чении нескольких дней лишался способности владеть руками; другие у ч и т е л я любили драть за уши й волосьі й только редкие из лих по своей относительной КАТ
гуманности ограничивались оставлением «без обеда» или ставили с книжкой в руках на «колени», что считалось самьім легким наказанием; впрочем «дьячки», за-
В
одном месте
воспоминаний
зтих
я
сказал,
нимавшиеся обучением церковно-славянской грамоте,
что крестьянс с Межирича считались крсстьянами
й зто наказание обращали в истязание, ставя школьников гольїми колонами на «гречку». Для полнотьі толь-
«государственньїми» й подчинялись Харьковской палате государственньїх имуществ, которая через по-
ко что сказанного добавлю, что в уездньїх 3-х классньїх
средство особьіх чиновников й управляла йми, причем
у ч и л и щ а х министерства народного просвещения, слу-
на обязанности таких чиновников лежало не только
ж и в ш и х рассадниками мелких уездньїх чиновников
наблюдение за правильностью обложения крестьян по-
(почтово-казпачейских, полицейских й т.п.), в каждом классе н а д в у х противоположньїх стенах висели две
датями, своевременньїм взносом их в казну й утверж-
доски - красная й черная, причем на первой начертано
но они имели право при малейшей попьітке крестьян
бьіло: «За добронравие й прилежание к наукам учени-
к «бунту» или своевольно (скопищем или индивидуально) производить «зкзекуции», для чего содержался
ки (такого то класса)» а на черной: «за худое поведение й ленность». Назначение зтих досок заключалось в том, что получившие в течснии месяца по всем предметам четверки й пятерки записьівались на красную,
дение в должностях лиц волостного управлення й т.п.,
специальньш казенний «кат». Такой кат, по сльїшаниьім мною в 1864 г. в Межириче воспоминаниям одного глубокого старожила, носил красную косоворотку
несчастливцьі же с «единицами» на черіїую доску, с от-
й лакированньте ботфортьі, лицо, изрьітою оспою, вьі-
водом последних в «геенну огненную» (в комнату слу-
ражало хищного зверя. Фигура неповоротливого мед-
жителя), откуда в конце каждого месяца раздавались
ведя, в руках толстьій ремонтний прут. При встрече
плач й скрежет зубов... Й все зто сопровождалось торжествешшм чтснием в каждом классе «протокола» постановления Совета й присутствием всегда педагоги-
с ним на улице крестьяне с подобострастием отвеши-
ческого «ареопага».
в Межириче настолько твердо, что слово «кат», войдя
вали поклоньї, а детвора, увидя его с далека, пряталась в хлева й сарай. В 1860-х гг. память о «катах» держалась в лексикон бранньїх виражений, при острой й злой ругани соседней или членов семьи, можно бьіло сльшіать в такой форме: «Ах тьі кат!» сякой й перетакой «ТьІ сам кат!» растакой да такой. Рассказьівали, что палачи зти, дравпіие крестьян розгами й кнутами, установленьї бьіли с очень давнего времени с X V I I I еще века, с зпохи «благочестивєйпіих царип-матушек!П»
28
29