жизнью. «Для ученого мышление так же важно, как и питание, без него, когда он не спит или один, он не может жить». Он более чем кто-нибудь другой был намерен познать себя. Но задача познать Канта была столь же трудна для него, как и для других. Он жаловался: «Я недостаточно хорошо понимаю себя». Возможно, он опасался того, что может в себе найти. Здесь Шарфштайн делает главный вывод: ««Вещь-в-себе» — это не просто непознаваемое, это запретное; это, как я предполагаю, подавленная эмоциональная жизнь Канта, и он боялся затронуть ее, чтобы не разрушить собственное я». Кант прекрасно понимал, что у него нет друзей. Но это его не беспокоило. Он с гордостью цитировал Аристотеля: «Друзья, у меня нет друзей». На самом деле он положительно относился к дружбе. «Дружба - это проявление приятных чувств по отношению к одному человеку, и она радует того, на кого направлена, но безусловно и то, что при этом теряются непредвзятость и свобода воли». Психологи утверждали, что неспособность (или нежелание) Канта создать близкие отноше-
ния указывает на его глубокое несчастие. Но сам Кант не казался глубоко несчастным. Напротив, те, с кем он встречался, отмечал его веселый нрав. «Кант по характеру был обычно непринужденно весел. Он смотрел на мир радостно... и переносил свое хорошее настроение на окружающих. Таким образом, он был обычно в хорошем настроении и счастлив», — таково типичное наблюдение одного из его коллег. Спустя 7 лет после публикации «Критики чистого разума», Кант пишет «Критику практического разума». Единственной уступкой этой книги читателю, по сравнению с предыдущей, было то, что она была короче. (Когда я просматривал первое издание Колриджа - страстного поклонника Канта, - я не мог не заметить, что некоторые страницы были до сих пор не разрезаны.) В этой работе Кант «возрождает» Бога, больше не утверждая, что о нем ничего нельзя высказывать, поскольку он не описывается категориями. «Критика практического разума» посвящена этике в системе Канта. Здесь он ищет моральные, а не метафизические причины нашего восприятия. Кант пытался обнаружить не бо-