Типаж I. 2007. Холст, масло. 59,5 × 50 Character Type I. 2007. Oil on canvas. 59.5 × 50 cm
композиция, оба босых персонажа связаны каким-то завершающимся действием, абсурдным, как и все остальные в эпосе Мосийчука. Их хламиды, в которые одевалось простонародье, определенно отсылают нас в античность или средневековье, а челн Харона – и вовсе в мифологию. Привязанное к спине дерево отплывающего в темноту гребца и деревце, которое обнимает оставшийся «на берегу» и находящийся в каком-то состоянии растерянности персонаж, могли бы сойти за обыкновенных древних садоводов. Если бы не вечный полумрак дантевского чистилища, в котором извечно они пребывают. Да и растения эти скорее напоминают искусственные изделия, которыми украшают гостиничные холлы. Композиция Мосийчука «Ревнители» (1995), правда, одна из ранних цикла, в которой название в определенной мере совпадает с содержанием (в поздних работах эта связь все более утрачивается). Смысл его выражен в виде философской притчи. Живописец, пишущий обнаженную натуру, вознесен над толпой, что, видимо, говорит о возвышенности творческого процесса вообще. Босые ноги, оборванный холст указывают на сущность бытия художника. Об этом же и его платье – простецкие куртка и штаны: казалось бы, маловажная деталь – то, во что одевалось простонародье во все времена, – однако подчеркивает внеэпохальный характер отношения художника и толпы. Толпа же – группа из пяти голых человек, кое-как прикрытых каким-то тряпьем, что скорее указывает не на их физиПортрет художника
Типаж II. 2007. Холст, масло. 59,5 × 50 Character Type II. 2007. Oil on canvas. 59.5 × 50 cm
54
Третьяковская галерея №3 (52) 2016
ческую обнаженность, но на духовную сущность. Полукругом стоя спиной к зрителю у ног художника, они простирают к нему руки то ли в восторге, то ли в хуле, о чем Мосийчук также не договаривает, оставляя окончательное решение за зрителем. В картине «Сюжет из сценария» появляется столь редкое для картин Мосийчука небо с голубыми просветами и облаками. В дневном свете проявляются также нечастые в его картинах проблески красноватых, зеленоватых и синеватых оттенков. Если когда-нибудь и был написан этот сценарий, то отнюдь не для обычного театра. Слишком загадочен «реквизит». В нем есть что-то нечеловеческое, как будто эти мегалиты были изваяны когда-то пресловутыми пришельцами, а правый столп и вообще ассоциируется с окаменевшей женой Лота. Мегалитические человекоподобные структуры присутствуют и в картине «Мольба» (2004). Но здесь, конечно же, центром композиции является огромное «всевидящее око», в светлом ореоле возникшее в вечном полумраке, в данном случае вне любого современного религиозного контекста, как Око давнего, далекого, неведомого нам божества. Больше всего это кажется связанным с какими-то оккультными верованиями, магическими обрядами, вообще с неведомыми нам цивилизациями.