Журнал ЛИТКУЛЬТПРИВЕТ by Мальцев Роман

Литкультпривет!!!

Monthly journal LITKULTPRIVET!

Ежемесячный литературнохудожественный журнал

@ 2 (4) 2013

Приложение журнала ИСТОКИ 1

Владимир Высоцкий. Художник Александр Шилов 2

Литкультпривет!!! Ежемесячный журнальный выпуск

Основан 30 октября 2012 г.

п.г.т. Нижний Ингаш

ЗЕМНЫМ ЗВЁЗДАМ

АВТОРЫ НОМЕРА:

Чем путь наших гениев мощен, Не знаем ни ты и ни я. Вся жизнь наша – жиденький мостик Над шумной рекой бытия.

Сергей Прохоров Земным звёздам.................3 Татьяна Лысикова Как жил, так и пел...............4 Николай Никонов К 75-летию поэта.................5

По паре прогнувшихся досок Над бездной, бурлящей внизу, Идет он - дитя парадоксов, О славе грядущей “ни в зуб”.

Николай Ерёмин Стихи....................................6 Марина Маликова Стихи....................................9 Владимир Корнилов Рассказы............................10

Идет и не ведает страха, Творит и не знает того, Что где-то прогнившая плаха Не выдержит груза его. И рухнет неловкая глыба, Себя не познав до конца, И время - голодная рыба Заглотит его, как живца. За это, за дар и за смелость Прославят его, издадут. По плахам по шатким на смену Другие кумиры придут, Чтоб мир, и блестящий, и ржавый, Ложился на кончик пера, Чтоб снова нам пел Окуджава, Высоцкий “хрипел” у костра.

Выпуск 4-й. Февраль 2013 г.

Оксана Слободчикова Стихи..................................12 Сергей Прохоров Стихи..................................14

*** Как жаль, что сегодня, маэстро, вы нам не споёте. Ведь, кажется, ваша судьба на земле состоялась. На самой высокой, как птица в полёте, на ноте Гитарной струной недопетая песнь оборвалась.

Сергей Прохоров Рисунок художника

Валерия Таирова 3

Галина Зеленкина Стихи..................................15 Камиль Зиганшин. Лахматый. Рассказ............16 Алексей Карелин Одна история Рассказ.......19 Юрий Савченко Стихи..................................22 Руслан Мальцев Перекати поле....................24 Екатерина Четкина Рассказы............................26 Юрий Розовский Стихи детям.......................32 Мимоходом Страничка умных мыслей.35.

Редактор выпуска Сергей Прохоров

Культура

Как жил, так и пел Не часто актовый зал Иланского музея собирает сразу столько людей. В этот день 25 января пришлось приносить стулья из других кабинетов. Вечер памяти Владимира Высоцкого собрал и давних почитателей его творчества и молодежь. Сила поэтического слова истинного звёздного поэта России не знает возрастов. Виталий Назоренко своей неразлучной семистрункой и хрипловатым тембром голоса пытался создать ощущение присутствия в зале Владимира Высоцкого. И это у него порой получалось. Учащиеся школ города Илья Ващилов и Юля Королёва по своему озвучили стихи поэта. Добрым словом вспомнили творчество великого барда поэты г. Иланский Виктор Воловик и Владимир Машуков, полковник из воинской части Владимир Василенко, редактор литературнохудожественного журнала “Истоки” Сергей Прохоров, учительница Людмила Саверченко, и другие. Прозвучали песни в исполнении известного солиста знаменитого армейского ансамбля прошлого столетия “Голубые крылья” Владимира Силантьева.

Встреча памяти прошла под дивизом “Как жил, так и пел”.

Татьяна Лысикова,

директор музея г. Иланский Фото Сергея Прохорова

К 75-летию поэта

Президент «Северо-Кавказского союза правозащитников», кандидат социологических наук, член, Союза журналистов России Жердев Владимир Анифатьевич, автор шести книг («Колокольный звон», «Сокровенный мир Души», «Неизвестный Высоцкий», «Сокровища Души Российской», «Свет великих Душ», «Налоговая система России») подготовил и выпустил в свет к 75-летию Высоцкого в столичном книжном издательстве «Омега-Л» новую книгу под впечатляющим названием «Мой, твой, наш Владимир Высоцкий. О поэте, пророке и человеке». В аннотации, в частности, говорится: «Цель этой книги состоит в том, чтобы посмотреть на Высоцкого через призму его творчества, через то, что было его истинной сущностью. Посмотреть на этого человека не через бокал с губной помадой на кромке, а через его с глубочайшим смыслом стихи, музыкальные произведения, игру актёра - и после этого взгляда всё остальное будет отброшено шелухой наносного, поверхностного, да и во многом надуманного». В книге свыше двухсот страниц, тираж 2000 экземпляров. Издание вполне достойное и ёмкое, к тому же, в твёрдом красочном переплёте и широко иллюстрированное. Здесь удачно поданы лучшие 5

стихи Высоцкого с талантливыми комментариями в прозе и стихах автора книги Владимира Жердева. О данной книге узнал из сообщения по радио «Казачий дон», к которому подключились мы, по-сути только что, т.е. в первых числах января года наступившего. Созвонившись, встретились в Ростове, и он любезно подарил мне свой новый труд с приветственной надписью: «Моему дорогому собрату по перу Николаю Никонову! В знак дружеских искренних отношений и с наилучшими пожеланиями. 17.01.2013». Уместно заметить, живущий в Ростове полковник Владимир Анифатьевич, родился и вырос в Гуково. Вначале восьмидесятых электрослесарем работал на шахте «Алмазная» производственного объединения «Гуковуголь», где и комсомольским активистом был, и спортсменом. Затем служба в армии, учёба в ВУЗе и многолетняя практика в органах. Любовь к творчеству и верность Высоцкому - с детства, а это, скажем, не кривя душой, редкое достоинство личности, так как вкусы и привязанности обычно склонны к переосмысленной переменчивости. «Рад и горжусь, что жил при Высоцком» искренне высветил автор на последней странице книги. И этот факт, не требующий доказательств, высвечивается всем содержанием книжного творения. В завершающем стихотворении самого Владимира Высоцкого осознанно звучат его итоговые строки, анализирующие пройденный путь: «Мне меньше полувека - сорок с лишним, Я жив, Тобой и Господом храним. Мне есть что спеть, Представ перед Всевышним, Мне есть, чем оправдаться перед ним. И очень жаль, по принципу, сформулированному Есениным «...лицом к лицу лица не увидать, большое видится на расстоянии...», Владимир Высоцкий, к стыду тогдашних лидеров, не был принят в Союз писателей СССР из-за карьерных, надо полагать, соображений. Это печально. Зато, как видите, он посмертно вошёл в статус классика и по-прежнему, к радости века, мысленно жив среди нас, живущих, и памятен всенародно песнями, звучащими не умирающе . Новая книга Владимира Жердева — яркое тому свидетельство.

Николай Никонов

Январь 2013

Поэзия

Красноярский поэт Николай Ерёмин награждён Почётной грамотой Министерства культуры Российской Федерации, подписанной В.Р. Мединским, «за большой вклад в развитие отечественной литературы и многолетнюю плодотворную работу».

“Литературная газета №52, декабрь 2012 г.

Коллектив редакции журнала “Истоки” от всей души поздравляет своего постоянного автора, члена общественной редколлегии издания и прекрасного, талантливого поэта и прозаика Николая Николаевича Ерёмина и желает ему новых творческих побед и новых книг. Кстати, очередная книга поэта уже готова к печати. Предлагаем подборку из неё.

Николай Ерёмин

ИГРА В ДУ-ДУ И В РУССКУЮ РУЛЕТКУ

ПАМЯТНИК Бог воскресил меня В поэзии и в прозе И подарил коня В повеселевшей бронзе… И я на нём скачу Туда, куда хочу… 2012 МЕТАФИЗИКА ПРИТЯЖЕНИЯ Мы шли тогда Одной тропою – Ты хороша, и я хорош… Соединяла нас с тобою Метафизическая дрожь… …………………………….. Где Та тропа, Скажи на милость? А притяженье сохранилось! 2012 *** Я вырос В замкнутом пространстве. Замки, куда ни посмотри, Напоминали мне о рабстве,Увы, снаружи и внутри. О! Если б я, мечтая, смог Взломать хотя б один замок! 2012 ПОПУГАЙ Я вижу попу попугая, Он отвернулся от меня, Сперва – ругая и пугая, Потом – молчание храня… И вдруг, Скосив свой правый зрак, Как закричит:

- Дуррак! Дуррак! 2012 НЕОФУТУРИЗМ Вокруг – народ, идущий к Иисусу… Возврат к «Пощёчине общественному вкусу» И флуд, и слэм, и рэп … Увы, речисты, Неистовствуют неофутуристы… Чтоб показать, чего они хотят, Опять Идут к реке – топить котят… Яж– Ниже по теченью – Боже мой! – Котят спасаю – И несу домой… 2012 ВЫСШЕЕ ОБРАЗОВАНИЕ Как важно – С мыслями собраться И вовремя Образоваться, Где все желают одного: Стать сразу ВСЕМ Из ничего. 2012 КЕДР На горном склоне Ветра игры – Свобода, воля, благодать… Кедр Пересчитывает иглы И всё не может сосчитать.. А между гор Пленяет взор Вдаль убегающий простор! 2012

СЛЕД В СЛЕД Я По краю добра Еду к Раю – И дорогу не выбираю… Потому что, Движению рад, Знаю точно, что зло – это Ад… Зло По краю, Как тень, стороной, Точно эхо спешило за мной, За спиной Повторяя, след в след Много лет Семантический бред… 2012

КРИЗИС Знаю я, Что кризис – это враки. Всюду бродят денежные знаки! Просто Жадный стал ещё жадней… Ну, а пьяный стал ещё пьяней… Оттого и возникают драки Между ними… Трезвому видней. 2012 *** Дно души твоей бездонно… Высь души моей бездомна… И поэтому вдвоём Мы куда-то вдаль идём… 2012

НАД ВЕЧНЫМ ПОКОЕМ Те, кто лечил, И те, кого лечили, Все здесь, На веки вечные почили. ЖЕЛЕЗНАЯ ДОРОГА В моём окне – Декабрьский вид. Жизнь – заморожено-убога. А за окном Шумит, гудит, Гремит железная дорога… Над ней – Подвижное жильё… Она одна – в тепле и в силе. Я знаю: Не было б России, Когда бы не было её. 2012 ЛЮБОВЬ К ЧЕХОВУ 1. Я ведь тоже Чехова люблю! И зачем На редьку и малину Золото здоровья по рублю Он в пути растратил к Сахалину… Неспроста, Как Чехов я дышу: Вдох – И, перед ним благоговея, На деревню дедушке пишу, Задыхаясь возле Енисея… 2. Красноярск Был городом приличным… Не случайно – Гордый, что за вид! – Как живой, у Енисея, нынче Чехов очарованный стоит… А за ним, На зависть всех музеев, В бронзе – и Астафьев, и Поздеев… 19 декабря 2012г *** Всё холоднее в зиму светлую… И все, Кто выжил на морозе, Прижаться мне скорей советуют К сосне, Осине, И берёзе… Декабрь Среди ночей и дней Всё холодней и холодней… 2012

*** С детства Под присмотром вечности, Ради тех, кого люблю, Я стремился к бесконечности… А теперь – стремлюсь к нулю. Чтобы – Так тому и быть! – Свято место уступить. 2012

ДРУГУ 1. И там, и тут – Тот гений, этот бездарь – Брутальный Брут И небрутальный Цезарь, Мой друг хороший, Ты ж не идиот, Спроси прохожих: - Стойте! Кто идёт?

КОНТРКУЛЬТУРА Шансон под гитару Представители «контркультуры» Написали немало халтуры По сортирам и по журналам… А потом разбежались по нарам И оттуда поют: - Благодать! Здесь культуры совсем не видать! Но зато – контркультура, пардон, И блатной матерщинный шансон… И того, кто не верит, - сюда Мы культурно зовём, господа! 2012

2. С даром Или без дара, Каждый, увы, стихоплёт Завистливого удара От неприятеля ждёт… Тот, кто наносит удар, С криком: - Не дрогнет рука! – Вышибить Божий дар Хочет наверняка… О, мой неведомый друг, Глянь – Вышибалы вокруг… 2012

БУТЫЛОЧНОЕ СЧАСТЬЕ Вокруг – бутылочное счастье По 100 или по 200 грамм… И разрываются на части Сердца от счастья… Стыд и срам! А у кого не разорвалось, Тот рад ещё добавить малость, Чтоб тару звонкую собрать И вновь на счастье обменять… 2012 ИГРЫ В детстве Я дружил с игрушками… В юности играл с подружками… В зрелости Играл делами… А теперь – в стихи – словами, Как ребёнок на лугу, Наиграться не могу… 2012

ЗАПИСКИ ПСИХИАТРА Всю жизнь Я прослужил в дурдоме, Но дураков там не нашёл. Все были – Как цари на троне, И каждый на другого зол За то, что, как грибы – Эх, ма! – Росли в округе дурдома… 2012

ТРИ СЕСТРЫ Старшая: - Ай эм – искусствовед, А не искусствоведка! Средняя: - А я – Ай эм – поэт, Поэт, а не поэтка! Младшая: - А я – Ай эм – для мужа, Поэта, - только муза… Так, На язык остры, Сказали три сестры. 2012 ТАЙНЫЙ ПРОЦЕСС Она Не состоялась как поэт И, слава Богу, – НЕ - как поэтесса… В её глазах Любви неясный свет И продолженье тайного процесса, Который, неслучайно молчалив, Прекрасен – Без стихов и без молитв… 2012 КОНКУРС О, эти конкурсные трения! – Когда не ведает никто, Кому опять маячит премия, Ах, тысяч двести или сто… Напрасно ждёт, процессу рад, Наград наивный номинант, Увы, за все свои старания, Где всё

Расписано Заранее… 2012

Бравый вид. А корабль уже гудит… 2012

ДВОР Мы вдвоём летели за мечтой: Ты – ворона, а я – голубь твой… Этот двор, конечно, неспроста – Наша воплощённая мечта. 2012

ВРЕМЯ - Время быстро летит, А душа не стареет! – Мне признался пиит, - Жаль, что тело болеет… А казалось, увы, Не сносить головы… 2012

ИНОПЛАНЕТЯНИН Нет, Я совсем не папин и не мамин. Я – позабытый инопланетянин! Нашли меня в капусте, в огороде… Я жизнь прожил при всём честном народе, Чтоб, сердцем маясь, Молвить под Луной: - О, Космоаист! Прилетай за мной! 2012 ПОСЛЕ КОНЦА СВЕТА Ламца-дрица-оп-ца-ца! Начинаю жить с конца, Света пережив конец… Ах, какой я молодец, Что не верил никому, Воспевающему тьму! МЕЧТЫ Все сбываются мечты. Это знаешь ты. Все мечты твои сбылись, А друзья спились… Зная, что грозит сума, Жил ты, добр и зол. Кто мечтал сойти с ума – Тот давно сошёл… 2012 ЕДИНСТВО ПРОТИВОПОЛОЖНОСТЕЙ Старец – с молодкой… Гонор знаком: Водка с селёдкой, Коньяк с чесноком… Дело с бездельем… Ей Меж людей Люто – без денег, С деньгами – лютей… 2012 ЯЛТА Перед нами Плещет море Широко и глубоко… Я – в миноре, Ты – в мажоре. Нам расстаться нелегко. У матросов

ПЕРЕД ГРОЗОЙ Как глаза мои сухи! Сам с собой вдвоём Почитай-ка мне стихи… ………………………… А теперь - нальём! Вот он – мёд, А вот он – яд, Словно две слезы… Как глаза твои блестят В зеркале грозы! 2012 ВЕРБЛЮД и ОСЁЛ Я верблюдом был, А ты – ослом. Мы несли тяжёлую поклажу… И никто, увы, ( и поделом! ) Не сказал: - Дай, по спине поглажу… 2012 ДОМИК В ДЕРЕВНЕ Буханку хлеба, Пачку чая Несу в свой деревенский дом… Где Чучело Меня встречает, Качая рваным рукавом… И пёс, Мотая головой, Мне посвящает визг и вой… 2012 *** Не упрекай меня, не надо Ни сада райского, ни ада… Я рад совсем другим местам. И за рукав меня не трогай… Отстань! Иди своей дорогой, Ну, что ты ходишь по пятам? 2012 ЭПИТАФИЯ Поэт окончил институт Игорный И на Парнасе, там, где стар и мал Безумия вдыхали воздух горний, Доказывая, кто кого прикольней, Он в Русскую рулетку проиграл…

ПАМЯТИ Эрнеста ХЕМИНГУЭЯ Никогда я не был в океане И, увы, на острове Буяне, И на прочих не был островах… И атлантом не был я в Майами… Но буяном был, увы и ах! Не за это ль я судьбой наказан Здесь, где всё - «О,кей и Вери гуд», Но у всех заходит ум за разум И маячит старческий маразм Мне из глубины сибирских руд… А во сне – кружится голова, Океан качает острова… И счастливый, будто наяву, Я за облаками вслед плыву… 2012 ТАБЛИЦА мэн-ДЕЛЕЕВА Разбил Россию мэн-Делеев На бедняков и богатеев… И, взяв таблицу, Бог Отец Сказал: – Забыл меня народ! Всем правит нефтяной Телец, Презренный углеводород… Нет, это дело не годится, Пусть возродится Дух Святой! – И мэн-Делеева таблицу Порвал на части Боже мой… 2012 ОПЯТЬ Увы, Трагическая тема Опять поэта долбит в темя, Как будто жареный петух… Который голосит опять, Рифмуя – время, бремя, племя, Жить будем Или доживать? Декабрь 2012 ДРУГАЯ ЖИЗНЬ Все Мечтают о жизни другой – О счастливой, Недорогой… - Дорогая моя! - Дорррогой! И– Ни шагу ногой За мечтой. 2012 *** Булгаков, Чехов, Вересаев… Увы, писатели-врачи Россию от беды спасали – Хоть стой, хоть падай, хоть кричи…

Марина Маликова

ОБ УХОДЯЩЕМ И УХОДЯЩИХ Придет, увы, и наш черед И мы уйдем тропинкой узкой. Но кто за кем и кто вперед Никто не скажет. С легкой грустью Мы принимаем ход вещей, Во всем со всеми соглашаясь. Таков удел земных существ На этом уникальном шаре. Все понимаем. Разлилась в душе Под вечер боль и грусть, А немочь вся в клубок свилась. Обида заполняет грудь. - Зачем так множество страданий Несет нам этот краткий путь? Коль жизнь есть дар, Зачем же данью Обложен он? Где смысл? В чем суть? Но, коль живет в нас образ Бога, Несет нам суть Христову он. И что роптать перед порогом? Всем уготовлен вечный сон. ПУТИ РОССИИ (поэма новогодних раздумий, школьные азы) Господь мне даровал глаголы… Я ими описать берусь Наш мир, что в радости и в горе; Пути твои, родная Русь. Всем очевидно: я не Пушкин, Не Короленко, не Толстой. Но рядышком грохочут пушки И звук их, явно, не пустой. И выстрелы не холостые, В них ядра, порох и картечь. Их цели тоже не простые. Не просто будет их пресечь.

…Копился гнев, напор и сила И время близилось сигнала. Гроза по миру проносилась, Пугая опрокинуть навзничь. Бунтарским становился гнев, Им пропиталась вся Россия. Причиной был немалый гнет. Россия – мать, ты всех простила?! И грянул залп Авроры. Толпы Врывались в царские врата. И были слезы, крики, стоны, Эпоху наспех растоптав. Не стены рушила стихия,Устои, нравы, образа… То - воля Неба ль, Чья-то хитрость, Иль люда горькая слеза? …Промчались семь десятилетий.Не выразить их, не объять… И каждый нес страданий лепту. Но для чего, Россия-мать?! 11 Гражданская война. А следом Шел голод, смерть и лагеря. Как овцы шли на бойню слепо Сыны твои, Россия. Зря ль?! В Гулаге, Колыме, в застенках Сынов твоих ковался дух. Но вновь и вновь рождались Стеньки, Погибших заменяя двух. Россия крепла. Исполинский Напор и труд крепил ее. И места не было в ней лени. Всяк чтил Отечество свое, Где все кипело и варилось, Пахалось, сеялось для всех. О выспренном - не говорилось. Но было время для утех, Для радости, любви и дружбы (не на словах, на самом деле!), Когда протягивались руки Для помощи, не только деньги. Был каждый человек страны Друг другу близок, словно брат И, как-то, были все равны, И всяк был добротой богат. Откуда знать нам, знает Небо, Что проживал в нас дух Христа. Не сказка то была иль небыль –

Россия памятью свята. 111 А жизнь все становилась краше. Но ведь не дремлет сатана. И над страной, над домом нашим Нависла новая война. Четыре года шла она. Фашисты оголтело рвались. Народ, солдаты стойко дрались – Победой кончилась война. Везенье было иль случайность? Нет. То – достойный был исход. За Мать-Россию встали чада. Встал грудью за страну народ! Спас Родину могучий дух, Что жил тогда в ее народе. Но было много горьких дум: Был так велик урон природе, Всем семьям, потерявшим близких, Заводам, пашням, городам… Героям всем – поклон наш низкий. В их честь – цветы и обелиски. Страна вставала из руин. И всем прибавилось работы. Был каждый совестью храним, О ближних были их заботы. 1У «Пришли другие времена… Иных уж нет, а те – далече…» Распалась прежняя страна, Но никому не стало легче. В клочки разорвана она. Старался всяк урвать побольше. И очень стыдно, горько нам, В душе не утихают боли. Мы – в прошлом где-то… С нами Бог. Мы сонмом ангелов хранимы. А этот сатанинский смог Не испугал, проходит мимо, Души не тронув… Все поняв: Нам Небо слало испытанья. Все пережив и все приняв, Мы вновь воскресли для страданья, Для будущей борьбы со злом, Чтоб духом оставаться в силе. Теперь уверена в одном: Ты сберегла нас, Мать-Россия!

Проза Владимир Корнилов Владимир Васильевич Корнилов - член Союза писателей России., Международной Гильдии висателей европы Автор около двух десятков книг стихов и прозы, изданных в Москве, В Германии, в Иркутске. Живет в г. Братске, где руководит детскоюношеским литературным творчеством. Победитель многих международных конкурсов

СОЛНЦЕ НА ПЛЕЧЕ У КЕДРА Рассказ

С ребятами из нашего класса мы давно собирались сделать лыжную вылазку в расположенный километрах в трёх от микрорайона таёжный массив, – да всё както откладывали день за днем: то приближался конец учебной четверти – хвосты поддтянуть надо, то у когонибудь соревнования подоспели – тоже в грязь лицом ударить не хочется, то морозы жмут так, что носа не высунешь, чтобы выбраться куда-нибудь дальше школы, – да и то с частыми перебежками (для сугрева) в находящиеся по пути компьютерные салоны…Но каждый из нас понимал, что все это отговорки. А тут как-то Валька Грошев – весельчак и заводила нашего класса – возьми и предложи: «Ребята! Давайте в эту субботу на лыжах сбегаем!.. Я вам в тайге такие места покажу! Ангару с высоты птичьего полёта увидите!» Ну, мы, конечно, загорелись. До назначенного срока оставалось несколько дней, поэтому все были заняты приготовлениями: покупали лыжную мазь, подгоняли крепления, – а у кого не было своих лыж, – доставали у знакомых. И вот наступила долгожданная суббота. День обещал быть погожим. Стояло тихое морозное утро, без колючего «хиуса»… Лучи солнца зарумянили горизонт. Снег поскрипывал под ногами. Деревья и кустарники были разукрашены инеем.… Да и сам город словно принарядился. Дома нахлобучили на себя белые зимние шапки. Провода развесили повсюду свои пышные праздничные гирлянды. … Сбор назначили в десять утра у лыжной базы. Как я и ожидал, Валька Грошев и Володька Тимофеев были уже на месте. Валька с серьезным видом и лукавыми, как у черта глазами, рассказывал какую-то очередную веселую историю, а Володька, схватившись за живот, корчился в смехе. И от этого его лохматая рыжая в инее шевелюра судорожно вздрагивала и искрилась на солнце. Вскоре все ребята были на месте, и мы направились вслед за Валентином по знакомой ему лыжне. А она то петляла между деревьями, то терялась в снежныж туннелях, образованных из согнутых берез. И когда

взлетела на высокую сопку, – нашему взору открылись необозримые просторы тайги… А внизу, огибая острова и скалистые мысы, несла свои студеные воды своенравная красавица Ангара… Ничто не нарушало задумчивости тайги. Только изредка тишину рассекал треск озябших деревьев да стук одиноких дятлов. Сугробы, нахохлившись от холода, плотнее жались друг к другу. Мороз, словно старый приятель, больно пощипывал нас своими жесткими, колючими пальцами, щёлкал по носу, встряхивал ознобом за плечи так, что мы невольно вздрагивали от этих его неуместных шуток. А солнце все выше и выше поднималось над задремавшей тайгой. На некоторое мгновение оно, как бы задержавшись в своем беге, застыло на плече огромного кедра. Его лучи едва-едва пронизывали густые ветви и, когда касались снега, то миллионы снежинок загорались радужными алмазными блёстками. И важные на вид сугробы в этот миг напоминали нам румяных снегирей. Очарованные, мы не в силах были оторвать глаз от этой величественной картины… Вот она – наша сибирская зима с ее прелестями и загадками, с ее морозами и снегопадами!.. Особенно был поражен Сергей Колодка – уроженец солнечной Украины, который до приезда в этом году в Братск, – никогда раньше не бывал в зимней тайге. Он

находился словно в забытье. Глаза его были широко распахнуты, отражая в себе всю эту неповторимую красоту спящего зимнего леса, принаряженного кружевами инея. Да и мы в эти минуты причастились душой к прекрасному… Домой возвращались уже в сумерках… Город зажигал свои первые огни.

МАСЛЕНИЦА Лирическая зарисовка

Зима нынче выдалась холодная…сненжная…Даже накануне весны мороз пощипывает ребят за нос и щёки. Но их это не очень беспокоит. Они потирают лицо рукавичками и веселятся. В такие морозные деньки ребята катаются с горок, играют в снежки и ходят на каток… Как хорошо мчаться на лыжах по снежной извилистой лыжне или скользить на коньках, рассекая синюю гладь льда! В тайге в эту пору очень красиво. Пеньки стоят в снежных шапках, как казаки... По-царски пышно убраны инеем хвойные леса. Они словно одеты в дорогие нарядные шубы. Им зимою не холодно… И лишь лиственные породы деревьев, зябко позванивая на ветру голыми ветками, неуютно чувствуют себя зимой. Медведи в это время спят. Но на снегу чётко видны следы других зверей и птиц, которые оставили свой узор на заснеженных полянах… В конце зимы дни становятся дольше и светлее. Солнце всё выше и выше взбирается по морозному небосклону, приветливо улыбаясь из глубокой сини и освещая всё окрест золотыми лучами… И люди, истомившиеся долгим ожиданием тепла, всем сердцем ощущают уже приближение весны… На исходе февраля звонко затенькает на солнцепёке первая капель. Сугробы набухнут и почернеют от влаги…В марте побегут наперегонки с крутоярий говорливые ручьи, наполнив вешним шумом овраги и ложбины. Ребята в такие дни, возвращаясь после занятий из школы и весело размахивая портфелями, торопятся домой, где они с друзьями в своих дворах будут мастерить скворечники… В апреле небо оживится гомоном перелётных птиц, которые возвратятся к своим родным гнездовьям. На деревьях к этому времени набухнут почки. Ольха и верба распустят золотистые серёжки…Из-под земли пробьются к свету подснежники, робко красуясь среди чёрных прогалин своими фиолетовыми лепестками. Жизнь в лесу заметно оживится. Зверюшки вылезут из своих тесных, неуютных нор и, укрывшись где-нибудь в затишке, будут греться на солнцепёке…Проснутся от зимнего сна пчёлы и мохнатые шмели… Дети повсюду будут запускать в небо воздушных змеев и, задрав головы, долго следить за их планирующим полётом…И всё это подарит весна, с наступлением

которой придут к нам и долгожданные праздники: «Масленица», «Вербное воскресенье», «Пасха»… Особенно хороша «Масленица». Это один из самых замечательных, издревле славившихся на Руси, языческих праздников, на которых с особой силой раскрывается русская душа и удаль. В городах и сёлах к «Масленице» готовятся заранее. Для этого на их главных площадях, где собираются люди, специально устанавливают высокие, гладко оструганные столбы, на крестовинах которых подвешивают разные призы. Самые ловкие и смелые попытаются покорить вершину столба и снять понравившийся сувенир. Но это удастся далеко не многим. Зато счастливчики, сумевшие достойно преодолеть это препятствие, будут ходить героями среди празднующих. Устраиваются на «Масленицу» и спортивные состязания, наиболее популярными из которых издавна славились гиревой спорт и кулачные бои. Но в наши дни кулачный спорт изжил себя: так как во время поединков бойцы часто жестоко калечили друг друга. Чуть поодаль от «масленичных» столбов сооружают помосты. Там фольклорные ансамбли в национальных костюмах будут исполнять песни и танцы народов России… Тут же разместятся торговые ряды, влекущие к себе многоцветьем и пестрядью товаров…Дымком и каким-то особым первобытным инстинктом будят в нас аппетит еще издали запашистые шашлыки… Напротив торговых рядов – разукрашенные латки, пышущие изобилием снеди и диковинных фруктов. Они станут зазывать празднующих духмяными горячими блинами и чаем… Но наиболее запоминающимся в «Масленице» является сожжение чучела, символизирующего зиму. Этим обрядом люди освобождают дорогу приближающейся весне. Взявшись за руки и двигаясь вокруг костра, они призывают весну скорее вступить в свои права, провожая зиму до следующего года. В такие минуты душа, словно соприкасается с отзвуками сказочной старины, дошедшей до нас из жизни далеких сородичей, – и человеку от этого становится незабываемо светло и радостно.

Поэзия Оксана Слободчикова Слободчикова Оксана Сергеевна, родилась 8 марта 1970 года, в городе Канске. Закончила 10 классов в школе 20. После школы сразу пошла работать. Стихи пишет с 2007 года, за это время выпустила 3 сборника - «Попытка номер – бесконечность», «Мой рок», «Откровение души», печаталась в сборнике канских поэтов «Мой край, моя Сибирь», в газете «Канские ведомости», в литературной газете «Эдельвейс», есть публикации в альманахе «Истоки», «Новый Енисейский литератор», «Поэзия на Енисее» газете «Литературный Красноярск». Член литературного объединения «Эдельвейс» г. Канска. Любит одиночество. ГОРЬКИЙ КОКТЕЙЛЬ Пью горький коктейль из печали мирской, В болезненных спазмах взрывается сердце, Иллюзия давит незримой рукой, И мне от неё уже некуда деться. Кричать что есть мочи в оглохшей степи? Меня не услышат в пространстве дурмана, Но я продолжаю лелеять стихи, А в них сокровенную силу вулкана. И стоит затронуть заветную вязь, Застонет, заплачет вселенская песня, О мире, который в болоте погряз, О чуждых законах в живом поднебесье. И этот мотив ураганом пройдёт По душам ослепшим, прольётся зарница, И солнце над сумраком смерти взойдёт, Счастливой судьбы открывая страницу. Пью горький коктейль из печали… Мне снится?... О нет, моё сердце любовью ярится.

И развратную жадность, поющую словно Сирена, А под песни обмана забыли народы Отца, И священную Матерь, творящую жизнь во вселенной. А в табачном плену сторожит наши души беда, В алкогольных объятиях плачет разумие тела, Вековая печаль въелась в сердце Великого РА, И куражится смерть в иллюзорной стране беспредела. Но воспряла любовь, словно Феникс - над дольней судьбой, Наполняя своим эликсиром духовные нивы, Просыпается память обители нашей земной, Воссиянным мгновением дарствуя истину - Живы. МИР БОГОВ Тебе дарован этот мир Богов, А для чего? – ещё не понимаешь, В незнании болезненном страдаешь, Выискивая призрачных врагов. Казалось, счастье где-то впереди, Но ты уже судьбу переиначил, Когда свиданье хитрости назначил В желании весь мир приобрести. Отверг любовь, и горько стало вдруг, Обида указала путь – дорогу, Уже и злость шагает рядом, в ногу, Обманом заполняя всё вокруг. А душу жжёт неведомый недуг, Укрыться невозможно, всюду враже, Беда – подруга зла, стоит на страже, Всё от того, что сердцу ты не друг. Всё от того, что в мире бытия Отдал себя азарту золотому, И ты бредёшь по прииску пустому, А в стороне заветная стезя, Дарованная жизнью и судьбою, Где счастье и любовь всегда с тобою, И вера в исполнение мечты. Открой глаза, увидишь мир безбрежный, Разумный, добрый, искренний и нежный, Где настоящим сможешь быть и ТЫ.

ИГРА БЕЗ ПРАВИЛ Настоящим своим изменения вносим в судьбу, Словно в карты играем, по крупному - вдруг повезёт. Но ослепшему в суетных буднях не видно тропу, А слуга Асмодея краплёные карты сдаёт. Порождая иллюзию выиграть у короля, И не ведая правил - не писанных, страшной игры, Унижаешь бездумным азартом духовное Я, И в злачоных одеждах стоишь у порога беды. Шулер прячет в своём рукаве козырные тузы, И в оглохшем пространстве взываешь:За что не везёт?! Но никто не ответит, здесь царствие сна сатаны, Он по правилам чести играть никому не даёт. ВЕКОВАЯ ПЕЧАЛЬ По просторам России гуляет бредовый туман, Привнесённым когда то дыханьем крещёного змия, И разрушили чёрные птицы Божественный храм, Чтобы смог поселиться здесь злобный слуга Асмодея. Демон страсти с собою привёл золотого Тельца,

ОДИНОКАЯ ЖЕНЩИНА Одинокая женщина - стало нормальным явлением В нашем мире жестоком, где золотом попрана честь, А душа для неё, словно хлам, не имеет значения, И в подруги себе выбирает - холодную месть. Мстит бездумно мужчинам за то, что любовь неизведанна, Что забыла об истинной сути своей - СОТВОРИТЬ, Мстит за то, что дорога к источнику силы – утеряна, И приходится горький коктейль одиночества пить. Ярлыками успешного бизнеса суть занавешена, Капля власти в руках помогает о чувствах забыть, И в амбициях эго рисуется “сильная” женщина, Только мало кто знает, как больно в иллюзиях жить...

ЗВЕЗДОПАД Ах, смотрите, звёзды серебрятся! Падают и падают с небес, Словно дети малые резвятся, Кажется, попала в мир чудес, Где живут морозы и метели, Королева снежная – зима, Где белеют царственные ели, В кружевных нарядах терема. Словно очарована округа, Падают снежинки, тишина, Спит нерастревоженная вьюга, Дремлет в колыбелице весна. В этой сказке хочется остаться, Удержать в ладонях звездопад, На коньках и санках покататься, В новогодний влиться маскарад. С дедушкой Морозом повстречаться, Фейерверки в небо запустить, Сотворённым счастьем наслаждаться, И с любовью, вам его дарить.

НЕ ЗРЯЩИЕ Как будто, все мы только гости поздние, На избранных проспектах бытия, Творятся во вселенной войны звёздные, А под ногами корчится земля. Потворствуем безмолвно беззаконию, Страданиями полня небеса, Мы сами здесь создали какофонию, И слепнут наши души и сердца. Бездумные, униженно – просящие, Из чужеродных рук судьбу обрясщие, Сжигаем жизнь и будущее в прах. Не гости мы, хозяева не зрящие, Но силы, что рисуют настоящее, Ждут нашего прозрения - во снах.

ОХРАННЫЙ СОН Расплескалась зима по Сибирскому волью, Забелелись поля, индевеется лес, Вся природа вокруг попрощалась с любовью, И уснула в тиши, под присмотром небес. Спит Сибирь, спят медведи в уютной берлоге, Спят дома под мелодию сказочных грёз, Закружил снегопад, заметая дороги, И серебряной кистью рисует мороз. На рябиновый пир снегири прилетели, Наступает пора новогодних утех, Разоденутся блеском искусственным ели, Мандарины, салюты, шампанское, смех… Но царица снегов, Королева метелей Будет верно хранить своё царствие сна, Серебрится Сибирь в ледяной колыбели, Ожидая, когда улыбнётся весна.

ДРУГУ Загрустил, запечалился, умываясь дождём, Миг сегодня оскалился, и прошёлся огнём, По душе острым лезвием, словно было сейчас, Память горьким созвездием продолжается в нас. Рядом нет друга верного на тернистом пути, Но его ложа смертного там, в тайге не найти, Лишь печаль разрушительна - ни назад, ни вперёд, Время, время стремительно убегает, не ждёт, И уже не воротится юность прошлых побед, Только память заботится сохранить тот рассвет.

ДОРОГА Вьётся, стелется дорога Между снежных берегов, В поднебесье стынет око, А мелодия без слов Льётся чувственным признаньем К спящим северным краям, Солнце, словно пред прощаньем, Ходит нежно по полям. Убаюкивает краски, Приглушая ярый всплеск, И бежит дорога к сказке Через поле, через лес, По низинам и по взгорьям Вьётся чудная стезя, По Сибирскому раздолью, Где живёт душа моя.

ЖИЗНЬ - МГНОВЕНИЕ Грустит природа за окном, дождём печалится, И единение вдвоём,с тобой прощается, Уходят чувства в тишину, слова в забвение, Ты упустил свою волну... а жизнь - мгновение. А ты ведёшь незримый бой, о том не ведаяС любовью, жизнью и судьбой, душой обедая, Под гнётом помыслов чужих с собой торгуешься, И на амбициях больших с бедой милуешься... А разум в сумерках вины, но мир пытается Унять пожарище войны, где сердце мается, Где под воздействием вина нет настоящего, И где иллюзией полна рука просящего...

Сергей Прохоров Сергей Прохоров - автор десяти книг стихов и прозы, основатель и редактор литературно-художественного и публицистического журнала “Истоки”, член Международной Федерации русскоязычных писателей. Кавалер ордена “Культурное наследие” Подготовил и выпустил 20 номеров журнала “Истоки”. С ноября 2012 года издает ежемесячное электронное литературное приложение к журналу “Истоки” “Литкультпривет” . ФАНТАЗЁР Я, МЕЧТАТЕЛЬ, ПОЭТ Путь пройду свой от сих и до сих, Что дано от рожденья до смерти По своей - по наклонной оси, На которой земля меня вертит.

ВСЯ ЖИЗНЬ - ТАИНСТВО Воображения ты плод Иль наваждение… По кромкам душ скользит тепло Изнеможение.

Фантазер я, мечтатель, поэт. Жаль, что это сегодня не модно, Хотя жить с этим, в общем-то, можно, Если есть чего съесть на обед.

Твой силуэт в окне избы Мигнёт лампадою. Себя сомнением избив, В твой омут падаю.

Я чего-то немного устал, В этой жизни своей быстротечной, А хотелось прожить лет до ста, А любить, так вообще - бесконечно.

Но угли чар, взорвав костёр, В золу оплавятся. Где позже что-то прорастет, Умрёт, прославится.

Фантазер я, мечтатель, поэт. Жаль, что это сегодня не модно, Хотя жить с этим, в общем-то, можно, Если вам в шесдесят - тридцать лет..

Судьбы неведомы пути, Вся жизнь – таинство. Где потерять, где обрести Себя. Свой статус кво?

Вызываю все чаще такси, Хоть в кабине и душно, и тесно. И уже по наклонной оси Не иду, а лечу в неизвестность.

Воображения ты плод – Не наваждение, Но мне от этого тепло, И от падения.

Фантазер я, мечтатель, поэт. Жаль, что это сегодня не модно, Хотя жить с этим, в общем-то, можно, Если тянется вслед тебя след. 7 января.2013 13-00 ЗАБЫВАЕМ ПОНЕМНОГУ Не знают внуки, и отцы не помнят, Как воевали наши с вами деды, Но каждый год мы восхваляем подвиг, Великий подвиг матушки Победы . И павшим славу бьём, и славу Богу, За то, что век почти живем мы в мире. И о войне, как о кошмарном миге, Мы забываем тоже понемногу. 26 января 2013

Галина Зеленкина Зеленкина Галина Николаевна родилась 11 июля 1947 года в городе Бресте Беларусь. С 1960 года проживает в Сибири (до 1984 года в городе Братске Иркутской области, а с 1984 года и поныне в городе Кодинске Красноярского края ). Окончила энергетический факультет Иркутского политехнического института в 1971 году. Специальность – инженер-электрик. Работала проектировщиком в Группе Рабочего Проектирования на строительстве Братской, Усть-Илимской и Богучанской ГЭС. С 1997 года занимается писательским трудом. Автор романов «Убийца неподсуден» (изд-во «Кларетианум» г. Красноярск) и «Звездочет» ( издво «Буква» г.Красноярск), а также нескольких книг стихотворений. Член Крымского клуба фантастов(г.Симферополь), член творческого клуба «Новый Енисейский литератор», член редакционного совета детского альманаха «Енисейка», член Союза писателей России. Печаталась в Украине, Чехии, Бурятии и России. НОЧНЫЕ СТИХИ Опрокинулось небо в речку, И попадали звёзды в воду, Ночь вплетает в стих по словечку На потребу мне и в угоду. Ну, а я как-никак соавтор, Потому и слежу за слогом. И нельзя сей отбросить фактор, Как нельзя стать ничьим зароком. Изрекаются мысли речью, Запишу, и строка готова. Вроде всё в ней по-человечьи, Только радости нет ни слова.

Прощения просит за смерть. И трубы играют Марш грусти и видимо, Как рвутся в нас струны из жил. Уходит жить в вечность Тропою невидимой Наш друг, что с талантом дружил. ЖИЗНЬ КАК БУДТО Каждый день раскрашен Красками судьбы. Для творца не важен Краски цвет, как бы Не ругалось время За палитру дней, Мы живём не с теми, Кто нам всех нужней. Мы живём как будто Пробуем на вкус Всё, что мы кому-то Отдаём, как груз Жизненных ошибок И чужих обид. В мире без улыбок Зло недолго спит.

ГЛАГОЛЬНОЕ Мне б на жизнь обидеться, Что так быстро движется. Стало лучше видеться, Стало громче слышаться. Полной грудью дышится Мне в краю, что помнится. Кровью сердца пишется Жизнь, что счастьем полнится. В ДЕНЬ ПОСЛЕДНИЙ НОЯБРЯ В день последний ноября уходит осень И следов её не видно на снегу. Задержать бы мне её деньков на восемь, Только вспять не повернёшься на бегу. В день последний ноября мечты так ′зыбки, На душе тоска и в доме не уют. Две синицы за окном, как две улыбки, Посидят и улетят туда, где ждут. В день последний ноября на небе просинь, Тишина вокруг, как будто бы скорбя, В путь последний провожает время осень За границу дней ушедших ноября. ЧЁРНОЕ КРУЖЕВО Памяти Михаила Анищенко Печалью завьюжило Чёрное кружево, А в белом прийти, как посметь. И вьюга над гробом Надрывно-простуженно

ПОКАЯНИЕ Нелюбимая судьбой и мужем бита, от людской молвы сокрыв на сердце шрам, и надеясь лишь, что Богом не забыта, забрела за исцеленьем в Божий храм. В храме том она в грехах пред Богом каясь, растопила на душе и в сердце лёд, и из храма шла, ногами не касаясь, по дороге, что до вечности ведёт. Шла она по ней, как в память лет обута, и читала жизнь по дням календаря. А венец над головой её как будто каждый шаг чеканил звоном хрусталя. И казалось ей, что райское блаженство на неё нежданным чудом снизошло и душа вот-вот достигнет совершенства, победив в себе стремленье делать зло.

Проза Камиль Зиганшин Камиль Зиганшин родился 15 марта 1950 года в семье кадрового офицера. Детство и юность писателя прошли на Дальнем Востоке в военных городках, в самых глухих таежных местах Хабаровского и Приморского краев. В своей жизни ему довелось потрудиться в геологических партиях в Якутии, отходить матросом на китобойце «Вольный», промышлять соболя, работая четыре сезона штатным охотником в Лозовском Госпромхозе в отрогах СихотэАлиня. Окончив Горьковский политехнический институт в 1973 году, он получил образование радиоинженера. С 1975 года постоянно живет в Уфе, безмерно предан своему родному краю. Все творчество этого писателя, путешественника и просто доброго, умного и отзывчивого человека пронизано нежностью к природе, заботой о ней и о тех людях, которые ее охраняют. Это видно и в его романе «Скитники», и в рассказах, и в повести «Боцман, или История жизни рыси», эпиграфом к которой стал призыв «Братья, образумьтесь!», и в общественной деятельности Камиля Зиганшина. В 1993 году в Башкирии был зарегистрирован Республиканский Фонд поощрения граждан и организаций, занятых защитой животных. В 2005 году он стал называться «Фонд защиты диких животных РБ». Фонд учрежден Зиганшиным Камилем Фарухшиновичем и его женой Татьяной Зиновьевной в память о сыне Олеге, который всегда с трепетом относился ко всему живому. Начиная с 2008 года, Камиль Зиганшин большую часть времени посвящает литературному творчеству и путешествиям. В 2010 году издается его новый роман «Золото Алдана», очерки о путешествиях по самым дальним и диким местам планеты. В запасе у него еще немало рассказов о том, что удалось повидать в своих поездках и восхождениях на горные вершины. Камиль Зиганшин — лауреат российской литературой премии «Имперская культура» имени Эдуарда Володина (2004г.), международного конкурса детской и юношеской художественной литературы имени Алексея Толстого (2005г.), премии «Добрая Лира» (2010г.), всероссийских премий имени Вячеслава Шишкова (2011г.), Николая Лескова (2012г.) и Юрия Рытхэу (2012г.), а также башкирской – имени Степана Злобина (2001г.). Награжден орденом «За вклад в просвещение» (2010г.) и памятной золотой медалью имени Антона Павловича Чехова (2010г.). Этих наград он удостоен за следование классическим традициям русской литературы, за духовность и гуманистическое содержание его художественных произведений. Удостоен звания «Заслуженный работник культуры России». В 2012 году за роман «Золото Алдана» получил Государственную премию Республики Башкортостан. Рассказ «Лохматый» написан по истории, случившейся в конце сороковых годов в одной из деревень Красноярского края. Его суть документальна. Вот только концовка немного не совпадает с авторской версией…

Лохматый

Молодцеватый, несмотря на свои пятьдесят семь лет, Федор Дементьевич, или, как его звали в деревне, Лапа, стоял, упершись сильными ногами в широкие свежестру¬ганные доски крыльца, и в который раз оглядывал красивые резные наличники на новеньком доме зятя. С шумом распахнулась дверь, и из нее вывалились, похохатывая, плотная, во всем похожая на отца, дочь На¬талья и высокий жилистый зять. — Пап, кончай смолить. Пошли в дом, замерзнешь,— выпалила она. — Да, пора мне, Натаха, — сказал Лапа, кивнув на расплющенный между туч багровый глаз солнца. И, потоптавшись, неторопливо спустился по ступенькам в пока еще неухоженный, необжитый двор. — Лохматый! — уверенно и властно позвал он собаку и направился к переминавшемуся с ноги на ногу от мороза и нетерпения Гнедко. Ласково похлопал его литой круп. Расправил упряжь. Взбил в санях сено. Укрылся тулупом и удобно устроился в розвальнях, облокотившись на тугой, прикрытый брезентом, мешок муки. — Бывайте здоровы! Ждем в гости, — крикнул он, обернувшись. Крупный, с мощным загривком, лохматый кобель,

крутившийся вокруг, рванул вслед заскрипевшим саням и в мгновение ока обогнал затрусившего ровной рысцой мерина. Миновав поселок и густую сосновую посадку въехали в березовый с осиной пополам лес. Солнце скрылось за, ощетинившимся верхушками деревьев, холмом. Темнело. — А все-таки правильно, что в августе на новоселье не поехал, — подумал Лапа. — Дотянул до срока и сразу двух зайцев убил: у молодых побывал и мясо продал. Однако, башка у меня с толком, — самодовольно улыбнулся он, поглаживая бороду. Дорога нырнула под гору и завиляла по стиснутой увалами долине ручья. Сани на покатых ухабах мерно покачивали, точно баюкали. Лапа, не выпуская вожжей, вытянулся и с удовольствием прикидывал, как распорядится выручкой. Он не любил людей, не умеющих зарабатывать. “Лентяй или простодыра”— говорил о таких. Вот и зять тоже хорош! Буровой мастер называется! Цемента не может подкинуть... Тоже мне — порядочный! Тьфу! — сплюнул он. Его размышления прервало испуганное фырканье Гнедко. Конь тревожно прядал ушами и, раздув ноздри, опять фыркнул. Бежавший впереди Лохматый

прижался поближе к саням. Лапа обернулся и, шаря глазами по сторонам, заметил какое-то движение вдоль увала. Смутные тени скользили по гребню не таясь, открыто! Волки!!! Противно заныли пальцы, засосало под ложечкой. — Но! Но! Пошел! - сдавленно просипел Лапа, наотмашь стегнув мерина, хотя тот и без того уже перешел на галоп и, вскидывая в такт прыжкам хвост и гриву, несся по накатанной дороге так, что ветер свистел в ушах. Деревья, стремительно вылетая из темноты, тут же исчезали за спиной. За упряжкой потянулась вихрастым шлейфом снежная пыль. Волки растворились во тьме. Лента дороги вместе с ручьем петлей огибала высокий, длинный увал. Хорошо знавший окрестности матерый вожак неспешно перевалил его и вывел стаю на санный путь к тому месту, куда во весь дух несся Гнедко. Лапа, нахлестывая коня, лихорадочно соображал, что делать: стая не могла так легко оставить их в покое. Он чуял, что, петля таит смертельную опасность, но повернуть обратно не решался – поселок уже был слишком далеко. —Авось упрежу, – успокоил себя Лапа. И, придерживая вожжи одной рукой, другой нашарил в сене топор. Внезапно мерин дико всхрапнул и, взметая снег, шарахнулся в сторону - наперерез упряжке стрелой вылетела стая. Мощный главарь сходу прыгнул на шею Гнедко. Еще миг - и тот бы пал с разорванным горлом, но оглобля саданула зверя в грудь, и он рухнул на снег. Лапа опомнился, схватил и с силой метнул в стаю мешок муки. Увесистый куль еще не успел упасть, как волки живой волной накрыли его и растерзали в белое облако. За это время Лапа успел выправить сани на дорогу. — Давай! Давай! – осатанело заорал он, нещадно лупцуя мерина кнутом. Обезумев от жути и боли, Гнедко нёсся, стреляя ошметками снега из-под копыт. Он обошел умчавшегося было вперед Лохматого. “Неужто оторвемся?” — мелькнула надежда. Сани неслись по ухабам то возносясь, то падая. На поворотах Лапу бросало из стороны в сторону. А сзади неумолимо накатывалась голодная стая. Лапа ощущал это каждой клеткой тела. Вот вожак, парализующе клацая зубами, попытался достать не поспевавшего за упряжкой Лохматого, но пес, в смертельном ужасе прибавил ходу и, изнемогая запрыгнул в розвальни. Вытянувшись вдоль узкой колеи, стая бежала свободно, легко, как бы скользя по снегу, молча и неотвратимо настигая выдыхавшегося коня. Лапа явственно слышал их прерывистое дыхание. Еще немного и волки, пьянея от горячей крови, разорвут, растерзают долгожданную добычу на куски. Он выдернул из под себя овчинный тулуп и швырнул на дорогу. Звери на секунду задержались, но, обнаружив обман, возобновили погоню с еще большей яростью. Лапа снимал и кидал в сторону стаи то шапкуушанку, то рукавицы, но однажды одураченные серые не обращали на них внимания. Разгоряченная преследованием стая, жаждала крови и мчалась,

неумолимо сокращая расстояние. Бешеная, изматывающая гонка близилась к жуткому финалу. Охваченный страхом Федор Дементьевич, не умолкая, иступлено вопил, брызгая слюной, то на коня: “Быстрей, Гнедко, быстрей!”, то, обернувшись назад, устрашающе тряся топором на стаю: “Порублю! Всех порублю!”. Казалось еще несколько секунд – и матерый повиснет на руке, а остальные трое станут рвать его, еще живого на куски... Мужик лихорадочно огляделся. В ногах жался Лохматый. Глаза Лапы вспыхнули сатанинским огнем— собака? Живая тварь, кровь - вот, что нужно стае! Он ногой пихнул пса навстречу смерти, но бедняга, широко раскинув лапы, удержался. Все его существо выражало недоумение и обиду. — Пошел, паскуда, - срываясь на петушиный фальцет, завизжал разъярившийся Лапа и нанес сапогом увесистый удар. Лохматый скособочился, и, сомкнув челюсти, мертвой хваткой, вцепился в борт саней. А волки были совсем близко. Лапа уперся спиной в передок, поджал ноги и с такой силой ударил по лобастой голове, что пес, оставив на гладко отполированном дереве светлые борозды от клыков, косо слетел с саней и, перевернувшись в воздухе, рухнул на дорогу. Слух полоснули истошный визг, глухой рык. “Всё, конец”, — подумал Лапа передергиваясь. В беспощадной памяти остался немигающий, укорительный взгляд собаки. Упряжка промчалась сквозь ольшаник и вывернула из ложбины на заснеженный холм, откуда уже видны редкие огоньки деревни. Загнанный Гнедко замедлил бег. Только тут полураздетый Лапа почувствовал, как трясется от страха и холода все его тело. Закопавшись в сено, он натянул поверх кусок брезента и настороженно вглядывался в удаляющийся непроницаемо-черный лес. Испуг постепенно отпускал, уходил как бы внутрь. Но раз за разом прокручивая в памяти происшедшее, Лапа то и дело невольно ежился. Въехав на окраину деревни, он попридержал запаленного коня: “Добрый, однако ж, у меня мерин. Другой не сдюжил бы такой гонки”. Подъезжая по унылой, пустынной улице, к своей красавице-избе за сплошным крашенным забором, расчувствовался: “мог ведь и не увидеть боле”. Ставни были плотно закрыты. Свет не горел. — Спит чертовка. Ей-то что, — злился Лапа, вылезая из саней. Открыл ворота, загремел сапогом по двери. В доме глухо завозились. Торопливо засеменили. Лязгнул засов. Дверь приоткрылась и Лапа, не взглянув, прошел мимо тощей фигуры в сени. Щелкнул выключателем - темно. — Лампочка перегорела, Федя, — тихо пояснила жена. Лапа чертыхнулся и скрылся за ситцевым занавесом в жарко натопленной горнице. — Не думала, что так скоро. Назавтра ждала, —

оправдывалась хозяйка. —Мечи на стол, замерз, — скомандовал муж, опускаясь на табуретку. - Эх, черт, Гнедко-то на улице, - и, нахлобучив старую ушанку, поспешно выскочил. Распряг и завел мерина в теплое стойло. Накрыл подрагивающие, взмыленные бока попоной. Подложил в кормушку охапку сухого душистого сена. —Ешь. Это тебе за справную службу, — Лапа протянул руку погладить ухоженную гриву, но мерин почему-то отвернул морду. — Ты чего?...Чего ты?… Эт ты зря! Да если б не Лохматый — мы б все погибли. Понимаешь — все! А я спас тебя… Спас! — горячо зашептал, оправдываясь, Лапа. Гнедко, тяжело дыша, упорно смотрел в сторону. “А может и не погибли б?” — неожиданно уличил Лапу кто-то изнутри. Топором саданул одного, глядишь, другим острастка, а то и на порубленного собрата позарились бы”. От этой простой мысли Федор Дементьевич сник. “Совсем я расклеился. Чего голову себе морочу... Что сделано, то сделано... и сделано правильно”. Проходя мимо конуры, зацепил цепь. Она сиротливо звякнула и обожгла сердце тупой болью. Пересиливая внезапно навалившуюся слабость, - он воротился в избу. Жена ждала у накрытого стола. Умывшись в прихожей, сел, прижался спиной к теплой печке и замер. — Как съездил Федя? Видал молодых-то? — Видал... Живы - здоровы. Хоромы здоровущие, со всеми удобствами. Топят газом. Обещают на недельку приехать... Помочь по хозяйству. — Да у них, поди, у себя в дому работы хватает,— робко возразила жена. — Ничего, у себя всегда успеется. — Мясо-то продал? — А то! Мясо — не редька, только свистни, — Лапа нащупал завораживающе толстую пачку купюр и, вспомнив про подарок, вынул из другого кармана сверток. — Держи, — развернул он цветастый платок. — Ой, спасибо, Федя! Ой, спасибо!.. А красавит-то как! — Будя трепаться, - грубовато оборвал Лапа, шумно хлебая щи. Примерив обнову у зеркала, жена еще более оживилась. На губах заиграла несмелая улыбка. Прибирая со стола, обронила: — Пойду Лохматому костей снесу. Лапа чуть не поперхнулся. — Ложись-ка лучше, сам покормлю. Посмолю заодно перед сном, — торопливо возразил он, — да и Гнедко пора поить. Взяв миску, он вышел на свежий воздух. Покурил. Напоил коня. Опять покурил. Сколько не старался Лапа заставить себя думать о происшедшем, как неизбежном и оправданном, гибель Лохматого занозой сидела в мозгу, палила огнем. В постели Лапа без конца ворочался с боку на бок. Перед воспаленным взором вновь и вновь возникала

одна и та же картина: сквозь вихри снежной пыли взлетает темный силуэт, плавно переворачивается в воздухе и скрывается в гуще голодной, разъяренной стаи. Взлетает, переворачивается и... За окном время от времени раздавались странные, непонятные вздохи. Он, напряженно вслушиваясь в них, незаметно забылся. И опять стая догоняла, окружала его, неумолимо затягивая живую петлю все туже и туже. В голове возник нарастающий гул смерти. А...а...а...! - заметался Лапа. — Федя, ты чего? Что с тобой? Заболел? — трясла за плечо жена. Лапа затравленно уставился на нее - не мог взять в толк, где находится - все еще жил привидевшимся. Оглядевшись, наконец, узнал дом и жену. — Фу ты, — облегченно выдохнул он. — Чего кричал так, Федя? — допытывалась встревоженная супруга. — Мяса видать переел. Мутит. Не доварила верно... Спи... Жена принялась участливо гладить сивые, непокорные кудри мужа. Так и заснула, оставив маленькую жесткую ладонь на голове. Лапа осторожно убрал ее на подушку. Сон не шел. Чем старательнее пытался он отвлечься, думать о чем-нибудь приятном, тем назойливей лезли в голову мысли о Лохматом. С щемящей тоской вспомнилось, как принес его, еще безымянного щенка, домой. Как радовался тому, что растет сильный, не признающий чужих, страж усадьбы. Как преданно сияли его глаза, как ликовал, суматошно прыгал, захлебывался счастливым лаем, встречая с работы; с какой готовностью он исполнял все желания хозяина. Промаявшись почти до утра, Лапа осторожно встал, оделся и вышел в сени. Отпер дверь. У крыльца из предрассветной мглы проступило косматое чудище: морда в рваных лоскутах кожи, ухо болтающееся на полоске хряща, слипшаяся в клочья шерсть, злобно ощерившаяся пасть — Лохматый?! Ты?! Не может быть… Растерявшийся Лапа, невольно попятился, запнулся за порог и упал... В голове вновь возник и стал нарастать гул смерти…

Алексей Карелин Доброго времени суток! Меня зовут Карелин Алексей. Хочу предложить для журнала “Истоки” социальную прозу “Скорбь”: война старого и нового, деревни и города, любви и корысти. Основано на реальных событиях. А также социальную зарисовку “Одна история”: о нынешнем веке, разграниченном обществе. Родился в 1990 году в с. Митьковка Брянской области. Закончил Брянский политехнический колледж, учусь заочно в Брянском государственном техническом университете. Служил в РВиА (Ракетные войска и артиллерия), во Владимирской области. География публикаций: США, Австралия, Новая Зеландия, Германия,

Украина, Беллоруссия, Россия. Публиковался в журналах: «Очевидное и невероятное» (Харьков, Белгород), «Лучшие компьютерные игры» (Москва), «Вселенная. Пространство. Время» (Киев, Москва), «Искатель» (Чикаго), «Воин России» (Москва), военной газете «Красная звезда» (Москва), “Наш Техас” (Хьюстон) и др. Лауреат стипендии им. П.Л. Проскурина в 2011 году.

Одна история Это случилось в некотором городе на любой улице тридцатого февраля будущего года. Степан Павлович спешил на работу. Настроение – гадкое, а тут ещё опаздываешь. Ночью снег подтаял, утром ударил мороз. Приходилось идти короткими шажками. Вдобавок к гололёду дико ревел ветер. Покрасневшие ладони не показывались из карманов пальто, тем труднее было сохранять равновесие на особо скользких участках. Шляпу Степан Павлович надвинул на самые глаза, поэтому не заметил вовремя встречного пешехода. – Извините, – прозвучало рядом. Степан Павлович вздрогнул, остановился. Перед ним стоял парень лет двадцати пяти, круглолицый, с весёлыми маленькими глазами. – Здравствуйте, у вас есть минутка? – спросил он. Ни минутки, ни пол минутки, ни даже секунды Степан Павлович не имел: вот-вот начнётся лекция у программистов, его лекция. – Вообще-то я… Но парень слушать не стал, перебил: – Видите ли, я в сложной ситуации. Вечером автобус, я в Смоленске живу, а денег на билет не хватает. Вот, хожу – стреляю. Могли бы вы помочь? Хоть чемнибудь: полтинник, сотка? Не хватает трёх сотен, но сколько сможете. Мне уже легче будет собрать. Степан Павлович растерялся. Парень выглядел добрым и общительным, порядочно одет, но…

– Дайте мне свой номер телефона. Как приеду в Смоленск, положу вам на счёт. Мне на самом деле нужны деньги. Степан Павлович сбился с мысли. – Да, но у меня нет таких денег. – Сколько можете. Пожалуйста. Вы ведь видите: я нормальный, не алкаш какой-нибудь. Здесь учусь, в университете. – Да? – обрадовался Степан Павлович. – Я тоже. В смысле преподаю. Физику. Вы на каком курсе? – Четвёртом. – Увы, физику там уже не изучают. – Я дам вам свой телефон, если не верите. Как приеду, верну долг. Если забуду, напомните. Но я не забуду. Степан Павлович, будучи человеком интеллигентным, не мог просто отшить парня. Отдавать же деньги не хотелось, терзали сомнения. Что-то настораживало, но собеседник постоянно тараторил, мешал думать. – Я только к мужчине подходил, – продолжал щебетать парень. – Может, видели? Машина здесь стояла. Обругал меня. Не очень отзывчивые у нас люди. Я всё понимаю. Незнакомый человек… Но что делать? На вокзале ночевать? Степан Павлович замялся. Надо было выбираться из неловкого положения, но как сложно сказать «нет». Вдруг человеку и вправду нужна помощь? Что

он подумает о Степане Павловиче? Жлоб, негодяй, параноик… Лекция, скоро лекция. Степан Павлович завертел головой, словно ожидал совета от прохожих. Решать надо немедля. Сколько время? Осталось пять минут! – Возможно, вы спешите? Вам туда? Пойдёмте. Меня Игорь, кстати, зовут. Пожали руки, двинулись вперёд. Парень доверительно, как другу, начал описывать казус: как случилось, что он оказался без денег. Степан Павлович слушал внимательно, его натура не могла иначе, даже если опасалась подвоха и спешила на работу. Вместе посмеялись над глупой развязкой. Да, бывает же. Вот и университет. Парень взглянул на Степана Павловича с такой надеждой! – Ладно, – не выдержал Степан Павлович. – Давайте свой номер. Вот сотня. – Спасибо! Есть ещё добрые люди. Вы не представляете, как я вам благодарен. Вы просто представить себе не можете… Степан Павлович закивал, натужно улыбаясь. Душа рвалась отобрать сотню, пока не поздно. Разболелась голова. – Извините, меня ждут. У меня лекция… – Да-да, идите. Не смею больше вас задерживать. Спасибо вам огромное. – И всё-таки телефончик, пожалуйста. – Да, конечно, записывайте. Степан Павлович внёс контакт в адресную книгу и нажал на «вызов». Действительно, в кармане парня заиграла мелодия – не обманул. – Запишите и вы мой, – уже веселее сказал Степан Павлович. – Что высветился. – Ага. – Ну, всё, удачи вам. – И вам. Спасибо ещё раз. Распрощались. Слава Богу! Степан Павлович поднялся по ступеням ко входу, оглянулся. Какое же всё вокруг серое, блёклое. Даже небо. Тревога вернулась. Догнать, вернуть, отнять! Ветер зло рванул пальто. Степан Павлович поёжился, нырнул в тепло. Всю лекцию Степан Павлович был рассеянным. Беспокоил вопрос: правильно ли поступил, не обманулся ли? Разве до Смоленска такой дорогой билет? Разве можно так потерять деньги? Больно киношная история. Вечером, дома, Степан Павлович чуть ли не каждый час проверял баланс на телефонном счету. Деньги не приходили. Степан Павлович впал в депрессию. Если поначалу он мерил спальню шагами, то к полуночи напало оцепенение, полное бессилье.

Степан Павлович лёг на диван. Что делать, что делать? Есть же его номер! А вдруг молодой человек ещё не доехал до Смоленска? Ведь он не сказал, во сколько автобус. Идея! Степан Павлович позвонил в справочную автовокзала. Там ему сказали время отбытия интересующего рейса, время прибытия на конечный пункт и стоимость билета. Онемевшими губами Степан Павлович прошептал «спасибо», повесил трубку и уставился в потолок. Автобус должен был прибыть в Смоленск около часа назад. Но был ли в нём молодой человек? Билет стоил чуть меньше двухсот рублей, тогда как парень говорил, что ему не хватает трёхсот. Нет, нет. Он не врал. Просто, наверное, поехал поездом. Вот там, да, несомненно, билет стоит больше тысячи. Но почему деньги не пришли ещё на телефон? Поезд быстрее автобуса. Позвонить молодому человеку? И что сказать: почему вы не вернули долг? Это некрасиво, грубо. Вдруг молодой человек устал с дороги и решил рассчитаться завтра? А если он потерял номер телефона Степана Павловича? Бывает же такое, что контакт пропадает. Или не бывает… Степан Павлович схватил мобильный. Пусть молодой человек думает, что хочет. Что Степан Павлович – скряга, трясётся за каждую копейку. Пусть! Пусть обижается, но Степан Павлович должен знать, не забыли ли о нём. Нет, он боится не за деньги, а за… честь, если можно так выразиться. Его беспокоило, обманули или нет, он – дурак или добрый человек, мир совсем уж плох или ещё можно кому-то доверять? «Абонент временно не доступен». Неужели у парня телефон разрядился? Или всё-таки обвёл вокруг пальца? Час ночи… Возникло острое желание с кем-нибудь поговорить, обсудить создавшееся положение. – Алё, сын? – Пап, время видел? Что стряслось? Разбудил. Степан Павлович пристыжено втянул голову в плечи. Из-за какой-то мелочи нарушил отдых сына. Может, не говорить ничего? Извиниться и всё? Так всё равно уже поднял. А без этого разговора Степан Павлович глаз не сомкнёт. – Лёш, прости старика. Нужен твой совет. Алексей выслушал молча. Степан Павлович даже испугался: не уснул ли. – Алло, ты меня слышишь? – Да, да, продолжай, – устало ответил Алексей. Ему завтра рано вставать, работа тяжёлая, но он не возмущается. Понимает, что нужен. Или просто не хочет обидеть старика? Как только Степан Павлович закончил рассказ, Алексей вздохнул и сказал:

– Ну, пап, ты даёшь. Развели тебя, как мальчика. Парень этот ещё в центре города промышлял. Полиция стала гонять, вот он и перебрался в другой район. Ты бы подумал: как он, не местный, ехал на сессию и не позаботился о том, чтобы вернуться домой. Говоришь, праздновали сдачу экзаменов? Да брось. Неужели он такой дурак все деньги растратить. А билет? Зачем ему на поезде ехать, если на автобусе гораздо меньше платить, а у него критическая ситуация. Ты слишком доверчив, па. Мир не такой, каким был в твоей молодости. Пора бы уже понять. С каждым словом Степан Павлович словно терял в росте. Попытался оправдаться: – Он дал свой номер телефона… – Который, небось, уже заблокировал. Или вытащил симку до следующей аферы. Хорошо, что хоть мало дал. Сотня – это не деньги. Не расстраивайся. Впрок будешь умнее. На это Степану Павловичу сказать было нечего. Он поблагодарил сына, ещё раз извинился за беспокойство и пожелал хороших снов, которые сам этой ночью увидеть уже не надеялся. На следующий день Степан Павлович на работу не вышел. Заболел. Болезнь была больше душевной нежели физической. Степан Павлович не поднимался с постели. В голове крутились одни и те же мысли. Как же так? Как можно? Играть на лучших качествах людей ради наживы? Как грязно, подло! Врал и не краснел. К нему по-доброму, со всей душой… Как это низко! Чёрт с ними – деньгами. Сотня, как сказал сын, нынче не деньги. Но что делает этот молодой человек? О какой любви к ближнему после этого может думать жертва обмана? Мир жесток, а мошенники ожесточают его ещё больше. Парень так искусно играл… Но теперь Степан Павлович не даст себя обмануть, это было в последний раз. Чужие проблемы – это проблемы чужие. Сегодня одним самаритянином стало меньше. Как ни было тяжко, Степан Павлович пережил оскорбление, даже скорее разочарование в людях, а в некотором роде предательство. Спустя несколько дней он и думать забыл о мошеннике. Пока не встретил ещё одного. Милый парень, меньше и худее предыдущего, с щенячьими большими глазами, бровки домиком – ангел, невинное дитя. – Пожалуйста, помогите. В Людиново живу. На сессию приезжал и потерял деньги. Степан Павлович ощутил, как

волна гнева поднимается с пят к горлу, готовится выплеснуться. Лицо покраснело, щека дёрнулась, губы искривились в ухмылке. – Как же так? – спросил Степан Павлович с наигранной озабоченностью. – Потерял. Все разом. И не заметил. – Не знаю. Может, в раздевалку карманник влез. Или в троллейбус обчистили… – Ай-яй-яй. Как же, как же… Помогу. Сейчас в полицию позвоню, скажу, что вымогателя встретил. Юноша испугался. – Какое вымогательство? Вы что? И не думал. Я лучше пойду. – Идите, идите, – довольный собой, разрешил Степан Павлович. – И скажите «спасибо», что я добрый. Ночь. Звёздная. Ни облачка. Морозная. Изо рта пар валит клочками ваты. Валера подстелил под себя картон, им же укутался. Кто бы мог подумать, что он когда-нибудь побывает в шкуре бомжа. Огляделся – страшно спать, ещё прирежут. Двор доверия не внушал: покосившийся забор, кругом мусор, с одной стороны пустырь. С вокзала менты прогнали. Позвонить некому. Первый курс, первая сессия. Особо ни с кем не успел подружиться. Жаль, не курит. Нечем костёр зажечь. Хлама полно, а вот спичек нет. И чего люди такие злые? Сказал ведь – долг верну. И паспорт раскрывал – прописку показывал. Даже не смотрят: гонят, матерят или просто идут, как шли, мимо. Студенческий предлагал показать, номер телефона свой дать, группу называл, в которой учится. Бесполезно. Не верят.

Поэзия

Здравствуйте, СЧАСТЛИВЫЕ люди: Сергей Тимофеевич и весь творческий коллектив прекрасного журнала! После долгих колебаний, решился-таки написать Вам письмо. В канун прошедшего праздника Нового года за чаем приятель посетовал: - Не дают хода твоим книгам в нашем районе…(«Европа, блин! ..» ). А вот у меня есть журнал – не поверишь! – издается в посёлке районного значения. В Азии!.. И расходится по всей стране! Может, существует какаято географическая зависимость?..- недоумевает приятель. При этих словах он отставил чашку, поднялся из-за стола и достал с полки зелёно-жёлтую книжку журнала «ИСТОКИ». В синем кружочке читаю: «Нижний Ингаш – Красноярский край – Россия.». На «чердаке» титульного листа – эпиграф: «Свою родную пядь земли я воспеваю, как умею». Это оказалась строка из стихотворения Сергея Прохорова, редактора журнала, который держу в руке. Я подумал: мы заряжены одной и той же идеей – идеей прославления своей малой родины. Но у Сергея Тимофеевича она успешно реализуется. Убеждён, этому благоприятствует культурный, нравственный климат Нижнего Ингаша, который, ( как всё дурное и всё мудрое) начинается с головы. К сожалению, у нас атмосфера другая. В здоровую и трезвую голову не укладывается: почему нужно противостоять доброму делу?… А противостояние осуществляется не по приказу. Тут комар носа не подточит. Деятели на ключевых местах бдительно следят за мимикой суверена, пользующегося «диктаторским правом» и разговаривающего на жаргоне «сапожников»... даже с женщиной. «Налету» схватывают они едва обозначившуюся информацию и намертво блокируют всё жизненное пространство... Конкретно: самиздатским способом я выпустил четыре книги. Две книги очерков под одним названием: «Семикаракорцы: летопись в лицах» . Первая была посвящена 100-летию В.А.Закруткина, известному донскому писателю. Вторая - городу Семикаракорску. Четвёртая вышла из печати в первой декаде декабря и называется: «Семикаракорск» с подзаголовком - краткий энциклопедический словарь-справочник района. Посвящена эта книга 75-летию Ростовской области и 340 – летию города Семикаракорска (см. фото). За подаренные мной экзкмпляры высокое руководство района не затруднило себя общепринятым словом «спасибо», проявив таким образом… нулевую степень вежливости, являющейся составной частью общей культуры. Третья книга – сборник стихов «Бабье лето». У неё такая же незавидная судьба. На этом невзрачном фоне Ваша деятельность и Вы… Вы – счастливые люди! И мне захотелось, поделившись с Вами, облегчить свою душу. К тексту прилагаю три фото: на одном из них изображены газеты, которые я редактировал в наиболее разухабистый период «прихватизации». Эти газеты не были подчинены местному руководвству и позволяли себе критические высказывания по наиболее вопиющим поводам. На другом - четыре упомянутые книги, на третьем – я… в более молодом возрасте. С удовольствием почитал прекрасные стихи Сергея Прохорова, Нины Гурьевой, Николая Ерёмина, Надежды Степановой, моих земляков Николая Никонова, Игоря Елисеева и других авторов.Отменный журнал! Завидная судьба! Искренне благодарю Вас, Сергей Тимофеевич, за прочтение, желаю дальнейшего процветания журналу «ИСТОКИ» и всему коллективу его творцов. С уважением, Юрий Савченко, член Союза журналистов России, пенсионер. PS. Был бы несказанно рад и счастлив, окажись вдруг в журнале «Истоки» место и для моих стихов. Надеясь на счастливый случай, прилагаю несколько опусов из книги «Бабье лето».

Юрий Савченко СОКРОВЕННОЕ Гей ты, полюшко, поле русское, Колос свесился тяжело, Что ведешь меня, тропка узкая, Зорькой раннею за село?

Но вся жизнь моя - поле щедрое И не надо мне красоты другой. Гей ты, полюшко, поле русское, Колос свесился тяжело… Не с того ль ведешь, тропка узкая, Зорькой раннею за село?

Сердце жаркое к песне просится, А над полем звенит, звенит Серебристая разноголосица, Реет жаворонок в зенит.

МАЙОР ЗАКРУТКИН В гимнастерке, выжженной в походах, В кирзовых тяжелых сапогах Шел корреспондент четыре года, Жизни не щадя, отринув страх.

Счастьем полнится существо мое: Ширь бескрайняя, Дон у ног. На земле родной всюду дома я. И звучит донской говорок.

Меж боями, на ночных привалах Доставал заветную тетрадь Шаг за шагом помечал, бывало, Как рвалась к победе наша рать.

Велика Земля - не объять рукой, Где-то есть места заповедные, 22

Защищал кавказские предгорья, Гнал врага до западных границ. Ликовало сердце, словно море. Ликовало! - Драпал подлый фриц.

Жаль, что весна в проснувшемся раздолье Его не встретит в этот звонкий час, Все ж не тоскуйте, ветры, в чистом поле, Он навсегда живой в сердцах у нас.

А в Берлине в штурмовой атаке Журналист возглавил батальон. За победу в этой дерзкой драке Орденом достойно награжден.

ЗИМНЕЕ Подметают небо щетки сосен, В воздухе снежинки, распылив. Здесь еще вчера бродила осень По уступам выцветшей земли.

Сколько чувств душой своей измерил, Сколько дум и жизней пережил... Тяжелы немыслимо потери, Но тверды Победы рубежи!

А сегодня, грусть из сердца выжав, На лыжне меж сосен и берез Не сдержу стремительные лыжи Пусть несут! Я с ними в скорость врос.

ДОН В ПЕЧАЛИ Памяти В.А.Закруткина В печали Дон, лавучая станица, Прибрежные поникли хутора, А завтра по Земле распространится... Ушел певец... А жил еще вчера.

У обрыва при слезящем спуске Вздыблю снег пол лыж взбешенный шип… В жизни это трудное искусство… Тормозить, когда летишь с вершин. Я не раз ломал в паденье лыжи, Не впервой крутые спуски мне. От падений и ушибов выжив, Вновь лечу по самой крутизне.

Жил , как солдат, вернувшийся с похода Готовый по тревоге снова в бой. Он был примером, совестью народа. Служа Отчизне, звал нас за собой

НЕ СБЫВШЕЕСЯ Седея прядь. Усталые глаза. Улыбка скорбная. Движения несмелые… Я в детстве клятвенно себе сказал: «Для счастья матери - немыслимое сделаю!»

Прервала смерть нелегкую работу. Перо упало, замерла рука.... Но ритм живого сердца патриота, Мы сохраним потомкам на века!

…Мы шли с сумою по чужим дворам. Собаки нас встречали злобной яростью. На костыле ты с горем пополам Едва плелась от боли и усталости.

ПРОДОЛЖЕНИЕ МЕЧТЫ Земля освобождается из плена. Восторги вьюг отпели в бурный срок. Весна встречает радость во Вселенной. Залит багрянцем утренний восток.

Навстречу выходили старики, Делясь последним хлебом лихолетья. Стыд обжигал, словно ударом плети… Я помню дрожь протянутой руки.

Еще чуть-чуть и выстрелит подснежник. Как на дрожжах, набух, воспрянул Дон. Водою вешней корни ивы нежит. Со стрех разлит мелодии трезвон

…Как сон дурной невиданным кошмаром Война прошла и мир мы обрели. Бродяг с сумою, кажется, не стало В пределах нашей исконной земли.

Его впитал влюбленно ухом чутким, С улыбкой мудрою и прищуром в глазах Виталий Александрович Закруткин, Вдыхая степи солнечный размах..

Зажили кровоточившие раны. Восходы тихие ласкают ковыли. Окопы стерло время на курганах… Но все ли сделали? Да, все ли мы смогли?

Следя душевным потакнным взором За нерасцветшим шелестом садов… Он видел наши Семикаракоры Ну, скажем, матерью придонских городов.

…Седая прядь. Усталые глаза. Улыбка скорбная. Движения несмелые… А в детстве, помнится, я клятвенно сказал: «Для счастья матери - немыслимое сделаю !»

Тот взгляд мне ныне ближе и дороже, А через годы возрастет в цене. Пусть сын Донщины до мечты не дожил, Ей жизнь вдохнуть судилось, видно, мне. 23

Проза

Роман Мальцев Ленинск-Кузнецкий

Перекати поле

одиночеству пейзажа. Пейзажу затхлого склепа. Дорога, уходящая к горизонту. Ветер Они здесь, словно на картине художника, «к несущий едкую пыль, которая съедает тебя, месту», в этот застывший миг. выдирая куски сущности. Поля пшеницы. И два Что общего у них? человека по разным сторонам пустого шоссе. Мы все одиноки в этом мире, несмотря Кто они? Частицы этой пыли? Частицы на то, что у каждого из нас есть друзья и родные. окружающих полей, сумрачного небосклона? Загляните в себя в нашей душе тот же самый Бескрайнего мира? скудный пейзаж. Безликость мира и шоссе, Одинокие существа, каждые со своей уходящее вдаль к нашим грезам. На дороге же историей, судьбой. Судьбой, которая несет эти один из нас и другой человек, которого возможно былинки неизвестно куда в этом пустом месте. мы всю жизнь ищем. Что может связывать этих двух так Что общего? непохожих друг на друга людей? Один молод, Все мы ждем попутки на этой дороге, другой стар. У одного мудрость истоптанных которая увезет нас к нашим воздушным замкам, сандалий, у другого сожаление молодости почти находящимся, там, у края земли. канувшей в прошлое. Казалось бы нечего… Стоя друг против друга, они даже не У двух уставших странников общее разговаривают. Словно боятся, нарушить желание найти себя на этом отрезке жизни, монотонное скольжение пыли и перекати поля. поймать машину и рвануть догонять мчащееся Два уставших путника остановившихся на отдых время жизни. в этой точки времени на своем пути. Хочется верить, что может они, нашли друг Шум ветра. друга и, поймав одну попутку, все же отправятся Шоссе. вдогонку за своей мечтой. К той свинцовой Тяжелая хмурость дня несущая в себе линии, после которой за курганом, наконец, серые столько забот и перипетий. Важных и таких тучи жизни разойдутся, и блеснет солнце. Такое никчемных по сравнению с глобальностью долгожданное. А ветер останется ждать новых бытия. странствующих, которые обязательно появятся Две одинокие фигуры, подстать по разным сторонам этого или другого участка 24

пространства. И тоже возможно, когда -нибудь встретят свой рассвет на корабле. Все мы сироты в этом пустом мире. Но не каждый разрушит свое одинокое путешествие к черте. Не каждый поймает машину на своем перепутье жизни. Кто - то возможно потеряет, но кто-то обязательно найдет. Шоссе грязными, некогда бывшие белыми полосами убегают в никуда. И для каждого они ведут в свою сторону. Ветер с пылью и игривые перекати поле скачущие куда - то. Их тоже что - то остановит. Бескрайнее море волнующейся пшеницы. Угрюмое небо, плюющее на нас. Серые фигуры каждый со своей жизнью. Так гармонично это полотно под названием «Жизнь».

ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ Пшеничные поля отгорожены колючей проволокой. От нас? И не свернуть странникам в поля, что бы срезать свою тропку. Их путь лежит только по этой дороге. Не многие решатся ободрать свою плоть и порвать свою одежду о колючки. Но что ждет их в поле? Может еще пущее одиночество? Кто решится на такое? Изгои? Бунтари? Тогда кто мы стоящие на перепутье - вольные? или может невольники? И кто делает из нас рабов? Может наши собственные мечты? Мы ждем свои поднебесные кареты, оставаясь во власти дороги. Бунтари ж идут к ним! 2010-02-14

МЕМУАРЫ СМЕРТИ

Вокруг сюарристические пейзажи: три луны и солнечный свет. Бесконечная линия недосягаемого горизонта. Ряды домов. И один меня почему – то особенно манил к себе. Табличка, на которой написано название улицы, и номер дома была как большой лист лотоса. Буквы и цифры составляли муравьи. Да! Муравьи. Они сидели так, что образовывали собой следующие слова: проспект Шахтеров, дом 71 и почему – то квартира № 25. Налетевший ветер вспугнул их, и она исчезла превратясь в хаотичный рой. Для того чтоб сгореть на лету цветом ацитиленновой горелки. Пошел зеленый дождь, и я нашел от его капель укрытие в доме. Но зайдя в него, я очутился не в темных коридорах, а оказался в каменной пустыне. Вдали виднелся полуразрушенный дом. Над ним висело слово « ДОМ МЕРТВЫХ ». Это оказался склеп. Сгорая от любопытства я, дойдя до этого дома, вошел в него. На полках лежали мертвые тела. Здесь были люди всех возрастов, и рас, совсем разрушенные временем и разными процессами. Но среди всех этих тел было одно, вид которого меня привлек. Оно было живым. От него исходило магическое свечение. Мне нравились привлекательные линии женского тела. Она казалась мне живой. Живущей! Я почувствовал тепло, которое исходило от тела. Оживающего тела! Она открыла глаза полные удивления. На моих глазах происходило пробуждение от смертельного сна! Что может быть удивительнее и чудеснее!? Я взял ее за руку, и мы вышли в другие двери. Мы попали на пустынную планету. И сделали ее своей. Сделали так, как нам хотелось. Это был наш мир. И кроме нас не было никого. Кроме зеленного дождя, трех лун, солнца и черных муравьев, которые здесь обиталище нашли. Мы были счастливы я - рыжий человек, которого возможно нет и та, что смогла победить смерть…

Екатерина Четкина

Золотова Екатерина (творческий псевдоним Чёткина Екатерина). Родилась в апреле 1985 года. Живу в городе Екатеринбурге, закончила Уральский Государственный Университет им. Горького, химический факультет. Работаю в науке, занимаюсь экологией леса. Аспирантка. Являюсь дипломантом всероссийского конкурса «Facultet-2009» в номинации «крупная проза, первая любовь». Мои произведения были отмечены на фестивале фантастики «Ф3», конкурсе «Аэлита-nag», «Золотая чаша2010», «Белая скрижаль», “В формате Чехова Екатеринбургский вариант”. Мои рассказы можно найти в сборниках «Club Story. Полный чилаут», «Unzensiert №2», в журналах «Техника молодежи», «Уральский следопыт», «Невский альманах», «ХХI век», в электронных журналах «Магия-ПК», «Голос Эпохи», «Млечный путь», «Альтернативная проза» и др. По моим сказкам снимали мультфильмы для проекта «Уроки Тетушки Совы» творческого объединения «Маски». Несколько рассказов включены в аудиосборники «Фантаскоп». В апреле 2010 года вышел в свет дебютный роман «Хочу познакомиться».

АПГРЕЙД НА СЧАСТЬЕ – Слушайте, доктор, мне очень нужна еще одна процедура, – твердо сказала Инга. – На кону моя карьера, я не за тем так долго трудилась, чтобы сейчас все потерять. – Я понимаю вас, но результаты обследований однозначны. Ваш мозг достиг своих пределов, и дальнейшее вмешательство может привести к плачевным последствиям. Инга вздрогнула, но голос прозвучал спокойно: – Каким именно? – При самом лучшем раскладе у вас появятся головные боли, мигрень, тошнота, возможны, различные невралгии. При другом развитии событий – полная или частичная деградация, утрата контроля над одной или несколькими сферами управления личностью. Вы понимаете, каков риск? Девушка забарабанила ухоженными ногтями по поверхности стола и задумалась: «Перспективы пугают, но особого выбора нет. Ритка, зараза, дышит в спину, еще одна разгонка мозга, и она в кресле замдиректора, а я в заднице… Карьера – это все, что у меня есть!». – Если я подпишу, что понимаю опасность и не имею к вашей клинике претензий, то операция возможна? Доктор пристально посмотрел на свою постоянную клиентку и ответил: – Мне интересна работа на грани возможностей, поэтому я соглашусь… Только оплата пойдет по повышенным расценкам. – Деньги – не проблема, еще заработаю с вашей помощью, – усмехнулась Инга. – Операция должна пройти до конца месяца, в первых числах октября у нас будет тестирование. Он кивнул и сделал пометку у себя в блокноте. Когда за посетительницей закрылась дверь, устало прикрыл глаза и подумал: «Хороший экземпляр для

докторской… Думаю, скоро их много повалит. Надо бы «апргрейдиться», а то столько всего придется проанализировать». В аналитическом отделе местного филиала международной торговой корпорации царило оживление. Сотрудники, взбудораженные новостью, обсуждали подробности и строили догадки: – Вы слышали, что с Ингой случилось? – Ага. Говорят, она с ума сошла. – Ерунда, она сама себе уровень интеллекта понизила, чтобы личную жизнь наладить. – Бред! Никто на такое не отважится. Просто врачебная ошибка. – А может она просто устала и послала эту работу? – неожиданно вступила в разговор практикантка, стажирующаяся в офисе уже вторую неделю. Ответом ей послужили изумленные взгляды. – Милочка, о работе так даже думать не стоит, – нравоучительным тоном начала Зинаида Степановна, старожила отдела. – Без нее ты никто. Нет работы – нет жизни. Ни кредит не взять, ни зуб не вылечить, ни на отдых не съездить. Да и какая личная жизнь без карьеры? Кто обрадуется приживалке? Только такой же оболтус. И будут они жить в шалаше и питаться с помойки. Кстати, данное социальное явление набирает обороты, забыла, как по-умному этот сдвиг по фазе называется… Дауншифтинг, кажется. Практикантка смущенно покраснела и принялась с двойным усердием читать лежащие перед ней документы. Хлопнула дверь и на пороге появилась Рита Николаевна, уже два дня как новый замдиректор их филиала. – Опять сплетничаем? – презрительно фыркнула она. – Может, пора начать работать? Иначе, боюсь, кто-то без премии останется. – Извините, а правда Инга Валерьевна сама уволилась? – не выдержала одна из сотрудниц. – Да, – кивнула Рита Николаевна и по лицу пробежала тень.

Если честно, то она даже не чувствовала радости, что соперница ушла. Скорее ее это напугало до чертиков. Воспоминания услужливо подсунули улыбающееся лицо Инги и ее восторженную болтовню о дальнейших планах. Риту до зубного скрежета мучили два вопроса: «Что произошло? И не случится ли это с ней?». «Да уж, не хотелось бы из умной и красивой женщины превратиться в жизнерадостного дауна», – хмуро подумала она, закрываясь у себя в кабинете и погружаясь в привычное течение жизни. Инга стояла на поляне и щурилась от яркого солнца. Каждая клеточка ее тела, казалось, пела от счастья. «Как я раньше могла не выезжать на природу? – удивлялась она. – Здесь так свободно дышится, а тишина просто завораживает… Не верится, что две недели назад я думала только о карьере». Сейчас, как никогда ранее, она чувствовала себя полноценной. «Доктор бы с тобой не согласился, да и не только он, - Инга усмехнулась, вспомнив реакцию знакомых, когда она сказала, что собирается продать квартиру и перебраться жить за город. – Все-таки у судьбы странное чувство юмора, собиралась разогнать интеллект и дальше развивать карьеру, а получила удивительную способность – видеть реальность такой, какая она есть. И пусть все считают меня сумасшедшей, а я буду счастливой!».

ПРОКЛЯТЫЙ МАРШРУТ Аня зябко поежилась под порывом ледяного январского ветра и плотнее укуталась в коротенькую норковую шубку, что, впрочем, не сильно спасало от тридцатиградусного мороза. Ее хорошенькое личико недовольно нахмурилось, взглянув на аккуратные золотые часики. «Где только эти автобусы носит? Неужели такое постоянно? Ухитрился же мой красавец ниссанчик сломаться именно сегодня, когда шеф устраивает пресс-конференцию, – уныло подумала она, перебирая замерзшими ногами. – Ну, приди же, автобусик! Очень тебя прошу! Мне нельзя опаздывать!». Повалил снег. Большие пушистые снежинки неспешно падали на землю, увеличивая и без того объемные сугробы. Зима в этом году выдалась холодная и многоснежная, чем несказанно «радовала» жителей города. Аня близоруко сощурилась, пытаясь разглядеть заблудший общественный транспорт, но его не наблюдалось Еще несколько таких же невезунчих топталось вблизи загородки, гордо именуемой остановочным комплексом. Кое-кому из них, не такому щепетильному к внешнему виду, было легче, чем Ане, валенки и теплая дубленка отлично справлялись с морозом. Желтая морда маршрутки появилась неожиданно, словно материализовавшись из снежного бурана, танцующего на обледенелой дороге, и, скрипнув

тормозами, остановилась прямо напротив Ани. Дверь с номером тринадцать гостеприимно отъехала, приглашая в черное нутро салона. «Моя!», – радостно подумала девушка и стала залезать в машину. С каждой секундой в ней росло удивление в перемешку с раздражением. Глаза почти полностью ослепли от окружающего мрака, а в нос ударил затхлый, сырой воздух, как из бабкиного подполья. – Что тут делали то? – брезгливо прошептала Аня, но все же плюхнулась на первое попавшее сидение. Состояние замороженной рыбы ей претило куда больше, чем двадцать минут, проведенных в дискомфорте. За ней никто из людей не последовал, и маршрутка резко сорвалась с места. Аня недовольно проворчала: – Можно ли поосторожнее! Шофер не удосужился ответить, но девушка и не ждала извинений. Она с удовольствием вытянула окоченевшие ноги и попыталась пошевелить пальцами, упакованными в модные узкие сапожки. Ее глаза уже привыкли к темноте и она смогла увидеть, что все остальные места пустовали. «Странно! Так долго не было транспорта... А ведь на остановке кроме меня тоже никто не зашел. Не их маршрут? Хотя тут всего две ходят… Может они рассмотрели какое-то объявление, а я нет?». – Простите, вы едите по маршруту? Скудный свет приборной панели позволил заметить утвердительный кивок черного силуэта с крепкими жилистыми руками. «Отлично, – облегченно вздохнула девушка. – Повезло! Сейчас быстро домчусь до работы». – Сколько стоит проезд? – громко задала она следующий вопрос, отметая бесполезные попытки отыскать листок с подсказкой. Раздался тихий смешок и скрипучий глухой голос ответил: – Двенадцать рублей. Аня расстегнула кожаную сумку и принялась шариться в поисках кошелька. Наконец найдя, пересела на ближайшие к водителю сидение и подала деньги. – Возьмите! Рука с длинными пальцами быстро выхватила их и спрятала в бардачок. «Ну и запашок от него! Неужели помыться сложно», – подумала Аня с презрением. Она всегда предпочитала полежать в ванной с ароматной пеной, чем помогать старой матери по дому, односложно отвечая: «Это твое хобби всем прислуживать, а не мое!». Девушка знала, что в этой жизни надо быть безжалостной стервой, использовать, обманывать, лезть по головам к своему счастью. Маршрутка неслась на огромной скорости, игнорируя остановки. Ветер со снегом укрывал от взгляда очертания домов, машин, деревьев, людей, смывая все в безликую белую картину с редкими вкраплениями отпечатков реальной жизни. По спине

девушки пробежали мурашки дурного предчувствия: «Почему мы не останавливаемся? Ему деньги лишние? Что за чертовщина такая?». Словно подслушав ее мысли, газель стала сбавлять скорость и плавно подрулила к обочине, прямо перед худосочным стариком: – Ну, наконец… Заждался уже, – кряхтел он, взбираясь на ступеньку. Автоматическая дверь впустила его внутрь и молниеносно захлопнулась, перед полным телом барышни в цегейковой шубе. На ее лице застыло ошарашенное выражение. Она что-то пробормотала себе под нос и удрученно покачала головой. Ане почему-то стало смешно: «Так тебе и надо, клуша!». Вошедший старик в стареньком дутом пуховике и меховой шапке, побитой молью, прошел в конец салона и теперь настойчиво вопил: – Передайте за проезд! Аня фыркнула и сказала, не поворачивая головы: – Не фиг, проползать было. Заплатите, а потом уж садитесь. Старик гневно запыхтел: – Ну, и молодежь пошла! Грубияны, одни! Девушка равнодушно отвернулась к окну и стала пытаться что-то разглядеть через заледеневшие стекла и бущующую метель. Уже скора должна быть ее остановку. Старик дополз до водителя и передал деньги, тоже заметно сморщившись от неприятного запаха. – Почему нет автобусов? – спросил он с царской интонацией, когда водитель забирал деньги. Вопрос остался без ответа, что старика заметно подзадорило. – В прежние времена порядок был. Образование, здравоохранение – бесплатное. Хорошо работаешь – льготы, путевки в санаторий, а то и место в очереди на собственную жилплощадь. А что сейчас? Беспредел и казнократство! Страна воров, бездельников и торгашей. Раньше все по-справедливости было. Шофер сдавленно хихикнул. «Ненормальный какой-то, – подумал старик. – Или ни фига не понимает, приехал из своего чучкестана на заработки, топчет русскую землю и смеется над нами. – В его душе всколыхнулась ненависть. Он их всех на дух не переваривал. – Захватчики проклятые... Взять бы да перерезать их всех или заживо сжечь, как ту немецкую семью». На его губах заиграла хищная улыбка. Взвизгнули тормоза, а девушка со стариком чуть не свалились со своих мест. – Осторожнее надо! Не скот везешь, – возмутились они одновременно. Водитель и не думал извиняться, лишь неприятно хохотнул в ответ. «Весельчак, – зло подумала Аня. – Надо будет посмотреть номер машины и позвонить хозяину. Думаю, без работы ему будет уже не так смешно». В салон залез молодой парень приятной наружности

и в приличном прикиде. «День налаживается», – подумала девушка, кокетливо улыбкой приглашая незнакомца сесть рядом. Нужно иметь много парней, чтобы они шли на пользу для души, тела и кармана. Парень передал деньги, сел рядом с Аней, но знакомиться не спешил. Достав наушники и сотовый, он отгородился от людей громкими звуками рэпа. Неожиданно в памяти возникли эпизоды его развлечений. Щенки, найденные под верандой в детском саду, принесли много любопытных открытий и ощущений. Ему нравилось ставить эксперименты, препарировать. «Так я становлюсь сильнее», – считал парень. Это был его первый опыт. За ним последовали другие. Он мастерски научился ловить голубей, приобрел своих поставщиков на «Птичьем рынке» и узнал, чем хорошо отстирывать кровь… Его манила недозволенность и человек. Скоро придет время попробовать и с ними, надо лишь подобрать подходящий момент и жертву, которую не станут искать. Еще одна остановка. В открытую дверь ворвался морозный свет и жизнерадостный мальчуган лет десяти с большим ярким рюкзаком на спине. Он устроился на сидении за спиной у водителя и сейчас с любопытством разглядывал остальных пассажиров, потом стал дышать на стекло и выводить узоры и смешные рожицы. «Родители совсем разленились, – подумала Аня, – даже проводить ребенка в школу в лом… Хотя, я бы поступила так же. Стоит с детства приучать к самостоятельности, чтобы потом на шею не сел». До ее остановки оставались считанные метры, проехать перекресток и все. Маршрутка набрала не мыслимую для города скорость. «Шумахер, – подумал парень, отвлекаясь от хитросплетения песни. – Уважаю любителей экстрима, это тебе не штаны в офисе протирать». – Такой отчаянный парень бы пригодился на войне, – прошамкал себе под нос старик. Светофор на перекрестке подмигнул желтым. Водитель маршрутки и не думал тормозить. Пассажиры согласно молчали, чем быстрее приедут, тем быстрее окажутся в ласковом тепле домов. Удар чудовищной силы подбросил железную коробку на колесах и откинул на тротуар, где ссорился пьяный мужик со своей дамой сердца. Аня почувствовала, что тело потеряло свой вес и летит вперед подобно стреле сквозь осколки лобового стекла. «Мамочка, прости», – подумала она, сквозь промелькнувшие картины жизни и потеряла сознание. Старик, словно мешок с песком, ударялся о стены маршрутки, пока та делала последний кувырок. Его мысли были пусты и холодны, он давно слишком тесно общался со смертью. Парень успел лишь поднять глаза, когда мир завертелся, как сошедшая с ума юла. Осколки стекла впились в его тело, причиняя дикую боль. Хрустнула нога. Он взвыл и, кажется, стал понимать, что

чувствовали животные при его увеселениях. Малыш не страдал, один удар головой и он обмяк словно сломанная игрушка. – Дар чистой души засчитан, – тихо сказала белокурая худая женщина. – Она останется жива и через девять месяцев родит мальчика. – Мне по барабану. Без нее работы хватит, этих бы грешников пристроить поуютнее, – хмыкнул упитанный мужчина и хихикнул. – Отличненько покатались.

НИЧТО НЕ ВЕЧНО – Все разрушается, – тихо прошептала я, глядя на моросящий за окном дождь и бесчисленное количество ярких белых и красных огней, проносящихся по дороге машин. Сил плакать не осталось, как, в прочем, и желания топить боль назревающего разрыва в алкоголе. Ничего не могло унять тоску и безысходность, хищно разрывающую плоть моего любящего сердца… Ему стало скучно. Он вспомнил о старых друзьях и привычках. Может, еще о ком-то, но я не могу допускать этих мыслей, боясь за остатки рассудка. Мне невыносимо страшно и горько, что это конец. Мы так долго и терпеливо строили наш общий мир, кирпич за кирпичом. Доверие, забота, теплота, внимание, нежность, предупредительность, страсть – все это мы взращивали и лелеяли, чтобы наш семейный быт оставался идеальным… Но неожиданно ты назвал его пресным и рутинным. – Почему? Что я делала не так? Надо было закатывать скандалы? Строить глазки другим мужикам, чтобы ты не усомнился в моей привлекательности? – закричала я в пустоту трехкомнатной квартиры, на которую мы так долго копили. Десять лет. Счастливых и не очень. Мы преодолевали преграды и болезни, опираясь друг на друга, радовались успехам и праздновали победы… Никто не виноват, что все в этой жизни проходит. Люди рождаются и умирают, а их чувства еще более быстротечны и непостоянны. Пора бы привыкнуть к этому, издать учебник о законах, правилах игры и последствиях любви и не искать лебединую верность, неземное единение в отношениях между мужчиной и женщиной. Там сплошная проза, в суматохе между бытовыми делами тебе достается легкий поцелуи, возможно нежное объятие и, если совсем повезет, то жаркий шепот признания защекочет твое ушко. – Боже, я больше не выдержу этого, – прошептала я, садясь на пол и раскачиваясь из стороны в сторону, чтобы отпугнуть своей безумностью подкрадывающееся одиночество. Но оно не испугливых. Оно видело и не такое – лужи крови от вскрытых вен, пустые глаза с расширенными от наркотика зрачками и сломанными

душами, неспособными верить в будущее, людей с растоптанными судьбами, спокойно шагающими навстречу смерти, ведь здесь для них больше ничего нет. Без искренних чувств, душевного тепла мир похож на ад… К какой категории причислить себя? Могу ли я совершить самоубийство? Ответ – нет, но не из-за того, что я верю в смертный грех, а из-за того, что ценю данную мне жизнь. Пуститься во все тяжкие? Туманить разум бесполезно, только отдача реальности будет еще больнее. Не верить в любовь? Вероятно, но… К сожалению, я – дура. Романтичная, добрая, способная понять, простить и вновь поверить… Значит, я – особенный случай, и колючее одиночество станет верным другом, коротающим со мной вечера и ночи. Раздался звонок в дверь. Я испуганно вздрогнула от неожиданности, но потом поток радости подхватил меня и понес открывать замки ему. Самому любимому и дорогому человеку на свете. Моему мужу. – Привет, – выдохнула я, увидев Диму. – Привет, – ответил он, опуская взгляд и торопясь избавиться от одежды. – Ты весь вымок. – Да, забыл зонт. Я ощутила его напряжение и запах перегара. – Ты пил. – Немного. После работы с друзьями в баре посидели маленько. «Да? А я сижу в пустой бетонной коробке и мучительно жду твоего прихода. Дима, что с нами происходит? Все катится под откос. Я стараюсь держать себя в руках, не надоедаю постоянными звонками, проверками. Может, зря? Предел моего доверия истекает. Я страдаю и не знаю, сколько еще выдержу», – подумала я, но вслух лишь сказала: – Понятно. Переодевайся и пойдем ужинать. Привычные действия немного успокоили сумятицу в душе. Я разогревала еду, накрывала на стол и искала ответ на извечный вопрос: «Что делать?». Умом я понимала, что надо перестать себя мучить неизвестностью, придумывать ему оправдания или представлять сцены измен, но облечь свои подозрения, эмоции в слова не получалось – мешал страх. Невообразимо глупо бояться потерять того, кто уже отдалился на столько, что ты не можешь ответить на простые вопросы, где, с кем и почему твой муж проводит вечера вне дома. – Оль, – тихо позвал он, садясь за стол. – Да, – отозвалась я, и сердце испуганно сократилось: «Он признается и все – наша семья развалится на кусочки, которые невозможно склеить обратно. Смогу ли я забыть и принять планомерные измены? Скорее всего, нет. Единичную можно перетерпеть, выстрадать прощение, но постоянную ложь не оправдать. Она ужасна априори». – Ты очень устало выглядишь. – Странный комплимент, – отшутилась я, накладывая ему в тарелку плов. Ел он молча и как-то уж слишком сосредоточенно,

словно готовился к важному разговору. Конечно, может мне это мерещилось. У страха глаза велики. Я тоже не лезла с пространственными разговорами ни о чем и уж тем более не накидывалась с вопросами: «Где был? Перечисли с кем?». Важная составляющая хорошей семьи – доверие. Это я уяснила с детства, когда мама из-за своей мнительности и ревности превратила жизнь отца в кошмар. Истерики, ссоры с битьем посуды и постоянные нескончаемые упреки по придуманным поводам. Они развелись, когда мне исполнилось десять лет. – Спасибо, все было очень вкусно, – поблагодарил он, убирая грязную тарелку в мойку. – Чай будешь? – Давай. Я достала два пакетика зеленого чая, расфасовала по чашкам и залила кипятком. Дима продолжал пребывать в задумчивом, отрешенном от меня состоянии. – Осторожно горячий, – предупредила я своего рассеянного супруга. Он кивнул и посмотрел на меня. Я неуютно передернула плечами. Он разглядывал с интересом незнакомца, с любопытством, но без должных чувств. «Разлюбил! У него другая! – Лихорадочно забились мысли в моей голове, вызывая ноющую боль. – Надо узнать правду! Кому от нее будет легче? Мне? Ему? Или ей? Разрушить семью легко, а вот сохранить дано не каждому. Я справлюсь. Он перебесится и успокоится. Зачем мне знать о его сомнениях, увлечениях? Мы вместе со студенческих лет, познакомились через друзей и через два месяца подали заявление в ЗАГС, рассудив, что настоящим чувствам время терять ни к чему. Сначала жили с моими родителями, которые заботливо поддерживали молодую семью в непростое время притирки друг к другу и голодной безработной молодости. Конечно, Дима сразу стал подрабатывать, браться за всякие халтуры, но деньги все равно получались смешными. Несмотря на это, мы были очень счастливы. Потом получение дипломов и переезд в собственную двухкомнатную квартиру, которые освободили для нас уже его родители… – Оля, я думаю, нам стоит поговорить. – О чем? – сделала я удивленное лицо. – О нас, – глухо ответил он, сосредоточенно мешая сахар, который даже не положил к себе в чашку. – Может, не стоит? – прямо спросила я. – Не знаю… Я больше, так не могу. – Да? – спокойно переспросила я, хотя видит бог, как тяжело мне давалась эта выдержка. – И что же тебя мучает? Любовница на воссоединении настаивает? Дима удивленно и испуганно посмотрел мне в лицо: – Так ты знаешь? – Нет, но теперь знаю, – горько ответила я. – Сам посуди, о чем ты мог мне сообщить? Не обошлось, злая участь разлуки добралась и до нас. Никогда бы не подумала. Мы так подходим друг другу. Две половины одного целого… Даже не знаю

стоит ли его дальше слушать? – Ты всегда отличалась догадливостью, тактом и искренностью… Ты замечательная… – Перестань! – резко оборвала я его поток комплиментов. – Ты пытаешься сделать мне еще больнее? – Оля, я… – Не надо. Наверное, ты намеревался уйти? Собирай чемоданы и убирайся! – выкрикнула я и убежала в ванную. Открыла краны на всю катушку и заревела. Горько, навзрыд, чтобы боль, пульсирующая внутри меня отпустила, ушла… «Он уходит от меня ради нее. Бросает после десяти лет. Ужасно, на столько, что я не могу поверить в реальность происходящего. Всему виной… Даже не знаю. Рутина или его повышение по службе. Некоторые бабы за версту деньги чуют и выгоду… Но что делать мне? Как жить без него? Может, стоит поговорить? Выяснить все. Я ведь ему и рта раскрыть не дала», – подумала я, утерев слезы, потом умылась, закрыла воду, несколько раз глубоко вздохнула и вышла из ванной. – Ты здесь, – констатировала я, заходя в спальню и глядя на Диму, сидящего на краю постели с открытой, пустой сумкой. – Да, – еле слышно отозвался он. Я присела рядом и положила голову на его плечо. Мы молчали, совершенно не зная, как начать важный для нас обоих разговор. Если честно, мне и не слишком хотелось слышать излияния его души по поводу их судьбоносной встречи, ее прекрасного образа и милых привычек. Мне больно слышать его измену, оформившуюся в пустые слова, но и другого выхода нет. – Кто она? Он вздрогнул и не издал ни звука. – Ты же сам говорил, что нам надо поставить точки, а сейчас молчишь. – Помнишь, я в прошлом году попал в больницу с пневмонией? – неожиданно спросил он. – Да, конечно. – Вот тогда я и познакомился с Машей. Она ставила мне уколы. «Медсестра. Ни одну не помню. Они там все молоденькие и миленькие… Я моталась к нему два раза в день, а он, оказывается, уже был под присмотром. Как все в этой жизни просто и глупо», – подумала я с горечью. – Тогда ты в нее и влюбился? – заставила я себя произнести страшные слова. – Нет, – просто ответил он. – Мы стали болтать в те вечера, когда она дежурила. Она рассказывала о своей жизни, о сыне, которого приходится одной поднимать, о желании учиться… И я пообещал похлопотать за нее. Ты же знаешь, у моего друга отец сидит в приемной комиссии медицинского института. «Какой ты добрый! – мысленно съязвила я. – Ради непонятно кого столько лишних телодвижений. Она

тебе сразу понравилась, иначе бы ты не желал ей быть полезным. Никогда не думала, что ты вздумаешь поиграть в героя, в рыцаря на белом коне… Видимо, в каждом мужчине заложено оберегать слабую женщину, а я никогда не показывала свои страхи и горести. Хотела быть сильной, самостоятельной, чтобы не только ты пахал на работе и вез на себе воз обязательств. Дура!». – Знаю, что ты не понимаешь и не одобряешь мой поступок, но я не мог просто выписаться из больницы и забыть про нее. Она дала свой номер и сказала, что будет ждать. – Как трогательно, сейчас заплачу. Она тебя использовала тогда и продолжает это делать сейчас. Ты ведь помог ей? И вы до сих пор общаетесь? Теперь, наверное, вы уже не только за ручки держитесь? – Ольга! – повысил он голос. – Прекрати! – Почему? – спросила я, также поднимая голос. – Тебе не идет этот сарказм и злость. Ты всегда такая добрая, рассудительная, а тут… – Мужа не каждый день уводят, поэтому и веду себя не стандартно, – отрезала я. – Да, что ты обо мне знаешь? – Как это? – недоуменно пробормотал он. – Проехали… Давай дальше про твою прелестницу. – Я не знаю, что ты еще хочешь знать. – Все! – Маша поступила в институт. Ванька у нее просто прелесть, умный и воспитанный мальчуган. К технике, так тянется. Боль достигла кульминации… Ребенок – вот, что его притягивает к ней… Он лицемерно уверял, что малыш не нужен семье, от него только проблемы, что мы не готовы на столь серьезный шаг… Подлец! Скотина! Из-за него я не родила… Наверное, уже и не получится. Мне тридцать лет, я осталось без мужа… Можно взять и переспать с молодым парнем, залететь и войти в разряд матерей-одиночек. К сожалению, не смогу. Я воспитана в слишком строгих правилах. – Ты с ней из-за него? – прохрипело мое горло. Я даже сама не понимала, как вырвался этот глупый вопрос… И так ведь все понятно. – Оля, почему я должен быть с ними из-за чего-то или кого-то? Мне нравится быть нужным, видеть их благодарность. – А разве мне ты не нужен? – в сердцах выдохнула я. – Не знаю… Ты сильная, а они нет. Странная, до безобразия смешная формулировка повода ухода из семьи. Ну, что ж… На что хватило воображения. «Сильная, – повторила я про себя. – Я хотела быть такой и, видимо, мне удалось. Не гарант, что будь я беспомощной клушей он бы остался со мной… По крайней мере благодаря врожденному упорству и трудолюбию у меня есть хорошая и высокооплачиваемая работа». – В общем, я поняла. Обсудим нюансы развода,

– деловито начала я, затаптывая глубоко в себя боль и отчаяние. – Раз я сторона пострадавшая, то справедливо отдать мне квартиру и убраться отсюда с одним чемоданчиком. Ты как считаешь? – Хорошо, – ответил он. – Нам ничего не надо. – Благородно. Только вот, боюсь, твоя деточка считает иначе, – язвительно прокомментировала я. – Не все смысл жизни видят в деньгах. Это ты пахала, как бешенная… Мне приходилось тоже вкалывать дай боже, чтобы не выглядеть в твоих глазах лодырем. Вот мне тридцать лет и что я видел в этой жизни кроме работы? Один раз съездили на юг и еще раз в санаторий. Я устал! Не хочу так жить! Опротивело все. Ты хорошая, но с тобой я загибаюсь. Мне нужен глоток свободы, счастья… Знаешь, в студенческие годы ты была другой – радостной, иногда немного бесшабашной, а потом превратилась в этакого робота по созданию благополучия в семье. А мне нужна жена, которая гордилась бы мной и доверяла! Я боялся твоей неуемной жажды все сделать правильно, скорее даже идеально… Ты успевала столько всего сделать, а я уставал, но не показывал виду. Я же мужчина, опора семьи… Жизнь одна и никто мне не возвратить упущенные за зря годы. Он говорил эмоционально, изредка размахивая руками, а я, молча, слушала, и мое сердце заковывалось в лед сожаления и грусти. Ничего не вернуть… Наша жизнь сплошная череда ошибок. Некоторые из них мы признаем, о некоторых даже не догадываемся. «В чем то он прав… Зачем я так старалась? Ради чего? Теперь начну жить ради себя», – подумала я, устало закрывая глаза. – Тебе плохо? – тут же спросил Дима. – Все нормально, – ответила я, вздрагивая. – Сегодня пятница, встречаемся в понедельник около районного Загса и подаем заявление. Он согласно кивнул. – Ладно, не буду тебе мешать, собирайся, давай, а я прилягу, – еле слышно сказала я, уходя в спальню. Я упала на нашу с ним кровать и уставилась в потолок. Странно, надоедливых мыслей и тех нет. Холодная, равнодушная пустота. Говорят, по статистике разводом заканчивается восемьдесят процентов браков. Почему то я наивно полагала, что меня сия чаша минует... Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем хлопнула дверь и мой любимый ушел. Навсегда. К другой… Больше нет объемного слова «мы». Есть только я, и надо научиться с этим жить… Хотя… Ничто не вечно.

Стихи детям Юрий Розовский Юрий Розовский - член Союза писателей России. Написал и издал около десятка книг стихов и прозы. На очереди новая книжка для детей, подборку из которой мы предлагаем нашему читателю.. УЛИТКА Ножку выставив, улитка Отдыхает на крыльце. И довольная улыбка На улиткином лице, Потому что у улитки Дом её всегда с собой, Начиная от калитки И до дыма над трубой. Потому что к ней подружка Забежать вот-вот должна – Вон уже её ракушка, За травинками, видна. Потому что солнце светит И порхают мотыльки, Потому что есть на свете Распрекрасные деньки. И в один из них улитка Отдыхает на крыльце. И довольная улыбка На улиткином лице.

Но старательно мела: Под столом, под табуреткой, Под упавшею салфеткой, Под духовкой с пирогами И у мамы под ногами… Дуне нравится трудится. Мама может ей гордиться! ГЕНЕРАЛ Полощутся пластмассовые флаги И трубы оловянные ревут. Фрегаты, из линованной бумаги, Стреляя, прямо по полу плывут. Грохочут пластилиновые танки, Летает самолётик из стекла. Но крепость, из пустой консервной банки, От них укрыта ножкою стола. Хитёр противник и стреляет метко И может воевать хоть до утра. Но храбро пробирается разведка Сквозь заросли пушистого ковра. Расставив артиллерию на книжках И рядом штаб, со знаменем на нём, Сам генерал, в коротеньких штанишках, Елозил на коленях под огнём. Ещё немного и придёт победа, Противник еле бьётся у стола. Но время докатилось до обеда, И мама генерала позвала.

ТУЗИК Вдоль по улице шёл карапузик, Юрка – маленький мальчик такой, И конфету, с названием «Тузик», Он по фантику гладил рукой. Голубиная стая слетелась И смотрела на мир свысока. Юрке очень конфету хотелось, Но сильнее хотелось щенка. Только мама сказала, что «рано», Папа тоже «не надо» сказал. А, по фантику прыгая рьяно, Тузик мальчику палец лизал. Он носился и весело лаял, Вверх по фантику бегал и вниз. От дыханья собачьего таял, Под обёрткой, конфетный ирис. Фантик стал темноватым, по цвету, И, вообще, был немного помят. Только Юрка не кушал конфету, Потому что друзей не едят!

ДРУЖОК Он ещё не взрослый пёс, Но серьёзный – что ты! Папа мне его принёс, Возвратясь с работы. Опустив на пол, из рук, Рыженький комочек, Он сказал: - Держи мой друг, Вот тебе дружочек. Встал дружок и заморгал Парой чёрных бусин, Тявкнув, жутко напугал Тапочек бабусин. Нос потрогав языком, Лапкой стукнув об пол,

ДУНЯ Дуня маме помогала, Пол на кухне подметала. Только это так не просто, Веник выше Дуни ростом. Дуня взрослой быть хотела, Упиралась и пыхтела, Пот по лобику лила,

Прямо к блюдцу с молоком Мой дружок протопал. Всех он очень насмешил Статью неуклюжей, И знакомство завершил, С нами, первой лужей.

В пряже вязнут коготки. Обмотало карапуза, От усов и до хвоста. Бац! И шлёпнулась на пузо Эта копия кота. ВОПРОС Мама плакала от лука. Я подумал, ничего, Если он такая злюка, Я за это съем его. От меня ему, уж точно, Никуда не убежать. Съем его – «ням-ням» и точка! Будет знать, как обижать Маму лук вот этот самый! Только вот что не пойму? «Кашу ешь» – твердят – «за маму». А её-то почему?

ОБИДА Несчастье у Марусеньки! Бедняжка слёзы льёт Рябиновые бусики, На шее у неё, Дрожат от огорчения, Как красные драже. Песочного печения Ей не слепить уже. Пластмассовая формочка Была, но больше нет. А всё соседский Вовочка. Его велосипед Проехал по песочнице И, будто бы рукой, Всё смёл. И плакать хочется От дерзости такой. Рыдают куклы бедные, Обиды не снесли. Ах, лучше б Вовки вредные В капусте не росли!

КАПИТАН Когда я выросту большой, Я стану капитаном. Быть капитаном хорошо, Ходить по океанам На всевозможных кораблях. Пока же подрастаю, Я на весенних, на ручьях, Кораблики пускаю, Ненастоящие пока, Из щепки неказистой. Бежит, бежит ручей-река, Плывёт кораблик быстро. Я за корабликом бегу. А как же вы хотели? Застрянет он, я помогу, Сниму беднягу с мели. А кто заторы разберёт? Торосы кто разрушит? В воде кораблик мой плывёт, А я бегу по суше. Вот-вот конец придёт ручью, Большая лужа вскоре. Я лужу солью посолю И это будет море.

ПРО МЫШЕК Мышка малышка – большая плутишка. Серое мышка надела пальтишко, Дверь приоткрыла в мышиной норе, И ускользнула играть во дворе. Там её ждали другие мышата, И первоклассники и дошколята. Старшие младших учили читать, Синий букварь позволяли листать. В нём к каждой букве имелась картинка: К буковке «А», например, апельсинка, К буковке «Б» бутерброд с колбасой, «В» - виноград, «З» - зайчишка косой. Хочешь читай, хочешь просто смотри. Так доходили до буковки «И». Буковке «К» соответствовал КОТ!!! Кошек боится мышиный народ. Только завидев картинку кота, С визгом неслась по домам мелкота.

ЁЖИК – ПРОСТУДА Ёжик по горлу гулял моему. Было уютно, как в норке, ему. Ёжик колючки убрать не успел. Мама сказала, что я заболел. Мама дала мне малину и мёд. Ёжик, с тех пор, у меня не живёт.

ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ День рожденья у котёнка Праздник, что ни говори. Мама кошка, для ребёнка, Прикатила целых три Мягких шерстяных клубочка, У хозяйки их полно. Смотрит мама на сыночка И, наверно, ей смешно Наблюдать, как тот катает Непослушные клубки. Нитка лапки обвивает,

ЖАРА Носорог сказал: «Жара!» «Да, жара!» - сказал жираф Бегемот сказал лишь: «Ух!» И, с разбегу, в реку плюх!.

ЧАСЫ С КУКУШКАМИ На столе, с какао, кружка, На стене часы спешат. В них сейчас живёт кукушка, И выводит кукушат.* Подрастут кукушки дети, Где же всех их разместить? Что ж, придётся мне в буфете Много дырочек сверлить. Мама им наварит каши, Я кормить их стану сам. А потом, соседи наши, Разберут их по часам. У соседей станут сами Кукушата куковать. И с кукушкою часами Дом наш будут называть.

Вызывая общий смех. Дети хлопают в ладони, Их любуясь суетой. И бегут к тележке, пони Запряжён в тележке той. Он, ленивою трусцою, Ребятишек в путь повёз. Пыль, цветочною пыльцою, Вверх летит из под колёс. Мимо движутся вольеры. На колёсах путь быстрей. Маши, Вани, Коли, Леры Загляделись на зверей. Зебры выгнулись вопросом, Старый тигр приподнял бровь. Серый слон, огромным носом, Отправляет в рот морковь. Вон вольер для носорога, Рядом горные козлы. Да и птиц довольно много: Грифы, страусы, орлы. Мишка ветку обнимает Крепко, чтобы не упасть. Бегемот вовсю зевает, Широко разинув пасть. Две мартышки льнут друг к другу, Словно в баночке драже. Пони бегает по кругу. Круг закончился уже. Сходят грустно ребятишки. Их мордашки так милы. И кричат: – Пока, мартышки! До свидания, орлы! Мы сюда вернёмся снова, Мы ещё придём не раз. Эй, жирафа! Будь здорова! Не скучай пока без нас.

ГНОМИКИ В лесу росли два домика, Похожи на грибки. И жили в них два гномика – Большие шутники! Такие хохотунчики, Ну просто «Ох!» и «Ах!» Все столики и стульчики Смеялись в их домах. Когда резвились гномики, От хохота визжа, Смеялись даже домики, Окошками дрожа. И их многоголосица Так заразила всех, Что до сих пор доносится Из леса звонкий смех! В ЗООПАРКЕ В Зоопарке день погожий. Солнца диск вверху повис. И жираф пятнистокожий Из вольера смотрит вниз. Все жирафовы соседи У жирафа на виду: Слева белые медведи Бултыхаются в пруду. Справа лев золотогривый – Повелитель жарких стран, А за ним живёт спесивый Очень вредный павиан. Он скандалит откровенно, Может быть из-за того, Что соседская гиена Злобно смотрит на него. Звери лезут глубже в клетки. День сегодня так горяч. Но, зато зверята-детки

На жаре гоняют мяч. То, что шубка жарковата, Не помеха для потех. Кувыркаются зверята,

* часовые кукушки – хорошие мамы

Мимоходом от Жванецкого

Все идет хорошо, только мимо Лучше длинная живая очеpедь, чем коpоткая автоматная. Лучше пузо от пива, чем горб от работы. Пусть лучше над тобою смеются, чем плачут. Лучше промолчать и показаться дураком, нежели заговорить и не оставить на этот счет никаких сомнений. Лучше с трудом заниматься любовью, чем с любовью заниматься трудом. Лучше семь раз покрыться потом, чем один раз инеем! Лучше обед без аппетита, чем аппетит без обеда. Лучше маленький доллар, чем большое спасибо. Одна голова - хоpошо, а с туловищем лучше. Пешеход всегда прав. Пока жив. . Главное - не перейти улицу на тот свет. Не водите машину быстрее, чем летает ваш ангел-хранитель. В любом из нас спит гений. И с каждым днем все кpепче... Ученье - свет, а неученье - приятный полумрак Мыслить так трудно, - поэтому большинство людей судит. Все люди братья, но не все по разуму. Мудрость не всегда приходит с возрастом. Бывает, что возраст приходит один. Лысина - это полянка, вытоптанная мыслями. Труднее всего человеку дается то, что дается не ему. Хочешь всего и сразу, а получаешь ничего и постепенно. Мало знать себе цену - надо еще пользоваться спросом. В историю трудно войти, но легко вляпаться. Ну, пробил ты головой стену... И что ты будешь делать в соседней камере? Чем удобряли, то и выросло. Все идет хорошо, только мимо...

Январьская оттепель. Фото Ларисы Захаровой