Милдред: Зима в Оаксе, Марта Финли by Издательство "Триада"

Марта Финли

Милдред: зима в Оаксе

Триада Москва, 2013

MARTHA FINLEY «MILDRED’S MARRIED LIFE» УДК 82-312.2 ББК 86.37 Финли, М. Ф 59 Милдред: зима в Оаксе.: Пер. с англ. / Марта Финли – М.: Триада, 2013. – 224 с. – ISBN 978-5-86181-522-2 (в пер.) Милдред счастлива. Теперь она жена Чарли Ландрета и мама малыша Перси. Молодая семья не стеснена в средствах, так как за годы странствий Чарли заработал немалое состояние, а в Плезант Плейнз открыл врачебную практику. И вот по приглашению Хораса Динсмора чета Ландретов вместе с младшей сестренкой Милдред Эннис отправляется на Юг, в поместье Оакс, чтобы провести там зимние месяцы. Героев ждут новые приключения, встреча с Элси и всем семейством Динсморов.

ЧЕТВЕРТОЕ ПОВЕСТВОВАНИЕ О МИЛДРЕД КИТ, НАПИСАННОЕ МАРТОЙ ФИНЛИ В 1882 ГОДУ

Одно лишь райское блаженство Пережило грехопаденье – семейное счастье. Уильям Купер

Глава 1

Любовь супругов! Если души двух Сольются вместе, каждой – дар чудесный: Златые цепи, мягкие как пух, И свет неугасимый, свет небесный. Джон Лангхорн

акой счастливой стала для Милдред эта первая в ее супружеской жизни зима! Чаша блаженства была полна. Как Милдред гордилась мужем! И недаром: Чарльз был человеком безупречного достоинства, возвышенных идеалов, безукоризненного поведения, благородным, умным и высокообразованным. Молодожены нежно любили друг друга. Шли недели и месяцы, а их любовь день ото дня возрастала. Любовь к мужу озарила жизнь Милдред ярким светом, однако она не позабыла столь милые ее сердцу давние привязанности. Она по-прежнему проводила много времени со своими родными, участвовала во всех их затеях и развлечениях, делила с ними заботы и радости. Замужество не стало помехой для ее отношений с матерью, братьями и сестрами. Они, как и раньше, помогали друг другу. Не лишился общества любимой до-

чери и мистер Кит. Когда семья собиралась за обеденным столом или вечерами, после дневных трудов и забот, в уютной гостиной, Милдред была с отцом, всегда готовая, как в старые добрые времена, подбодрить его и развлечь музыкой и интересной беседой. Она глядела веселей по сравнению с теми днями, когда была в разлуке с любимым, и излучала нежную мягкую радость. Общение с родными делало счастье Милдред еще полнее. Однако бывали минуты, когда ей хотелось просто побыть наедине с любимым мужем в отведенных молодым комнатах. Это были ее прежняя девичья спальня и смежная с ней комната. Благодаря безупречной чистоте и изысканной обстановке, которую подобрали Милдред и миссис Кит, тут было просторно, уютно и радостно. Довольно скоро Милдред обнаружила, что Чарльз не отличается особой аккуратностью и вечно все разбрасывает. Однако она понимала, что даже у самой прекрасной розы есть колючки, и относилась к недостатку мужа терпеливо, как к неизбежному злу. Раскладывая по местам книги, бумаги и одежду, которые он беспечно повсюду раскидывал, она ни разу не позволила себе упрекнуть его ни словом, ни даже взглядом. Милдред казалось, что муж не ценит и даже вовсе не замечает ее стараний, пока однажды он не полез при ней за чем-то в ящик и не воскликнул в восхищении, увидев, как аккуратно все там сложено: – Милдред, дорогая! Воистину я повторяю вслед за Соломоном: «Кто нашел добрую жену, тот нашел благо»1. Когда я жил холостяком, я вечно все терял, а теперь все разложено по местам, открывай и бери! И так всегда с тех пор, как я обрел тебя! Милдред взглянула на него с радостным удивлением: 8

– Чарли, а я боялась, что моя любовь к порядку тебя сердит, – сказала она благодарно. – Нисколько. А вот моя неряшливость, должно быть, тебя раздражает, – ответил он, подходя к ней, и добавил шутливо: – Я постараюсь исправиться. Давай сделаем так: всякий раз, как тебе придется повесить за мной пальто на вешалку или поставить в шкаф мои ботинки, ты будешь меня штрафовать. – Чарли, ты разоришься! – перебила его Милдред с веселым смехом. – Не очень-то лестно для меня! Видно, ты невысокого мнения о моих добрых намерениях и о моих доходах, – ответил муж, целуя ее. – Кроме того, все зависит от размеров штрафа. Сколько ты с меня будешь брать? – Назначь сам. Ведь это твоя мысль. – Доллар за любую вещь, которую ты найдешь неубранной. И если через месяц ты не заметишь улучшений, сумма эта вырастет до пяти долларов. Что скажешь? – О! – засмеялась Милдред. – Значит, я скоро разбогатею, а тебя по миру пущу! – Женушка моя, попробуй вспомнить, сколько раз я забывал убрать свои вещи за то время, что мы живем в этих комнатах? – Может, раз двадцать. Точно не скажу, я не считала. – Ну что ж! – вздохнул Чарльз с притворным отчаянием. – Я и не думал, что дела так плохи. Значит, нужно исправляться. Милли, штрафуй меня без колебаний! Я не хочу добавлять тебе работы. – Чарли! Ты любишь меня, и это с лихвой окупает все мои хлопоты! – воскликнула она, глядя на мужа затуманенными от любви, радости и благодарности глазами. Вместо ответа он ласково обнял ее и улыбнулся с невыразимой нежностью. 9

– И денег ты не жалеешь! – продолжала Милдред. – Впервые за всю свою жизнь я чувствую себя богачкой! Я еще не истратила и четверти от тех ста долларов, что нашла у себя в кошельке на следующий день после свадьбы. А мама сказала, что ты оплатил наш свадебный ужин и дал гораздо больше, чем он ей обошелся. – Ах, милая моя, это как посмотреть... Знай вы с мамой мои обстоятельства, может, вы сказали бы другое, – ответил Чарльз, думая о чем-то своем. Потом, помолчав немного, добавил: – У меня есть подарок для моей дорогой женушки, и ты представить себе не можешь, как я рад, что в состоянии его сделать. Дорогая, примешь ли ты от меня этот дар? И он положил Милдред на колени сложенный лист бумаги. – Спасибо, – ответила она с радостной улыбкой, развернула лист и начала читать. – Что же это такое? – вдруг задохнулась она и с удивлением, недоверчиво посмотрела в глаза мужу. – Чарли, это правда? – Истинная правда, Милли, – ответил он и ласково улыбнулся. – Ты решил подарить мне все свое состояние, – сказала она полувопросительно. – Нет, милая, и даже не половину. Знаю, ты думала, что выходишь замуж за бедняка или человека относительно небогатого, но ты ошиблась. Какая радость, что со мной ты заживешь в покое и роскоши! Ведь ты так долго и преданно трудилась на благо других! При этих словах он заключил ее в объятия. А сердце Милдред переполнили чувства, и, положив голову на грудь мужа, она заплакала от радости и благодарности за то, что он так сильно ее любит и так о ней заботится. Некоторое время она не могла думать ни о чем, кроме его любви. Но потом вдруг осознала, сколько хорошего она сможет теперь сделать для людей, и обрадовалась от всей души. И сразу вслед за радостью за10

трепетала, вспомнив слова Учителя: «Как трудно имеющим богатство войти в Царствие Божие!»2 Тяжко живется бедняку, однако и человека богатого подстерегает немало опасностей. Милдред обратилась к Господу с безмолвной, но горячей молитвой и просила, чтобы Он уберег ее и она не уповала бы на богатство земное, неверное и не собирала бы мирских сокровищ. – Ты плачешь, дорогая? – спросил муж, легонько поглаживая Милдред по волосам. – Но ведь я хотел тебя порадовать... – Это слезы счастья, – прошептала она, поднимая голову, обвивая его шею руками и с любовью заглядывая ему в глаза. – Хотя... Меня почти пугают такие большие деньги! – и она рассказала Чарльзу обо всем, что было у нее на сердце. – Успокойся! – ответил он. – Я за тебя не боюсь, ведь ты осознаешь опасность, и это знание защитит тебя. – Да – если я пребуду рядом с Учителем и всегда буду просить у Него сил, чтобы противостоять искушениям. Как бы ни были мы слабы, нам говорят: «Укрепляйтесь Господом и могуществом силы Его»3. – Конечно! Ты ведь помнишь слова Господа, обращенные к апостолу Павлу: «Довольно для тебя благодати Моей, ибо сила Моя совершается в немощи»4.

Глава 2

Богатство все растет, но не купить ни правды, ни защиты. С ним лишь опасности растут – богатства свита.

Сэмюэл Джонсон

октору Чарльзу Лан д рету нуж но бы ло от лу читься в город по делам. Милдред стояла у окна и смот рела на му жа с любовью и неж ностью. У калитки он оглянулся, приподнял шляпу, послал жене воздушный поцелуй и поспешил своей дорогой. А она все глядела ему вслед, пока он не исчез из виду в сгущавшихся сумерках. Время близилось к вечеру. Но даже тогда она не отошла от окна – стояла, глядя на пустую улицу, и думала о неожиданном признании мужа и о его щедром подарке. Скоро она отправится к матери и сестрам – поделиться радостными новостями. Но прежде всего ей нужно побыть наедине с ее лучшим Другом. Нужно излить Ему благодарность и обрести силы, чтобы исполнять новые обязанности, которые теперь лягут ей на плечи, и чтобы противостоять опасностям, которые подстерегают ее на новом пути.

Через некоторое время в дверь тихонько постучала мать. Милдред поспешила открыть и тут же рассказала свою удивительную историю, не сомневаясь, что любящая мать посочувствует дочери, обуреваемой столь противоречивыми чувствами. Милдред не ошиблась. Миссис Кит прекрасно понимала, какие искушения несет с собой богатство, и не считала страхи дочери преувеличенными. Однако Марсия смотрела в будущее с надеждой. – Милая дочка! – сказала она. – Доверься Тому, Кто обещал: «Как дни твои, будет умножаться богатство твое»1. Прими с радостью дар, который Он тебе посылает. Всегда будь рядом с Ним и спасешься, ибо сказано: «Тем б5ольшую дает благодать»2. Малыши встретили новость с ликованием. Они безмерно радовались, что «их дорогая Милли, которая всем помогает и всех любит, теперь заживет без забот». Они твердо верили в ее доброту и ничуть не разделяли страхов, которые мучили старшую сестру. – Милли, что ты станешь делать с такой кучей денег? – спросила Эннис, вертясь вокруг Милдред. – Тебе никогда столько не потратить! – Ха, потратить! – воскликнул Дон и изрек свысока: – Только глупцы думают, что деньги обязательно нужно на что-то тратить. Люди умные откладывают на черный день. – Люди по-настоящему мудрые не занимаются лишь накопительством, Дон, – серьезно возразила Ада. – Нет, конечно, они и на жизнь оставляют. И за все честно расплачиваются, если они порядочные. – Если они порядочные, – сказала Милдред, и ее лицо озарила светлая улыбка, – они понимают, что деньги им посылает Бог и они не вправе ни сорить ими, ни копить их. – Нет, конечно! Представляешь, какую десятину ты теперь сможешь давать, Милли! – воскликнула Эн13

нис. – Придумай, пожалуйста, для меня какую-нибудь работу! Ты будешь мне платить – и тогда я смогу давать деньги миссионерам. – Я стану платить тебе по десять центов за каждый час, который ты проводишь за фортепиано, – весело ответила Милдред, усаживая сестренку к себе на колени. – Милли! Правда? – воскликнула девочка и в восторге захлопала в ладоши. – Но если я буду заниматься по два часа – это же целых двадцать центов в день! А играть я буду каждый день кроме воскресенья. – Фэн станет получать столько же, – добавила Милдред, перехватив умоляющий взгляд своей тихой и робкой сестрички. Серые глазки загорелись от радости, и Фэн сказала: – Милли, спасибо тебе преогромное! Каждый день я постараюсь зарабатывать по двадцать и даже по тридцать центов. – Значит, тебе придется каждый день платить по сорок-пятьдесят центов, Милли! – забеспокоилась Эннис. – Не волнуйся, сестричка! Мой кошелек выдержит даже такое кровопускание, – рассмеялась Милдред. – Милдред, – сказала Ада с легким вздохом, – как я тебе завидую! Ведь сколько добрых дел можно сделать с такими деньгами! – Как знать, может, однажды ты и сама разбогатеешь. Ведь в твоем возрасте я ни о чем подобном даже и не мечтала, – сказала Милдред, осторожно поставив Эннис на пол и собираясь выйти из комнаты. Она услышала шаги мужа в передней и с радостной улыбкой поспешила ему навстречу. Однако остановилась подле Ады и серьезно попросила: – Большие деньги – это огромная ответственность! Помогай мне молитвами и советом, чтобы я с ней справилась. 14

Милдред распорядилась неожиданным богатством так: первым делом она пожертвовала крупную сумму своей церкви – на дела благотворительности. Затем позаботилась о родных, а потом о друзьях и соседях. Хотя никто из окружения Милдред не бедствовал, были среди ее знакомых и такие, кто с трудом сводил концы с концами и мог позволить себе лишь самое необходимое, не имея средств даже на маленькие радости. А об удобстве и удовольствиях самой Милдред заботился муж. Наступил ноябрь, однако леса еще не растеряли осенний убор. Погода стояла необычно теплая для поздней осени. Молодожены много гуляли пешком и катались по окрестностям в экипаже. Доктор Ландрет предложил жене съездить на несколько дней в Чикаго, и Милдред с радостью согласилась. Им предстояло проехать десять миль в дилижансе и три-четыре часа по железной дороге. Путешествие не слишком длинное и не утомительное – как раз такое, как им и хотелось. К тому же короткая поездка в другой город внесет приятное разнообразие в жизнь Милдред, которая за последние шесть лет ни разу не выезжала из Плезант Плейнз. Милдред приступила к сборам, и сердце ее переполняли радость и благодарность Тому, Кто дал ей все это. Подготовка не заняла много времени – Милдред хватило одного дня, ведь супруги собирались лишь осмотреть достопримечательности и пройтись по магазинам. Отъезд был намечен на следующее утро. Миссис Ландрет собирала чемодан у себя в комнате, а сама тем временем размышляла о некоей даме, с которой они ходили в одну и ту же церковь и сдружились. Овдовев и оказавшись в крайне стесненных обстоятельствах, та повела себя очень достойно, заботилась о престарелой матери и маленьких детях. 15

– Они, должно быть, очень нуждаются, – вслух сказала Милдред, забыв о сборах. – Хорошо бы дать им немного денег, только чтобы Мэри не знала, от кого они! Так я и сделаю! Оставив чемодан на полу, Милдред поднялась с колен, поспешила к письменному столу, вложила десятидолларовую банкноту в чистый лист бумаги и все вместе положила в конверт. Запечатала письмо и написала адрес миссис Мэри Селби. Милдред постаралась изменить почерк. Затем спустилась вниз и поручила Руперту отнести письмо на почту. Брат согласился, ни о чем не спрашивая, и секрет Милдред остался между ней и Господом, как она и мечтала. Поездка удалась на славу, и счастливые молодожены вернулись из путешествия, нагруженные подарками для всей семьи. Они привезли кресло-качалку для отца, меха для матери, скатерти для Зиллы, шелковое платье для Ады и хорошенькие шерстяные платьица для младших девочек. А еще – книги и кучу всякой всячины, даже о Селесте Энн не забыли и щедро ее одарили. Возвращению Ландретов радовался весь дом, и время шло весело. Милдред была так красива, молода и счастлива, словно и не пережила несколько тяжелых лет.

Глава 3

Истинное милосердье не останется безвестным И всегда найдет награду, им заслуженную честно.

Томас Мэй

аступила зима, и в семействе Китов все чаще говорили о доме, который начнут строить для молодоженов весной. Доктор купил акр земли, прилегающий к наделу Милдред. Он собирался выстроить там большой красивый дом со всеми современными удобствами, какие только были доступны в их краях. Когда земля оттаяла, рабочие вырыли котлован под погреб и заложили фундамент. Поначалу доктор рассчитывал, что они смогут въехать в новый дом уже к осени, но время шло, и с этой надеждой пришлось распроститься: строители работали слишком медленно, а материалы доставлялись с перебоями. В конце концов Чарльз понял, что в лучшем случае к осени будут готовы лишь стены и крыша, а внутренней отделкой рабочие займутся зимой. Эта задержка немало огорчила молодоженов: ведь несмотря на то, что им замечательно жилось у родите-

лей Милдред, они очень хотели поселиться в собственном доме. Милдред принимала самое горячее участие в жизни церкви. Она преподавала в воскресной школе, посещала еженедельные собрания молитвенной группы, швейный кружок, а кроме того регулярно навещала бедных и больных. Теперь она могла помогать беднякам, снабжая их бесплатными лекарствами. Муж поддерживал ее всем сердцем. Милдред с Чарльзом были единодушны во всем, и любовь их росла и крепла день ото дня. Однажды солнечным апрельским днем мистеру Ландрету нужно было съездить за реку – проведать пациента, который жил в нескольких милях от города. И доктор предложил жене прокатиться с ним. Он часто брал ее с собой, если стояла хорошая погода и дорога была ровной. Такие поездки доставляли обоим большое удовольствие, и Милдред никогда от них не отказывалась. Она всегда была рада побыть с Чарли и, если могла его порадовать, без сожаления жертвовала собственными планами. Ландреты навестили больного и отправились в обратный путь. Солнце стояло еще высоко, воздух был чистым и бодрящим. Оделись они тепло и совсем не замерзли. Почки на деревьях уже раскрылись, и леса были окутаны зеленой дымкой. А на земле среди свежей травы то тут, то там виднелись синие фиалки, пурпурные анемоны и другие первоцветы. Иногда цветочки выглядывали из-под прошлогодней палой листвы, которая бурым ковром лежала под деревьями. Время от времени доктор останавливал лошадь и спрыгивал на землю, чтобы сорвать несколько цветков для жены. В ответ она улыбалась и благодарила мужа, однако была рассеянна, словно мысли ее бродили где-то далеко. 18

– Чарли, – наконец сказала она, – мне хотелось бы проведать миссис Селби. Это немного не по пути, но время у нас есть. У меня отчего-то такое чувство, что мы там нужны. – Как скажешь, милая, – ответил доктор, забираясь в экипаж и беря вожжи из рук Милдред. – Давай заедем к ней прямо сейчас. Даже если ты ошибаешься, ничего страшного. Он пустил лошадь легким галопом и больше уже не останавливался, чтобы нарвать цветов для Милдред. Вскоре они подкатили к жилищу Селби, простому бревенчатому домику в два этажа – по паре комнат вверху и внизу. Стоило им остановиться, как на пороге показалась миссис Селби. Она вышла на шум экипажа. – Какое счастье, что вы приехали! – воскликнула она со слезами на глазах. – Я как раз молила Бога о помощи. Мама совсем разболелась, а дети слишком малы, их не пошлешь в город за доктором. И вот Господь по великой милости Своей привел ко мне вас! – И доктора, и сиделку разом, дорогая миссис Селби, – сказала Милдред, пожимая ей руку с искренним расположением. Чарльз тем временем привязал лошадь у входа в дом. Мать миссис Селби и впрямь оказалась серьезно больна, но, к счастью, у доктора с собой были все необходимые лекарства. Солнце клонилось к закату, когда Чарльз, с неохотой оставив Милдред у постели больной, отправился в обратный путь. Он назначил старой даме лекарство, которое требовалось давать через равные промежутки времени всю ночь, и Милдред решительно не желала уезжать. Сам доктор остаться не мог, его ждали другие пациенты, так что он уехал один, пообещав жене вернуться рано утром. Милдред проводила его до двери. 19

– Дорогая, мне совсем не хочется уезжать без тебя! – он взял жену за руку и, наклонившись, запечатлел на ее устах нежный поцелуй. – Места здесь безлюдные, поблизости – ни души, – и Чарльз обеспокоенно оглядел деревья, окружавшие дом. – До ближайшего жилья с полмили, и к тому же оно на том берегу реки. А на этом до соседей мили две. – Все так, милый, – ответила она, с улыбкой глядя ему в лицо. – И все же ты оставляешь меня в надежных руках: ведь когда человек далеко, Господь близко. – Да, – согласился он. – И стези правды – самые надежные, а твое место сегодня и впрямь, пожалуй, здесь. Что ж, до скорого свидания, дорогая женушка. «Да благословит тебя Господь и сохранит тебя! Да призрит на тебя Господь светлым лицем Своим!»1 – И тебя да сохранит Он и вернет мне в целости и сохранности, – прошептала Милдред, обвивая руками шею мужа и целуя его. Она смотрела вслед экипажу, пока он не скрылся за поворотом, потом вернулась в дом, где, спокойная и бодрая, занялась своей пациенткой. Миссис Селби тем временем укладывала детей и хлопотала по хозяйству. Наконец с делами было покончено, и женщины заперли двери и ставни на засовы. Дети крепко спали в своих кроватках. Больная под действием лекарства тоже забылась тяжелым сном. А наши дамы присели побеседовать в чисто убранной комнате, которая служила одновременно кухней, гостиной и кабинетом. Вечер выдался прохладным, и в большом камине, весело потрескивая, горели дрова. Подруги придвинули кресла поближе к огню и тихо разговаривали. Дверь в спальню они оставили открытой, чтобы можно было услышать больную, если та проснется. – Как хорошо, что вы сегодня здесь, со мной, и что 20

доктор согласился, – сказала миссис Селби и благодарно пожала Милдред руку. – Я думаю, вы сделали бы для меня то же самое, – ответила Милдред. – Все, кто любят Господа, поступили бы так, ведь Он сказал: «Так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне»2. – Я верю, Бог послал вас в ответ на мои молитвы, – прошептала миссис Селби, и глаза ее наполнились благодарными слезами. – Иначе мама умерла бы сегодня ночью, и я ничем не сумела бы ей помочь. – Возблагодарим же Его! – воскликнула Милдред, и глаза ее засияли. – Да, это Он привел нас сюда. Как прекрасно быть Его посланцами! – Вы правы, – ответила вдова. – Я испытываю такие же чувства, когда Он посылает меня (а я верю, что Он и впрямь это делает), чтобы помочь страждущим, болящим и умирающим. И я очень рада, миссис Ландрет, что помогать можно не только деньгами! Иначе я ничем не смогла бы Ему послужить. – Действительно, денежная помощь требуется далеко не всегда, – ответила Милдред с доброй улыбкой. – Но иногда бывает, что нужны именно деньги. К сожалению, так устроен наш мир. Миссис Ландрет, вы уж простите, что я все о себе да о себе, но я просто должна рассказать вам, что случилось со мной этой осенью. Как-то в ноябре мне нужно было сходить в город. На сердце у меня было очень тяжело. Уже наступили холода, и столько всего требовалось купить: маме – пальто, малышам – теплую обувь, а денег совсем не было! Я шла и всю дорогу молила Бога о помощи... Я старалась верить, что Он все устроит. И вспоминала стихи из Библии о птицах небесных и о полевых лилиях. Все повторяла слова: «Отец ваш Небесный знает, что вы имеете нужду во всем этом»3. Слово Божье утешило 21

меня, но не до конца – мало во мне было веры. Ведь нужда была срочной, а никакой помощи не предвиделось. В магазинах мне доверяют, но брать вещи в кредит или занимать деньги, когда знаешь, что отдавать будет нечем, все равно что воровать. Я так не могу. Раздумывая об этом, я подняла глаза и увидела, что стою рядом с почтой. Мне туда было не надо, никаких писем я не ждала, и все-таки я вошла и спросила, нет ли чего для меня. Представьте, как я удивилась, когда мне вручили письмо. Я распечатала конверт – внутри лежала десятидолларовая купюра. Больше ничего. Никакой записки, ни адреса отправителя. И я поняла: эти деньги послал мне Отец мой Небесный. Я шла по улице и, закрыв лицо вуалью, плакала от радости и благодарности. Милдред слушала, и сердце ее переполняла радость, а в глазах стояли слезы. Как чудесно, что Бог через нее оказал милость одной из Своих дочерей! Она старательно прятала лицо, чтобы не выдать свой секрет. Впрочем, миссис Селби была так взволнована, что вряд ли что-нибудь заметила бы. – И я поняла: никогда, никогда я не должна сомневаться, что Отец мой любит меня и заботится обо мне, – продолжала миссис Селби после минутной паузы, во время которой Милдред с любовью и участием пожала ей руку. – Я пошла в магазин к Четвуду и Мокеру, купила фланель и обувь. Мистер Четвуд сам обслужил меня, и я уверена, что товар он продал мне со скидкой, возможно, даже по оптовой цене. Как счастлива была я по дороге домой! Я думаю, миссис Ландрет, что бедные люди радуются земным благам гораздо больше богатых, так что мир справедливее, чем полагает большинство из нас. Часы пробили девять, и Милдред уговорила миссис Селби поспать. – Знаете, – сказала она с улыбкой, – доктор велел, 22

чтобы мы спали и бодрствовали по очереди. Тогда каждая отдохнет хотя бы полночи. – Спасибо, я впрямь прилягу. А вы, как и положено хорошей жене, слушаетесь мужа, – весело ответила подруга. – Но, может, вы первая поспите? – Нет, нет! Я совсем не устала, а у вас вид измученный. Миссис Селби сдалась и легла на диван, сказав: – Прошу вас, разбудите меня в полночь. Или даже раньше, если захотите вздремнуть. Она тут же уснула, и Милдред заботливо накрыла ее теплым пледом. Потом присела у огня и задумалась. А когда взглянула на часы, увидела, что пора давать лекарство, и разбудила больную. Та лишь приподняла голову, выпила микстуру и вновь забылась тяжелым сном. Милдред взяла книгу, устроилась у камина и принялась читать. Через некоторое время, отложив книгу, она посидела, прислушиваясь. И в доме, и за его стенами царила мертвая тишина, которую нарушало лишь сонное дыхание в соседней комнате да тиканье часов на каминной полке. Огонь в камине едва теплился. Милдред встала и подбросила дров, стараясь действовать как можно тише, а затем опять взялась за книгу.

Глава 4

А ты, в своем безумье, Раздутый ужином и пьяной влагой, Являешься, с преступным дерзновеньем, Нарушить мой покой.

Вильям Шекспир. «Отелло»*

незапно раздался грохот, и о входную дверь ударилось что-то тяжелое. Дверная ручка задергалась. Послышался нетвердый мужской голос: – Эй, вы там! Открывайте, кому говорю! Милдред вскочила, сердце ее бешено заколотилось. В тот же миг миссис Селби, разбуженная шумом, села на диване и тревожно посмотрела на подругу. – Проклятие! Впустите меня! – снова закричал мужчина и со страшными ругательствами принялся дергать ручку. Женщины прижались друг к дружке. – Кто это? – спросила Милдред дрожащим шепотом. – Не знаю, но не бойтесь. Он слишком пьян и проникнуть в дом не сможет. Двери и ставни у нас крепкие и заперты на засовы.

Перевод М. Лозинского.

Некоторое время мужчина дергал дверь, пытался высадить ее плечом, выкрикивал ругательства и требовал, чтобы его впустили. Подруги стояли рядом, вцепившись друг в друга, и слушали, затаив дыхание. Пьяница тем временем перебрался к окну и попробовал выломать ставни, но ничего у него не вышло, и он заорал: – Если не пустите, залезу на крышу и спущусь по трубе! – Он сможет? – спросила Милдред, сжимая руку миссис Селби. – Трезвому это было бы легко. Позади дома – пристройка, с нее можно забраться на крышу. Но, надеюсь, у него не выйдет. Мне кажется, он слишком пьян для таких подвигов. – Но ведь с навеса он сможет залезть в окна верхнего этажа! – Нет, там крыша, окна в верхнем этаже только с торцов. Хоть они и без ставней, но ему до них не добраться. – А дымоход? – Я не знаю, пролезет ли он в трубу и сможет ли спуститься, – ответила вдова, с тревогой поглядывая на камин и вместе с Милдред прислушиваясь к тому, что творится снаружи. – Но в камине горят дрова. Надеюсь, даже если он доберется до трубы, то в огонь не полезет... – А что если он все-таки спустится? – спросила Милдред и задрожала, оглядываясь в поисках орудия защиты. – Мы возьмем лампу, спрячемся в задней комнате и забаррикадируем дверь. Слышите? Он уже на крыше пристройки! – Давайте преклоним колени и попросим нашего Небесного Отца, чтобы Он защитил нас. Так они и сделали и замерли в безмолвной молитве. 25