проза, поэзия
Михаил Синельников
Судьба живописца Как и все, я звал его – Робик.Таково закавказское обыкновение, и к тому же на протяжении четырех десятилетий он был моим другом, хотя и старшим, но ведь в Закавказье разница в возрасте не слишком существенна при личном обращении. Робик, так он и был Робик на своей авлабарской улице, в театре – при подготовке живописного антуража для спектаклей, в издательстве, когда брался за иллюстрации… Но все-таки реально существует замечательный, может быть и выдающийся, художник Роберт Кондахсазов, очень тбилисский (тифлисский!). Конечно же, и очень армянский. Что-то невыразимое словом роднит живописцев этой национальности в самом выборе красок; непонятно почему, но национальность автора полотна часто угадывается по колориту. Чудится нечто общее даже у Сарьяна и Минаса, а ведь они такие разные… Быть армянским художником нелегко потому, что соперничество, хотя бы и невольное, неизбежно и слишком уж много выдающихся мастеров среди соплеменников. А еще и потому, что участь армянского живописца наглядно предполагает некоторую житейскую незаземленность, жертвенность, мучительное подвижничество, бессребренничество. Ну да, можно сказать, что все это свойственно и многим живописцам самых разных национальностей, и за примерами недалеко ходить: Ван Гог, Модильяни, Федотов, Врубель, Зверев… И все-таки в армянском случае такие судьбы, как видно, являются не трагическим исключением, а обыкнове76
№ 1 январь-март 2012