?????? ?8

Наблюдательная палата находилась рядом с восьмой. Вместо двери там была решетка. Туда помещали больных за плохое поведение. В наблюдательной палате даже чай не давали. Беззубченко стали отдирать Ваню от решетки. Он отчаянно сопротивлялся, лягался. Братья остервенели. Наконец, стащили его вниз. Руки у него были ободраны, кровоточили. Братья стали Ваню бить. Били страшно. Лена просила их остановиться. Они не слушали. Егор наблюдал за происходящим с безучастным видом. Больные – с молчаливым осуждением. Лишь Стасов закричал: – Прекратите! Не имеете право бить!

– Закрой хавало! – огрызнулся один из братьев. Лена побежала к Клыканову. Тот сидел за столом и разговаривал по телефону.

– Виталий Сергеевич, они Трофимова покалечат! Он от нее лишь отмахнулся. Внезапно в кабинет ворвался Стасов. Он был крайне возбужден.

– Прикажите им прекратить! – закричал он Клыканову. Заведующий отделением положил трубку и хладнокровно произнес: – Выйдете!

– Немедленно прекратите это беззаконие! Это дико, бесчеловечно!

– Выйдете! – возвысил голос Клыканов. Стасов подскочил к столу. Клыканов невольно отпрянул.

– Вы негодяй! – крикнул Стасов, сжимая кулаки. Клыканов, не теряя самообладания, встал и вышел. Стасов и Лена пошли за ним. Втроем они вошли в восьмую палату. Братья продолжали избиение.

– Этого тоже в наблюдательную! – скомандовал братьям Клыканов и указал на Стасова. – И тоже привязать! Беззубченко неохотно оторвались от своего занятия, схватили Стасова и поволокли в наблюдательную палату. Братья положили на койку деревянный щит, привязали к нему Стасова. То же проделали с Ваней. Клыканов, убедившись, что все сделано надлежащим образом, отпустил близнецов и вернулся в восьмую.

– Это тумбочка Стасова? – Он достал из тумбочки три общие тетради. Заглянул в каждую. Повернулся к Егору. – Выкинь это в мусррный бак! Или нет, я сам. – И прижимая тетради к боку, он вышел из отделения. Было видно, что у Вани сломана челюсть, сломан нос. Возможно, были сломаны и ребра. Он стонал. По щекам его катились крупные слезы. Лена сделала ему обезболивающий укол. Ваня, всхлипывая, попросил развязать его. Лена лишь сказала несколько утешительных слов. Стасов лежал молча, отвернув лицо к стене. Весь вечер, как только Лена подходила к решетке наблюдательной палаты, Ваня просил отвязать его от щита. Жаловался, что ему очень больно так лежать. Плакал. И Лена не выдержала. После отбоя она его отвязала. Она сидела в сестринской, подперев голову руками. Вновь и вновь вспоминала пережитое в этот вечер. Ей самой хотелось плакать. Внезапно раздался вопль Стасова: – Ваня повесился! Лена выскочила в коридор.

17