Блестящая находка: средневековые манасчи смогли предвидеть, как трудно это должно быть убедить будущие поколения Манассии об их происхождении и идентичности, и поэтому для нейтрализации Семетея включили с ним рядом воина Сарытаза. Эти манасчи также понимали, что потеря корней поработит нацию, и передали это в образе пойманного в ловушку сокола Семетея. Древние кодировщики, кажется, спрашивают поколение, которое признает свое подобное семитскому происхождение, чтобы почитать и благодарить "Исмаила", т. е. финансируемые иностранцами религии, которые якобы делают добро, несмотря на то, что они мешают изучению истинного своего происхождения. Древнекыргызские кодировщики также предвидели необузданную жадность, ведущую кыргызов к иноземным народам и препятствующую лидерству. Семетея принимали так же, как когда-то принимали Иисуса в божьем храме: " … писцы и главные священники слышали это и искали путь, как избавиться от него (Иисуса); поскольку они боялись его, потому что все люди восхищались его учением". Возвращение Семетея восхитило народ, но кыргызские вожди хотели видеть его мертвым. Иисус сказал: "Мое царство не из мира сего". Аналогично, метафора Семетея нацелена на духовную идентичность, а не на политическое или религиозное лидерство. Это не источник для противостояния сил, но, кажется, зов предков, приглашающий современных кыргызов пересмотреть своего бога. Средневековые манасчи, конечно же, хотели, чтобы будущие слушатели наладили эту духовную связь. Они были намного более сведущими в священных текстах, чем предполагали прежде.
195