íèñàí
2012-5772
àïðåëü
НАВСТРЕЧУ ПЕСАХУ Это случилось ровно два десятилетия назад: холодным мартом, сменившим бесснежную почти зиму 1992 года. Затянувшиеся в результате каких-то экспериментов с декретным временем белесые сумерки пахли паленым старником и вагонным бельем. Небрежный и неспешный, едва шевеля темные лапы подступающих прямо к железнодорожному полотну елей, от Москвы к Таллинну тянулся давнымдавно отмененный ныне «псковский» поезд. Заняв плацкартное «купе»-отсек, мы с моим тогдашним одноклассником и двумя будущими его согражданами и едва ли не земляками – студентами нью-йоркской American Jewish Yeshiva University – возвращались из поездки в одну из иешив московских. Впереди лежали долгих часов четырнадцать езды. Для поддержания беседы мой приятель переводил американцам анекдоты из сборника, приобретенного у глухонемого где-то на перегоне между не переименованным еще Калинином и Бологое. Один из них попытался перевести и я. Речь в нем шла о небезызвестном Рабиновиче, выясняющем в кассе вокзала, точно ли за равное количество часов сможет он доехать от Бердичева до Одессы и, соответственно, «наоборот» – от Одессы до Бердичева. На резонный вопрос кассира о том, разве может быть иначе, герой анекдота невозмутимо отвечал: конечно, может. И тут же приводил неоспоримый аргумент – от Пурима до Песаха, например, всего один месяц, а от Песаха до Пурима, наоборот, – все одиннадцать. Со своим одноклассником мы понимали комичность ситуации не хуже приехавших из-за океана практикантовпреподавателей. Еще бы – к тому моменту мы проучились в Еврейской школе почти по полтора года. Немудреная эта история припомнилась мне с месяц тому назад, когда с коллегами по секции еврейских предме-
тов мне довелось принять участие в защите ученических работ, посвященных истории и достопримечательностям населенных пунктов «черты оседлости» на территории нынешних Литвы и Белоруссии. В тот мартовский вечер двадцатилетней давности, когда мы с приятелем забавляли американцев еврейскими анекдотами, никого из стоявших у доски в знакомом до невидимых трещин на штукатурке кабинете ТЕШ еще не было на свете. Но и нынешние, шестнадцати-, семнадцатилетние, они были на два-три года старше нас тогдашних. Я завидовал десятиклассникам. В рамках программы «Корни», частью которой и являлась защита «видеорефератов», им предстояло вскоре отправиться в путешествие по местам еврейской памяти. Города и местечки, фотографии которых они проецировали на экран щелчком компьютерной мыши, ждали их – и их сверстников из стран Балтии. В их нынешние годы здания прославленных синагог и иешив, замшелые камни старых еврейских кладбищ, кривые улочки гетто и еврейских кварталов мои одноклассники-сверстники могли увидеть разве что на черно-белых иллюстрациях в присланных из Израиля или США учебниках. Сложно сказать, что показалось бы нам двадцать лет тому назад большей фантастикой: отправиться в реальное путешествие вдоль границы черты оседлости всем классом в рамках изучения еврейской истории или же предварительно осуществить его в виртуальном формате – слово «Интернет» впервые прозвучало уже в аудиториях вузов… И в то же время я был далек от подлинной зависти – пускай даже в самом хорошем смысле этого слова. Почему именно? Честно говоря – не знаю. Возможно, потому, что, проецируя их сегодняшние возможности на желания, чаяния и мечты нас давнишних, я слишком хорошо ощущал хрестоматийный «разрыв связи времен». Дело не в том, что человек с другого берега Атлантики для них – вовсе не «пришелец с обратной стороны Луны».
И не в том, что новый анекдот они, почти со стопроцентной гарантией, прочитают с экрана подключенного к Всемирной паутине мобильного телефона, а не с сероватого газетного листа. Просто им никогда не ощутить того сладкого ощущения обретенной свободы. Свободы открыто говорить о своей национальности. Свободы изучения прошлого своего народа. Свободы изучения его языка. Свободы быть самим собой – той самой, за которой отправились некогда в неизвестность наши далекие предки из земли Египетской. *** Как-то так получилось: преподавая вот уже восьмой год в старших классах еврейской школы, я почему-то ни разу не отправлялся в качестве сопровождающего проводящейся в рамках программы «Корни» учебной экскурсии. Даже смешно: доехать в позапрошлом году с группой старшеклассников до Страсбурга и провести «внеплановое занятие» по истории искусства в залах Лувра довелось, а вот посетить места, где некогда жили еврейские предки, – нет. Но все равно, как только в воздухе запахнет весной, мне хочется отправиться в дорогу. По чуть просохшим шоссе, по пахнущим гарью железным дорогам – как делали это еще лет сто тому назад странствующие актеры-пуримшпилеры и книгоноши. Навстречу Песаху – в путь. Йосеф Кац, главный редактор
3.
Молчание в ответ
8.
Свет памяти
11.
Исход на каникулах
12-13. Все это – «Таглит» 14-15. Непредсказуемость праздника