Журнал о фотографии 5.6, № 10, ноябрь 2014 by Magazine 5.6

— №9 — ноябрь 2014

Личное / Политическое

вступление главный редактор: Марина Полякова

Дорогие друзья, мы сделали достаточно большой перерыв в издании журнала, — это связано, как со сложной ситуацией в стране, так и с приятным для меня событием — я стала мамой. Однако я возвращаюсь к работе и у нас большие планы. Мы будем продолжать знакомить вас с самыми яркими примерами украинской и мировой фотографии, как на страницах журнала, так и на публичных лекциях и мастерклассах, которые мы планируем проводить совместно со Школой фотографии Виктора Марущенко. Значительное внимание будем уделять основным направлениям мировой фотографии, например, таким как фотография и современное искусство, уличная фотография, авторская коммерческая фотография и др.

Мы хотим сотрудничать с молодыми авторами, как фотографами, так и искусствоведами. Особенно нас интересуют теоретики фотографии, т.е. те, кто сегодня занимается системным исследованием современной фотографии. Многие из нас находятся в плохом моральном состоянии и искусство во всех его проявлениях сейчас необходимо как никогда. Мы очень благодарны организации УФА — им удалось за короткий срок обеспечить финансирование и подготовить номер к печати, а также всем, кто через компанию Спильнокошт жертвовал деньги на этот номер.

издатель: Виктор Марущенко

Украинская фотография разнообразна, хаотична, малообразованна и, практически, не структурирована, хотя насчитывает достаточно большое количество способных и талантливых фотографов. Если изучать современную фотографию, её направления и лучших представителей, то можно заметить, что приоритетными сегодня являются концептуальные решения, авторский стиль, оригинальность темы, другими словами, индивидуализация фотографических проектов. Возможно поэтому, авторская творческая фотография переместилась сегодня в пространство contemporary art, где образованные художники при помощи фото и видео создают свои медийные произведения.

Другим современным фотографическим трендом можно считать привлечение ярких творческих фотографов для создания коммерческого или рекламного продукта. Как правило, известных независимых фотографов, чаще привлекают бренды, имеющие достаточные бюджеты. Создание Украинской Фотографической Альтернативы — попытка выделить из нашего фотографического хаоса людей ярких и талантливых, умеющих переосмысливать и создавать ассоциативные образы. Безусловно, в Альтернативе собран «цвет» украинской фотографии, требующий постоянной популяризации своего творчества и издание этого номера журнала «5,6», посвященного УФА — скромная попытка познакомить вас хотя бы с небольшой частью украинских фотографов.

выпускающий редактор: Александра Набиева

личное политическое

На протяжении осени-зимы 2013—2014 в Украине, отголоски далеких кулуарных политических процессов, превратились в сокрушительную лавину события. Когда начиналась работа над новым выпуском журнала, говорить и думать о чемто, кроме Майдана было непросто. Тема этого номера, посвященного массовому протестному движению, стала, скорее, необходимостью, чем выбором. Майдан проник в личное пространство совершенно разных людей — разного возраста и разного рода занятий. Граница между личным и политическим перестала быть непроницаемой. Если «личное», интуитивно понимается сразу, его можно определить через понятия «дом», «семья», «сексуальная жизнь». То категория «политическое» требует уточнения, упрощая, это — сфера деятельности Другого, субъекта власти. В более свободном и широком толковании: «личное» — то, что касается меня непосредственно, политическое — то, что касается и меня, и других, но уже опосредованно. Это не только общественная жизнь, но и сфера, в которой интересы представляют наделенные властными полномочиями посредники. Для феминистического движения второй волны установка «Личное — это политическое» была универсальным способом выявления скрытых форм контроля, замаскированного под естественный порядок вещей. Однако со временем этот инструментарий обнаружил свою состоятельность и на других территориях. Задача этого номера: попытаться осмыслить Майдан не только как Событие — нечто уникальное, сингулярное — но и как явление, которое имеет более общие объяснения. Безусловно, Майдан не был гомогенным явлением, ни в социальном, ни в идеологическом смысле. Его предпосылки, устройство, результаты и значение предстоит исследовать еще многим специалистам. Однако есть то, о чем уже сейчас можно сказать с определенной долей уверенности: Майдан — был совокупностью опытов трансформации политического в личное. Если для исследования использовать эту отправную точку, в таком случае, наиболее продуктивной для него окажется фотография. Пусть это общее место, но необходимо понимать, статус фотографии в Украине все еще ниже, чем у других видов визуальных искусств. При этом без преувеличения можно утверждать, что она — один из самых важных медиумов нашего времени. То, что в фотографии так раздражает профессиональные фотосообщества — доступность и демократичность, напротив, есть ее уникальные свойства и достижение. Как известно, с появлением технической воспроизводимости, идея искусства изменилась — наблюдение, сделанное Вальтером Беньямином,

и сегодня служит отправной точкой в размышлениях об этой уникальной сфере человеческой деятельности. Доступность технических средств производства образов вызывает вдохновение. Не только потому, что окончательно завершает процесс деэлитаризации искусства, и лишает его как ремесленнического гетто, так и необходимости следовать принципу жизнеподобия. Но также дает возможность понять: искусство, прежде всего, — свободная территория производства смыслов, не ограничиваемая и не определяемая исключительно посредством формы. Второй, не менее важный момент, на котором необходимо сконцентрироваться, имеет, если угодно, манифестационный характер: аполитичного искусства не существует. Это утверждение, безусловно, вступает в противоречие не только с эстетическими теориями, помещающим искусство в узкие рамки декоративности, но и с тем идеалистическим подходом, который склонен считать его практикой оторванной от реальности, имеющей отношение лишь к неким «высоким сферам». Так, искусство и фотография, как один из его языков, скорее форма знания, способ проявить непроявленное. В номере собраны молодые украинские фотографы из объединения Украинская Фотографическая Альтернатива — ориентированного на поиск, а не на слепое репродуцирование форм. Безусловно, представленная картина, намеренно мозаична, она — скорее срез взглядов определенного сообщества — людей, которые с помощью визуального языка конструируют высказывания, пытаясь уловить как то, что внутри, так и то, что снаружи. Работы, отобранные для номера можно условно разделить на три части: проекты, снятые задолго до Майдана, которые поднимают темы прямо или косвенно с ним связанные; проекты, предвосхищающие текущие события; и, непосредственно, съемку во время событий. В данном случае куратор номера, отбирающий и комментирующий фотографии, выступает в роли внимательно всматривающегося в изображения зрителя, который отыскивает в них как свой punctum, так и общий studium. В процессе подготовки к номеру, протестное движение утратило свою массу — Майдан окончился, и началась война, так и не названная войной. Еще больше заострились все противоречия, усилился градус аффектов. Война помещает все в искусственную полярность, в которой возможны только однозначные ответы. Так, что даже сама идея о независимой рефлексии кажется странной. Война обладает способностью затмевать смыслы, обесценивать и обнулять их. Пытаясь осознать и определить то, что произошло, мы не претендуем на тотальность и объективность, мы претендуем на процесс понимания.

философ: Елена Петровская

Фотография выражает отношение. Эту, казалось бы, весьма простую фразу можно понимать так, что с помощью фотографии (как и с помощью других — технических или рукотворных — художественных средств) мы выражаем свое отношение к увиденному. Именно так и поступает художник, который часто трудится над тем, чтобы организовать свое видение в высказывание. И зритель, обладающий универсальным навыком чтения культурных знаков, оказывается в состоянии расшифровать его посыл. Посыл может быть прост и понятен: нет насилию. Нет (политическим) злоупотреблениям. Нет дискриминации. Нет нищете. И мы знаем немало примеров, фотографических в первую очередь, когда из такого посыла возникает тревожащее нас изображение. Оно одновременно нас трогает и наставляет. Но фразу «фотография выражает отношение» можно понять и по-другому. И мне кажется, что именно сегодня, и особенно в свете мирового протестного движения, не исключая и памятный киевский Майдан, фотография переключает наше внимание от индивидуального посыла к некоей разделяемой посылке, а именно: фотография есть печать той общности, что проявляется в самых разных формах. Иными словами, она предъявляет нам со всей наглядностью, и тем не менее не прямо, не на уровне изображения, то отношение (или те отношения), в которое мы всегда уже вовлечены. Своими средствами она раскрывает нам мир, к которому доступ всегда опосредован, в том числе и фотографией. Следовательно, сама фотография выступает в двойственной роли. С одной стороны, она изображает — но тогда мы находимся в плену у видимости, не имея возможности отказаться от членения мира по правилам визуальной грамматики, от двоичных — бинарных — структур, будь то структура собственно знака (означающее — референт) или образ, традиционно понимаемый в его функции отражения реальности.

фотография без фотографии

С другой стороны, однако, фотография освобождается от дуализма, который навязан ей самой практикой представления, имеющей до сих пор повсеместный характер. Освобождаясь от изобразительности (частный случай представления), она перестает служить чему-то внешнему. И тогда с ее помощью мы начинаем распознавать контуры мира как некоей изначальной связанности. В том числе и связанности чисто людской, хочется сказать — демократической. Только это демократия без демократии. Или демократия до демократии, что, в сущности, одно и то же. Именно этому учит киевский Майдан: многомесячное собрание-стояние, решения, принимаемые самими оккупировавшими площадь людьми и никакого представительства — никакого делегирования полномочий. Майдан — это сбывшаяся мечта ранних теоретиков «народной массы» (multitudo). Сколько мощи, столько права, говорил Спиноза, подразумевая под мощью саму созидательную силу бытия (potentia). Ну, а право суммирует мощь — мощь двоих всегда больше, чем мощь, существующая по отдельности. Однако здесь нет никакой перед ачи права — только возрастание мощи, что и рождает демократию, причем демократию всех. (Приведу известные слова: «...право государства определяется мощью народа (multitudo), как бы руководимого единым духом»). Конечно, такой демократии европейская традиция не знала. Не знала потому, что, следуя своей же философии, положила всю свою энергию на то, чтобы найти формы опосредования, то есть заслониться от неуправляемой «народной массы». Так возникла представительная демократия, или демократия par excellence. Но сегодня все отчетливее проявляется кризис представительства, и в отдельные моменты абсолютная демократия (еще одно определение Спинозы) дает о себе знать с нарастающей силой, особенно в прерывистой сети спонтанных массовых протестов. Майдан как одна из форм протеста дает нам почувствовать, предъявляет нам наглядно демократию как отношение. Майдан показывает то, по отношению к чему политика остается по определению слепой: он демонстрирует безосновную основу этой самой политики.

нибудь еще. Это чистая возможность — политики, истории, рассказа, образа, переживания и тому подобного. Возможность, мерилом которой является, тем не менее, действие. О существовании Майдана мы знаем (или узнаём) не по «картинке», но по вектору движения (распределения, смещения) участвующих в нем разнородных и разнонаправленных сил. Согласно многим наблюдателям, силы эти наделены способностью к самоорганизации. Но, добавлю от себя, не следует путать таковую с попыткой придать движению институциональные формы. Напомню, что на заре Нового времени метафора «безглавое чудовище» как раз и выражала страх перед бесформенной демократией всех. Фотография сегодня находится в сговоре с абсолютной демократией, если можно так сказать. Она по-прежнему ухватывает фрагменты мира, только по другую сторону изображения нет такого зрителя, которому была бы адресована их красота или же их безобразие. Собственно, этого «по другую сторону» нет вообще. Напротив, существует непрерывность самой жизни, организующей себя через отталкивания и притяжения. Через возрастание и убывание мощи (могущества) вещей или тел. Фотография и есть Майдан, если мы откажемся от привычки удостоверять событие с помощью его изображения. Но сегодня так и происходит: даже в самой «фотографической» фотографии — той, что предъявляет зрителю достоинства техники и/или исполнения, — даже в ней и сквозь нее просматривается нефотографическое измерение. Это то, что является условием видения и политики одновременно, оголенное «гражданское состояние», провозглашающее неуничтожимую связь.

Вот тут-то во весь рост и встает проблема представления. Майдан нельзя представить, но не в том смысле, что он превосходит наши познавательные способности или попросту воображение. Его нельзя представить в самом точном смысле — он не дублируется ни изображением, ни формой представительства. Он отрицает то и другое, поскольку не принадлежит онтологии — политической, визуальной или какой-

вита буйвид

Днепропетровск — СанктПетербург, 2008 текст: Александра Набиева

Проект Виты Буйвид, номинированный на премию Кандинского в 2009 году, невероятно точным образом срезонировал с украинской ситуацией 2014 года. «Как я провел это лето» — фотографический коллаж, где накладываются две параллельные реальности: война и мир. Где те, кто пришел на пикник у реки, и те, кто скрывается от пуль в окопе, ничего не знают друг о друге. И, тем не менее, черно-белая война не менее реальна, чем голубое небо беспечного цветного мира. Война приходит незаметно, просачиваясь ядом в душистый летний день. Со временем ее рациональные предпосылки тонут в абсурде насилия и реках крови. Детали экипировки и форм не позволяют понять, о какой войне идет речь.

Впрочем, это не имеет значения, важно одно — не существует такого момента, в котором война раз и навсегда уходит в прошлое. На фотоколлажах, похожих на выцветшие открытки и вырезки из старых газет, нет намека на физиологичный натурализм сражений. Войне убийств и физических поражений, как правило, предшествует и сопутствует другая война — информационная. Именно она находит аргументы и оправдания для противозаконных действий, вовлекая новых сторонников, и поддерживая огонь конфликта. Однако со времен знаковой статьи Бодрийяра «Войны в заливе не было» (1991), в которой речь шла о первичной роли медиа в конструировании несуществующей реальности, произошли существенные изменения. Война, в свете этого подхода, представлялась всего лишь в меру бодрящим ужасами медиаспектаклем, который зритель, будучи сам в безопасности, потребляет с экрана телевизора. Не смотря на то, что такой пассивный зритель эры горячих медиа, к которым относится телевидение, все еще преобладает, на смену ему постепенно приходит новые медиа, требующие большего вовлечения, и новый, более критичный тип потребителя. Однако глядя на расслабленных людей на летнем отдыхе и напряженные лица военных, сложно поверить, что эти стороны в обозримом будущем смогут услышать и понять друг друга.

елена булыгина

Киев — Лондон, 2010 текст: Александра Набиева

Пустые самодостаточные в своей предметности интерьеры в проекте Елены Булыгиной, стилистически имеют связь с Дюссельдорфской фотографической школой, однако при этом у них есть важный локальный контекст. В описании проекта подчеркивается его личный характер, в основе которого детское впечатление от интерьеров: завораживающее и гнетущее одновременно. Возвращение в место из детства позволяет сделать открытие — ничего не изменилось: время застыло там, впав в состояние стазиса. И, действительно, это абсолютно точное наблюдение: дворец культуры имени Горького в Стаханове, о котором идет речь, в классификации исследователя советской архитектуры Е. Паперного можно отнести к «культуре 2», к периоду застывания форм.

Одной из определяющих черт протестов Евромайдана стала консолидация вокруг антагонистической риторики: прогрессивная Европа противопоставляется отсталому СССР. Это противопоставление — «Европа» и «совок» — в обороте достаточно давно, однако именно во время Майдана, оно приобрело особенную популярность. Поле смыслов, в котором функционировали обе категории, нуждается в прояснении. «Европа» — эффективный бизнес, свобода личности, действующие правовые механизмы, а более широко — все прогрессивное, современное и лучшее. Стало понятно: поколение, выросшее в независимой Украине, имеет некритичный взгляд на советское прошлое, считая 70-летнее существование союза республик фатальной ошибкой. Советское, «Совок» имеет только негативные коннотации, ассоциируется с регрессом, с подавлением индивидуального, ограничением личной свободы. И шире: с консервацией, застоем, ретроградством, пассивностью, симуляцией. Именно стазис — застывание — застывшее пространство-время, в котором ничего не произошло, кроме незначительной смены декораций: красные флаги заменили желто-голубыми, советский герб сменился украинским. Поиск идентификации, отличной от просто «постсовесткого пространства». Именно эти поиски и это ощущение времени сделали Евромайдан возможным.

кирилл головченко

Одесса — Франкфурт-наМайне, 2013–14 текст: Александра Набиева

Социально-критический проект Кирилла Головченко «Котлован» рассматривает проблему коммерциализации общественного пространства — одну из самых болезненных и острых тем последних десятилетий. Урбанистика выработала продуктивное понимание города, как пространства сосуществования совершенно разных людей, в котором есть возможности для свободной реализации их потенциала. Общественное пространство, полностью отданное на откуп капиталу, заполняется монструозным визуальным месивом, и агрессивным призывом потратить деньги. Иногда законы свободного рынка, в которых возможна такая варварская коммерциализация, подаются как переходной период экономического роста, как подготовка к стабильности и благополучию. «Котлован» напоминает о том, что эти «подготовительные работы» могут никогда не окончиться, а на пустом месте, вместо нового красивого и крепкого здания, появится всего лишь неприглядная яма, заваленная отходами.

лана янковская

Киев, 2013 текст: Александра Набиева

Обработка накопленных и собранных данных, сравнительный анализ, учет погрешностей — не существует, пожалуй, более обезличенного языка, чем язык статистики. В то же время его описательные возможности — безграничны. В этом ракурсе, статистика — некий универсальный язык, способный репрезентировать большую часть реальности. В проекте Ланы Янковской «Статистика» смысловое напряжение появляется в наложении графиков на фотографии с непримечательным, на первый взгляд, содержанием. Непримечательным — лишь от того, что взгляду нечего заметить, не за что зацепиться. Потому что в этих снимках схвачена повседневность, которая обладает ровно такими же свойствами. То, что графики накладываются на эту текучую повседневность — напоминание: объективность статистики, скорее утопия, нежели реальность.

«Статистика» затрагивает не менее важную тему идентичности. Противопоставление востока и запада, русскоязычных и украиноязычных граждан, центра и окраины, профицитных и дотационных регионов, образованных горожан и люмпен-пролетариата. Эти идентичности становятся источником непреодолимых противоречий, линий раздела, которыми умело манипулируют политические силы. Здесь проявляется еще один потенциал статистических исследований. Они способны напомнить о самой главной идентичности — человеческой, а также о том, что на фоне политических разногласий социально-экономические проблемы могут стать мощным объединяющим фактором.

игорь чекачков

Харьков, 2013 текст: Александра Набиева

Пыльные ковры, секс на несвежих простынях, полные пепельницы, балконы, заваленные ветошью, смятые кухонные полотенца, паркет в царапинах и чашка чая на старом табурете — во всем этом столько же банальности, сколько и тихой поэзии. Небольшая дистанция — верхний ракурс позиции наблюдателя — дает возможность увидеть это поэтическое измерение повседневной жизни. Нечто нежное щемящее, о человеческом и важном, которое каждый день затевает свой ход в неприглядных декорациях быта. Однако повседневность — это, как ни странно, еще и политическая категория. То, как организовано жилое пространство, распределены домашние обязанности, и даже устроен день — отнюдь не личное дело и естественный порядок вещей. Похожие кадры, в конечном итоге, не зря кажутся однообразными, а повторяющееся на них замкнутое пространство — угнетающим. За повседневными и незначительными решениями — реализованные стратегии управления, и, главное, системные явления, которые требуют внимания и критического подхода.

сергей мельниченко

Николаев, 2014 текст: Александра Набиева

Исследование трансгрессивных зон пересечения личного и политического — одна из важных задач критического искусства. Именно эти зоны оказываются слепыми пятнами реальности, на которых разрастаются метастазы страха и одиночества, и, в конечном итоге, разобщенности. Центральная тема проекта — виртуализация как предпосылка к одиночеству, раскрыта посредством обыгрывания визуального шаблона. Отказ от оригинальности и новизны формы оказывается интересной стратегией, с помощью которой, высказывание приобретает гуманистический характер. Темы, затронутые в проекте: право распоряжаться своим телом, репрессивное понятие нормы в сексуальности, без сомнения, относятся к той области, которую принято считать личной. Все, что попадает в эту категорию, по умолчанию не принято предавать огласке. Однако эта граница между личной жизнью и жизнью общественной, публичной, ощущаемая нами как нечто само собой разумеющееся, — исторически и культурно обусловленная категория. Так называемый естественный порядок вещей, при детальном рассмотрении оказывается всего лишь лучшей стратегией контроля и репрессии субъекта желания.

валентин бобик

Луцк, 2014 текст: Александра Набиева

Межигорье — закрытая резиденция четвертого президента независимой Украины — занимала особое место в событиях на Майдане. Никому из журналистов и фотографов не удалось увидеть полностью частное пространство первого лица страны. О резиденции ходило множество домыслов, однако ее размеры и размах потребительского безумия превзошли все ожидания. В сравнении с абсолютной избыточностью и порнографичностью того зрелища, которое представляет собой Межигорье, провокация фешн-съемки в эклектичных китчевых интерьерах выглядит довольно сдержано. Китч как индивидуальный выбор, как правило, объясняется плохим вкусом, однако, вкус стоит понимать, прежде всего, как социальный конструкт. В то же время вкусовая интепретация этого явления — слишком узка. О чрезмерной роскоши Межигорья с полным правом можно говорить как о симптоме постсовесткого государства, в котором экономическая монополия фактически сливается с политической властью. Болезненное накопительство и постапокалиптичная эклектика как стиль жилища — выходят за рамки индивидуального явления, напоминая о целом поколении жителей небольших промышленных городов, выросших в нищете и потребительской аскезе.

юлия полунинабут

Киев, 2014 текст: Александра Набиева

Проект Юлии Полуниной-Бут «Баррикада» — изначально задуман и реализован в формате книги, где одна единственная фотография выполнена в виде складывающейся ленты, почти два с половиной метра длинной. Такая форма превращает фотографию в объект, по свойствам совпадающий со своим прототипом в реальности: он имеет некоторую протяженность в пространстве, способен неожиданно развернуться в любом месте, и точно так же исчезнуть. Баррикада, в первую очередь, — сооружение. Однако за нагромождением вещей стоят люди, которые следят за тем, чтобы цепь не разорвалась, сами, таким образом, формируя цепь. Этот «орнамент массы» можно понимать как форму действия и форму ожидания, как единение и разделение одновременно. Баррикада — не только универсальный символ революции, но и знаковый объект именно украинских событий. Практики ограждения и разделения по территориальному, языковому и мировоззренческому принципу, в более широком смысле, по принципу «свой/чужой» — стали определяющими как для Майдана, так и для последовавших за ним событий.

группа шило

Харьков, 2013–14 текст: Александра Набиева

Харьковской группе Шило — Владиславу Краснощеку и Сергею Лебединскому — удалось собрать целый ряд «случайностей», способных пролить свет на бессознательное Майдана. Так, внимания заслуживает ряд противоречивых лозунгов Майдана, попавших в кадр. Кальки немецких нацистских лозунгов «Украина понад усе», туманные анахронизмы, вроде «Мир примет нас только модерными», и даже формулировки близкие к абсурду: «Европа — это высокие моральные стандарты». Среди более ли менее артикулированных требований Майдана были: отставка действующего президента, подписание договора о евроинтеграции, и, более широко, стремление к европейским ценностям, среди которых, впрочем, не нашлось места столь обычным для Европы вопросам гендерного равенства, и трудовых прав женщин, которые попробовала поднять небольшая группа активисток и активистов. Наиболее логичным в этом свете выглядит объяснение, что Европа в представлении Майдана, скорее — коллективная утопия.

Группе «Шило» удалось охватить не только карнавальную природу площади, но и многие регистры Майдана: от беспрецедентного примера низовой самоорганизации, до беспомощно-инфантильного призыва на грани отчаяния: «Поймите нас». Аналоговые процессы, авторская техника, с помощью которых сделаны изображения, делают снимки Майдана неким сommon place революционного изображения: легко ошибиться в атрибуции некоторых фотографий, и отнести к событиям 1905 или 1917 годов. На многих снимках лиц почти не видно, они смазаны или размыты. Эта оптика — уже сейчас историческая. То есть существует дистанция, с которой совершенно понятно: любое из этих лиц, любое из наших лиц, неважно каких событий, уже стерто, уже забыто и уже не имеет значения.

группа жужалка

Донецк, 2014 текст: Александра Набиева

Проект донецкой группы «Жужалка» (Виктор Засыпкин, Вячеслав Соколов, Роман Юхимчук) повествует о жизни небольшого индустриального города «Ржавчино», представляющий собирательный образ с ироничным названием в духе Салтыкова-Щедрина. Рыже-бурая цветовая гамма, в которой решены изображения, работает на усиление эффекта. Много внимания уделено артефактам советского времени: в кадр попадают нарисованные профили К. Маркса, В. Ленина, доска почета, скульптура в виде трудового знамени. Даже форма подачи уверенно отсылает к традиции советской полиграфии, выпускавшей открытки с видами города к памятным датам. В целом, все призвано как можно ярче продемонстрировать заскорузлость, отсталость, необратимые процессы в материалах и городах, связанные с энтропией и работой времени.

Очевидно, что жизнь воображаемого города построена вокруг металлургического завода, которым продиктована инфраструктура, отстроенная в советское время: в кадр не попала ни одна постройка, которая была бы хотя бы отдаленно похожа на здания последних пятнадцати лет. В то же время пристальное внимание к архитектурным особенностям региона, неярким деталям быта и суровым урбанистическим пейзажам дает неожиданный результат. Вместо ироничного отражения одиозного уклада получается нечто другое: перед нами предстает мир, устроенный иначе, со своим временем и правилами — он не хуже, не лучше, просто другой. И очевидно лишь одно: людям из мегаполисов, привыкшим к дизайнерским фасадам гигантских молов, креативным пространствам и смузи-барам в лофтах, и людям из небольшого заводского города — очень сложно понять друг друга.

михаил палинчак

Киев, 2013–14 текст: Алина Сандуляк

Как возникает образ? Как коллективная память способна удерживать его? И что сделает история с этим образом? Эти вопросы, вольно или невольно, возникают при просмотре сегодня фотографий с Евромайдана. Для критического осмысления того визуального наследия, что мы получили в результате случившегося политического и социокультурного потрясения, должно пройти какое-то время, чтобы стало возможным эмоционально дистанцироваться и рассуждать здраво. Однако может это время никогда и не настанет: визуальные документы тем и представляют опасность, что работают со зрителем на подсознательном уровне, являя ему пережитые образы боли, отчаяния, страха, или состояния возвышенности. Документальная фотография при целенаправленном погружении в тему изо дня в день, способна выжать из реальности концентрат эмоции и в последующем конвертировать их в образы. С самой первой минуты Евромайдан представлял собой одну огромную коллективную эмоцию, которую сложно было не почувствовать.

Уличная фотография, которую Михаил Палинчак постоянно практикует, позволила ему более внимательно следить за людьми и атмосферой. На первый взгляд перед зрителем предстает немного отстраненная документальная фотография. Как этого и требуют от подобного жанра, фотограф пытается быть объективным: мы видим некую «панорамность», здесь нет личных историй, лишь попытка фиксации происходящего. Но такие снимки чередуются с другими, более лиричными — уставшие люди, мерцающие силуэты, выхваченное из черной толпы освещенное фонарем лицо совсем юного медика. О каком образе мы говорим? Это образ революции? Образ протеста? Или, может быть, образ чего-то другого? Евромайдан назвали революцией достоинства. У Михаила Палинчака получилось запечатлеть эмоцию ежесекундного пребывания в этом поле коллективного соучастия. То, как этот микросоциум видел и чувствовал изо дня в день, сложилось в визуальный документ, который поможет сохранить в коллективной памяти образ духа свободы, борьбы за свои права и взросления, несмотря на все противоречия и парадоксы, которые он также, разумеется, в себя впитал.

дмитрий толк ачев

Киев, 2014 текст: Алина Сандуляк

В классическом рассмотрении фотография представляет собой бартовское «это было», а окружающие человека предметы, как известно, несут в себе память. Эти объекты, которые находятся вокруг, могут рассказать о людях гораздо больше, чем, если бы о себе рассказывали сами люди. На Майдане таких «объектов» было множество, и, не вырванные из контекста, связанные все в одно целое, они несли историю уже в себе, историю, которую уже расчистили — Майдан «прилично» убрали, дороги освободили, там, где несколько месяцев назад бесчеловечно убивали снайперы, ездят машины, там, где лежали убитые тела, сегодня, пьют кофе. Серия Дмитрия Толкачева о Евромайдане не просто фиксация исторического момента, это попытка продления этого исторического момента, фактические следы которого уже стерли. Фотограф пытается оставить в памяти среду и ауру, которая царила на Майдане. Именно поэтому на снимках Толкачева нет людей, одни только «объекты». Он документирует фон, антураж, контекст, образовавшийся в результате человеческой жизнедеятельности — борьбы за свои права. На фотографиях мы видим не случающееся, а уже случившееся: баррикады из всего, что попадало под руки, фрагменты обгоревшего металла и сгоревших шин, усыпанные цветами и свечами ступени Майдана.

В этой серии живое и неживое, одушевленное и неодушевленное меняются местами и заменяют друг друга, дополняют и снова отсылают к себе Другому. При первом взгляде ощущается, как фотограф стремится быть объективным, несколько отстраненным, просто фиксировать. Но если всмотреться в изображения, открываются новые интересные тона. Фотограф ужасается вида, который приобрел после сгорания знакомый нам объект. «Посмотри, никогда раньше не видел ничего подобного, узнать невозможно, в этом «просто железе» — вся боль». Дмитрий Толкачев ходил по следам людей на Майдане, и пытался поймать их чувства, которые отразились в предметах и самой окружающей среде, — страх, отчаяние, смелость, отрешенность, скорбь. Теперь остались лишь отголоски этих чувств, а фотография продлит в памяти то, чего уже нет. И попытается не дать забыть.

генна дий чернега

Киев, 2013 текст: Александра Набиева

В проекте «Нет места на карте памяти» Геннадий Чернега создает свою, очень личную историю, выстраивая последовательность образов из размытых пикселей, поверх которых настойчиво повторяется одно и то же сообщение, грубо вмешиваясь в образно-мыслительный процесс, спровоцированный изображением. Такая несложная, но точная конструкция, поднимает один из ключевых вопросов функционирования изображения, не только в эпоху технической воспроизводимости, но и в условиях его тотального перепроизводства. В то время, когда каждый из нас продуцирует гигабайты визуальной информации, есть ли нечто такое, что выделяет изображение, циркулирующее в системе современного искусства, среди прочих других?

В более широком контексте речь идет о необъятном количестве информации, которое приходится на каждого человека. Эта, давно знакомая для критической мысли, тема приобрела особую актуальность во время Евромайдана. Желание не пропустить ни одного важного этапа многочисленных событий, остаться на гребне волны. Это также попытка угнаться за временем: любое промедление способно оставить человека в прошлом, с его устаревшей уже в эту секунду информацией. Как таковой, больше нет необходимости помнить, все помнят цифровые носители и сети серверов. Попытка постоянно присутствовать в настоящем, и активное внедрение субститутов памяти, порождает совершенно новую конструкцию личности, которая в дальнейшем будет только развиваться в указанном направлении.

кирилл коваленко

Симферополь, 2014 текст: Антон Иванов

Мог ли Кирилл Коваленко подумать о том, что его меланхоличные и минималистичные пейзажи пустых пляжей Крыма получат совершенно недвусмысленные коннотации в связи с актуальными событиями вокруг полуострова? Пересматривая его фотографии уже после аннексии Крыма Россией, не покидает ощущение, что ему удалось уловить то, что вдыхалось вместе с воздухом; ощущение глубокой тоски и растерянности, чувство одиночества и неотвратимости грядущего. Эти чувства перестали быть сугубо индивидуальными и перешли в плоскость коллективной политической интуиции. Коллективная тоска, как часть культурной и политической идентичности есть постфактум разрушения и построения новой постсоветской политической реальности, разрыва с прошлым и возникновения нового совершенно апатичного и индифирентного общества, для которого накладывание одних политических мифов поверх старых еще не деконструированных мифов, не оставляет места человеку для критической рефлексии, что открывает дорогу к идеологическим манипуляциям над ним. Линия горизонта лейтмотивом проходит через всю серию фотографий Кирилла Коваленко. Горизонт притягивает взгляд, оставляя место для домысла, фантазии и надежды. Известно, что в истории философии утопические концепции реализовывали надежду на лучшее будущее. Например, в ХХ веке Эрнст Блох понимал под утопией «еще-не-ставшее», а его коллега и друг, Теодор Адорно, подразумевал то, что никогда и нигде не случится. Добавляя от себя, утопия, это то, что всегда за горизонтом, постоянное завтра, из которого не может вырваться корабль на алых парусах. Такова наша природа, снова и снова мы всматриваемся в горизонт, ради нового «обещания счастья», рождающего в нас надежду, а затем тоску.

р оман минин

Харьков, 2010–14 текст: Александра Набиева

Несколько проектов художника Романа Минина объединены не только одной и той же авторской техникой, но и ощущением нарастающей экзистенциальной тревоги, которая постепенно превращается во внятно артикулированное предчувствие. Тревожные вспышки, разрывающие одномерность серого городского пространства в серии 2011 года «Горящие мосты Харькова», представляют собой излом, трещину в картине репрезентации реальности.

Серия «Костры майдана» — построена по тому же принципу: но здесь бестелесные черно-белые фотографии приобретают цвет и форму репортажа. Градус тревоги понижен: предупреждение и предчувствие лишилось эмоциональной составляющей, став монотонной констатацией. Задолго до трагической гибели протестующих на фотографиях Минина сидят люди, перечеркнутые ярко-оранжевыми штрихами условного пламени. В «Снах о войне» — вместо цветных взрывов на поверхности черно-белого снимка появляются нарочито наивные рисунки: так, если бы ребенок, «испортил» взрослые фотографии. Именно на стыке взрослого/серьезного и детского/игры неожиданно возникает возможность профетического высказывания. Смысловое напряжение «Снов» построено на целой серии дихотомий, среди которых, помимо уже упомянутой: документальность-художественность, съемка-ручная обработка. Еще год назад несложно было бы установить, какая война составляет травматичное ядро нескольких поколений, вытесняемое во сне; сегодня, отклик лежит в иной плоскости: эти сны стали предвосхищением реальности.

интервью

Фотограф, преподаватель, основатель УФА. Харьков — Стокгольм Михаил Педан Украинская Фотографическая Альтернатива — это совместный проект украинских фотографов, кураторов и критиков с целью включения современной украинской фотографии в интернациональный контекст. В Украине есть так называемый Союз фотохудожников (я даже являюсь их почетным членом — за какие-то мои давние заслуги). Как-то несколько лет назад я зашел на их сайт и обнаружил, что фотография там — это, по большей части, голые девушки в снегу и на крышах, рассветы-закаты, котики и цветочки. В общем, такая довольно китчушная паскудноскучная атмосфера. Одновременно с этим я заметил определенное количество молодых фотографов, которые пытаются делать что-то новое, но это никому не нужно и не интересно. После продолжительных дискуссий и скандалов на сайте НСФХУ, я предложил сделать выставку под названием «Два взгляда на украинскую фотографию». Логика выставки предполагала двух кураторов: один из них я, а второй — любой представитель союза. Мне было абсолютно все равно, кто с их стороны будет этим заниматься, потому что мне была понятна логика, по которой их куратор будет отбирать работы для выставки. Я знал, что он выберет по одной «красивой» картинке. Я же отобрал восемь молодых фотографов — группа «Шило» и сборная львовско-киевская команда — которые представили свои проекты. Выставка состоялась в декабре 2010 года в галерее «Ра» и в Школе Виктора Марущенко. На открытие съехались фотографы со всей Украины,

и, естественно, разговоры в тот вечер велись только о молодых авторах. После этого я предложил создать независимую организацию под названием «Украинская Фотографическая Альтернатива». Саша Ляпин, Рома Пятковка и Костя Смолянинов с самого начала включились в качестве координаторов. С большой активностью они стали собирать и привлекать новых людей в УФА. Слово «Альтернатива» в названии означает альтернативные варианты развития фотографии в Украине, альтернативное мышление. Идея УФА заключается в попытке раскрутить альтернативные фотографические процессы, молодых авторов и новые проекты. Поскольку те варианты, которые отрабатывались в советское и постсоветское время, сегодня уже не работают, они очень сильно отличаются от творческих и образовательных процессов, происходящих на Западе. Стать членом УФА можно только тогда, когда есть фотографический проект или проект, связанный с фотографией, в независимости от того, выступаешь ты в роли фотографа, художника, куратора, журналиста, или вышиваешь крестиком по фото. Если нам он покажется интересным, ты становишься одним из нас. УФА не гомогенна — в объединении есть и представители моего, старшего фотографического поколения, и следующего, и совсем молодые ребята, которые начали вчера, а также фотографы, которые уехали из Украины жить и работать в другие страны.

Фотограф, куратор УФА. Харьков Роман Пятковка УФА, прежде всего, объединяет молодых альтернативных фотографов и художников, которые мыслят не в традиционном ключе. И можно сказать, что главная заслуга объединения в том, что оно собрало молодые мозги. Украинская Фотографическая Альтернатива — это альтернатива всему консервативному, заплесневелому, кондовому. С языка прямо срывается союз фотохудожников, или любой другой союз, который был придуман в советское время как инструмент пропаганды, и сегодня уже неактуален и не нужен.

С другой стороны, альтернативное искусство, как термин, возник очень давно. Новое молодое искусство всегда альтернативно старому. Жизнь идет, все постоянно меняется, и для меня важно, чтобы молодые фотографы с помощью новых художественных выражений и форм разрушали старое. Фотографы УФА создают новую картинку, которая попадает в контекст современного искусства.

Искусствовед, преподаватель, куратор УФА. Киев Александр Ляпин Приблизительно до 2010 года киевская фотографическая среда была очень аморфной. В 90-х и нулевых интересно было наблюдать только за художниками, которые обращались к фотографии как средству выражения. А чистые фотографы делали то, что до них делали и 30, 50, 100 лет назад. Отдельные интересные авторы возникали, но оказывались изгоями во враждебном окружении консервативного большинства Союза фотохудожников и вообще фотографической общественности, так как старое боится нового, которое его сдвигает.

Поэтому, чтобы серьезно заявить о себе, нужно было объединяться. В УФА нет никакой идейности и общего представления, о том, какой должна быть фотография. Сходимся мы, пожалуй, только в подходе к фотографии — это проектное, серийное мышление и современный визуальный язык. Участие в УФА дает ее членам, в первую очередь, информацию. Второе, это тусовка в среде своих, профессиональная среда. Третье — возможность выставляться за рубежом, принимать участие в мировых портфолио-ревю.

Фотограф, куратор УФА. Львов Константин Смолянинов Украинская фотографическая альтернатива возникла именно как альтернатива Союзу фотохудожников Украины, движению FIAP и прочим проявлениям пережитков кондовой любительщины в фотографии. Ничего общего между нами нет. Никаким общим языком мы не говорим, никакая общая визуальность нас не объединяет. Более того, тут и медиа у всех скоро разные будут: у нас были люди, которые практиковали перформанс и его фотофиксацию или вот Саша Кадников, он же просто напросто фотографирует свои замечательные

мини-инсталяции. Я, правда, уже и не знаю, украинский ли он фотограф, он из Симферополя. Правда, у нас тут много людей, которые очень давно не живут в Украине. Есть и живописцы вовсе, практикующие фотографию время от времени: Никита Кравцов или Kinder Album. Такую ораву не причесать одной гребенкой ни стилистически, ни жанрово. Может, единственное, что нас объединяет, это то, что мы все мыслим себя художниками с фотоаппаратами, а не чистыми фотографами.

Фотограф, кинооператор, СЕО УФА. Киев Дмитрий Шовкопляс УФА — в первую очередь, пространство коллективного опыта, а также многовекторная творческая среда, направленная на эксперимент и поиск. Цели УФА как организации: найти, собрать и консолидировать молодых украинских фотографов, которые работают с современными медиа, способствуя международному продвижению украинской фотографии. Когда в одном месте собраны лучшие фотографы — это существенно облегчает работу для кураторов, галеристов, издателей.

В ближайшем будущем мы планируем запустить полноценный информационный ресурс, где главным ядром будут материалы о современной фотографии и мультимедиа, а также будут публиковаться новые проекты участников Альтернативы. Журнал возьмет на себя информационную и образовательную миссии, потому что фотография, которой занимается УФА, все-таки, рассчитана на подготовленного зрителя.

5,6 журнал о фотографии №9 — ноябрь 2014

фото на обложке Дима Толкачев

Учредитель: Школа фотографии Виктора Марущенко Главный редактор: Марина Полякова editor@magazine56.com.ua

фото редактора Дмитрий Шкляров

в номере также использованы фотографии Тамары Кореневой Кнута Койвисто Евгении Дёминой

Приглашенный редактор: Александра Набиева alexandra@nabieva.com Над номером работали: Виктор Марущенко Марина Полякова Александра Набиева Дмитрий Шовкопляс Михаил Педан Максим Чатский Саша Курмаз

Адрес редакции: 01030 г. Киев, ул. Б. Хмельницкого, 32 Галерея РА-фото 044 235-36-21 www.magazine56.com.ua Журнал напечатан в типографии HUSS г. Киев, ул. Шахтерская, 5 044 587-98-53 www.huss.com.ua Распространяется в галереях, культурных центрах, посольствах, по адресной рассылке. Тираж 1000 экз. Выпуск 9 — ноябрь 2014

Свидетельство о регистрации КВ №15599-4071Р от 08.09.2009 Перепечатка материалов разрешается только с письменного разрешения редакции. При цитировании ссылка на журнал «5,6» обязательна. Мнение авторов может не совпадать с точкой зрения редакции. За содержание рекламы ответственность несут рекламодатели. Выносим особую благодарность всем, кто принял участие в создании этого номера. Он напечатан благодаря читателям, которые откликнулись на нашу просьбу и сделали благотворительный взнос.

У чим ф отог рафически мыс л ить

г. Киев, ул. Б. Хмельницкого, 32 Галерея РА-фото 044 235 36 21 www.marushchenko.com school@marushchenko.com