бы абсолютно схоже меж> ду собой. Полная идентичность может суще> ствовать только абстрактно, формально. Это касается и одиночества. Сколько бы ни было на свете одиноких людей, каждый че> ловек переживает одиночество по>своему. Единичное одиночество отдельного чело> века зависит от множества особых причин и неповторимых случайностей. Здесь можно указать характер человека, воспитание, ус> ловия жизни. Единичное одиночество мож> но также рассмотреть как неповторимое во времени «здесь и сейчас» (которое, однако, может стать закономерным «однажды и на> всегда»). Тем не менее с той же увереннос> тью, с какой можно говорить об исключи> тельности переживания одиночества каж> дым человеком, можно сказать и о том, что не существует двух людей, чье переживание одиночества не имело бы между собой ниче> го общего. В каждом конкретном единичном случае одиночества человека заключено об> щее одиночество. Как отдельное существо, обладающее самосознанием и индивидуаль> ностью, каждый человек одинок. Общее оди> ночество — внутренняя суть единичного одиночества. Одиночество — это не только то, что присуще единичному представителю человеческого рода, не особенность личной биографии, а объективный всеобщий факт человеческого бытия — независимо от того, осознается он или нет. Вспомним лермон> товские строки: «Как страшно жизни сей оковы // Нам в одиночестве влачить. // Де> лить веселье — все готовы: // Никто не хочет грусть делить». Единство единичного и общего проявля> ется через особенное. Как было отмечено выше, человек может быть одинок по раз> ным причинам. Одни люди переживают оди> ночество в связи с переездом на другое мес> то жительства (миграция, вынужденное пе> реселение). Другие выбирают одиночество для того, чтобы «всеми своими помыслами» обратиться к Богу (традиции иночества, от>

Проблемы понимания

203

шельничества). Третьи переживают одино> чество, находясь в чуждом им окружении людей. Четвертые испытывают необходи> мость в одиночестве, чтобы побыть наедине с самим собой и своими мыслями. С точки зрения возможного и действи> тельного можно рассмотреть не только оди> ночество как событие, но и соответствующие свойства одиночества. Одиночество как со> бытие представимо как возможное в буду> щем. То есть в данный момент оно возмож> но, а его действительность реализуется в бу> дущем. Из этого следует, что возможность одиночества как события может зависеть как от места, так и от времени. Мы можем говорить об одиночестве не просто как о та> ковом, но в определенном месте и в опреде> ленное время. Например, существует воз> можность того, что нынешний житель ка> кой>то страны, через несколько лет покинув свою Родину, осознает свою оторванность от родных корней, станет тосковать и столк> нется с одиночеством. Говоря о возможных свойствах одиночества, мы задаемся вопро> сом, будет ли оно благотворным для челове> ка или же принесет ему страдания. В воз> можности существуют как благие, так и раз> рушительные свойства одиночества. Они существуют как возможность их проявле> ния. Свойства одиночества существуют, как способность проявить себя тем или иным об> разом в каждом конкретном случае. Итак, если мы утверждаем, что одиночество — это благо, то, следовательно, приписываем оди> ночеству положительное свойство как уже существующее. Да, оно, бесспорно, сущест> вует, но только как возможность. Однако возможность эта превращается в действи> тельность только тогда, когда сам человек осознает это благо одиночества. Только в этом случае благо как положительное свойство одиночества «демонстрирует» че> ловеку свою действительность. В современных теориях принято разде> лять одиночество как объективную изолиро> ванность и собственно одиночество как субъективное переживание. В связи с этим возникают следующие вопросы. В каком

204

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

случае сам человек является объектом оди> ночества, а когда он выступает в качестве его субъекта? Объектом одиночества стано> вится покинутый, брошенный, лишенный чувства опоры и поддержки человек. В дан> ном случае одиночество возникает независи> мо от самой личности. Дети, немощные люди, оставшиеся по тем или иным обстоя> тельствам без опеки, также очень часто ста> новятся объектами одиночества. Однако внешние причины одиночества преломляют> ся через личностные переживания и при> обретают индивидуальный субъективный смысл. Человек, находящийся в изоляции, уединении от общества и воспринимаемый нами как объект одиночества, не всегда ощу> щает себя одиноким. Одинокая жизнь мо> жет содействовать одиночеству, но не тож> дественна ему. Другими словами, одиночест> во объекта не дано субъекту в готовом виде, а конструируется им, так же и субъект оди> ночества не дан сам себе со всеми его свойст> вами, а самосозидается в процессе самопо> знания. Одиночество является единым субъ> ект>объектным состоянием, возникающим в том случае, когда состояние объективной изолированности смыкается с субъективным переживанием. Получается, что одиночест> во объекта сопутствует одиночеству субъек> та, которое зависит от субъективных пере> живаний. Может ли одиночество человека быть аб> солютным или оно всегда только относи> тельно? Нечто зависящее от внешних обсто> ятельств — всегда относительно и может пе> рестать существовать. В мире человеческого бытия нет ничего постоянного, неизменного и все непрерывно подвержено возникнове> нию и исчезновению. Одиночество сущест> вования как всеобщее проявляется через то, что оно заведомо присуще каждому чело> веку. Одиночество существования человека не зависит от внешних причин. Оно может быть найдено только внутри самого челове> ка и нигде больше. На него не влияют ни социальное окружение человека, ни особен> ности его характера. Однако постольку, по> скольку одиночество существования обус>

2010 — №2

ловлено индивидуальной природой самого человека, оно является относительным. А существует ли абсолютное одиночест> во? Нередко абсолютное одиночество трак> туют как полную изоляцию или уединение от людей. «Какую бесконечную грусть испы> тываешь при виде человека, совершенно оди> нокого на свете! На днях я видел такую бед> ную девушку, она шла на конфирмацию од> на>одинешенька!» (Кьеркегор, 1994). Однако в приведенном примере можно говорить, скорее, о покинутости, брошенности, кото> рые могут стать причиной одиночества су> ществования. А одиночество существования одного человека всегда рассматривается от> носительно существования других людей. Так, одиночество в обществе относительно, поскольку люди общаются друг с другом. По словам Бердяева, невозможно мыслить аб> солютное одиночество, ибо одиночество относительно, так как «соотносительно с су> ществованием других и другого» (Бердяев, 1994: 268). Если говорить о полной изоляции от общества (тюремное заключение, сенсор> ная изоляция), то оно практически всегда яв> ляется временным, зависимым от определен> ных условий и обстоятельств (нарушение за> кона, психическое расстройство личности). Обостренный интерес представляет оди> ночество с позиции категорий свобода и от> ветственность. Можно сказать, что позитив> ная свобода — это достояние человека, которое характеризует степень того, на> сколько он самостоятельно выбирает и пре> творяет в жизнь лучшее из возможного. Свобода неразрывно связана с ответствен> ностью. Ведь в ее основании лежит свобод> ная индивидуальная ответственность каждо> го человека за свой личный выбор. И человек одинок в этом выборе, он должен сделать его самостоятельно. Являясь безусловной основой достояния каждого человека, сво> бода в то же время оказывается бременем, отягощающим свободное существование грузом ответственности. Достаточно напом> нить экзистенциальный принцип, согласно которому человек делает самого себя. Толь> ко существуя, обретает свою сущность. Наи>

2010 — №2

более плодотворное развитие идея сущест> вования получила, безусловно, в экзистен> циализме и была обогащена в рамках гума> нистической психологии. Особо остро переживается одиночество в «пограничных ситуациях». Одна из них — обостренное переживание своей смертности или ее угрозы ближним. Чувство трагиче> ского одиночества, порождающего гнету> щую безысходность и тоску, с философ> ской и художественной глубиной воссозда> но в произведениях Сартра, Камю, Кафки и др. «…Она знала, что нужна Марселю… ощущая, что он не хочет быть одиноким, не хочет стареть и умирать, и упрямое выраже> ние, которое появлялось тогда у Марселя, она порою узнавала на лицах других муж> чин — единственное, в чем были похожи эти сумасшедшие, скрывавшие свое безумие под маской разума, пока оно не одолевало их и не швыряло в отчаянном порыве к женщи> не, даже без вожделения, лишь бы укрыться в ее объятиях от одиночества и мрака, кото> рого они так страшатся» (Камю, 2000: 116). На наш взгляд, весьма продуктивно пони> мание существования как изначальной фун> даментальной уникальности человека, в то же время предстающей как его неповтори> мая врожденная интенция к свободе, кото> рая активизирует жизненную программу, ведущую к самореализации (самоактуализа> ции) и самотрансценденции. Человек не мо> жет переложить свою ответственность на кого>то другого. Он сам (в одиночестве) дол> жен держать ответ, так как поступки его оп> ределены не чем>то вне него и не какой>либо частью его самого, но посредством его «я». Человек должен стать творцом самого се> бя как мыслящего, живого, ответственного за свою жизнь и за все происходящее в ней. Преобразующего реальность так, чтобы в ней не оставалось места для смертной ску> ки существования и ощущения полной бес> смысленности жизни. Иначе говоря, стать «просиянной тварью». В акте самотворчест> ва заключена прямая связь со свободой. «Тайна творчества… есть тайна свободы. Творчество только и возможно из… свобо>

Проблемы понимания

205

ды, ибо лишь из… свободы возможно созда> ние нового, небывшего. Творчество… есть прорыв из ничего, из небытия, из свободы в бытие и мир» (Бердяев, 1993: 117). Для этого человеку необходимо обратиться к самому себе, к своей внутренней жизни, прислу> шаться к движениям своей души. И, углубив> шись в себя, задумавшись о цели, предназна> чении своего пути, спросить себя: «Кто есть «Я» по отношению к себе самому? Как, за> чем, для чего «Я» живу?» Поскольку только «внутренняя связь с первичной реальностью дарует нам и свободу от власти мира, и воз> можность быть его творческим участником» (Франк, 1956: 74). Каждый из нас обладает своим личным, скрытым от посторонних глаз миром. Этот мир спрятан в глубинах нашей души. Это наш внутренний дом, в котором мы находим> ся, когда временно отвлекаемся, уходим от внешнего мира. Это время пребывания на> едине с собой, которое человек должен по> тратить на самоуглубление, на освобожде> ние от подчиненности внешнему миру. Это время Одиночества, которое человек обре> тает, заглянув в себя и отпустив все внешнее. Свобода просветляется путем глубокого по> нимания этого момента. Как известно, суще> ствует два рода свободы: положительная («свобода для») и отрицательная («свобода от»). В правильном балансе «свободы от» и «свободы для» заключена возможность реализации полного потенциала своего су> щества как свободного творца. Однако это получается не у каждого че> ловека. Некоторые люди не готовы признать свободу окружающих. Они стремятся под> менить свободу одиночества сплоченностью без свободы. Сплоченность эта является вла> стью, которая выражает ограничение сво> боды. Власть, не сопряженная с любовью, приводит к тирании. Тиран, наделенный вла> стью, осознает свою ограниченность и от> чужденность, но пытается растворить это осознание в желании все большей и неогра> ниченной власти над другими. Но «жажда власти порождает лишь неутолимую жажду власти… насытиться властью невозможно не

206

2010 — №2

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

только до конца нашего света, но и до конца всех иных миров» (Маркес, 2008). Наиболее грандиозным проявлением тирании может стать политическая власть, стремящаяся стать властью над нацией и человечеством. Примером тирании в истории служат фигу> ры Чингисхана, Гитлера. Однако преодолеть отчуждение и одиночество путем обладания властью для тирана невозможно. Сам тиран понимает это: «…он знал с самого начала, что его обманывают в первую очередь те, кто ему угождает, знал, что за лесть берут чис> тоганом, знал, что толпы людей, с ликова> нием славящих его и желающих ему веч> ной жизни, сгоняют силой оружия» (Мар> кес, 2008). «Свобода от» приводит человека в тупик к лишенному смысла автоматиче> скому существованию и мироотрицанию. Замкнувшись в себе, свобода от без свобо> ды для утрачивает свободу и превращается в свободу одинокого тирана, которого ожи> дает бездна. Примером полной реализации потенциа> ла свободы являет гений. Однако его уни> кальное «Я» отделено от «Других». Очень часто гений общается с «Другими» только посредством своих творений. Неминуемое одиночество — такова его обычная участь. Ведь мало кто его понимает и приемлет из окружающих людей. Он «свой» человек бу> дущего среди «чужих» ему современников. Им он нередко кажется смешным чудаком, не приспособленным к жизни неудачником, ищущим скандальной славы авантюристом. Как это ни трагично, первопроходца неред> ко считают проходимцем. Правда, порой эту плотную завесу непонимания и отчуж> дения пробивает высокая любовь самых близких гению людей. А когда их нет? Или они навсегда ушли? «…Сгорела рукопись

дотла // И даже тема позабыта. // Но бро> дит Мастер до утра // И шепчет: — Где ты, Маргарита?..». Гений — человек, сливший свое самораз> витие с развитием всего человечества. Это выделяет гения из числа других людей и при> водит к разрыву с человечеством. Одиноче> ство становится необходимым условием раз> вития и полной реализации всех его способ> ностей. В проявлении одиночества гения есть нечто отрешенное от обыденной дейст> вительности и к тому же нечто высшее и глу> бокое, сплетенное с самими основаниями бытия. Творения гения помогают не только осознать разрыв его «Я» с окружающей дей> ствительностью, но и преодолеть этот раз> рыв. А значит, никто из людей так не един с человечеством, как гений. СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Бердяев, Н. А. (1993) О назначении челове> ка. М. : Республика. Бердяев, Н. А. (1994) Я и мир объектов // Философия свободного духа. М. : Республика. Камю, А. (2000) Неверная жена // Посто> ронний. СПб. : Азбука>классика. Кьеркегор, С. (1994) Афоризмы эстетика // Наслаждение и долг. Киев : Air Land. URL: http://lib.ru/FILOSOF/KIRKEGOR/estetik.txt (дата обращения: 05.05.2010). Маркес, Г. Г. (2008) Осень патриарха. М. : Профиздат. URL: http://bookz.ru/authors/ markes>gabriel_>garsia/patriar/1>patriar.html (дата обращения: 05.05.2010). Ортега>и>Гассет, Х. (1991) Человек и люди // Дегуманизация искусства. М. : Радуга. Сарт, Ж.>П. (2000) Бытие и ничто. М. : Рес> публика. Франк, С. Л. (1956) Реальность и чело> век. П.

Проблемы понимания

2010 — №2

207

Инвариантность мышления и проективность понимания О. И. ТАРАСОВА (ЕЛЕЦКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ) * Человек, подчиненный сущности техники, при переходе от устного типа мышления к письмен& ному вынужден изменить способ осмысления бытия. Опасный поворот от разума к техническо& му интеллекту связан с тем, что естественный аналоговый и переменный способ мышления, свойственный человеку, трансформируется в дискретно&мозаичную, однозначную, линейную техническую и информационную рациональность. Инвариант — это простейшее аналоговое структурно&символическое преобразование в феномене одновременности. Ключевые слова: инвариант, мышление, понимание, метафора, символ, знак, техника, пись& менность.

Invariance of Thinking and Projectivity of Understanding O. I. TARASOVA (YELETS STATE UNIVERSITY)

Human being, subordinated to the essence of technics while transition from oral type of thinking to the written one, is compelled to change his/her way of life comprehension. The dangerous turn from rea& son to technical intelligence is connected with the fact that the natural analog and variable way of thinking peculiar to person is being transformed into a discrete&mosaic, unequivocal, linear technical and information rationality. Invariant is the elementary analogous structurally symbolical transforma& tion in the phenomenon of simultaneity. Keywords: invariant, thinking, understanding, metaphor, symbol, sign, technics, writing.

олько человек способен осмыслить веч> но изменчивую жизнь в феномене одно> временности. Сущность противоречия меж> ду человеком и техническими системами в том, что они используют принципиально разные способы работы с информацией: для человека характерен аналоговый способ об> работки информации, когда сигнал непре> рывно изменяется от одного значения к дру> гому, а для компьютеров характерна цифро> вая логика — сигнал может принимать лишь несколько определенных значений. Число этих значений может быть чрезвычайно ве> лико, но принципиальное отличие остает> ся — компьютер даже теоретически не мо> жет абсолютно точно отразить все многооб> разие человеческого отношения к миру, вос> произвести логику человеческого мышления и осмысленной человеческой речи, основан> ной на употреблении метафор.

С точки зрения М. Хайдеггера, человек, «мыслящая сущность, открытая бытию», которое ничем техническим не является, подчинена скрытой сущности техники. Ос> новная опасность заключается в том, что «бытие в забывании своего существа отвора> чивается от этого существа и тем самым обо> рачивается против истины своего существа. В сфере опасности правит этот еще не ос> мысленный поворот» (Хайдеггер, 1993: 255). Под фундаментальным воздействием суще> ства техники происходит формализация мышления: от постижения сущности бытия к операциональным навыкам «потребляю> щего истребления мира» (М. Хайдеггер). Исчезают люди, способные понимать, ос> мыслять, осознавать происходящее вне го> товых и стереотипных смыслообразных структур, вне готового знания, готовых кон> цепций и заданных идеологем, способные

* Тарасова Ольга Игоревна — кандидат искусствоведения, доцент кафедры религиоведения Елецкого государственного университета им. И. А. Бунина. Тел.: (47467) 6>06>64. Эл. адрес: ol.tar@mail.ru

208

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

думать не только при помощи «приобретен> ных операциональных навыков», а самосто> ятельно и творчески. Теорема К. Гёделя «о неполноте фор> мальных систем» имеет не только узкомате> матическое, но и онтологическое значение. Согласно ей любая конечная система правил и предписательных процедур оказывается недостаточной для исчерпывающего обеспе> чения любого практического процесса, ко> торый включает в себя скрытые, не экспли> цируемые посылки, которые никакой ко> дификатор предусмотреть и исчислить не в состоянии. Опасный «поворот» — это под> чинение сущности техники и неосознанный процесс упрощения мышления и осознанно> сти бытия: от полноты понимания к утра> те «фактора понимания» (А. А. Зиновьев), к неполноте формальных систем и предельной формализации программируемой социотех> нической (социокибернетической) системы. Ю. М. Лотман подчеркивал: «Может по> казаться парадоксом, что появление пись> менности не усложнило, а упростило семи> отическую структуру культуры» (Лотман, 2000: 367). С этим упрощением связана утра> та целостности мышления, деактуализация понимания, деградация творческих навыков и общей художественной одаренности чело> века, гипертрофированное развитие «техни> ческого интеллекта» (М. Шелер) и односто> ронней техно>информационой, формальной рациональности. Письменность — основа всех иных техно> логий западной культуры. Искусство пись> менности — это источник фундаментально> го принуждения к техническому способу мышления и исчислению бытия. В простран> стве устной культуры, до изобретения и ин> териоризации технологии письменности, од> новременно и носителем информации, и ин> струментом обработки информации был человеческий мозг. Письмо дифференциру> ет синкретический процесс мышления на (внешние) «носители информации» (функ> ции памяти) и на операциональные навыки «обработки информации» (феномен пони> мания). Переход от устности к письменности

2010 — №2

приводит к появлению не известного устной культуре «неравенства в творчестве» и нера> венства в самой возможности умственных усилий. И одновременно — к письменному типу равенства перед знаком и потребитель> ской стоимостью. При «творческом неравен> стве» происходит функциональное разделе> ние участников творческого процесса на «создание — трансляцию — восприятие», появление массовой потребительской «пуб> лики». Возникают двусубъектные формы (схемы) деятельности, в которых «один вы> полняет функции памяти — программирует через слово деятельность, «разумно движет, оставаясь неподвижным», а другой (или другие) — реализует заданную в слове про> грамму в дело, «разумно движется, остава> ясь неразумным» (Петров, 1996: 51). В даль> нейшем, как отмечает С. С. Неретина, уни> версально>понятийный западноевропейский тип культуры связан с расщеплением прежде единой деятельности на программирующую и исполнительную, каждая из которых ин> ституционализируется и становится соци> ально значимой. Уникальность фонетического алфавита не в изобретении новой знаковой системы, а в принятии чисто алфавитной системы, где один бессмысленный звук соответствует одному бессмысленному знаку. М. Хайдег> гер, в связи с интериоризацией фонетиче> ской технологии в эпоху античности, от> мечал, что «превращение знака из указания в обозначение покоится в изменении суще> ства истины» (Хайдеггер, 1993: 261). Это со> отношение «1:1» — принцип «принудитель> ного дифференцирующего соответствия», «однозначного означения» оказывает жест> кое фундаментальное принуждение в силу своей технической сущности, а последствия этой технологии непрерывно искажают бес> сознательно воспринимаемые модели и от> ношения. Письменность — источник фунда> ментального технического принуждения. Фонетическая технология основана на дис> социации чувств и утрате полноты восприя> тия, что создает новую способность бесчув> ственного интеллекта «действовать не во>

2010 — №2

влекаясь». При отсутствии динамического полимодального синтеза всех форм опыта исчезает творческая способность к метафоре и реализуется фундаментальное принужде> ние к дискретному и линейному мышлению. Опасный поворот от разума к техническому интеллекту связан с тем, что естественный аналоговый и переменный способ мышле> ния, свойственный человеку, трансформиру> ется, переучивается в дискретно>мозаичную, однозначную, линейную техно>информаци> оную рациональность. Смена типа рацио> нальности и техническое порабощение вооб> ражения (Г. Маркузе) формируют ситуа> цию информационно>образной наркомании и перспективу бесконечного потребления готовых имиджей, виртуальных реальностей и симулякров бытия. Когда превращение устной ментально> сти в письменную достигает определенно> го уровня, фундаментальное принуждение к искусственному технологическому спосо> бу мышления и миропонимания начина> ет восприниматься как «естественное» и «врожденное». Поэтому и Маклюэн, и Бо> дрийяр неоднократно подчеркивают, что воздействие технологии письменности, по> следствия технологий «не позволяют себя видеть на уровне мнений и понятий, но иска> жают непрерывно и бессознательно воспри> нимаемые отношения и модели» (Бодрийяр, 2006: 160). Закономерен вопрос, в чем заключается специфика внеалфавитного типа мышления? Каким образом можно выразить иную, «сим> волическую», «метафорическую рациональ> ность» вне подчинения мысли существу тех> ники? Эта логика может быть выражена соотношением «1 » («один к бесконечно> сти», «единица как бесконечность»). Этот принцип, в частности, используется в музыке в качестве так называемого «энгармонизма» (от греческого ⑀␯␣␳␮ó␯␫␱␨ — согласный, со> звучный, стройный). Энгармонизм — равен> ство по высоте различных по написанию звуков, тональностей, обладает двойственно> стью, являясь выражением и функционально> го тождества, и функционального неравенст>

Проблемы понимания

209

ва. Энгармонизм, основной прием обеспечи> вающий «состояние переводимости», в том смысле, на который указывает В. В. Биби> хин: «Перевод в наиболее общем смысле есть явление человеческого языка, а не человече> ского разноязычия… способ существования общечеловеческого языка — переводимость частных языков» (Бибихин, 2001: 227). Устность отличается от письменности не технически, а типологически. Устность — это не способ произнесения, а способ осмыс9 ления бытия. Это способ творчества, хране> ния и актуализации всего поля смыслообра> зов культуры и глубины миропонимания. Устность — это совокупность способов со> здания, функционирования, хранения, на> следования, обучения, передачи, восприятия, понимания, осмысления, осознания. Эти спо> собы органичны и универсальны для всей традиционной культуры, они включены в процесс жизнедеятельности и синкретичны структурам повседневности. Основной мас> сив знаний, представлений о мире, нормы по> ведения осваиваются, переживаются, орга> нично и неформально (Путилов, 2003: 49–50). Вариативность, изменчивость — онтоло> гичны. «Варьирование как атрибут жизни может быть оценено не только биологиче> ски, но и в известной степени эстетически — как виртуозное проявление бытия» (Пути> лов, 2003: 203). Человек постигает сущность жизни в «инвариантной структуре по эссен> циальным характеристикам» (М. Шелер). «Всякая сущность в мире и в тех операциях, с помощью которых человек строит проект своего мира и понимает мир, — подлинный прафеномен и идея: это все то, что остается константным, если отвлечься от случайного распределения вещей и актов во времени и пространстве, — все это полагает объясне> ниям позитивной науки непреодолимую гра> ницу» (Шелер, 1994: 7–9). Способность по> стижения сущего в инвариантных структу> рах составляет отличительную особенность живого человеческого мышления — каждый раз ходить новой, еще нехоженой, уникаль> ной и самобытной тропой мысли. И мы все> гда пониманием иначе, если вообще понима>

210

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

ем (Г.>Г. Гадамер). Инвариантность мышле> ния и понимания заложены в генотип устно> сти всех культур мира, поскольку живое человеческое мышление связано с аналого> выми преобразованиями в феномене одно> временности. Уловить изменчивость и фун> даментальную вариативность бытия в фе> номене одновременности возможно при помощи переносных смыслов, тропов, мета> фор как простейших динамических аналого> вых преобразований. Инвариант — это кате> гория значительной степени обобщения, ди> намическая категория, ориентированная на обнаружение максимума скрытых возмож> ностей всего спектра бытийной вариативно> сти. Инвариантность определяет «границы» вариативности в ситуации ненарушенной ме> ры типологического подобия и идентичнос> ти. Как показано в работах Б. Н. Путилова, К. В. Чистова, И. И. Земцовского и др., ва> риативность связана с категорией устойчи> вости, и варьировать можно нечто обладаю> щее константными характеристиками. Варь> ирование невозможно без стабильности, постоянства, устойчивости. При этом фак> тор повторяемости — важнейший фактор, а точность повтора — второстепенна. Суть вариативность в динамическом соотношении двух этих сторон. Техническое принуждение дифференцирует единство соотношения по> стоянства и изменчивости на статику тира> жируемого стереотипа и на его основе со> здание «ада того же самого», и на тщет> ные поиски «инновационного мышления», которое в конечном итоге основывается на «развитии креативного начала в человеке», «высоком интеллектуальном уровне» и «со> циальной зрелости». В устном типе мышле> ния, — где нет падения творческих импуль> сов на полюсе восприятия, где понимание со>бытийных смыслообразов есть творческая интерпретация, а восприятие задается мерой инвариантности, мерой или «интервалом по> добия» допустимых инвариантных преобра> зований — традиционность (постоянство) и новаторство (изменчивость) существуют в синкретическом единстве, обеспечивая традиции бытийную устойчивость и типоло>

2010 — №2

гическую преемственность. Ж. Бодрийяр отмечает, что современное общество живет не среди возрастания, но среди неестествен> ных наростов, возникающих в результате на> рушенного символического обмена. Инвариант как «система изменчивых трансформаций» не имеет фиксированной точки отсчета. Все его варианты не возводи> мы к первообразцу. Каждый вариант это не видоизмененная копия, а скорее разновид> ность, некая комбинация заложенных воз> можностей, не нарушающая меру допусти> мой изменчивости. «Конкретные проявления соционормативной практики возводимы как варианты не к некоему первичному, однажды изготовленному, открытому образцу>«пер> воисточнику», но к некоему общему типу. Варьируется не первый предмет, но тип, со> вокупность традиционных, устойчивых при> знаков предметов или явлений» (Путилов, 2003: 202). Понимание и мышление — это дело чело> века в бытии. Невозводимость инварианта к первообразцу связана с опытом предпони> мания — опытом целого, дающегося мысля> щей сущности, открытой бытию. Онтологи> ческий характер понимания предваряет вся> кую человеческую деятельность в качестве предпонимания. Предвосхищяюще>охваты> вающее понимание целого всегда есть пре> восхождение к миру. Опыт предпонимания мира, опыт предвосхищающей осознанности целого связан с тем, что М. Хайдеггер назы> вает проективным характером понимания и связывает его со спецификой поэтического мышления как основной альтернативой ис> числению бытия. Всякое понимание облада> ет открытостью и проективным характером. Понимание — движение трансцендирова> ния, возвышения над сущим. Понимание имеет экзистенциальную структуру, которая имеет характер «наброска», «плана». Этот план есть экзистенциальная бытийная уст> роенность арены фактического можествова> ния. Характер наброска, присутствующий пониманию, значит, что оно не охватывает тематически то, в направлении чего оно на> брасывает, а именно возможности. Благода>

2010 — №2

ря характеру наброска здесь бытие постоян> но «больше» того, что оно фактически есть, если бы его захотели зарегистрировать как наличное в его бытийном составе (Хайдег> гер, 2008: 469–470). Инвариантность — открытость всеверо> ятностному и бесконечному. Аналогично и символ, как динамическая инвариантная структура, особая конструирующая и по> рождающая модель, возводима не к первооб> разцу, а к константной идее /образу. По мыс> ли А. Ф. Лосева, символ вещи есть ее закон, ее структура и ее тождество (Лосев, 1991: 272–273). Важнейшей особенностью символа является то, что он проникает на все уровни бытия, позволяет «метафизически охватить целый ряд явлений разного уровня. Если ог> раничить рассмотрение символа одним уров> нем, он вырождается в знак, имеющий огра> ниченную сферу применения» (Абрамов, 2006: 76). Показать свое понимание можно только посредством перевода в другие символы либо в действие (Л. Витгенштейн). Постижение сущности жизни в инвариантных структурах составляет особенность того умственного действия, которое М. Хайдеггер называет «ведать». Ведать — это умение держать в умозрительном предпонимании самостоя> тельно генерируемый смыслообраз, струк> турно>символическую аналогию в состоянии динамической переводимости, всю инвари> антную структуру, не возводимую к первооб> разцу, как проект экзистенциального може> ствования. Процесс упрощения семиотической струк> туры культуры оборачивается массовой го> могенизацией, стандартизацией, унифика> цией. Однако без многообразия, без наличия культурных альтернатив культура теряет запас «информационной изменчивости» на будущее и способность к адаптации. От> крывается возможность «косвенного гено> цида» (Ю. В. Черновицкая), опасность нео> братимых изменений и утраты устойчиво> сти общности людей. Осознавая опасные тенденции нашего времени, не создавая ми> ровой схематики и не упуская из виду осо>

Проблемы понимания

211

бенностей разнообразных обществ и куль> тур, необходимо осознать идею экзистенци> ального единства мира, когда «одно не за> тмевает другое, а оттеняет его красоту» (Т. П. Григорьева). И предотвратить те сдви> ги, которые ведут к тиражированию перво> образца (унификации) и «сумме интеграций» (глобализации), вернуться к интегративной конфигурации универсалий различных куль> тур (Неретина, 2006: 969). Техно>информа> ционная модель рациональности — не един> ственная форма рациональности. Вопрос о том, как освободить мышление от фунда> ментального принуждения существом тех> ники, вернуться от «технического интеллек> та» (М. Шелер) к живому мышлению, оста> ется открытым. СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Абрамов, М. Г. (2006) Знак и символ // Че> ловек. №3. С. 72–79. Бибихин, В. (2001) Слово и событие. М. : Эдиториал УРСС. Бодрийяр, Ж. (2006) Общество потребле> ния. Его мифы и структура. М. : Культурная революция ; Республика. Лосев, А. Ф. (1991) Логика символа // Ло> сев А. Ф. Философия. Мифология. Культура. М. : Политиздат. С. 247–274. Лотман, Ю. М. (2000) Альтернативный ва> риант: бесписьменная культура или культура до культуры? // Лотман Ю. М. Семиосфера. СПб. : Искусство. С. 363–371. Неретина, С., Огурцов, А. (2006) Пути к универсалиям. СПб. : РХГА. Петров, М. К. (1996) Историко>философ> ские исследования. М. : Наука. Путилов Б. Н. (2003) Фольклор и народная культура. In memoriam. СПб. : Петербургское Востоковедение. Хайдеггер, М. (2008) Бытие и время // Хай> деггер М. Исток художественного творения / пер. с нем. А. В. Михайлова. М. : Академиче> ский проект. С. 446–519. Хайдеггер, М. (1993) Время и бытие: Статьи и выступления. М. : Республика. Шелер, М. (1994) Избранные произведения. М. : Гнозис.

212

2010 — №2

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

Символ в философском наследии П. А. Флоренского Э. М. СПИРОВА (МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ ТЕХНОЛОГИИ И УПРАВЛЕНИЯ, МОСКОВСКИЙ ГУМАНИТАРНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ)* Осуществлена попытка дать целостное представление о концепции символа в философии П. А. Флоренского. Отмечено, что эта концепция тесно связана с общим методом «конкрет& ной метафизики». Подчеркнута креативная сущность символа. Показано значение этой кон& цепции для философской антропологии и философии культуры. Ключевые слова: символ, философия, метафизика, конкретное, антроподицея, культура, фи& лософская антропология, символика, сновидческое сознание, галлюцинаторное сознание.

Symbol in the Philosophical Heritage of P. A. Florensky E. M. SPIROVA (MOSCOW UNIVERSITY FOR THE HUMANITIES)

The author presents an attempt to give a comprehensive understanding of the conception of symbol in the philosophy of P. A. Florensky. It is noted that this conception is closely related to the general method of «concrete metaphysics». The creative essence of symbol is pointed out. The significance of this conception for philosophical anthropology and philosophy of culture is shown. Keywords: symbol, philosophy, metaphysics, concrete, anthropodicy, culture, philosophical anthro& pology, symbolics, dream consciousness, hallucinatory consciousness.

ытаясь охарактеризовать специфику собственного философского мышле> ния, П. А. Флоренский назвал свою мысль конкретной метафизикой. Вместе с тем рус> ский философ настаивает на символиче> ском понимании природы идей вообще. П. А. Флоренский рассматривает символ не просто как языковую (зрительную) форму, изображающую идею. Он противопоставля> ет символ чистому мышлению с системой ка> тегорий и понятий. Поэтому символ высту> пает как специфическая форма понимания. Флоренский определяет символ как «бытие, которое больше самого себя». Именно в символе, по мнению русского философа, превозмогается граница между тем, что понятно и тем, что не понято. Пони> мание как процесс обогащается символом, в ней обозначено углубление постижения и осознания темы, проблемы, идеи. Символу предстоит организовать понимание. Но ос>

новная задача П. А. Флоренского состояла в том, чтобы доказать «онтологичность», «бытийственность» символа (Андрюшков, 2007). Поэтому русский философ отмечает особую энергию, которая превозмогает смысловое содержание, тот уровень понима> ния, что обычно присущ познающему субъ> екту. Символ высвобождает скрытое содер> жание, позволяющее вычитать более глубо> кий смысл, заключенный в нем. В основе «конкретной метафизики» Фло> ренского лежит символизм. Пытаясь выра> зить отношение феномена к ноумену, рус> ский философ доказывал, что их невоз> можно отделить друг от друга, они слиты в нераздельном единстве. Однако слиян> ность их относительна. Поэтому «конкрет> ность» как главный отличительный при> знак метафизики П. А. Флоренского есть ни что иное, как символичность (Воденко, 2005).

* Спирова Эльвира Маратовна — кандидат философских наук, заместитель заведующего ка> федрой психологии Московского государственного университета технологии и управления, старший научный сотрудник Института фундаментальных и прикладных исследований Москов> ского гуманитарного университета. Тел.: (499) 764>91>50. Эл. адрес: elvira>spirova@mail.ru

2010 — №2

В книге «У водоразделов мысли (Черты конкретной метафизики)» П. А. Флорен> ский развивал антроподицею, на основе ко> торой стремился согласовать веру в то, что человек создан по образу и подобию Божье> му, создан разумным и совершенным, с налич> ной его греховностью. Здесь обнаруживает> ся своеобразная версия философской ант> ропологии. В основе ее антроподицеи лежит идея очищения и спасения человека, освяще> ния и обожения человеческого существа. Грешник становится освященным, святым… По мнению П. А. Флоренского, культура никогда не дается нам без стихийной подо> сновы своей, служащей ей средою и матери> ей: в основе всякого явления культуры ле> жит некоторое природное явление, возделы> ваемое культурой. Человек как носитель культуры не творит ничего, но лишь образу> ет и преобразует стихийное. Столь же пра> вомерна, согласно русскому философу, и другая мысль. Природа никогда не дается нам без культурной своей формы, служащей ей «сдержкой» и делающей ее доступной по> знанию. Подобно тому, как пища не входит в состав нашего организма, не будучи спер> ва усвоена организмом и преобразована им в наше тело, так и природа не входит в наш разум, не делается достоянием человека, творца культуры, не преображенная предва> рительно культурною формою. Мы видим, разъясняет эту мысль Флорен> ский, не «звезды» вообще, а семь звезд Боль> шой Медведицы, такой>то величины. «Звез> ды» — это уже форма, приданная приро> де культурою. Нигде на небе не написано, что звезда есть звезда. Слова, термины, име> на — это очи ума, и без наименований раз> личных порядков» — нет не только науки, но и восприятия. Поэтому все эти формы принадлежат не природе, а истории. Этот ряд культурных терминов, предусловий со> зерцания и обеспечивает по существу сам это акт наблюдения. Тут, по мысли Флорен> ского, обнаруживается и глубочайшая свя> занность природы и культуры, которые не сводятся друг к другу, но и не существуют друг без друга (Флоренский, 1992: 129). Мы

Проблемы понимания

213

действительно видим на небе, если не имя Божие, то целые страницы учебников ариф> метики, геометрии, физики, астрономии, ми> фологии. Флоренский отмечает, что биологически человек определяется обычно, как homo sapiens. Однако это определение выходит за пределы методов биологии, поскольку не биологу судить, разумен человек или нет. В чем виден человеческий разум? Разум, как способность познания, биологически «обо> зрен» быть не может. Разум, как доставляю> щий познавательные ценности, — вне поля зрения биологии, для нее не существует и ей неподсуден. И если биология все же говорит о нем, то только в том смысле, что деятель> ность разума проявляется себя вовне и по> скольку она проявляется так, то есть новыми явлениями природного характера. Так пра> вомочна постановка вопроса, поставленная Флоренским: чем и в чем же доказывает себя разум? Критерий человечности мы применяем очевидно там, где нам предстоит решить, имеем ли мы дело с человеком или нет. Ког> да за стеною мы слышим шум и членораз> дельно произносятся слова, мы догадываем> ся, что это говорят люди. Таким образом, мы утверждаем сознательно>целевую расчле> ненность звуков. Напротив, отрицание чело> веческого происхождения звуков опиралось бы на мысль о нецелевом их характере, или по крайней мере несознательном. Но ведь звуки могли бы быть исходящими человека, но нецелевыми? В этом случае терялся бы их собственно человеческий характер и они бы> ли бы звуками хотя и от человека, но при> родными. Интересно, что когда в камено> ломне Мулен>Киньон в начале XIX века бы> ли найдены куски кремня, то возник спор. Что это — случайные обломки или творения человеческих рук. Если они сделаны челове> ком, то очевидно была какая>то преднаме> ренность. Камни эти имеют некое предназ> начение. Значит, здесь в каменоломне был человек. Однако не подлежит сомнению тот факт, что камень, обделанный для определенного

214

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

назначения, можно назвать орудием. Следо> вательно, присутствие человека устанавли> вается наличностью орудий, а сам человек распознается по способности изготовлять себе орудие. Именно это и подчеркивал А. Бергсон: если бы мы могли отбросить все самомнение, если бы при определении нашего вида, мы точно придерживались того, что да> ют нам исторические и доисторические вре> мена для справедливой характеристики че> ловека и интеллекта, мы, может быть, назы> вали бы человека homo faber (Бергсон, 1914). Разум проявляет себя в технике, продол> жающей тело посредством проекции его ор> ганов. Сначала П. А. Флоренский рассмат> ривает эту проблему извне, говоря о резуль> татах творческой деятельности. Затем он пытается взглянуть на нее изнутри. Иначе говоря, он анализирует наши органы и наши орудия в их возникновении. Тогда мы долж> ны сказать: то самое устремление жизни, которое в порядке органическом, взятом вовне, является себя в качестве созидаемого им органа, в порядке орудийном — строит орудие, технику, цивилизацию. Глаз, напри> мер, есть изнутри ничто иное, как влечение к свету. Но это самое влечение, в другом порядке, однако внешнем, как и сам орган, созидает камеру>обскуру, телескоп и мик> роскоп. Следовательно, камера>обскура мо> жет, по мнению русского философа, рассма> триваться как символ того внутреннего дви> жения жизни, которое мы имеем при себе, в непрестанном органическом усилии осу> ществления, как глаз. Но что же есть, собственно, само стрем> ление к свету? Ни мысли, ни чувства, ни вол> нения, чего бы то ни было не могло бы быть, если бы эта реальность никак не присутство> вала в недрах нашего духа. И она, считает П. А. Флоренский, действительно налична ему, как непосредственное содержание ду> ха, как непосредственная связь его с реаль> ностью. Мы мыслим свет, мы чувствуем его, мы устремляемся к нему или от него потому и только потому, что уже имеем его в себе. Таким образом, наше стремление к свету есть тем самым и явление света в нас, свет

2010 — №2

в нас, поскольку он является нам, — не толь> ко наша энергия, или проявление нашей соб> ственной бытийности, но и энергия света как проявление его бытийственности. Все эти рассуждения важны для Флорен> ского, поскольку он на этой основе намечает общие начала символизма. Символ, согласно русскому философу, есть такая реальность, которая, будучи сродной другой изнутри, по производящей ее силе, извне на эту другую только похожа, но с нею не тождественна. Сходную оценку символу давал и И. Гёте, в письме к Шубарту в 1818 году. Он писал: «Все, что совершается, есть символ, и тем обстоятельством, что совершающееся отоб> ражает само себя полностью, оно намекает и на все остальное. В таком воззрении, как мне кажется, заложена высшая притязатель> ность и высшая скромность» (Цит. по: Мет> нер, 1914: 194–195). Наше познание, считал Гёте, символично, что одно есть символ дру> гого, скажем, магнетическое явление — эле> ктрического… Такой подход к символу делает понят> ным, что каждой данной реальности символ может быть не один. Складывается неопре> деленно>продолжающийся ряд символов, точнее сказать, пучки таких рядов, в средо> точии которых находится сама символизи> руемая реальность. Каждый член каждого ряда, будучи внутренне связан с символизи> руемом реальностью, внешне разобщен от нее. Различными, многоразличными призна> ками может устанавливаться сходством сим> вола и символизируемого, но всякий раз, ка> ков бы ни был признак, которым держится это сходство, значение его напоминатель> ное, а не образовательное. Он привлекает внимание к символу, а не образует сам сим> вол, ибо символ есть символ не по наличию в нем того или другого признака, а по пребы> ванию в некоторой реальности энергии не> коей другой реальности. Вот почему, считает Флоренский, нужно твердо помнить, что внешнее сходство, само по себе, как таковое, без знания и предчувст> вия внутреннего единства сил, организую> щих ту и другую конкретности, отнюдь не

2010 — №2

дают права говорить об этих конкретностях, как о символах друг друга. Символ — слово важное и ответственное. Им не подобает пользоваться зря, без достаточных, и даже весьма достаточных оснований. На самом деле в нашей литературе термин «символ» часто выступает как синоним всякого знака, всякого условного, прагматического или ал> легорического представительства в мысли. Но это отнюдь не есть символ. Флоренский формулирует эту мысль еще точнее. Он подчеркивает, что символика не измышляется кем бы то ни было, не возника> ет через обусловливание, а открывается ду> хом в глубинах нашего существа, в средото> чии всех сил жизни и отсюда изводится, во> площаясь в ряде последовательных, друг на друге наслояющихся оболочек, чтобы нако> нец родиться от познавшего и давшего ей воплотиться созерцателя. Основа символи> ки — не произвол, а сокровенная природа нашего существа, — подчеркивает русский философ. Язык символов, а он и есть вообще язык, ибо и язык словесный символичен. Но есть язык языка — символ. Язык символов заложен в нас самим творением. Однако не как врожденный, то есть к нам присоединен> ный, а потому, следовательно, могущий быть, а могущий и не быть. Символ «недрит> ся», по слову П. А. Флоренского, в глубо> чайших наших основах. Не нам дано сотво> рить его в подлинном смысле этого слова, ибо это означало бы сотворить реальность, и притом или другую частную из реальнос> тей, но всецелостную реальность полного бытия, потому что всякая частная реаль> ность существует со всеми сразу своими от> ношениями к другим членам бытия. Что же в таком случае зависит от нас? Флоренский отвечает на этот вопрос: изу> чить или не изучить язык символов, углубить свое изучение, или остановиться, наконец, изучать его преимущественно в том или дру> гом направлении. Основание символов — сама реальность. Вот почему священные книги всех народов, мудрецы, мистики и по> эты столь единодушны в языке символов. Они открывают его в самих себе, а не сочи>

Проблемы понимания

215

няют его. Получение языка есть раскрытие имеющихся уже наличностей в глубине духа. И посвящение не извне привносит в нас язык символов, но раскрывает и воспитывает вру> ченные ему задатки. Может быть, без такого воспитания в не> которой исторической среде некоторого сверхнарода не может, полагает П. А. Фло> ренский, проявиться сокрытый в возможно> стях символический язык. Символ исходит из недр личности. Антиномия языка сло> весного: символика общеобязательна, она исторически и общественно устойчива. Она дана и дается нам, как нечто готовое, но это она же именно проявляется нами, каждый раз заново находимая в недрах внутрен> ней жизни. Представим себе угловые зеркала, рас> суждает русский философ, образующие комнату о трех гранях, громадный калейдо> скоп, в котором на месте стекляшек и шер> стинок находимся мы сами. Тогда мы видим себя тысячекратно и бесконечно кратно от> раженными в этих зеркалах. Но все эти от> раженные образы — мы же сами, зримые с разных сторон, в том числе и с тех, с кото> рых мы себя никогда не видывали и не уви> дим. Но это — мы. И все изображения связа> ны между собою не сходством непременно, а единством, нумерическим единством отра> жаемого лица. Единая, всегда тождествен> ная личность, душа, единое Я, в теле себя яв> ляющая, — в строении тела, лица, рук, ног, в каждой линии и в каждой черте телесной организации себя сказывающая, говорящая о себе выражением лица, жестом, походкой, осанкой, — тысячекратно отражаясь, всюду, во всех зеркальных отражениях всех черт организации остается себе тождественной. И все эти изображения тела, без него не су> ществующие, суть символы все той же души, той же единой реальности, без которой нет ни тела, — оно сгниет и потеряет всякий об> раз — ни ОТРАЖЕНИЙ тела — они погас> нут вместе с тем, как тело потеряет форму. Речь шла об изображениях зеркальных. Но теперь можно вслед за П. А. Флорен> ским уплотнить их, воплотить их. Тогда

216

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

сравнение русского философа окажется еще жизненнее. Но как бы не «оплотневали» зеркальные образы, они только отблески единого луча жизни, во всех их сквозящего, а всецело принадлежащего — лишь самой душе живой, носительнице жизни. Следова> тельно, понять символ>орудие — это значит узнать в нем луч жизни, его образующий, и усмотреть связь этого символа>орудия с другими символами>орудиями. Как же, по мнению П. А. Флоренского, можно увидеть эту символизирующую дея> тельность духа? Как бы мы не смотрели на наше тело, оно во всяком случае выделено из числа всех прочих реальностей мира и есть именно наше тело, несоизмеримо теснее приближенное к нашему духу, чем какой>ли> бо другой предмет. Точнее, оно открывает во внутреннюю свою сторону бесконечные пространства, и, хотя внешнему миру, эвкли> довскому или кантовскому, оно кажется ма> лым, но внутреннему взору явна его своеоб> разная бесконечность. Тело наше есть мир, и то, что обычно называют миром, есть, по внутреннему созерцанию тела, не более как часть тела, его отделение, его сторона. И в самосознании нашем имеет величайшее значение восприятие нашего тела, ибо это оно, восприятие тела, дает основной фон, главные схемы и окраску всякому частному восприятию. Но само восприятие тела может быть многообразно различным, в зависимости от ближайшего отношения внутреннего опыта к тому или другому из органов тела. Раскры> ваясь на почве восприятия того или другого образа, самосознание бывает тем или иным. Поэтому символотворчество меняет свой характер и свое содержание. Во сне такое отношение духа преимущественно к тому или другому органу направляет сновидче> ские символы в разные стороны, и пото> му изучать символическое проецирование органов во сне крайне важно. В этой связи П. А. Флоренский ссылается на исследова> ния К. Шернера и Г. Шуберта. Шернер отмечает в душевной деятельно> сти во время сна общий признак — ослабле>

2010 — №2

ние центральности, то есть снятие контроля сознания. Вследствие этого получает свобо> ду фантазия. Из обломков памяти дневного сознания воздвигается здание, непохожее нисколько на бодрствующее сознание. Фан> тазия не только продуцирует, но и репроду> цирует. Восприимчивая к тончайшим воз> буждениям души и в то же время склонная все преувеличивать, она переносит внутрен> нюю жизнь во внешнюю психическую на> глядность. Фантазия рисует свои образы с невероятной полнотой, величием и силой. Деятельность ее — деятельность гениально> го художника. Но ей недостаточно символи> зировать предмет. Соединяя с ним Я снови> дящего, она вводит созданный символ в круг его жизни и рисует действий. Материалом пластической символики, ко> торую образует фантазия во сне, Шернер признает органические ощущения. Другими словами, органы тела и состояния их слу> жат, по Шернеру, символизируемыми пред> метами сновидения. Но символика потому и есть символика, что ею дается тема, кото> рая подлежит всякий раз творческому раз> витию, к которой дух должен отнестись творчески. Выражаясь музыкально, скажем, что символ, сам по себе еще не есть музыка, но станет таковою после контрапунктиче> ской разработки его нашим духом, и при этом — непременно личной, непременной всякий раз, хотя и воспроизводимой, — но творчески. Выражаясь механически, ска> жем, что символ дается отнюдь не как дви> жение мысли и всей внутренней жизни, но лишь как некоторое дифференциальное уравнение движение, причем интеграл этого уравнения всякий раз определяется заново, сообразно с начальными условиями всего жизненного фона данной личности, данной среды, эпохи и момента. Выражаясь аналитически, терминами из теории форм, Флоренский интерпретирует свою мысль так: символом дается не та или иная кривая, а инварианты, коварианты и прочие инвариантные ее образования. Са> му же кривую надлежит каждому вычер> тить своими усилиями, и при том всякий раз

2010 — №2

по>новому. «Выражаясь биологически, ска> жем, что определена символом макро> и ми> кроскопическая структура органа, а равно и принципиально установлена его функция; но ни в великом, ни в малом тем еще не за> креплена форма самого органа, ни, также, определенность его действия во всяком слу> чае: все это подлежит частным определени> ям жизнетворчества отдельного организма, в отдельные времена и сроки его жизни» (Флоренский, 1992: 178). Флоренский анализирует не только сим> волическую деятельность сна. Он обращает> ся также к рассмотрению сумеречных состо> яний сознания. Здесь критикует современ> ную ему психиатрию за то, что они не уделяют должного внимания символике гал> люцинаторных образов. Психиатры нередко довольствуются случайным перечислением сваленных в одну кучу образов, являющих> ся галлюцинаторно. Вот как пишет об этих состояниях Э. Крепелин: «Зрительные об> разы проявляются в форме ночных «виде> ний…светящихся фигур, Бога, Христа, Анге> ла, покойников, цветов, или страшных фи> гур, чертей, китайских теней, диких зверей и т. д.» (Крепелин, 1910: 161). Русскому философу более поучительным кажется опыт психиатра В. Кандинского, который сам был психически болен, и в бо> лезни зорко наблюдал свои состояния. Кан> динский описывает себя под именем Доли> нина (Кандинский, 1952). Во время своего короткого второго психического расстрой> ства, развившегося после чрезмерного умст> венного напряжения, Долинин начал бре> дить тем, что он производит государствен> ный переворот в Китае. В первые пять дней он переживал псевдогаллюцинаторный>гал> люцинаторный период болезни. Долинин был не один: существовала целая партия, в число которой входило много просвещен>

Проблемы понимания

217

ных мандаринов из государственных деяте> лей Китая и высших начальников флота и ар> мии. Больной чувствовал себя способным на роль главного руководителя переворота, что он находился в духовном общении с народом и не мог непосредственно знать нужды и по> требности разных классов общества. Все бы шло хорошо, но дело осложнилось тем, что мысли больного сделались откры> тыми и для врагов. Надо было стараться пе> рехитрить противников, и больной вообра> зил некую машину, способную сбить всех с толку. Обращаясь к этой теме, П. А. Фло> ренский показывает возможности изучения символической деятельности в сфере пато> генного сознания. Можно отметить, что концепция символа, разработанная русским философом, не только обладает оригиналь> ностью и содержательностью. Она позволя> ет внести данное понятие в систему фило> софской антропологии и философии куль> туры. СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Андрюшков, А. А. (2007) Лик, лицо и личи> на в метафизике П. А. Флоренского // Катар> сис. №1. Бергсон, А. (1914) Творческая эволюция. М. ; СПб. Воденко, К. В. (2005) Роль антиномий в фи> лософии П. Флоренского // Философия в XXI веке : Международный сборник науч> ных трудов. Вып. 4. Воронеж : Воронежский госпедуниверситет. С. 66–72. Кандинский, В. (1952) О псевдогаллюцина> циях. Критико>клинический этюд. М. Крепелин, Э. (1910) Учебник психиатрии для врачей и студентов. М. Метнер, Э. (1914) Размышления о Гёте. Кн. 1. М. Флоренский, П. А. (1992) У водоразделов мысли // Символ. № 28. С. 123–216.

218

2010 — №2

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

НАУЧНЫЕ ДИСКУССИИ В новой рубрике журнала публикуются материалы, содержание которых в научном сообще9 стве воспринимается неоднозначно, нередко крайне критично. Тем не менее в обсуждении спорных положений вполне может вырабатываться более точное представление о предме9 те научной дискуссии. Такие споры продуктивны для развития научного знания.

Некоторые заметки на предмет понимания природы С. И. ЖИМБЕЕВА (САНКТ&ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ПОЛИТЕХНИчЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ)* В статье затрагиваются исходные посылы изучения природы и обоснования человеческих при& тязаний на преобразование. Автор обращается к работам французских просветителей, допол& няя их философскими работами австрийского физика Э. Шредингера, чтобы очертить круг проблем, заданных еще в Античности и резко обострившихся в современной действительно& сти. Ключевые слова: природа, естествознание, социальность, антропоцентризм, Запад, Восток, культура.

Some Notes with Respect to Understanding of Nature S. I. ZHIMBEEVA (ST. PETERSBURG STATE POLYTECHNICAL UNIVERSITY)

In the article the initial impulses for studying of nature and substantiation of human claims on trans& formation are being considered. The author refers to some works by the French enlighteners, sup& plementing them with philosophical works by an Austrian physicist E. Schrodinger to outline the prob& lems that were set in Antiquity, and have become sharp in the modern reality. Keywords: nature, natural science, sociality, anthropocentrism, the West, the East, culture.

ачнем наши рассуждения издалека. Об> ратимся к некоторым истокам физиче> ской (научной) картины мира как понима> ния природы, которая обосновала в полном объеме отношение человека к природе. «Че> ловек XVII–XVIII вв. склоняется к мысли отождествить идеализированную природу со всем миром, а естественно>научное зна> ние с истинным знанием о мире» (Розин,

2009: 250). Тогда естествознание и техника концептуализируются как условие развития культуры нового времени в рамках социаль> ного детерминизма. Вспомним работы фран> цузских философов Морелли «Кодекс при> роды, или Истинный дух ее законов» (Мо> релли, 1956) и Гельвеция «Истинный смысл системы природы» (Гельвеций, 1923). В них речь идет не о природе как таковой и ее по>

* Жимбеева Сэсэгма Иринчиновна — кандидат философских наук, докторант Санкт>Петер> бургского государственного политехнического университета. Тел.: (812) 552>87>01. Эл. адрес: mungenseseg@mail.ru

2010 — №2

нимании, а о движении как свойстве мате> рии, что было заложено еще Аристотелем. Речь идет об идее обоснования социального строя на фоне общественной собственности как естественного права. Французские просветители XVIII в. меч> тали привести общество к «золотому веку» прошлого. В принципе они были предвестни> ками надвигавшегося где>то в глубине созна> ния века двадцатого, который воочию пред> ставит все драматические последствия инду> стриального технологического разрушения естественного дара человека — природы. Дальнейшему обоснованию антропологиче> ского материализма была посвящена, как известно, работа Ламетри «Человек>маши> на» (1748). Речь шла об установлении связи и зависимости всех духовных отправлений человека от строения тела как организма. Организмическая теория получила дальней> шее развитие в последующие годы на фоне обоснования всеобщего социального детер> минизма. «Если Д. Дидро в своем сочинении «Мыс> ли об истолковании природы» (1754) остав> ляет точку зрения деизма и устанавливает единство метода исследований явлений при> роды, ибо вся Вселенная представляет со> бою лишь вечно сменяющиеся формы едино> го вещества (разрядка моя. — С. Ж.), то Гельвеций, — дополняет А. М. Деборин, — применяет тот же метод к исследованию нравственных понятий и общественной жиз> ни» (Гельвеций, 1923: 14–15) «В 1770 г. по> явилась «Система природы» Гольбаха, — го> ворит Деборин, — в которой материалисти> ческое мировоззрение нового восходящего общественного класса — буржуазии получи> ло законченное и систематическое выраже> ние» (там же: 15). Деборин в предисловии к изданию Гельвеция «Истинный смысл систе> мы природы» называет эту книгу «библией революционной буржуазии» XVIII столе> тия. Здесь природа представлена как сово> купность сил и свойств материи и движения, что и комментирует Деборин. Эти узловые понятия вошли в арсенал как теоретической, так и практической науки естествознания

Научные дискуссии

219

и сохраняют до сих пор ведущее положение в науке. Общее понятие природы разрабатывает> ся в рамках опытного естествознания в XVI–XVII вв., уточняет «Философский эн> циклопедический словарь» 1983 г., в духе ангажированности социального детерми> низма в осмыслении любых явлений, в том числе и природных, показывает односторон> ность методологии осмысления природы (Философский энциклопедический словарь, 1983: 530). «Совокупная деятельность обще> ства оказывает все более заметное влияние на природу, ощутимо вторгается в ее естест> венные механизмы саморегуляции, резко ви> доизменяет условия существования живой материи. Все это создает объективно>при> родную основу и необходимость перехода от экстенсивного к интенсивному способу экс> плуатации природы, т. е. к более полному, эффективному и разностороннему исполь> зованию ее ресурсов» (Философский энцик> лопедический словарь, 1983: 530). Словарь дает развернутый ответ: «Наука — главное орудие интенсивности производства и раци> онализации, осмысленного переустройства материальных отношений с природой. При9 рода во все больших масштабах становит9 ся существенным и разумно управляемым компонентом социального организма» (кур> сив мой. — С. Ж.) (там же). В «Философском энциклопедическом словаре» 2008 г. (первое издание — 2002 г.) природа рассматривается в контексте ее про> тивоположной сферы — духа. Проявление духа в форме культуры (или цивилизации) «позволяет отделять себя от природы, ис> править природу и самого себя в соответст> вии со своими материальными и духовными потребностями и расширить окружающую его среду до размеров мира» (Философский энциклопедический словарь, 2008: 365). А. Л. Симанов, разбирая методологиче> ские аспекты в изучении физической карти> ны мира, наиболее интенсивно обсуждав> шейся в конце XX в., отмечает, что методо> логической установки на создание конечной теории мира, пусть даже не имеющей воз>

220

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

можности быть проверенной в ближайшем будущем эмпирически, быть не может (Си> манов, 1991:42). В конечном счете она не бу> дет совпадать с реальностью (там же: 39–43). А. Л. Симанов говорит о космомикрофизи> ке как факторе оптимизации развития на> учной картины мира в сборнике «Физика в конце столетия: теория и методология» (Симанов, 1994: 25–27). Вообще же обсуждение этого вопроса до> статочно широко ведется в кругу специалис> тов>естественников, и в нем встречаются да> же взаимоисключающие положения. Напри> мер, лауреат Нобелевской премии 1979 г. С. Вайнберг считает, что скоро мы будем иметь окончательную теорию. По его мнению, физика находится «в поисках самых фунда> ментальных законов природы», поскольку есть уже «рецепты устройства мира». Но при этом он подчеркивает, что интенсив> ность споров имеет постоянный характер. И «цель физики на ее самом фундаментальном уровне заключается не только в том, чтобы описать мир, но и объяснить, почему он та> ков, каков он есть» (Вайнберг, 2008: 171). И Стивен Вайнберг, и английский ученый Пол Дэвис заняты «поиском единой теории природы» (эта фраза вынесена в заглавие книги, вышедшей у нас в 1989 г.). П. Девис развивает тему Вайнберга о специфичности начальных условий Большого взрыва (Вайн> берг, 1981): «Свойства суперсилы определи> ли развитие ранней Вселенной и организа> цию ее единой структуры, отличающейся простотой в больших масштабах» (Девис, 1989: 229). Продолжим выяснение вопроса понима> ния природы у философов. В «Кратком фи> лософском словаре» 2009 г. отсутствует фи> лософское определение понятия «природа». Это, на наш взгляд, достаточно симптома> тично. Институт философии РАН в 2009 г. выпустил сборник «Философия природы се> годня», где в аннотации сказано, что «фило> софия естествознания, пришедшая на смену натурфилософии, не заполнила полностью вакуум, возникший после исчезновения на> турфилософии», которая была «первой по>

2010 — №2

следовательной исторической формой фи> лософского знания» (Философия природы сегодня, 2009). Известный астрофизик, лауреат Нобелев> ской премии Э. Шредингер, много размыш> лявший о понимании вездесущей природы, искал ответы в греческой, китайской, индий> ской философии как системах взглядов на природу в ее единстве. Он хотел найти «уте> рянные крупицы мудрости», которые помог> ли бы преодолеть кризис понятийного аппа> рата фундаментальных наук и раскол совре> менного знания на множество отдельных дисциплин. Обращение Шредингера к насле> дию древнеиндийской и античной филосо> фии оказывается для него необходимым при обсуждении вопроса о том, что такое «объ> ективная реальность», сводима ли она к дан> ным наблюдения и измерения. Сдвиг, кото> рый произошел с квантовой механикой в по> нимании объективности и объективного описания, потребовал философского ос> мысления зависимости объективной дейст> вительности от способа наблюдения и опи> сания. Журнал «Вопросы философии» опубли> ковал эссе Э. Шредингера «Мое мировоз> зрение», и мы можем обратиться к этой ру> кописи знаменитого физика (Шредингер, 1994). Речь идет о том, что программа «опи> сательной физики» уже явно недостаточна, поскольку «освященный веками карточный домик теоретической метафизики» опирает> ся на основания западной культуры и ее эти> ческих проблем. «За последнее столетие За> пад существенно продвинулся вперед во вполне определенном направлении, а имен> но: далеко продвинувшееся познание про> странственно>временных событий (физика и химия) и возникшее на этой основе сказоч> ное изобилие «механизмов» (в самом широ> ком смысле этого слова) значительно расши> рили сферу человеческих возможностей (технику). Я должен определенно констати> ровать: я далек от этого, особенно от по> следнего; я не могу считать технику самым значительным достижением Европы этого периода. Я считаю вероятным, что столетие,

2010 — №2

которое принято называть техническим, когда>нибудь позднее за его ярчайший свет и глубочайшие тени будет обозначаться ве> ком эволюционной теории и деградации ис> кусства», — пишет Э. Шредингер (Шредин> гер, 1994: 72). И далее он отмечает: «Запад> ному человечеству угрожает возврат на прежнюю, плохо преодоленную ступень развития: ярко выраженный неограничен> ный эгоизм поднимает свою оскаленную пасть и с родовой доисторической привыч> кой заносит неотразимый кулак над руле> вым корабля, лишившегося капитана» (там же: 72). Обозревая теоретические и практи> ческие достижения западной мысли за по> следние полтора столетия, Шредингер при> ходит к выводу, что они не слишком обнаде> живают. И это вполне наглядно можно продемонстрировать, перебирая прямо на> угад, без какой>либо систематизации по> следние работы отечественных ученых>есте> ственников. Почему>то они все обязательно претендуют на новое видение в науке, что, как правило, декларируется в предисловии или в авторских «терминологических слова> рях», хотя на самом деле речь идет об описа> нии экспериментальных данных, приведен> ных в старой парадигме. Исходные посылы этих экспериментов лишь повторяют пони> мание физической картины мира, далекой от естественной взаимообусловленности самой природы. Поэтому «неутешительный итог» предви> дения Э. Шредингера действительно застав> ляет нас задуматься о причинах глубоких мировоззренческих проблем самой культу> ры, которую, как известно, достаточно по> дробно исследовали американские филосо> фы еще в середине прошлого века. Правда, тот же антропоцентризм, о котором мы ве> дем речь, не был преодолен ими. Живучесть этого феномена, вернее, основы западной культуры, как показал В. В. Казютинский, непреодолимы: «…антропоцентризм — фе> номен коварный и цепкий, простым выявле> нием единства человека и природы, которое разрушало идею вознесенности человека над миром, чего хотел антропоцентризм, из>

Научные дискуссии

221

гнать его из мировоззрения не удается. Про> блема ставится точно так же, как и в геоцен> трическом ее варианте, где биоцентризм вы> ступает новой ценностной ориентацией со> временной культуры. <…> антропокосмизм, рассматривая человека как неотъемлемую часть космоса, тем не менее, не отказывает> ся от аксиологического антропоцентризма (человек — высшая ценность, все — во имя и во благо человека» (Казютинский, 1999: 340–341). Смена научных воззрений от философии Аристотеля до современного естествозна> ния, по мысли Э. Шредингера, в конечном счете свидетельствует о неблагополучии. Здесь он ставит восклицательный знак: «Можно ли, следовательно, удивляться, что нам, потомкам, изменяет мужество, когда приходится решать — принимать ли это в высшей степени пассивное наследство и додумывать мысли, которые по прошест> вии двух тысячелетий снова и столь явно приводят нас к банкротству!» (Шредингер, 1994: 73). Высказывания знаменитого физика затра> гивают проблемы понимания природы в на> учном мышлении Запада, восходящего в сво> их истоках к Античности (Шредингер, 2001: 19). Ведь, как известно, античные мыслители, размышлявшие о существе естественных яв> лений, по мере углубления в познавательные способности человеческого мышления, на> шли необходимым представить человека главным средоточием, вокруг которого про> исходит все сущее. Эту мысль подхватило Возрождение как прекрасную возможность выйти из оков средневекового теологическо> го давления, но в рамках христианского обоснования величия человека. Этот путь как единственно возможный технологический прорыв сквозь природу, ставший безальтернативным итогом «эволю> ции» и «прогресса», усеян щебнями антипа> тии к природе как низшей ипостаси челове> ческого существования в поиске духовного слияния с Богом. Воспитанному в таком духе приподнятого величия человеку нет необхо> димости искать прибежища на земле. Зем>

222

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

ля — лишь временное жилище в поиске ис> конного смысла преображения. Знаток китайской культуры Т. П. Григо> рьева в статье «Образы мира в культуре: встреча Запада с Востоком» приходит к мыс> ли, что общие основополагающие идеи евро> пейской культуры должны были «обнару> жить типичное и общее с помощью универ> сальных прообразов — событий библейской истории», что подчеркивает христианские основы европейской классической мысли о природе. «Отсюда следуют некоторые об> щие основополагающие идеи, обусловившие основные парадигмы европейской культуры, в частности те ее тенденции, которые в наше время подвергаются переоценке. 1. Тенден> ция разделения, противопоставления одного другому: непрерывного («все есть эфир») прерывному («все есть атом»), совершенно> го несовершенному, активного, благого, ра> зумного начала, призванного упорядочить хаос (будь то, Логос>Слово, Нус, Демиург), пассивной, инертной материи, что не могло не привести к дуализму, к дуалистическому, альтернативному принципу мышления (или то, или это) и что наиболее четко было сфор> мулировано Аристотелем в «Метафизике», — пишет Григорьева и приводит в доказатель> ство часто цитируемый тезис античного классика: «Невозможно, чтобы одно и то же вместе было и не было присуще одному и то> му же и в одном и том же смысле… — это, конечно, самое достоверное из всех начал» (Григорьева, 1987: 273). «Отсюда следовал вывод об изначальном несовершенстве мира: он хаотичен в своей основе и нуждается в переделывании, в уча> стии извне. Эта точка зрения оказала реша> ющее влияние на психологию людей, на со> держание и тонус культуры. Гармония тво> рится при участии Логоса, извлекающего мир из хаоса». Мы выделили вывод Григорь> евой. С точки зрения древневосточных уче> ний гармония изначально присуща миру, нужно лишь не мешать ее проявлению, сле> довать закону Великого Предела, не нару> шать естественный ритм, естественную пуль> сацию всего в этом мире.

2010 — №2

Поскольку мир нужно усовершенство> вать, организовать, то становится естествен> ной идея творения, установка на творчество, творческую силу человека, призванного пре> образовать мир. Сознание ориентировано на принцип «действия (вэй, в противополож> ность «недеянию» — увэй)». Григорьева опять ссылается на Аристотеля: «…Что дея> тельность первее, это признает Анаксагор (ибо ум есть деятельность)… Поэтому пер> вое предпочтительнее: оно ведь и было при> чиной постоянного единообразия» (Аристо> тель, т. 1, 1975: 308). Исследователь культу> ры Востока дополняет слова Аристотеля: «Этот постулат — ориентация на деятель> ность — вряд ли нуждается в особых дока> зательствах, ибо доказательством служит характер всей цивилизации Запада. <…> в основе этой тенденции лежит антропоцен> тризм <…> В этом нетрудно убедиться, обратившись к искусству древних греков. Любование обнаженным телом, физической красотой человека — вещь немыслимая в восточном искусстве. У греков — идеал ге> роя, богочеловека <…> вера в деятельность, в творческие силы человека послужила од> ной из главных причин расцвета науки в Гре> ции» (Григорьева, 1987: 274). «В природе, — отмечает исследователь, — есть тот и другой тип связи, но древние гре> ки взяли за основу один тип отношений, один уровень, в основном ориентируясь на человека, на целесообразность любого дей> ствия. Последователи «И>цзина» взяли за основу другой тип отношений, ориентируясь на природу, рассматривая отношения на уровне необходимости в пределах земли. Можно сказать, на первом типе отношений сконцентрировалась европейская филосо> фия, на втором — китайская, на третьем — индийская» (Григорьева, 1983: 9–10). Не вдаваясь в тонкости философских те> чений названных культур, что не входит в нашу задачу, и не разделяя отдельно ки> тайскую и отдельно индийскую культуры, мы придерживаемся системы понимания природы как жизненного смысла человече> ского существования. В понимании природы

2010 — №2

эти культуры основательны. Их сближает понимание изначальной природоцентрично> сти философского дискурса. Это демонст> рируют как Упанишады, так и «И>цзин» или великая «Книга перемен». И в этом смысле здесь уместны слова другого знатока китай> ской культуры В. В. Малявина: «Человек должен оставить себя, чтобы прийти к себе. Из понимания этой простой истины может вырасти настоящая культура духа — куль> тура свободы и ненасилия» (Малявин, 2006: 396). Добавим: культура ненасилия челове> ком природы. Хотя некоторые ученые рас> сматривают это насилие в контексте ноо> сферного мышления (Фесенкова, Панкра> тов, 2009: 157–174). В науке рассматривается идея живого и косного вещества как процессов, «проте> кающих между живым и косным», где, по мнению ученых, «живое вещество стремится к максимальному наступлению на косное, на среду. Можно первый биогеохимический принцип понимать как принцип агрессии жизни» (Фесенкова, Панкратов, 2009: 164). Поэтому ставится вопрос «о выживании среды обитания или биосферы в целом» и формулируется «первый принцип как за> кон природы и агрессии живого по отноше> нию к биосфере». Предполагается, что сформулировано «очень важное положение: ведь если это так, то ставится важнейший во> прос — о необходимости регулирования аг> рессии живого» (там же: 165). Это, на наш взгляд, весьма спорный вопрос. Тем более что В. И. Вернадский не обосновал идею аг> рессии живого. Здесь, как нам представляется, смешива> ются разнородные вещи. То есть идея соци> альной агрессии как внутреннего свойства человека (относящегося к категории «живо> го», по Вернадскому) смешивается с биоло> гическим понятием «живого». Биологиче> скому «живому», имеющему основанием размножение как «поглощение пищи и воды, поглощение света, тепла, воздуха», инкри> минируется агрессивность как «максималь> но агрессивное к биосфере, в этой агрессии состоит закон природы» (там же: 164–165).

Научные дискуссии

223

Ссылаясь на работу В. И. Вернадского «Химическое строение биосферы Земли и ее окружения», Л. В. Фесенкова и А. В. Пан> кратов считают, что «человек с его «челове> ческим разумом и трудом» должен занять в этой таблице Вернадского первое мес> то, впереди микробов». Они также заклю> чают: «Итак, первый биогеохимический принцип — это закон агрессии живого по отношению к среде, причем наиболее агрес> сивен человек» (там же: 165). Получает> ся, отмечают они, «что в этом живом вещест> ве, создающем организованность, содержит> ся гибель этой же организованности» (там же: 167). Кстати, вопрос возрождения и гибели в природе хорошо иллюстрируется опытами знаменитого средневекового алхимика Ва> силия Валентина в его «Двенадцати ключах мудрости». А что касается микробов, то их мутация и размножение как следствие глу> бокого нарушения человеком генетических основ живого действительно угрожают здо> ровью человека. Что и предстоит осознать человечеству в полной мере в этом веке. Му> тация как изменение кодовой структуры жи> вого рассматривалась еще в начале XX в., когда голландский ученый де Фриз провел опыты на пшенице. Автор мутационной тео> рии, как свидетельствует Эрвин Шредингер в работе «Что такое жизнь с точки зрения физики?», опроверг дарвиновский отбор на примере исследования колосьев чистосорт> ного ячменя и опубликовал свое открытие в 1902 г. Как полагают Л. В. Фесенкова и А. В. Пан> кратов, исследующие взгляды В. И. Вернад> ского на предмет «агрессии живого», задают вопросы, к чему же все это должно приве> сти и как выйти из противоречия, содержа> щегося в «живом веществе». И отвечают: «Разум — это синоним спасения, сохране> ния, защиты, благоустройства; в общем все> го благого. И человек разумный, создав науку, начинает спасать природу. Отсюда и вытекает идея ноосферы» (там же: 167). Итак, создание еще одной антропоцент> рической теоретической конструкции, та>

224

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

кой как ноосфера, по мнению ученых, долж> но спасти человечество. Экокризисные во> просы являются следствием мировоззрен> ческих проблем возвышения человека над природой. СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Бугаев, А. Ф. (2009) Основы ноосферизма как нового научного мировоззрения // Ноо> сферизм: Арктический взгляд на устойчивое развитие России и человечества в XXI веке. Т. II : Роль Арктики и Антарктики в стра> тегии ноосферного развития человечества и выхода из глобального экологического кри> зиса (колл. науч. моногр. в 2 кн.) / под ред. А. И. Субетто. Кн. 1. Материалы Второго Меж> дународного северного форума. 25–29 ноября 2009 г. СПб. : Астерион, 2009. С. 214–247. Вайнберг, С. (1981) Первые три минуты: Современный взгляд на происхождение Все> ленной / пер. с англ. А. В. Беркова. М. : Энергоиздат. Вайнберг, С. (2008) Мечты об окончатель> ной теории. Физика в поисках самых фун> даментальных законов природы : пер с англ. 2>е изд. М. : Изд>во ЛКИ. Дэвис, П. (1989) Суперсила. Поиски единой теории природы / пер. с англ. Ю. А. Данилова и Ю. Г. Рудого / под ред. Е. М. Лейкина. М. : Мир. Гельвеций, К. А. (1923) Истинный смысл системы природы / пер. с франц. И. Луппола ; под ред. А. Деборина. М. : Новая Москва. Григорьева, Т. П. (1983) Человек и мир в системе традиционных китайских учений // Проблемы человека в традиционных китайских учениях. М. : Наука. Григорьева, Т. П. (1987) Образы мира в культуре: встреча Запада с Востоком // Куль> тура, человек и картина мира. М. : Наука. Казютинский, В. В. (1999) Ценностные ори> ентации современного космизма и прогнозы будущего техногенной цивилизации // Фило>

2010 — №2

софия. Наука. Цивилизация. М. : Эдиториал УРСС. Краткий философский словарь. (2009) 2>е изд., перераб. и доп. М. : Проспект. Малявин, В. В. (2006) Духовный опыт Ки> тая. М. : Астрель ; АСТ. Морелли, Э.>Г. (1956) Кодекс природы или истинный дух ее законов (1755–1955) : пер. с франц. / под общ. ред. акад. В. П. Волгина. М. ; Л. : Изд>во АН СССР. Розин, В. М. (2009) Эволюция и метамор> фозы понятия «природа» (к выделению условий мыслимости «философии природы») // Фило> софия природы сегодня. М. : «Канон +» ; РООИ «Реабилитация». Симанов, А. Л. (1991) Космомикрофизика: теория и реальность (методологические аспек> ты) // Известия СО АН СССР. История, фило> софия и филология. Вып. 2. Новосибирск : Наука. Симанов, А. Л. (1994) Космомикрофизика как фактор оптимизации развития научной картины мира (Международный семинар «Про> блемы времени в космологии: история и совре> менность». Ленинград, 27–30 ноября 1990 г.) // Физика в конце столетия: теория и методо> логия. Новосибирск : Изд>е ИФиПр СО РАН. Фесенкова, Л. В., Панкратов, А. В. (2009) Ноосферное мышление и современная филосо> фия природы // Философия природы сегодня. М. : «Канон +» ; РООИ «Реабилитация». Философский энциклопедический словарь. (1983) М. : Советская энциклопедия. Философский энциклопедический словарь. (2008) М. : Инфра>М. Философия природы сегодня. (2009) М. Шредингер, Э. (1994) Мое мировоззрение // Вопросы философии. № 9. С. 66–94; № 10. С. 68–89. Шредингер, Э. (2001) Природа и греки / пер. с англ. Е. В. Богатыревой ; под ред. Н. А. Зуб> ченко. Ижевск : НИЦ «Регулярная и хаотиче> ская динамика».

225

2010 — №2

СОЦИОЛОГИЯ И ЖИЗНЬ

Развитие российского цифрового телевещания как важнейшего инструмента в формировании культурноYинформационного пространства В. И. САВИНКОВ (АППАРАТ СОВЕТА ФЕДЕРАЦИИ ФС РФ)* В контексте модернизации современной России рассматривается дальнейшее развитие теле& радиовещания как важнейшая приоритетная задача государства с целью обеспечения консти& туционных прав и свобод человека, равного доступа к массовой информации, эффективного использования духовного и культурного наследия нации, ее исторических традиций. Ключевые слова: коммуникация, демократия, политическое участие, модернизация, информа& ционная безопасность, интеграция культур.

Development of Russian Digital Telecasting as the Most Important Tool for Formation of Cultural and Information Space V. I. SAVINKOV (THE FEDERATION COUNCIL ADMINISTRATION OF THE FEDERAL ASSEMBLY OF THE RF)

The author considers the further development of tele and radio broadcasting as the most important, top&priority task of the state with the purpose of maintenance of constitutional laws and freedoms of person and providing of equal access to mass information and an effective usage of spiritual and cul& tural heritage of the nation, its historical traditions in the context of modernization of contemporary Russia. Keywords: communication, democracy, political participation, modernization, information security, integration of cultures.

грозы и вызовы, с которыми столкнулась цивилизация в XXI в., не имеют аналогов в прошлом — как по масштабам, так и по воз> можным последствиям. В настоящее время ученым необходимо добиться понимания су> ти глобализации, глобальных проблем совре> менности. Перечень глобальных проблем со>

временности производит внушительное впе> чатление. Отметим лишь некоторые: мировой финансовый кризис, рост экономического и социального неравенства в мире, угроза терроризма, растущие сложности в диалоге между различными культурами. Следует подчеркнуть, что мировые лидеры по>разно>

* Савинков Владимир Ильич — кандидат социологических наук, ведущий советник Аппарата Совета Федерации. Тел.: (495) 986>66>89. Эл. адрес: post_sf@gov.ru

226

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

му смотрят на пути и способы разрешения глобальных проблем, на механизмы регули> рования межгосударственных отношений, зачастую они выражают разные мировоз> зренческие позиции. Осмысление модели будущего устройства общества как информационной цивилиза> ции, развивающейся в гармонии с природной средой, — это, вероятно, одна из централь> ных стратегических задач ученых, и прежде всего социологов. Ни одна страна не может двигаться без ясно осознанных и твердо ус> военных стратегических перспектив, при этом движение должно быть не по кругу, а по спирали. Новейшие информационные технологии являются сегодня основой обеспечения на> ционального могущества государств. Совре> менная экономическая система основывает> ся на знаниях и информационных техноло> гиях, которые все активнее превращаются в важнейший ресурс хозяйственной, интел> лектуальной и духовной деятельности, затра> гивая всю систему общественных отноше> ний. Эти принципиальные изменения суще> ственным образом модифицируют основы национального могущества, характер геопо> литической конкуренции и регулирующую роль государства. Активность информационных процессов к концу XX — началу XXI в. стала столь вы> сокой, что возникает необходимость адапта> ции всей системы культуры к становящемуся глобальному информационному простран> ству. Изменяется традиционная система культурной коммуникации, в результате че> го начинается разрушение локального ха> рактера культуры (Миронов, 2006: 27–43). Формируется общее коммуникационное про> странство, пронизывающее все культуры, с общепринятыми правилами, нормами и стереотипами коммуникации. Классическая эпоха локальных культур трансформируется в современной ситуации в Глобальное коммуникационное простран> ство. Важнейшим ресурсом постиндустриаль> ного общества оказывается не традиционное

2010 — №2

географическое пространство с закреплен> ными на нем физическими людьми и произ> водственными мощностями, а интеллект, ин> формация и финансы, не знающие матери> альных границ и легко перемещающиеся в виртуальном пространстве с помощью ин> формационных технологий. Современное информационное общество устанавливает новые геополитические ориентиры, опреде> ляющие направления деятельности государ> ственных структур в информационном про> странстве. Информационная экспансия ак> тивно используется ведущими державами для реализации своих геополитических ин> тересов, с целью осуществления экономиче> ской и культурной экспансии и создания своего рода «виртуальных империй». Одни страны пытаются навязать другим желаемые типы поведения. «Культурный империализм», как выразился экс>министр культуры Франции Жак Ланг, больше не за> хватывает территорию, но подчиняет себе сознание, образ мышления, образ жизни (Шлезингер, 1992). Культурный империа> лизм утверждает, что один набор ценностей заведомо выше и лучше другого. В сложившихся условиях все более оче> видной становится необходимость сохранения национальных традиций и культурных при> оритетов. Национальная культура — культу> ра определенной нации, сложившаяся на про> тяжении ее исторического развития на осно> ве этнической культуры. Сохранение межна> ционального мира и согласия, обеспечение бе> режного отношения к национально>культур> ной самобытности народов России — страте> гическая задача общества и государства. В настоящее время, очевидно, что конку> рентоспособность России в мире в немалой степени связана с ее статусом великой куль> турной державы, а более точно — державы великой культуры. По экономическим пока> зателям наша страна отстает от мировых держав, но по своему культурному потенци> алу Россия — безусловный лидер. И мы про> сто обязаны продвигать российскую культу> ру на планете, свой могучий русский язык, наши моральные ценности.

2010 — №2

XX в. передал третьему тысячелетию не только глобальные проблемы, но и достаточ> но мощные интеллектуальные практики, способные помочь в решении указанных проблем. В настоящее время необходимо изучать новую коммуникативную ситуацию современного общества, влияние средств массовых коммуникаций, в первую очередь телевидения, на сознание человека, его пове> дение, на систему ценностей. Вот уже двад> цать лет российское общество находится в поисках своей идентичности, новой систе> мы ценностей и собственного пути развития. Прежде всего речь идет не о насаждаемых доктринах, которые становятся инструмен> тами манипуляции общественным сознанием, а об идейных основах культурной самоиден> тификации людей. Именно телевидение — важнейший инструмент формирования пред> ставлений большинства людей о реальности, картинах прошлого и будущего, о смыслах и ценностях, картинах прошлого и буду> щего, о смыслах и ценностях, нормах и пра> вилах. Несмотря на все экономические труднос> ти сегодняшнего дня, руководство страны стремится к созданию в Российской Федера> ции единого информационного пространст> ва. В первую очередь развитие телерадиове> щания, которое прежде всего направлено на обеспечение конституционных прав и сво> бод человека, равного доступа к массовой информации, эффективное использование духовного и культурного наследия нации, ее исторических традиций, соблюдение норм общественной жизни, защиту нравственных ценностей и воспитание патриотизма. Утвержденная Правительством Россий> ской Федерации (№ 985 от 3 декабря 2009 г.) Федеральная целевая программа «Развитие телерадиовещания в Российской Федерации на 2009–2015 годы» оценивает состояние те> лерадиовещания как важнейшего средства массовой информации, направления и темпы его развития имеют первостепенное значе> ние для социальной стабильности общества, информационной безопасности государст> ва, экономической активности и духовного

Социология и жизнь

227

развития населения, что нашло отражение в решении о разработке комплекса мер по формированию современной информацион> ной и телекоммуникационной инфраструк> туры. Масштабы федеральной программы впе> чатляют: за пять лет обеспечить 100% насе> ления Российской Федерации в местах по> стоянного проживания многоканальным цифровым телевещанием с гарантирован> ным предоставлением общероссийских обя> зательных общедоступных телеканалов и ра> диоканалов; обеспечение 100% населения Российской Федерации многоканальным ра> диовещанием заданного качества; обеспече> ние возможности цифрового радиовещания каналов Российской Федерации на зарубеж> ные страны с высокой надежностью приема; обеспечение возможности доступа всего на> селения Российской Федерации к комплекс> ным телекоммуникационным услугам, в том числе к широкому выбору телевизионных каналов в каждом домохозяйстве. Предсто> ит охватить площадь страны более 17 103 тыс. кв. километров наземным цифровым ве> щанием общероссийскими обязательными общедоступными теле> и радиоканалами, при этом все жители страны будут иметь возможность приема 20 телеканалов свобод> ного доступа. Выступая в Государственной Думе, ми> нистр связи и массовых коммуникаций Рос> сийской Федерации И. О. Щеголев отме> тил: «Уже в январе текущего года мы вклю> чаем 50>километровую зону цифрового телевещания первого мультиплекса на гра> нице Хабаровского края с Китаем. Это может сейчас для нас звучать уже привычно. Однако хотел бы обратить ваше внимание, что даже в мировой практике ис> пользование программы перехода на цифро> вое вещание для преодоления информацион> ного неравенства — это существенная уп> равленческая инновация. И мы считаем это нашим долгом перед жителями удаленных регионов, именно им первым предоставить доступ к самым совре> менным информационным технологиям.

228

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

В нынешнем году сети такого вещания бу> дут созданы в 12 регионах Дальнего Восто> ка» (Стенограмма…, 2010). По данным Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям, на 1 ян> варя 2010 г. население России охвачено эфирным аналоговым телевизионным веща> нием в следующих объемах: одной програм> мой — 98,8%; двумя программами — 96,7%; тремя программами — 73,2%; четырьмя про> граммами — 56,1%; пятью программами — 33%. На сегодняшний день в Российской Феде> рации имеются существенные различия в до> ступности эфирных телевизионных каналов для населения в различных регионах стра> ны, при этом около 1,6 млн человек, прожи> вающих примерно в 10 тыс. населенных пунктов, не охвачены телевизионным веща> нием, а более 3 млн человек имеют возмож> ность принимать лишь одну телевизионную программу. Ухудшилась ситуация с внутри> российским государственным радиовещани> ем, что характеризуется суммарным сокра> щением охвата вещанием более чем на 25 млн человек. Безусловно, нашлись и критики осуществ> ления перевода телерадиовещания на циф> ровой формат, прежде всего из>за бюджет> ных затрат. Они говорят о первичной необ> ходимости преодоления немыслимых для любой развитой страны масштабов социаль> ного неравенства во всех его разнообразных формах. Следует напомнить, что социальное неравенство — это не только проблема, по> рожденная экономическими отношениями между людьми. Глубина социального рас> слоения напрямую зависит от действенности институтов социализации, таких как образо> вание, участие в политической жизни, при> общение к достижениям мировой и отечест> венной культуры, доступ к информацион> ным ресурсам. В настоящее время сохраняется низкая доступность Интернета, и основная причи> на — это завышенные тарифы межрегио> нальных распредкомпаний, являющихся монополистами, разброс на Камчатке —

2010 — №2

11 тыс. руб., в Приморском крае — 2 тыс. руб., в Москве — 500 руб. Реализация Феде> ральной целевой программы позволит всем россиянам иметь доступ к Интернету по ра> зумным тарифам, за счет создания дополни> тельных сетей широкополосного доступа и фиксированного, и мобильного и создания спутника связи нового поколения. Руководство страны развитие телерадио> вещания относит к важнейшим приоритет> ным задачам Российской Федерации. Как показывают социологические иссле> дования, существует острая потребность в создании и трансляции новых общероссий> ских каналов, в частности детского канала, юношеского канала, учебного канала, ин> формационного канала новостей, канала пу> тешествий, о флоре и фауне, военно>патрио> тического канала, каналов научно>популяр> ных программ и фильмов, канала передач о литературе, живописи, архитектуре и дру> гих. Именно модернизация сети телера> диовещания Российской Федерации, вклю> чая переход на цифровое вещание, создаст благоприятные условия для появления но> вых востребованных обществом телеканалов и радиоканалов и формирования конкурент> ного рынка в этой сфере. Мир меняется, особенно в последнее вре> мя, еще недавно миграции у нас как бы не было. Ну, если и была, то совсем небольшая, а знали и думали мы про нее и того меньше. Мы безмятежно жили в огромной многона> циональной стране и занимали одну шестую часть земной суши, надежно отгороженную от прочих пяти шестых. При этом язык и деньги были у нас «одни на всех». Между тем миграционные процессы — вещь объективная, отражающая глубинные закономерности мировых процессов. Бо> роться с миграцией и мигрантами бессмыс> ленно. Ежегодно в мире мигрируют более 100 млн работников. Россияне едут, к приме> ру, во Францию, французы — в Германию и Швейцарию, немцы — в США, а американ> цы — в Европу. Сегодня Россия по количест> ву въехавших в страну мигрантов уступает только США. В этой связи особо актуальны

2010 — №2

вопросы: как обеспечить мирное сосущест> вование мигрантов и коренных жителей, со> здать благоприятные условия жизни как для первых, так и для вторых? При понимании того, что адаптироваться и интегрироваться должны не только мигранты, но и все рос> сийское общество. Демократические ценности требуют не только уважительного отношения к другим культурам, но и конкретных действий по ди> алогу и сотрудничеству с представителями этих культур. Вопросы интеграции других культур через диалог с ними стали одними из наиболее важных в современном мире. Россия — уникальная страна по своему национальному и конфессиональному со> ставу. Согласно проведенной в 2002 г. пере> писи населения в Российской Федерации проживают представители более 160 нацио> нальностей. По данным Федеральной регис> трационной службы, на 1 января 2007 г. на территории России зарегистрированы и дей> ствуют 22 956 религиозных организаций, представляющих более 60 религиозных на> правлений. Сегодня, когда миру часто навязывают сценарии размежевания по этническому или религиозному принципу, адекватным отве> том на вызовы стратегов межцивилизацион> ных конфликтов может быть только эффек> тивное развитие межкультурного и межре> лигиозного диалога на местном, нацио> нальном и международном уровнях. При этом опыт и лучшие практики России в во> просах развития межкультурного и межре> лигиозного диалога уже используются мно> гими странами как позитивный пример и не> обходимое условие устойчивого развития. Общий объем ежегодно прибывающих на территорию России иностранных граждан составляет в среднем 21–23 млн человек, преимущественно они едут из сопредельных государств. 80% из них — это граждане СНГ (Стенограмма…, 2006: 6). Мир таков, какова информация о нем. Когда мы говорим о Содружестве Независи> мых Государств, необходимо отдавать себе отчет в том, что и здесь роль гуманитарной

Социология и жизнь

229

составляющей, роль электронных СМИ яв> ляется определяющей для успеха интегра> ции наших близких соседей, с которыми у нас общая историческая. В ходе официаль> ных визитов руководителей стран СНГ с вы> соких трибун регулярно подчеркивается роль стратегического партнерства, однако мало что добавляется к информационному потенциалу простых людей. Для эффектив> ного преодоления существующего информа> ционно>культурного вакуума в 1992 г. Со> глашением глав государств — участников СНГ была создана Межгосударственная те> лерадиокомпания «Мир» в целях освещения их политического, экономического и гума> нитарного сотрудничества, формирования общего информационного пространства Со> дружества, содействия международному об> мену информацией. Однако информации о наших ближайших соседях явно недостаточно. За исключением происходящих стихийных бедствий, катаст> роф, месяцами ничего не сообщают о проис> ходящем в той или иной стране. При этом россияне знают цены на газ и объемы поста> вок в наши братские страны, о происходя> щих дебатах на пленарных заседаниях пар> ламентов и т. п. В условиях глобализации необходимо внести в массовое сознание сиг> нал о полезности и необходимости интегра> ции. Современная история неоднократно до> казывала, что в сегодняшнем мире общие ценности важнее общих границ. Успешные интеграционные проекты построены на ба> зисе общих ценностей. И когда идеи и дела стран содружества будут в мыслях и сердцах миллионов людей, руководителям стран бу> дет проще реализовывать соответствующие соглашения. Без опережающего развития интеграционной тематики в электронных СМИ любые проекты сотрудничества оста> ются лишь на бумаге. Пожалуй, единственный на сегодняшний день успешный крупный интеграционный проект в мире — это Европейский Союз. Если внимательно взглянуть на его историю, становится ясно, что он смог состояться во многом именно благодаря информационной

230

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

поддержке, благодаря четко сформулиро> ванной при участии СМИ цели, которая ста> ла восприниматься как объединяющая всех ценность. В последние годы Европейский Союз значительно расширялся в результате крушения мировой системы социализма. И мы должны признать, что Евросоюз уде> ляет значительное внимание информацион> ному обеспечению. Сознание общности культурного кода и единства сегодняшних интересов всех европейцев взращивалось и продолжает взращиваться — на это ориен> тирована вся гуманитарная стратегия ЕС. Переход на цифровое телерадиовещание в Российской Федерации к 2015 г., безус> ловно, выведет страну на новые историче> ские рубежи. В Послании Федеральному Собранию Российской Федерации Прези> дент Дмитрий Медведев отметил: «В XXI ве> ке нашей стране вновь необходима всесто> ронняя модернизация. И это будет первый в нашей истории опыт модернизации, осно> ванной на ценностях и институтах демокра> тии» (Послание Президента…, 2009: 5). Но сколь бы ни были важны управленческие и технологические решения, главным объек> том любой модернизации должно быть само общество. Проблема — не в технологиях, да> же таких как цифровое телерадиовещание, как таковых, а в социуме. Без оздоровления социальной жизни, по> вышения жизненных стандартов значитель> ной части населения, и прежде всего повы> шения роли базовых социальных институ> тов — науки, образования, культуры, здравоохранения, образующих основной каркас общества, никакой модернизации не будет. Как уже отмечалось, сама по себе ци> фровизация к 2015 г. улучшит только тех> ническую составляющую вещания, в то вре> мя как контент не изменится, а возможно, даже потеряет в качестве. В настоящее время в стране зарегистрировано около 20 тыс. электронных СМИ, вещание осуществляют более 1700 компаний. При этом почти 700 из них — телевизионные эфирные, более 100 — телевизионные кабельные и более 900 — ра> диовещательные компании.

2010 — №2

Важно отметить, что большинство телека> налов России давно отказались от культа знаний, заменив познавательные программы всевозможными развлекательными шоу. СМИ практически утратили одну из важней> ших функций — просветительскую. Россий> ское телевещание становится однообразным, эфир переполнен негативной информацией, в то время когда в стране происходит немало хорошего. Президент Международной ака> демии телевидения и радио А. Г. Лысенко отметил: «Сегодня телевидение — наиболее мощное средство воспитания. Мощное, но совершенно бесконтрольное» (Медиапрофи, 2010: 21). Просветительных, воспитательных программ на российском телевизионном ве> щании не стало, исчезло учебное ТВ, в том числе программы подготовки кадров. Согла> шаюсь с мнением А. Г. Лысенко о том, что ТВ должно быть источником потребления культуры для общества, а сейчас все каналы превратились в клоны: одинаковые програм> мы, одни и те же лица: звезды на льду, цирк со звездами и т. п. Действующее телевидение — это мощней> ший институт управления страной. В 2009 г. компания «Башкирова и партне> ры» провела социологическое исследование, которое ставило своей задачей определить, как телезрители оценивают общее состоя> ние современного российского телевидения и довольны ли они его влиянием на россий> скую культуру в целом. Кроме того, социо> логи попытались выяснить, необходимо ли, по мнению россиян, создать какую>либо ор> ганизацию, контролирующую содержание эфира на государственных и частных телека> налах, а также готовы ли платить за телека> налы без рекламы. По результатам исследования, в целом более половины телезрителей (56%) доволь> ны общим состоянием российского телеви> дения, недовольны общим состоянием рос> сийского телевидения 41% респондентов. Кроме того, была выявлена взаимосвязь между возрастом телезрителя и отношением к общему состоянию российского телевиде> ния. Опрошенные в возрасте от 16 до 24 лет

2010 — №2

более позитивно оценивают состояние рос> сийского телевидения, чем россияне старше> го возраста. Что же касается контроля над телеканалами, то исследование показало, что 61% телезрителей считают необходимым создание какой>либо организации или структуры, контролирующей содержание эфира на государственных каналах (Медиа> профи, 2010: 22–23). Руководство страны отводит важнейшую роль СМИ как связующему звену между вла> стью, бизнесом и гражданским обществом. Средства массовой коммуникации, с одной стороны, поставляют на рынок идей полную и объективную информацию, с другой — от> ражают мнения по поводу тех или иных про> цессов, с третьей — не только воссоздают реально протекающие процессы, но и созда> ют новую реальность. Задачи в области электронных средств массовой информации на ближайшие пять лет емко сформулированы в Послании Пре> зидента Российской Федерации Д. А. Мед> ведева Федеральному Собранию 12 ноября минувшего года: «На территории всей нашей страны в течение пяти лет необходимо обес> печить широкополосный доступ в Интернет, осуществить переход на цифровое телевиде> ние и мобильную связь четвертого поколе> нии» (Послание Президента…, 2009: 25). Переход на цифровое телерадиовещание не только отвечает мировым тенденциям и при> зван не только радикально модернизировать

Социология и жизнь

231

сложившуюся в стране инфраструктуру эле> ктронных средств массовой информации, он должен стать реальным инструментом ус> корения выхода из кризиса, существенного повышения экономической активности насе> ления, стимулировать духовное развитие, улучшить социальную стабильность, разви> вать институты гражданского общества. СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Медиапрофи. (2010) №3 (27). Миронов, В. В. (2006) Коммуникационное пространство как фактор трансформации культуры и философии // Вопросы филосо> фии. №2. C. 27–43. Послание Президента Российской Федера> ции Федеральному Собранию Российской Фе> дерации. (2009) М. : ФГУП «Изд>во “Извес> тия”». Стенограмма парламентских слушаний «Ми> грационная политика и связи с соотечествен> никами». (2006) Совет Федерации ФС РФ. 4 де> кабря. Стенограмма пленарного заседания Госу> дарственной Думы. (2010) 20 января. URL: http://wbase.duma.gov.ru/steno/nph>sdb.exe? B0CW[F11&20.01.2010&F11&20.01.2010&F11& &F258&^&]H3118 (дата обращения: 11.05.2010). Шлезингер, А. (1992) Циклы американской истории. М. : Издательская группа «Про> гресс» ; «Прогресс>Академия». URL: http:// www.gumer.info/bibliotek_Buks/History/shlez/ 07.php (дата обращения: 11.05.2010).

Авторефераты диссертаций, защищенных докторантами и аспирантами Московского гуманитарного университета Агранат, Д. Л. Социализация личности в военизированных организациях: пробле; мы нормы и отклонения : автореф. дис. … д;ра социол. наук [Текст] / Агранат Дми; трий Львович ; 22.00.04 — социальная структура, социальные институты и процес; сы. — М., 2010. — 37 с.

232

2010 — №2

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

Особенности организационной культуры компаний строительного профиля М. А. КОЛМЫКОВА (ОРЕНБУРГСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ИНСТИТУТ МЕНЕДЖМЕНТА, МОСКОВСКИЙ ГУМАНИТАРНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ)* В статье представлены результаты опроса, проведенного среди сотрудников организаций строительного профиля Оренбургской области. Ключевые слова: компании строительного профиля, организационная культура, субкультурная позиция.

Features of Construction Companies’ Organizational Culture M. A. KOLMYKOVA (THE ORENBURG STATE INSTITUTE OF MANAGEMENT, MOSCOW UNIVERSITY FOR THE HUMANITIES)

The article presents the results of an inquiry, which was launched among employees of construction organizations of the Orenburg region. Keywords: construction companies, organizational culture, subcultural position.

оциологическое исследование состоя> ния организационной культуры может проводиться по результатам организован> ных для данной цели опросов управляющих, профессионалов и рядовых служащих по за> ранее регламентированным факторам. Вне зависимости от того, какой теоретический подход используется для моделирования организационно>культурных процессов, со> вершенно очевидно, что первоосновой фор> мирования организационной культуры явля> ются типы и направления организационного действия, условия внешней организацион> ной среды и специфика внутренних спосо> бов жизнедеятельности, культурных черт организации. Результаты многих исследо> ваний (Ильин, 1999; Сафронов и др., 1999) показывают, что при внешней ориентации на рынок и на новые формы взаимодейст> вий трудовые отношения на российских предприятиях мало чем отличаются от тра> диционных. Это показало и проведенное нами социо> логическое исследование по вопросу опре>

деления особенностей организационной культуры, свойственной сотрудникам орга> низаций строительного профиля Оренбург> ской области. Исследование ставило перед собой цель охарактеризовать соотношение «цеховой» и «офисной» организационной культуры в строительном секторе. В ан> кетном опросе приняли участие 250 чело> век — сотрудников организаций строитель> ного профиля г. Оренбурга (выборка слу> чайная). Социальный портрет сотрудника органи> зации и его самоидентификация. Среди рес> пондентов 48% — женщины и 52% — мужчи> ны, преимущественно среднего возраста, имеющие в большинстве либо средне специ> альное, либо высшее образование. Доля тех, кто на момент проведения исследования либо имел высшее образование, либо про> должал процесс обучения в учреждениях высшего профессионального образования составляет 0,56. При этом уровень матери> ального благосостояния респонденты отме> чают как средний (52% ответивших в целом

* Колмыкова Марина Александровна — преподаватель кафедры управления персоналом Оренбургского государственного института менеджмента, аспирант кафедры социологии Мос> ковского гуманитарного университета. Тел.: (495) 374>21>60. E>mail: mary_kol@mail.ru

2010 — №2

по выборке) и даже плохой (48,0% отве> тивших). Решение респондентов работать в компании строительного профиля вызвано в первую очередь отсутствием другой рабо> ты (так ответили 42,1% респондентов). По продолжительности работы в строи> тельном секторе можно определить две группы — противоположные по социальным характеристикам. Первая, в которую входят сотрудники со сроком работы в строитель> ном профиле от 1 до 3 лет, их 52% в целом по выборке. Члены данной условной социаль> ной группы преимущественно представле> ны возрастной группой от 26 до 35 лет, на> личием среднего специального образова> ния, средним уровнем дохода, отмечающие в качестве основной причины работы в стро> ительном профиле «отсутствие другой рабо> ты». Вторая группа, к которой можно отнес> ти сотрудников со стажем работы в строи> тельном профиле более 12 лет, составляет 16% от общей выборки и характеризуется возрастной группой преимущественно от 36 до 50 лет, средним общим и средне специ> альным образованием, плохим материаль> ным положением, привычкой и профильным образованием как основными причинами трудоустройства в данном секторе. Отвечая на вопрос о наличии желания сменить работу, каждый пятый респондент ответил, что такое желание никогда не воз> никало, в то же время практически каждый третий считает, что такое желание возника> ет достаточно часто. Свои профессиональные перспективы в компании, где сотрудники заняты в данный момент, оцениваются ими на «удовлетвори> тельно» и «хорошо». Так же респонденты оценили и свою удовлетворенность трудо> вым процессом в организации. При наличии предложения о высокооплачиваемой работе в другой организации 80% респондентов от> ветили утвердительно на вопрос о смене ме> ста работы. Среди ценностей, которые респонденты считают для себя самыми важными, в по> рядке приоритета были обозначены четыре доминирующие позиции, а именно: «бла>

Социология и жизнь

233

гополучие (доход, здоровье, комфорт» (72% ответивших в целом по выборке); «се> мья, личное счастье, продолжение рода» (68% ответивших в целом по выборке); «вза> имопомощь» (64% ответивших); «совесть» (52% выбравших данную позицию). Наи> менее значимыми ценностями в представле> нии респондентов являются: «авторитет> ность (власть над другими, успех)» (4% выбравших данную позицию); «вольность (свобода от ограничений)» (4% ответивших так); «свобода мысли и действий» (8% отве> тивших). В качестве доминирующих ценностей для организации респонденты определяют «за> конность» (так ответили 60% респондентов) и «работу» (так ответили 48% респонден> тов). Так же значимыми для организации ре> спонденты считают такие ценности, как: «авторитетность», «взаимопомощь», «ува> жением к традициям». Наименее значимыми для организации респонденты отметили сле> дующие ценности: «семья», «самопожерт> вование», «инициативность, свобода само> выражения», «независимость, способность быть индивидуальностью». Сопоставляя ценностные ориентации респондентов и их представлений об организации можно отме> тить расхождение позиций. Сотрудники ориентированы на семью, ее благополучие, готовы к взаимовыручке, определяют нрав> ственные законы доминирующими в жизне> деятельности общества, в то время как орга> низация видится респондентам как исклю> чительно законная структура с жесткой дисциплиной, с четко прописанными требо> вания к сотрудникам реализации интересов организации без инициативности и самовы> ражения, а только лишь согласно правилам и нормам поведения в организации. «Хоро> шо жить» в оценках респондентов, это: «быть материально обеспеченным», «иметь хорошую работу», «иметь хорошую семью», «быть здоровым». Респонденты оценивают, что за прошедший год их жизнь стала хуже, так ответили 56%. При этом в будущее со> трудники смотрят спокойно, без особых на> дежд и иллюзий.

234

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

Социальный портрет сотрудников пред> ставлен базовыми ценностными ориентация> ми, схожими с ценностными ориентациями простого обывателя в той возрастной груп> пе, с тем социальным статусом, уровнем об> разования и дохода, в которых пребывают респонденты. В оценках прослеживается ценностная разобщенность работника и ор> ганизации. Властные отношения на микро> уровне — уровне организации, так же как и все прочие отношения подчинения, харак> теризуются для организаций строительно> го профиля «публичностью» власти, т. е. отчуждением субъекта власти от объекта. В этих условиях сложно сформировать по> зиции идентификации сотрудников с орга> низацией в силу разности ценностных ус> тановок, интересов, мотивов, отношения к перспективам занятости. Большинство за> нятых в рассматриваемых строительных организациях не имеют специального про> фильного образования, многие не имеют и опыта работы в подобных фирмах, а тем более у сотрудников при трудоустройстве не было четкой цели занятости именно в строи> тельной компании по субъективным и объ> ективным причинам. Получается, что сотрудники строитель> ных компаний — люди случайные, а работа в строительной организация ничем в целом не отличается от любой другой работы на рынке труда, не требует специальной подго> товки или навыков. Определение типа субкультурных позиций сотрудников организации (по Ю. Д. Красов> скому). Субкультурные позиции можно представить рядом рассматриваемых сущно> стных блоков в системе оценок сотрудников, а именно: «характеристики организации как иерархии»; «звенья организации и их вклю> ченность в систему организации»; «нефор> мальная сеть отношений»; «распределение ответственности»; «мотивационные факто> ры»; «коллектив — команда»; «атрибуты команды»; «руководство — сотрудники»; «Я — организация». По данным исследования представляется возможным оценить элементы трех типов

2010 — №2

субкультурных позиций в подразделениях, а именно: ригористический тип субкуль> турной позиции «Отработка»; автоном> ный тип субкультурной позиции «Полномо> чия»; мобилизационный тип субкультурных позиций «Отдача». В этом контексте мож> но проанализировать самоидентификацию работника в системе как общей структуры организации, так и отдельного подразделе> ния, характер его социальных взаимосвя> зей и систему ценностных установок, демон> стрируемую им в процессе трудовой дея> тельности. Ригористический тип субкультурной по> зиции «Отработка» определяется по следу> ющим оценочным суждениям: (1) В орга> низации существуют жесткие требования ответственного поведения работников, чест> ного исполнения задания по объему, качест> ву и в срок; (2) В организации доминируют обязывающие нормы>запреты; (3) В органи> зации существуют инструктивные докумен> ты и памятки; (4) В подразделениях органи> зации введена система штрафных санкций; (5) Работники организации связаны и опре> деленными неофициальными обязательства> ми; (6) В организации поощряется приватное информирование руководства о поведении других работников. Характер взаимодейст> вий в организациях и подразделениях строи> тельного профиля г. Оренбурга, согласно ответам на представленные суждения, опре> деляется как структурированный, докумен> тально оформленный, правила и нормы по> ведения в организации прописаны и понятны сотрудникам, тип взаимодействий в органи> зации формальный с незначительным иска> жением информации, коммуникационные потоки преимущественно нисходящие, но без авторитарного давления руководства организации. Ригористический тип субкультурных по> зиций «Отработка» является доминантным в деятельности большинства организаций, в том числе и рассматриваемых компаний строительного профиля. В описанных ха> рактеристиках данного типа отражается пи> рамидальная культура, которая является ад>

2010 — №2

министративным стержнем организацион> ной культуры и деятельности организации в целом. Но она проявляет себя позитив> но, т. е. дает возможность разрабатывать детальные планы и соблюдать их, давать задания, контролировать и регламентиро> вать выполнение поставленных задач. Благо> даря профессиональным действиям руково> дителя удается избежать стрессовых ситуа> ций, облегчить «давление» на подчиненных, добиться слаженной работы социальных групп. Автономный тип субкультурной позиции «Полномочия» позволяет определить сте> пень децентрализации власти в организации, охарактеризовать тип организационной структуры, а также отметить характер взаи> модействия сотрудников с организацией по критериям материальной заинтересованнос> ти и участия в принятии решений. Отвечая на вопросы, работники большинством голосов определяют отсутствие у них свободы выбо> ра при принятии решений, хотя отчасти не> которые решения производственного харак> тера могут находиться в компетенции самих подчиненных, при этом сотрудники четко осознают меру ответственности за свои дей> ствия в организации. В целом подчиненные мотивированы на четкое исполнение указа> ний руководства, отсутствие самостоятель> ного выбора, осознание ответственности за осуществляемые действия. Все это харак> теризует сотрудников как хороших испол> нителей, но без особенных перспектив даль> нейшего карьерного роста либо материаль> ного поощрения за перевыполнение обяза> тельств. Следует отметить, что ощущение собст> венной значимости для организации появ> ляется от осознания себя необходимым в общем механизме, данные исследования подтверждают крайне слабые предпосыл> ки идентификации сотрудников с органи> зацией. Мобилизационный тип субкультурной позиции «Отдача» в рассматриваемых орга> низациях представлен крайне слабо. Каж> дый второй сотрудник отмечает собствен>

Социология и жизнь

235

ную незаинтересованность в достижении успеха в организации и повышении собст> венной репутации. Две трети сотрудников утверждают отсутствие самоотдачи у работ> ников в организации. Что касается диффе> ренцированного материального поощрения в зависимости от успехов сотрудников, то респонденты отмечают наличие подобной системы, хотя принцип ее работы им далеко не всегда очевиден. Скорее дифференциро> ванный подход к оплате трудовой деятель> ности связан со статусом сотрудника и зани> маемой должностью, нежели с результатами его труда. Личная заинтересованность со> трудников преимущественно определяется в рамках рабочих групп, где система матери> ального поощрения и мотивации достаточно прозрачна. Работники заинтересованы в са> моотдаче скорее из>за хорошего психологи> ческого климата в команде подразделений, чем из>за материального стимулирования труда. Что ведет к текучести кадров, неудов> летворенности сотрудников недостаточным вознаграждением за «самоотдачу». Работникам были заданы также дополни> тельные вопросы, цель которых — выяс> нить атрибутивные факторы организацион> ной культуры, а также оценить две ценност> ные системы: «Руководитель — сотрудники» и «Я — организация». Наличие атрибутивной символики в орга> низации выражено неявно. Каждый вто> рой респондент на вопрос о существовании оригинальной символики в организации, объединяющей работников, ответил отрица> тельно. Отношение руководства к повседневной работе сотрудников подразделений респон> денты преимущественно оценили в 3 и 4 бал> ла по 5>балльной шкале, свою причастность к общему делу организации — в 1 балл. Две трети сотрудников считают себя частью ор> ганизации по критерию того, что они в ней работают. Организационная культура компаний строительного профиля в глазах сотрудни> ков предстает элементами иерархичного подчинения, четкого следования существую>

236

2010 — №2

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

щим правилам, отсутствием инициативности со стороны сотрудников. Организационная культура характеризуется как преимущест> венно формальная. Согласно данным иссле> дования в рассматриваемых компаниях вряд ли существуют сильные неформальные груп> пы, об этом говорит низкая сплоченность коллективов. Ощущение временности своего пребывания в организациях не позволяет со> трудникам идентифицировать себя с органи> зацией. Примечателен тот факт, что группа сотрудников, работающих в организациях строительного профиля более 12 лет, не де> монстрирует в ответах успешности и пер>

спективности своей деятельности, многие позиции, отмеченные ими, схожи с ответами «новичков». СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Ильин, В. И. (1999) Трудовая культура в процессе трансформации // Журнал социо> логии и социальной антропологии. Т. 2. Вып. 1. Сафронов, В. В., Бурмыкина, О. Н., Кор> ниенко, А. В., Нечаева, Н. А. (1999) Россий> ская культура и отношение граждан к общест> венным преобразованиям // Журнал социоло> гии и социальной антропологии. Т. 2. Вып. 2. С. 131–167.

237

2010 — №2

МОНИТОРИНГ

Типология образцов инвестиционного поведения молодежи России (по результатам мониторинга «Российский вуз глазами студентов») В. А. ГНЕВАШЕВА (МОСКОВСКИЙ ГУМАНИТАРНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ)* Целью данной статьи явлется определение характера инвестиций молодежи в высшее про& фессиональное образование. В этой связи высшее профессиональное образование понима& ется как финансовый инструмент в общей модели инвестиций в человеческий капитал и опре& деляется в контексте экономических благ общества как частное и общественное. Ключевые слова: высшее профессиональное образование, студенческая молодежь, инвести& ционное поведение, вуз, общественное благо, частное благо.

Typology of Russian Youth’s Investment Behavior Samples (According to the Results of Monitoring «Russian Institute of Higher Education in Students’ Eyes») V. A. GNEVASHEVA (MOSCOW UNIVERSITY FOR THE HUMANITIES)

The purpose of this article is to determine the types of investment behavior of young people in higher professional education. In this regard, higher professional education is understood as a financial instrument in the general model of investment in human capital. It is defined as private and public in the context of economic goods of society. Keywords: higher professional education, student youth, investment behavior, institute of higher edu& cation, public good, private good.

ентром социологии молодежи Инсти> тута фундаментальных и прикладных исследований Московского гуманитарного университета ежегодно проводится обще> российское экспедиционное исследований «Российский вуз глазами студентов», от>

дельные этапы которого получили финансо> вую поддержку Российского гуманитарного научного фонда 1. В рамках данной статьи рассматривают> ся результаты исследования за период 2001–2010 гг. с целью определения типоло>

* Гневашева Вера Анатольевна — кандидат экономических наук, доцент, директор Центра со> циологии молодежи Института фундаментальных и прикладных исследований Московского гу> манитарного университета. Тел.: (495) 374>59>30. Эл. адрес: vera_cos@rambler.ru

238

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

гии образцов инвестиционного поведения молодежи России в высшее профессиональ> ное образование. В исследовании ежегодно принимают участие 2500–3000 студентов 2–4>х курсов гуманитарного профиля обуче> ния как государственного, так и негосудар> ственного сектора высшего профессиональ> ного образования2. Результаты исследований ежегодно пуб> ликуюся, в том числе в электронной версии3. Общие изменения половозрастных харак> теристик выборки студентов свидетельству> ют о постепенном сглаживании существо> вавшего в 2004 г. значительного различия в численности девушек, обучающихся в уч> реждениях высшего профессионального об> разования, в сравнении с юношами. Отвечая на вопрос «Интересно ли Вам учиться в ву> зе?» более 88% 4 студентов выбрали позиции «да» (45,2%) и «скорее да, чем нет» (43,2%). В гендерном отношении интерес к учебе практически в равной степени проявляют как юноши (47,1% ответили «да» и 41,7% от> ветили «скорее да, чем нет»), так и девушки (44,3 и 44,0% ответивших соответственно «да» и «скорее да, чем нет»). За период 2001–2010 гг. существенных изменений степени заинтересованности сту> дентов в учебном процессе не определяется. Существует доминирующая группа тех, кто желает учиться и учится с интересом, и ма> лая группа тех, кто не заинтересован в про> цессе обучения (по самооценкам). Доминантными целями поступления в вуз для студентов являются: «иметь в будущем интересную работу»; «иметь в будущем вы> сокооплачиваемую работу»; «получить зна> ния»; «получить диплом». Определяя приоритеты поступления в вуз у группы студентов, для которых учеба в ву> зе не представляет интереса, можно отме> тить, что они в первую очередь руководство> вались мотивами: «не портить отношения с родителями» и «не служить в армии». Платность обучения, по мнению респон> дентов, не оказывает определяющего влия> ния на повышение ответственности студен> тов в учебном процессе. Однако можно от>

2010 — №2

метить две группы респондентов, обе пред> ставлены студентами негосударственных вузов, платность обучения для которых яв> ляется значимой составляющей учебного процесса, в отличие от государственного сектора образовательных услуг. Для данных групп платность обучения все же повышает ответственность в учебном процессе, осо> бенно отчетливость данной позиции просле> живается для студентов негосударственных региональных вузов, что также определяет> ся более низким уровнем доходов населения в регионах в сопоставлении с Москвой. Динамика ответов на данный вопрос за период 2004–2010 гг. в целом по выборке от> ражает усиление осознанного подхода сту> дентов к платности обучения. Респонденты сохраняют устойчивость убеждений, что честный и добросовестный труд все же позволяет достичь высокого по> ложения в обществе: так считают 47,1% в це> лом по выборке. В большей степени такое понимание во многом объясняется стремле> нием достичь лучших условий жизни. Та> кое мнение формируется преимущественно у студентов государственных региональных вузов. Динамические позиции рассматривае> мой тенденции лишь подтверждают полу> ченные взаимосвязи. Та же группа респон> дентов — представители государственных региональных вузов преимущественно склонны воспринимать образование как га> рант жизненного успеха, чего нельзя сказать о студентах государственных московских вузов. Понимая степень конкуренции на рынке труда и уровень подготовки, а также количество студентов в Московском регио> не, студенты данной группы считают, что факт наличия образования еще не гаранти> рует жизненного успеха. Динамические оценки за период 2004–2010 гг. по данной позиции в целом по выборке подтверждают рассматриваемую тенденцию. Более 80% респондентов в большей либо меньшей степени согласны, что их вуз имеет хорошие условия для проведения занятий. В большей степени довольны условиями учебного процесса студенты негосударст>

2010 — №2

венных московских вузов, в меньшей — сту> денты негосударственных региональных ву> зов. Динамика оценок в целом по выборке по данной позиции за период 2004–2010 гг. по> казывает снижение удовлетворенности сту> дентов условиями для учебного процесса и рост негативных оценок. Уровень препода> вательского состава в вузах студенты пре> имущественно оценили на 4 балла по пяти> балльной шкале оценок. При этом степень удовлетворенности по рассматриваемым группам примерно равномерна, можно лишь отдельно отметить студентов государствен> ных московских вузов, которые хотели бы видеть, по их мнению, более профессиональ> ный педагогический состав. Динамика оценок уровня преподаватель> ского состава в целом по выборке за период 2005–2010 гг. показывает рост удовлетво> ренности студентов качеством и профессио> нализмом преподавателей, о чем свидетель> ствует тяготение оценок в сторону 5 баллов. Условия для занятий в вузе физической культурой и спортом, художественным творчеством, уровень компьютеризации и обеспеченность учебной литературой сту> денты в целом оценивают средне: на 3 и отча> сти 4 балла по пятибалльной шкале оценок. Динамика оценок по позициям компьюте> ризации вуза и обеспеченности учебной ли> тературой за период 2005–2010 гг. в целом по выборке отражает рост оценок по первой позиции и, наоборот, снижение оценок по второй. Наличие мультимедийных аудиторий и проведение в них занятий в большей мере отмечают студенты негосударственных ву> зов. Динамика оценок по данной позиции за период 2005–2010 гг. не отражает сущест> венных изменений. То же можно отметить и для занятий с использованием on>line ин> тернета. Несмотря на желание студентов повысить уровень оснащенности аудиторий, увеличить использование современных технологий в учебном процессе, повысить профессиона> лизм преподавателей, свои профессиональ> ные перспективы респонденты оценивают

Мониторинг

239

позитивно и после окончания вуза, преиму> щественно, пойдут работать по специально> сти, полученной в вузе. По итогам общероссийского исследова> ния студенческой молодежи гуманитарного профиля подготовки можно отметить следу> ющее: — по данным исследования прослежива> ется, с одной стороны, стабилизация мате> риального положения респондентов и их се> мей, а с другой — субъективность в оценках материального благополучия в сопоставле> нии себя с окружением территории прожи> вания; — уровень благосостояния семей опреде> ляет отношение студентов к платности обу> чения. Данная тенденция особенно отчетли> во прослеживается в региональных негосу> дарственных вузах, где студенты в большей мере склонны констатировать, что плат> ность обучения повышает их ответствен> ность за успешность своей учебы; — в исследовании отмечено сглаживание возрастных различий в структуре контин> гента студентов, что отражает общую соци> ально>экономическую стабилизацию и под> черкивает стремление молодых людей полу> чать высшее образование по окончании школы; — тенденция заинтересованности студен> тов в учебном процессе устойчива и выра> жена в схожей степени для юношей и де> вушек; — платность обучения при условии тако> вой особенно в сравнительной характерис> тике с общим благосостоянием семей повы> шает ответственность студентов за процесс обучения; — наличие высшего образования играет одну из ключевых ролей для дальнейшей ус> пешной жизни: образование характеризует> ся в оценках как частное благо; — студенты предъявляют более высокие требования к условиям проведения занятий, педагогическому составу, условиям для за> нятия наукой, творчеством, спортом, чем им предлагают вузы, однако динамика оценок по данным позициям определяет тенденцию

240

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

роста удовлетворенности студентов созда> ваемыми для них условиями в вузах; — оптимизм оценок профессиональных перспектив студентов подкрепляется и осо> знанием ими правильности выбора обучения в вузе, так как большая часть респондентов убеждена, что после окончания вуза пойдет работать по полученной специальности. Результаты проведенного исследования за период 2001–2010 гг. показывают ретран> сляцию общих поведенческих установок об> щества в сознании молодежи, а также влия> ние новых критериев хозяйственной жизне> деятельности, проистекающих из процесса глобализации и интернационализации зна> ний. На основе приведенных результатов мониторинга «Российский вуз глазами сту> дентов» за период 2001–2010 гг. можно определить следующие основные типы инве> стиционного поведения молодежи РФ в от> ношении инвестиций в высшее профессио> нальное образование. По критерию «интерес к учебе» опреде> ляются две группы студентов: — «мотивированные на обучение» — представляющие большинство среди респон> дентов, проявляющие высокий личный инте> рес к учебе, определяющие свое обучение в вузе как возможность в будущем получить интересную, высокооплачиваемую работу; — «немотивированные на обучение» — представляющие меньшинство по оценкам исследования, не воспринимающие ценность высшего образования, обучающиеся только по принуждению родителей либо для полу> чения отсрочки от армии, поведение данной группы можно определить как оппортуни> стическое (удобное, социально выгодное). По критерию «платность обучения» ярко выражена доминантная по основ> ным характеристикам группа респондентов согласно территориальному делению стра> ны и особенностям различных мест прожи> вания: — «ответственные в обучении» — пред> ставители региональных негосударственных вузов в большей степени в рамках общей группы студентов негосударственных вузов

2010 — №2

в целом по рассматриваемым территориям, понимающие значимость расходной статьи на обучение в контексте потребительских расходов собственных домохозяйств в це> лом, представители из региональных семей со средним уровнем дохода. Для данной ка> тегории студентов платность обучения явля> ется стимулом к успешной учебе, они предъ> являют повышенные требования к условиям учебного процесса и в меньшей степени до> вольны теми условиями, которые им сегодня предлагают вузы, определяют образователь> ные услуги как частное благо, обладающее всеми соответствующими рыночными харак> теристиками, т. е. соотношением цены и ка> чества, обеспечивающим приращение полез> ности потребителя, т. е. в данном контексте получение отдачи от инвестиций в будущем — по окончании обучения в процессе заня> тости на высокооплачиваемой работе. По критерию «цель поступления в вуз» определяется доминирующая группа рес> пондентов с инвестиционным характером поведения, т. е. мотивированная на получе> ние образования с целью получить в бу> дущем интересную, высокооплачиваемую работу и претендовать на отдачу от инвести> ций в образование. Данная группа характе> ризуется низкой индивидуальной ставкой дисконтирования, ориентирована на долго> срочные вложение средств с прибылью в бу> дущих периодах. По критерию «образование — гарантия жизненного успеха» определяются три груп> пы студентов с дополнительным делением по статусу вуза и территориальному разме> щению: — студенты государственных региональ> ных вузов склонны считать честный и добро> совестный труд возможностью достичь вы> сокого положения в обществе, а высшее об> разование — гарантией жизненного успеха, воспринимают образование как ценность и как критерий стратификации общества; — студенты московских негосударствен> ных вузов рассматривают вероятность того, что честный и добросовестный труд приве> дет к высокому положению в обществе, и оп>

Мониторинг

2010 — №2

ределяют наличие высшего образования вполне возможным способом жизненного успеха, по окончании обучения студенты данной группы преимущественно будут ра> ботать по специальности, полученной в вузе, оценивая свои профессиональные перспек> тивы достаточно высоко; — студенты московских государственных вузов в целом не склонны считать образова> ние гарантией жизненного успеха, скорее другие, неформальные и стохастические ва> рианты позволяют достичь высокого поло> жения в обществе. Результаты проведенного исследования еще раз определяют возможность рассмот> рения блага «образовательные услуги выс> шего профессионального образования» как частное и общественное благо. Те, кто полу> чает высшее образование по системе госу> дарственного финансирования (тип инвести> ционного поведения «потребляющих обще> ственное благо»), не так принципиальны в оценке качества получаемого блага, менее мотивированы на продуктивную целена> правленную учебу, получение конкретных знаний и навыков, выказывают больше сомнений в перспективах своего обучения и в меньшей степени определились с деятель> ностью по окончании вуза, менее критичны в определении образования как гаранта жизненного успеха. Те, кто оплачивает рас> сматриваемое благо сам либо за счет средств своих семей (тип инвестиционного поведе>

241

ния «потребляющих частное благо»), склон> ны проявлять больше требовательности к ус> ловиям обучения, к получаемому результату обучения, мотивированы в перспективе ра> ботать по специальности и получить высоко> оплачиваемую работу, считают образование одним из гарантов жизненного успеха, вы> соко оценивают свои профессиональные перспективы. ПРИМЕЧАНИЯ 1

Исследовательский проект «Социальная и национальная идентификация российской молодежи в условиях формирования многопо> лярного мира: динамика с 1993 г.» (№09>03> 00821а/Р); «Образовательный потенциал учреж> дений высшего профессионального образова> ния регионов как ресурс построения иннова> ционной экономики» (№ 08>02>05503е/И); «Патриотизм как фактор формирования соци> альной идентификации российских студентов» (№ 08>03>03207е/Р); экспедиционное исследо> вание «Российский студент: социальный об> лик» (№ 07>03>03201е РГНФ). 2 В мониторинге сопоставляются четыре группы вузов: государственные вузы Москвы (ГВМ); негосударственные вузы Москвы (НВМ); государственные и негосударственные вузы регионов (ГВР и НВР соответственно). 3 URL: http://www.mosgu.ru/nauchnaya/ifpi/ csm/ 4 Оценки в тексте статьи приводятся на на> чало 2010 г.

242

2010 — №2

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

НАУЧНЫЙ ПОТЕНЦИАЛ: РАБОТЫ МОЛОДЫХ УЧЕНЫХ

Эмпирическое исследование проблемы филогенетических предпосылок становления самосознания И. А. ХВАТОВ (МОСКОВСКИЙ ГУМАНИТАРНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ)* В результате теоретико&экспериментального исследования показано, что собаки, как предста& вители низшего уровня интеллектуальной стадии развития психики, способны узнавать собст& венное отражение в зеркале и использовать эту информацию для ориентации во внешнем про& странстве. Ключевые слова: самоузнавание в зеркале, отражение себя, самосознание, Я&концепция, он& тогенез, филогенез, собаки.

Empirical Research on the Problem of Phylogenetic Preconditions of SelfYconsciousness Formation I. A. KHVATOV (MOSCOW UNIVERSITY FOR THE HUMANITIES)

As a result of the theoretical and experimental research it is shown that dogs — as representatives of the lowest level of intellectual stage of mental evolution — are capable of mirror self&recognition and using this information for orientation in external space. Keywords: mirror self&recognition, self&reflection, self&consciousness, self&concept, ontogenesis, phylogenesis, dogs.

звестно, что вопрос человеческой Я>концепции, как продукта самосозна> ния, детально и тщательно изучен в работах зарубежных и отечественных психологов, однако филогенетические предпосылки этих образований практически не привлекали внимания ученых. Но, на наш взгляд, являет> ся очевидным тот факт, что основательно

понять специфику восприятия себя челове> ком возможно только через исследование процесса восприятия себя у его филогенети> ческих предков. Для того чтобы тщательно проанализировать динамику усложнения отражения самих себя животными, а затем человеком, следует изучить наиболее фило> генетически ранние корни этих образований

* Хватов Иван Александрович — старший преподаватель, аспирант кафедры психологии раз> вития и акмеологии Московского гуманитарного университета. Тел.: (495) 374>70>82. Эл. адрес: ittkrot@mail.ru

2010 — №2

Научный потенциал: работы молодых ученых

психики. Подобное позволит выделить то исходное, с чего начинала свое становление Я>концепция современного человека. Исследователи, изучающие развитие от> ражения самого себя в раннем онтогенезе человека (Авдеева, 1991; Звездкина, 1986; Чеснокова, 1985), отмечают ряд четких ста> дий в этом процессе. Наиболее ранним эта> пом является интеграция проприоцептивных ощущений, поступающих из разных частей тела, со зрительной информацией, получае> мой на основе наблюдения за собственным телом и его взаимодействием с внешними объектами, что в итоге ведет к формирова> нию зрительного образа самого себя, проти> вопоставленного внешней среде. В настоя> щей работе нами были изучены наиболее ранние филогенетические предпосылки этих психических новообразований на примере изучения способности домашних собак ис> пользовать информацию о себе, полученную с помощью зеркала. Цель исследования: изучить специфику отражения самих себя животными низшего уровня интеллектуальной стадии развитии психики (Филиппова, 2004) на примере собак. Гипотеза исследования: представители низшего уровня интеллектуальной стадии развития психики (домашние собаки) обла> дают визуальными представлениями о соб> ственном теле и способны использовать эти представления в ходе своей деятельности, ориентируясь с их помощью во внешнем пространстве. Теоретические основания исследования. З. А. Зорина и И. И. Полетаева (Зорина, Полетаева, 2001) отмечают, что большинст> во исследований по изучению способности к самоузнаванию в зеркале и на фотографи> ях традиционно проводятся на человекооб> разных обезьянах. Результаты большинства исследований свидетельствуют о наличии у понгид способности к узнаванию собствен> ного изображения в зеркале (Ладыгина> Котс, 1935; Gallup, 1970, 1979, 1994; Suarez et al., 1981), хотя существуют и прямо противо> положные данные (Anderson, 1983). Очевид> но, причина разнящихся фактов кроется

243

в отличиях в используемых методиках ис> следования. Тем не менее в целом можно сказать, что факт наличия у человекообраз> ных обезьян способности к самоузнаванию является достоверно установленным. Что же касается животных других видов, то существуют лишь единичные свидетельст> ва (Зорина, Полетаева, 2001; Мешкова, Федо> рович, 1996), позволяющие предположить наличие самоузнавания у псовых и врановых. Недавние экспериментальные исследования на индийских слонах (Plotnik et al., 2006) и дельфинах (Marino et al., 1994, Reiss et al., 2001) позволяют утверждать, что эти живот> ные также способны к самоузнаванию. Кро> ме того, некоторые представители интеллек> туальной стадии развития психики способ> ны использовать информацию, полученную с помощью зеркала, для обнаружения скры> той приманки (Pepperberg et al., 1995; Povi> nelli, 1989). Д. Повинелли (Povinelli, 1989) утверждает, что эта способность является своего рода промежуточным звеном, пред> шествующим «полному» самоузнаванию, ко> торое демонстрируют понгиды и люди. В нашем исследовании мы попытались вы> явить наличие этой способности у собак (не> мецких овчарок). В качестве объекта иссле> дования эти животные были выбраны по причине достаточно сложной групповой ор> ганизации их сообществ, что является также важным фактором, влияющим на формиро> вание зачатков сознания в виде самоузнава> ния (Plotnik et al., 2006). Настоящее экспериментальное исследо> вание строилось на предложенной нами схе> ме, в которой отражение субъектом самого себя и внешней реальности рассматривались в виде структурных компонентов целостной системы образа мира (в этой же системе они и развиваются взаимосвязано друг с дру> гом). Методологическим основанием схемы стала модель перцептивного психического образа по В. А. Барабанщикову (Барабан> щиков, 2002), который анализирует перцеп> тивный образ с точки зрения его содержания (модально>качественного, пространственно> временного и предметно>смыслового изме>

244

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

рений) и формы. Существуют три способа организации содержания: функциональный (перцептивный строй), предметно>смысло> вой (перцептивная схема) и интерактивный (перцептивный план). Перцептивный строй является своеобразной системой координат, в которой позиция субъекта является точкой отсчета по отношению к позиции объекта вос> приятия. Он необходим для оценки свойств действительности и объекта восприятия. Перцептивная схема является когнитивной структурой, которая содержит основную ин> формацию о наличной ситуации, об элемен> тах и отношениях между объектами, их изме> нениях, различных способах и правилах дей> ствий. Перцептивный план — это тактика и стратегия действия субъекта в наличной си> туации, проект сбора чувственной информа> ции для построения перцептивного образа. При анализе филогенеза отражения субъектом самого себя мы предложили представить образ мира как конструкт, со> стоящий из двух тесно связанных, перепле> тающихся элементов: отражения себя и от> ражения внешнего мира. Мы разграничили схему себя и схему внешнего мира как ког> нитивные структуры, несущие информацию соответственно о своих характеристиках и характеристиках окружающей среды. Не> смотря на это разграничение, обе эти струк> туры не могут существовать одна без другой, ибо ориентация в себе предполагает ориен> тацию во внешнем мире, как и наоборот (Ба> рабанщиков, 2002). В таком контексте пер> цептивный строй и перцептивный план как раз и обеспечивают интеграцию (перцептив> ный строй — статическую, перцептивный план — динамическую) отражений субъек> том самого себя и внешнего мира. Приняв данную модель в качестве концеп> туального основания, мы провели ряд пило> тажный наблюдений за поведением домаш> них собак перед зеркалом. В ходе них было установлено, что собаки действительно спо> собны использовать зеркало для обнаруже> ния постороннего объекта. Отдельно стоит отметить реакции испытуемых на попытку постороннего субъекта вступить с ними

2010 — №2

в физический контакт, при условии, что дей> ствия этого субъекта недоступны непосред> ственному наблюдению и видны только в зеркале. Например, человек, пытаясь по> гладить собаку, сидящую мордой к зеркалу и соответственно к нему спиной, тянул к ней руку. Собака следила взглядом за движением отражения руки в зеркале, и в момент, когда между ее телом и рукой оставалось несколь> ко сантиметров, она оборачивалась назад или же немного подпрыгивала, как бы преду> гадывая действия человека. Это, как мы по> лагаем, и является тем новообразованием в структуре отражения себя у собаки (визу> альное представление о себе), сформировав> шимся у нее в ходе знакомства с зеркалом. Фактически собаки демонстрировали спо> собность к самоузнаванию — использованию информации о себе и собственном положе> нии в пространстве, полученной с помощью зеркала, — при условии, что эта информация была задействована в деятельности с каким> либо внешним предметом. Такое самоузнава> ние можно назвать «опосредованным» (опо> средованным внешней предметной деятель> ностью). На основе этих данных нами было проведено экспериментальное исследование. Оборудование. Прямоугольный ящик дл. 300 см, выс. 150 см и шир. 100 см без од> ной боковой задней стенки (150 на 100 см) — входа — и крышки, в верхней части которого на металлическом штыре, лежащем на двух длинных стенках параллельно передней стен> ке, на расстоянии 270 см от ее верхней грани и на одном уровне с ней закреплен деревян> ный маятник, способный двигаться внутри ящика, длиной 160 см, шириной и высотой 5 см, на нижнем конце которого распола> гался деревянный груз квадратной формы со стороной 20 см, штырь удерживают две металлические гайки, смазанные маслом (для бесшумности). Штырь пронзал маятник на расстоянии 30 см от его верхнего конца. Па> раллельно штырю на расстоянии 10 см вверх от него расположен фиксатор маятника, в качестве которого выступает натянутая ре> зинка. На задней стенке ящика с внутренней стороны расположено прямоугольное зер>

2010 — №2

Научный потенциал: работы молодых ученых

кало 145 на 95 см. Дополнительный фикса> тор маятника, в качестве которого выступал зажим, расположен на высоте металличес> кого штыря параллельно ему и на расстоя> нии 10 см от него в сторону входа. Программа экспериментального исследо9 вания. В нашем эксперименте роль челове> ческой руки, пытающейся погладить соба> ку, выполнял маятник, закрепленный на двух боковых стенках ящика. Первоначаль> но он крепился параллельно плоскости пола и удерживался с помощью дополнительного фиксатора. Испытуемый помещался внутрь ящика так, чтобы располагался прямо перед зеркалом, глядя в него, чтобы маятник после освобождения его от дополнительного фик> сатора не мог ударить испытуемого. Собака находилась примерно на расстоянии 100–120 см от зеркала. После этого дополнительный фиксатор убирался (дистанционно, эта про> цедура не была видна в зеркале), и маятник падал вниз до тех пор, пока его не останав> ливал основной резиновый фиксатор. Таким образом, маятник летел прямо в спину соба> ки, однако останавливался, не достигая ее. Так проводилось двадцать серий экспери> мента для испытуемого каждой выборки. Объект исследования. В эксперименте принимали участие немецкие овчарки (общее число — 40 особей, самцы), разделенные на две возрастные группы (мы предполагали, что существует возрастная динамика в отноше> нии самоузнавания): 20 собак в возрасте от 1 до 5 лет и 20 щенков в возрасте 2,5–3 меся> ца. Каждая группа делилась пополам еще на две выборки: экспериментальная выборка (10 собак или щенят; эксперимент с зерка> лом) и контрольная выборка (10 собак или щенят; эксперимент без зеркала). Перед на> чалом проведения эксперимента всем испы> туемым была предоставлена возможность ознакомиться с оборудованием, чтобы сам факт его наличия не вызывал у них стресса и не являлся побочной переменной. Фиксируемые показатели. В обеих выбор> ках фиксировалась реакция испытуемых, на> блюдаемая в момент падения маятника. На> ми было выделено два типа:

245

Реакция № 1 (далее — реакция самоузна> вания): оборачивание назад (мордой к маят> нику) и переориентация внимания и дейст> вий на маятник (разворот назад вокруг своей оси, затем укус маятника, трогание лапой, отпрыгивание назад (к зеркалу спиной) или приседание с опущенной головой) или же бег от маятника, т. е. в сторону зеркала. Реакция № 2: сюда относились любые по> веденческие реакции, не подпадающие под описание реакции № 1. Реакция первого типа, наблюдаемая в по> ведении испытуемых экспериментальных групп, являлась поведенческим критерием, свидетельствующим о наличии у собак спо> собности к опосредованному самоузнава> нию (наличии у них визуальных представле> ний о себе) и одновременно с этим о способ> ности собак использовать эти представления для ориентации в окружающем пространст> ве. Также для установления того, что такая реакция самоузнавания, продемонстриро> ванная испытуемыми экспериментальной выборки, была не случайной, сопоставля> лись данные экспериментальной и контроль> ной выборок по обоим типам реакций. Обсуждение результатов исследования. Разница между количеством реакций само> узнавания у испытуемых контрольной и экс> периментальной выборок обеих возрастных групп собак за все время эксперимента явля> ется статистически значимой (применялся метод «2 2», критерии Chi>, V>квадрат и критерий Фишера при p 0,01), при усло> вии, что реакция самоузнавания практиче> ски не наблюдалась у испытуемых контроль> ных выборок, что позволяет утверждать: фактор, вызывающиq эту реакцию у испыту> емых экспериментальной группы, — инфор> мация, полученная с помощью зеркала. Таким образом, было установлено, что со> баки способны использовать информацию, полученную с помощью зеркала, для ориен> тации в реальном пространстве (напомним, что согласно разрабатываемой нами концеп> ции всякая ориентация осуществляется с опорой на отражение себя и эгоцентриче> скую систему координат), в том числе для

246

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

пространственной локализации движущихся объектов, в ближайшем будущем способных вступить в контакт с субъектом и видимых только с помощью зеркала. Это значит, что собаки способны использовать зеркало как инструмент для осуществления антиципации (Ломов, Сурков, 1980), естественно, в реаль> ном пространстве. Если речь идет об анти> ципации с помощью зеркала в ситуации подобной той, что была создана в нашем экс> перименте, то субъект (собака) должен «по> нимать», что «животным в зеркале», навст> речу которому летит посторонний объект, является он сам. Выводы. Собаки, как представители ин> теллектуальной стадии развития психики, способны отражать себя (свое тело) в форме визуальных представлений, с помощью ко> торых они могут ориентироваться во внеш> нем пространстве. Cобаки способны исполь> зовать визуальные представления о собст> венном теле только при условии включения последних в структуру какой>либо деятель> ности, направленной на объекты внешнего мира, но не на само животное. Это свиде> тельствует о том, что данные животные еще не способны отделять себя от окружающей среды, как понгиды и люди (у них еще не сформировался целостный образ себя). СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Авдеева, Н. Н. (1991) Вы и младенец: у ис> токов общения. М. : Педагогика. Барабанщиков, В. А. (2002) Восприятие и событие. СПб. : Алетейя. Звездкина, Э. Ф. (1986) Социальная приро> да самосознания. Красноярск. Зорина, З. А., Полетаева, И. И. (2001) Зоо> психология: элементарное мышление живот> ных : учеб. пособие. М. : Аспект Пресс. Ладыгина>Котс, Н. Н. (1935) Дитя шимпан> зе и дитя человека в их инстинктах, эмоциях, играх, привычках и выразительных движениях. М. : Изд. Гос. Дарвиновского музея. Ломов, Б. Ф., Сурков, Е. Н. (1980) Антици> пация в структуре деятельности. М. : Наука. Мешкова, Н. Н., Федорович, Е. Ю. (1996) Ориентировочно>исследовательская деятель>

2010 — №2

ность, подражание и игра как психологические механизмы адаптации высших позвоночных к урбанизированной среде. М. : Аргус. Филиппова, Г. Г. (2004) Зоопсихология и сравнительная психология : учеб. пособие. М. : Академия. Чеснокова, И. И. (1985) Проблемы самосо> знания в психологии. М. : Наука. Anderson, J. R. (1983) Response to Mirror Image Stimulation and Assessment of Self>recog> nition in Mirror and Peer>reared Stumplail Macaques // Quarterly Journal of Experimental Psychology. V. 35. P. 210–212. Gallup, G. G. Jr. (1970) Chimpanzees: Self> recognition // Science. V. 167. P. 86–87. Gallup, G. G. Jr. (1979) Self>awareness in Primates // American Scientist. V. 67. P. 417–421. Gallup, G. G. Jr. (1994) Self>recognition: Research Strategies and Experimental Design // Self>Awareness in Animals and Humans: Develo> pmental Perspectives / S. T. Parker, R. W. Mit> chell, M. L. Boccia (eds.). Cambridge : Cambrid> ge Univ. Press. P. 35–50. Marino, L., Reiss, D., Gallup, G. G. (1994) Mirror Selfrecognition in Bottlenose Dol> phins: Implication for Comparative Investiga> tions of Highly Dissimilar Species // Ibid. P. 380–391. Pepperberg, I. M., Garcia, S. E., Jackson, E. C. et al. (1995) Mirror Use by African Grey Parrot (Psittacus erithacus) // J. Comp. Psychol. V. 109. P. 182–195. Plotnik, J. M., Waal de, F. B. M., Reiss, D. (2006) Selfrecognition in an Asian Elephant // PNAS. November 7, V. 103. № 45. P. 17053–17057. Povinelli, D. J. (1989) Failure to Find Self> recognition in Asian Elephants (Elephas Maximus) in Contrast to their Use of Mirror Cues to Dis> cover Hidden Food // J. Comp. Psychol. V. 103. № 2. P. 122–131. Reiss, D., Marino, L. (2001) Mirror Self> recognition in the Bottlenose Dolphin: A Case of Cognitive Convergence // PNAS. May 8. V. 98. № 10. P. 5937–5942. Suarez, S. J., Gallup, G. G. Jr. (1981) Selfrecog> nition in Chimpanzees and Orangutans, but Not Gorillas // J. Human Evolution. V. 10. P. 175–188.

2010 — №2

Научный потенциал: работы молодых ученых

247

Реализация частных топосов в средствах массовой коммуникации А. В. ШАБЕЛЬНИК (МОСКОВСКИЙ ПЕДАГОГИчЕСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ)* В статье раскрывается понятие частных топосов применительно к методике создания специ& альных (профильных) текстов на примере текстов средств массовой коммуникации. Исследу& ется феномен «профессионального» взгляда на действительность — в аспекте моделирования и обучения прагматике текста средств массовой коммуникации. Ключевые слова: моделирование, текст, прагматика, топос, топосный ряд, отрезок действи& тельности, средства массовой коммуникации.

Realization of Particular Toposes in Mass Media A. V. SHABELNIK (MOSCOW PEDAGOGICAL STATE UNIVERSITY)

In the article the concept of particular toposes in the context of the methodology of special (cross& sectional) texts creation is described by the example of mass communication media texts. The phe& nomenon of «professional» view on reality — in the aspect of modeling and training in pragmatics of mass communication media texts — is being studied. Keywords: modeling, text, pragmatics, topos, topos series, segment of reality, mass communication media.

оделирование как исследование како> го>либо явления, процесса или систем объектов путем построения и изучения их моделей имеет неоспоримое методическое значение. Модельное отношение рассматри> вается как тернарное, когда наряду с моде> лируемым объектом и его моделью рассмат> ривается еще и субъект, который базирует и использует это отношение; в методике по> добным субъектом является обучающийся. Выделяются следующие классы моделей в зависимости от «материала», из которого они могут быть построены: предметные, предметно>схематические и схематические. Материальные — статические и динамиче> ские. Идеальные — образные, мыслительные и знаковые (Фридман, 1984: 22–26). Частные топосы относятся к классу схе> матических, идеальных, мыслительных мо> делей. Понятие «топа» или «топоса», «об> щего места», было определено Аристоте> лем. В методике под топосами понимают

«…Смысловые структурные элементы, на основании которых создаются минитексты, служащие раскрытию темы высказывания» (Смелкова и др., 2002: 120). В риторическом каноне топосы использу> ются на этапе инвенции — изобретения речи. «Прежде всего задача автора — выбрать те топосы, которые нужны ему в каждом от> дельном случае, выбрать так, чтобы каждый из них явился в будущем тексте неотъемле> мой частью, работающей на содержание» (Смелкова и др., 2002: 121). Для специалиста средств массовой комму> никации (СМК) создать грамотный текст — значит создать автономную программу ком9 муникации с нужной аудиторией, в резуль> тате действия которой все цели и задачи коммуникации оказываются решены. Прак> тическая методика обучения профильному тексту (в том числе тексту СМК) должна быть ориентирована не только на то, как со9 здавать текст, но и на то, что включать

* Шабельник Андрей Владимирович — соискатель кафедры риторики и культуры речи фило> логического факультета Московского педагогического государственного университета. Тел.: (495) 483>08>19. Эл. адрес: asq_14@bk.ru

248

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

в него в непосредственной прагматической ситуации. В отличие от используемых для изобрете> ния содержания общих мест: «род и вид», «целое — часть», «причина — следствие», «противопоставление», «сравнение» и др. — в нашей работе мы исследуем случаи приме> нения «общих мест содержания» в конкрет> ной прагматической ситуации автора текста СМК. В отличие от «общих» топосов, являю> щихся «неявным основанием нумеративно> тезаурусной картины мира» (Рождествен> ский, 1997: 159), частные топосы формиру9 ют парадигматические ряды и служат основанием подробной части картины мира, отрезка действительности, выделенного в результате целенаправленного (професси9 онального) взгляда оформленного субъекта. Оформленного — значит определенного и определившегося с выбором профессио> нального контекста. Например, агиограф пишет житие святого Исидора. Агиограф определен в качестве профессионала и оп> ределил себе тип профессиональной задачи. Приведем в пример частные топосы, вы> деленные исследователем О. В. Гладковой: «Каноническое житие юродивого, как нам представляется, должно включать в себя следующие основные топосы, одновремен> но являющиеся необходимыми элементами аскезы: пренебрежение и отказ от обычно> го человеческого ума; наряду с этим спо> собность видеть особые связи между явле> ниями и предметами, не различаемые окру> жающими юродивого людьми, «особая логика» юродивого, на самом деле связыва> ющая мир «горний» и мир «дольный»; дар прозорливости и пророчества; юродство и кощунство, «безобразия» юродивого («провокация», «соблазн»); побои и гонение от людей вследствие непонимания ими ис> тинной сущности происходящего, то есть вследствие «неразумия» людей…» (Гладко> ва, 2001: 85–86). Понятно, что эти и другие топосы, выде> ленные исследователем, должны действо> вать для всех частных случаев приведенной задачи.

2010 — №2

Не только сама действительность, но и структура действительности принципиаль> но не имеет границ. Однако существует фе9 номен «профессионального» взгляда на дей9 ствительность, когда явления рассмат> риваются под определенным ракурсом и подлежат частной классификации. При этом выделение «отрезка действительнос> ти», как смысловая операция, изначально строится не семантически (подобно постро> ению лексико>семантических полей на осно> ве центрального слова>темы), а прагматиче> ски. Профессиональный ракурс предполагает активную роль субъекта, как бы выхватыва> ющего явление действительности, релевант> ное его профессиональной мотивации. Представим, например, такую ситуацию. Звезда шоу>бизнеса неожиданно затевает потасовку на светском мероприятии. Сви> детелями оказываются люди трех разных профессий: журналист, юрист и специалист в области PR. «Физически» все видят одно и то же, однако профессионально интерпре> тируемая социальная ситуация будет созда> ваться на основе разных фоновых знаний. Журналиста больше заинтересует скандал: не вовлечена ли в драку какая>нибудь другая известная персона (потенциальный ньюс> мейкер), существуют ли какие>либо особо пикантные обстоятельства события (вызов милиции, разбитая мебель и т. п.). Юриста будут волновать прежде всего обстоятельст> ва правонарушения, в перспективе способ> ные усугубить или облегчить возможную ад9 министративную (уголовную) ответст9 венность, или обстоятельства, влияющие на возможность замять дело. А пиарщик дол> жен быстро оценить: как ситуация может стать составляющей общего имиджа персо> ны и кому дать больше работы — журналис> ту либо юристу. Безусловно, одни и те же факты действи> тельности могут входить в сферу интересов специалистов разного профиля. Также не ограничено и количество профессиональных ракурсов действительности. Если бы ситуа> цию из приведенного примера наблюдал личный тренер звезды, его наверняка в пер>

2010 — №2

Научный потенциал: работы молодых ученых

вую очередь заинтересовала бы проявленная «подопечным» физподготовка. Понятно, что автор текста СМК далеко не всегда непосредственный свидетель реле> вантного для его профессионального взгля> да явления или события. Материал может быть получен из источников разного типа (например: информационных агентств, Ин> тернета, официальных пресс>релизов, заяв> лений свидетелей и т. д.). Однако независи> мо от источника, если в прагматику конкрет> ного текста входит задача по развлечению целевой аудитории, автор оценит приведен> ную выше ситуацию как релевантную. Исхо> дя из методики частных топосов, релевант> ность здесь определяется наличием в модели ситуации двух ключевых элементов: «изве> стное лицо» и «скандал». При анализе большого количества мате> риалов с прагматикой «развлечение» были выделены общие, повторяющиеся элементы ситуаций, а также единый принцип модели9 рования социальных ситуаций, релевантных прагматике развлечения. Согласно данному принципу каждый факт моделируется при помощи тема>рематической связи, где тему воплощает «герой», или «ньюсмейкер», а ре> му — ограниченный набор действий или ха> рактеристик героя, регламентированный массовым читательским спросом. Темы: из> вестная личность (или известная группа людей); обладатель эксклюзивной инфор> мации; телесный феномен (например: ху9 дожник без рук, путешественник9экстре9 мальщик, феноменальный «счетовод», вун9 деркинд и т. п.); яркая личность, яркий объект (например: коллекционер редких ве9 щей); яркий социальный статус, редкая про> фессия (например: монашка, промышлен9 ный альпинист, чучельник и т. п.); стерео> типный герой (например: олигарх, политик); «наши в городе» (например, Абрамович и «Челси»). Ремы: запретное — нарушения; криминал; секс; связи; скандал, конфликт; «чужое белье»; «проступки»; недосягае> мое — деньги, власть, слава, удовольствия, роскошь; психология — прихоть (сознатель> ная); отклонение (бессознательное); причу>

249

да; поступок; размах; страхи; мечты; глу> пость; событийный ряд — значимые; анек> дотические ситуации; совпадения; парадок> сы; непознанное — чудеса; сверхъестест> венное; тайна; редкое; аномалия; просто упоминание. Списки, перечни явлений, зафиксирован> ные в определенном ракурсе рассмотрения действительности и выстроенные на базе ключевого родового понятия, мы будем на> зывать топосными рядами. На практике обнаруживается, что если принять за 100% материал, например, 50 вы> пусков одного и того же СМК, то примерно 15 выпусков оказывается достаточно для со> здания около 90% элементов топосных ря> дов, рядов моделей ситуаций, фигурирую> щих в данном издании. Другими словами, ключевые элементы новых материалов до> статочно скоро начинают повторять зафик> сированные ранее. В случае «практической» законченности топосного ряда мы определя> ем его как топосный суперряд. Необходимость составлять топосный ряд есть только в том случае, если он может по> мочь вывести на сознательный уровень объ> емы информации, превышающие размер оперативной памяти, «окна сознания» авто> ра. По аналогичному принципу автор поль> зуется, к примеру, словарем эпитетов или синонимов. Элементы частных топосных рядов в структурном отношении являются ключе9 выми элементами модели социальной ситу9 ации (МСС), подобранными в соответствии с прагматикой конкретного текста СМК. Социальный опыт субъекта хранится в па> мяти не в хаотическом виде. Иначе доступ к информации был бы затруднен. Набор стандартных структур, образующих типоло> гическое ядро социального кода, которым в той или иной степени владеют представи> тели данного социума, в достаточной степе> ни ограничен. МСС — это социальный опыт, многовековой багаж знаний определенного социума, представленный «постоянными моделями поведения» (Barker, Wright, 1954), нормами, стандартами, образцами. И глав>

250

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

ное то, что эти «постоянные модели» име> ют не менее постоянную, типизированную в данном социуме оценку. МСС, а также ключевые элементы МСС являются структурами кодирования и пред9 ставления информации; они поддерживают функционирование фоновых знаний и одно> временно (в аспекте механизмов внутренне> го семантического пространства) служат опорами выводного знания. Однако топосный ряд — не только сред> ство феноменологического описания сег> ментов действительности, а в первую оче> редь — средство решения прагматических задач. Выбор нужного топосного ряда в кон> кретной прагматической ситуации является средством формирования прагматического содержания текста в методике целенаправ9 ленного моделирования действительности. Прагматическое содержание текста сле> дует понимать как аспект функционирова> ния языковых единиц, «выбор которых определяется интенциональными воздейст> вующими задачами отправителя текста, учи> тывающего ситуативные условия акта обще> ния и принятые в данном функциональном стиле нормативные способы употребления языка» (Матвеева, 1984: 67). При подготовке специалиста по созданию профильных текстов исследованию в мето> дике подлежит скорее не прагматический ас> пект языка, а прагматический аспект кон9 кретного текста с соответствующим типом дискурса, в нашем случае — дискурса СМК. В совокупности текстов СМК необходимо выделить авторские интенции, имеющие ус> тойчивый характер, повторяющиеся уровни воздействия и, конечно, языковые средства, успешно реализующие установленный ком> плекс целей и задач. Один из уровней праг> матики текста СМК заключен в выборе авто> ром смысловых средств для избирательного моделирования действительности. Топосные ряды — это аналог памятки для выполнения обязательных операций по ре> шению отдельной задачи или группы задач. В качестве аналогии можно привести про>

2010 — №2

цесс решения математической задачи, когда перед решающим субъектом открыты текс> ты формул, примеры решения сходных задач и т. п. Основная задача обучения на этапе тео> ретического накопления информации — на> учить студентов использовать представлен> ные общие схемы для моделирования содер> жания конкретных текстов, когда выбор той или иной модели (в соответствии с прагмати> ческой ситуацией) определяет прагматику содержания текста. При работе над текстом (вначале — над образцами>примерами, далее — над собственными материалами) идеаль> ная структура схемы получает каждый раз новое воплощение и новый содержатель> ный материал. Формирование способности к моделированию, по нашему мнению, долж> но начинаться с воспитания в обучаемом потребности анализировать чужие и свои тексты. Практика анализа развивает в обу> чаемом способность видеть в целом тексте и в отдельных его фрагментах определенные группы смыслов, составляющие объект опе> рационной деятельности — действитель> ность авторов текста СМК. На основе методики частных топосов «про> фессиональная» действительность структу> рировалась в разделах, рубриках и моду> лях учебного интернет>ресурса www.text> zone.ru. Была создана постоянно действую> щая база данных, внутри которой автор тек> ста СМК получает возможность в конкрет> ной прагматической ситуации отобрать для своего текста элементы конкретного содер> жания. Помимо самих элементов, методика должна включать в себя принципы организа9 ции элементов в базе данных, а также усло9 вия и стратегию поиска нужных элементов топосных рядов. Отметим, что здесь речь идет не столько о поиске фактической ин> формации, сколько о выборе модели факта. В организации элементов базы данных ре> сурса специалисту предлагается тот или иной алгоритм поиска, результатом которо> го является конечный элемент топосного ря> да. Выбранный элемент топосного ряда,

2010 — №2

Научный потенциал: работы молодых ученых

включенный в текст, становится ключевым элементом МСС текста или даже ключе9 вым словом текста — в случае использова> ния исходного (из базы данных) варианта. Методика частных топосов призвана под> водить автора к решению: что именно взять в качестве элемента содержания конкретно> го текста — в условиях конкретной прагма> тической ситуации. Элемент из топосного ряда «включается» в смысловую структуру будущего текста, он начинает существовать как ключевой элемент МСС и одновременно как ключевое слово текста. МСС формируют не только содержание данного конкретного текста. При професси> ональном структурировании действительно> сти они выполняют функцию опор уже на общем уровне, являются основным материа> лом при моделировании соответствующего сектора структуры действительности. Для будущего профессионала важно не только научиться использовать семантические опо> ры при работе над данным конкретным текс>

251

том, но и добиться управляемого знания этого сектора в целом — в процессе форми> рования топосных суперрядов МСС избран> ного профессионального контекста. СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Гладкова, О. В. (2001) Агиографический канон и «западная тема» в «Житии Исидора Твердислова, Ростовского юродивого» // Древ> няя Русь. № 4. С. 85–86. Матвеева, Г. Г. (1984) Актуализация праг> матического аспекта научного текста. Ростов. Рождественский, Ю. В. (1997) Теория ри> торики. М. : Добросвет. Смелкова, З. С., Ассуирова, Л. В., Савво> ва, М. Р., Сальникова, О. А. (2002) Риториче> ские основы журналистики: Работа над жан> рами газеты : учеб. пособие. М. : Флинта ; Наука. Фридман, Л. М. (1984) Наглядность и моде> лирование в обучении. М. : Знание. Barker, R. G., Wright, H. F. (1954) Midwest and Its Children. Evanston : Row, Peterson & Co.

Авторефераты диссертаций, защищенных докторантами и аспирантами Московского гуманитарного университета Доскальчук, А. В. Проектирование социально;экономического развития россий; ского города областного подчинения: проблема оптимизации : автореф. дис. … канд. социол. наук [Текст] / Доскальчук Александр Владимирович ; 22.00.08 — со; циология управления. — М., 2010. — 21 с. Романович, Н. А. Социокультурный механизм формирования отношения к власти в российском обществе : автореф. дис. … д;ра социол. наук [Текст] / Романо; вич Нелли Александровна ; 22.00.06 — социология культуры, духовной жизни. — М., 2010. — 40 с.

252

2010 — №2

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

Соотношение объективных и субъективных факторов правового воспитания студенчества Я. В. САНДУЛ (ПРИДНЕСТРОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ ИМ. Т. Г. ШЕВчЕНКО, РЕСПУБЛИКА МОЛДОВА)* В статье осуществляется анализ состояния правосознания современной студенческой моло& дежи. Автор дает характеристику объективных и субъективных факторов и причины низкого уровня правосознания студенческой молодежи в условиях постсоциалистической трансфор& мации общества. Ключевые слова: студенческая молодежь, правосознание, правовое воспитание, объективные факторы, субъективные факторы.

Correlation of Objective and Subjective Factors of Students’ Legal Education YA. V. SANDUL (T. G. SHEVCHENKO TRANSNISTRIAN STATE UNIVERSITY, REPUBLIC OF MOLDOVA)

This article examines the state of legal consciousness of contemporary students. The author gives a description of the objective and subjective factors and causes of low level of legal consciousness of student youth under conditions of post&socialist transformation of society. Keywords: students, legal consciousness, legal education, objective factors, subjective factors.

азвитие правосознания студенческой молодежи относится к числу одних из самых острых, ключевых проблем трансфор> мирующегося российского общества. Во> первых, потому, что правосознание является одним из основных субъективных факторов упорядочения системы социальных взаимо> действий. Во>вторых, нельзя не учитывать, что студенчество — особая социально>демо> графическая группа, предоставляющая вы> сокий резерв повышения качества специали> стов для всех отраслей жизнедеятельно> сти общества, и одновременно обладающая конструктивным и разрушительным потен> циалом в зависимости от уровня своего правосознания. В>третьих, социально>фило> софская рефлексия по углубленному осмыс> лению проблем формирования правосозна> ния молодежи обусловлена переходом от социалистического «правопонимания» к но> вому российскому, имеющему много слож> ностей в своем становлении и развитии.

В правовой реальности это попытка перехо> да от «неправового социализма» к правово> му строю, правовому государству. Ведь при социализме «под видом отрицания буржуаз> ного права отвергались суть и смысл права вообще, права как права, а за качественно новое право выдавались антиправовые уста> новления пролетарско>коммунистической диктатуры, антиправовое законодательство новой партийной политической власти», подчеркивает В. С. Нерсесянц (Нерсесянц, 2005: 163). Данная проблема обостряется и в связи с тем, что все существеннее замет> ны явные черты «недугов правосознания» молодежи, которые выражаются в неуважи> тельном отношении к закону, правовым ин> ститутам и в целом к государству, падении престижа правоохранительных органов (Ильин, 2003: 188). Вместе с тем остается еще недостаточно изученной проблема преодо> ления разрыва между содержанием учебно> воспитательного процесса в молодежной

* Сандул Яна Вячеславовна — преподаватель кафедры теории и методологии социологии При> днестровского государственного университета им. Т. Г. Шевченко. Тел.: (533) 7>97>11. Эл. адрес: kafedra>tms@yandex.ru

2010 — №2

Научный потенциал: работы молодых ученых

среде и правоприменительной практикой, отражающей современный низкий уровень правовой культуры общества, что сущест> венно снижает эффективность правового воспитания. Все это обусловливает актуаль> ность социально>философского изучения данной проблемы. Целью данной статьи является анализ субъективных и объективных факторов пра> вового воспитания студенческой молодежи и основных средств повышения его эффек> тивности с учетом реального состояния пра> вовой культуры общества. В современной литературе выделяют два смысловых значения понятия «правовое воспитание». «В широком смысле — это все> охватывающий процесс воздействия на со> знание объективных условий жизни: бли> жайшего бытового окружения, учебного коллектива, наблюдения за правовой дей> ствительностью, личного правового опыта и т. д. В узком смысле правовое воспитание следует рассматривать как вид целенаправ> ленного воздействия на сознание, как специ> фический вид специально организованной деятельности» (Бойко, 1976: 24). Основными объективными факторами формирования правосознания выступают: фактический уровень правовой культуры общества, проявляющийся в повседневной деятельности индивидов, а также всех субъ> ектов социальных отношений, таких как органы государственной и муниципальной власти, международные организации, рели> гиозные конфессии, социально>демогра> фические группы и иные коллективные образования, (включая семью), индустрия развлечений, образовательные учреждения, средства массовой информации и др. По данным опросов студентов, наиболее популярными источниками правовой ин> формации для них являются телевидение, Интернет и разговоры в семье. Но «исследо> вания и публикации бьют тревогу: средства массовой информации приносят больше пе> дагогического вреда, чем пользы, особенно для молодого поколения и перспектив раз> вития страны» (Кикоть, Столяренко, 2004:

253

619). Современные телеканалы изобилуют информацией негативного характера о вся> кого рода катастрофах, жертвах, корруп> ции, беззаконии и т. д., что формирует нега> тивные правовые представления о жизни об> щества. Так, журналисты «Комсомольской правды» 17 октября 2002 г. зафиксировали «черную» информацию, появлявшуюся в те> чение суток на шести федеральных каналах. Статистика такова: 302 негативных сообще> ния, 202 убийства, 160 драк, 66 пьянок, 39 не> цензурных выражений, 10 половых актов, 6 ограблений (Ковалев, 2002: 4). Негативное влияние телевидения на правовое сознание молодого поколения является очевидным. Искоренить эту тенденцию практически не> возможно без помощи государства. В качестве субъективного фактора пра> вовой социализации выступает система пра> вового обучения и воспитания, осуществ> ляющая целенаправленное воздействие на правосознание молодежи, использующая комплекс методов и средств формирования правовых убеждений и практических навы> ков защиты прав и свобод гражданина в рам> ках закона. К субъективным факторам пра> вового воспитания относятся также само> образование и самовоспитание. Наибо> лее основательно правовое обучение реали> зуется в профессионально>образовательных учреждениях, где читаются специальные правоведческие курсы, цель которых — формирование «социально>правовой актив> ности, внутренней убежденности в необ> ходимости соблюдения норм права» (Певцо> ва, 2005: 31). Однако, несмотря на усилия системы правового обучения и воспитания, результаты многочисленных опросов сту> дентов подтверждают устойчивость нега> тивной тенденции в отношении их к праву. Так, в 1989–1990 гг. только 20% студентов, а в 2000 г. — 18% студентов высказались за возможность эффективного урегулирова> ния общественных отношений правом. Но если в 1989 г. 60% опрошенных счита> ли целесообразным урегулирование отноше> ний правом, то в 2000 г. такого мнения при> держивались лишь 32,7% будущих педаго>

254

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

гов, а 40% из них считают неэффективным правовое урегулирование общественных от> ношений (Иващенко, 2000: 91). Подобная тенденция подтверждает неэффективность системы правовой социализации, которая в сфере обучения и официальных деклара> ций утверждает верховенство закона, а пра> вовая реальность иллюстрирует бездействие и несовершенство законодательной систе> мы. Это же подтверждает и Т. М. Почтарь, подводя итоги своего опроса, проведенного в 2000 г. среди студентов и старшекурсников: «…с одной стороны, уважительное отноше> ние к праву как к институту, социальному идеалу, системе норм; с другой — негатив> ное отношение к праву, прежде всего с точки зрения процесса реализации правовых норм» (Почтарь, 2000: 17). В феврале 2009 г. в контексте перепровер> ки гипотез о соотношении субъективных и объективных факторов формирования пра> восознания студентов нами в Приднестров> ском государственном университете было проведено социологическое исследование, в котором представлены 134 респондента — будущие юристы, социологи и инжене> ры первого—второго и четвертого—пятого курсов. Основная гипотеза была сформули> рована следующим образом: «Если правовое обучение в университете оказывает сущест> венное влияние на ценностную правовую ориентацию студентов, то после изучения правовых дисциплин их отношение к закону должно измениться в положительную сто> рону». Анализ результатов в основном под> твердил общие выводы о противоречивом состоянии правосознания студентов и дина> мике его развития. С одной стороны, у значительной доли студентов зафиксировано положительное отношение к праву как способу регулирова> ния социальных взаимодействий. Так, на пер> вое место выдвигается мнение о важной роли соблюдения законов в защите прав и свобод граждан (47,7% всех ответивших на вопрос «Какое значение имеет соблюдение юриди> ческих законов в обществе?»). Однако стати> стическая картина состояния правосознания

2010 — №2

резко меняется, когда речь заходит о реаль> но сложившейся ситуации в сфере правопри> менения: более 80% выразили мнение о том, что в нашем обществе законы не соблюдаются или соблюдаются недостаточно. Более того, около половины студентов нарушение зако> нов не осуждают, а считают, что их можно нарушать при определенных обстоятельствах. Анализ результатов исследования также показал, что главную роль в проявлениях правового нигилизма играют влияние соци> альной среды и личный опыт студентов в об> ласти правоприменительной практики. Ина> че можно было бы ожидать, что на старших курсах после изучения «Основ права», «Правоведения», тем более у студентов> юристов, получающих профессиональное образование, уровень уважения к закону должен быть выше, чем у студентов первого, второго курсов и неюридических специаль> ностей. Но эта гипотеза не подтвердилась. На первом курсе удельный вес считающих, что «закон следует соблюдать всегда», ока> зался на 16% выше, чем на старших, а юрис> ты продемонстрировали «верность закону» ниже, чем будущие инженеры, и ненамного выше, чем социологи. Больше половины юристов в ходе опроса отметили, что «ино> гда законы можно нарушать», и по этому по> казателю их мнение не отличается от отве> тов будущих социологов и инженеров. Правовое просвещение в отрыве от нрав> ственного воспитания и критического ана> лиза правоприменительной практики может не только не содействовать преодолению в сознании студентов психологии правового нигилизма, а более того — «вооружать» мо> рально неустойчивых молодых людей знани> ями, дающими надежду на возможность сво> екорыстного и безнаказанного нарушения законов и прав граждан. Очевидно, это и мо> жет служить объяснением встречающихся в публикациях утверждений о росте ниги> лизма студентов юридических вузов, что ве> дет к злоупотреблению с их стороны своими знаниями (Байкова, Староверова, 2003: 6). Нынешний уровень правоприменитель> ной практики, правовой культуры общества

2010 — №2

Научный потенциал: работы молодых ученых

(в первую очередь органов юстиции и право> порядка), очевидно, в своем негативном вли> янии на молодежь перевешивают положи> тельный фактор правового образования. Как показал проведенный нами опрос, 60% студентов имеют собственный опыт обще> ния и решения своих личных проблем с пред> ставителями правоохранительных органов. И подавляющее большинство из тех, кто имеет такой опыт, в том числе и среди сту> дентов>юристов, вынесли негативное впе> чатление от этих встреч. Данное обстоятельство в определенной мере объясняет углубляющийся диссонанс: при высокой оценке студентами значения законов в обществе многие из них (около 40%) в случае нарушения их прав признают, что предпочтут все же не обращаться в ми> лицию или суд, а прибегнут либо к взятке, либо к решению проблемы «своими силами». К сожалению, по результатам этого опроса приходится констатировать, что каждый четвертый будущий юрист, участвовавший в анкетировании, тоже не исключает неза> конные способы (взятку — 6%) и «собствен> ные силы» (18%), чтобы поставить на место своего обидчика. Конечно, эти материалы и выводы нуждаются в перепроверке в более масштабном социологическом исследова> нии. Однако и этого достаточно, чтобы сде> лать вывод о преобладающей детерминации правового сознания в условиях трансформи> рующегося общества, прежде всего право> вой реальностью. Анализ субъективных и объективных факторов правового воспитания студенче> ской молодежи показал, что проблемы пра> вового воспитания студенческой молодежи в трансформирующемся обществе имеют в своем основании ряд причин. Во9первых, постсоциалистический путь развития Рос> сии и других стран осуществляется в услови> ях перехода от неправового общественного устройства к правовому строю. В этой связи сложность ситуации связана с невозможно> стью простого перехода к буржуазному пра> ву, имея социалистическое прошлое и минуя такой долгий путь формирования буржуаз>

255

ного права, как в Европе и Америке. Вместе с тем уже ясно, что «этот переход из непра> вового состояния в правовое может быть надлежаще и по справедливости осуществ> лен лишь правовым способом — по единой для всех граждан мере равенства» (Нерсе> сянц, 2005: 336). Переход к правовому го> сударству провозглашен, об этом сказано в Конституции РФ, но в реальной жизнедея> тельности общества это остается лишь бла> гим пожеланием. Правовое воспитание на> прямую связано с социальной ситуацией, с этапом развития общества, поэтому в на> стоящее время правовое воспитание в систе> ме высшего образования — это еще далеко не сложившая часть воспитательной работы в вузе, не обладающая системностью и эф> фективностью воздействия. Во9вторых, особенностью современных правовоспитательных процессов является то, что они осуществляются в условиях дез> организации переходного общества и его правовоспитательной системы. Но именно в условиях такой трансформации общества правовоспитательная работа особенно важ> на. Однако в системе вузовского обучения и воспитания мало внимания уделяется обобщению положительного опыта и само> отверженной работы сотрудников правоо> хранительных органов. А такие примеры есть. Об этом свидетельствуют данные опро> са. Каждый третий студент>юрист и каждый шестой среди будущих социологов и инже> неров отметили, что у них остались хорошие впечатления от общения с представителями органов охраны правопорядка. В9третьих, эффективность правовоспи> тательной работы недостаточна ввиду того, что институты социализации (семья, школа, средства массовой информации, армия, об> щественные объединения и т. д.) разобщены, выступают как конкурирующие или вовсе не связанные между собой элементы воспита> ния, находящиеся к тому же в неравных ус> ловиях для распространения своего воздей> ствия. Электронные средства массовой ин> формации занимают значительную часть досуга молодежи и выступают как важней>

256

2010 — №2

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

ший инструмент формирования духовного мира, ценностных ориентаций, социальных установок новых поколений. Для трети мо> лодых людей просмотр телепередач — пре> имущественное занятие в свободное время. Коммерциализация учреждений культуры, средств массовой информации, занимаю> щихся организацией досуга молодежи, от> сутствие общественного контроля над нрав> ственной направленностью их деятельности способствуют усилению тенденций к героиза> ции преступных проявлений, обесцениванию человеческой жизни, неуважительному от> ношению к закону и правоохранительным инстанциям. В такой ситуации достаточно сложно преодолеть разрыв между теорией, содержанием правового обучения и практи> кой при участии работников правоохрани> тельных органов с целью повышения право> сознания населения. Назрела необходимость создания при поддержке государства и общественности коллективного, координационного органа на федеральном и региональном уровнях, типа общественной палаты, в который бы вошли известные, уважаемые представители науки, педагогики, основных партий и бизнеса, ко> торые бы своим авторитетом способствовали разработке стратегии и практической реали> зации идей правового государства. Сама власть нигде и никогда не создавала правово> го государства. Власть всюду стремится быть вне закона и над законом. При этом определяющая функция в вос> питательном процессе и тем самым участие своими средствами в преодолении разрыва между правовым воспитанием и правопри> менительной практикой в системе высшего образования могут и должны принадлежать высшей школе, способной объединить уси> лия юристов>практиков, сотрудников право> охранительных органов, школы, учрежде> ний культуры, СМИ, общественных органи>

заций и церкви в повышении гражданской и правовой зрелости студентов. Важнейши> ми направлениями воспитания молодой лич> ности должны быть: передача правовых зна> ний молодежи, утверждение гуманистиче> ских ценностей свободы и ответственно> сти, правового равенства и справедливости и приобретения студентами убеждений, мо> тивации и практических навыков правомер> ного поведения. Качество воспитательной деятельности обеспечивается при содейст> вии самовоспитанию, пробуждению внут> ренней потребности человека в освоении знаний и принципов, лежащих в основе со> циально>правового взаимодействия людей. СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Байкова, Ю. Э., Староверова, И. В. (2003) Взаимосвязь уровня правосознания молоде> жи с глубиной знаний права // Ломоносовские чтения. Студенты. Т. 1. Методология социоло> гии. М. : МАКС Пресс. Бойко, А. Д. (1976) Вопросы теории и прак> тики правового воспитания. М. : Наука. Иващенко, А. В. (2000) Академическая зре> лость студентов. М. : Социум. Ильин, И. А. (2003) Теория права и госу> дарства. М. : Зерцало. Кикоть, В. Я., Столяренко, А. М. (2004) Юридическая педагогика. М. : ЮНИТИ>ДАНА. Ковалев, В. С. (2002) Наши правомочия и обязанности // Комсомольская правда. 25 ок> тября. Нерсесянц, В. С. (2005) Философия права. М. : Норма. Певцова, Е. А. (2005) Формирование право> вого сознания школьной молодежи: состояние, проблемы, перспективы // Государство и пра> во. № 4. С. 28–36. Почтарь, Т. М. (2000) Правовое воспита> ние в педагогических вузах: вопросы методоло> гии и методики : автореф. дис. … канд. юрид. наук. М.

2010 — №2

Научный потенциал: работы молодых ученых

257

Взаимосвязь интерактивного обучения и познавательной обучающей среды Н. Б. ГОЛУБЕВА (ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ УПРАВЛЕНИЯ)* В статье рассматривается вопрос взаимообусловленности познавательности и интерактивно& сти в инновационной педагогической технологии. Максимальное развитие и использование диалогового (интерактивного) общения с активным привлечением всех субъектов коммуника& ции в образовательном процессе, по мнению автора, есть одновременное создание познава& тельной (когнитивной) обучающей среды. Ключевые слова: инновационная педагогическая технология, диалоговое общение, интерак& тивное взаимодействие, субъекты коммуникации, познавательная среда, когнитивная среда, профессиональные навыки, взаимообусловленность.

Interrelation of Interactive Education and Cognitive Training Environment N. B. GOLUBEVA (THE STATE UNIVERSITY OF MANAGEMENT)

The article considers the issue of interdependence of cognitiveness and interactivity in innovative teaching technology. The ultimate development and use of dialogue (interactive) communication with an active involvement of all communicating subjects in educational process, in author’s opinion, imply a simultaneous creation of cognitive (informative) educative environment. Keywords: innovative teaching technology, dialogue communication, interactive interaction, commu& nicating subjects, cognitive environment, informative environment, professional skills, interdepend& ence.

мериканский психолог Д. А. Осабель (Ausabel) в статье «Образовательная психология. С точки зрения познавательнос> ти» (Ausabel, 1968: 7) рассматривает учение как мыслительный процесс соотнесения но> вых событий или явлений с уже существую> щими понятиями или структурами, в процес> се которого мозг постоянно то возвращается к пройденному материалу и усвоенным поня> тиям, то пытается познать новое, строя па> раллели. Именно способность к соотнесе> нию, пишет другой ученый Г. Д. Браун, объ> ясняет целый ряд явлений: овладение новыми знаниями, удержание в памяти, психологи> ческую организацию знаний, забывание (Brown, 1987: 12). Осмысленное учение, по мнению Ф. Смита, — это процесс соотнесения и прикрепления нового материала к соответ>

ствующим устоявшимся объектам в когни> тивной структуре. Войдя в когнитивное поле, новый материал может взаимодействовать только со знакомой структурой и знакомыми категориями. Осмысленно выученный мате> риал в отличие от заученного наизусть имеет значительно больший потенциал для сохра> нения в долгосрочной памяти и для логиче> ского мышления (Smith, 1995: 14–42). Следо> вательно, процесс познания не идет прямым, линейным, путем, а, постоянно возвращаясь, соотносит все новое со старым, уже познан> ным. Осабель и Браун утверждают, что ог> ромное влияние на процесс познания нового поколения оказывает Интернет, который предлагает усваивать новые знания, подан> ные нетрадиционным, нелинейным путем (Ausabel, 1968: 13), (Brown, 1987: 42).

* Голубева Надежда Борисовна — старший преподаватель английского языка кафедры стра> новедения Института международного бизнеса Государственного университета управления (г. Москва); аспирант кафедры педагогики и психологии высшей школы Московского гуманитар> ного университета. Тел.: (495) 377>69>57. Эл. адрес: Baraba6ka87@mail.ru

258

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

Достигнуть более эффективной подачи нового материала можно, если изменить ха> рактер самого обучения. Так, если традици> онные методы обучения (лекции, семинары, практические занятия) носят в основном ре> продуктивный характер и предполагают линейный путь познания, то сетевой («пау> тинный») путь познания, характерный для Интернета, дает возможность обучаемому, опираясь на многочисленные ссылки, ис> пользовать параллельные источники инфор> мации, дополнительные комментарии в про> цессе познавательной деятельности. А. Г. Китайгородская подчеркивает, что при интенсивном обучении иностранным языкам и другим предметам невозможно ис> пользовать только линейные, традиционные способы подачи нового материала (Китайго> родская, 2008: 6). По ее мнению, формируют> ся новые подходы к образованию, разные его интерпретации и виды педагогических прак> тик. Как отмечает автор, необходимо зани> маться выявлением исходных ценностей, ос> новополагающих установок, соответствую> щих требованиям и задачам современного общества, чтобы выбирать наиболее эффек> тивные педагогические технологии обуче> ния. Во главу угла при этом необходимо ста> вить формирование культурной, свободной, ответственной личности, что является цент> ральной задачей всей системы образования. В этой связи, по мнению Г. А. Китайго> родской, для развития подходов к обучению особенно значимым представляется измене> ние социальной и жизненной роли знаний и познавательно>творческих возможностей человека (там же: 5). Применение знаний, считает автор, не определяется автоматиче> ски, а является задачей, решаемой каждый раз в новой неповторимой ситуации. Чело> век живет во все более сложных условиях, когда в каждом конкретном случае готовых решений нет и быть не может, когда нужно их находить, принимать и нести за них от> ветственность. Поэтому в процессе образо> вания задачи учить творчеству, воспитывать самостоятельную личность, умеющую кри> тически мыслить, вести дискуссию, аргумен>

2010 — №2

тировать, учитывать аргументы оппонента выдвигаются на одно из первых мест. Несо> мненно, востребованность получают люди, умеющие быстро приспосабливаться к лю> бым изменениям, гибкие, способные рабо> тать более чем в одной профессиональной позиции, сохраняющие самообладание в ус> ловиях неопределенности. По мнению Г. А. Китайгородской, необ> ходимость формирования такой личности предопределяет направление коренных ре> форм и инновационных педагогических тех> нологий в образовательной системе (там же: 8). На протяжении последних десятилетий среди педагогов различных стран мира все шире распространяется установка на созда> ние возможностей для учащихся занимать в учебном процессе активную, инициатив> ную позицию. Именно такую позицию автор считает интерактивной. Такой подход к обучению предъявляет новые требования к личностным качествам и профессиональным умениям педагога (Афа> насьев, 2000: 85). Трудности в решении на> зревших задач определяются объективными и субъективными факторами. Укоренивший> ся за последние столетия объяснительно>ил> люстративный тип обучения ориентирован на освоение и последующую проверку зна> ний в ходе учебного процесса. Ю. Н. Афа> насьев считает, что в целевой установке такой организации учебного процесса не присутствует ориентация на развитие твор> ческих способностей личности. Усугубляет> ся разрыв между качеством подготовки выпускников и вызовами, которые формиру> ются в обществе в условиях новой экономи> ки. Общественно>экономическое развитие происходит быстрее, чем освоение этих из> менений образовательным процессом. Автор отмечает, что профессионально>преподава> тельский состав вузов, как правило, консер> вативен и представляет собой поколение ми> нувшего социально>экономического поряд> ка. Затянувшиеся годы реформы в сфере образования и кризис существенно повлия> ли на состав и качество преподавательского корпуса вузов (Афанасьев, 2000: 85).

2010 — №2

Научный потенциал: работы молодых ученых

В начале 90>х годов ХХ в. в психологии по> знания появляется понятие «когнитивность», которое первоначально относится к психо> аналитике. «Cognito» — значит «знание, по> знание». Под познавательностью, познава> тельными процессами психологи подразуме> вают память, психологические аспекты речи и языка, восприятие, решение задач, мышле> ние, внимание, воображение и познаватель> ное развитие (Вишнякова, 1999: 126). Развитие познавательной деятельности ребенка было предметом исследования начиная с конца XIX в. Очевидно, что процесс познания свя> зан, так или иначе, с освоением языка, поэто> му центральный вопрос всех теорий разви> тия — вопрос о соотношении языка и мышле> ния. Рассматривая эту проблему, ученые ссылаются на мнения трех исследователей, каждый из которых выдвигает особую тео> рию (Андерсон, 2002: 47). Согласно концеп> ции Ж. Пиаже языковое развитие зависит от его поэтапного когнитивного развития, и по> следнее опережает первое (Пиаже, 1969: 49). По мнению Дж. Брунера, они взаимодейству> ют (Брунер, 1977: 32). По мнению Л. С. Вы> готского, усвоение знания, познание проис> ходит в значительной степени через язык (Выготский, 1991: 12). Такое схематичное представление существующих теорий долж> но быть дополнено указанием на роль, кото> рую наряду с указанными концепциями игра> ло появление информационно>поискового подхода в когнитивной науке (например, Ин> тернет), о котором мы говорили выше. Далее рассмотрим взаимообусловлен> ность между интерактивностью и познава> тельными процессами. Изменение ролевых функций учителя и учащихся, как считает А. Г. Китайгородская, оказывается связан> ным с важнейшим принципом гуманитарного образования — принципом билогизма (интер> активного диалога) (Китайгородская, 2008: 8–9). Методологические основы данного принципа, как и сама теория диалога, полу> чили всестороннее развитие и обоснование в работах М. М. Бахтина (Бахтин, 1979). Оп> ределяя сущности человеческих взаимоот> ношений, М. М. Бахтин выделял в качестве

259

основополагающей черты принцип всеобщ> ности диалога. Диалогические отношения – почти универсальное явление, пронизываю> щее всю человеческую речь и все отношения и проявления человеческой и профессио> нальной жизни, вообще все, что имеет смысл и значение, писал М. М. Бахтин (там же: 291). Кроме того, принцип диалога включает в себя исключительно важный элемент для построения учебного процесса — соответст> вующую контекстную (познавательную) сре> ду (не путать с познавательной структурой). Действительно, о каком диалоге или полило> ге (дискуссии) можно говорить, если тема обсуждения не интересует всех присутству> ющих? Это требует от преподавателя пре> одоления всей предшествующей традиции обучения (как минимум наличие знаний по теме дискуссии). Преподаватель и учащийся, ведущие диалог в процессе познания, долж> ны выходить на уровень понимания. А пони> мание, по Бахтину, всегда диалогично, т. е. понимание — это взаимопонимание (Бахтин, 1979: 289). Понять — значит понять другое, чужое. Реализация принципа диалогизма с очевидностью просматривается в схеме, по которой должна быть создана познаватель> ная обучающая среда (Ракитов, 1985: 62–71). Эта же схема соответствует не только самой природе межкультурного общения, средст> вом которого являются иностранные языки, но и межличностного и профессионального в рамках монокультуры. Так, максимальное развитие и использо> вание диалогового общения в образователь> ном процессе — это одновременное созда> ние когнитивной (познавательной) среды, т. е. создание среды межличностного обще> ния на определенную (профессиональную) тему, погружаясь в которую обучающиеся и преподаватели формируют не только ос> новы толерантной и свободной личности, но и основы профессиональных навыков. Все новые направления педагогической мысли подчинены идее развивающего обуче> ния и построены на принципах диалогизма, создания когнитивной обучающей среды, отраженной в целостности и междисципли>

260

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

нарности образовательного процесса (Раки> тов, 1985: 62–71). Они направлены на форми> рование тех качеств личности, которые, не> сомненно, востребованы обществом уже сейчас и станут совершенно необходимыми в наступившем тысячелетии. Очевидно, что при разработке педагогических систем сле> дует учитывать новые тенденции в разработ> ке новых технологий обучения. Характерной особенностью указанных новых тенденций является стремление образовательного про> странства к интеграции — как внутренней, так и внешней. Внутренняя предполагает со> здание учебных программ и дисциплин, по> строенных на междисциплинарном подходе (принцип холизма). Внешняя интеграция связана с построением общемирового обра> зовательного пространства, использующего накопленный опыт разных стран. Учебный предмет должен быть ориенти> рован, по мнению А. Г. Китайгородской, не только на получение знаний, но главным об> разом на формирование деятельностных умений (профессионально>ориентирован> ных навыков), и в этом случае он имеет ог> ромный потенциал для всестороннего разви> тия личности (Китайгородская, 2008: 9). Интерактивное педагогическое взаимо9 действие — это непосредственная целена> правленная межличностная коммуникация участников педагогического процесса, пи> шет С. С. Кашлев в своем исследовании (Ка> шлев, 2005: 22–25). Важнейшей особенно> стью этой коммуникации является способ> ность педагога и учащихся принимать роль другого, представлять, как их воспринимает партнер по общению, и соответственно интерпретировать педагогическую ситуа> цию, конструировать собственные действия. Интерактивное взаимодействие — это взаи> модействие участников педагогического процесса, в основе которого лежит личный опыт жизнедеятельности каждого, пишет автор исследования (Кашлев, 2005: 23). Что такое в данном случае личный опыт, как не воспроизводство некоторой когнитив> ной среды обучения, в которой все участники процесса обучения — активные субъекты?

2010 — №2

Интерактивное взаимодействие представля> ет собой процесс обмена деятельностями между педагогом и учащимися, обусловлен> ности деятельности учащихся деятельностью педагога, и наоборот (Сериков, 1994: 152). Этот процесс есть плод совместной деятель> ности педагога и учащихся, атрибутами которого являются пространственное и вре> менное соприсутствие участников (когни> тивная среда обучения), создающее воз> можность личного контакта между ними: наличие общей цели, предвосхищаемого ре> зультата деятельности, отвечающего интере> сам всех и способствующего реализации по> требностей каждого; планирование, кон> троль, коррекция и координация действий; разделение единого процесса сотрудничест> ва, общей деятельности между участниками, возникновение межличностных отношений (Кашлев, 2005: 22–25). По мнению автора, ин> терактивность тесно связана с процессом со> здания познавательной (когнитивной) обуча> ющей среды и обусловлена ею. Итак, сформулируем выводы. Первое: структура познавательной деятельности сту> дентов в силу социально>экономических причин изменилась c линейной на сетевую. Второе: чтобы соответствовать происшед> шим изменениям, нам необходимо исполь> зовать инновационные педагогические тех> нологии, которые бы отвечали паутинному (сетевому) характеру познавательной дея> тельности. Третье: указанному характеру отвечают педагогические обучающие техно> логии, сочетающие диалоговое общение (ин> терактивность) с познавательной деятельно> стью. Четвертое: на наш взгляд, самое глав> ное — познавательность процесса обучения определяется интерактивностью педагоги> ческого процесса и не существует вне ее. Выявленные признаки интерактивного педа> гогического взаимодействия внутри познава> тельного поля, субъектность педагога и обу> чаемого являются характерными чертами ин> новационных технологий, которым уделяют огромное внимание российские и зарубеж> ные ученые>педагоги как в своих теоретиче> ских исследованиях, так и на практике.

Научный потенциал: работы молодых ученых

2010 — №2

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Андерсон, Дж. (2002) Когнитивная психо> логия. 5>е изд. СПб. Афанасьев, Ю. Н. (2000) Гуманитарный университет третьего тысячелетия. М. : Фило> матис. Бахтин, М. М. (1979) Проблема текста в лингвистике, филологии и других гуманитар> ных науках. Опыт философского анализа // Бахтин М. М. Эстетика словесного творчест> ва. М. : Тезариус. Брунер, Дж. (1977) Психология познания: за пределами непосредственной информа> ции. М. Вишнякова, С. М. (1999) Профессиональ> ное образование : словарь. Ключевые понятия, термины, актуальная лексика. М. Выготский, Л. С. (1991) Проблемы общей психологии // Собр. соч. : в 6 т. М. Т. 2. Кашлев, С. С. (2005) Технология развития субъектности педагога в профессиональном образовании // Педагогическое образование и наука. № 4. С. 20–27.

261

Китайгородская, Г. А. (2008) Гуманизация и гуманитаризация системы образования — со> циальная проблема // Вестник Московского университета. Сер. 20: Педагогическое обра> зование. № 3. С. 3–11. Ламарин, А. (1960) Практическая энцикло> педия образования во Франции. М. : Экзамен. Пиаже, Ж. (1969) Избранные психологиче> ские труды. Психология интеллекта. М. Ракитов, А. И. (1985) Диалектика процес> са понимания // Вопросы философии. № 12. С. 61–71. Сериков, В. В. (1994) Личностный подход в образовании: концепция и технологии. Вол> гоград : Перемена. Ausabel, D. A. (1968) Educational Psycho> logy: a Cognitive View. N. Y. : Holt, Rinehart & Winston. Brown, H. D. (1987) Principles of Language Learning and Teaching, Englewood Cliffs. NJ : Prentice Hall Regents. Smith, F. (1995) Comprehension and Learning. N. Y. : Holt, Rinehart & Winston.

Из хроники научной жизни 19 мая 2010 г. в Московском гуманитарном университете прошло 22;е заседа; ние Русского интеллектуального клуба. С докладом «Великая Отечественная вой; на: правда истории и ложь фальсификаций» выступил президент Русского ин; теллектуального клуба, ректор МосГУ, профессор И. М. Ильинский. В обсуждении доклада приняли участие члены Русского интеллектуального клуба, а также при; глашенные эксперты, среди которых — участники Великой Отечественной вой; ны Б. П. Уткин, доктор исторических наук, генерал;полковник в отставке, ведущий научный сотрудник Института военной истории МО РФ, С. А. Тюшкевич, доктор философских наук, профессор, ведущий научный сотрудник Института военной истории МО РФ, заслуженный деятель науки РСФСР, генерал;майор в отставке, лауреат Государственной премии СССР. Стенограмма дискуссии и другие матери; алы, раскрывающие тему заседания Русского интеллектуального клуба, готовятся к публикации.

262

2010 — №2

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

Технология разработки вебYквестов при изучении студентами иностранного языка Е. И. БАГУЗИНА (ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ УПРАВЛЕНИЯ)* Принципиально новая технология обучения и оценки знаний — веб&квест&методика, использу& ющая передовые интернет&технологии, представляется одной из оптимальных форм обучения и контроля в вузе. Автор статьи подробно описывает этапы разработки веб&квестов и останав& ливается на ряде преимуществ их использования. Ключевые слова: веб&квест, интернет&проект, контроль знаний, контроль умений, контроль на& выков, мультимедиа, аналитическая деятельность, групповая работа, индивидуальное зада& ние, критерии контроля.

Technology of WebQuest Development in Students’ Studies of a Foreign Language E. I. BAGUZINA (THE STATE UNIVERSITY OF MANAGEMENT)

A conceptually new technology of education and knowledge evaluation — WebQuest&method that uses the advanced Internet&technologies — is presented as one of the optimal modes of education and control in an institute of higher education. The author describes the stages of WebQuest devel& opment in detail and decides upon a number of advantages of their application. Keywords: WebQuest, Internet project, knowledge control, skills control, qualification control, multi& media, analytical activity, group work, individual task, control criteria.

еб>квест (WebQuest) — это проблемное задание с элементами ролевой игры, для выполнения которого используются инфор> мационные ресурсы Интернета. Этот метод обучения и контроля знаний, умений и навы> ков, отвечающий современным требованиям и особенностям образовательной среды, был разработан в 1995 г. профессорами госу> дарственного университета Сан Диего Берни Доджем и Томом Марчем. Новый метод бы> стро завоевал популярность как среди аме> риканских, так и среди европейских педаго> гов, а с конца 90>х годов прошлого столетия стал распространяться и в России. В основе создания веб>квестов находится проектный метод, который возник в США в конце XIX в. и получил психолого>педа> гогическое обоснование профессором Ко> лумбийского университета У. Килпатриком

(W. Kilpatrick). Под проектом У. Килпатрик понимал всякий целевой проект, где «гос> подствующее намерение рассматривалось как внутреннее побуждение и предполагало установку цели действия; руководство этим процессом; обоснование его направления и внутреннюю мотивировку» (Fried>Booth, 1988: 53). Проектный метод нацелен на практиче> ский результат и представляется одной из оптимальных форм обучения и контроля не только знаний и умений, но и коммуникатив> ных навыков. У. Килпатрик придерживался теоретиче> ской установки американского философа> прагматиста Дж. Дьюи (J. Dewey), согласно которому в основе эффективной познава> тельной деятельности ребенка лежит тожде> ственность интереса и действия.

* Багузина Елена Ильинична — старший преподаватель кафедры английского языка № 1 Го> сударственного университета управления; аспирант кафедры педагогики и психологии высшей школы Московского гуманитарного университета. Тел.: (495) 374>74>59. Эл. адрес: bts>k@ yandex.ru

2010 — №2

Научный потенциал: работы молодых ученых

Поскольку настоящий интерес получает> ся при отождествлении личности через дей> ствия с предметом или идеей, то познава> тельная деятельность учащихся считается наиболее эффективной в том случае, если ее источником является «внутренний» интерес как «объединение деятельных сил». Продол> жение действий для достижения какой>либо цели связано с усилием, преодолевающим возникающие затруднения. Усилие же со> гласно Дж. Дьюи имеет значение не само по себе, а лишь в связи с «доведением» какой> либо деятельности до ее завершения, т. е. все зависит от конечной ее цели. Ощущение усилия ведет не к пересмотру цели, а к объ> единению новых способов действия, т. е. к новым приобретениям и открытиям. В качестве примера, поясняющего структу> ру проекта, приведем цитату Дж. Дьюи (Дьюи, 1925: 30): «Ребенок, который хотел бы под> нять камень и не в силах этого сделать, может не продолжать бесплодных усилий ради цели, явно недостижимой, и вместе с тем не отка> зываться от своего намерения; он может до> думаться до какого>либо иного способа сдви> нуть с места камень; он может, например, по> пытаться покатать его шестом». Вот на такой основе и строилась структура проекта. Среди отечественных ученых проектным методом занимались Е. С. Полат, М. М. Ру> бинштейн, М. М. Пистрак, М. Е. Брейгина и др. Е. С. Полат предлагает следующую типологию проектов: по виду деятельности (исследовательские, творческие, ролево>иг> ровые, информационные, практико>ориен> тировочные), по предметно>содержательной области (монопроекты, межпредметные проекты), по характеру координации (про> екты с открытой, явной координацией, про> екты со скрытой координацией), по характе> ру контактов (внутренние, региональные, международные), по количеству участников (личностные, парные, групповые), по про> должительности проведения (краткосроч> ные, средней продолжительности, долго> срочные) (Полат, 2000: 3–9). Согласно теории М. М. Рубинштейна структура проекта содержала четыре эле>

263

мента. Они были следующими: чувство ре> альной, жизненной потребности, способной отлиться в вопрос, который должен возник> нуть у самого ученика; возрастающий инте> рес и энтузиазм, в результате которого по> является активность; поиск соответствую> щих средств и материалов; организация для выполнения образовавшегося проекта. До> стоинства проекта определялись степенью заинтересованности студентов при дости> жении поставленной перед собой цели (Ру> бинштейн, 1950: 74). Изучая данную проблему, отечественный ученый М. М. Пистрак высказывался по этому поводу следующим образом: «Пред> полагалось, что учащиеся, зарядившись ку> чей вопросов и мучительной потребностью в их разрешении, придут с этой зарядкой на занятие и будут интенсивно работать, созна> вая, что получаемые ими знания нужны для успешного выполнения проекта. По оконча> нии выполнения проекта каждая бригада — участница проекта должна подытожить и оформить свою работу и показать ее… путем выставок, выступлений и т. д. Идеалом бы> ло, если в результате работы ученики могли показать конкретный общественно>полез> ный эффект своей работы («написано столь> ко>то повесток избирателям», «перетащено столько>то бревен», «протравлено столько> то семян» и т. д.)» (Конышева, 2007: 158). М. Е. Брейгина предлагает следующую типологию: проект бывает монопроектом и коллективным проектом, а также устно> речевым, письменным, видовым и интернет> проектом (Брейгина, 2004: 28–32). Технология разработки веб>квестов — процесс длительный и непростой. Во>пер> вых, работая над изучением какой>либо те> мы, преподаватель задействует обширную информацию интернет>ресурсов по опреде> ленной тематике. Во>вторых, работая над выполнением веб>квеста, студент может вы> брать для себя наиболее удобный для него темп выполнения задания, вне зависимости от того, работает студент над веб>квестом индивидуально или в команде. В>третьих, веб>квест предоставляет возможность поис>

264

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

ка дополнительной информации по теме, од> нако в определенных, заданных преподава> телем рамках. Предварительный отбор пре> подавателем сайтов позволяет исключить вероятность использования студентами сай> тов с неподтвержденной, ложной или не> объективной информацией. Представленная в мультимедийном виде информация имеет иные свойства, чем информация, данная в учебниках. Она не ориентирована на усво> ение знаний и понимание, а направлена лишь на формирование образа, не имеющего структуры. Кроме того, в Интернете различ> ные формы информации переплетены между собой и воздействуют на психику человека с помощью эффектов: сочетания цвета, зву> ков и символов. Еще одна проблема заклю> чается в том, что находящаяся в Интерне> те информация представлена в различных жанрах, стилях, имеет различную адресную направленность, по>разному интерпретиру> ются одни и те же факты. «Только специа> лист>предметник может оценить информа> цию на тематическом сайте и решить, мож> но ли ее использовать в учебном процессе» (Сысоев, Евстигнеев, 2009: 10). Преподава> тель также отбирает интернет>ресурсы, ори> ентируясь на разные уровни языковой под> готовки студентов. Технологию разработки веб>квеста мож> но представить в виде следующих основных этапов: 1. Формулировка краткого введения, где четко описаны главные роли участников (на> пример: «Ты — детектив, пытающийся раз> гадать загадку таинственного происшест> вия» и пр.), или сценарий квеста, предвари> тельный план работы, обзор всего квеста. 2. Составление задания, необходимого для выполнения в виде таблицы, которую впоследствии нужно будет заполнить. Таб> лица состоит из задания, оценочной шкалы, вопросов и вариантов возможных ответов, подсказок. Таблица задания может быть ад> ресована отдельно каждому студенту или всей группе. 3. Предоставление банка информацион> ных ресурсов (в электронном виде — на ком>

2010 — №2

пакт>дисках, видео> и аудио носителях, в бу> мажном виде, ссылки на ресурсы в Интерне> те, адреса веб>сайтов по теме), необходимых для выполнения учащимися задания. Этот список должен быть аннотированным. 4. Пошаговое описание этапов выполне> ния задания, которое предполагает: а) самостоятельное изучение студентами предложенного преподавателем материала; б) консультация преподавателя по вопро> сам, связанным непосредственно с содержа> нием веб>квеста либо с его презентацией; в) заполнение студентами задания>таб> лицы; г) обсуждение индивидуальных результа> тов работы каждого члена команды среди студентов, выполняющих веб>квест по теме. Отбор всеми членами команды наиболее значимого материала для итоговой презен> тации (веб>страницы и т. п.); д) рекомендации преподавателя по ис> пользованию электронных источников; е) рекомендации преподавателя по оформ> лению итоговой презентации (руководства, веб>страницы и т. п.), включая картинки, звуковое и цветовое оформление, разработ> ку структуры итоговой презентации. 5. Руководство по организации и система> тизации материала. Оно содержит рекомен> дации по времени выполнения веб>квеста и пошаговое распределение сайтов. Если в процессе создания самостоятельных страниц у студентов возникают технические труднос> ти, то им предоставляются «заготовки», кон> кретизирующие модель создания веб>квеста. 6. Заключение, в котором суммируется опыт, полученный студентами при выполне> нии веб>квеста, в виде итоговой презента> ции, публикации работ студентов в виде веб> страниц и веб>сайтов, организация круглых столов и т. п. Оценка результатов веб>квеста имеет ряд критериев, позволяющих включить оценку не только языковых знаний, но и коммуни> кативных навыков, что является централь> ной задачей в обучении иностранному языку (умение ясно излагать свои мысли, вести дискуссию, работать в команде и т. д.). Бе>

2010 — №2

Научный потенциал: работы молодых ученых

зусловно, ключевым преимуществом внедре> ния веб>квестов в учебный процесс является стимулирование студентов к самостоятель> ному аналитическому и креативному мыш> лению, вовлечение их в объективное оцени> вание своих собственных результатов и ре> зультатов своих коллег. Веб>квесты — это не только инновационный метод обучения и контроля полученных знаний преподавате> лем, но и новый метод получения (или, точ> нее сказать, «добывания») знаний студента> ми, т. е. отказ от насильственного навязыва> ния готовых ответов. Здесь преподаватель выступает в роли помощника, который ско> рее направляет самостоятельный творческий процесс поиска ответов на поставленные во> просы в веб>квесте. Вопросы веб>квеста яв> ляются своеобразным «скелетом» его выпол> нения. Безусловно, составление хорошего веб>квеста требует времени и высокого про> фессионализма. Разработав серию веб>квес> тов к определенному курсу, преподаватель сможет использовать ее в последующие го> ды, не только экономя время, но и сделав процесс обучения и контроля увлекательным и современным. Веб>квесты способствуют

265

также развитию у студентов навыков, необ> ходимых для человека XXI в.: умение ориен> тироваться в огромном потоке информа> ции, умение анализировать, самостоятельно и творчески мыслить, объективно оценивать свои достижения, умение работать в коман> де, идти в ногу со временем и т. д. СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Дьюи, Дж. (1925) Дальтонский лаборатор> ный план. 3>е. изд. М. : Новая Москва. Конышева, А. В. (2007) Английский язык. Современные методы обучения. Минск : Тет> раСистемс. Полат, Е. С. (2000) Метод проектов на уро> ке иностранного языка // Иностранные языки в школе. № 3. С. 3–9. Рубинштейн, М. М. (1950) Воспитание чи> тательских интересов у школьников. М. Сысоев, П. В., Евстигнеев, М. Н. (2009) Разработка авторских учебных Интернет>ре> сурсов по иностранному языку // Иностран> ные языки в школе. № 2. С. 8–16. Fried>Booth, D. L. (1988) Project Work : Resource Books for Teachers. Ed. by Alan Maley. Oxford : Oxford University Press.

266

2010 — №2

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

РЕЦЕНЗИИ И АННОТАЦИИ

Клановость в политике регионов России Ламажаа Ч. К. Клановость в политике ре> гионов России. Тувинские правители. СПб. : Алетейя, 2010. 208 с. Монография Ч. К. Ламажаа посвящена чрезвычайно актуальной проблеме совре> менной социальной, политической жизни России — клановости во власти. Эта тема активно обсуждается в общественно>поли> тическом дискурсе, о ней много пишут уче> ные, но данная работа выделяется в ряду на> учных изданий. Она примечательна по ряду причин. Во>первых, в монографии ставятся вопро> сы теоретического плана, которые редко встречаются в исследованиях клановости. По мнению автора, понятие «клан» часто ис> кажается в работах современных исследова> телей — социологов, политологов, экономи> стов. Авторы усматривают обилие кланов не только в политике, но и во всех слоях обще> ства, пишут о вездесущих кланах, что до> вольно странно с научной точки зрения. Ч. К. Ламажаа справедливо полагает, что видеть во всяких социальных группах кланы неверно, так как подобным образом мы сме> шиваем группы разного типа, «теряем» на> стоящие кланы с их спецификой. Для того чтобы обосновать свою пози> цию, автор углубляется в историю поня> тия «клан», а также в целом в проблематику терминов родства в антропологии, этногра>

фии, социологии. В этом большое достоин> ство монографии, ее хороший академизм. Ч. К. Ламажаа делит в целом трактовки по> нятия «клан» на традиционные и нетрадици> онные, разбирая и разные нюансы проблемы родства, структуры семей, семейной и ин> дивидуальной идентичности и пр., а также исследовательские проблемы, связанные с этим, в том числе проблемы понимания и интерпретации терминов одной культуры представителями другой культуры. Большую ценность представляет анализ собственно аспектов клановости в политике в истории советского>российского общест> ва. Автор пишет об истоках современной клановости не только в регионах России, но и в странах СНГ, о сущности клановости, о структуре кланов, ее отличительных ха> рактеристиках. Во>вторых, в работе очень точно подмече> ны, перечислены исследовательские пробле> мы, с которыми сталкиваются исследователи неформальных отношений во властных структурах. Изучение данной темы является не просто устранением пробелов в научном знании, но и деятельностью, сопряженной с определенным риском для самого ученого, связанной с его активной гражданской пози> цией. В этом плане монография Ч. К. Лама> жаа представляет собой замечательный об> разец работы современного исследователя, который анализирует современные пробле>

2010 — №2

мы политики в стране, опираясь на мастерст> во журналиста, навыки ученого и позицию гражданина. В>третьих, монография Ч. К. Ламажаа не только о теории вопроса, о клановости в политике России в целом, но и о конкретно клановости в политике одного из самобыт> ных российских регионов — Тувы. Раздел, посвященный этой республике, открывает для российских ученых этот уникальный, интереснейший регион, особенности его ис> тории, дает много нового материала для раз> мышлений. Особо хотелось бы подчеркнуть тот факт, что исследователь не просто описывает по> литические кланы Тувы, но ставит перед со> бой вопрос (если бы власть постсоветской Тувы оказалась в руках не первого прези> дента республики Ш. Ооржака, а другого человека, стала бы клановость в этот период столь значительной?), который заставляет пытливым умом обозреть целый ряд других вопросов. В том числе: какое место занимала традиция клановости в социальной и поли> тической жизни кочевников Центральной Азии, начиная с древности; как эта традиция стала «сквозной» на все времена и пр. Весь> ма существенно, что Ч. К. Ламажаа, решая их, не обходит и сложнейшие вопросы фун> даментального порядка: об эволюции, гене> зисе кочевых обществ. Определенные темы излагаются автором в реферативном порядке, как уже подроб> но исследованные другими учеными>специа> листами. Но в монографии есть и темы, рас> крываемые впервые. Это политическая куль> тура тувинцев, социальная и политическая анархизация постсоветской Тувы. Очевид> но, что данные проблемы могут и должны быть разработаны, углублены отдельно.

Рецензии и аннотации

267

Начало положено в данной монографии Ч. К. Ламажаа. В>четвертых, следует особо отметить так> же, что анализ биографий правителей Тувы, их кадровой политики выполнен довольно грамотно, аккуратно, со всей возможной беспристрастностью исследователя. Дело в том, что для региона, численность населе> ния которого невелика (чуть более 300 тыс. человек), в котором, как говорится, все друг друга знают в лицо, многие связаны друг с другом родственными узами — проблема изучения личностей, интерпретации их дея> тельности является в том числе весьма слож> ным, щепетильным делом. В данном тексте мы видим деликатный формат описания не> формальных и порой нелицеприятных сто> рон деятельности политиков. Последний момент становится особенно очевидным, когда вчитываешься в стено> граммы бесед автора с экспертами (в>пятых). Последние не стесняются в выражениях, особенно в отношении первого президента республики, деятельность которого харак> теризуется усилением деспотичности, кла> новости. Автор взяла из своих опросов са> мое ценное, отбросив личностные оценки, особую пристрастность. Оценивая в целом монографию Ч. К. Ла> мажаа, подчеркнем ее новаторский харак> тер, острую актуальность, насыщенную со> держательность. В книге много новых идей, нового материала для отечественной поли> тологии, обществоведения в целом. В самой Туве монография была принята, насколько мне известно, с огромным интересом, была удостоена премии Председателя Правитель> ства Республики Тыва в области науки за 2009 г. О. И. КАРПУХИН*

* Карпухин Олег Иванович — доктор социологических наук, профессор, советник Председа> теля Совета Федерации ФС РФ, профессор кафедры философии, культурологии и политологии Московского гуманитарного университета, заслуженный деятель науки РФ, академик Междуна> родной академии наук (IAS). Тел.: (495) 692>63>29.

268

2010 — №2

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

ЭНЦИКЛОПЕДИЯ ГУМАНИТАРНЫХ НАУК

Народная культура и цивилизационная культура ВЛ. А. ЛУКОВ*

ародная культура — совокупность ис> ходных форм жизнедеятельности наро> да. К ним относятся: уклад повседневной жизни, мифология и ритуальные действия, традиции, ценности, идеалы, моральные нормы, отношение к детям, женщинам, ста> рикам, героям, преступникам. Существен> ную часть народной культуры составляют исторические предания, народные формы искусства (устное народное творчество — фольклор, народная музыка и инструменты, народные танцы, народная живопись, кос> тюмы, украшения, предметы быта, народ> ная архитектура (изба, храм). В народную культуру входят и военные искусства. В на> родной культуре большое место занимает эмоциональный пласт: смеховая народная культура, праздники, торжественные и та> инственные обряды, культура оплакивания, прощания, переживание несчастья. Все эти элементы создают народную культурную идентичность, то, что издавна называется народным духом. С точки зрения тезаурусного подхода они в совокупности составляют единую тезаурусную конструк> цию, которая входит в центр национального

культурного тезауруса. В цивилизованном обществе эта конструкция нередко находит> ся в тени, даже оттесняется в сферу коллек> тивного бессознательного, полуосознанно> го, фонового культурного материала. Тезаурусный анализ мировой культуры показывает, что народная культура не везде находится на периферии современного культурного процесса. Она до сих пор игра> ет решающую роль в детском мире — пер> вичной социализации, которая опирается на сказки, народную мудрость (пословицы, по> говорки), народные песни и танцы, наивное рисование, следование заповедям старших и т. д. Народная культура продолжает раз> виваться вдали от городов, в отдалении от влияния современной цивилизации. В преоб> раженном виде она обнаруживается в город> ском фольклоре, в различных маргинальных субкультурах. Нередко встречается государ> ственная поддержка народной культуры, со> здание профессиональных коллективов, развивающих ее традиции. Выделение народной культуры из общего культурного процесса связано с концепту> альной деятельностью предромантиков и ро>

* Луков Владимир Андреевич — доктор филологических наук, профессор, директор Центра теории и истории культуры Института фундаментальных и прикладных исследований Москов> ского гуманитарного университета, заслуженный деятель науки РФ, академик Международной академии наук (IAS). Тел.: (495) 374>75>95. Эл. адрес: lookoff@mail.ru

2010 — №2

мантиков (Гердер, Шиллер, братья Гримм и др.). Выдающуюся роль в ее научном пони> мании сыграл отечественный фольклорист В. Я. Пропп, исследовавший русскую вол> шебную сказку и установивший основной способ отражения в ней действительности — сохранение в символических образах сведе> ний не о конкретном историческом событии, а о целых исторических эпохах. Он отчетли> во показал, что фольклор не может оцени> ваться по критериям, которые применяются к художественной литературе, в нем сущест> вует своя система критериев. Противопоставление фольклора и лите> ратуры содержится и в трудах М. М. Бах> тина. Сравнивая героический эпос (жанр фольклора) и роман (жанр литературы), он выявил ряд принципиальных отличий этих жанров даже при воплощении сходного ис> торического материала. Еще более крупное достижение М. М. Бах> тина — открытие целой культуры — народной смеховой культуры Средневековья и Воз> рождения. Ее особенность — устный харак> тер. Отсутствие ее фиксации не позволяло раньше обнаружить ее существование. Уче> ный выявил ее черты, опираясь на роман Ф. Рабле «Гаргантюа и Пантагрюэль» — уни> кальный текст, в котором эта культура отра> зилась как целая система культурной жизне> деятельности средневекового европейца, в ко> торой есть свои принципы, жанры и т. д. Однако если М. М. Бахтин подробно охарактеризовал народную культуру (кото> рую он в соответствии с ее характером на> звал смеховой, карнавальной), то противо> стоящую ей культуру он не подверг такому же системному анализу. Он называл культу> ру, противостоящую народной культуре, официальной, серьезной (опять>таки под> черкивая ее характер в противовес смехо> вой), культурой верха (в противополож> ность культуре низа) и т. д. Существенное замечание ученого касается взаимоотноше> ния двух культур: серьезная культура допус> кала проявления и даже первенство народ> ной смеховой культуры в определенные дни года, связанные с религиозными праздника>

Энциклопеди гуманитарных наук

269

ми. Таким образом, можно говорить о диа> логе двух культур средневекового общества, но диалоге в очень необычной форме. Между тем вторая культура (если считать народную культуру первой) имеет признаки, которые никак не покрываются ни термином «официальная», ни термином «серьезная». Фиксация текстов, сведений, информации на письме, формирование авторства с постепен> ным утверждением авторского начала в ис> кусстве как основного — это только фило> логическая характеристика этой культуры. А можно дать и более широкую, общегума> нитарную характеристику, в которой займут свое достойное место появление государст> венных форм управления обществом, коди> фикация права, возникновение наук и свет> ских искусств, канонизация роли религии и церкви в воспитании и духовном совершен> ствовании человека, технические развитие, го> родской уклад жизни, искусство войны, при> дворная жизнь. Все это воспринимается как единая культура, но терминологически не объединено. Можно дать негативное опреде> ление — это то, что не входит в народную культуру (в смысле, разъясненном выше). Но вместе с тем в названных и подразуме> ваемых признаках и формах рассматривае> мой культуры есть нечто общее, позволяю> щее дать не только негативное, но и позитив> ное определение. Все эти признаки и формы имеют отношение к цивилизационным про> цессам в культуре. О. Шпенглер в «Закате Европы» резко противопоставил культуру и цивилизацию, связывая с последней завершающую стадию культурного развития, когда культура уми> рает. Такое решительное противопостав> ление двух понятий вовсе не обязательно. У М. Маклюэна и Э. Тоффлера другое по> нимание цивилизации — как определенного (а вовсе не последнего) этапа развития куль> туры (у Маклюэна — в образе «галактик», у Тоффлера — в образе «волн»). Мы считаем, что понятия «культура» и «цивилизация» могут успешно объеди> ниться в термине «цивилизационная культу> ра», который мог бы представить как целое

270

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

возникающую из недр народной культуры, со временем ей противостоящую культуру образованного общества, культуру госу> дарств и городов, университетов и театров, книг и газет, стадионов и телевидения — и всего того, чего нет в народной культуре, но есть в культуре современного человека. Но это не только явление сегодняшнего дня. То же касается и государств Древнего Вос> тока, Античности, Средних веков, Возрож> дения — и тем более Нового и Новейшего времени. Взаимоотношения между народной и ци> вилизационной культурами в разные эпохи было различным. То, что предромантики и романтики на рубеже XVIII–XIX вв. откры> ли для образованных европейцев народную культуру, свидетельствует: обе культуры уже настолько разделились, что обнаруже> ние одной из них смогло стать выдающимся событием для представителей другой. Это обнаружение было исторически зако> номерным. Европа достигла высшей точки в процессе, который было бы уместным назвать «первой глобализацией» Нового и Новейшего времени («вторая глобализа> ция» в этом случае относится к рубежу XIX–XX вв., а «третья глобализация» — к рубежу XX–XXI вв., мы являемся ее свиде> телями). «Первая глобализация» отразилась преимущественно в Европе, моделью для ци> вилизационной культуры европейских (и не> которых внеевропейских) стран стала куль> тура французского двора, шире — француз> ской цивилизации (которая представлена в том числе и энциклопедистами, и деятелями Великой французской революции), закончи> лась это продвижение французской культу> ры военными походами Наполеона, насильно объединившего значительную часть Европы. Романтический протест против глобали> зации французского образца прозвучал из покоренных Наполеоном стран немецко> язычного пространства (360 государств, вхо> дивших в состав Священной Римской импе> рии, Наполеон, упразднив эту империю, объединил в 36 государств), из Англии, кото> рую Наполеон хотел блокировать, из Ита>

2010 — №2

лии и Испании, насильно введенных в орби> ту французской империи, из России, испы> тавшей ужасы наполеоновского нашествия. В противовес французской модели культу> ры, глобализирующей европейское прост> ранство, романтики ведут усиленные поис> ки национального своеобразия, обращаясь к народной культуре своих стран. Так, в про> тивовес «первой глобализации» возникает «первая глокализация», если перенести со> временную терминологию на процессы двух> сотлетней давности. Тогда цивилизационная культура романтиков и народная культура европейских стран понадобились друг другу и смогли вступить в диалог. Сходные собы> тия произошли через столетие. И на примере русского модерна, творчества братьев Вас> нецовых, Мусоргского, Римского>Корсако> ва, Стравинского можно показать «глокали> зационные» процессы и диалог цивилизаци> онной и народной культур в России рубежа XIX–XX вв. Диалог двух культур (в основном одно> сторонний за исключением периодов «хож> дения в народ» интеллигенции, ликвидации безграмотности, с конца XIX века охватив> шей весь мир) в теоретической форме во> плотился в понятии «народность». Идея народности была мощным идеологическим посылом, который породил тезаурусную конструкцию – целую систему представле> ний об образцах, моделях творчества. При> чем народная культура была не единствен> ным источником этих моделей. Она создава> ла картину мира и художественные формы, которые можно определить как базу «пер> вичной народности». Помимо нее можно вы> делить формы «вторичной народности» — формы, принадлежащие цивилизационной культуре прошлого, испытавшей воздейст> вие форм народной культуры (что широко представлено у Шекспира и Пушкина, у Чай> ковского и Гершвина, у многих великих творцов культуры образованного общества). На новые явления поисков национальной культурной идентичности влияют как «пер> вичная», так и не в меньшей, а подчас боль> шей мере «вторичная народность».

2010 — №2

Ведется ли диалог народной и цивилиза> ционной культур в настоящее время, в усло> виях «третьей глобализации»? Материала для выводов пока недостаточно, можно лишь отметить, что масштабы этой глобали> зации не имели прецедентов, поэтому даже прогноз с опорой на аналогии сделать труд> но. Но думается, что народные культуры не будут забыты, ибо они древнее цивизацион> ных культур и составляют их фундамент. Прав был великий русский композитор М. И. Глинка, когда говорил (как об этом свидетельствовал А. Н. Серов): «Создает музыку народ, а мы, художники, только ее аранжируем».

Энциклопеди гуманитарных наук

271

Лит.: Бахтин М. М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура Средневековья и Ренессанса. М., 1990; Костина А. В. Теорети> ческие проблемы современной культурологии: Идеи, концепции, методы исследования. М., 2008; Луков Вал. А., Луков Вл. А. Тезаурусы: Субъектная организация гуманитарного зна> ния. М., 2008; Маклюэн М. Галактика Гутен> берга. Становление человека печатающего. М., 2005; Пропп В. Я. Морфология сказки. Л., 1972; Тоффлер Э. Третья волна. М., 1999; Шпенглер О. Закат Европы: Очерки морфоло> гии мировой истории. Т. 1 : Гештальт и дейст> вительность. Т. 2 : Всемирно>исторические перспективы. М., 1998.

272

2010 — №2

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ

38Yе ежегодное собрание Шекспировской ассоциации Америки* (38th Annual M eeting of the Shakespeare Association of America) Н. В. ЗАХАРОВ**

г. Чикаго (США) 1–3 апреля 2010 г. состоялось 38>е Ежегодное собрание Шекспировской ассоциации Америки (The Shakespeare Association of America). Совме> стно с Шекспировской ассоциацией Амери> ки соорганизаторами и спонсорами конфе> рен>ции выступили американские универси> теты: Lyola University of Chicago, University of Not>re Dame, University of Illinois, University of Michigan, Northwestern Univer> sity, Wayne State University, Northeastern Illinois University, University of Wisconsin, Hope College и Georgetown University. Ин> фраструктурную поддержку конференции предоставил Отель Хайэтт Рэдженси Чикаго (The Hyatt Regency Chicago). В работе научного форума приняло учас> тие более 800 шекспироведов со всего ми> ра — филологи, философы и культурологи, социологи, исследователи истории, музыки, библиофилы, преподаватели вузов и коллед>

жей, работники музеев, библиотекари, кни> гоиздатели, актеры, режиссеры театра и ки> но, организаторы театральных фестивалей, представители научных фондов и известные деятели культуры, представители научных СМИ более чем из 20 стран: Австралии, Бельгии, Германии, Гонконга, Израиля, Ин> дии, Индонезии, Ирландии, Испании, Ита> лии, Канады, Кипра, Китая, Малайзии, Мек> сики, Новой Зеландии, Пакистана, Польши, Пуэрто>Рико, России, Сингапура, Франции, Чехии, Японии. Наиболее широко были представлены США, Канада, Великобрита> ния, Австралия, Новая Зеландия и Германия. На конференции обсуждался широкий круг проблем, которые были рассмотрены на пленарных и секционных заседаниях. В программе конференции появились те> мы, которые свидетельствуют о возникнове> нии новых тенденций в американском шекс> пироведении: «Личность, частная собствен>

* Статья представляет результаты работы по проекту «Мир Шекспира: Электронная энцикло> педия» (РГНФ, № 08>04>12128в). ** Захаров Николай Владимирович — доктор философии (Ph.D.), кандидат филологических наук, заместитель директора Института фундаментальных и прикладных исследований Москов> ского гуманитарного университета, академик Международной академии наук (IAS), ученый сек> ретарь Шекспировской комиссии РАН. Тел.: (495) 374>75>95. Эл. адрес: nikoltine@yandex.ru

2010 — №2

ность и право» (пленарное); «Вклад драма> тического театра Чикаго в развитие мировой художественной сцены» (секции); «Женщи> ны и законотворчество нового времени»; «Философия на сцене: думаем вместе с Шек> спиром»; «Эротика в литературе нового вре> мени»; «Феминизм и шекспировские пере> делки»; «Шекспир и широкий взгляд»; «Шекспир глобальный и вечный»; «Рынок, кризис и травма»; «Чтение на кухне»; «По> этика песни и гобелена»; «Шекспир и гло> бальный капитализм». Из 47 семинаров наибольший интерес уча> стников вызвали следующие: «Творим исто> рию: архивы и анекдоты»; «Жанр и / как куль> тура»; «Шекспир и раса»; «Новые подходы к “Гамлету”»; «Публика и публичная сцена»; «Шекспир и средневековая поэзия»; «Рекон> струкция шекспировского театра»; «Жен> ские образы у Шекспира»; «Шекспировская комедия: обмен словами»; «Прочтение лица и тела»; «Шекспир и разврат»; «Марло и Шек> спир»; «Новые варианты и редакции / вари> анты редакций текстов»; «Шекспир в кругу профессоров»; «Шекспир и дешевые изда> ния»; «Шекспир и Донн»; «Шекспир и эмо> циональный реализм на современной сцене»; «Шекспир и мировой кинематограф»; «Шек> спир, язык и перемены»; «О чем историче> ские пьесы Шекспира»; «Слово против слова: Шекспир и манускрипт»; «Возрождение постгуманизма»; «Великие критики?»; «За> кон и брак»; «Шекспир и система репети> ций»; «Шекспир и праздничная культура»; «Шекспир и новые информационные техно> логии»; «Шекспир: иммигранты и чужаки»; «Шекспировский театр и перемены»; «По> становка шекспировской пьесы»; «Кто слы> шит: театральная и кинопублика Шекспира». При активном участии исследователей прошли круглые столы: «Развитие исполни> тельской активности в преподавании “Меры за меру”»; «Прочтение без чтения»; «Круг> лый стол для учителей». Как и в прошлом году, оргкомитет Шекс> пировской ассоциации Америки постарался как можно шире представить актуальные тенденции в современном изучении раннего

Научная жизнь

273

этапа становления культуры Нового време> ни. Не обошлось и без научных интриг, неод> нозначных заявлений и даже откровенных провокаций. Так, в прошлом году во время программного выступления прежний прези> дент ассоциации Коппелия Кан (Coppelia Kahn) из Университета Брауна с большой иронией и еще большим удовольствием раз> громила британских коллег за их атрибуцию Шекспиру портрета из коллекции семейства Коббе. Напомню, что председатель Шекспи> ровского фонда Стратфорда (Shakespeare Birthplace Trust) Стэнли Уэллс назвал эту на> ходку «крупнейшим прорывом в истории портретов Шекспира». В этом году ее пре> емник Пол Ячин (Paul Yachin, Университет МакГилл) заявил, что для него само имя “Shakespeare” звучит как>то холодно, с при> вкусом железа, да и вообще, дескать, не по вкусу само изображение драматурга на пер> вом фолио и бюст Шекспира в церкви Свя> той Троицы в Стратфорде>на>Эйвоне. Ему куда ближе найденный в Канаде, но так и не признанный учеными за аутентичный, шекс> пировский портрет, выполненный в 1603 г. живописцем Джоном Сандерсом (John San> ders). Примем этот пассаж за научную шут> ку, тем более что с чувством юмора у аме> риканских шекспирологов все в порядке и считается хорошим тоном подбрасывать остроты во время своих докладов. Важно, что организация такого масштабного науч> ного мероприятия проходит на действитель> но высоком научном уровне, участникам конференции предъявляются действительно высокие требования, и здесь необходимо от> метить заслуги исполнительного директора Ассоциации Лены Коуэн Орлин (Lena Cowen Orlin) из Вашингтонского университета Джорджтауна и др. В рамках семинара «Шекспир и глобаль> ный капитализм», где я вместе с постоянным участником международных московских конференций «Шекспировские чтения» Марцелой Костиховой (Marcela Kostihova) являлся сопредседателем, была проведена презентация журнала МосГУ «Знание. По> нимание. Умение», а также представлены

274

2010 — №2

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

результаты работы по проекту «Мир Шекс> пира: Электронная энциклопедия» (РГНФ, №08>04>12128 в). Своеобразной кульминацией стали пре> зентации фундаментальной пятитомной «Шекспировской энциклопедии: жизнь, творчество и наследие» под редакцией Пат> риции Паркер (Patricia Parker), которая вый> дет в сентябре 2010 г., и серии из восемнад> цати томов под выразительным названием «Великие шекспиристы», в состав которых войдут известные критики Шекспира, изда> тели, редакторы, актеры, режиссеры, пере> водчики: Джон Драйден, Александр Поуп, Сэмюэл Джексон, Эдмонд Малоун, Дэвид Гаррик, Эдмунд Кин, Ф. Вольтер, И.>В. Гё> те, Ф. Шлегель, Сэмюэл Тейлор Кольридж, Чарльз Лэм, Уильям Хэзлитт, Джон Китс, В. Скотт, Ч. Диккенс, Т. Харди, Д. Ирвинг, Г. Фолджер, К. Маркс, З. Фрейд, Г. Берли> оз, Дж. Верди, Р. Вагнер, Дж. Джойс, С. Беккет, Уильсон Найт, Я. Котт, Б. Брехт, Г. Уэллс, А. Куросава, Ф. Дзеффирелли, П. Холл, П. Брук. Неудивительно, что в круг семидесяти «избранных» попали и два наших соотечественника: Б. Пастер> нак и Г. Козинцев. Несмотря на меньший объем, «Шекспировская энциклопедия» име>

ет внушительный словник почти в 4000 словар> ных статей, разнящихся от 100 до 6000 слов. Тематический и алфавитный список статей наиболее подходит как для серьезного науч> ного исследования, так и для преподавания определенных тем и произведений. Очевидно, что проведение подобных кон> ференций, научных форумов, семинаров и круглых столов играет важную роль в раз> витии университетской науки. Согласно американскому опыту научно>исследова> тельские мероприятия проходят в форме дискуссии ведущих исследователей по при> оритетным проблемам. Участие в конференции позволило позна> комиться с новейшими тенденциями в изуче> нии творчества Шекспира зарубежными ис> следователями, узнать об особенностях сце> нических поставок его пьес, современных проблемах книгоиздания, музейно>библио> течного дела и пр. Данная информация мо> жет быть использована в чтении курсов по истории и теории мировой литературы в ву> зе, осмыслена и отражена в дальнейших ис> следованиях. Участие в конференции пре> доставило возможность установить новые научные контакты с коллегами из разных стран мира.

СпециалистYкультуролог на рынке труда А. В. КОСТИНА*

февраля 2010 г. кафедрой философии, культурологии и политологии Мос> ковского гуманитарного университета была проведена межвузовская научно>практиче> ская сессия «Специалист>культуролог на

рынке труда: проблемы и перспективы». На сессии обсуждались вопросы об актуально> сти специальности «Культурология» в рос> сийском социокультурном пространстве, рассматривались сферы востребованности

* Костина Анна Владимировна — доктор философских наук, профессор, заведующая кафед> рой философии, культурологии и политологии МосГУ, академик Международной академии наук (IAS). Тел.: (495) 374>61>81. Эл. адрес: anna_kostina@inbox.ru

2010 — №2

культурологов, помимо образования и на> уки. В этой связи участники сессии уделили внимание позиционированию на рынке тру> да молодых специалистов, успешно окончив> ших вуз по специальности «Культурология». Анализировалась система компетенций культуролога, формируемая образователь> ным процессом и на этой основе осмысли> вался потенциал культурологии в новой сис> теме образования (школа — колледж — вуз). В сессии приняли участие ведущие спе> циалисты в области культурологии из 16 российских вузов и академических ин> ститутов О. Н. Астафьева, Е. А. Ботвин> ник, А. Э. Воскобойников, Т. М. Гудима, В. В. и Н. В. Жилкины, О. А. Жукова, В. М. Дианова, М. И. Козьякова, В. П. Ко> маров, Н. Н. Коршунова, В. М. Межу> ев, Г. В. Панина, В. А. Ремизов, В. М. Ро> зин, В. И. Сороковикова, С. Д. Тарабаров, Г. П. Хорина, А. Храмова, Е. И. Ярославце> ва, С. А. Яценко и другие, а также главный ре> дактор журнала «Вопросы культурологии» А. В. Агошков, заместитель главного редак> тора издательства «Согласие» Т. В. Глазко> ва, представители Научно>образовательно> го культурологического общества, выпуск> ники факультета культурологии и туризма МосГУ. В рамках сессии был проведен муль> тимедийный круглый стол в режиме теле> моста с Российским государственным пе> дагогиче>ским университетом им. А. И. Гер> цена (г. Санкт>Петербург), который в Санкт> Петербурге вели проректор РГПУ им. А. И. Герцена С. А. Гончаров и зав. ка> федрой теории и истории культуры РГПУ им. А. И. Герцена Л. М. Мосолова, со сто> роны Москвы — зав. кафедрой филосо> фии, культурологии и политологии МосГУ А. В. Костина и директор ВШК МГУКИ А. Я. Флиер. В докладе А. В. Костиной культурологи> ческое образование было представлено как имеющее два ведущих направления перспек> тивного развития. В одном из них культуро> логия выступает как компонента професси> онального образования — это культуроло> гия для «не>культурологов». Во втором она

Научная жизнь

275

является основой специальной подготовки. В первом направлении культурология может стать основой подготовки конкурентоспо> собного специалиста, обладающего, кроме узкой специализации, широким кругозором и разнообразной подготовкой. Во втором — специалисты>культурологи выступают глав> ным образом экспертами, способными выявить и оценить гуманитарные риски в инженерных, экономических, социальных, политических проектах. Именно такие спе> циалисты>культурологи востребованы в ор> ганах центрального и территориального управления, в системе госслужбы и частных компаниях, в издательствах, СМИ — в каче> стве менеджеров, референтов, культур>атта> ше, консультантов по вопросам культуры. Они работают экспертами художественных ценностей, арт>дилерами в музеях, антик> варных магазинах, художественных сало> нах, галереях, консультантами по дизайну, таможенными экспертами, арт>бизнесмена> ми и маркетологами в области искусства, ме> неджерами в сфере культуры, владеющими теорией управления, администрированием, культурой деловых отношений, психологией бизнеса, международным этикетом и прото> колом, рекламным делом, public relations, иностранными языками. А. Я. Флиер в своем докладе указал на то, что развитие всей системы деятельности в индустриальную и в начале постиндустри> альной эпохи направлено в сторону неу> клонного повышения уровня специализиро> ванности этой деятельности и все большего ее дробления на узкие специализации. Это общая тенденция исторического развития человечества, в той или иной мере имевшая место всегда. В индустриальную эпоху она радикально ускорилась, а в постиндустри> альную превратилась в одно из условий безостановочного прогресса. В свете этой тенденции культурологическое образова> ние, напротив, направленное на формиро> вание более или менее многопрофильных специалистов>универсалов социально>гу> манитарной сферы, представляется оче> видной контртенденцией, противостоящей

276

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

общему профессиональному мейнстриму. А. Я. Флиер подчеркнул, что спрос на куль> турологов должен иметь место в сфере об> щеадминистративного социального управле> ния, особенно в том ее сегменте, где прини> маются управленческие решения, имеющие серьезные социальные последствия. Он от> метил также, что предмет профессиональ> ного интереса культурологов — социаль> ные основания и социальные последствия осуществляемой культурной практики (изу> чаемые как на историческом, так и на совре> менном материале). Т. В. Глазкова высказала мнение, что культурологии нужно взять на вооружение слоган: «Культурология — ваша вторая спе> циальность». Подобным слоганом «Фольк> сваген — ваша вторая машина» немецкий автомобиль приобрел популярность. Имен> но такое позиционирование культурологии в современном обществе позволит расши> рить сферу деятельности культурологов, разомкнет круг, когда культурология суще> ствует только для культурологов и понятна только им. Представляется очень важным как для самой специальности, так и прежде всего для построения социально ответст> венного общества отстаивать идеи обяза> тельности культурологического образо> вания в качестве второго высшего образова> ния для руководителей разных уровней. Т. В. Глазкова призвала не бояться того, что культуролог на рынке труда будет вос> требован прежде всего в образовательной сфере как преподаватель определенных дис> циплин. При этом культуролог будет гото> вить как педагогические кадры (преподава> телей культурологии), так и управленческие.

2010 — №2

Но культурологическое знание при этом подходе может получить наиболее широкое распространение на уровне общей культуро> логии в институтах повышения квалифика> ции, в университетских программах второго высшего образования в качестве профили> рующей дисциплины. В процессе обсуждения было определено, что спрос на культурологов наиболее ярко проявляется в следующих сферах: — федерального, регионального, муни> ципального государственного управления (разработка культурной политики — для разработки и реализации научно>практиче> ских программ сохранения культурного и природного наследия); — общеадминистративного социального управления, особенно в том ее сегменте, где принимаются управленческие решения, име> ющие серьезные социальные последствия (аналитические центры, общественные и го> сударственные организации; фирмы и кон> салтинговые компании; общественные и го> сударственные организации); — научно>исследовательской работе (на> учно>исследовательские институты); — культурно>просветительской работе (музеи, библиотеки, культурные центры); — печатных и электронных средств мас> совых коммуникациях (издательства, рек> ламно>информационные и туристические агентства, система маркетинговых коммуни> каций); — преподавательской деятельности (выс> шие, средние специальные учебные заведе> ния, гимназии и лицеи); — юридической защиты культурных прав человека.

277

2010 — №2

THE AUTHORS

Aleshkin Petr Fedorovich — a writer, the secretary of the Russian Writers’ Union Board, a member of the Russian Intellectual Club. Tel.: (495) 953>02>25, 953>58>67. E>mail: aleshkin@ list.ru Baguzina Elena Ilyinichna — a senior lec> turer of the English Language Department № 1 of the State University of Management, post> graduate of the Pedagogy and Psychology of the Higher School Department of Mos>cow University for the Humanities. Tel.: (495) 371>00>44. E>mail: bts>k@yandex.ru Bekuzarova Natalia Vladimirovna — a Candidate of Science (pedagogy), associate professor of V. P. Astafiev Krasnoyarsk State Pedagogical University. Tel.: (391) 217>17>17. E>mail: bekuzarova@yandex.ru Bolshakova Alla Yurievna — a Doctor of Science (philology), chief research fellow of the A. M. Gorky World Literature Institute of the RAS, member of the State Cultural Policy Council under the Chairman of the Federation Council of the Federal Assembly of the RF, sec> retary of the Russian Writers’ Union Board. Tel.: (495) 690>50>30. E>mail: allabolshako> va@mail.ru Ermilin Aleksandr Igorevich — a Candi> date of Science (pedagogy), the director of N. S. Talalushkin Children’s Health and Educational Campus of the Institute of Applied Physics of the RAS. Tel.: (831) 416>06>71. E>mail: ermilin1@rambler.ru

Ermilina Elena Vasilievna — the scientific and methodological work deputy director of N. S. Talalushkin Children’s Health and Edu> cational Campus of the Institute of Applied Physics of the RAS, an applicant of the Pedagogy and Psychology Department of the N. A. Dobrolyubov Linguistics University of Nizhny Novgorod. Tel.: (831) 416>06>19. E>mail: eermilina@rambler.ru Esin Sergey Nikolaevich — a Doctor of Science (philology), professor, the head of the Literary Mastery Department of A. M. Gorky Literature Institute, honoured art worker of Russia, secretary of the Russian Writers’ Union, vice>president of the Academy of the Rus> sian Language Arts, laureate of the Bunin Pri> ze. Tel.: (495) 694>06>75. E>mail: esin@litinsti> tut.ru Gladilin Nikita Valerievich — a Candidate of Science (philology), associate professor of A. M. Gorky Literature Institute (Moscow City). Tel./fax: (495) 694>06>61. E>mail: 5208@ starnet.ru Glagolev Sergey Nikolaevich — a Doctor of Science (economics), the first pro>rector of social development and external relations of V. G. Shukhov Belgorod State Technological University. Tel.: (4722) 25>97>43. E>mail: rec> tor@intbel.ru Gnevasheva Vera Anatolievna — a Candi> date of Science (economics), associate profes> sor, the director of the Youth Sociology Center

278

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

of the Institute of Fundamental and Applied Studies of Moscow University for the Huma> nities, an associate member of the International Academy of Science (Innsbruck). Tel.: (495) 374>59>30. E>mail: vera_cos@rambler.ru Godzhieva Regina Batrazovna — a post> graduate of the Pedagogy Department of K. L. Khetagurov North>Ossetian State Uni> versity. Tel.: 8 (867>2) 53>83>99. E>mail: godz> hief@inbox.ru Golenok Gennadiy Vasilievich — a Can> didate of Science (philosophy), doctoral candi> date of the Institute of Philosophy of the RAS. Tel.: (495) 697>89>96. E>mail: iph@iph.ras.ru Golubeva Nadezhda Borisovna — a senior lecturer in English of the Country Study Depar> tment of the State University of Management (Moscow City), postgraduate of the Pedagogy and Psychology of the Higher School Depar> tment of Moscow University for the Humani> ties. Tel.: (495) 377>69>57. E>mail: Baraba6ka87 @mail.ru Grebenshchikova Elena Georgievna — a Candidate of Science (philosophy), scientific fellow of the Philosophy Department of Kursk State Medical University. Tel.: (4712) 50>01>02. E>mail: Aika45@yandex.ru Haltrin9Khalturina Elena Vladimirovna — a Candidate of Science (philology), senior re> search fellow of the Western Classical Litera> tures and Comparative Literary Criticism Department of the A. M. Gorky Institute of World Literature of the RAS. Tel.: (495) 690>50>30, (495) 690>56>36. E>mail: elenahal> trin@yandex.ru Ilinskiy Igor Mikhailovich — a Doctor of Science (philosophy), professor, the rector of Moscow University for the Humanities, the president of the National Union of Nongovern> mental Institutes of Higher Education, the president of the Union of Nongovernmental Institutes of Higher Education of Moscow and

2010 — №2

Moscow Region. Tel.: (495) 374>78>78. E>mail: iilinskiy@mosgu.ru Kolmykova Marina Aleksandrovna — a lec> turer of the Personnel Management Depart> ment of the Orenburg State Institute of Mana> gement, postgraduate of the Sociology Depar> tment of Moscow University for the Huma> nities. Tel.: (495) 374>21>60. E>mail: mary_kol @mail.ru Kanarsh Grigoriy Yurievich — a Candidate of Science (political science), acting senior researcher of the Social Philosophy Sector of the Institute of Philosophy of the RAS, senior researcher of the Institute of Fundamental and Applied Studies of Moscow University for the Humanities (pluralistically), the executive editor of “Knowledge. Understanding. Skill” Journal. Tel.: (495) 374>59>30. E>mail: grigka> narsh@yandex.ru Karpukhin Oleg Ivanovich — a Doctor of Science (sociology), professor, counselor of the chairman of the Federation Council of the Fe> deral Assembly of the RF, professor of the Phi> losophy, Culturology and Politology Depart> ment of Moscow University for the Humanities, honoured worker of science of the RF, full> member of the International Academy of Science (Innsbruck). Tel.: (495) 692>63>29. Khomenko Irina Alekseevna — a Candidate of Science (pedagogy), associate professor, the head of the Family Pedagogy and Psychology of A. I. Herzen Russian State Pedagogical University (St. Petersburg City). Tel.: (812) 388>21>24. E>mail: kpps@yandex.ru Khvatov Ivan Aleksandrovich — a senior lecturer, postgraduate of the Developmental Psychology and Acmeology Department of Moscow University for the Humanities. Tel.: (495) 374>70>82. E>mail: ittkrot@mail.ru Kislitsyn Konstantin Nikolaevich — a Can> didate of Science (philology), senior researcher of the Institute of Fundamental and Applied

2010 — №2

Studies of Moscow University for the Huma> nities. Tel.: (495) 374>75>95. E>mail: kons.kis> lytsin@yandex.ru Kostina Anna Vladimirovna — a Doctor of Science (philosophy), professor, the head of the Philosophy, Culturology and Politology Department of Moscow University for the Humanities, a full>member of the Internatio> nal Academy of Science (Innsbruck). Tel.: (495) 374>61>81. E>mail: anna_kostina@inbox.ru Kvasiuk Tatiana Iakovlevna — a Candidate of Science (pedagogy), associate professor of the English Language Department of the Insti> tute of Foreign Languages № 2 of the State University of Management (Moscow City). Tel.: (495) 371>00>44. E>mail: Kvasyuk.ta@mail.ru Lamazhaa Chimiza Kuder9oolovna — a Candidate of Science (philosophy), senior researcher of the Institute of Fundamental and Applied Studies of Moscow University for the Humanities, full>member of the Internatio> nal Academy of Science (Innsbruck). Tel.: (495) 374>59>30. E>mail: lamajaa@mail.ru Lukov Valery Andreevich — a Doctor of Science (philosophy), professor, the pro>rector of scientific and publishing work — director of the Institute of Fundamental and Applied Studies of Moscow University for the Huma> nities, the honored scientist of the Russian Fe> deration, the academician>secretary of the Humanities Department of the Russian Sec> tion of the International Academy of Scien> ce (Innsbruck). Tel.: (495) 374>70>20. E>mail: v>lukov@list.ru Lukov Vladimir Andreevich — a Doctor of Science (philology), professor, the director of the Theory and History of Culture Center of the Institute of Fundamental and Applied Studies of Moscow University for the Huma> nities, the honored scientist of the Russian Federation, a full>member of the International Academy of Science (Innsbruck). Tel.: (495) 374>75>95. E>mail: lookoff@mail.ru

The Authors

279

Mezhuev Vadim Mikhailovich — a Doctor of Science (philosophy), chief research fellow of the Philosophy of Culture Sector of the Institute of Philosophy of the RAS, professor of the Philosophy, Culturology and Politolo> gy Department of Moscow University for the Humanities, full>member of the International Academy of Science (Innsbruck). Tel.: (495) 697>34>44; (495) 374>61>81. E>mail: olgaz> dr@mail.ru Mikhailov Igor Alekseevich — a politolo> gist, publicist, member of the Russian Wri> ters’ Union, vice>president of the Russian Intellectual Club. Tel.: (495) 151>40>29. E>mail: migor@m9com.ru Omarieva Patimat Rustamovna — a post> graduate of Gamzat Tsadas Institute of Lan> guage and Literature of Dagestan Scientific Center of the RAS, teacher>philologist of Makhachkala Multiple>discipline Lyceum. Tel.: (8722) 68>09>97. E>mail: kizzz@list.ru Oshchepkov Alexey Romanovich — a Can> didate of Science (philology), associate profes> sor of the World Literature Department of the Pushkin State Institute of the Russian Language. Tel.: (495) 335>07>33. E>mail: ale78487000@yandex.ru Petruneva Raisa Maratovna — a Doctor of Science (pedagogy), Candidate of Science (chemistry), associate professor, educational work pro>rector of Volgograd State Technical University. Tel.: (8442) 24>09>25. E>mail: rais> sa@vstu.ru Pham Van Phong (Vietnam) — a postgradu> ate of the Pushkin State Institute of the Russian Language. Tel.: (495) 330>89>83. E>mail: phong> pv2003@yahoo.com Rashidova Tamila Rizvanovna — a post> graduate of the Philosophy, Culturology and Politology Department of Moscow Universi> ty for the Humanities. Tel.: (495) 374>55>11. E>mail: tamila24@list.ru

280

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

Sandul Yana Viacheslavovna — a lecturer of the Theory and Methodology of Sociology De> partment of T. Shevchenko Transnistrian State University. Tel.: +0373 (533) 79717. E>mail: kafedra>tms@yandex.ru

2010 — №2

the Institute of Fundamental and Applied Studies of Moscow University for the Huma> nities. Tel.: (499) 764>91>50. E>mail: elvira> spirova@mail.ru

Savinkov Vladimir Ilyich — a Candidate of Science (sociology), Principal Adviser of the Federation Council Administration of the Federal Assembly of the RF. Tel.: (495) 986>66>89. E>mail: post_sf@gov.ru

Svalov Aleksandr Nikolaevich — a Can> didate of Science (history), leading specialist of the Russian State Archive of Social and Political History, member of the Academy of Social Sciences. Tel.: (495) 692>08>86. E>mail: rchid> ni1@online.ru

Shabelnik Andrey Vladimirovich — an applicant of the Rhetoric and Speech Culture Department of the Philological Faculty of Moscow Pedagogical State University. Tel.: (495) 483>08>19. E>mail: asq_14@bk.ru

Tarasova Olga Igorevna — a Candidate of Art Criticism, associate professor of the Reli> gious Studies Department of I. A. Bunin Yelets State University. Tel.: (47467) 6>06>64. E>mail: ol.tar@mail.ru

Sharatinova Victoria Valerievna — the head of the Expert and Analytical Department of Educational Technologies of Cherepovets State University. Tel.: (8202) 50>03>04. E>mail: sh_victoria@chsu.ru

Tishchenko Pavel Dmitrovich — a Doctor of Science (philosophy), professor, the chief of the Sector of Humanitarian Expertise and Bioethics of the Institute of Philosophy of the RAS, lead> ing scientific fellow of the Institute of Fundamental and Applied Studies of Moscow University for the Humanities, full>member of the International Academy of Science (Inns> bruck). Tel.: (495) 374>59>30. E>mail: pavel.ti> shchenko@yandex.ru

Sharnauskene Tatiana Vasilievna — a post> graduate>applicant of the Social Philosophy Sector of the Institute of Philosophy of the RAS. Tel.: (495) 697>98>93. E>mail: shar> nauskene@rambler.ru Shutenko Andrey Ivanovich — a Candida> te of Science (pedagogy), the vice>director of the Center of Professional Adaptation of V. G. Shukhov Belgorod State Technological University. Tel.: (4722) 54>20>87. E>mail: rec> tor@intbel.ru Sitarov Viacheslav Alekseevich — a Doctor of Science (pedagogy), professor, the head of the Pedagogy and Psychology of the Higher School Department of Moscow University for the Humanities. Tel.: (495) 374>74>59. E>mail: sitarov@mail.ru Spirova Elvira Maratovna — a Candidate of Science (philosophy), deputy head of the Psychology Department of Russian State Trade and Economic University, senior researcher of

Tkach Tatiana Grigorievna — an applicant for the degree of Candidate of Science (peda> gogy), lecturer in the Russian language and lit> erature at Ferdowsi University of Mashhad (Iran). Tel.: 98 (511) 879>68>34. E>mail: yata> tiana@mail.ru Trykov Valery Pavlovich — a Doctor of Science (philology), professor of the World Literature Department of Moscow Pedagogical State University, full>member of the International Academy of Science (Innsbruck). Tel.: (495) 735>59>48. E>mail: alex18@sumail.ru Vasiliev Yuriy Albertovich — a Doctor of Science (history), professor, professor of the His> tory and International Relations Department of Moscow University for the Humanities. Tel.: (495) 374>55>81. E>mail: vasmar@orc.ru

2010 — №2

Vasilieva Valentina Dmitrievna — a Candidate of Science (engineering), associate professor of the Technology of High>molecu> lar and Fibrous Materials Department of Volgograd State Technical University. Tel.: (8442) 24>84>35. E>mail: vasilyevavd@yan> dex.ru Vlasov Denis Vladimirovich — a Candida> te of Science (economics), associate professor of the Applied Informatics in Economics Department of the Moscow State University of Economics, Statistics and Informatics. Tel.: (495) 442>80>98. E>mail: denisvlasov@yan> dex.ru Voskoboinikov Anatoly Emmanuilovich — a Doctor of Science (philosophy), professor of the Philosophy, Culturology and Politology

The Authors

281

Department of Moscow University for the Hu> manities. Tel.: (495) 374>55>11. E>mail: Laerti> no@yandex.ru Zakharov Nikolay Vladimirovich — a Ph.D., Candidate of Science (philology), the vice>director of the Institute of Fundamental and Applied Studies of Moscow University for the Humanities, a full>member of the Inter> national Academy of Science (Innsbruck), the academic secretary of the Shakespeare Com> mittee of the RAS. Tel.: (495) 374>75>95. E>mail: nikoltine@yandex.ru Zhimbeeva Sesegma Irinchinovna — a Can> didate of Science (philosophy), doctoral candi> date of St. Petersburg State Polytechnical Uni> versity. Tel.: (812) 552>87>01. E>mail: mungens> eseg@mail.ru

282

2010 — №2

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

Содержание

65 ЛЕТ ВЕЛИКОЙ ПОБЕДЫ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 3

Ильинский И. М. Это наша Победа. Точка

...................................... 3

ЛИТЕРАТУРНЫЙ ПРОЦЕСС В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 15

Ильинский И. М. Противоречия литературных процессов России . . . . . . . . . . . . . . . . . . 15 Большакова А. Ю. Современный литературный процесс: метод – художественность – идеология – образ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 18 Есин С. Н. Русский взгляд . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 27 Межуев В. М. Повторение судьбы . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 33 ОБРАЗОВАНИЕ И ОБРАЗОВАННЫЙ ЧЕЛОВЕК В XXI ВЕКЕ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 36

Кислицын К. Н. Перспективы развития современного высшего образования в Европе . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 36 Бекузарова Н. В. Педагогический артистизм как составляющая имиджа конкурентоспособного преподавателя высшей школы . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 42 Шаратинова В. В. Оценка качества деятельности структурных подразделений в системе менеджмента качества классического университета . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 46 ГУМАНИТАРНАЯ ЭКСПЕРТИЗА . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 50

Луков Вал. А., Луков Вл. А. Гуманитарная экспертиза в сфере образования: анализ ответов экспертов на вопрос об ученых степенях . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 50 Петрунева Р. М., Васильева В. Д. О методологии комплексной социогуманитарной экспертизы инженерно>проектировочных решений . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 65 ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ: ТЕОРИЯ И МЕТОДОЛОГИЯ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 71

Тищенко П. Д. Биоэтика как форма социально распределенного производства знания . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 71 Гребенщикова Е. Г. Трансдисциплинарная парадигма в биоэтике . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 79 Власов Д. В. Соотношение рационального и понятийного мышления в контексте философии науки ХХ века . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 84 Ламажаа Ч. К. Архаизация, традиционализм и неотрадиционализм . . . . . . . . . . . . . . . . 88 ГОСУДАРСТВО И ГРАЖДАНСКОЕ ОБЩЕСТВО: ПОЛИТИКА, ЭКОНОМИКА, ПРАВО . . . . . 94

Шарнаускене Т. В. Идентичность и прецедент в модернизационных процессах . . . . . . . 94 Канарш Г. Ю. Новый капитализм в России: социально>этические проблемы (начало) . . 100 РУССКИЙ МИР . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 107

Костина А. В. Россия как полиэтническое государство: особенности и проблемы современного развития . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 107 Свалов А. Н. Делегация России на Парижском (1889 г.) конгрессе II Интернационала . . 117 Васильев Ю. А. Феномен «Ecole russe»: теория истории Н. И. Кареева (начало) . . . . . . 124

2010 — №2

Содержание

283

ПРОБЛЕМЫ ФИЛОЛОГИИ, КУЛЬТУРОЛОГИИ И ИСКУССТВОЗНАНИЯ . . . . . . . . . . . . . . . 129

Захаров Н. В. Бунин – переводчик «Гамлета» Шекспира . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 129 Халтрин>Халтурина Е. В. Джон Китс и культ прекрасного: о динамике образного ряда в поэме «Гиперион: фрагмент» . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 135 Гладилин Н. В. Постмодерные тенденции в позднем творчестве Томаса Манна . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 140 Ощепков А. Р., Трыков В. П. Русский концентр во французском литературном сознании XIX века . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 146 Омариева П. Р. Соотношение языковых пластов в повести М. А. Башаева «Похищенная девушка» . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 152 ЛИНГВИСТИКА И МЕЖКУЛЬТУРНАЯ КОММУНИКАЦИЯ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 157

Фам Ван Фонг (Вьетнам). Названия лиц в оригинальных наименованиях предприятий . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 157 Ткач Т. Г. (Иран) Персидская артикуляционная база в сопоставлении с русской: приемы коррекции артикуляции . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 162 ПРОБЛЕМЫ ПЕДАГОГИКИ И ПСИХОЛОГИИ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 167

Хоменко И. А. Семейное воспитание как актуальная научно>педагогическая проблема . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 167 Ситаров В. А., Глаголев С. Н., Шутенко А. И. Формирование образовательных компетенций детей с ограниченными возможностями развития . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 172 Ермилин А. И., Ермилина Е. В. Научное образование школьников как гуманитарная педагогическая система . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 180 Годжиева Р. Б. Толерантность – компонент духовно>нравственной культуры личности . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 186 ПРОБЛЕМЫ ПОНИМАНИЯ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 191

Квасюк Т. Я. Суть понимания . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 191 Голенок Г. В. Комплексы и архетипы . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 195 Воскобойников А. Э., Рашидова Т. Р. Понятие «одиночество» сквозь призму философских категорий . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 201 Тарасова О. И. Инвариантность мышления и проективность понимания . . . . . . . . . . . 207 Спирова Э. М. Символ в философском наследии П. А. Флоренского . . . . . . . . . . . . . . . 212 НАУЧНЫЕ ДИСКУССИИ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 218

Жимбеева С. И. Некоторые заметки на предмет понимания природы

. . . . . . . . . . . . . . 218

СОЦИОЛОГИЯ И ЖИЗНЬ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 225

Савинков В. И. Развитие российского цифрового телевещания как важнейшего инструмента в формировании культурно>информационного пространства . . . . . . . . . 225 Колмыкова М. А. Особенности организационной культуры компаний строительного профиля . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 232 МОНИТОРИНГ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 237

Гневашева В. А. Типология образцов инвестиционного поведения молодежи России (по результатам мониторинга «Российский вуз глазами студентов») . . . . . . . . 237

284

ЗНАНИЕ. ПОНИМАНИЕ. УМЕНИЕ

2010 — №2

НАУЧНЫЙ ПОТЕНЦИАЛ: РАБОТЫ МОЛОДЫХ УЧЕНЫХ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 242

Хватов И. А. Эмпирическое исследование проблемы филогенетических предпосылок становления самосознания . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 242 Шабельник А. В. Реализация частных топосов в средствах массовой коммуникации . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 247 Сандул Я. В. (Молдова) Соотношение объективных и субъективных факторов правового воспитания студенчества . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 252 Голубева Н. Б. Взаимосвязь интерактивного обучения и познавательной обучающей среды . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 257 Багузина Е. И. Технология разработки веб>квестов при изучении студентами иностранного языка . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 262 РЕЦЕНЗИИ И АННОТАЦИИ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 266

Карпухин О. И. Клановость в политике регионов России . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 266 ЭНЦИКЛОПЕДИЯ ГУМАНИТАРНЫХ НАУК . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 268

Народная культура и цивилизационная культура (Вл. А. Луков)

. . . . . . . . . . . . . . . . . . 268

НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 272

38>е ежегодное собрание Шекспировской ассоциации Америки (Н. В. Захаров) . . . . . 272 Специалист>культуролог на рынке труда (А. В. Костина) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 274 THE AUTHORS . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 277