Aesthetoscope_2012.Поэзия

Aesthetoscope – это блог, онлайн-журнал и мультимедийный альманах.

Блог Aesthetoscope (www.aesthetoscope.livejournal.com) – это редакционный портфель нашего издания, в нем мы публикуем интересные с точки зрения редакции работы и предоставляем читателям возможность оценить их и оставить комментарии к ним.

Онлайн-журнал Aesthetoscope.info (www.aesthetoscope.info) – это периодическое интернет-издание, ставящее перед собой целью по возможности наиболее полное осмысление феномена прекрасного. В 2012 году онлайн-журнал выходит в свет два раза в месяц – 1-го и 16-го числа каждого месяца.

Мультимедийный альманах Aesthetoscope – литературно-художественный альманах с ежегодным приложением в виде мультимедийного DVD, на котором мы представляем наиболее интересные материалы из редакционного портфеля Aesthetoscope, онлайн-журнала Aesthetoscope.info и из архивов Aesthetoscope. Следите за работой! Мы всегда рады вниманию авторов и вашему участию в творческой и редакционной работе.

Иллюстрации Рафаэля Левчина (США, Чикаго)

Aesthetoscope_2012.Поэзия

От редакции

Поэт должен быть один, скажу решительно и безоглядно. Два поэта – большая путаница и дискредитация идеи совершенности стиха. Союз писателей – просто мука, литературные объединения – шайки голодных писак. Поэт должен быть один, одинок, трагичен, нелеп и рано убит. Он нужен нам как судьба, как подтверждение того, что то, что мы читаем, было на самом деле. Мы простим поэту плохой стих, пусть будет «любовь-кровь», если это написано кровью. Нам нужно, чтобы Пушкина застрелили, чтобы Мандельштама расстреляли, чтобы у Ахматовой всех посадили, а она уводила и уводила чужих мужей. Просто стих, без крови – не Поэт должен быть один – чтобы не путаться, не спрашистих. вать, кто лучше, кто какой, кто для чего. Лучше всего, если стихотворение у поэта одно – самое лучшее, самое настоящее. И совсем здорово, если стихотворение короткое – чтобы его можно было легко запомнить, и чтобы оно было простым по мысли – чтобы его несложно было понять. Одна мысль, одно чувство, которое можно пересказать одним-тремя внятными словами – вот источник идеального стихотворения, для которого остается лишь выбрать уместную форму, которое нужно облечь в единственно верные слова, почти рассчетливо, холодной рукой, сухим языком. Рассуждать о стихосложении так же странно, как анализировать дискурс крика, раскладывать по контрахордам стон роженицы, вписывать на нотный стан утренний щебет в саду. Когда я читаю стихотворение, я поневоле стараюсь понять, сложилось

ли оно. Я оцениваю – пустое оно или нет, была у автора веская причина для высказывания или неловкость случилась оттого, что в руке оказалось перо. Вот мне чудится, что чего-то недостает, словно вдох не закрыт выдохом, словно жалоба не оправдана горькой иронией. А здесь автор балансирует на грани между красивостью и постыдным, здесь мучительно перебирает слова, и я чувствую, куда он клонит, и чувствую почти рассудочно. Если позволить себе рассудочность в пространстве вздора и блажи, если взять на себя смелость подсказывать тому, кто показывает сны, что должно быть дальше.

Александр Елеуков, из винтажного эссе «Псалмы, сонеты и песни, печальные и благочестивые»

От художника О поэтах и поэзии не стоит особенно беспокоиться, они неистребимы. Другое дело, что у этой монеты, Если как у всякой, две стороны. выйти за пределы узкого смысла слова, поэт («пойетес» – делатель) изначально лидер пляшущего вокруг жертвы хора, руководитель ритуала, марионетка Диониса. Всевозможные фюреры, прошлые, нынешние и будущие, – тоже своего рода поэты, хотим Почти мы это признавать или нет. каждый человек сотрудничает с демонами, но поэт – особенно активно. Строго говоря, Жизнь без поэтов ужасна, но и с ними – не подарок. мы строим вавилонскую башню культуры, хотя нас то кнутом, то пряником пытаются загнать на строительство укрепрайона цивилизации. Мы не понимаем языки друг друга, а те немногие, кто понимает, как правило, ненавидят друг друга. Башня непрерывно рушится и снова начинается; Хорошо ли это? Не уверен. строительство не прекращается никогда... Но не думаю, что у нас есть выбор. Рафаэль Левчин, «12 вопросов Рафаэлю Левчину де Оливейра – нашему человеку в Чикаго», интервью для интернет-портала 007-berlin.de

Об Aesthetoscope. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 1 От редакции. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 4 От художника. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 6 Арсен Мирзаев (Санкт-Петербург). . . . . . . . . . . . . . . . 8 Александр Моцар (Украина, Киев). . . . . . . . . . . . . . . . 12 Антон Полунин (Украина, Переяславль-Хмельницкий). . . . . . . . . . . . 15 Денис Безносов (Москва). . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 21 Рафаэль Левчин (США, Чикаго) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 25 Жаннета Шнайдер (Германия, Кассель). . . . . . . . . . . 33 Сергей Ивкин (Екатеринбург). . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 36 Дмитрий Чирказов (Германия, Дюссельдорф). . . . . 40 Екатерина Симонова (Нижний Тагил). . . . . . . . . . . . 43 Виктор Грибков-Майский (Тверь). . . . . . . . . . . . . . . . . 46 Андрей Акуличев (Волгоград). . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 49 Роман Кузнецов (Волгоград). . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 52 Евгений Грачев (Саратов). . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 55 О Рафаэле Левчине. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 58 DVD Aesthetoscope_2012. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 60

Aesthetoscope_2012 . Поэзия

Арсен Мирзаев (Санкт-Петербург)

куда же всё? уйти и возвратиться с надеждой без надежды птица птице и птицею – крылатою бескрылой о мир без слов словесный сволочь милый

Само собой давненько ничего не сочинял ну ничего совсем не сочинял – и как? – да как-то так – не умер… – еще успеешь… в смысле – сочинишь и удивишь себя и удивишься… – нет-нет я завязал и осознал свое призвание: стихов несочинитель… – и как же ты теперь? – да ничего: не сочиняю – не пишу не сею…

и только графоманную пластинку я иногда из шкапа достаю чтоб насладиться звуком медных слов внимать чудным кунштюкам словолохов… и тут же нечто просыпается внутри и говорит само собой само с собой…

с поклоном Виктору Сосноре слушайте поэт вы или не поэт в конце-то концов? что вы читаете тут всякую уйню-муйню?

самые сладкие и гладкие дамы всея Подмосковья отдались бы вам скопом: отвязно отчаянно и вполне безвозмездно

если б вы были поэтом настоящих значений* после вашего выступления на персональном творческом вечере электричество во всем городе сдалось бы на милость победителю обесточилось — отключило себя от сети

если б вы были поэтом настоящих значений после вашего чтения случившегося намедни некая вечноюная бестужевка лет восьмидесяти трёх вскричала бы страстно: «о боги!» и умерла на пороге ДК имени братьев Васильевых…

если б вы были поэтом настоящих значений после вашего выступления на персональном творческом вечере

а вы? стоите тут и читаете всякую уйню-муйню? вот если б вы были поэтом настоящих значений!..

* Так назвал В. А. Соснора поэта Олега Осипова (1932–1997) в своем предисловии к его посмертной книге «Капли» (СПб.: Геликон Плюс, 1998).

Александр Моцар (Украина, Киев)

Фраза брошенная небрежно Иногда меняет человека путь К примеру пошутит красивая девушка «А слабо Вольдемару в фонтан нырнуть»

Шутка словно приказ прозвучала И ничем не сдержать Вольдемаров пыл В фонтан нырнул он простым Вольдемаром Вынырнул героем народных былин И не успели обсохнуть брюки Пиджак на Вольдемаре не обсох еще Как к нему потянулись руки Обнимая его горячо Речи звучат за здравие Вольдемара И самые красивые за него пьют Журналы предлагают немыслимые гонорары За фотографию героя и интервью Пестро мелькают в интернете баннеры Информирующие народ о жизни Вольдемара Вот он спит в барокамере Вот отдыхает на Канарах Очкастый профессор, прихлебывая кофе По ТВ рассуждает о Вольдемаре: «Его трансцендентная философия Суть самопознание в самопиаре» Но слава мимолетна как мотылек И что бы люди не скучали без Вольдемара Новый герой в фонтан сиганет В блеске вспышек фотокамер

Антон Полунин (Украина, Переяславль-Хмельницкий)

Сны закончились, что-то бессонное началось:

Ни ворон тебе, ни задрипанных лошадей, Будто норд-норд-вест сменился на строгий ост В переулках, комнатах и вообще – везде. Суть не в соколе с цаплей, но в цоколях, проводах, Котлованах, сваях, крошащемся алебастре. Я, конечно, помню еще времена, когда Светофор казался алеющей алебардой, Но порода теперь вытесняет во мне эфир, Громоздятся бетонные блоки поверх лепнины, Даже запахи сделаны из водостойких фибр... Все возможно, пока продолжается ид аль-фитр, А закончится – там и посмотрим, какой ледник Обживать, из каких оазисов ждать чумы… ...Это было в последнем городе (Шепетовка): Я и кто-то еще (а тогда еще – просто «мы»), Обезумев от счастья, бросали друг другу мысль: «Собирай реквизит, сворачивай шапито». Береги сапоги, остальное суть суета. Мое имя – декабрь и дикарь и дракон – вот справка. Что ни день – то новый мудак восстает из праха По сценарию «приступ, скорая, санитар, Повитуха». ...Ангел берет дождевой горн, Площадь выпячивает смоляной горб… Что-то менялось: горело и снова тухло, Я же – неисправим, потому что горд.

Не умею отвлечь себя от ее ног

И не верю, что предстаю перед ней наг. Наплевать на ее акцент и смешной нос. Важно только, что я отныне лишь часть нас, То есть, нет, я пока один, невредим, цел, Не привязан еще ни к ней, ни к другим, тем, Наполняющим галдежом городской центр, Но понятно, что не нащупать иных тем Для бессонниц, помимо голеней. Как знать, Что постигнет нас, если выкипит вся желчь. Я попался, как глупый лещ, на ее снасть. Едет крыша: летят каменья, звенит жесть, Палестина горит, Манхеттен в огнях весь... ...На багровом ковре я врастаю в густой ворс. Я попал в ее сеть как непрошенная водоросль И не знаю, что будет, жду от нее весть. Парашютная ткань гардин, хоровод ламп. Решено обнимать, решено прозябать здесь. Единение ради деления пополам – Очень просто сказать, значительно проще – сделать.

Женщина Кто не пьет снотворного – не рискует. Я рисую женщину на причале. За ее спиной остается Куба. Подари мне что-нибудь на прощанье, Незнакомка. Бывшая незнакомка… Через час я стану совсем свободен, Через час уже ничего не вспомню, Береги себя, иностранка! Бог даст, Перестанешь сниться мне каждой ночью, Когда луны воют на мой светильник. Я рисую женщину между строчек, Я не пью снотворного – мне противно, Я рискую не догрести до утра, Я тоскую не по тебе, мне – веришь? – Не хватает сказанного кому-то Моего же слова, и в каждом ветре

Я расслышать силюсь хотя бы эхо Этих звуков, неизвлеченных мною Из немой груди. Не волнуйся, это Ерунда, пустышка, ничто не ново.

ЧШ Турки грядут на редут наряду с облаками, причастными к смерти, Фесок красны поплавки и эфесы сверкают, как желтые блесны. Чистые шахматы: может быть, нами пожертвует некий гроссмейстер – Не из расчета, а в силу того, что рассеян и, верно, влюблен, Пьян, очарован (сравнение с кварком уместно, поскольку напрасно). Ядра летят, электроны летят, гравитоны свистят над холмами. Стоит ли здесь на авось, наобум, без надежды (закончите фразу)… Пушки нацелены, пешки построены – дело, похоже, за малым. К черному с белым примешано красное – зрелище не для зевак. Острая тень офицера магнитной стрелой рассекает пространство. День удивительно солнечен, то есть, прелестен, как, вновь-таки, кварк. Близится эндшпиль и турки, грядя на редут, не выходят из транса. Облако делает дождь, закипает земля, кавалерия вязнет... Пешая тень по наклонной сползает поверхности, вехи враждебны. Партия. Юный гроссмейстер при свете настольной похож на стервятника. Ладно, разлейте коньяк и расставьте по-новой – теперь уж – на деньги.

Денис Безносов (Москва)

иЛЬМ шейник ошиб ош душки очков подушк ой смеш мыш ь слех слух душ цель цельн нас ось соль хвех цинь нос раст вверх ворх ворох вырх

камни что делать четыре могильщика строят каменный сад в соломенном небе строят из каменных сот четыре могильщика будут устраивать суд над дюжиной устриц лунатиков тут над дюжиной устриц прагматиков там четвертый могильщик абсолютно сыт трое других его несут сначала на гору потом назад потом на гору потом назад четыре могильщика будут устраивать сад из дюжины устриц лунатиков здесь из дюжины устриц прагматиков там четыре четверки четвертых частей расчерчена ночь посреди ночи стой перемещая корпус туда сюда к/от сада – следует понимать что следует поменять всех местами и поминать всех кого не удается помнить потому что невозможно сохранить сахарную нить равновесия снять с лица сеть и снить сны

четыре могильщика переворачивают страницу советуют сторониться советуют остерегаться острить остригать стараться стареть и стричься одновременно и выглядеть беременно а именно – следует бояться превращения в камень возвращения в камень а также бесед с камнем утренних полуденных и вечерних близких контактов с камнем каменных людей собак птиц черных камней белых камней зеленых камней желтых и чего угодно что напоминает камень но еще не угадано с первого взгляда / раза / прислушивания со второго внимательного прослеживания с третьего тщательного процеживания с четвертого молчаливого прислуживания – устрицам лунатикам там устрицам прагматикам тут тутитам тамитут здесь четыре могильщика строят каменный сад четыре могильщика ноги свои несут опустив голову и приподняв зад потом возвращаются назад четыре могильщика будут устраивать суд

Жаннета Шнайдер (Германия, Кассель)

Из записной книжки текст серой гусеницей ползет через карандаши и перья через точилку и лак для ногтей по белому листу, письменному столу из верхнего выдвижного ящика в нижний и обратно

***

выговаривая, выслушивая будничное, пережеванное и повторяющееся в разное время в различных точках пространства шумовой фон невидимая стена одиночества кусочки засохшей глины моего бессмертного я время белая изнанка листа, упавшего под ноги

***

кофейные зерна пересыпаю из одной ладони в другую линия жизни пахнет кофе

Сергей Ивкин (Екатеринбург)

медленно бу-бу-бу губы не поджимай касса стеклянных букв звонкий шалтай-болтай если бы Короле вы ледяная взвесь – азбукой по земле речь распросталась здесь если бы эрудит – умственный инвалид палкою шерудит слушает как звенит

Facebook так и спросила: ты счастлив? – не было ничего просто ей нравился мой позапрошлый дом просто ей нравилось в гости входить в него просто ей нравились те, кто в нём жил вдвоём просто ей нравится ставить меня в тупик здравствуй, Набоков, зря я тебя читал ну, допустим, плюнешь ей в юзерпик выключишь комп, вырубишь Jethro Tull странная штука – счастье. поди – пойми позже окажется: искренне, не насчёт вот я нашёл невесту себе в Перми вот напечатан в Нью-Йорке. чего ж ещё? сука, – шепчу я, – зачем же ты так со мной? что же тебе я сделал, чтоб так под дых? офис пустынный, кофе совсем дрянной, плоттер, жующий плёнку: кудых-кудых

Двое Я вслед за ними вечность отшагал – беременная птица и шакал. Доходный дом со ста тремя глазами и по брусчатке не метель, а замять, сплошная мгла, туман замёрзший, пыль, ворота парка, искривлённый шпиль, бу-бу-бу-бу голодного шакала, ограды идеальные лекала – таким запомнил я Санкт-Петербург, купюрой крупной вырванный из рук он кружится над мерзостью канала. Я ухожу, не досмотрев финала. Я знаю – птица не сойдёт с ума, закончатся та осень и зима, закончится потребность в алкоголе, надоедят поэзия и горе. Стоят у Поцелуева моста – он, наклонившись, и она, привстав.

И то ли нежность, то ли отвращенье повсюду отключают освещенье.

Дмитрий Чирказов (Германия, Дюссельдорф)

Мирта и пищаль

Слоговые палиндромы

На-пол-не-на лу-жа све-том, све-жа Лу-на не-пол-на. *Я ваши * * краду похоти, их тихо подукрашивая!

***

Мирта и пищаль – пиита мир.

*День, * * остынь пушисто, пудрой щедрой пустоши пустынь одень!

***

Честь мудрецов, глупцов дремучесть...

*Горше * * боль мира за квазарами, больше гор!

*После * * ветра поют лягушки, гуляют по траве слепо.

***

Я дары из музы изыму, изрыдая.

***

Серо по заре бежит туман, тужит береза по росе.

Екатерина Симонова (Нижний Тагил)

Осень желтая Ирине Бабушкиной 1. Ах, бакстовский, веселый, Оранжевый, парчовый, Крученый и верченый, Как свечка, золоченый Сентябрьский свет в стеклах Сияет слишком громко. И ты притворной шторкой Срезаешь ему локон.

2. Цветы, цветы и листья, Лучистые и быстрые, На двух чудесных лицах – Своем, авангардистcком, И в зеркале, суровом – Рисует Гончарова, И все цветы махрово Желтят ей нос и брови. 3. И вьется свет проворно, Французским легким горлом, Картаво и притворно, Париж поет всем громко, И желтые пионы Плывут по стенам темным, В которых Ларионов Рисует их – не ловит.

4. И лепестки взлетают, Как балерины, тают, В сентябрьском тумане, Нежданном и обманном, В костюмах золоченых, Ах, в юбках пышных, томных, В Нижинского влюбленных, Забытых, побежденных.

Виктор Грибков-Майский

(Тверь)

Я так хочу, чтоб в этот раз Как можно дольше сон мне снился, Сон про тебя, меня, про нас, Про то, как я в тебя влюбился.

Я так забыть тебя боюсь: Прикосновений кожи токи, Губной помады привкус тонкий… Как будто я вот-вот проснусь!

Отныне, милая, Пишу стихи другой. Хотя тебя, конечно, Не забуду! Той, что пришла Нежданною порой, Осенним теплым днем, Подобно чуду...

Мы снова встретились. Да, мы не виделись давно. На склоне лет. Наверно, чудо это. И жухлый лист К нам залетел в окно, Как весточка о том, Что догорело лето. Мы знаем, милая, Его нам не вернуть: Оно прошло, И нет к нему возврата. Но я хочу опять С тобой уснуть, Как засыпал, хорошая, Когда-то.

И вот теперь Она есть у меня... Я не могу и сам Еще поверить в это! Что вновь горят в груди Сильней огня Желания Влюбленного поэта.

Андрей Акуличев (Волгоград)

Однажды Ты плакала… И лунные лучи в слезинках переливчато блестели… На огонёк мерцающей свечи ночные бабочки так истово летели! Но крылья опаливши, мотыльки безвольно падали на скатерть или на пол… И парафин со свечки от тоски слезинками дымящимися капал…

*Увы, * *не воспылает уж костёр, который мы однажды затушили!.. Но искру от него мы до сих пор В своих сердцах надежно сохранили.

Мы знали, что настанет грустный час, когда в слезах, когда застынут руки от одиночества, обиды и разлуки... И память о любви согреет нас!

Роман Кузнецов (Волгоград)

Кошмар

Черные тучи, Серебряный графин, По рукам течет Раскаленный парафин...

***

Разбитые стекла, Огни испуга, Выскочил ужас Из ниоткуда. Пропало время, Пропала любовь. Пропала форма – Вытекла кровь. Крики пропащих, Боль и страх, Свет прожекторов – Дым в моих глазах. Затевается пожар – Запирается тюрьма. Наступил кошмар, Наступила тьма. И повисла тишина. Всё закрылось... И не слышно больше криков – Все забылись...

***

Мы были невинны, Мы думали, есть шанс. Мы были слишком наивны – Мы потеряли нас...

Евгений Грачев (Саратов)

Ты «Бесит, – говоришь – и всё!» Отдохнуть бы надо малость. Я тебе подам пальто, Лучше б ты не возвращалась! Раздражает всё подряд, – Кресло, на стене картина... Ты всегда, как водопад Или снежная лавина. Раздражает интерьер, Занавесочки из ситца! Ты всегда, как сто пантер Или хитрая лисица. Грусть накроет, как дома Накрывает белой пудрой... Я с тобой сойду с ума, Самой глупой, самой мудрой, Самой вредной и ручной, Разобиженной, упрямой, Самой сложной и простой, Ну, конечно, самой-самой!..

Мокрые ягоды Здесь в алмазных дождинках сияет ночная герань, На оконном стекле брызги тёплого ливня и радуги, А за ним, на девичьей груди, сквозь упругую ткань Проступают, как будто две спелые сладкие ягоды. Вот и сброшено платье, подходит нагая к окну, У портьеры замешкалась, дует на пухлые пальчики – Сладкий сон для того, кто настраивал, грустный, струну, Среди гвалта солдат на перроне чужого вокзальчика. Он есенинских строк про любовь и печаль не читал, Пастернака там, Блока, Цветаеву или Ахматову... «А-аа, летёха! Валера Ерёмин, – шутили, – попал, так попал, уломал за три вечера цыпочку – дочку комбатову!» Гоготал первый взвод, невдомек им, что было, представьте, не так! Но уже доложили комбату, смакуя по-свойски похабно... Да, попал наш Валера Ерёмин, как в ощип, как круглый дурак, – Отсылают его на Кавказ, далеко-далеко. Ну и ладно!

Он в прощальном письме для неё всё равно объяснит, что к чему, На вокзале споёт для бойцов задушевное что-то, печальное, И на «точке горячей» весь год будет сниться ему Или штора в окне, или сад, или платье венчальное.

Рафаэль Левчин

Рафаэль Левчин, родившийся в 1946 году в Крыму, окончивший Литинститут в Москве, с 1970 года живший в Киеве, в 1991 году уехавший в Чикаго и чувствующий себя там, наконец-то, дома, является типичнейшим безродным косУчастник неформальных групп: постфутумополитом! ристы (они же затем метареалисты, 1976–1983), Чен-Дзю (1983–1987), 39,2°С (1986–1988), Глоссолалия (1985–1991), Театральный Клуб (c 1985, затем Неомифологический Театр, ныне Международный Театральный Ансамбль), Кассандрион (с 2000) Поэт, прозаик, драматург, эссеист, переводчик, актёр. Публикации в антологиях, журналах, альманахах, интернете. Книги стихов: ВОДАогонь (СПб, 1996), LUDUS DANIELIS (Москва, 2003), Избранное (Киев, 2006), [пилоты] (Franc-Tireur USA, 2010). Книга фантастической прозы: ОКОНЧАТЕЛЬНЫЙ Kерамист, график, ТЕКСТ и другие идиллии (Киев, 2006) визуальный поэт. Работы в частных коллекциях в Москве, КиИздатель, главный редактор, главеве, Чикаго, Майами etc. ный художник самиздат-журнала REFLECT... КУАДУСЕШЩТ Участник международных проектов, выставок, конференций: БЕЛАЯ ВОРОНА (Киев, 1989), АГАСФЕР (Москва, 1991), ТЕАТР СЛОВА (Кенигсберг, 1995), EYERHYMES (Эдмонтон, 1997), GEzEllE (Брюгге, 1999), AROUND THE COYOTE (Chicago, 2001, 2002, 2004, 2005, 2006), ВЕНТИЛЯТОР (С.-Петербург, 2009), AATSEEL (San-Francisco, 2008; Philadelphia, 2009; Pasadena, 2011), АЛФАВИТ ИСКУССТВ (Москва – Филадельфия, 2011)

Список иллюстраций

стр. 2–3. «БЕККЕТОВСКИЕ МОТИВЫ-2», коллаж, 2006 стр. 5. «ВОДАогонь (Ночь)», 1990 стр. 6, 59. «БЕККЕТОВСКИЕ МОТИВЫ-1», коллаж, 2006 стр. 8, 11. «АРХЕТИП-1», коллаж, 2002 стр. 12, 14. «КЕНТАВР» (совместно с Э.Зельцман), фотоколлаж, 2001 стр. 15, 20. «РЫБЫ ГНЕВА», фотоколлаж, 1998 стр. 21, 24. «БОЛЬШОЙ КОЛЛАЖ (ГОЛОВА)», коллаж, 2008 стр. 25–33. цикл «СТАРЫЕ ЭФЕБЫ» (1999-2009, фрагменты одно именной коллажной книги) стр. 33, 35. «ИМПЕРИЯ-БУФФ», коллаж, 2000 стр. 36, 39. «МЫ», фотоколлаж, 1999 стр. 40, 42. «КЕНТАВР ОСЕНЬЮ», масло, коллаж, 2009 стр. 43, 45. «КЕНТАВРЕССА-2», керамика, барельеф, 2010 стр. 46, 48. «ВОДАогонь (Объятие-1)», графика, 1995 стр. 49, 51. «ВОДАогонь (Объятие-3)», графика, коллаж, 1995 стр. 52, 54. «КИТАЙСКАЯ АРМИЯ ОСАДИЛА КРЕМЛЬ», коллаж, 2005 стр. 55, 57. «АРХЕТИП-2», фотоколлаж, 2002

DVD Aesthetoscope

К этому изданию альманаха может прилагаться мультимедийный DVD с названием, повторяющим название этого выпуска – Aesthetoscope_2012. Вы можете копировать и распространять DVD Aesthetoscope_2012 при условии сохранения его в оригинальном составе – только целиком и без дополнений.

e-mail info@aesthetoscope.info онлайн-альманах www.aesthetoscope.info редакционный портфель

aesthetoscope.livejournal.com архив Aesthetoscope issuu.com/aesthetoscope