Страницы истории
89
офицер Хилькин в ответ сказал им: “Если бы эти люди не были столько добродушны и послушны своему начальству, то они не были бы так голы, да и вы не смотрели бы на них теперь с таким презрением”. В самом деле, продолжает Карпов: “Во время войны мы довольствовались большею частью от фуражировки, то есть брали овес, сено, хлеб и разные продукты, где только нашли. Не заботясь о жителях, что им нечего будет есть, брали до последнего куска хлеба. Во время стоянки биваками за Парижем, так как война кончилась и фуражировка запретилась, а потому явился у нас в корпусе во всем недостаток. Тут мы узнали всю тяжесть войны. Главное же начальство собралось все в Париже, пировало от радости вместе с государем, а войско терпело во всем недостаток, и никто о нем не думал, ни один генерал, ни полковой командир не находились при своем месте, все пресмыкалось в Пале-Рояле”. Правда, вскоре “нам выдали на солдат из взятой во Франции контрибуции сукно на обмундирование, и в течение стоянки люди наши сделались одетыми все хорошо”. Но если Версаль удивлялся
дать за 9 000 франков одну вер-
быстро сообразили, как можно
оборванным русским солдатам, то
ховую и двух вьючных лошадей”.
сэкономить, и пустые бутылки мо-
Париж в 1814 году впервые понял
Чтобы оценить масштаб разгула,
ментально отправлялись под стол.
значение фразы “русские гуляют”.
приведу сведения из воспоминаний
“Офицеры, имевшие собственное
поручика Душенкевича: бутылка
состояние, обращались к банкирам
“природного шампанского” стоила
с простым удостоверением от кор-
всего 2 франка.
Прощай, Париж! Наконец, через полтора месяца армия собралась в обратную
пусного командира, что они люди
А денег все равно не хватало.
дорогу. Сколько романов, сколько
со средствами, и получали под век-
Именно из Парижа пошел русский
любовных историй оборвалось на
селя значительные суммы, — вспо-
обычай убирать пустые бутылки со
полуслове. “Мы долго сидели на
минает подполковник Ковальский.
стола. Дело в том, что парижские
балконе, ночь была удивительной…
— Парижская жизнь так закружи-
рестораторы в конце трапезы счи-
я держал руку Сесиль и ловил каж-
ла меня своими удовольствиями,
тали число бутылок на столе и вно-
дое ее слово… Я слушал ее и цело-
что вскоре я был вынужден про-
сили их в счет. Гусарские офицеры
вал ей руки”, — пишет Николай