ЛИЦА
Пишущий врач или врачующий литератор? Записал Сергей ДЕНИСОВ Фото: Владимир ВАСИЛЬЕВ
Общаясь с этим молодым человеком, доктором и литератором Стояном Стойковым, невольно вспоминаешь его отца, замечательного врача и поэта Геннадия Стойкова, увы, безвременно покинувшего этот мир. Стоян, как и Гена, разносторонне образован, свободно общается на нескольких языках, занимается спортом, блестяще владеет своей медицинской профессией, а теперь вот, издал первую книгу, пополнив тем самым звёздный список, в котором фигурируют имена Чехова, Вересаева, Булгакова, Аксенова и других пишущих врачей и врачующих литераторов. "Нубийская сага" - так называется историческая повесть Стояна Стойкова, которая вышла в свет нынешней весной и с которой он встал на бесконечный путь постижения изящной словесности. - Почему Нубия и Египет? – отвечает Стоян на вопрос о необычности темы своей книги. - Просто писать об этих двух мирах мне было легко, как человеку, вернувшемуся спустя годы в свой родной город, на свою родную улицу. Хотите - верьте, хотите - нет, но в "Нубийской саге" он описывает опыт своих прошлых воплощений. Стоян вообще убеждён, что рассказать достоверно о далёком прошлом, при скудности исторических данных, писателю помогает только чудо или ключ от его собственного личного архива – записей своих забытых жизней. Кстати, означенный банк информации есть у всех и каждого, но, к сожалению, не каждый умеет им пользоваться. В своей первой книге Стоян не задавался целью проводить параллели между древним и новым временем, между той жизнью и современной, хотя вдумчивый читатель "Нубийской саги", безусловно, таковые найдёт. Да и важно ли это, когда с первых страниц ты погружаешься в некую параллельную реальность, которая, оказывается, никуда не исчезала, а всё это время продолжает спокойно жить своей жизнью в каком-то другом измерении!? Причём ты начинаешь догадываться, что означенное другое измерение находится не где-то там, в космическом запределье, а тут, совсем рядом, в глубинах твоего сознания! И вынырнув из параллельной реальности "Нубийской саги", ты вдруг с удивлением обнаруживаешь, что стал сильнее, мудрее и, самое главное, способен видеть и оценивать происходящее в нашем мире уже с несколько иного ракурса. В психологии и психоанализе это называется инсайт – внезапное озарение, догадка, которая вроде бы никак не связана с твоим предыдущим жизненным опытом (по крайней мере, с тем, о котором ты сейчас можешь вспомнить), но которая сразу даёт тебе точное
20
понимание сути той или иной ситуации. Как в стихотворении Геннадия Стойкова: "Видит всё и сразу!" Кстати, жанр своей следующей книги, которая будет называться "Площадь Свободы", Стоян Стойков так и определяет - инсайт. В ней описываются варианты будущего бывших республик когда-то единого Советского Союза. - Искривлённая реальность, параллельно идущая в максимальной близости с самым что ни на есть нашим настоящим, - комментирует будущую книгу её автор. - Уничтожение человека, человеческого облика, всех его ценностей и к чему это в конечном итоге приведёт. Заметим, что, по мнению доктора Стойкова, именно врачебная практика помогла ему взяться за перо: - Медицина - такая сфера деятельности, где категорически возбраняются халтура, безразличие, халатность, необдуманность, обман и лень. Работа по-своему творческая, не дающая право на послабление всем, кто участвует в этом процессе, - продолжает Стоян Геннадьевич. - И себе в первую очередь. Возможно, работая с патологиями физического организма, врач, сам того не замечая, подходит вплотную к соприкосновению с тем, чего не может достать скальпель хирурга, то есть с душой, нашей изначальной и вечной сущностью, которая никогда не рождалась и никогда не умрёт. А вот с душой может взаимодействовать искусство и, конечно, любовь. - Тысячелетия – это много и долго, а может, это всего лишь брызги во Времени, - цитирует постскриптум "Нубийской саги" Стоян Стойков. - Порой требуется вечность, чтобы закончить начатое. И двое идущих во Времени сделали это. Стоян Стойков тоже сделал это – он вышел за рамки привычного и заполнил пустующую нишу бессарабской прозы, на которую уже очень давно наблюдался социальный заказ как в Измаиле, так и за его пределами.