Елена Несмиян • Вот так я хочу идти! by Alexander Bondaruk

Елена есмиян Н

Я благодарна всем, кто трудился над созданием этой книги, всем, кто вдохновлял меня на жизненном пути: священникам, друзьям, моей семье, и, особенно, тем дорогим мне людям, которым я обязана жизнью и творческим наследием: моим родителям Николаю и Надежде Несмиян. Особую честь хочу воздать людям, возрождающим традиции меценатства, ̶ Роману и Татьяне Бугаец, финансировавшим этот проект.

Дизайн, верстка Окс а н а Бат р а к Фото С ер ге й Са м о н о в

Киев

· 3

2013

ЛИРИКА

дти: ками, и у ч о х я Вот тактстве, махать руь... как в де ать петь, плясат! подпрыгив лыбаться, главное и всем у

Вот так я хочу идти!

Музыканту

Вот так я хочу шагать: как в детстве, махать руками, Подпрыгивать, петь, плясать, и всем улыбаться, главное! Вот так я хочу идти! Идти на работу, с работы, В кармашке добро нести и радовать этим кого-то.. И всем раздавать любовь, заботу, тепло и радость, Взамен забирая боль, чтоб капельки не осталось! Чтоб были прямы пути, чтоб Бога не кликать всуе.. Вот так я хочу идти! Хочу... Но вопрос: иду ли?

Наиграй мелодию дождя. Отрази свободу ветра в музыке. Стань на миг свирелью соловья. Расскажи о Божьей воле узникам. Звуки собери в поток любви, Пусть омоют этот мир страдающий. Весть об избавлении дари, О великой силе исцеляющей. Расскажи о счастье до небес. Стань лучом, ведущим ко спасению. Расскажи о чуде из чудес – О втором и ГЛАВНОМ ДНЕ РОЖДЕНИЯ.

Bесha Касаюсь ветра Касаюсь ветра – не могу обнять, Пью летний дождь и не могу напиться, Есть во Вселенной четкие границы, Которые нельзя переступать. Нельзя смотреть на солнце без очков, Нырять без акваланга в океане, Стихия хороша в надежной ванне, И солнце в меру. Вот закон каков! Но почему так хочется лететь? Тонуть, светиться, таять, растворяться, Во что-то дорогое превращаться, И замирать на тысячу веков… Но почему так хочется парить Над миром суеты закономерной, И, разрывая сети жизни тленной, Вонзаться в воскресающую жизнь!

Я желаю, как птица лететь. Я хочу просто жизни хотеть! Я хочу очнуться от сна, Потому что теперь весна! Я желаю подснежником стать, Пробуждение в мир возвещать. Прочь, заснеженная краса, Ты некстати: сейчас весна!

Прозрачность В прозрачности есть вечная краса: Прозрачны сны, прозрачны небеса, Прозрачна сила любящей души, А если любят нас – прозрачны мы… За ней стоит сияющий Христос, И, если мы прозрачны, Он живет, и любит, и прощает, и творит, И нас, таких смешных, боготворит.

Любимые люди Любимые люди, как волны о камни, Отчаянно бьются, друг друга стирая, И гладкими камни потом остаются, И волнам приятней обнять их руками. Любимые люди, как быстрые реки, В сражениях лютых срослись с берегами, Годами земельную плоть прорезая, Ее же ласкают волнами-руками.. Любимые люди, как хищные звери, Друг другу вонзаются в сердце клыками, И шрамы на целую жизнь остаются, И их прикрывают плетями-руками. Любимые люди – далекие письма, Идущие мимо своих адресатов, А в них – сокровенные чувства и мысли, Измятые в спешке руками-сетями.

Любимые люди – дырявые плечи, На них опираясь, становишься старше, Руками-бинтами надежду латаешь, Руками-гирляндами – замок бумажный. Любимые люди – соленые слезы, От их поцелуев становится слаще, Любимые люди – созвучие прозы, Написанной кровью на чаше вчерашней... Любимые люди – оазис в пустыне, Где путник усталый находит источник, И вновь набирается власти и силы Продолжить сражение с бурей песочной.. Любимые люди – миры и планеты, Рожденные взрывом любви во Вселенной, Где руки-орбиты и руки-кометы Сплетаются в жизни узор драгоценный…

Ты помнишь, мы мечтали Ты помнишь, мы мечтали: Нарвать пахучей липы, Зимой сидеть за чаем И слушать ветра всхлипы. И радоваться вместе Домашнему уюту, Чтоб превратилась в вечность Спешащая минута. Укутавшись друг в друга, Боясь пошевелиться, Благодарить за чудо Друг в друге раствориться. И ощутить блаженство Не в ласке и не в сексе, А в дивном совершенстве Сердец, стучащих вместе.

Прощаю, отрываюсь и лечу… Прощаю, отрываюсь и лечу… Я не хочу быть скована обидой. Я не желаю быть к земле прибитой. Хочу лететь! Свободной быть хочу! Мне крылья подарили в небесах В обмен на старый панцирь черепаший. В обмен на бесполезный день вчерашний Мне подарили жизнь в иных мирах.. Я дорого плачу за свой полет. Большая вера требует вложений – Отказа от обид и самомнений, Иначе кто-то твой полет прервет. А прерванный полет, почти как смерть! С небесной высоты так больно падать В объятья пресмыкающихся гадов… Так птица недостойна умереть!

Она летит в небесную страну, И если вышел срок часов песочных, Она не упадет, а лишь проскочит Преображенья дивную черту… Гораздо легче ползать, чем летать: Стабильней, безопасней и сытнее... Но, к счастью, птицы ползать не умеют. Они должны в полете умирать…

Иду, как по болоту Иду, как по болоту, вязну в топи, И пасмурно, ни лучика вдали… Живу, стараюсь, делаю работу Так, человек пожалуй, десяти! И нет элементарного просвета В тоннеле бесконечной суеты, Но все-таки мне кажется, что где-то Есть выход в мои детские мечты, Где всё взаимосвязано и просто, Где нет ни безысходности, ни тьмы, Где каждый человек большого роста, И каждый лишь таков, как хочешь ты, Где чистому – все чисто, без изъяна, Где побеждает вера и добро, Где горько плачет только Несмияна, А трудности бывают лишь в кино! Где царством правит мудрый и здоровый, Где счастья хватит поровну на всех, Где каждый день – загадочный и новый, Несет удачу, радость и успех… А я бреду, порой в себя не веря, Куда-то, где как будто что-то есть, Считая дни, добычи и потери, Устало волочу любимый крест... И думаю: неужто, это счастье? Неужто, я для этого живу? Бреду в бреду, как будто в чьей-то власти, Усталую судьбу свою плету…

Безрадостно влачу существованье, Тяну упрямый воз насущных дел… А где-то, на вершине мирозданья, Есть мой небесный праведный удел, Где все взаимосвязано и просто, Где нет ни безысходности, ни тьмы, Где каждый человек большого роста, И каждый лишь таков, как хочешь ты… И хочется свернуть на ту полянку, Где у стрекоз янтарные глаза, Где лето стелет скатерть-самобранку, И вдохновляет неба бирюза… Свернуть с железных рельс, ведущих в старость, С логичного бесславного пути, Где ни мечты, ни чуда не осталось, Где всё совсем не так, как хочешь ты… Свернуть в мечту, в забытые надежды, Поверить в чудо, полететь, ожить, Сорвав с души истлевшие одежды, Отчаянно свернуть в другую жизнь… Вы видели веселую гражданку С восторженной улыбкой до ушей? Знакомьтесь: это я, иду с рыбалки, Люблю природу, Бога и людей!

Я уезжаю Я уезжаю.. Это естественно. Все уезжают куда-то, откуда-то… Я умираю в прошлом и, следственно, Вновь воскресаю где-то для чуда.. Мне бы остаться, тихою пристанью Нежно баюкать волны беспечные, Слушать сверчков, мемуары пописывать В клетчатом пледе, в клетчатом пледе... Чуть не уснула! Спячка, мурлыкая, Теплым бочком завлекает в объятия. Свечи, камин и уютное тиканье – Остановившимся злые приятели… Я же – бегу, задыхаясь, неистово, Будто боюсь опоздать на свидание, Будто вся жизнь моя пеплом написана На дорогом полотне мироздания, Будто она – ветерка дуновение, Яркая вспышка в слепой бесконечности… Вся моя жизнь – это только мгновение В вечности, в вечности, в вечности, в вечности… Что же останется? Воска огарочек? Горсточка пепла? Могилка забытая? В виде надгробья – прощальный подарочек, В виде прощения – ложь знаменитая... Что же останется? Что же продолжится? Следом каким на планете уляжется Жизнь моя-зернышко.. Как приумножится? Благословением или проклятием? Сколько сердец незамеченных ранено? Сколько всплакнут обо мне с сожалением? Пройденный путь соответствовал правилам? Догмам сухим или сердца велению? Там за чертой, за межой неизвестности, Кто меня встретит в конце одиночества? Руку подаст в неизведанной вечности, Или оставит судьбу мою в пропасти? Целая жизнь прожита не напрасно ли? Вышла из праха и в прах возвращается… Мертвая жизнь – это странно, не правда ли? Если учесть, что она не кончается…

И рыдать, вспоминая: кто мы, Уходящие в неизвестность? И жалеть, что никем не стали Эти дети в альбомных рамках, Не прославились, не поднялись, Не добавили красок ярких В эту серость альбомных будней, Столь губительную для рода... Заурядность ломает судьбы И ворует подарки Бога... В тихом доме, в саду тенистом, Словно в колбе часов песочных, Время тихое струйкой чистой Засыпает “беспозвоночных”… Я мечтала о тихом доме? Чтобы заживо в нем исчезнуть? Нет, уж лучше я по дороге Повстречаю седую вечность! До последней своей минуты Буду двигать земные горы, Перечеркивая маршруты, Перепрыгивая заборы...

Просто грустно Я мечтаю о тихом доме Я мечтаю о тихом доме, О чудесном тенистом саде, О заросшем плющом балконе, О житейской святой награде За прожитое с пользой время, За свершенный случайно подвиг, За носимое с честью бремя, О котором никто не вспомнит... Я мечтаю листать альбомы Фотографий, ушедших в вечность...

Просто грустно и хочется плакать. Просто жалко себя до боли. На душе мелкий дождь и слякоть. Может, правда, поплакать что ли? Только вряд ли они помогут Эти глупые чудо-слезы, Я бесхитростной той породы, Что не видит в уловках пользы. А без зрителей плакать глупо: Пожалеть себя в одиночку, Красным носом в платок похлюпать, В тупике расставляя точки… Нет, уж лучше подумать трезво: Что же так меня огорчило? Может, есть во Вселенной средство, Что бы рану мою лечило?

Есть! – ответил холодный разум, – Этот лекарь – скупое время, Он снимает обид проказу, Тяжесть горя и боли бремя. Если прямо сейчас представить, Что внезапно прошло лет десять, И что время способно старить, Помогая все трезво взвесить, То становится очевидно, Что потом мне не будет больно За сегодняшние обиды И за все, чем я недовольна. Я забуду слова и лица, Что сегодня меня тревожат… Перевернутая страница Мне былое забыть поможет. И тогда в тишине осенней, В повзрослевшем степенном сердце Вдруг кольнет оттого, что время Умудрилось куда-то деться. И единственной болью станет Ускорение на планете, И Вселенная вдруг устанет Догонять бесконечный ветер… Так, простите, уже забыла: Отчего мне хотелось плакать?

Когда-то он меня с собою брал, А вот теперь, подумайте, спешит! Когда-то он меня всерьез любил, Срывал мне листья с кленов расписных, Заигрывая, шляпу уносил, А под подушку клал цветные сны… Теперь не ждет, не ищет, не манит, Так грустно улыбнется и бежать! А я все жду, быть может, посетит, И повернет скупое время вспять? Быть может, разметает косы дел, Развеселит серьезность жития… Но беззаботный ветер улетел, А с ним и юность дивная моя… Зато остались важные дела… Мне больно? Нет… Мне страшно? Тоже нет… Ведь я когда-то ветреной была, Ведь я успела встретить свой рассвет! А он не может длиться без конца. И жизнь перемещается в зенит. Один упрямо ищет ветерка, Другой за свой зенит благодарит… Неумолимо время. Свят закат. Прекрасен путь. Божественен исход. И только чистый возрожденный взгляд В конце пути итоги подведет.

Я где-то потеряла 10 лет Я где-то потеряла 10 лет. И не могу их отыскать, хоть плачь! Моей тревожной юности рассвет Умчался за веселым ветром вскачь. И стало как-то тихо и тепло: Ни ветра, ни беспечных сквозняков, Садимся плотно ужинать за стол, А ветер чай хлебнул и был таков! Куда он полетел? Не рассказал О странствиях своей степной души!

В момент большого невезенья В момент большого невезенья, Когда все валится из рук, Я прибегаю на колени К Тебе, мой Бог, к Тебе, мой Друг. В тот час, когда мне одиноко, Когда я предана людьми, Я понимаю, как жестоко Устроен этот глупый мир. Когда душа моя измята Житейским грубым башмаком, К Тебе, мой милый Реставратор, Бегу и падаю ничком. В Твоих ладонях буду плакать, Уткнувшись носом в Твой венец. Как хорошо, когда есть Папа – Небесный любящий Отец.

Я в сумерках скучала по Тебе Я в сумерках скучала по Тебе, А Ты незримо был со мною рядом. Шептал Твой голос в шелковой листве, Что я – Твоя любовь, Твоя отрада. Я думала, что в комнате одна, И, не стесняясь, проливала слезы. А Ты меня поднял почти со дна, Укрыл любовью в лютые морозы. Я в суете бежала в никуда. И, может быть, нечаянно толкнула, Иль даже грязью брызнула в Тебя, И, не заметив, в бездну упорхнула. Я в спешке растеряла красоту, Я разорвала царские одежды, А Ты укрыл босую наготу Плащом из нелиняющей надежды. Ты светом стал во тьме унылых дней, Ты стал моим путем, моим стремленьем! Назвал меня невестою Своей И дал мне вместо пепла украшенье.

Особая краса у осени

Особая краса у осени. Такая спелая краса! И небо пепельное, с проседью, Прищурив сонные глаза, Пьянеет в дымке терпких запахов, Дыханье ветра затаив, Любуется закатом ласковым На золотистом море нив... Особая краса у осени. Она уверенно, легко Играет спелыми колосьями В багровом праздничном манто. В ней нет весенней суетливости, Внезапных гроз, капели нет, И шумной ручейков болтливости, В ней нет вопросов – лишь ответ... Цените эти дни осенние, Цените каждый день и час! Души торжественное пение Пусть Божий Дух разбудит в вас! Пусть опыт станет достоянием И помощью для молодых. Пусть ОСЕНЬ будет назиданием Для подрастающей ВЕСНЫ.

Так беспечно оставив свой временный дом В зыбком царстве блуждающих теней. Словно коршуны вились они надо мной! Я бежала, бежала, бежала... И не знала, что рядом стоял часовой, Поправляя на мне одеяло. Я не знала, что рост его сорок локтей, Что в руках его меч неизменный… Божий Ангел поставлен рукою Твоей Охранять мой покой драгоценный. Божий Ангел, невидимый мой исполин, Как святыню, как Божью невесту, Осторожно в небесных ладонях хранит Мое тело, и душу, и сердце… Это счастье – проснуться здоровой и жить, Быть всегда молодой и красивой, Потому что так видишь и чувствуешь Ты… Обещаю, я буду счастливой!

Рождение

Это утро Твое... Это утро Твое.. Это Ты подарил Мне такое чудесное утро! Это Ты темной ночью меня защитил, Не позволив расправу кому-то... Я спала беззащитно, душа воробьем Упорхнула в страну сновидений,

Не просто женщина, а мать. Мне Бог доверил это чудо. Его священная причуда – Творенье в тайне созидать. Из нитей жизни ткать узор Во чреве спелом, материнском... Стучат два сердца близко-близко, Звучит сердечный разговор. Я каждой клеточкой своей Свершенья чуда ожидаю. Во мне возникла жизнь иная, И я так благодарна ей. Во мне два Духа, две души, Две цели, два предназначенья, Во мне – мое же продолженье, И я с ним разделила жизнь. Бог в людях отразил Себя, Он с нами жизнью поделился. Любовью человек родился, Чтобы рождать других, любя.

Дочурке Спит ангел мой под одеяльцем Из слоников и облачков. Ей снятся розовые зайцы, Принцессы, замки, добрый гном. Спит ангел – маленькое чудо! А я любуюсь, не дыша. Я вижу маленького друга. В нем спит огромная душа. Она проснется на рассвете, Разбудит воздух и цветы, И повелит всему на свете Быть отраженьем красоты. Коснется лучиком чудесным, Разгонит паутинки снов И скажет голосом прелестным: “Доверьтесь Богу! Он – любовь!”

Я на руках несу свой род

Мечта

Я на руках несу свой род. Ведь из тебя одной Произойдет святой народ, Благословлённый мной. Пройдет совсем немного лет. И ты, в один из дней, Произведешь на этот свет Своих святых детей. И будешь так же, как и я, От счастья трепетать, Держа в руках свое дитя, А в нем весь род держать. Молитесь за своих детей, Благословляйте их, Чтоб на исходе ваших дней Вам не страдать от них. Молитва ваша пусть всегда Их к истине ведет, Чтобы не стерся никогда С лица земли ваш род.

Человек без мечты, словно птица без крыльев, Приземлившийся с неба орел-пешеход, И каким бы он не был могучим и сильным, Человек без мечты не летит, а идет. И маршрут очевиден: шаг влево, шаг вправо, Два вперед, три назад и по кругу разок! На земле четкий свод «нелетательных» правил, Выполняешь – имеешь от жизни кусок. Раз кусок, два кусок, суетишься о третьем, Головы не подняв, все в житейских делах... На земле вопросительный знак не заметен, Все вопросы обычно парят в небесах! Кто я? Где? Почему? И зачем? И откуда? В этих вечных вопросах рождается жизнь. И тогда на земле совершается чудо, И еще один взгляд устремляется ввысь... И припомнится где-то в чулане забытом Среди старых игрушек пылится МЕЧТА – Стать принцессой, пожарником, быть знаменитым, Путешествие, сцена, полет, высота…

В этой детской мечте есть подсказка от Бога, В ней заложена мощь совершительных сил! И она, как звезда, освещает дорогу К этой цели заветной, меняющей мир. Лишь мечта поднимает упавшие плечи, Заставляет лететь на большой высоте! Вся Вселенная будет стремиться навстречу Настоящей, обдуманной, светлой мечте… Человек без мечты, словно птица без крыльев, А мечтатель подобен орлу в небесах… Все великие люди становились великими Потому, что доверились детским мечтам.

Я не намерена стареть Я не намерена стареть, я не намерена сдаваться, Я буду всячески стараться подальше отодвинуть смерть. Я не желаю унывать! Пустое времяпровождение! У Бога тысячи решений и сотни выходов из тьмы. Я не намерена стоять; бегу, пока хватает силы. Стояние невыносимо! И стоя можно умирать. Я не могу молчать, увы… За это часто получаю. Молчать спокойнее, я знаю… Но как же истину нести? Я не умею просто жить, котлеты чаем запивая, В своей норе, не замечая вокруг отчаянной нужды. Жизнь созерцателя, увы, как не раскрашивай, - бесцветна. И лишь тогда она заметна, когда с нее сдуваешь пыль.

Маме Я Бога за тебя благодарю, Прекрасная домашняя царица, Мне нравится, что я тебя люблю, Мне нравится всегда тобой гордиться. Я наслаждаюсь, слушая тебя, Я радуюсь, когда ты веселишься. И, даже если пожуришь любя, Я знаю, все равно ты мной гордишься. Своей любовью ты спасла меня. Молитвой веры подняла из пыли.

Ты победила, милая моя, Того, кто сеет горе в этом мире. Мой милый ангел серебристый, Чья вера, если не твоя, Чей взгляд бодрящий и лучистый К свершеньям подтолкнет меня? Чьи руки так обнимут нежно? Чей голос успокоит пыл? Ты, как цветок, ты – ветра свежесть, Ты – отражение любви.

Женщине Тонкая, нежная, словно былиночка, Стонет душа твоя – в поле травиночка. Ветры и ливни, беды житейские Грубо кромсают звания женские: Бабушка, мама, супруга, любимая – Все дешевеет ценность старинная… С детства обманутая и ненужная, Продана в рабство чести жемчужина... Быстро проходят годы беспечные, Гаснет любовь, пустота перед вечностью, Сердце в морщинах, в сединах головушки... Так и не стали принцессами золушки, Так и не стали кем-то любимыми, Нужными, нежными, неповторимыми, О красоте своей так и не вспомнили, Крылья сломали, мечты не исполнили… Птицы посажены в клетки страдания! Может, не знали о высшем призвании? Может, не слышали зова Небесного? Сами с собою не были честными? Разве страдание – норма для женщины? Время настало склеивать трещины! Не для того мы находимся в здравии, Чтобы заканчивать путь свой в бесславии! Всякая женщина – это жемчужина,– Ценная, неповторимая, нужная. В каждой заложено семя величия, Нужно лишь только найти и взрастить его.

Чем? Осознанием собственной важности. Мир задыхается в глупой продажности, Судьбы бумажны, законы изменчивы… Миру нужны настоящие женщины! Именно ты, как Есфирь благодатная, Справиться можешь с темными пятнами, И защитить этот мир от погибели! Царь протянул к тебе милости скипетр… Если ты будешь молчать и бездействовать, Будешь обычной маленькой женщиной. Не прогибайся под мира традиции, Дай себе шанс стать Божьей царицею!

Ничем не примечательна Ничем не примечательна. Ничем? Ничем, что вызывало бы восторг. Ни ярких черт лица, не пышных форм, Ни славы, ни влиятельных имен... Средь тысячи таких же, как она, Без драки, без уловок, без интриг На царский трон в судьбу свою вошла Прекрасная и кроткая Есфирь. Не утонула в сладостных пирах, Заботы бремя с сердца не сняла, Явившись пред царем, отбросив страх, Народ многострадальный свой спасла... Ничем не примечательна... Но царь Искал царицу, а не фейерверк, Его не впечатляет карнавал, Ему нужна лишь та, что лучше всех, Что может без уловок и прикрас, Пленить царя и покорить народ, Что может заглянуть через века И защитить от гибели свой род. О, сколько неопознанных цариц У серой безысходности в плену, В стенах своих придуманных темниц Прядут свою усталую судьбу. Но подними глаза в святую даль, И ты увидишь скипетр Царя, И новую прекрасную скрижаль, Которую Он пишет для тебя! Не важно, как звалась ты до сих пор, Чем занималась, и куда брела, Не важен суд, не важен приговор, Есфири важен скипетр Царя. И может рядом кто-то ест и пьет В Его дворах за царственным столом, Но вот корону Царь не всем дает, И лишь Есфирь взойдет на царский трон.

Я закрываю двери на замок

Разорванное сердце Разорванное сердце – это боль. И кровь течет: присохнет, вновь струится… То вроде заживет, то хлынет вновь – Похоже на разорванную птицу. И кажется, никто и никогда Не сможет залечить больную рану. И только дней упрямых череда Покроет боль улыбкой первозданной, И только улыбающийся Бог, Прижав к груди разорванное сердце Вернет ему и радость, и любовь, И веру в то, что можно вновь согреться. Я не ждала, и вот оно пришло – Такое человеческое счастье! Ну, где ты, боль? Тебе не повезло! Я не в твоей, а только в Божьей власти. Ну, где ты, страх, обманщик? Я нужна! Как воздух и вода необходима Тому, в ком заживет моя душа, Тому, кто назовет меня любимой… Я точно знаю, Бог так любит нас И так ждет встречи за небесным кругом, С такою жаждой, что уже сейчас Хранит и обнимает нас друг другом…

Я закрываю двери на замок. Простите, я прошу Вас удалиться. Истоптана души моей светлица Следами Ваших “чистеньких” сапог. Для Вас смыкаю намертво уста. Мой голос слишком звучен для глухого. На Небе изумрудом станет слово, А на земле – “слова, слова, слова...” И всё, что я готовила для Вас, Как дар Небес, как Вечности подарок, Отдам в Бюро находок просто даром, И кто-то там отыщет Ваш алмаз. Мне жаль, что Вы не поняли любви, Не услыхали тихий шепот ветра, Не приняли подсказок и советов, Которые дарила щедро жизнь. Вы не почтили Бога на земле, Людей и Бога слепо разделяя... Вы чтили пустоту, не замечая, Что Ваш прекрасный Бог живет во мне.

Мой друг меня предал Мой друг меня предал. Наверно по глупости. Наверное, он не хотел предавать. Но разные взгляды, усталость и трудности Сумели-таки нашу дружбу порвать. Мой друг меня предал. Моё обожание, Терпение, верность, сестринская честь Бредут одиноко ненужностью ранены… Мой друг потерялся, а дружба всё есть! Куда её деть, эту дружбу ненужную? Как вынуть из сердца? Кому подарить? Теперь она слабая и безоружная. Полдружбы, наверное, проще убить. Полдружбы, полчуда, полветра, полпламени... Легко разбивается хрупкая даль… Но я не жалею, что верила правильно, Хоть мне и не дали за это медаль.

Мой друг меня предал, не зная о важности Надежного сердца, стучащего в такт. Мир полон иллюзий и глупой продажности, Но, все же, в нем ценится дружбы бриллиант.

Прощаться нужно быстро Прощаться нужно быстро и легко, Не озираясь, цепи разрывать, Иначе вулканическая боль На части может сердце разодрать. Иначе будет резать, как ножом, Давить слезами, горем прессовать Скупая вседержительница боль, Которую так трудно побеждать. Она овладевает и царит, Окрашивая душу в серый цвет, Занозой в сердце раненном сидит, и не даёт увидеть Божий свет...

Переживу и эту боль

Но если ты простишься и простишь, И если не оглянешься назад, И от полыни горькой защитишь Свой новый распускающийся сад, Войдешь, как в чудо, в этот новый день, Как будто он таит в себе сюрприз, Не дашь себя лелеять и жалеть, И вспоминать былое запретишь... То эта боль коснется лишь крылом, Лишь тень отбросит в сторону твою, Не сделает тебя своим рабом, И не займет престол в твоем саду. Секрет свободы прост и справедлив – Мы сами выбираем бремена – Страдаем, если этого хотим, Воюем, коль свобода нам нужна! Взирая выше – движемся быстрей, Мечтая дальше – правильней летим, И тот, кто боль свою преодолел, Становится во всем непобедим.

Переживу и эту боль. Переживу, нельзя иначе. Перенесу её огонь в стихи, в мелодию... Потрачу Её слепой энтузиазм на благо общества и мира... Боль удивляет всякий раз: в ней столько бесполезной силы! Переживу и эту боль, как злую горькую таблетку, Она нужна, в ней есть огонь, необходимый для сюжета. В ней есть температура слез, обиды жар, измены пламя, Бессильный рокот бурь и гроз, и будущей победы знамя... Переживу и эту боль, как драгоценную науку, Экзамен жизни дорогой, а не бессмысленную муку! Я изучу её секрет, противоядие добуду, И всем раздам, и дам совет, который так поможет людям. Переживу и эту боль, руками раздирая небо, Там есть ответ, там есть любовь, там любят и прощают слепо, Там есть предельно ясный взгляд большого любящего Бога, Который мне ужасно рад! И Он меня не судит строго! Переживу и эту боль; она пройдет, а я останусь, Но буду чуточку другой: ведь боль на славу постаралась! Я стану крепче и сильней, я буду ярче и дороже... А боль дотошностью своей мне победить себя поможет.

Если рвется… Если рвется – конечно, больно! Можно шить и латать годами, Но пришитое вновь, запомни, Непременно имеет шрамы. Этих шрамов почти не видно, Может, годы их даже скроют, Но тогда не храни обиду, Спотыкаясь об них порою… Если рвется – конечно, страшно! Пусть в иллюзиях и лохмотьях, Лишь бы тлеющий день вчерашний Согревал угольком сегодня… Завтра кажется злым и старым, В нем становится голой правда, Но для тех, кто идет по шпалам, Никогда не наступит завтра… Если рвется – конечно, стыдно! Все крепки, – у тебя порвалось!

Но за рваным хоть стало видно, И за что оно там держалось? Может, зиждется все на топи, И стоит на песках зыбучих, Может, в мире твоих утопий Не заметен счастливый случай? Если рвется – не жди развязки, Притворяясь, что все в порядке, Есть опасность остаться в маске, Если с правдой играешь в прятки... Недомолвки и недоглядки Рвут миры и калечат судьбы. Ложь недолго бывает сладкой, И она неизменно губит! Ждать в потемках чудес – напрасно, Неизвестность затянет петлю... Жизнь должна быть предельно ясной, Жизнь должна быть предельно светлой...

Простить…

Я не верю в судьбу

Простить и вынуть из списка дел, Из списка мыслей и списка стрел, Из поднебесья своей грозы, Из ожерелья святой слезы. Простить и бросить за свой хребет, Как-будто вовсе проблемы нет, Как-будто кончен сеанс кино, И все ушли по домам давно. Простить и принять всё так, как есть, Пилюлю горькую молча съесть, И, не оглядываясь, идти, По свежевымытому пути. Простить и сдаться своей мечте, Чтоб оказаться на высоте Полета крыльев и взгляда птиц! У безмятежности нет границ... Простить и верить, что новый день Подарит чудо, прогонит лень, Поможет трудный вопрос решить, Заставит верить, заставит жить.

Я не верю в судьбу, как в слепую тропинку, По которой идешь, опасаясь упасть. Я не верю в судьбу – расписную картинку, Где уже ни прибавить штрихов, ни убрать. Я не верю в судьбу – отпечаток ладони, Хиромантия – слабый советчик судьбе. Да и вряд ли ладонью беду остановишь Или сделаешь подвиг рисунком на ней. Подвиг делают сердцем и разумом – выбор. И всегда есть возможность куда-то свернуть. Даже, путаясь в тысяче проб и ошибок, Мы воюем с судьбой, совершая свой путь. Если только судьба управляет Вселенной, Если так предсказуема каждая жизнь, Почему тогда воля людей суверенна? Даже Бог уважает её виражи! У людей есть мозги и свободная воля, Чтобы с честью свой путь на земле совершать. И, пока у нас есть это право святое, Я не верю в судьбы роковую печать.

Весь этот мир... Весь этот мир... Он мой. И я несу Ответственность за тех, кто в нём несчастлив, За каждую пролитую слезу, За кораблекрушенья, за ненастья, За злых отцов, за пьющих матерей, За стариков больных и одиноких, За нищих, за оставленных детей И даже за правителей жестоких. Я отвечаю совестью своей, Чтоб мой народ узнал святую правду: На свете нет удачливых людей. Счастливым быть имеет право каждый! Благая весть нужна не только мне, – Нуждаются в ней все, без исключения. Я не хочу, чтоб по моей вине Хоть кто-нибудь не получил спасение.

СОЦИАЛЬНЫЕ.

Весь этот мир... Он мой...

Идеология Идеология – страшная сила! Только бы разум не подкосила, Только бы пару шурупов осталось, Чтоб на ветру колпачок не сорвало... Идеология... Маршировали, Строили, красили и бинтовали, Жертвы и подвиги в дань приносили... Идеология – страшная сила! С криком «ура!» побеждали дракона, И награждали «вора в законе», Нюхали «запад», «евро» внедряли... В этой вот стадии мы и застряли. Глупость и блесточки, фильмы и БАДы – Всё нам сливайте! Мы только рады! В мусорной куче так интересно! Жаль в голове только... пусто и тесно. И представляется Вечность-старушка, ходит по свежеобтесанной стружке: «Деточки, милые, остановитесь! Чем вы гордитесь? Чем вы гордитесь? Вас обтесали, как Буратино! Болтики-гайки в схеме всемирной... Вы хоть немного чести оставьте, Душу за фантики не продавайте! Вам при рождении мозг выдавали? Это не просто одна из деталей! Пользуйтесь мозгом, пока он искрится, Он вам поможет не заблудиться. Шопинги, Фейшн, крутые тусовки, «Бентли», политика, шоу-массовки, Экстази, секс, однополые шпроты... А под конец – одиночества рвота. Идеология – чья-то идея, Добрая или же злая затея, Рельсы для стада послушных вагонов, Предначертание для миллионов... У идеологов четкие цели. Эй, украинцы! Вы на прицеле! Как?! Вы свободны? В замкнутом круге? Поразмышляйте о сём на досуге...

Дедовы медали Внук продал дедовы медали И старый дедов портсигар, И флягу гнутую забрали, Хоть он того не ожидал. Барыги брали за бесцеок Сей бесполезный вечный хлам. Мальчишка ведь не знал расценок, И рад был дедовым деньгам. Он купит всяческих иллюзий И угостит своих друзей, Они зацепят “голопузий” Разгульной удалью своей И будут типа веселиться, И типа верить и любить, И типа жить, и типа “типать” И горе горькое плодить. И дедов правнучек случайный Во чреве девочки чужой Приговорен без оправданий Лжегиппократовой рукой... И будут злы сердца и лица, И будут драки и разбой... У беспредела нет границы Ни на земле, ни под землей...

Но в подземельном беспределе Нет пробуждения от сна, Не “типа”, а на самом деле Там жжет огонь и душит тьма! Там глупый внук святого деда, Который жизнь отдал за мир, Горит в объятьях беспредела Неугасающей войны... Внук продал дедовы медали – Завет и подвиг старика. Он понимал в тот миг едва ли, Что честь дороже медяка, Что дед купил медали кровью, Потерей близких и друзей, Был движим верой и любовью К прекрасной Родине своей. Родил сынка, дождался внука, Играл с ним в прятки и в войну, И свято верил почему-то, Что внук завидует ему. Что он, герой, горевший в танке, Для внука – гордость и пример. И подержать давал медальки, Как причащал к своей судьбе... Внук продал дедовы медали, Но подвиг чести не продать! Он продолжает и сегодня Сердца героев возжигать!

Бутерброд Бежала по делам, проголодалась, Достала «недоетый» бутерброд (с обеда половина оставалась, мне телефон покушать не дает). Ем на ходу, мечтая об уюте, О тихом ресторанчике в лесу, Об очень дорогом заморском блюде... И ем свою простую колбасу! Печально рассуждаю о судьбине, О праздности, о людях без забот,

Которым так везет несправедливо... И ем свой ненавистный бутерброд! И, вдруг, из-за киоска свежей прессы, Является весьма несвежий дед, И скромно ждет, когда же я наемся И выброшу с остатками пакет... Так виновато смотрит исподлобья, А я застыла и не шевелюсь.. Куда мне деться с «трапезы Господней»? Ведь я не деда, я себя боюсь! Боюсь переступить через границу, Что отделяет сердце от мозгов, Боюсь, что центр тяжести сместится В страну немилосердных дураков! Боюсь привыкнуть к горю и уродству, К разврату, извращению и лжи, Боюсь, что вознесусь к бездушным звездам, И не замечу старика в пыли... Я струсила: ушла, не поделившись, И не смогла ни выбросить, ни съесть Злосчастный бутерброд людских традиций, Которым подавилась наша честь, Которым извратились наши мысли, Которому мы служим, как рабы... Коварный бутерброд ворует жизни, И прячет их в мещанские гробы. Они плывут, кряхтя и соревнуясь, Оклеенные брендом и фирмой, Костями золочеными красуясь, И различаясь только лишь ценой... Пропита честь, запаяны карманы, В аренду милосердие сдано, Ни верность, ни любовь не актуальны, И не вознаграждаемо добро. Народ мой, разделившийся на касты, С презрением плюет друг другу вслед... О, бутерброд, какой ты злой и властный, Над теми, у кого единства нет! Как мелочна, криклива и убога Краса гробов без красоты души… Мутирует народ, не зная Бога, Бесцельна и мертва без Бога жизнь...

Мамы, папы! Мамы! Папы! Вас ждет Господь На бесплатную консультацию. Дети вам не дают развод, Их дома не в канализации. Мамы! Папы! Вас ждет Андей, Саша, Коля, Алеша, Машенька! Вы в ответе за тех детей, Что однажды назвались вашими! И они не могут понять, Почему они стали взрослыми, Не успев детьми побывать, Не засыпав маму вопросами. И они не могут понять, Почему они были брошены... Мамы деток кладут в кровать, А они – в подвалах уложены. Колыбельная – писк мышей, Стены детской – узоры плесени, Сказка на ночь – о том бомже, Что бандиты в лесу повесили,

Завтрак – спрятанное тайком – (За столом побеждают сильные), Воспитание – кулаком, Наказание – акт насилия. Кто-то вторгся в их жизнь, украл Мамин смех и улыбку папину. Кто-то их мечты растоптал И оставил в душе царапины. Этот кто-то украл у них Маму в фартушке, борщ с пампушками, Сказки на ночь из добрых книг, Беспорядок в шкафу с игрушками, Папин строгий, шутливый бас, Мамин голос, родной и ласковый... Этот “кто-то” ПОХИТИЛ ВАС И сокрыл под чужими масками. И пока вы сплошным грехом Совесть тощую распинаете, Ваши дети рисуют ДОМ, Свято веря, что вы раскаетесь. Мамы! Папы! Вас ждет Иисус Объяснить вам, что вы - в опасности Дети – не бестолковый груз, А награда от Бога, к радости.

Она оставила дитя Она оставила дитя, Свое дитя, себя кусочек... Ненужный маленький комочек... Он спал, тихонечко сопя. Она не знала, как уйти, Чтоб не наделать много шума. Да вольный ветер надоумил, К побегу указав пути. Он так свободен, он парит Над суетой слепого мира... В его руке играет лира, Он с нею в облака летит...

А на земле все тянет вниз. Здесь боль не кажется прозрачной. Беда здесь ближе, горе ярче, Здесь господин – судьбы каприз. За все приходится платить, Жизнь не прощает неудачи. Сильнее бьют того, кто плачет, Спасайся, если хочешь жить! Страх человечество пленил. Весь мир давно уже боится В кусочек глины превратиться, Чем изначально он и был В руке Творца... Светила ночь В окно унылым лунным светом... Так одинока в мире этом, Никто не может ей помочь. Так дорого пришлось платить За ту минутную ошибку! Стыд обнимает лапой липкой, Страх норовит к земле прибить! Бежать от страха, от стыда, От осуждения людского, Зажить свободной жизнью новой, Не вспоминая никогда... О том, о чем нельзя забыть... Она тогда не понимала, Как нелегко начать сначала, Как больно с рваным сердцем жить... Малыш доверчиво сопел. Наверно, он не мог представить, Что мать могла его оставить, Едва родиться он успел! Как вышло так, кто виноват, Что эта юная глупышка, Сама совсем еще малышка, Сбежала ночью прямо в ад? В ад страха, зла, проклятий, лжи, И боли от воспоминаний. О, сколько предстоит страданий! И никуда не убежишь... Чем меньше на земле молитв, Тем больше на земле проклятий.

Не осуждайте, ведь не всякий В час испытаний устоит. Ей просто кто-то не помог, Не объяснил, не подал руку! Как часто мы не слышим стука... Как хорошо, что слышит Бог... Мы – сироты, наш отчим – зло. Но если только мы попросим, Вуаль гордыни с сердца сбросив, Возьмет нас под свое крыло Родной Небесный наш Отец, Который так давно стремится В одну семью соединиться С детьми Своими, наконец! Он нас научит замечать Чужую боль, чужое горе. Он нас научит, как, не споря, Чужое за свое принять. Так день за днем, из года в год Больные души исцеляясь, Умом и сердцем обновляясь, Спасут свой плачущий народ. А мать возьмет свое дитя И станет за других молиться. И множество грехов простится Ее мольбе благодаря...

Аборт Давайте узаконим смерть... На свете столько неугодных Людишек мелочных и злобных. Зачем нам этот “сброд” терпеть?! Давайте просто их казним: Бродяг, бомжей, уродов разных, Пенсионеров безобразных... Ведь станет легче нам и им! Вам слово “казнь” коробит слух? Ну что ж, давайте зашифруем! Мы не казним, а четвертуем... Да все равно народ наш глух! Мы просто выбросим за борт Все то, что в жизни нам не нужно, Освободимся простодушно От нежелательных забот! Я рассуждаю, как фашист?! Простите, люди, а не вы ли Уже убийство утвердили Тех, кто пред вами свят и чист? Не вы, ли как аппендицит, Неоднократно удаляли Детей, чью жизнь вы допускали В порыве страсти, сбросив стыд? За пять минут таких утех Довольно страшная расплата: Четвертовать невиноватых И брать на душу страшный грех! И это был не эмбрион, Простите, и не гуманоид! Казнили вы дитя живое, Ребенка выбросили вон! Наверное, не знали вы, Что дух дается человеку В момент слияния двух клеток. С тех пор он есть, с тех пор он жив! Не вы, а Бог дарует жизнь! Какое вы имели право Зачать в себе дитя сначала, А после так легко убить?

За эти несколько недель Он духом к вам привык, поверьте, Он, как и вы, боялся смерти! Да что уж говорить теперь... Бог создал тварей и людей, Назвав людей венцом творенья. И нет созданья совершенней... Чем мать, убившая детей?! Секс между мужем и женой – Не развлеченье, а святыня, Халатность здесь недопустима, Во всем царит порядок свой. И ваш “случайный” эмбрион К вам не случайно попадает, Сам Бог его вам доверяет, Вам честь оказывает Он!

Молодоженам Всего лишь шаг, всего минута, Всего лишь крошечная мысль Однажды может очень круто Переменить всю нашу жизнь! Как важен в жизни верный выбор! Как неприметен узкий путь! Найдя его среди ошибок, Не дай нам Бог с него свернуть! Подумайте, какое чудо: Средь мишуры цветных огней Вам удалось найти друг друга, Чтоб утонуть в любви своей. Открылась золотая дверца, В нее войти вам суждено, Бог сочетал два верных сердца, Чтобы забились, как одно! Соединил две половины, В едином “Мы” Он слил два “Я”! У вас сегодня именины: Сегодня родилась семья! Великий Бог сейчас смеется, Земля поет Ему хвалу!

Играет на псалтыри солнце И танцевать зовет луну! Мы с вами радость разделяем, Мы ценим вас, мы любим вас, От всей души добра желаем И веры твердой, как алмаз! От всей души желаем, чтобы Могли вы через много лет С такой же пламенной любовью В глаза друг другу посмотреть!

Победа Там, за стеной, – моя победа... За толстой каменной стеной. Нет ни окошка, ни просвета, Закрыла всё своей спиной Стена неоспоримых фактов, Стена сухих “нельзя” и “нет”, Бездушных “приходите завтра, сегодня больше нет побед”. И плакала моя надежда У неприступных серых стен, О чуде вспоминая вешнем, О свежем ветре перемен. И он принес ей прямо с неба Раскатистого грома весть: “Там, за стеной, твоя победа! Она - твоя! Она там есть!”. Глоток хохочущего ветра Мою надежду оживил, И родилась в надежде ВЕРА В святом стремлении Божьих крыл! И вот, стена, что обелиском Стояла на моей мечте Рассыпалась под мощным тиском Той веры, что растет во мне! Я не боюсь теперь запретов! Железной логикой стены Нельзя украсть мою победу, Нельзя разбить мои мечты!

И пусть никто не верит в чудо, Пусть все предсказывают крах! Я до победы верить буду, Что я держу её в руках!

Год юбилейный Год Юбилейный – Новый взмах окрепших утвержденных крыльев! Год Юбилейный – Новый шаг на путь отчаянных и сильных! На путь любви, на путь добра, На узкий путь, ведущий к славе! Когда душа твоя светла, Светлей становится державе. Неправда, что твоя страна В руках слепых политиканов, Тебе ведь тоже власть дана На горло наступать обману! Не так-то просто честь хранить И быть водимым этой честью Там, где стараются купить Деньгами, ложью или лестью. Но сердце чистое никто Обманом запятнать не сможет! Всей жизнью береги его, И пусть Господь тебе поможет!

Победителю Когда за тучей зла и бед не видно неба, Когда и близко нет побед, кричи: “Победа!” Когда сковали боль и страх святые крылья, Когда запутался в сетях, кричи: “Я сильный!” Когда насмешек злобный рой повиснет тучей, И жизнь покажется пустой, кричи: “Я лучший!” А если в сердце попадет осколок стужи, Молитва пусть растопит лед, скажи: “Я нужен!” Знай, что не тщетен этот путь и твердость в вере, Когда другие не идут, иди быстрее. Когда другие не хотят, ты будь примером, Ты укажи им узкий путь любви и веры.

Что такое …. лет? Это праздничный букет, Со свечами вкусный торт и веселый хоровод – Окрыленный в Божьем чуде – хоровод, великих судеб!

Годовщина Что такое …….. лет? Это праздничный букет, Со свечами вкусный торт и веселый хоровод, Это радость, это смех, разговоры про успех, Пожелания, восторг, ну, и… снова вкусный торт! Что такое ……. лет? Кто-то помнит, кто-то – нет: Драгоценный первый шаг, настоящий первый страх, Первый друг – рука в руке, первый недруг вдалеке, Первый камень в огород, первый вылет, первый взлет, Первых слез тупая боль, первых слов святая соль, Первый праздничный букет… Кто-то помнит, кто-то – нет... А затем второй и третий! Мы взрослели, словно дети! Мы учились, мы старались, мы порою оставались Без наград и без букетов… только надо ли об этом?.. Мы дошли до юбилея! Вот награда, что важнее! Кто-то струсил, кто-то сдался, кто-то просто разменялся На монеты, на конфеты, на дешевые сюжеты. Для кого-то много соли в Божьей церкви, в Божьем Слове, Для кого-то хлеб просрочен, громкий звук, аккорд не точен! Кто искал – нашел причину оправдать свою кончину... Ну а кто стремился к жизни, разучился быть капризным, Через горы, через годы отыскал свою свободу! Со слезами сердце сеял, не сдавался, свято верил, Что терпение и верность перед Богом – драгоценность, Тем, кто верен, тем, кто рядом, Он раздаст Свои награды!

Мудрость Скупы и безлики бывают слова, И фразы затерты до дырок, Что чудо чудесно, что мудрость мудра, Что жизнь не прожить без ошибок... Учение – свет, неучение – тьма – Внушали нам с самого детства... Как жаль, что слова – это только слова, Когда не доходят до сердца. Засохшее семя садить в солончак, Поверьте, – ужасная глупость. Но, к счастью, у Бога родник не иссяк, И он называется мудрость.

Она оживляет сухое зерно И делает почву родящей, Она обновляет любое старье И делает жизнь настоящей. Трещотки стандартных наскучивших фраз Под действием мудрости спелой Рождают прекрасный и чистый алмаз, И он называется верой. Великая мудрость разбудит слова И чистой звенящей рекою Польется, поскачет, пробудит сердца И их повлечет за собою. А кто-то несчастный с дырявым ковшом Останется на бережочке. И будет сидеть там под старым зонтом, Хватая от жизни кусочки, Не поняв, что мы, принимая Христа, Ныряем в Него с головою... Учение – свет! Неучение – тьма! Кто понял – тот будет главою!

Слабоумие В тупом и радостном безумии По миру скачет слабоумие, Скупое, маленькое, едкое, Пленяет мудрый мир конфетками. И у него все получается: Мир с радостью ему пленяется. Так мир устроен, к сожалению, Жить по чужому повелению. Прикрывшись мнимою свободою, Оно нас губит и уродует. У слабоумия задание – Добиться от людей старания, Чтобы они могли ответственно Убить себя любыми средствами. И чем страшней твое безумие, Тем веселее слабоумию. Оно навяжет вам курение И алкоголя потребление,

Оно представит наркоманию Как силы воли испытание. Оно вас сделает героями – Крутыми Мальборо-ковбоями, Лишит вас комплексов, смущения – Свершится чудо превращения! Реклама в яркой упаковочке, Как кошке бантик на верёвочке, Рекомендует нам безумие – Аттракцион для слабоумия... Вглядитесь в зеркало внимательно, Но объективность обязательна! С дурацкой сигаретой “модною” Вы видите себя свободными?

Влюбленность Влюбленность – погружение в любовь. Всецело, фанатично, без остатка! Бурлит и заливает щеки кровь, Окутывает тело негой сладкой... А разум, отключая свой ресурс, Становится бессмысленной деталью, Теряя чувство меры, словно груз, Ненужный сердцу с розовой вуалью... Парить, лететь до самых облаков, Страдать, бороться, сделаться героем, За самую обычную любовь Сражаться до последней капли крови! И если кто-то старший, помудрей, Попробует спустить любовь на землю, Поплатится беспечностью своей! Любовь глуха и мудрости не внемлет... Ей кажется, что это навсегда, Препятствия лишь жару добавляют В святой костер влюбленного огня, Любовь глуха, и слышать не желает. Скажи ей, что она вот-вот пройдет, Закончится, погаснет, станет пеплом, А после и сама не разберет, Куда брела, не слушая советов...

Нет, не услышит... И, пока горит, Ее огонь сжигает все преграды, Все покрывает и боготворит Саму себя и тех, кто с нею рядом. И, если в сердце верная стрела, Запущенная правильным Амуром, Ее хранить нам следует всегда, Единственную, верную, святую... Под градом стрел никто не устоит, Бороться с ними глупо и опасно! Бежать нам Слово Божье говорит От лишних стрел ненужных, это ясно. А потому, дождись своей стрелы, Любви, благословленной Вечным Богом, Спокойной и святой, несущей жизнь. Ведь жизней у тебя не так уж много!

Девочки с пивом Очень эффектны девочки с пивом, Выглядят девочки очень красиво, А сигарета шарм дополняет, Девочки горды – они это знают. Ножка за ножку, веером ручки: «Вот, посмотрите, какие мы штучки!» Глазки стреляют, ногтики блещут, Сердце, как бульки от пива, трепещет!.. Два каблука в состоянии трека Ищут штиблеты, а в них – человека, А в человеке – близкого друга, Чтобы любить и лелеять друг друга… Девочки, милые, выбросьте пиво, Без сигареты будьте красивы! Бог сотворил тебя дивною Евой, Без сигареты, будь королевой!

Мясо Жалкие, грязные мяса куски Заполонили город. Прячьте подальше свои кошельки, Если покой вам дорог! Не на кино и не на ресторан, Не на уикенд в Париже, Просят на хлеб, а берут на сто грамм, Но все равно, чтоб выжить. Чтоб принести дорогие гроши В грязную подворотню, Сесть, не спеша посчитать барыши: “Что там у нас сегодня?” Мало сегодня, мало вчера, Завтра чудес не будет, В жизни печально зияет дыра И кровоточат будни...

Жалкие, грязные мяса куски... Нет ни лица, ни чести. Ну, закричите вы от тоски, Ну, утоните в мести! Мстите виновникам ваших проблем: Глупости, лжи и лени! Ну, хоть задумайтесь вы над тем, Что вам готовит время! Ну, хоть задумайтесь вы, почему С вами случилось это? Как оказались вы в грязном плену, Где не хватает света? Разве для этого вы рождены? Чтоб колупаться в дряни? Ваше уродство – триумф сатаны! Он – властелин страданий. Липкий, блуждающий дух нищеты Вас превращает в мясо... Вы же владыками сотворены, А не бездумной массой! Встаньте, взгляните, над вами висит Небо – обитель правды. Небо сегодня вам проговорит, Кто в этом доме главный. Царь всех царей вас сынами назвал, И подарил вам землю. Бог всех богов вас из праха поднял И заложил в вас семя. Семя величия в каждом из вас! В каждом – частица Бога! Как бы вы не были низко сейчас, Есть в Небеса дорога. Вы драгоценны в Божьих глазах! Не подчиняйтесь смерти! Бог понесет вас на сильных руках, Сердце Ему доверьте!

Бомж Он умер, этот грязный бомж, А мы немножко опоздали. “Земля пусть пухом будет... что ж, Отмучился теперь страдалец”, – Вот так старушки говорят И Царства Божьего желают, Но всем давно пора понять: На Небо сор не принимают! Не потому, что это бомж, Не потому, что он напился. Для неба грязен только тот, Кто кровью Божьей не омылся. Кто отвернулся от Креста И Духа Божьего не принял, Кто растоптал любовь Христа И сам себя толкнул на гибель... Он умер, этот грязный бомж. Его не ждут жена и дети. Его окутывала ложь, Что он один на этом свете! Что он урод, что он изгой, Бродяга, вор и неудачник! И он не знал, что он родной Желанный сын, любимый мальчик, Что Бог-Отец его так ждал, Чтобы сказать ему: “Алешка! Сынок! Я знаю, ты устал. Я рядом. Потерпи немножко!”.

ПРИТЧИ

Очеловечившийся Бог Пришел на землю жизнью вечной, Увеличительным стеклом Обожествляя человечков… 58

Но жизнь без веры, как туман. Что день грядущий им готовит? Кому подвох, кому обман... И столько боли! Столько боли! Ужасный варварский закон: Кто бесполезен, тот не нужен. Но тот, кто гонит старость вон, Пожнет, конечно, участь ту же. Ведь молодость, как яблонь цвет: Осыплется краса и сила, И старость подморгнет: “Привет!”, Закинув в рот свои удила. В болезнях, в нищете, в тоске Уходят старички из жизни, Зажав медали в кулаке – Скупой презент родной Отчизны.

Старушка в церкви мыла пол Старушка в церкви мыла пол. Неблагодарный пол столетний. Но для нее он был Христов, Как все вокруг на этом свете. Она прошла войну и плен. Когда из плена возвратилась, То восстанавливала тлен И Родиной своей гордилась. Бог коммунизма вел вперед И обещал большое завтра. Но вышло все наоборот, Когда открылась злая правда. Босые передовики Вдруг оказались в отстающих... Обузой стали старики Для Родины своей могучей. Обиды горькая полынь Им травит жизнь до самой смерти. А страх и опыт шепчет им: “Не верьте! Никому не верьте!”.

Старушка в церкви мыла пол. Ее лицо светилось счастьем, В тот час, когда в церквях раскол, Бушует зло, царит ненастье! «Скажите, бабушка, ну как Вам удается быть счастливой, Смеяться, радоваться так, Как будто жизнь к вам справедлива!» Ее так удивил вопрос: “Ты разве, деточка, не знаешь, Меня хранит Иисус Христос; Он дал мне счастье, понимаешь? Он принимает всех больных, Хромых, убогих, старых, нищих! Ненужных нет и нет плохих. Он любит всех, кто правду ищет. Я, как могу, Ему служу, И Бог меня благословляет...” Она ушла, а я сижу И думаю: “Так не бывает. А я нужна? А как же я? Так значит, это не игрушки? Быть может, примет Бог меня... Пойду и помогу старушке!”

Светлый Гость Ко мне пришел однажды Светлый Гость. Он лишь вошел – и дом мой засиял! Поставил саквояж, поставил трость И у меня остаться пожелал. Мы вместе пили красное вино, Он хлеб принес и Сам переломил, Рассказывал про Тело и про Кровь И мудрости Своей меня учил. Поведал мне такие чудеса, – Я только в сказке слышал о таком:

Про Город на горе, про Небеса, Про временный и постоянный дом. С Ним так спокойно мне. Он знает все, Ответить может на любой вопрос; И имя непростое у Него – Его зовут Иисус. Иисус Христос. Я поселил Его на чердаке – Вполне пригодном месте для жилья, Но Он, конечно, может жить везде, Хотя хозяин в доме все же я. И чудо! Он очистил мой чердак, Он так его украсил и убрал; Там стало так светло! Уютно так! Я у Него все время отдыхал. И вот однажды мы с Ним пили чай, И вдруг – звонок. Я вышел, дверь открыл, И... за минуту из дворца в сарай Мой бедный дом грабитель превратил. Я побежал к Иисусу на чердак, Я горько плакал, я понять не мог, Ну почему со мной случилось так? И почему Иисус мне не помог? Иисус меня обнял, утер слезу, Налил мне чай и ласково сказал: «Мой добрый друг, я защитить могу Лишь то, что Ты мне навсегда отдал». «Все понял! Отдаю Тебе весь дом! И все, что в доме, делим пополам. Все отдаю Тебе, хоть и с трудом, Все, кроме кухни, – я готовлю сам. Ну, извини! Я просто так привык. Я, видишь ли, экзотику люблю. Привычка – дело тонкое, старик... Я кухню никому не уступлю». Он не обиделся! Какой хороший друг! Как будто мы знакомы много лет. Иисус принес в мой дом такой уют, В кромешной тьме зажег Свой чудный свет. Он капитально вычищал мой дом, Он вынес столько хлама из него, Что я, признаться, понимал с трудом, Как помещалось в доме это всё?!

Теперь мой дом и светел, и красив, Теперь мой дом имеет Божий флаг; Иисус его Собою сохранил, Теперь к нему не подберется враг! И вдруг я заболел. Какой кошмар, Не в силах приготовить я обед! Иисус пошел спокойно в ресторан, А я чуть не покинул этот свет! «Иисус! Я чуть не умер! Где Ты был? Я есть хочу! Корми скорей меня!» А Он сказал: «Ты сам мне запретил, Ты захотел обедать без Меня». «Иисус! Прости! Я понял. Я неправ. Смиряюсь, Мудрый друг, перед Тобой. Прости мой пыл, прости мой глупый нрав, Пожалуйста, поужинай со мной!».

Весь этот мир... Весь этот мир... Он мой. И я несу ответственность За тех, кто в нём несчастлив; За каждую пролитую слезу, За кораблекрушенья, за ненастья; За злых отцов, за пьющих матерей, За стариков больных и одиноких, За нищих, за оставленных детей И даже за правителей жестоких. Я отвечаю совестью своей, Чтоб мой народ узнал святую правду: На свете нет удачливых людей! Счастливым быть имеет право каждый! Благая весть нужна не только мне, – Нуждаются в ней все, без исключения! Я не хочу, чтоб по моей вине Хоть кто-нибудь не получил спасение!

Призма Мир удивительно красив сквозь призму счастья, Когда прозрачны непогода и ненастье, Когда невидимы уродства заблуждений, Неощутимы колебания сомнений... Мир основателен и прост в счастливом взоре. В нем всё понятно! Он так здорово устроен! Что удивляешься, откуда столько зла в нем? В таком красивом и прекрасном мире славном... Как безобразен этот мир сквозь призму горя. Какая истина родиться может в споре? Словцом красивым забавляются поэты, Но нет в них истины, и нет у них ответа. Большое горе бесконечно одиноко. Оно в могилу загоняет раньше срока, Завладевая человеком безраздельно. И если горе не прогнать – оно смертельно. Сквозь призму горя чья-то радость – Как насмешка: Хохочет жизнь! В ней смех и слёзы Вперемешку. Она струится и течет без остановки И отстающего не ждет. Просить без толку. Сквозь призму счастья мир, как солнышко сияет... Сквозь призму горя – мрачной тучей нависает... Неужто мир такой изменчиво капризный? А может просто дело в нас и нашей призме?

Я надеваю только белые одежды. Я не позволю запятнать мои надежды. А если будут в жизни сумерки и зимы, Я всё равно увижу радугу над ними. Увы, я знаю, нет советчиков у горя. Советом вряд ли чьё-то горе успокою. Но я могу делиться собственным примером: Я наблюдаю мир сквозь призму Божьей веры.

Клоун Самый грустный клоун – это клоун, снимающий носик, И колпачок, и бантик – все, что клоуны носят. Самый печальный клоун – тот, кто грустит о плате, Тот, у кого на сердце нищенские заплаты... Самый несчастный клоун тот, что смешит, кривляясь, Тот, кто несет повинность, сердце не посвящая. Самый нелепый клоун тот, кто в себя не верит, Кто оживает только на цирковой арене… Самый нечестный клоун тот, у кого в кармане Ложь, сигарета, рюмка и вечера в тумане... Клоуны! Будьте святы, отделены от мира, Дети не виноваты, что в этом мире дыры. Дети наивней взрослых, их обмануть не сложно, Но подарить им чудо только из сердца можно…

Колыбельная Закрываются у солнышка глаза. Взбило облачко пушистую подушку, И ложится спать до самого утра, Оставляя в небесах луны краюшку. Прилетит к тебе на звездочке твой сон И расскажет удивительные сказки, В царство радости тебя проводит он, Где тебе подарят радужные краски. И во сне ты нарисуешь светлый дом, Маму, папу и сиреневое счастье. А потом мы вслед за радугой пойдем, Чтобы злую сказку – в добрую раскрасить.

Обычный человек Обычный человек обычным утром Обычными ногами в тапки влез. Затикали обычные минуты… Обычность съела чудо из чудес. Обычность съела чудо пробуждения, Когда его душа, еще во сне, Пережила повторное рожденье, Как маленький подснежник по весне. Душа была так рада пробужденью! Она хотела петь и ликовать! Но человек имел в уме решенье: Душе своей ни в чем не потакать. Обычный человек обычным утром Обычный нос рукою почесал И даже не подумал почему-то, Что он руке спасибо не сказал. С утра он не включал погромче уши И видимость в глазах не наводил, Не умолял желудок свой покушать. Все просто! Он проснулся и ожил!

И четко заработали системы, Ответственное сердце в такт стучит… Тот человек не знал обычной схемы, Как, где и из чего он состоит. За жизнь свою он так и не подумал, Кто дал ему на эту жизнь права... И вот однажды человек тот умер, А жить осталась только голова. Обычный человек обычным утром Вдруг вскрикнул, пошатнулся и упал. Он был парализован с той минуты, Но с той минуты он себя познал... Сначала он кричал, кричал всем телом, Но слышал только злую тишину. От тщетного усилия вспотел он. Он оказался в теле, как в плену. Когда же он устал кричать беззвучно, Он горестно беззвучно зарыдал. Над ним повисло горе мрачной тучей, Но в этом горе он себя познал. Он обнаружил, как прекрасны руки, Как много можно с ними успевать. А он так часто маялся от скуки, А мог бы что-то строить, сеять, жать... Но как прекрасны оказались ноги! – Он этого никак не ожидал. Без уговоров шли любой дорогой. Он в жизни их почти не замечал. Безропотно ему служило тело, Не ныло, не болело никогда, Послушно спало, жило, пило, ело И слушалось хозяина всегда. Он размышлял: «Куда же делась сила, Что неизменно четко каждый день Весь организм в движенье приводила? А с ней куда-то делись сон и лень...» О! Если бы рука зашевелилась, Он написал бы миру: «Оглянись!

Ведь ты имеешь благодать и милость, Она в тебе поддерживает жизнь. Не допусти, чтоб было слишком поздно, Скажи спасибо ей уже сейчас! Она о нас заботится сегодня И почему-то очень любит нас. Теперь я знаю, что это за сила. О! Если б я сказать об этом мог, Я закричал бы плачущему миру, Что эта сила – Всемогущий Бог! За все теперь благодарить я буду, За все, что посылает мне судьба Благодарю!» И в тот момент, о чудо! – Зашевелилась мертвая рука...

Пасха «Христос воскрес!» «Ага, воскрес» – Сосед приветствовал соседа. «Вот в церкви были до обеда, Людей, представьте, прямо лес! А вы что? Паски напекли? А на всенощной посвятили? Вы что же, даже не ходили? Да как же вы забыть могли?! Раз в год могли бы не поспать! Теперь что толку в ваших пасках? А яйца выкрасили краской? Их тоже нужно освящать. Ну, нате хоть воды святой, Да посвятите всё в квартире. Ну, с Богом! Оставайтесь в мире! Пошел я праздновать домой. А то мои, того гляди, Начнут без батька разговляться... А вы постились? Э... Стыдно, братцы! Будь добр, – обычай соблюди!

Коль ты крещен, Коль носишь крест – Уважь постом и веру нашу! А, впрочем, ладно! Дело ваше... Христос воскрес!» – «Ага, воскрес!» Пожали руки, разошлись… Никто из них и не заметил, Что рядом с ними Кто-то третий Протягивал в ладонях жизнь... Так Слово Божье говорит, Что если двое соберутся Во имя Господа Иисуса, Он в тот же час их посетит; Научит верить и любить, И путь укажет в Царство света. Он жизнь Свою отдал за это – За право нашим Другом быть. Он грустным взглядом провожал Серьезных набожных соседей С корзиной освященной снеди И ветерком им вслед шептал, Что Он воскрес, что Он живой, Что Он хотел прийти на ужин, Что Он им больше жизни нужен! И больше снеди расписной… Красиво было на столах: Вино, колбасы, паски, свечи; На крашенках гадали дети… Но было ль место для Христа? «Стою у двери и стучу... А кто услышит и поверит, Кто Мне свои откроет двери, К тому Я с радостью войду! Я принесу с Собою мир, Ведь Мы с Отцом Моим Небесным В том доме, даже в самом тесном, Свою обитель сотворим…» (Откровение 3:20)

Жила-была Любовь Итак, жила-была Любовь. Её Отец был очень строгим, Над всеми царствами главой. Ну, скажем проще, Он был Богом. Любил дочурку всей душой, Дарил Вселенную, как мячик И возносил Свою Любовь До самых ярких звезд горящих! Когда Он этот мир творил, Она была священной музой... Сам Бог Любовь боготворил, И с нею в кровном был союзе. Любовь восторженна была, Как удивленная девчонка: Всем восхищалась, вся цвела, Смеялась весело и звонко! Ей Ангелы на Небесах Своё дарили оперенье, И в их восторженных речах Любовь рождала вдохновенье. Но вот однажды, на заре, Играя розовой кометой, Любовь заметила во мгле Больную грустную планету. «Отец! Смотри, она больна! На ней нет радости и счастья! Там столько лжи! Там столько зла! Она в его колючей власти!

Но если я спущусь с небес, И обниму планету эту, У них запустится процесс Восстановления и света! Ну, не сердись! Я им нужна! И не взирай на них так грозно! Любовь их воскресить должна… Ну, всё, пока! Вернусь не поздно!» И упорхнула в синеву Холодной бездны Мироздания, А Бог, прижав ладонь ко лбу, Шептал ей вслед слова прощания... Планета встретила Любовь С восторгом, и звериной страстью, Они изранили её, Избили, вымазали грязью, Таскали в клубы и в кино, В бордели, в бани, в подворотни, И лишь немногие её узнали, как Любовь Господню… Любовь, которая пришла Зачать желанного Младенца, Любовь, которая несла Благую Весть от сердца к сердцу, Любовь, которая хранит Невесты девственность святую, Любовь, которая спешит Обнять отца главу седую, Любовь, которая отдаст Себя на жертвенник за право Омыть Своею Кровью нас, Живущих по своим уставам... Она пока еще жива, И улыбается немного, Так далека от божества, Но всё-таки являясь Богом, Она дает последний шанс Поднять её из грязной лужи! Любовь – не секс, Любовь – алмаз, превозносящий наши души.

Простите меня, кто крайний? Простите меня, кто крайний в очереди на смерть? Пожалуйста, не толкайтесь! Всем хочется умереть! Быстрей всё равно не будет! Мы в очереди живем, В заботах проводим будни… А время придет, умрём. Куда понесли ребёнка?! Ваш собственный? Ну и что? Детей посмотрите сколько! Несите назад его! Вы, бабушка, не хитрите! Здесь нет пенсионных льгот! Здесь каждый свою обитель в терпении кротком ждет. Без очереди пускают больных и самоубийц. Они ведь там лучше знают, кого и когда пустить... Чего мы здесь ждем, не знаем, но нам говорили, там, В начале, – ворота Рая… А вдруг это не обман? Проснувшись в поту холодном, всё думаю: это сон? А может, уже сегодня становится явью он? Ведь очередь эта в бездну, где стоны, огонь и смрад! Зато перед нею честно ворота из лжи стоят. И люди в надежде глупой порхают сквозь те врата В горящее царство трупов, в бездонное «никуда»…

Я снова глаза закрыла, и вижу огромный зал, где так хорошо и мило, похоже на светский бал. Там люди в одеждах белых прекрасны и так чисты, С печалью глядят на серость обманутой злой толпы. А очередь посредине, как траурный маскарад, Угрюмо проходит мимо прекрасного бала в ад… Я так понимаю: все мы живем на одном балу, И те, кто в одеждах белых, и те, кто пока в плену. Уже так любимы Богом, желанны и так важны, Что Он нас не делит строго! Все люди приглашены На бал красоты и счастья! И те, кто уже белы, Пусть просто подарят платья испуганным детям тьмы! Пусть станут у врат обмана и истину возгласят: «Не падайте в ад, не надо... Вернитесь на Божий бал!»

А как хранить, когда на всей земле Такая грязь, хоть убегай на Небо?! О, Господи! Возьми нас в Cвой удел! Мы жаждем чистоты, хотим к Тебе мы! Но Господи ответил: «Не возьму! И вас разочаровывать не буду. На Небе все чисты лишь потому, Что Я их освятил, и там есть люди, Которых здесь, на плачущей земле, Вы сторонились, называя «грязью». Вы брезговали тем, что Я люблю! Так как же вы с такою неприязнью Поселитесь на небе с тем бомжом, Который на земле вам был противен? А Я к нему через столетья шел, Нашел его, назвал Своим, любимым. Его как раз должны были казнить За пьянство, воровство, грабеж, убийство! А Я не мог такого допустить! И потому с ним поменялся жизнью... Я умер за воришек, за бомжей, За проституток, плачущих в подушку, За добрых и за злых, – за всех людей! Я отдал вам Свою святую душу... А если вы хотите чистоты, И быть как Я в порочном грязном мире, То сейте семена Моей любви, Не выбирая клумбу покрасивей...

На улицах так грязно, господа… На улицах так грязно, господа, Такая слякоть и в сердцах и в душах! Утерян безвозвратно Божий страх, Мораль разбита, генофонд разрушен! На улицах так грязно, господа, Что трудно оставаться белоснежным! А нас призвала заповедь Христа Хранить души священные одежды!

Зачем нам снова новый год? Зачем нам снова Новый год? Уже вон сколько насчитали! Который там еще грядет? А через год и он растает! Зачем нам снова мишура, Огни, гирлянды, карнавалы, Веселье, танцы до утра... Как будто праздников нам мало! 8 марта, День труда, И персональный День рожденья, Великий праздник Рождества И Пасха с добрым угощеньем... Еще с десяток разных дней Уже, простите, не припомню! Однако всех других важней Пузатый праздник новогодний! Ну, кто придумал: ночь не спать, Включать огни, хлопушки хлопать И фейерверки запускать, А после – прогулять работу!? Неужто мало важных дел? Зачем встречать начало года? Вскружила голову совсем Вот эта праздничная мода… Так рассуждает человек, Что не умеет веселиться. Его пугает свет и смех, Он сам себя порой боится! И защищается всерьез Своею занятостью строгой От смеха, от любви, от слез... Ну, словом от всего живого.. Зачем нам снова Новый год? А может, это важный праздник? А может, кто-то вдруг начнет Сначала жить... А вдруг раскрасит Небесной кистью новизны Свои унылые мотивы...

А может, это я и ты Взлетим в полете новой силы; Перерисуем старый взгляд, Перечеркнем слова обиды, Войдем в прекрасный Божий сад Кристально новыми, святыми... Хотите, можно без огней, Без суеты, без фейерверков, Дать свежий шанс душе своей, Позволить в Новый год воскреснуть! И, если тот, прошедший год, Перечеркнул мечты и цели, Пусть Новый год вам принесет Все, что имелось на прицеле! Разочарованы? Больны? Нет веры? Опустились руки? На нищету обречены? Унылы? Маетесь от скуки? Есть шанс все это прекратить! Есть повод жизнь начать сначала! Пробило полночь… Время – жить! Пока оно не убежало! Минута, час, неделя, год, И подведение итогов… Откройте двери, пусть войдет Святая новизна от Бога…

Стою на горе, созерцая планету… Стою на горе, созерцая планету – Микроб в удивительно сложной Вселенной, И вдруг понимаю: в невидимом “где-то” Есть Кто-то, придумавший небо и землю. Есть Кто-то, кто больше пустынь и селений, Страшнее пещер и дымящих вулканов, Кто старше веков и седьмых поколений, Сильнее ветров и больших ураганов; Есть Кто-то, кто ярче слепящего солнца, Белее белил и яснее ответа… Невидимый Кто-то наверно смеется, Когда мы считаем... что Его нету!

Что это случайно поставились горы, Разлились моря, разукрасилось небо, Сплелись паутинки, запахли цветочки И ракушка произвела человека! Не нужно особых святых откровений, Прямых доказательств, научных открытий, Чтоб просто понять, что у всяких творений Есть мудрый Творец, гениальный Родитель! А если достоинство так пузырится, Что вы себе кажетесь богом немного, Бегите на гору, и вниз посмотрите: Насколько огромны ладони у Бога!

Притча о сердце «Великий Всемогущий Бог, Владыка всей земли и неба! Подай насущного мне хлеба, Чтоб я зажить по-людски мог! Великой милостью Своей Покрой мои дела и нужды… Разбогатеть мне очень нужно, Чтоб я сиял среди людей! Чтоб каждый видел: Бог силён Обогатить родное чадо, Что есть у Господа награда Для сильно любящих Его! По слову Божьему молюсь: «Просите, и дано вам будет!» Я с верою молю о чуде, И знаю, что не постыжусь!» – Так человек просил Творца, И твёрдо знал, что Он поможет. Неоспоримо Слово Божье, И нерушимо как скала! Хороший человек просил И получал дары от Бога. Он выпросил у Бога много, И тем, пресытившись, почил.

Переместившись в мир иной, Он отыскал ворота Рая, И стал, Иисуса вызывая, По воротам стучать ногой. И, что вы скажете, Иисус Действительно открыл ворота, Спросил у человека: – Кто ты? Тебя я вспомнить не могу! – Как, Ты не помнишь?! Это я! Просил квартиру, деньги, дачу Машину и коня в придачу, И Ты благословлял меня! – Я просьбу помню, но тебя Я, к сожалению, не знаю; Я просьбы часто выполняю, Но сердце вижу не всегда... – Я был... хороший семьянин! Трудился верно, щедро сеял, Читал молитвы, в Бога верил, Себе обитель заслужил! – Ты сделал много добрых дел, Детей и внуков не обидел, Но сердце Я твое не видел! Мой друг! Куда ты сердце дел?

На небо входят лишь сердца! Не ум, не ноги, не медали… Тебе ведь в детстве сердце дали?! Так, где оно? Неси сюда! – Забыл! Ах, батюшки, забыл! Оставил в сундуке с деньгами! Щас принесу… – Нет, поздно, барин, Своё сердечко ты прожил… Не будем говорить о том, Куда без сердца принимают… Но не на Небо, точно знаю, И, к сожалению, потом Вы не отыщите его Ни в сундуке, ни по соседству… Храните более всего Святое любящее сердце!

Муравьи Нам муравьи подрыли дом. Oн маленький, он старый, Но мы проводим лето в нем, Для нас он, как подарок! Он мог рассыпаться давно, Ему – лет девяносто! А мы все бережем его, Хоть это так не просто! Мы мажем глиной каждый год Израненные стены, И домик наш всю зиму ждет Своих хозяек верных… Но вот, представьте, муравьи В стене расположились, Прорыли там хода свои И весело зажили! Трухой посыпалась стена, Ее спасать нам нужно, А муравьиные стада Свой замок строят дружно…

Конечно, мы их победим. Мы правы, мы сильнее. Мы замуруем глиной их, Ведь людям дом нужнее... Но все же, жалко стало мне Народец муравьиный; Они не ведали о зле, Которое творили. Мне захотелось их спасти От гибели напрасной, И я сказала им уйти, Отчетливо и ясно! И хоть мой голос был, как гром, Для них он был неслышен. Вот, если б мне стать муравьем И подойти к ним ближе, Обнять их, как своих родных И стать для них спасеньем! И даже… жизнь отдать за них, Пройдя через мученья… Смотрю на муравьиный люд И думаю о вечном: Вот так же на земле живут И люди-человечки, И так же разрушают дом – Прекрасную планету, Недальновидностью и злом Кромсая чудо это… И Бог кричал им с высоты: «Остановитесь, люди! Не погубите красоты! Другой земли не будет!» И хоть Творец кричал, как гром, Для нас Он был неслышен. И Он решил стать... муравьем... Чтоб подойти к нам ближе; Пройти тяжелый путь земной От клеточки до трупа… Творец послал свою любовь По нашему маршруту…

Она входила в каждый дом, И, вытирая ноги, Садилась в кухне за столом, Уставшая с дороги... Прогоните – она уйдет, Но если разрешите, Останется и принесет Вам все, что вы хотите! Очеловечившийся Бог Пришел на землю жизнью вечной, Увеличительным стеклом Обожествляя человечков…

Жили-были Жили-были руки, ноги, сердце, печень, почки, уши… Жили, злясь, ругаясь, ссорясь, выясняя: кто же лучше, Кто нужней, чем остальные, кто кого сильней и краше? Вдруг у ног пути кривые? Так рука им путь укажет! Да еще и шлепнуть может, чтобы шли прямой дорогой! (Как они неосторожны, эти глупенькие ноги!) Совершенно справедливо ноги вправе оскорбиться: «Это очень некрасиво к нам, ногам, так относиться! Голова не понимает: «Нас не любят, мы уходим! Здесь свободы не хватает, в этом вашем хороводе!» Печень жаловалась сердцу: «Ой, мне плохо! Умираю! Ой, меня тошнит от перца! От него я вся сгораю! Голова не понимает, рот вчера наелся слова, Мой каприз не принимает отношения такого! Мне придется разлагаться! Я пойду, напьюсь цирроза… Пусть мозгам все время снятся печени скупые слезы…» Почки выдвинули лозунг: «Мы откажемся работать, Если нас сейчас, сегодня не внесут в доску почета! Голова не понимает, что трудящийся достоин?! Здесь порядка не хватает! Вот вам перечень условий!»

Уши ссорятся с глазами, добиваясь дружбы носа, А у носа бунт гортани от застрявшего вопроса… Уши слышать не желают, рот хранит обет молчания, Голова не понимает – тело в самоистязании… Лишь желудок не скандалил, переваривал обиды, Был он самых честных правил и греха ни в ком не видел. Но от общего невроза с ним оказия случилась, И обычное расстройство в диарею превратилось… Сердце бережно хранило дух, которым живо тело. Сердце с неба брало силу, чтобы в теле жизнь кипела. Сердце плакало, кричало: «Мы не можем разделяться! Нас не много и не мало, ровно столько, чтоб держаться! Друг за друга, крепко-крепко! Мы единой жизнью слиты! Если в теле пальца нету, – это тело инвалида… Эй! Вернитесь, наши ноги! Уши! Слушайте команду! Будем вместе славить Бога, в этом деле каждый – главный!»

Посадим деревце… Посадим деревце в саду, и пусть себе растет. Пусть ветер рвет его листву, пусть дождь его зальет, Пусть разбросает семена, и может, прорастут Другие чудо-деревца, и тоже зацветут... И может, злобный короед и каверзный Червяк деревья наши не найдут, и листья не съедят. И кто-то добрый, может быть, их будет удобрять... Им все равно придется жить, и как-нибудь стоять... Вот так рождается семья, как деревце в саду, И если сразу не понять, что это тяжкий труд: Садить, окапывать, растить, кормить и поливать, Зимой укутывать, весной белить и обрезать, То будут наши деревца и сохнуть и дичать; И ветер будет рвать листву, а ливень заливать; И разлетятся семена в соседний огород, А там сиротки-деревца приносят горький плод; И будет злобный короед носить еду червям, И тля, и воры, и сосед и ветви пополам... Так, вместо Рая на земле, мы видим мертвый сад, Где наши семьи-деревца измучены стоят; Сухие ветви сплетены, разорваны стволы, И семена обречены жить так же, как и мы... Картина грустная, увы.. Но выход все же есть: Мы можем вылечить сады, вернуть былую честь, Семье – началу всех начал, как дереву любви, Садовник рядом. Он сказал, что совершенны мы! И, если дерево криво, и чахнет в бурьяне, Садовник рядом, у Него есть серп в Святой руке! Он нас научит, как косить, копать и обрезать, Как нам самим во цвете жить и как других спасать. Семья – великий важный труд! Садовник рядом, знай! Трудитесь в собственном саду, возделывая рай!

Жили-были руки, ноги, сердце, печень, почки, уши… И они любили Бога! И друг друга! Так-то лучше!

ДУХОВНЫЕ

Рождающий Любовь смотрел с Небес...

Авва Отче!

Дитя Мое

Продираясь к Тебе сквозь тучи На расшатанных костылях, Вспоминаю мотив тягучий О великих Твоих делах. Задыхаясь от слез колючих, Разрывает ночную тишь Стон отчаянный, горло жгущий: « Авва Отче! Услышь! Услышь!»

Дитя мое! Когда бывает трудно, Когда нет сил ни есть, ни спать, ни жить, Когда молитва кажется занудной, Дитя Мое! Тем более молись! Хоть шепотом, Я все равно услышу, Твой шепот для Меня, как зов трубы! Я знаю все, Я каждый шаг твой вижу, Я помогу, ты только воззови!

Вера

На ниточке висит освобожденье От горьких слез, от тяжести в груди, От разочарований, от сомнений... Молчанием его не оборви! Молчание твое – набат беззвучный... Слышнее грома эта тишина... Ты так своим несовершенством мучим, Так давит на тебя твоя вина, Так тяжело! Я чувствую, как больно, Израненное сердце так болит! Дитя мое! Остановись! Довольно! Отдай! Весь груз твой Мне принадлежит! Так тяжела, так непосильна ноша. Я от нее тебя освободил, Я отдал то, что Мне всего дороже – Я Сына отдал, чтобы ты ожил...

Разорвана, растерзана, но подлежит слиянию. Оплевана, оплакана, лежит без оправдания. Так глупо переверена, по грошикам разменена, Унижена, измучена, скрывает боль изгнания. Хочу! Лечу! Постигну ли? Успею ль я? Поверят ли? Я мчусь без оправдания, пусть приоткроют двери мне. Хоть узенькую щелочку... Я преклонюсь, я выдержу! Меч отобью иголочкой, – начертано ведь выжить мне!

Иисус Я чувствую, как Ты стучишь в мои двери. Я чувствую это, и я в это верю. Я чувствую Духа: Он рядом, Он плачет... Он хочет быть Другом, Он хочет быть значим. Я лгать не хочу, не хочу лицемерить! Всем сердцем хочу отворить Тебе двери! Хочу всей душою в объятья отдаться Тебе, для Которого надо стараться! Стараться, бороться и вырваться с корнем, Прозреть и взлететь, насладиться любовью, В ладонях Твоих всеобъемлющих слиться С землею и с небом и в Свет превратиться! Негаснущий свет, защищенный Тобою, Твоею заботой, Твоею любовью! И я заслужу, чтобы Ты меня поднял, Чтоб Дух все простил, улыбнулся и обнял.

Он так страдал от жажды и от боли, От голода, презрения, стыда, Был мучим на кресте не для того ли, Чтоб ты, Мой дорогой, так не страдал... Я не хочу ни болей, ни болезней, Я не желаю, чтобы ты страдал! Ты для Меня смеющийся полезней. Любовь и радость – Божий идеал. Любовь и радость – это сила Бога! Она к тебе приблизит Небеса. Дитя Мое! Молитва есть дорога К Совету милосердного Отца.

Стихи о Боге Стихи о Боге нагоняют грусть? Да-да, конечно, я вас понимаю. Не так легко по-новому взглянуть На то, что с детства ложно прививали. Предания глубокой старины, Покрытые таинственностью строгой, Трактуют вашу жизнь, поступки, сны, Ведут нас неизведанной дорогой. Традиций засыхающий букет Мою страну бездумьем обнимает. Где нет вопросов, там и правды нет, Там жизнь ещё при жизни исчезает. Чужая чья-то мысль, чужой пример, Молитва непонятная, чужая... Мы веруем на «бабушкин» манер, И тем, представьте, Бога обижаем. Он не чужой нам. Он так любит нас! Такой любви мы в жизни не встречали. Он смертью Сына нас от смерти спас… Чтоб мы Ему молитвенник читали? Чтоб раз в году припоминали Христа Под равнодушный звон бокалов пьяных?.. Ему важна не правильность поста, Не строгость суеверий ритуальных, – Бог есть любовь, Он ждет от нас любви, Общения, доверия и дружбы. Он ждет простого зова: «Помоги!», Он ждет молитв простых и прямодушных. Его алтарь – в сердцах Его детей, Его священство – в любящих и верных. Вы можете жить легче и светлей В прекрасных отношениях священных.

Церковь Кричу я, глядя на безбожие! Ну, до чего же непохожие Живой Иисус и вера в Бога Традиционно! В синагогах, В церквах, в костелах, в сладком ладане Забыта церковь, что возрадует Не куполами, не колоннами – Сердцами, благодати полными! Та церковь, что животворящая, На Слове Господа стоящая, Христовой жертвой возрожденная, От рабства лжи освобожденная. Благодарю Отца Небесного За исцеление чудесное, За слышанье и за прозрение. Благодарю за пробуждение!

Плачет небо Плачет небо... Я там не был И не смею утверждать, Что опасен дождь по средам, А в субботу – благодать. Узреваю я в законах Бессловесного дождя Крах обыденных канонов, Что есть “льзя”, а что “нельзя”. Торжествую в понимании Своеволия дождя, Инея без расписанья И грозы без звонаря! Торжествую! Я есть семя! Я стихией несразим: Мне Иисус в мое спасенье Зонт Отеческий открыл.

Тот путь становится горой Для боязливых и неверных. Тот путь становится грозой Для своевольных и надменных. Его никак не обойти. Там нет тропинок и лазеек. Пройти по этому пути Вратами узкими сумеет Лишь тот, кто снял с себя всю спесь, Регалии, чины, награды... Кто стал пред Господом, как есть: Простым любимым Божьим чадом, Кто каждый день идёт вперёд, За руку взяв Большого Бога, Кто в этот мир с собой несёт Священную живую воду.

Тесны небесные врата

Мы с Вами виделись уже?

Тесны небесные врата: В них не проедешь на кровати, И не протиснешься туда В скучающем вечернем платье. Не пронесёшь на небеса Сундук с хорошими вещами, Не забронируешь места Ни совершенством, ни делами. Тесны врата и узок путь, Ведущий в Царство вечной жизни. О, как легко с него свернуть Тому, кто гордый и капризный. О, как легко на нем упасть Тому, кто дружит с компромиссом, Кто признает двойную власть И размягчает твёрдость истин. На том пути – терновый лес Для тех, кто зрит грехи чужие, Кто гневно тычет в брата перст, А проповедует о мире.

Мы с вами виделись уже? Да, да, я помню, это было... Не здесь, конечно же, не здесь, А там, где тускло и уныло Горит на всех один фонарь, Где жизнь вращается в потемках, Где ненавидим государь И проклинаемы потомки. Вы не запомнили меня Лишь потому, что мы похожи: Один и тот же тусклый взгляд, Глаза пусты, и мысли тоже. В душе тревога и тоска, И страх: не знаешь, где споткнешься. Жизнь, как бурлящая река, Куда-то мимо нас несется... Ну вот, вы вспомнили меня? Я отраженье вашей боли... Но это было в прошлом, Там, – вне драгоценной Божьей воли.

Дана нам память для того, Чтоб мы вовек не забывали Великой милости Его. Чтобы во время испытаний Мы вспоминали дивный час, Когда мы обрели свободу. Бог незаслуженно нас спас, А в нас – последующие роды. Спасибо, Бог, Великий Бог! За все, за все Тебе спасибо! Ты победил, Ты превозмог, Ты нам явил сегодня силу. Верх красоты: гора Сион, И мы на ней – цари и судьи С Христом посажены на трон, И с Ним мы вечно править будем! Спасибо, любящий Отец, За это чудо-откровенье: Ну, если в нас живет Творец, Мы – обладатели Вселенной! Ну, если нас Сам Бог почтил, Вселившись в нас Своим дыханьем, Так разве Он не даст нам сил Избавить землю от страданья? Ну, разве Он нам дал чуть-чуть? Нет! Наш Господь дает без меры. Сумей всем существом нырнуть В глубины безграничной веры. Мы – откровение земли Об истинном и вечном Царстве. Прими владычество, прими, А с ним и славу и богатство!

Я шепотом с Тобою говорю Я шепотом с Тобою говорю, Я просто испугать Тебя боюсь, Боюсь, что от восторга закричу, Ты отойдешь, и я с Небес вернусь. Так вот они какие – Небеса, Не где-то там, а в сердце у меня!

Так вот какие Божьи чудеса, Ведь Царством Божьим держится земля. Давно уже рассыпался бы мир, Погрязший в войнах, он изжил себя! Но Бог хранит его от черных дыр Лишь потому, что в этом мире – я. Не я Его, а Он меня избрал... О, Боже! Ты меня так полюбил, Что за меня Дитя Свое отдал И этим от вины освободил. Мой Бог! Как велика Твоя любовь! Как мне постичь величие Твое, Как отблагодарить Тебя за Кровь, За жертву, за спасение мое? Мой друг, моя любовь, мой Дух Святой, Благой и драгоценный мой елей! Помажь и освяти меня Собой! Достойной быть хочу любви Твоей. Ты Кто-то, Кто вот-вот придет, Кого с минуты на минуту Все существо мое так ждет, Как воздуха глоток... Как будто Мое дыхание в Тебе. А без Тебя я бездыханна. Я не нужна сама себе, Когда Тебе я нежеланна.

Невеста Агнца Заря медовая проснулась И осветила тусклый мир. И все живое встрепенулось, Когда услышало про пир. И все живое освятилось В лучах невиданной зари... Вот так на свете появилась Невеста дивной красоты. Рожденная Христовой Кровью И дивной милостью Отца, Ведома верой и любовью В прекрасных преданных сердцах, Она несет среди соблазнов Свою любовь и чистоту Лишь одному – святому Агнцу, – Родившему ее Христу.

А главное – Его любовь верна. Она вас не предаст и не прогонит, Она для вас везде уют устроит; Оступитесь – поддержит вас она. А как вам заслужить ее? Никак! Он вас любил до вашего рожденья. Примите в жизни важное решенье, Не относиться к Богу лишь бы как. И то, что я вам это говорю, – Не случай, не пустое совпаденье, Быть может, это ваших бед решенье, Я весть вам о спасении дарю.

Любовь Христа Ну как вам объяснить любовь Христа, Чтоб было не запутано и внятно? Она вам потому и непонятна, Что незамысловата и проста. Я понимаю, нелегко понять, Как это вдруг за вас приносят жертву, И всякий грех уже искуплен смертью Того, Кто дал Себя за вас распять. Он, знаете ли, любит просто так, Не за поступки, не за добродетель, И то, что вы возникли на планете Для Бога совершенно не пустяк! Вы рождены для славы и любви И для успеха, как это ни странно... Поймите, вы для Господа желанны, Он хочет, чтобы вы Его нашли. Любовь Христа вообще не мыслит зла, В ней нет интриг, она не лицемерна, Не лжива, не надменна, не манерна. Она – живой огонь, а не зола!

Девчонки на лугу плетут венки – Иисусу обручальные колечки. Где научился грации олень? Где голубь ворковать так научился? Чей голос повторяет нам свирель? Чьим Словом этот чудный мир родился? Кто скажет после смерти на Суде, Что он не ведал, он не знал Иисуса – Солжет! Иисус во всем, Иисус везде! Он мастер Слова, красоты и вкуса...

Святые люди Иисус красив… Иисус красив небесной красотой, Во славе, недоступной разуменью. Он – суть, Он – соль, поток воды живой; Прекрасен, как и все Его творенье! Как самые красивые цветы, Как синь небес, как бирюза морская, Святое отраженье красоты, Земли, что изначально звалась Раем... В Его глазах такая глубина, В них хочется смотреть и растворяться, В них столько состраданья и тепла, В них целый мир, спасенный кровью Агнца... Иисус красив, как утренний рассвет, Когда ночная мгла зарю рождает. Прорвавшийся сквозь тьму великий свет Всю землю нашу оживотворяет. Иисус красив, как горная гряда, Величествен, как снежные вершины. Смеются и ликуют острова, И рукоплещут горы и долины! Иисус красив в изящной простоте Плакучих ив, склонившихся над речкой,

Святые люди на коленях У Бога просят чистоты. За что вы просите прощенье, Ведь вы и так уже чисты? Вы сердцем приняли Иисуса, Вы жизни отдали Христу, Живете правильно, со вкусом, Несете свет и красоту. Бог называет вас святыней, Народом праведным Своим, Вы куплены ценою Сына... За что вы каетесь пред Ним? Ответ привел меня в смятенье: Весь этот праведный народ Просил у Господа прощенья За то, что он не так живет, За то, что в жизни и в служении, В больших и маленьких делах, Сроднившись с мелким согрешеньем, Они забыли Божий страх. Привыкнув к теплой благодати И кроткой милости Христа, Они белехонькое платье Вновь запятнали докрасна. Во время бурных ликований Их охватил безмолвный шок; Они нашли в своем кармане Кровавый гвоздь и молоток.

Все это время, оказалось, Их Любящий Господь страдал, Когда один из них, не каясь, Свой гвоздь корявый забивал. Смешно и близоруко щурясь, Кричали: “Господи, приди!” Но слава Божья их коснулась, И осветила все внутри. И вдруг пропал уют беспечный: Бог обличающим огнем Сжигает грех в геенне вечной – Он свят, и нет неправды в Нем! Пропала шаткая надежда, Что грех не виден за спиной. Лишь в незапятнанной одежде Войдем мы в Город Золотой... Святые люди на коленях У Бога просят чистоты. А я добрался в размышлениях До разделяющей черты! И вдруг мне стало просто страшно: Святой спасается едва! Смогу ли я, в грехах погрязший, В день смерти избежать Суда?

Пожалуйста, встаньте... Пожалуйста, встаньте, идите вперед, Пожалуйста, двигайтесь к цели, Мой избранный, верный, святой мой народ Пожалуйста, встаньте с постели! Не бойтесь в судьбе своей что-то менять, Не бойтесь крутых поворотов, Страшитесь пришествие Божье застать В житейских делах и заботах. Бог знает, как ваши проблемы решить, Он может восполнить все нужды, Он все уже сделал, Он все совершил! Он – Бог! Он вам даст все, что нужно. Он – Бог, понимаете? Он – властелин, Соделавший землю и небо!

100

Господь Вседержитель тебя полюбил, Так разве не даст тебе хлеба? Так разве проблему твою не решит? Он – Бог, Он восполнит потери! Он все уже сделал! Он все совершил! Он хочет, чтоб ты только верил. Пожалуйста, встаньте, идите вперед, Пожалуйста, двигайтесь к цели, Бог стойким и верным с избытком дает Терпение, силу и веру!

Бог собирал к Себе… Бог собирал к Себе Своих детей, Ходил по площадям и переулкам, Был во дворцах, в хоромах богачей, Ходил в трущобах, в переулках гулких; Приветствовал бродягу, как царя, Венчал блудницу подвенечным платьем, И обнимал вельможу, говоря: «Сынок! Не продавай за деньги братьев! Сынок! Не убивай Моих детей! Дочурка! Не бросай на снег младенца! У вас не хватит денег и свечей, Чтоб искупить всю боль В Отцовском сердце!» Но ветер разносил Его слова, И дети оставались безразличны К Отцу, к себе и к собственным делам, Таким плохим, но все-таки привычным. Другой отец, конечно бы, ушел От злых детей, плюющих даже в Небо, А этот – Сына кровного привел, Чтоб научил детей делиться хлебом, Чтоб показал небесную Любовь, Чтобы простил вину Своим убийцам... Вселенский Донор дал Святую Кровь Больной земле, помог ей исцелиться!

101

Помог ли? Если помощь не нужна... Отдал ли? Если брать земля не хочет... На ком за нашу боль лежит вина? Не мы ли сами жизнь свою порочим? Отец не отказался от детей. И даже тех, кого пока не знает, Он очень ждет в обители Своей, И сыновьями всех нас называет...

Тебе ведь тоже было 30 лет Тебе ведь тоже было 30 лет... Как праздновал Ты этот день рождения? Какой тогда Ты заключал завет? О верности, о чести, о служении? Кто утром разбудил Тебя в тот день, Обняв большим щекочущим букетом? Росла ли в тех краях моя сирень Душистым покрывалом пышных веток? Поздравил ли Тебя тот соловей, Который мне пропел сегодня песню? Светило ль солнце ласковей, светлей И был ли этот день других чудесней? Хотелось ли Тебе всех убеждать, Что Ты теперь не плотник, а Мессия, Хотелось ли молиться, исцелять, И славить чудесами Божью силу? Как билось сердце в молодой груди? Ведь Ты все знал о будущих страданиях! Хотел ли Ты в то утро в мир идти И отдавать Себя на растерзанье?

102

Наш пастор плачет Наш пастор плачет... Что случилось? Такой улыбчивый и вдруг... Все ж хорошо! Скажи на милость! Ему здесь каждый брат и друг... Притихло шумное собранье. В тиши повис немой вопрос: Кто причинил ему страданье, кто стал причиной этих слез? Наш пастор плачет... Так когда-то, казненный на глазах у всех, Скорбел о нас Христос распятый, прощая наш вселенский грех. Он отдавал нам то, что было дороже жизни у Него: Любовь и святость, власть и силу, Свое небесное родство. Он умирал как неудачник, бродяга, пьяница и вор, Как извращенец, как обманщик – Он уничтожил НАШ позор! А нам явил такую милость! Он святость нам свою отдал, Чтоб в нас Любовь Его светилась, чтоб этот мир о ней узнал! Он упросил Отца во славу Святого Духа нам послать... Какое мы имеем право святыни Божьи умалять?! Как можем сомневаться в силе, которой наш Господь творил?! Мы эту силу получили – нам Дух Святой ее открыл! Иисус смотрел сквозь боль, сквозь слезы, и думал: поняли ль они О той нависнувшей угрозе над теми, кто кричал: “Распни!”, Над теми, кто Его не слышал, кто знать Его не захотел? Кто предпочел жить жизнью мыши! Иисус о нас тогда скорбел... Наш пастор плачет... Как от боли искажены его черты! Он так скорбит не от того ли, что мы во власти суеты Не слышим, недопонимаем, а Он так хочет объяснить, Что мы напрасно жизнь теряем, что мы не вправе ПОЛУЖИТЬ! Что мы не можем сораспяться, а после, с этим же крестом, В безликой суете слоняться, оставив Царство на потом... Оно внутри тебя, как семя, не заграждай его крестом! У нас теперь другое бремя: мы Славу Божью в мир несем.

103

А Ты мне сдачи не давал А Ты мне сдачи не давал не потому, что был привязан. Ведь если б Ты хотел, то сразу веревки жалкие порвал, Ведь если б только Ты молил о мести, а не о прощении, Отец испепелил бы землю! А Ты просил прибавить сил, Чтоб чашу горькую допить, ни капли нам не оставляя… Ты жизнь дарил нам, умирая. Так можешь только Ты любить... Народ желал Тебя распять. Так, ни за что. На всякий случай. Ему – чем тише, тем и лучше! Не надо было возмущать Покой народных тихих масс! Они свободы не желают, Их реформация пугает. Как в старину, так и сейчас... Голгофа. Крест. Насмешки. Стон. Горит огнем больное тело, Истерзанное так умело Твоим искусным палачом. А я – потомок вон того красивого легионера. Он слыл отчаянным и смелым, заслуг немало у него... Я бил Тебя его рукой, я с ним делил Твои одежды, Ведь я был в семени невежды... Так значит, я мучитель Твой? Так значит, я Тебя распял, толпе безумной в угождение? А Ты в святом Своем смирении не клял нас, а благословлял! В Твоей руке такая власть! Ты Сын Творца, Ты Божье чадо! В тот час, когда все силы ада глумились над Тобой, смеясь, Ты мог сказать: «Отец, смотри! Они полны греха и скверны! О, развращенный род неверный! Во гневе их огнем сожги! Они не стоят той цены – заветной Крови драгоценной, Для них спасение не ценно! И в этом нет Твоей вины. Я не хочу за них страдать. Возьми Меня в Свою обитель, Мой добрый, любящий Родитель! Мне слишком больно их спасать!» А Ты молчал. А Ты прощал. С креста взирал на нас с любовью. Ты смыл наш грех Своею кровью и целый мир Собой обнял... За что Ты любишь нас, скажи? Мы каждый день, того не зная, Тебя еще раз распинаем в плену греха, в объятиях лжи! Ну, что мне сделать для Тебя? Ну, хочешь, стану на колени, И буду плакать целый день я, Тебя о милости моля... А хочешь, жизнь возьми мою, убей меня за грех мой страшный...

104

105

А Ты сказал: «Грехов вчерашних тебе вовек не помяну. Я в мир пришел не убивать. Мне жертвы от тебя не нужно! Я жду твоей любви и дружбы, Я так хочу тебя обнять, По жизни за руку вести, от зла и бед оберегая, Я стать одним с тобой желаю, Чтоб мы могли к Отцу прийти... Я здесь. Я рядом. Я с тобой. Я никогда тебя не брошу! Ты для Меня всегда хороший! Ты для Меня всегда родной...»

Как здорово... Как здорово, что Ты меня нашел! Я и не знал, что я такая ценность. Я столько лет упрямо в пропасть шел, Неся на поруганье драгоценность. Как здорово, что Ты меня избрал Из мира, где я был почти не нужен! Тебя не зная, – я себя не знал, Тебя хуля, – к себе был равнодушен.

Мало любите... Он сказал мне: «Мало любите». Я не поняла: «Кого?» Он ответил: «Ветви рубите, обижая своего». Я шепчу: «Кого обидели? Я не знаю, расскажи!» Он молчал. Так больно, видимо, для Его святой души Видеть мелкие сражения крупных царственных детей. Видно, это согрешение для Него всего больней. Он молчал, и слезы крупные сердце резали дождем... Значит, мы в семье преступники, раз ломаем Отчий дом? И не важно, чья позиция ближе к Небу, иль верней! Ведь святая инквизиция нас не делает родней! Бог молчит, не сыпет искрами, гневным громом не гремит, Он уже сказал нам истину, а с глухими Он молчит... Невниманием, презрением или скрытенькой злобой Очищаем сад от зелени безнаказанной рукой... Он сказал нам: «Мало любите». Значит, мало Бога в нас? Он сказал нам: «Ветви рубите». Это тех, кого Он спас... Мы и сами-то привитые! Нам ли браться за топор? Пусть цветут сады ветвистые, умиляя Божий взор...

Как здорово, что Ты меня простил За то, что я ругался над Тобою! Я бил Тебя, а Ты меня любил... Ты победил меня Своей любовью. Как здорово, что Ты мне просто Друг! Любую тайну я могу доверить тому, Кто не предаст, не бросит вдруг, Кто смертью доказал, как Он мне верит. Как мне приятно просто жить с Тобой, Советоваться, радоваться, плакать И знать: я не приемный, я родной – У нас на Небесах есть общий Папа.

106

107

А я не понимаю и сержусь. И хочется оставить мир в покое! Но в сердце слышу отзвук Божьей боли... Поэтому я снова не сдаюсь. Опять взмахну подаренным крылом, Взлечу на небо к самой главной птице... Во мне ее священная частица, А под ее крылом мой вечный дом. Поплачу, отдохну и наберу Побольше крыльев для бескрылых братьев И буду продолжать учить летать их, И достигать небесную страну...

Фасад Я вижу мир. Какой-то ужас, Какой-то жуткий маскарад. Как-будто вся земля качнулась, И вдруг обрушился фасад.

Творю Твои земные чудеса

И обнажились закоулки – Рассадник тьмы и суеты. А в них – безликие фигурки, Продукт духовной нищеты.

Творю Твои земные чудеса. Немножко неуверенно, неловко Освобождаю мир из «глуполовки» И отправляю прямо в небеса...

И обнажились все увечья, Все раны, язвы и шипы На бедном теле человечьем, В котором состоим и мы.

Как странно видеть птицу в кандалах, Бредущую пешком! Как бесполезно Пылятся крылья, ставшие протезом! Как жаль, что им взлететь мешает страх.

Мне больно. Я – частичка тела. Я не могу от боли спать. Я не могу сидеть без дела, Я не умею не спасать.

Ломаю двери клеток золотых, Где птицы в уголке к навозу жмутся, Ругаются, кричат... или смеются, И требуют себе дверей других.

Я не умею, видя горе, Смущаясь, мимо проходить, Я с вами! Я – частичка боли! Я знаю, как помочь вам жить!

108

109

Рассыпался по всей планете Один единый человек. И вот мы, люди, Божьи дети, И Бог один у нас на всех. И кто-то, мчащийся с “мобилкой” В шикарном дорогом авто, И кто-то, «пахнущий» бутылкой... Вы – человеки, вы – одно! Какая разница, чье сердце, Рыдая, к Господу кричит? Для Бога – это крик младенца, Ему не важен внешний вид. Какая разница – креститься Иль не креститься за едой? Беззвучно или вслух молиться, Когда встречаешься с бедой? Бог ненавидит разделения Из-за названия церквей. Иисус перечеркнул сомнения Крестом и истиной Своей.

Рана болит. Не у нас, а у Бога. Ну и у тех, кто живой хоть немного, Кто вынимает из панциря душу, Чтобы ее Главный Доктор послушал, Вымыл, очистил от самогипноза, Лжи, оправданий и прочей занозы. Люди ведь моют и зубы и уши, Но почему-то не помнят о душах... Сей парадокс – это тайна вселенной: Уши-то временны, – души нетленны! Если у вас не болит и не плачет, Даже чуть-чуть вы не ранены, значит! Значит, вы ангел безгрешный наверно! Вам, очевидно, нужно на небо! Или мертвы, и запаяны ложью. Вам Главный Доктор уже не поможет... Грех – это рана на теле Бога, а не на вашем... Рана бывает колотой, рваной... Свежей, гноящейся... или кровавой...

Обнажены проклятия мира, Разрушен старенький фасад. Великий Бог неторопливо Идет, не ведая преград. Глядит внимательно и строго, Насколько чист Его алмаз? Он строит храм Живого Бога, Он строит этот храм из нас.

Грех Грех – это рана на Теле Божьем. Рана бывает глубокой и сложной, Рваной, поверхностной, колотой, скрытой, Перебинтованной или открытой.

110

111

Когда мне больно

Когда мне больно, когда мне страшно, Когда укусит грешок вчерашний, Когда чего-то не понимаю – К Тебе взываю... к Тебе взываю... Когда подкосит измена друга, Когда по кругу, всегда по кругу Жизнь, как слепая, идет, шатаясь, К Тебе взываю... к Тебе взываю... Я говорю тебе: «Здравствуй, Отче! Меня Ты помнишь? Боюсь, не очень… Меня Ты знаешь? Боюсь, что знаешь. Мои глубины Ты проницаешь. Я опоздала... всего на месяц... Меня Ты ждал? Ну, а что ж не весел? Не первый месяц? Прости, бывает... осуетилась...» А Он прощает. Грустит, скучает, но не осудит. Он Бог, Он знает, мы просто люди. С плеча не рубит, не переломит, Мы просто люди, Он это помнит... Вот если б сразу: ошибка – выстрел! Греха проказу серпом очистил, Зерно – в амбары, в огонь солому, Плевелы – в бездну... Понять бы: КТО МЫ? Вот если б, Боже, Ты был построже, За грех рубил нас, за глупость тоже, Судил, казнил нас, в тюрьму отправил, Но мы играем в игру без правил... Суда не видно, не видно казни, А раз не видно, то нет боязни Попасть в немилость к слепому Богу! Вот так и тонем мы понемногу... Каков же Ты, наш туманный Боже? С какой религией больше схожий? Какие догмы тебе понятней? Какая вера Тебе приятней? И почему мы доселе живы? Ты, правда, слеп? Или мы слепые?

112

Не понимаем, что это Милость Нас до сих пор от суда хранила. Не сознаем и не разумеем С Кем во Вселенной дела имеем! Покуда гром с высоты не грянет, Мужик не крестится – всякий знает! Так примитивно мужик устроен: Как обожжемся – так к Богу воем, А до того мы идем беспечно, Увы, без Бога, огню на встречу... Когда мне больно, когда обидно, Когда подмоги нигде не видно, О Всемогущем я вспоминаю, И непременно к Нему взываю! А в остальное от Бога время Живу по заданной глупой схеме: Представьте, жду с мужиками грома! Чтоб вновь креститься... Понять бы, кто мы, И утвердиться в разумной мысли, Что и без грома пора креститься. И не на время, а постоянно Жить в отношениях первозданных.

Новые люди творят историю Новые люди творят историю Среди обмана, тревог и горечи, В мире, где нет ни стыда, ни совести, И ниоткуда не видно помощи. В мире, где тьма раздаёт проклятия, Вешая бремя греха не каждого, Где наступают на боль распятия, И, не заметив, хоронят заживо... В мире, где жизнь все дешевле ценится, Где выливают тельца из золота И вырубают живое деревце, В мире, где сердцу холодно... В мире, бредущем по краю пропасти, В глупом, больном, истекающем кровью, В мире отчаянной безысходности... Новые люди творят историю!

113

Новые люди, от мира отличные, Вышли из тени, без роду, без племени, Встали, окрепли... В священном величии, Провозгласили эпоху прощения. И, не жалея ни силы, ни времени, Будто святая река покаяния, В мир потекли, раздавая прозрение И, омывая любовью страдания. В каждой стране, в городах и селениях, Есть вот такие живые источники. Новые люди несут просветление, Пишут историю собственным почерком. Кто эти люди? Из плоти, из крови ли? Есть ли дома у них? Семьи, профессии? Есть у них чувства, проблемы, истории? Просто усталость и слезы есть у них? Что их толкает служить обездоленным? Что им за дело до жизней разваленных? Есть ли диваны у них и условия Жить, как и все, в телевизорах стареньких? Нет, не умеют они без движения, Дело им есть до всего человечества! В каждой профессии, в семьях, в служении Дети внедряют Святое Отечество. Что это? Партия? Организация? Кто этот лидер, сумевший заставить их Жизнь променять на Вселенскую армию Неравнодушных и смелых спасателей? Кто он? Кумир, божество многорукое? Спросите их – рассмеются, наверное! Только Отец, истязаемый муками, Только Сынам мог доверить спасение. Только Отец, видя боль и отчаянье Грешной Земли, заблудившейся в вечности, Только в Сынах мог найти оправдание И искупление для человечества... Делят планету магнаты, политики, Пишут законы, воруют, мутируют, В муках греховных рождают историю... А новые люди ее корректируют! Новые люди творят историю!

114

Грустно покачивают головами Грустно покачивают головами Те, кто опять оказались правы. Знали они от начала мира, Что в нем прилично, а что некрасиво! Как почитать Бога, как Ему верить, Как незаметно для всех лицемерить, Как оставаться сухим в наводнении Как перепрыгнуть через гонения... Подозревали они от начала, Что в этой вере любви не хватало, А в прославлении – здравого смысла, А у колодца – их коромысла... Грустно злословят и тыкают пальцем, Вместо елея, покрытые смальцем, Разоблачают, плюются и судят Люди с мечами, с копьями люди... Так выходили тогда на Иисуса, Дело обставлено было со вкусом; Копьями гнали, мечами кололи, Вешали надпись у изголовья: «Царь Иудейский», и насмехались, Не понимая, к Кому прикасались, Не разумея, на что замахнулись, Страх потеряли, сердца коснулись...

115

Помните, падал Иисус изможденный? Крест был тяжелый, очень тяжелый! Симон поднял и понес его первым. Где вы сегодня, Симоны, где вы? Все ли на месте? Все ли готовы? Крест ведь тяжелый, очень тяжелый! Как хорошо у креста веселиться... Как тяжело на плечах с ним носиться... Прячется Петр за кустом боязливо, Шепчет Иуда на ухо плаксиво, Злобно смеется Ирод-безбожник, Ложь называет истину – ложью... Кто мы сегодня? Кем наречемся? В узкие Божьи ворота войдем ли, Станем опорой, крепкою башней, Или утонем в буре вчерашней? Будут Иуды, и Симоны будут. Мы просто люди; Бог нас рассудит... Неактуален Иуда для Царства Господу надобны Симоны, братцы... Время последнее, новое время! Чем тяжелее – тем драгоценней, Чем неожиданней – тем интересней! Нас не обманут, если мы вместе!

И каждое мгновенье страшный хор Из миллионов жертв взывает к Богу Или к кому-нибудь, кто хоть немного Им облегчит смертельный приговор. И каждое мгновенье на земле Кровавой язвой вспыхивает горе, Насилие, проклятье в море боли Где с кораблей не видно, что на дне...

Рождающий Любовь

А Он? А Он всё сделал хорошо: Прижал к груди холодную планету, Рассыпался травой, разлился светом, Своей Любовью жизнь на ней возжег!

Рождающий Любовь смотрел с Небес, Как на планете умирает счастье, Как подчиняясь чьей-то грубой власти Земля несёт свой бесполезный крест.

Он трепетно по крохам собирал Весь этот мир, и посреди блаженства, Стремясь отобразить всё совершенство, Как чудо, человека сотворил...

Запутавшись в невидимых сетях, Признав правдоподобие обмана, Земля бредёт во тьме с улыбкой пьяной, Раздавленная тяжестью греха.

А человек к блаженству стал спиной И в терниях пошел искать свободу; Оглох, ослеп и стал рабом природы Она ему закон диктует свой...

116

117

...Отец смотрел на Сына Своего Вот так же, как Любовь глядит на Счастье... Отец смотрел и плакал. Он прощался С Небесной беззаботностью Его: − Сынок, взгляни на Землю, видишь, смерть, Они кадят презренному Ваалу! Сынок! Им просто чуда будет мало, Тебе за них придется умереть. Но знай, они ведь могут не понять, Они ведь могут даже не заметить, Что Божий Сын родился не планете, Чтобы людей от рабства избавлять! Сынок, последний раз взгляни с Небес На злую, безразличную планету... Они тебя убьют. − Я знаю это. Но все равно иду. Не плачь, Отец.

Стою у алтаря Стою у алтаря Твоей любви. Молюсь Тебе прекрасными словами, Читаю оды и пою псалмы... Гремя своими звонкими цепями! Прикована... Прикована, увы! И не могу до неба дотянуться! Я благодать Твою беру взаймы, И в долг живу, не смея шелохнуться... Я делаю великие дела! Меняю судьбы и служу народам! А вот себя избавить не смогла, И не сумела хлеб пустить по водам. Я знаю, вы не видели цепей! Мы так изящно наши цепи прячем, Общественное мнение сильней, Чем просто честность в обществе незрячем.

− Всё правильно, иди... Сынок, постой! Ты можешь отказаться!.. Нет... не можешь... − Отец! Мне страшно! Ты мне там поможешь? − Я Духом Нашим буду там с Тобой... Пошел… Стал клеткой... Клеткой! А потом Младенцем; вырос − Человеком Божьим, Таким, как мы... Наверно, мы похожи, Раз так оценены Его Отцом… Он мог в любой момент пойти Домой, Он перед смертью так с Собой боролся, Держась за Землю! Он с ней просто сросся, Впитав в Себя её живую боль... ...Рождающий Любовь родил Христа Не просто на Земле, а в каждом сердце, Чтобы сегодня кто-то мог согреться В твоих святых объятиях Отца...

118

119

Никто не видит маленьких грехов, Не замечает крошечных обманов, И множество невидимых оков Сковали церковь в облаке туманном. И плавают улыбки и дела, Признание, заслуги и медали, А управляет ими просто страх Быть нехорошим и неактуальным. Зависимость от мнений, стыд и страх, Суды и лицемерие, обиды, Не спрячутся ни в масках, ни в делах. И наши небеса к земле прибиты. Вот потому я не могу лететь! Я даже не могу порой подпрыгнуть! Я даже Бога славлю, как медведь! Не перед вами... Перед Ним мне стыдно. Я не хочу! Я не хочу цепей! Быть соляным столбом, привыкшим к чуду! Хочу в молитве к Господу лететь, Хочу с Ним говорить! Хочу и буду! Здесь каждое звено – мельчайший грех, Обида, лицемерие и жадность, Здесь каждое колечко – чья-то смерть, Когда я мимо горя пробежала! Когда я не увидела Христа, Стоящего с протянутой рукою, Когда освободилась от Креста, И налегке пошла своей тропою... Стою пред алтарем Твоей любви... И умоляю, Господи, помилуй! Сними мои оковы и прости, Что я Твою любовь так приземлила... Снимаю цепи! Больше не хочу Идти на брачный пир в земных оковах! Снимаю цепи и к Тебе лечу, Без масок, без ярма... на крыльях новых! Все мысли, все пути мои к Тебе! И сердце стало радостным и светлым! Иду к Тебе на встречу без цепей! В моих руках лишь пальмовые ветви...

120

Смотри, какое счастье! Смотри, какое счастье дал нам Бог: Свою любовь. Она всего дороже! Она – неиссякаемый поток, Она омыть весь мир собою может. И это счастье – в сердце у тебя! Через него Христовы слезы льются, Скорбя об этом мире и любя, Желая всех людей тобой коснуться.

121

Это здорово быть драгоценным! Это здорово – быть драгоценным! Только вырваться нужно из плена. Встать с колен и взлететь повыше, Чтобы видеть, где лень нас ищет. Это лень – прятать горе в рюмке И ходить перед ней по струнке! Это лень пополам со страхом – Сигарета с зыбучим прахом! Грандиозная лень с маразмом – На наркотик менять свой разум! Ну и худший из видов лени – Жуткий перечень извращений... Человек отродясь ленится Разобраться в своих позициях! Ну а тех, кто не пьет, не курит, Лень другими вещами губит: Лень молиться и цель наметить, Лень чужую беду заметить, Лень дружить, дорожить и смело Отвечать за свое же дело! Лень очистить от скверны душу, Лень прочистить для Слова уши, Но, пожалуй, всего страшнее – Лень в себя самого поверить...

Мой Бог Мой Бог – зеленая трава, Краса полей, глаза ребенка; Мой Бог – морщинки старика И хохот озорной девчонки; Мой Бог – рыдание морей И гневный крик живого грома; Мой Бог – весенний соловей За окнами родного дома; Мой Бог – величие души и Красота людских стремлений; Мой Бог – возвышенная жизнь И благодарность поколений; Мой Бог – неизгладимый след На этой маленькой планете... Где нет следов – там Бога нет. Где добрый след – там Божьи дети...

Обрывки будущих стихов летают в голове, Как стая пестрых мотыльков... А я с сачком в руке Бегу, стараясь их поймать и наколоть на стих. Я многое могу отдать за этот сладкий миг, Когда из разноцветных снов рождается узор: Души моей с твоей душой Небесный разговор...

Человек бесконечно ценен, Если лень не развалит цели, Не зароет в навоз таланты И не скроет, что мы гиганты! Золотые у Бога люди... Так давайте такими будем! Засияем мы в мире сразу, Если пыль уберем с алмазов...

122

123