— Я ничего ему о ней не рассказывала. Хозяйка раздражена. Она сидит в большом се ром кресле, вяжет свитерок цветными нитками. Спицы движутся неравномерно, прерывисто, часто роняя петли, отчего Мэри злится ещё больше. — Ты знаешь, — спокойно говорит Хозяин, — это и не важно. Бабушка Роза была замечатель ным человеком, повлиявшим на множество судеб, и Данила должен был когданибудь узнать о ней. И то, что ты рассказала ему… Хозяйка резко встаёт с кресла, вязание летит в сторону и падает на пол возле камина. Данила не смотрит на неё, он увлечён игрой в солдатики. Пушистый ковёр в его воображении превращается в огромную снежную пустыню, а дюжина деревян ных воинов — в великую армию. Хозяйка выскакивает из комнаты и запирается на кухне. Изза двери я слышу её голос: — Ах, Роза, — поёт она, — спасибо тебе за внука! Гори в аду, старая ведьма. Хозяин идёт вслед за супругой, оставив малы ша одного в комнате. Он стучит в дверь и упраши вает Мэри не злиться, а из камина тем временем вылетает искра и падает на цветной свитерок. Мэри носится по кухне, судорожно хватаясь за все дела сразу. Моет посуду, режет овощи к ужи Художник Doomstyche
вечает: — Не может быть. — Точно говорю, — продолжает Хозяин, — он описал даже дом, в котором она жила, как будто видел его совсем недавно. Я помню бабушку Розу гораздо лучше, чем Хо зяйский сын. Меня познакомили с ней ровно два года назад, когда она уже не могла ходить и толь ко лежала на узкой железной кровати, застелен ной старым пожелтевшим бельём. В комнате, где она спала, пахло лекарствами, старостью и смер тью. Хозяйка тогда училась в театральной школе, но, забеременев случайно, к бабушке Розе пришла за советом: оставить малыша или нет. Роза велела оставить и своим решением пу стила под откос жизнь молодой актрисы. Спустя восемь месяцев родился Данила, Роза успела лишь раз посмотреть на него и умерла на следующий день. Через полгода её дом снесли, а на его месте построили новый, в котором теперь живу я и мои Хозяева. Малышу чуть больше двух лет, он радуется жизни и не знает, кому обязан всем, что было, есть и будет. Почти ничего не знает о бабушке Ро зе, не оставившей после себя фотографии, кото рую можно было бы прикрепить на семейную сте ну.
66