Люди, События, Страны // БлагоТворители
Business Partner №6 2010
83
Наш сегодняшний разговор – не о детских домах и не о домах ребенка, где сиротам живется непросто, а о том сложном начальном периоде, когда у женщины и мужчины еще есть возможность помочь ребенку стать своим в новой семье. Вот и я, автор этого материала, приняла решение взять приемного малыша. Первое, с чем я столкнулась в органах опеки, куда обратилась на начальном этапе, – вопрос: «Почему не родите своего?» И этот вопрос стал первым раздражающим фактором. Это мое личное дело, почему я хочу взять ребенка, а не производить его привычным способом. Инспектору я ответила: хочу исправить ошибки, которые мы уже совершили. Это забота каждого из нас, а не общества в целом: обществу дела нет до трагедии маленького человека, у общества не режутся зубки, оно не вдыхает запах хлорки, не вздрагивает от окрика сонных медсестер, не чувствует холод вокруг себя – холод одиночества и страха за свое будущее. Ребенок – существо особое, мы воспринимаем его как начальную, несформировавшуюся модель взрослого человека, но мы ошибаемся. Дети – очень чуткие, всё понимающие создания, чувствующие эту жизнь гораздо лучше, чем мы. Они живут в мире не вещей, а смыслов, они мгновенно проникают в самую суть, осознавая истинное положение вещей. Брошенный ребенок ощущает свое одиночество сразу, хоть и не знает, как это называется. Нам кажется, что государство способно позаботиться о малыше, оставленном родителями, накормит, напоит, но, поверьте, манная каша и суп в детском доме очень отличаются от домашней еды, а также игрушки, прогулки, десерты и сны. Особенно сны. Я сама когда-то прошла этот путь. Когда я жила в доме ребенка, по ночам ко мне приходили тени, они стояли у моей кровати и шептали: этот шепот мне казался эхом совсем иного мира, в который не надо заглядывать раньше времени. Я помню белые халаты, но то была белизна усталая, многократно простиранная в специальных мыльных составах; я помню запах хлорки и старых половых тряпок, сиплые крики грудников, которые кричали не от боли или дискомфорта, а от страха. Наконец, я помню равнодушные голоса нянечек, выполнявших свою работу, за которую им платили. Они обращались с нами хорошо, но в том, что они делали, не было любви. Потом началась весна и за мной пришла моя мама. Приемная мама, настоящая. Это счастье несравнимо ни с каким праздником. Она привела меня в дом, в котором пахло пловом, чистым бельем и необыкновенной свежестью. Позже к этой вкусной атмосфере прибавилось много других запахов, звуков, оттенков, слов, нежности, тепла. Я прожила этот Праздник, он навсегда остался со мной – праздник обретения своего дома. И теперь, спустя много
Наш сегодняшний разговор – не о детских домах и не о домах ребенка, где сиротам живется непросто, а о том сложном начальном периоде, когда у женщины и мужчины еще есть возможность помочь ребенку стать своим в новой семье. лет, когда я сама стала взрослым, рассудительным человеком, возникло желание увидеть со стороны лицо малыша, входящего в твой дом, вглядывающегося в лица твоих родных, гладящего собаку, съедающего первый в своей жизни апельсин, улыбающегося, сначала робко, потом все искреннее и смелее. Почувствовать, как он оттаивает, согревается, как в нем пробуждаются естественность и уверенность в защищенности, увидеть, как меняется выражение его глаз, как он постепенно проникается доверием к новому дому. Дать ему свою фамилию, право жить рядом с собой, не опекать, а сделать частью своей судьбы. Это желание вскоре стало замыслом, но я была в замешательстве. И тогда одна знакомая, работавшая журналистом, предложила мне стать героиней программы на Пятом канале. Идея мне не понравилась. Но вскоре позвонила редактор, вежливая девушка, которая стала меня уговаривать. И все-таки сомнение было. Как журналист я слишком хорошо представляла, что такое телевидение: это прежде всего рейтинг, а рейтинг обеспечивает шоу. «Вы расскажете свою историю, мы подберем вам малыша – и все будет замечательно», – ворковала редактор. Я начала сдаваться, хотя про себя подумала: а что дальше? Словно угадав мой вопрос, редактор сказала: «Мы будем помогать вам и дальше, после процедуры усыновления, будем вести вас, на программе будут специалисты, представители тех органов и инстанций, с которыми вам предстоит общаться». Это меня подкупило: