СТИХОТВОРЕНИЯ / избранное /
…я родился и вырос в любви… и мне каждый день открывались тайны нового дня. Всю силу для творчества я брал и продолжаю брать из мира своего состоявшегося детства. И сейчас я вижу, что детство – это все то, что с нами случается в будущем… Не забывайте и берегите в себе ” ребенка”– - это ваш “компас” в этой жизни… Ваш Игоряша
Юре Чепелюку и Лене Пироговой, а также светлой памяти Машеньки Гусевой ...посвящается
"Я был когда-то маленьким, Теперь я стал большим, Но только этот маленький Во мне остался жить…" Т.Т. "Каракули"
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
* * * Город - история арок и стен… Есть ли тот, и нужен ли он, Кому не грозит этот плен… День – как час, Я так и не видел небо. Пыль и прошлое - в крике ветра... Нет, это стоны дверных петель, Лишь метель… понимает всю пагубность лета. Скоро вечер, и снова у нас нет света… Мотылек ночной опален на свече. Берег дальний уходит, и сыграна роль, в полночь души рыдают, нет, просто поют, И снимают таблетки унылую боль, И часы над Москвой поминальную бьют… 1987 г.
168
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
* * *
… И вдруг в оттаявшем стекле Возникло зыбкое виденье Весны пришедшей отражение Или обман, в туманной мгле... 1986 г.
* * *
Когда, устав от разных дел, Я прислонил лицо к подушке, Под звуки башенной кукушки, Закрыв глаза - я улетел… Февраль , 1986 г.
169
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Крик в никуда
Я слышу крик, / не бойся - это ворон / Взметнулся ввысь, Окинув взором город, И солнце крыльями закрыл… И ночь... Бесстрастная царица примирения, В истомной муке ложится на меня, Я ей подставил руки… А звезды падают, Хрустальный дождь Так больно режет – любя, любя… Любя... любя... любя… И тут, я понимаю Бесконечность… Не сон ли этот сон? Как беспредельна скоротечность жизни… Быть может моя жизнь лишь чей-то сон?.. И я кричу: «Эй, ночь, постой, Но как?!» «Дурак! - смеется ворон, Она нема с рождения. «Ты, как я вижу, хочешь Истину познать?
170
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Ну, что ж, скажу: Есть Чувство, есть Стремление, Есть Жизнь, есть Смерть, Есть право выбирать. А там, лишь Хаос… Хаос… Хаос… Хаос... Хаос… Теперь прощай, я улетаю, Мне надо Солнцу место уступать…» 1987 г.
171
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
172
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
* * * Я хотел оказаться бы в поле, Где тяжелое небо давит, Где северный ветер гонит, А воздух так свеж, что пьянит… И я крикнул бы ветру: «Слышишь? Разорви, ты, меня на части, Разбросай, ты, куски по полю, Дай мне всласть надышаться землей». И еще я просил бы ветер: «Закрути, подними в небо, Дай хоть раз ощутить пространство И испить эту чашу до дна. А когда заметишь слезы, Брось меня на острые камни, Возьми душу мою с собой, Разве можно все это забыть?…» 1987 г.
173
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Маме Говорят, что время стирает… Что оно не знает преград, Только ты для меня такая, Как была много лет назад. Те же руки, лицо и улыбка, Тот же добрый задумчивый взгляд. Ты сидишь предо мною такая, Как была много лет назад. Я природе вызов бросаю, Мое сердце сильней во сто крат, Ты всегда для меня такая, Как была много лет назад…
1987 г.
174
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Т.Травнiкъ
фото Анны Штолиной,1993 г.
175
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Михаилу Курганову, моему духовному учителю посвящается…
Из тьмы или во тьму? Таков Человек, Стоящий на сбитых весах… Полярности чужды Стабильность и крах. Она подтверждает судьбу.
И каждый возводит свою пирамиду По принципу - тяжестью вниз. Базальтовых глыб из царства Аида Не в силах нарушить границ.
Чем ближе к вершине, тем больше сомнений В тектонике мрачных искусств, А червь уже снизу точит творенье Стремлений, надежд и чувств.
176
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Блажен, тепло в сердце хранящий, Познав и муки, и страх, Блажен, все свое с собою носящий, Таков Человек, Стоящий на сбитых весах. февраль, 1987 г.
177
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Любимой Я возьму полотно из прозрачного шелка, Подберу краски земли и неба Моя кисть продолжение нервов. В хрустальном колодце глаз голубых Мальчик, несущий звезду в руках, Я с ним ухожу в вечность… Как хочется быть таким же, как ты, Способен ли ветер с собою взять В странствие дивный цветок…
1987 г.
178
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Посвящение Тамаре Николаевне... Там, высоко в небе, Ангел играл на флейте… Музыку встретил ветер, Амур его сердце пронзил. Рапсод, воспевающий Жизнь, Авроре сей миг посвятил. Странник, вечный бродяга, Истину понял одну… Мыслю - значит живу, Добро - Начало начал… Гений в книге Времен Кровью, сие написал. 1986 г.
179
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Брату - другу
Не стучи в мою дверь, Заходи, здесь открыто, Видишь, снова как будто вдвоем… Ты был прав, говоря о разбитом, Ты был прав, говоря: «Не спасем». Не суди, брат, того, кто ошибся… Заблуждаться не грех, Но упорствовать в этом грешно, Исправляют ошибки своими руками, Обвиняют нередко на зло. Те, кто были неправы… Да рассудит их Бог, Редко правда бывает сладка… Так, за это ей, бедной, сквозь строй да хлыстами, Ну, а те, кто хитрее подсластят и с лотка. Ты учил объяснять все простыми словами, И свой промах себе же ставил в укор, Было больно, но ты улыбался слезами, И палач был не в силах обрушить топор…
180
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Как не трудно, мой друг, но нам в том учиться, Каждый день бы на жизнь растянуть. И упав, взлететь белою птицей… А, взлетев, продержаться чуть-чуть… июль, 1989 г.
181
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Четверть века
…В двадцать пять пишу, Есть еще пока Время для листа – Черная строка…
Нарекла меня В радость, не в беду «Горя», стало быть, «Я» на «Е» – ко дну…
Догорел фитиль, В мир другой ушел… Карий глаз,гляди, Пеленой покрыт…
Вот Сентябрь златой, Ну, а я – в другом, Ржавым кленом стал, Подойди, смотри…
182
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Ночь. Октябрь спит, За окном стеной Дождь кругами луж, Это я, больной…
В ноябре ловя Воздух жадным ртом, Ты найдешь меня Тоненьким ледком…
Как придет Зима, Не заставлю ждать, Снегом первым лягу Я на твой порог…
В Новый год поздравлю Тихо я, без слов, Отзовусь ударом Башенных часов…
Взял февраль дороги, Дома - не в лесу, Я лисой - поземкой К твоему окну…
183
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
…Я иду к тебе Мартом по Земле, Талый запах снега Память обо мне…
Вот и снег пропал, На дворе Апрель… Не грусти, я здесь, Звонкая капель…
Зацвела сирень, За апрелем Май, Первый шмель к тебе Это я, встречай…
Ты дождись меня, Не совсем я так, Знай, в июльском солнце Есть холодный Рак…
Двадцать третьего, На июльский жар Положи на стол Помидорный шар…
184
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Мятный лист и чай, Вроде не отвык, Хлеб и соль на все, Да, чесночный клык…
…А в июле вспомни Запах трав сухих, И в парном лесу Я тебе - родник…
На Илью пророка Ожидай меня Звоном колокольным В наступлении дня…
Грустно, одиноко, Больно, да далеко… Голуби в разлуке, Вечно сердце в муке…
На закате солнца Жди меня домой, Посидим за чаем, Трудно быть одной…
185
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Память тянет птицу К своему гнезду, Только вот вселиться Снова – не могу…
Я тебя укрою Байковым крылом, Спи, моя родная, Будь покоен сон…
… А во сне явлюсь я, То - хороший знак, Знай, с добром приходит Горенька – дурак… С летнею грозою Я недалеко, Мне всегда под дождик На сердце легко… То, что не успелось… Не судьба видать… Знал бы, так быстрее… Только как узнать…
186
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
На кургане тихом Посади цветы, А в ногах – рябинку, Добрые мосты…
июль, 1989 г.
187
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
188
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
189
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Вся жизнь
Вдохни, наполни грудь дождем, Осенним днем земля так сладко пахнет. Так хорошо в лесу, когда предзимний сон Лишь слабо брезжит. Ты слышишь стон, то ветер, Путаясь в ветвях, заставил плакать лес по лету… И я стою на перепутье времен… С зимы в весну, Бегом от лета во всепрощающую осень, Звучит рожок… И на ветках в который раз белеет проседь. Люблю я лип чернильные столбы На златотканном лиственном ковре в ненастье, А в запахе сыреющей земли Прошедший день с надеждой в завтра гаснет…
190
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Нет, не напрасно я живу, Утешь меня, чарующий Октябрь, Среди затерянных полей бреду, покойно мне, Вдруг слышу легкий перезвон, Круги от капель на воде рисуют Исчезающий пейзаж, и от него я оторвать Свой взор не в силах… …прильнув к стеклу, я в ночь смотрю: Беззвездно, тихо… Ты слышишь вздох? Не бойся, это я… Прекрасна скорбь в кончине года, И в колыбели трав сухих лежит младенец Март… Отдаст зима ему свои три месяца из года И передаст в ларце Колоду карт людских… / Весной так хочется любить, Весна – роддом для многих поколений. / июнь, 1989 г.
191
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
* * * Снова день в серебристом тумане Отозвался светом окон. Бал прощальный вечер устроил, И я слушаю песни ворон. А вокруг все торжественно тихо, И мне хочется снова идти. Я иду по фонарной дороге, Каждый вечер я в долгом пути. Тень моя не дает мне покоя, То отстанет, то вновь заспешит. Я прилягу, ее успокою, А она мне поет – поспеши… Я встаю, видно, в тени есть мудрость, А она, как ребенок малой, Раскрывает мне тайну за тайной, Мы бежим по дороге ночной… И я вновь с нею сдружился, Да и были мы с нею друзья, А под утро ее хоронил я В золотистом тумане дня… 1 февраля 1989 г.
192
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
к Н. Ефремову Ты прижигал себя огнем, Пытаясь утвердиться в сути, И, углубляясь в мир иной, Чужою болью сердце мучил. Под одеялом скользких звезд Твой мир искал себе опору, В реалиях остывших грез Ты находил ответ, который В междоусобице души Растил, лелеял здравый корень. Теперь ты больше не спешишь Встать с алчущей гордыней вровень. Я рад, что на вопрос – зачем? Ты отвечаешь мне – так надо…
2 сентября 1989 года
193
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Колыбельная Спокойной ночи, спи малыш, В окно украдкой смотрит месяц… Спит черный кот, во сне он рыж, / Он факел на одной из крыш / Мышатам он в дороге светит… По крыше вышли погулять Мышата тихо друг за другом, Кот добр и рыж, им не упасть, На крыше им не страшно с другом… Прикрыл глаза котище лапой, И… стал наш кот для мышек папой. Осталась дома мама-мышь, Спокойной ночи, спи малыш… июль, 1989 г.
194
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Сладкие слезы Я в чае растворял кусочек сахара, Но сахар растворяться не хотел. В коробке братство сахарное плакало, Оплакивая горький свой удел.
А маленький кусочек меда белого Ручонкою все норовил махнуть Да вылезти из чая свеже-крепкого, Но успевал лишь воздуха глотнуть.
А я сидел, на дно глядя задумчиво, Рукою в чашке гнал водоворот, Гляжу, а из коробки с рафинадами Уж сладкая слеза на стол течет.
195
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Но не посмел я растворить кусочек маленький… И нежно ложечкой его достал, Остался я с заваркой черно-горькою, А сахар в белый монастырь отдал. Отпил глоток, да спать пошел по горечи, Вдруг оглянулся, чуть расслышав – Стой! А из коробки вслед глядит признательно Калека, возвратившийся домой. август, 1989 г.
196
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
* * * И дрогнули снежные ветви, Вздохнул постаревший Снегирь, Вдохнула весна в его сердце любовь… И на тысячу миль – Все оживает, Все любит, Все хочет… Ну что ж… Весну не обманешь… Чисть перья, ты дорог мне старый снегирь. 6 марта 1989 года
197
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
* * * Я краски новые купил И их сложил, и их закрыл. Не в силах кисть моя писать Все то, что хочется сказать.
Гитару новую купил Да струны я на ней спустил, Не в силах кисть моя сыграть, Все то, что хочется сказать. Чернила новые купил, Открыл блокнот, да и закрыл. Не в силах сердце написать Все то, что хочется сказать. А утром другу позвонил, На голос трубку положил, Не в силах был язык сказать О том, что я хотел создать.
198
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Потом уселся у окна, И только полная луна Дала один совет простой: Пока есть силы, то - не стой. июль, 1989 г.
199
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
200
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Из книги “Белый уголь, Черный снег”.
* * * Это вино называется “Осень”, В этом бокале мудрость и скорбь, Радость прощения и горечи проседь, Тайный итог недописанных строк. Прощанье с друзьями, отпущенье грехов... Смерть ноября в зимнем триумфе И, как ответ на новый запрет, Боль за погибших в бессмысленном бунте. Вечная слава и вечный сон. Боже, когда же мы сможем понять? Что в этих словах лишь траурный стон, Обнимающей сына - могильный холм, Бедной старухи, нелепо упавшей, Среди воронья, тишины и крестов, Прося у него лишь несколько слов. июнь, 1991 г.
201
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
* * * Растворись в картинах на чьих-то холстах, Оторвись от Земли, чтоб уснуть в облаках, Полюби Его слово, полюби Его кровь И умри навсегда, чтоб родиться вновь.
Улетай в свой мир осеннею птицей, В каждой луже есть небо, разве это не так, И твердили мне, что я просто спятил, Мол, пора повзрослеть, если я не дурак.
И для них было белое белым, как снег, Просто черным все то, что сгорело, Ну, а то, что у Солнца просит любви, Нужно срочно пускать в дело. И я, выслушав все, молча уснул, Их же тени ушли прочь, А когда я проснулся, выпал черный снег, Погрузив меня в млечную ночь. Небо стало землею, земля стала прахом, а я слепо вошел в мир навязанных тем, Где остался лишь шаг от тревоги до страха, Где царила свобода, ведущая в плен.
202
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
* * * Бессонные ночи… Безумные дни…
Кто знает что там – Тому не нужно, что здесь. На саже бархатной камни росы Смолой заплаканной липкая лесть...
В открытом омуте плачущих глаз Горит недоступный рукам алмаз. И нет больше счастья, и знакомая боль, Храня никому ненужную роль, Пытаясь встать с колен во весь рост, Ломает еще недостроенный мост.
На зернах посеянных серый гранит... Кто помнит, что будет - тот найдет, что имеет. На глиняных досках невидимый текст Для ослепших глаз, для рук до небес.
203
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
В открытом окне – неба кусок, На ржавой лопате – земли глоток, И старая ноша уже нелегка… Когда-то кормила, теперь слегла. Она жаждет крови, чтоб вновь прорасти, Но что, кроме смерти, ее может спасти. Слезы отдавших – для жажды грядущих. Кто не пил нужды - засохнет в достатке. На руке вчера ночью был след от звезды, Сегодня, с утра, здесь чисто и гладко. Звучит совсем неизвестная тема, На свалках пустое собрав в тело. Она начинает снова войну, Она призывает снова ко дну. И в каждой ноте угроза и страх. Бессонные ночи, безумные дни… Конец всему в начале начал, И вновь в аккорде зародыш любви… 6 часов утра 11сентября 1991 года
204
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Блаженная Маша На улице – ночь, на улице – дождь. Наше время пришло и стерлось о стены Закрытых домов, забытых больниц. Этот поезд ушел по разорванным венам В городе черных пределов сожженных границ. Ненужная скорбь дворянских подвалов, Продажная совесть чиновничьих сук, Невинная дочь порочного бала, Опущенных глаз, но поднятых рук, Пошла по рукам, но этого – мало... Бездомные дети забытой Трубы, Того нет в живых, а этот – нигде, Хранители блеска пропащей звезды Нашли свой покой в нескончаемом сне. Блаженная Маша, молись за них, С нелепой походкой прячущих лица, Им дали возможность мечтать и летать, А также право первым разбиться… Теперь есть единственный шанс – Пропасть в этом долгом пути с Востока на Запад. Проститься, простить и в бездну уйти С увядшим цветком из ослепшего сада.
205
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Эта чаша будет испита сполна. Не за грош пропадешь, и чья в том вина, Что, может быть, завтра начнется война.
До этой воды не хватило корней У ваших отцов и у наших детей.
декабрь, 1991 г.
206
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
* * * Мне б не молчать, а плакать, Оторваться от земли и взмыть, И струной дождя, от ветра рваной, Зазвучать, а после взять и смыть.
Убежать в разорванную осень, Зарекаясь на обратный путь, Не найдя прощения средь сосен, Навсегда рябиною уснуть.
И инок в печальном отпеваньи Тихой ночью вспомнит обо мне: Не был я ни в тюрьмах, ни в изгнаньи, Но не выжил я в своей беде.
Завязал глаза и в пляс пустился… С колокольцем лепры во весь рост, Призрак ждал, а я так открестился И пришел с молитвой на погост. Я искал и звал тебя, но тщетно, Видно, не судьба нам вместе быть. Видел я во сне твой мир запретный, Только, как пройти, забыл спросить.
207
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Может, где-то там в безумной сини Мы найдем себе покой и смысл, И лазурный иней на могиле, Тая, нас на смерть благословит…
декабрь, 1991 г. Ночь.
208
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Оксане Серебряковой посвящается... Я сжег свои письма и ключ потерял, И сделал петлю из концов и начал. Отмерил три метра под полной Луной…
Опять эта осень лезвием в мозг, И тихий мотив, безымянный родной… Там не было песен и не было роз… Все! Хватит!… я еду - домой…
Я помню тот день, мне не нужно труда, Чтоб каждую полночь летать туда. В глазах паутина и тающий блеск Шаров золотых скользит до небес. И мертвое дерево – скорбный престол. Впервые я это познал. На могильной плите цветок расцвел, И прах ему кровь отдал.
В орнаменте веток видны огни И белый больничный камень, И мы с тобой здесь, мы здесь одни,
209
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
В том месте, где боль и память. Но все повторилось, лишь цвет поменяв, Как тою осенней порою, Свою безнадежность на боль променяв, Я возвращаюсь домой… 1991 г.
210
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Иван-да-Марья
На заброшенной сторонушке Боль-тоска лежит на донышке, И сиротами дома, Да больницы – терема.
Ну, а выйдешь за околицу, Так за елью смерть хоронится И костлявою рукой Призывает на покой.
Воронье печною копотью, На деревьях рваной россыпью, Как спасение, солнца свет, Да на солнце, волчий след.
211
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Там, где лисий след теряется, Где язык огня кривляется, Где дурней чумы молва, Там растет плакун-трава. Иван-да-Марья, научи нас любить, Научи нас видеть простое в сложном. Иван-да-Марья, научи нас не лгать, Научи нас прощать… 1990 г.
212
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Выпь Возьми свою радость, отдай мою боль, Сожги свои письма в страну, где не умеют любить. Там все покрыл пепел, а снег превратился в соль. И ангел был съеден зверьем, не успев остыть. Где плачет волчица по полной Луне, Что саваном белым лежит на воде. Где кончается день, едва лишь забрезжит рассвет, И на образе плесень, и плесень съедает цвет. Возьми свою радость, отдай мою боль.
213
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Где дождь не смывает ни грязь, ни печать, ни клеймо, Там город без улиц, дом без дверей, и без стекла окно.
А пьяный мужик, заложив и тюрьму, и суму, За рюмку водки в трактире пропил и детей, и жену.
Возьми свою радость, отдай мою боль… 1992 г.
214
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
215
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Четыре птахи
Ты сплети узор дороги – На рубахе отблеск неба, Ты вплети в узор дороги – Я здесь был, и я здесь не был. За окном четыре птахи, Они верят только солнцу, Они знают мудрость ветра, И земля зерном им станет. апрель, 1992 г.
216
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Вроде биографии…
В восемнадцать одет и накормлен Шел по тонкому льду я вперед, В девятнадцать я стал сомневаться, Ну, а в двадцать сломался тот лед. И я начал плавать учиться, Шел тогда двадцать первый мне год, Я хотел с этой жизнью бы слиться, Выходило же наоборот. Но я шел и разбрасывал камни, И почти был уверен, что прав, За спиною смыкались ставни Из душистых деревьев и трав. Ночь слепила своей темнотою, И у встречных искал я огня, Строил жизнь неумелой игрою… В двадцать два... вдруг, я встретил тебя.
217
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Я узнал, что такое быть рядом, за день вдруг научился любить, И пустырь обернулся мне садом, И сказал я себе: «Надо жить». В двадцать три – я почувствовал сына. Он принес мне и мир, и покой. Не дышал я горечью дыма Над семейною тихой рекой. Позже, в двадцать четыре – был счастлив, Осознав, зачем я живу, Я растаял в тебе ненапрасно, Сохранив растворенья слезу. В двадцать пять – четверть века отмерил, Сладость встреч и горечь разлук. Глубину твоих глаз не измерил, Но запомнил тепло твоих рук. В двадцать шесть – я почти сумасшедший, В двадцать шесть – я почти неживой, Я хватаюсь руками за небо, Упираясь в могилу ногой. В двадцать семь - распахал свое поле, и посеял на нем новый хлеб... И лежит на поле том камень – Сгусток памяти прожитых лет.
218
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
В двадцать восемь – нашел утешенье И побрел дорогой ночной, Обернулся тот камень надеждой, Повстречавшись с моею звездой. 1992 г.
219
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
220
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
* * *
Я зажег свою свечу И пустился в путь По воде и по земле, Со щитом и на щите. И сказал Он нам: «Здесь вода, а берег там, И уйдет беда, не оставив след, Но одна из ста примет Вам укажет след. Этот след нельзя терять, Чтобы вновь не повторять, Чтобы детям мирно спать, Чтоб увидеть и узнать, Не продать и не солгать, Не предать и не распять. На хрустальный утес Лунный свет ее принес. И молилась она, Чтоб великая страна Не забыла отцов, Не казнила сыновей, Не ловила птиц И не ставила сетей.
221
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Чтобы вольному воля, Чтобы нищему доля, Чтобы женщине детей И больным терпенье в боли. Чтоб озябшим огня Да и кров промокшим в поле.
И забытый дивный край Прорастит зерно на камне И наполнит кровью раны, И вернется в светлый Рай». Я зажег свою свечу, И открыл глаза. Воском плакала свеча, И неловким жуком По щеке ползла слеза. апрель, 1992 г.
222
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
223
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Владимирка По Владимирской дороге, утопая в грязи, Мужичок шел убогий со крестом на груди, Отбивая поклоны и молитву творя За детей, что в остроге умирают любя. А вокруг только прах, что оставила нам Та старуха немая, что идет по пятам, Всех равняя с травою под косою слепою, И рожденный цветок будет скошенным в срок. А за белою стеною идет яблочный торг, Там меняют кресты на билет в светлый морг, Там ты можешь узнать – сколько стоит душа: Литр водки – две Кати, а душа ни шиша. Эй ты, лапотник русский, дворянин с топором, С беспредельной душою, да заштопанным ртом Под Смоленском ограблен, под Рязанью убит И в проваленной яме под крестом пьяный спит.
224
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Ну, а в городе стольном раскупается люд, И застой стал застольным: утром пьют, днем блюют, Ну, а руки хоть в перстнях, да под камнями кровь. Каждый день здесь Христос распинается вновь. И оглохший звонарь, превратившись в язык, Своим телом о бронзу, как о вражеский штык, В колокольном вопле решил умереть, Чтоб озябшую Русь своей смертью согреть. 15 августа 1992 г.
225
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Книга увяданий
Я открываю книгу увяданий, Читаю осени печальное письмо, Чернила золотом прощальным И листья букв стучат в окно.
Размыты строчки в лужах бледных – Разбросанных осколках дня, И исчезают запятые в кругах Нелепого дождя.
Письмо горит листвою рваной, И кисть рябины мажет холст, И сладкий сок из раны драной Пьет запоздалый пьяный дрозд.
226
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Письмо не требует ответа Ни у тебя, ни у меня, То – эпитафия для Лета И реквием для Октября. Размоет дождь сургуч дорожный. Последний свет мелькнет средь туч, И по тропинкам осторожно Скользнет зимы хрустальный луч. 1991 г.
227
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
* * * Когда я пойму себя в себе, Тогда я найду тебя в тебе. Когда я останусь с самим собой, Ты будешь во мне, а я стану тобой. Я обращаюсь к тебе во мне И вижу себя, идущим во мгле, А впереди на воздушных волнах Мальчик с нервущейся нитью в руках. О, бледный отрок, ты тоже во мне, Тобой я иду в проснувшемся сне, Я слышу твой шаг, я вижу твой вздох, И слезы неслышно падают в мох… Искал и нашел, терял, но не смог, НЕ ПОМНЮ… Но было порой золотой – Бежал от себя, а вернулся собой… ноябрь, 1992 г.
228
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Уход в себя
Каждый вечер, подойдя к окну, я вижу свою звезду. Каждое утро, выходя из дома, я смотрю на то место, Где была моя звезда. Каждый день я вспоминаю ее свет, Каждую ночь я забываю свою жизнь.
декабрь, 1992 г.
229
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
* * * Закончились болезни лета для беспризорников-поэтов, И осень вялою рукой червонным золотом сорит, И дождь звенящей бахромой с утра ко мне в окно стучит. В кленовом шелке утопая, Вновь старый парк зовет меня, И ветер вдруг с дрожащих веток Срывает бусинки дождя. октябрь, 1992 г.
230
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Эпитафия На смерть философа Курганова Михаила…
Мой добрый учитель, мой строгий судья Унес свой огонь в хрусталь января, Распятый при жизни он остался собой, Совести рыцарь, гонимый толпой. Избранник судьбы, он отдал себя боли, Он выполнил долг тем, что просто не лгал, И взял от жизни горбушку и соли, Хранил, сколько мог, а потом все раздал. Ученый, поэт, не к месту пришедший, Разбился о злобу обычных людей, Но если б сто лет назад он явился, Он стал бы учителем их же детей. Он шел к своей смерти, он видел ее, Он знал этот день, как имя свое, Сказав мне, что корни не могут держать, Когда будет снята вторая печать. Все вышло, как вышло, осталась печаль, Поземкой бегущая в грустную даль, Зачатая жизнью, обвенчана сном,
231
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
К нам мудрость вернется с погостным крестом. А смерть – это только начало пути Из вечности вечность, от плоти земли. Он верил и знал, и делал, что мог, И тут его мудрость, а с ним – его Бог. Мой добрый учитель, мой строгий судья, Унес свой огонь в хрусталь января, Сказал мне «ищи» и оставил мне свет… на вечный вопрос, не сказав свой ответ. Он тихо ушел, не прощаясь с Миром, Храни его, Бог, и прими его с миром. май, 1992 г.
232
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
* * *
Для меня каждый день, как последний, Каждый шаг, как начало пути. Я с утра мечтаю о звездах, А в ночи ищу солнца лучи. Хоть не вижу, но чувствую сердцем, Пусть не слышу, но звуки во мне, И рисую невидимой кистью, И играю на рваной струне… 12 января 1993 года
233
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
* * * Вчера еще мороз искрился, И новогодний бал шумел, Сегодня лето веселится, А завтра - осени предел. Был мал и времени не ведал, Взрослею- все наоборот. Все ровно стало и обычно, Вот только год, как день мелькнет. январь, 1993 г.
234
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Стихотворение для Маши Я пишу о тебе, я пою для тебя, Я рисую твой мир на холстах. Я ищу твоих губ, я прошу твоих рук, Растворяясь в бездонных глазах. Твое тело – как книга, твоя кожа – как снег, И миндальный туман – среди кос твоих рек, Твои руки, как ветви, нежно и плавно Ищут в зеркале пруда томлений желанных, Твоя кровь – пряность вешних, оторванных вод, Твои брови, как арок узорчатый свод Над печальной рекой жаждущих глаз, Уводящих в невинность и вводящих в соблазн. И твой голос, как тихий лесной ручеек, И улыбка – как резвый шалун мотылек. Твои губы – колодец для утренних рос, В твоем имени горьком зерно родилось.
апрель, 1993 г.
235
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Маятник
Все раскрутилось панцирем улитки И прячется в него же от себя… Причудливые тени маргаритки ласкают стены, то дрожит свеча… И маятник часов, безвольный исполнитель, Резное дерево – твоя всегда обитель, Отстукиваешь время, трагедия неведома тебе. Что для тебя печаль о вновь ушедшем дне?.. Кто-то сказал, что завтра будут те же И утро, и дела, и верная печаль, Все это будет, но все реже, реже, Проснувшись облаком, я улетаю в даль… Болит душа о том, что было, Болит душа о том, что есть сейчас, И вновь рука небрежно и лениво Стирает с глаз всю пыль, но нет там больше глаз…
И как вьюнок, прильнувший к дубу цепко, Обвитая косой, сидишь ты у окна, А по коре лица росой с вишневой ветки
236
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Стекает в землю редкая слеза. - О чем ты плачешь, милая подруга? - О том, что есть конец у прерванного круга, о том, что все проходит, и пройдем и мы… А день истлел от нежности в объятиях Весны… апрель, 1993 г.
237
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
* * *
Разлука нас объединила, Похоже нас и разлучит. Она причина моих слез, Но и источник моей силы. Она, как верная подруга, Как сторож дней и как слуга, Хранит мою печаль для друга И не дает мне больше лгать. Она мешает мне забыть, Целуя мою память страстно, Порой, мне кажется, напрасно: - и ждать, - и помнить, -и хранить… май, 1993 г.
238
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Любовь бывает от любви Есть люди, что умеют называть Своих любимых ласково и нежно, Словами чей-то слух ласкать И обнадеживать небрежно. Потом бросать, забыв о том, Что было сказано когда-то, И, отрицаясь слов своих, Уж не щадить сестру иль брата. Любовь питала их уста, Но не дошла вода до сердца, Но не дошла вода до рук, Что открывают это дверцу. Нет, я ошибся, говоря, Что что-то все же открывает Безбрежность вечного огня, Ну, а потом, ее бросает.
239
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Там, где нет правил, нет границ, И растворение так просто, Там все слова – лишь отблеск спиц Великой тайны парадокса. И я сказал себе: «Не ври... Любовь бывает от любви». апрель, 1993 г.
240
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Печаль Не суди, не гони, но печаль сохрани Божией птицей в руках. Кем хотел – тем не стал… И осенней порою повстречался с бедою, А она говорит: «Отболит – улетит». Позабудь все, что было, Потеряй все, что есть. Сколько дней - столько слез, Только слез тех, не счесть. И на каждый вопрос сколько «да», столько «нет»… На земле вечно тьма, над землей вечный свет. И вновь зыбкий покой обернулся войной, Нам не мудрости б зрячей, а веры слепой, А душа все болит, только сердце молчит, Белый голубь летит над святою землей.
Над землей той огонь, над землею той дым, Ну, а голубь летит, как надежда живым… Все спалили дотла – ни двора, ни гнезда, Белый голубь к земле – вновь упала звезда…
241
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Ты поверь, ангел мой, что я здесь сам не свой, Знаю, в небе звезда, да не видят глаза, Нет мне сил улететь, да и ноги свинцом, И осталось кричать лишь разорванным ртом. Не суди, не гони, но печаль сохрани, То печать, чтобы помнила плоть о крови, И беда вдруг ушла, отпустила… очнусь, А она говорит: «Отболит, так вернусь…»
16 августа 1993 года
242
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
243
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
244
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
245
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Избранные стихотворения из книги “Отидо”
Некрополь Донского монастыря
Я видел камень скорбный, темный В тени печальной строгих лип, Тот камень - память о страдании И скорбный глас для тех, кто жив. Гранит, от времени истертый, И мох зеленый, но сухой, Молчащий парус дней и судеб, Здесь твоя вера и покой. И тихо в парке днем осенним, Лишь мелкий дождь и крик ворон, И шелест выцветшей бумаги С венков недавних похорон.
Здесь каждый крест и каждый камень Всю тайну вечности хранит, Окончен путь земных терзаний, И ангел мраморный скорбит.
246
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Средь склепов тесных, где гуляет Осенний ветер, как хозяин, Я понял, что был прав мудрец, Сказавший, что тому поверьте, Кто тайну жизни ищет в смерти. И уходя, я оглянулся На камень темный и сырой, Увидел текст, свежо преданье, Я прочитал там: “До свиданья”.
октябрь, 1993 г.
247
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
* * *
Вечер. Утро. Снова вечер. Тихо волосы на плечи… Лампа – мертвая свеча… Ты прости меня, родная, Что, блуждая, словно страж, Заблудился дивный паж Среди комнат тишины, В этом городе войны. Вновь забытый дивный голос, И зерном заплакал колос… Жемчуг в землю там зарыт, Где твой страх и где мой стыд. Где печаль, что обласкала, Съела все, а ей все мало, В колыбели трав сухих Месяц спит, и мир затих.
248
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Где-то любят вновь любовью, Где-то смерть торгует кровью, Где-то слезы без надежды Все не ново, все как прежде.
Кто-то просит о любви, Кто-то прожигает дни, Кто-то учит дочь и сына, А кому-то в грудь осина.
Только время все прощает, Плачет юная вдова, Ищет скорбные слова И с молитвой отпускает Руку мертвого врага.
октябрь, 1993 г.
249
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
* * *
Слезу роняет спелый колос, То плачет дивная земля, Простишь ли мне дрожащий голос, Когда уйду в твои поля. Простишь ли плача недержанье, Где на погосте теплый мох, И колокольный звон лобзает Зарю пылающих дорог. А церковь, вечная невеста, В фате молочной чистоты, И купол золотом ласкает Деревья, травы и кусты. О, просто моя святая, Предтеча вечной красоты, Любовь от края и до края Без грез, без бурь, без суеты.
250
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
И пастушонок златокудрый Стоит и смотрит на меня, Простишь ли мне, мой дивный отрок, Что я топчу твои поля. А он лишь мило улыбнется И побежит свояси прочь, А я расплачуся вдогонку И попрошу прощенья вновь. Потом я встану на колени И так останусь навсегда, А в небе утро предвещая, Горит заветная звезда.
октябрь, 1993 г.
251
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Белый Реквием
Сегодня выпал снег, И кто-то скажет мне: «Смотри, пришла невеста…» Другой поправит: «Нет, Сегодня просто кто-то умер…»
Но этот первый снег – Фата для нового, что будет, Иль саван для прошедших дней? А у меня нет дома, и я все также живу, Стремясь подладить ход своих шагов Под стрелки солнечных часов. Зима приходит осенью, Когда не ждешь пощады От закона времени, А лист последний, как объявление о лете, Но только лето на звонки молчит.
252
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Бесконечно длинные ночи, освещенные снегом, Вобравшим в себя все тепло, Если есть оно у луны? Если ищешь покой, то ответ проси у зимы, Если жаждешь порядка, то смотри на кристаллы хрупкого льда, Если хочешь войны, уходи от зимы навсегда. Ведь войны случаются летом – Огонь любит тепло. Я не готов к зиме и жажду продолженья осенних хмурых дней. Я нахожу себя в дожде, Я нахожу себя в ненастье, Но осень вместе с солнцем гаснет…
Весной влюбленность, Летом страсть, В осенних днях печаль и опыт… Зимой покой, хранящий жизнь, И вьюжных бурь бессонный ропот. Все умирает, чтоб вновь родиться… Сегодня первый снег, Встречаю сон во благо пробужденья, На белом цвете белый свет
253
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Для очищенья дней и лет. Зима не ведает сомнений, Средь знаков тайных и примет Она приносит очищенье… октябрь, 1993 г.
254
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
* * * …осень пришла, я не звал, но ждал тебя, осень… я скучал без тебя, я хотел эту грусть нескончаемых долгих дождей. Все сгорело в огне, и уже появляется проседь разбеленных холстов бесконечно холодной зимы. Осень, открой свою тайну от слез очищенья, Осень, прими нас и дай нам покой и прощенье. Бесконечные письма сжигаются вместе с листвой, Дворник - цензор сегодня, он все придает покаянью. Я любуюсь пейзажем, размытым речною водой, Я люблю тебя, осень, и жду твоего оправданья. Я от лета устал, что поделать, я летом болею, Только время не врет и меняет картины всерьез.
255
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Я иду по родной рассеченной аллее, Задыхаясь листвой, как тогда задыхался от роз. Что поделать, люблю, люблю тебя, Осень, Как сестру и как мать И как память о лучшем, что было. В это время разлук я встретил друзей твоих, Осень, Ты дала мне любовь, дала мне надежду и сына. Я прощаюсь с тобой, но ты от меня не уходишь, Я пишу тебе письма все дни напролет. Только кто мне ответит, что с нами сейчас происходит, Иль хотя бы начальные буквы той книги поймет… октябрь, 1993 г.
256
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
* * * Не вернуть то, что было, не исправить, что есть. Не могу больше там, не хочу нынче здесь. Отыскался весной, смыт от грязи водой, А в унылые дни вновь засыпан листвой. Бесконечные ночи утихающих дней… Все, он больше не хочет пить напиток страстей… И слова вдохновения разрубили сомнения, Стая птиц напоследок превратилась в мышей. Он открыл в себе мир из заплат, да из дыр, Только крик тот не слышен, Ночью дождик по крыше… И осенний букет, мой последний ответ В эту лунную ночь на потерянный свет.
257
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Растворился, как сахар, и растаял, как лед, Спи, родная, спокойно, нынче друг твой уйдет, Но останется привкус весны на губах – Я боюсь тебя, жизнь!.. я боюсь тебя… да!.. В бочке дегтя есть мед, только этого мало, Я уже не могу начинать все сначала, И, прильнувши к земле, пью осеннюю кровь Я из луж октября, чтоб почуять любовь. Что имел – не ценил, потерял – растерялся, Меня звали вперед, но упал и остался… Но упал и отстал, и просил не спешить, Но никто не хотел ни поднять, ни зарыть. Ты у ветра спроси, кто скосил, схоронил, Где нашел и любил, ты у ветра спроси… Только память все тает, ну, а время вперед, То, что спрятал сегодня, Друг мой вскоре найдет… Я даю три ключа: свет, тот лес и скамья, И два знака в подмогу: букву «К», букву «У»…
258
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Там, где звон колокольный и туман над водой, Там я вновь своим сердцем повстречаюсь с тобой…
ноябрь, 1993 г.
259
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
* * * На горе стоит дом, а над домом месяц, А в доме лучина, кому-то не спится… Всю ночь у окна в проеме для неба, Сегодня я здесь без крова, без хлеба. Без слов утешенья, без встречающих рук, Я слышу стук в дверь, то ветреный стук… Кому нужны здесь слова о прощении, Кому нужны там цитаты без слов, Посеял любовь, пожал отвращение и гордую поступь чужих сапогов. А месяц все понял – смотри не грусти, Октябрьский снег обиды прощает, Но это не снег, а соль от любви кристальным зерном ложится, не тая. Я пью эту воду осенних дождей, а лето, как сон, но помню что было – желание жить и дышать в унисон, безвольно повисла рука и остыла.
260
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Как рыба об лед, как волны о берег, дошел я до двери, но дверь на замке. И девочка ждет известий о лете, водой поливая травинку в песке. А лето прошло, осталась лишь память, Латай не латай, с дырою не сладить, и ты не искала меня в этот день, я просто сел рядом, чтоб видела тень. Я был без денег, без славы, без сил, но только «Дай вместе побыть,»- я просил, а ты не хотела, и осень успела забрать меня в дом, чтоб я горя испил. Я шлю тебе письма из крови и кожи, рисую в конце забавные рожи, а сердце, как мячик, по лужицам скачет, и осень свечой обветренной плачет. И воск на руках застывает от ветра – прощальная песнь прощеного лета, но если есть свет у ночи безумной – мотив колыбельно- печально-занудный.
Ведь осень, мой друг, время разлук, Закончилось лето, и время отпето, закрыто от света и ищущих рук.
261
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Пишу песни каплями серых дождей, и книга моя листвой облетает, Случайный прохожий читает мой текст, посмотрит на лист и в лужу бросает. А дальше по парку до первой из арок, укрыться от неба, да нет, от дождя, и я разорвал свою книгу свиданий, хоть осень горит, но боится огня… октябрь, 1993 г.
262
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
* * *
Ветрами обвеяна, росами умытая, Верная подруга, грусть моя, печаль, Что ж ты, девка грязная, баба неумытая, Обласкала сердце и вонзила сталь. Приросла, присохла, не забыть, не сбросить, Только вот тащить тебя - нет ни сил, ни слов. Ну, а ты не просишься, а все лезешь ощупью днем средь песен грустных, ночью среди снов. Видно не отделаться мне от этой ноши, видно полюбила ты меня всерьез. Только смерть обходит, а при жизни тошно пить слезу осеннюю среди мертвых роз. Накормила досыта, напоила допьяна, отпусти на радости на день, иль на час, и вернусь я к вечеру, обниму я горькую, осень беспричинную, как в последний раз. И тоска поверила, и печаль отпрянула, А проснулся утром, как родился вновь.
263
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Я открыл все двери и позвал гостей, Да среди непрошенных встретил я любовь. А под вечер дождик мне напомнил старое: Тихо в доме, пусто, только ты, да я. Подойдешь к окну и заплачешь радостно Я ж признаюсь с горечью, что люблю тебя.
октябрь, 1993 г.
264
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
* * * Во мне безграничная радость, Во мне бесконечна печаль… Сегодня – разящая слабость, А завтра – щадящая сталь…
январь, 1993 г.
265
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Русь Ни заря, ни закат, ни север, ни юг… На холмах вдоль реки здесь последний приют. Три кольца – то ли рвутся, не в силах держать, то ли скоро сомкнутся, не давая дышать. В центре красный кирпич, справа кнут или розги, слева пряник – не съешь ни рано, ни поздно. Небо кровью горит, пять конечностей стрел, те лучи, как закон, но творят беспредел. Нам ни много, ни мало, Все привыкли – сойдет. Заколдованный круг рвем костлявым плечом… А на улице снег, а под снегом земля, Кто пророчит царей, кто зовет короля.
266
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
А мешки все пусты ни зерна, ни травы. Кто пытался понять, не сносил головы. Был расстрелян в упор, головой об забор… Что посеешь – не жнешь, потерял – не найдешь. По домам все сидят, друг на друга глядят. И молчат, чтоб не лгать, и не спят, чтоб сбежать. За границу, где волки, что ж вы, овцы, к волкам, иль вам будто не милы здесь смурные леса, а на взрытом песке след пятою назад. Был мне муж, стал мне друг, был мне друг, стал мне враг… Только дети все в клети, только жены, как клячи жены ищут причину, дети попросту клянчат. Здешний тертый калач им приносит палач, Ну, а вдовам подковы – попляши и поплачь. Все указы вслепую, все приказы вразнос… Пострелял – вхолостую, подстрелил – на допрос.
267
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Только кто разберет, чья здесь правда не врет. Всем, чем хочешь, торгуй, И, как сможешь, воруй. А народ на Руси, как трава, хоть коси, только дай прорасти – все поймет и простит. Кто герой – на убой, а солдат - не богат, Где убит – там забыт, коль не помер, так рад. «Ой ты, Русь моя родная», то кривая, то хромая, да не в шутку, а всерьез – сколько ты испила слез… И у вечного огня вновь и вновь ищу тебя, у церквей и у погостов, где все честно, чисто, просто. На Руси все дороги, что крест понести. Только знает убогий, что небо простит.
октябрь, 1993 г.
268
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
*
* *
Если вместе не могут два любящих сердца, Значит, кто-то не любит, а делает вид…
1994 г. Растворившийся в камне… /продолжение/
Стеклянная вода еще не режет горло, но не дает избавиться от жажды. Знал ли кто, что успех может так изуродовать лица, но, прослушав ответ, вопрос повторяют дважды. В этом городе все есть у всех, осталось убить только память, но ее хранит, как меру всех дел – растворившийся в камне… Где-то спят, а где-то зовут. Птицы ночные твой мир обласкают…
269
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
В ее руках янтарный сосуд, и время, как воск, под пальцами тает. Посмотри на окна, там, на белом молоке, свой след огонь оставил… Кто-то будет жить, а кто-то умрет – растворившийся в камне…
Где-то жгут хворост и письма любви, Багряная осень сжигает остатки лета, В моих руках пропуск для всех – зеленая плесень царской монеты. Видишь, как в фильме, вечный стоп-кадр, последняя фраза, но пленка не тянет, я снова вне жизни и, будто вне смерти, растворяюся в камне… Смотри в глаза. Ты видишь там жизнь? Иль только желание пить сок сладострастья. Вновь дробь по стеклу – то признак ненастья, в том принцип смывания старых обид. Посмотри на небо, там всегда покой, в обветренных тучах, пробитых звездой, и вечность спускается снова к Земле… Я вижу их лица, они снова здесь – растворенные в камне… 1993 г.
270
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
* * * …Помнишь ли ты, как начинается утро, оно начинается с плача цветов, потом растекается золотом в небе и утешается нежностью слов. Любить безответно, любить без причин, любить, так до смерти, а не до морщин… И я вновь пишу тебе о любви, и я вновь ищу тебя, но где ты сейчас. Постель, словно снег, но кровь на снегу, тот след он оставил себе на беду. Хоть ты, как сестра, но я не твой брат, мой колос не стоек, его побил град.
Искать бесконечно, искать без огня, ты режешь мне вены, как будто любя, и пьешь мою кровь, а с нею мой стыд… мой мир, словно вечер, когда все болит.
Ты вновь никакая, как тень от стекла, я смотрю на тебя, ты бросаешь в глаза
271
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
мне песок, чтоб опять плакал я, ведь ты знаешь, как начинается утро… Оно начинается с плача цветов, Ты ждешь моих слез, я ж боюсь твоих слов, я боюсь своих снов, мне снится часто, что ты любишь меня, но там нет тебя... Где ты сейчас? Утренний дождь смоет ночные кошмары, Утренний дождь размоет дорогу к тебе, Утренний дождь даст нам понять, что мы должны быть вместе…
январь, 1994 г.
272
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
* * * Последний день, немая ночь, Твои глаза и пустота… А в них жемчужиной слеза, и вдруг весенняя гроза вновь ниоткуда в никуда… Я не могу тебе помочь… Я не могу тебя открыть… Я, как стена, ты – как окно, в моих делах сплошные – «но», ты будто с ними заодно, но я хочу тебя любить…
январь, 1994 г.
273
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Баллада о городе
Мой город прост, как под откос летящий поезд дней и лет. И он имеет привкус меда, запах гари, цвет воды. Я здесь один, как ты и он, в преддверии счастья и беды. Мой город чист, как трубочист, забивший кляп в поддув трубы, но дым столбом – об стену лбом, и нас послали за водой… Я здесь с тобой дышу войной, война не терпит суеты. Мой город любит, но в любовь не верит замкнутый сосед. Он мне диктует ход за два, портянкой заметая след… И я прошу, но слышу тьму, И я ищу, и вижу свет.
274
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Мой город снова под зонтом, но дождь сегодня золотой. Один с дырой в кармане ждет, другой - с протянутой рукой, все ищет зыбкий свой покой, скитаясь лунною тропой. Мой город, словно три сестры, что поздно вечером прядут из пустоты свои мечты и друг у друга их крадут. И прячут лица под узоры бесцветных слез и талых вод, их скудный мир из пышной ссоры – концерт без скрипки и без нот. Мой город прячет тех, кто любит, и утешает тех, кто ждет, и вновь прощает тем, кто будет сдавать на ветреность зачет, И тех, кто верит ночью в утро, хотя под утро сам не свой, но закопал пивные пробки вновь под фонарною звездой.
275
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Мой город сшит из лоскутков осенних трав и облаков затянут нитями дождя, и плачет юный страж часов, храня для вечности тебя… январь, 1994 г.
276
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Сушкин Дом Дни, как ступени по лестнице лет… Подъезд… Так начинался мой город – скрипучая дверь, полутьма, полусвет и окна во двор, где любая тропинка кончалась вечным забором. Качели, как маятник, время не ждет… Я помню, как в детской тревоге, я знал, что мой день никогда не пройдет, играя на пыльной дороге. Я помню все разом, хотя уже нет ни дома, где свет, ни беседки, где тайна, и только мотив, как будто случайный, напомнит дорогу к себе. До боли, до слез я желаю увидеть все то, что, казалось, не сможет пропасть. Теперь я люблю, что тогда и не видел, храню, что позволил когда-то украсть.
277
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Я помню вчера почти, как сегодня, все очень похоже, но… только не так. И я ухожу, не в силах остаться, и каждый мой день - еще один шаг…
Далекие дни, как прежде родные, великая сила в слове – впервые… февраль, 1994 г.
278
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
* * * Я Вас люблю и ненавижу, я Вас ищу и не ищу. Я не хочу свиданий с Вами… Но вновь на крыльях к Вам лечу. Мой поцелуй через стекло, рука моя – через огонь. И камень из обычных слов… Разбился снова о ничто. Дорога к Вам имеет свойство вновь замыкаться на себе, Я к Вам спешу, идя по кругу, и след теряется в воде…
февраль, 1994 г.
279
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Останься и Уходи
Я прощаюсь с тобой, как с последним письмом, как с последним трамваем, идущим в депо. Ты забудешь меня, чтобы вспомнить потом, только несколько строчек из песен о нас. Не грусти и не жди, не встречай, не ищи, ведь у нас больше нет ни следов, ни примет. Мой печальный герой, ты сегодня со мной. Мы останемся здесь до утра, а потом… Дождь придет и сотрет наш рассказ о любви, убедив нас, что в этом он прав. И растает в пыли то, что мы сберегли, и сотрется на наших руках. Я зайду к тебе в дом, и ты выпустишь птиц, и ты скажешь: «Смотри, это чьи-то огни», а потом лишь добавишь, как в прежние дни: «Останься… и … уходи».
280
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Я отдам тебе все, что хранил для тебя. И последний альбом с пересохшим листом, где «На память…» размыто водой октября, но апрельское утро с тем же детским лицом. Ты не ждешь моих писем, но ты просишь писать, Ты не ищешь меня, но ты рада, когда я прихожу, чтоб услышать, что можно мечтать, и живу твоим днем, и твоей свечой таю. Мой огонь для тебя, его искры для нас, его дым для меня, эти слезы от дыма. Я стою у окна, я стою у стены И гляжу на тебя, проходящую мимо… Я тебе посылаю недописанный текст, недокрашенный холст, незаконченный мир, то сюжет для тебя, твое право начать и закончить его, затирая до дыр…
февраль, 1994 г.
281
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
* * * Седое утро, юный снег… Мой город вновь зимой одет. Под белым флагом хрупкий мир домов, подъездов и квартир. С чего начать и где искать твою любовь – мою печаль. И стрелки городских часов здесь птицею, летящей в даль. И я пою, но город спит, здесь сон, как праздник. И я кричу, но город спит, здесь сон, как смерть. Я вижу свет… По крышам месяц, словно всадник… И мой вопрос – незаданный ответ. Здесь утро, чтоб ложиться спать, под вечер снег и сон не в руку. И я иду тебя искать, оставив сладостную муку.
282
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Изящных танцев, нежных слов, кривых зеркал, беззубых ртов – от поворота до угла под скрип солдатских сапогов. Моя любовь – моя разлука, ты мой герой и мой палач. Ты мне протягиваешь руку и старый зонт, и рваный плащ. Декабрь оставит нас в покое, Съедая летнее тепло. Я заберу тебя и вскоре... замерзнет битое стекло.
февраль, 1994 г.
283
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
* * *
На крыльях в утренний ветер, в дорогу, не возвращаясь... Мой шаг, как день, в этой жизни… Я плачу и улыбаюсь… Оставь мне слово в дорогу, верни мне право любить… уже февраль у порога, и я прошу пощадить. Но время, как поезд, не врет и не ждет… Оно лишь кидает на нечет и чет. Потом заставляет жалеть о былом и вновь ускользает змеиным хвостом. Скиталец дивный и юный, возьми в дорогу с собой глоток воды и горсть пепла – любовь земли неземной.
284
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Оставь мне камень на память всего того, что не спел. Манящей птицею станет твой бесконечный предел… февраль, 1994 г.
285
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Так начинается любовь…
Так, здравствуй, Март, ты первый, кто приходит к нам, чтоб донести до нас любовь. Ты, как солдат, что бьется о зимы стекло в неравной брани за тепло… Твой серый снег, как грязный бинт, а свежая земля, как кровь. Но этот образ мне знаком, так начинается любовь… март, 1994 г.
286
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
* * * Утром дождь плакал, ночью дождь пел песню скитальца… В рваной рубахе ветреных туч, шепотом листьев, криком совы… По старой дороге меня несут ноги, Меня ведет сердце… К Заветной дверце, что открыта сейчас, это время для нас… и песни лесные, и копья стальные… И трава на поклон, и откос на покос. Двое любят друг друга, Третий любит двоих… 1994 г.
287
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Да и Нет
По гладкой реченьке шершавым дном доски, по доскам струганным, да ржавым колесом Вернулась память в дом, где от тоски вчера увяло все и стало сном.
А письма все идут, как снег. Их больше не читают здесь, их больше не сжигают там… Зачем они в отживший век.
Сегодня утром по стеклу вновь ржавый дождь. Сегодня праздник у того, кто был в пути. И только скрип дверей и гвоздь – как память боли и тоски…
288
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Был год, когда растили, нынче - на покос. Усталый путник на обочине нам ставит перенос. И я поставил точку здесь, Но молния рисует мне вопрос.
Я шел и день, и ночь, меня хранил твой свет. Но ты ушла водой, вода скрывает след. И ты пришла волной, и берег мой размыт… Я не могу тебя забыть, и я тону в твоей реке.
А письма все идут, как снег. Слова как дождь сквозь сито лет… И слышу я один ответ – найди меня и будь со мной… Я буду там, где Да… и Нет… январь, 1994 г.
289
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Последнее письмо к Вам... Вновь осень свой янтарный мед, как слезы счастья, льет и льет. И открывает дверь зиме… И ты идешь опять ко мне. Я обниму тебя, родная, укрою от январских вьюг. И ты поймешь меня, не зная, и ты простишь меня, мой друг. Я отпущу тебя, как птицу, до теплых стран и летних вод и буду ждать тебя и верить, и ты вернешься через год. И постучишь в окно весной, и скажешь тихо: «Будь со мной».
январь, 1994 г.
290
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Письмо к Родине
Путь-дорожка, стеженька, разбежалась речкой. Да по снегу талому, по землице теплой. А на колокольне только ветер воет, и озябшей птицею колокол молчит. Где ж вы песни грустные, только колья вострые разбросал, рассеял по земле палач. По заре, по зореньке встала красна девица и пошла по плачу свою Русь искать.
Окна все замазаны, двери все забиты… Что ж вы, люди добрые, рады не о том… А на сердце цепи и замок на совести,
291
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
и сургуч, целованный золотым перстом. Без огня, без боли, рваная да в пятнах по земле по горькой ложь в цветах прошла… Ой, беда дремучая да печаль певучая, не впускал тебя я, но испил сполна. И базары бойкие, ярмарки бесхозные… Выбирай наряды, вкривь и вкось пошив. Только вот не любо мне то веселье хмурое, иноземным бисером тот кафтан расшит. Память вся исклевана, стаей разворована, а на колокольнях каждый звон, что стон. Русь моя прощальная, песнь моя печальная… Почему я гостем стал там, где был рожден?
январь, 1994 года
292
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
* * * Я хочу научиться верить и открыть в себе тот берег, где живет моя память, что хранит совесть и стыд.
И я слышал, что в доме том двери, и замки в них словам не верят, они ждут ключей от сердца. Только сердце об этом молчит.
И есть две дороги к сердцу – два пути, берущих начало от земли и от неба, только, зная это, этого мало. Есть поступки, что нас ослепляют, уводя нас по ложному следу, но мы ищем себе оправдания, торжествуя слепую победу.
293
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Я не видел, откуда приходит, но я знаю, куда нас ведет все, что в жизни себе не находит славу дней и надменный почет. И я знаю, что есть ответ – он в прицеле твоих-моих лет, он всегда был и будет всегда, кто не принял его – там беда. Я искал тебя на ощупь, вслепую, утешаясь собою в беде. И теперь беда торжествует грязным льдом на мутной воде. Сколько раз я просил прощенья, как ребенок, скрывая свой стыд… За победой шло пораженье средь нелепых и мелких обид. Так я жил и думал, что завтра я найду последнюю букву и закончу историю эту о тебе, мой друг, обо мне…
294
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Время вновь оставляет приметы на мое последнее лето, а твоя любовь исчезает в бесконечной холодной зиме. Все, что строил – рассыпалось вскоре, а зима все идет по пятам в белоснежном и грустном уборе, убивая то здесь,а то там. Нынче время прощаться и помнить, Что без слез не рождается жизнь, а разлука дана, чтоб исполнить, научившись грустить о любви…
март, 1995 г.
295
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
* * * Все исчезнет скоро… Беспокойный город растворится утром среди новых звуков, и растает сон мой под чужой водою… и я стану здесь вновь самим собою. Нынче не до страха и не до печали… Тихо спят солдаты, воевать устали. Пора сеять хлеб, все же надо жить – мы искали жизнь, встретив, не узнали. “Вот моя деревня, вот мой дом родной…” Я ушел за счастьем, а пришел больной. Только где та правда, что зарыла в землю всю твою любовь и мою надежду. Только ветер знает, что войну питает. И весна от смерти землю отмывает. Все… Теперь я знаю – время всем прощает и стирает в памяти ненависть и зло.
Кто может слышать, тот меня поймет… Кто ищет ложь – она его найдет… Кто хочет правды, тот пожнет печаль…
296
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Но время все меняет и смертью улетает вдаль…
Прости, мой друг, прости, за то, что сделал больно. Прости подруга, что не полюбил. От страха был обманом я исполнен, Теперь держу я слово, но нет сил. Пока живу, я вновь начну сначала, открою дверь в душе своей пустой и побреду забытою дорогой к истокам своей жизни, где покой... март, 1995 г.
297
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
* * * Круги под глазами, круги на воде… По вечному кругу от себя и к себе. То старая притча, хоть новая жизнь, склоняюсь к земле, но душа рвется ввысь. И я забираю себя без остатка, я знаю не место, а время должно пройти, чтоб увидеть картинки из детства и снова воскреснуть в другом, но в родном… И я убегаю от собственной тени, Хоть с нею давно сдружиться пора. Во мне все дороги и все поколенья от первого вздоха до смерти одра. И будешь ты счастлив везде, коль в себе Сумел разглядеть крупинку от счастья… И с этого дня дорога к себе – Стремление к Миру из мира ненастья. Февраль, 1995 г.
298
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
3-13-20 Я знаю, чем пахнут старые подъезды – они пахнут временем. Время пахнет жизнью… Жизнь стремится к покою… Покой открывается в Истине… Истина всегда рядом, и нам дано ее знать… Почему мы не пользуемся этим даром, разменивая его на бесконечные осколки подарков этой жизни. Кто любит большое, тот не пренебрегает малым. К целому надо стремиться, частное надо терпеть… В частное надо влюбляться, целое надо любить. январь, 1995 г.
299
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
* * * …Но вот пришла Осень, ко мне, к тебе Осень… По суткам - это Восемь, По жизни – Пятьдесят…
1994 г.
300
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Приметы времени Вот кончится дождь, и новое утро по старым лужам пройдет босиком, а ты все там же с душой своей хмурой по следу любимой с последним письмом… И полон печали ларец обнищавший, в дворцовых палатах ни вашим, ни нашим… Ни ситца, ни пакли, лишь струганный стол, И странные люди вершат приговор. По белому черным, по черному красным… Ты хочешь понять, мой друг, но напрасно, ведь здесь в каждой правде есть ложь и подлог и заперта дверь на висячий замок. С больной головы на здоровые руки куется тоска от злобы и скуки… А дети?.. Что, дети? – то малые крохи. Эй, в бубны, шуты, веселей, скоморохи!
На ярмарке песни, за песнями слезы… За горечью пьянка, за пьянкою смерть. Он ей подарил увядшие розы,
301
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Сказав: «Будет лучше,» - прося потерпеть. И круг здесь замкнулся в безвыходной ноте, но есть один шанс – цепляться за жизнь. И быть на чеку, нет скорее на взводе, не волком, так вошью, но все-таки быть. А старым и малым, больным и бездомным останется сор из избы подъедать. И нищий полковник в мундире лиловом по-прежнему будет ни с чем воевать. Но время проходит, смыкая нас к смерти, в земле нет богатых и нищих там нет… Обрывок письма в заштатном конверте, сокрытый от мира под толщею лет. И кто-то мне скажет: «Все очень печально», а кто-то: «Не ново и, даже, банально…» А я промолчу, согласившися с вами, но эти приметы с рождения с нами. февраль, 1995 г.
302
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
* * * Кто верит, тот и любит, кто помнит, тот хранит, а правда нынче в белом, просящему простит. Но путник одинокий, не близкий, не далекий, приносит в скорби радость и мир в душе хранит. Кто верит, тот и любит, надеждой полон век, и мир благовествует средь гор, лесов и рек. И звоном колокольным приветствует тебя, и радость торжествует, и празднует земля. И в слезах есть прощение, и в грусти сладость есть… То вечное стремление с земли куда-то ввысь… И горе вразумляет, И боль врачует нас, и бедность утешает, очистив еще раз.
303
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Я знаю, что есть войны, но в сердце нет врагов у тех, кто стал достоин лежать у этих ног. Он знает, что в любви рождается закон, и Свет придет во славе, развеяв темный сон. апрель, 1995 г.
304
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
* * *
Собирал по горсти, Растерял за раз… Значит, так не надо, Значит, здесь не так… И в ладонях пепел Талым серебром, Да гуляет ветер В городе родном. А по крышам дождик – Бом… бом… бом… Спи теперь спокойно, Нынче умер он… Кто-то пожалеет, Что ушел в рассвете, Кто-то не поверит, Кто-то не заметит.
Повод есть напиться, Торжествует жизнь… Каждый станет прахом, Улетая ввысь.
305
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Вспомни о хорошем, Друга помяни, Попроси прощенья, А потом умри... январь, 1995 г.
306
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
* * * Я с тобою рядом, ты со мною нет – Закрытая тема за давностью лет… Зарытые письма, утерянный след. … я с тобой рядом, ты со мной нет.
И вновь я прощаю, тебя отпустив, А ты убегаешь, меня не простив. Зажженная тьма, погашенный свет… … я с тобой рядом, ты со мной нет.
Тебя не терял я, но не приобрел. Пытался искать и, казалось, нашел В душе непонятной размытый ответ: … я с тобой рядом, ты со мной нет.
Теперь я не знаю, с чего начинать. Ты стала другая и просишь понять, Но видишь, что я разбит и раздет. … и все же я рядом, ты со мной нет. Ты просишь меня, чтоб я сделал шаг. А я сделал два, но тебе все не так. Утеряна нить среди ложных примет, но … я с тобой рядом, ты со мной нет.
307
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Пытаясь понять, себя я терплю… Теперь уж не знаю, привык иль люблю, Но вряд ли услышишь ты добрый совет. … ведь я с тобой рядом, ты со мной нет.
И ты говоришь, что любишь меня, Скрываясь от встреч, как тень от огня. Безликая роль и типичный сюжет … когда кто-то рядом с тем, кого нет. декабрь, 1994 г.
308
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
* * *
По белому снегу, по талому льду, по грязной дороге я снова иду – земле поклониться, обнять и уснуть и в новом проснуться, и в этом мой путь. Печальные реки, скорлупки домов, в руках моих слезы любви облаков, то капли дождя небесной росою спасают меня, зовя за собою. Осенние листья, осенние птицы, те падают вниз, те вверх от земли… и кто-то умрет, но останется с нами, а кто-то живет, но мертв без любви. Дома опустели, сердца обеднели, уехал за счастьем совсем, навсегда, а счастье младенцем лежит в колыбели на этой земле, где нынче война.
309
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
И кто мне ответит, что птиц возвращает на старые крыши сожженных домов, в полете, порой навсегда пропадая, за тысячи верст от родных берегов. Где память, там правда, где правда, там жизнь… по сути, неважно, где дни коротать, но все же настанет тот час, и однажды боль в сердце напомнит, где дом твой и мать. И звон погребальный и свадебный звон… здесь жизнь и смерть едины в одном… над вечным покоем великой реки проходят герои, друзья и враги. Я должен вернуться, поняв, что нельзя жить там, где чужая, хотя и земля, где выдуман смысл и радости нет средь дивных стремлений и ярких побед.
Под низенькой крышей горит огонек, и здесь моя жизнь спокойно пройдет… И тихо усну в любви о былом, и друг мой укроет прозрачным крылом. апрель, 1995 г. 310
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Каракули
Я был когда-то маленьким, теперь я стал большим, но только этот маленький во мне остался жить. Он утром просыпается и не дает мне спать, и солнцу улыбается, и хочет все узнать.
А я ругаю малого, мол, что не знает он, как трудно нынче стало жить со счастьем в унисон, и что его беспечность мне больше не нужна, и я устал от жизни, испив ее сполна.
311
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
А он рисует мне в ответ каракули из слов, и шар, пронзенный спицею средь нежных облаков, и речку, и дорогу, и желтые поля, и лошадь белогривую, и замок короля. И говорит, что это жизнь, а я, мол, постарел, теперь ругаться и брюзжать – мой старческий удел. И если б я взглянул на мир сквозь капельку росы, то я бы не увидел зла средь этой красоты. Потом он улыбнулся вновь и поманил рукой, а я пошел… и понял вдруг, что не был я большой. И он учил меня забыть все, что я звал войной, и воскресил во мне любовь к моей душе больной.
312
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Потом заснул и полетел в волшебный мир из снов, а я взял мел и написал каракули из слов… апрель, 1995 г.
313
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
* * * И настала ночь, и было страшно… … и искал свет, но не видел его… И чувствовал, что он рядом, и надежда была со мной. И просил я любви, но был недостоин ее… И пришло утро, и росою плакало оно. И встал я на колени и умылся ею. И открылись глаза мои, и увидел я путь… И узрел себя в начале пути, и дороге той не было конца… И пошел я по ней, и шаг мой уверенней стал. И было мне тридцать лет, проснулась моя жизнь.
314
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
И помнил я прошлое, но понял, что умер в нем. И дано мне было дважды родиться, и четыре года я умирал, борясь за новую жизнь. И я жил, но не жил, и я умер, чтоб жить. Да себя хоронил, но мне выпало быть. И я начинаю движение … движение к сердцу, к Тому, кто когда-то вдохнул в него жизнь. май, 1995 г.
315
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Елене Башмаковой посвящается…
Возносите Богу славословие, прославляйте мыслями и делом, раскрывайте в душах милосердие и в дыхании жизни знайте меру. Утро тихое безмолвно и певуче открывает жизнь и вторит вновь и вновь: «Пробуйте, стучите и ищите и найдете вы свою любовь». Тишина забытых, старых парков, скрип калиток в дачном далеке и родная, нежная прохлада с грустною мелодией в ручье. Что мне нужно более, чем это, разве есть средь призрачных мечтаний тот напев иль верная примета, где любовь разбрызгана в дыхании…
Каждой веточки средь милых троп лесных, в старом пруде, в бусинах росы… Здесь художник, музыкант, поэт
316
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
создают предвечности портрет. Нет на земле другой души, Где б так раскрылась красота от скромности и простоты, чем русская душа. Я здесь родился и умру, и ты прости меня, Я оставляю себя там, где родина моя.
июнь, 1995 г.
317
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Художнику Вадиму Овсянникову посвящается… Горит свеча, и тишина… Рука склонилась над палитрой, и кисть так медленно скользит по разноцветью красок жизни. Плывет уверенно кораблик по глади стен, как по воде, стоит художник и сжимает палитру-озеро в руке. А за окном той старой церкви вновь на погосте мелкий дождь, и теплится лампадка мирно пред образом твоим, Господь. А жизнь уходит и приходит, художник прославляет жизнь, и кисть кириллицей выводит – Спаси нас, Господи. Аминь. 24 мая 1995 года
318
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Странник Мне осталось стать странником В собственном мире, Без надежд и утех, блуждая во тьме, Натыкаться на стены в забытой квартире, Спотыкаться о камни на придуманном дне. Мне осталось бежать, оставаясь на месте, Сделать шаг и увидеть, что шаг этот в бок. И увязнув в идеях, как в глиняном тесте, Оказаться в прицеле сведенных дорог. Мне осталось кричать ртом, забитым словами, А потом лечь, заснуть, Обернувшись вдруг снами, Раствориться, но где та вода, что возьмет, Иль замерзнуть, но будет ли стоек мой лед.
Я растаял как день, обласканный ночью, Я исчез, не успев ни сказать, ни понять, И теперь моя память разорвана в клочья, Посмотри на нее – не дать и не взять.
319
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Мне осталось взлететь и, разбившись о купол, Вновь упасть и собрать все, что нес и хранил, А потом зажечь сердце о встречные губы И рыдать с этим светом в покое могил. 19 мая 1992 года
320
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Умершим… Вспоминайте чаще тех, кого уж нет, кто ушел из жизни, не оставив след. Или след тот робкий вьюга занесла… Вспоминайте чаще добрые дела тех, кто жил чуть раньше, просто был, как мы, и искал покоя здесь, среди войны. Вспоминайте чаще дедов имена, бабушек волнения, милые слова… Знайте, в каждой жизни есть, что вспомнить нам – доброе и светлое среди долгих лет… …чтобы встретить в вечности тех, кого уж нет… май, 1995 г.
321
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Из книги “Larrix”
Оловянные солдаты Если вы решили делать войну, целясь в спину тем, кто не с вами, ваш глаз в прицеле всегда видит цель, но убьете чужими руками. И воскресший жандарм на ржавом коне простирает руку над миром… Мои руки в песке, мои мысли в реке, Считайте меня дезертиром. И ваш кодекс имеется в каждом доме в переплете шагреневых кож. Кто упал и не встал, тот должен понять, что под славой покоится ложь. И наш солнечный свет через вашу призму расщепляется только на хаки… Мое сердце не врет, моя совесть поймет – Я не буду участвовать в драке.
322
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
И вы ловите птиц, подрезая им крылья, заставляя в клетке их петь, и вы вбили в Землю ядерный кол, не насквозь, но, пожалуй, на треть. И, отравив наши воздух и воду, устремляетесь к звездам с бедою… Я сковал навеки свои ноги цепью и остаюсь здесь с Землею.
Вставайте под знамена оловянных солдат, Ты моя сестра, я твой брат…
1990 г.
323
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Колыбельная
Баю-баюшки, баю… Спи, малыш мой, не кричи, утром будут калачи. Утром дедушка придет, Спелых ягод принесет. Спи, малыш мой, засыпай, утром будет каравай. Добрый дрозд к нам прилетит и рябиной угостит. Мы привыкли долго ждать, нам не страшно умирать. Ну, а коли уж умрем, станем в море кораблем. А весеннею порой – Белой птицей над землей. 1990г.
324
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Посох Я по полю иду, в руках посох держу, за спиною холщовая сумка… По родной стороне я иду налегке, чтоб и видеть, и слышать и думать. Я у ветра спросил, кто здесь давеча был, он ответил: «Такой же, как ты… Он оставил тебе книгу странствий в реке, меж страниц свою правду вложил. Чтобы книгу прочесть, надо снять с себя спесь и читать не глазами, но сердцем». И я книгу читал, да себя в ней узнал, и вдруг вспомнил “плющевое” детство… Нам бы вместе быть, нам бы вместе жить, коль есть память, а, значит, есть время… По дороге – вперед, кто терял, тот поймет это наше холщовое племя… 1990 г.
325
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Посвящается Борису Гребенщикову…
Капитан серебряных струн начинает свой путь. Он приедет на бал и будет петь им сны. И кто-то стучится в дверь, чтобы взглянуть, но последний аккорд превратил серебро в ртуть. И биению сердца вторит движение губ, Значит, мы не одни, но кто дал нам право петь, но он видит из поднятых рук лес, а над ним нависшую радугу, а может быть плеть. Ты стреляла из лука, но стрелы не ранили зверя. Ты срезала серпом подорожник и клала нам в чай. Ты ждала грозу, но видела только зарницу, Ты любила нас всех, но время пришло, прощай.
326
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
День прошел, улетает стрела в ночь, прочь… Лучник прав – переводит стрелки на час – в нас. Мы спешим догнать время, заменяя дневной свет свечами, Ты осталась одна, а, значит, осталась с нами…
1990 г.
327
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Ой, родная сторона... Мы хотели видеть в словах отражение мысли, да под гору на старой телеге, да с клячей хромой… Нас назвали цыплятами, а нам хотелось выше, Но в курятнике нашем индюк вершил домострой. А мы, желтые братцы, под страхом быть съеденным кошкой, все в окошко, в окошко глядели, а спрыгнуть никак. Открывали рты да сквозь щели глазели, Нам внушали, что тот, кто не с нами, Тот, значит, наш враг. Ой, родная сторона, Ни кола, ни двора. Тебя пороли и латали, Что не отняли, то украли… Как ни старалась, а все зря… Все равно люблю тебя. 1990 г.
328
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Молитва Видел ли ты, мой ангел, Страны, где нет бед. Знаешь ли ты слово, что не меняет цвет? Помнишь ли ты время Снов на радужном песке… Дни длины, как ветви ивы, В этих днях коротких век. И еще есть время вспомнить то, Что нам пришлось терять. В нашей комнате заполночь – В это время надо ждать. Ты откроешь окна с юга – Тает дивный силуэт… И коснешься меня взглядом, Вздрогну я за столько лет. Было так и так и будет, пока ты жива и я… Наши корни – наши годы. С нами добрая земля.
329
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Наша жизнь и наши слезы, Наши мысли, боль и страх – Акварельные стрекозы С незабудкой на устах. Видишь, в небе, словно крылья – То печальная звезда… Наше счастье станет былью И растает без следа. За окном все те же люди, За окном все тот же мир. Туш играют, а на троне Окровавленный мундир. Ты по блюдцу золотому Спелым яблоком катись… И молочною рекою После смерти обернись.
март, 1990 г.
330
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Я боюсь этой ночи... Каждый день он начинает с того, Что рисует неровную букву “О”, И он говорит, что этот зверь Избавит его от дневных потерь… Он верный, как дворовый пес, И он донесет то, что я не донес… Я боюсь этой ночи… В сотый раз ты стремишься понять. И в учении своем продолжаешь терять. И ты ловишь влагу жадным ртом, И твой мир постепенно становится дном… И ты продолжаешь хранить огонь, Но дым от костра превращается в вонь… Я боюсь этой ночи… Он забыл, с чего начинать, Размышляя о том, чем закончить. В его расчетах движение по кругу Казалось ему движением вперед, И он сжимал онемевшую руку, И он обжигался, когда трогал лед… Я боюсь этой ночи…
331
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
День за днем он, находясь в исступлении, Рисовал свой заколдованный круг… И в этом мире, столь просторно тесном, Раскрой глаза мне, голубой цветок, Как пастуху в предании известном. Так жди, пастух, придет твой срок… Я боюсь этой ночи… июнь, 1990 г.
332
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Улитки и Звезда По мраморной сетке кафельной плитки Ползут, улыбаясь, смешные улитки… Чудесная ночь, улитки не прочь Взглянуть на чудо – по слухам, оттуда Упала с неба сегодня звезда… Малиновый всадник преследует женщин, Он жаждет покоя и мокрой рукою Ставит печать на падшую знать, Но вряд ли звездою он сможет упасть… Они не ушли, они затаились. Они будут рвать твои мысли на части… Ты сделал панцирь, но и они изменились, Теперь вдвое больше зубов в их пасти. И каждый из нас раздвинул границы, Но в этой драме есть новые лица – Они чуют запах паленого мяса, Они за тобою выходят на трассу.
333
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Ты вдвое чаще встречаешь – нет… Ты вдвое реже слышишь – привет… И время сквозь пальцы уходит в песок… Ты не веришь в чудо, но поверил в рок. В каждом доме своя правда, У каждой птицы свое небо, В каждом камне свое время, Но только в любви нет исключений. За каждым рожденьем стоит смерть, Но мне никогда не привыкнуть к боли, И каждый крест, стоящий в поле, Вновь заставляет меня жить. По мраморной сетке кафельной плитки Ползут, улыбаясь, смешные улитки… Чудесная ночь, улитки не прочь взглянуть на чудо – по слухам, оттуда упала последняя С неба звезда… июль, 1990 г.
334
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Ода уходящим женам
Я слышу землю, я вижу ветер, Я растворяю в стакане вечер… В твоих глазах я вижу себя, Хоть снова здесь, но не у руля… Я не могу оставаться на месте, Но мои корни вплелись в твои ветви… Печальный опыт – я пью твою воду, Но не имею здесь права расти. Был общий дом и общее небо. Я был любим, хоть был не первым… Я не желаю другого мира, Я не желаю другой любви. Укрой ясень мои раны, Но свет в доме от каштановых свечей… Я шел в гору, но не увидел ямы, Твой угол блеска для других лучей. Я пил время, чтобы снять память, Но эта болезнь дает рецидивы. Твои шипы продолжают ранить, Но твоя река дает еще силы.
335
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Я слышу твой голос, но не чувствую слов, Осталась тень, но я жажду света. Я мог бы песни писать из снов, Но в каждом сне есть плохая примета. Я знаю на каждый вопрос твой ответ, Но я не искал новых признаков жизни. И каждый наш год стал как несколько лет, Теперь я участник собственной тризны. Наш дом был не крепость, но не на песке, И я еще чувствую запах тех стен… Твоя птица не желает клеток, Но и не может не сдаться В этот сладкий плен. Я знаю – из “было” рождается “есть”, Но в данный момент я ушел в минус. Я вряд ли когда-то смогу полюбить – В моей крови остался твой вирус. В моем небе твои звезды, В моих песнях твои рифмы, В моем горе твои слезы… … я благодарен тебе за это.
июль, 1990 г.
336
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
* *
*
Пока живут бабочки, Значит, и будем жить мы… Пока распускаются листья крапивы И жгут до слез, побежавшего к речке ребенка, Пока живет память о боли последней войны И в каждом доме на брата найдется сестренка… Пока живут бабочки, значит, будем жить и мы… Пока еще верят нам птицы, Хоть, казалось, и не в чего верить, Прилетая весной на давно непригодную пашню, Так не стоит ломать, если нечем заново строить Давно не пригодную к делу, но верную башню.
337
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Мы уже научились менять все, что лучше – на проще. И мы цедим сквозь пальцы песок В надежде на чудо. Мы доводим нелепым трудом все, что ценно, до худа, Оставляя вопрос там, где надо поставить бы точку. Вы достигли вершины, но уперлись в свод подземелья, Так какие все вы герои, коль смотрите сверху. Ваши дни начинаются с боя часов и с похмелья… Новый шаг в нашей жизни – ставим черную метку. Вы попали в ловушку, которую сделали сами, Заметая следы на вопрос о насущных делах… Но никто из вас не желает Заняться устройством капкана, И пытаясь до места нести воду в руках Мы встречаем закат, не имея итога… июнь, 1990 г.
338
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
* * *
…Дождь идет, я иду за ним, я наблюдаю пейзаж сквозь туман по наклонной. В который раз мой отягчающий сплин И мой двойник стучит в окно не шумно, но ровно… И ты проснулась, но мне нет до этого дела, И ты спешишь, но так не хочешь вставать. Тебя я вижу в отражении в зеркале слева, Ты оставляешь все то, что хотела забрать. А дождь упрям, он не знает покоя, И в беспокойстве своем навевает лишь сон, Ты вспоминаешь тот день, но, пожалуй, не стоит, но раз ты хочешь – болью закончился он.
339
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
И мы с тобой в размытом и сером. И мы с тобой в печальном, но в белом… И мы с тобой, хоть вместе, но врозь… И ты роняешь слезу на слоновую кость, И ты видишь в слезе свой портрет наизнанку И, быть может, впервые смеешься без фальши. Я стою на коленях, как первый твой мальчик – Смотри, это я … Я прошу твоих глаз… В нашем доме нехолодно, но неуютно. Мы почуяли запах мокрого леса. Бег… От чего я устал?.. Видно, трезво Понимаю процесс перехода ущелья по краю… Ты встречаешь меня в вечерней сиреневой шали… Вдовий цвет тебе сегодня к лицу. Мы с тобою совсем друг друга не знали… Все так сложно… куда уж сложней… Я читаю в глазах только смазанный текст И встаю на колени, ну а ты еле-еле Источаешь подавленный блеск… май, 1990 г.
340
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Странностям друга...
Ты не хочешь отдать то, что имеешь, Ты не сможешь иметь то, что желаешь. Ты любишь умом и считаешь, что прав Тот, кто сможет быстрее съесть, оторвав… И ты лбом пробиваешь кирпичную стену, Но за этой победой – снова стена, Ты берешь у любви только сладкую пену, Не желая понять, что творится у дна. Ты хранил свой огонь, но огню нужен воздух, Ты открыл все окна, но подул ветер… Ты пытался спорить, но было поздно… Тебе нужен покой, и ты ищешь воду…
341
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Твоя женщина знает, что ты не прав, Но вряд ли скажет тебе об этом, Перечеркивая каждый твой минус сверху… Я смотрю на итог, но мне странно все это. Ты нашел ключ, чтобы двигаться дальше, Но на этот раз сорвал пружину, И ты утешаешься сладкой фальшью, Хоть должен держать под розгами спину. Ты устал, но не сделал ни шагу. Ты обижен, но это лишь повод для новых потерь. И каждый твой довод, как пряная речь, Но время идет, и твой мир Пронзает тобою заточенный меч… июнь, 1990 г.
342
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
* * *
… мы никогда не будем вместе,
мы никогда не сможем врозь…
я вижу пропуск в нашем тексте,
хотя должна там быть любовь…
1990 г.
343
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
* * * Моя память наполнена горестным эхом. Мои чувства давно сожжены для потех. Мое сердце молчит в ожидании света… И цепочка из выбитых временем лет… Мои мысли не стары, но и не новы, Мои руки к объятьям, увы, не готовы, В моей музыке снова печальный аккорд – На дворе выпал снег, вот и кончился год. Мне осталось лишь помнить, но о чем – я не знаю. Я пытаюсь идти, но ступаю по краю… Мне холодно здесь, меня знобит там, Я хотел бы услышать, но не верю словам.
1990 г.
344
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Лиственница Моя печаль, возьми меня с собой, Возьми туда, откуда нет возврата… И день придет и принесет покой И мир тебе – достойная награда. А где-то там совсем чужая боль, Там все не так, не мне об этом знать, Но я меняю сладкое на соль И то, что рядом – не желаю брать. И наши весла больше не легки, И наши руки потеряли силу… Хоть сердце есть, но ритму вопреки На каждый такт дает удары мимо. Ты станешь птицей в лунном серебре, Но твой герой повержен чьим-то глазом, Ты отдаешь мечты свои игле, Мечтая задушить всю память разом.
345
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
И наши дни имеют свою нить, Но в этих бусах есть недобрый камень – Он не дает ненужное зарыть И заставляет кровоточить раны.
Твоя любовь, как талая свеча, И я пытаюсь скрыть ее от ветра… Я чувствую тепло у своего плеча, Но не последний здесь я и не первый…
1991 г.
346
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Посвящается Анне Штолиной… Пусть будет все, как должно быть. И дай нам Бог, стерпеть все это. Чтоб научиться нам любить И тени различать от света. И впредь не бегать от себя, И правду не искать в угоду, Но сохранить свою свободу, Надеясь, веря и любя. 1 января 1996 года
347
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Из книги “Преломление”
* * * На стене моей памяти Клетки черные – белые. Это зерна души моей Разбросал утром ранним я. По утру вышел в поле я, Старый плуг моим мыслям друг. Бороздами лежат они По местам, и опять один. В черных клетках тоска – печаль, И сиротами то, что жаль, И бездомными те, кто сам Потерялся и здесь, и там.
1996 г.
348
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Посвящается Птаху Н.Г. Я вновь другой И, кажется, что лучше… Я ощутил ту грусть, Что потерял вчера… И хочется, продлив тот плен, Впредь обрести свободу прежней. А я, питаясь лишь надеждой, Гуляю с разумом вдоль стен... Тех, за которыми часть сердца Сокрыта от моих забот, И жаждет ощущений странных, И мыслит все наоборот. 25 февраля 2001 года
349
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Посвящается Ирине Будановой… Я книгу вашу не читал, А лишь коснулся ее взглядом И понял, что опять пропал, Увлекшись чудным, странным садом. И день за днем, блуждая в вашем мире, Средь горьких трав и страстных сорняков Я находил тропинки шире И увлекался песнями без слов. И те цветы, что не встречал я раньше, Меня пленили дивной красотой, И жизнь моя для вас была без фальши, Такой обычной, нежной и простой. И я хотел продлить очарованье, Омыть усталость вашею росой, Но вы… растаяли, увы, какая жалость… Идя возвышенно и нежно вслед за мной... 29 марта 2000 года
350
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
* * * Я буду ждать лишь там, где суждено остаться, Я буду звать лишь тех, с кем суждено мне быть, от сердца полюбить, Ни с кем не расставаться, Чтобы узнать, понять, принять и позабыть… “ego-изм” 1997 г.
351
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Сквозь времена мы двигаемся к себе. Ко всем, кто здесь, Я сердцем обращен На радость встреч И на печаль времен… 1999 г.
352
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
* * * Я радость нахожу, Когда мгновенья жизни, Струясь в лучах, Свой оставляют след На этих лепестках бумаги, Словно брызги… Преданий новых и седых примет Нет, все не исчезает, нет… 1997 г.
353
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
* * *
Мои слоны Спокойны, простодушны, Но очень часто странны, непослушны, И все же мир моих основ Стоит на спинах пятерых слонов. 2000 г.
* * *
354
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Вокруг меня мир новый и старый, Внутри меня сложнее, чем снаружи, На рубеже январской стужи Я преломляюсь чрез себя... Не думал я, что можно сгинуть, Не видя смысла бытия. А, впрочем, все не так уж сложно, Остановиться в пол пути, Из тела, выйдя осторожно, В него уж снова не войти. Гулять в забавах прошлой жизни, Скучать и сетовать на то, Что будет путаница в мыслях, Когда до мыслей все равно.
1995 г.
355
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
День, как год... День, как год, год как жизнь, Исчезает в море парус, Я прощаюсь на миг, зная, Что с тобой расстанусь я, мой друг.
И весна стучится в гости, Кто влюбленных нынче спросит, Тот поймет, что жизнь полна Мира, света и тепла. Для двоих влюбленных душ Дай Бог радости и света. За волной волна бежит, Омывая берег жизни, Солнце искрами дрожит, На воде рассыпав брызги. А сердца, что любят вновь, Нам на смену в мир приходят И находят здесь любовь, И прощение находят.
356
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Мы ж не верили тогда, Что всему конец бывает, Что не вечна красота, Но любовь её спасает. И с последнею волной Наш корабль отчалит в море И найдет там свой покой, Растворившись на просторе. Ну а жизнь идет след в след, Повторяя шаг за шагом, Да простит меня поэт, Что стоит над светлым градом. Провожая чередой поколения влюбленных, Старец с юною душой Оставляет миру свет И счастливым засыпает, Исчезая в толще лет. Июнь 1995 г.
357
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
* * *
Напиши мне в лес, Напиши мне в море, Напиши мне в горы, Напиши мне в поле.
Я один много лет, но хочу знать ответ на мои вопросы, ну а ты молчишь.
Я не слышу тебя... Я не вижу тебя... Я не знаю тебя, Но я помню тебя, И еще я помню, как хотели мы Разделить пополам свою жизнь и смерть.
358
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Но мне выпала смерть, Ты же выбрала жизнь, И столкнулись два мира, Устремляяся ввысь. Но я быстро упал, все же В смерти летать непривычно, мой друг, Ты же в землю ушла и Травой проросла Для чужих ног и рук.
А потом мне сказала, Что тебе всего мало, Что от жизни устала, И начнешь все сначала, А я мертвый лежал и тебя Ублажал игрой на гитаре Без деки и струн,Эта вечная проза вгоняет в тоску.
359
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
И тебе надоело Там, где черным на белом. Захотелось цветного, Захотелось иного, И тогда ты сказала, Что тебе меня мало, Подошла вдруг к окну и На землю упала.
Отряхнулась и встала, И пошла жизнь сначала, Ты нашла, что искала, Только этого мало, Я уже не хочу возвращаться к тебе. И пишу сам себе о тебе, И пою сам себе о тебе...
Июнь 1995 г.
360
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Встреча с осенью
Постучала мне в дверь, Я открыл, ты вошла, Обжигая огнем листопада, Знаю в гости ко мне Не приходишь ты зря, Осень, милая сердцу услада. Ты мой друг молчаливый, Палач и судья, И смываешь ненужные краски, Заливая дождями холсты и поля. И творишь вечный суд без огласки. Ты прощаешь мне лето, Не ревнуя к сестре, Но сжигаешь приметы её на костре. Укрываешь меня сусальным ковром И потом умываешь чуть теплым дождем.
361
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
И мы вместе грустим на веранде, на даче, Я вдыхаю дымок осенних огней, А мужик в армяке на хроменькой кляче Поспешает под вечер к бабе своей. Ты приходишь ко мне И даришь ненастье, И целуешь холодным рябиновым ртом. Я пою тебе песни, А ты, улыбаясь, Исчезаешь под тонким октябрьским льдом. Я вдыхаю тебя, Я дышу твоим миром, Целый год я скучал, Где ты, осень, была. На тропинке в лесу неуютно и сыро, Знаю я, здесь любимая утром прошла. Я любуюсь, как ты гонишь птиц от ненастья, зная, что за тобой непременно придет Дождь под вечер, и ветер, И снег, и погаснет твой, Казалось, навечно зажженный костер.
362
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Ты мне сшила одежду из нитей дождя И прощаешься вновь, исчезая незримо, Я храню твой портрет, что оставила ты, чуть коснувшись щекою картины. Июнь 1995 г.
363
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
* * * Не заметил, как умер, И не понял, что жил, Только выдох, рассеянный ветром... Вот такая, брат, жизнь... То держись, не держись, Исчезающий серый на сером. 1995 г.
364
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Зимняя Звезда И мы расстались как враги, Хотя когда-то жизнь делили И радость нежную несли... А может мы и не любили? Не научились мы любить, А лишь себя любить хотели?... И не хватило сил простить, Да сил таких-то не имели...
И вот, расставшись врагами, Замкнули тот порочный круг, Где в центре был огонь желаний, А по окружности испуг. Сомненья, страхи, недоверье... Откуда это все взялось В воде наивного стремленья И ржавой грязью разлилось.
365
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
И мы расстались, как враги, Не протянув друг другу руки, Не оглянувшись вслед и хлопнув Дверью, словно по щеке... И от шлепка - на все оглохнув И стиснув губы в немоте. И мы расстались, как враги, Забыв про письма и про слезы, Про вечное желанье жить Лишь друг для друга и без прозы. Творить свой мир и свой покой... И где все это?.. За тоской. Придет усталость, и тогда, Быть может, вспомним друг о друге И, расставаясь навсегда, Оставим все на суд разлуке. Не расставайтесь вы врагами, Все те, кто призваны любить, Ведь нет такой для нас обиды, Что не способны мы простить. Ищите встреч. Своим терпеньем Лечите ложь упреков, ссор, Не расставайтеся врагами, Не приводите приговор...
Март 1996 г.
366
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
* * * Утро... Стол... На столе записка, То частица моего дня. Пропуск на просьбу и на любовь. Маленький мостик тепла Между нами. Февраль 1996 г.
367
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
* * * Не отдавайте мир в душе На растерзанье чуждым темам На той невидимой войне, Палящей немощью по стенам. Не расточайте в суете Все то благое, что собрали...
368
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Посвящается Олегу Додонову
Открытий полон каждый миг, Любовь и верность – вот причина Ежеминутных слез и сил, Готовых ввергнуть нас в пучину Давно забытых детских встреч. От тайн манящих уберечь... Друг мой, способен верный опыт... О, сколько раз он помогал, Но только милый сердцу шепот От скуки нас оберегал, Вновь к жизни странствий возвращал. Июнь 1995 г.
369
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
К войне в Чечне
В одном неизвестном городе, На улице, что без названия, Жил безымянный герой Без титулов и без звания. Вернулся с войны домой Забытый, бесправный, хромой. Оставив частицу себя На поле для воронья. А жизнь где-то рядом смеялась, И никому там не было дела, Что здесь вот, сейчас, рядом Душа, цепляясь за тело, Навечно осталась солдатом. Седым, но совсем не зрелым. А в памяти грязное поле И дым... этот черный дым И рот, забитый землею. Легко умирать молодым?
370
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Но смерть обошла, вернулся С войны безымянный герой С мечтой, погребенной заживо, Зарытой в вечный покой. Такая вот, брат, оказия, За юностью старость пришла, Отлей мне немного радости, Коль смерть стороной обошла. А так, не хватило малости – Наткнуться на пулю и всё... Лежал и плакал от слабости, Что время сейчас не моё. И было себя мне жалко, И стыдно от роли труса, Вдруг... рядом кого-то не стало, А в сердце по-прежнему пусто. Война, как темное эхо, Досталась опять молодым. И только один есть подвиг – Вернуться домой живым.
371
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
В один неизвестный город, На улицу, что без названия, Изгоем... или героем Без титулов и без звания. Март 1996 г.
372
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
* * * Как на белом поле выпал черный снег, По миру поминки, нет потех-утех, Только маленький зайчонок Прыг, да прыг себе своясь, А по следу вслед за малым Струйкой талой льется грязь. А на небе темном след каких-то птиц Мой вчерашний город – поле без границ. А твое сердечко в люльке Из моих усталых рук, Сколько горя с нами будет? Сколько вынесем мы мук?... 1998 г.
373
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
* * *
Распахну окна, вдребезги стекла, Распугаю птиц, смотрящих снизу. Смотрю, как небо на небе гаснет, И последнее облако утонуло в земле. Я скучаю по дому, я тоскую по слову. Я сегодня один, так и это неново. Я назначил встречу с собой, Между прошлым и будущим вновь. Подожду себя, попрошу прощенья, Безвозвратное время, бестелесной тенью Возвращает мне те слова о любви, Что забыты мною долгой зимою. Я пытаюсь собрать и посеять их заново, Только время не верит и смотрит искоса, Только стены не слышат, играя в призраки С фонарями, что вместе со мною выросли. Я не видел себя уже несколько лет... Помнишь, ты обещал дать мне верный совет.
374
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Ну, а я отказался, мол, сам обойдусь. Ты меня пожалел и пытался вернуть, А я думал, что это всего лишь пустяк, Я играл с этой жизнью, как умный дурак, И бросал снова кости, ставя на кон, И теряя в игре твою явь и свой сон. Ты же был всегда рядом, Печальный и грустный, И давал мне время сгорать от желаний, И терпел мое вечное «не понимаю», И прощал мой капризно настроенный мир, Ожидая меня, где-то в белом и дальнем Бессловесно счастливом, нежном, печальном, В этом мире, где встретятся вскоре Мое сердце с дыханьем твоим. Декабрь 1996 г.
375
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Душа ушла…
Сегодня понял я, что не болит душа, Её как будто нету в прежнем теле, Дыханье есть, и сердце, не спеша, Отстукивает от года недели...
А вот душа ушла, иль спряталась под ребра, Как прячется под лесенкой шалун, Там тоже нет... душа моя, эй, где ты? Бессильно тело, и презренен ум.
Я помню, как она, присев на край кровати, Где я лежал в бездумном полусне, Ждала меня, а мне... так все некстати, Я сдался в плен на собственной войне.
376
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Не различая радости и горя, Я погружался в будничность и тлен, Душа моя мелькнула чайкой в море, Потом легла тропинкою вдоль стен.
Затем попутным ветром обратилась, Зовя меня покинуть мой обман. Я не спешил..., вдруг что-то изменилось, Я испугался, сник и задрожал. Потом исчезли все мои стремленья, Покой же обратился пустотой, Я был пленен и уведен в сомненья, Душа же трепетно ступала вслед за мной. И вот я узник, заточенный в башне Фантазий дерзких парадигм ума. Живу, покуда есть еще надежда, А рядом – моя бедная душа. Она зовет меня бежать из адских стен, Готова рисковать со мной в побеге, Вот только не назначен еще день, Не появился в череде столетий.
377
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
И сердце смолкло, лишь ночами плачет, А ум все ищет новых авантюр, Ломает копья, мечет в стены стрелы, Горит в игре пленительных натур. Я вглядываюсь в своды, Но зренье здесь бессильно, И капли сырости, как маятник часов, Отстукивают жизнь, пролистывают память. И больше в ней не видят нужных слов. Я умирал и, словно льдинка, тая, Увидел свою душу пред собой, Она легла со мной на скорбную террасу, И возвратились мне и радость и покой. Декабрь 1996 г.
378
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Московская осень
Ах, эта московская дивная осень, Опять я в тебя влюблен. И вновь собираю листья горстями, Как бусы забытых времен. И также учусь держаться на месте, Но плаваю... Все невпопад... Из сердца уходят остатки смущенья, Как вечный души листопад. И от стеснения собственных чувств Я упускаю мгновенье, В том, чтоб признаться в новой любви В старой, привычной поэме, Что я закончил, еще не родясь, Но потерял с первым вдохом. Льется по сердцу осенняя грязь, Капая лиственным соком.
Ах, эта московская славная осень, Опять я влюблен в тебя, В ту девочку в платье из дальнего детства,
379
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
В любимую дочь Октября. Растаяло утро, а я все любуюсь, Как время стекает с небес, И все вспоминаю, надеясь увидеть, Все то, чего уже нет. 1996 г.
380
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Дождливый фокстрот
За окном моим дождь, В душе моей дождь, Ночь. Утро. Свежий ветер. Новый день, еще один шанс Начать все сначала – сегодня мы дети, И хватит ли сил остаться ими всегда? За окном вода с утра до утра, Ты не помнишь, что было вчера, А сегодня – всегда безвозвратно. Сегодня последняя жизнь, Протяни руку своим врагам, Иначе ты потеряешь смысл... Во всем, что дышит и требует жизни. И тот, кто в прошлом упрекал Тебя за то, что ты не с ним, Сегодня сам сошел с пути По объективности причин.
381
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Но знаю, что вернется скоро Все то, что страстью казнено, Мой друг сегодня - черный ворон Берет сожженное перо, Рисует перламутром утро, И льется дивный, старый свет На кожаные переплеты, Где, как младенец, спит сюжет. Но друг уходит, и я знаю, Что буду ждать его всю ночь, А утром он во мне растает, Как тает лед в больной руке, И мир вернется от терзаний, Пустых обид и привыканий К дышащей смертью пустоте. За окном моим дождь, В душе моей дождик, Душа моя плачет, Она просто любит, Прощает и вновь остается одна, И старое время испито до дна, А новое трудно... трудно и страшно, И все же отрадна в нем жизнь. Но война придет в тот мир, и однажды размытою нотой порвется струна...
382
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Но я продолжаю движение к цели, Мой поезд на том же пути, что и твой, Мы жадно рванули друг другу навстречу, И кто остановит состав тот пустой, Иль просто наполнит его пониманьем, Что ехать нам вместе, бок о бок, вперед, Но где-то нарушен закон благочестия, Теперь на перрон никто не придет.
Но я за собой оставляю здесь право Прощенье просить за все, что тебя Во мне так любило и этим терзало. Сегодня поймешь ты, что это не зря. Я пью твою зависть, и я ей причина, Как трудно бывает, когда от тебя Уходят за то, что ты слаб и сорвался, А ты остаешься все больше любя Всех тех, кто тебя обвиняет в уродстве, В нечестности, злобе, тоске и во всем, С чем ты сам воюешь, забыв лагородство, И душит тебя грех твой ночью и днем. Как ждешь ты порой прощенья от друга, А друг твой уехал, забыв про тебя, И сердце твое болит от недуга, То стыд жжет позором тебя за тебя.
И я полюбил огонь в твоем сердце,
383
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Но разве бывает без дыма огонь? И я принимаю твой дым, и в бездну Несет меня рыжий, светящийся конь...
За окном моим дождь, Стена за стеной... Пахнет в воздухе то ли грозой, То ли войной. Может новой любовью, может старой золой. Я прощаюсь с тобой и иду... за тобой… По пятам, по следам, превращаясь в хлам. И ты видишь все это, и хочешь зарыть, Я давлюсь землею, продолжая любить. Ты кидаешь в глаза мне землю и пыль, И плюешь мне в лицо, чтобы снять резь в глазах, Чтобы смог я увидеть в сотый раз, что не прав. Беспощадное время, бесполезные дни, Как легко покидают они Твой растерзанный мир, но ты хочешь идти.
384
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
И, пытаясь в пути остаться в упряжке Той бездомной дворняжкой, в коей вой не отбой. Окаянные дни, Наш забег длиной в жизнь, И сегодня в команде каждый сам по себе Рвется к финишу, но последний станет первым. Станет верным последний... В бесконечном кино Каждый кадр имеет свое продолжение, Но окончен сеанс, мой дождливый романс, Я пою... кто привык под дождем гулять в парке, Тот и слушатель мой... Напиши мне письмо, и осенний листок здесь вполне сойдет за почтовую марку.
385
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
А дождик на крыше танцует фокстрот, По крышам, по лавкам топ, топ, топ, В галошах по лужам, под старым зонтом, Я тоже танцую фокстрот под дождем, И дождик по крыше топ, топ, топ, А дождик вдруг с крыши топ, топ, шлеп... А я?..
Тут кончился дождь...
Топ…
топ…
386
топ...
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Нет, не спеши поставить точку, Подумай прежде и реши, Как провести от этой точки Прямую под названьем Жизнь…
Тэтэ
387
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Немного истории… К западу от ул. Плющиха, там, где сейчас находятся Ростовская набережная и переулки, очень рано образовалось поселение вокруг двора ростовского архиерея: есть сведение о том, что в княжение великого князя Василия III епископ Григорий построил в 1412-1413 гг. в своем московском подворье церковь и освятил ее во имя Благовещения Господня. Подворье с церковью стояли в одном из самых живописных мест, на высоком левом берегу реки Москвы, среди густых лесов, окруженные бедными избами жителей слободы, которая называлась так же, как и церковь, Благовещенской /см.фото 1950 года/. Когда-то в этом храме находилась почитаемая икона Божией Матери Коневская. Этот высокий берег назывался Мухина гора /название сохранилось на картах Москвы XIX века/. На склоне стоял кирпичный дом в четыре этажа, принадлежавший когда-то фабриканту Сушкину П.И., который и сохранил за собой название “Сушкин дом”.
388
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
В этом доме родился и вырос Терентiй Травнiкъ / Игорь Аркадьевич Алексеев/. Его отец, Аркадий Павлович, родился на Плющихе, в годы ВОВ был определен в Свердловское суворовское военное училище, по окончании учебы служил в армии, а позже, уйдя в отставку, работал инженеромконструктором в КБ Томилинского завода и играл в любительском джазовом оркестре. Людмила Георгиевна, мать Терентия, родилась и жила в Сушкином доме, училась на юридическом факультете МГУ им. М.В. Ломоносова. После окончания университета работала прокурором отдела в прокуратуре Московской области, а затем была избрана судьей Московского областного суда. Заслуженный юрист Российской Федерации. Наталья Русецкая
389
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Фотографии 1950 –2005 гг.
/ из архива “VANO” /
9
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
10
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
11
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
12
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
13
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
14
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
15
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
16
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
17
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
18
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
19
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
20
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
21
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
22
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
23
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
24
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
25
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
26
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
27
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
28
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
29
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
30
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
31
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
32
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
33
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
СОДЕРЖАНИЕ
Из книги «Крик в Никуда» .............……… Город, история арок и стен ………………… И вдруг в оттаявшем стекле……………… Когда, устав от разных дел……………… Крик в Никуда ………………………….…… Я хотел оказаться бы в поле……………… Маме.. ……………………………………….. Мише Курганову посвящается… …………. Любимой… …………………………………. Посвящается Тамаре Николаевне ......……… Брату - другу ………………………………… Четверть века ………………………………...
34
9 10 10 11 14 15 17 19 20 21 23
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Вся жизнь ……………………………….…… Снова день в серебристом тумане …….…… Посвящается Н. Ефремову …………….…… Колыбельная ………………………………… Сладкие слезы ………………………….…… И дрогнули снежные ветви ……………….... Я краски новые купил. ………………………
32 34 35 36 37 39 40
Из книги «Белый уголь, Черный снег»..... Это вино называется "Осень"………….…… Растворись в картинах на чьих-то холстах.... Бессонные ночи… Безумные дни… ……… Блаженная Маша ……………….…………… Мне бы не молчать, а плакать……………... Я сжег свои письма… ……………………. Иван-да-Марья ……………………………… Выпь ……………………………….………… Четыре птахи ……………………………….. Вроде биографии…………………..……….. Я зажег свою свечу… ……………………. Владимирка …………………………………. Книга увяданий ……………………………...
35
43 44 46 48 50 52 54 56 59 60 64 67 69
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Когда я пойму себя в себе… …………….. Уход в себя …………………………………. Закончились болезни лета… …………….. Эпитафия ……………………………………. Для меня каждый день, как последний…………………………………… Вчера еще мороз искрился… ……………. Стихотворение для Маши …………………. Маятник……………………………………… Разлука нас объединила… ……………….. Любовь бывает от любви ....................……... Печаль ………………………………………..
71 72 73 74 76 77 78 79 81 82 84
Из книги"ОТИДО" ...........................……… Некрополь Донского монастыря .......……… Вечер.Утро. Снова вечер. …………….…… Слезу роняет спелый колос… …………… Белый реквием ……………………………… Осень пришла ………………………………. Не вернуть то, что было.…...............…….. На горе стоит дом, над домом месяц… … Ветрами обвеяна, росами умытая… …….
36
89 91 93 95 98 100 103 106
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Во мне безграничная радость……………. Русь ………………………………………….. Если вместе не могут… ………………….. Растворившийся в камне (продолжение) …. Помнишь ли ты, как начинается утро? …. Последний день, немая ночь… ………….. Баллада о городе ……………………….…… Сушкин дом …………………………………. Я Вас люблю и ненавижу… ……………… Останься и Уходи …………………………… Седое утро, юный снег… ………………… На крыльях в утренний ветер… …….…… Так начинается любовь… ………………... Утром дождь плакал……………………… Да и Нет ……………………………………... Последнее письмо к Вам …………………… Письмо к Родине ……………………………. Я хочу научиться верить… ………………. Все исчезнет скоро... ........................…….. Круги под глазами, круги на воде… ……. 3 – 13 –20 ................................………………. Но вот пришла осень… …………………... Приметы времени …………………………… Кто верит, тот и любит… .................…….. Собирал по горсти, растерял за раз… ……
37
108 109 112 113 115 117 118 121 123 124 126 128 130 131 132 134 135 138 141 143 144 145 146 148 150
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Я с тобой рядом, ты со мной нет… ……… По белому снегу, по талому льду… ……... Каракули …………………………………….. И настала ночь, и было страшно…………. Елене Башмаковой посвящается.. …………. Вадиму Овсянникову посвящается.. ………. Странник …………………………………….. Умершим… ………………………………….
152 154 157 160 162 164 165 167
Из книги LARRIX ………………………..... Оловянные солдатики ………………….…… Колыбельная ………………………………… Посох ………………………………………… Посвящается Борису Гребенщикову… ……. Ой, родная сторона… …………………….. Молитва ……………………………………... Я боюсь этой ночи… ……………………... Улитки и Звезда ……………………. Ода уходящим женам ………………….…… Пока живут бабочки… …………………… Дождь идет, я иду за ним… ……………… Странностям друга… ………………………. Мы никогда не будем вместе ……………. Моя память наполнена горестным эхом…
38
168 170 171 172 174 175 177 179 181 183 185 187 189 190
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Лиственница……………………….…… Посвящается Анне Штолиной… …………...
191 193
Из книги «Преломление» ..............……….. На стене моей памяти… ………………….. Посвящается Птаху… ………………………. Посвящается Ирине Будановой… …….…… Я буду ждать лишь там… ..........…………... Сквозь времена мы двигаемся к себе… … Я радость нахожу… ………………….…… Мои слоны …………………………………... Вокруг меня мир новый и старый… …….. День, как год ......................................……….. Напиши мне... ...............................……….. Встреча с осенью ..................................…….. Не заметил, как умер… ...................……… Зимняя Звезда....................................……….. Утро... Стол ......................................……… Не отдавайте мир в душе... .............……… Посвящается Олегу Донцову .............……… К войне в Чечне ....................................……... Как на белом поле... ......................………..
39
194 195 196 197 198 199 200 201 202 204 207 210 211 213 213 214 215 218
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Распахну окна... ...............................……… Душа ушла ...........................................……… Московская осень…………………………… Дождливый фокстрот ........................….…… Немного истории……………………………. Фотографии из архива VANO………………
40
219 221 224 226 233 235
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Издание книги осуществлено при финансовой поддержке: Александра Хасминского, Елены Башмаковой, Александра Беляева, Наталии Карась, Евгения Барышева, Ирины Белобелецкой, Маргариты Завьяловой, Марины Васильевой, Иулии Фадеевой, Ирины Суриной, Гранта Манасаряна, Артура Межлумяна, Сергея Гончара.
41
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Терентiй Травнiкъ
«Сушкин дом… … на Мухиной горе» Директор проекта
Ирина Соловьева
Главный редактор Марина Целыковских Ответственный за выпуск Татьяна Кудинова Редакторы
Екатерина Васильева, Лариса Чернышева.
Технический редактор Татьяна Яницкая Художник Ольга Макаренкова
42
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Корректор
Николай Игумнов, Александр Ваганов, Михаил Большаков, Андрей Звеков, Александр Басов.
Координатор
Евгений Никитин
43
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
Спонсор проекта фотостудия “P&P” Предлагает москвичам и гостям столицы уникальную фотоколлекцию на CD “…это Москва”, в которую вошли более 3500 авторских фотографий Москвы и ее жителей, а также великолепный набор открыток с видами Мухиной горы.
Контакты e-mail: PPstudio@mail.ru
Издательство “Светецъ” «Te’Art Club» Москва, 20 января 2007 года 119121, Москва, 3-й Ростовский переулок, дом 13, кв.20
44
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
45
Т.Травнiкъ "Сушкин дом на Мухиной горе…"
46