8
В
В ориенталистике проведение подобных исследований стало возможно благодаря успехам этнопсихологии, религиоведения и философии культуры [Гачев 1995; Лурье 1994]. Если историк работает с фактами, а филолог со словами и текстами, то объектом для ориенталиста-культуролога являются идеи и представления, сложившиеся в истории и отразившиеся в текстах. От изучения бытия мы переходим к изучению сознания, от эстетических и поэтологических аспектов сознания – к онтологическим и этическим. Но как всегда, когда возникает устойчивый массовый интерес к объекту, мы должны констатировать, что объект является уходящей натурой. Пока люди были религиозны, религиоведения не было. Пока не было проблем с культурой, не могла появиться культурология. Теперь мы находимся в ситуации потери норм и идеалов, крайней размытости всех этических основ и неопределенности ценностной системы. Только в такую эпоху и могло появиться отчетливое желание заняться ценностной ориентацией человечества. Что означает такое желание? Пытаемся ли мы вернуть собственные утраченные ценности и нормы или поновому скомбинировать их? Хотим ли мы лучше понять восточные ценности, потому что Восток уже давно поселился рядом с нами? Желаем ли мы понять, как вообще возникают ценности, во что они превращаются и куда исчезают? Обращаясь к истории ценностных систем стран Востока, следует определить основные понятия, которые мы будем рассматривать далее. Употребляя слово «ценность», сошлемся на определение, данное Клайдом Клакхоном: «Ценности – это осознанное или неосознанное, характерное для индивида или для группы индивидов представление о желаемом, которое определяет выбор целей (индивидуальных или групповых) с учетом возможных средств и способов действия» [Kluckhohn 1951: 395]. С такой трактовкой ценностей связано, в свою очередь, понятие ценностной ориентации (value orientation), которую Клайд Клакхон определил как «обобщенную концепцию природы, места человека в ней, отношения человека к человеку, желательного и нежелательного в межличностных отношениях и отношениях человека с окружающим миром, концепцию, определяющую поведение [людей]» [Там же: 411]. Далее, употребляя слово «Восток», мы будем говорить об обществах Азии и Северной Африки, с их подразделением на ближневосточные и дальневосточные общества. Понятием «норма» мы обозначим регулирующее правило, предписание, указывающее границы своего применения. Под «идеалом» мы будем здесь
В. В. Е
9
понимать коллективное стремление людей разных регионов к достижению одного значимого результата. Следует сразу сказать, что само понятие ценности и ценностной ориентации характерно только для западной цивилизации. Аристотель, рассматривая в «Большой этике» отдельные виды благ, впервые вводит термин «ценимое» (тимиа). Он выделяет ценимые («божественные», такие как душа, ум) и хвалимые (оцененные, вызывающие похвалу) блага, а также блага-возможности (власть, богатство, сила, красота), которые могут использоваться как для добра, так и для зла [Аристотель 1984, IV: 300–307]. Диоген Лаэртский, излагая взгляды стоиков Гекатона, Аполлодора, Хрисиппа, показывает, что все сущее может быть или благом, или злом, или «безразличным». К благу, в частности, относятся такие добродетели, как справедливость, мужество, здравомыслие и пр., к злу – их противоположности. Критерием отнесения к благу или злу в данном случае является, соответственно, способность приносить пользу или вред. «Безразличными» стоики называют, например, здоровье, красоту, силу, богатство, так как их можно употреблять и во благо, и во вред. Интересно, что и «безразличное», тем не менее, может быть для человека как предпочтительным (например, здоровье), так и избегаемым (болезнь). С целью обозначения критерия такого разделения стоики впервые используют понятие «ценность» (аксиа – достоинство). В представлении стоиков предпочтительное – это то, что имеет ценность, избегаемое – то, что не имеет ценности. Диоген Лаэртский приводит приписываемое им первое определение многозначного понятия ценности: «... ценность, по их словам, есть, во-первых, свойственное всякому благу содействование согласованной жизни; во-вторых, некоторое посредничество или польза, содействующая жизни, согласной с природой, – такую пользу, содействующую жизни, согласной с природой, приносят и богатство и здоровье; в-третьих, меновая цена товара, назначаемая опытным оценщиком, – так говорят, что за столько-то пшеницы дают столько же ячменя да вдобавок мула» [Диоген Лаэртский 1986: 278]. Ценности в понимании стоиков, таким образом, носят инструментальный характер, являясь средствами, позволяющими достичь блага, которое есть конечная, идеальная цель [Яницкий 2000]. Ничего похожего на понятие и определение ценности мы не сможем встретить на Востоке до того момента, пока античность не повлияла на логику восточных обществ и не приобщила их к своим философским достижениям. Несмотря на это обстоятельство, пред-