Создатели миров
69
- Это случилось полгода назад. Мы в конюшне были, на пушного зверя охотиться собирались: я, отец, брат, пятеро бояр и наш ведьмарь. Другие остались во дворе, ждали, когда им коней выведут. У чародея нашего приступ начался: ничего-ничего, и вдруг рухнул, как подкошенный, трястись начал, рубаху на груди раздирать, пеной исходить. Потом поднялся и говорить стал, глухо, будто из колодца, и глаза точно у мертвеца стеклянные. Мы переполошились, а конюх Балда сомлел со страху! *** К костру вернулись, остыв в ручье. Как раз и каша поспела. Линдрэ полезла в свою берёзу за салом, Морокун проводил девушку несчастным взглядом. Этим утром он вообще вёл себя странно: сидел, как пришибленный, на глупые подколки близнецов не реагировал, а, когда дриада заговаривала, вздрагивал. - Не пойму, как она это делает? - развёл руками Клёст. - Что именно? - заинтересовался княжич. - Да в дерево своё лазает: туда-сюда, туда-сюда, ровно мышь в нору шмыгает! Она там внутри уменьшается или растекается по стволу вместе с соком? - Вовсе нет, - отрешённо пробормотал Морокун. - Материнское дерево дриады - это классический пространственный карман, и у Линдрэ там дом, весьма, надо сказать, уютный. - А ты откуда знаешь? - прищурился Верша. Клёст и Лунь многозначительно переглянулись. - Ну... Линдрэ рассказывала, - спохватившись, ведьмарь насупился, но уже было поздно. *** К деревне Дровосеки подъехали на закате, решив переночевать с удобствами: отряд нагоняла гроза, через пару часов прихлопнет к землей всей тяжестью сизых набрякших туч. По словам Елизара, это было крайним поселением на севере княжества, ближе к Сумеречному лесу и курганам строиться не рисковали. Но на промысел ходили. Деревенька недаром получила такое название. Жили здесь лесорубы с семьями, поставляющие древесину к княжескому двору: в основном, северную сосну, дуб, ясень и великолепную сувойчатую берёзу для мебели и отделки хором, реже сколачивали бригады и уходили в Сумеречье за драгоценной чёрной орцойей. Ремесло крайне опасное, однако, против княжеской воли, как известно, не попрёшь. Из крупной скотины держали только лошадей для перевозки брёвен, лес под поля не жгли и не корчевали, но подводы с продовольствием обычно не задерживались. Дровосеки уютно устроились в круглой глубокой лощине, как княжеская шапка отороченной пушистым разнотравьем по пояс высотой. Шип задержался на пригорке, пропустив отряд вперёд, задумчиво сорвал колосок и сделал ладонь козырьком. На севере, среди древесных макушек, зловеще синели вершины холмов, где морские кочевники устроили усыпальницы. В незапамятные времена, когда жизнь в Нэа Верреа ещё не зародилась, разумные расы только замышлялись Богами, а солнце было скрыто за пылевой завесой, Альтея формировала рельеф мира. В частности, холмы образовались после движения ледника и являлись моренной грядой, невысокой, но растянутой на многие сотни вёрст. Однажды л»лэрд Шантэль любопытства ради летал туда на своём аватаре, даже пробы грунта взял. Там он видел небесного змея - абсолютное создание Альтеи. Шип спустился к деревне. Наёмники спешились и теперь растерянно бродили между домами, стуча во все двери подряд. Но никто не открывал и не отзывался. В том числе, пропала скотина, а из птицы остались только галки, сороки и вороны (коих в равной степени можно считать и дикими, и домашними), вольготно расхаживающие по брошенным огородам. Шип тронул мыском